Воскресший из ада -1

                Повесть, о без вести пропавшем Афганце.                «Воскресший из ада – 1».                Предисловие.               
Уважаемый читатель, независимо от Вашего возраста, национальности и вероисповедания, этот рассказ одного из моих друзей, не оставит Вас равнодушным, к войне девяностых в Афганистане. После этой войны, многое ещё остаётся, под завесой секретности. «Повесть о без вести пропавшем Афганце», немного приоткроет завесу секретности и даст Вам, новое представление о войне в Афганистане. Кому нужна была это война? Этот интернациональный долг? И чем, расплачивались простые люди, в режиме Советского союза.                Об этом, когда ни будь, Вы узнаете в ближайшие десять лет, а может и раньше. Я сам, отец солдата, который воевал в горячих точках и то, как я пережил то время, пока он вернулся, не пожелаю ни одному родителю.                Этот рассказ, про судьбу двух оставшихся в живых, солдат Советской армии, после одной секретной операции и одного мальчика Афганца, спасавшего их, от не минуемой гибели. Один из выживших солдат по имени Андрей (СОКОЛ), рассказал мне о своей судьбе и просил, при возможности, когда ни будь, написать его записи. Почему его не стало, вы узнаете во второй книге повести. Его уже нет в живых, но его просьбу, я хочу выполнить сейчас. Прошу Вас, читая этот рассказ, постарайтесь хоть немного, почувствовать себя, на их месте и тогда, многое Вам станет ясно в бессмысленности этой войны.                Цель этого рассказа, не ужесточить Ваше сердце и разум, а открыть правду о прошлой войне. Как говорят в народе, «без прошлого, нет будущего». Рассказ пишу, от его имени, как от первого лица.                Да хранит Вас и Ваших близких Бог, от войн.    ( От автора.)                              Часть - 1                Меня, назвали Андреем с рождения, в честь святого Андрея Первозванного.  Вся моя основная история жизни, началась с призыва в ряды вооружённых сил СССР.  До призывного возраста, я жил так же, как и все дети, совдеповских времён. Верил, в великое будущее ''коммунизма'', вступал в октябрята, в пионерию, в комсомол. Но, всю мою жизнь, перевернули те обстоятельства, которые оставили сильный отпечаток, в моей жизни.                Прочитав, мои злоключения, на войне в Афганистане и о людях, которые повлияли на мою судьбу, Вы возможно познаете все ценности своей собственной жизни. На моём пути, начиная с Афганистана, Ирана, Индии, Тибетского нагорья, я встретил Людей, которые изменили моё представление о добре и зле…                              В 9-10 -ом классах, я и несколько моих друзей, нашли подпольную группу по каратэ-до, и начали заниматься. Но, на тот момент, это запрещено было законом. Как такового, зала у нас не было. Но мы нашли дубровку, рядом с городом, где я жил и тренировались в лесу, на одной красивой поляне. Это, даже было немного романтичнее, чем если бы, занимались в спортзале. Ведь тогда, запрещённые фильмы про Брюс Ли, завораживало наше "совдеповское, обманутое поколение''. Но тогда, мы и мыслить не могли, что за всей группой по каратэ, следило КГБ. Но что удивительно, они не мешали нам развиваться. Они просто, на всех нас, заводили досье, чтобы потом использовать в армейской службе. Мы об этом, даже не догадывались.                Мои проводы, в армию, мои родители организовали достойно, в чём я им благодарен буду, до конца моих дней. На утро, я , мои близкие и друзья, с большого бодуна, поехали в призывной пункт, нашего небольшого курортного городка. (Я не буду писать, какого именно городка, читатель позже догадается сам, почему.) В те времена, престижно было служить, в рядах Советской армии и мы с гордостью шли служить.                Нас, привезли в краевой призывной пункт, где четыре дня мы пребывали в условиях хуже, чем в лагере общего режима. Тогда, я впервые узнал, что человеческая ценность, лишена, в режиме Советской власти. Я, тогда попал в г. Беладжары Аз. ССР, откуда меня и ещё четырнадцать человек спортсменов, вывезли в Закавказскиий погранокруг. В общем, мы попали в ГПГ (группа повышенной готовности) при КГБ (комитет государственной безопасности), то есть это группа, при погранвойсках. Там, я в общем-то и понял, для чего нас и собрали. Подготовка группы, была в усиленном режиме. Даже пограничных собак, так не гоняли, как нас загружали. Мы тогда не понимали, для чего нас готовят. Думали, что так и должно быть. Но, через шесть месяцев, нам дали три дня полного отдыха, даже с офицерской столовой, нам давали коньячный спирт и кормили нас на высшем уровне. Через три дня, нас двенадцать человек из пятнадцати, (троих отсеяли, по не известным причинам)  вывозят в Баку, где в аэропорту пересаживают на спецрейс, вывозят в Среднюю Азию, а далее в Афганистан.                В одном из войсковых частей, на территории Афгана, нас размещают в одну из палаточных шатров, куда не допускают наших земляков для общения (ЭТО БЫЛО ЕЩЁ ОДНО ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ТОМУ, ЧТО МЫ БЫЛИ РАСХОДНЫМ МАТЕРИАЛОМ).  Я очень благодарен, моим учителям, которые вложили в меня, познания и навыки, которые помогли мне  выжить, в этой жестокой войне, за их труд. Они тоже не знали, для чего нас готовят. Я их не виню ни в чём, ведь они, просто делали свою работу.                В последний вечер, нашего пребывания на базе, пришёл наш непосредственный командир и два инструктора, из высшего офицерского состава, но в гражданской одежде. Задача нашей группы, было высадится в горы и дать, шестью сигнальными ракетами, в направлении одного населённого пункта, где якобы, засели душманы и дать наземным войскам, световое направление. Операция должна пройти, в ночь под утро. Нам дали карту, с отметками места высадки, точку объекта и место, где вертушка должна нас забрать. Нам приказано было, из оружия, взять только штык ножи и три ручные ракетницы, с шестью зарядами.                В три часа ночи, наша вертушка, подняла нас в горы и высадила, на небольшом пятачке. Дальше, мы по карте нашли место, откуда должны были дать, шесть сигнальных ракет, по одному краю населённого пункта и обязательно, с подветренной стороны. Операцию мы сделали, в назначенное время. Но почему мы, должны были сделать именно так, мы поняли позже, когда туман начал рассеиваться над этим кишлаком и нам предстала ужасная картина. Весь кишлак, был усеян трупами стариков, детей и женщин. Как это могло произойти? Ведь не было выстрелов, шума, каких-либо боевых действий и вообще, не было заметно присутствия, каких либо наземных войск. Тогда-то, мы и поняли то, что ракетные заряды, имели стелющийся, химический отравляющий газ,  при падении на землю. Мы были в шоке. Ведь на тот момент, Советский союз утверждал всему миру, что на территории Афганистана, не применяется химическое оружие. Но теперь, нас беспокоило другое. Мы, не в честном бою,  уничтожили около двух сотен, мирных жителей и стали убийцами детей, стариков и женщин. Душевное состояние, каждого из нас, было подавлено подставой, своего собственного командования. Но это, было ещё началом. Мы пробрались к месту, где нас должна была забрать вертушка. Пацаны возмущались, "Как так? Почему?  Разве мы этого заслужили? Неужели нас, для этого готовили?"…                В назначенное время, вертушка не пришла, но мы, замаскировавшись в кустах неподалёку, ждали. Мысли разные проходили в голове. Неужели нас бросили. Но мы ждали и где то, часа через полтора, мы услышали рокот вертушки и в этот момент, нашему счастью, не было краю. Появилась краснозвёздная вертушка. Мы выскочили, из маскировавших нас кустов, начали махать руками и регулировать пилота, чтобы удобнее было посадить машину. Когда оставалось, до площадки метров тридцать, тридцать пять, с вертушки начали нас обстреливать крупнокалиберным пулемётом. Троих изрешетили на месте, остальные бросились бежать, кто куда. Мне, удалось заскочить в маленькую расщелину, в скалах. Минуты три, стрельба не заканчивалась.  После небольшой паузы, начали обстреливать ракетами по местам, где могла бы укрыться, разрозненная группа. Мне казалось, что всё моё тело, вросло в боковую каменную скалу, расщелины. Когда стрельба закончилась, вертушка ещё с полчаса, кружила над  этим местом, в поисках оставшихся в живых. Когда наступила тишина, прошло ещё минут десять, после чего, я услышал голос, одного из моих друзей, Виталика. Он так тихо звал, чуть ли не шёпотом, "Пацаны, пацаны, вы где? Отзовитесь, если кто ни будь жив?"   Я медленно вышел, из своего укрытия и пошёл на голос. Я тоже начал звать Виталика, чтобы найти направление его голоса. Наконец, я нашёл Виталика. Он, тоже нашёл небольшое скальное укрытие, что и спасло его. Мы, кинулись друг другу в объятия так, как будто, ближе чем мы, никого на свете у нас нет. Когда я посмотрел в его глаза, то увидел слёзы и заметил, что у меня тоже, текут слёзы и руки трясутся так же, как и у него.                - Пойдём братка, искать других, может кто ни будь остался жив. - Сказал Виталик. И мы, вернулись на площадку, где троих наших пацанов, положили сразу. Мы начали вспоминать, кто и в какую сторону рванул, когда начался отстрел. Кроме троих, мы нашли в кустах, разорванные тела ещё четверых. Это сделали ракеты.                - Но, где же остальные?- Спросил Виталик.                Когда, мы подошли к другому краю площадки, то увидели в обрыве ущелья, ещё троих. С разбегу, они спрыгнули, не предвидев, что обрыв слишком высокий и разбились. Их, ещё и крупноколиберкой, добивали с верху. Это, наверное нас и спасло, так как мы потерялись, с поля зрения вертушки. Но почему? Для нас, осталось вопросом. Мы долго не могли придти в себя.                - Давай братка, соберем пацанов в расщелине, где я спрятался и заложим их камнями. Похоронить их, у нас нет возможности, так как здесь кругом, одни камни и скалы. И оставлять их так, тоже нельзя. Шакалы растаскают их трупы, а это не по Христиански.  Сказал я. И мы начали собирать, части тел пацанов. Сложнее всего, было с теми, которых обстреляли ракетами. Их мы собирали по кускам, как могли. Ох, если бы вы могли представить себе, как собирать близких друзей, с кем недавно разговаривали, смеялись,  проходили подготовку, кушали, спали  в палатках и мечтали о будущем…                Мы собрали сух пайки, штык ножи, блокноты, письма, фотки у пацанов и решили спрятаться до ночи. Когда мы закончили, эту неприятную операцию, поднялись чуть выше в горы и спрятались в небольшой пещере.  Поспав часа три, я проснулся от звука лошадиных копыт. Незаметно выглянув, я увидел пятерых духов, с калашами за спиной, верхом на  лошадях, направляющихся по каменистой тропинке, прямо к нам. Выходить, было уже поздно и я разбудил Виталика, после чего, мы ушли в глубь пещеры. Там нашли узкую, но довольно глубокую выемку в стене. Мы вдвоём поместились там и притаились, вслушиваясь в их разговорную речь. По их движениям, нам стало ясно, что они останутся, до утра. Виталик, шёпотом предложил.                - Послушай, Андрюха, давай дождёмся пока они уснут и уберём их. Что такое для нас, пятеро бородатых уродов. – Предложил Виталик и я, согласился с ним.                Мы дождались, когда они поели, помолились и один из них, ушёл на дозор. Четверо, вроде бы легли спать. Но они, ещё часа два не засыпали, за своими разговорами. Упущение этих духов, было то, что они, не просмотрели всю пещеру, но Всевышний, дал нам ещё один шанс.                Мы просчитали расстояние от нас, до спящих духов и как нам нейтрализовать  четверых и пятого, который стоит на дозоре.     Практически, эта задача для нас, была простейшей, но убивать в такой ситуации, для нас была в первой раз и чувство самосохранения, было сильнее. И не сравнимо с тем, то что мы увидели результат своих действий, в кишлаке, в чём мы по незнанке, оказались прямыми убийцами  и когда убедились, в предательстве своего командования, то мы, уже инстинктивно действовали по ситуации, для того, чтобы выжить. Это характерно, любому живому существу.                