Валентин Семёнович Непомнящий, - главный профессиональный знаток поэзии А.С. Пушкина на сегодняшний день, председатель Пушкинской комиссии ИМЛИ; человек, по-настоящему любящий Пушкина. И тем обиднее бывает - по крайней мере, лично мне, - когда этого уважаемого пушкиниста заносит совсем не в ту, далёкую от Пушкина, сторону. Разбирая пушкинские сказки, а вернее, - одну - первую из них (или - вторую - после "Балды"), - сказку о царе Салтане,..", - он даёт совершенно невозможную для Пушкина интепретацию образа царя Салтана. Непомнящий отчего-то видит в нём этакий приближенный к народу, "демократичный", образ.
"Если в реальной жизни до бога высоко, до царя далеко, то в сказке простолюдин вспоминает, что царь - тоже человек. Подобный царь, конечно, может "поздно вечерком" подслушивать позадь забора, о чём говорят три девицы", - пишет он в своей книге "Поэзия и судьба" (1982 г.). И через десять лет - в статье "Несколько новых русских сказок" идёт ещё дальше: "...мужицкие физиономии и психология: ... у царя Салтана, что подслушал девичью беседу, стоя «позадь забора» (а зачем он, собственно, остановился? у забора?)"...
Грустно читать такое именно у этого, - лучшего, - вероятно, - из живущих профессиональных пушкинистов.
Надо ли напоминать В.С. Непомнящему, что по крайней мере два русских царя вели себя именно так, - то есть, останавливались подслушивать у забора, что о них говорит народ, предварительно переодевшись в простое платье. Это - Грозный, но всё равно великий, - Иоанн Васильевич и Великий, - несмотря на свою грозность, - Пётр Алексеевич. Как можно исключить эти факты и говорить, что царь "опростился" лишь в сказке Пушкина, решив остановиться (по малой нужде?) у забора, и заодно подслушав разговор трёх сестёр? Между тем, ведь был в русской истории прецедент: по крайней мере, один Рюрикович и один Романов вели себя именно так: останавливались позадь забора, чтобы слушать, что говорят люди. (Нужду же они всё-таки справляли в других местах, я надеюсь). Пушкин в сказке просто использовал свои познания историка - ему ли не знать привычки русских царей! И, вероятно, эта черта Петра Великого ему была особенно симпатична, поскольку Поэт и сам любил переодеваться и "растворяться" в народе. Кстати, именно Пётр женился на простолюдинке - правда, не русской, - но сути дела это не меняет, - он взял в жёны (со второго, правда, раза) не принцессу крови, а ту, которую полюбил, - как и сказочный царь Салтан.