Вот и прошло шестнадцать лет. Младенец вновь вырос в прекрасную девушку, весёлую, как птичку, отважную, как пантера и опасную, как горная лавина. И, в отличие от первой версии, эта с младенчества училась пользоваться своим артефактом. То есть, ходить, говорить и менять массу тех или иных мышц в своём теле научилась примерно в одно время. Результат налицо, теперь моя питомица проходила те же испытательные лабиринты, только играючи и при всех включённых ловушках. И уж конечно, я постоянно внушал Шарир, что она – защитница людей, что долг её состоит в том, чтобы бороться со злом. Девушка даже злилась на меня и называла занудой, но в целом, мы прекрасно ладили, а я так и вовсе обожал её, ещё бы, моё творение, маленький шедевр!!! Я вложил в эту изящную головку все свои знания, обучил всему, чему мог.
Шарир владела всеми известными видами оружия, холодного и метательного, освоила все виды боевых искусств, плавала в воде, как рыбка, могла оседлать любое живое или не живое существо. В лесу сумела бы отыскать даже самый маленький камень, распознать нечёткий след, найти пропитание там, где обычный охотник умер с голоду, по горам и стенам лазила не хуже мухи. Только что летать не умеет и то, потому что крылья не предусмотрены. Была обучена тактике и стратегии и, при желании, могла возглавить команду воинов, а то и целую армию. Обучил я её и ораторскому искусству, и каллиграфии, и всем известным наукам, даже лекарскому искусству. Единственное, что омрачало моё счастье – нечистая совесть. Я ведь отнял у бедняжки семью, вырвал из привычного окружения и даже то, что я подарил ей дополнительные шестнадцать лет жизни, не извиняло моего поступка. По правилам, придуманным создателями храма, я вообще должен был заявить бедной девочке, что она – сирота, подобранная в канаве, но мне так не хотелось лгать моей любимице. В общем, я поведал девушке о её прошлом, сразу же, как моя крошка об этом спросила (ей тогда лет пять было), покривив душой только в одном моменте – сказал, что она добровольно пожертвовала своим настоящим и всем, что было для неё дорого, для того, чтобы иметь возможность исполнять долг свой как положено. Воспитанная в определённых убеждениях, Шарир поверила, но всё равно умоляла позволить ей навестить родичей и сообщить им, что она жива и здорова. Ох, и сложно мне было объяснить бедняжке, что её давно считают мёртвой и такое появление, спустя шестнадцать лет, да ещё и пятилетней девочки вместо взрослой женщины, привело бы лишь к тому, что соплеменники прикончили её, посчитав злым демоном. Лет в одиннадцать Шарир навестила своё племя, не показываясь им, и сородичи её совсем не впечатлили – слишком дикие, грязные, шумные. Отец моей девочки давно уже не был вождём и вошёл в совет старейшин, теперь главным назначили младшего брата моей воительницы.
- Приятно повидать своих, - заявила мне тогда моя любимица, - но я теперь понимаю, почему сбежала от них и предпочла превратиться в ребёнка. Мои соплеменники - милые люди, но такие примитивные. Я умерла от скуки, если бы жила среди них.
- Ну, милая моя, не всех же обучал в потайном храме бессмертный наставник, - хохотнул я.
И больше мы эту тему никогда не поднимали. Шарир иногда навещала родственников, издали наблюдая за ними, особенно, за родителями и младшими братьями и сёстрами, один раз даже прогнала хищного терептуса, напавшего на деревню. Уверен, после того случая в пантеоне идолов племени появилась ещё одна богиня.