Как только они захрапели, мы подождали ещё минут сорок, чтобы у них сон углубился. Мы распределили на две пары, четверых духов, а сторожевого, Виталик сам снимет броском ножа, для него это, не проблема. На занятиях, он был самым лучшим, по броскам ножей, среди нас.                Он, пробрался к дальним двум духам, а я следом, к ближним двум лежащим. Духи, по двое лежали, с двух сторон, догорающего костра. Виталик, как пантера, пробрался настолько близко, что оказался на выходе из пещеры, чтобы никто не смог ускользнуть. Но в последний момент, он решил сначала, убрать дозорного. И это, ему удалось сделать без шума и без ножа. Он, красиво свернул ему шею, так как тот, тоже заснул. Мне, после его движений, пришлось дать себе паузу, а после, мы одновременно, нейтрализовали остальных четверых, двумя параллельными прыжками ,сперва на одних и потом на двух других. Практически, они не успели, даже проснутся. Наша операция  прошла успешно, если не считать, что среди них был ещё и подросток. Но как определить юношу, когда он сам, застрелил бы нас, без всякого... Честно говоря, мы с Виталиком, уже превращались в загнанных зверей, после таких событий, у нас по-другому не получалось.                (Вся основа в том, что если на своей шкуре, не ощутишь, то сложно понять, всю полноту горечи и обиды)...                Теперь, у нас был полный боекомплект и одежда маджахедов, в случае, маскировки. Кроме этого, у них продуктов, было в        достатке. Но мы, часть боекомплекта и сух. продуктов спрятали, недалеко от пещеры. Неизвестно, может нам придётся, когда ни будь, попасть в это место. Лошадей мы отпустили с привязи, чтобы волки их не разодрали. Животина, всё таки и нам они, ни к чему.                Теперь, у нас встал вопрос: А что же дальше? Как дальше быть?  Ведь если, у "наших" была цель уничтожить всю группу, то значит, если мы вернёмся к "своим", то любым путём, и нас нужно будет ликвидировать. Потому что, мы очень много знаем и достаточно натворили. Получается так, что мы там не нужны и здесь, мы враги. Мы с Виталиком долго думали, куда нам идти и что делать дальше. Решили выбираться, куда ни будь, в соседнюю страну, кроме Советского союза, но у нас карта была, только этой маленькой местности и у тех духов не было ничего, что могло бы дать нам, найти в каком направлении двигаться. Мы начали вспоминать, с какой стороны к нам подлетала вертушка, значит туда, уже нельзя идти. По логике, мы должны идти в противоположную сторону, в глубь страны и только ночью.                С наступлением темноты, мы двинулись в путь. По маленькой карте,  которую нам дали, перед операцией, мы определили куда направляться, но сложность была в горной, каменистой тропинке. Иногда, она терялась и приходилось, возвращаться в темноте, чтобы найти нужное направление. Прошли километров семь, восемь по подъёмам и спускам. Под утро, нас накрыл густой, горный туман. Мы решили найти, где ни будь укромное место, чтобы переждать день. В тумане, мы неожиданно вышли в лесной массив.  Подобрали высокое дерево и поднялись на него, для ночлежки. Ночевать на дереве, как нас учили. Конечно же не приятно, но в нашей ситуации, выбора не было. Пристегнувшись к стволу вершины дерева, мы вырубились в глубокий сон. В чём преимущества ночлежки на дереве, это слышимость с низу, и дикие звери, не беспокоят. Но скорпионы и змеи бывают и на деревьях, так же как и на скалах, и в пещерах. Хотя, если их не беспокоить, то они сами уходят от людей. Всё равно, надо быть    бдительнее.                Перед закатом солнца, мы проснулись и убедившись, что всё тихо, спустились. Слегка перекусили, из наших запасов и двинулись в путь. В таких ситуациях, переедать нельзя, чтобы в случае чего, легче было бежать.                Ночью в лесу, тяжелее пробираться, но мы ориентировались по луне и направление, держали правильно. Пройдя километров пятнадцать, мы услышали лай собак, в километре от нас. Значит, поблизости есть кишлак и наша задача, обойти его стороной. Главное, нужно уйти с подветренной стороны, чтобы собаки нас не учуяли. По лаю собак, можно определить, что это, из пород крупных волкодавов. Обойдя лесом, мы опять начали подниматься в горы, по каменистому ущелью.  Потом решили, подняться на одну из вершин, крупно каменистого холма, чтобы у нас, был обзор округи. Как назло, камни под ногами, предательски скатывались, создавая шум в темноте. Не доходя до вершины, мы услышали шум выстрелов, со стороны кишлака, но не в нашу сторону. Позже, когда мы дошли до вершины, то поняли, что там завязался бой, с нашими. Значит, нам удалось уйти и от наших, и от духов. Мы не стали дожидаться, исхода этого боя и решили быстрым темпом, уйти подальше, пока там отвлеклись. Перевалив через гору, мы вышли в небольшую долину. Но на горизонте, начал брезжить рассвет, а до ближайших гор, было километров семь и вряд ли мы, успеем пересечь долину. Идти, было безумством и мы поднялись обратно в горы, чтобы где ни будь, между большими скалами, найти убежище, на дневное время. Найдя, более-менее удобное место, где сзади была отвесная скала и вместе с тем же, в случае обнаружения нас, мы смогли бы, отойти в незаметную расщелину, с выходом в горы. Ночами, здесь  бывает холодно, а днём жарко. Чтобы нормально уснуть, мы решили перекусить и выпить немного спирту, которую нашли у духов. Укутавшись, в одеяла душманов, которых мы убрали в пещере, легли на голые камни, в тени. Я, уже засыпая, услышал всхлип Виталика и привстал.                - Ты что, Вита?- Спросил я.                - Знаешь, Андрюха, если бы мои родичи видели, в каком я дерме нахожусь. Они бы тогда, всё продали, чтобы меня отмазать от армии. Господи, где я нахожусь и почему?- Произнёс он, плача.                - Что я могу тебе сказать, братуха. Если бы, и тебя убили, я наверное застрелился бы и сам. Жизнь наша, не магнитофонная лента, чтобы вернуть его и записать его по другому. Скорее всего, Господь Бог даёт нам, пройти через какие-то испытания, конец которому, знает только он сам. Но, по крайнем мере, на данный момент, он к нам благосклонен. А сейчас, давай поспим.- Сказал я ему и тоже, с болью в душе, повернулся и уснул.                В полдень, я проснулся от солнечных лучей, бьющих мне в глаза.  Разбудил Виталика и перешли в теневое место. После этого, нам спать уже не хотелось. И мы начали, вспоминать и рассказывать, каждый за своё детство и юношество. Оно было, почти что одинаковым.                В какой-то момент, нам послышалось быстрые шаги, по камням. Мы притаились. Шаги приближались, прямо к нам. Ясно было, что кто то бежит в верх по склону, и он один. Виталик, вытащил штык-нож и жестом показал мне, что тут надо без стрельбы и он возьмёт его сам. Обойдя большую скалу, он пошёл в обход, чтобы тот, оказался между нами. Я же остался, чтобы встретить. Когда, из за скалы, появился мальчишка, лет четырнадцати, без оружия, весь оборванный и в крови, я крикнул Виталику." Отбой". Но Виталик, сам это понял и сзади, подхватил парня подмышки. Пацан, как змея, извивался у него в руках и кричал. " Урус шайтан, урус шайтан..." Я, подбежал и прикрыл ему рот рукой, чтобы не шумел. Кое как, нам удалось успокоить его, но руки всё таки, пришлось связать и посадить на землю. Черноглазый мальчишка, смотрел на нас исподлобья, как маленький зверёк и  что-то бормотал, ругая, то ли нас, то ли ещё кого-то. Мы, конечно же не понимали, о чём он говорит. Я вытащил аптечку и приготовил всё необходимое, чтобы обработать его раны. Когда мальчишка увидел бинты и лекарства, он перестал бурчать и смотрел на нас уже другими, удивлёнными глазами. И Виталик, говорит ему, с улыбкой на лице.                – Ну у, наконец-то ты понял, что мы не шайтаны.-                -Тебя, как зовут?- Спросил я. Он не понял и тогда я, указательным пальцем , показал на себя, сказал.                - Андрей.- И так же, на Виталика.                - Виталик, а ты кто, как тебя зовут?- Он быстро, уловил мой вопрос.                - Ахмед.- Произнёс он полудетским, но уже чуть доверительным, голосом. Тогда, Виталик развязал ему руки. Потом, вроде бы, что-то вспомнив, Ахмед начал плакать.                – Что, произошло с тобой? Какая беда у тебя? - Спросил Виталик. Некоторое время, парень плакал, уткнувшись в колени, обнявши голову.                - Дай ему выплакаться, Виталик. По моему, у него тоже, произошло большое горе. Так что, мы не одни, находимся в дерме. - Сказал я, и вытащил с рюкзака, покушать парню. Как, я бы сказал. << Война, войной, а детям надо кушать>>.                Подкрепившись, Ахмед жестами и на своём языке, начал нам объяснять, что же с ним произошло. Как мы поняли, он был с того селения, которую, мы обошли стороной. Скорее всего, там прошла, жёсткая зачистка. И ещё, мы поняли, с его невнятного разговора и жестов то, что его отца, или обоих родителей, убили и то, что он умудрился застрелить, одного из солдат. Его избили и закрыли в яме, откуда ему и удалось бежать. Это, было замечено и за ним, была погоня, но зная свои родные места, ему удалось уйти. Но, что самое ужасное, мальчишка в одночасье, увидел смерть своих родителей и сам, стал убийцей. Ахмед, показал нам жестом, что хочет спать.  Виталик сделал ему, из наших одеял, лежанку на ровном месте и подозвал его. Что меня удивило, Ахмед подошёл и взял левую руку Виталика, приложил себе ко лбу, потом подошёл ко мне и сделал то же самое.                – Это, наверное, у него в знак благодарности.- Сказал Виталик и подсел ко мне. А парнишка, свернувшись калачиком, уснул.                - Ну, и что мы, будем делать дальше? Парнишка, оказался в нашей лодке. – Спросил, я у Виталика.                -  Что ж, будем плыть вместе, это однозначно. Другое, это то, что он знает местность и местный язык и это, нам поможет.- Сказал Виталик.                - Да, но мы не знаем его языка? Хотя, парень смышлёный, если смог нам, объяснить свою ситуацию. Значит, и мы сможем его научить, самым необходимым, нашим словам.- Ответил я, сам же, на свой вопрос.                Оценив, сложившиеся обстоятельства, мы пришли к тому, что если нас схватят духи, то у нас есть шанс, чтобы нас не убили. А там, только Бог знает, чем всё закончится. По крайнем мере, другого выхода, у нас нет. С наступлением темноты, мы разбудили парня. Проснувшись, он по детски, протёр глаза и некоторое время смотрел на нас, пока пришёл в реальную жизнь. Потом, встал на колени, в сторону заката солнца и стал молиться. Мы, не стали ему мешать и ждали. Ведь у парня, кроме Всевышнего отца, больше никого не осталось. Война, не разбирает возраст. Она, косит всех и всё, на своём пути. Может мальчишку, его же молитвами, спасёт его Аллах, в этом большом и жестоком мире. По крайнем мере, мы этого желаем ему.                Парень, на редкость, оказался очень смышлёным и догадался, что мы тоже, в очень плохом положении. Но, наша ошибка в том, что мы, не попытались ему объяснить, что нам и к своим тоже не нужно. Мы, это уже поняли тогда, когда он нам показал, с одной из вершин   скалистых гор, на палаточный гарнизон Советских войск. Тут, мы и присели отдохнуть и учить его нашим словам, чтобы могли, хоть как-то разъяснятся. Виталику, это удавалось легче, поэтому, я не стал мешать им. Я сам не люблю, когда у одного ученика, два учителя.                Ахмед недоумевал, но понял, что мы, про меж двух огней и что нам нужно выбираться из страны, в противоположную сторону, от границ Советской страны. Конечно же, многое мы не могли ему рассказать, чтобы детский разум, не ужаснулся.                Тогда, он нам показал рукой, в левую сторону, от горящего фонарями, гарнизона. Ахмед, сам повёл нас, по знающим ему тропам, в обход части и это, нам сильно помогло. Ночь, подходила к концу. Нам пришлось искать место, чтобы отдохнуть и переждать день. К нашему счастью, Ахмед знал такие, потаённые места, где можно было останавливаться, на ночь. Но, так как днём они были свободны, то мы, могли спокойно, воспользоваться этими пещерами.                P.S.  >>.               
