Летом 1983 года я возвращался на машине поздно ночью из гостей по Ленинскому проспекту.
Стоят два парня, культурно так стоят, на параллельной «маленькой» дорожке. Знают, значит, что нельзя на основной трассе останавливаться.
Улыбчиво-заискивающе машут руками, останавливают машину.
Останавливаюсь.
- Куда вам, ребята?
Называют место, не далеко – не близко, главное, по пути.
- Садитесь.
Сели. Один вперед, второй сзади. И как-то сразу улыбки сошли с их лиц. Передний прижался к двери, задний, наоборот, сел ровно сзади меня, в зеркале его не вижу.
С места не трогаюсь, мягко прошу:
- Вы сзади, сядьте, пожалуйста, правее, в уголочек, Вам там удобнее будет.
- Ой, и правда! – откликнулся он, и сел, как я попросил.
Я успокоился и поехал.
Но в моем углу осталось неудобство какое-то, всё не мог усесться раскидисто, всё жёстковато получалось.
Проехали минут пятнадцать, меньше половины пути осталось. Задний говорит:
- Остановите, пожалуйста, мы что-то пива перебрали, отлить надо бы.
И опять мне это не понравилось.
- Ребята, ехать-то осталось с десять минут, потерпите, - а сам высматриваю самое неудобное для них место остановки.
- Да никак не терпится, даже разговаривать трудно, - добавляет сзади, и при этом плавненько перебирается опять в левую часть сиденья. Это я потом понял, что он видел в зеркале моё лицо, и что я назад не смотрю.
Я остановил машину ровно посредине дороги, под самым фонарем.
И сразу произошло два, видимо, отрепетированных действия: сильнейший удар переднего правой рукой, летевшей от самой двери мне в печень; и одновременно, задний схватил меня за шею (спасибо, что не шнурком) и стал меня душить.
Каким-то инстинктивным наитием я дернул рычаг спинки сиденья и опрокинул её на колени заднему, воткнул ему в рот большой палец левой руки, стал раздирать рот, нанося удары ему правым кулаком в лицо, и одновременно отбиваясь ногами от переднего. Дальнейшее заняло секунд пять-десять, в течение которых у меня перед глазами стояли лица жены и дочери, ожидающих меня в Крыму.
Хорошо попал переднему каблуком в голову. К сожалению, в этот день я был в новых мягких кроссовках. Если бы каблук был от моих обычных ботинок, ему бы по-настоящему не поздоровилось. Но и так ему не понравилось, он выскочил из машины, перебежал на левую сторону, стал пытаться открыть заднюю дверь. Но на его беду она у меня, в расчете на поездки с малолетней дочерью, была заблокирована намертво. Я успел хлопнуть кулаком по кнопке своей двери, она тоже заблокировалась, и не открылась на его попытку.
Рука заднего соскользнула с моей шеи, закрытой прижатым подбородком. Поползла мимо моего рта, и тут мне удачно пригодились зубы. Раздался визг, но и в мой палец у него во рту впились его зубы. Наконец, сзади раздались плачущие слова:
- Дай нам сколько-нибудь денег, и мы уйдем.
- Ваша взяла. Выйди из машины, получишь пять рублей.
- Хорошо, отпусти.
Он вышел из машины, я молниеносно закрыл все кнопки, и попытался включить передачу стоявшей на нейтралке машины. Но увы, передача не включалась. Один из ударов ногой в сторону правого сиденья достался рычагу коробки. Как потом диагностировал автомеханик место перелома рычага, «удар у тебя тарированный».
Итак, ситуация стабилизировалась при неясном соотношении сил: я в обездвиженной машине посредине ночной пустынной дороги, по бокам стоят в угрожающих позах два бандюгана. Похоже, не вооруженных, но решительных. По обочинам хорошо видны разбросанные камни. Я понял, что нужно умерить их пыл.
Открыл окно, протянул пять рублей в укушенную мною руку. И удивился, увидев слёзы боли в глазах обоих парней. Так они же совсем мальчишки! Обкуренные, что ли?
- А у тебя есть вода? Нам бы умыться.
Я почувствовал, что ситуация изменилась, силы оказались или равны, или спрятаны по карманам. Вышел из машины, открыл багажник. Не поворачиваясь спиной, полил им водой из канистры. Увидев их дрожащие губы и руки, без опаски, попросил полить и мне. Умытые, мы все трое чуть не расхохотались, глядя на ссадины и набухающие синяки друг друга.
И в эту же минуту, старший бросился в сторону, замахал руками, останавливая такси.
Остановилась машина. Таксист посмотрел с сомнением на наши расцарапанные морды.
- Командир, отбуксируй в Домодедово, у нас машина сломалась, - на ходу сочинил старший из моих «пассажиров».
-А что у тебя? - обратился таксист ко мне.
- Да что-то с коробкой, - я включил «стокгольмский синдром», ещё не зная тогда этого выражения, но чувствуя перспективность поворота событий.
Ключевые слова: «Домодедово» (заплатят хорошо + обратные пассажиры всегда будут), плюс «коробка» (как же не помочь коллеге-водителю, тем более, за деньги) – сработали безукоризненно.
Водитель вышел из машины, прикрепил трос сначала к своей машине, затем к моей. В это время «старший» приник к моему окну, зашептал мне в ухо:
- Слушай, братан, ты только помолчи часик! Ты нам теперь не нужен. Мы сядем к нему в машину, в дороге его замочим. У таксиста точно деньги есть, а нам они очень нужны!
- Конечно-конечно, - ответил я, - действуйте!
Парни уселись в такси, оба на заднее сиденье. Таксист тронулся. Я подумал, что парням психологически нужно подготовиться к решительным действиям, и на это уйдет несколько минут.
Через пару поворотов мы выехали на широкую, ярко освещенную улицу и остановились у светофора. Я опустил стекло, включил дальний свет фар и нажал на сигнал. Водитель выглянул в своё окно.
- Командир, - закричал я, - берегись, сзади бандиты.
Грабители-неудачники выскочили из такси и бросились во дворы. Пробегая мимо меня, они угрожающе выматерились.
Проезжавшие мимо милиционеры сообщили о происшествии дежурному по городу, но что-либо делать для розыска бандитов отказались.
Таксисту я хорошо заплатил. Он практически и не нервничал, отнёсся ко всему с пониманием. Пока отвязывали буксировочный трос у моего дома, он рассказал несколько похожих историй, в том числе, не так хорошо окончившихся.
Через неделю я въехал на машине в Феодосию. Торопясь ночью по Крымской дороге, сбил молодого зайца. Сын хозяйки, у которой мы снимали халупу, сам охотник, легко освежевал нечаянную добычу, и мы с дочерью съели оригинальное блюдо. Зайчишка оказался неожиданно сладким.
Через неделю, бреясь, вытряхивая бритву, обнаружил, что волосяная пыль стала значительно светлее. Отрастив за пару дней щетину, увидел, что борода стала светлой на всей левой скуле.
1983-2014г.
Иллюстрация - фотохудожник Александр Васильев.