Скрип открывающейся двери отвлёк меня от грустных мыслей. Шарир ворвалась в комнату с громким хохотом и опустилась на свою любимую скамеечку. Девушка была в полном своём боевом доспехе – тело её полностью закрывала тёмно синяя кольчуга, (из самой твёрдой из известных видов стали, способной волшебным образом растягиваться) кроме двух узких щелей напротив глаз. Помимо её, на голове моей любимицы надет был зелёный шлем, напоминавший еловую шишку с отверстиями для глаз и рта, кисти рук защищали зелёные же латные рукавицы и наручи, так же напоминавшие бок шишки, только с длинными острыми когтями на пальцах, на ногах – зелёные сапоги и поножи, схожие с наручами внешне, на ступнях и пятке, такие же когти. На груди, сам артефакт – золотое ожерелье, состоявшее из ста одной крошечной прямоугольной пластинки с символами, обозначавшими тот или иной вариант специализации. В самом низу – самая большая, ромбовидная пластина, с символом «обычная дева», превращающая Шарир в слабую обыкновенную женщину. Талию стягивал пояс, так же состоявший из пластинок, не имевших никакой магической силы, так стилизация для красоты. Кольчуга сама рассоединившись в районе пояса на две части и поползла вверх, обнажая живот, руки и ноги, и вскоре превратилась в узкий лиф, без рукавов, защищавший грудь и короткую юбочку, правый край которой был значительно длиннее левого (заканчивавшегося на середине бедра) и доставал почти до колена.
- Что тебя так развеселило? – поинтересовался я.
- Да этот Голукрол, обитатель последнего тоннеля, он от меня просто сбежал, - девушка стянула шлем и встряхнула белоснежными волосами, - я думала, что он не обучен такому.
- Хм-м, я бы и сам, при встрече с тобой предпочёл унести ноги, - я фыркнул, - и кем ты его так напугала, «Воительницей» или «Богатыршей»?
- Много чести, - моя питомица скривилась, - хватило с него и «Акробатки». Ой, Кишарик, посмотри в третьем тоннеле копьеметалку, её сегодня дважды заедало.
- Поменьше швыряй в ловушки тяжёлыми предметами, не будут заедать, - проворчал я.
- Да надоели мне эти лабиринты, - Шарир надула губки, - слишком всё просто, мне бы живых, действительно опасных врагов. Когда мы уже займёмся настоящим делом? Не могу же я до старости сидеть в этом храме? Не обижайся, милый наставник, здесь, дома, хорошо, но жутко скучно!
- А ты уверена, что готова? – поинтересовался я, - живые враги это тебе не иллюзорные монстры, в случае ошибки, шанс всё исправить не дадут, и не факт, что я всегда буду успевать спасти тебя или вылечить.
- Я знаю, но разве меня не для того обучали, дали шанс изменить свою жизнь, чтобы я боролась со злом? – девушка пожала плечами, - я люблю рисковать, ты знаешь, а раны и даже, смерть, что же, они плата за ошибки. Ты сам меня учил, что смерти надо бояться только в одном случае – если она угрожает невинным людям. Я – воительница, даже странно было мне умереть от старости на собственном ложе, я бы такого не хотела.
- Это ты сейчас так говоришь, - я вздохнул, - впрочем, если ты уверена в своих силах, от-чего не попробовать. Справишься с заданием, значит, к работе готова, нет, извини, при-дётся ещё поучиться годочков несколько. Только спешу предупредить, ты должна быть очень осторожной и всегда начеку. Многие в этом мире спят и видят, как бы завладеть твоим артефактом или заставить тебя работать на них. Волшебники, демоны, тираны, - опасные, безжалостные враги, не гнушающиеся никакими, самыми подлыми методами.
- Помню – помню, - моя питомица закивала, - действовать надо быстро и аккуратно, особо не высовываться, как закончила работу, сразу назад в храм. Натолкнулась на что-то, с чем я не способна справиться самостоятельно, - немедленно домой.
- Я буду наблюдать за тобой с помощью моего кристалла, - пообещал я, - а если хочешь, могу и с тобой пойти на первое задание.
- А тебе не опасно покидать храм, наставник? – забеспокоилась девушка.
- Да что мне сделается? – я фыркнул, - да и прогуляться не помешает, сколько веков сижу в этом чёртовом храме, уже и забыл что это такое, свежий воздух, зелёная трава, живые вкусные птички.
- Да я только «за», - Шарир захлопала в ладошки, - мы с вами ещё ни разу не развлекались вместе.
- Тогда осталось только выбрать задание, - я подбежал к столу, запрыгнул на него и ударил лапой по невидимой панели.
Тот час часть крышки стола плавно отъехала в сторону, и из неё выдвинулся прямоугольный длинный чёрный брусок, установленный вертикально.
- Итак, этот поисковый артефакт сейчас подыщет тебе подходящего противника, - я облизнулся, - лучше, если это будет существо не живое, но достаточно сильное. Не стоит в первый же день проливать кровь смертных, это не есть хорошо. Итак: ранбан изурбар ка-рон игловись - имя врага нашего появись!