.                "Воскресший из ада."- 1                Часть - 2                Пещера, оказалась более просторнее, чем предыдущие. Заметно было, что здесь останавливаются пастухи, со скотом. Когда мы расположились, Ахмед пошёл, к выходу из пещеры, постелил маленький коврик, сел на колени и стал молиться, в сторону восхода солнца. Тут Виталик, у меня спросил.                - Андрюха, а ты, в Бога веришь?-                - Вита, мне в детстве, моя бабушка говорила,"молись внучек, молись. Тебя в школе учат другому, но ты в душе, помни главное, в жизни, тебя спасёт только Боженька." А ты?- Спросил и я.                - А я, был комсомольским вожаком. Хотел в будущем, в партию вступить. Теперь, мой разум, настолько запутался и в душе пусто стало. Мне обидно то, что из меня сделали подноготную грязь и очистились от меня. Но ведь, мы же люди, граждане великой державы, Советского союза, победителя Великой Отечественной  войны. Кому сейчас нужен, этот интернациональный долг? Брежневу? Коммунистической партии или нашему генералитету? Ох братка, как мне больно от того, что мои глаза открылись, на многие вещи . - Сказал Виталик и ушёл в глубокое раздумье.  Ахмед, закончил свою вечернюю молитву.                - Ахмед, иди садись перекусим, посмотрим твои ранки и ляжем отдыхать. Вечером, надо будет пораньше выйти, чтобы нас не застали здесь, пастухи.- Позвал я парня.                Раны, вроде бы чистые, но обработать и перевязать, нужно. Парень, на редкость, был выносливый и как собачонка, чёрными, благодарными глазами, смотрел в мои глаза и молча, терпел боль. Закончив все свои дела, мы легли спать.                Вечером, как проснулись, Ахмед повёл нас в глубь пещеры. В дальнем углу, он разобрал небольшую груду камней и поднял деревянный, квадратный люк. Осветив фонарём, он показал нам яму, глубиной с метр. Там, стояли две большие, глиняные кувшины, приблизительно по 40-50 литров с водой и какие-то свертки. Ахмед, залез в яму, развязал горловину одного кувшина и взяв у нас фляжки,  набрал воду. Потом подал нам три свёртка, а их было штук десять. Виталик развернул одну из свёрток и я увидел не большой круглый чурек и тонкая головка сыра.                – Ну у Ахмед, молодец. А откуда ты знал, об этом тайнике?- Спросил Виталик.                - Атта, атта, мой атта.- Гордо воскликнул Ахмед. Потом, опять вспомнив, что его отца уже нет в живых, взгрустнул. Я взял его, притянул к себе и обнял его детскую голову. Тут он, расплакался…                Минут через десять, мы двинулись дальше, в глубь неведомой нам, страны. Теперь, ведомым у нас, был Ахмед. Наверное, Бог нам его прислал.  И таким образом, мы прошли ещё две недели пути, сменяя дни отдыха в пещерах, в ночь, на пути. У нас, даже выработался опыт, бесшумного прохождения, по каменистым тропам, в темноте, благодаря Ахмеду. Адаптировалось и зрение, к ночным переходам. В общем, сутки у нас, перевернулись день, с ночью. В пище и воде, мы практически не нуждались, так как Ахмед знал, где и что найти. Не будь Ахмеда, рядом с нами, я даже представить не могу, как бы мы прошли этот путь.                Чем больше мы продвигались, в глубь страны, тем чаще на нашем пути  попадались кишлаки и небольшие города, если можно их называть городами. Такое ощущение, что мы попали в средневековье.                Под утро, мы подобрали место для стоянки, чтобы перекусить и поспать. Вечером, проснулись от громких разговоров, ниже по ущелью. Ахмед, первым подошёл к краю укрытия и тихо прислушивался к этим разговорам. Потом, с другой стороны послышались голоса, другой группы людей, после чего они между собой начали перекрикиваться. Минут через десять, к ним присоединились ещё, и ещё несколько групп людей.                Виталик спросил у Ахмеда, о чём они там говорят. Парнишка объяснил нам, что это Талибы и очень не хорошие люди. Но самое худшее, это то, что они собираются подняться сюда, в убежище, где мы засели. Тут Ахмед смекнул и указал пальцем, на одну расщелину, чуть выше нашего убежища. Мы собрались быстро и поднялись к расщелине. Нам удалось уйти не замеченными. Но когда мы прошли половину пути в расщелине, то увидели троих вооружённых духов, идущих нам на встречу. Впереди шёл Ахмед и Виталик, быстрым движением одной руки, положил на землю парня, другой рукой скинул автомат и открыл огонь по духам, первым. Одного он положил сразу, а двое залегли и тоже открыли огонь. Нам тоже пришлось залечь. Стрельба в такой расщелине опасна не только прямым попаданием, но и рикошетом, отлетающих от скал пуль. На нашу беду, стрельбу услышали духи с низу, из ущелья, от которых нам удалось уйти. Теперь мы оказались в ловушке.                - Ахмед, спрячься за той большой скалой. Андрюха, как с твоей стороны?- Крикнул Виталик.                - С моей стороны, все, кто были там внизу. Человек пятнадцать, двадцать. Но с моей стороны, проход узкий. Я здесь смогу удержать.- Крикнул я ему, простреливая проход.                - Андрюха, а ведь они могут подняться по гребню расщелины и с верху, закидать нас гранатами. - Крикнул Виталик.                - Тогда подумай, что можно сделать, с твоей стороны.- Крикнул я.                Тут, с моей стороны, я услышал хрипатый голос одного из духов, на ломанном русском языке." Урус, сдавайся. Если ты убьёшь хоть одного моего человека, я тебя как барашку, на куски порежу. Я, тебе даю десять минут . "                - Щас, дай мне только разбежаться.- Съязвил я ему.                Положение у нас было поганое, но боеприпасов пока хватало. Пока была передышка, Ахмед подтащил мне магазины для АК, дымовые шашки и три гранаты. Виталика, так же подкинул магазины.                - Виталь, с твоей стороны всего двое, у нас есть три гранаты и дымовые шашки. Давай, твоих закидаем гранатами, а по моим дымавуху и рванём по твоей стороне.- Предложил я.                - Андрюха, мне и двух гранат хватит, одну оставь, когда мы рванём, ты после дымовых шашек, дай им "гарниру" гранатой.- Ответил Виталик. Я передал Виталику две гранаты.                Но тут, изменил все наши планы Ахмед. Он, как закричит, и на своём языке, как запричитает, вроде как '' помогите". Виталик, сразу врубился в манёвр Ахмеда. В этот момент, со стороны Витальки выглянули двое духов. Виталик тут же определив их местоположение, кинул один за другим, две гранаты и крикнул.                - Андрюха, шашки.- Я, в свою сторону закинул три дымовые шашки и приготовил гранату. Первым рванул Виталик с криком.                - Ахмед за мной.- Парнишка рванул за ним. Я бросив гранату в узкий проход с моей стороны, побежал за ними .                Виталик, пробегая мимо двух  умирающих духов, короткими очередями добил их.                Когда мы выбрались из расщелины, Ахмед, обогнав Виталика, побежал первым, чтобы мы не заплутали. Он ориентировался на месте, лучше и быстрее.                Как-то он рассказывал нам, что его отец, с малых лет, брал его с собой, чтобы он всё запоминал. Как я уже говорил, пацан был смышлёным, не по возрасту.                Он вывел нас, по таким невидимым для нас тропам, что я и Виталик не смогли бы уйти, из этой ситуации, сами. А ведь, разница то у нас, всего лишь пять, шесть лет. Но когда я обрабатывал его раны, его тело было худощавое, почти как у десяти летнего.                Выбравшись с этого дерма, он нас вдруг завёл, в одну маленькую пещеру. Виталик, начал было возразить ему, что здесь не безопасно, да и мы не далеко успели уйти. Но в глубине пещеры, в одном из каменных стен, Ахмед, показал нам, куда ноги ставить и за какие выступы скал браться, чтобы подняться в верх. Подняться, нужно было метров шесть и там, ещё один пещерный проход. Но, с низу, этого не видно было. Это оказался длинный проход, из одной пещеры, в другую. Предварительно, Ахмед, нашёл откуда то факел, зажёг его и повёл нас. Прошли, метров три сто до другой, более просторной пещеры. Виталик сделал ему сильный комплимент.                - Ахмед, если бы вся наша группа была бы жива, вместе с тобой мы выиграли бы эту войну.- Шутливо сказал Виталик. Ахмед, конечно же, дословно не понял Виталика, но его детская улыбка показала, что он понял, что его хвалят. Посмотрев в его чистые глаза, я почему-то подумал, '' Господи, у войны не детское лицо, ему, бы учится где ни будь, у нас в Ленинграде или в Москве. А он, кувыркается между смертью и жизнью, в этой войне. Как всё это, в нашем  мире, не справедливо. Значит сам человеческий мир, ещё не совершенен''.                На следующее утро, наши злоключения не закончились. Духи, вычислили наше продвижение и устроили охоту за нами. У нас, часть боеприпасов и сух пайки, остались в расщелине. Но это ещё не проблема. Хуже стали, сложившиеся обстоятельства, когда мы не заметив, нарвались на небольшой отряд Советских войск.                - Андрюха, давай обратно. Мы их столкнём с духами, а там Бог даст, куда ни будь, проскочим.- Крикнул Виталик. Тут, по сути дела, другого выхода и не было. Немного, нам пришлось возвращаться. Когда мы оказались на расстоянии одного выстрела до духов, Виталик указал нам направление, в боковую сторону большого ущелья и тихим голосом, сказал.                - Вы идите и замаскируйтесь на той вершине, а я чуть позже подойду. Если что со мной, Андрюха, уходите без меня. Я пальну в обе стороны, чтобы сконцентрировать их внимание здесь и догоню. Я должен, столкнуть их лбами, это единственный шанс -.                - Слышишь, никаких без меня. Или идём вместе, или остаёмся все.- Возразил я ему.                - Братка, да ты посмотри на пацана, он же ещё ребёнок. Что же нам троим, промеж двух огней, сгинуть.- Попросил тихо, Виталик.                Делать было нечего и я с Ахмедом, начали пробираться в безопасное место. Когда, мы ушли за скалы и спрятались, я услышал за спиной несколько очередей, из автомата. Это сделал Виталик и после чего, пошёл бой. Взобравшись повыше, я начал всматриваться в место, где оставили Виталика. Начало рассветать и солнечные лучи, начали освещать большое, каменистое ущелье боевых действий. Я уже определил, где сосредоточены духи и отряд наших, которые между собой перестреливались, но Виталика пока я не вижу. Вдруг, Ахмед толкнув в плечо, указал мне пальцем в противоположную сторону от нас, скалистую гору. Виталик, не пошёл за нами, а пробирается в противоположную сторону. Он решил, на всякий случай, увести их от нас. Хотя ни наши, ни духи и представления не имели, что в их боевых действиях, участвует и третья сторона. Всматриваясь в бинокль, я увидел, как Виталик на склоне горы, спрятался между двумя скалами так, чтобы видно было только нам. Он расстегнул гимнастёрку. И двумя руками, начал распахивать и запахивать гимнастёрку, чтобы мы заметили его полосатую тельняшку. Я, тоже решил, стёклами бинокля, поймать угол лучей восходящего солнца, и дать ему отблеск лучей, чтобы он тоже нашёл наше местоположение. Он нас заметил и потом рукой показал нам, чтобы мы уходили. Но как его оставить. Тогда он, указательным пальцем, показал себе в губы, начал молча произносить и жестами показывать.'' Мне одному, легче будет уйти от них, а у тебя пацан, уходи.'' После этого, он начал взбираться между скалами в верх, по склону горы, всё дальше и дальше от нас.                - Господи, помоги ему.- Произнёс я вслух. Ахмед посмотрел на меня и спросил.                - Андрей, кто такой Господи?-                - Это то же, что и твой Аллах. Только ты молишься на своём языке, а я на своём, а смысл почти одинаковый. Подумай Ахмед, куда нам дальше идти?- Спросил я, у него .                - А идти пока, нам нельзя. Сзади нас, крутой обрыв, там мы не пройдём. С той стороны, ваши, а с другой стороны Талибы. А теперь посмотри воон туда, где много кустов. Там есть незаметный проход, сквозь эту гору и с другой стороны выход. Но, нас заметят, если мы сейчас пойдём. Лучше подождём и пойдём ночью.- Сказал Ахмед, конечно же, на ломанном русском языке и жестикулируя руками.                