Беседа диакона Андрея Кураева об имяславии

Протоиерей Константин Бощ. ИМЯСЛАВИЕ. Том 2. Часть 5

Глава 1
Беседа диакона Андрея Кураева об имяславии
Интернет. 31. 08. 2000 г.
Уважаемый о. Андрей!
Пишу к вам письмо с надеждою на духовное просвещение и наставление. Я обратился с аналогичной просьбой к духовной сестре, участнице форума, которая проходит под именем «Ольга Г.», однако она сослалась на сложность данной проблемы и собственное безсилие разъяснить нижеобозначенный богословский вопрос.
Суть его состоит вот в чём: со стороны Ольги Г. прозвучало высказывание, что следует признать еретическими взгляды, которые представляют Единого Бога, Единого Творца в различных образах.
 Пожалуйста, разъясните, есть ли в царстве Божьем многообразие, либо имеет место лишь единообразие. Я сам православный христианин. Когда я прихожу в церковь, я поклоняюсь различным иконам. Что они суть, кто на них изображен – образы, или не образы? И если отрицать многообразие, не скатываемся ли мы в баптистскую ересь?
 Заранее премного Вам благодарен. Извините за столь нелепое и вполне, может быть, для Вас очевидное и пустяковое изложение моих вопрошений. Пршу вас воспринять это послание, как письмо неофита, каковыми, впрочем, мы, миряне, все являемся.
С любовью и надеждой Сергей Франк.

(Начала здесь нет, так удалось выхватить из интнрнета).
«…ну, ведь говорил о. Андрей Кураев, считайте это детством. Если Вы уже муж взрослый в духе, то и не нужны вам изображения, фимиам и проч. Впрочем, в Православии есть аскетика, которая способствует целостному совершенствованию: подчинению духу плоти.
/// Так ведь Образ-то нерукотворный!///
Ну, я бы мог припомнить Эдесский образ Нерукотворный, плащаницу…

Но, думаю, что это уже не касается имяславия. Переходим в соответствующую тему. Из того, что вмещающее (имя) должно быть не меньше вмещаемого (Бог).
«Пребудьте во Мне, и Я в вас» (Ин 15,4, например).

Вывод: человек должен быть не меньше Бога (следуя Вашей логике об Имени)?

Значит, имяславие имеет право на существование. А зачем нужны образы, если достаточно обращения к Имени?

На мой взгляд, да. Зачем нужны образы? Чтобы в молитве участвовали все составляющие человеческого существа (зрение – образ, обоняние – фимиам, пение – слух, коленопреклонение, молитва вслух – тело… и т. п.).

 «Пребудьте во Мне, и Я в вас» (Ин 15,4, например). А вот про рукотворные образы Он так не говорил. Наоборот, «и славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку» (Рим 1,23).

Тогда объясните мне, как сюда применить приведённую мной цитату о «образе ипостаси Его».
/// 1. В имени Божьем присутствует Сам Бог
Следствие 1: Имя Бога больше или равно Богу///

Не понял из чего это следует?..
Из того, что вмещающее (имя) должно быть не меньше вмещаемого (Бог).

Вопрос: Почему же запрещено Поклонение Имени Бога?///

А кто сказал, чт запрещено?

Следствие 2: человек имеет образ Божий – человек имеет в себе Бога.
Думаю, Вы понимаете, что это не в серьёз, а следуя Вашим рассуждениям.

Да какие же это шутки? «Пребудьте во Мне, и Я в вас» (Ин 15,4, например). А вот про рукотворные образы Он так не говорил. Наоборот, «и славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку» (Рим 1,23).
/// 1: В Имени Божьем  присутствует Сам Бог
Следствие 1: Имя Бога больше или равно Богу///

Не понял из чего это следует?..

/// Следствие 2: Поклонение Имени Бога как минимум равно поклонению Богу.
Вопрос: Почему же запрещено Поклонение Имени Бога?///

А кто сказал, что запрещено?

Почему поклонение «подножию ног» Бога разрешено, а поклонение имени Его нет?
Пс.98,5:  Превозносите Господа, Бога нашего, и поклоняйтеся подножию Его: свято оно!
 Пс. 131,7:  Пойдём к жилищу Его, поклонимся подножию ног Его.
Теперь о Имени Бога:
Ис.20,7 Не произноси Имени Господа, Бога твоего, напрасно, ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит Имя Его напрасно.
Лев.19,12:  Не клянитесь Именем Моим во лжи, и не бесчести Имени Бога твоего. Я
Господь [Бог ваш].
Лев. 22,2: скажи Аарону и сынам его, чтоб они осторожно поступали со святынями сынов Израилевых и не бесчестили святаго имени Моего в том, что они посвящают Мне. Я Господь.
Лев. 24,16: и хулитель Имени Господня должен умереть, камнями побьёт его всё общество: пришлец ли, туземец ли станет хулить имя [Господне], предан будет смерти.
Втор.12,5: но к месту, какое изберет Господь, Бог ваш, из всех колен ваших, чтобы пребывать Имени Его там, обращайтесь и туда приходите...и ешьте там пред Господом, Богом вашим.
1 Цар 12, 22: Господь же не оставит народа Своего, ради великого Имени Своего, ибо Господу угодно было избрать вас народом Своим
1 Пар 16, 29 : воздайте Господу славу Имени Его.
1 Пар. 22,10: Он построит дом Имени Моему, и он будет Мне сыном, а Я ему отцом, и утвержу престол царства его над Израилем навек".
1 Пар.29,16: Господи Боже наш! все это множество, которое приготовили мы для построения дома Тебе, святому Имени Твоему, от руки Твоей оно, и все Твоё.

Думаю, что достаточно для того, чтобы понять, что имя Божие Божественно!

/// 1. Образ Бога есть Бог.
2. Икона есть Образ Бога.
Следствие: Икона есть Бог///

Следствие 2: человек имеет образ Божий - человек имеет в себе Бога. Думаю, Вы понимаете, что это не в серьёз, а следуя Вашим рассуждениям.

На самом деле изображение не есть Бог. Но, вспомните, что Иисус был образом ипостаси Бога-Отца. Это о чем-то говорит?
Так, отлично. Рассуждаем дальше.

Рассуждение первое:
1. В имени Божьем присутствует Сам Бог .
Следствие 1: Имя Бога больше или равно Богу?
Следствие 2: Поклонение Имени Бога как минимум равно поклонению Богу.
Вопрос: Почему же запрещено Поклонение Имени Бога?

Рассуждение второе:
1. Образ Бога есть Бог
2. Икона есть Образ Бога.
Следствие: Икона есть Бог

Всё ли логично?
///Предлагаю сравнить два утверждения:
1. "Имя Божие есть Сам Бог" .
2. "Образ Божий есть Сам Бог"///

Попробуйте иначе:
"В имени Божьем присутствует Сам Бог"

/// I .Если первое утверждение неверно, то почему верно второе? ///
Кто сказал, что неверно? Все зависит от того, что Вы понимаете под именем.

/// 2. Если второе утверждение неверно (то есть, Образ не есть Бог), то значит ли это, что православные поклоняются не Богу, а образу? ///

Образ Бога есть Бог! Евр.1,1-3
1. Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках,
2. в последние дни сии говорил нам в Сыне, Которого поставил наследником всего, чрез Которого и веки сотворил.
3. Сей, будучи сияние славы и образ ипостаси Его и держа все словом силы Своей, совершив Собою очищение грехов наших, воссел одесную (престола) величия на высоте

/// 3.Если поклоняются всё-таки "Богу через Образ Его", то почему нельзя поклоняться Богу через Имя Его?///

Вот об этом и был спор имяславцев с имяборцами.
Предлагаю сравнить два утверждения:
1."Имя Божие есть Сам Бог"
2."Образ Божий есть Сам Бог"

И ответить на следующие вопросы:
1.Если первое утверждение неверно, то почему верно второе?
2.Если второе утверждение неверно (то есть, Образ не есть Бог), то значит ли это, что православные поклоняются не Богу, а образу?
3.Если поклоняются всё-таки "Богу через Образ Его", то почему нельзя поклоняться Богу через Имя Его?
И от себя замечу, что книга  удивительная. Даёт самые подробные и чёткие указания по умному деланию, какие препятсвия творит враг, как избежать прелести, почему так мало людей занимаются Иисус Христовой молитвой и проч.
В последнем издании этой книги есть и приложение с подробной историей имяславия и словами свв.отцов об Имени Божьем.
А вот рецензия  В. Лурье на книгу "На горах Кавказа".

Глава 2
«На горах Кавказа»
  Лурье В. М. Интернет. 2000 г.

Составил пустынножитель Кавказских гор схимонах Иларион книгу: «На горах Кавказа. Беседа двух старцев пустынников о внутреннем единении с Господом наших сердец, чрез молитву Иисус Христову, или духовная деятельность современных пустынников. Издание четвертое, исправленное. Санкт-Петербург. Воскресение. 1998 г.
 Первое издание этой книги появилось в 1907 г. по благословению преподобного старца Варсонофия Оптинскаго. Вслед затем, в 1910 и 1911 гг., вышли второе и третье издания, причем, деньги для первого и второго изданий пожертвовала св. преподобномученица Елисавета Феодоровна (действовавшая по благословению своего духовника схиигумена Германа, настоятеля Зосимовой пустыни), а третье было осуществлено Киево-Печерской Лаврой, после приобретения ею от автора издательских прав. За этим издательская история книги обрывается вплоть до её четвертого издания, появившегося лишь в 1998 г. Причина этого не только в бурных событиях войны и революции, но, прежде всего, в том, что книга попала в совсем другую "историю" - гораздо менее приятную. Именно эта книга дала повод для так называемых споров о Имени Божием в 1910-х гг. Четвертое издание книги появилось почти сразу после публикаций доселе неизвестных документов о ходе этих споров, и в самой книге в качестве дополнений к тексту впервые опубликованы некоторые важные документы. Сопровождающее книгу "Послесловие от редакции" - статья М. Б. Данилушкина "Краткий очерк о жизни старца Илариона и об истории имяславия в России" (с. 901-930) - является первой попыткой синтеза всех этих новых для нас фактов.
В краткой рецензии нет возможности вникнуть во все подробности этого довольно запутанного дела. Упомянем лишь несколько интересных примеров. Афонских имяславцев обвиняли в бунте за то, что они подавляющим большинством (302 против 70) голосов 9 января 1913 г. переизбрали игумена Андреевского скита. Однако это было сделано в полном соответствии с Уставом скита - в присутствии Ватопедского проэстоса (полномочного представителя того монастыря, которому подчинялся скит) и с последующим письменным утверждением результатов избрания Ватопедским монастырём. Только через некоторое время - под давлением русского посольства - Ватопед отменил своё согласие. (Напомню, что русское монашество на Афоне не подчинялось церковной власти Российского Синода). Но и здесь дело было вовсе не в желании греков пойти навстречу русскому Правительству, а  совсем напротив. В 1913 г. возникли бурные споры о правовом положении Афона, который после отделения от Османской империи получил международный статус (т. е. не входил ни в одно государство). Греческое правительство настаивало на присоединении Афона к Греции, что создавало бы почти полную свободу для превращения Афона из всеправославного центра в греческий (что и удалось впоследствии). Греческие афонские монастыри поддержали греческое правительство, и им даже удалось перетянуть на свою сторону сербов и болгар. Только русские оказали сопротивление: Пантелеимоновский монастырь подал письменный протест. После этого грекам стало необходимо сокрушить влияние русских на Афоне, и споры об Имени Божием оказались для них ценнейшим подарком. Именно тогда, в 1913 г., греческое отношение к имяславию изменилось на 180°. Можно не удивляться, почему осудившие имяславие греческие богословы не стали читать "На горах Кавказа"...
Но не только греческие богословы не читали этой книги. "Однажды, когда Митрополит Антоний (Храповицкий. - В. Л.) был уже Митрополитом Киевским, с ним на обеде начала разговор Вел. Кн. Елисавета Феодоровна: почему он так сильно восстал против этой книги; а она была издана на её средства и после одобрения сведущими лицами. Митрополит Антоний, к великому удивлению и тяжкому смущению Елизаветы Феодоровны, ответил ей, что он сам-то не читал этой книги, а ему докладывал миссионер!" (Жизнеописание и труды еп. Серпуховского Арсения (Жадановского). М., 1996. 476; цит. по рец. изданию, с. 908; это свидетельство восходит к рассказу самой преподобномученицы Елизаветы священномученику Арсению). Из новых публикаций видно, кто был в числе главных защитников имяславия: это всё окружение Елизаветы Феодоровны и всё окружение Императорской семьи, а также (после того, как он получил время разобраться в учении имяславцев) св. митрополит Московский Макарий (Невский). Возглавивший военизированную экспедицию на Афон епископ Никон (Рождественский) именуется в одном из писем Государыни к Государю (8 сент. 1915 г.) "этот злодей с Афона". Любопытно, что борьба с имяславием после 1917 г. ведётся под знаменем "освобождения Церкви" от "гнёта царизма" (таков лейтмотив докладов В. Н. Зеленцова соборной подкомиссии).
До сих пор часто встречается мнение, будто затрагиваемый в спорах об Имени Божием догмат о Божественных энергиях составляет какой-то периферийный отдел православной догматики, имеющий отношение, разве что, к умному деланию. Такое воззрение находится в полном противоречии с тем, что Православная Церковь постановила об этом на Константинопольском Соборе 1351 г. (провозглашённым "развитием", т. е. общеобязательным истолкованием, VI Вселенского Собора). Именно православное учение о Божественных энергиях лежит в основе православного догмата о соединении двух естеств во Христе, как оно было выражено на V и, особенно, на VI Вселенских Соборах. Те, кто оспаривал имяславие, сходились на том, что энергии Божии - это не Бог, а нечто тварное. Но тогда нельзя православно исповедывать и соединение двух природных воль во Христе (природные воли - это энергии разумного естества, как Божественного, так и человеческого; Божественная природа помимо энергий была бы несообщима человеческой природе, и само ипостасное соединение стало бы невозможным; VI Вселенский Собор разъясняет именно это: мы исповедуем во Христе соединение двух естеств, но именно посредством их энергий). Если энергия Божия - не Бог, то нет и соединения естеств, и поэтому ересь Варлаама и Акиндина неминуемо ведёт и к несторианству (это было замечено святыми отцами ещё в XIV в.). Независимо от всех этих споров, книга "На горах Кавказа" остаётся руководством к стяжанию молитвы Иисусовой, отвечающим на многие недоуменные вопросы, на которые трудно найти ответ в других книгах. Вот небольшая выписка (с. 165-166);
 "Нужно знать и то, что бывает нередко, особенно в начале, при занятии Иисусовою молитвою, что человек читает её без всякого внимания и хотя бы какого-либо малейшего ощущения приятности; <...> Целые тучи помыслов всевозможного свойства и между ними скаредные, богохульные, неизобразимые бьют во ум, как волны морские скалу.
"А враг лукавый постоянно внушает ему: разве твоя такая молитва угодна Богу?!... Только напрасно бьёшь воздух; посмотри и вокруг себя на людей, ведь никто же ею не занимается, хотя они и старше по жизни и опытнее тебя. А ты разве лучше всех, что берёшься за непрестанную молитву. Было-де время, когда занимались ею св. Отцы, но теперь это дело стало невозможно; брось и живи, как и все живут. А тут ещё бывает, что откуда ни возьмись и наставник такой же, что как раз говорит то же самое, что и у нас на мысли, вложенной диаволом, на что мы уже пожалуй, и сами готовы. И вот тут-то бывает всякому пробный камень и горнило искушения, которое необходимо перейти каждому из званных, на сию Божию службу.
"Нужно ни слушать, ни смотреть ни на что зная, что по причине великого дела, отовсюду и препоны великие воздвизаются на него, а начавши, нужно продолжать неленостно, как возможно по силам, не тяготясь необычностью дела и непривычкою к нему и не смотря вокруг себя ни на кого. Всякий своему Господу стоит или падает (Рим 14,4), зная, что хорошего всегда бывает мало.
"Но перейдет, Бог даст, скорбная пора и узришь радостное утро Христова Воскресения. Божий свет воссияет со временем и в твоём сердце и озарит вся внутренняя твоя невечерними лучами Небесного радования, и узришь зарю вечной жизни, несомненно, в чувствах сердца своего; только начавши это Божественное и святолепное дело, не оставляй, <...> сколько можешь по силам твоим, но простирайся вперед, с надеждою на Бога  радостно и охотно". Вот статья, которая появилась в НГ - религии.

Краткий комментарий протоиерея Константина Борща на слова о. Андрея Кураева
Из несвязного, казалось бы, диалога диакона А. Кураева с собеседником,  мы видим следующее его убеждение.
Если мы поклоняемся образу Бога на иконе изображенному, то почему нельзя поклоняться Имени Божию?
Мы почитаем и поклоняемся нерукотворному образу Спаса на Эдесском Убрусе. А почему же нельзя поклоняться Имени Господа Иисуса Христа?
Если мы поклоняемся Иконам, то почему же не можем поклоняться Имени Господа, которым освящаются иконы и всё?
Если в образах: на Эдесском убрусе, на Туринской плащанице, на иконах, на Кресте при виде Распятого на нём Господа, мы признаём присутствие Бога, и потому поклоняемся им, то, почему мы не должны признавать присутствие Божие в святейшем Его Имени и поклоняться Ему?
Наконец, если мы признаём присутствие Бога в Его Имени, то почему мы не можем исповедывать, что Имя Божие, есть Сам Бог?
Если мы, признаём, согласно учению святых отцов и св. Церкви, что Имя Божие, есть Сам Бог, то, почему нельзя поклоняться Имени Бога, которое Святая Церковь исповедует хвальным, препрославленным и достопоклоняемым во веки веков?
На все эти «почему» и «нельзя» звучит ответ о. Андрея: «Кто сказал, что нельзя»? Кто сказал, что нельзя признавать присутствие Бога в Его Имени?
Кто сказал, что нельзя признавать присутствие Бога в Его Образах?
Кто сказал, что нельзя поклоняться Образам Бога?
Кто сказал, что нельзя признавать Богом Имя Божие?
Кто сказал, что нельзя поклоняться достопокланяемому Имени Божию?

Исходя из одних только этих аллегорий можно заключить, что имяборцы, как и иконоборцы, своим нечестивым отрицанием Божественности и достопокланяемости Икон и Имени Бога посрамились, и сели в лужу…
Отрицающие Божественность икон (Образа Божия) воистину становятся идолопоклонниками, потому что нельзя, согласно второй заповеди Моисеевой, поклоняться делам рук человеческих. А без признания присутствия Божия в Образах (в иконах), без признания их Божественности они являются для иконоборцев таковыми. И тогда, выходит, правы, будут баптисты, нарекающие святые иконы «кумирами». Тогда действительно православие скатится в иконоборчество, в баптизм.
Но всё познаётся в сравнении. Если имяборцы признают присутствие Божие в святых иконах, в Образах, признают их Божественность, то, по какому праву они отвергают присутствие Бога в Имени Его, и отвергают Божественность Имен Бога? На каком основании они отрицают Божество Божества, то есть то, чем освящаются иконы, и отрицают поклонение Имени Бога, которому поклоняется всякое колено небесных, земных и преисподних? (Флпс 2,9).

Глава 3

Интернет.  2000 г.  Дмитрий Войтовский.

http://religion.ng.ru/bogoslovie/2000-05-17/6_name.html
#22(69)29 ноября 2000 г.
ИМЯСЛАВИЕ - ДРЕВНЯЯ ТАЙНА ЦЕРКВИ
За несколько лет до революции в России
 уже были мученики за веру.
Отправной точкой этого спора стало появление в 1907 году книги схимонаха Илариона "На горах Кавказа", посвященной теме мистического единения с Богом через призвание Его имени в молитве. Книга была одобрена духовной цензурой и пользовалась популярностью как на Афоне, так и в России, выдержав несколько изданий. Её рекомендовал своим духовным чадам известный, в то время, старец Варсонофий Оптинский: "Всё описанное в книге (схимонаха Илариона. – Издат.) заслуживает полного доверия как дознанное им на опыте".
Однако часть афонской братии негативно отнеслась к учению Илариона. Завязавшийся спор вскоре вышел за пределы Афона. Началась полемика в русской печати, в основном в журнале "Русский инок", главным апологетом учения Илариона стал иеросхимонах Антоний (Булатович). Его наиболее влиятельным оппонентом был архиепископ Волынский Антоний (Храповицкий).
Все споры велись вокруг развиваемой Иларионом идеи о том, что имя Божие, есть Сам Бог, ставшей главным тезисом его сторонников (имяславцев). Имяславцы учили об энергийном соприсутствии Бога в Его Имени, призываемом в молитве; их противники, напротив, считали, что имя Божие лишь символ, косвенно напоминающий нам о Нём.
К сожалению, сам Антоний (Булатович) не имел богословского образования, поэтому некоторые его построения вызывали сомнения даже у сочуствующих имяславию. Богословская неразработанность имяславия явилась одной из главных причин его неприятия со стороны официальных церковных властей. 18 Мая 1913 года после предварительного слушания докладов архиепископов Антония, Никона и проф. Московской духовной академии Сергия Троицкого следует послание Священного Синода, в котором тезисы имяславцев признаются еретическими. Причем некоторые пункты послания противоречат выводам Троицкого, на доклад которого ориентировался Священный Синод. По мнению С. Троицкого "Имя Божие есть вечная, неотделимая от Бога, энергия Божия". В синодальном послании, напротив, говорится, что "оно не есть и энергия Божия". Это говорит о том, что Священный Синод сделал слишком поспешные выводы, недостаточно глубоко проанализировав вопрос.
Предпринятые Синодом практические меры носили ещё более радикальный характер. Было решено вывезти с Афона всех имяславцев. Для этой цели отправили военный корабль, однако часть монахов Пантелеймонова монастыря оказала сопротивление. Тогда против них применили силу. Это был, пожалуй, самый драматический эпизод в истории имяславческих споров. Солдаты избивали безоружных иноков штыками и прикладами. Итог борьбы с "ересью" - сорок шесть раненых и четверо убитых монахов. Больше шестисот иноков были вывезены в Россию. Из них сорок после допроса отправлены в тюрьму, а остальные расселены по местам приписки.
Курсы церковной истории, как правило, только вскользь упоминают об этом, хотя случай в новейшей истории Русской Церкви просто безпрецедентный.
Однако, даже само выдворение с Афона и расселение по России во многом способствовало укреплению позиций имяславцев. Враждебное отношение к ним на местах постепенно сменилось сочувствием, церковные власти во многом благодаря поддержке императора Николая II также смягчили своё отношение к имяславцам. В 1914 году решением Священного Синода с них были сняты обвинения в ереси. Поместный Собор 1917 года создал специальную подкомиссию для рассмотрения вопроса об Имени Божием, однако вследствие революционных событий никаких конкретных решений вынесено не было.
Несмотря на негативное отношение церковной власти, имяславие нашло широкую поддержку среди русской интеллигенции и духовенства. Такие выдающиеся философы и богословы, как священник Павел Флоренский, Сергий Булгаков, Алексей Лосев, епископ Полтавский Феофан (Быстров), разработали необходимую для имяславия теоретическую базу.
Может возникнуть вопрос: почему споры об Имени Божием носили столь ожесточенный характер? Ведь часто высказывалось и высказывается мнение, что, мол, проблема слишком надумана и вообще не может быть решена.
Во-первых, этот вопрос крайне важен хотя бы потому, что он носит догматический характер, а, следовательно, должен иметь вполне конкретное решение. Во-вторых, спор об Имени Божием напрямую затрагивает молитвенную практику, т. е. имеет предельно практическое значение. Протоиерей Георгий Флоровский писал по этому поводу: "...Иларион говорит о Божественном соприсутствии в молитве и называет призываемое имя Иисусово Самим Богом. Для Илариона это было, по-видимому, не столько богословским утверждением, сколько простым описанием молитвенной реальности". Поэтому обвинения в адрес Илариона были вполне справедливо расценены имяславцами как покушение на саму реальность мистического общения с Богом. Это было настолько важно, что нашло отражение даже в поэзии. У Осипа Мандельштама есть строки, посвященные имяславческой "ереси":
Всенародно, громогласно;
Чернецы осуждены;
Но от ереси прекрасной
Мы спасаться не должны.
Каждый раз, когда мы любим,
Мы в неё впадаем вновь.
Безымянную мы губим
Вместе с именем любовь.

Вообще если мы обратимся к истории догматических споров, то увидим, что со временем они всё более непосредственно затрагивают мистическую, молитвенную практику. Во времена иконоборческих споров ставился вопрос о возможности видения Бога через изображения, итогом исихастских споров XIV века стало провозглашение догмата о нетварности божественных энергий. Наконец в имяславческих спорах речь идёт о приобщении к Богу через произнесение Его Имени в молитве.
Что же касается причин негативного отношения к имяславию, то, на мой взгляд, их следует искать в свойственном тому времени чрезмерном позитивизме и рационализме. Не случайно Павел Флоренский был крайне недоволен тем, что вопрос об Имени Божием подвергнут столь широкому обсуждению: "Имяславие - древняя священная тайна Церкви - вынесено на торжище и брошено в руки тех, кому не должно касаться сего, и кои по всему складу своему не могут сего постигнуть".
На первый взгляд может показаться, что суть проблемы лишь в неприятии частью богословов формулировки "Имя Божие есть Сам Бог". Но вряд ли это могло стать причиной столь ожесточенных споров, все гораздо глубже и серьезнее. Сам реализм мистического общения с Богом, описанного в книге Илариона, многим показался слишком смелым. Истолковывать молитвенный опыт субъективно психологически представлялось более безопасным, смиренным и благочестивым. При этом православие фактически вырождается в протестантизм. Более того, такая позиция приближает человека к опасной грани между верой и неверием. Ведь, если религиозные установки не проецируются в молитвенную, мистическую практику, разувериться в них становится гораздо проще. Поэтому не случайно, что имяславческие споры почти совпали с революционными событиями: выбор между верой и неверием многими был сделан в пользу второго.
В течение всего синодального периода в русской церковной жизни существовало как бы два направления: с одной стороны, молитвенная практика, продолжающая мистические традиции Восточной Церкви; с другой чисто западная схоластичность академического богословия. Долгое время они шли параллельно. Имяславческие споры явились точкой их столкновения. Ограниченность, скудость схоластического подхода, его неспособность решать важные догматические вопросы (как и во время исихастских споров XIV века) стали совершенно очевидны. Думаю, что именно тогда впервые была осознана необходимость возврата к святоотеческой традиции, не знающей разрыва между богословием и мистическим опытом.
Несмотря на то, что вопрос об имени Божием разрабатывали многие известные богословы, в послевоенные годы он был почти забыт, однако в наше время интерес к нему снова резко возрос. Остается надеяться, что теперь обсуждение этой проблемы не будет прервано и она, наконец, получит общецерковное решение.

Глава 4
Протоиерей Константин Борщ. 2000 г.

О  причинах Афонской смуты и последствиях Имяборчества
Обзор по документам имяславцев

В книге: «Православная Церковь о почитании Имени Божия»1 иеросхим. Антония (Булатовича) в качестве предисловия помещёна «История Афонской смуты». «Она первоначально была написана иноками, в Одесской тюрьме по предложению епископа Анатолия описать всё, как было, и изложить сущность их верования. Этот доклад был впоследствии напечатан в газетах2, в виду его историческаго интереса и правдивости»3.
 Из этой правдивой, подтверждённой честным монашеским словом истории мы видим, что виновница этой смуты и ереси имяборческой - прелесть бесовская, в которую впали начальники русских афонских обителей, поклонившиеся, к великому прискорбию, диаволу приседящему прельщённой Наталье, мирской женщине, которой по её желанию якобы являлась Богоматерь, и она беседовала с ней, о чём  ей хотелось; и афонцы также как и множество людей, признали эту Наталью за святую прозорливицу…
Известно, что когда пустынник Кавказских гор схимонах Иларион, автор книги: «На горах Кавказа» узнал о падении в диавольскую прелесть бывших его товарищей по поступлению на Афон, то собором кавказских подвижников признали Наталью в бесовской прелести, а начальников, друзей старца Илариона,  падшими в прелесть диаволопоклонства.
После вразумительного письма старца Илариона своим друзьям на Афон, они покаялись за свою ошибку и были признательны своему другу отцу Илариону. А когда во 2-м издании книги «На горах Кавказа» (изданной на средства Великой Княгини Елизаветы Фёдоровны, будущей Великомученицы) в разделе писем к разным лицам они увидели письмо, их вразумившее и помещённое автором с целью вразумления всех поклонников Натальиных, но написанное без упоминания имён своих афонских друзей, но как относящееся ко всем виновникам перед Богом за кощунственное перенесение славы Божией Матери на диавольскую прелесть, то афонцы мгновенно возненавидели и о. Илариона, и его душеспасительную книгу, на которую сразу же открыли гонение, и тем самым о себе оповестили миру, что они поклонились прельщённой Наталье у берега Афона на корабле, куда подплывали на лодках, и по очереди поклонялись Наталье, принимая от неё наставления и благословение…
У них не было никакой причины, чтобы добиться запрещения книги «На горах Кавказа». Поэтому, учёному монаху Алексею (Киреевскому) начальники поручили выдумать и приписать отцу Илариону ересь в его книге. И он скоро её нашёл: учение об Имени Божием и об Имени Иисусовом св. Иоанна Кронштадтского, которое в своей книге «На горах Кавказа» дублировал старец Иларион в учении о молитве Иисусовой. Начальники с радостью объявили книгу о. Илариона  еретическою, и запретили афонским монахам читать её. А затем Алексей (Киреевский), через члена Синода архиепископа Антония Волынского (Храповицкого) добился запрещения этой книги и в России 
В своих убеждениях об Имени Божием всё монашество русских обителей разделилось на два названия: имяборцы, и имяславцы. С тех пор началась война имяборцев против Имени Господня, за что и получили они сие название. А защитникам православного почитания Имени Божия пристало название «имяславцев". Афонский инок Хрисанф по заказу афонских главарей имяборчества написал рецензию на книгу «На горах Кавказа». В своей рецензии он кощунственно похулил Имя Божие вообще, и Имя Иисуса Христа, в частности. Хульную рецензию Хрисанфову архиепископ Антоний одобрил и поместил в журнале «Русский Инок», редактором которого он являлся.
Св. Ап. Павел говорит: «Слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов и судит помышления и намерения сердечные. И нет твари сокрытой от Него, но всё обнажено и открыто пред очами Его: Ему дадим отчёт»4. Сам Господь говорит: «Слова, которые  говорю Я вам, суть дух и жизнь»5. А Хрисанф в своей рецензии, одобренной архиеп. Антонием (Храповицким), Имя Божие и Имя Господа Иисуса лишает достоинства «Слова Божия», которое есть «дух и жизнь», называет их  мёртвыми, а значит, не имеющими «духа и жизни», не чудодейственными, не имеющими Божественной силы, - вопреки учению Самого Господа «Именем Моим бесы ижденут» и проч.6, и вопреки учению свв. апостолов7. Это те слова и Имена Божии, которые являются заглавием всего Божественного, Богооткровенного Священного Писания! В Хрисанфовой рецензии сплошные ереси. Он отрицает Божество и чудодейственную силу Имени Господа нашего Иисуса Христа; он злословит Имя Господа «Иисус» называя Его относящимся лишь к человеческому естеству Христа, признаёт его простым  человеческим именем, подобным именам разных ветхозаветных Иисусов, чем подпадает под 4-ю анафему 3-го Вселенского Ефесского Собора гласящую:
 «Кто выражения, находящияся в писаниях Евангельских и Апостольских и сказанные о Христе, либо священными писателями, либо, Им Самим о Себе, различает так, что одни из них приписывает человеку, отдельно от Слова Божия разумеваемому, а другие, как Богоприличные одному только Слову, Сущему от Бога Отца; тот да будет Анафема»8.
Св. Никифор Константинопольский учит: «Христос и Бог наш, соделавшись человеком, принял Имя, которое обозначает, одинаково, и то, и другое из соединённых естеств, как освятившее Божество, так и освящённое человечество, так что, под одним словом, познаётся и двоица соединённых естеств, и ипостасное из них  соединение единого Лица»9.  «Тех, которые считают Имя Христа Сына Божия «Иисус» человеческим, равным всем другим именам, какими называются люди, Блаженный Феофилакт Болгарский называет братьями богоубийц, в таких словах:.«Имя Иисус, братья богоубийц принимают за имя человека»10.
    «То же самое, что о «Христе»,  говорит св. Иоанн Златоуст, - может быть сказано о «Сыне», об «Иисусе», о «Господе», так как все эти имена суть  о б щ и е ,  и выражают собою   о б а    е с т е с т в а»11.
Достаточно только одной ереси, чтобы с омерзением отвергнуть Хрисанфову рецензию на книгу «На горах Кавказа». Он отвергает учение Самого Господа, Апостолов и святых отцов Церкви. И эту, страшную, богохульную, еретическую рецензию одобрил архиеп. Антоний и напечатал в «Русском Иноке», и сам от себя отвергает «исключительную» силу Имени Господа Иисуса Христа «ИИСУС», вопреки Священному Писанию12, вопреки учению св. Иоанна Лествичника: «Бей супостатов Именем Иисусовым, крепче этого оружия не обрящешь ни на небе, ни на земле»13, вопреки учению св. Игнатия Брянчанинова: «Ангел Божий сказал Св. Ап. Ерме: «Имя Сына Божия велико и неизмеримо: оно держит весь мир»; «Имя Господа Иисуса Христа содержит в себе особенную Божественную силу»14. Св. Иоанн Златоуст учит: «Мы не должны исследовать  сущность Его, но веровать во Имя Его, так как оно творило и чудеса. Во Имя Иисуса Христа, говорит Пётр, востани и ходи15 «Что значит: на Имя Его уповати будут? В то время одно Имя будет делать то, что делал Он Сам. Когда ты призовёшь Христа, и обратятся в бегство демоны, то как же ты не поверишь в Его Имя?»16  «Что же значит – Мене не воспросите? Вы не будете нуждаться в посреднике, но довольно будет произнесть только Имя, чтобы получить всё. Аминь, Аминь глаголю вам, яко елика аще чесо просите от Отца во Имя Мое17. Показывает силу Своего Имени, так как (апостолы), не видя и не прося Его, но только называя Его Имя, будут иметь великую цену у Отца. Когда же так было? Тогда, когда они говорили: призри на прещения их и даждь рабом Твоим с дерзновением глаголати слово Твое и творить во Имя Твое чудеса. И подвижеся место, иде-же бяху18. – «Доселе не просисте ничесоже»19. - Этим опять показывает, что Ему лучше отойти, так как до того времени они ничего не просили, а тогда получат всё, о чём ни попросят. Хотя Я уже не буду вместе с вами, вы не думайте, что вы оставлены: Имя Мое даст вам большее дерзновение»20. «Где Имя Господа, там всё благополучно»21.
Св. Димитрий Ростовский: «Пред сим великим Именем  «ИИСУСЪ» всякое колено преклоняется, небесных и земных, и преисподних. Сие пресвятое Имя есть сильнейшее оружие против врагов наших, как говорит Св. Лествичник: «всегда Именем Иисусовым бей супостатов, крепче оружия не найдёшь ни на Небе, ни на Земле»22.
Архиеп. Антоний (Храповицкий) в «Русском Иноке» пишет: «Самое Имя «Иисус» не есть Бог, ибо Иисусом именовались и Иисус Навин, и Иисус сын Сирахов, и Иисус Сын Иоседеков. Неужели они тоже боги?»23. И эту ересь пишет гордящийся своей учёностью доктор богословия. Во-первых, где он читал, и слышал ли он от исповедников утверждение, что САМОЕ Имя Иисус есть Бог? – Этого никто из афонских исповедников никогда не говорил и не утверждал! На все ереси этих двух  «учёных» - инока Хрисанфа и архиеп. Антония даже отвечать не хочется. Они отвергли учение вышеприведённых великих святых отцов учителей Церкви, отвергли учение Самого Господа и святых апостолов.
По слову св. Исихия Иерусалимского: Имя Иисусово есть Свет, есть Бог и Владыка24 .
По учению св. Макария Египетскаго: «Слово Божие есть Бог, а слово мира есть мир»25.
Св. Симеон Новый Богослов учит: «Слово Божие есть живо, непреодолимо и действенно, Бог истинный. Равным образом и истина Божия паче ума и слова человеческаго, Бог безсмертный, неизменный, непреодолимый, живый»26. «Когда речь идёт о людях, то имена, приложенные к ним, суть просты и безжизненны; а когда ими называем Бога, то и Имена Его суть Бог»27.
Значит, Имя Иисус и, вообще, Имя Божие, как слово Божие, есть Бог! Св. Ефрем Сирин призывает: «Воздадим славу и поклонимся Иисусу Божию Слову»28. «Господь наш Иисус Творец Адама»29. Св. Григорий Синаит учит: «Молитва есть Бог»30. «Когда приходят помыслы, призывай Господа Иисуса часто и терпеливо, и они отбегут… И наводителей и бесов отгонишь, опаляя их и бичуя невидимо Божественным Именем сим»31.
«Господь наш Иисус, Творец Адама»32. Св. Иоанн Златоуст: «Исповедаться пророк повелевает Ему как Богу, а хвалить велит Имя Его, каковым является Спаситель»33.
   Ириней Архиепископ Псковский:34 «Защитит тя Имя Бога Иаковля». «Имя Божие полагается здесь за Самого Бога, и то не без причины. Ибо как самое существо Божие нам непостижимо, а только открыта сила Его и благодать: для того праведно уповаем на Имя Его, от призывания котораго рождается надежда».
 Филарет Архиеп. Черниговский учит: «Что сказано о Боге в собственном смысле, то и есть Бог, и что Он есть по природе, то и сказано в собственном смысле». «Имена и качества Божии, показанные в откровении, не произведения мысли человеческой, чтобы походить на слова, ничего не значущие.35   
Св. Тихон Задонский: «Имя Божие само в Себе, как свято, так славно и препрославленно есть. Слава бо Имени Божия вечна, безконечна и непременяема есть, как и Сам Бог».36
Он же: «Великое Имя Божие заключает в себе Божественныя Его свойства, никакой твари не сообщаемые, но Ему единому собственные, как-то: единосущие, присносущие, всемогущество, благость, премудрость, вездесущие, всеведение, правду, святость, истину,  духовное существо и проч.  Сии  собственные свойства открывает нам Дух Святый в слове Своем»37
Он же: «Имя Божие со всяким почтением, страхом и благоговением поминай и то в тех случаях, когда надобно поминать, понеже Имя Божие свято и страшно, и поминающие Его с непочтением тяжко грешат.».
«Отдавай убо всякое почтение Имени Божию, как Самому Богу»38.
Блаженный Феофилакт Болгарский в толковании слов Св. Ап. Петра: «И да крестится кийждо вас во  Имя Иисуса Христа»39 говорит: «Если бы Имя Отца было не Бог, и Имя Сына  не Бог, и Имя Святаго Духа не Бог, то следовало бы сказать: во имя Бога Иисуса Христа, или даже просто только в Сына. Но он (Петр) говорит: во Имя Иисуса Христа, зная, что  Имя Иисуса  есть  Бог, равно как и Имя Отца и Имя Святаго Духа»40
Св. Максим Исповедник: «Имя бо Бога и Отца, существенне и ипостасне пребывающее, есть Единородный Сын. И царствие Бога и Отца, существенне и ипостасне пребыающее, есть Дух Святый»41 .
Архиепископ Филарет Черниговский (Гумилевский): «Имя Божие есть сущность Божества в том виде, в каком можно знать её.42
Виктор Успенский: «Без сомнения Имя Божие свято Само в себе: свято Имя Его, говорит Слово Божие (Лк 1, 49), или лучше – Имя Божие есть сама святость. Не только само в себе свято Имя Божие; Им даже и освящается всё то, на что мы призываем Оное. От него приемлют освящение все таинства нашей Православной Церкви и обряды; Им утверждается верность наших клятв и обещаний; Имя Божие мы полагаем в основание каждого доброго дела. Так свято и пресвято Имя Божие!»43
Святой Варсонофий Великий: «И молися Святому Имени Божию, глаголя сие: Господи Иисусе Христе, помилуй мя»44.
Церковная молитва: «Иисусе, спасительное Имя, помилуй мя» (Стиховна в понед. на утрен. 5-й седм. Вел. Поста).
«Господи, и бесы нам повинуются о Имени Твоем»45.
«Да святится Имя Твое». Имя Божие всегда свято, Им совершаются наши спасительные таинства: Им запечатлевается верность наших клятв и обещаний: Им поражаем врагов видимых и невидимых».
Троицкие Листки, редактируемые Архиеп. Никоном (Рождественским) до похуления им Имени Божия в 1913 году: Имя Божие есть тоже, что непостижимое Существо Божие, открывающее Себя людям»46.
Протоиерея Г. Дьяченко: «Благоговеем пред Именем Божиим, которое есть благословенно (Пс 71,19), хвально и прославленно (Пс 112, 3). Которым благословляется и освящается всё (пс 71, 17), о Котором радуются Ангелы Божии и все Праведники, и силою Котораго и мы грешные спасаемся» (Дн 4, 12)47.
Догматическое учение Православной Церкви до 1913 года: «То, что спасает нас, есть Имя Господа нашего Иисуса Христа и Дух Бога нашего»48.
Свт. Димитрий Ростовскагй: «Сие Имя Спасительное Иисус, прежде всех век в Тройческом Совете бе предуготовано, написано и даже доселе хранимо, на наше избавление, ныне же аки  безценный бисер во искупление рода человеческаго от сокровищ пренебесных принесено, и Иосифом во откровение всем подано, безвестная же и тайная премудрость Божия в Имени том явлена. Сие Имя аки Солнце мир облиста…»49.
Исповедание кафолической и апостольской Церкви, Восточной. Иисус - значит: Спаситель, как изъяснил Архангел, говоря Иосифу: родит же сына, и наречеши Имя Ему Иисус; той бо спасет люди своя от грех их» (Мф 1, 21).
Посему справедливо заключить должно, что Имя Сие не может собственно принадлежать никому другому, кроме Господа нашего и Спасителя, Который избавил весь род человеческий от вечного рабства демонского».50
Если же в Ветхом Завете и назывались некоторые люди Иисусами, то они не были истинными Иисусами, потому что не были Спасителями и Искупителями мира, но собою лишь предзнаменовали истинного Спасителя Господа Иисуса Христа.
Блаж. Феофилакт Болгарский: «В начале проповеди многие изгоняли бесов, хотя были между ними и недостойные, и демоны обращались в бегство собственно от Имени  Иисуса51.
Св. Иоанн Златоуст: «Есть у нас духовныя заклинания: Имя Господа нашего Иисуса Христа и сила Креста… Если же многие, хотя и произносили это заклинание, но не исцелились, то это произошло от маловерия их,  а не от безсилия произнесённого Имени; точно так же многие прикасались к Иисусу и теснили Его, но не получили никакой пользы, а кровоточивая жена… остановила долговременные токи крови. Имя Иисуса Христа страшно для демонов, страстей и болезней. Итак, станем им украшаться, им ограждаться»52.
«Да святится Имя Твое». Да, братие, святить Имя Божие – это есть первая обязанность человека. К этому побуждает нас как самое Имя, так и та сила, которая заключается в нем. Самое Имя - Имя Божие есть не другое что, как Сам Бог. Что есть Бог, то есть и Имя Его, что есть Имя Божие, то есть Он Сам. «Аз Господь Бог, - говорит Он, - сие есть Имя Мое». Следовательно мы, славя и почитая Имя Божие, славим и почитаем Самого Бога. Сила же Имени Божия так велика и спасительна для человека, что он может по силе сего Имени сделать всё. Может даже отражать сильнейших и опаснейших врагов своих демонов: «Именем Моим бесы ижденут», - сказал Сам Спаситель. Вот какова сила Имени Божия. После сего не святить Имя Божие не есть ли дело худое и богопротивное, и человек, который не святит его, не есть ли Богоотступник, сын противника диавола и наследник огня геенскаго»53. Вот как веровал Св. Синод до 1900 г.!
Св. Иоанн Кронштадтский. «Господь при бесконечности Своей, есть такое простое Существо, что Он весь бывает в одном Имени Троица, или в Имени Господь, или в Имени  Иисус Христос54.
Его же: «В Имени  Иисус Христос, весь Христос - душа и тело Его соединённые с Божеством»55
Его же: «Но особенно Он (Бог) весь… в принадлежащих Ему Именах» 56.
Его же: «…Потому и говорится: «Не приемли Имени Господа Бога твоего всуе», что в одном Имени Сам Сый Господь, простое Существо, Единица приснопокланяемая»57.
Его же: «Когда ты про себя в сердце говоришь или произносишь Имя Божие, Господа, или Пресвятой Троицы, или Господа Саваофа, или Господа ИИСУСА ХРИСТА, то в этом Имени ты имеешь всё существо Господа»58.
Его же: «В каждом слове Бог-Слово, простое Существо. Как же осторожно надобно выговаривать слова, с каким смирением, осмотрительностию, чтобы не прогневать Бога-Слова со Отцем и Святым Духом"?59 Его же: «Я читаю Евангелие: тут не я говорю, а Сам Господь; Он, Он Сам в этих словах. Ведь Он Дух, Премудрость или безконечная Ипостасная Мысль»60.
Его же: «Имя Божие есть Сам Бог»61. «Имя Господа есть Сам Господь  Дух везде сый и вся исполняяй»62.
Его же: «Великие Имена: Пресвятая Троица, или Отец, Сын и Святый Дух, призванныя с живой, сердечной верой и благоговением, или воображенные в душе,  суть Сам Бог и низводят в нашу душу Самого Бога в трёх Лицах»63.
Его же: «Самое Имя Божие есть сила»64.

Определение Церковного Собора.65
1) Есть богоприличное различие существа и действия Божия;
2) Действие Божие не создано;
3) Не созданное действие не производит сложения в Боге;
4) Слово Бог употребляется богословами для означения как существа, так и действия Божия;
5) Существо Божие полагается (в наших умопредставлениях) прежде действия Божия, как причина;
6) Наконец, участвующий в действии Бога участвует (по нераздельности существа и действия) и в Его существе66.

Анафема утверждающим, что действия Божии не Бог, что Богом можно называть только существо Бога, а действия - только Божеством.
«Тем, которые мудрствуют и говорят, что Имя Бог выражает только Существо Божественное, и не исповедуют по Богодухновенному и церковному мудрованию  святых, что Именем Бог обозначаются равным образом и Божественныя действия, - анафема»67.

«Воистину мы исповедуем Божественную природу всякой Божественной Богооткровенной Истины, ибо эту тайну открыли нам св. отцы, как например, св. Иустин Философ и мученик, который прямо говорит, что - «Истина есть Бог», и другие. Основываясь на свидетельствах святых отцов и Священном Писании,  опираясь на пятое определение Собора Константинопольского против Варлаама, которым Церковь признала Божество всякого Божьего действия (энергии), и почитая за таковое и всякое Божественное Откровение, мы признаём Божество по объективной внутренней стороне и тех Божественных Истин, которые выражаются каждым Богооткровенным Именем Божиим, в том числе и Именем «Иисусъ». Однако мы предпочитаем говорить: «Имя Божие и Имя Господа Иисуса Христа есть САМ Бог», а не просто Бог. Это во первых потому, что согласно свидетельству св. Григория Нисского Имена Божии не мыслятся особо одно от другого, но при именовании Бога которым либо из Имён Его, безгласно произносится и весь список прочих Его Имён68; а во вторых потому, чтобы не дать повода к тому нареканию, которое возводят на нас имяборцы, называя нас «именобожниками», т.е. дабы не дать возможности кому либо предположить, будто мы обожествляем каждое Имя Божие в отвлечённости от Бога; в третьих, дабы тем показать, что мы не расчленяем единого нераздельного Божества, не почитаем Имена Божии за каких то особых богов, но в каждом Имени Божьем почитаем Того же Единого непостижимого и неименуемого по Существу Своему, но познаваемого в действиях и в Именах Своих, вездесущего и всеисполняющего Бога.
Наше понимание, как мы уже сказали, мы основываем исключительно на Свящ. Писании, Св. Предании и учении Святых Отцов, повторяемом нашим катехизисом.
Но имяборцы, не находя никаких оправданий для своих имяборческих отрицаний ни в Св. Писании, ни в Св. Предании, всё-таки с наглостью называют Божественное почитание Имени Господня «несомненной ересью»… Однако, личные мнения членов Св. Синода и всех имеборствующих не могут иметь такой непреложности, чтобы иметь большую цену, нежели слова Св. Писания и св. отец. Свои мнения о номинальности Имени Божьего арх. Антоний (Храповицкий) высказал в своём докладе69. Но эти мнения были подвержены основательной критике Почётным Членом Моск. Дух. Акад. Профессором М.А. Новосёловым (святым Новомучеником Российским), который даже доказал, что архиеп. Антоний (Храповицкий) в данном случае высказал мнения, совершенно противоположные тем, которые сам раньше защищал, он далеко уклонился от образа понимания Имени Божьего св. отцами, ибо он, например, тайноводственное учение св. Григория Синаита о Богоэнергийности молитвы Иисусовой и его слова «Молитва есть Бог» назвал «поэтическим выражением»; учение св. Феофилакта Болгарскаго о силе Имени Иисуса Христа назвал волшебством и нелепостью»; наконец, высказался, будто святые отцы никогда «такой глупости не говорили», что Сын Божий, называясь - Словом Божиим, называется  и Именем Божиим», тогда как это непреложно утверждает св. Максим Исповедник70
О тех мнениях, изложенных в «Апологии веры во Имя Божие и во Имя «Иисус», которые архиеп. Антоний признал нелепыми, а писарь Климент признал за «несомненную ересь», об этой самой книге известный России авторитетный  профессор Муретов отзывался так: «веет духом истого монашества, древнего подвижнического… Истое христианство и Церковь всегда стояли на почве идеализма в решении всех возникавших вопросов вероучения и жизни. Напротив псевдо и анти-христианство и инославие всегда держались номинализма и рационализма (которого и держатся имяборцы, прибавим и мы)… И я лично весь на этой стороне. Рецензент Русского Инока71 и апологет о. Илариона, т. е. иеросхимонах Антоний, в опровержение этой рецензии напечатавший Апологию, изданную Религиозно-Философской Библиотекой в Москве в 1913-м году) говорят не одно и тоже, а совсем противоположно, полное невежество и непонимание дела на стороне рецензента. Глумящиеся над Именем, в душе ли, устно ли, в записках ли и т. д. всё равно ведь знают, чьё выражается Имя и Кому оно относится, следовательно необходимо глумятся и над Самим Спасителем. Да и не могут не знать, и никакими софизмами нельзя очистить этого глумления, только покаянием… И никто, говорящий в Духе Святом, не говорит: анафема Иисуса (вообще Иисуса без всяких определений…) и никто не может сказать Господа Иисуса, только Духом Святым. Глумились над защитниками Имени Иисус и молитвы Иисусовой, конечно, по недомыслию, а вернее, по отсутствию истинно христианского чувства… Произносящий молитву  Иисусову реально соприкасается с Самим Богом Иисусом, как Фома, осязает Его духовно»72.
Вот это реальное  соприкосновение с Самим Иисусом Христом во Имени Его и отрицают имяборцы, отрицают реальное соприсутствие Господа во Имени Своем, которое даёт нам право (быть чадами Божиими: Ин 1, 12) и называть Имя Божие и Имя Господа Иисуса Христа Самим Богом, духовно, конечно, а не в смысле обожествления букв и звуков, это реальное соприсутствие Бога во Имени Своем, как в глаголе Своего Откровения присно живом и действенном и отрицают имяборцы, называя святоотеческое исповедание «именобожием». Но как же они сами, в свою очередь, формулируют своё «Святое Православие»? Из всего того, что говорится ими о Имени Божием в последнем их сочинении и во всех предыдущих видно, что их понимание сводится к следующему:
1) Имя Божие тождественно по естеству с прочими именами речи человеческой, и не только тождественно по внешней звуковой, но и по внутренней мысленной своей стороне, и поэтому оно для имяборцев - не Свято само в себе, не Свято по естеству, ибо будучи номинальностью, оно реально не существует.
2) Имена Божии выдуманы самими людьми и суть такой же продукт культуры в области духовной, как дома, картины и пр. в области материальной.
3) Имена Божии равночестны и равнозначны по значению со св. иконами.
4) Имя «Иисус» во Христе равночестно и тождественно по существу с прочими собственными именами человеческими, и есть только собственное имя Иисуса Христа по плоти.
5) Имена Божии не имеют в себе спасительной и освящающей силы, но суть лишь посредствующие символические орудия, столь же бездейственные по существу, как и все прочие священные символы. Таково «Святое Православие» имяборцев, православность которого должна быть сомнительной, не только для людей сведущих, но и для всякого благочестивого простеца. Однако к стыду Афонитов это лже-православие они тайно и явно пропагандируют; покровительствуемые архиеп. Антонием и синодалами, печатают на деньги благочестивых жертвователей книжки, брошюрки и листочки, наводняя ими все грады и веси нашей Святой Руси.
В подтверждение этого учения они подыскали несколько случайных и к делу не относящихся текстов, и с благословения архиеп. Никона издали листком под громким заглавием: «Как учит Св. Церковь об Именах Божиих».(См. «Святое Православие». с. 148 - 150). Но при проверке этих текстов оказалось, что пять из них подложны (Текст 7,10,15,18 и 19 листка. (О сем подробно см. в наших книжках: «Православная Церк. о почитании Имени Божьего» с. 120-129. «Имяславие», с. 82-98. и: «Оправдание Веры»). В других двух текстах (18 и 19 листка) слова «Бог не есть имя» тоже вырваны имяборцами из фраз, которые выражают совсем не то, что ими хотят выразить имяборцы. Из этих слов Св. Иустина имяборцы делают заключение, что если «Бог не есть имя» то и Имя Божие не Бог, однако на самом деле св. Иустин, не только никогда не думал отрицать Божества Имени Божия, но наоборот, категорически утверждал, что  «Истина есть Бог». Эти же слова имяборцы вырвали из того места, в котором святой говорит, что слово «Бог» не есть собственное Имя Божие, но есть Его нарицательное Имя, выражающее Его свойство непостижимости, и рядом же святой говорит, что единственное собственное Божие Имя есть – «Иисус», которое благодаря этому и обладает превосходной Божественной силой, изгнательной для бесов, чудотворной и спасительной для христиан, которая ясно свидетельствует как раз противоположное тому, что учат имяборцы73. Остальные приведённые тексты прямого отношения к вопросу не имеют. Хотя в некоторых из них св. Григорий Нисский как бы отстаивает номинальность имён и тварность их, но на самом деле, как мы разобрали в нашем сочинении «Оправдание Веры», он имеет ввиду, или только внешнюю звуковую сторону Имён Божиих, или отрицает Богооткровенность понятий «нерожденный» и «рожденный», говоря, что эти богословские термины, измышлённые людьми, но отнюдь не отвергая Богооткровенности великих Имён Божиих: «Сый», «Иисус», «Отец, Сын и Св. Дух» и пр. Приводят имяборцы также текст Феодора Студита, который на самом деле ясно свидетельствует в оправдание нашего упования74. Приводят также текст катехизиса о силе Креста и Имени Иисуса Христа, но приводят конец текста, замалчивая начало его. Этот текст тоже приводится нами в нашу пользу.
Таково лжеправославие имяборцев и такова их пагубная пропаганда, которая имея ближайшею целью самооправдание афонитов старающихся всячески обелить себя пред церковным обществом, на самом деле должна неизбежно вести к умалению среди христиан той спасительной и живой веры во Имя Божие и во Имя Господа Иисуса Христа, без которой «тайна благочестия», как выражается св. Григорий Нисский, деяться не может. Имяборцы проповедуют неверие во Имя Божие и учат почитать его только как св. икону, но св. отцы, как раз наоборот, учат относиться к Имени Божиему и к Имени Господа Иисуса  как к Самим Именуемым и почитать их как Самого Бога»75. В подтверждение сказанного выше приведёно достаточно текстов, чтобы убедиться в несостоятельности положения имяборчества, и наоборот, в истинности и в православности верования исповедников афонских в соответствии с учением Св. Церкви Христовой
«На Св. Горе Афонской в вопросе об Имени Божием оставались верными учению св. отец, главным образом, иноки домоседы, безвыездно жившие на Св. Горе и не имевшие с миром общения даже чрез газеты, но исполнявшие положенное правило, дополняя его чтением святых отец. Поэтому-то, имяборцы называли их «грубыми» и «необразованными мужиками-лапотниками», противопоставляя их легковерным чадам века сего «имяборцам», принявшим рассудочное учение об Имени Божием, не требующее веры, но тождественное с учением о человеческом и всяком другом имени и названии. (с. 6).
Имяборцы любят обвинять  имяславцев в том, что: 1) будто они считают Богом звуки и буквы произносимаго и изображаемаго Имени Божия; 2) будто они Имя Божие считают Существом Божиим; 3) проповедуют «пантеизм» (всебожие). На подобные неосновательные обвинения иноки много раз письменно и словесно заявляли протест в св. синод и русским представителям на Афоне, но их не желали слушать, так как тогда,  в учение об Имени Божием, решительно не к чему будет придраться. Примириться же архиепископам и другим с тем, что «лапотники» правильнее их поняли дух святоотеческих писаний  весьма не легко… (с. 8).
Приехавший на Афон с целью «искоренить ересь» архиепископ Никон (Рождественский) заявил: «О!  Они (исповедники-имяславцы) хвастают, что их три тысячи. Да хотя бы их было тридцать тысяч, я всё равно не пощажу их; от этого  православная церковь не умалится! Мы молодых поженим, а стариков разошлём по монастырям, а священнослужителей разстрижём!… Здесь же Владыка раздал братии 400 экз. своей брошюры: «Великое искушение около Имени Божия». Получив от игумена брошюры архиеп. Никона и прочитав их, иноки нашли на 53 странице, возмутительную хулу архиеп. Никона на Господа нашего Иисуса Христа, от чего монахи пришли в великое  смущение и ужас! До сих пор на стороне имяборцев было несколько сот сторонников, не уяснивших себе сущности хулы на Имя Божие, но, доверившись авторитету епископов, отождествляли их со Св. Церковью. Брошюра же архиеп. Никона окончательно отрезвила их, и они поняли, куда их влекли, и отшатнулись от имяборчества. Остались на Афоне, кроме масонски настроенных ересеначальников,  одни безразличные к вопросу, но дорожащие покоем, квартирой, столом и другими жизненными удобствами, которые предоставляют братии обеспеченные Афонские обители. Но и эти оставшиеся признаются, что совесть гнетёт их, а скорби и сомнения лишили их прежнего душевного мира. (с. 9-10). Матросы передавали инокам, что находившийся на пароходе архиеп. Никон повычеркнул Имена Божии из акафистов, которые были у них, из-за чего  матросы потеряли к нему всякое доверие и уважение и называли его «богохульником»76. Русские люди, соблазнившись и возмутившись этим, всячески его поносили. 6 июня владыка весь день оставался на «Донце», а выходили на берег только Шебунин, Серафимов, Щербина и все офицеры «Донца». Прибыв в монастырь, они тот час стали принуждать братию к подписи под синодской грамотой. 9 июня игумен Мисаил прочёл в Покровском храме синодальное постановление.  Монах Ириней спросил игумена: «Можно ли без Бога спастись»? Помолчав немного, игумен ответил: «нет». Монах Ириней добавил: «А что, батюшка, Имя Господа нашего Иисуса Христа, сладчайшее Иисус, есть ли Бог, или нет?». На что игумен ответил: «имя Иисус  не Бог» и «Иисус» не Бог, и эти слова повторял неоднократно. Услышав такую хулу на Имя Сына Божия, братия со слезами на глазах разошлась по келиям и под тяжёлым впечатлением происшедшего находилась до 11 июня.
В течение всего времени владыка сидел на «Донце», а 11 июня со всей комиссией при взводе матросов прибыл в соборный храм Покрова Пресв. Богородицы, где окружив себя, стоя на амвоне, цепью солдат, взявшихся рука за руку, пустил в этот круг для объяснения монаха Иринея, а остальные монахи находились вне этого круга, слушая Богонеуважительные изречения Никона, который начал речь о том, что для церкви мир выше всего, посему нужно прекратить разногласие об Имени Божием. Братия надеялась получить от слов архипастыря утешение, но вышло наоборот: не утешение получила братия, а сугубую скорбь, ибо владыка говорил: «Всякое Имя Божие, которым Бог именуется не есть Бог,  Иисус не Бог и Господь не Бог,  вы скажете, что и Христос Бог. И Слово не Бог. И червяк имеет имя, значит, у вас будет и всякий червяк Бог!» При этом Троицкий вставил слова: «владыко, Христос Истинный Бог, так и на отпусте говорится». При этих словах Троицкого, владыка стал сильно стучать жезлом о пол и закричал: «Слушайтесь меня все! Англия и Франция так признаёт, а только вы, афонцы, упорствуете, но и вы должны повиноваться нам, а кто будет уповать на Имя Божие, все те будут в заблуждении». Тогда один из иноков возразил ему: «В Апокалипсисе про последнее время, в 13 главе, сказано так: «вышел зверь из моря и отверз он уста свои для хулы на Бога, чтобы хулить Имя Его, и жилище Его, и живущих на небе», и теперь мы убедились, что сие пророчество св. Иоанна Богослова сбылось в точности», добавил сей инок. После этого арх. Никон сказал: «Сам Иисус сказал: Отец Мой более Меня есть». На это ему возразили: «но Господь также сказал: «Аз и Отец Мой едино есма». На это смущённый архиепископ ответил: «И я это хотел сказать».
После этих слов иноки спросили архиепископа: «что же, вы хотите нас жидами поделать, владыко? Если Иисус не Бог, то для чего же написаны:  Акафист Спасителю, Св. Евангелие и проч. св. книги, где говорится, что Имя «Иисус» есть Сам Бог – и в церкви поётся: «хвалите Имя Господне, хвалите раби Господа». Архиеп. Никон ответил: «Евангелие писали жиды, а «хвалите Имя Господне» написали неправильно; а нужно петь: «хвалите Бога Господа, хвалите рабы Его». Потом, когда иноками задан был вопрос: «Поэтому, нужно все книги перепечатать, где Имя Господне прославляется?», архиеп. Никон сказал: «Впоследствии так и будет» (с.11-13)77.
После этого по благословению архиеп. Никона началась экзекуция над монахами, не подписавшими синодскую грамоту и не согласившимися с хулой на Имя Господне. Солдаты пустили в ход штыки и приклады, багры и кочерги, пустили сильным напором ледяную воду из пожарных шлангов прямо в упор на молящихся исповедников.
«Не малым соблазном для братии служил, также, запатентованный для афонского погрома профессор, преподаватель латинского языка С. Троицкий который в беседе с монахами Мартинианом и Ваптосом выразился так: «Имя Господа Иисуса равно всякому человеческому имени», и что «Имя Господу нарекли люди», показуя этим, что Бог не имел имени, а сама тварь будто бы нарекла Творцу Имя» (с. 15).
Трудно и больно, с больным сердцем, описывать, как на Афоне издевались над исповедниками за чистоту их Православной веры во Имя Божие (1 Ин 3, 23). Солдат, которые избивали молищихся иноков, архиепископ изрядно напоил спиртным, чтобы с большей смелостью применяли в ход всё, вплоть до оружия… И пролилась мученическая кровь за Имя Господне не от магометан, не от  мусульман,  а от «православного» архиепископа, члена Святейшего Синода…
«Говорят что четыре инока было убито, но только это тщательно скрывают. 65 монахов ранено, из которых 42 оставили на пароходе для вывоза в Россию, а тяжело раненых отправили в монастырскую больницу. С великой скорбью приходится вспоминать, что монастырь превратился в место казни: коридоры были окровавлены, по всему двору видна была кровь, смешанная с водою, в некоторых местах выстланного камнями двора стояли целые лужи крови» (с. 22).
«…Игумен Мисаил не раз говорил: «Иисус не Бог, потому что рождён от жены». А за игуменом ту же хулу повторяли и другие, особенно келлиоты, среди которых эта ересь имеет особый успех. Однажды игумен Арсений (бывший синодальный миссионер) в Андреевском скиту сказал: «Христос воскрес, Иисус воскрес!…» Келлиоты быстро подхватили эти слова и стали всюду называть нас еретиками, говоря: «разве можно говорить, что Иисус воскрес? Христос воскрес, а не Иисус!…» Три старца: схимонах Пахомий, Савва и Виталий даже предприняли паломничество по Св. Горе, с целью обличения «новой ереси», забыв, несчастные, слова Евангелия и церковной песни: «Воскрес Иисус от гроба, яко же прорече» и проч. А вот ещё пример. В церкви обители Благовещения иконнописец-исповедник на трёх арках написал «Иисус Бог». Эта надпись долго смущала имяборцев, и они со всей Горы собирались посмотреть на неё. Читая надпись, они вздыхали, крестились и говорили: «теперь у них и Иисус Бог! Вот нашли себе новаго Бог - Иисуса!» Собор келлиотский вместе с пантелеймоновскими и ильинскими имяборцами настойчиво требовали уничтожить «еретическую» надпись, но старец Парфений не обращал внимания на подобные требования. Как только уехали архиеп. Никон с Троицким, келлиоты всё же потребовали у о. Парфения уничтожить «еретическую» надпись 78 (с. 26).

