Дмитрий вышел на работу.
В его обязанности входило не только заполнять анкеты на всех проживающих на участке жильцов, но и ежедневно ездить на инструкторский участок в центр города. Все это занимало много времени. Возвращался домой поздно вечером. "Вот тебе и свободный график" – думал он.
Сегодня Дмитрию достался частный сектор. После коттеджей, в которых он побывал вчера, люди здесь жили далеко не в комфортных условиях. У всех удобства на улице, дрова уголь. Но больше всего поражало поголовное пьянство. Почти в каждой квартире на столе брага, пиво...
И абсолютное нежелание участвовать в переписи.
– Не надо нам ничего, – замахала руками женщина, когда он постучал в первый дом и представился. – Пусть, кто хочет, тот и переписывается.
– Я понимаю, что вам не до переписи, но это моя работа, – Дмитрий пытался убедить женщину в необходимости исполнить гражданский долг. – Я здесь не по своей прихоти.
Из комнаты, пошатываясь, вышел мужчина в рваной тельняшке.
– Что здесь такое? Что за шум?
– Да вот с переписью ходят. Я говорю не надо нам никакой переписи.
– Слышал, что тебе сказали? - мужчина смотрел на Дмитрия, ожидая ответа.
- Не глухой я. Конечно, слышал. Но поймите…
- А раз слышал, проваливай.
Дмитрий вышел. Переписчиками были практически одни женщины. И всякий раз перед началом работы, на приписных участках инструкторы предупреждали, что в опасных районах нужно брать с собой сотрудника милиции. Но он же не женщина, чтобы брать с собой милиционера.
Дмитрий решил вернуться. Постучал.
– Кто? – спросил мужской голос.
– Это снова я.
– Да ты смотри, какой наглый козел, – мужчина распахнул с силой дверь. – Тебе что неясно сказано?
Они смотрели друг на друга в упор.
– Понимаете, все равно к вам придут. Вас не оставят в покое. Это важное государственное мероприятие…
– Нинка, он говорит, что нас все равно не оставят в покое.
– Да налей ты ему сто граммов и пусть проваливает.
Мужчина оглянулся на стол, где стояла полторашка.
– А че будешь?
– Буду, – соврал Дмитрий. – Только вначале я оформлю свои переписные листы.
– Давай, валяй. Пиши Громыков.
– Громыко? – переспросил.
– Пусть будет Громыко Иван Степанович. Женат. Не работаю. Образование средне-специальное.
– Не так быстро. У меня тут по вопросам графы стоят...
– Хорошо задавай свои вопросы...
Дмитрий, с трудом заполнив два переписных листа, стал прощаться.
– А пить будешь? – спросил мужчина.
– Спасибо! Я на службе. Да и вам больше достанется.
Дмитрий прошел почти половину домов, которые запланировал посетить сегодня. Осталось переписать жильцов в двухэтажных домах. Он нажал кнопку звонка первой двери.
– Кто там?
– Перепись населения.
– Сейчас открою.
Прогремев засовами, выглянул небритый с синими мешками под глазами мужчина. Недоверчиво осматривая Дмитрия, задал вопрос, дыша перегаром:
– А где ваш шарф? По телевизору показывали, что у переписчиков должны быть шарфы.
– В сумке. Если хотите, покажу.
– Да, ладно... – махнул она рукой. – Паспорт нужен?
– Нет, не нужен. Мы все записываем со слов граждан. Где мне можно сесть?
– Ну, пойдемте на кухню...
Хозяин стер со стола хлебные крошки мокрой тряпкой. Дмитрий на него класть анкеты не стал, а взял вместо подставки свою сумку. "Хорошо, что организаторы придумали сумку использовать как столик", – подумал он.
Едва он начал задавать дежурные вопросы хозяину квартиры, сколько здесь проживает жильцов, женат ли, вошел в комнату мальчик лет семи. Он был взъерошенный, одет в порванную рубаху.
– А вы что переписчик? – спросил он. – А у вас фонарик есть?
– Не мешай! – прикрикнул на него отец.
– Есть фонарик, – Дмитрий открыл сумку и достал фонарик. – Вот посмотри.