Я решил, всё таки, поменять наше место и замаскироваться. Отряд, всё равно вызовет подкрепление. Но, дорог здесь нет и сюда, бронетехника не поднимется, а значит, подтянутся вертушки. И, с верху, они нас легко заметят, а это нам ни к чему.                - Ахмед, возьми этот штык-нож приготовь, побольше вето, и собирай в той расщелине. Нам нужно замаскироваться от вертушек.- Он не сразу меня понял, но я смог жестами, ему объяснить. Пацан, врубился и взялся аккуратно выполнять задание.                Когда я накрыл небольшую расщелину, длинными ветками кустарников и разместившись внутри, Ахмед полез в карман и достал, горстку спелого кизила.                - Ты где нашёл это, Ахмед?- Спросил я, утоляя голод, хотя бы этим.                - Я ещё принесу.- Ответил Ахмед, довольно улыбаясь мне.                - Нет, пойдём вместе.- Сказал я и мы вышли, с нашего каменного шалаша. Но Ахмед передумал и повёл меня не за кизилом, а в сторону обрыва.                - Ахмед, тут же обрыв, там же ничего нет?- Спросил я его. Он с уверенностью подошёл к обрыву, подозвал меня и подняв свою длинную робу, развязал свой матерчатый длинный пояс. Один конец пояса, он подвязал себе подмышками, а другой конец подал мне.                - Держи крепко.- Чуть уверенным тоном, сказал Ахмед.                Пояс был около трёх, четырёх метров. Когда вокруг нас, начали летать, беспокойные птицы, я понял его действия.                – Ну, молодец Ахмед, с тобой не пропадёшь.- Воскликнул я, удерживая его, с другого конца пояса. Минут через пять, он крикнул, чтобы я его поднял. Когда появилась его черноволосая голова, он с довольным лицом, что-то произнёс на своём языке. В одной руке он держал свою Афганскую тюбетейку, (это их национальный головной убор) полный разноцветными, мелкими яйцами.                Вернувшись в укрытие, мы утолили голод. Потом, нас потянуло на сон. Ахмед уснул сразу, а меня долго ещё мучили мысли, о Виталике.                Нам не удалось поспать и трёх часов, как сквозь сон, я услышал рокот вертушек. Поднял Ахмеда, чтобы быть готовым, к любым ситуациям. По звуку, это были крокодилы. Они закружили над каменистым холмом, где сосредоточились духи и шквальным огнём из пулемётов и ракетами, уничтожали всё, что движется. А наземный отряд, постепенно продвигался вперёд по широкому ущелью. Холм, где засели духи, превратился в огненный ад. Но меня беспокоило, другое. Где может быть Виталик и что с ним.                - Там, наверное, ничего живого не осталось.- Сказал я вслух, про себя.  Ахмед улыбнулся и сказал.                - Андрей, ты ошибаешься. Наши горы, как муравейники. У нас, очень много пещер и проходы через горы. - Объяснил мне Ахмед.                Какая же удивительная и своеобразная, эта страна. За свои девятнадцать лет, я не думал, что такое существует и тем более, самому попасть, в эти жернова.                После массированной атаки, вертушки сели в тылу отряда, скорее всего, чтобы забрать раненых и убитых. Затем поднялись  и улетели. Наше счастье, что мы находились, на более безопасном месте, от боевых действий. К вечеру, отряд Советских солдат ушёл дальше, за горы. Я решил, как потемнеет, идти с Ахмедом искать Виталика. Но, к сожалению, с темнотой появились и Талибы, которых бомбили вертушки. Уму, не постижимо, как и где они смогли спрятаться. Ахмед был прав, действительно, эти загадочные горы, как муравейники.                Талибы стягивались к тому месту, куда Ахмед указал мне, в пещерный проход через гору. Скорей всего, Талибы воспользуются этим проходом и уйдут. Но, ещё к одному, нашему сожалению, в пещере они развели костёр и скорее всего, останутся до утра.                - Ахмед, давай поспим часа три, потом пойдём искать Виталика. Ты помнишь то место, где в последний раз, мы его видели?- Спросил я.                - Да, но ветер дует в сторону пещеры, где Талибы. Они по звуку, услышат наше движение. Давай лучше обойдём Талибов, по гребню горы, с верхней стороны ущелья.- Ответил Ахмед.                - Но, ведь, мы же не успеем за ночь обойти, этих чёртовых Талибов и добраться, до противоположной стороны?- Спросил я.                - Если мы не будем спать, а пойдём сейчас, то успеем. И с той стороны, нам удобнее будет идти на Фарах.- Уверенно ответил Ахмед.                Мы поднялись и двинулись в путь. Я ещё раз убедился, в выносливости этого парня. Ведь почти двое суток, мы не спали, нормально. Простому городскому парню, его возраста из совдепии, это было бы сложно.                - Ахмед, скажи мне, ты имеешь представление, куда нам нужно добраться, чтобы уйти из Афганистана?- Спросил я.                - Да, Андрей. Мы с отцом, даже в Иран ходили, через горы в Хират и до Индии доходили. И там нет войны. Вот найдём, Виталика и я доведу вас, до Иранской границы, в горах.- Уверенно ответил мне Ахмед.                Меня, это обнадёжило и в душе у меня стало, чуть спокойнее. У парня  в голове, созрел уже конкретный план. Но, у меня возник вопрос.                - Ахмед, а как же ты? Ты куда, пойдёшь? У тебя есть, кто ни будь из родни, к кому ты можешь пойти?-                - Да, у меня дядя Азамат, живёт в Нимрозе. Он меня очень любит, хотя у него самого семеро маленьких детей, но он возьмёт меня в свою семью. Я, буду помогать ему, пасти его овец, работать по дому, смотреть за маленькими братьями и сёстрами.- Ответил Ахмед, наслаждаясь воспоминаниями, о своих близких родственниках. Дай то Бог, чтобы всё так и стало. А сколько он нам помог, этот чужеземный мальчуган, который стал нам, как родной. Господи помоги ему, да и нам тоже. Подумал я, про себя, продолжая идти за ним, в темноте Афганской ночи.               
 Через несколько часов, нашего пути, мы добрались до того склона, где видели последний раз Виталика. Ахмед, просмотрел все расщелины, где мог бы Виталик спрятаться, но, увы, всё тщетно. Тогда, я решил просмотреть и то место, где обстреляли наши вертушки.                P.S. >>
                "Воскресший из ада.- 1"                Часть – 3.                Когда мы пришли на место обстрела, там ещё кое где, дымилось и тлело всё, что могло гореть. Почерневшие камни и песок, были ещё тёплыми. Но и здесь я не нахожу Виталика. Звать его, тоже не безопасно. Вдруг, я услышал не далеко от меня, надрывной голос Ахмеда '' вай алла, вай алла...''. Когда я подбежал, увидел Ахмеда сидящего на коленях, перед лежащим лицом вниз, убитым Виталиком. На какое то время, меня накрыла, какая то тишина. Я не слышал, плачь Ахмеда и стоял остолбеневший, не знаю даже, сколько времени и смотрел на Виталика.                Пришёл в себя, когда Ахмед дёргал меня за рукав гимнастёрки. Я посмотрел парню в глаза, полные слёз и начал возвращаться в реальность. Я даже не мог говорить или плакать. Как будто во мне, что то, оборвалось и сознание не моё, и тело не моё. Я оказался, в каком то, пространстве, между небом и землёй, где я не ощущал себя самого. Ахмед взял меня за плечо и насильно посадил на землю. Потом постепенно, как будто, из далека, услышал голос Ахмеда.                - Андрей, Андрюха братка, ты меня слышишь?-                Я удивился, Ахмед произнёс это, словами Виталика. Тут, нахлынуло на меня и я как ребёнок начал плакать, уткнувшись в горячую землю и ногтями царапать её. А Ахмед, молился по своему, поглаживая рукой мою спину...                Не знаю, сколько времени прошло так. Придя в себя, я посмотрел на горизонт. Скоро будет рассвет и луна освещала достаточно. Я подошёл к Виталику, посмотрел его кровавую спину и извлёк куски скал из глубоких ран. Потом повернул его тело на спину. Его голубые, небесного цвета глаза, были открыты. Я ещё подумал, он в последние секунды жизни, не хотел верить, что пришла, именно смерть и поэтому не закрыл глаза. Я закрыл ему глаза, с просьбой к Господу Богу, чтобы он принял его в свою обитель.                Ахмед, взял сапёрную лопату и начал копать в песке могилу.                - Ахмед, это сделаю я. Ты возьми фляжку с водой и помой ему лицо. Он  спас нам жизнь, а мы должны его тело предать земле, как положено.- Виталика завернули, в одну из одеял и положили на дно могилы.                - Ахмед, найди его автомат.- Попросил я парня. Он быстро нашёл его и принёс.                - Он должен лежать, рядом с достойным солдатом.- Сказал я и положил автомат рядом с Виталиком. Засыпав могилу, я попросил Ахмеда собрать камни, размером с его кулак. После чего, я камни выложил на могильном холмике, в виде креста. Когда мы закончили, я посмотрел в небо на горизонт, куда улетели вертушки и произнёс вслух.                - А теперь, господа пилоты, вы будете видеть Русского, достойного солдата, с верху. Он, вас больше не будет беспокоить, на этом свете.-                Похоронив Виталика, мы спустились, чтобы найти укрытие, до вечера. Ахмед, нашёл укрытие и мы легли отдохнуть, после ужасной ночи. Ахмед, быстро уснул, а я ещё размышлял над тем, как сейчас могут кушать, пить, радоваться жизни и вообще ходить по этой земле те, которые создали эту войну и использовали нас, как пр...в.  А, ведь они своих детей, сюда бы не отправили. Позже, и я уснул.                На закате дня, я встал, поднял Ахмеда, и мы двинулись дальше. Пройдя, километров двенадцать, на нашем пути попался кишлак, но собачьего лая, не было слышно. Ахмед мне сказал, что в этом кишлаке, солдаты постреляли собак, чтобы не мешали зачистке.                - Андрей, здесь живёт один хороший человек. Друг моего отца. Давай я схожу к нему, возьму воду и покушать.- .                Попросил Ахмед.                - Вообще это опасно, но мы сильно ослабли Ахмед, ты понимаешь, что ты у меня один остался. Давай, сперва найдём место, а потом ты пойдёшь к этому хорошему человеку. - Скрипя сердцем, сказал я ему.                Недалеко от кишлака, нашли укромное место и я отпустил парня, но не надолго.                - Ахмед, если почувствуешь сердцем, что ни будь не хорошее, то возвращайся. - Сказал я, ему вслед. Ахмед кивнул мне одобрительно и исчез в темноте. Я прилёг и ушёл в свои мысли, о неизвестном будущем, которое меня ожидает.                " Ну скажем, я выбрался из Афганистана. Что дальше? Иран или Индия? В каком человеческом качестве, мне там жить? И сам же, ищу ответы на свои вопросы. Но, ведь после октябрьской революции, сколько Русских разбрелись по всему свету и без никаких, средств к существованию. И, всё таки выжили и теперь помогают другим выжить. Если, мне с Виталиком встретился такой, как Ахмед, значит в мире ещё есть хорошие люди.''                С этими позитивными мыслями, я незаметно для себя, уснул.                '' Приснились мне, отец, мать и младшая сестрёнка. Как будто, они сидят во дворе, под виноградником и разговаривают обо мне. А я, стою у калитки и зову их, чтобы открыли мне, но они не слышат.        << Мама, открой это я, твой сын Андрей. Мама, я вернулся, открой.>> А они, меня не слышат. Вдруг, кто то сзади, положил руку мне на плечо. Я оборачиваюсь и вижу, стоит Виталик и говорит мне. << Не зови, они не видят и не слышат тебя>>.                - Почему, Виталик?- Спрашиваю я. А он мне, на ухо шёпотом.                << Андрюха, я тебе открою секрет. Мы стеклянные и нас не видно. Уходи в белоснежные горы и никогда не возвращайся больше, здесь у тебя плохие соседи. А теперь, я ухожу, за мной приехали.>> И я вижу, подъезжает бронетранспортёр, Виталик садится в него и с обычной для него улыбкой, кричит. <<Всё будет хорошо, держись Андрюха.>>"                - Андрей, Андрей.- Сквозь сон, я услышал взволнованный голос Ахмеда.                - Ахмед, ты пришёл? - Сквозь полусонное состояние, спросил я.                - Андрей, ты горишь. У тебя голова горячая. Ты заболел.- Взволнованно, затараторил Ахмед.                – Нет, Ахмед, я не заболел. Просто мне приснился больной сон.- Ответил я ему.                - А я тебе, кушать принёс и одежду.- С довольным видом, объявил мне Ахмед и начал по хозяйски, доставать с матерчатой торбы всё, что принёс. Я спросонья не понял и спросил.                - Ахмед, какая одежда и зачем ?-                - Андрей, дядя Хасану, я всё рассказал. Он поможет нам. Он близкий друг моего отца. Завтра он, перегоняет отару овец в горы туда, куда нам нужно, ближе к Ирану. А это, одежда дяди Хасана. Мы можем вместе с ним, как чабаны, подняться туда, ближе к границе.-  Выпалил он, коверкая некоторые слова. Но я его понял.                - Ахмед, дорогой мой человечек, какой я чабан, если я рыжий и белокожий. Мы так, можем подставить человека.- Сказал я ему.                - Андрей, ты давно уже не белокожий, а рыжие, у нас тоже попадаются. Но, я взял бритвенный станок, ножницы и зеркало дяди Хасана. Он бородатый, но голову бреет. Андрюха, братка, я верю ему и он не предаст тебя.- Умоляюще, попросил Ахмед.                За этот промежуток времени, я так близко столкнулся с предательством, что для меня уже, всё настораживало. Но Ахмед, для меня и Виталика, а теперь только для меня, был как ангел хранитель и не верить ему, я не мог. Практически, все его действия шли, только на помощь нам и в этом маленьком человеке, я увидел, не по возрасту, большое и благородное сердце.                - Ну, и какие у тебя планы?- Спросил я у Ахмеда.                - Скоро будет рассвет. Здесь рядом речка и мы пойдём брить твою голову.- Ответил мне Ахмед.                Я подумал про себя. А что, есть у меня выбор? Нет. Значит, мне нужно идти по течению обстоятельств. На данный момент, после всего увиденного, я психологически подавленный человек. А Ахмед, единственный искренне желающий мне добра, человек, не зависимо от веры и национальности.                Чуть забрезжил рассвет, мы с Ахмедом спустились к реке. Я попросил у него зеркало и посмотрел своё отражение. Господи, во что я превратился, неужели это я? Лицо моё, почерневшее с редкими, длинными волосами на лице, щёки впали, скулы выпирают. Когда я снял гимнастёрку и тельняшку, то увидел, насколько и тело моё истощилось, за несколько месяцев моих злоключений. Заметив моё удивление, Ахмед сказал словами Виталика.                - Андрюха, братка, у нас мало времени, давай постригу ножницами, а потом побреешся.-                Когда Ахмед закончил, посмотрел довольным взглядом на свою работу, подал мне мыло и усевшись на камень сказал.                - Заходи в воду и купайся, а потом я тебе дам зеркало.-                Как я давно не купался. Мне, некогда было думать об этом, в эти  напряжённые месяцы моей жизни. Я так увлёкся купанием, что не заметил, как подошёл ещё один зритель. Это был, друг отца Ахмеда. Высокий, c чёрной бородой и с длинной чабанской палкой. Когда он увидел мою растерянность, тихим спокойным голосом и на неплохом русском языке, сказал.                - Не бойся, солдат. Мне Ахмед, уже всё рассказал. Не думай, что здесь, все шакалы. Есть и люди. Я не знаю кто ты, откуда и для чего ты здесь, но помочь тебе постараюсь. Ахмед, о тебе и о твоём убитом друге, говорил, как о родных братьях. И о том, как ваши, расстреляли его родителей. У меня, только один вопрос к тебе. Почему ты избегаешь встречи со своими?- Я, стоял по пояс в воде, с растерянным видом смотрел на него и молчал. Не дождавшись ответа, он сказал.                - Можешь не говорить, это твоё дело. Для меня, это не важно. Главное то, что этот мальчик в вас увидел людей. Сейчас, ваши далеко отсюда и боятся пока нечего. Но здесь есть наши и тебя нужно беречь, от них. Ты меня правильно понял, солдат?- Я кивнул ему, одобрительно.                - Ну что ж, это хорошо.- Сказал он. Потом повернулся к Ахмеду, что то на своём ему сказал и медленным, но уверенным шагом ушёл.                - Ахмед, что он тебе сказал?- Спросил я.                - Он сказал, чтобы я тебя повёл в верхний дом, там за тем холмом. Там никого нет и он ещё сказал, что у тебя глаза, как у испуганного козлёнка, а они могут выдать тебя. Дядя Хасан отложил перегон овец, на два дня. Он сказал, что тебе нужно придти в себя. Давай, одевайся в его одежду и пойдём в верхний дом. Там покушаем и отдохнём.- Сказал мне Ахмед, доставая мне одежду.                Когда мы дошли до верхнего дома, я увидел большие загорождения для овец и маленькое, глиняное сооружение, в виде домика. У нас в деревнях, обычно это называют мазанками и используется только для скота. Внутри помещения, были две комнаты. Одна комната, застеленная коврами и круглыми, как батончики конфет, подушками, служила гостиной. А в другой, стояли большие сундуки и сверху, свёртки разноцветных одеял, матрасов и разной домашней утвари. И всё это, сшито разноцветными кусочками тканей.                Я, опять вспомнил тот кишлак, который мы уничтожили. В душе, снова поднялась горечь и обида, за содеянное.                Ахмед, посадил меня на центральное место в гостиной и сказал.                - Это место хозяина, а пока его нет, будешь сидеть ты. Я сейчас принесу кушать.- И ушёл в другую комнату.                Я вспомнил, как в детстве любил смотреть по телевизору передачу," клуб путешественников", как живут в Таджикистане. Это, так всё похоже, на то, что я смотрел. Для меня это экзотика, а для них, образ жизни и другого, они себе не представляют. Возможно они, счастливы тем, что не видели цивилизацию. Да и, слава Богу, что не видели...                P. S. >>
                "Воскресший из ада – 1”                Часть - 4.                Как только, мы поели и легли, я уснул глубоким сном. Я даже, не ощутил, как Ахмед снял мои ботинки и укрыл меня. Вечером, я проснулся от блеяния овец, лая собак и голоса Ахмеда. Я тихонько выглянул, из маленькой хатёнки. Небо, было тёмно синим, а яркие звёзды и полная луна, хорошо освещали землю. За последние месяцы, пребывания в Афганистане, я не замечал, насколько здесь красивое, вечернее небо.               
Ахмед и ещё, человек пять пастухов, своеобразными криками, загоняли овец и коз в загоны. Перед домиком, уже горел костёр, который Ахмед успел разжечь, перед их приходом. Закончив загон, двое взяли небольшого барашка, отошли в сторону и зарезав, начали снимать шкуру. Остальные, вместе с Ахмедом, подошли к костру, где я уже сидел. Они поздоровались со мной, на своём языке, я им ответил "салам" и кивнул головой. Они сели вокруг костра и начали на своём языке, о чём то разговаривать, не обращая внимания на меня. Потом Ахмед, принёс большой котёл с водой и установил над костром. Двое других пастухов, принесли уже нарубленное мясо и закинули в котёл. Ахмед, побежал в дом и через минуту принёс, какие то мешочки с солью и специями. Где то, через два часа, собаки залаяли и побежали в сторону, откуда донёся цокот лошадиных копыт. Я встал, чтобы уйти в дом, за автоматом, но меня остановил Ахмед.                - Не беспокойся Андрей, это дядя Хасан. Собаки побежали встречать хозяина. Эти собаки, единственные в кишлаке остались в живых. Они, тогда в горах были и им повезло.-                Когда хозяин подъехал, все встали. Ахмед, сразу побежал, взял коня и привязал к столбу. Потом расседлал коня и принёс ему сено. Дядя Хасан, подошёл поздоровался со всеми и обратился ко мне.                - Ну что солдат, отдохнул? А то, на тебя страшно было смотреть. За моих, не беспокойся. Они будут молчать и делать то, что я им скажу. А теперь, Ахмед покорми собак и сядем кушать.-                Ахмед, принёс лаваши и большой поднос. Горячие куски мяса, вывалили прямо в поднос. Потом, все сели на колени, вокруг костра и проведя, двумя ладошками по лицу сверху вниз, прошептали какую то молитву и взялись кушать. Ахмед, принёс большой медный кувшин, на подобие чайника и повесил над огнём. Потом побежал в дом, принёс стопку пиалушек и матерчатый мешочек, с конфетами и сахаром.                После ужина, дядя Хасан отправил всех спать, а меня с Ахмедом попросил остаться. Подлил мне ещё чаю и положил рядом с пиалой, сахар и конфеты. Потом, начал своим зычным, монотонным голосом, разговор.                - Солдат. Ты наверное, хочешь узнать откуда я знаю русский? Отвечу. Я когда то, учился в Киеве. Получил диплом учителя. Но оказалось, что это никому не нужно. Мой отец, был очень богатым и влиятельным человеком в Афганистане. Он знал, что как у нас, так и у вас, есть заинтересованные люди, которые развязали эту войну, чтобы открыть большой поток наркотиков, в СССР.- На некоторое время, он замолчал и задумчиво смотрел на пламя в костре, потом продолжил.                - Твоему поколению, не повезло, в этой войне. Но ещё хуже, будет следующему поколению, в твоей стране, даже после войны. Белая смерть, будет уничтожать больше молодых людей, чем погибнут в этой войне. Ты меня правильно понимаешь, о чём я говорю, солдат? Спросил он меня.                - Да. Я, до вашего рассказа, тоже многое узнал. А теперь, ещё больше познал от вас, для чего наши пацаны, положили здесь свои головы. У меня на душе, настолько пасмурно, что и жить не хочется.- Ответил, я ему.                - А вот этого, нельзя. Вон, видишь, муравей ползёт? Даже он, хочет дожить свой маленький век. Ты, должен жить, по своим Божьим законам и создавать себе подобных. Всему бывает конец, но в промежутке времени, от твоего рождения и до смерти, ты должен оставаться тем, кем тебя создал Всемогущий.- Сказал он, смотря мне в глаза.                В его усталых глазах, я увидел грамотного и мудрого человека. Но почему он, отдалил себя от цивилизации? Подумал я. Меня удивило и то, что он угадывал мои мысли и ответил.                - Я понял, о чём ты думаешь, солдат. Я тоже не доволен тем, что творят наши верхушки и жду, когда всё это закончится. Я хочу, чтобы мои дети и мой народ, могли жить в мире и достатке. Через день, мы двинемся в путь. Запомни, в горах нам будут попадаться, разные люди. Имей в виду, ты глухонемой, всё что будут спрашивать, отмахивайся и показывай, что ты не умеешь говорить. Ты понял меня?-                - Да. - Ответил я, коротко.                - Ну, вот и хорошо. Теперь иди в дальнюю комнату, Ахмед тебе там постелил, рядом с собой. И спи себе спокойно, здесь ты мой гость и под моей защитой.- Сказал он, вставая с места. Ахмед уснул быстро, а я ушёл в свои раздумья. Господь, дал ещё одного хорошего человека, в не лёгком моём пути. Он, дал мне надежду на будущее. И с этими мыслями, я спокойно уснул.                Утром, я проснулся и рядом не нашёл Ахмеда. В другой комнате, пастухов тоже не было. Когда вышел во двор, я увидел, что они уже сидят и завтракают. Увидев меня, Ахмед вскочил и принёс ковш воды и полотенце. Когда я умылся, меня подозвал дядя Хасан и пригласил сесть кушать. В какой то момент, мне показалось, всё что произошло со мной, до этого, был как сон. А здесь, как будто я попал в гости, к хорошим людям.                - Как спалось, солдат?- Спросил дядя Хасан.                - Хорошо.- Ответил я и заметил любопытные взгляды пастухов.                - Не удивляйся. Они первый раз видят русского, в Афганской национальной одежде. Вы подружитесь.- Сказал дядя Хасан, допивая свой чай. Потом позвал Ахмеда, что то сказал ему и лихо вскочил на коня. Стадо, у дяди Хасана, было большое и они медленно гнали, на какие то пастбища.                - Ахмед, что сказал дядя Хасан? - Спросил я.                - Он сказал, чтобы я остался с тобой и если, кто то появится, я тебя спрятал в подвале, под ковриками. И несколько овец, он оставил, если не званные гости, захотят. Так же, он сказал, чтобы мы, далеко закопали твой автомат. Там, на прикладе автомата, именная надпись, бывшего его хозяина и дядя Хасан его знал. И то, что вы их убили, правильно сделали. Хозяин этого автомата, очень жестокий человек. Андрей, а почему ты мне не говорил об этом?- Спросил меня Ахмед.                - Ахмед, а я тебе ещё, много не говорил. Я думал, ты меня возненавидишь, но и сейчас тебе, ничего не скажу. Придёт время и ты, узнаешь от меня, а пока, не могу.- Ответил я ему.                Одну собаку, они оставили на привязи, рядом с овцами, которых оставили.                - Андрей, пойдём в дом, я тебе кое что покажу. Это дядя Хасан сказал мне, чтобы я тебе отдал.- Сказал Ахмед и достал из под сундука, свёрток. Это был пистолет Макарова, Советского производства и две обоймы, к нему.                - Ахмед, мне он, ни к чему. У меня под одеждой, три штык ножа и мне этого достаточно. Оставь его себе и дай Бог, чтобы он тебе, никогда не пригодился. То, что ты сделал для нас, это сравнимо достойного солдата, хоть ты и ещё маленький. - Сказал я.                - Я не маленький. У нас, дети взрослеют рано. Меня отец, начал учить работать с девяти лет и всюду брал с собой.-  Сказал Ахмед, с грустью в глазах.                Весь день, Ахмед мне показывал, как ставить капканы, на разную дикую живность, чтобы выжить в горах Афганистана. К вечеру, нам нужно было зарезать овцу и приготовить еду, к приходу пастухов с отарой. Он учил меня, как снимать шкуру с овцы, как обработать мясо и как хранить его.                Вечером, как только мы развели костёр, залаяла собака. Я насторожился, но Ахмед мне спокойно сказал.                - Наши собаки так лают, когда свои идут, а на чужих по другому. Скоро они будут здесь и нам нужно поставить котёл с водой.-               