 Святые отцы, например, Ипполит Римский, Ефрем Сирин, Димитрий Ростовский и другие предсказывали, что в предконечные времена диавол восстанет против Святейшего Имени Божия и Всемогущего Имени Господа нашего Иисуса Христа, которое ему ненавистно и мешает воцарению всемирного антихриста.
 И потому современное имяборчество, хулящее Имя Господне есть знамение последних времён и приближение воцарения  антихриста.
«Что значит Имя (Господа)?  Конечно, не иное что, как волю Его, Славу, Честь. Например, в словах: «Чудно Имя Твое, по всей земли» (пс. 8, 2) оно означает Славу и Честь, а в словах: покайтесь и да крестится кийждо из вас во Имя Иисуса Христа (Дн 2, 38) означает волю Его. Какая же воля Господа Иисуса? Крестить все народы во Имя Отца и Сына и Святаго Духа» (Мф 28, 19)79.
Итак, всякая ересь против воли Божьей, а значит, и против Имени Божьего есть уже имяборчество. Но самое страшное имяборчество это явное, сознательное отрицание Божественного достоинства действия и свойств Божиих, заключаемых в Именах Божиих, отрицание Всемогущей и чудодейственной силы Имени Господа нашего Иисуса Христа.
Как же могла возникнуть в среде православных такая страшная ересь имяборческая? Диавол проразумел, что для него прямое отрицание Бога малоэффектно. Не многие идут на эту удочку. Вот и придумал он, по своей диавольской хитрости, новый способ уловления людей, даже из среды православных, в хитрые сети имяборческаго отступления от Бога. Он употребил тайну беззакония, заключающуюся в похулении  Имени Божия в противовес «тайне благочестия, которая по свят. Григорию Нисскому заключается в исповедании Имён Божиих: Отца и Сына и Святаго Духа»80. Причём, Суд начался с Дома Божьего. Не добрым монахам Афонским диавол внушил отомстить великому подвижнику молитвы Иисусовой пустыннику Кавказских гор старцу Илариону, оклеветать его душеспасительную книгу о молитве Иисусовой, и за это они уловлены диаволом в тонкую сеть имяборческаго отступления. Эта погибельная ересь перекинулась в Россию, в самые недра Российской Церкви – в Святейший Синод, и так ослепила нескольких архиереев членов Синода, что они ни с чем не посчитались: ни с благополучием Афона, ни с благополучием России и Церкви Российской, и с высоты Престола Церкви Российской (Дома Божьего и Дома Царицы Небесной) дерзнули всему миру проповедать страшную  тонкую ересь против Бога – имяборчество. Не на прямую против Бога восстала эта ересь,  имяборчество будто бы и не отвергает Бога, Бог есть,  но Имя Божие – не Бог… Упали в сеть сами архиимяборцы и запутали в неё миллионы православных одной только Российской Империи.
Но пора уже образумиться сторонникам имяборчества! Пора выбираться из бездны имяборчества сознательным имяборцам, и, освобождать от этой ереси не сознательно в ней пребывающих чад Церкви Российской! Уже время принести общецерковное покаяние за сознательное и несознательное пребывание в ереси!  Этого ожидает от народа «православнаго» долготерпение Божие. Акт общецерковного покаяния за имяборчество, за избиение и изгнание за Имя Господне афонских исповедников, за расстрел Царской семьи, за компромиссы перед властью антихристов, и за экуменическую ересь может отвратить от России Гнев Божий.


      Глава 5
Интернет. Русь Православная.
Август. 2000 г.

Святые черносотенцы
ОПЫТ, СЫН ОШИБОК ТРУДНЫХ…

(О синодальном миссионере, организаторе «Союза Русского Народа» и «Союза Исповедников Имени Господня во имя Св. Архистратига Михаила» архимандрите о. Арсении. – Издат.).

Недавно вышел в свет 14-й выпуск альманаха "Православие или смерть", посвященный черной сотне. В нем были напечатаны три статьи А. Д. Степанова об истории монархического движения, о Владимире Грингмуте и о князе Николае Жевахове. К сожалению, произошло досадное недоразумение автором этих статей в альманахе назван С.Степанов. Возникла анекдотичная ситуация. Дело в том, что в Москве есть профессор Сергей Степанов, автор книги "Черная сотня в России. 1905-1914 гг." (Москва, 1992 г.). Эта книга, хотя и содержит много интересной информации, несет на себе неизгладимый отпечаток всех изъянов советской ("марксистско-ленинской") историографии. Более того, автор, видимо, был изначально враждебно настроен к Черной сотне, что помешало ему в ряде случаев соблюсти приличия и выдержать хотя бы объективный тон. Так что если случайно в руки профессору С.А. Степанову попал выпуск альманаха "Православие или смерть" (а чего в жизни не бывает!), то можно представить его чувства. Недоумение могло возникнуть и у людей, знакомых с литературой о черной сотне.
Но издатели альманаха не остановились на достигнутом. Видимо, стремясь исправить оплошность, они поместили одну из статей А. Д. Степанова на Интернет-сайте "Русское Воскресение", подписав ее, на этот раз, "А. С. Степанов". История приобрела совсем уже конспирологические качества. У одного и того же текста, напечатанного в трёх разных местах (а сокращенный вариант статьи, подписанный А. Д. Степановым, был напечатан ещё в 1998 г. в газете "Русь Православная"), оказалось три разных автора.
Публикацией новой статьи А. Д. Степанова об основателе Союза Русского Народа архимандрите Арсении редакция "РП" намеревается не только внести ясность в вопрос об авторе публикаций в альманахе "Православие или смерть", но, главным образом, привлечь внимание к истории монархического движения. Несмотря на то, что в последние годы появились статьи Виктора Острецова, книги Вадима Кожинова "Черносотенцы и революция" и Сергея Лебедева "Альтернатива справа", а особенно, подготовленный профессором Юрием Кирьяновым двухтомник "Правые партии. Сборник документов и материалов", "белых пятен" в истории Черной сотни более чем достаточно.
Тут дело не только в стремлении восстановить справедливость и правдиво изложить историю монархического движения в России. Хотя и это крайне необходимо. Помимо научно-воспитательного, существует и вполне очевидный политический интерес. Современное православно-патриотическое движение кровно заинтересовано в том, чтобы иметь вразумительное представление о Черной сотне. Нам следует понимать, что у нас за спиной мощная традиция православного общественно-политического движения. С детально разработанной программой, с апробированными организационными формами. Продолжая традицию, мы должны знать своих предшественников, понимать проблемы, видеть организационные и теоретические трудности.
Пусть не все удавалось, пусть многие идеи и способы их осуществления оказались ошибочными. Но опыт, пусть и неудачный, всегда лучше отсутствия такового. Ведь с чистого листа начинают только прожектеры и авантюристы.
В конце января - начале февраля 2001 г. исполнится ровно 100 лет черносотенному движению в России. 16 (30) января 1901 года в Петербурге было создано Русское Собрание. К этому славному юбилею издательство "Царское дело" планирует издать составленную Анатолием Степановым книгу об истории Черной сотни. Главу из этой книги мы публикуем сегодня.

БОРЕЦ ЗА ВЕРУ
Организатором Союза Русского Народа был обличитель тогдашнего экуменизма, друг праведного Иоанна Кронштадтского, игумен Арсений.
Будущий основатель Союза Русского Народа родился в 1837 году. О его рождении, детстве и юности, к сожалению, нет достоверных данных. Известно лишь, что в возрасте 14 лет он оставил мир и ушел на Святую Гору Афон. 9 марта 1863 года в день памяти 40 мучеников Севастийских был пострижен в монашество с именем Арсений. С 1866 года началась миссионерско-проповедническая деятельность молодого монаха. В 1872 году инок Арсений уже рясофорный монах Никольского монастыря Самарской епархии, член Самарской миссии. Здесь под руководством известного борца с сектантством самарского мещанина Ивана Артемьевича Савельева будущий маститый миссионер набирался опыта в спорах с молоканами, духоборами и представителями других иконоборческих сект. После Самары он служил миссионером в Кавказской епархии. В 1877 году вышла его первая книга "Проповедание истины в Самарской епархии", благодаря которой даровитый миссионер и проповедник получил общероссийскую известность.

В НАЧАЛЕ СЛАВНЫХ ДЕЛ
В 1882 году монах Арсений был направлен на Афон для подготовки и издания своих бесед против иконоборческих сект. Через месяц после прибытия, в июле, он изъявил желание остаться в Пантелеимоновском монастыре, на что получил благословение настоятеля и старцев. Почти год трудился он над своими сочинениями, а к нему присматривались насельники обители. И вот 1 мая 1883 года монах Арсений был рукоположен во иеродиакона. А спустя семь дней - в день его именин митрополит Пилусийский Амфилохий рукоположил его во иеромонаха. Новоявленный священнослужитель отслужил 40 литургий, после чего старцы благословили его съездить помолиться в Солунь и Иерусалим.
Вернувшись 14 сентября на Афон, иеромонах Арсений вскоре отбыл в Россию для издания своих сочинений. Прибыв в декабре в Москву, он поселился на Афонском подворье и начал заниматься издательскими трудами. В 1884 году стало известно о чудесах и исцелениях, которые происходили от гробницы Патриарха Никона в Новоиерусалимском Воскресенском монастыре. 19 июня иеромонах Арсений отправился в Новый Иерусалим в надежде получить сведения из первых рук. Несмотря на то, что Царь Алексей Михайлович перед смертью просил у Никона прощения, а его сын Царь Федор разрешил опальному Патриарху поселиться в основанном им Новоиерусалимском монастыре, отношение к Патриарху Никону со стороны власти и общества оставалось подозрительным. Поэтому настоятель монастыря архимандрит Вениамин, опасаясь возможных неприятностей, поначалу не хотел предоставлять афонскому монаху никаких сведений. Но о. Арсений устыдил настоятеля за его маловерие, и тот передал настойчивому просителю все свидетельства о чудесных явлениях, происходивших у гробницы Святителя-исповедника…
В 1887 году в Москве в Никольском единоверческом монастыре проходило Всероссийское Миссионерское Собрание, в работе которого принимал участие иеромонах Арсений. К тому времени его авторитет был уже столь высок, что он был избран председателем отдела по противодействию рационалистическим иконоборческим сектам. Собрание поручило о. Арсению составить краткое руководство для ведения бесед с сектантами и издать книгу "О почитании Креста".
Получив такое задание, он прежде всего отправился на Афон испросить благословение у отца-настоятеля игумена Макария. А перед тем как приступить к сочинению книги, сознавая великое таинство Креста Господня, иеромонах Арсений отправился в паломническое путешествие на о. Патмос и в Иерусалим.
Он прибыл на остров Патмос в Прощеное воскресенье 6 марта 1888 года и провел первую седмицу Великого поста в той пещере, где Апостол Иоанн созерцал Откровение. На западной стене пещеры есть углубление, которое возникло, когда Тайновидец упал от страха и ударился головой о камень, который вдавился как тесто. Три раза в году от этой стены истекает целебная вода: в дни памяти Иоанна Богослова 8 мая и 26 сентября, а также на Страстной седмице, когда читают Евангелие от Иоанна. Во время пребывания в пещере иеромонаха Арсения произошло чудо: 9 марта в день его пострижения в монашество во время Литургии Преждеосвященных Даров из камня истекла вода. Это был явный знак избранничества отца Арсения на апостольское служение. Монахи отбили несколько камней от скалы, откуда вода истекла, и дали их иеромонаху Арсению "на духовную войну против врат адовых".
По прибытии в Иерусалим о. Арсений удостоился благословения на свои миссионерские труды от Патриарха Никодима. В это время в Иерусалиме не было дождей, воды не хватало, многие паломники вынуждены были покупать воду. Из-за дороговизны воды и хлеба некоторые решили уже возвращаться в Россию, не дождавшись Пасхи. Увидев такое бедствие, иеромонах Арсений решился возбудить народ на общественную молитву и начал по ночам говорить поучения для паломников. Он говорил им, что Господь затворил небо и не дает дождя, чтобы вразумить всех прибегнуть к Нему с усердною молитвой, ибо многие из прибывших вознерадели о том, ради чего прибыли.
Такими увещеваниями о. Арсений подвиг паломников всю ночь усердно молиться о даровании дождя. Утром, выйдя из храма, народ с радостью увидел, что прошел небольшой дождик. А иеромонах Арсений сразу получил известность, и на его службы начали собираться толпы народа.

ТРУДЫ ПАСТЫРСКИЕ
Среди тех, кто приходил послушать его поучения, были не только простые люди, но и члены Палестинского общества, начальник Русской миссии архимандрит Антонин и даже русский консул Бухарев. Это и неудивительно, свидетели сообщают, что во всё время его бесед шёл дождь. Как тут не вспомнить слова Спасителя, сказанные Им ученикам: "если будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: "перейди отсюда туда", и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас" (Мф 17, 20). Когда о. Арсений собрался возвращаться домой, проводить его собралось более трёх тысяч человек, а консул сказал благодарственное слово.
3 августа 1888 года иеромонах Арсений отбыл в Россию для ведения миссионерских бесед. Путь его был долгим. Вначале были остановки в Одессе и Киеве, где он вел собеседования со штундистами. Потом он направился в Тамбовскую епархию, где провел два месяца, обличая молокан, хлыстов и старообрядцев. Затем несколько дней провел в Воронежской епархии. Когда наступившая зима сделала затруднительным перемещения по сельской местности, иеромонах Арсений направился в Петербург.
В столице он был назначен синодальным миссионером и поселился в Александро-Невской Лавре. В Петербурге его уже встречали многочисленные почитатели, которые преподнесли популярному миссионеру три весьма символичные иконы: св. целителя Пантелеимона, преподобного Макария (настоятелем родного для о. Арсения Пантелеимоновского монастыря был архимандрит Макарий) и св. Арсения Великого.
Скоро выяснилось, что поднесение иконы преподобного Макария имело и иной смысл. 17 августа 1894 года Св. Синод определил открыть на месте древней Макариевской пустыни Воскресенский миссионерский монастырь, назначив настоятелем и строителем его синодального миссионера иеромонаха Арсения, возведённого в сан игумена. К 1902 году в возрождённой обители было уже 80 иноков.
Во время поездок по России и в ходе бесед в Петербурге игумен Арсений неожиданно обнаружил, что существует опасность гораздо более серьезная, нежели сектантство. В конце XIX начале ХХ века в России, а особенно в Петербурге, в моду вошли сочинения английского протестантского писателя Фредерика Фаррара. Его книги в большом количестве переводил и издавал весьма влиятельный и известный популяризатор Св. Писания профессор СПбДА А. П. Лопухин. Вскоре во многих домах они сделались, чуть ли не настольными книгами. Авторитет Лопухина и влиятельных питерских протоиереев о. Фивейского, о. Славницкого и о. Философа Орнатского, которые были переводчиками и цензорами изданий Фаррара, привел к тому, что некоторые законоучители гимназий требовали даже, чтобы ученики готовились к урокам по Фаррару. Поклонники Фаррара выдавали его сочинения чуть ли не за последнее слово богословия.
Между тем, труды сочинителя-протестанта вносили немалый соблазн в умы. О. Арсений писал, что опасность Фаррара в том, что он "очень искусно старается смешивать воедино веру с неверием, или, как говорит переводчик, г. Лопухин, "примирить" их между собой". Внимательно изучив сочинения англичанина, он пришел к выводу, что тот является "решительным врагом Церкви Божией и всей Христианской Святыни", ибо, по его учению, для спасения нужна только добродетельная жизнь, а таинства, обряды и самая Церковь совершенно не нужны.

ОБЛИЧИТЕЛЬ
В этих условиях игумен Арсений открыл в Михайловском манеже публичные собеседования, направленные к изобличению еретического духа сочинений Фаррара. Собеседования эти не прошли незамеченными, так-как, среди поклонников англиканского богослова и историка было немало влиятельных людей. А когда 21 декабря 1902 г. в "Мировых отголосках" игумен Арсений опубликовал статью с изложением главных доводов против Фаррара, началась травля мужественного проповедника.
Удивительно, что нападки раздались из разных политических лагерей. И в "Русском труде" газете, издававшейся известным правым деятелем Сергеем Шараповым, и в либеральном "Церковном вестнике" игумен Арсений был одинаково обвинен в "богословском невежестве" и "фанатизме". Профессор Лопухин высокомерно заявил на страницах "Церковного вестника", что о. Арсений, будучи простонародным миссионером, не может составить правильного мнения о сочинениях Фаррара, ибо тут нужно высокое богословско-научное развитие.
Однако игумен Арсений получил и серьезную поддержку в своей борьбе за чистоту Православия. На его статью откликнулся о. Иоанн Кронштадтский, который 22 декабря писал о. Арсению: "сердечно порадовался твоей ревности о Православии и твердой защите истины Православной Церкви". Со Всероссийским батюшкой, кстати, о. Арсений поддерживал самые тесные, можно даже сказать, дружеские отношения.
В ответ на критику и нападки игумен Арсений написал специальную брошюру "Обличение на книгу Фаррара именуемую "Жизнь Иисуса Христа"". Брошюра не могла быть издана в Петербурге, ее бы не пропустила местная духовная цензура. И игумен Арсений издал ее в Москве, в типографии редакции крупнейшей правой газеты "Московские ведомости", которую редактировал в ту пору Владимир Грингмут. В своем обличительном сочинении он привел убедительные доказательства того, что учение Фаррара является подлинной ересью. Перед опубликованием о. Арсений отвез рукопись брошюры на рецензию о. Иоанну Кронштадтскому. Его оценку "прекрасное обличение Фаррара, - краткое и ясное" он взял в качестве эпиграфа к своему сочинению.
Не добившись успеха в публичной борьбе, поклонники Фаррара начали действовать привычными аппаратно-бюрократическими методами. Власти Петербурга наложили запрет на проведение собеседований в Михайловском манеже. Однако ревностного защитника чистоты Православной Веры это не остановило. Он продолжил писать сочинения, которые издавались в Москве. Тогда его враги нанесли новый удар: о. Арсений был лишен звания синодального миссионера.
С началом революционных беспорядков в 1903 году игумен Арсений стал публиковать краткие послания, в которых пытался вразумить русских людей, вставших на путь борьбы с властью. В одной из них он писал: "Россия превращается в содом и вавилон, а что горше слышать, что у нас даже во дни великих святых постов открываются театры, где дни и ночи люди проводят в пиршествах, и забывают свое христианство, и эти нечестивые пиролюбцы и развратники резко оскорбляют Бога и привлекают гнев Божий на все наше Отечество". При этом о. Арсений предупреждает и верных о том, что нужно помнить, "что и праведного Иова молитва не могла спасти пиролюбных его детей от всегубительства".

"ГОСПОДЬ ВЛОЖИЛ МНЕ БЛАГУЮ МЫСЛЬ…"
Учитывая все вышесказанное, нет ничего удивительного в том, что именно о. Арсений стал организатором создания Союза Русского Народа. Обычно, когда рассказывают о том, как возник СРН, обсуждают две версии. Первая: Союз был организован петербургским градоначальником (впоследствии дворцовым комендантом) генералом Владимиром Дедюлиным. Вторая: Союз появился в результате инициативы "снизу" его создал доктор медицины Александр Дубровин. Стоит заметить, что авторами этих версий являются сами Дедюлин и Дубровин.
Но есть и иные свидетельства. Так, по словам одного из основателей СРН петербургского купца Ивана Баранова, СРН был создан именно по инициативе игумена Арсения (тогда  настоятеля Воскресенского монастыря Новгородской епархии), который свел воедино доктора медицины Александра Дубровина, художника Аполлона Майкова, самого Баранова и московского мещанина Константина Полторацкого.
Наконец, есть и воспоминания самого игумена Арсения о том, как это было. Он рассказывал так: "В первых числах октября 1905 года прибыл я в Петербург из своей обители - Воскресенского миссионерского монастыря, встретил страх и ужас в народе от истребления православных. Толпа русского народа, узнав о моем прибытии, явилась ко мне за словом утешения. Моя квартира каждый день была переполнена плачущими
12 октября Господь вложил мне благую мысль оказать противодействие революции открытием "Союза Русского Народа". Эта мысль тотчас же была объявлена мною собранию русских людей, между которыми присутствовал некто уважаемый Иван Иванович Баранов. Все одобрили мое предложение, и по чину святых Апостолов положили две записки пред иконою Тихвинской Божией Матери. С горькими слезами просили мы у Царицы Небесной благословения на открытие союза. Молитва наша была услышана. Взятый мною билетик оказался с благословением.
После этого мы принесли благодарственное моление и приступили к открытию союза. Все мои почитатели с любовию спешили присоединиться к нам и, между прочим,  Александр Иванович Дубровин, которого единогласно мы избрали в председатели. Благодаря неутомимой энергии г. Дубровина, наш союз стал быстро разрастаться и привлек миллионы истинно-русских людей со всей России".
Вот она, причина первоначальных успехов Союза Русского Народа его создание благословила Сама Матерь Божия! А организатором Союза выступил священнослужитель Божий!
Вскоре после создания СРН, 23 декабря 1905 года, Государь принял депутацию Союза. В её составе на Высочайшем приёме был и игумен Арсений. Сказав краткое приветственное слово, он поднёс Императору икону Архистратига Михаила. Но самое главное, воспользовавшись случаем, он передал Государю свою брошюру "Выписи тяжких ересей, от которых погибает Церковь и Государство наше".
Использовав все средства для вразумления фарраровцев, игумен Арсений решил прибегнуть к последнему, он обратился к Царю. В переданной Государю брошюре он писал, что разослал эти выписи ересей всем архиереям и столичному духовенству.
А в ответ молчание. Более того, ему запретили собеседования в Михайловском манеже. "От чего невольно приходится думать о них: православные ли они и знают ли они свёе православие, и веруют ли в Бога, и признают ли они загробную жизнь. По истине теряешь веру в их религиозность", резко писал он. Игумен утверждал, что "столичные учёные пропитались западным учением так, что нет надежды к их исправлению"; что "все эти наши новомодные богословы превратились, по слову Спасителя, в ту обуявшую соль, которая подлежит извержению, как ни на что не пригодная". Не щадя самолюбия влиятельного столичного духовенства, он называл их "нечестивцами" и заявлял, что только "ради их грехов и изливает Бог свои фиалы на нашу Россию".

ГОНЕНИЯ И ИСКУШЕНИЯ
Такого игумену Арсению простить не могли. Вот как он сам описывает последующие события: "А меня за это современные крамольники оклеветали перед властями. Состоялся заочный суд, который приговорил: лишить меня настоятельства в устроенной мною Воскресенской обители и сослать на Соловецкий остров, как преступника. <…> Не принято во внимание моё свыше пятидесятилетнее беспорочное и плодотворное служение на должности Всероссийского миссионера, ревностного защитника Царского Самодержавия; не возбудила сострадания и жестокая болезнь моя - ревматизм в ногах. Я сослан был неизвестно за что".
Однако у игумена Арсения нашлось и немало защитников. В результате их ходатайств осенью 1906 года он был освобожден. Прямо с Соловков прибыл он в Киев, где проходил 3-й Всероссийский Съезд Русских Людей. Участники съезда устроили гонимому игумену овацию. А обиженный на церковные власти за несправедливое решение игумен Арсений в своём выступлении сделал опасное заявление: "Отныне подчиняюсь только Царю и вам".
В 1907-м году он организовал паломничество Черной сотни на Святую Землю, которое замышлялось им, как начало крестового похода против революции. По пути из Петербурга в Иерусалим он проводил беседы с членами СРН в Москве, Харькове, Полтаве, Курске, Киеве и Одессе. По прибытии в Святую Землю паломники-черносотенцы отправились в Иерусалим пешком, дабы сугубо помолиться на Голгофе и у Гроба Господня о спасении России.
О. Арсений составил и специальную покаянную молитву русского народа: "Господи, спаси Царя нашего и всю державу Его, не даждь врагом нашим посмеятися над нами: прости грехи наша и грехи отец наших. Тебе, Господи, слава, а нам стыд за дела наша. О, Господи, прости прегрешение наше ради русских св. предков наших, иже умоляют Тя о нас, аще и согрешихом пред Тобою, но не отступихом от Тебя, ниже прострохом рук наших к Богу чуждему.
Умилосердися, Господи Боже наш, укроти раздоры и нестроения в отечестве нашем. Поистине вся злая сия постигоша нас собственно ради неправд наших и попрание всех законов и повелений Твоих. Поистине уподобились мы содомским и вавилонским нечестивцам. Враг же спасения нашего восстави от среды нас многие сыны губительны и общества преступников, иже злая совещают на истребление вся власти наша, и дерзают на погубление и истребление Помазанника Твоего, и даже покушаются на разрушение св. царственного града нашего. <…>. Все мы, недостойные купно с пастырями умоляем Тя Всесильного и Премудрого Бога нашего: токмо Ты Един Всесилен могий все беды и скорби от нас устранить и упразднить, мир и тишину отечеству нашему возвратить, и спасти Помазанника Своего и святый царственный град наш от мужей губительных, и злые советы их рассыпать, и обратить их к покаянию. <…> Ты, Господи, слышал молитву предков наших и спасал отечество наше, и ныне все мы умоляем Тя, Отца милости и щедрот, услыши молитву нашу и спаси ны от рук враг наших, да избавившеся от лютых бед и скорбей, прославим великолепое имя Твое Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь"…
Отец Арсений был вполне справедливо обижен на своих высокопоставленных гонителей. Однако православный человек не может долго находиться в оппозиции, не вредя при этом своему духовному здравию. Постоянная оппозиционность порождает соблазн поддержать всякого, кто тоже выступает "против". Со временем сектантский дух, маниакальная уверенность в собственной исключительности подчиняют себе действия такого человека или группы людей. Хотя начинается все обычно со справедливой борьбы против светской и церковной бюрократии за чистоту вероучения. Не избежал этой ловушки и о. Арсений.
В 1911 году он составил благожелательный отзыв о беседах так называемого "братца Иоанна" Чурикова. Назвал беседы "благодатными" и заявил, что "братец Иоанн указывает народу пути истины". Этот отзыв дважды опубликовал редактор весьма влиятельной в черносотенных кругах газеты "Гроза" Николай Жеденов. Так борец за чистоту Православия оказался в одной кампании с сектантом. Но Господь уберег            о. Арсения от большей беды. Получив полный текст бесед "братца Иоанна", он пришел в ужас и написал обличительное письмо "О новоявленном столичном лжехристе в лице именуемого "братца Иоанна" Чурикова". Это письмо он 22 декабря направил в "Грозу". Однако Жеденов письмо не напечатал, на что о. Арсений с горечью заметил "видимо, правда и Православие мало или вовсе не интересует издателя "Грозы", хотя в заголовке "Грозы" прямо сказано, что задача этой газеты говорить правду, отстаивать Православие".
Тогда игумен Арсений обратился к другим издателям. Напечатать его письмо согласился Василий Скворцов в типографии своей газеты "Колокол". В письме о. Арсений покаялся перед православным народом: "Я каюсь в том, что на старости лет и сам впал в жестокое искушение, а чрез меня и другие верующие; <…> я охотно винюсь перед всеми православными". Тогда же он принёс покаяние Св. Синоду в допущенном ранее противлении велениям священноначалия. После непродолжительного лечения в Ялте о. Арсений в 1912 году был возведен в сан архимандрита и назначен в Драндский Успенский монастырь Сухумской епархии, который был основан афонскими монахами.

ОКЛЕВЕТАННЫЙ ИСПОВЕДНИК
В это время на Святой Горе разгорелись прения об Имени Божием. По поручению Св. Синода архимандрит Арсений, как авторитетный афонский инок, был направлен туда для борьбы с имяславием. 2 апреля 1913 года он прибыл на Афон. Однако, убедившись в православности движения имяславцев, он стал во главе его, организовав Союз Исповедников Имени Господня во имя Св. Архистратига Михаила. В этом качестве он и скончался смертью исповедника 20 августа 1913 года в Андреевском Скиту. Поскольку официальные церковные власти в то время развернули активные гонения на непокорных имяславцев, то и погребен архимандрит Арсений был без отпевания, прямо в лесной чаще.
Такая несправедливость тяготила многих его почитателей. А среди них было немало состоятельных и влиятельных людей. И в начале 1914 года духовные чада и почитатели о. Арсения послали на Афон и к Константинопольскому Патриарху келейника почившего архимандрита Михаила для восстановления доброго имени почившего. По предложению Ивана Баранова Главный Совет СРН 4 марта 1914 года постановил направить с иноком Михаилом и свое послание к Патриарху об освобождении имени о. Арсения от обвинения в ереси, объясняя его действия тем, что он был "смертельно болен и не мог ясно сознавать окружающее".
Как известно, движение имяславцев было жестоко подавлено войсками. После репрессий в отношении старообрядцев это было, пожалуй, первое использование регулярной русской армии против монашествующих. Руководил действиями войск, как это ни парадоксально, единомышленник архимандрита Арсения, тоже активный участник черносотенного движения архиепископ Никон (Рождественский). Однако в России до сих пор не утихают споры об имяславии и о правомерности действий духовных и светских властей в отношении афонских иноков.
+ + +
22 марта 1888 года в Иерусалиме Патриарх Никодим, благословляя иеромонаха Арсения, сказал ему пророческие слова: "Благословляю тебя, чадо Арсений, на дальнейшее твое Апостольское служение. Не изнемогай на трудном и многоскорбном твоем пути евангельской проповеди и не ожидай себе утешения в сей жизни. Знай, что беды и скорби тебя не оставят во всю твою жизнь; смотри всегда на распятого Господа нашего Иисуса Христа, Который во время всей своей земной жизни на своей проповеди более встречал скорби и страдания, которые сопровождали Его до самой горы Голгофы и Креста. Вот этот скорбный путь и тебя доведет до Голгофы и до Креста".
Глава 6
                Интернет  2000 г.   А. Ф. Лосев
ИМЯСЛАВИЕ

Имяславие — одно из древнейших и характерных мистических движений православного Востока, заключающееся в особом почитании имени Божьего, в истолковании имени Божьего как необходимого, догматического условия религиозного учения, а также культа и мистического сознания в православии.

I. История вопроса
а) Современное имяславие коренится не только в первых столетиях христианства, но обнаруживается как характерная черта и в ряде древних религий, в первую очередь в религии Ветхого Завета. Так, в Ветхом Завете имя Божие является Его силой и энергией и неотделимо от самого Бога. Имя это вечно (Исх 3, 15); третья заповедь закона запрещает употреблять имя Божие напрасно (Исх 20, 7); строго запрещено осквернение имени Божьего (Лев 18, 21; 20, 3; 22, 1-2; 24, 16); оно славно и страшно (Втор 28, 58-61); мы находим далее роскошное и обстоятельное описание Соломонова храма, дома имени Божьего (2 Пар 2, 1:3, 1. 3; 4, 11; 5, 1. 13-14; 7, 1-3; 6, 2. 5-6-10. 34. 38; 7, 11. 16.20); но особенно восхваляется имя Божие в Псалмах. Оно величественно по всей земле (Пс 8, 2,10), оно защищает в беде (Пс 20, 2), побеждает колесницы и коней (Пс 19, 8-10), именем Божьим достигается искупление (Пс 54, 3; 116, 4); поклоняется ему вся земля (Пс. 66, 4; 44, 6; 118, 10-20); оно благословенно во веки веков (Пс. 72, 18-19; 113, 2); служение Богу это служение Его имени (Пс 68, 5; 92, 2; 103, 1; 106, 47; 114, 9; 118, 26-27; 134, 1; 148, 21; 149, 13), оно великое и страшное (Пс 99, 3; 11, 9) и т. д. На эту тему особенно важно исследование: W. Heitmuller. In Namen Jesu. Eine sprach - und religionsgeschichtliche Untersuchung zun Neuen Testament, Gottingen, 1903. Хотя книги Нового Завета представлены на греческом языке, однако понимать их следовало бы с учетом и древнееврейской традиции. И тогда обнаруживается, что и Новый Завет тоже полон мистики имени. В первую очередь вера в имя Божие  -  это заповедь. “А заповедь Его та, чтобы мы веровали во имя Сына Его Иисуса Христа” (1 Ин 3, 23; 5, 13). “Верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия” (Ин 3, 18). “А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими” (Ин 1, 12). Все искупительное странствие Иисуса Христа по земле является откровением имени Божьего: “Отче! прославь имя Твое. Тогда пришел с неба глас: и прославил, и еще прославлю” (Ин. 12, 28); “Я открыл имя Твое человекам, которых Ты дал Мне от мира” (Ин 17, 6); “Отче Святый! соблюди их во имя Твое; тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы. Когда Я был с ними в мире, Я соблюдал их во имя Твое” (Ин 17, 11.12). Искупление людям придет только лишь через имя Божие. “И будет: всякий, кто призовет имя Господне, спасется” (Дн 2, 21); “Ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись” (Дн 4, 12); “но омылись, но осветились, но оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего” (1 Кор 6, 11). Именем Бога совершается таинство (Мф 28, 19; Иак 5, 14). Только имя Божие прощает долги, и только оно одно достойно поклонения (Флп 2, 10-11); все добрые дела, чудеса святости совершаются лишь во имя Бога (Кол 3, 17; Дн 3, 6; 4, 29-30 и т. д.) Деяния Апостолов вообще - книга о победоносном шествии имени Бога, после преславного восшествия на небо Иисуса Христа (4, 16-18. 29-30; 5, 28. 40. 41; 8, 12-16; 9, 13-16; 9, 21. 27. 28; 10, 43. 48; 14.10; 15, 17. 25-26; 16, 18; 19, 5.13-17; 21, 13; 22, 16; 26, 9. Само греческое выражение “именем” (;;; ;;;;; или  ;;;;;;;;;; ) доказывает, что имя является определенным местопребыванием божественных энергий и что погружение в него и пребывание в нем всякого тварного бытия приводит к просветлению и спасению последнего.
b) Это мистическое обоснование имяславия остается в церкви непоколебленным в течение столетий. Представителями этого учения были составлены тысячи трактатов, начиная с апостола Ермы (“имя Сына Божьего велико и невыразимо и неизмеримо, Оно содержит в себе целый мир”), а затем - Юстином Мучеником, Василием Великим, Григорием Богословом, Иоанном Златоустом, Афанасием Великим, Григорием Нисским, Кириллом Александрийским, Исихием Иерусалимским, Феодором Студитом, Максимом Исповедником, Григорием Синаитом и т. д. Суть имяславия особенно полно проявляется у восточного монашества в мистическом учении о единении с Богом через его имя в т. н. Иисусовой молитве. Эта молитва содержит лишь следующие слова: “Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного!” Эти слова должны быть произнесены молящимся, сидящим или стоящим, с поклонами или без, многие сотни раз. В ритуале пострижения в монахи имеется церемония передачи посвященному “некоего оружия против сатаны” - имени Бога. Всякий монах, решивший совершать вышеупомянутую Иисусову молитву, стремится к единению с Богом через произнесение имени. В его законченной форме мы находим учение о мистическом вознесении через имя Божие и Иисусову молитву у т. н. исихастов, т. е. наложивших на себя обет молчания (hsucia - молчание). В середине XIV в. их вождем был епископ Фессалоникийский Григорий Палама. Тогда столкнулись две враждующие партии. Одна - во главе с Варлаамом и Акиндином - учила, что Фаворский Свет, который озарил преображение Христово, так же как и тот свет, который монахи и ревнители полагали, что видели во время Иисусовой молитвы, когда все мысли сосредоточены в одной высшей точке и в душе молящегося не остается ничего, кроме света божественной сущности, - что этот свет лишь тварный свет, никак не сам Бог, а только его энергия. В качестве основания для этого суждения они ссылались на многочисленные тексты Священного писания и отцов церкви о непостижимости сущности Божьей. Другие, во главе с Паламой, учили, что подобное истолкование божественного света свидетельствует о недостатке веры, ибо Бог, который никак не является человеку, вовсе не Бог, и что в этом случае не может быть речи ни о церкви и собственно религии, ни об откровении Божьем. Ясно, что здесь вообще столкнулись два основных направления человеческой мысли -   субъективистической психологии, которая превращает всякий объект в субъективное и лишь относительно значимое переживание, и строго объективистская позиция, обосновываемая с точки зрения вечных идей, которые пребывают до вещей и в вещах и никак не вовлечены в течение случайных и всегда переменчивых переживаний. Поэтому церковный собор в Византии в 1351 г. отлучил Варлаама и Акиндина от церкви и постановил следующее: 1) Фаворский Свет надлежит понимать не как творение и нечто созданное Богом, но и не как саму божественную сущность (субстанцию); 2) Сущность (субстанция) Бога непостижима и недоступна твари, но энергии сущности, по милости Божьей, могут быть постигнуты человеком и быть переданы ему; 3) Фаворский Свет, умопостигаемый свет Божьей сущности - это энергия сущности, неразрывная с сущностью, и потому есть сам Бог. Исихастами была разработана целая система, в частности, потребная ревнителям, психология звучащей, умной молитвы (Иисусовой молитвы), предполагающая в основном следующие прогрессирующие уровни восхождения: словесная молитва, грудная молитва, умная молитва и сердечная молитва. Имя Божие открывается сначала в слове, когда мысли еще рассеяны и концентрация на имени Божьем еще недостаточна; затем в молитву постепенно вовлекаются гортань, грудь и сердце. Когда же и сердце начинает биться в ритме молитвы, человек достигает некоего умного экстаза, когда весь человек участвует в молитве каждым ударом своего сердца, каждым вздохом. Все это предполагает тонко разработанную систему дыхания во время молитвы, поскольку первым достижением в практике молитвы является соединение ее с дыханием, к чему впоследствии прибавляется и связь ее с сердечным ритмом. Далее, все умное объединяется в некоей кульминации, гаснут все относящиеся к Богу единичные образы и мысли, и имя Иисусово сияет во внутреннем человеке во всей своей яркости и силе. То, что все это есть собственно развитие учения Иоанна Златоуста, видно из следующих его слов: “Имя Бога нашего Иисуса Христа, спускающееся в глубины нашего сердца, успокаивает дракона, господствующего в наших мыслях, очищая и оживляя нашу душу. Храните в ваших сердцах имя Господа Иисуса, ибо так сердце усваивает Бога, а Бог - сердце и оба пребывают в единстве”. Однако подобного состояния можно достичь лишь после долгих постов и определенного образа жизни. Последний также был детально разработан исихастами XIV в., хотя и до них проводился в монастырях православного Востока.
c) Среди великих явлений истории церкви, стоящих в тесном отношении с имяславием, следует отметить спор VIII в. об иконопочитании. Хотя последний не прямо связан со спецификой имяславия, однако поскольку религиозно-философская обусловленность почитания образа та же, что и в имяславии, необходимо подчеркнуть тесные взаимоотношения между двумя этими движениями. В VIII в. имелись те же два основных направления мысли - субъективистически-психологический релятивизм и объективно-конкретный идеализм. Одни утверждали, что Бог никаким образом не может быть описан и потому невозможен также и Его образ. Другие говорили, что Бог, хотя и действительно неописуем в своей сущности, однако, с другой стороны, так как Он воплотился и обрел плоть, то, следовательно, Его можно описать. Отрицание же всякого образа влечет за собой и отрицание воплощения Христа. Последовательно проводимое иконоборчество несомненно есть кантианство, которое полагает, что между “вещами в себе” и явлениями лежит непроходимая пропасть, тогда как последовательно проводимое почитание образа - это платонизм, который признает, что всякое явление есть откровение сущности и что сущность, хотя и непостижимая сама по себе, все же может быть дана в определенных символах как идеальных формах и умопостигаемых образах. Отсюда ясно, что церковь не могла быть на стороне иконоборчества и что она должна была идти своим опытным, объективно-идеалистическим и мистическим путем.
d) Столетия, прошедшие со времени средневекового миросозерцания, - это столетия разрушения и гибели как религиозной жизни вообще, так в особенности религиозной и религиозно-философской мысли. В православии оно сменилось необозримым множеством различных систем и учений, возникших на основе атеистических и позитивистских направлений западной мысли. Сама церковь теряла порой веру в свои учения и шла на компромисс с различными нерелигиозными философскими системами, искала способы подтвердить догматику средствами науки, сближая ее даже с современной атеистической наукой, чтобы тем самым завоевать симпатии публики, которая или уже достаточно удалилась от церкви, или еще только имела намерение удалиться. Древнее учение о сущности и энергиях Бога, открыто хранимое в скитах и монастырях, не проявилось ни в одном новом влиятельном движении. Лишь с начала XX в. мы являемся свидетелями возобновления древних споров в новой дискуссии, которая, развившись на основе и по поводу учения об имени Божьем, придала вышеизложенному учению о Божественных энергиях, в их связи как с проблемой почитания образа, так и с вопросом о божественности Фаворского Света, новую модификацию.
История имяславия в XX в. вкратце выглядит следующим образом: в 1907 г. появилась книга схимонаха Илариона под названием “На горах Кавказа”. В этой книге, кроме описания жизни отшельников и ревнителей на кавказских горах, было изложено традиционное православное учение об Иисусовой молитве и умном восхождении, причем особенно подчеркивалось, что вне имени Иисуса никакое спасение ни для монаха, ни для мирянина невозможно. Имя Божие уже по своей сущности свято и есть сам Бог, ибо неотделимо от Его сущности. В книге имелось множество чудесных мистических описаний природы Кавказа и образа жизни отшельников, покинувших монастыри, уединившихся в скитах и через Иисусову молитву стяжавших мистического единения с Богом. Книга, одобренная к тому же духовной цензурой, не пробудила, собственно, никакого отклика в русском обществе. Единственным местом, в котором она произвела сильное впечатление, был Афон с его древними православными монастырями. Так образовались две враждебные друг другу партии, аналогичные тем, о которых мы говорили выше в связи с вопросом о почитании образа и о Фаворском Свете. Одни, а это в основном были представители администрации, учили, что имя Божие - лишь пустой звук, и не стоит ни в каком отношении к самому Богу, что у него то же начало, что и у всего тварного, а потому обожествление его, говорили они, есть языческий пантеизм и магия. Другие, напротив, отстаивали божественное начало имени Иисуса и утверждали, что в имени Божьем пребывает энергия Бога, неотделимая от Его сущности, и потому оно не может быть тварным. Имя Божие - это сам Бог. Представителями последней точки зрения были в основном монахи, ревнители и отшельники, имевшие обыкновение исполнять Иисусову молитву и давшие обет молчания. Спор, начатый на Афоне со случайных, незначительных бесед, продолжался до тех пор, пока в 1912-1913 гг. движение имяславия не приобрело определенного размаха и пока не стали явными его связи с исихастским движением XIV в. Убеждённым сторонником имяславия заявил себя иеросхимонах Антоний (в миру Булатович), которому принадлежат две основополагающих для имяславного учения книги, а именно “Апология веры во имя Божие и во имя Иисуса” (Москва, 1913) и “Апология веры в непобедимое, непостижимое божественное имя Господа нашего Иисуса Христа” (Петроград, 1917). Значительна также и его книга “Моя мысль во Христе” (Петроград, 1914). Кроме Илариона и Антония большая роль в формировании имяславного учения принадлежит архимандриту Арсению, архимандриту Давиду и монаху Иринею. Приверженцы имяславия были обвинёны в языческом пантеизме (вспомним, что иконоборцы обвиняли православных помимо идолопоклонства - в магии, так как последние утверждали, что таинство совершается именем Иисусовым, и в двоебожии). Информированный в этом духе константинопольский патриарх Иоаким III в своем послании от 12 сентября 1912 г. осудил книгу “На горах Кавказа” за то, что в ней “содержится много ошибочного, ведущего к заблуждениям и ересям”. 12 января 1913 г. он уговаривал афонских жителей монастыря Ватопед, братию афонских жителей Андреевского скита, где особенно было развито имяславие, отказаться от “новоявленной ереси”.
Второго февраля советом всех настоятелей афонских монастырей был обнародован “Запрет совершать богослужения” сторонникам имяславия, жившим в Андреевском скиту. Новый константинопольский патриарх Герман V требовал от сторонников имяславия явиться на суд. 30 марта 1913 г. в ответ на запрос патриарха халкинская богословская школа охарактеризовала имяславие как пантеизм. 5 апреля Герман V послал на афонскую гору угрожающее письмо, в котором он определил ономатодоксию как “богохульное и еретическое учение” и грозил ее сторонникам всевозможными карами. Последнюю точку в этом деле поставил Священный Синод в Петрограде. На Афон был послан епископ Никон, взявший с собой военных, чтобы без затруднений применить силу против ереси, в результате чего больше тысячи монахов - сторонников имяславия - были насильно вывезены с Афона и разосланы по разным областям с запретом проводить богослужения. В послании Священного Синода от 18 Мая 1913 г. были выделены три следующих пункта:
“1) Имя Божие свято и достопоклоняемо и вожделенно, потому что оно служит для нас словесным обозначением самого превожделенного и Святейшего Существа Бога, Источника всех благ. Имя это божественно, потому что открыто нам Богом, говорит нам о Боге, возносит наш ум к Богу и проч. В молитве (особенно Иисусовой) имя Божие и Сам Бог сознаются нами нераздельно, как бы отождествляются, даже не могут и не должны быть отделены и противопоставлены одно другому, но это только в молитве и только для нашего сердца; в богословствовании же, как и на деле, имя Божие есть только имя, а не Сам Бог и не Его свойства, название предмета, а не сам предмет, и потому не может быть признано или называемо Богом (что было бы бессмысленно и богохульно), ни Божеством, потому что оно не есть и энергия Божия. [1]
2) Имя Божие, когда произносится в молитве, может творить и чудеса, но не само собой, не вследствие некоей навсегда как бы заключенной в нем, к нему прикрепленной Божественной силы, которая бы действовала уже механически, а так, что Господь, видя веру нашу (Мф 9, 2) и в силу Своего неложного обещания посылает Свою благодать и ею совершает чудо.
3) В частности, святые таинства совершаются не по вере совершающего, не по вере приемлющего, но и не в силу произнесения или изображения имени Божия, а по молитве и вере св. церкви, от лица которой они совершаются и в силу данного ей Господом обетования. Такова вера православная, вера отеческая и апостольская”. [2]
Это дело также было завершено чисто полицейскими мероприятиями. Что же до самого учения, то Синод принял двусмысленное решение, пронизанное сильным номинализмом и позитивным сенсуализмом, в старинном английском духе. Строго говоря, даже и сегодня вопрос об имени Божьем продолжает оставаться для церковных властей совершенно непроясненным и запутанным. В 1915 г. московский митрополит Макарий и независимо от него киевский митрополит Флавиан предписали снова принимать в монастыри изгнанных с Афона без покаяния, ибо их учение приемлемо для православных. Этому решению ни Синод, ни в целом епископат не противостояли, хотя учение имяславцев ещё и сегодня считается еретическим. Как только после революции был созван Поместный Собор русской православной церкви, 2 Сентября 1917 г. представитель группы имяславцев передал требование заново исследовать все дело целиком, включая действия Синода и особенно епископа Никона. Собор всё откладывал да откладывал дело, пока и сам, по причине известных событий, не был закрыт. Новоизбранный патриарх Тихон принял, весьма дипломатическое решение, достаточно любезное для имяславцев, совершив даже вместе с ними богослужение. Однако, при этом он не отменил открыто прежнего осуждения. Такой в высшей степени антицерковный подход к делу, когда догматическое учение приносится в жертву церковной политике, сам по себе не мог, разумеется, разрешить всей сложности вопроса. Патриарх показал себя достаточно осторожным иерархом и тем самым упустил возможность серьезной постановки этого важного и вечного для православия вопроса.
Совершенно другую позицию заняли некоторые представители интеллигенции, не стоявшие ни в каких отношениях с церковной бюрократией и проявлявшие живой интерес к мистике православного Востока. Ими были собраны обширные патриотические, литургические и религиозно-философские материалы и представлен целый ряд научно-популярных статей, которые, к сожалению, по цензурным условиям нашего времени не могут быть опубликованы в России.
II. Догматическое учение
1) Имяславие, как центральное православное учение, при его систематическом рассмотрении содержит три основных уровня:
а) опытно-мистический и мифологический;
b) философско-диалектический и
с) научно-аналитический.
А.
2) На опытно-мистическом уровне имяславие в первую очередь отвергает - и в этом оно присоединяется к учению восточного монашества об умной молитве и умопостигаемом через имя Иисусово свете - две концепции, которые всегда выступали источниками многочисленных ересей; это: 1) абсолютный апофатизм (или агностицизм) и 2) религиозный рационализм, а) Из предположения, что Бог - совершенно непознаваем и не открывается никаким образом, проистекает чистое кантианство, отрицание откровения и полный атеизм. b) Если, с другой стороны, предполагать, что Бог открывается целиком, так что в нем не остается ничего непостижимого, то такого рода рационализм также ведет к отрицанию религии, поскольку здесь в основу полагается отрицание всего таинственного и сверхчувственного. c) Взамен абсолютного апофатизма и абсолютного рационализма православие может принять лишь абсолютный символизм, т. е. учение, согласно которому сама по себе непостижимая божественная сущность является и открывается в определенных ликах; тем самым это учение определенным образом объединяет и трансформирует агностицизм и рационализм. Понимаемое таким образом учение о символе в некотором отношении следует имяславию Дионисия Ареопагита и учению об умопостигаемом свете у Дионисия Ареопагита, Максима Исповедника, Симеона Нового Богослова и исихастов XIV в.
3) Фактически все эти особенности абсолютного символизма сводимы к учению о молитве, в частности - Иисусовой молитве. Молитва возможна при следующих условиях: а) Бог и человек - это два по существу различных, вечно стоящих друг против друга существа, из которых человек - это существо, растерзанное злой бесконечностью становления и извратившее себя грехом; b) несмотря на то, что Божественная сущность несообщаема человеку (противоположное утверждение свидетельствовало бы о том, что православие = это языческий пантеизм), человеку сообщаемы божественные энергии, высочайшая и величайшая из которых - это имя Божие. Таким образом, Бог и человек владеют одним и тем же именем, но имя это в одном случае неразрушимо и абсолютно, а в другом - колеблется, пробуждается и сияет мерцающим светом; с) соединение с Богом - это связь человека с Его световыми энергиями, с Его именем, предполагающая, что человек деятельно вдохновляется именем Божьим, стремясь стать чистым восприемником сладчайшего имени Иисуса. d) В реальной психологии для стремящегося к обожению через имя Иисуса человека это требует в первую очередь борьбы с дурными помыслами, а это духовное борение имеет своей целью достижение такого состояния, когда все единичные, рассеянные чувства и мысли и душа в целом собираются в световой точке максимально напряженного умопостижения, e) Равным образом это служит обоснованием и для молитвы. Иными словами, действенная молитва возможна лишь в том случае, если имя Божие есть энергия Божия и сам Бог, отсюда - когда эта энергия сообщается человеку - в нем также действует Бог. Здесь, конечно, надо разуметь обожение не по природе, приобщение не по существу (тогда бы это был пантеизм), но лишь по благодати и причастию. Если же имя - не Бог, то и молитва не есть общение с Богом, но общение с чем-то тварным.
4) Помимо молитвы имяславие обосновывает и проясняет православную догматику в целом, ибо всякая догма есть откровение божества в мире; а откровение предполагает энергию Бога. Энергия же увенчивается именем.
5) В этом смысле точная мистическая формула имяславия будет звучать следующим образом: а) Имя Божье есть энергия Божия, неразрывная с самой сущностью Бога, и потому есть сам Бог. b) Однако Бог отличен от своих энергий и своего имени, и потому Бог не есть ни свое имя, ни имя вообще, с) По-гречески это можно выразить следующим образом: ;; ;;;;; ;;; ;;;; ;;;; ;;;; ;;; ;; ; ;;;; ;;; ; ;;;; ;;; ;;;;; ;;;; ;;;; ;; ;;;;;; ;;;;;; 
В.
1) Философско-диалектический уровень имяславия предполагает теоретическое обоснование и осознание как опыта молитвы и обожения через имя, так и всего мистического опыта в целом, который, как сказано выше, по существу своему антиномичен (энергия есть сам Бог, но Бог не есть энергия; энергия отлична от сущности, хотя и неотделима от нее и т. д.) Надлежит, таким образом, восстановить такую философию, которая обеспечила бы разумное выведение мистических антиномий и их систематическую локализацию в сфере разума.
2) Это означает, что здесь должна быть исключена как всякая формально-логическая система типа сенсуализма, рационализма, кантианства, неокантианства, аристотелизма и т. д., так и всякая абстрактно-метафизическая система картезианского, лейбницеанского, да и всякого другого спиритуалистического толка. Имяславие возможно лишь как строгий диалектический платонизм типа Плотина или Прокла.
3) Отсюда - цель имяславия в диалектически-антиномическом выведении основных категорий: сущности, идеи и т. д. В качестве образца могут служить учение Плотина о трех мировых субстанциях или триадическая диалектика Прокла. Имяславие предстает здесь как строжайше выводимая система категорий, форма соединения которой с непосредственной мистикой молитвы является типичнейшим признаком могучих систем неоплатонизма. Новоевропейская метафизика в сравнении с ними - это жалкое вырождение как в отношении диалектики, так и в отношении мистики.


