Пушкин пишет о своём погибшем Ленском:
Поэта память пронеслась
Как дым по небу голубому,
О нем два сердца, может быть,
Еще грустят... На что грустить?..
Понятно, что "два сердца" он взял из предыдущих строчек о дамских альбомах:
Тут непременно вы найдете
Два сердца, факел и цветки..
Но - чьи же два сердца грустят по Ленскому? Ольга о нём благополучно забыла. Татьяна и Онегин? Они о нём, конечно, не забыли, но - грустят? Онегину бы надо раскаиваться, а не грустить, а Татьяне, в общем-то, не до поэта... Кто же грустит по Ленскому? Почему - два сердца? Родителей он лишился уже давно, невеста ему изменила; друзей - кроме Онегина, - у него не было; кто о нём помнит и грустит? Думаю, что тут случай пушкинской "заболтанности" - не в забытьи, - вполне сознательно, - но - помимо сюжета, героев и помимо читающей публики. Он пишет для себя и для посвящённых, а не для толпы и черни. Он здесь пишет вовсе не о Ленском, он пишет - о себе. Потому что он воображал собственную смерть, - и разве ж он не умер почти так же, как Ленский? Он думает о том, кто будет грустить по нему - тогда, в 1827-1828 году, когда писалась эта - Седьмая - глава "Онегина". А грустили бы по нему одна милая женщина и одна девочка трёх лет: Елизавета Ксавериевна Воронцова и её дочь Сонечка; их дочь... Эту главу он дописывал, когда уже задумал жениться на Гончаровой. Когда уже готовился умереть для своей Элизы и их общего ребёнка. И уже готовил их к этой своей гибели, и утешал: "на что грустить?"
И потом, когда Пушкин погибнет на дуэли - почти так же, как Ленский, - Воронцова с дочерью будут позировать художнику Н.И. Алексееву на фоне голубого неба, по которому движется какая-то"орлиная" тень... Эта женщина всегда - как никто проницательно - понимала стихи неясные его...