Через полчаса, отару уже загоняли в загоны, но дядя Хасана не было с ними. Когда все устроились у костра, я спросил Ахмеда.                - А где, дядя Хасан. Он же с ними ушёл ? -                - У него, свои дела. Он здесь редко бывает, а пастухи и без него справляются. Но он утром мне сказал, что вечером будет, так как ты его гость, а гостя нельзя долго оставлять.- Ответил мне Ахмед, снимая пенку деревянной лопаточкой, с кипящего мяса в котле.                Через часа полтора, приехал дядя Хасан, поздоровался со всеми. Ахмед принёс воды ему умыться. Потом он присел к костру. После ужина, он отправил всех отдыхать, подсел ко мне поближе, подлил чаю мне, Ахмеду и себе. Сделав несколько глотков, ароматного чая, спросил меня, но уже по имени.                - Андрей, ты впечатлён вчерашним моим разговорам?-                -  Да. - Ответил я, ожидая узнать ещё что ни будь.                - Ну, тогда слушай что я тебе скажу. Я думаю, это тебе нужно знать.- Он замолчал на некоторое время, задумчиво смотря в костёр и спросил.                - Ты слышал, что такое груз-200, “чёрный тюльпан” ? -                - Конечно слышал. - Ответил я.                - Так вот знай, что в цинковых гробах, ваши “деятели” перевозят, до десяти килограммов, чистого героина в каждом.- Не много попив чаю, он продолжил.                - А по доставке, на территорию Советского союза, встречают гробы другие люди, достают наркотики. А гробы с телами, отправляют через военкоматы, по адресно, родителям. Я не знаю, по какой схеме это делается, но тех, кого ты с твоим другом уничтожил в пещере, были поставщиками героина, для некоторых ваших высокопоставленных офицеров. - Потом помолчав немного, он попросил Ахмеда идти спать, после чего продолжил.                - Я, так же знаю, про тот кишлак, которую уничтожили газом. И та группа, которая это сделала, тоже уничтожена. Так вот, я хочу у тебя спросить, не участвовал ли ты в этом?-                Я растерялся и немного помолчав, посмотрел ему в глаза и ответил.                - Да. Мне с Виталиком, удалось спрятаться и выжить. И то что, я сейчас сижу перед вами, это благодаря Ахмеду. Оправдываться я не буду. В то утро на рассвете, мы сами поняли, что натворили. А теперь, делайте со мной, что хотите.-                - Я похож, на палача?- Спросил он и не дождавшись ответа, продолжил.                - В этом кишлаке, которую вы уничтожили, производили наркотики, конечно же кроме детей. Сразу после вашей операции, туда вошла другая группа в противогазах и вынесла весь груз. После этого, их тоже уничтожили. -                Я был обескуражен, его рассказом. Потом он продолжил.                - Я не Бог, чтобы тебя осуждать или наказывать. А рассказал тебе это, потому что знаю, тебе обратного пути на родину, уже нету. И что в будущем тебя ожидает, тоже не знаю, но я сделаю то, что обещал тебе. У меня Аллах, у тебя Бог, пусть они решают, что снами делать. Время покажет, а теперь иди отдыхать. Я вижу, что в твоей душе творится, поэтому сейчас, лучшим лекарством для тебя, это сон.-                Когда я встал уходить, он мне ещё сказал.                - Андрей, запомни ещё одно. Лет через двадцать или тридцать, твоя страна загрызёт самого себя. Дай Аллах, если тебе удастся выжить, ты вспомнишь мои пророчества. Ладно, иди.- Сказал он и остался сидеть у костра.                Я долго, не мог уснуть. За два дня, я узнал столько, что в моём подсознании, всё всколыхнулось. Мне казалось, что вся моя прошлая жизнь, перечёркнута моей Родиной. Но ведь моя Родина, это мой дом, моя семья, мои друзья и близкие. Значит, меня предала не Родина, а несколько десятков негодяев, сидящих в своих кабинетах. Мне ещё больно от того, что я больше не увижу своих родных. Моим близким пришлют письмо, о без вести пропавшем сыне или пустой цинковый гроб с наркотиками, которую разгрузят, где ни будь по пути. Так, я и уснул с этими мыслями.                Приснился мне сон:'' Будто бы, я стою на берегу большой, горной реки, а на другом, стоят ребята с моей группы и Виталик, машет мне рукой. Я подхожу к воде, чтобы перейти реку к ним, а они кричат мне.<< Не лезь, Андрюха. Унесёт течением.>> А Виталик, кричит.<< Андрюха, иди найди Ахмеда. Он знает куда идти, а мы поднимемся на эту вершину и подстрахуем тебя. Всё будет хорошо, братка>>.''                Утром, я проснулся так поздно, что даже не услышал, как все ушли, кроме Ахмеда. Он занимался хозяйственными делами, мыл котёл и пиалы. Но для меня, оставил нехитрый завтрак и накрыл цветным платком. Я подумал: Какие же у них правила жизни и традиции. В цивилизованном мире, это уже утрачивается.                - Ахмед, ты почему не разбудил меня?- Спросил я.                - Дядя Хасан сказал, что сегодня в ночь, мы выходим на перегон. Хотя в ночь, он никогда не выходит, но чтобы добраться, вон до тех гор, нам нужно идти с вечера. Отару сюда, уже не будет загонять и сказал, что вечером придёт за нами.                P.S. >>               
                "Воскресший из ада."- 1                Часть - 5                Вечером, приехал дядя Хасан и привёл с собой на поводу, двух лошадей. Слез с коня и сказал мне.                - Андрей, переход будет опасным, не только для тебя, но и для нас. Поэтому, если кто то попадётся на нашем пути, буду говорить только я, а ты старайся отойти подальше, гоняя овец. И не забывай, что ты глухонемой. Тебе всё понятно?-                - Да.- Ответил я ему.                - Тогда, грузите лошадей и идите. Ахмед знает куда.- Сказал он и крикнул Ахмеду.                - Ты спрятал автомат, что я тебе сказал?-                - Да, дядя Хасан. Там его никто не найдёт, кроме меня.- Ответил Ахмед, загружая лошадей.                Дядя Хасан, поскакал обратно, а мы повели лошадей, пешими.  Через несколько километров, мы добрались до отары. Ночь была светлой, от яркого диска луны и звёзд. Гнать отару не сложно, если есть обученные собаки. То и дело, они догоняют отбивающихся овец и возвращают их в стадо.               
Всю ночь, мы поднимались по ущельям в горы, а утром сделали короткий привал. Ахмед покормил собак и лошадей. А пастухи, развели костёр и начали готовить кушать. Когда мы сели у костра, я спросил у Ахмеда.                - Ахмед, а где дядя Хасан? Он не пошёл с нами?-                - А он нас всегда видит. Сегодня вечером, он придёт на ночную стоянку.- Ответил мне Ахмед.                После короткой стоянки, мы двинулись дальше. После дневного перегона, ближе к вечеру, мы встали на ночную стоянку. Когда всех овец сбили в кучу, Ахмед покормил собак и лошадей. Потом, мы поднялись по склону, в одну небольшую пещеру. Ахмед, вместе с пастухами, сели на вечернюю молитву. Я собрал хворосту и дров, чтобы развести костёр.                Когда сели кушать, я спросил у Ахмеда.                - А  почему мы не ждём дядя Хасана?-                - Во время перегона, никто, никого не ждёт. Мы же шли, ночь и день. Поэтому, нам надо отдыхать. А для него, мы оставляем еду.- Ответил, он мне. После ужина, все ушли спать, а я остался у костра. Мне, почему то не хотелось спать и я опять, ушёл в свои раздумья.                Мыслями, я вернулся в до призывное время, моей жизни. Когда, мы встречали наших старших пацанов, из армии. В парадных формах, с какими то яркими значками на груди и как мы примеряли их фуражки. Мы мечтали, чтобы и наши младшие, так же нас встречали. Но разве я, тогда мог себе представить, оборотную сторону этой монеты. Насколько мы были слепы и фанатично верили, в какое то мифическое будущее. И что теперь вижу, я сейчас? Почему именно я, попал в чёрный список жизни? Ответ у меня один. Ну если не я, значит был бы кто то другой или если бы, не Виталик, то на его месте, погиб бы другой человек.                Вдруг, мне послышалось чьи то шаги. Я вскочил, достал один штык-нож и спрятался не далеко от костра, за пещерную скалу. Когда он вошёл, я узнал его голос.                - Выходи солдат. Я знаю, что ты не спишь. На твоём месте, я бы тоже не спал. - Сказал дядя Хасан, присаживаясь к костру. Я, спрятав штык-нож, вышел и поздоровался с ним.                - Поужинаешь со мной?- Спросил он.                - Нет, мы уже поели, а это вам оставили.- Ответил я ему.                - У меня, плохие новости, Андрей.- Сказал дядя Хасан, поставил чайник на костёр и задумался.                - А как вы узнали, что я не сплю?- Спросил я.                - По свежим дровам, которые ты подкинул в костёр, перед моим появлением. Они ещё не успели загореться. А пастухи уснули, потому что у них нет, тех проблем, которые у тебя. Ну, это не так важно. Теперь, послушай меня. Дело в том, что наши нашли, тела тех ребят, которых высадили вместе с тобой.- Немного помолчав, он продолжил.                - Как ты знаешь, продажных шкур как у ваших, так и наших, хватает. Так вот, они передали вашим, что нашли десять тел, в форме Советской армии. А твоего друга, которого ты с Ахмедом похоронил, увидели крест из камней на могиле, ваши вертолётчики. А значит, они знают, что ты один остался живой.- Тут он замолчал, взял чайник, налил мне и себе чаю и приступил к еде. Я не стал, у него ничего спрашивать, так как знал, что у них во время еды, не разговаривают. Немного поев, он продолжил.                -Я не исключаю, что наши, тоже заинтересованы найти тебя.-                - За тех, что мы в пещере убили?- Спросил я.                - Не столько за тех, сколько за то, чтобы продать тебя, твоим же. Я не знаю сколько, но ты уже оценен, в какой то валютной  сумме. Поэтому, несколько групп наших, ищут тебя, чтобы заработать. Так что, нам нужно будет быть более внимательнее. Ахмед отдал тебе пистолет? - Спросил он.                - Да, но я отказался. У меня, три штык ножа и мне этого достаточно, для троих или четверых. Если больше, там по обстоятельствам.- Сказал, я ему.                - Я так понял, что ты не плохо подготовлен?- Спросил он.                - Да, есть таковое, и в рукопашке у меня, не плохо.- Ответил я ему.                - У моих трёх пастухов, тоже есть оружие и они, знают по каким моим знакам, они могут их применить. Так что, я не позволю, чтобы кто то, заработал на моём госте. А теперь, иди ложись отдыхать. Хотя, ты ещё долго не уснёшь. А я, пока посижу ещё.- Сказал дядя Хасан, подкидывая дрова в костёр.                