С.
1) Наконец, в имяславии имеется еще один уровень - научно-аналитический, который выражается, прежде всего, в определённом ряду математических конструкций. Считаю необходимым в связи с этим напомнить, что неоплатонизм тоже был мистико-математической теорией.
2) В этом смысле сущностно-теоретической опорой имяславия стало учение Г. Кантора и его современных последователей о “множествах”, в котором можно найти в высшей степени интересные конструкции таких понятий, как “актуальная бесконечность”, “мощность”, “тип” множества, а также ряд так называемых “парадоксов”. Будучи приложенным к имяславию, все это даст ясный образ логической структуры имени в его бесконечном и конечном функционировании.
3) Теоретической основой имяславия, в смысле обоснования логики имени, является также современная феноменология, которая с большим успехом освободила логику от накопившихся в ней натуралистических и абстрактно-метафизических предрассудков и далеко превзошла все прежние туманные представления об идеальной и символической природе имени.
4) Имяславие требует также в области наук вообще таких методов, с помощью которых можно выработать учение о мире как своего рода законченном имени, подражающем Божьему имени. В соответствии с этим учением концепция о пространственной и временной бесконечности мира есть для имяславия лишь произвольный миф, измысленный нигилизмом Нового времени. Механика Ньютона также относится имяславием к нигилизму, поскольку она подчиняет мировое целое простому ряду гипостазированных абстрактных понятий и законов: классическая химия, современные учения об электрической природе материи и учение о неизменности элементов - это также абстракция и убивание действительной жизни. Имяславие, напротив, провозглашает с помощью современных математических методов пространственную и временную конечность мира, оно применяет дифференциальную геометрию и вектор-тенсорный анализ в своем учении о реальности неоднородных пространств; в полной мере оно пользуется также теорией относительности, защищает с помощью современной математики алхимию и астрологию; в биологии оно отвергает как механицизм, так и витализм, признавая за единственно возможную здесь точку зрения символический органицизм.
Перевод с немецкого А.Г.Вашестова под ред. Л.Гоготишвили и Л.Тахо-Годи.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Все выделенное в тексте принадлежит Лосеву. (Прим. пер.)
[2] Цит. по “Истории афонской смуты или имябожеской ереси”. Составил монах Пахомий-афонец по личным наблюдениям, рассказам очевидцев и печатным источникам, с примечаниями очевидца, бывшего редактора журнала “Монастырь” А.А. Павловского. СПб., 1914. С. 60-61. (Прим. пер.)
This document is from the Christian Classics Ethereal Library
at Calvin College. Last updated on January 4, 1999.





Глава 7
Интернет.  2000 г.               
Две книги

(А. Ф. Лосев, Егоров, Щелкачев в тюрьме)

До сих пор под рубрикой «Наука и христианство» мы рассказывали о новых открытиях, опровергающих безбожную «научную картину мира». Но эти свидетельства были бы не полны без рассказа о самих ученых-христианах. Сегодня – первая встреча с таким человеком, профессором Российского госуниверситета нефти и газа им. Губкина В. Н. Щелкачевым. С ним встретился наш корреспондент на недавних Рождественских чтениях в Москве.

Дом на набережной

...Чтения шли своим чередом. «А сейчас выступит самый старейший участник нашего форума. Ему 92 года. Профессор Щелкачев, – объявили из президиума. – Его тема: «Религиозная жизнь МГУ в годы гонений». На трибуну вышел сухонький седой старичок и доклад свой начал так: «Во Имя Отца и Сына и Святого Духа...» Профессор не читал по бумажке и как-то запросто, напрямую обратился к аудитории:
«Сегодня 25 января, день мученицы Татьяны... В МГУ, домовом храме, в престольный праздник студенты и преподаватели участвуют в богослужении. Теперь у нас нет гонений, и кажется, что все наладилось. Но я помню, как закрывали этот храм, как надпись над его вратами «свет Христов просвещает всех» срывали со стены и бросали на пол. Кто это делал? Варвары, невежи, ничего не знающие о христианстве? Нет! Все эти люди прежде учились Закону Божьему, им преподавали христианские истины. И вот я обращаюсь к вам – преподавателям православных школ. Не будем беспечны и по-пустому радоваться нынешним достижениям.
Нам кажется сейчас, что до революции было еще лучше. Но... Представьте, в 1901 году – еще до первой революции! – Петербургский митрополит Владимир писал: «Кто сейчас не знает, какое смутное время переживает наша страна. Еще никогда враги Церкви так не ополчались. Все оружие мысли, все искушения и сомнения направлены на нас и действуют сейчас в Церкви...» Это он говорил в самое, казалось бы, благополучное время. И оказался прав. Сам он стал первым расстрелянным архиереем.
В МГУ я учился с 23-го по 28-й годы. И был не только свидетелем гонений на христиан, но и сам сидел в тюрьме. Сам видел, как вели лошадь по Арбату, на которую была наброшена священническая риза, а к хвосту была привязана икона...»
Профессор не спеша, обстоятельно продолжал свой рассказ, но вскоре его прервали – регламент исчерпан, своей очереди ждали другие докладчики.
В перерыве я подошел к Владимиру Николаевичу, представился и пожалел, что так и не удалось услышать о его судьбе. «Вы где-нибудь печатали свои воспоминания?» – спросил профессора. Оказалось, что нет. «Рано мне еще за мемуары садиться», – улыбнулся он. Договорились, что приду я к нему с магнитофоном и все запишу.
Живет Владимир Николаевич в большом сталинском доме на набережной Москвы-реки. В назначенное время дома его не оказалось. Спустя два часа Владимир Николаевич извинялся:
– Студенты задержали. Они, целая группа, приехали из Сибири на Рождественские чтения и слышали мое выступление. И уж не знаю, как нашли меня в институте нефти и газа, пришли в аудиторию, где я зачеты принимал, – и полтора часа с ними проговорил. Симпатичные ребята!
Мы сидим за круглым старинным столом в профессорской квартире, на стене тикают часы. Владимир Николаевич в костюме и при галстуке – скоро ему опять идти на какую-то встречу, и я, не мешкая, включаю магнитофон.

«Альтера парс»

– Ну, с чего начать? – начал свой рассказ старый профессор. – Детство свое до революции я провел на Кавказе, там отец служил офицером. Там же учился я в гимназии и увлекся математикой. Уже перед поступлением в университет прочитал я книжку известного тогда математика Стеклова. В ней академик написал, что Бога не существует. Эта новость меня поразила – ведь пишет такое не кто-то, а академик, ученый. Поделился сомнениями с матерью. Она: «Володя, я уважаю чужие убеждения, и если бы это было твоим убеждением, то бы слова не сказала. Но мне кажется, что ты просто впечатлился. Настоящие убеждения складываются только тогда, когда человек все взвесит, рассмотрит с разных сторон. А ты только одну сторону выслушал...»
Позже, когда уж я работал в высшей школе, то интересовался разной литературой – не только математикой, но историей, философией. Как говорил Аристотель: надо знать все о чем-нибудь и что-нибудь обо всем. Так вот, прочитал я случайно отрывок из римского права. Римское право – это классика, его даже при советской власти студентам-юристам читали как образец. И там есть такая установка, по-латыни она звучит: «аудиатур ет альтера парс», то есть «выслушай и другую сторону». У нас, конечно, это часто не соблюдалось. Когда я сидел в тюрьме, о защитнике и слыхом не слыхивали, был только следователь. Допрос длился 4-5 часов, а протокол он составлял в две странички – то, что считал важным вынести. А потом это суммировалось, и составлялось обвинительное заключение, которое подписывал Ягода. Он же и ордер на мой арест подписывал. Приговор выносился также в наше отсутствие. Какой уж тут «альтера парс».
– И как вы поступили после разговора с матерью?
– Приехав в Москву поступать в университет, поселился на Арбате. Москву знаете? Есть там такой Спас-Песковский переулок, где маленький скверик с бюстом Пушкина, и рядом сейчас дом американского посла, чудесный старинный особняк какого-то бывшего крупного купца. Вот я жил в этом тупичке напротив храма Спаса-на-Песках. И сразу по совету матери пошел на исповедь. Священник оказался очень мудрым, отец Сергий. Потом расстрелян был...
– А как его фамилия?
– Фамилии не помню. Этот храм потом закрыли, и в нем был кинопрокат. А месяца четыре назад я зашел туда. Посмотрел: реставрируют. Стояла женщина около свечного ящика, спрашиваю ее:
– Скажите, пожалуйста, известно или нет, кто был здесь священником в 23-м году?
– Да, известно. Отец Сергий.
Я его описал, и подтвердилось – да, это он. «Знаете, наш настоятель собирает все сведения про него. Приходите в субботу на богослужение, и батюшка с вами встретится». Я не привык ходить по храмам – я прихожанин храма Ильи Обыденного, это недалеко от Храма Христа Спасителя, уже сорок лет в него хожу. Но на этот раз отправился туда – и сразу в алтарь, как в своем храме, но бабушки-тетушки схватили меня за руки: «Куда это вы?!» Я объясняю, что вообще-то прислуживаю во время службы... В общем, попал в ситуацию, к тому же и священника на месте не оказалось. А после у меня как раз невероятная нагрузка была – кроме обычного курса, поручили читать курс по теоретической механике для магистрантов. Для магистрантов еще никто не читал, все внове, и я страшно переутомился. Так до сих пор и не ходил в Спас-на-Песках. Но я пойду. Мало, наверное, кто сейчас в живых остался, кто отца Сергия знал и ему исповедывался.
– А как это было?
– Пришел я к нему на исповедь и сказал, что я колеблюсь в вере, потому что я прочитал книгу Стеклова – вице-президента Академии наук, а он пишет, что христианство вредоносно. Батюшка выслушал и говорит:
– Молодой человек, зайдите ко мне завтра в храм, я вам дам другую книжку.
Прихожу. И протягивает он мне книгу «Религиозные верования современных ученых», автор ее англичанин Табрум. Издана в 1911 году под редакцией Николая Михайловича Соловьева – с которым, кстати, я потом близко познакомился, он много занимался апологетикой христианства.
– И что было в этой книге?
– А вот что. Табрум послал анкету самым крупным ученым Англии и США с тремя вопросами: «Верующий ли Вы человек? Принадлежите ли какой-то определенной церкви или нет? Как считаете, окружающие Вас люди в большинстве верующие или нет?» Там же он спросил, согласны ли они, чтобы их ответы были опубликованы. Разослал он примерно 180 писем. Получил 150 ответов, из которых следовало, что ученые в большинстве своем верующие люди. 20-30 ученых не хотели, чтобы их ответы публиковали, но в предисловии Табрум отмечает, что все эти люди также верующие. И что примечательно, все три последних перед 1911 годом президента Королевского общества (так в Англии академия наук называется) были верующими. А это великие умы – Томсон, позже похороненный рядом с Ньютоном, Стокс и Рэлей. Это выдающиеся физики были, они работали в той же области, что и Стеклов – занимались дифференциальными уравнениями. Но Стеклов что-то там уточнил, а эти ученые сделали переворот в науке. Если вы возьмете любую серьезную книжку по физике, то найдете ссылки на них, а о Стеклове – ни словечка. А это были глубоко верующие люди!
Или вот всем известен Кеплер, который открыл основополагающие законы современной астрономии, например, что планеты вращаются по эллиптическим орбитам. Он писал в своей книге «Гармония мира»: «Благодарю Тебя, Создатель и Бог мой, что даровал мне радость постижения Твоего бесконечного мира!» Как это нормально и естественно, что ученый славит Бога! Отсюда видно, что настоящий исследователь природы – это богоискатель...
– То есть Табрум вас переубедил?
– Конечно. Сразу все встало на места. А потом однажды зашел я в Новодевичий монастырь, смотрю: с могил историка Соловьева, генерала Брусилова и других знаменитостей сняты надгробные кресты. Советская власть не могла допустить, что такие люди – и верующие! В этом жесте, в свержении могильных крестов, увиделась мне такая слабость безбожников...

Икона в кабинете

Но вот я поступил в Московский университет. И там на меня очень повлиял профессор Дмитрий Федорович Егоров. Он был самой крупной величиной у нас в математике – заведующий кафедрой, почетный академик, президент Московского математического общества, а еще – директор института математики при МГУ. Рождения он 1869 года, то есть человек старой закалки. О религии он никогда не говорил. Но по всему его складу, поведению было понятно, что он верующий человек.
Таким же был и его учитель – академик Николай Николаевич Лузин. В научном мире его уважали, приглашали в Сорбонну – рассказать о последних достижениях математики, но он был невыездным. Я же считал его просто гениальным ученым. Бывало, читает лекцию, рассуждает вслух: вот, мол, на прошлой лекции по теории множеств мы что-то доказали, а сейчас вот хотим доказать то-то, пойдем таким путем... Проходит два часа и... «Вы знаете, этим путем мы ничего не докажем. Почитайте лучше учебник». Случалось и такое. Но он учил нас самостоятельно размышлять. Когда я закончил университет, то ходил еще слушать и Лузина, и Егорова повторно. Лузина за то, что он был такой гений, а Егорова – за строгость его математического языка.
Ну так вот. Лузин был прихожанином храма Николы Явленного на Арбате. Сейчас этого храма нет. А Егоров жил в Борисоглебском переулке и там ходил в церковь. А был у нас еще один замечательный профессор – Бухгольц. Он читал теоретическую механику, по которой я хотел специализироваться. И вот попросил я его, чтобы он дал мне задание сделать доклад. «Хорошо, – отвечает. – Вас интересуют задачи внешней баллистики?» Что это такое? Это движение снаряда после того, как он вылетел из дула орудия и летит. Есть большая теория этого дела, математически очень интересная. Я с радостью согласился, и он пригласил к себе домой, выбрать литературу. Прихожу, открывает его жена Нина Ивановна. Потом уж я узнал, что она – дочь дорогобужского священника. «Входите в кабинет к мужу», – приглашает. Открывает дверь: Николай Николаевич сидит за большим столом, работает, а в углу у него... киот. С образом Спасителя. И горит лампада. Я онемел. «Что вас смутило?» – спрашивает профессор. Говорю, что не ожидал: «Вы ученый такого ранга, а у вас икона...» – «Ну, мы с вами побеседуем», – говорит. И потом мы с ним много откровенно говорили. Дал он мне читать книжки отца Павла Флоренского, впервые тогда я с его трудами познакомился. А потом дал и поручительство...
Каждый профессор Московского университета в те годы имел право давать одно поручительство какому-нибудь студенту. По нему студент мог брать книжки из университетской библиотеки на дом, и, самое главное, его допускали в книгохранилище. Находилось оно, кстати, рядом с домом, где Михайло Иванович Калинин принимал посетителей. И вот я там: открываю шкафы – Флоренский, Булгаков, Бердяев, Ильин... И это все можно читать!
А в ту встречу Бухгольц дал мне книжку Кранца по баллистике на немецком языке. В гимназии я немножко этот язык изучал, но в ту пору как раз была война с Германией, и я, будучи патриотически настроен, ничего умнее не придумал, как поменять немецкий на французский. Что делать? Если бы сказал Бухгольцу, что не знаю этого языка, то он бы ответил: тогда не берите и доклада. Пришел домой с Кранцем, достал словарь – и за первый вечер перевел только одну страницу. Потом дело пошло быстрее, и доклад я сделал. Но главное было другое – так я ближе познакомился с Бухгольцем.
Он был прихожанином храма Николы Плотника. Этот храм стоял как раз напротив моего Спаса-на-Песках, только через Арбат перейти. Сейчас на его месте диетический магазин. Как-то заглянул я в этот храм, смотрю: выходит из алтаря священник, а за ним со свечой идет мой профессор – Николай Николаевич Бухгольц. Он был алтарником. Конечно, это меня поразило. Там, в храме, я и познакомился с настоятелем отцом Владимиром Воробьевым. Это был удивительно мудрый человек, глубоко верующий.
В Евангелии сказано, что Господь, Дух Святый дает дары: любви, мира, радости... И вот всеми этими дарами батюшка обладал. Он из простой крестьянской семьи, но в Москве, когда сюда приехал, закончил археологический институт. У него в приходе были художник Нестеров со всей семьей, известный музыкант, профессор консерватории Игумнов, ну и другие замечательные люди. Отец Владимир произносил проповеди не только после литургии, но и после каждой всенощной. Они отличались своей глубиной и доходчивостью. И для Нестерова с Игумновым, и для простых людей – крестьян, рабочих.
Арест

В 29-м году, спустя год после окончания университета, прихожу я, как обычно, в субботу в храм. Отец Владимир с амвона говорит: «Вышел указ правительства. Храм может существовать, если будет создана ответственная двадцатка, которая должна отвечать за храм. Я вас призываю, братья и сестры, войти в эту двадцатку. Но предупреждаю: требуется, чтобы каждый написал свое имя и фамилию, образование, домашний адрес, а также адрес своей работы». Прошла неделя, вторая, он опять с амвона выступает: «Братья и сестры, записалось 18 человек из необходимых 20. И, знаете, это только пенсионеры... Вот Дарья Прокофьевна, ей 75 лет. Иван Титыч, 80 лет. Может создаться впечатление, что наш храм только для пенсионеров. Поэтому я очень прошу людей более молодых, запишитесь, вот еще два места есть». И я записал себя. А также двоюродного брата.
Его, кстати, потом не арестовали. А отца Владимира и меня взяли. В ночь с 9 на 10 октября 1930 года приходят гэпэушники: «Собирайтесь». Привезли к себе, заполнил я анкету, а потом завели в какую-то маленькую каморку. Стоит скамья, лампочка горит. И разглядел я на стене надпись – то ли карандашом, то ли выцарапанную ногтем на известке. Не помню. Но она меня этак воодушевила, написано было: «Кто не был, тот будет. А кто был, тот не забудет».
Профессор смеется, вспомнив об этом, и дальше продолжает рассказ:
– Ну, хорошо, думаю, кто не был – тот все равно будет... Наутро меня ввели в камеру-распределитель. Никаких нар, только сидеть можно на скамьях. Пять человек там, знакомлюсь. Главный инженер Потанин, начальник Свирьстроя. Только что вернулся из Швеции, его прямо на вокзале схватили. А в Швецию он ездил за опытом, как строить плотину, чтобы не помешать рыбе сиг ходить на нерест. Обвинили его в шпионаже. Второй – главный электрик СССР Домантович, профессор. Третий был доцентом геологического факультета палеонтолог Сузин. Потом, кстати, мы с ним близко познакомились и дружили, он был крестным моего старшего сына, который родился в 41-м году... Ну а я оказался в этой компании шестым. Большая честь, конечно. Вскоре появился и седьмой: открывается дверь, вводят какого-то человека. Тот снимает с себя пальто, бросает на пол и сразу ложится. Смотрю – так это же мой профессор Дмитрий Федорович Егоров!
А мы перед этим в камере разговорились. Я рассказал, что два года как закончил университет, прохожу по религиозному делу, член, так сказать, контрреволюционной церковной организации. Такое предварительное обвинение предъявили. Следователь потребовал, чтобы я подписался под ним, но я отказался. Он все требовал: «Вы же прочитали это и должны подписаться, что вы ознакомились». А я стоял на своем: «Мало ли что я читаю, не под все же подписываться...» И вот, когда я рассказывал про это, вводят Егорова. Я к нему: «Вы меня помните? Я ваш бывший студент».
Он, наверное, сразу вспомнил, хотя студентов-то у него сколько... Но со мной тогда особенная история приключилась. Весной 28-го года профессор Бухгольц подал заявление, что берет меня аспирантом, и ученый совет института математики при МГУ единогласно утвердил меня. И я уехал спокойно домой. А когда вернулся после каникул, чтобы приступить к работе, ученый секретарь мне: «Вы знаете, в Наркомпрос на вас пришел отвод от студенческой организации университета, и вы больше не аспирант». Я сразу понял, в чем дело. Студенты не могли такое сделать. Наоборот, в свое время, когда в МГУ проводилась чистка от чуждого классового элемента, они за меня заступились: «Мы его знаем, он активист, ведет общественную работу в библиотеке». То есть причина в другом. И вспомнилась история. Был у меня близкий друг – студент Черемухин. Он как-то сообщил: «Знаешь, Володя, подходил ко мне Хворостин, секретарь парторганизации, и попросил: ты, мол, общаешься с профессорами, так постарайся разузнать, как они относятся к современному положению в стране. Я отказался». Услышав такое, я не стерпел и сказал громко: «Подлец Хворостин!» А рядом стояли другие люди... На следующий день заметил, что Хворостин от меня отворачивается, проходя мимо. И вот когда мне отказали в аспирантуре, то сразу понял, кто «благодетель». Планы мои жизненные поменялись, Бухгольц через своего друга, заведующего научно-исследовательским отделом Нефтяного института, устроил меня туда. И с тех пор по нынешнюю пору я нефтяник. Что интересно, в истории МГУ я был первым несостоявшимся аспирантом, отведенным студенческой организацией. Егоров тогда был в страшном гневе, но ничем помочь уже не мог.
В общем, он меня узнал там, в камере. Спрашиваю: «Что с вами, Димитрий Федорович! Почему вы сразу легли?» Отвечает: «У меня тяжелая язва желудка, страшно болит...» Через час открывается дверь: «Щелкачев, Егоров, выходи без вещей!» Я под руки поднимаю Димитрия Федоровича, ведут нас по коридору, заводят в какую-то комнатку, в которой сидят две девчушки, хохочут между собой. Нам: «Раздевайтесь догола!» Егоров, морщась от боли, прошептал: «Какое издевательство...» А я ему на ухо: «Димитрий Федорович, если это самое худшее, что может, то это еще не так страшно». Приняли мы душ, переоделись – и нас разлучили. Оказывается, мы шли по одному церковному делу.
Потом было сидение во внутренней тюрьме Лубянки. Соседи по камере оказались интересными людьми. Теплотехник профессор Щеголев, тимирязевец доцент Лапшин... Ко мне очень хорошо относились: молодой человек, по церковному делу, не стукач явно... Потом в тюрьме я разных людей повидал и вот что заметил: разница в поведении христиан и людей нерелигиозных была явная. Православные особенно не переживали и не терзались душевно, говорили просто: «Это за наши грехи». Свобода для таких – это свобода от греха.
Допросы проводились ночами по несколько часов, люди возвращались с них нервные, возбужденные, была потребность с кем-то поделиться – и вот обращались ко мне:
– Володя, вот ты университет кончил недавно? – спрашивает меня как-то профессор Щеголев.
– Да, – отвечаю.
– Ты общественные дисциплины сдавал?
– Сдавал.
– Недавно?
– Недавно.
– Так скажи мне – есть такая партия, промпартия?
– Нет, – говорю, – про такую партию никогда не слышал.
– А мне говорят, что я член этой партии... Была очная ставка с Рамзиным, руководителем ее, и он утверждает, что я член его партии. Угрожают расправой с семьей и даже пистолет мне в лицо совали... Так, может, вправду существует где-то такая партия?
– Не знаю, – отвечаю.
Этот разговор слышал Иван Петрович Лапшин. Через два дня он возвращается с допроса.
– Володя, – говорит мне, – я слышал тот ваш разговор с Щеголевым. А теперь ты ответь мне. Есть ли такая... трудовая крестьянская партия?
Он преподавал в сельскохозяйственной академии, вот под него и придумали такую «крестьянскую» партию. И я тут понял, что все вокруг меня – сплошная фабрикация, что все это несерьезно. Поэтому, когда спустя 13 дней после ареста меня вызвали на допрос, был готов ко всему. Допрашивал меня Полянский – помощник начальника 3-го секретно-политического отдела ГПУ Тучкова, во главе которого как раз встал Агранов.
Все это я узнал только недавно – в апреле 99-го года попросил разрешения познакомиться с делами. То есть не сам, а попросил сына: «Миша, напиши заявление, чтобы тебе прислали протоколы моих допросов». Я хотел, чтобы мои сыновья, внуки знали, как меня допрашивали, что я отвечал. Через несколько дней, как он послал заявление, вдруг по телефону звонок, очень приятный женский голос: «Владимир Николаевич? Я с вами не знакома, но нужно с вами побеседовать. Я сотрудница ФСБ. Ваш сын прислал просьбу... Мы приготовили ксерокопию протоколов ваших допросов. Но у нас вопрос: вы-то сами согласны, чтобы все это читали ваши дети?» Я поразился такой деликатности – как все там изменилось! «Ну, у нас теперь все другое», – объясняет мне девушка. «Ну, раз другое, – говорю, – то у меня просьба. С момента моего ареста прошло 70 лет, за давностью, наверное, никакой тайны нет, и я хочу прочитать, как допрашивали других людей: Егорова, моего духовного отца Владимира Воробьева, Бухгольца... Что они отвечали на допросах?» Сначала она мне отказала, а потом звонит: «Ваше общее дело содержит 11 томов, я получила разрешение дать вам почитать 5 томов». В тот же день пошел я на Кузнецкий мост в библиотеку ФСБ. Настолько растрогался, что по пути купил букет цветов и подарил этой девушке – она встречала меня в дверях библиотеки.
– И как, вы узнали судьбу ваших товарищей?
– Да. Я прочитал все. И как Егорова допрашивали, и других. Оказывается, Егоров был имяславец – было такое православное течение, особо почитавшее Имя Божие. Хоть и больной, но держался он на допросах хорошо.
– А как прошел ваш первый допрос?
– Мне Господь помог, за 13 дней общения в камере я уже много узнал и повел дело правильно. Когда Полянский заявил, что я член церковной подрывной организации, с порога отрезал ему:
– Никакой такой организации не существует.
– Как же нету? Вот профессор Бухгольц организовал молодежный кружок, и вы в нем состояли.
Я опять категорически все отрицаю.
– А как же вы, молодой человек, с высшим образованием – и верите в Бога?! – взвивается тут Полянский. Я подумал: «Что это такое? То ли он некультурен, раз не понимает, то ли разыгрывает...»
– Да, я верующий человек, – отвечаю. – Меня так родители воспитали. Кроме того, я читал много книг, которые меня еще больше убедили, что Бог есть.

Истинно-православные

Потом меня в Бутырку перевели. И в один прекрасный день вводят в камеру Сузина. В камере было тесно и завшивлено: вместо 23 арестантов, которые сидели здесь в царское время, сейчас набили 105 человек. Лежали валетами. Однажды фельдшер к нам заглянул, флакон подал: надо проверить, какие у нас вши. Так мы ему за полчаса полный флакон набрали. И вот является к нам Сузин, рассказывает: ГПУ придумало организацию, которой не было на самом деле, и назвало ее «Истинно-православной Церковью». Так что все мы теперь «истинно-православные».
Во главе этой «организации» поставили Лосева, знаменитого профессора, философа. Его арестовали первым – еще летом 30-го, вместе с женой, астрономом. Позже с их семьей я подружился, впрочем, и до ареста встречался с Алексеем Федоровичем у Соловьевых. Уже тогда он произвел на меня потрясающее впечатление – представьте, за семь лет он написал изумительное количество книг, ставших классикой философии! За эти труды потом Каганович распинал Лосева на съезде партии. Итак, он оказался руководителем «организации». После уже шли Егоров, отец Владимир Воробьев, Сузин... Среди «организаторов» был также Александр Борисович Салтыков – впоследствии секретарь Союза художников, специалист по художественному промыслу, на Гжельской фабрике стоит сейчас его бюст. Туда же включили епископа Димитрия Гдовского (Любимова) и митрополита Иосифа (Петровых) из Петербурга, которого в Москве мы даже видом не видывали. Они были «непоминовенцами», то есть не принявшими декларацию митрополита Сергия. 33 человека были центром организации, и в этот «центр» записали также меня с моим другом Черемухиным. В целом же по делу «Истинно-православной Церкви» шло... 1600 человек.
Обвинения были самые анекдотические. Будто бы Егоров на Кавказе создавал подрывные группы из имяславцев, подвизавшихся там в скитах. Это из тех старцев, которых еще до революции Св. Синод переселил с Афона на Кавказ за крайние имяславские взгляды. Думаю, дело тогда было не в самом имяславии, а именно в их вызывающе крайнем исповедании. При чём здесь Егоров, и какие группы он создавал? А дело в том, что они вместе с Бухгольцем и Соловьевым ходили к Патриарху Тихону и просили, чтобы тот отменил синодальное решение по афонским старцам. Патриарх ответил: «Я согласен, что имяславие великое дело, но сейчас не время заниматься осуждением синодальных решений». Тогда они пошли к митрополиту Крутицкому Петру, и тот сказал то же самое. То есть видно, что и Святейший Патриарх, и владыка Петр сочувствовали имяславию.
– А откуда набрали такое количество осужденных – 1600?
– Основную массу составили как раз те иноки, которых вывезли с Афона – 400 человек. Потом дворян, адмирала какого-то к нам присоединили, офицеров религиозных. На Украине арестовали очень известного тогда священника Жураковского и также включили в «истинно-православные». Везли людей из Крыма, Башкирии, Прибалтики. ГПУ хотело показать, что верующие представляют большую опасность – вот, мол, они какую грандиозную всероссийскую организацию создали. Приговоры были следующими. Профессорам по 10 лет. Протоиереям, доцентам и научным сотрудникам – по 5 лет. А ассистентам, к которым принадлежал я, – 3 года. Это чтобы не возгордились перед профессорами.
Итак, дали мне 3 года лагерей, но сестра пошла к Калинину и добилась замены на ссылку с тем же сроком. Приговор объявили 20 сентября 1931 года.
– И куда вас сослали?
– В Алма-Ату. Привезли туда и сказали: «Где хотите, там и живите, любую работу себе ищите. Режим такой – раз в 10 дней должны у нас отмечаться». Куда идти? А там было четыре института – медицинский, сельскохозяйственный, ветеринарный и педагогический. В педагогическом как раз преподаватель теоретической механики требовался. Зампроректора обрадовался, узнав, что я заканчивал. «Преподавали?» – спрашивает. – «Да, преподавал, теоретическую механику». – «А почему к нам в Алма-Ату приехали?» – «В ссылку». – «По какой статье?» – «58, пункт 1». – «Как?! И вы осмелились как враг народа прийти в педагогический институт, где мы готовим преподавателей, воспитателей?!» Что делать. Пошёл я в учетно-экономический техникум Госбанка, с порога заявил там, по какой статье сослан. Приняли учителем математики.
Год я поучительствовал, стали ко мне все хорошо относиться. Казахи приезжали на лекции, слушали с горящими глазами об истории науки. Это дошло до пединститута, и вот приходят оттуда: «Вас приглашает к себе наш ректор». Удивился я: там же меня во враги народа записали. И вот ректор говорит: «Нам нужен преподаватель теоретической механики. Но это только четыре часа в неделю, недостаточно, чтобы взять вас в штат. Вы согласны читать также аналитическую геометрию, дифференциальные уравнения и астрономию?» Я, конечно, согласился.
Окончилась ссылка. В Москве жить мне запретили, и я получил направление в Грозный. Потом война, восстановление разрушенного, работа в нефтехимической отрасли, преподавание...
Две Книги

– С Московским университетом ваша судьба уже не пересекалась?
– Почему же? Со многими профессорами поддерживал отношения, в том числе с ректором МГУ Иваном Григорьевичем Петровским, которого знал еще студентом. Он ученик Егорова и, кстати, был единственным беспартийным ректором в СССР. Тем не менее, когда Хрущев ездил в Китай, то брал его с собой, и вообще власти его уважали. Пользуясь этим, Иван Григорьевич много сделал для сохранения Оптиной пустыни. Об этом мало кто знает. По просьбе одной верующей женщины он выступил против уничтожения монашеского кладбища, когда в Оптиной разместили ядерный центр.
Хоть и прошло много времени, но те подвижники 30-х годов все еще живут – уже в других людях, в учениках и детях. Вы знаете ректора Свято-Тихоновского богословского института?
– Протоиерея Владимира Воробьева? Его многие знают, отделения Свято-Тихновского института у нас по всей стране открыты.
– Так вот он – внук того самого о. Владимира Воробьева, который был настоятелем храма Николы Плотника и с которым вместе меня арестовали. Память своего дедушки он чтит и, как видите, продолжает его дело.
На стене забили часы, и хозяин оживился:
– Извините, молодой человек, мне пора!
Осознав с ужасом, что так почти ничего и не спросил у старого профессора, интервьюирую его на ходу:
– А кто у вас были родители?
Профессор, облачаясь в пальто в прихожей, отвечает кратко:
– Отец офицер. Николай Иванович Щелкачев. Мать – Зинаида Александровна.
– А какая судьба у отца?
– В трех лагерях отсидел.
– Он был из дворян?
– Дворянин. Отец его Иван Матвеевич, мой дед, был генералом, губернатором Еревана. А до этого много лет воевал против Шамиля в Чечне и Дагестане, всю войну прошел.
– Даже не верится! И вы помните своего деда?
Хлопнула дверь. Где-то вверху с натугой загудело, и профессор махнул рукой: «Лифт занят, пойдемте-ка лучше пешком».
– Знаете, молодой человек, что я хочу сказать напоследок, – вспомнил о моем вопросе Владимир Николаевич. Мы спускались с этажа на этаж, и пришлось поддержать его за локоть. Все-таки три этажа для 92-летнего человека не шутка. – Что хочу сказать... Я прожил долгую жизнь. И благодарю Бога – не за долготу своих дней, а за то, что Он позволил заглянуть мне в две Свои Книги. Ведь в мире есть две Книги: Библия и Природа. Так что в жизни я был счастлив вдвойне – и как христианин, и как ученый.
– Вера и знание...
– Не совсем. Настоящая вера – это тоже знание. И в этом меня убедили когда-то три человека: Бухарин, Энгельс и Ленин. Нас, студентов, заставляли конспектировать их книги, и, как оказалось, занятное чтение! Они пытались опровергнуть существование Бога, не имея при этом ни одного научного довода. Они просто верили, что Бога нет. Эти люди – пустоверующие. А настоящие верующие, христиане, напротив, имеют доводы в защиту бытия Божия.
Передохнув на лестничной площадке, профессор продолжал:
– Настоящая вера сродни науке. Ведь что такое наука? Это совокупность знаний, основанных на наблюдениях, опыте и умозаключениях. А что есть христианство? Убеждение, основанное на... наблюдениях, опыте и умозаключениях. У настоящих верующих тоже есть знание – Откровение Божие. Есть богатый, двухтысячелетний опыт – духовный. Есть умозаключения – богословие... Ну вот и пришли. Вам, молодой человек, в какую сторону?
Я предложил Владимиру Николаевичу проводить его до остановки, но он вежливо отказался... Повернув в сторону метро, я обернулся. Шел снег. Заложив руки за спину, профессор переходил улицу прыгающей походкой – такой сухонький, бодрый старичок. 92 года, а по-прежнему преподает, принимает зачеты у студентов, и вот сейчас, уже под вечер, у него какие-то дела... Действительно, счастливый человек.
М. СИЗОВ

                               
Глава 8
Протоиерей Константин Борщ. 2000 год
«Православны ли имябожники?»
Резонанс на статью «Русского Вестника»:
(№ 21-22, 2000 г.)
Вступление.
                «Не нам, Господи, не нам, но Имени Твоему   даждь
 славу, о милости Твоей, и истине Твоей» (Пс 113,9).