– Ого, какой, – воскликнул он и стал им щелкать.
Андрей заполнил одну анкету. Мальчик вернул фонарик и спросил:
– А когда вы нас перепишите, папке работу дадут?
Дмитрий не зная, что ответить, молчал, словно язык проглотил. Благо от ответа избавил его телефонный звонок. Это была Лена.
– Я занят, – сказал он, нажав кнопку вызова. – Ты же знаешь, где я нахожусь.
– Когда освободишься? – спросила Лена, и в голосе ее он почувствовал тревогу. – Надо тебе кое-что сказать.
– Что там стряслось еще?
– Сейчас заходила к твоему отцу. Там творится такое. Бабка уехала или ее выгнали, не знаю. Олег, Ольга пьяные. Отец тоже. В квартире настоящий срач, дым коромыслом.
– И что мне теперь бросать все и ехать?
– Не знаю. Я тебе сказала, а тебе решать.
Быстро заполнив анкеты, он тут же поспешил домой.
Все было, как говорила Лена. Все спали пьяные. Ольга с Олегом - на диване, отец, сидя в кресле,
– Вы что здесь устроили? – воскликнул Олег и стал тормошить Олега, но тот только что-то нечленораздельно бормотал.
Первой открыла глаза Ольга. Увидев Дмитрия, молча поднялась и выскочила из квартиры. Затем поднял голову отец, посмотрел туманным взором на Олега, и тут же опустил ее.
Наконец, Олег пришел в себя.
– Ой, Диман! Брателло! Садись. Батя, а Димка будет триста лет жить. Я ведь его один раз чуть не утопил. Нам тогда лет пять-шесть было. А Димке еще меньше. Мы на лодке поплыли тогда. Димка, я и Толька, помнишь Тольку Ажгибова. Устроили на море качку. Димка с лодки бухнулся. Мы его кое-как нашли в воде. Пузо здоровое. Перевернули как цыпленка за ноги. Столько воды из него вытекло. Помнишь, Диман.
– Да ну тебя, – Дмитрию уже надоели пьяные воспоминания брата. Действительно такое было. И Олег всякий раз, когда напивался, вспоминал эту историю.
– Я его прошу, чтобы мамке не говорил. А он не скажу, не скажу, а как только пришли домой, так сразу и заложил меня.
– Ладно, – перебил его Олег. – Совесть надо иметь. Нафига ты отца спаиваешь. Ему ведь нельзя.
– Да мы маленько.
– А где бабка?
– Бабка умотала.
– Как умотала?
– Совсем. Уехала к себе...
– Да, – протянул Дмитрий. – Дела... Вообщем, так. Забирай свои бутылки и больше отца не спаивай. Иначе разговор будет другой.
Закрыв отца, он пошел к себе.
Войдя в дом, он некоторое время еще не мог прийти в себя. Лена подогрела борщ и позвала к столу.
– Хлеба нет, – сказала она, положив ложку в тарелку с борщом. – Ты еще не заработал.
– Похоже, что и не заработаю. Я ведь не могу оставить отца просто так. Ему нужно растапливать печь, что-то готовить. А мне надо на работе быть целыми днями.
– А бабка что?
– Нет ее.
– Как "нет"? Сбежала что ли?
– Не знаю, Олег говорит, ушла с концами.
А я тебе говорила, что она сбежит. Зачем ей инвалид. Она-то корову не доила, а уж тем более, горшки из под него вытаскивать стала бы – ага! Что-то поиметь – на это все гаразды, а когда помощь нужна, так...
– Ладно, избавь меня хоть сегодня от умных выводов,– вздохнул Дмитрий. – Вы все на словах шустрые... Вам лишь бы поболтать, а мне настраиваться на тяжелый труд надо.
– А что, твой братец не может сидеть?
Дмитрий вскипел.
– Почему вы все хотите на кого-то что-то взвалить?
– Пошел ты. Больно мне надо на тебя что-то взваливать. Я просто говорю о том, что у тебя есть родной брат, почему бы, вам не решить эту проблему совместно.
– Да ты что не видишь, он каждый день пьяный, – голос Дмитрия дрожал.
– Работай, я побуду с отцом.