Я прилёг, рядом с Ахмедом и ушёл в свои раздумья. Моё положение, день ото дня, не лучше. Я подумал, а имею ли право, подвергать опасности человека, у которого семеро детей. Ахмеда, у которого убили родителей, который, столько помог мне или этих молодых пастухов. Невольно у меня возник вопрос, к самому себе." А как бы, ты поступил, на их месте?" В голову приходили, не однозначные ответы. Я, просто не попадал, в такие ситуации. Я не знал, что такое война, предательство, насильственная смерть людей. За короткий промежуток времени, между отцовским домом и тем, где я нахожусь сейчас, контраст очень большой. И теперь, когда мне не видно своего будущего, мне кажется, что меня несёт течением, какой то бурной реки, где я беспомощно бултыхаюсь, чтобы остаться на плаву. С этими мыслями, я и уснул.                Утром, меня разбудил Ахмед и подозвал к горящему костру. Все, уже сидели и завтракали. Умывшись, я поздоровался и присоединился к ним. В один момент, я заметил взгляд дядя Хасана на меня. Это был, как отцовский взгляд, на болеющего сына. Мне, как то неловко стало. Он это заметил и спокойным, но твёрдым голосом, сказал.                - Андрей, успокой своё сердце. В самом худшем случае, если наши тебя возьмут, я им отдам всю свою отару, чтобы тебя выкупить. А моя отара, намного больше стоит, чем то, что предлагают за тебя, ваши Полканы. Я, в тебе увидел человека. А вот возьму и женю тебя, на своей старшей дочери и рожайте мне внуков.- Добавил он, с улыбкой на лице.                Я, с момента нашего знакомства, впервые увидел улыбку, на его лице. После этих слов, у меня переполнилось в душе, и я чуть было, не расплакался. Господи, где бы я ещё увидел, таких людей, как дядя Хасан, Ахмед. По крайнем мере, в свои не полных двадцать лет, я не встречал.                Через час, мы уже гнали отару дальше, в незнакомое будущее. У меня, с головы не выходили, последние слова дяди Хасана. Но теперь, во мне засела другая мысль. Ведь, всё может сложится, намного хуже, чем сказал этот благородный человек. И наверное, мне нужно будет, в следующую ночь уйти, не заметно. Теперь, я стал за них переживать.                В полдень, мы спустились на не большую долину. В какой то момент, залаяли собаки и появились на горизонте, всадники. Их было, человек восемь. Дядя Хасан, сел на коня и ждал. Они направились, прямо к нему, рассматривая отару и всех пастухов. Я, обратил внимание, что трое пастухов, встали так, чтобы группа всадников, была в кругу, между ними и дядя Хасаном. Правильная тактика, подумал я. Они остановились, напротив дяди Хасана и минут пять, о чём говорили. Потом, дядя Хасан крикнул кому то из пастухов и дал указание. Тот поймал одного барана, принёс и отдал им. Но тут, один из всадников, развернул коня и помчался ко мне. Это, меня насторожило. У меня в длинном рукаве, уж был готов один штык-нож. Он остановил коня, в пяти метрах от меня и начал что то спрашивать, на своём языке. Я ничего не понял и как мне сказал дядя Хасан, прикинулся глухонемым, показывая пальцами, на рот, на уши и при этом произносил не понятные звуки. Он посмотрел, не добрым взглядом мне в глаза, потом опустил свой взгляд, на мои ноги. К сожалению, из под моих широких шароваров, виднелось часть моего армейского ботинка. Я, решил что уже всё, надо действовать. Но, в последние доли секунды, он улыбнулся мне ехидно, развернул коня и поскакал к своей группе всадников, после чего, они ускакали так же резво, как и появились. Дядя Хасан прискакал ко мне и спросил.                - У тебя, всё нормально?-                - Нет. Он заметил мои ботинки, но почему то, засмеялся и ушёл.- Ответил я.                - А он, ничего бы и не сделал. Это мой брат, от которого, мой покойный отец, когда то отрёкся. Ты хочешь спросить, почему? Он выбрал не верный путь, для мусульманина. Начал пить и употреблять наркотики. Здесь, со мной, он побоится тебя тронуть, но его жадность опасна. Они спрашивали, за беглого солдата, то есть за тебя. Если он догадался, что ты и есть тот солдат, то он, поздно или рано, расскажет им, что ты со мной в перегоне. Он, настолько туп и труслив, что ему нужно день или два думать, чтобы решится на это. Ладно, давай двигаться дальше, время сейчас для нас, дорого. Ты держись, поближе к Ахмеду, если что, он будет сам объяснять, что ты глухонемой.- Сказал дядя Хасан и тронулись в путь.                После не большой долины, где нас догнали всадники, мы опять начали поднимается в горы. Тут, Ахмед подбежал ко мне и пошёл рядом со мной.                - Андрей, нам осталось не много. Вот, за этими горами, Иран.- С грустью, сказал Ахмед.                - Ахмед, что с тобой? Ты почему грустишь?- Спросил я.                - Андрей, мы наверное никогда больше увидимся. Но ты, знай, я буду ходить, к Виталику и вспоминать вас.- Прослезившись, сказал Ахмед и побежал подгонять овец.                Мы, с большой отарой, продвигались не так быстро, как хотелось бы. Я посмотрел на горы, за которыми меня ждёт, не известно что и подумал. Идёт конец, одного, из кошмарных этапов, в моей жизни. Но я, в этой стране, где царит война, жестокость и смерть, встретил сердечных людей, которые могут всё своё последнее отдать, ради жизни одного чужого, русского солдата. Теперь, что же будет там, за этими горами? Встречу ли я, таких же людей?                Вечером, мы встали на привал. Собаки согнали овец, в одну кучу. Ахмед, расседлал коней и покормил собак. Дядя Хасан, похлопав меня по плечу, сказал.                - Пойдём Андрей, они без нас справятся. А мне с тобой, надо ещё поговорить.- И повёл в верх, по склону. Но здесь, не было пещеры, а была не большая каменная постройка, с деревянными балками, накрытая соломой. Такая постройка, не была характерной, для Афганцев. Перед домиком, была не большая площадка, с местом для костра. Я, хотел было пойти за дровами, но меня остановил дядя Хасан.                - Не надо. Это, они сделают, а ты присаживайся. Завтра, в это время, мы уже будем на месте, где и расстанемся. Поэтому, я сегодня хочу поговорить с тобой.- Усевшись по удобнее, он продолжил.                - Теперь, запоминай всё, что я тебе буду говорить. Как только, спустишься с гор, ищи какую ни будь дорогу. Когда найдёшь, смотри, чтобы эти горы были за твоей спиной. Тогда, иди по любой дороге, только в левую сторону. У людей, тоже спрашивай, говори город Захедан. Они поймут.-                Тут, он вытащил из кармана, сложенный лист бумаги, на которой, что то было написано, на не понятном мне, языке.                - Здесь, написано имя имама, города Захедана. Его все знают и укажут, как пройти к нему в мечеть. Здесь, я ему написал, чтобы он помог тебе, добраться до города Чанбехара. Он тебе напишет, такую же бумажку, с именем и адресом, к кому тебе нужно будет попасть. Его зовут Салех. А вот, эту бумажку, передашь Салеху.-                И дядя Хасан, достал ещё одну, свёрнутую в четверо, лист бумаги и тоже, отдал мне.                - Ты читать не умеешь, смотри и запомни, какую дать имаму, а какую Салеху. Ты всё запоминаешь, Андрей?- Спросил он.                - Да. - Ответил я.                - Салеху, я написал, чтобы он, с Индусами отправил тебя в Индию, в город Армадабад. Там, у Салеха есть, хорошие друзья. Они помогут тебе, обосноваться. Ты ещё молодой, сильный и красивый парень. Я тебе советую, в Армадабаде устроится в армию или в полицию. У тебя, хорошие физические данные. И ещё. Завтра, идти будешь с вечера, чтобы ночью перешёл границу. Как перейдёшь, выкинь свои ножи. Там войны, нет. Через границу, тоже переходи осторожно, чтобы тебя не заметили. Ну вот, вроде бы всё сказал. Да, вот ещё что. Ахмед, приготовит торбу с едой и водой, дня на два. Этого тебе, хватит до Захедана, а там, тебе не дадут голодать. Эти люди, очень хорошие мои друзья. Теперь, можем и покушать.- Сказал дядя Хасан и помолившись, все принялись кушать. Я, немного поел мяса и налил себе чаю. Дядя Хасан, спросил.                - Ты почему, так мало поел? Не переживай, тебе на дорогу хватит. Ты посмотри вниз, сколько там мяса. - И он, рукой показал на отару и с той же, редкой улыбкой, посмотрел на меня.                Меня, удивляла в нём, его проницательность. Он мог, угадывать мои мысли и отвечать вслух, сразу. И сейчас, он ощущает моё волнение от того, что скоро нам, придётся расстаться. И тут, он более серьёзно и по отцовски, добавил.                - Послушай меня, сынок. Всё, что происходит с нами, так же неизбежно, как и после ночи, должен настать день. Я верю, что у тебя всё будет хорошо. По крайнем мере, я говорю перед Аллахом и перед своей совестью, что сделал всё, что смог. Я знаю одно. Где бы ты, не был, ты будешь вспоминать дядю Хасана и Ахмеда, в своих молитвах. Для меня, дороже этого, ничего нету. Ты, правильно меня понял, сынок? -                - Да, дядя Хасан. После, увиденного мною, большого контраста жизни и смерти, добра и зла, я вас никогда не забуду. Я знаю, возврата на Родину, у меня нету, но вы останетесь в моей памяти, как олицетворение добра и благородства, которого я не знал и не видел, за свою короткую жизнь. Я вам, очень благодарен. А теперь, дядя Хасан, разрешите мне идти отдыхать?- Попросил я, с комом в горле.                - Я понимаю тебя. Иди сынок, иди.- Ответил он.                Я прилёг, в хатёнке, на постеленное Ахмедом, старое ватное одеяло. Мои мысли, опять начали сверлить мой мозг, вдоль и поперёк. Сердце ныло и слёзы подкатывали. Как я, душой постарел, в свои девятнадцать с лишним, лет.                Через полчаса, все легли отдыхать, кроме дяди Хасана. Ахмед, как обычно, прилёг рядом со мной и положил мою руку, себе под голову. У него, по воле судьбы, не было братьев и сестёр. Потеряв, в одночасье родителей, он нашёл меня и Виталика. Он, нас воспринял, как братьев, так же, как и мы его, душой и сердцем, хоть мы, разной веры и нации. Значит, есть что то, неведомое нам людям, что может сроднить нас. Господи, дай мне терпения.                Я, осторожно поднял его голову, вытащил руку из под головы Ахмеда и вышел во двор. Дядя Хасан, сидел у костра и о чём то думал. Я подошёл и присел рядом.                - О чём вы думаете, дядя Хасан?- Спросил я.                - О том же, о чём и ты думаешь. Я пойду отдыхать. Тебе тоже это нужно. Завтра ночью, тебя тяжёлый путь ожидает.- Сказал он.                - Я ещё посижу, дядя Хасан.-               
 Он ушёл, я же остался наедине, со своими мыслями. Ночь была, не много прохладной. Луна и звёзды, красиво освещали долину и горы, как в белые Ленинградские ночи. Вдруг, я заметил на горизонте, движение огней, по прямой, где то километров пятнадцать от нас. На фары техники, не похоже. Скорее всего, это факелы. Я насчитал их восемь и догадался, кто это могли быть. Дядя Хасан был прав. Его брат, всё таки решился. Его алчность, превзошла над ним. Ну что же, будем встречать. Когда я встал, чтобы разбудить всех, то заметил ещё одну группу огней, параллельно движущихся в сторону гор, где мы остановились. Их было на много больше. Так, тут нужно быстро что то придумать. Если вчера его брат струсил, то сегодня он будут решительнее и их, на много больше, чем нас, с четырьмя пистолетами.'' Думай быстрее Андрей, думай.'' Говорю я себе. Всё, решил, уйду один. Так, хоть их не тронут, а одному мне будет легче. Тут я вспомнил, как Виталик сказал: '' Мне одному, легче будет уйти от них".                Всё что нужно было, дядя Хасан мне сказал, письма при мне и я знаю, в каком направлении идти. Через час, полтора они будут здесь. Успею уйти, достаточно далеко. Я заглянул в жилище, все спят, это хорошо. Простите меня, добрые люди, но теперь мой черёд спасать вас и хранит вас Бог, за то, что вы для меня сделали. Подумал я и побежал в верх, по склону. Перевалив через гору, пересёк ущелье, с небольшой речушкой и начал подъём на следующую, более высокую возвышенность. Когда достиг вершины, я обернулся посмотреть долину, где видел огни факелов, но ничего уже не видно было. Тогда, я продолжил свой путь, в быстром темпе.                P. S. >>               
                “Воскресший из ада.-1”                Часть - 6.                Так, я пробежал километров пятнадцать, всё выше и выше в горы. Скоро рассвет и мне, нужно искать укромное место, чтобы переждать день и отдохнуть. Мне бы добраться, до лесистых гор.               