Так взывал св. Пророк. Давид всему миру образец молитвы и покаяния.. Так взывает и св. Ефрем Сирин, призывая всю ночь и весь день славословить имя Господне1. Это славословие имени Божия вменяет в первейшую обязанность православным христианам и Св. Православная Церковь2. И всё Священное Писание, всё Православное Богослужение, как нельзя больше переполнены славословием Святейшего имени Творца вселенной. И так, или иначе, хотя бы устами, если не всегда сердцем, прославляли имя Господне наши благочестивые предки, до бесконечности преданные идеалам Православия, которые начинали и кончали свой день славословием имени Божию.
Но наступил окаянный ХХ век предсказанного св. Ап. Павлом «отступления»3.  Нашлись новые умники, которые говорят: «не Твоему Имени, Господи, но нашему, дай славу и честь», и утверждают, что не Имя Господне надо прославлять, а Самого Бога…
И безстыдно, даже в мировой печати, критикуют те остатки древней традиции «Имяславия», и тех немногих, верных призывам царя Давида и Матери нашей Церкви, которые, за Величие Святейшего Имени Господня предали свои души, претерпели избиение и изгнание с их родных обителей Св. Горы Афонской – монахов, исповедников Славы и Божества Имени Божия, которых, без зазора совести имяборцы оскорбительно именуют «имябожниками», отступниками от Православия и от Православной Церкви. Выступили в печати с целью не прославить, а развенчать Святейшее Имя Господне, а защитников Славы Его оклеветать перед всем «во зле лежащим миром»,4  как еретиков и отступников. И при всём этом, они считают себя «православными».
Сжимается сердце в груди, душа рыдает от того, что новые умники до смерти преданные власти Синода, не разобравшись по существу вопроса честно и добросовестно, повторяют избитые аргументы и клеветы трёх синодальных докладчиков; впавших в мудрование человеческой философии века сего5.  Не веруя святоотеческому учению и учению Святой Церкви  Христовой, они поверили  новому имяборческому учению, «от истины слух отклонили и к басням уклонились»6
Попробуем по силам нашим и при помощи Божией защитить Имя Божие, и защитить исповедников Славы Его - имяславцев, ревностных защитников чистоты православного святоотеческого учения об Имени Господнем. - Господи, благослови!
Само слово «Имяславие» говорит о том, что это не ересь, а обязанность, возлагаемая на христиан их православным званием и Священным Писанием. Благоговение перед Именем Божиим заповедано Самим Господом через пророка Моисея в 3-й заповеди, через св. Пророка Малахию7 .
Сам Господь-Дух Святой устами св. Царепророка Давида всех призывает славить имя Божие: «Принесите Господу славу и честь, принесите Господу славу имени Его (Пс. 95, 7-8). «Хвалите имя Господне, хвалите раби Господа» (Пс. 134,1). «Всякое дыхание да хвалит Господа» (Пс. 150,6).
«Он (Бог) другого воздаяния не требует от нас, кроме прославления Имени Своего», говорится в «Толковой Псалтири»1.
Потому что Имя Божие, - учит св. Тихон Задонский, - Само в себе как Свято, так славно и препрославленно есть… Слава бо Имени Божия вечна, безконечна и непременяема есть, как и Сам Бог»2.
«Отдавай убо всякое почтение Имени Божию, как Самому Богу»3.
Вот это всё и есть «имяславие» в Православии.
А теперь об «имябожии». Святейший Синод иноков афонских назвал еретиками-имябожниками за прославление Имени Божия и за отказ подписаться под Посланием Синода от 18 мая, 1913 г. А в этом Послании, составленном на основании трёх докладов членов Синода, на весь мир провозглашены три антиправославные догмата, отвергающие Божество и Божественную чудодейственную силу Имени Божия, как вера Православная, вера Отеческая и Апостольская, как голос Матери-Церкви. Эти три догмата Синод обосновал не на учении Святых Отцов, не на учении Священного Писания, и не на учении Святой Церкви Христовой, но на философии немецкого учёного Макса Мюллера, на мнении Англии и Франции. Так, летом 1913 года, при исполнении своей миссии по избиению и изгнанию с Афона монахов исповедников, в пылу гнева стуча архиерейским жезлом о пол храма, разъярённый Архиеп. Никон (Рождественский) кричал: «Слушайте меня все! – так Англия и Франция верует, а только вы, Афонцы, упорствуете и не хотите подписаться под посланием Святейшего Синода!».
 Святоотеческое учение об Имени Божием, которое всё время повторяли и повторяют имяславцы и на котором утверждались в своей вере, архиепископ Никон назвал ересью и лжеучением. А чтобы это было не так наглядно, имяборцы перетолковали его по своему; имяславцев назвали еретиками и отступниками от Православия. Но название «имябожники» нисколько не оскорбительно, как и название «имяславцы». Имяславцы отстаивают честь, славу и Божество Имени Божия. То же самое означает и «имябожие», т. е. исповедание Божества и прославление Имени Божия. Если, конечно, в «имябожничество» не вкладывать смысл, который придают имяборцы, будто бы имяславцы почитают Имя Божие отдельно от Бога, признают его за особое Божество. Отнюдь нет! Имяславцы всё время стоят за православное учение Православного Катехизиса о неотделимости Имени Божия от самого Бога, как луч солнечный неотделим от Солнца.
Божество Имени Божия не в буквах и звуках голоса, которые тварны, но в нетварной природе Энергии Божией, заключённой в Имени Божием. А так как Имя Божие – как Богооткровенная Истина о Боге, как свойство и действие Божества есть вечная и неотделимая от Бога Энергия Божия, то Имя Божие и есть Божество и Сам Бог; или иначе: есть  Действие Энергии Божества, которой, согласно «Определению Церковного Собора от 11 июня 1341 г.4, приложимо название Бог. Согласно этому     церковному определению название «Бог» приложимо не только к Существу, но и к Действию Бога. Св. Григорий Палама говорит, что Действия Божии неслитны с Существом Божиим, но и неотделимы от Него, как неотделимы солнечные лучи от Солнца, и что Имя «Бог» прилично не только Существу Божию, но и Ипостасям Его и Действиям Его5.
 Учение о том, что действие Божие есть Бог, с особенной полнотой и ясностию развил,
святой Симеон Новый Богослов1. Профессор С. Троицкий (Синодальный докладчик) говорит: «Имя Иисус, понимаемое в смысле откровения Божия о спасении человечества…, есть сила Божественная или действие Божие, действие Святаго Духа, неотделимое от Него, так же, как и творение чудес.
Имя как откровение Божие есть действие Божие, ибо как говорит св. Григорий Палама, только посредством действия Божия неотделимого от существа Его, существо Его сообщается людям»2.
Св. Церковь и св.отцы прямо учат, что Имя Божие есть Сам Бог3,  Имя Господа нашего Иисуса Христа есть Сам Господь Иисус Христос4. Желающие убедиться в этом могут проверить сказанное по нашим сноскам. Очень хотелось бы услышать от имяборцев, хотя бы два-три текста святых отцов, Священного Писания и св. Церкви о том, что Имя Божие не есть сам Бог, что Имя Божие, выражающее свойства и действия Божии и Богооткровенную истину о Боге – не есть Действие Энергии Божества, а потому не есть Сам Бог, что слово Божие Евангельское, все глаголы Божии записанные Пророками, Апостолами не есть Действие Святаго Духа, не являются живыми и действенными глаголами Бога-Духа Святаго, не есть «Дух и Жизнь».
Имяборцы вмещают в свой плотской разум «непостижимое», «неизмеримое», «неизреченное», «Великое» Имя Божие, только лишь, как имеющее буквы и звуки, и потому по понятию их «Имя Божие – ничто, фикция, вымысел, временное представление о чём-то» и, как утверждал «докладчик» на епархиальном совете в одной епархии свящ. Сергий (Овчинников): «Имя Божие разлагается и исчезает вместе со сзвуком голоса». То есть, превращается впрах, и исчезает в небытие. Так что на небе бедным Ангелам, выходит, славить и воспевать теперь некого, и напрасно Церковь молится: «Всё естество Ангельское безпрестанно славит Пресвятое Имя Твое Иисусе, на небеси…» «Дивное Имя Твое, Иисусе Спасе наш, Ангели поют на небеси…». «Превеликое Имя Твое Иисусе Спасе, одесную Отца седящу Ти, почитается…» (Из Акафиста Иисусу Сладчайшему). Но, «Не Его ли Пресвятое Имя выну славят на небеси Херувимы и Серафимы, Архангелы и Ангелы, Свят, Свят, Свят Господь Бог Саваоф (Ис 6,3)? Да и мы, православные, не то же ли воспеваем по благости Божией на земле»? 5
В Ветхом Завете за такое хульное учение имяборческих «богословов» избивали бы камнями тут же, на месте хуления Имени Божия. Но теперь настали жуткие времена «гуманности» и православный народ «веротерпимо» слушает надругательства имяборческого духовенства по святому Катехизису над самой «Величайшей в мире  Святыней христианского духа» - над Именем Божиим.
Правда, некоторые имяборцы написанному на бумаге Имени Божию придают лишь значение святых икон. Но они забывают одно, что не икона освящает Имя Божие, но икона освящается Именем Божиим.  В Ветхом Завете Имя Божие ради великого к нему благоговения писалось на золотой дощечке, и лишь однажды в год священник произносил его во Святая Святых Храма. А имяборцы написанное на бумаге Имя Божие бросали на пол, плевали в него, топтали и растирали ногами, доказывая сим страшным кощунством, что Имя Божие не есть Бог. Они со спокойной совестью могут выносить в туалет бумажки с написанными на них Именами Божиими, Пресвятой Богородицы и святых; устаревшую картотеку святых Божиих Храмов всей Епархии смогли выбросить в туалет, где епархиальные сотрудники и священники-имяборцы кощунственно использвали её в потребных целях… В некоторых приходах и молебные записки с именами Божиими, заздравные и заупокойные листки с написанными на них крестиками, Именами Богоматери и Святых для той же цели, выносились в приходской туалет, и и использованные  опускались в человеческие отходы…
Как читателю понравится такое «почитание» имяборцами Имени Божия? После такого кощунства и греховного безразличия к таким кощунствам, разве могут они по заповеди Отца Небесного уверовать во имя Единородного Сына Его Господа нашего Иисуса Христа (1Ин. 3,23)? А ведь, по учению  святых отец, Имя Божие «Иисус» есть сокращённое Евангелие. Выходит что всё Евангелие и все св. иконы в Именах, коим посвящёны святые Храмы Божии, «верующими людьми», которые чуть ли не дерутся за своё звание «православных» кощунственно используются не только в частных жилищах, но даже в Епархиальном и приходском туалетах.
Рассуждающие по рационалистически, плотским разумом, имяборцы, не сознавая в Имени Божием Великой Божественной Святости, приписывают имяславцам такое же понятие тварности не соединённого с Энергией Божества Имени Божия. И потому обожествляющим Имя Божие как Энергию Божества, приписывают всё, что захотят: и евномианство, и пантеизм, и четверобожие, и причисляют их в разряд еретиков – отступников, отказавшихся от Православия и от Православной Церкви, совсем не подозревая, в какой беде отступления от святоотеческой истины оказались  сами имяборцы, поправ учение святых и Самой Церкви Православной.
Автору статьи: «Православны ли имябожники», наверное, ничего не приходилось прочитать из правдивой литературы о Афонском споре об Имени Божием, кроме литературы имяборческой. А очень жаль. Для того чтобы в данном вопросе рассуждать объективно и безпристрастно, необходимо прочитать всю литературу обеих сторон, а не руководиться только теми данными, которые в своё оправдание за допущенные  инквизиционные экзекуции над афонскими исповедниками преподнёс читателям начальник карательного отряда архиеп. Никон (Рождественский) в своих изданиях: «Мои дневники», «Меч обоюдоострый», а также в книжке: «Сборник документов относящихся к  Афонской Имябожнической смуте», и других имяборческих изданий, насквозь пропитанных ядом лжи и клеветы на имяславцев и имяславие. Сам архиеп. Никон (Рождественский) в своём «Дневнике» завещал: «Имяславие во что бы то ни стало надо искоренить, хотя бы для этого понадобилось употребить ложь, подлог, интриги и тому подобное»1.
Поэтому, отцы Афонские не советовали слабым и не укреплённым в вере, не знакомым с истинным положением афонского дела, читать имяборческую литературу. Читать её, всё равно, что принимать яд для душевного самоубийства. Такая она опасная. В ней, как бы, на красивом блюде преподносится яд для души. Ибо высокими словами эпитета голоса Матери-Церкви верующим преподаётся малоприметная, святыми словами замаскированная страшная имяборческая ересь.
А такую душеполезную книгу о спасительной молитве Иисусовой схимонаха Илариона Кавказского: «На горах Кавказа»  некоторые архиереи запрещают к чтению в своих епархиях, как душевредную. Жалко, что многие из них, сами её не прочитали! Прочитавший со вниманием эту замечательную книгу не мог бы с ней расстаться до гроба. Не читал её, по откровенному признанию Великой Княгине Елизавете Фёдоровне, и архиеп. Антоний (Храповицкий), осудивший её заочно и воздвигший на неё гонение. А все любители молитвы Иисусовой,  монахи в монастырях, и старцы обителей читали её подспудно, и ныне читают все кто хочет достигнуть самодействующей непрестанной молитвы Иисусовой.
 Но как она может пристать к сердцу того, для кого не составляет особого греха и кто не боясь греха кущунства бросает в фекальные отходы Св. Евангелие и Св. Иконы в Именах Бога и святых Его, написанных на бумажках?!…
Будущая преподобномученица вел. княгиня Елизавета Фёдоровна по благословению старца Варсонофия Оптинского взяла на себя 2-е издание книги: «На горах Кавказа». Разве этот аргумент не убеждает имяборцев в том, что она и старец были сторонниками имяславия?
Старец Варсонофий пишет: «…не имея средств для этого предприятия (т. е. для издания этой книги) я направил его (о. Венедикта, послушника старца Илариона) к Великой Княгине Елизавете Фёдоровне, которая и доставила ему возможность издать эту прекрасную книгу. Несколько экземпляров её есть у меня, и я могу дать кое-кому. Эту книгу надо прочесть несколько раз, чтобы вполне воспринять всю глубину ея содержания. Она должна доставить громадную пользу людям, имеющим склонность к созерцательной жизни»*.
Вот как много позже (29.4.1947) оценивал эту книгу известный Валаамский старец схиигумен  Иоанн (Алексеев)1: «Я частенько в неё заглядываю, ибо видно, что писал её (автор) не умом, но чувством и вкушал духовные плоды от единаго на потребу»2. Что касается автора книги, то в результате созерцательных переживаний во время молитвы он пришёл к следующему выводу: «В Имени Божием присутствует Сам Бог – всем Своим существом, всеми Своими безконечными свойствами» (Точно так же  учит и о. Иоанн Кронштадтский). «Для о. Илариона, считал протоиерей Георгий Флоровский, это было, по-видимому, не столько богословским утверждением, сколько простым описанием молитвенной реальности»3.
И ещё есть множество положительных отзывав значимых авторитетных духовных и учёных лиц, и рекомендаций пользоваться ею, как душеспасительной и полезной книгой. И эту обласканную добрыми отзывами и похвалами книгу, один архиерей Кубанской епархии уже в наше время запретил к чтению в своей епархии. Но никто, полюбивший её, никогда не расстанется с нею! У о. Павла Флоренского читаем:
«Известный митрополит Антоний (Храповицкий), бывший самым ярым противником афонских «имябожников», оказалось, сам не читал нашумевшей книги, в коей высказывалось это выражение об Имени Бог, «На горах Кавказа», - и с коей, собственно и началось противное течение. Однажды, когда митроп. Антоний был уже Киевским митрополитом, с ним на обеде начала разговор (Вел. Кн.) Елизавета Фёдоровна: почему он так сильно восстал против этой книги; а она была издана на ея средства и после одобрения сведущими лицами. Митроп. Антоний к великому удивлению и тяжкому смущению Елизаветы Фёдоровны, ответил ей, что он сам-то не читал этой книги, а ему докладывал миссионер! (…). Митроп. Антоний, как главный противник этого учения, известен был не только  резкостью и легкомыслием, (его доклад в Синоде был недопустим, невозможным, бранчливым), но и – склонностью допускать в своих вззрениях и объяснениях человеческую мысль, так называемую «нравственно-психологическую» концепцию. И нередко он переходил религиозные границы, увлекаемый оригинальностью своих домыслов. Таков он был в отношении вообще догматов; в особенности же – в ложном, человеческом истолковании Искупления»4. Архиепископу Антонию явно не нравился мистицизм  профессора священника Павла Флоренского. Так, в письме к нему архиеп. Антоний писал: «Не скрою, что несколько смущаюсь Вашим мистицизмом…»5. Автор статьи: «Остаюсь Ваш доброжелатель и богомолец»…» С. Шоломова отмечает: «Показательна фраза в одном из писем архиепископа Антония: «…смущаюсь Вашим мистицизмом…» которая как бы ставит своеобразную «мету» разногласий между ними, а разномыслие в богопознании, надо полагать, было немалым…»1 Ревностного защитника православного почитания Имени Божия, послушника св. Иоанна Кронштадтского иеросхимонаха Антония Булатовича архиеп. Антоний немог терпеть и называл его в письме к о. Павлу Флоренскому – «негодяем» и даже «нигилистом» (?), будучи сам нигилист. «Дело в том, что о. Павел написал к книге афонского монаха Антония (Булатовича) «Апология веры во Имя Божие и во Имя Иисус» предисловие, на что архиепископ Антоний отреагировал бурно и однозначно: «…о сочувствии Вашем негодяю Булатовичу весьма сожалел…». На это Флоренский ответил спокойно, но с достоинством: «…единственное, чего я хотел бы и на чём успокоился, это на авторитетном признании, что в затронутых вопросах есть что-то очень важное, но доселе не разрешённое и требующее к себе большого внимания…» (курсив П.Ф. – С.Ш.)2. И опять архиеп. Антоний пишет к о. Павлу: «…о сочувствии Вашем негодяю и нигилисту Булатовичу весьма сожалел…»3
Так вот каков ещё, кроме имяборчества, был еретик Архиеп. Антоний (Храповицкий), за еретическое имяборческое учение которого так цепко ухватились любители менять Истину, на высокие саны архиерейские! Он был ещё заподозрен в крестоборческой ереси4.
«Стараниями имяборцев, среди русского общества распространилось убеждение, будто все беды на Афоне происходят из-за книги о. Илариона. На это мы ответим следующее: действительно, книга о. Илариона получила распространение на св. Горе особенно потому, что, о. Иларион сам бывший святогорец, весьма многим лично известный; это и было первой, естественной, причиной живого интереса к его книге. Далее, общедоступное изложение о важнейшем монашеском делании, а также упоминание о Кавказской пустыне, куда теперь устремлёны все помыслы многих ищущих спасения иноков - вторая, но не менее важная, чем первая, причина такого ея распространения. Поэтому здесь читали сию книгу с интересом, и долго никто не находил в ней ничего противоречащего святоотеческому учению. Как вдруг несколько видных афонцев5 возстали против неё и решили добиться ея уничтожения на том будто -бы основании, что в ней встречаются такие выражения: «Имя Господа Иисуса Христа есть сам Он, Господь Бог; что Имя Его неотделимо от Его Святейшаго Существа, а с Ним едино, утверждаясь в этом не на соображениях разума, но на чувстве сердца своего, проникнутаго Господним Духом»6.
Первой ядоносной стрелой, которой расчитывали сии афонцы поразить книгу о. Илариона, была рецензия инока Хрисанфа на эту книгу, помещённая в №№ 4, 5 и 6 журнала «Русский Инок», а за ней и другие, в которых отрицалась, главным образом, эта истина, что Имя Божие есть Бог. Приведённые в крайнее недоумение рецензией, святогорцы немедленно взялись за исследование святоотеческих писаний современных богословов, чтобы найти в них полное освещение сего вопроса; и, с Божией помощью, убедились, что и святые отцы, и современные великие сосуды благодати Божией, единогласно свидетельствуют ту истину об Имени Божием, которую в наши дни повторил вслед за ними и о. Иларион.
Вот истина о книге о. Илариона. Она свою важную роль уже сыграла: ей, волей Божией, суждено было обнаружить пред всем светом незамеченную доселе богословами догматическую истину о том, что Имя Божие есть Бог. Она уже выполнила эту задачу и теперь заняла скромное место в тех обителях, где её ещё, по приказанию власть имущих, не сожгли. Большинство же читающей братии взялись, за чтение св. отец с целью ещё более изучить этот вопрос на основании их писаний. И думается нам: если бы книгу о. Илариона совершенно уничтожить, то всё же почтенная память о ней надолго останется в истории Церкви, так как она, так сказать, вызвала к жизни вопрос об Имени Божием, который теперь не может быть совершенно изглажен из памяти людей посредством приказов и цыркуляров, если и будет решён, но не согласно с писаниями св. отец, а лишь по сомнительным соображениям самонадеяннаго и близорукаго разума человеческаго». «Для всех ищущих истины в сем вопросе совершенно ясно, что не книга о. Илариона, затронувшая вопрос об Имени Божием, вызвала на Афоне и в России такую бурю страстей, а «Рецензия» на неё инока Хрисанфа в «Русском Иноке» и помещённый там же «Ответ» Архиепископа Антония Волынского, в которых, главным образом, проводится мысль, что Имя Божие не есть Бог»1.
Если бы в книге о. Илариона была ересь, высокодуховный старец Варсонофий Оптинский не оценил бы её так высоко, и не благословил бы Великой Княгине Елизавете Фёдоровне издавать «ересь» вторым изданием, и не рекомендовал бы братии своей обители читать её, как «душеспасительную, и полезную». Разве мог преп. Варсонофий благословить издание и чтение еретичекой книги к заражению ересью всех читателей!
     Священник Пётр Андриевский, автор статьи: «Православны ли имябожники?» говорит неправду. Он пишет, что о. Иоанн Кронштадтский якобы сразу же уничтожил свою книгу, когда еп. Феофан указал ему на неправильное написание о Пресвятой Троице.
Этому трудно поверить, чтобы получивший высокое духовно-академическое образование, и просвещённый обильно почивающей на нём Божественной Благодатию, великий Пророк и столп Церкви Православной св. Иоанн Кронштадтский написал в своей книге еретическое учение о Пресвятой Троице. Отца Иоанна уже нет в живых и проверить это невозможно. А на ушедшего из земной жизни имяборцы и недруги его могут говорить всё, что им угодно. Мне, например, известно, что один благочинный (г. Нальчик) на вопрос молодого верующего человека, как он почитает о. Иоанна Кронштадтского, признаёт ли его святым и чудотворцем, ответил: «А за что его так высоко почитают? Купил себе параход и разъезжал на нём. Что особенного он сделал для Церкви, я слышал, что чудеса он совершал по чёрной магии».
 Так и теперь, имяборцы могут плести на него всякую ложь, но не следует верить всяким бредням, которые сочиняются на сего великого Праведника. Очевидно, свящ. Пётр Андриевский один из тех, кто падкий на всякую ложь, или легкомысленно верующих всяким клеветникам на праведников. Очевидно, он «слышал звон, да не знал, где он». «Спор за Божество Имени Господня в России впервые произошёл между приснопамятным о Иоанном Кронштадтским и епископом Феофаном затворником Вышинским. Это было в 70-х годах вслед за первыми изданиями о. Иоанном своих сочинений, в коих он Имя Божие назвал Богом. Еп. Феофан возстал против этого, недопуская почитать Имя Божие за Бога. Однако, вскоре отступил от спора. Ныне же спор возобновился с новою силою между последователями о. Иоанна и рационалистическими последователями еп. Феофана»2. Относительно Имени Божия в своих творениях о. Иоанн ничего не исправлял, веру в Божество Имени Божия он исповедывал от начала и до конца; и до последнего учил и издавал в своих творениях веру: «Имя Божие, есть Сам Бог», – это коренная аксиома веры Великого Праведника, до самой  блаженной его кончины! Господь, по молитвам о. Иоанна вразумил еп. Феофана, и последний отступил от спора с ним об Имени Божием.
И о другом авторе, против своей совести священник Пётр Андриевский говорит неправду, будто бы в книге о. Илариона не было того учения об Имени Божием, которое после отстаивали имяславцы. Во-первых, если бы это было так, то на Афоне не к чему было бы   придраться в этой книге и на неё не было бы воздвигнуто имяборцами греховное гонение. Во-вторых, имяславцы всецело  опирались, как и сам о. Иларион, в своей книге «На горах Кавказа» на слова о. Иоанна Кронштадтского. Автор свящ. Пётр Андриевский плохо знает историю гонения на имяславцев, не знает, что именно из-за этих тезисов о. Иоанна в книге Иларионовой афонские имяборцы пустили стрелы вражьей клеветы в первую очередь на книгу, а затем, на её защитников, и причислили к еретикам как о. Илариона, так вместе с ним и о. Иоанна Кронштадтского, в творениях которого, имяборцы бессовестно принялись «исправлять» учение о. Иоанна об Имени Божием, перетолковывать его на свой лад под тем предлогом, что однажды он уже якобы ошибался в своём учении о Пресвятой Троице, и в учении об Имени Божием также мог ошибиться… И всех имяславцев, поверивших непогрешимому учению об Имени Божием этого Великого Светильника Церкви Христовой, признают еретиками.
Ересь евномианская, которую имяборец Пётр Андриевский приписывает имяславцам никак не пристаёт к имяславцам. Ибо учение последник коренится на учении святых отцов, а святые отцы не могли учить по-еретически. В своей вере во Имя Божие имяславцы базируются на Свящ. Писании и на писании святых Отцов. А в учении Святых Отцов и в Свящ. Писании нет ни малейшего сходства с учением Евномия. Это Архиеп. Никон (Рождественский) и С. Троицкий пытались обвинить имяславцев в евномианстве. Но впоследствии уразумев несправедливость своего обвинения имяславцев в евномианстве проф. С.Троицкий в письме к проф. С. Булгакову признал свои обвинения имяславцев в евномианстве несостоятельными и письменно отказался от своих обвинений, совершенно признав, что между имяславием и евномианством нет никакого сходства1. А любители менять истину на высокие саны, как и свящ. Пётр Андриевский, продолжают мерзость приписывания имяславцам евномианства.
Если бы в учении имяславия было хоть малейшее сходство с евномианством, то такие высокопросвещённые профессора-богословы как С. В. Булгаков, М. Д. Муретов.  В. Ф. Эрн, П. А. Флоренский, А. Ф. Лосев и др. не могли бы этого не заметить.
Автор пишет: «Архиеп. Никон указывет, что ни один архиерей, ни один монастырь не встали на защиту имябожничества после осуждения ереси Вселенскими Патриархами и Св. Синодом». – Опять это ложь и неправда! Во-первых, кто такие вселенские патриархи Иоаким III-й  и Герман V-й ? Они такие же частные лица, как и члены Российского Синода архиепископы: Антоний (Храповицкий), Никон (бывший Вологодский), Сергий Финлядский (Страгородский) и С. Троицкий не имеющие полномочий отвергать учение Св. Церкви и единолично создавать новые догматы. А они впали в этот грех - отвергли учение Священного и святоотеческого Писания, и вопреки правилам святых вселенских Соборов создали новые три догмата хулящие Имя Господне. Господь сказал своим ученикам апостолам: «Именем Моим бесы ижденут» и прочие чудеса сотворят (Мк 16,17). А Послания Патриархов и синодалов отвергли эту истину Божию и провозгласили новый догмат: «Не Именем Божиим совершаются чудеса и таинства Церковные». Разве они выше Самого Господа? Одного только этого аргумента достаточно для того чтобы убедиться в ложности лжеучения имяборчества и убечь от него со скоростью пушечного выстрела. А во-вторых, не хватит бумаги для перечисления защитников и сторонников имяславия. Первый Имяславец – Архистратиг Божий Михаил, который похитителю Имени Божия люциферу Деннице возразил: «Кто, яко Бог!» - и низверг его с третью ангелов в адскую бездну за похуление Имени Божия; Сын Божий Иисус Христос молится к Своему Отцу: «Отче, прослави Имя Твое, прииде же (от Отца) глас с небесе: И прославих, и паки прославлю»2. Это два Божественных Имяславца Бог-Отец и Бог-Сын; через всю Богодухновенную псалтирь Бог-Дух Святой устами Пророка Давида прославляет Имя Божие: «Прежде солнца пребывает Имя Его»; «От востока солнца до запада   хвально Имя Его»; «Хвалите Имя Господне, хвалите раби Господа»; «Всякое дыхание да хвалит Господа!»; и Пресвятая Богородица в Божественном восторге восклицает: «Величит душа моя Господа…  и свято Имя Его!» - это Божественный Имяславец Бог-Дух Святый; затем, все святые мученики пострадали за Имя Господне, и все святые, учение которых приводят имяславцы в доказательство своего православного исповедания, были защитниками Славы и Божества Имени Божия; все небесные Ангельские силы выну (т. е. непрестанно) славосовят Имя своего Творца. Как видите, вся Торжествующая Небесная Церковь: Бог-Отец; Бог-Сын; Бог-Дух Святой; Архангел Михаил со всем небесным воинством, Пресвятая Богородица, все Святые – на стороне Имяславия и являются Имяславцами!
Хотите знать Имяславцев Церкви земной - воинствующей?
Начнём перечислять с изменников на Св. Горе Афонской. В первой стадии споров игумен Иероним был ревностным имяславцем. Но под давлением угроз высшего начальства он смалодушествовал и перешёл на сторону имяборцев; смиренный монах Понтий, соблазняемый имяборцами, сознательно раскаиваясь перед имяславцами, перешёл на погибельную сторону имяборцев, чётко сознавая их неправоту. Обманом и лестью имяборцев он был перетянут на сторону имяборцев и привлечён к подписи под имяборчеством. Переходя на сторону имяборцев он со слезами и громко кричал имяславцам:  Отцы, я – погиб! Многие на Афоне имяславцы под давлением  угроз со стороны начальства по своему малодушию перешли на сторону имяборцев, внутренне оставаясь имяславцами. Первоначально и сам архиеп.Никон (Рождественский), до того как разгорелись афонские споры и пока не перетянул его на свою имяборческую сторону архиеп. Антоний (Храповицкий) занимал вполне имяславческую позицию»1.Из послушания Синоду отказался от истины и от своего прежнего взгляда на имяславие, признав Синод, как «непогрешимый орган Церкви» затворник о. Алексей (Зосимовский)»2.
«Ещё до Московского суда  исповедание имяславцев рассматривалось в Киевском епархиальном собрании епископов, где оно было признано православным»3.
Известный Суд Московской Синодальной Конторы, состоявшийся по указанию Царя-Мученика Николая II-го в 1914 г. под председательством старейшего члена Святейшего Синода Митрополита Московского Макария (Парвицкого-Невского), целиком оправдал исповедание имяславцев веры во Имя Божие, признав его согласным с учением святых отцов Церкви.
«Духовный сын Митрополита Макария (Парвицкого), Московского и Коломенского, о. Алексия и о. Сергия Мечёвых – К. К. Апушкин (1898-10.06.1965) – в неопубликованной рукописи пишет: «В истории Церкви должен быть отмечен, как отрадный, поступок Московского Митрополита Макария в вопросе об имяславцах. Совесть Владыки Макария не могла одобрить тех грубых, нетактичных действий, которые были допущены, как на Старом, так и на Новом Афоне против имяславцев, и Митрополит Макарий, по мере своих сил и возможностей, старался смягчить и отменить допущенные нарушения (…)».
В России главные представители имяславцев в числе 25 были преданы суду в Московской Снодальной Конторе под председательством Митрополита Макария. На этом суде  иерархи, найдя в исповеданиях имяславцев ясные доказательства того, что Имя Божие, называемое ими Богом или Самим Богом, понимается ими в смысле неотделимости призывания от Призываемого, а не в смысле обожествления тварных элементов имён Божиих; найдя, что исповедание Божества и Божественной Силы Имени Господня основывается имяславцами не на собственных измышлениях их разума, а на словах святых отцов и Священном Писании; наконец, найдя в исповеданиях имяславцев такое категорическое заявление: «Повторяю, что, именуя Имя Божие и Имя Иисусово Богом и Самим Богом, я чужд почитания Имени Божия отдельно от Бога, как какое-то отдельное Божество, так и обожествления самих букв и звуков, и случайных мыслей о Боге»4 иерархия вынесла обвиняемым оправдательный приговор. Резолюция Московского суда иерархов была утверждена Св. Синодом 24 Мая 1914 года5. Обвинявшиеся были приняты снова в Церковное общение, а вскоре было разрешено имеющим священный сан и священнослужение.(…)».
Если же мы обратимся к Митрополиту Макарию, то для него характерно то, что он никогда и никого не принуждал, а старался путём убеждения и примера примирить окружающих его. Поставленный Промыслом Божиим на Свещник Московской Митрополии в 1913-1917 гг., он оказался в самом центре Афонского спора. Тем не менее, он никого не осуждал: ни архиеп. Антония (Храповицкого), ни Греческих богословов, подвергавших разбору (конечно, спешному) вопрос об Имени Божием, ни Патриарха (Константинопольского), поспешившего объявить имяславцев еретиками»1.
(После 1-й Балканской войны Греция оккупировала Афон, чего не было признано Россией, считавшей, что Св. Гора должна находиться под протекторатом тех стран, где православное население составляет большинство. Греческие монахи поддержали свою страну в притязаниях на Афон, что привело к конфронтации с Русскими иноками, подчинявшимися Российскому консульству в Константинополе. Ясно, что обнаружить ересь у Русских монахов было на руку Грекам2. Вот почему после суда в Московской Синодальной Конторе, вполне оправдавшего имяславцев (см. прим. 189), Патриарх Константинопольский отказался допустить обратно на Афон вывезенных оттуда Русских монахов, поскольку даже Русские монастыри приняли Греческое подданство и Русским инокам, подданным Императора Всероссийского, пребывать там нельзя3
Можете, Пётр Андриевский, ничтоже сумняшеся, причислить к лику имяславцев весь собор архиереев Киевской Митрополии, во главе с Митрополитом Флавианом.
Можете причислить к лику имяславцев малый собор видных архиереев Суда Московской Синодальной Конторы, во главе со Святителем Макарием.
Можете причислить к имяславцам Царя-Мученика и Царицу Александру со всем их Семейством – защитников имяславцев и имяславия.
Можете причислить к ним Мученицу Великую Княгиню Елизавету Феодоровну, оплатившую 2-е издание книги «На горах Кавказа», оскорблённую ответом гонителя этой книги архиеп. Антония Храповицкого, что он совсем и не читал этой книги.
Можете причислить к имяславцам известного Митрополита Вениамина (Федченкова), который вот что писал о себе и об этой прекрасной книге: «Имя батюшки о. Иоанна (Кронштадтского) тесно связано с имяславием, писал он. Вспоминаю о собственном ощущении, когда было осуждено учение так называемых «имябожников». Это было летом (вероятно 1913 г.). Я проживал на родине. Мне пришлось прочитать в «Церковных Ведомостях» об этом осуждении. И не разбираясь в данном вопросе с богословской точки зрения, я, однако ощутил такой острый духовный удар, будто от меня потребовали отречения от Православия. И с той поры доныне (1954), вот уже сорок лет, я не могу успокоиться окончательно. Четыре года тому назад, когдя я был близок к смерти, я даже сделал «завещание» по этому поводу, желая снять (с себя, по крайней мере) возможное обвинение, будто и я как-то повинен в этом осуждении, хотя бы одним самим молчаливым согласием с ним»4. Знаменательно, что вызванные в Москву Синодальной Конторой Оптинские старцы архимандрит Агапит (Беловидов) и иеромонах Анатолий (Потапов), несмотря на настоятельное требование архиерея, так и не выехали в Москву, сославшись на болезнь5. Характерное для оптинцев «осуждение» имяславия содержится в воспоминаниях митр. Вениамина (Федченкова): «Однажды он (оптинский инок, заведывавший гостинницей для обыкновенных богомольцев, - С.Ф.) пригласил к чаю афонского монаха, удалённаго со Св. Горы за принадлежность к группе «имябожников», а теперь проживающих в Оптиной. Сначала всё было мирно. Но потом между иноками начался спор об Имени Божием. Оптинец держался решения Св. Синода, осудившего это новое учение о том, что «Имя Бога есть Сам Бог». Афонец же защищал своё. Долго спорили отцы. Я молчал, мало интнресуясь тогда этим вопросом. Оптинец оказался остроумнее; после долгих и резских споров он, казалось, почувствовал себя победителем. Афонец, хотя и не сдался, но вынужден был замолчать. И вдруг, - к глубокому моему удивлению, - победитель, точно отвечая на какие-то свои тайные чувства, ударяет кулаком по столу и, вопреки своим прежним доказательствам, с энергией заявляет: «А всё-таки Имя Бога есть Сам Бог!» Спор дальше не возобновляется. Я же удивлённо думал: что побудило победителя согласиться с побеждённым?! Это мне было непонятно. Одно лишь было ясно, что обоим монахам чрезвычайно дорого было «Имя Божие». Вероятно и по опыту своему, творя по монашескому обычаю молитву Иисусову («Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного»). Они оба знали и силу, и пользу, и сладость призывания Имени Божия; но только в богословствовании своём не могли справиться с трудностями учения богословских формулировок»1.
«Между тем, церковноначалие запрашивало письменное мнение об афонских спорах настоятеля Смоленско-Зосимовой пустыни игумена Германа (см. прим.26), духовный опыт которого высоко ценили в Св. Синоде. По свидетельству владыки Арсения (Жадановского), о. Герман ответил на это, что «молитва Иисусова есть дело сокровенное, а потому поднятый вопрос следовало бы покрыть любовью», что и выполнил на деле митрополит Макарий (Парвицкий), Московский и Коломенский – архипастырь, весьма близкий (и прежде всего духовно) Оптиной пустыни (см. прим.189).
«Отношение к имяславцам лучшей части Русского монашества выражалось в поддержке, хотя и носившей, после Постановления Св.Синода, скрыто-молчаливый характер»2.
Большинство передовых Русских монастырей со своими духовными старцами молчаливо были не согласны с ересью послания Синода. Но под жёстким требованием безпрекословного послушания Синоду и по «правилам монашеского послушания высшему начальству» просто отмалчивались, внутренне не соглашаясь с ересью Синода, надеясь на соборное разрешение этого вопроса.
Блаженный Митрополит Вениамин (Федченков) в 1938 г. находясь в Балтимире и занимая пост главы Патриаршей Церкви в Америке, по просьбе митрополита Сергия (Страгородского), Патриаршего Местоблюстителя РПЦ написал доклад об Имяславии, ибо Сергий хотел выяснить его позицию по этому вопросу. В этом докладе есть такие слова: «В 1907 г. «На горах Кавказа» появилась в печати. А напечатана была эта книга после просмотра её и, следовательно, одобрения старцами Зосимовой пустыни (о. Германом, а это был человек высокодуховный, делатель молитвы Иисусовой, бывший в общении с еп. Феофаном Затворником (Быстровым). Еп. Феофан, тогда ещё архимандрит) прочитал её, разумеется, основательно. И тоже не нашёл ничего соблазнительного. Старец Герман был заочно знаком с о. Иларионом. Митромолит Вениамин в своём письме к митрополиту Сергию писал, что молчаливое подчинение решению Синода (об имяславии и имяславцах) заставило его «вот уже 25 лет ощущать в душе предательство страха ради. В этом же письме он утверждает, что будучи в 1913 г. в Оптиной, «лично слышал, что оптинцы внутренно были не согласны с Синодом»3.
На стороне имяславия были ещё такие незаурядные иерархи, как заседавшие в суде Московской Синодальной Конторы по расследованию исповедания имяславцев, еп. Модест Верейский, святители: Гермоген Саратовский (Долганов), Феофан Полтавский (Быстров), епископы: Анатолий, Феодосий Смоленский, Феодор (Поздеевский), Трифон Туркестанов, Арсений Новгородский, ряд других иерархов.
Известные духовные старцы обителей со своей братией: преп. Варсонофий, архимандрит Старо-Голутвинский (пам.Его1-14 Апр.);. преподобный иеромонах Феодосий Кавказский (Кашин), изгнанник с Афона за имя Господне в 1913 г. преп. иеросхимонах Кукша (Величко), схиигум. Герман Зосимовой пустыни; Оптинские старцы: архим. Агапит (Беловидов); иеромонах Анатолий (Потапов); Валаамский старец схиигумен Иоанн (Алексеев); Глинской пустыни старец Исаакий, и многие другие.
На стороне имяславия был весь цвет как Российской иерархии, так и весь цвет Русского Богословия, незараженного рационализмом еретической книги Западного автора Ф. В. Фаррара: «Жизнь Иисуса Христа», в которой, бывш. Синодальный миссионер игумен Арсений обнаружил более 100 ересей. Эту душепагубную книгу благословил к изданию в России наш Святейший Синод. Против этой англиканской еретической книги, с благословением и поддержкой св. Иоанна Кронштадтского, открыл борьбу в России знаменитый синодальный миссионер о. Арсений. Но Святейший Синод, благословивший к чтению Россиянам эту душевредную  книгу, открыл гонение на своего миссионера и осудил его на Соловки. Но о. Арсений отпросился отпустить его на Афон доживать до смерти, где он прожил два десятка лет, откуда  Синодом был вызван в Россию для борьбы с сектанством. – Вот какие книги благословлял Синод издавать в России! А ведь книга Фаррара косвенным образом хулила Божество Господа Иисуса Христа и Приснодевство Богоматери. Революции называла народным подвигом, чем и поднимала народ на свержение Монарха. А душеспасительную книгу «На горах Кавказа», прошедшую три Духовные Цензуры, благословлённую опытными духовными старцами  обителей России Синод в 1912 году признал вредной и запретил её к чтению… На Афоне о. Арсений, как знаменитый и медоточный миссионер, укреплял к подвигу исповедничества Афонских монахов исповедников Имени Господня. И в то время, когда их избивали и насильно вывозили с Афона в Россию в изгнание, старец игумен о. Арсений тихо и мирно отошёл ко Господу, не удостоившись православного христианского погребения. Имяборцы привязали к лошадиному хвосту и с безчестием выволокли и бросили тело его в трущёбу, не предав земле.  Вот как издевались на Св. Горе Афонской имяборцы над Русскими монахами иповедниками! Сколько же суждено терпеть России наказаний от Господа за такие беззакония!
Но мною выше было обещано свящ. Петру Андриевскому привести на память, сколько же ещё учёных философов, богословов, профессоров было на стороне имяславия. Конечно, всех привести, из-за многочисленности их, невозможно. Но приведу их в сокращении. Всё Религиозно-Философское Общество в Москве было на стороне защитников Имяславия. Вот некоторые, ознаменовавшие свою солидарность с имяславием своими апологетическими печатными выступлениями: Заслуженный экстра-ординарный почётный член МДА профессор-богослов М. Д. Муретов;  Почётный член МДА  профессор М. А. Новосёлов; профессор богослов-философ П. А. Флоренский; Профессор философ С. Н. Булгаков; философ А. Ф. Лосев; философ-богослов В. Ф. Эрн; философ-писатель М. Н. Соловьёв; редактор «Колокола» В. М. Скворцов; академик К. Юсупов;
Затем: В. Н. Лосский; профессор П. П. Паозерский; проф. Моск. Университета математик Д. Ф. Егоров; ректор МДА еп. Феодор Поздеевский;  В. Н. Муравьёв; Ф. Д. Самарин;   профессор С. Орлов; лектор Дурново; кн. Е. Н. Трубецкой; духовные писатели: Иван Сотник; Влад. Симанский; Григ. Рачинский;  Георг. Леманский;  Мих. Хитров; В. А. Кожевников; Крамской; многие другие, низших чинов и должностей. Протоиерей Иоанн Мейендорф пишет, что «Имя Божие является Богом не по буквам и звукам, а по энергиям»1, это чисто имяславческое исповедание, за которое умирали Афонские исповедники!
Нам представляется, что теперь, автор свящ. Пётр Андриевский после представленных нами Небесных и земных сторонников имяславия, вполне убедился, какую чушь, и какую ложь преподносит архиепископ Никон мучитель Афонских монахов-исповедников, утверждающий, что ни один архиерей, ни один монастырь не встали на защиту имябожничества. Под имябожничеством он разумеет, конечно, имяславие.
Да, действительно, не все эрудированные интеллектуалы могли творчески защищать имяславие печатным словом. Но как можно было и печататься, когда все печатные органы находились под властью Синода, под грозным запрещением печатать что-нибудь в защиту Имени Божия? Вот, например, вышла епархиальная газета, чуть ли не вся заполненная имяборческими лже-аргументами синодальных докладчиков против имяславия. Попробуйте в эту же газету поместить апологетический материал в защиту имяславия. Вам, конечно, епархиальный архиерей-имяборец, отвергший свидетельства святых отцов в защиту имяславия, ни за что этого не разрешит.
Однако, многие философы, богословы, писатели того времени находили возможность и писали в защиту православного почитания Имени Божия, критиковали ереси синодального Послания, старались отстаивать православную точку зрения. И вечная память всем защитникам  Славы и Божества Имени Господа, умершим естественной и насильственной смертью, как мученики, за Имя Господне пострадавшим! И наступит время для их прославления Церковью, «ею же замученных»…
Свящ. Пётр Андриевский, слишком высоко и недостойно превозносит автора избиения иноков Афонских за Имя Господне, архиеп. Никона (Рождественского), который во всех своих самоправдательных публикациях применяет «ложь во спасение»,  здесь уже была приведена его заповедь в этом роде для всех поборников имяборчества.
У нас имеется совершенно иная, отрицательная информация о всех трёх синодальных докладчиках, архиепископах: Никоне, Антонии, Сергии и профессоре С. Троицком. Автор, или кривит душой, или на самом деле не ведает о том, что экзекуция над афонскими монахами производилась по протекции двух архиереев: Никона и Антония, под непосредственным командованием первого силою вооружённого состава военной экспедиции, т. е. солдат. Для успешной расправы над исповедниками, архиереи оклеветали их перед Царём, как бунтарей-революционеров, готовившихся к свержению Царской власти в России. Синодалы испросили у Царя военную помощь для расправы с революционерами. Никон руководил побоищем непосредственно, наблюдая с военного корабля в бинокль за ходом операции. Перед гнусной операцией архиеп. Никон изрядно напоил спиртным солдат, для безжалостной расправы с монахами. Вот так «добрый» пастырь Никон силою зверства и оружия, а не помощью Божией и ни словесным увещанием, как подобает доброму пастырю церковному увещевать заблудших словесных овец Христова стада, увещевал молящихся безоружных монахов-исповедников. Ложь и клевета на правых – оружие имяборцев против истины, защищаемой имяславцами. Имяборцы будучи не в силах возражать против истины, старались и теперь стараются извратить смысл слов своих противников и навязывают им то, чего они не говорили, и не исповедывали.
«Когда, вначале, Фиваидские пустынники возмутилсь хулой на Имя Господа Иисуса иером. Алексея Киреевского, который пытался убедить пустынников в том, что Имя Господа «Иисус» - простое, человеческое имя, ничего не значущее, то пустынники словами св. Иоанна Кронштадтского исповедали, что Имя Господа  - есть сам Бог. Тогда о. Алексей и сторонники его стали обвинять пустынников в том, что они поклоняются Имени «Иисус», как идолу, т. е. самым буквам и звукам, и вслед за тем эта же клевета была напечатана в «Колоколе» в виде корреспонденции с Афона1), причём сообщалось о новой ереси на Афоне, которая состоит в том,  что пустынники обожествляют самое Имя «Иисус», как особое от Иисуса некое отделённое Божество. Когда эта клевета была опровергнута, имяборцы изобрели другое обвинение. О. Иероним заявил в Ватопед жалобу, будто его братия Андреевского монастыря сливает Имя Божие с Самим Богом. Кинот не допросив братию отлучил весь Андреевский скит от церковного общения. Но вскоре и эта клевета отпала, ибо из всех сочинений имяславцев ясно было видно, что это обвинение есть гнусная ложь. Тогда имяславцев обвинили в «пантеизме», во всебожии, в перевоплощении Бога во Имя Его, в почитании Имени Божия за сущность Его; наконец, в злоупотреблении Именем «Иисус» - как магическим средством, в отождествлениии идеи, по которой именуется Бог, с Самим Богом. Но и эти все обвинения должны были исчезнуть по явной вымышленности их. Наконец, архиеп. Никон и С.Троицкий обвинили имяславцев в… евномианстве. В своём «Добром слове» Никон говорит, что то же самое, что говорят имяславцы, говорил некогда еретик Евномий и был обличён св. Григорием Нисским. Так же и  С.Троицкий написал целую книгу «Об Именах Божиих», и в предисловии говорит: «учение (Евномия) сходно с имябожничеством» (с. 4). – Сходство между учением об именах Божиих древнего еретика Евномия и современных имябожников настолько велико, что последних можно назвать новыми евномианами» (с. 49). – Эта клевета может смутить неопытного читателя. Кто из светских людей знает, как учил Евномий и за что он был осуждён? Поэтому разберём эту клевету, от которой С.Троицкий уже успел отказаться, ибо в своём возражении на статью профессора С.Н. Булгакова он сказал: «Вполне прав г. Булгаков, что в учении о почитании Имён Божиих никакого сходства между евномианством и имябожием нет»1.
Евномий, во-первых, учил, что Иисус Христос не Бог, не единосущен Отцу. И если он Самого Иисуса Христа не почитал за Бога, то мог ли он Богом называть Имя «Иисус»? Имяславцы же исповедуют Божество Имени Божия и Имени Иисуса Христа в том смысле, что Имя Божие есть таинственная Божия сила и Божия истина и Божие откровение. Уже из этих одних слов видно, - посколько имяславцы благоговеют пред Божеством Сына Божия, почитая Божество Его, по стольку-же Евномий не благоговел перед Сыном Божиим Иисусом Христом, не почитая Его за Бога, и тем более не мог благоговеть пред Именем Иисуса Христа.
Но может быть Евномий благоговел пред прочими Именами Божиими, как пред Самим Богом? – Нет, ибо он считал все Имена Божии – «постижимыми» - считал, что тайна благочестия заключается лишь в «познании»  Имён Божиих, а не в исповедании их. Похоже ли учение Евномия об Именах Божиих на учение святых Отцов, которое отстаивают имяславцы? Нисколько. Имяславцы исповедуют словами св. Иоанна Златоуста и блаж. Феофилакта Болгарского, что Имя Господа Иисуса Христа – «непостижимо и само требует в себя веры», исповедуют вместе с св. Григорием Нисским, что «Тайна благочестия состоит в исповедании Имён Божиих. Евномий считал, что всякое познание о Боге подаётся разумением Имён Божиих, мы же признаём, что созерцание Бога во Имени Его подаётся нам не силою нашего разума, но Божественным Откровением Истины, действующим во Имени Божием. «Бог для того и открыл Божии Имена людям («не рожденный» и «рожденный»), дабы люди из них познали  сущность Его. Таково вкратце учение Евномия. Против него возражал св. Григорий Нисский, что хотя Имена Божии и Богоокровенны, но Бог для именования Своего пользовался понятиями (идеями) человеческими. Эти слова, т. е. понятия, буквы, звуки, которыми человечество наименует Бога не принадлежали прежде века Существу Божию, то-есть звуковое имя, состоящее из букв, звуков и идея, по которой Бог именуется, образованы людьми по их сотворении. Вот этой-то частью возражений св. Григория Нисского и воспользовался С.Троицкий, умышленно извратив смысл, чтобы оклеветать имяславцев. Имяславцы говорят: имя Божие Предвечно, ибо предвечны свойства по коим Бог именуется. А Евномий говорит, что предвечно всякое слово человеческое употребляемое для именования Бога. Поэтому св. Григорий справедливо возражал, что Имена Божии, т. е. слова, коими именуется Бог на разных языках не предвечны. Но при этом Св. Григорий даже и не думал утверждать, что истина о Боге – не Бог, что свойства Божии, которые открыаются в Именах Божиих – не предвечны, что не Именем Божиим совершаются Св. Таинства. Напротив, как мы видим, из учения св. Григория Нисского (см. Правосл. Церковь о почитании имени Божия. Изд. «Исповедник». Спб. 1914. с.86-88) – всё это он именно утверждает. Понятие о Имени Божием С.Троицкий ограничивает лишь понятием, как букв, звуков и идеи человеческих и не более. То есть, Имя Божие, по его понятию, или, по умышленно влагаемому в смысл учения имяславцев понятия, что оно состоит из одних только человеческих элементов: букв, звуков голоса и идеи, не влагая в смысл понятия имяславцами объективного Имени, состоящего из свойств Божиих, которые сопревечны Богу, и, как неотделимые от Него есть Божество Божие. Ограничивая понятие Имени Божия лишь тварными человеческими элементами, особенно элементом идеи человеческой С.Троицкий хотел приписать имяславцам веру в ограниченные, а потому в постижимые Имена Божии, и на этом основании сравнить учение имяславцев с учением евномианства. Но это очередная кознь сатаны-клеветника, и от этого обвинения, как выше было сказано, С.Троицкий в письме к профессору г.С.Н. Булгакову отказался, т. е. взял обратно своё обвинение имяславцев в евномианстве. А последователи тех первых идеологов имяборчества, по своему неведению, или может быть по имяборческой злобе на Имя Божие, до сих пор поливают имяславцев грязью клеветы, обвиняя их в евномианстве, даже печатно, в мировых газетах, потеряв страх Божий и совесть человеческую…
Сознавшись в неосновательности своего обвинения имяславцев в евномианстве, С. Троицкий тем не менее не унимался, но искал в имяславцах сходства с магометанством (…) и раввинизмом (…) в том, что они признают Имя Божие за Божественную силу. Опять-таки, по недоразумению, или по злобе к Имени Божию, приписывая имяславцам веру во имя Божие, как в особое, кроме Бога Божество. Так же и архиеп. Никон, не зная в чём можно ещё обвинить, кинул на имяславцев обвинение в жидовстве (!…) за святоотеческое учение их об Имени Господнем, свидетельствуемое множеством Святых Отцов, приводимых в доказательство своего Церковного учения.
Но к несчастью злостных клеветников-имяборцев, последнее решение суда Московской Синодальной Конторы, в составе многих архиереев, в том числе еп. Модеста Верейского, под председательством маститого старейшего члена Синода Митрополита Макария Московского (Парвицского) положило конец всем этим вымыслам и клеветам имяборческим. Разобрав, наконец, Высочайшим повелением Государя Императора Николая II-го, будущего Мученика, учение имяславцев, Московский духовный суд не нашёл в исповедании их ни раввинизма, ни магометанства, ни евномианства, ни пантеизма, ни магизма, ни четверобожия, ни обоживания тварных элементов Имени, но в учении имяславцев о Божестве и Божественной Силе Имени Божия и Имени Иисуса Христа суд нашёл, что то же самое высказывалось и св. отцами,  почему и не счёл возможным осудить имяславцев и отлучить их от Церкви, ни оставить за ними оскорбительное название «имябожников»1.
Но «нынешние судьи» из низших чинов, наподобие секретаря подотдела В. Зеленцова, - епархиальный газетчик свящ. Сергий Овчинников, некии К.Шахбазян и богословствующая женщина М.Черкашина (все они одной епархии), священник Пётр Андриевский, и некоторые авторы интернетовских имяборческих пасквилей не хотят смириться перед мнением маститых святителей: Митрополитов, архиепископов и епископов, оправдавших на суде Московской Синодальной Конторы имяславцев, не желают смириться перед Высочайшим повелением Государя-Императора-Мученика  - снять с имяславцев все незаконные обвинения и ограничения церковные провинившегося Святейшего Синода; и вот они «рвут и мечут» желая, всё-таки, снова «засудить» исповедников чистого Православия, всячески оклеветать и заставить их признать Святоотеческое учение об Имени Божием – ересью и лжеучением. Ну, как тут не вспомнить евангельское: «Трудно вам прати против рожна!»2.
В доказательство того, что Имя Божие – не Бог, и не Божественная Энергия, - а именно против этой платформы и было оправдано учение имяславцев на упоминаемом «Суде», - свящ. Пётр Андриевский привёл несколько не удачных для себя изречений святых отцов:

1). Св. Григорий Нисский: «Иное – предмет, по своей природе подлежащий названию, и иное – название, обозначающее предмет. Бытие – не одно и то же с наименованием».
Возражение: Св. Феодор Студит: «Что из видимого глазами лишёно имени. И каким образом может быть отделёно то, что названо (известным именем), от своего собственного наименования… Эти вещи предполагают друг друга: имя есть имя того, что им называется, и как бы некоторый естественный образ предмета, который носит это имя; в них единство поклонения – нераздельно»1.
Нас удивляет, что имяборцы, зная, что вопрос идёт об Имени Божием, приводят текст, имеющий смысл и применение к обычным именам человеческим и тварным предметам. (Это знак того, что они в своём отрицании не имеют прямого и не двусмысленного доказательства из учения святых отцов, и не могут опереться на положительное богословие и философию). Значение этого текста не относится к вопросу об Имени Божием, ибо всякое Имя Божие есть Богооткровенная Истина, и есть словесное действие Бога – есть Сам Бог. «Верховная истина, не иное что есть, как Сам Бог»2.
Всякое слово Божие есть словесное действие Божества, и есть Сам Бог по реченному: «глаголы яже Аз глаголю вам, Дух суть и Живот суть» (Ин 6,63). Отвергающие Божество Имени Божия отвергают Энергию Триипостасной Истины, т. е. действие Божие; всякое действие Божие – по учению св. Отцов именуется Богом.
Св. Григорий Нисский: «Кто Имя Сына придаёт твари, то да будет он причислен к идолослужителям»…3

2). Св. Василий Великий: «Имена означают только сущность, а сами не суть сущности».
Возражение: Смысл этого текста опровергает еретическое мудрование Евномия, но к делу, касающемуся Богооткровенных Имён Божиих, текст этот не относится, ибо Имя Божие непостижимо и творит чудеса, как о сем Сам Господь сказал: «Именем Моим бесы ижденут» (Мк 16,17).
Филарет, архиепископ Черниговский (Гумилевский): «Имя Божие есть сущность Божества, в том виде, в каком можно знать её»4.
Архиепископ Никон (Рождественский) до своего падения в имяборческую ересь, до 1913 года учил: «Имя Божие есть то же, что непостижимое Существо Божие, открывающее Себя людям»5.
Епископ Михаил, известный церковный толкователь на слова Спасителя в св. Евангелии: «Я открыл имя Твое» (Ин 17,6) - говорит: «имя – вместо Лица, Его свойств и действий; открыл Имя Бога  - то же, что открыл Самого Бога».
Св. Кирилл Иерусалимский: «Да святится Имя Твое». Имя Божие по естеству Свято, хотя говорим, или не говорим сие»6.
Примечание: Если Имя Божие свято по естеству, то оно и есть Божество, именуемое Богом; ибо что может быть  свято по естеству кроме Бога?»
Блаженный Иероним: «А иногда Имя «Иисус» значит Бог Слово»7.
«Спаситель говорит, что Дух  Святый посылается в Его Имя, а собственно Имя Спасителя есть Сын»8.
Св. Исихий Иерусалимский: «Да соединим Имя Иисусово своему дыханию. Ово бо есть Свет, те же тма, и ово (Имя Иисус) есть Бог и Владыка, те же (т. е. помыслы) раби бесом» (Славянск.  Добротолюбие. Изд. 4. М. 1810 г.  ч. 2.  гл. 170).

Не ясно ли отсюда, что Имя Божие в Боге, и Бог во Имени Своем. Как и св. Иоанн Кронштадтский учит, Бог везде, но особенно Он весь в принадлежащих Ему Именах1.
«В Имени Иисус Христос весь Христос – душа и тело Его соединённые с Божеством»2.

3) Св. Дионисий Ареопагит: «Всякий ум и слово бесконечно далеки от Бога, чтобы быть Ему подобными».
Возражение: Смысл этого текста относится к тем, кто дерзает постигнуть непостижимое Существо Божие. Исповедники же Божественности Имени Божия исповедуют, что Оно так же непостижимо как и самое Существо Божие»3.

4) Св. Григорий Нисский: Не ради Бога, а ради нас измышлёны имена для усвоения понятия о «Сущем», т .е. о Боге».
Возражение: Здесь говорится о именах измышлённых людьми. Мы чужды сих понятий и исповедуем Имена Божии, открытые нам Самим Богом. Об Именах Божиих исшедших из Существа Божия, Сам Господь сказал: «Аз Господь Бог, сие Мое есть Имя Вечное»4; «Аз есмь Сый»5; «Явих Имя Твое человеком»6; «И наречеши Имя Ему Иисус – Той бо спасет люди своя от грех их»7; И согласно учению Святых Отцов, исповедуем Имена Божии  действиями Божиими.
Св. Иоанн Златоустый.: «Сам Бог свыше посылает имя чрез Ангела Иосифу. Ибо это не просто было Имя, но сокровище безчисленных благ»8.
«Мы называемся после рождения, Иисус же называется прежде рождения, потому что Он был прежде даже не зачатся, Иисусом же был назван, потому что имел дело Спасителя»9 «И то служит великим доказательством любви к нам Бога, что Он, Творец, сообщил своё название творению»10.
«Всякое Имя Божие велико, потому что Имена Бога надобно понимать соответственно Его славе. Велико то Имя Божие, которым Он Сам Себя назвал, когда на слова Моисея: се Аз пойду к сынам Израилевым, и реку к ним: Господь Бог евреев посла мя к вам; и аще вопросят мя: что Имя Ему? Что реку к ним? Отвечал ему: речеши сынам Израилевым: Сый посла  мя к вам (Исх 3,13-14). Этому страшному и святому Имени пророк и повелевает исповедаться» (Т. 5. Кн. 2. Спб. 1899. с. 938. Бес. на псал. 98).
«И то служит великим доказательстом любви к нам Бога, что Он, Творец, сообщил Своё название творению» (Там же, с. 862. Бес. на псал. 81).
И так, соласно учению святых Отец и Самого Господа Имена Божии – Боготкровенны, а не выдуманы людьми. Доказательства этому можно приводить бесконечно, но для верующих по православному и сего достаточно.

5) Св. Григорий Богослов: «Не Бог ещё то, что мы представляем себе под понятием Бога, или чем мы Его изобразили, или чем описало слово Его».
Возражение: Из сего текста смысл «о непостижимости Божией». Буквы и звуки произносимого Имени – не Бог. Но мы признаём, что Богооткровенные Имена Божии, как действия Его – Бог. Такие – не наши слова и звуки произносимого Имени – суть действия Его, а Сама Истина Божия - заключённая в Имени. И когда мы произносим слово «Бог» или «Божество», то под этими словами разумеем полноту Божества, т.е. Ипостаси, естество, свойство и действие; и сие последнее, а не звуки слов «Бог» или «Божество» - есть Бог; то же самое признаем и под Именем Божиим, если мы произносим какое либо Имя Божие, например, «Иисус», - то вознеся мысль и сердце свое к самому Иисусу мы во Имени сем силою Божественного Откровения познаём, ощущаем и зрим Иисуса в свойствах Его, выражаемых сим Именем. Почему мы и говорим, что Имя Божие есть Сам Бог.
С текстом св. Григория Богослова мы вполне согласны, он нисколько не противоречит нашему исповеданию Божества Имени Божия, и нисколько не оправдывает имяборческое отвержение Божества Имени Господня. Этот текст к теме нашей не относится.
Св. Симеон Новый Богослов: «Когда речь идёт о людях, то имена, приложенные к ним, суть просты и безжизненны; а когда ими называем Бога, то и Имена Его суть – Бог» (конец 62 слова. С. 107-108).
Св. Никифор Константинопольский: «Христос и Бог наш, соделавшись человеком, принял Имя, которое обозначает одинаково и то и другое из соединённых естеств, как освятившее Божество, так и освящённое (обоженное, - авт.) человечество, так что под одним словом познаётся и двоица соединённых естеств и ипостасное из них соединение единого лица» (Творен. свв.оо. Т. 65. МДА. 1904 г. с. 270).
Митрополит Филарет Московский (Дроздов): «Да отступит от неправды всяк именуяй Имя Господне (2 Тим 2,19). Великое для нас благополучие на земли, великая надежда на небеси, что мы можем по вере именовать Имя Господне. Божественный Спаситель наш почти всё дело спасительного посольства Своего с Неба на Землю заключает в том, что сделал человеков способными именовать Имя Господне. Приближаясь к пределу своего земного поприща, Он взывает в молитве к Отцу Своему Небесному: дело совершил, еже дал еси Мне, да сотворю. - Какое дело? – Аз прославих Тя на Земли; или иначе: явил Имя Твое человеком, их же дал еси Мне от мира»1.
Из сего почти можно заключить, что те,  которым явлено Имя Отца Небесного, которые именуют Имя Господне, по сему самому суть Христовы, суть Божии. Никтоже, свидетельствует боговдохновенный Апостол, может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым2.
См. ещё текст наш: Филарет Черниговский. В параграфе 2.

6) Св. Григорий Нисский: «Усвояемые Богу имена недавни, сравнительно, с самим Богом, ибо Бог не есть речение и не в голосе и звуке имеет бытие».
Возражение: Вот поэтому, во всех своих исповеданиях поданных в Св. Синод, на Суд Поместного Собора и в Суд Московской Синодальной Конторы о. Антоний Булатович для отражения клеветы имяборцев будто бы имяславцы обожествляют самые буквы и звуки – эти тварные элементы имени, пояснял: «Повторяю, что, именуя Имя Божие и Имя Иисусово Богом и Самим Богом, я чужд как почитания Имени Божия отдельно от Самого Бога, как какое-то особое Божество, так и обожения самих букв и звуков и случайных мыслей о Боге»3.
Для людей получающих своё бытие во времени, усвояемые Богу имена стали известны с появлением их в мир; но в смысле понятий о Боге Имена Его вечны и непостижимы, как вечен и непостижим Сам Бог, и открыты нам Самим Богом, как было уже показано (см. тексты наши в параграфе 4).
Бог в существе своём непостижим, - но, называя всякое Богооткровенное имя Божие, мы разумеем Его действия, происходящия из Существа Божия и неотделимые от Него; голос и звуки Имени – тварны, и никто букв и звуков имени не называет Богом.
Но имяборцы под Именем Божиим разумеют лишь одни только буквы и звуки голоса. В этом коренится глубочайшее их заблуждение. Поэтому они основываются на неправильно понятыми ими словах св. Григория Нисского. Исповедники Божества Имени Божия и не говорят, что бытие Бога в буквах и звуках голоса. Но если ум и сердце и дыхание соединяются с Именем Божиим, значит присутствие Божие здесь несомнено. Потому и говорит Господь: «Кто во Мне пребывает, и Аз в нем, тот сотворит плод мног». А как же иначе пребывать в Боге, если не соединившись с Именем Его? Неужели человек может пребывать в самом существе Бога без соединения с Именем Его? Да не будет. Это недоступно для человека. И это весьма еретично. Так учить могут только обольщённые сатаной хулители Имени Божия, которые говорят, что Имя Божие заключается только в голосе и звуке языка, и ичезает в небытие вместе с звуком…
Св. Кирилл Иерусалимский: «Словом же: Спаситель переводится еврейское Слово Иисус. Иисусом же не люди наименовали Его, но явственно наименовал Ангел, который пришёл не по своей власти, но послан Божиею силою» (Слова огласительные. 10 сл. С. 144. изд. 1855 г.).
Св. Иоанн Златоустый: «Мы называемся после рождения, Иисус-же называется прежде рождения, потому что Он был прежде даже не зачатся. Иисусом-же был назван, потому что имел дело Спасителя» (Т. 2. Кн. 2. Изд. 2. СПб. Д.А.1899 г. с. 876). «Для того и Имя Иисус принесено Ангелом с небес, дабы сим показать, что чудно рождаемое; потому что Сам Бог свыше посылает Имя чрез Ангела Иосифу. Ибо это не просто было имя, но сокровище безчисленных благ» (Его же. Изд. 7. М. 1899 г. Ч. 1. с. 62. Бес. на Евангелие от Матфея).
Об Имени Божием приснопамятный о. Иоанн Кронштадтский так говорит: «Господь при безконечности Своей такое  простое Существо что Он весь бывает в одном Имени «Господь», в одном Имени «Троица»; или в Имени «Иисус Христос»4. «В Имени «Иисус Христос» весь Христос, Душа и тело Его, соединённые с Божеством»5. «Он (Бог) весь в принадлежащих Ему Именах»6.

7) «Св. Иоанн Златоустый: «Иисусом назван для того, чтобы под именем «Иисус» скрыть от диавола Его Божество».
Возражение: Не сказал Святой: скрыть от диавола, что Он – Бог, но – Божество. Из этого текста, во-первых, видим, что Иисус назван «Божеством». Значит, слова Бог и Божество – синонимичны. Значит, Бог может называться и Божеством, а Божество – Богом. Это к тому, что имяборцы говорят, что слово Бог относится к Существу, а Божество – к действиям Существа. А так как по их учению действие Божие есть лишь только Божество, то оно и не есть сам Бог. То есть, они не признают Богом действия Существа Божия. А так как Имя Божие имяславцы признают – действием Божиим, а по учению их действия Божии – не Бог, значит, и Имя Божие не есть Сам Бог.
Св. Иоанн Златоустый ясно говорит, для какой цели Господь наш назван Иисусом – чтобы скрыть от диавола Его Божество – но в смысле сего текста нет и тени намёка на то, что Имя Иисус не предвечно. Напротив, св. Иоанн Златоустый утверждает ту истину, что Имя Иисус предвечно, ибо говорит: «Мы называемся после рождения, Иисус же называется прежде рождения… и проч. см. парагр. 4.
О вечности Своего Имени свидетельствует Сам Бог говоря: «Живу Аз и присно живет Имя Мое» (Числ 14,21). «Сие Мое есть Имя вечное» (Исх 3,15). «Прежде Солнца пребывает Имя Его» (Пс 71,17). «От века Имя Твое – Искупитель наш» (Ис 63,16).
До воплощения Бога, т. е. в В. З. имя «Иисус» бытовало среди людей, как имя простое, человеческое, которым назывались люди. А в Боговоплощении это Имя уже стало иметь высокое значение и явилось уже не простым человеческим именем, но Богооткровенным, и по слову св. Димитрия Ростовского - предвечным, и по смыслу своему – Божественным, ибо означало «Спаситель», «Искупитель», Спасение, Искупление, и потому оно является Божественным и Богом. В Новом Завете запрещается именовать людей сим Божественным Именем «Иисус», которое есть Бог.
Но вышеприведённый имяборцами текст Златоустаго наводит на мысль: а разве не знал диавол с Кем он, противник, имеет дело, т. е. что Иисус Христос есть Бог, когда сам бес исповедывал Его: «знаю, кто Ты – Иисус Сын Божий, чего Ты прежде времени пришёл мучить меня?». Из истории с сынами Скевы бесы знали уже Иисуса, как своего сильного противника, т. е. как Божество, или Бога. Так что надо ли имяборцам основывать своё неверие в Божество Имени «Иисус» этими частными словами св. Иоанна Златоустого, когда даже бесы веровали и исповедывали Его? Неужели имяборцы хуже бесов? Действительно, бесы исповедали Имя Иисуса – Сыном Божиим, а имяборцы отрицают Его Божество.
Мы имеем и другие свидетельства: «Имя Иисус братья богоубийц принимают за имя человека»1 говорит Блаженный Феофилакт Болгарский.
О предвечности Имени Иисусова говорит и св. Димитрий Ростовский: «Сие спасительное Имя Иисус, прежде всех век в Тройческом совете бе предуготовано, написано и даже доселе хранимо на наше избавление»2.

8) Св. Иоанн Златоустый: «Господь назван Иисусом Христом, потому что облёкся в плоть. Иисус – имя Его плоти».
Возражение: Во-первых, автор сфальсифицировал текст святого. Златоуст говорит, что «Иисус» имя Его по плоти». А  автор слово Златоуста передаёт так: имя Иисус – имя Его плоти», и получил, что хотел, выходит, по нему, Имя Иисус Божеству непричастно… Значит, оно не Божество, а человечество…
Св. Златоуст своими словами не даёт никакого повода утверждать о не предвечности Имени Иисус. Имяборцы же, к стыду своему, привели сии изречения святого в опровержение Божественности и предвечности Имени Иисусова и обнаруживают полное неверие своё во Имя Божие. Но страшно противу рожна прати. Страшно даже подумать о таком мудровании их! Они стремятся разделить Имена Сына Божия, которые у Него все равночестны. Мудрствовать же об Именах Божиих и думать, что Имя «Иисус» относится к человечеству Сына Божия, а «Христос» к Божеству Его – значит подпадать анафеме:
 «Те, кои каждое естество Господа именуют отдельным именем, т. е. «Иисусом»   человеческое, а «Христом» Божеское, подпали под 4-ю анафему 3-го Вселенского Собора (Ефесского), который гласит: «Кто выражения, находящиеся в писаниях евангельских и апостольских, сказанные о Христе, либо Им Самим о Себе, различает так, что одни из них приписывает человеку, отдельно от Слова Божия разумеваемому, а другие, как Богоприличные, одному только Слову, сущему от Бога Отца, тот да будет анафема»3.
 Св. Иоанн Златоустый об Именах: Христос, Сын, Иисус, Господь говорит, что «все эти Имена суть общие и выражают собою оба естества» (Т. 3. с. 814).
Ещё об этом см. в параграфе 5 - св. Никифора Константинопольского.