Брусок вздрогнул и завращался на одном месте с немыслимой скоростью.
- Если докажешь, что готова к работе, я настрою этот артефакт так, что он автоматически будет отыскивать злодеев, с которыми обычным смертным ни за что не справиться, и тебе останется лишь, воспользовавшись храмовым телепортатором, переместиться в соответствующее место в нашем мире и решить возникшую проблему, - пояснил я.
Тем временем поисковик начал вращаться всё медленнее и медленнее, пока не остановился вовсе, причём поверхность его из чёрной стала красной, на передней появились золотые буквы и сложились они в одно слово – «Дурбирон».
- Ух, ты, ничего себе, а ничего попроще нет? – я сглотнул нервно.
- А кто этот Дурбирон? – оживилась девушка.
- Злой волшебник, необыкновенно могущественный, - пояснил я, - и отобразилось его имя только по одной причине. Воины упомянутого злодея – глиняные големы, неживые создания, боли не чувствуют, собственного разума не имеют. Я бы не советовал тебе начинать войну со злом с этого чародея, он и для опытного воителя слишком опасен. К тому же, если Дурбирон узнает, что ты покинула храм, обязательно возжелает захватить тебя и твой артефакт, и я не уверен, что смогу помешать ему.
- Ну, нет, - глаза моей питомицы аж загорелись от возбуждения, - такого противника я упускать не хочу, тем более, он всё равно узнает, рано или поздно, что я вышла на тропу войны, и нападёт на меня. Так уж лучше нанести первой упреждающий удар. Да и не так умён, этот твой чародей, подумать только, глиняные воины! Он бы ещё стеклянных соз-дал. Почему не стальных, каменных или хоть деревянных?
- Не стоит недооценивать врага, - возразил я, - Дурбирон вовсе не так глуп, его воины, хоть и лишены мозгов, обучены драться не хуже наших иллюзорных монстров, если не лучше, достаточно быстро двигаются, не устают и атакуют всё, в чём есть хоть капля жизни. Офицеры их имеют настоящий стальной полный доспех, но, в отличие от людей, не чувствуют его веса, да и движения сковывает меньше. К тому же, тварей из глины куда проще изготовить, чем солдат из камня, стали и дерева, да и дешевле. И вооружены эти твари настоящим оружием, стальным. Разбить глину, может и просто, но надо ещё успеть, это сделать, прежде чем тебя самого зарубят.
- Поняла-поняла-поняла, я уже дрожу от страха, - Шарир закрыла лицо руками, - глиняные истуканы со стальным оружием, девушке в сверхпрочном доспехе если кого и стоит бояться, то только их!!! Наверное, я останусь дома, забьюсь под кровать и прорыдаю до утра.
- Ты плохо меня слушаешь, не солдаты тебе страшны, но их господин, - я сердито стукнул лапой по столу, - ты не умеешь колдовать, да и магической силы у тебя нет. Пользоваться магической игрушкой, ещё не значит быть магом! Может, лучше выберешь какую-нибудь банду разбойников, пусть и живых, но не столь опасных или предпочитаешь из героини превратиться в рабыню злого кудесника, причём, в первый же день?
- Да ладно тебе, когда это злые волшебники лично воплощали свои коварные планы? – моя любимица пожала плечами, - сидит себе, небось, в своём замке, как сыч и носа не ка-жет. Вряд ли поисковик сразу отправит меня на битву с ним. Наверняка этот Дурбирон задумал что-то мерзкое и отправил подручных, а с ними я надеюсь справиться.
- Ладно, но потом не говори, что я тебя не предупреждал, - я хлестнул хвостом по задним ногам, - посмотрим, где тебе драться придётся.
Я повернул лапой чёрный брусок, на другой его грани возникли синие буквы и сложились они в слово «Кваниклок».
- Далековато, - я поморщил нос, - в одном ты права, в такое место колдун, без особой необходимости не сунется. Северные земли, зима по девять месяцев, из зверья только монстры, любящие холод, мертвецы, да некроманты. И чего могло понадобиться Дурбирону в этом ледяном аду? Не забудь прихватить меховой плащ!