9) Св. Иоанн Дамаскин: «Господь принял название Христа не до воплощения, как лжемудрствуют некоторые… Слово тогда получило название Иисуса Христа, когда оно стало плотию».
Возражение: Значение слов этого текста не относится к вопросу – да никто из нас никогда не говорил не согласно с учением сего святого (Полнее же объяснено в парагр. 21-22).
Пророк Ездра ещё в Ветхом Завете упоминал об Иисусе, и о Христе: «Открыется Сын Мой Иисус…И умрет Сын Мой Христос»1. Однако сказаны эти слова от Имени Бога – Отца.
Так же и св. Пророк Исаия говорил: «Ты, Господи, Отец наш, от века Имя Твое – Искупитель наш»2. Искупитель или Спаситель, с еврейского, значит – Иисус.
Св. муч. Иустин Философ доказывет,  что Имя Иисус есть предвечное Имя Сына Божия3.
Он доказывает, что «религиозно-нравственные истины суть Глаголы Слова4.
Он же пророческими текстами доказывает Божество Господа Иисуса Христа и имени Его - Иисус5.
Из творений св. Иустина, великого Апологета первых веков Христианства вытекают следующие положения:
1) Имя «Иисус» - предвечно принадлежало Иисусу Сыну Божию, и таинственно предуказывалось в пророчествах, в коих Бог называл сие имя – Мое Имя».
2) Имя Иисуса Христа есть неизреченная Божеская сила, а, следовательно, в нем сокрыта энергия Божества.
3) Имя Иисуса было проповедью Апостольской, наравне с проповедью Его воскресения. Первобытная Церковь во исполнение заповеди Господней  веровать во Имя Его (1 Ин 3,23) живо веровала во Имя Распятого и Воскресшего. Иисуса Христа и обожествляла сие Имя.
4) Именем Иисуса Христа освящаются Таинства и просвещаются крещаемые в Таинстве Крещения, наравне с Именем Отца и Сына и Святаго Духа.
5) Религиозно-нравственные истины в человечестве суть словесная энергия Божества и Бог, приобщавшийся человечеству Божественною Энергиею Глаголов Своих с самого начала человечества. Истина есть Бог, Имена Божии не суть прозвища и клички, подобные собственным именам языческих богов, но суть изъявления истинных, Богооткровенных свойств Божиих, суть истина Богооткровенная о Боге и следовательно – Бог.
Таково было верование св. Иустина, во Имя Божие и во Имя Иисуса Христа. Но как мы видим из сочинений имяславцев, они исповедуют точь в точь то же самое, и называют Имя Божие: «Истиною о Триипостасной Истине». Исповедуют творение чудес Именем Иисуса Христа; исповедуют предвечность сего Имени, как Энергии Божества, как Истины Богооткровенной; исповедуют зиждительную, церковно-таинственную силу сего Имени, употребляемого с Именем Отца и Сына и Святаго Духа в Таинствах, исповедуют, что Имя сие равно относится и к Божеству и к человечеству Господа нашего  Иисуса Христа.
И так мы видим, что имяславцы нашли полное и совершенное подтверждение своему образу мыслей об Имени Божием и об Имени Иисусовом в словах святого Иустина-философа. Но каким же образом, как мы видим из сочинений имяборцев, последние также опираются на авторитет святого Иустина, находя в тех же его сочинениях якобы подтверждение тому, что Имени Божиему не подобает ни Божественное достоинство, ни Божественная сила, ибо у Бога Имени нет, и Имя Божие не есть Бог, ибо у св. Иустина сказано – Бог не есть Имя»?
Действительно, сии последние слова находятся в сочинениях св. Иустина, но поняты они имяборцами совершенно неправильно. Разъясним же сие вольное или невольное заблуждение имяборцев.
Дело в том, что язычники клеймили христиан, как безбожников, за то, что они ихних богов именовавшихся многоразличными именами, не почитали, но веровали в какого то неведомого Бога, у которого даже нет собственного Имени или прозвища, подобно тому как таковое имел каждый языческий бог. В оправдание того, что истинный Бог наш не только не имеет, но и не может иметь никакого прозвища, или собственного имени, св. Иустин и говорит слова, приводимые ниже.
В конце 5-й главы 2-й Апологии св. Иустин доказывает, что языческие мифические боги произошли от бесов, и ангелы сатаны изобрели собственные имена их. Мифологи – каждого (описываемого ими бога) называли таким именем, – пишет он, – «какое кто из ангелов (сатаны) давал себе и своим сынам. Напротив, Отцу всего, нерожденному, нет определённого имени человеческого подобно тому, как таковое имели языческие: Плутон, Посейдон, Зевес и прочие). Ибо если бы Он назывался каким  нибудь именем, то имел бы кого либо старше себя, который дал Ему имя. Что же касается до слов Отец, Бог, Творец, Господь и Владыка, то это не суть имена (собственные, но нарицательные), но названия, взятые от благодеяний дел Его. И Сын Его - Который один только называется собственно Сыном - Слово, прежде твари сущее с Ним и рождаемое от Него, когда в начале Он всё создал и устроил - хотя и называется Христом, потому что помазан, и потому что чрез Него Бог устроил всё, но и это самое Имя содержит неизвестное значение, также и наименование «Бог» не есть имя, но мысль, всаждённая в человеческую природу, о чём то неизъяснимом. Но Иисус имеет Имя и значение и человека, Спасителя; ибо Он и сделался человеком, как я уже сказал, и родился по воле Бога-Отца ради верующих в Него людей и для скрушения демонов. Это и теперь вы можете узнать из того, что происходит пред вашими глазами. Ибо многие из наших, из христиан, исцелялись и ныне ещё исцеляются множество одержимых демонами во всём мире и в вашем городе, заклиная Именем Иисуса Христа распятого при Понтие Пилате, между тем как они не были исцелёны всеми другими заклинателями, заговорщиками и чародеями - и тем побеждают и изгоняют демонов, овладевших человеками» (с. 111). Итак, что же этими словами хочет сказать св. Иустин? – не иное что, как только то, что Бог-Отец прозвища или собственного Имени не имеет, но именуется по Свойствам Своим,  и посему Имя «Бог» - не есть имя» - из начала предложения, которое полностью гласит: «Бог не есть имя, но мысль, всаждённая в человеческую природу о чём-то неизъяснимом». Итак, говорит ли здесь св. Иустин о том, что существо Божие не есть имя, но мысль? – Конечно, такой безсмыслецы он не говорит, будто бы существо Божие было «мыслию, водружённой в человечество о чём-то неизъяснимом». Но эти слова имеют совершенно ясное значение, что слово «Бог», коим именуется Отец всяческих, не есть Его собственное имя, коего и нет и быть не может, но есть лишь идея, выражающая истинное свойство Его непостижимости. Дальше же св. Иустин продолжает, и говорит, что Сын Божий Иисус Христос имеет собственное Имя «Иисус», что сие Имя имеет смысл – Человека, Спасителя», что сие Имя служит лучшим доказательством Божества и Воскресения Иисуса Христа, ибо есть явное для каждого язычника Божественная сила, которой трепещут демоны, которая превосходит силу всех возможных заклинаний и являет, что и Бог  есть Тот, Кому принадлежит Имя сие.
Справедливость нашего понимания слов св. Иустина, что словами «Бог не есть имя», он только указал на то, что слово – «Бог» не есть собственное Имя Божие, но Имя Свойства Его, оправдывется и следующим местом в Увещании к Еллинам; Платон узнал в Египте, что Бог, посылая Моисея к Евреям, сказал Ему: «Я есмь Сый», из чего Платон понял, что Бог сказал пророку не собственное имя Своё. Действительно, Бога нельзя назвать никаким собственным именем, ибо имена существуют для обозначения и различения предметов при их множестве и разнообразии, но никого прежде не было, кто дал бы Богу имя, и Он не имел нужды давать Самому Себе  имя, будучи только один, как Он Сам свидетельстует чрез пророков Своих, говоря: «Я Бог первый и последний, и кроме Меня нет другого Бога». – Поэтому, как я выше сказал, Бог посылая Моисея к Евреям не упоминает ни о каком имени Своём, но таинственно обозначает Себя посредством причастия («Сый») и тем даёт знать, что Он есть един – «Я Сый» - говорит Он, противопоставляя Себя, как Сущий, тем, которые не существуют, дабы прежде заблуждавшиеся познали, что они были привязаны не к сущим, а к тем, которые не существуют» (с. 425).
Итак, напрасна попытка имяборцев опереться в своём отметании Божества Имени Божия и Божественной силы Его Имени на св. Иустина: тот, который называет Богом всякую религиозную истину в людях, всякий глагол Божий, мог ли не почитать Богом Богооткровенную Истину о Самом Боге? Тот, который открыл, что в битве с Амаликом Евреи не верою или молитвою Моисея победили, но силою самого Имени Иисус, сопровождаемого знамением Креста, мог ли отметать Божественную силу Имени Иисус? Тот, Который говорит, что Церковь освятилась и совершилась Именем Иисуса, мог ли отметать освящающее значение его в Таинствах? Тот, который доказал, что Бог искони в пророчествах называл Имя «Иисус»- «Имя Мое», может ли почитаться единомысленным с имяборцами, почитающими Имя «Иисус», принадлежащим Иисусу Христу по человечеству, а не по Божеству Его и принадлежащим Ему лишь со времени Его зачатия?
         Итак, да «вложим» же и мы – «в уши свои Имя Иисуса» как то св. Мученик Иустин увещавает еврея Трифона. Да вложим же в уши наши и следующие слова св. Иустина: надобно прилепиться к истинному и неизменному Имени единого Бога, которое проповедуется не моим только голосом, но и теми,  которые вводят нас в первоначальное образование, дабы праздно проведя время этой жизни, не отдать нам Судии отчёта не только как неведающим небесную славу, но и как не благодарным» (с. 463).
Иисус Христос есть Небесная Слава, таково есть и имя Его.
Иисус Христос проповедывался первоначально образовавшими  Церковь пророками, а посем Апостолами. Теми и другими проповедывалось и Имя Его, к которому, да прилепляется каждый Христианин, а наипаче каждый монашествующий по заповеди Апостола: «И сия есть заповедь Его, да веруем во Имя Сына Его Иисуса Христа и любим друг друга» (1 Ин 3,23). Аминь»1.
Ни в одном из приведённых текстов святых отцов не говорится, что Имя Божие не есть Сам Бог. А обратное святыми отцами прямо утверждается. Например: Блаж. Феофилакт Болгарский: «Имя Иисуса есть Бог, равно как и Имя Отца и Имя Святаго Духа»2.
А Имя Божие, оно же Слово Божие, есть заглавие всей Священной Библии, то почему же оно не Бог? – потому что имяборцам так хочется?
Св. Исихий Иерусалимский: «Имя Иисус есть Бог и Владыка»3.
«Само Имя – Имя Божие есть не другое что, как Сам Бог. Что есть Бог, то есть и Имя Его, что есть Имя Божие, то есть – Он Сам. «Аз Господь Бог, - говорит Он, - сие есть Имя Мое». – Следовательно, мы, славя и почитая Имя Божие, славим и почитаем Самого Бога»4.
«Имя Божие всегда свято; Им совершаются наши спасительные таинства…Им поражаем врагов видимых и невидимых. Имя Божие то же, что непостижимое Существо Божие, открывающее Себя людям»5.
Св. Иоанн Кронштадтский: «Имя Божие есть сам Бог»6.
«Имя Господа есть сам Господь - Дух везде сый и вся исполняяй»8
Св. Иоанн Златоустый: «Имя Бог, не больше Имени Господь и Имя Господь не меньше Имени Бог»9.
Профессора С.Троицкого из его синодального доклада:
«Имя Иисус, понимаемое в смысле откровения Божия о спасении человечества… есть сила Божественная или действие Божие, действие Святаго Духа, неотделимое от Него, так же как и творение чудес. Имя как откровение Божие есть действие Божие, ибо, как говорит св. Григорий Палама, «только посредством действия Божия неотделимого от существа Его, существо Его сообщается людям»1.
Всеми силами свящ. Петр Андриевский силится доказать недоказуемое, вопреки учению св. Церкви и св. отцов, будто бы Имя Божие не есть действие или энергия Божества. Ибо если это признать, то отвергать Божество действия Божия как неотделимого от самого Существа, значит, подпасть под церковную анафему гласящую так:
«Тем, которые, мудрствуют и говорят, что Имя Бог выражает только Существо Божественное и не исповедуют, по Богодухновенному и церковному мудрованию Святых, что Именем Бог обозначаются равным образом и Божественные действия – анафема».2
Непонятно, почему С.Троицкий, исповедующий Божественную Энергию Имени Божия не убоялся этой анафемы и отверг его Божество? (Очевидно архиереи Антоний и Никон  втянули его в эту сеть).
        Что Имя Божие и Имя Иисуса Христа есть действие Божественной Энергии Существа Божия и заключает в себе Божественные свойства, что Имя Божие неотделимо от Самого Бога, и что Имени Божию должно воздавать почитание как Самому Богу, учат многие святые отцы. Для примера: читайте:
 св. Симеона Нового Богослова3
св. Иоанна Златоустого4.
св. Тихона Задонского5.
св. Кирилла Александрийского 6.
Преподобный Симеон Новый Богослов: «Когда речь идёт о людях, то имена, приложенные к ним, суть просты и безжизненны; а когда ими называем Бога, то и Имена Его суть – Бог»7.
Св. Тихон Задонский: «Отдавай всякое почтение Имени Божию, как самому Богу. Слава  Имени Божия вечна, безконечна и неизменяема есть, как и Сам Бог»8.
Учение Православного Катехизиса: «Преславными и различными Именами нарещися может Бог, их же ради никтоже от Него отлучити может»9.
Напрасно свящ. Пётр Андриевский клевещет, что говоря «Имя Божие есть Сам Бог», имябожники тем самым отождествляют Имя Божие с Сущностью Божией, ибо, говорит он, выражение «Сам Бог» относится к непознаваемой сущности Божией». Но этим он проявил свою некомпентентность в богословии вообще, и в богословии Имени – в частности.
Св. Иоанн Кронштадтский многократно, неумолкаемо перед всем миром исповедывал истину, что Имя Божие, есть Сам Бог. Значит, автор, хотя и стесняется явно приписать сего святого праведника к «еретикам-имябожникам», но делом он таким его и считает. Ибо на этих словах святых отцов, и словах сего праведника, имяславцы собственно, и утвердились в правом и спасительном исповедании веры во Имя Божие.
Но автор не знает, что, согласно Определению Церковного Собора от 11-го Июня 1341 года «Слово Бог» употребляется богословами для означения как Существа, так и действия Божия»10.
Никогда и нигде имяславцы не отождествляли Имя Божие с Сущностью Бога. Напрасно клевещет автор на имяславцев и на всех Святых, здесь упомянутых и не упомянутых!
Св. Григорий Палама говорит, что Действия Божии неслитны с Существом Божиим, но и неотделимы от Него, как неотделимы  солнечные лучи от Солнца, и что Имя «Бог» прилично не только Существу Божию, но и Ипостасям Его, и Действиям Его1. 
Так что автор, то ли по неведению, то ли по горделивому упорству своему, отрицая Божество Имени Божия как нетварной Энергии Божества сам себя подвёл под вышеприведённую анафему, и впал в ту яму, которую копал для Данилушкина М.Б.
Удивительно, как он может отвергая и хуля учение св. отцов и Св. Церкви именовать себя «православным»!  Но чего только не бывает с ревнителями не по разуму и со скороспелыми богословами!… То, что свящ. Пётр Андриевский буесловит, «Будто бы св. Григорий Палама никогда не именовал нетварную Энергию Божию Богом – это скверная ложь. Не только св. Григорий Палама, но и Св. Церковь, как выше показано, и святые отцы энергию Божию именуют Богом по неотделимости её от самой сущности Бога. Автор хочет выкарабкаться из-под собственной анафемы, и потому отрицает Божество нетварной энергии Божией. «Но трудно ему прати против рожна»2. Сонм святых отцов обличает его заблуждение.
Энергия Бога – Божество, а  Божество не может быть тварью. Энергия Бога – действие существа. И как ни назовём Энергию: Божеством, или Богом – она в существе Бога, а не кроме сущности Его. Кроме Бога – нет иного Божества. Поэтому Божество  неотделимо, как луч от Солнца, от самого Бога и есть Сам Бог.
Приведём доказательства: Св. Симеон Новый Богослов учит: «Бог есть Свет безпредельный, и что в Боге Свет есть… Так же и то, что от Бога – Свет есть… Христос, Иисус, Спаситель и  Царь всего – Свет есть… Господь – Свет… Утешитель- Свет… Будучи Светом неприступным и предвечным, каковый Свет – имеет и многие Имена, и именуется всем тем, что мы сказали (выше), и иным ещё большим; и не только именуется  тем самым, что я сказал, но и действительно  производит то самое… Хотя, и о нас говорится многое подобное (т. е. хотя и людей именуют одинаковыми с Богом словами и именами), но о нас говорится как о людях, а о Нём как о Боге…Бог именуется Отцем - отцами называются и люди… Слова человеческие – текучи и пусты, слово же Божие живо, непреложно и действенно, Бог истинный. Равным образом и истина Божия паче ума и слова человеческого, - Бог безсмертный, непреодолимый, живый»3.
Св. Тихон Задонский: «Великое имя Божие заключает в себе Божественные Его Свойства, никакой твари несообщаемые, но Ему Единому собственные, как-то: единосущие, присносущие, всемогущество, благость, премудрость, вездесущие, всеведение, правду, святость, истину, духовное существо и проч. Сии собственные Свойства открывает нам Дух Святый в Слове Своем»4.
«Бог есть Дух, и что ни есть в Бозе, - духовное есть, и есть сам Бог»5. (Он-же).
«Имя Божие само в Себе как свято, так славно и препрославленно есть… Слава бо Имени Божия вечна, безконечна и непременяема есть, как и Сам Бог» (Он-же. Т. 7. Изд. 2. Спб. 1826 г. с. 167).
«Имя Божие со всяким почтением, страхом и благоговением поминай, и то в тех случаях, когда надобно поминать, понеже Имя Божие свято и страшно есть, и поминающие Его с непочтением тяжко грешат». «Отдавай убо всякое почтение Имени Божию, как Самому Богу» (Он-же. Т. 5. 1910 г.Троицкое слово № 8. III-28). «Слава бо Имени Божия вечна, безконечна и непременяема есть, как и Сам Бог; того ради не умножитися, ни умалитися в себе не может» (Там-же. С. 65).
Св. Иоанн Кронштадтский: «Я читаю Евангелие: тут не я говорю, а сам Господь; Он, Он сам в этих словах. Ведь Он Дух, Премудрость или безконечная Ипостасная Мысль»6). «Истина есть Бог»7.
«Слово Божие есть Бог, а слово мира есть мир»1.
«Молитва есть Бог»2.
«Премудрость есть Бог»3.
«Свойства Божии есть Бог»4.
«Имена Божии есть Бог»5.               
        «И Воскресение и  Жизнь, и всё что ни есть спасительного, Сам есть Богочеловек  Иисус Спаситель, как и Сам Он сказал: Аз есмь Воскресение и Живот»6.
И тысячами других свидетельств можно доказать, что имя Бог относится не только к Существу Бога, но и ко всему тому, что от Бога, как мы убедились из приведённых текстов святых отцов.
Значит, автор утверждает ересь, и святых подводит под ересь, говоря, что Именем Бог назывется только самое непостижимое Существо Бога.
 Имя «Бог» означает не То, что есть Существо, но То, что не есть Существо; потому что слово Бог не может вместить, или обнять, или выразить, или дать полное наименование Самого Существа. А поэтому, Именем Бог мы, скорее всего, именуем Энергию: действие и Свойства Существа Бога, хотя мы этого при обращении к Нему в молитве  не сознаём, или не всегда сознаём. И так, Богом  в молитве можно называть и Существо, - например: «Святый Боже, Святый крепкий, Святый безсмертный, помилуй нас» - и действия Существа; именуя Непостижимого, мы называем Его Богом, но не в собственном смысле, т. е. не в смысле необъемлемого, непостижимого и невыразимого Существа Бога, - а в смысле наименования Свойств и Действий Существа. И наоборот, обращаясь к Богу мы, всё-таки, обращаемся к Самому существу, хотя это Имя и не обнимает Его всего; обращаясь к Богу мы обращаемся не к свойствам и действиям Его, а к Нему Самому со всем тем что в Боге. Словом «Бог» можно называть как Бога вообще, так и Имя Его доступное ограниченному человеческому разуму и открывающему свойства и действия Божества (Самого Существа Бога). Вот почему «Богом» можно называть как самое Существо, так и Его Энергию. А что касается именований «Бог» и «Божество» то эти слова – синонимичны. Как мы уже увидели, Богом, в известном смысле,  можно называть как самое Существо, так и Божество: Бог есть - Божество, а Божество есть - Бог, и Божество есть самое Существо. Мы вполне можем назвать: римские боги, и: римские божества. Или: христианский Бог, и: христианское Божество. Св. Иоанн Златоуст назвал Иисуса Христа «Божеством» (см. здесь). А Церковный Собор 1341 года против Варлаама, действиям Бога установил титул – Бог, а если кто скажет, не Бог, а Божество, то никакой разницы нет: Бог есть – Божество; и Божество есть – Бог; и эти же наименования приложимы  и к Существу. Не потому ли до 1913 г. св. Церковь исповедывала: «Имя Божие есть то же, что не постижимое Существо Божие, открывающее Себя людям?»7..
А Филарет, архиепископ Черниговский (Гумилевский) учит: «Имя Божие есть сущность Божества в том виде, в каком можно знать её 8.. И он же: «Что сказано о Боге в собственном смысле, то и есть Бог, и что Он есть по природе, то и сказано в собственном смысле». «Имена и качества Божии, показанные в Откровении, не произведения мысли человеческой, чтобы походить на слова, ничего не значущие»9.
Митрополит Трифон (Туркестанов) Троичность Лиц Существа именует «Божеством». Воплощение Бога называет «воплощением Божества» («Проповеди и молитвы». Материалы к жизнеописанию)10.
И так, утверждение, что «Богом» именуется только Существо, а Энергия (действие Существа) именуется только лишь «Божеством» а не «Богом», - это в меньшей мере есть недомыслие, так утверждающих. А строго догматически Церковь говорит так:
«Тем, которые мудрствуют и говорят, что Имя Бог выражает только Существо Божественное и не исповедуют по Богодухновенному и церковному мудрованию Святых, что Именем Бог обозначаются равным образом и Божественные действия, - анафема»1.
Имяборцы не преминули обвинить имяславцев в многобожии (пантеизме) говоря: если каждое Имя Божие Бог, а у Бога имён много - то значит у имяславцев и Богов много…Но это скудоумие имяборцев, изобличается Православным Катехизисом, по учению которого «Имена Божии неотделимы от Бога»2, словами святого Кирилла Иерусалимского: «А чтобы множество именований не заставило тебя (имяборец), подумать, будто Сынов много и по причине заблуждения еретиков утверждающих, что иной есть Христос, иной – Иисус, иной – дверь и т. д. Символ веры предостерегает тебя, прекрасно говоря: «Во Единого Господа Иисуса Христа», ибо хотя именований много, но Именуемый Один»3, а так же словами св. Григория Нисского: «.. с одним Именем произносится весь список Имён Божиих»4.
Имена Божии есть Свойства и Действия Божии. Все они – в Боге и неотделимы от Него. При призывании Господа каким-либо одним Именем, мы призываем не часть Бога, а всего Бога, со всеми Его Свойствами и совершенствами, со всеми Его Именами, и потому  Он откликается не какой-либо одной частью Своею, а всем Своим Существом.
Автор говорит: «если бы о. Иоанн Кронштадтский дожил до нашего времени, то сам бы осудил имябожников». Т. е. осудил бы, выходит, своё собственное учение, на которое по-началу опирались исповедники Афонские, а впоследствии они узнали, что и все святые точно так же учат, как и о. Иоанн Кронштадтский. Значит, выходит, что и все Святые, если бы дожили до нашего времени, то признали бы себя «еретиками-имябожниками» и осудили бы собственное учение. Вот до чего могут докатиться имяборцы в своей упорной борьбе против Славы и Божества Святейшего Имени Божия, не замечая, в какое роковое положение они поставили сами себя! Если это случилось бы, то не стало бы уже и Церкви, и миру настал бы конец.  Но, слава Богу, этого никогда не произойдёт, чтобы святые отцы осудили своё учение. Они учили по внушению Святаго Духа, который  никогда не ошибается. Напрасно свящ. Пётр Андриевский подводит Святых под своё собственное заблуждение - под имяборчество, которому не будет никакого оправдания. Ибо хула на Духа Святаго не простится ни в сем веке, ни в будущем5. Вот в какой позорный каламбур приводит имяборцев  нечестивое их борение со Славою Имени Божия!
Однако, все свои книги с учением о том, что Имя Божие есть сам Бог, - не в том, конечно, понимании, какое придумали имяборцы и как они сами толкуют в свою угоду,  а в том, в каком оно написано самим о. Иоанном Кронштадтским, безовсякого имяборческого толкования, он ценил высоко, как написанные им ощутимо действующей в нём благодатию Святаго Духа, и, как плод его высоко-подвижнической духовной жизни. Ещё при  своей земной жизни о. Иоанн не уничтожил своё «имяславческое» учение об Имени Божием, несмотря что к этому его учению вначале  имел претензию епископ Феофан Вышенский (Говоров). А сейчас если бы явился о. Иоанн, то он не своё учение уничтожил бы, но изобличил бы и заставил имяборцев уничтожить имяборческое учение Ведь, при жизни о. Иоанна тот же архиепископ Антоний (Храповицкий) хотя и ненавидел его имяславческое учение об Имени Божием, но явно возстать против о. Иоанна у него не хватало бы силы… А как только не стало этого Светильника Веры Православной, он возстал против его учения. И хотя явно учение о. Иоанна он не отвергал, но прилагал ему совершенно другой, извращённый, противный духу о. Иоанна смысл, а последователей учения о. Иоанна, названных имяславцами, он явно хулил приписывая им хлыстовскую ересь и всякую чушь. Не ради раскола среди христиан написал так ясно своё учение о. Иоанн Кронштадтский о том, что Имя Божие есть Сам Бог, а ради укрепления исповедников в этой Православной вере. И «Венцы мученические инокам Афонским» перед своею кончиною, в письме к своему послушнику иеросхимонаху Антонию (Булатовичу) от 1 октября 1908 г. он предсказал не имяборцам, которые избивали и изгоняли с Афона исповедников, а имяславцам, претерпевшим смерть и изгнание за Имя Господне. – Это истина. А другой истины нет, и не может быть!
Если бы о. Иоанн дожил до 1913 г. зверь имяборческой хулы на Имя Господне не вышел бы из моря и не отверз бы он свои уста для хулы на Бога, чтобы хулить Имя Его1. И если бы о. Иоанн дожил до нашего времени, то все ересиархи-имяборцы попрятались бы. Ведь пока жив был о. Иоанн, против его учения об Имени Божием дерзнул выступить один только еп. Феофан, но и он вскоре угомонился. И больше никто не выступал, и не посмел выступить против его спасительного Православного учения об Имени Божием. При его жизни, обилие в нём Благодати Божией не дало возможности всем рационалистически настроенным архиереям выступать против его Богодухновенного учения. А как только не стало этого Светильника Христовой Церкви, так все внутренне ненавидевшие о. Иоанна, безблагодатные пастыри - каковыми он сам  называл их, выступили против Святейшего Имени Божия, против учения св. Иоанна Кронштадтского, и открыли свои уста для имяборческого отступления от Имени Божия,  и «вышел из бездны зверь, и отверз свои уста для хулы на Бога, чтобы хулить Имя Его,  и жилище Его, (т. е. всех, носящих в сердце своем Имя Иисусово), и завладел нечистый дракон всякой Святыней Христианского духа: храмами, монастырями, св. мощами и пр.
Св. Ефрем Сирин писал: «Посему, братия мои, страшный предлежит подвиг всем христолюбивым людям, чтобы до часа смертного не приходить в боязнь и не оставаться в бездействии, когда змий будет начертывать печать свою, вместо креста Спасителева. Ибо для того, без сомнения, употребляет таковый способ, чтобы Имя Господа и Спасителя даже и неименуемо было в то время; делает же сие безсильный, боясь и трепеща святой Силы Спасителя нашего»2.
«Ещё на пути к Афону архиеп. Никон (Рождественский) следовавший на Афон для расправы с «непокорными» монахами-имяславцами, «революционерами», приказал всем матросам на корабле вычеркнуть из личных молитвословов Имя Спасителя – Иисус, а затем по очереди топтать сапогами это Имя Господа, начертанное мелом на палубе. Отказавшиеся сделать это подвергались дисциплинарным наказаниям»3.
Св. Василий Великий говорит: «Сие-то давно уже заглушенное заблуждение возобновляют ныне изобретатели этой безыменной ереси, (а ныне – имяборцы. – авт.), отметающие Ипостаси и отрицающие именование Сына Божия, о которых, если они не перестанут говорить на Бога неправду, надобно плакать, как об отрекающихся от Христа»4.
Св. Григорий Нисский учит: «Тайна благочестия состоит собственно в исповедании Имён Божиих, - разумею Отца и Сына, и Святаго Духа». – Евномий же – «пренебрегает Божественными Именами, при призывании которых силою Божественного рождения подаётся Благодать приступающим с верою». – «Как не видите», - восклицает св. Григорий, - «что это – гонитель веры, вызывающий доверяющих ему к отклонению от христианства? Ибо если исповедание священных и достопоклоняемых Имён Святой Троицы безполезно….. То не явно ли он проповедует людям не иное что, как то, чтобы они посмеивались над досточтимостью Имён Божиих…?  Они не обращают ли в повод к смеху   чествование имён, на которых утверждается наша вера?.. Итак, что такое они, как не преступники против спасительных догматов, потому что на деле отвергают веру, осуждают обряды, презирают исповедание Имён, ни во что вменяют освящение таинственными знаками»1.
После приведённых примеров из святых отцов, комментарии, можно сказать – излишни. Учение и действия имяборцев с поразительной точностью совпадают с предсказаниями святых отцов.
18 апреля арестован А.Ф. Лосев; о. Давид (Афонский Архимандрит-имяславец) благословил его на страдания. В следственном деле сохранилась «Справка о роли профессора Лосева А.Ф. в а/сов. движении»: /…/ Будучи непримиримым врагом Советской власти и приверженцем православия в его самых черносотенных формах, Лосев ещё в 23-24 гг. сблизился с руководителями имяславия, расценивая это движение «как наиболее активное и жизнедеятельное течение внутри церкви». /…/ Жена профессора А.Ф. Лосева в своих показаниях заявляет: «По своим религиозным взглядам Алексей Фёдорович Лосев и я исповедуем имяславие, которое является наиболее совершенной формой выражения сущности православия». Из показаний А.Ф. Лосева: «Похуление Имени Божия непризнанием имяславческого учения – это есть снятие печати, которою был запечатлён сатана»2
Имяславие есть – душа Православия; имяславие это чистое, без всякой примеси человеческой философии, рационализма и суемудрия Православное учение. «Всякое дыхание, да хвалит Господа»!3
Имяборчество – это духовное прелюбодеяние, это измена Православию и Богу, это предсказанное св. Апостолом Павлом отступление4, это Апокалиптическое отречение от Имени Божия5, это предсказанное преп. Серафимом Саровским и многими святыми отцами, духовными старцами-подвижниками ХIХ – ХХ вв. в том числе - отступление от сохранения Православия во всей чистоте.
Никто из святых отцов не учил об Имени Божием подобно свящ. Петру Андриевскому и прочим идеологам имяборчества.
Имяборцы, если изредка и приводят изречения святых отцов, то лишь для прикрытия своего лжеучения, своей ереси имяборческой, или к делу совсем не относящиеся, или фальсифицированные (искажённые) ими. Для имяборцев, в сущности, учение святых отцов об Имени Божием – это ересь имябожническая. Всё, что говорится в Священном и святом Писаниях в качестве прославления Имени Божия они и слышать не хотят, это у них сразу же ассоциируется с «ересью имябожия». Поэтому, эти места из священного и святотеческого Писаний, нами приводимые, они сразу же перетолковывают по-своему. Учение святых отцов об Имени Божием – это, по их понятиям, ересь малоучёных, мужиков и лапотников; следовательно, для них Святых Отцов уже не существует. Если же по календарю и отмечают памяти святых, то учение их, если оно в пользу прославления Имени Божия, отвергают. А отвергающие учение святых отцов, отвергают их самих. Для имяборцев святые – это три-четыре идеолога имяборчества, из которых три сильнейшие и могущественнейшие члены Синода – архиепископы: Антоний, Никон и Сергий, а четвёртый профессор С. Троицкий преподаватель латинского языка в духовном училище. В учении об Имени Божием главные авторитеты для имяборцев именно первые три лица,  на которых они ссылаются, как на столпов церкви, открыто игнорируя учение святых отцов, учение Священного Писания, учение Православного Катехизиса, догматическое богословие, в целом  учение св. Церкви, которые доказательства нашего упования в вере во Имя Божие приводились нами в этой работе.
Три имяборческих столпа создали имяборческую грамоту Синода, хулящую Имя Господне.  За отказ поставить свои подписи под этой хульной грамотой на св. Горе Афонской избили истинных монахов-исповедников, некоторые из них приняли мученическую смерть за Имя Господне, и, по предсказанию св. Иоанна Кронштадтского, сподобились венцов мученических; а остальных  изгнали с Афона, многие из которых прожили на Афоне в подвигах монашеских по 30- 60 лет, и предпочли идти на смерть и во изгнание, чем согласиться с хулой на Имя Божие.
По-имяборчески, Святейшее, достопоклоняемое Имя Божие – ничто, фикция. Св. Кирилл Александрийский говорит: «Для неприявших веры  не есть велико и прославлено Имя Христа; для нас же уверовавших, оно велико и высоко; потому что мы поклоняемся Ему как Богу, как истинно Сыну Отца, как Слову, вочеловечившемуся для спасения всех» .
Старец Парфений Киевский всегда молился: «Научи меня, Господи, располагать дела свои так, чтобы они споспешествовали  прославлению Имени Твоего святаго».
Святая наша Матерь Православная Церковь Христова исповедует: «Господи, Господь наш, яко чудно Имя Твое по всей Земли! А для имяборцев Имя Божие разлагается и исчезает вместе со звуком голоса. «Рече безумен в сердце своем: несть Бог» . С этим возгласом св. псалмопевца Давида ассоциируется сегодня другой возглас, печальный, но реалистичный: «Рече безумный имяборец: Имя Божие, несть Бог, но есть фикция!»
«Мы, прежде всего, должны просить, чтобы святилось (а не хулилось, - авт.) Имя Его. Но неужели Имя Божие не свято, братие, когда мы должны просить, да святится имя Его? Не Его ли Пресвятое Имя выну славят на небеси Херувимы и Серафимы, Архангелы и Ангелы, Свят, Свят, Свят Господь Бог Саваоф?   Да и мы, православные, не то же ли воспеваем по благости Божией на Земле?» 
«Бог весь в принадлежащих Ему Именах» . Тому слава, честь и держава всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь.               
Издатель и составитель. 2000 г.               

Глава 9
Д. А. Горбунов.  2000 г.

КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ИМЯСЛАВСКИХ СПОРОВ В РОССИИ НАЧАЛА XX ВЕКА

(из журнала «Церковь и время» № 3 ( 12 ) 2000 г. с 179-220)
Те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам,  по пещерам и ущельям земли. И все сии, свидетельствованные в вере, не получили обещанного, потому что Бог предусмотрел о нас нечто лучшее, дабы они не без нас достигли совершенства (Евр 11,38-40)
Настоящая работа освещает историю развития дискуссии о почитании имени Божия в начале XX века, однако глубокого богословского и философского анализа указанной проблемы ста¬тья не предполагает. Реконструкция (воспроизведение в памяти, - составитель) событий проведена с исполь¬зованием материалов, опубликованных в религиозно-философском журнале «Начала»1.
Спор о возможности почитания имен Божиих и в том числе имени «Иисус» наравне с Самим Богом (как Самого Бога, - составитель) возник спустя два года после выхода в свет первого издания записок (книги, - составит.) бывшего насель¬ника Фиваидского скита Пантелеимонова монастыря на Афоне кавказского пустынника схимонаха Илариона.2  Книга была на¬звана: «На горах Кавказа. Беседа двух старцев пустынников о внутреннем единении с Господом наших сердец, чрез молитву Иисус Христову, или Духовная деятельность современных пустынников»3 и впервые вышла в свет в 1907 году по благослове¬нию оптинского старца преподобного Варсонофия. Книга полу¬чила одобрение Цензурного комитета и активно рассылалась по монастырям. Второе издание осуществлялось на средства препо¬добной мученицы великой княгини Елисаветы Федоровны. Пра¬во на последнее, третье издание было приобретено у автора Киево-Печерской лаврой, и вслед за этим книга была напечатана небывалым для того времени тиражом — 10 тысяч экземпляров.
Особым вниманием это сочинение пользовалось на Афоне и в монастырях Кавказа. Говоря о практике Иисусовой молитвы, старец настаивал на том, что «Имя Божие есть Бог», «В имени Божием присутствует Сам Бог — всем Своим существом и (всеми) Своими безконечными свойствами»4, что именно непо¬средственным присутствием Божества можно объяснить чудо¬действенную силу имени Иисуса. «Вся забота наша была, — писал автор в предисловии ко второму изданию, — при состав-лении сей книги... выразить всю нужду, важность и необходи¬мость упражнения Иисусовою молитвою в деле вечнаго спасе¬ния для всякого человека... Делая возможно подробное объяс¬нение Иисусовой молитве, слово нашего писания встретило не-избежную нужду коснуться и значения имени «Иисус»... кото¬рое, заключая в себе всемогущую силу, сим свидетельствует, что в имени сем... пребывает Сам Единородный, воплотившийся нас ради Сын Божий»5.
Истоки этого учения коренятся в самом сердце древнего православия. В обоснование «боголепного почитания Имени Божия» иноки исповедники имени Господня, или, как они себя на¬зывали, «имяславцы», приводили обширный свод из ссылок на Священное Писание6, богослужебные тексты7 и писания Святых Отцов8. Приведем основные вероисповедные тезисы имяславцев, сформулированные в ходе спора9:
1. Исповедую, что Бог неотъемлемо присутствует в Своем имени Иисус.
2. Исповедую, что имя Иисус есть Сам Бог, то есть имя от Бога не отделяя и считая, что то и другое нераздельно.
3. Исповедую, что имя Иисус есть Богоипостасное и отно¬сится равно и к человечеству и к Божеству Его.
4. Исповедую, что имя Иисус вследствие присутствия в Нем Божества, всесильно творить чудеса и знамения и спасает призывающих и надеющихся на Него; и что чудо исцеления хромого апостолом Петром... соделалось божественною силою имени Господня, как он и сам (апостол Петр) исповедал сие (Деян. 3:16).
5. Исповедую, что имя Иисус нисколько не меньше и не больше других имен Божиих, как то: Господь, Саваоф, и других имен, коими Бог именовался во вся веки от начала бытия мира.
6. Отрицаюсь тех, кто имя «Иисус» считают меньшим про¬чих имен Божиих, и что Оно аки бы не предвечно, но лишь не столь давно наречено Ангелом.
Было предложено несколько кратких имяславских испове¬даний: «Имя Божие — есть Бог, но Бог не есть имя Его»10 или «Имя Божие есть словесное действие Самого Бога и Сам Бог»11.
Одну из первенствующих ролей в обосновании имяславских идей играли сочинения праведного Иоанна Кронштадтского, ав¬торитет и святость которого уже в то время для многих были безспорны. Отец Иоанн не раз говорил о своем опыте, свиде-тельствовавшем о живом присутствии Бога в Его имени. Можно привести лишь некоторые цитаты: «Имя Божие есть Сам Бог»12;
«Великие Имена: Пресвятая Троица или Отец, Сын и Святой Дух, Отец, Слово и Святой Дух, призванные с живою сердеч¬ною верою и благоговением или воображенные в душе, суть Сам Бог и низводят в душу нашу Самого Бога в Трех Лицах»13; «Имя Господа есть Сам Господь»14; «Слово Бога — все равно, что Сам Бог. Потому несомненно веруй всякому слову Господа; слово Бога — дело... Потому и на молитве слова наши должны быть делом и истиною»15; «Господь, при безконечности Своей, есть такое простое Существо, что Он весь бывает в одном имени Троица, или в имени Господь, в имени Иисус Христос»16 и др. Слова святого Иоанна Кронштадтского приводились имяславцами в апологетических сочинениях на ряду со святоотеческими писаниями. К тому времени дневник отца Иоанна «Моя жизнь во Христе», опубликованный на многих языках, был широко из¬вестен благочестивому читателю. До начала имяславских споров утверждения отца Иоанна у подавляющего большинства иерар¬хов Российской Церкви не вызывали возражений, более того, сами оппоненты имяславцев допускали в своих сочинениях по¬добные выражения17.
В начале развития спора догматическое учение имяславцев не устроило, прежде всего, интеллигентную часть афонских монахов, назвавших его «имябожием», примитивным мудрованием «фиваидских мужичков», выдумавших «свой догмат». «Простецы»-монахи были обвинены в обожествлении слогов и звуков имени «Иисус», в магизме и пантеизме. Противники имяславцев — имяборцы — говорили лишь о субъективном психологическом отождествлении имени и его носителя, не выходящем за преде¬лы человеческого разума. Имя Божие номинально и присуще только сознанию, оно тварно и не может быть отождествлено с Богом.
Наибольшего накала конфликт между противоположными лагерями достиг на Афоне. В 1909 году здесь появилась руко¬писная рецензия на книгу «На горах Кавказа» схимонаха Иль¬инского скита отца Хрисанфа (Минаева), отрицавшего главный тезис имяславцев «Имя Божие есть Бог» и обвинявшего монахов в «обожении имени» и «воплощении имени в самую Сущность Божества», в поклонении имени «Иисус», а не Самому Господу Иисусу Христу18. Данная рецензия вызвала бурю возмущения со стороны исповедников Божественного достоинства имени Господа Иисуса. И в 1910 году во втором издании книги отца Илариона были помещены возражения на рецензию отца Хри¬санфа. Осенью 1911 года в связи с ожесточением споров, игу¬мен Пантелеимонова монастыря отец Мисаил направляет афон¬ским инокам послание, в котором под страхом отлучения от причастия запрещает разговаривать в скиту, даже на духу с ду¬ховниками, об имени Иисусовом. Но стремление замолчать на¬зревшую проблему не могло привести к миру.
Спор выходит за афонские стены, и в январе 1912 года в России появляются первые печатные выступления в защиту имени Божия. Автор этих статей, староста Андреевского скита Пантелеимонова монастыря на Афоне иеросхимонах Антоний (Булатович)19, до конца своих дней становится исповедником Божественности Божиих имен, главным апологетом движения имяславцев. В то же время в официальной церковной прессе начинается активная критика афонских иноков и учения о том, что имена Божий — суть Сам Бог, и имени Божиему присуща реальная объективная сила. Архиепископ Антоний Волынский (Храповицкий)  занимает  позицию  активного  противника «имябожников».
На страницах журнала «Русский Инок», издававшегося в Почаевской Лавре и подконтрольного архиепископу Антонию, одна за другой появляются критические статьи, посвященные разбору «имябожнических» высказываний в книге «На горах Кавказа». В опубликованной рецензии инока Хрисанфа имя Ии¬суса называется «силою посредствующей», не имеющей Боже¬ственной силы, а вера в то, что Имя Иисусово есть Сам Бог на¬зывается «пантеистизмом»20. Архиепископ Антоний в статье «Еще о книге схимонаха Илариона "На горах Кавказа"» ставит имя Иисуса в один ряд с именами других Иисусов. «Самое имя Иисус не есть Бог» — пишет архиепископ, вступая в противо¬речие с общецерковным учением о том, что имя Божие присуще не только Его Существу, но и энергии (V анафема против Варлаама), приравнивая Богооткровенную истину к нравственно-психологическому явлению21.
В августе 1912 года владыка Антоний называет схимонаха Илариона «впадшим в прелесть», а кавказских и афонских под¬вижников — «шайкой сумасшедших, предводимых честолюби¬вым, карьерствующим гусаром», сравнивает веру в Божествен-ное достоинство Божиих имен с хлыстовщиной, способной при¬вести к свальному греху «мужиков и баб»22.
Несколько лет спустя, великая княгиня Елисавета Федоров¬на, будучи за обедом с владыкой Антонием, тогда уже митропо¬литом Киевским, поинтересовалась, в чем причина такого ак¬тивного неприятия книги «На горах Кавказа». Владыка ответил, что сам он книги не читал, но ему докладывал миссионер (иеромонах Алексей Киреевский) о ложных идеях схимонаха Илариона23. Известно, что при жизни праведного Иоанна Крон¬штадтского архиепископ Антоний выступал за запрещение пуб¬ликаций некоторых его «неправославных» сочинений, а позднее заявлял, что не допустил бы никакого участия отца Иоанна, на¬значенного в 1907 году на должность постоянного члена Свя-тейшего Синода, в делах Синода за его «сомнительное учение».
В ответ на обвинения в ереси отец Антоний (Булатович) в том же году начинает печатную полемику: в январе появляются два первых сочинения — «О почитании имени Божия», «О мо¬литве Иисусовой». После отказа владыки Антония опубликовать письмо отца Антония в «Русском иноке» за подписью «Иноки Афонские», иеросхимонах Антоний пишет один из главных своих апологетических трудов «Апология веры в Божественность имен Божиих и имени "Иисус" (Против имяборствующих)». До начала работы над «Апологией» отец Антоний не мог вполне чётко сформулировать те догматические предпосылки, на кото¬рых могла бы строиться защита божественного достоинства имени «Иисус». Инок Пахомий так описывал историю создания «Апологии»: «...отец Антоний усердно молился Богу, дабы Гос¬подь отверз ему ум к разумению сущности оспариваемого пред¬мета. На Пасхе, ежедневно прикладываясь к раскрытым по слу¬чаю праздника мощам великих святителей и учителей Церкви... он мысленно все время просил угодников Божиих о том же. И вот неожиданно постигла его тяжелая болезнь глаз и заключила его в темную келию и в глубокое безмолвие и уединение... Пу¬тем осторожного и строгого анализа своих размышлений, отец Антоний (Булатович) пришел к тому заключению, что Имя Божие по внутренней стороне своей есть мысль о Боге, по внеш¬ней же стороне эта мысль символически изображается звуками и буквами.... Если мысль о Боге есть тварь... то недопустимо объективно называть Имя Божие Богом; если не тварь — то не¬допустимо Имя Божие иначе именовать, как Богом. Но идея о Боге есть истина Богооткровенная, открытая Самим Богом, сле¬довательно, она не тварь, но некая предвечная истина... Нахо¬дясь всецело в области таких размышлений, иеросхимонах Ан¬тоний однажды сподобился следующего откровения: пребывая... в тонкой дремоте, или полусне, он восприял мысленно следую¬щие ясные и определенные слова: "Аз есмь Истина, и Истина есмь Аз. Отец есть Отец Истинный, и Дух Святой есть Дух Ис¬тины. Бог есть Триипостасная Истина, и Имя Божие есть Исти¬на о Триипостасной Истине, и следовательно, Имя Божие есть Сам Бог". Мгновенно встав с постели, иеросхимонах на ощупь взял лист бумаги, карандаш и записал эти откровенные ему сло¬ва, которые были ключом для решения сего спора»24. В одном из писем отцу Павлу Флоренскому отец Антоний писал: «...новая Апология построена на том камне, что Имя Божие есть Богоот-кровенная Истина, а если так, то сия Истина есть действие сло¬весное Божества, и, следовательно, по всей необходимости име¬ет Имя Бог»25.
По причине болезни глаз отец Антоний не мог вести полно¬ценную работу по составлению «Апологии», состоящей в основ¬ном из святоотеческих и богослужебных цитат. Сам он впослед¬ствии вспоминал: «Промысл Божий послал мне, полуслепому, неожиданно и непрошено для меня многих помощников, кото¬рые, прочитывая святоотеческие книги, находили свидетельства и приносили их мне»26. Эти тексты и составили главное содер¬жание «Апологии». Здесь уместно вспомнить слова преподобно¬го Силуана Афонского, который, говоря о начитанности в святоотеческих писаниях афонских монахов, заметил: «...наши мона¬хи не только читают эти книги, но и сами могли бы написать подобные им... Монахи не пишут, потому что есть уже многие прекрасные книги, и они ими довольствуются, а если бы эти книги почему-либо пропали, то монахи написали бы новые»27.
В лагере имяславцев «Апология» принимается весьма одоб¬рительно, но в июле 1912 года игумен Андреевского скита Ватопедского монастыря28 Иероним приказывает сжечь «Апологию». Отказавшись, отец Антоний подвергается запрету священно-служения и причащения, после чего он был вынужден пересе¬литься из Андреевского скита в Благовещенскую келию старца Парфения, который, хотя и не сочувствовал идеям отца Анто¬ния, но называл его «великим человеком» и содействовал изда¬нию имяславских сочинений. Впоследствии, не без долгих коле¬баний и под нажимом епископа Никона (Рождественского), отец Парфений и братия Благовещенской келий подписали «формулу отречения от имябожнической ереси».
Спустя некоторое время, отцом Антонием было направлено обращение к Константинопольскому Патриарху Иоакиму III с просьбой о защите имяславцев. Ответ пришел 12 сентября — Патриарх запретил чтение книги отца Илариона «На горах Кав-каза». Но осуждение книги вылилось не в форме официального акта на имя Протата Святой горы29, а в виде неподписанного циркуляра, адресованного настоятелю Пантелеимоновского мо¬настыря игумену Мисаилу с братиею, что было совершенно не-обычным случаем на Афоне30.
В ответ отец Антоний отправляет в патриархию разбор по¬слания Патриарха, жалобу на печатные выступления архиепи¬скопа Антония (Храповицкого) он направляет в патриархию и обер-прокурору Святейшего Синода.
Наступление на имяславцев продолжалось, 20 августа имяборцы во главе с игуменом Пантелеимонова монастыря отцом Мисаилом, наместником игумена отцом Иоакинфом составили так называемый «Акт о недостопоклоняемости Имени "Иисус"» или «Акт о исповедании веры во Имя Божие»31. Старцы Пантелеимонова монастыря были принуждаемы поставить подпись под этим документом. О средствах принуждения мы имеем свиде¬тельство схимонаха Пантелеимонова монастыря Досифея32. Игумен и наместник решительно отказывались предоставить ко¬пию Акта отцу Досифею для внимательного прочтения в келии. Отец Досифей должен был подписать акт «на слух». После двухдневного противостояния отец Досифей все же смог полу¬чить копию «Акта о исповедании веры во Имя Божие» и соста¬вить свои возражения.
В Акте говорилось о том, что при произнесении имени Ии¬суса Христа мы «представляем себе невидимое присутствие Са¬мого Господа... Иисуса Христа», именем «Иисус» «подобает нам спастись», но чествовать и поклоняться подобает Самому Богу. Возражения отца Досифея основывались на том, что имени Божиему присуще не только представляемое благодатное присут¬ствие, но Сам Бог через Свои действования. «Глаголы, яже Аз гла¬голах вам, Дух суть и Живот суть», — говорит Господь (Ин. 6:63). В подтверждение отец Досифей приводит слова святого Симеона Нового Богослова об онтологической разнице между человече¬ским и Божественным: «Слова человеческия текучи и пусты, слово же Божие — живое и действенное. Равным образом и ис¬тина Божия — есть паче ума и слова человеческаго, — Бог не¬преложный, сый и живый»33. Разделение имени Божия и Бога, свойств Божиих и существа Церковь обличила на Паламитских соборах 1341, 1347, 1351 годов. Отец Досифей ссылается на V анафему против Варлаама второго Константинопольского собора 1341 года: «Анафема тем, кои думают, что одному только существу Божию свойственно имя Бога, а не энергии». Прекрасный ана¬лиз последствий религиозного субъективизма и «представления» тождественности имени и Его носителя для молитвенной жизни сделал Владимир Эрн в своем «Разборе Послания Святейшего Синода об Имени Божием»: «Он (Синод. — Д. Г.) утверждает, что в напряженнейшие и высшие мгновения сердечного горения человек не выходит из замкнутой сферы своего сознания. Он только "представляет" Бога, и силится воображением своим слить и отождествить произносимое сердцем Имя Божие с Са¬мим Богом, но эти процессы воображаемого и молящейся душой производимого слияния отнюдь не приводят к реальному имено¬ванию Самого Сущего Бога. Синод утверждает, что дальше этого воображаемого отождествления молитва идти не может, что отождествление это "только в молитве, только в нашем сердце, и это зависит только от узости нашего сознания, от нашей огра¬ниченности", молитвенно призываемый нами Бог вовсе не тож¬дественен объективно с Богом Сущим... Молящийся... не выхо¬дит из сферы своего сознания. Значит, в молитве он один, оди¬нок. Значит, молитва есть настроение одинокой души, благочес¬тивые ее эмоции»34.
«После того я ушел из дому оставив надлежащее возраже¬ние... раздал его во многих экземплярах отцам и братиям для предупреждения их от угрожающей погибели... - пишет отец Досифей, - Немедленно по моем уходе пришел Наместник и Игумен с людьми, расхитили мою келию и мастерскую и теперь ищут меня. Однако я удалился на одну из выдающихся подвига¬ми поста и воздержания на Афоне обитель Благовещения»35.
В начале 1913 года братия Андреевского монастыря потеря¬ла всякое доверие к игумену Иерониму, который в январе попы¬тался изгнать активных имяславцев из монастыря. Братия со¬ставила обращение в Святейший Синод о смене игумена, под которым подписалось 4/5 состава монастыря (300 братии). Ис¬поведание гласило: «Я, нижеподписавшийся, верую и испове¬дую, что Имя Божие и Имя Господа Иисуса Христа свято само по себе, неотделимо от Бога и есть Сам Бог, как то многие Свя¬тые Отцы исповедали. Хулителей и уничижителей Имени Гос¬подня отметаюсь, как еретиков, и посему требую смены игумена Иеронима»36. На место игумена абсолютным большинством го¬лосов был избран архимандрит Давид, много лет подвизавшийся в затворе. Но из-за противодействия Ватопеда поставление игу¬мена затягивалось. В ответ на требование утвердить нового игу¬мена Ватопед направил послание братии о новоявленной ереси и беспорядках в скиту, а также декларацию в четырех пунктах: 1) низложение отца Иеронима - свершившийся факт; 2) выборы отца Давида - недействительны (не проведено предварительное избрание четырех кандидатов и закрытого голосования); 3) отец Антоний (Булатович) должен быть удален из скита; 4) те, кто «примут новую веру, проповедуемую отцами Антонием и Иларионом в книге "На горах Кавказа", будут признаны еретиками, изгнаны со Святой горы и отлучены от церкви».
Но эти действия только накалили ситуацию, и 18 противни¬ков имяславцев во главе с игуменом Иеронимом были изгнаны из скита. Реакция властей не заставила себя ждать: греческие солдаты заняли посты у ворот скита, и 20 января на Афон при¬был представитель Российского посольства вице-консул Щерби¬на. Щербина пригрозил отдать братию скита «на растерзание грекам» и заявил, что правительство требует восстановления отца Иеронима в должности игумена. 27 января произошел не-ожиданный перелом - на братском соборе Пантелеимонова мо¬настыря в присутствии вице-консула игумен отец Мисаил унич¬тожил имяборческий «Акт об исповедании веры во Имя Божие» от 20 августа 1912 года и поставил свою подпись под исповеда¬нием иноков-имяславцев, из монастыря были удалены 8 актив¬ных противников имяславцев. В монастыре это событие было отмечено, как долгожданная Пасха - весь день раздавался не¬прерывный колокольный звон, монахи со слезами целовались, приветствуя друг друга пасхальными словами: «Христос воскресе!». Отец Антоний (Булатович) был делегирован братией в Санкт-Петербург для защиты имяславия в Святейшем Синоде и перед правительством.
Победа на Афоне была лишь временным затишьем перед надвигавшейся бурею: уже 2 февраля отцы Антоний и Давид и все «единомысленные с ними» подверглись запрещению афон¬ским Кинотом в священнослужении, а Андреевский скит - церковному отлучению. В феврале место умершего константи¬нопольского Патриарха Иоакима III занял Герман V, и отцы Ан¬тоний и Давид как виновники «беззаконного восстания» и за¬хвата скита были приглашены в Константинополь для «ответа священному Синоду за распространяемое ими учение об имени "Иисус"». Тогда же афонские имяславцы действиями Русского Посольства в Константинополе на 5 месяцев были лишены воз¬можности получать почту, денежные переводы и продовольст¬вие. Патриарх Герман V запросил Халкинскую богословскую школу о православности учения имяславцев. В ответ был полу¬чен отзыв, в котором в частности говорилось: «...свойства и энергии Его невозможно, ни отделить, ни смешать с сущностью Его. Исходя из этого положения и опираясь на известное опре¬деление Церкви, что Божество принадлежит природе, - следо¬вательно, и свойствам и энергиям Бога, они (имяславцы. - Д. Г.) выводят заключение, что и имя Иисус, как и всякое вообще от¬кровенное божественное имя, не только указывает на свойство и энергию Бога, но есть и Сам Бог... Само это мнение, что они суть энергии Бога, - есть новоявленное и суесловное, а их оп-равдание, что всякое слово Бога, как энергия Его, не только да¬ет жизнь и дух, но есть сам дух, сама жизнь, Сам Бог, - это оправдание, применяемое вообще, ведет к заключениям (каковы: "имя Иисуса есть Бог... всякое божественное слово в Евангелии есть Сам Бог"), которые, вопреки всем их отрицаниям, пахнут пантеизмом»37. В это же время в России подготавливаются док¬лады архиепископов Антония (Храповицкого), Никона Вологод¬ского38 и профессора Петербургской Духовной Академии Сергея Викторовича Троицкого39. Основные аргументы докладов против учения имяславцев можно свести к следующим:
• «Имя - условное слово, более или менее соответствую¬щее тому предмету, о коем мы хотим мыслить; это есть необхо¬димый для нашего ума условный знак, облекаемый нами в зву¬ки... Имена Его суть только слова, указующие на то или иное свойство... это только идея о Боге, только благоговейная мысль о Нем, наше субъективное представление, а не Сам Он по Сво¬ему существу»40.
• «Для нас имя Божие есть только слабая тень одного из свойств или состояний Божиих, отмеченная в нашем слове или мышлении; мы и тени воздаем должное почитание, как иконе, ибо и тень апостола Петра исцеляла болящих»41, 42.
• «Если обратиться к греческому оригиналу... то мы увидим, что собор (Константинопольский собор 1341 года. - Д. Г.) во¬все не называет энергию Божию Богом, а говорит лишь о ее божественности и ни разу не применяет к ней слова ;;;; - Бог, а всегда лишь слово ;;;;;; - божество, божественность. И во время споров паламиты всегда говорили лишь о божест¬венности энергии Божией, а не о том, что она есть самое суще¬ство Божие, что она есть Бог43... говорить, что имя Божие, как энергия Божия, есть Сам Бог, (а не божественность), - это значит становиться всецело на сторону именно варлаамитов... подвергать себя анафеме собора, изреченной против тех, кто не признавал "разность божеского существа и энергии"»44.
• По мнению архиепископа Антония Волынского, «назвать это лжеучение ересью - значит оказать ему большую честь, т. к. это просто-напросто хлыстовские сумасбродные бредни».
• Иноки дерзостно попрали законы монашеского смирения и послушания, «оставили молитву Иисусову и занялись рассужде¬ниями, подобными занятию силлогизмами Варлаама»45.
Указанные доклады послужили основой для составления Послания Святейшего Синода по вопросу имяславия. Экстрен¬ное заседание Синода для рассмотрения вопроса о православности учения имяславцев было созвано 16 мая 1913 года и прохо¬дило под председательством митрополита Петербургского Вла¬димира (Богоявленского), будущего священномученика. К этому времени в Константинополе уже состоялся суд над отцом Дави¬дом, имяславие было признано «новоявленным и неоснователь¬ным... хульным злословием и ересью, как отождествляющей и сливающей неслитное и тем самым ведущей к пантеизму (всебожию)»46. Отец Давид был отпущен на Афон с условием, что откажется от игуменства в Андреевском скиту. Мнение Константинопольского Патриарха сыграло не последнюю роль в решении Синода.
На заседании были заслушаны указанные выше доклады, архиепископу Сергию (Страгородскому) Синод поручил соста¬вить сводку докладов в виде «Послания всечестным братиям, во иночестве подвизающимся». Послание было единогласно одоб-рено членами Святейшего Синода и зачитано во всех церквях Российской Церкви47. Синод выдвигает обвинения имяславцев и их апологета отца Антония (Булатовича) в обожествлении слов и букв имени Божия, в «магическом суеверии», принуждающем Бога «быть Своею благодатию с... человеком и творить свойст¬венное ему»48. «Новые учители явно смешивают энергию Божию с ее плодами, когда называют Божеством и даже Самим Богом и Имена Божии, и даже церковные молитвословия, т. е. не только слово, сказанное Богом, но и все наши слова о Боге... "слова, коими мы именуем Бога". Но ведь это обоготворение твари»49. «В молитве Имя Божие и Сам Бог сознаются нами не¬раздельно, как бы отождествляются, даже не могут и не должны быть отделены и противопоставлены одно другому; но это только в молитве и только для нашего сердца, в богословствовании же, как и на деле, Имя Божие есть только имя, а не Сам Бог и не Его свойство, название предмета, а не сам предмет, и потому не может быть признано или называемо ни Богом (что было бы безсмысленно и богохульно), ни Божеством, потому что оно не есть и энергия Божия»50.
До вынесения официального вердикта по вопросу присутст¬вия Божества в Его имени мы видим, хотя и значительную, но все же преодолимую дистанцию в позициях имяславцев и, к примеру, С. В. Троицкого. Троицкий пишет: «Имя Иисус, пони¬маемое в смысле откровения Божия о спасении человечества, но не в смысле нашего именования Бога (т. е. произнесения имени Божия вместе с мыслию о Боге), есть сила Божественная или действие Божие, действие Святого Духа, неотделимое от Него, так же как и творение чудес, но имя Иисус, в смысле на¬шего акта произнесения имени Божия, не есть сила Божествен¬ная, а может быть условием проявления этой силы, если произ-несение этого имени служит выражением веры и любви к ее Носителю»51. То есть Бог присущ Своему имени при условии благочестивого именования Господа, в этом случае Бог может явить Свои благодатные дары. Имяславцы говорили о безусловном присутствии Господа Иисуса Христа «в имени Иисус-Христовом». Возможность магических спекуляций в этом случае не исключе¬на (ср. Дн. 19:13—16), и именование будет недостойным, «в суд и во осуждение». «Бог поругаем не бывает» (Гал. 6:7), и та-кое призывание имени Божия будет во вред дерзнувшего с не¬чистым сердцем приступить к святыне.
Мнение Троицкого о том, что святыня обретает силу при условии достойного прикосновения можно найти и у некоторых Святых Отцов. К примеру, преподобный Симеон Новый Бого¬слов писал: «Если ядущие Его Плоть и пиющие Его Кровь име¬ют жизнь вечную... мы же, вкушая их, не чувствуем, что в нас происходит что-то большее, чем [при вкушении] чувственной пищи, и не принимаем в сознании иной жизни, значит, мы при¬общились простого хлеба, а не одновременно и Бога». Святитель Григорий Нисский, говоря о действенности Таинства крещения, не без оговорок заметил: «Если баня послужила телу, а душа не свергла с себя страстных нечистот... хотя и смело будет сказать, однако скажу и не откажусь, что для таковых вода остается во¬дой, потому что в рождаемом отнюдь не обретается дар Святого Духа»52. В протестантском богословии решение этого вопроса закрепилось в его крайнем выражении: Таинство действенно только при наличии активной положительной человеческой со¬ставляющей. Недаром защитники имяславия обвиняли членов Синода в «протестантствовании»53, «религиозном субъективиз¬ме»54 и «радикальном номинализме»55 С. В. Троицкий призна¬вал объективность и Божество имени и Божественного открове¬ния и на основании его тезисов, приведенных в заключении доклада «Афонская смута», был шанс найти компромиссные ве¬роисповедные формулы. Но тенденциозность взяла верх, и диа¬лог прервало появление официального осуждения и «Послания Святейшего Синода» от 18 мая 1913, в котором напрочь отрица¬лась возможность присутствия Бога в Его имени. После этого поток взаимных обвинений со страниц листовок, брошюр, цер-ковных и светских периодических изданий многократно увели¬чился, книгу отца Илариона «На горах Кавказа» было приказано изъять из монастырских библиотек.
Святейший Синод по настоянию митрополита Петербургско¬го Владимира командирует архиепископа Никона и С. В. Троиц¬кого на Афон для прекращения смуты. На Святую гору они прибывают 4 июня на стационаре «Донец». Архиепископ Никон издает серию листовок с призывами к монахам-исповедникам отказаться от догматических исследований и примириться с Церковью, чтобы не подвергнуться суду и отлучению, но все увещевания остаются без ответа - монахи называют Никона «масоном и еретиком». Вслед за архиепископом 11 июня к Афонской горе подходит пароход «Царь» с 5 офицерами и 118 солдатами на борту, солдаты занимают Пантелеймонов мона¬стырь. 13 июня под охраной солдат в Покровском соборе архи-епископ Никон пытался склонить имяславцев к отказу от «нового учения».
В 1913 году на страницах «Русского слова» была опублико¬вана заметка, в которой роль владыки Никона в состоявшемся диспуте, предстает не в лучшем свете: «Вы, - говорил архипас¬тырь, потрясая посохом, - каждое имя считаете за Бога. Так я скажу вам, что каждое имя Божие не есть Бог. И червяку имя только "червяк", а вы, пожалуй, скажете: "и червяк - Бог". Сын есть меньше Отца. Сам Иисус сказал, что "Отец есть более Меня". Вы скажете, что у вас и Христос - Бог...». Профессор Троицкий шепотом попытался поправить Никона: «Владыко, Христос - Бог! И на отпусте говорится: "Христос истинный Бог наш..."». Но владыка, стуча о пол посохом, кричал: «Никто не смей мне возражать. Даже Англия и Франция так веруют, как я говорю...». Возмущенным монахам не дают возможности возра¬жать. На замечание о том, что если имя Божие не есть Бог, то слова Псалтири «Хвалите имя Господне, хвалите, рабы Господа» надо произносить: «Хвалите Бога Господа...» - владыка в запа¬ле отвечал: «Да, так и нужно!». «Тогда нужно все книги перепи¬сать», - замечает монах. «И перепишем со временем! Все кни¬ги перепишем!» - заявил владыка. Нужно ли говорить, что по¬сле этих слов храм захлестнула буря возмущения, и архиепи¬скопу пришлось скрыться в алтаре56.
Таково описание визита владыки Никона на Афон со сторо¬ны, сочувствовавшей гонимым монахам. Сам архиепископ писал о своей поездке на старый Афон иначе. По его свидетельству, к моменту прибытия обстановка на Святой горе постепенно выхо-дила из-под контроля властей, имяславцы за богослужением «не поминали ни Патриарха, ни Синода, ни игумена», несогласных с ними называли "масонами, богохульниками, иудами-предателями, арианами", отплевываясь от них, как от нечистых, заражённых людей».
«Самый образ действий вождей этого движения близко на¬поминал фабричных забастовщиков и устроителей митингов. Толпа «имеславцев» во время бесед постоянно выполняла роль какой-то шумящей марионетки в руках ловкого главаря - Иринея: даст он знак - толпа, громко шумевшая, мгновенно смол¬кает; возвысит он голос - и она снова кричит, и из задних ря¬дов слышатся по моему и о. игумена адресу досадительные сло¬ва: «еретики, масоны, иуды-предатели!» Собрания у Иринея происходили почти каждый день, а запретить их игумен был не в состоянии: никто его не слушал. Ириней все время был окру¬жен своими приверженцами, которые и спали в коридорах, ох¬раняя его особу. Безусловное повиновение вожакам, широко поставленная пропаганда гектографированными и рукописными записочками, искусное распространение ложных слухов о цар¬ской телеграмме, "писанной золотыми буквами", запугивание - вплоть до угроз застрелить, утопить, - властей, сокрытие рас¬поряжений власти, перехвачивание не только писем (три мои письма игумену за время с января пропало), но и официальных бумаг (грамота Патриарха Киноту так и не получена), подговор к захвату кассы, к поджогу (было покушение), троекратная пор¬ча телефона с Кинотом, - все это не напоминает ли порази¬тельно, до мельчайших подробностей, программы организован-ных опытными агитаторами забастовок? И действия этих пре¬ступных элементов облегчались полным непротивлением терро¬ризованного большинства мирных братии, неподготовленных, по самому настроению своему неспособных к борьбе с таким про-явлением зла, да и не видевших в этой борьбе своего прямого долга при параличе законной власти», - таким увидел положе¬ние вещей архиепископ Никон.
Представители Протата официально заявили, что «еретики ни в коем случае оставаться на Афоне не могут, и если мы (владыка Никон и консул с прибывшими солдатами. — Д. Г.) их не удалим, то это сделают сами греки, несмотря ни на какие протесты кого бы то ни было... Теперь здесь хозяева не турки, а греки, которые легко могли бы прислать хоть целый полк из Солуни». В этом случае русские могли бы полностью лишиться своего присутствия на Афоне, и все русские монастыри оказа¬лись бы в руках греков.
Описанный выше диспут в Покровском соборе в изложении владыки Никона выглядит по-иному: «Обличая лжеучение, я об¬ратился к их здравому смыслу, указывая на то, что их учитель Булатович все слово Божие считает Богом, но ведь в слове Бо-жием, в Священном Писании, много слов и человеческих, на¬пример, приводятся слова безумца: "несть Бог" (Пс. 13:1; 52:2.); говорится в творениях Божиих, например, о червячке: что же, и это все - Бог? Так и все имена Божии как слова только обо¬значают Бога, указывают на Него, но сами по себе ещё не Бог: имя Иисус - не Бог, имя Христос - не Бог. При этих словах по команде Иринея послышались крики: "Еретик! Учит, что Христос - не Бог!, нет Бога". Я продолжал речь, а так как во¬жди смуты продолжали шуметь, то С. В. Троицкий обратился к близ стоявшим: "владыка говорит, что только имя Христос - не Бог, а Сам Христос есть истинный Бог наш"... Мне кричали: "еретик, крокодил из моря, седмиглавый змей, волк в овечьей шкуре!"... В заключение мне все же удалось сказать: "будьте добросовестны, выслушайте меня: все прочитанные из святых отцов места вы сами можете прочитать в вашей библиотеке: приходите, мы их там покажем вам! Кто знает по-гречески - тому найдем и в греческих подлинниках". После этого я ушел из церкви через алтарь»57.
Но все попытки «обращения» имяславцев успехом не увен¬чались, поэтому владыка Никон приступил к активному искоре¬нению ереси на Афоне - с 14 по 17 июня проводилась пере¬пись имяславцев Пантелеимонова монастыря. Результаты пере¬писи: имяборцев - 661, имяславцев - 517, не явилось - 360. В июле началось насильственное выдворение имяславцев из Пантелеимонова монастыря и Андреевского скита. По свиде¬тельству отца Антония, «безоружных, совершавших церковное служение иноков, подвергли неслыханному истязанию - их в продолжении целого часа окатывали в упор из двух шлангов сильнейшей струёй холодной горной воды, сбивая с ног, пора¬жая как сильнейшими ударами лицо и тело...»58. Заранее подпо¬енные, полупьяные солдаты штыками и прикладами выталкивали монахов за пределы обители. Монахов хватали за волосы, бро¬сали на пол, били ногами, сбрасывали по мокрым лестницам с четвертого этажа, сознательно оскорблялись святые иконы, принадлежавшие гонимым инокам. Больших жертв удалось из¬бежать только из-за крайнего незлобия монахов, которые не оказывали никакого сопротивления солдатам и помощникам игумена Мисаила. Но все же в ту ночь было похоронено четверо убитых, а раненых с колотыми и резаными ранами зарегистри¬ровано 46 человек.
Архиепископ Никон в докладе Святейшему Синоду раненых монахов называет «оцарапанными» иконами, в его донесении выдворение имяславцев выглядело следующим образом: «Почти три часа увещевали "имеславцев" добровольно идти на пароход: успеха не было. По-видимому, им хотелось вызвать кровопроли¬тие, дабы приобрести славу мучеников; в то же время они, ко¬нечно, были уверены, что кровопролитие допущено не будет ни в каком случае, и вот, чтобы поиздеваться над правительствен¬ной властью и оттянуть время, они упорно противились: пели, молились, клали поклоны. Вообще, кощунственное отношение к святыне и молитве проявлялось в целях демонстративных по¬стоянно: иконами защищались, пением отвлекали внимание, с пением потом плыли на лодке на "Херсон". Наконец, рожок заи-грал "стрелять". Это было сигналом для открытия кранов водопровода. Вместо выстрелов пущены в ход пожарные трубы. По¬нятно, при этом не обошлось без царапин у тех, кто старался защитить себя от сильной струи воды доскою или иконою. Толь¬ко тогда упорствующие бросились бежать. Их направляли на "Херсон". "Раненых", то есть оцарапанных, оказалось около 25 человек, которым раны были перевязаны нашим судовым вра¬чом, а через два-три дня повязки были уже сняты»59.
На пароходе «Херсон» в Одессу был вывезен 621 монах, оста¬ток имяславцев числом 212 был посажен на пароход «Чихачев» чуть позже и также доставлен в Одессу. В Одессе монахи под¬верглись подробному дознанию для выяснения личности и сте¬пени причастности к беспорядкам. Решение официальных лиц было довольно суровым: «Лица, признанные в сане и монашест¬ве русскою церковною властью, в числе 8 были отправлены на подворье Андреевского скита. 40 человек, обвиняемых и подоз¬реваемых в уголовных преступлениях, были отправлены в тюрь¬му, а остальные были направлены по проходным свидетельствам в мирском одеянии для водворения на родину по местам про¬писки»60. В России указом Синода от 24 августа 1913 иноки, не принявшие Послания Святейшего Синода, запрещались в священнослужении и причащении Святых Тайн. В ознаменование окончания борьбы с имяславцами Патриарх Герман V наградил архимандрита и наместника Пантелеимонова монастыря золоты¬ми наперстными крестами и грамотами. В послании к Святей¬шему Синоду Патриарх выразил пожелание, чтобы лица, из¬гнанные с Афона, даже при раскаянии не могли быть возвраще¬ны на Афон61 .
По завершении расправы над непокорными монахами жур¬нал «Русский инок» опубликовал заметку под названием: «Благодарность Государю за освобождение Афона от револю¬ционеров и сектантов», в которой цитировал благодарственную телеграмму архимандрита Пантелеимонова монастыря Мисаила. В адрес императора отец Мисаил, собственноручно уничтожив¬ший в свое время имяборческий «Акт о недостопоклоняемости имени "Иисус"» и подписавший имяславское исповедание, вы-ражал «усерднейшую благодарность за освобождение... мона¬стыря от грозившей ему со стороны революционеров и сектан¬тов опасности разорения»62. В конце сентября в Алупке Нико¬лай II принял наместника Пантелеимонова монастыря иеромона¬ха Иакинфа и духовника иеромонаха Мелитона. Иеромонахи благодарили государя «за спасение от гибели». Царь, в свою очередь, интересовался обстоятельствами происшедших беспо¬рядков и пожелал «чтобы впредь не повторялись такие печаль¬ные события»63. Царь все последнее время следил за конфлик¬том, и командирование архиепископа Никона, отправка на Афон солдат происходили с санкции императора. Желая выслушать обе противостоящие стороны, в феврале 1914 года Николай II принял в Царском Селе депутацию из четырех афонских стар¬цев, изгнанных с Афона. Император не вмешивался в развитие событий, предоставив решать догматические вопросы Синоду. Но уже сам факт высокомилостивого приема «имябожников» направил ход дел в более благоприятное для имяславцев русло.
Святейший Синод назначил членов суда для рассмотрения Московской Синодальной конторой дела двадцати пяти «имябожников». Начало суда было назначено на первые дни по¬сле Фоминой недели. Вследствие бедственного положения из¬гнанных иноков на родине, в Государственную Думу был подан запрос с просьбой срочно рассмотреть правовое положение лиц, утерявших насильственно монашеский сан. Дума проголосовала против срочности решения этого вопроса, и запрос передали в соответствующую комиссию для подготовки ответа.
В связи с подготовкой суда афонские иноки предприняли ряд встречных шагов. Святейшему Синоду было направлено «Исповедание веры афонских иноков», в котором афонцы про¬сили пересмотра основных богословских положений и выводов, сделанных в Послании Святейшего Синода от 18 мая 1913 года. Отцы повторяли, что «именуя Имя Божие и Имя Иисусово Бо¬гом и Самим Богом» они чужды «как почитания Имени Божиего за сущность Его, так и почитания Имени Божия отдельно от Самого Бога, как какое-то особое Божество, так и обожения са¬мих букв и звуков и случайных мыслей о Боге»64. «Ибо несогла¬сие руководящих тезисов с учением Святых Отцев не допускает нас принять вызов на Церковный суд и подчиниться его реше¬нию»65, - резюмировали отцы-имяславцы. Но Синод настаивал на согласии с формулировками Послания и в случае отказа гро¬зил монахам осуждением. Таким образом, суд не затрагивал бо¬гословских вопросов и превращался в принуждение к принятию официального мнения.
Отец Антоний, видя бесплодность дискуссии со Святейшим Синодом, 25 марта 1914 направляет письмо государю с просьбой о защите. «Суд над нами обставлен так, что он не в силах выне¬сти какого-либо справедливого решения по главному догматиче-скому вопросу о том, есть ли Имя Божие по природе - Бог, или - тварь? Есть ли Имя Божие - Божественная сила, или нечто не существующее реально? Есть ли Имя Божие - освя¬щающая в Таинствах Святыня или ничто?»66, - пишет он. Отец Антоний предлагает создать независимую специальную комис¬сию из духовных и светских лиц и дать возможность высказать¬ся обеим сторонам. В случае невозможности созыва подобной комиссии, отец Антоний просит дать высочайшее повеление производить суд, руководствуясь не Синодальным посланием, а катехизисом, Священным Писанием и словами Святых Отцов. В завершении письма он предостерегает императора и Россию «от тех бедствий, на которые наталкивают ее последние действия Святейшего Синода». «Если суд Московской Синодальной Кон¬торы состоится в таком виде, в каком он предположен Святей¬шим Синодом, - писал иеросхимонах Антоний, - то это неми¬нуемо доведет догматический спор до такого обострения, в ко¬тором невозможно уже будет примирить мнения, но возможно будет лишь разделение, а к каким дальнейшим бедствиям это приведет Россию, это ведает один лишь Бог; одно лишь нам из¬вестно, что отступление от истинных догматов навлекало на страну и на народ великий гнев Божий и тяжкие кары, от коих да избавит Царствие Господь»67.
Император был знаком с Булатовичем лично, отзываясь о нем как о «лихом офицере», в бытность свою ротмистром иг¬равшем значительную роль в русско-эфиопских отношениях. Возможно, это придало дополнительный вес обращению. В 1918 году при разборе в синодальном архиве документов, касающихся дела иноков-исповедников имени Господня, было найдено пись¬мо Николая II митрополиту Московскому Макарию (Невскому), датированное апрелем 1914 года, с выражением благоприятного мнения об имяславцах68. Сам святитель Макарий подошел к этому вопросу с огромной осторожностью и духовным тактом, он «постарался положить конец розни, затянувшейся из-за смутного времени и, отложив окончательное решение церковно¬го учения об Имени Божием до времени Соборного обсуждения, внес мир и восстановил справедливость. Святейший Синод в лице Высшего Церковного Управления запросил письменно старца схиигумена Германа, настоятеля Зосимовой пустыни, дать свое суждение об афонских спорах об Имени Иисусовом, на что старец отвечал: "Молитва Иисусова есть дело сокровен¬ное, а потому возникшие разногласия следовало бы покрыть лю¬бовью", - что и выполнил на деле по велению своей совести и по послушанию митрополит Макарий»69.
В пасхальные апрельские дни 1914 года обер-прокурор Свя¬тейшего Синода В. К. Саблер так же получил записку, подпи¬санную государем, в которой говорилось: «Душа моя скорбит об Афонских иноках, у которых отнята радость приобщения Свя¬тых Тайн... Забудем распрю: не нам судить о Величайшей свя¬тыне - Имени Божием, и тем навлекать гнев Господень на Ро¬дину; суд следует отменить и всех иноков по примеру митропо-лита Флавиана разместить по монастырям, возвратить им монашеский сан и разрешить священнослужение»70.
Сочтя участие в церковном суде бесполезным и даже вред¬ным, обвиняемые монахи подали в Синод заявление об отказе от участия в суде и «отложении от всякого духовного общения с ним (Святейшим Синодом. - Д. Г.) и со всеми с ним единомыс-ленными, впредь до исправления означенных заблуждений и впредь до признания Божества Имени Божия, согласно с кате¬хизисом и со Святыми Отцами»71. Первой под текстом заявле¬ния значилась подпись иеросхимонаха Антония, за ней следова¬ло еще около 300 подписей.
Заочный суд все же состоялся. Перед решающим заседани¬ем Московской Синодальной конторы епископ Верейский Мо¬дест (Никитин), на которого были возложены переговоры с монахами-имяславцами, провел несколько встреч с их представи¬телями. Для этого он был командирован на станцию Любань Николаевской железной дороги Новгородской губернии, где афонские имяславцы проживали вместе с другими анапскими иноками, удаленными с Афона в связи с религиозными волне-ниями. Воспоминания об этой поездке сохранились в дневнико¬вых записях архиепископа Арсения (Стадницкого), занимавшего в 1914 году новгородскую кафедру и, судя по записям, более сочувствовавшего убеждениям своего близкого знакомого архи¬епископа Никона. Епископ Модест поделился с архиепископом Арсением следующими своими впечатлениями от встречи с имяславцами: «Иноки-афонцы... смиренны, дорожат догматами Пра¬вославной Церкви, признают богоучрежденную иерархию. Осо¬бенность их мнений об имени Иисуса объяснятся тем, что они не знакомы с нашим общепринятым богословским языком, вы¬ражают свои мысли такими словами, которые у нас имеют не¬сколько иной отпечаток. Отец Антоний (Булатович), бывший гвардейский офицер, производит впечатление очень интелли¬гентного человека, начитанного при этом в святоотеческих тво¬рениях. Из продолжительной беседы с ним я вынес впечатление, что душа его болеет от поднятого вокруг его имени шума, кото¬рый, он боится, может породить мысль, что он будто бы идет против Православной Церкви. Он удивляется, почему его не хотят понять. Он не считает своего мнения об имени Божием догматом, не навязывает его другим, но хочет только, чтобы бу¬дущий собор высказался о нем и решил возникший богослов¬ский спор.
В Новгородской губернии, возле Любани, в трех избах, по¬мещаются семнадцать иноков-афонцев. После молитвы и кратко¬го моего слова к ним, я предложил им самим сначала высказать¬ся, чем [слово неразб.] их души, почему они чуждаются нас - ар-хиереев Православной Церкви. Они стали говорить, я же терпе¬ливо слушал их, а затем сам выяснил вопрос, как мог. Беседа наша длилась 6 часов. Я понял их болезнь и вынес убеждение, что они, согласные с догматами Православной Церкви, в своем учении об имени Иисуса также близки к нам, не умея только высказать свои мысли нашим богословским языком. Я видел их слезы от укоризны, что они будто бы имябожники. Я понял, что все души их трепещут при мысли, что их считают неправослав¬ными. Я у них увидел благоговение к сану епископа. Я увидел, что и мы с ними, как и прежде, будем славить единым седцем и едиными усты пречестное и великолепное имя Отца и Сына и Святаго Духа»72.
Отец Антоний выдвинул два условия, в случае выполнения ко¬торых возможно возобновление общения со Святейшим Синодом:
1) признание исповедания иноков во всей его полноте за теологумен - частное богословское мнение;
2) отложить окончательное решение данного вопроса до По¬местного Собора, иноков призвать к церковному общению, по¬требовав от них засвидетельствовать свою веру в церковные догматы целованием Креста и Евангелия.
Афонские старцы были более категоричны и не согласились с термином «частное мнение», считая его унизительным для столь значительного вопроса. В свою очередь, кроме заявления о необходимости соборного обсуждения догматических вопро¬сов, они выдвинули ряд дополнительных требований:
1. Оповестить по епархиям, что они всегда пребывали в Церк¬ви Православной. Наименование «имябожники» - отменяется.
2. Оставить все священнические и монашеские звания.
3. Предоставить скит «Пицунда».
4. Вознаградить изгнанных монахов из сумм тех обителей, которые их изгнали73.
Результатом разбирательства Московской Синодальной кон¬торы стал оправдательный приговор74. «Суд пришел к заключе¬нию, что в нас нет того состава преступления, за которое Свя¬тейший Синод предал нас церковному суду... - писал позже отец Антоний, - и из этого заключил, что мы неповинны в при¬писанном нам было обожествлении самого тварного имени, взя¬того в отвлечении от Самого Бога, и, следовательно, что нет для нас оснований отлагаться от церковного общения с иерархией... и иерархии нет оснований лишать нас ради нашего боголепного почитания Имени Божия причастия Святых Тайн и Священнослужения»75.
Святейший Синод заслушал донесение Московской сино¬дальной конторы от 8 мая 1914 года за №1443 на заседании, со¬стоявшемся 10 мая и, несмотря на давление императора, не со¬гласился утвердить его. Часть афонских иноков постановлением Синода № 4136 от 10-24 мая 1914 года была поручена епископу Модесту с помещением в Московском Покровском монастыре и разрешением им рясоношения в монастырях (с сохранением за¬прета священнослужения и участия в Таинствах). Об иеросхимонахе Антонии и архимандрите Давиде было постановлено иметь особое суждение. В то же время, Синодальной конторе и преосвященному Модесту было поручено «приводить увещаемых иноков к сознанию, что учение имябожников, прописанное в сочинениях иеросхимонаха Антония (Булатовича) и его после¬дователей, осуждено Святейшим Патриархом и Синодом Кон¬стантинопольской Церкви и Святейшим Синодом Церкви Российской и что, оказывая снисхождение к немощам заблуждаю¬щихся, Святейший Синод не изменяет прежнего своего сужде¬ния о самом заблуждении»76.
Указанное определение Святейшего Синода не было опубли¬ковано и имяславцы пребывали в полной уверенности в том, что Синод своим постановлением оправдал их упование на имя Божие. Тем более, что в их руки попало письмо епископа Модеста к издателю журнала «Дым Отечества» А. Л. Гарязину следую¬щего содержания: «Благодарение Господу Богу, все иноки-имяславцы оказались истинными чадами Церкви. Отец Антоний и виденные мною иноки Афонские назначены в число братии Знаменского монастыря. Употреблю все усилия, чтобы они ос¬тались пребыванием своим довольны... Разность мнений не должна мешать единению и любви. Так было прежде (школы Антиохийскаая, Александрийская и другие), когда допускалось существование в Церкви мнений, которые потом Собором или объявлялись догматом или отвергались»77. Спеша воссоединить¬ся с Синодом, афонские иноки в своем Заявлении от 18 мая на имя митрополита Макария благодарили за снятие обвинения в ереси, и брали обратно заявление об отложении. Но все же слухи об истинном положении дел доходили до монахов, и они обратились к епископу Модесту с письменной просьбой сооб¬щить им действительное синодальное решение их участи. Отец Антоний непосредственно от обер-прокурора Саблера получил формальную выписку из постановления Святейшего Синода, «содержащую урезанный текст этого определения с искажением смысла его в обратный, оправдательный для учения имябожников»78. Узнав в 1918 году от своих противников о полной форме Указа, отец Антоний в Заявлении на имя Патриарха и Святей¬шего Синода писал: «Если бы эта оговорка не была бы от нас скрыта, то едва ли бы мы решились возвратиться к церковному общению»79.
Тем не менее, раскол был временно преодолен, и иноки вер¬нулись к общению с церковной властью. Широкой огласки ре¬шение Суда Синодальной конторы не получило. Епархиальные священники продолжали руководствоваться указом Святейшего Синода от 29 августа 1913 года, не допуская подозреваемых в «имябожничестве» ко Святому Причастию и лишая возможности участия в других Таинствах без письменного отречения от ереси.
Осенью того же года митрополит Макарий, заручившись со¬гласием обер-прокурора и митрополита Петербургского Влади¬мира, снял на время войны наложенные Синодом запрещения, разрешив имевшим сан монахам священнослужение с зачисле¬нием всех, за исключением архимандрита Давида и иеромонаха Пахомия, в действующую армию.
Иеросхимонах Антоний после многих ходатайств перед цер¬ковными властями был назначен священником в 16-й отряд Красного Креста, находившийся на передовых позициях. В тече¬ние трех фронтовых лет он безвозмездно служил Божественную литургию и во время боев под огнем, и во время походов, делая это по благословению святого праведного Иоанна Кронштадт¬ского ежедневно. На фронте отец Антоний был награжден бое¬вым орденом Владимира III степени с мечами за то, что собст¬венным примером поднял солдат в атаку. Страдая болезнью глаз, перенеся на Карпатах возвратный тиф, отец Антоний в те¬чение войны окончательно подорвал здоровье и почти ослеп.
В Москву он смог вернуться при помощи одного из афон¬ских иноков только в феврале 1918 года без малейших средств к существованию. Обратившись к Патриарху Московскому святи¬телю Тихону с просьбой о поселении в обители, отец Антоний был приписан к Покровскому монастырю без разрешения священнослужения, что для него стало сильнейшим ударом. Мно¬гочисленные обращения отца Антония к Святейшему Патриарху и Священному Синоду остались без ответа, более того, запре¬щению подверглись и другие иноки Покровского монастыря, мирно проживавшие там во время войны.
К моменту возвращения отца Антония началась вторая сес¬сия Всероссийского Поместного Собора 1917-1918 годов. Со¬бор вынес вопрос о почитании имени Божиего в отдельную сек¬цию под председательством архиепископа Феофана Полтавского (Быстрова), образовавшуюся при Миссионерском Отделе, в ра¬боте секции принимали участие архимандрит Гурий (Егоров), архимандрит Моисей, Е. Н. и Г. Н. Трубецкие, С. Н. Булгаков, Л. 3. Кунцевич, П. Б. Мансуров и другие. Секретарем подотдела назначен активный борец с имяславием В. И. Зеленцов80. Под¬отделу удалось провести лишь три заседания - 1.12.1917, 8.12.1917 и 26.03.1918. На втором из них был составлен план работы подотдела и определены темы докладов и докладчики.
В дни своей работы Поместный Собор получил Обращение иноков-имяславцев, в котором монахи защищали свое упование на имя Христово и призывали Собор провести объективный суд. Но столь насущный вопрос так и не был рассмотрен, частично из-за усиливавшегося с каждым днем большевистского террора, а частично вследствие того, что «Собор, в подавляющем боль¬шинстве своих членов был так далек от существа вопроса, так мало заинтересован в нем, что просто сдал его в подкомиссию, чтобы спихнуть со своих плеч эту... неприятную мелочь... Если бы члены Собора разумели хоть сколько-нибудь внутреннюю значительность афонского спора, они не отнеслись бы к нему с таким постыдным равнодушием», - писал М. А. Новоселов81 в открытом письме к одному из членов Высшего Церковного Со¬вета82. В ноябре 1918 года отец Антоний, видя безрезультат¬ность всех обращений, направляет Святейшему Патриарху Ти¬хону и Священному Синоду заявление о своем «отложении от духовного общения с церковною властью ради исповедания им боголепности почитания Имени Господня». Говоря о событиях, предшествовавших заявлению об отложении, отец Антоний опи¬сывает нерадостную картину жизни имяславцев Покровского монастыря в 1918 году: «Покровский монастырь... подвергся ре¬квизиции для военных надобностей: иноков выдворили из келий, кухня прекратила своё существование, хлеб тоже почти не вы¬давался, изредка выдавалось лишь по восьмушке фунта, и я был поставлен в необходимость покупать на личные средства своё пропитание, но таковых у меня не было. Бедственное матери¬альное положение и духовная скорбь по поводу продолжающей¬ся на мне безвинно тяготеть духовной кары, вынудили меня снова (в сентябре сего года) подать прошение Святейшему Пат¬риарху, и просить, в виду того, что секция Собора, которая должна была меня вызвать и допросить о моем уповании перед Священным Синодом, и убедившись в моей православности, разрешить священнослужение»83. Но одновременно с этим про¬шением отца Антония в Синод поступила докладная записка В. И. Зеленцова, где миссионер говорил об активном распро¬странении «имябожнической» смуты по России и требовал ли¬шить церковного общения нераскаявшихся еретиков. Синод прислушался к мнению Зеленцова и в октябре 1918 года издал указ, которым прекращал действие разрешения Синода священнослужения изгнанным с Афона имяславцам. По мнению Сино¬да, решение Синодальной конторы 1914 года касалось только отдельных лиц, а не общего правила принятия «имябожников» в церковное общение. Прошение отца Антония Священный Синод счёл не заслуживающим удовлетворения до тех пор, пока он не прекратит «оказывать непослушание церковной власти и рас¬пространять свои осуждаемые церковной иерархией умствова¬ния к соблазну Церкви»84. Возвращение к церковному общению имяславцам могло быть позволено только после письменного «отречения от имябожничества и по изъявлении своего подчи¬нения Церкви»85, т.е. признания основных тезисов синодального послания от 18 мая 1913 года, которые по убеждению бывших афонских иноков «явно не согласны с учением святой Церкви о Имени Божием»86. Само дело об учении «имябожников» переда¬но Собору для рассмотрения и вынесения церковного вердикта. Постановление от 8-12 октября 1918 года было подписано шестью иерархами: Патриархом Тихоном, митрополитом Агафангелом, митрополитом Арсением, митрополитом Сергием, архиепи¬скопом Евсевием, архиепископом Михаилом.
За три года безупречного служения на фронте отец Антоний позволил себе говорить об официально не принятом иерархией имяславии только среди лиц, которые должны были вскоре вы¬нести решение о православности его упования на имя Божие. Его объемные сочинения, издаваемые малым тиражом, не были пригодны для распространения среди широкой публики и при¬хожан. Он смиренно ждал соборного решения, ходатайствуя о скорейшем разборе имяславского вопроса. Но работа имяслав-ской подкомиссии Поместного собора так и не была завершена, а Патриарх с Синодом остались верны точке зрения Святейшего Синода 1913 года.
Отец Антоний искренне считал, что те бедствия, которые постигли Российскую империю в двадцатом веке, стали прямым следствием имяборческого движения, явившимся признаком по¬всеместного отхода россиян от основ православной веры. В уже упомянутом письме к императору Николаю II от 25 марта 1914 года отец Антоний писал: «...еще есть время удержать Россию от тех бедствий, на которые наталкивают ее последние действия Святейшего Синода. Ныне ещё есть возможность бесстрастно разрешить вопрос об Имени Божием». Но, по словам отца Антония, государь «не возымел мужества пойти в этом деле в разрез с верховными синодалами... ограничившись лишь слабыми по¬лумерами, и добившись лишь некоторого послабления в церков¬ном гонении против - "имябожников", - оставил в официаль¬ном похулении державное и зиждительное Имя Господне»87. Во втором письме к государю, датированным 7 октября 1916 года, отец Антоний приводил явные свидетельства гнева Божиего на хулителей Его имени: «Вспомните... совпадения: поражение треть¬ей армии совпало с тем моментом, когда Вы изволили удостоить особо милостивой грамотой архиепископа Антония Харьковско¬го, и затем, дивное дело, противник остановился тогда, когда взял Почаевскую Лавру, ту самую Лавру, из которой раздались первые хулы архиепископа Антония Харьковского на Имя Гос¬подне, ибо там впервые были напечатаны... мерзкие о Имени Господнем слова... Припомните еще гибель лодки Донца88: она первая погибла в Одесском рейде, потопленная турецким мино-носцем, не успев сделать и выстрела!»89. «Я не выдаю себя ни за пророка, ни за прозорливца, - писал отец Антоний уже по¬сле кровавых революционных событий, - однако, иногда и "Саул бывает во пророцех"... ибо разве могло остаться безнака-занным посягательство Пастырей Христовых на Святыню Имени Его! Особенно знаменательно то, что переворот совершился именно в неделю святого Григория Паламы, боровшегося против Варлаама, которого мнения повторяют ныне имяборцы... Знаме¬нательно также, что и имя "Волынь", от первопастыря которой изошли первые хулы на Имя Господне, - и это имя оказалось первенствующим в перевороте, ибо весь этот стихийный пере¬ворот начат и произведен был - "Волынским" полком... Имеяй уши да слышит о той страшной каре, которой подвергся митро¬полит Владимир90, больше всех ответственный за все Афонское дело, как первопастырь, санкционировавший действия архиепи¬скопа Никона на Афоне, согласившийся с совершенно неправо¬славными мнениями архиепископа Антония, и упорно до самого последнего времени противившийся тому, чтобы Афонское дело было авторитетно пересмотрено... В России, распявшей Имя Его, - камня на камне ныне не остается. Закрыты клеветавшие против нас и хулившие Имя Господне издания, и даже типогра¬фии их отняты!... Но и еще "рука Его простерта"»91.
Дальнейшая судьба имяславцев была плачевной, как и судь¬ба России, на долгие годы погрязшей во мраке междоусобицы и разбоя, кровавом терроре, голоде и страхе перед грядущим днем. Схимонах Иларион скончался в 1916 году в совершенном недоумении о действиях церковной иерархии в отношении име¬ни Христова, имяславцев и самого себя. Похоронен отец Иларион  на Мархотском хребте Кавказских гор в урочище «Темные Буки» в основанном им Покровском монастыре. В 1919 году отец Антоний, живя без малейших средств к существованию в имении матери при селе Луцыковка Лебединского уезда Харь¬ковской губернии, в ночь с 5 на 6 декабря был убит грабителя¬ми. Более 300 подвижников, удаленных с Афона, обосновалось на Кавказских горах и в долине Псху (80 километров от Суху¬ми) во главе с отцом Пантелеймоном92 и в 1928-1931 годах были найдены властями, а затем отправлены в лагеря или расстреляны.
В двадцатых годах сформировался кружок ревнителей имяславия, к которому принадлежали такие выдающиеся личности, как петербургский священник Феодор Андреев, президент мате¬матического общества Москвы профессор Д. Ф. Егоров, матема¬тик Н. М. Соловьев, артист М. Н. Хитрово-Крамской и другие. С кружком имяславцев были близко связаны отец Павел Фло¬ренский, М. А. Новоселов, супруги А. Ф. Лосев и В.М.Лосева-Соколова. Духовным отцом Лосевых был архимандрит Давид, совершивший в 1929 году над супругами тайный монашеский постриг под именами Андроника и Афанасии. Соборный старец Пантелеимоновского монастыря схимонах Ириней (Цуриков), один из главных деятелей имяславского движения также ока¬зывал влияние на работу имяславского кружка. В ноябре 1920 года епископ Тульский и Одоевский Ювеналий (Масловский) свидетельствовал перед Святейшим Патриархом Тихоном православность отца Давида и других монахов-имяславцев и просил принять в них участие. Ходатайство было поддержано предста¬вителями имяславского кружка В. А. Симанским (отец Патри¬арха Алексия I), Н. М. Соловьевым и Д. Ф. Егоровым. После этого часть Рождественского Поздравления епархиальных архиере¬ев 1921 года было посвящено отношению к афонским имяславцам. Патриарх писал, что, согласно определению Синода № 3479 от 22—25 апреля 1914 года, имяславцам разрешалось участие в Таинствах и священнослужение при условии письменного или устного свидетельства «точного следования Православной Церк¬ви и послушания Богоустановленной иерархии, веруя так, как учит Св. Церковь, от себя ничего не прибавляя, не убавляя, в частности, при почитании Имени Божия Имя Его не считать за сущность Божию, не отделять от Бога, не почитать за особое Божество, не обоживать букв и звуков и случайных мыслей о Боге». Но, не смотря на снисхождение Святейшего Синода к имяславцам93, Синод «не изменил прежнего своего суждения о самом заблуждении, содержащемся в сочинениях Антония Булатовича и его последователей, которые решил передать на рас¬смотрение Всероссийского Священного Собора, от которого и зависит разрешение всего дела по существу»94. Этим принципом и руководствовался Святейший Патриарх, когда несколько ме¬сяцев спустя произошло его совместное служение с архиманд¬ритом Давидом.
Собрания имяславского кружка пришлось завершить уже в 1925 году, когда начались систематические аресты. В 1930 году в ОГПУ было сфабриковано дело по разоблачению церковного монархического центра «Истинно-православная церковь». К следствию были привлечены все оставшиеся к этому времени в живых слушатели и докладчики имяславских собраний, всего 48 человек. Главой контрреволюционной организации был назван М. А. Новоселов, а теоретиком и идеологом  А. Ф. Лосев.
Значение имяславских идей для православной аскетики трудно переоценить. Живое энергийное присутствие Божие в Его имени, неотделимом от Его существа, опытно познаваемое подвижником, дает призыванию имени Христова ту самую чудо-творную силу, о которой говорил Христос: «И если чего попро¬сите у Отца во имя Мое, то сделаю, да прославится Отец в Сыне. Если чего попросите во имя Мое, Я то сделаю» (Ин. 14:13-14);
«Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: именем Моим будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками» (Мр. 16:17). Об этом опыте непосредственного богообщения пи¬сал в своих дневниках святой праведный Иоанн Кронштадтский:
«Слово потому надо уважать крепко, что и во едином слове бы¬вает вездесущий и всё наполняющий единый и нераздельный Господь. Потому и говорится: "не приемли имени Господа Бога твоего всуе" (Исх. 20:7), что в одном имени Сам Сый Гос¬подь, простое Существо, Единица приснопоклоняемая»95; «Он (Бог) весь и во всем сущем, все проходит, все наполняет Со¬бою. Например, вы читаете молитву, и Он весь в каждом слове, как Святой Огонь, проникает каждое слово: каждый сам это может испытать, если будет молиться искренно, усердно, с ве¬рою и любовью. Но особенно Он весь в принадлежащих Ему именах»96.
Разбирая «Послание Святейшего Синода» от 18 мая 1913, Владимир Эрн заметил: «Синод формально провозглашает анти¬христианскую теорию молитвы, как замкнутого в себе и не вы¬водящего к Богу состояния нашего сознания... Истинное разде¬ление существует не между Именем Божиим и существом Божиим, а между человеческой душой и Именем Божиим, и разде¬ление это уничтожается молитвой»97. Понимание того, что есть имя Божие, важно для нас и потому, что, по свидетельству Свя¬тых Отцов, именно через молитвенное призывание имени Божиего Таинства Церкви обретают действенную силу: «как дуно¬вение святых и призвание Имени Божия, подобно самому силь¬ному пламени, жжёт и прогоняет демонов, так и сей заклинательный елей призыванием Бога и молитвою приобретает такую силу, что не только, сожигая, изглаждает следы греха, но и из¬гоняет все невидимые силы лукавого»98, «святое Миро сие, по призвании, не простое уже, или, как бы сказал иной, обыкно¬венное миро, но дарование Христа и Духа Святаго, от присутст¬вия Божества Его соделавшееся действенным»99, «хлеб и вино Евхаристии до святого призывания достопоклоняемой Троицы были простым хлебом и простым вином, а по совершении при¬зывания хлеб делается Телом Христовым, а вино Кровию Хри¬стовою»100.
Кроме того, существует строгая связь имени Бога и Его иконографического изображения, по словам святого Феодора Студита, «имя есть имя того, что им называется, и как бы неко¬торый естественный образ предмета, который носит это имя: в них единство поклонения нераздельно»101. Только после начер¬тания на иконе имени она считается освященной и в иконе при¬знается реальное присутствие именуемых. Протоиерей Сергий Булгаков писал: «Иконность в иконе создается её надписанием...
Вся икона есть разросшееся имя, которое облекается не только в звуки слова, но и в... краски, формы, образы... Если Имя Божие есть в известном смысле словесная икона Божества, то и наоборот, настоящая икона Божества есть Его Имя»102.
Сам по себе дар имени Христова с нераздельно присущим ему Божеством является объективной реальностью, независи¬мой от человека. В этом есть сходство имени и Евхаристических Даров - Бог присутствует и в Евхаристическом Теле и Крови Христовых, и в Иисусовом имени. И тем, и другим человек мо¬жет злоупотребить, причастившись «во осуждение» и призвав Бога «всуе». В качестве примера можно привести слова препо¬добного Симеона Нового Богослова, который утверждал, что ес¬ли Причастие «совершается в чувстве и сознании, то ты прича¬щаешься достойно; а если не так, конечно же, ты ешь и пьешь недостойно. Если в чистом созерцании ты приобщился того, чего ты приобщился, се сделался ты достойным подобной трапезы; если же ты не стал достойным, ты не прилепишься [к Богу], от¬нюдь не соединишься с Богом»103. Те же параллели существуют между призыванием Бога и единением с Ним как результатом молитвы: именование Бога без благоговейного сердечного со¬крушения перед святыней имени Иисус-Христова становится «в тяжесть и в муку, и в преложение грехов». Именно об этой гре¬ховной ситуации говорил Господь в Нагорной проповеди: «Не всякий, говорящий Мне: "Господи! Господи!", войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного. Мно¬гие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! Не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изго¬няли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делаю¬щие беззаконие» (Мф. 7:21-23). Несмотря на «беззакония», сила имени Иисусова, свет существа Божия, творит чудеса, пророчествует, изгоняет бесов. Но чудотворное действие Боже¬ственных энергий еще более усугубляет вину беззаконника, чтущего Господа устами, с окаменевшим сердцем, далеко от¬стоящим от Источника жизни (Мр. 6:7). Таким образом, имя Христово, как и любое Таинство Церкви, есть место встречи очищающего спасительного Божественного действия и человече¬ской активности, которая становится сосудом для принятия Божиих даров - «Царства и силы и славы» (Мф. 6:13). Именно об этом единении Бога и человека в молитве писал Иоанн Злато¬уст: «Непрестанно сохраняйте в сердце имя Господа Иисуса Христа, чтобы сердце поглотило Господа, и Господь - сердце, и таким образом два стали едино»104.
Имяславские споры начала века поразительно напоминают споры XIV века о природе Фаворского света и по сущности во¬проса и по раскладу противостоящих сил. Здесь, по выражению архиепископа Никона, «простецы»-монахи выдвинули «новый догмат», «противоречащий законам нашего разума» и во времена свтятителя Григория Паламы рядовые монахи-исихасты, омфалопсихи или «пуподушевные»105, были возмущены светской гу¬манистической философией «просвещенного» Варлаама. Как в XIV веке, так и в XX веке на защиту православного исповеда¬ния монахов встали лучшие богословские умы. В XIV веке - преподобный Григорий Синаит, Святейший Патриарх Каллист I, Святейший Патриарх Филофей Кокин, святитель Григорий Палама, Давид Дисипат, император Иоанн VI Кантакузин, Николай Кавапсила и другие106; в XX веке - отец Антоний (Булатович), Владимир Эрн, профессор М. Д. Муретов, отец Павел Флоренский, отец Сергий Булгаков, А. Ф. Лосев, М. А. Новоселов, И. П. Щербов107. Известны положительные отзывы в отношении имяславия митрополита Вениамина (Федченкова), епископа Феофана (Быстрова), епископа Феодора (Поздеевского), В. Н. Лосского. Имяславие, или ономатодоксия, послужило толчком к созданию трудов, ставших золотым фондом религиозно-философской лите-ратуры «серебряного века» - это «Философия имени» отца Сергия Булгакова108, очерки отца Павла Флоренского о слове и об именах109, все творчество А. Ф. Лосева, насквозь проникну¬тое имяславскими идеями110.
К сожалению, до настоящего времени официальной точкой в имяславском деле является Синодальное послание 18 мая 1913 года, осудившее афонских имяславцев. К сегодняшнему дню на¬коплено большое количество трудов, посвященных этому вопро-су, и сейчас, когда столько говорится о возрождении духовной культуры нашего общества, как никогда необходимо направить усилия церковной общественности на серьезное богословское исследование имяславских идей. В противном случае нас вновь, как и восемьдесят лет назад, может постигнуть судьба Иудей¬ских заклинателей, бесчинно призывавших имя Господа Иисуса:
Даже некоторые из скитающихся Иудейских заклина¬телей стали употреблять над имеющими злых духов имя Господа Иисуса, говоря: заклинаем вас Иисусом, Которого Павел проповедует. Это делали какие-то семь сынов Иу¬дейского первосвященника Скевы. Но злой дух сказал в ответ: Иисуса знаю, и Павел мне известен, а вы кто? И бросился на них человек, в котором был злой дух, и, одо¬лев их, взял над ними такую силу, что они, нагие и изби¬тые, выбежали из того дома.
(Деян. 19:13-16)


Комментарии
  С. М. Половинкин». Хроника Афонского дела. -Начала, №1-4 (15-18), 1995.Вып. 1.
2  Переселение на Кавказ произошло в 1875 году, когда избранные афонские иноки основали на Кавказе монастырь «Новый Афон». О. Иларион прибыл на Кавказ вместе со своим духовным отцом Дисидерием, чьи беседы об умной молитве и послужили основой книги «На горах Кавказа».
3  Схимонах Иларион. На горах Кавказа. Изд. 4. СПб, 1998.
4  Там же. с. 57.
5  Там же. с. 15, 17.
6  Пс. 5:12; 51:11; 71:17; 98:3; 117:10-12; 2 Мак. 8:15; Мк. 16:17; Ин. 1:2;
3:18; 6:63; 14:13; 15:16; 16:23-24; Деян. 2:21; 3:6; 4:12, 30; 8:12; 10:43; 26:9;
1 Ин. 3:23; Флп. 2:9-11; Апок. 3:8 и др.
7 «Иисусе, спасительное имя, помилуй мя»; «Буди имя Господне благословенно от ныне и до века»; «Страшно и свято имя Его»; «Пойте имени Его»; «Пресвятая Троице, помилуй нас... Имени ради Твоего»; «... и поклонюся, и воспою, и прославлю пречестное имя Твое, со Отцем и Единородным Его Сыном, ныне и присно, и во веки»; «Его же имя паче всякого имене призываем»; «И даждь нам едиными усты и единым сердцем славити и воспевати пречестное и великолепое имя Твое»; «Оправдался еси, просветился еси, освятился еси, омылся еси именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего»;
«Благодарим Тя яже поставил еси (нас) в поклонение честнаго имени Твое¬го»; «Апостолы исцеления творяше, Владыко, Твоим именем. Наги и просты во языки послал еси Твоя ученики: вместо оружия Твое имя носяще святое»; Канон сладчайшему имени Иисусову и др.
8  Кирилл Иерусалимский, Афанасий Великий, Григорий Нисский, Иоанн Зла-тоустый, Феофилакт Болгарский, Симеон Новый Богослов, Григорий Синаит, Григорий Палама, Паисий Величковский, Тихон Задонский, Димитрий Рос¬товский и др.
9  Открытое письмо инока Досифея к игумену и старцам обители. - Начала, №1-4 (23-26), 1998. Вып. 2. с. 231.
10  Философия языка и имени в России (Материалы круглого стола 25 июня 1997 г.). с. 15.
11  Иеросхимонах Антоний (Вулатович). Апология веры во Имя Божие и во Имя Иисус. М., 1913. с. 45.
12  Прот. Иоанн Ильич Сергиев. Моя жизнь во Христе, или минуты духовного трезвения и созерцания, благоговейного чувства, душевного исправления и покоя в Боге. Извлечение из дневника. Т. 2. Изд. 2. СПб, 1893. с. 309.
13 Там же с. 251
14 Там же с. 238.
15 Там же с. 363
16 Там же с.422
17 К примеру, архиепископ Вологодский Никон (Рождественский) писал: «Имя Божие всегда свято. Им совершаются наши спасительные таинства; им запе¬чатлевается верность наших клятв и обещаний. Им поражаем врагов видимых и невидимых. Имя Божие есть то же, что непостижимое существо Божие, открывающее себя людям» (Троицкие листки. 1899. Т. 5. с. 137). Позднее окажется, что эти слова не более, чем простая семинарская риторика.
18 Одной из причин неприятия книги называют помещенное здесь письмо о. Илариона с обличением афонских старцев, которые приняли за истинные ежедневные явления Божией Матери некоей Наталии. Старцы ездили «для назидания к великой святой», оказывали ей всевозможное внимание и под¬держку (и поклонение, и принимали от неё благословение, - иером. Паисий). Впоследствии Наталия принесла покаяние, а прежние почитатели прельщенной женщины составили тайный заговор с целью остановить распро¬странение свидетельства их духовной близорукости. Рецензия инока Хрисанфа стала первым шагом в указанном направлении.
19 Булатович Александр Ксаверьевич (1870-1919), иеросхимонах Антоний. В 1891 г. закончил Александровский лицей в С.-Петербурге. Зачислен в лейб-гвардии гусарский полк 2-й кавалерийской дивизии, ротмистр; путешествует по Абиссинии. В 1906 г. принимает постриг, уезжает на Афон, в 1910 г. ру¬коположен во иеромонахи. Автор книги «С войсками Менелика II», издатель «Посмертных вещаний преподобного Нила Мироточивого Афонского». О нем см.: От Абиссинии до Афона. - Московские Церковные Ведомости, №79, 1913.
20 Русский Инок, №4, 1912. с. 71-75; №5. С. 57-59.
21 Русский Инок, №10, 1912. с. 62-63. Догматическое сознание владыки Антония ярко характеризует и тот факт, что в последние годы жизни он развивал учение о том, что наше искупление про¬изошло не на голгофском Кресте, а во время душевных мук Спасителя в Гефсиманском саду, т.е. вопрос спасения от греха, проклятия и смерти перево¬дился в чисто психологический план.
22 Архиепископ Антоний. Еще о книге «На горах Кавказа». Письмо в редак¬цию «Русского Инока». - Русский Инок, №15, 1912. с. 60-62. Симптоматично, что в лекциях прочитанных в начале века профессором Пе¬тербургской духовной академии Б. М. Мелиоранским мистический опыт исихазма также оценивается как «афонское извращение мистики Симеона Нового Богослова... напоминающее дервишей, хлыстов или мессалиан» (Б. М Мелиоранский. Из лекций по истории и вероучению древней христианской церкви. Вып. 3, СПб., 1913. с. 357-358).
23 Митрополит Вениамин (Федченков). Имяславие. - Начала, №1-4 (23- 26). 1998. Вып. 2. с. 119-140.
24 Монах Пахомий. История Афонской смуты или имябожнической ереси. Глава Ш. СПб. 1914.
25  Архив священника Павла Александровича Флоренского. Вып. 2. Переписка с М. А. Новоселовым. Томск. Центр изучения, охраны и реставрации насле¬дия священника Павла Флоренского, 1998. с. 82.
26 Монах Пахомий. Назв. раб. Глава V.
27 Сам преп. Силуан, подвизавшийся в то время на Афоне, по словам архим. Софрония (Сахарова), «нося в сердце своем сладчайшее Имя Христа постоян¬но, так как молитва Иисусова никогда не прекращала в нем своего действия... удалялся от всякого спора о природе этого Имени. Он знал, что через молит¬ву Иисусову приходит в сердце благодать Святого Духа, что призывание Бо¬жественного Имени Иисуса освящает всего человека, попаляя в нем страсти, но от догматической интерпретации переживаемого им опыта он уклонялся, боясь "ошибиться в мысленном рассуждении"». См.: Преп. Силуан Афонский, Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1999. с. 78, 99.
28 Монастырь Ватопед - самая известная и богатая обитель на Афоне. Нахо¬дится в трех часах ходьбы от Кареи, столицы Святой горы.
 29 Протат (Кинот) - Совет Афона, совмещающий функции законодательной и исполнительной власти. Каждый из двадцати афонских монастырей имеет в Киноте своего представителя. Расположен в Карее.
30 Ходившая среди иноков «смутная молва, находившая основание в некото¬рых случайно дознанных фактах, на языке монахов-простолюдинов говорила, что патриаршее письмо, осуждающее книгу Илариона, обошлось Пантелеимоновскому монастырю "в шапку золота" и вдобавок к золоту потребовалось выписать из Одессы 300 фунтов свежей зернистой икры для членов патриар¬шего Синода, больших охотников до русской икры. Насколько основательны были слухи о "подарке" Патриарху, можно судить по тому, что об этом гово¬рилось в бумаге, поданной монахом Дометием командированному на Афон нашим правительством П. Б. Мансурову, а позднее в жалобе, поданной от имени 614 монахов-имяславцев монахом Дометием Комяком в Св. Синод. Первый из них писал: "Затем я заявляю Вашему Высокопревосходительству, что не считаю членом православной Церкви покойного Патриарха Иоакима за данную им грамоту в руки иеросхимонаха Кирика прошлого года сентября 12 дня за № 8522. Двусмысленные выражения этой грамоты произвели раскол среди членов православной Церкви, и говорят, что эта грамота была дана Патриархом за подарок в 50000 руб." В жалобе, поданной в Св. Синод мона¬хом Дометием Комяком, читаем: "Нам известно, что только до 50000 руб. Кирик израсходовал на сие дело (получение от Патриарха грамоты) в Кон¬стантинополе. Из Одессы же от Дубинина на несколько сот рублей было по¬требовано (телеграммой) черной икры для подарков, чтобы только угодить патриаршей канцелярии, по каковой причине и получено было некоторое со¬гласие". См.: Монах Пахомий. Назв. раб. Глава VII.
31 Акт о исповедании веры во Имя Божие, утвержденный советом старцев Пантелеймоновского монастыря 20 августа 1912 г. и возражения против сего исповедания отвергающих его. - Начала, №1-4 (23-26), 1998. Вып. 2. с.167-170.
32 Открытое письмо инока Досифея к игумену и старцам обители. - Начала. №1-4 (23-26), 1998. Вып. 2. с. 228-239.
33 Акт о исповедании веры во Имя Божие, утвержденный советом старцев Пантелеймоновского монастыря 20 августа 1912 г. и возражения против сего исповедания отвергающих его. - Начала, № 1-4 (23-26), 1998. Вып. 2. с. 168.
34 Владимир Эрн. Разбор Послания Святейшего Синода об Имени Божием. - Начала, №1-4 (15-18), 1995. Вып. 1. с. 67-68.
35 Открытое письмо инока Досифея к игумену и старцам обители. - Начала, №1-4 (23-26), 1998. Вып. 2. с. 230.
36 С. М. Половинкин. Назв. раб. с. 11.
37 Отзыв Халкинской богословской школы об учении «Имеславцев». - Нача¬ла, №1-4 (23-26), 1998. Вып. 2, с. 272.
38 Архиепископ Никон. Великое искушение около святейшего имени Божия. -Церковные ведомости, №20, 1913. с. 853-869.
39 С. Троицкий. Афонская смута. - Церковные ведомости, №20, 1913. с. 882-909.
40 Великое искушение около святейшего имени Божия. Комментарий о. Павла Флоренского к статье архиеп. Никона. - Начала, №1-4 (15-18), 1995. Вып. 1. с. 91,98-99.
41 «Если Никон называет Имя тенью, то он, тем самым, в значительной мере сдаёт свою позицию. Все же это лучше, чем "экватор" или "меридиан". Но имя не тень свойств, а содержит в себе свойство, которое тень Бога... Пред¬ставление (и имя), по Никону, не только не тень Бога, но даже и не тень свойств Бога, - а лишь, так сказать, тень тени свойства, или тень тени тени Бога... Почему же Имя, тень уже не внешних свойств Петра (его геометриче¬ской формы), а внутренних свойств Бога (благости, милосердия, премудрости и т.д.) не может исцелять?» Там же. с. 104.
42 Комментарий о, Павла Флоренского к статье архиеп. Никона «Великое ис-кушение около святейшего имени Божия». - Начала, №1-4 (15-18), 1995. с. 104.
43 О. Павел Флоренский замечает, что слово «божественность» в церковном языке не существует, а слово «божественный» имеет слишком широкий спектр значений и в связи с этим не может быть использовано в столь тонком богословском вопросе. Слову «божественность» в греческом языке приблизи¬тельно соответствует Оеотщ;. Слово «Божество» в Полном церковно-славянском словаре под ред. Дьяченко переводится как «существо Божие неизглаголанное, непостижимое и никакому точному исследованию не подлежащее».с. 146.
45 Там же. с. 152.
46 «Грамота на Афон Вселенского Патриарха Германа V». См.: С. М. Поло¬винкин». Назв. раб. С. 15.
47 Необходимо заметить, что искренний почитатель о. Иоанна Кронштадтского свт. Макарий (Невский) на заседание Синода приглашен не был и узнал о постановлении только из газет. Среди членов Синода о митрополите бытовало мнение как о человеке «который живет вне пространства и времени детскими мечтами об Алтае». См.: Дневник архиеп. Арсения (Стадницкого). Не издан. Предоставлено Православным Свято-Тихоновским Богословским институтом. В дальнейшем митр. Московский Макарий сыграл значительную роль в попыт¬ках уврачевать конфликт.
48 Послание Святейшего Синода. - Начала, №1-4 (15-18), 1995. Вып. 1 с. 45.
49 Там же. с. 47.
50 Там же. с. 50.
51 С.В. Троицкий. Назв. раб. с. 160 - 161.
52 Цит. по: Иеромонах Идарион (Алфеев). Преподобный Симеон Новый Бого¬слов и Православное Предание. М. 1998. с. 135.
53 Переписка П. А. Флоренского, И. П. Щербова, Антония (Булатовича), М. А. Новоселова. - Начала, № 1-4 (15-18), 1995. Вып. 1. с. 202.
54 Открытое письмо М. А. Новоселова к А. Г. К. - Начала, №1-4 (23-26), 1998. Вып. 2. с. 218.
55 В.Ф. Эрн. Назв. раб. с. 77.
56 Афонский бунтарь (От нашего сумского корреспондента). Цит. по: Начала, №1-4 (23-26), 1998. Вып. 2. с. 223-224.
57 Архиепископ Никон. Плоды великого искушения около имени Божия (из доклада Св. Синоду о поездке на Афон) - Прибавления к Церковным Ведо¬мостям, № 34,1913. с. 1504-1521.
58 Цит. по: Схимонах Иларион. Назв. сс.1504-1521. О неподобающих монахам действиях имяславской стороны говорил, к приме¬ру, и св. прав. о. Алексий Мечев: «В вопросе об имяславии Батюшка воздер¬живался от богословских рассуждений, но говорил, что подобные высочайшие вопросы должны разрешаться не всяким, а с величайшим благоговением, страхом и молитвой, а отнюдь не так, как это происходило на Афоне. Расска¬зывая... со слов очевидца, о действиях имяславцев там, Батюшка страшно негодовал, ужасался и говорил, что не может быть истины в такой злобе и неистовстве». См.: Пастырь добрый. Жизнь и труды московского старца про¬тоиерея Алексея Мечева. М., 2000.
60 С. М. Половинки». Назв. раб. с. 19.
61 После вхождения Афона в состав Греции в 1912 г. Греческие власти вели политику, направленную на эллинизацию Афона и активное вытеснение рус¬ских. Результатом «дела имябожников» стало выдворение со Св. Горы 833 монахов двумя пароходами, впоследствии ещё некоторое количество иноков покинули Св. Гору самостоятельно, протестуя против имяборческой пропа¬ганды на Афоне.
62 Русский Инок, №15, 1913. с. 965.
63 С. М. Половинки». Назв. раб. с. 20.
64 Святейшему Патриарху и Священному Синоду Российской Церкви Заявле¬ние иеросхимонаха Свято-Андреевского скита на Афоне Антония (Булатовича) об отложении от духовного общения с церковною властью ради исповедания им боголепности почитания Имени Господня. 8 ноября 1918 г. - Начала, №1-4 (23-26), 1998. Вып. 2. с. 176.
65 С. М. Половинкин. Назв. раб. с. 23.
66 Иеросхимонах Антоний (Булатович). Копия с моих писем Государю Импе¬ратору по поводу Афонского дела. - Начала, №1-4 (23-26), 1998. Вып. 2. с. 176.
67 Там же. с. 179.                '
68 Святейшему Патриарху и Священному Синоду Российской Церкви Заявле¬ние... с. 176.
69 Царю небесному и земному верный. Митрополит Макарий Московский, Апостол Алтайский (Парвицкий - «Невский»). 1835-1926. Автор-составитель Татьяна Гроян. М., 1996. с. 1.ХХШ.
70 Цит. по: Схимонах Иларион. На горах Кавказа. Послесловие. Изд. 4, испр. СПб., 1998. с. 917.
71 Святейшему Патриарху и Священному Синоду Российской Церкви Заявле¬ние... С.177.
72 Дневник архиеп. Арсения (Стадницкого). Не издан. Предоставлено Право-славным Свято-Тихоновским Богословским институтом.
73 С. М. Половинки». Назв. раб. с. 25.
74 «Причина этого решения Конторы ясна: царь потребовал от Церковной вла¬сти освобождения Булатовича и прочих имябожников от суда и наказания церковного, и Контора захотела угодить этому требованию». См.: Епископ Прилукский Василий (Зеленцов). Общая картина отношений Русской высшей церковной власти к имябожникам в связи с вероучением об Имени Божием. - Богословские труды, сб. 33, 1997. с. 174.
75 Святейшему Патриарху и Священному Синоду Российской Церкви Заявле¬ние... с. 176.
76 Епископ Придукский Василий (Зеленцов). Назв. раб. с. 174.
77 Там же. с. 195.
78 Там же. с. 196.
79 Святейшему Патриарху и Священному Синоду Российской Церкви Заявле¬ние... с. 177.
В.И.Зеленцов видел здесь «сознательную подделку смысла официального документа» со стороны иеросхим. Антония, который в июне 1914 г. от обер-прокурора «узнал подлинный текст синодального определения» и в то же вре¬мя «испросил себе» неполную копию этого документа «с искажением смысла его в обратный» с целью введения в заблуждение «имябожников». См.: Епи¬скоп Прилукский Василий (Зеленцов). Назв. раб. с. 197-198.
80 Епископ Прилукский, викарий Полтавской епархии Василий (Зеленцов Ва-силий Иванович) (1870-4.04.1930) - священник на приходе в Полтаве (1920), организатор христианского общества молодежи (нач. 1920), уклонялся в обновленческий раскол (1922), принёс покаяние, хиротонисан во епископа 12.08.1925, арестован и приговорен к смертной казни, помилован и освобож¬ден по амнистии (1925), сослан на 3 года в Соловецкий лагерь (1926), выра¬зил несогласие с церковной политикой митр. Сергия (Страгородского) (1927), выслан в Иркутскую обл. (1928). 9.12.1929 г. арестован, приговорен к рас¬стрелу.
81 Михаил Александрович Новоселов (1864-1938) - редактор-издатель "Религиозно-философской библиотеки", один из руководителей Кружка ищу¬щих христианского просвещения. В конце 1928 г. арестован как глава «Политического Центра всесоюзной церковно-монархической организации "Истинное православие", на заседании тройки 17 января 1938 г. приговорен к высшей мере наказания. По непроверенным данным: в 1921 г. от рук влады¬ки Феодора (Поздеевского) принимает тайный постриг с именем Марк, с 1923 г. епископ Сергиевский, не приняв «Декларацию» митрополита Сергия (Страгородского) в 1927 г. переходит на нелегальное положение, активный участник «Кочующего собора» 1928 г.
82 Открытое письмо М. А. Новоселова к А. Г. К. - Начала, №1-4 (23-26), 1998. Вып. 2. с. 217.
83 Святейшему Патриарху и Священному Синоду Российской Церкви Заявле¬ние... с. 179.
84 Там же.с. 179.
85 Там же. с. 180.
86 Там же. с. 181.
87 Иеросхимонах Антоний (Булатович). Копия с моих писем Государю Импе-ратору... с.181.
88 Стационар «Донец», на котором в 1913 г. на Афон прибыли командирован¬ные Св. Синодом архиеп. Никон, С. В. Троицкий и др. с целью усмирения бунта и организации депортации русских иноков-имяславцев.
89 Иеросхимонах Антоний (Булатович). Копия с моих писем Государю Импе-ратору... с.180.
90 Митрополит Владимир Богоявленский (1848 - 1918). с. 1898 по 1912 гг. - митр. Московский, с 1912 по 1915 гг. - митр. Петербургский, с 1915 по 1918 гг. - митр. Киевский и Галицкий. В январе 1918 г. по благословению Патри¬арха Тихона митрополит Владимир оставил Поместный Собор и направился в Киев для усмирения церковной смуты и защиты единства Русской Церкви на Киевском Соборе. В результате интриг церковных сепаратистов и киево-печерских монахов был взят под стражу красноармейцами. После пыток и издевательств расстрелян недалеко от стен лавры. День его мученической кончины, 25 января, стал днем празднования Собора новомучеников и испо¬ведников Российских.
91 Иеросхимонах Антоний (Булатович). Копия с моих писем Государю Импе-ратору... с. 182.
92 Павел Дометич Григорович (в монашестве Пантелеймон) после 20 лет мо-нашества, как и множество имяславцев, был направлен на войну 1914 г. По¬сле ее окончания поселился на Кавказе.
93 Ср.: Епископ Прилукский Василий (Зеленцов). Назв. раб. с. 168.
94 В. Капитанчук. Имяславие. - Царь-Колокол, № 6, 1990. с. 36-37.
95 Прот. Иоанн Ильич Сергиев. Назв. раб. С. 197.
96 Там же. с. 131.
97 В.Ф. Эрн. Назв. раб. с. 68, 70.
98 Св. Кирилл Иерусалимский. Творения. Сергиев Посад, 1893. с. 286.
99 Там же. с. 290.
100 Там же. с. 284:
101 Феодор Студит. Том 1. СПб. 1907. с. 129.
102 Протоиерей Сергий Булгаков. Философия Имени. 1997. с. 219, 222.
103 Цит. по: Иеромоах Иларион (Алфеев). Назв. раб. с. 133.
104 Иоанн Златоуст. Том 9. Кн. 2. СПб ДА. 1903. с. 965.
105 Т. е. верящие, будто душа человека пребывает в пупе.
106 См.: Игумен Петр (Пиголь). Преподобный Григорий Синаит и его духов¬ные преемники. М.1999.
107 Иван Павлович Щербов (1875-1925) - кандидат богословия СПб ДА. Преподавал нравственное богословие в Александро-Невском Духовном Училище. Участник религиозно-философских собраний (1902-1903), был близок к Кружку ищущих христианского просвещения. У него в СПб. останавливался о. Антоний (Булатович). Заведующий Богословско-пастырского училища, от¬крытого в Лавре в 1918 г. Принимал участие в организации и работе Петро¬градского богословского института, открытого в 1920 г.
 108 Протоиерей Сергий Булгаков. Философия Имени. 1997.
109 Священник Павел Флоренский. Имена. Архив священника Павла Флорен¬ского. Кострома, 1993; П. А. Флоренский. Имеславие как философская пред¬посылка. Об Имени Божием. В кн.: П. А. Флоренский. Соч. Т. 2. У водораз¬делов мысли. М. 1990. и др.
110 См.: А. Ф. Лосев. Бытие - имя - космос. М. 1993.; А. Ф. Лосев. Имя. Избранные работы, переводы, беседы, исследования, архивные материалы. СПб. 1997.

________________________________

                .               
Глава 10
От издателя.  2001г
ЗА  КЕМ  МЫ  ИДЁМ ?
Зарубки  по  имяславию
Пока не явились на Старом Афоне  новые иуды и фарисеи из рода хрисанфов, киреевских и денасиев, книга «На горах Кавказа» у любящих Господа и верующих во Евангелие делателей молитвы Иисусовой афонских монахов, да и в России у любителей молитвы Иисусовой пользовалась высоким почётом и уважением. Потому что в книге той всё святое Евангелие. А молитва Иисусова, даже одно только сладчайшее Имя «Иисус», по словам Святых Отцов, есть сокращённое Евангелие Господа нашего Иисуса Христа.
Следует отметить, что цензор, прочитавший несколько страниц сей замечательной книги, произнёс: «Эта книга написана писалом любви Отчей», и допустил её к изданию.
Что можно к этому добавить? – До самого второго издания среди афонцев никакой распри и споров из-за этой книги не было. Все афонцы восхищались этой душеспасительной книгой и радовались о высоком духовном даре своего сотоварища по вступлению в обители афонские, автора книги схимонаха Илариона. Но что же возбудило ненависть у некоторых афонцев и к книге, и к о. Илариону? – Злоба врага спасения рода человеческого.
Явились (Имя Иисусово обнаружило и открыло их на Афоне) новые фарисеи, иуды-предатели, дух которых не стерпел всемогущей, опаляющей злых духов, Божественной силы Имени Божия и Имени Иисус Христова.Таковыми были: имевший связь с нигилистами и убежавший от правосудия из России на Афон, скрывавшийся под чужой фамилией и маской смиренного монаха Хрисанф, имевший университетское образование, а также Алексей Киреевский,  Денасий, некоторые другие лица, предавшиеся чтению еретика Фаррара, сочинений по спиритизму и оккультизму, газет и другой литературы, убивающей истинный дух монашества и православия. Все эти лица, усвоившие неправославные мысли западных еретиков, восстали против Божества и Спасительной силы Имени Божия и увлекли за собой многих доверчивых братий и произвели на Св. Горе тот страшный раскол, о котором оповещён весь мир и о котором пророчествовал преп. Нил Мироточивый. Появилось это учение так: лет десять тому назад жила в России некая прельщённая женщина Наталья, воображавшая, будто она ежедневно, когда только захочет, видит Божию Матерь, с Которою свободно, о чём ей вздумается, беседует. Её рассказам поверили некоторые должностные святогорцы, игумены, епитропы, духовники и прочие, которые, для назидания, к великой святой ездили на пароход, когда та проезжала мимо Афона в Иерусалим и обратно, а также сами сопровождали её. Узнавши о подобной хуле на Божию Матерь, пустынник кавказский схимонах Иларион, живший раньше на Афоне, написал старцам, поддавшимся обману, увещательное послание, прося их не верить несчастной. Но письмо образумило только Наталию и та, говорят, покаялась и по-христиански скончалась. Что же касается иноков, то о них можно сказать: «не обличай злых, да не возненавидят тебе» (Прит. Сол. 9, 8). Их самолюбие, как они считали, было уязвлено, и они весьма оскорбились на о.Илариона. Спустя несколько лет после этого о.Иларион издал свою книгу «На горах Кавказа» (2-м изданием), где между прочим поместил и своё письмо против Наталии, которое и было одной из главных причин, вызвавших движение на Афоне. Прежние почитатели Наталии решили, во что бы то ни стало добиться уничтожения книги, чтобы вместе с нею уничтожить и обличающее их письмо*. Для этого они составили тайный собор из семи лиц и на нём придумали способ разделаться с ненавистным письмом, который ныне привели в исполнение. Способ этот – «рецензия» инока Хрисанфа, она была утверждена теми же лицами, которые  все оказались главарями имяборчества на св. Горе и редактирована членом Синода архиеп. Антонием (Храповицким). Но иноки простецы, особенно занимавшиеся умносердечной молитвою, с Божьей помощью скоро поняли хулу рецензии и восстали против неё, всячески отрицаясь изложенной в ней хулы на Имя Божие. А так как в числе выше упомянутых семи лиц были некоторые интеллигентные знакомые архиепископу Антонию Волынскому, как например: Алексей (Киреевский), Феофан, кандидат Казанской Духовной Академии и другие, то они и относились к нему с этим вопросом всячески клевеща на простецов. Архиепископ Антоний их клевете всецело поверил и сам её распространял всеми мерами. Учение «имяборцев» достаточно изложено в синодской грамоте, в журнале «Русский Инок» и других периодических изданиях и брошюрах. Вот какое начало имеет имяборчество!».
Да, Господь попустил этому быть по премудрому промыслу Своему, для испытания вселенной, о чём сказано в Апокалипсисе Апостола Иоанна Богослова (Отк.3,10).Пресладкое Имя Иисусово, как в древние иудейские времена две тысячи лет назад, явилось «камнем претыкания и соблазна» (1 Пет 2,7-8), когда обнаружились ненавистники Иисуса Христа архиереи, книжники и фарисеи, запрещавшие «глаголати о Имени сем» (Дн 4,16-19; 5,28,40,41), так и в наши окаянные времена явились «братья жидов-богоубийц» ненавистники Имени Иисусова, и не только из простых «монахов», но, в основном, из учёных, современных книжников, фарисеев, лицемеров и даже из рода архиерейского, запрещавшие исповедникам и мученикам за Имя Господне говорить о славе и Божественной силе Имени Господня.
Две тысячи лет назад Новозаветная Церковь Христова только что родилась и начинала возрастать. Кровью святых мучеников, во все гонительные времена, Церковь благословляла, и мученики умирали за Имя Господа Иисуса, как и гонимые за Него святые апостолы. Святая Церковь, которую Иисус Христос стяжал честною Своею Кровию и обагрялась кровью святых мучеников, возрастала и укреплялась, а гонители и хулители Имени Божьего погибали и исчезали, а память праведников живёт и вечно будет жить у всех потомков.
В канун третьего и последнего тысячелетия, а может быть, и последнего века ХХI-го, по вере афонских старцев-исповедников на престолах Церкви Российской и Константинопольской  совершилась предсказанная св. Апостолом Павлом «тайна беззакония» (2 Сол. 2,7), заключающаяся, по словам св. Григория Нисского, в похулении Имени Божия, так как противоположная ей «тайна благочестия,  по словам его,  состоит в исповедании Имён Божиих: Отца и Сына и Святого Духа»1. Этот же святой учит, что похуление Имени Божия есть предначатие антихристова пришествия2. Подобно сему учат некоторые святые отцы: св. Ефрем Сирин1, св. Димитрий Ростовский2, воспевший в своём слове на Обрезание Господне прекрасный гимн Сладчайшему Имени Иисус Христову3. св. Ипполит, Епископ Римский4, св. Василий Великий5. св. Григорий Нисский говорит: «Кто Имя Сына Божия придаёт твари, (т. е. признаёт тварным, - авт.) то да будет он причислен к идолослужителям»6. А блаженный Феофилакт Болгарский учит: «Имя Иисус братья богоубийц принимают за имя человека»7. Тех, кто не святит Имя Божие (а тем паче и хулит Его), Святейший Синод до 1913 года относил к богоотступникам, сынам диавола и наследникам огня геенского8. Великий делатель плача преп. Ефрем Сирин молился о последнем времени и ему открыто было Богом, что первым примет антихриста духовенство и подведёт народ поклониться ему. Поэтому он слёзно просил: «Господи, не допусти меня дожить до того окаянного времени, ибо где тогда я обрящусь». Так он боялся за себя, чтобы это откровение не исполнилось и на нём, ибо он был в числе духовенства. Афонские старцы предсказывали: Россия погибнет, если перестанет почитать Имя Божие. Об отступлении российского духовенства открыто было преп. Серафиму Саровскому. «Господь открыл мне, говорил он своим ученикам, что будет время, когда архиереи и прочие духовные лица земли русской уклонятся от сохранения Православия во всей его чистоте, и за то гнев Божий поразит их. Три дня стоял я, умоляя Господа, и просил, лучше лишить меня убогого Серафима Царствия Небесного, архиереев же и прочих духовных лиц земли русской вразумить и помиловать. Но Господь не преклонился на просьбу убогого Серафима и сказал, что не помилует их, ибо оставят заповеди Мои и будут учить учениям и заповедям человеческим. Устами будут чтить Меня, сердцем же далеко будут отстоять от Меня»9.
Как бы созерцая нынешние имяборческие времена, дорогой Батюшка Иоанн Кронштадтский бьёт по совести имяборцев: «С сердечным ли благоговением и любовию ты произносишь всегда Имя, еже паче всякого имени, пресвятое, пресладкое, великое и превеличайшее чудное, страшное, пред Коим благоговеют неисчетные ангельские воинства святые, сильные крепостию…1
А у современных имяборческих богословов, или, правильнее сказать, буесловов Имя Божие разлагается впрах, и как пыль исчезает вместе со звуком голоса…
От века ещё не бывало такой пагубной и страшной ереси: похуление духовенством Святейшего Имени Божия, которую, под видом веры Апостольской, Отеческой и Православной, с высоты престолов своих церквей провозгласили на весь мир святейший Синод в своём послании2 и Константинопольские Патриархи3.
 Эта ересь имяборческая, родная сестра ереси иконоборческой.
Иконоборческая ересь называла св. иконы идолами, а православных почитателей  св. икон идолопоклонниками на том ложном основании, что приписывали православным неправильное, обоготворительное поклонение св. иконам, как веществу дерева и краскам, называя иконы «кумирами», которые создавать запрещалось в Ветхом Завете второй заповедью Моисеевой; хотя иконоборцы ясно понимали и нынешние баптисты сознают, что, почитая и поклоняясь святым иконам, православные поклоняются и почитают не веществу икон, а тем, кто на иконах изображён. Иконоборческая ересь свирепствовала многие десятилетия, ею были охвачены многие архиереи и некоторые императоры. Но на седьмом вселенском соборе иконоборческая ересь, наконец, была осуждёна, а упрямые иконоборцы преданы анафеме.
У имяборцев та же тактика борьбы против православного почитания Имени Божия, что и у иконоборцев, те же самые методы клеветнического обвинения православных, будто бы имяславцы почитают и поклоняются, обоготворяя буквы и звуки (тварные элементы) произносимого или изображаемого Имени Божия. И на этом ложном основании обвиняли имяславцев в идоло-кумиро-поклонстве. А в доказательство того, что Имя Божие не есть Сам Бог, имяборцы и даже член Синода архиеп. Сергий (Страгородский) писали Имя Божие и Имя Господа «Иисус» на бумаге, затем топтали его ногами, писали Имя Божие на сиденьи стула и садились, писали Имя Божие на камне и бросали его в море и при этом, с кощунственной усмешкой и с ехидством произносили: это ваш Бог?
Другая клевета имяборцев, - будто бы имяславцы отделяют Имя Божие от Самого Бога и, признавая его Богом, исповедуют четвертую ипостась. Третья клевета, будто бы имяславцы почитают Имя Божие за самое Существо Бога. Таким образом, имяборцы выводят общее обвинение: будто бы имяславцы выделяют Имя Божие, воздают ему особое, большее почтение, чем Самому Богу и  тем умаляют Самое Существо Бога.
Но, как волны морские разбиваются о каменные скалы, так иконоборческие и имяборческие клеветы на православных исповедников Божества Имени Божия и почитателей св. икон разбиваются о твёрдое как камень и непоколебимое как гранитная скала православное  исповедание имяславцев, которые являются истинными православными христианами, сохранившими в чистоте Апостольское Православное исповедание веры Церкви Христовой. Ни одна из клевет имяборческих не пристала к афонским монахам исповедникам, вера которых во Имя Божие, обоснована на Священном и святом Писаниях, на учении Святой, Соборной, Апостольской Православной Кафолической Церкви. Каждое их положение подтверждено словами святых апостолов, пророков, Самого Господа, святых отцов, Православным Катехизисом и догматическим учением святой Православной Церкви, как она веровала до 1913 года, и ныне верует в лице её хотя и немногих исповедников, сохранивших  в чистоте Кафолическое Православие.





Глава 11
                Издатель. 2001 г.
Резонанс
на интернетовскую статью неизвестного автора: «заметки по имяславию», адресованную
некоему Василию.
http: //www. holmogorov. rossia. org: 8101 /pss/ names.htm .

 Автор справедливо оправдывает книгу о. Илариона «На горах Кавказа» приводя из неё отрывки писания автора об Имени Божием, считает учение о. Илариона вполне православным, не находя в ней признаков имябожия.
В целом же имябожие автор осуждает, считает, что имябожие появилось впоследствии, развитое афонцами и, в частности, иеросхимонахом Антонием (Булатовичем) в его Апологии, учение которой называет «запутанным». Но ничего запутанного в учении Апологии нет. Богословие Имени Божия даётся уразумению молитвенникам, а не рационалистам и верхоглядам.
Правда, автор осуждает и выражения Хрисанфа в его рецензии на книгу Иларионову. А ведь эта хульная рецензия Хрисанфа и явилась главным злом на Афоне, источником развития имяборчества аккумулирующим еретические выпады имяборцев против Святейшего Имени Божия и против Имени «еже паче всякого имене» (Флпс. 2, 9) - Сладчашего Имени Иисусова, которое рецензент вопреки слову Апостола похулил на весь мир, назвал Его не паче всякого имени, а наоборот, меньшим из всех Имён Божиих.
Вот эта хула Хрисанфова и его споборников членов Святейшего Синода, архиепископов: Никона бывш. Вологодского (Рождественского), Антония Волынского (Храповицкого), Сергия Финлядского (Страгородского) и проф. С. Троицкого и послужила образованию иноческого афонского ополчения и началом брани за Имя Господне, а совсем не книга «На горах Кавказа» и не учение о. Иоанна Кронштадтского «Имя Божие есть Сам Бог», на которое ссылался и о. Иларион, и афонские монахи, и о. Антоний (Булатович), которое изречение многократно повторяемое о. Иоанном Кронштадтским, собственно, и послужило фундаментом Апологии – защиты от похуления Имени Божия.
Кратко говоря, хула рецензии Хрисанфовой на книгу «На горах Кавказа», восстание рецензента против учения о. Иоанна Кронштадтского и других святых отцов о том, что Имя Божие есть Сам Бог, явилось кардинальной причиной раздора между афонскими монахами, причиной всей афонской эпопеи.
Упоминаемый автор под «имябожием» разумеет ревностную защиту чести и славы Имени Божия афонскими исповедниками, и в числе их главного апологета «Имяславия» иеросхимонаха Антония (Булатовича), - но которую он понимает по-имяборчески, заразившись клеветническими наветами афонских имяборцев.
Не было бы на Афоне нигилиста Хрисанфа, которому место приличествовало не на Афоне среди монахов, а в далёком Севере, не написал бы он свою еретическую рецензию, не возникло бы на Св. Горе «междоусобицы» среди православных монахов и не возникло бы никакой проблемы с почитанием Имени Божия; не возникла бы на Афоне страшная имяборческая ересь, и, как противодействие ей, не выресовывалось бы так контрастно «имяславие», которое спонтанно существовало в Церкви Христовой во все века, а рельефно, по необходимости, для нашего назидания выделялось в Церкви Ветхозаветной.
Но клин клином выбивается. Денница – сатана именуется «похитителем Имени Божия» потому что хотел присвоить себе Имя Бога и  является первым архиимяборцем. А первым «Имяславцем» стал Архангел Михаил, вставший на защиту Имени Божия против Денницы возгласив ему: «Кто яко Бог?» - и низверг его вместе с другими падшими ангелами в преисподнюю, где участь всех хулителей Имени Божия.
Итак, с появлением сатанинской хулы на Имя Господне и на Сладчайшее Имя Господа нашего Иисуса Христа, как новое движение апостольского духа чётко проявилось «Имяславие» ХХ-го века, которое оформилось в «Союз Архангела Михаила» исповедников Имени Божия для защиты Имени Божия от похуления имяборцами, ложно именующими себя православными (Отк.3, 1),  для защиты православной веры во Имя Божие (Ин. 1,12; 1 Ин. 3,23; 5,13; Ин. 3,18 и 36).
Автор оправдывает учение Синода об Имени Божием в послании от 18 Мая 1913 года (Ц.В. № 20)1 на том основании, что Синод писал своё учение вопреки учению «имябожников», якобы отделяющих имя от Самого Бога и обожествляющих его; т. е. будто бы отдельно взятому от Бога имени имяславцы приписывают Божественную и чудодейственную силу. Но Синод, или руководившие Синодом три архиерея: Никон, Антоний и Сергий прекрасно понимали, что они борются не за Православие, не за неотделение Имени Божия от Самого Бога, а против «непокорности» афонских монахов, которые никогда и не отделяли от Бога, по Катехизису, неотделимое Имя Его, и отождествляли с Богом не отдельно взятое Имя, а неотделимую от Бога энергию Божию и Богооткровенную истину. Синодалы знали слова Господа, на которые ссылались имяславцы: «Именем Моим бесы ижденут» и проч. (Мк 16, 17).
Разве не слышали синодалы везде и всюду, в том числе и в Апологии иеросхимонаха Антония (Булатовича), многократно и громогласно оглашаемые на весь мир слова исповедников: «Повторяю, что, именуя Имя Божие и Имя Иисусово Богом и Самим Богом, я чужд как почитания Имени Божия за  сущность  Его,  так и почитания Имени Божия  отдельно  от  Самого  Бога, как какое-то особое Божество, так и обожения самих букв и звуков и случайных мыслей о Боге»?
Если синодалы имели нездоровый слух и не слышали этого исповедания и заверения имяславцев,  и не знали об этом, - то почему же они не вняли неоднократным просьбам и мольбам афонцев и о. Антония (Булатовича) в их «Прошениях» произвести строгое расследование всего афонского дела, исследовать исповедание исповедников - имяславцев, которого акта от Святейшего Синода и ожидало всё благочестивое христианство? Значит, позиция синодалов была не объективная, а тенденциозная.
Предвзятые синодалы не захотели открыть миру правду в афонском деле. Они заняты были одной задачей: не мытьём, так катаньем осудить исповедников, как непокорных ослушников и оправдать своих друзей афонских имяборцев, которыми являлись почти всё начальство русских обителей, поклонившиеся прельщённой женщине Наталье как великой святой, что и послужило причиной афонской смуты. В виду того, что учёные Хрисанф и Алексей (Киреевский) имели связь с синодалами, последние встали на защиту не истины, а своих афонских друзей-начальников, и все вместе воспалили страшный пожар имяборческой ереси, охватившей не только Афон и Россию, но и всю Церковь. Эта ересь-отступление2 стала причиной всех бед, ниспосланных на Россию3.
 Именно Русские синодалы втянули двух Константинопольских патриархов Иоакима III и Германа V (ссылавшихся на не знание русского языка), в имяборчество, которых  архиепископ Никон (Рождественский) «облагодетельствовал» шапочкой золота и чёрной зернистой икрой переманивая их на свою сторону, чтобы те поддержали синодалов в имяборчестве. Этот же святитель архиеп. Никон, воспалённый ревностью не по разуму, в своём дневнике от 12 февраля 1914 г. № 207 в припадке злобы на Святейшее Имя Иисусово, объявил всем имяборцам такую заповедь: «Имяславие во что бы то ни стало надо искоренить, хотя бы для этого пришлось употребить ложь, подлог, интриги и проч.». Верные этой заповеди своего вождя имяборцы действовали, всячески клевеща на православных исповедников Имени Божия.
            А святитель Иннокентий Херсонский и Таврический свидетельствует, что именно «за Имя Господа Иисуса скончались среди мучений все апостолы ученики Его» (Т. 6. с. 193).
Автор необоснованно связывает «имябожие» с «софианцами» о. Сергием Булгаковым и о. Павлом Флоренским, называя последних еретиками, а В.Ф. Эрна к тому ещё и революционером. Но все эти обвинения беспочвенны и голословны. Быть не может, чтобы этот благочестивейший и благоговейнейший пред Именем Божиим человек, имевший глубочайшую веру и страх Божий Владимир Эрн, скончавшийся в апреле 1917 года был революционером. Это клевета имяборца, за его истинный, неподражаемый «Разбор Послания Святейшего Синода об Имени Божием», в котором он оригинально вскрыл и опубликовал все ереси Синодального Послания.
Что касается софиологов о. Павла Флоренского и о. Сергия Булгакова, то свою философию о Софии они не возводили в учение Св. Церкви, их взгляд является «частным мнением» допускаемым в Церкви ради церковной икономии. Равно как учение Св. Синода об Имени Божием, как не обоснованное на Свящ. Писании, но являющееся собственным мудрованием синодалов, не может быть возводимо в учение всей Вселенской Церкви, но в самом благосклонном смысле ему, ради той же церковной икономии, можно было бы придать титул  «частного мнения» их.
Также и философия о. Павла (Флоренского) и о. Сергия (Булгакова) об Имени Божием, если она может быть частично и была соотносимая с софианством, является не церковным учением, а их гипотезой или философской предпосылкой, не имеющей церковного определения и осуждения. А поэтому, характеризовать её как ересь – не логично, необоснованно и слишком дерзновенно, если не сказать, абсурдно.
Что касается послушника о. Иоанна Кронштадтского о. Антония (Булатовича), его Апологии - ничего «запутанного» в ней нет. Там всё ясно, как в ясный Божий день, если, конечно, читать её прежде не заразившись имяборческой клеветнической интерпретацией Апологии. Подвиг о. Антония по защите православного почитания Имени Божия несоизмерим, и сравним лишь с подвигами преп. Максима Исповедника и преп. Феодора Студита. Его Апология подтверждена Священным и Святым Писаниями, святостью  жизни и его мученической кончиной.
Автор ссылается на слова С. Троицкого и оправдывет его позицию: «Имя Божие, понимаемое в смысле откровения Божия и притом по его объективной стороне, т. е. в смысле открывания истин человеку есть вечная неотделимая от Бога энергия Божия, воспринимаемая людьми лишь настолько, насколько допускает их тварность, ограниченность и нравственное достоинство. К употребляемому в таком смысле слову имя приложимо наименование Божества. Имя, как энергию Божию можно называть Богом лишь в несобственном смысле, (?) в смысле, противоположности твари» (Ц.В. № 20, с. 906-907).
Это исповедание  С. Троицкого, кроме не совсем понятного в последнем абзаце «в несобственном смысле» аналогично исповеданию Апологии имяславцев. О, если бы на этом и ограничилось богословие Троицкого об Имени Божием! Тогда ему не понадобилось бы раскручивать развенчивание Имени Божия на множестве страниц его синодального доклада и отдельно изданной им брошюры.
Ведь и Святейший Синод пишет, что «Имя Божие свято, достопоклоняемо и вожделенно», и даже «божественно». Да что там, - даже «как бы отождествляется с Самим Богом, и не должно быть отделено и противопоставлено одно другому». Иными словами Имя Божие в молитве есть Сам Бог!… Но не обольщайтесь, православные, этим изречением Синода для уловления в сеть имяборчества простодушных душ, ибо дальнейшее богословие Синодального Послания неминуемо должно разочаровать вас, ибо он говорит: «но это только в молитве (особенно Иисусовой, Имя Божие и Сам Бог сознаются нами нераздельно), и только для нашего сердца, в богословствовании же, как и на (самом) деле, Имя Божие есть только имя, а не Сам Бог, название предмета, а не сам предмет, а потому Имя Божие нельзя называть ни Богом, (что было бы бессмысленно и богохульно), ни Божеством, потому что оно не есть и энергия Божия. Чудеса и Таинства церковные совершаются не Именем Божиим, а верой нашей… И после такого нечестивого злохуления восклицает: «Такова вера Православная, вера отеческая и апостольская, это голос Матери-Церкви!» Этими словами Синод расписался за всю стомиллионную Православную Русскую Церковь, чем выражает полное согласие всей Церкви с этим антихристовым учением Синода, при благосклонном молчании всех православных…
Итак, по учению Синода Имя Божие есть фикция – вымысел человеческий. И этот вымысел, это ничто во время молитвы имяборцы должны отождествлять с Самим Богом, отождествлять то, чего на самом нет. Имя Божие безсильно в совершении церковных Таинств и в творении чудес. Господь сказал: «Именем Моим бесы ижденут» (Мк 16, 17) но это, согласно учению Синода, Господь сказал ложь. Ведь для Синода Имени Божия не существует. А разве может то, что не существует, т. е. фикция быть святой, достопоклоняемой, вожделенной, божественной и даже  Богом? Для Синода – может. Но только на время молитвы. То есть, в самый истинный и ответственный момент человеческой жизни - в молитве, человек должен в своё сердце принять ложь и обоготворить фикцию. И, в то же время, по учению Синода, вера во Имя Божие (Ин. 1, 12), заповеданная Отцом Небесным (1 Ин 3, 23), которая верующих делает чадами Божиими, есть магическое суеверие, (т. е. волшебство и  колдовство), и безсмысленное богохульство… в то время как апостол любви евангелист Иоанн Богослов свидетельствует, что «верующий в Него не судится, а не верующий уже осужден есть, потому что не уверовал во Имя Единородного Сына Божия» (Ин 3, 18 и 36).
Таково лжеправославие Синода. Не согласных с антиправославным имяборческим учением Синод отлучает от Церкви, лишает сана священства и монашества. Но каждый богобоязненый христианин, не по имени только, а на деле православный, должен рассудить: а может ли антиправославное учение Синода быть православным, быть голосом Матери-Церкви православной? Имеет ли право сам Синод, ставший антиправославным, отлучать от Церкви истинно православных исповедников Имени Божия?
А поэтому, отлучение Синодом от Церкви исповедников Афонских, нисколько не коснулось сохранивших в чистоте православие имяславцев. Своим незаконным отлучением и хулой на Имя Божие Синод сам себя отлучил от Церкви, ибо незаконное отлучение и  анафема возвращается на главу наложивших её.
Несколько допустимых в Православии изречений Синода в его Послании и у С. Троицкого это – ложка мёда для приманки в сети имяборческого лжеучения тех, кто за ними последует. А вся их борьба против Божества Имени Господня, все их писания,  синодальные доклады, десятистраничное послание Синода, и все имяборческие издания, направленные к развенчиванию Имени Божия и к хуле на Божественное достоинство Имени Иисус Христова -  это бочка дёгтя, и есть антихристианское учение, «тайна беззакония» (2 Сол 2, 7), на престоле Церкви Российской совершившаяся.
Автор ратует за учение Синода, который будто бы не отделяет Имя от Именуемого Бога, а потому, дескать, он так резко объявляет еретиками имяславцев. Но надо быть слишком наивным и близоруким, чтобы не видеть обратный смысл выводов Послания Синода. Разве не говорит Синод, что «на деле Имя Божие есть только имя, а не Сам Бог, название предмета, а не сам предмет», и потому «бессмысленно и богохульно признавать Имя Божие Богом, или Божеством, потому что оно не есть и энергия Божия»? Этими словами напрочь опрокидываются слова С. Троицкого о «вечной, неотделимой от Бога энергийности Имени Божия. Значит, именно Синод, а не имяславцы отделяют от Бога неотделмое Имя Его.
По учению Синода Имя Божие есть «как бы Сам Бог», «Имя и Именуемый «как бы» отождествляются до нераздельности», но только на время молитвы. А на самом деле имя Божие просто имя, название, кличка, и кто не в молитве а в богословии называет Имя Божие Самим Богом, или Божеством, тот безсмысленно богохульствует… В своём лжеучении Св. Синод сам себе противоречит, он пишет: Имя Божие есть «как бы Сам Бог». Имя и Именуемый «как бы отождествляются», они не могут быть отделены или противопоставлены одно другому…». Но, спрашивается: если отождествляются, то почему: «как бы»? И каким образом может быть отождествлено с Богом то, чего на самом деле не существует? И какое это бытие, которого реально не существует, и в то же самое время в молитве оно неотделимо от Самого Бога? Здесь речь о какой-то пустоте, которая неотделима от Бога во время молитвы. И, в конце концов, кто же на самом деле отделяет от Бога Имя Божие: имяславцы, или имяборцы? Имяславцы за Именем Божиим признают Богооткровенную истину о Боге и Божественную Энергию Бога в Богооткровении, неотделимую от Самого Бога и потому верующих, что Имя Божие неотделимо от Бога и есть Сам Бог. Поэтому, впрах разбивается клевета имяборческая, будто бы имяславцы отделяют от Бога Имя Его и возводят его в особое божество. И вот это учение Синода, собственно, и есть магическое суеверие и безсмысленное богохульство. И сам Синод впадает в ту самую яму, которую он рыл для афонских исповедников Божества Имени Божия как Энергии Божества. Неужели автор разбираемой интернетовской статьи и после этого будет оправдывать лжеучение Святейшего Синода об Имени Божием?
Итак, по учению Синода, Имя Божие и есть Сам Бог, и не есть Сам Бог, и есть Божество, и не есть Божество, не есть и энергия Божества.. И, то что на деле не есть Бог и даже не есть Божество, тому на время молитвы принадлежит титул Бог… Совершенно верно, поэтому, В. Ф. Эрн в своём «Разборе Послания Святейшего Синода» подметил что Синод вводит в молитву магию, и в молитве отождествляя с Богом то, что не есть Бог,  реставрирует идолопоклонство.
 Вера имяборцев напоминает веру дыромоляев. Но дыромоляи, молясь, видели перед собой в углу избы хотя бы реальную дыру; а имяборцы и дыры не имеют и называют Богом то, что реально не существует и является фикцией. Впрочем, на время молитвы они обожествляют пустоту.  Поэтому они являются «пустомоляями». А потому и молитва имяборцев  является не более, как фикция, призывание Имени Божия всуе. Если же имяборцы скажут: мы не в пустоту молимся, потому что во время молитвы сознаём Бога в Его имени, сознаём именем Его призываемого, то пусть скажут, в каком имени они могут иметь Бога, если для них Имя Божие реально не существует, которое они отделили от Бога, лишили Божественного достоинства и реального бытия? А обожествление несуществующего имени есть воистину языческое суеверие!
«Имя Божие есть Сам Бог» учит великий светильник Церкви Христовой св. Иоанн Кронштадтский (Моя жизнь во Христе. Вып. 5. Изд. 2. Спб. 1893 г. с.30). Имя Господа есть Сам Господь-Дух везде сый и вся исполняяй» (Там же, с. 7). Как видим, о. Иоанн Кронштадтский не пишет, что Имя Божие есть Сам Бог лишь только во время молитвы, а после молитвы Имя Божие не только не есть Сам Бог, но его даже вообще  не существует.
Своим учением св. Иоанн Кронштадтский весьма конкретно и убедительно подтверждает учение Святых, прежде него бывших, Отцов Церкви о том, что Имя Божие есть Сам Бог. И в этом никто не имеет права сомневаться и перетолковывать по своему разуму ясное, не требующее толкования, учение сего Светильника Православной Церкви Христовой Отца Иоанна Кронштадтского.
Итак, исповедание Имяславия кристаллически православное, святоотеческое, церковное, безукоризненное, обоснованное на вере св. апостолов, пророков, на учении Самого Бога и святых отцов, на катехизическом и догматическом учении Святой Православно-Кафолической Церкви!  Аминь.

Глава 12
Протоиерей К. Борщ. 2000 г.
По  поводу тезиса  П. А. Флоренского:
 «Есть Бог, и есть Имя Его»,
«Имя Божие есть Бог, но Бог не есть имя».
Об «отступлении» и об антихристе
У о. Павла Флоренского (выражаюсь своими словами) сказано: Богом именуется не только, и не столько Существо (сущность Божества), сколько его Божественная энергия. (Мысль вполне правильная). Даже слово «Бог» - не обнимает всю сущность Божественного бытия. А  энергия, действия Божества - вполне обнимаются именем «Бог».
И св. Григорий Богослов говорит: «Не Бог ещё то, что мы представляем себе под понятием Бога, или чем мы Его изобразили, или чем описало Его слово..»1  - Не Бог, но однако мы всётаки, непогрешая, именуем Богом то, что, согласно словам св. Григория не является Существом, так как слово Бог, по его учению, не может обнять всего Существа, а только лишь обнимает свойства и действия Божества;   И в то же самое время, мы все, или простые верующие люди, не сознают, что обращаясь к Богу они обращаются к Его свойствам и к Его Энергии, но вполне сознают, что под Именем Бог они разумеют всего Бога, то есть простое, несложное Существо. Богословие недоступно простым людям.
Св. Иоанн Златоустый: «Иисусом назван для того, чтобы под именем Иисус скрыть от диавола Его Божество»2. Не сказал святой: чтобы скрыть от диавола, что Он – Бог, но сказал «Божество». Но это ведь не означает, что Он не Бог, потому что назван «Божеством». Значит, слова Бог и Божество – синонимы. Мы можем одинаково сказать: римские боги, и: римские божества. Поэтому, Бог может называться или означаться  не только словом «Бог», но и словом «Божество». А «Божество» может называться или означаться словом «Бог».
Митрополит Трифон (Туркестанов): «Христианство есть религия, которая учит о воплощении  Б о ж е с т в а как о факте реальном…». «Сообщено совершеннейшее познание о Боге, как о любвеобильном Небесном Отце, раскрыта тайна жизни Самого    Божества и Троичность Лиц. И эта тайна покоится на любви как на принципе внутренней жизни  Б о ж е с т в а:…»3 (выделено автором издания). Эти слова нами подчёркнуты специально. Их вполне можно было бы заменить словом Бог. Но святитель, очевидно, во избежание приписывания ему критиками «познания им внутренней жизни Бога» применяет в этом случае слово Божество. Это к тому, что имяборцы говорят, что слово «Бог» непременно относится к Существу; а слово «Божество» - к действиям Существа. А так как по их учению действия Божии есть лишь Божество, а не Сам Бог, то и имя Божие, признаваемое имяславцами действием Бога, и Богооткровенной истиной о Боге – не есть Сам Бог. Имяборцы не признают Имя Божие даже и действием Бога. Как они могут признать действием Божиим Имя Бога, когда за ним они не признают никакого совершенно бытия: имя Божие для них пустой звук, пар, исчезающий в небытие вместе со звуком голоса.
Словом «Бог» вполне обнимаются свойства Божества – порознь, или в совокупности их. Епископ Сильвестр в своём «Опыте Богословия» говорит: «все свойства и действия Божии в совокупности своей составляют силу Вседержителя». «Но они не составляют сложения в Боге». И вот, эта сила Вседержителя, очевидно, не есть существо или сущность, но, определённо есть Бог.
И так, если в том смысле, что Бог не есть ещё самое Существо (или Сущность) Бога, то чему удивляться, если кто скажет что Бог есть Имя? Ведь и само слово «Бог» есть Имя. И то, что обнимает собою слово «Бог» (Свойства и Действия Божества) – есть Бог, тем более, что Имя Божие есть Сам Бог (не в смысле существа – но в смысле действия или свойств Божества, которые, определением церковного собора4 против еретика Варлаама именеуются словом и именем «Бог» или «Божество».
Епископ Михаил в толковании Св. Евангелия на слова: «Я открыл Имя Твое» (Ин.17, 6)  говорит: «Имя – вместо Лица, Его свойств и действий; открыл  И м я  Б о г а   - то же, что открыл  С а м о г о  Б о г а».
А поэтому, когда имяславцы говорят: «Имя Божие есть Сам Бог», то имеют в виду не самое Существо, но то что есть Сам Бог, то есть, Бог в – в действиях, в свойствах Своих. И это ничуть не «пахнет пантеизмом», но есть достойное именование Богом, согласно постановлению церковного собора, того, что составляет силу Вседержителя, т. е. энергию и свойства Божества. И поэтому, имяславцы веруют, что Бог даёт каждому искренно верующему в Него «вкусить и познать, яко благ Господь» по своим свойствам и действиям (а не по самому существу), в меру веры и достоинства каждого. Впрочем, св. Иоанн Кронштадтский говорит: «Великие имена: Пресвятая Троица, или Отец, Сын и Святый Дух, призванные с живою, сердечною верою и благоговением, или воображаемые в душе, суть Сам Бог и низводят в нашу душу Самого Бога в Трёх Лицах» (Мысли Христианина. с. 46-47).
«Когда ты про себя в сердце говоришь или произносишь Имя Божие, Господа, или Пресвятой Троицы, или Господа Саваофа, или Господа Иисуса Христа, то в этом Имени ты имеешь всё существо Господа» («Моя жизнь во Хр.». т. 2. изд. 5. Мск. 1899 г. с.129.).
«В Имени Иисус Христос, весь Христос – душа и тело Его, соединённые с Божеством» (Там же, вып. 5. изд. 2. Спб. 1893. с.30.).
А если под выражением о. Павла Флоренского: «но Бог не есть Имя» подразумевать «Бога» в смысле существа, тогда, конечно, «Бог-Существо» - не есть имя. Потому что Именем Божиим иногда означается Самое Существо, а иногда проявления Существа, т. е. свойства и действия Его. Так например, блаженный Иероним говорит: «а иногда это Имя Иисус значит «Бог Слово» (Ч. 17. Киев. 1903 г. с. 315.).
Или св. Симеон Новый Богослов: «Когда речь идёт о людях, то имена, приложенные к ним, суть просты и безжизненны; а когда ими называем Бога, то и Имена Его суть – Бог» (конец 62 слова. с. 107-108). – Кстати,  имяборцы говорят, что буквально нигде у святых Отцов не сказано, что Имя Божие есть Сам Бог. Об этом говорится у многих святых Отцов, только не надо лениться пользоваться их изречениями, и в Богословии как и во всяком деле Божием не следует кривить душой.
Представляется, что можно признать двойственное значение Имени Божия. Имя Божие в молитве; и Имя Божие в богословии или благочестивом разговоре о Боге. Когда молящийся усердно и искренно призывает Имя Божие в горячей молитве, то он призывает не действие, и не свойство означаемые призываемым Именем Божиим, но призывает всего Бога, т. е. Самое Существо Его, и Он Своим Существом проявляет и открывает по отношению к молящемуся, в меру его духовного совершенства, свои свойства и действия. А в богословии, если богословие в своей теме называя Имя Божие, не рассуждает о значении и вообще о природе Имени Бога, то есть, не касается темы Имени Божия то, разумеется, в этом случае Именем «Бог» означается Самое Существо (равно: Господь, Владыка, Спаситель и проч.). Когда же богословие занимается непосредственно темой толкования значения и природы Имён Божиих, тогда, конечно, они не есть самое Существо, но есть свойства и действия Существа, т. е. Божественная энергия, Божество и Бог.
Далее. Некоторые Богословы применяют такие свои привычные фразы: 1) Бог не нуждается в именах; 2) Имена Богу приписали сами люди; 3) Имена  Божии нужны не Богу, а людям; 4) нет имени, которое могло бы обнять всё существо Бога; 5) У Бога нет ни голоса, ни звука.
Имяславцы и не говорят, что призываемое нами Имя Божие обнимает собою всё Существо Бога. Имена не людьми придуманы и приписаны Богу, а Богом откровенные по свойствам и действиям Божества, открываемым миру. Если бы у Бога не было несобственных Имен, то Он не открывал бы их людям. А по-сколько Он открыл их, значит они есть, и, значит, нужны Богу и нам. А насчёт голоса и звука в Боге, послушаем.
Бог пророком Малахией говорит: «Вы священницы, презирающие Имя Мое… Несть воля Моя в вас, глаголет Господь Вседержитель, и жертвы не приму от рук ваших.           «Зане от восток солнца и до запад Имя Мое прославися во языцех и на всяком месте фимиам приносится имени Моему, и жертва чиста, зане велие имя Мое во языцех. Зане Царь велий Аз есмь… И имя Мое светло во языцех» (гл.1, ст. 10-14).  Часто в пророчествах св. пророков есть слова Самого Господа: глаголет Господь Вседержитель; или: говорит Господь Саваоф; или: глаголет Адонаи Господь. Что означают слова «глаголет», «говорит»? Очевидно, они есть словеса Божии, которые слышали св. пророки от Самого Бога в Откровениях. Или, например, вторая Ипостась Пресвятой Троицы есть Бог-Слово, Слово Божие. По словам св. Кирилла Александрийского: «Бог отвечал Своим гласом, т. е. через Сына: потому что  г о л о с  и  С л о в о  Отца  -  С ы н» (Ч. 2. М. 1882. с.15). Как же после этого можно утверждать, что у Бога нет ни голоса, ни звука, ни речи, ни слова? Не явно ли, это значит, отрицать Божественное Откровение? Если в царствии Бога и Отца нет ни гласа, ни звука, ни Имён, ни пения пусть на ином, недоступном человеческому разуму языке и голосе, то что тогда означают слова церковные Акафистные слова обращённые к Спасителю: «Дивное Имя Твое, Иисусе, Спасе наш, Ангели поют на небеси, и мы грешнии на земли бренными устнами воспеваем: Егоже ради помилуй нас», или «Превеликое Имя Твое Иисусе, Спасе, на небеси одесную Отца седящу Ти почитается…»? Если, по учению Синода Имя Божие это «фикция» и оно реально не существует, то как же тогда надо понимать слова апостола Павла: «И даровал Ему (т. е. Отец Небесный Своему возлюбленному Сыну) Имя, которое выше всякого имене, и которому поклонится всякое колено небесных, земных и преисподних»? (Флпс 2,9). Неужели и Небеса, и Земля, и преисподняя будут поклоняться «фикции», вымыслу, пустоте? Ведь почти все молитвы в церковных богослужениях и в келейных молитвословиях оканчиваются прославлением Имени Божия и прошением сподобить вечного славословия имени Отца и Сына и Святаго Духа. Так что невозможным представляется согласиться, что у Бога нет звука, слова, голоса и Имени! Если ничего этого у Бога нет, тогда надо согласиться и с тем, что у Него нет и мысли? А как же без мысли, без замысла Бог сотворил прекрасный Небесный, космический и Земной мир? Такое лжеверие неминуемо приводит к материализму и атеизму. Такая рационалистическая имяборческая доктрина и послужила, надо признать, фундаментом государственного переворота и атеизма в России.
Также, если бы Бог не нуждался в именах, то в Богооткровенном Священном Писании не были бы обозначены Имена Божии и самое слово Бог. И не было бы упоминания о Слове: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог… И Слово стало плотию» (Ин 1, 1,14). «Слова, которые Я вам говорю, суть Дух и Жизнь» (Ин 6,63). А также: «Слово Божие живо и действенно… Ему дадим отчёт» (Евр 4, 12,13). И так, можно ли представлять Бога безсловесным, безгласным и беззвучным?..
Если верить тому, что Имена Божии выдумали и приписали Богу люди, то куда отнесём ясные свидетельства Самого Бога и свидетельства святых Отцов о Богооткровенности Имён Божиих? «Аз Господь Бог, сие Мое есть Имя» (Ис 42, 8).  «Имя вечное дам им» (56, 5). «От века (т. е. от вечности) Имя Твое – Искупитель наш» (63, 16). «Прежде солнца пребывает Имя Его» (Пс 71,17). «Живу Аз, и присно живет Имя Мое» (Чис 14, 21). Разве можно представить себе Бога безгласным, безсловесным, безыменным? А куда же мы тогда денем слова Божии? А Слова Божии, по свидетельству святых отцов и Самого Господа есть Дух и Жизнь, то есть Сам Бог в Своей Божественной Энергии. А если так, то св. Игнатий Брянчанинов учит: «И Слово – есть Имя» (Т. 4.с. 327). То почему Слово Божие может быть Бог, а Имя (оно же и Слово) Божие не может быть Бог?
Св. Иоанн Златоустый: «Мы называемся после рождения, Иисус же называется прежде рождения, потому что Он был прежде даже зачатия. Иисусом же был назван, потому что имел дело Спасителя» (Т. 2. кн.2. изд. 2. Спб. Дух. Акад. 1899. с. 876). «И то служит великим доказательсвом любви к нам Бога, что Он, Творец, сообщил Своё название творению» (Там же, с. 862. Бес. на пс. 81). И так,Творец сообщил людям Своё Имя, но не люди придумали и приписали Богу Имена!
Св. Кирилл Александрийский: «Иисусом же не люди наименовали Его, но явственно наименовал Ангел, который пришёл не по своей власти, но послан Божиею силою» (Слова огласительные, 10 сл. с. 144. изд. 1855 г.). «Блаженный Ангел дал Ему Имя по действенности» (Ч. 7-8. Т. 56. с. 70).
«Да святится Имя Твое». Имя Божие по естеству свято, хотя говорим или не говорим сие» (Его же. Изд. 2. 1893. с. 298)..
Филарет, Архиепископ Черниговский (Гумилевский): «Что сказано о Боге в собственном смысле, то и есть Бог, и что Он есть по природе, то и сказано в собственном смысле». «Имена и качества Божии, показанные в откровении, не произведения мысли человеческой, чтобы походить на слова, ничего не значущие» (Правосл. Догматич.Богосл. ч. 1. Спб. 1882 г. О свойствах сущности Божией III, с.37).
«Имя Божие есть сущность Божества в том виде, в каком можно знать её» (Его-же. На текст: «Явих Имя Твое человеком». Изд. 3. Спб. 1884 г. ч. 1. с. 187. Бес. 25).
Св. Димитрий Ростовский: «Царское Имя Иисус, ибо на небе и на земле царствующее» (Ч. 3, 2 Сл. на Обрезание).
Если Имя «Иисус» царствует на небе, значит оно - вечное, а не временное. Об этом  самом говорят и слова св. Тихона Задонского: «Отдавай убо всякое почтение Имени Божию, как Самому Богу» (Твор. т. 5. Троицк. Сл. № 8. 1910. III -28).
«Слава бо Имени Божия вечна, безконечна и непременяема есть, как и Сам Бог; того ради не умножитися, ни умалитися в себе не может» (там, же, с. 65).
Виктора Успенского «Не Его ли Пресвятое Имя выну славят на небеси Херувимы и Серафимы, Архангелы и Ангелы, Свят, Свят, Свят Господь Саваоф (Ис. 6,3)? (Поуч. О мол.  Господн. с. 20. Моск. Универс. Типогр. 1858 г.).
Св. Кирилл Иерусалимский: Словом же: Спаситель переводится еврейское слово «Иисус» (Слова огласительн. 10 сл. с. 144. изд. 1855 г.).
Так учат святые Отцы! Да и Сам Господь уже в Новом Завете свидетельствует о Богооткровенности Своего Имени: «Отче!…- Я открыл Имя Твое человекам!» (Ин 17, 6). Следовательно, кто говорит, что Имена Божии выдуманы и приписаны Богу людьми, и что появились они после создания человека, и что Богу они не нужны – это вера изуверская; кто так верует, тот отвергает Божественное Откровение Пророкам и Новозаветным святым Отцам.
О Предвечности Святейшего Имени «Иисус» свидетельствует в своём слове на Обрезание Господне свт Димитрий Ростовский (См. Четь-Минеи, 1 янв.).
О вечности своего Имени ещё сильнее удостоверяет нас Сам Господь Бог: «Живу Аз и присно живет Имя Мое» (Числ 14, 21).
Отрицая вечность и несотворенность имён Божиих куда денут богословы, кто бы они ни были, хотя бы даже святые, ибо и святые ошибались и разнствовали в своих суждениях об Именах Божиих и учили по разному, - куда они отнесут приведённые, и множество ещё не приведённых, доказательств из Свящ. Писания их неправоты? Если Богу не нужны Имена, то для чего Бог открыл их людям? Для чего Бог-Сын именуется Словом? Для чего Новозаветное Откровение говорит: «Имя Ему – Слово Божие» (Откр. 19,13). И это Имя-Слово Божие в 1913 (!) году было так безчестно похулено Святейшим Синодом Росийской Церкви во услышание вселенной. О, ужас!
В начале Своего Евангелия св. ап. Иоанн Богослов, а вернее, через него Сам Бог-Дух Святой открыл, что Сын - Слово Отчее: что плотию стало то Слово, которое было в начале у Бога: а под конец своей земной жизни апостол сказал, что воплотившемуся Богу-Сыну Имя - Слово Божие.
Св. Максим Исповедник: «Имя бо Бога и Отца, существенне и ипостасне пребывающее, есть Единородный Сын. И Царствие Бога и Отца, существенне и ипостасне пребывающее, есть Дух Святый» (Толк.на мол. Отче наш. М. 1853 г. с. 15.).
Так неужели Имя Бога-Отца – Единородный Сын, выдумано и приписано Богу людьми? – Вот к какому нечестивому изуверству приводит имяборчество!
Имя Бога-Отца – Сын. Он же – Слово Отчее, Слово Божие, Слово – воплощенное, Богочеловек Иисус Христос. Слово Божие, по Откровению, есть Имя Божие, Имя Богочеловека; и Имя Божие есть Слово Божие, о Котором имяславцы говорят, что оно неотделимо от Бога и есть Бог. Как же можно от Бога-Слова отделить Имя-Слово, если Сам Бог есть Слово? Или как можно отделить от Бога Имя, которое есть Слово, и которое есть Имя Отца, т. е Сын? Разве от Бога-Сына можно отделить Сына? Пусть объяснят это богословы, отделяющие от Бога «нераздельное Имя» (Ср. преп. Феодор Студит. Т. 1. Спб Дух. Акад. 1907 г.  с. 129..).
Св. Афанасий Великий: «Почему вы, обещавшиеся прежде исповедывать единосущие, в страдание вовлекаете нераздельное Имя, Самое неделимое естество, самое неизреченное Божество?» (СТЛ. 1903 г. ч. 3. изд. 2. с. 352).
Св. Амвросий Медиоланский: «Итак, един Бог, едино Имя, едино Божество, едино величие» (Твор. О «Девстве и браке», Изд. Каз.ДА. 1901 г. с. 189).
Св. Епифаний Кипрский: «Итак, научитесь, неразумные, что Слово Божие (Оно же Имя Божие) есть сей Самый Иисус, Который пострадал за нас, Который вселился между нами» (М. 1863 г. ч. 1. с. 335).
Св. Василий Великий: «Сие – то давно уже заглушенное заблуждение возобновляют ныне  изобретатели этой без именной ереси, отметающие Ипостаси и отрицающие именование Сына Божия, о которых, если они не перестанут говорить на Бога неправду, надобно плакать, как об отрекающихся от Христа» (т. 7. 1892 г. с. 85).
Св. Григорий Нисский: «Кто Имя Сына придаёт твари, то да будет он причислен к идолослужителям» (Творен. ч. 5. М. 1863 г. с. 488).
Св. Ефрем Сирин: «Посему, братия мои, страшный предлежит подвиг всем христолюбивым людям, чтобы до часа смертного не приходить в боязнь и не оставаться в бездействии, когда змий будет начертывать печать свою вместо креста Спасителева. Ибо для того, без сомнения, употребляет таковый способ, чтобы Имя Господа и Спасителя даже и неименуемо было в то время; делает же сие безсильный, боясь и трепеща святой силы Спасителя нашего» (Книга об Антихристе. Изд. 2. М. 1895.с. 66; Творен. т. 7. ч. 2. с. 379. сл. 29).
На основании сказанного представляется, что противники Божества и вечности Имени Божия или искренно заблуждаются, или слепо, по иннерции от Святейшего Синода идут его путём номиналистическо-рационалистического богословия, Церковью осуждённого *, идут в защиту лжеучения синодалов по подражанию или по неразумному послушанию приказу Синода веровать именно так, как говорят три его члена от имени всего Святейшего Синода, вопреки очевидной непререкаемой истине Богооткровения о вечности и нечеловекосотворенности Имени Божия.
Встречался такой современный филолог «младобогослов» (неаттестованный,  самозванный учитель), увлекший в похуление Имени Божия весь епархиальный совет, и даже самого Архиерея. При невозможности возразить на представленные доказательства святых отцов о вечности и Божественности Имени Божия этот младобогослов прямо и неприкровенно, открытым текстом заявил: ну святые отцы – это святые отцы, а Святейший Синод - ведь власть церковная!
Не есть ли этот аргумент имяборца противника святоотеческой истины имяславия самообличение? Ибо св. Иоанн Златоуст говорит: «ложь самообличительна, и прибегающие к ней, ею же бывают  и посрамлены». Как будто святейший Синод выше и авторитетнее святых отцов и имеет право заставлять принимать хуление на Имя Господне. Синод «святейший» лишь по своему церковному титулу. А святые отцы – по святости жизни и канонизации их Церковью. Кто же авторитетнее в Церкви: Синод, или святые отцы, не людьми, а Богом прославленные?
А если у власти церковной окажется антихрист или слуги и предтечи его, которые объявят своё антихристово учение и станут силою принуждать принять его и подписаться под ним, разве верные Христу христиане должны повиноваться ему, а не Богу, и принимать учение антихриста, а не учение Священного Писания? Ведь говорит же св. ап. Павел, что антихрист сядет в храме Божием на престоле, выдавая себя за Бога (2 Сол. 2, 4). Может быть, это означает принятие и опубликование предстоятелем Церкви антиправославного учения, которое он будет выдавать как православное? Может быть, слово Апостола надо понимать аллегорически, т. е. под понятием антихриста возможно понимается ложное учение, которое он будет выдавать за Божие учение? Может быть это и означает восседание антихриста в храме Божием на престоле? А если апостол говорит в прямом смысле, то как, во-первых, может антихрист занять престол Церкви? ну, скажем, Российской, или Греческой? Через убийство и насилие? Это невероятно. А во-вторых, если бы антихрист одолел Патриарха, и сам занял престол Церкви и стал властью церковной, то, стало быть, он учил бы открыто против Христа, потому что антихрист означает «противник Христа», но, спрашивается, разве христиане стали бы молиться в храмах, не убежали  бы они из храмов на пушечный выстрел?
Епископ Феофан Затворник Вышенский рассуждает: «каким образом антихрист сядет в храме Божием на престоле и в каком именно храме? В одном или во всех храмах? И отвечает (пишу своими словами по его мысли): он может сесть в одном каком - нибудь храме, например, в Иерусалимском, а в других храмах засвидетельствует своё возседание каким либо способом: например, посланием, грамотой или подпиской предстоятелей всех церквей с опубликованием, может быть ухищрённо подложного своего учения, под которым потребуется подписка всего духовенства». А где поп – там и приход. Все прихожане, окормляющиеся своим священником, становятся поклонниками принятого предстоятелем или настоятелем учения антихристова, и это уже будет означать поклонение антихристу. А учение антихристово может быть замаскировано так, что сразу распознать его ложь не смогут не только рядовые христиане, но и многие архиереи и священники.
 Почти то же самое произошло в 1913 году. Два предстоятеля Церквей Константинопольской и Российской, Гречекие Патриархи: Иоаким III (скоропостижно скончавшийся), и его преемник Патриарх Герман V-й, опубликовавшие в своих грамотах антиправославное мнение об Имени Божием, основанное на заключении богословов греческой Халкинской школы, и Святейший Синод Российской Церкви, опубликовавший своё антиправославное учение, отвергающее Божественное достоинство Имени Божия, основанное на учении немецкого учёного Макса Мюллера и на собственном мудровании трёх членов Синода, архиереев: Никона (Рождественского), Антония (Храповицкого), Сергия (Страгородского) и запатентованного Святейшим Синодом професора Сергия Троицкого. Они с высоты престолов своих Церквей (Константинопольской и Российской) опубликовали ложное учение об Имени Божием. И, приказом Российского Синода, провелась подписка под хульной грамотой Синода всего духовенства храмов и монастырей.
Возможно, это ещё не есть поклонение последнему антихристу, а только репетиция к тому, и по этому образцу вполне может антихрист провести обольщение и привлечь к поклонению себе принятием ложного антихристова учения «погибающих» (2 Сол 2,10) за то, что не приняли любви истинной, посланной для нашего спасения, которая выразилась в Искуплении: Отец Небесный так возлюбил мир, что для искупления и спасения рода человеческого не пощадил Своего Единородного (единственного) возлюбленного Сына и послал в мир, предав Его на смерть, да Своими Крестными страданиями и Своею смертию спасёт род человечекий от греха, проклятия, вечной смерти и власти диавола. За этот безпримерный искупительный подвиг Отец Небесный даровал Своему возлюбленному Сыну «Имя еже паче всякого имене» сладчайшее Имя Иисус, которому поклоняется всякое колено небесных, земных и преисподних (Флпс 2, 5 – 9).
Итак, Любовь истинная Отца Небесного выразилась в Искуплении – в сладчайшем Имени Иисус, которое по св. Афанасию Великому означает и знаменует Искупление1.
Тем, кто не принял «Любы истины», не принял под свою защиту хулимое имяборцами Сладчайшее  Имя Иисусово, знаменующее и являющее Искупление (готовое спасение – ибо нет другого  спасения, кроме Имени Иисусова (Дн. 4, 12), им посылается от Бога дух обольщения погибающих, «во еже не веровати истине, но благоволити о неправде» (2 Сол.2, 10-12). Они-то и поклонятся, и уже поклоняются антихристу в духе его вслед за Синодом похулив Сладчайшее Имя Иисусово, отвержением Его Божества.
Имяборцы любят ссылаться на св. Григория Нисского, который, по их мнению якобы отвергал Божество Имён Божиих. Но ничего подобного в его учении нет, наоборот, против еретика Евномия,  отвергавшего действие в Таинствах Церковных Имени Божия, святой говорит: «Тайна благочестия состоит собственно в исповедании Имён Божиих, - разумею Отца и Сына, и Святаго Духа. Евномий же пренебрегает Божественными Именами, при призывании которых силою Божественного рождения подаётся Благодать, приступающим с верою». – «Как не видите, - восклицает св. Григорий, что это – гонитель веры, вызывающий доверяющих ему, к отклонению от христианства?» (Ч. 6. с. 232-4). Следовательно, «тайна беззакония» заключается в похулении Имён Божиих. Не совершилась ли она уже, которая, по словам св. апостола Павла (2 Сол 2, 7) в его время уже была в действии, т. е. была запущена  сатаной в ход.
Сатана мечтал зайти с правой стороны и, тонко прикрываясь благочестием, делал попытки к её полному осуществлению разными ересями, пытаясь устами самих проповедников похитить самую величайшую основу их проповеди, составляющую  сущность не только христиантва, но и вообще религии. Что же является основой христианства и религии вообще? Основой первого является Сладчайшее Имя Иисус Христово, без которого нет спасения (Дн 4,12). Основой всей религии является святейшее Имя Божие. Похулив первое, сатана мечтал поразить и второе - христианскую религию. Ибо, если Сладчайшее Имя Божие Иисус не Бог, не спасительно, но обыкновенное человеческое имя, равное всякому названию тварных предметов, имя реально не существующее, то нет и христианства, нет и спасения без веры в его Божество, в Его Всемогущую силу, в его тождество с Самим Иисусом: «А не веруяй, уже осужден есть, яко неверова во Имя Единородного Сына Божия» (Ин 3, 18) и гнев Божий пребывает на нем» (ст. 36).  Похулив Святейшее Имя Божие вообще, признав его реально несуществующим, разлагающимся и исчезающим вместе со звуком голоса, сатана хотел поразить, вообще, религию. Но это ему не удавалось: ещё не пришло, предсказанное св. ап. Павлом отступление и ещё не был взят от среды «Держай», удерживающий это отступление.
Заострим благочестивое наше внимание на двух пунктах, по апостолу, не дающих прийти (открыться человеку беззакония, т. е. антихристу. 1) Ещё не взят от среды «Держай»; 2) не пришло ещё отступление. «Держай» означает: удерживающий отступление.
Но что разумеет Апостол под словом «Держай», под удерживающим? И что это за «отступление»? Чьё отступление? От чего или от кого «отступление»? Разве не было отступлений много раз в течение всей истории христианства?
Отступление апостол разумеет от Господа нашего Иисуса Христа, как и апостол Петр говорит: «Были и лжепророки в народе, как и у вас будут лжеучители, которые введут пагубные ереси, и, отвергаясь искупившего их Господа, навлекут сами на себя скорую погибель, и многие последуют их разврату, и чрез них путь истины будет в поношении. И из любостяжания будут уловлять вас льстивыми словами: суд их давно готов и погибель их не дремлет» (2 Пет. 2, 1-3). Отступление не магометан, не язычников, которым не от кого отступать, ибо они и не принимали Христианскую религию; отступление не каких нибудь сектантов, или еретиков имеет в виду Апостол Павел; отступление от веры в Бога не одной страны или народности, но, как говорит еп. Феофан Затворник (Говоров), – отступление всемирное. Но каким образом может произойти всемирное отступление? Очевидно – под обольщением сатаны, под лестью бесовской.
Итак, «отступление», св. ап. Павел имел в виду не евреев распявших Христа; не явных атеистов не признающих Божества; но уверовавших во Христа православных христиан всего мира – всеобщее отступление от Искупителя, которое совершится под действием «обольщения погибающих». Отступление произойдёт по всем странам мира не всех исключительно православных христиан, а только «погибающих»,  которым Бог попустит «дух обольщения» за то, что они не примут «Любы истины», т. е Искупления для своего спасения. Но как, именующие себя православными христианами, могут не принять Икупления?  А вот тут и воздействует «тайна беззакония», которая в действии от времён Апостола, но совершится когда «будет взят от среды держай» т. е. удерживающий отступление.
А что такое «Держай»? Кто, и что удерживает отступление?
Проще всего, не думая и не гадая,  можно было бы «удерживающим отступление от Бога» назвать Самого Бога. И это было бы вполне логично, и, без всякого сомнения. Но святые толкователи, как, например св. Иоанн Златоуст и другие святые отцы, одни из которых, под словом «держай» разумели благодать Святаго Духа, царствующую на Земле, - до тех пор, пока на земле в Церкви Христовой будет благодать Святаго Духа, отступление придти не может, и до тех пор не придёт человек беззакония. Другие из святых толкователей «удерживающим» отступление называли Римское государство. Но, как само Римское государство отпало от единства веры и от Восточной Православной Церкви,  впало в католические ереси, то в наше время, как говорил в своём толковании  2-й главы 2-го послания к Солунянам епископ Феофан Затворник (Говоров), под Римским государством можно разуметь, лишь, монархический образ правления государством, бывший во времена апостольские. До тех пор пока государством будет управлять православный Монарх, он будет сдерживать отступление силою своей власти. Это особенно касается нашего Российского государства. Наш православный Монарх действительно удерживал видимое отступление всего нашего государства от Бога и от веры Православной.
И так, «держай» небесный есть Благодать Святаго Духа. А «держай» земной – Царь - Монарх православный.
Здесь уместно вспомнить пророчество св. Иоанна Кронштадтского: «Если Царь сохранит Православную Веру, то царство его утвердится до скончания века. А если Россия не сохранит Православную веру, то она не будет уже именоваться Русью Святою, но будет сбродом всяких иноверцев».
Теперь рассмотрим, не исполнилось ли это пророчество св. Иоанна Кронштадтского на нашем Царе и России?
В Библии сказано: «Имя Господа - крепкая башня; убегает в неё праведник  и безопасен» (Прит 18, 11).
Ангел Божий сказал св. апостолу Ерме: «Имя Сына Божия велико и неизмеримо, оно держит весь мир» (Пастырь св. Эрма. Подобие 9, гл.14).
Из Цветной Триоди: «Имя Его едино окружающее всю Землю и пустыню» (3 парем. на Вознесение Господне).
Св. Ап. Пётр засвидетельствовал, что кроме Имени Иисусова нет ни в ком ином спасения» (Дн 4,12).
Это же самое подтверждает св. Иоанн Лествичник: «Бей супостатов Именем Иисусовым, крепче этого оружия не найдёшь ни на небе, ни на земле» (Лествица. 21,7).
Св. Игнатий Брянчанинов учит: «Имя Господа Иисуса Христа содержит в себе особенную Божественную силу» (Т 2. Аскет.опыт. Изд.3. Спб. 1905 г. с. 193.).
Св. Иоанн Кронштадтский возвестил всему миру: «Имя Божие есть Сам Бог» (Моя жизнь во Христе. Вып. 5. изд.2. Спб. 1893 с.30).
«Имя Господа есть Сам Господь-Дух везде сый и вся исполняяй» (там же, с.7).
Св. Макарий Египетский: «Слово Божие есть Бог, а слово мира есть мир» (Твор. СТСл. Изд. 4. 1904 г. с. 293).
Св. Симеон Новый Богослов: «Слово Божие есть живо и непреложно и действенно, Бог истинный. Равным образом и истина Божия паче ума и слова человеческого,  Бог безсмертный, неизменный, непреодолимый, живый» (Ч. 2. с. 108 см. 62 сл. на греческом).
«Когда речь идёт о людях, то имена, приложенные к ним, суть просты и безжизненны; а когда ими называем Бога, то и Имена Его суть – Бог»  (Конец 62 слова.  с. 107-108).
Теперь с полной уверенностью можно утверждать, что Имя Божие и Имя Господа «Иисус» - есть Небесный «Держай». Этот Небесный «Держай» не был ещё взят от земли до 1913 года, пока Церковь Православная хранила веру во Имя Господа нашего Иисуса Христа (Ин 1, 12; 3, 18 и 36; 1 Ин 3, 23;  5,13) в чистоте, пока Церковь Православная видимо господствующая не отрекалась от Божества Имени Божия и Имени Господа нашего Иисуса Христа, пока Церковь Православная учила, что чудеса и Таинства церковные совершаются Именем Божиим, пока Церковь Православная веровала в спасительность Имени Иисус Христова и Имени Божия вообще.
Когда же в 1913 году два Ангела Церквей: Константинопольской - Вселенский Патриарх, и Российской - Святейший Синод отреклись от этой всеспасительной веры Православной и в своих грамотах на весь мир опубликовали новую антиправославную веру, отреклись от Божества Имени Божия и Имени Господа нашего Иисуса Христа, назвали Имя Божие реально несуществующим – фикцией, выдумкой человеческой, отреклись от апостольской и отеческой веры во вседейственность и в Таинствах Церковных Имени Божия, а сохранивших в чистоте Православную веру во Имя Божие иноков Афонских избили, изгнали из Св. Горы афонской и предали их на поругание и оклеветание, и всему духовенству и всем монастырям приказали отречься от веры в Божество Имени Божия и подписаться под этой антихристианской верой, т. е. под отречением  - с этих пор взят от среды (от Земли) удерживающий широкие массы народа от отступления, то есть отнята от Земли Благодать Святаго Духа. Вслед за отречением от Имени Божия двух Ангелов Церквей Константинопольского Патриарха и Российского Синода широкой волной народ стал отступать, отрекаться от Бога. Это отречение широких масс народа от Бога, особенно проявилось после взятия от земли и земного «Держая» - Царя Помазанника Божия. Значит, Царь, не сохранил в чистоте веру Православную, и царство его не утвердилось до скончания века, но разрушилось и сам Царь погиб.
Итак, Небесный «Держай» это Имя Божие и Благодать Святаго Духа. Земной «Держай» это Царь Помазанник Божий. До тех пор, пока Ангелы Церквей Константинопольской и Российской строго соблюдали Православие и свято хранили веру во Имя Божие и во Имя Господа нашего Иисуса Христа, на Земле пребывала Благодать Святаго Духа, которая хранила Царя Помазанника Божия. А Царь, пока хранил в чистоте веру Православную, мог при помощи Благодати Божией удерживать на Земле «отступление» от Бога, от Искупления, от Имени своего Искупителя. А когда вера во Имя Божие у Царя нарушилась, - ибо и он виноват в том, что совершилось на Афоне избиение исповедников чистого Православия монахов афонских, - и когда Ангелы Церквей отреклись от Православия и похулили Небесного «Держая» - Святейшее Имя Божие и Сладчайшее Имя Господа нашего Иисуса Христа, тогда Царь лишился покрова и защиты Небесного «Держая» и было повергнуто его царство, от Земли был взят и земной «Держай»; и, таким образом, совершилось тягчайшее всемирное отступление: с церковной стороны отступление от заповеданной Отцом Небесным веры во всеспасительное Имя Господа нашего Иисуса Христа (Ин 1,12; 3, 18 и 36; 1 Ин 3, 23; 5,13), а значит, и отступление от Искупления; а с гражданской и государственной стороны отступление от Бога и от Православия.
Раньше было уже сказано о том, что непокорившиеся Святейшему Синоду и не принявшие синодальное отречение от Имени Божия в грамоте Синода, иноки афонские были Синодом оклеветаны перед Царём как бунтари-революционеры. И поэтому, с санкции Царя Синод послал на Афон на вооружённом военном судне «Донец» архиеп. Никона (Рождественского) с тремя ротами вооружённых пушками, пулемётами и боевыми винтовками солдат усмирять «бунтарей-монахов-революционеров». За неподписание хульной синодской грамоты иноками афонскими архиеп. Никон (Рождественский) военной силой (подпоенными им спиртным солдатами) произвёл разгром двух русских обителей, и после жестоких экзекуций, при которых ранено до 50-ти человек, и убито до десяти монахов совершавших молитвенное правило по чёткам, израненных, измученных стаскивали на пароход и вывозили в Россию на поругание и изгнание, на дальнейшие издевательства над бедными монахами-исповедниками. Теперь русские обители на Афоне на радость сатане и греческим Патриархам пустуют и разрушаются.
Царь, по своему неведению и обману его со стороны Синода, приложил свою руку к этому беззаконию и насилию над всечестными монахами-молитвенниками. Он был виноват в том, что предварительно тщательно неразобравшись в Афонском деле, но, доверившись клеветническому докладу обер-прокурора Святейшего Синода В. К. Саблера послал войско на Афон для подавления революционного бунта монахов-революционеров»… А после данной царём аудиенции представителям от афонских изгнанников старцам царь узнал из первых уст страдальцев правду об Афонском деле, то горько плакал, а Царица рыдала и впала в обморок; Царь искренно раскаялся, признав свою вину за неповинное избиение и изгнание с Афона монахов-исповедников. И хотя после этого много сделал в пользу их, но ничего уже не мог сделать для восстановления православного почитания Имени Божия в Церкви Российской. Официальное отступление, отречение от Божества Имени Божия Святейшего Синода так и осталось тяжким грехом над Церковью Российской. Поместный Собор РПЦ 1917 – 1918 гг. не прославил Имя Божие, не отверг синодальную хулу. Наоборот, Патриарх Тихон своим патриаршим авторитетом утвердил её, и, повторяем, этот грех так и остался тяготеть над Церковью Российской, которая лишилась Покрова Благодати Божией.
Царь Николай II-й покаялся, и омыл свой тяжкий грех кровью мученической всей своей Царской Семьи. А высшее Церковное Управление не сняло свой грех ни с себя, ни со всей стомиллионной Церкви. И исполнилось пророчество св. Иоанна Кронштадтского в точности: Россия не сохранила в чистоте веру Православную и уже не стала именоваться Русью Святою, а стала сбродом всяких иноверцев. Царь не сохранил православную веру, и царство его не утвердилось до скончания века. Церковь раскололась на несколько партий. Патриарх Тихон признался в омертвении Церкви, но для её оживления не прославил похуленное Синодом Имя Господне, но даже утвердил его отступление своим цыркуляром. И за это его постигло великое искушение. Предавши по-началу советскую власть анафеме и проклятию, он затем, пред нею же и раскаялся за всё это и пошёл на компромисы; соединился с лицемерно покаявшимися обновленцами и с лидером обновленчества архиепископом Сергием (Страгородским), принял постановление обновленческого собора о переходе церковного календаря на новый стиль, два месяца и двадцать дней служил по новому стилю, завещал молиться за советскую власть. После его смерти оставшийся в душе обновленцем Сергий (Страгородский) узурпировал власть церковную, придумал для себя никогда не существовавшую в Церкви должность Заместителя Патриаршего  Местоблюстителя, и, управляя Русской Церковью, рука об руку сотрудничал со Сталиным и с КГБ по отправке на тот свет многих иерархов, духовных и мирских людей. А на весь мир объявлял, что в СССР не было, и нет гонения на Церковь и на верующих. Впрочем, он говорил правильно, но правду не договаривал до конца: в СССР не было гонения на Сергиевскую обновленческую церковь. От этого узурпатора кэгэбиста Сергия (Страгородского) принял патриаршество  патриарх Алексий (Симанский), прославившийся такой же дружбой и сотрудничеством со Сталиным, как и патриарх Сергий. Преемником Алексия стал патриарх Пимен. А от последнего, естественно, принял преемство нынешний Патриарх Алексий II-й.  Вот такой «послужной список» власти Церкви Российской после похуления Имени Божия в 1913-м году «Святейшим» Синодом, Ангелом (Сордийской Церкви - Откр.3,1).
Преподобный Серафим Саровский предсказал, что «будет время, когда архиереи земли Русской и прочие духовные лица уклонятся от сохранения православия во всей чистоте, и за то гнев Божий поразит их. (Журнал «Душеполезное Чтение». 1912 г. Ч. 2. с. 242-243). Это пророчество о. Серафима в 1913 – 1917 годах также исполнилось в точности, как и пророчество о. Иоанна Кронштадтского, на наших глазах. Отрицать исполнение их пророчеств, значит, не верить святым отцам.
Исполнение их пророчеств подтверждается ещё и Апокалипсисом св. Иоанна Богослова  (Откр. 3 и 13 главы), где сказано о похулении Имени Божия, об оставшихся «нескольких человек» (т. е. о  малом количестве), «сохранивших слово терпения и не отрекшихся от Имени Божия», за что и Господь сохранит их от годины искушения которая придёт на всю вселенную чтобы испытать живущих на земле, т. е от конечного поклонения антихристу.
Итак, по нашему глубокому убеждению, следует признать, что Церковь Российская больна имяборческой ересью, охватившей высшее и низшее духовенство. И как для рыбы  необходима вода, так для Церкви Российской необходимо, для её выздоровления от хулы на Имя Божие, и для очищения её от греха рекламирования и распространения в России еретической книги Фаррара «Жизнь Иисуса Христа», от греха сотрудничества Патриархов с властью антихриста, и от греха экуменической ереси – общецерковное покаяние. Покаяние должно начаться с Патриарха, иерархии, рядового духовенства и сознательных имяборцев простых прихожан. Этот акт церковного покаяния необходим для оздоровления омертвевшей Церкви Российской, к которой относятся слова Откровения: «И Ангелу Сардийской церкви напиши: так говорит имеющий седмь духов Божиих и седмь звёзд: знаю твои дела; ты носишь имя, будто жив, но ты мёртв. Бодрствуй, и утверждай прочее близкое к смерти; ибо Я не нахожу, чтобы дела твои были совершенны (т. е исправны) пред Богом Моим. Вспомни что ты принял, и слышал, (ведь и тебе в святом крещении в чине измовения вытирая губкой крестообразно миропомазанные места священник произносил слова: «омылся еси,  крестился еси, просветился еси Именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего, (1 Кор 6, 11), и храни, и покайся (за похуление Имени Божия, которым совершено Таинство крещения). Если же не будешь бодрствовать, (или: если не покаешься), то Я найду на тебя, как тать, и ты не узнаешь, в который час найду на тебя. Впрочем, у тебя в Сардисе есть несколько человек, которые не осквернили одежд своих, и будут ходить со Мною в белых одеждах; ибо они достойны. Побеждающий облечётся в белые одежды; и не изглажу имени его из книги жизни, и исповедаю имя его пред Отцом Моим, и пред Ангелами Его» (Откр 3, 1-5). Счастливы те, которые сохранят себя от имяборческого соблазна и не примут имяборческого хуления на Имя Господне. Но таких останется только несколько человек, которые не осквернят белых одежд своих. Новокрещаемому священник надевает белые крестильные рубашки, символизирующие благодать святого крещения. Кто не примет имяборческого учения, тот, значит, сохранит и не лишится благодати святого крещения. Имяборцы же за похуление Имени Божия, которым совершается Таинство крещения, потеряли, лишились благодати святого Крещения. Имена тех нескольких человек, сохранивших в подвиге исповедническом веру во Имя Божие, Господь исповедает пред Отцом Своим и пред Ангелами Его. Из этих нескольких человек составляется Филадельфийская (братолюбная) церковь, для которой, с 7-го стиха 3-й главы Откровения перечисляются все обетования Божии. Главное из перечисляемых обетований это сохранение от годины искушения, которая придёт на всю вселенную, чтобы испытать живущих на земле. Се, гряду скоро; держи, что имеешь, дабы кто не восхитил венца твоего». То есть, береги подвиг исповеднический среди окружающих нас соблазнов, чтобы не лишиться награды, всех перечисленных обетований Божиих. Ибо скоро, скоро придёт Господь судить живых и мертвых, чтобы воздать каждому по делам его.

Глава 14
Протоиерей К. Борщ.  2000 г.
«Господи, кто верова слуху нашему»?…
(Иса 53, 1; Ин 12, 38).
Что препятствует современному духовенству познать
величие святейшего Имени Божия?
                «Как вы можете веровать когда друг                от друга  принимаете славу, а славы,
 которая от единого Бога, не ищете?»

Да, на имяславцев могут быть различные нарекания и обиды за их строгие выражения, за их колкие или острые прозвища по отношению к имяборствующему духовенству, к имяборческой власти Церковной. Но строже, Самого Господа никто не может и не должен никого называть. Если Сам Господь говорит священникам: «прокляну вас, и уже проклинаю», не только за хулу Имени Его проклинает Господь священников, но и за то лишь одно, что они не прилагают сердца к тому, чтобы воздавать славу Имени Божию, - то кто может строже Самого Господа судить имяборцев? И не только за хулу, но даже за одну только обоморенность, за одно только равнодушие к Синодскому похулению, за одно только неприложение сердца к тому чтобы воздать Славу Имени Божию, Господь проклинает священников, и проклинает их благословения (Мал 1, 10-14; 2, 1-2; и 4 гл.). Св. Иоанн Златоуст толкуя это место пророка Малахии говорит, те благословения священников проклинает Господь, которыми они тайны совершают и народ благословляют.
Имяславцы называют имяборцев достойными их именами: имяборцы-хулители Имени Божия; отречники или отступники от Божества Имени Божия; мнимо православные, т. е. на словах православные, а на деле отступники от православной веры во Имя Божие (Ин 1, 12; 3, 18 и 36; 1 Ин 3, 23; 5,13; Откр 3, 1; и 13 гл. и пр.).
А святые отцы ересь имяборческую называют «предначатием антихристова пришествия (преп. Ефрем Сирин; св. Григорий Нисский; св. Ипполит Римский; св. Димитрий Ростовский; св. Василий Великий; Свящ. О.Стратилатов в его «Поучениях» удостоенных премии св. Синода до 1900 года; и др.).
Хулители Имени Божия находятся под гневом и проклятием Божиим, вместе с их благословениями (Малах. 2,1-2). Одним словом, имяславцы называют имяборцев так, как иначе нельзя их назвать.
Против имяборцев, как хулителей Имени Божия, говорится во многих местах как Священного, так и святоотеческого Писания.
В защиту имяславия дана от Бога  3-я заповедь: не произноси Имени Господа Бога твоего всуе.
В защиту же имяборчества нет ни одного места в Свящ. Писании и в творениях святых отцов. Есть только угрозы, проклятия, предостережения и наказания, за похуление Имени Божия.
Имяборчество – отрицание Божества, низведение Имени Божия на степень фикции. И всякие уничижительные отзывы об Имени Божием – это и есть страшная хула на Имя Господне, косвенное отступление от Бога, достойное всех Богооткровенных наказаний.
 Тем неменее покрытые «духом обольщения погибающих» (2 Сол. 2,10) имяборцы ложно именуют себя православными христианами, поборниками православия; а истинных поборников православия - имяславцев, пострадавших за чистоту православия, за честь и славу Имени Божия в 1913 году избиенных и изгнанных из Афона, и ныне последующих им, называют еретиками, отступниками от Православной Церкви и от Православия.
Строго отзывающиеся об имеборствующем Синоде и других архиереях последующих за Синодом в ересь имяборческую, имяславцы, однако, не применяли против них насилия и физической расправы, и никаких угроз, кроме напоминания Богооткровенного наказания за похуление Имени Божия.
А имяборцы-синодалы без суда и следствия, без производства испытания и тщательного расследования веры исповедников-имяславцев, но лишь по клевете двух афонских ересиархов: нигилиста инока Хрисанфа, написавшего по заданию афонских старцев-диаволопоклонников, (поклонившихся у берега Афона прельщённой женщине Наталье как святой) хульную против Имени Господа «Иисус» рецензию на книгу «На горах Кавказа» и учёного Алексея (Киреевского, друга архиеп. Антония Храповицкого), приписавших этой книге о. Илариона ересь, – повторяю: без суда и следствия, по приказанию архиеп. Никона (Рождественского) солдаты, подпоенные архиереем спиртным, избивали штыками и прикладами монахов, по 40-60 лет подвизавшихся на Афоне в посте, молитве и послушании, и изгнали с Афона за то, что они в имяборчестве обнаружили страшную ересь, и отказались подписать привезённую на Афон архиеп. Никоном хульную грамоту Святейшего Синода от 18 Мая 1913 года.
А после избиения и изгнания с Афона исповедников, против них и в России продолжались репрессии Св. Синода, которые продолжили Патриарх Тихон, многие архиереи, и низшее духовенство. И поныне некоторые архиереи и низшее духовенство, без суда и следствия, по примеру Синода, без расследования исповедания имяславцев,  за одно только название: «имяславцы», выражают своё презрение к ним, как к еретикам и отступникам от Православия, в то время, как они являются ревностными членами и служителями Православной Церкви, пусть имяборческой, но в надежде, что придёт время, когда откроются духовные очи высшего духовенства, они соберутся и всем собором прославят похуленное Синодом, и доныне хулимое имяборцами Имя Господне. То не есть прославление Имени Божия когда они устами поют «хвалите Имя Господне», а сердцем не веруют в его Божество. Господь сказал преподобному Серафиму Саровскому, что архиереи Земли Русской и прочие духовные лица уклонятся от сохранения Православия во всей чистоте и за то гнев Божий поразит их, устами будут чтить Меня (т. е. будут продолжать петь: «хвалите Имя Господне»), а сердцем далеко будут отстоять от Меня». То есть сердцем будут хулить Имя Божие всякими унизительными выражениями, вплоть до названия Имени Божия – фикцией, вымыслом человеческим. Такое прославление одними устами Имени Господня после похуления его верою – не угодно Господу Богу. Они должны отречься от синодской грамоты, хулящей и поныне Имя Господне, и от своей собственной хулы, если и сами хулили Имя Божие и поносили исповедников Славы и Божества Имени Господня. И только тогда будет угодно Богу и устное прославление ими Имени Господня. А без отречения от имяборчества, и без покаяния за него, устное прославление Имени Божия есть словобиение в воздухе, медь звенящая и «всуе призывание Имени Божия». Как может Господь принять от них устное прославление Имени Господня, если сердцем они отвергли его Божество, избили, и изгнали за Имя Божие исповедников Афонских, и доныне презирают их, гнушаются ими и репрессируют их? Св. Иоанн Златоуст говорит: «Где похулено Имя Сына Божия, там оно уже не приносит пользы призывающим Его» (Возражение Соприкию. Иоанн Златоустый. т. 1. Изд.1898 г. с. 640.).               
Молодые архиереи совсем не знакомы с Афонским имяславческим делом. Некоторые из них, слушая подпевал со стороны, и не разобравшись, вслепую хулят исповедников чистого православия - имяславцев. Это очень прискорбно. Они принимают тяжкий грех на свою душу и заражают им свою паству. Есть архиереи даже и в годах, и, может быть, краем уха слышали об Афонском деле, но не прилагают сердца к тому, чтобы познать всю истину в этом вопросе. Недостаточно знакомиться  с этим вопросом лишь из постановлений Синода или циркуляров Патриарха Тихона. Чтобы судить или разбираться в этом вопросе объективно,  надо изучать литературу обоих сторон, и обязательно докопаться до истоков истинной причины возникновения афонской распри среди монахов и появления на Афоне имяборческой ереси, докопаться до причин противоборства двух сторон.
Если что и помешает нынешним архиереям беспристрастно и деликатно разобраться в этом вопросе и выявить истинную причину появления имяборчества, так это славолюбие и гордость.
Господь говорит: как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая  от  единого Бога, не ищете? (Ин 5, 44).
Против духовной гордости и заносчивости сановитых духовных лиц, в том числе и архиереев, прекрасно говорит св. царепророк Давид: «Не нам, Господи, не нам, но Имени Твоему даждь славу о милости Твоей и истине Твоей» (Пс 113,9).
Действительно, трудно архиереям ради славы Божией пренебречь славой человеческой, которую они принимают от людей. Земная человеческая слава всюду их окружает. Чтобы правильно им понять воздаваемую им честь и славу и не прельститься ею соотнося её к себе, нужны духовная мудрость и разумение, что воздаваемая им слава должна непременно переноситься ими на Лице Самого Господа, которого они прообразуют во время богослужения в полном архиерейском облачении. Архиереи не должны упоеваться и величаться своим саном. Прошедший небеса небесный Архиерей Владыка и Спаситель наш Господь Иисус Христос, смирил Себя даже до смерти крестной, пришёл на землю не для того, чтобы Ему послужили, но чтобы самому послужить людям, которых Он пришёл спасти: «Образ дал нам, да последуем стопам Его» (Ин 13, 15).
И будучи Богом, Он не величался, не гордился, но смиренно умыл ноги Своим ученикам, показав образ смирения. Если бы архиереи нашей Церкви последовали образу смирения Христова, то не потребовалось бы им оклеветывать перед Государём Николаем II-м как бунтарей-революционеров афонских исповедников чистого Православия; не потребовалось бы им подвижников молитвы, обличивших двух афонских ересиархов лжемонахов Хрисанфа и Алексея (Киреевского) за их хулу на Имя Божие и на Имя Господа «Иисус» называть необразованными мужиками-лапотниками, избивать их, и изгонять с Афона.  Первыми апостолами стали не учёные и философы, не богословы, но неграмотные рыбари. Так и на Афоне: два учёных монаха-рационалиста провозгласили: «Имя Божие не есть Бог, а есть только имя, название предмета, а не сам предмет; Имя Господа «Иисус» простое имя человеческое, как Иван, Григорий или как стол, дерево и пр. не предвечное, но выдуманное людьми, и проч. А простые монахи  отшельники и молитвенники обличили эту ересь учёных и не дали им выдать её за Истину.
Если бы архиереи не гордились своим архиерейским саном и высоким положением, но подражали смирению Пастыреначальника своего, то им не понадобились бы три роты, вооружённых пушками, пулемётами и винтовками, солдат спаивать спиртным и натравливать на беззащитных монахов-исповедников; им не понадобилось бы молящихся тысячу монахов стоявших с крестами, иконами, и царскими портретами мучить более часа обливанием из пожарной кишки ледяной водой; не понадобилось бы им избивать штыками и прикладами и проливать монашескую кровь, убивать до смерти, наносить тяжёлые раны 50-ти монахам, учинять погром двух Русских афонских обителей, изгонять из Афона во изгнание и поругание в мир исповедников истины. Но всё это они сделали не по смирению, а по гордости бесовской, по своей напыщенности, злоупотреблению своими санами и властью церковной. В ослеплении своём они даже обманули Царя, сделав и его повинным в пролитии крови невинных монахов-исповедников,  участником своего небывалого в церкви страшного кощунства и беззакония. Наверное, княгиня Игнатьева, имевшая под Москвой свою дачу, в которой останавливались архиереи, приезжавшие в Москву по делам своих епархий, прекрасно знала их всех. Поэтому, когда афонские изгнанники просили её указать на самых благочестивых архиереев, которые могли бы исправить ошибку в Синоде и прославить похуленное Синодом Имя Господне, ответила им: «Дети Божии, я знаю всех архиереев России, - а их 285, - но они такие гордецы, что скорее повесятся вот на этом дереве (и указала на дерево в саду), нежели они поклонятся вам. Но старцы сказали ей: «Ваше Сиятельство! Мы не хотим, чтобы архиереи нам кланялись, но мы сами несчётно раз готовы поклониться им, только бы они прославили Имя Господне». Великая княгиня снова говорит им: «Дети вы Божии, не будьте наивными, да если они сознают свою ошибку и не захотят поклониться вам, и испросить у вас прощения за все причинённые вам страдания, то мы их наклоним за их чубы перед вами. Но поверьте мне, они все такие гордецы, что скорее повесятся вот на том дереве (и указала рукою в сад), нежели сознают свою ошибку». Не лучшую характеристику дал архиереям и великий светоч земли русской св. Иоанн Кронштадтский: «В нашей Алексадро-Невской Петербургской духовной академии, - писал он в своей автобиографии, напечатанной в одной брошюрке, - из числа 380 студентов, будущих архиереев, было нас только пять искренно верующих. В академии было более ста комнат, и все они были заняты: там занятия, там кабинеты преподавателей, там студенты играют в шахматы, там играют в домино и проч. Мы пять человек томились такой обстановкой, не могли где-либо найти свободную комнату, чтобы зайти в неё побеседовать о спасении, помолиться, попеть, поплакать. Старичок швейцар увидев такое наше тяжкое положение освободил под лестницей на второй этаж  коморку от ломанной мебели, мётел и проч. Убрал из неё весь хлам, поставил пять стульев и предложил нам. Мы бывало, на переменах, заходили в эту коморку отвести душу свою: по беседуем о духовном, помолимся, по поём. А мимо нас прохаживались студенты, будущие архиереи, презрительно плевали в нашу сторону и говорили: вот тут афонцы сидят, тьфу – святые»!
Так вот, те самые студенты, которые насмехались и презрительно плевали в сторону о. Иоанна Кронштадтского, впоследствии ставшие архиереями, похулили Святейшее Имя Божие.
Господи! Да неужели и нынешние архиереи настолько обуявшие гордостью и высокомерием, что не согласятся прославить Имя Господне, ради благополучия церковного и спасения России?
И тут вспомнилась в «Творениях Свт. Димитрия Ростовского» статья: «В поисках Христа». В ней он прекрасно описывает свои похождения  в поисках Христа. Он побывал у великих и знатных мира сего: у царей, князей и вельмож и не нашёл в них искомого Христа; он побывал у архиереев и у других сановитых господ, и не нашёл у них Христа; побывал у низшего рядового духовенства, не нашёл и у них Христа; побывал у богачей и купцов – не нашёл там Христа;  побывал у среднего и низшего класса людей – и у них не нашёл Христа; наконец, посетил он нищих и убогих и страдальцев Христа ради, и среди них, в нищете, в нужде и убожестве, наконец, нашёл он Христа!
Следовательно, где нет Христа, там нет истинного смирения. И наоборот, где нет истинного смирения, там нет Христа, нет истинного Боговедения, ибо только истинное смирение есть лестница, возводящая от земли на небо: «Вознесе Господь смиренные, алчущие исполни благ, и богатящиеся отпусти тщи»…
Истинное смирение, а не смиреннословие, есть путь к Боговселению, к  истинному Боговедению. Смирение Пресвятой Девы Марии возвысило Её до небес и сделало Матерью Бога; а гордость Денницы Архангела  низвергло его с небес в преисподнюю и сделало его сатаной.
«Тайну благочестия в исповедании Имён Пресвятой Троицы и тайну беззакония в похулении Имён Пресвятой Троицы Господь открыл только кротким и смиренным сердцем Афонским монахам, принявшим на себя подвиг исповедничества. А напыщенным  монахам-рационалистам, афонским начальникам диаволопоклонникам за их гордость Бог попустил впасть в диаволопоклонство – они поклонились   прельщённой женщине (Наталье) как святой, и принимали от неё благословение и славу Божией Матери перенесли на диавола, притаившегося в прельщённой женщине.  За  гордость Бог послал им  «дух обольщения погибающих, во еже не веровати истине, но благоволити о неправде» (2 Сол. 2, 10). Поэтому они приняли имяборческую сторону двух афонских ересиархов-рационалистов: Хрисанфа (Минаева), которого о. Иоанн Кронштадтский «окрестил» жидовствующим иноком, и Алексея (Киреевского). Не оказалось смирения Христова также у синодальных архиереев: Никона (Рождественского) и Антония (Храповицкого), которые приняли под защиту не сторону смиренных монахов защитников Славы Имени Божия, а сторону своих друзей учёных двух ересиархов: Хрисанфа (Минаева) и Алексея (Киреевского), и покрытые «духом обольщения» стали во главе Деннициного ополчения хулителей Имени Божия.
Если архиереи дореволюционной России, по характеристике не нашей, а весьма благочестивой княгини Игнатьевой, оказались  гордецами, у которых не нашлось достаточно христианского смирения, чтобы принять под защиту гонимую афонскими имяборцами истину имяславия, т. е. гонимое и хулимое имяборцами Имя Божие, то, что можно сказать о нынешних архиереях? Одно только - увы! Разве современные архиереи вышли из лучшей народной среды, чем архиереи дореволюционные? Разве среда народная сейчас лучше и благодатней, чем среда былой Святой Руси? Или, разве нынешние архиереи благочестивее архиереев старого времени?
Если бы было действительно так, если бы нынешние архиереи были духовнее и смиреннее архиереев прежних то они не убоялись бы потерять славу человеческую ради славы Божией, и не похулили бы имяславие, но давно уже прославили бы хулимое имяборчеством Имя Господне, отвергли бы имяборное послание Синода от 18 Мая 1913 года в № 20 Церковных Ведомостей и всю имяборческую литературу, и восстановили бы исконное православное почитание Имени Божия в Православной Церкви.
Нам представляется, что и совремённые архиереи также больны гордостью, честолюбием и славолюбием, а это и есть главное препятствие к познанию величия и прославлению Имени Божия.
 «Не нам, Господи, не нам но Имени Твоему, даждь Славу»! Аминь.