С первыми лучами солнца, я нашёл укромное место и устроился отдохнуть. От усталости, я уснул быстро.                Приблизительно в полдень, я проснулся от цокота копыт. По звуку, их было не мало. Мне нужно добраться до скалистых гор. Там они на лошадях, не поднимутся. Но, пробежать с километр по открытой местности, они заметят.                Я поднялся на одно большое дерево, чтобы увидеть сколько их. Их пятнадцать и если, они начнут прочёсывать этот небольшой лес, то найдут меня легко. Остаётся одно. Дождаться, когда они войдут в лес и стремительно рвануть к скалистым горам. Я прошёл к краю леса и ждал, когда у меня появиться момент, чтобы стремительно пробежать этот промежуток. Если заметят, для них нужно будет время, чтобы вернуться к лошадям и догнать меня. Я надеюсь, что успею и другого выхода у меня нету. Стрелять, они не будут, так как я для них, ценный груз. Так они и сделали.                Когда я услышал шорохи, в метрах пятидесяти от себя, то рванул со всех сил, к ближайшей скалистой возвышенности. Я бежал не оглядываясь, перепрыгивая через ямы и камни. До каменистого склона, оставалось метров сто, когда я за спиной услышал галоп всадников, с криками и стрельбой в воздух. Но я успел подняться, метров тридцать в гору, где меня могла достать, только пуля, а это, в их планы не входило. Шестеро из них, спрыгнули с коней и побежали за мной. Они поняли, что у меня нет оружия, но не учли, что есть штык ножи. Для меня главное, чтобы они, не одновременно добрались до меня. Меня удивило то, что у этих духов не было наших автоматов АК, а были длинные винтовки и одежда отличалась от тех, что я видел у других афганцев. Они, больше были похожи на арабов другой страны. Скорее всего наёмники, которые приехали заработать.  Мои преследователи, тяжело поднимались по склону, из за их экипировки и это было мне на руку. Мне нужно дождаться одного или двоих духов, чтобы я их нейтрализовал и захватил оружие. Я поднялся чуть выше, подобрал не большую площадку, чтобы подпустить их на ближнюю рукопашку и стал ждать. Им ведь меня, надо взять живым и это было моим козырем. Я посмотрел вниз, где оставались остальные всадники, но там было только трое. Куда же делись остальные? Только задал я себе этот вопрос, как ко мне поднялся первый и ринулся с ходу на меня. В последний момент, я резко сделал шаг в сторону. Когда он, по инерции проскочил мимо меня, я быстро развернулся и захватил его шею сзади в согнутый локоть левой руки, а правой, нанёс смертельный удар ножом в сердце. Всё это заняло, одна или полторы секунды. Я быстро поднял винтовку и подскочил к краю площадки. Следующий, поднимался и был уже в двух метрах от меня, но я не стал стрелять, а отошёл на три метра назад и ждал, когда он окажется на ровной площадке. Винтовку я отложил в сторону. Как только он поднялся и встал на ноги, я метнул в него нож, прямо в горло. Захрапев, он упал спиной в склон, откуда и поднимался. Подскочив к нему, я не успел поймать его винтовку. Он же кувыркаясь, ушёл вниз. Остальные двое, насторожились, увидев это и приготовили винтовки. Но с низу, кто то из всадников, следивших за моими действиями, крикнул на них и что то приказал. Скорей всего, чтобы взяли меня живым. Тогда, я взял винтовку и застрелил ещё двоих из тех, кто поднимался ко мне. Они были у меня, как на ладошке. Двое, смогли спрятаться за скалы. Винтовка была пятизарядная. Тогда, я прицелился в одного из всадников, стоявших внизу и попал ему в грудь. Второго спасла голова лошади, когда она встала на дыбы и потом упала за мертво. Он быстро вскочил и побежал прятаться за камни, где третий, уже успел спрятаться. Я просмотрел первого убитого мною духа и нашёл у него десять патронов.                В этой группе, я не увидел брата, дяди Хасана и тех других, которые были с ним. И одеждой отличаются, от тех.                Теперь, у меня одна винтовка, двенадцать патронов и два штык ножа. Их, по моим подсчётам, пятерых я убрал, двое внизу и двое здесь, на склоне. Куда же делись, шестеро? Задался я вопросом. Значит, пошли в обход и мне надо ждать их, с верху. Ситуация усложняется. Остаётся одно, дождаться ночи и попытаться незаметно уйти. А если они, попытаются взять меня днём? Тогда, мои дела плохи. Просмотрев, верхнюю часть горы, я пока никого не заметил.                Ближе к полудню, солнце сильнее начало припекать. Во рту пересохло. В очередной раз, прислушиваясь и просматривая обстановку вокруг себя, я вдруг услышал выстрел и одновременно, пронзила жгучая боль в левое плечо. Я откинулся назад, прижимая правой рукой рану. Как я мог, не предвидеть, что у них есть снайпер. Выстрел был с верху значит, они обошли гору. Я снял чёрную накидку, с убитого духа, порезал на полосы и кое как, перевязал рану. Пуля кость не затронула, а прошла на сквозь, через плечевую мышцу и главное, я не успел потерять много крови. С каждым часом, мои дела становились, всё хуже и хуже. Эти ребята, долго ждать не будут. Моё состояние, от жары и боли в плече, ухудшалось. Звуки, приближающихся духов, становились ближе. В какой то момент, мне стало всё безразлично. Я, взял винтовку и подошёл к месту, где меня зацепил снайпер. Двое с низу, уже были рядом и двумя выстрелами, я их убил. Вдруг справа, заскочив на маленькую площадку, двое духов ринулись на меня. В одного я успел выстрелить, а другой вцепившись в меня, пытался сбить с ног. В этой ситуации, длинная винтовка была, уже бесполезна. Я бросил её и достав штык-нож, воткнул с боковой стороны, в мягкий живот духа. Его чёрные глаза округлились, но руки не отпускали меня. Тут, я ощутил сильный, тупой удар в затылок, от которого у меня в глазах всё поплыло и после этого потемнело. Но моё сознание, ещё работало, я ощущал удары в по всему телу. В какой то момент, я услышал хруст моих, ломающихся рёбер. Я чувствовал, что меня бьют не ногами и руками, а прикладами длинных винтовок. Как меня когда то, учили мои инструктора: в такой ситуации, главное вытерпеть первые боли и дождаться потери сознания. Последний удар в лицо, оборвало моё сознание....                Я не знаю, что со мной дальше делали и сколько времени прошло. Когда, моё сознание, постепенно начало приходить в себя. Первое, что пришло мне в голову: Где я? Моя память, перестала мне подчиняться. Я почувствовал спиной, что лежу на влажной земле. В глазах темно и я попытался открыть глаза, но не получается. Тогда, я попытался повернуться, но боль по всему телу, не позволяла этого сделать. Я поднял правую руку и начал ощупывать вокруг себя. Справа и за головой, была земляная стена. Моё сознание, начало постепенно восстанавливать память. Потом, я начал ощупывать своё лицо. Оно было всё в корочках от ран и глаза настолько опухшими, что не мог их открыть. Указательным пальцем, я приподнял веко правого глаза и увидел, просачивающийся свет звёзд, через круглый люк, над моей головой. Ко мне, начало приходить логическое мышление и память. По затвердевшим болячкам на лице, времени прошло не мало и нахожусь я сейчас в яме. Я ещё раз приподнял пальцем, веко глаза и заметил решётку, на круглом входе в яму. Я вспомнил, когда мне Ахмед рассказывал, как солдаты бросили его в яму. У них это называется зиндан, а по нашему, тюрьма.                Я попробовал, через боль, присесть и облокотиться спиной к стене ямы. Мне это удалось, но тошнота и головокружение заставили сползти в лежачее положение. Дыхание у меня было короткое и грудная клетка с поломанными рёбрами, от боли не давали вдохнуть полной грудью. За последнее время, я увидел много смертей. Но я не мог себе представить, что у меня будет медленная и мучительная смерть. Я вспомнил слова бабушки: " Верь внучек, верь. В трудную минуту, тебе боженька поможет." Господи, моим пацанам ты дал быструю смерть, пожалуйста, дай и мне быстро отойти. Подумал я и хотел поплакать, но мои заплывшие глаза и этого не в состоянии сделать. Я ещё раз, пальцами приоткрыл глаз и посмотрел на небо, через решётчатый люк. Начинает светать, значит сейчас утро. Что же меня, сегодня ожидает? Прощупав голову и тело, я попытался представить состояние своего тела. Ничего хорошего. Кроме ног, остальное всё отбито. Интересное дело, то я боролся за жизнь, против смерти, а теперь борюсь с жизнью, за смерть. Может это и есть, философия жизни? Господи,  избавь меня от этой мучительной философии и рванувшись я поднялся чтобы привстать через адские боли. Тут я упал и моё сознание оборвалось....                Пришёл я в себя, от тепла солнечных лучей, попадавших мне на лицо. Моё сознание, опять медленно приходило в реальное время. Я пальцами приоткрыл один глаз и начал размышлять, если солнце в зените, значит сейчас полдень, но мне показалось, что решётки нет. Я ещё раз открыл глаз и внимательнее посмотрел. Да, оно было без решётки. Но что с этого, когда я не могу даже привстать.                Не много оправившись с сознанием, я начал логически думать над тем, какие же дальнейшие действия, будут у моих мучителей. Транспортировать меня на лошади, не довезут, а если довезут, то там могут не заплатить. Им остаётся одно, отправить к нашим людей, чтобы сообщить о моей поимке. Если они сделают так, значит через несколько дней, вертушки будут здесь. А что могу сделать, я? Задал я себе вопрос. Да ничего. Я обречён и шансов у меня, нет никаких. Прилетят наши, заплатят этим, прикажут засыпать эту яму, вместе со мной и дело закрыто. И стоило ли мне, тогда прятаться, когда нас обстреливали? Что бы здесь лежать и ждать, когда придут наши и всё закончат.                Мои мысли прервались, когда вдруг свет солнца, закрылся. Я приоткрыл глаз и увидел силуэт человека, заглянувшего в яму. Потом, я ощутил, как что то опустилось на дно ямы, рядом со мной. Я пошире открыл глаз и увидел, небольшую корзину привязанную верёвкой. В корзине армейская фляжка и немного хлеба с сыром. Тот на верху, что то крикнул мне, тряся верёвку с корзиной. Я понял, что ему надо, чтобы я освободил корзину. Я достал всё, он поднял корзину и ушёл.    Я потрогал свои губы, они были опухшими и в болячках. Попробовал языком зубы. Все передние, шатались. Нащупал фляжку и попытался поднять левую руку, чтобы открутить крышку. Помимо, раненого левого плеча, у меня ещё и два пальца были сломаны. Всё же, я смог открыть фляжку на ощупь. Повернув голову, я приложил его к израненному рту и залил немного воды. Я сделал несколько глотков и живительная влага, холодной струёй стекла в моё нутро. Потом ещё раз повторил. Мне стало, чуть легче. Но как же кушать? Я отщипнул немного мягкого, солёного сыра и осторожно вложил в рот. Попробовал через силу прожевать. Очень больно, но нужно. Тут, моё внутреннее " Я ", задаёт мне вопрос. " А кому это нужно?" И я подумал, а ведь действительно, какая разница, поем я или нет. Всё равно, конец один и зачем цепляться за жизнь. Когда солнечные лучи ушли, меня начало знобить так, что все мои болячки разболелись до потери сознания....                Когда, моё сознание начало приходить в себя, я нащупал на себе, какие то старые ватные бушлаты. Я приоткрыл пальцами глаз и увидел в кругу люка, большой диск луны. Значит уже ночь. Видимо, бушлаты закинул мне, мой сторож, чтобы я раньше времени не помер. Хотя для меня, уже без разницы. Единственное я хочу, чтобы всё это закончилось побыстрее.                С усилиями и на ощупь, я сделал несколько глотков воды и перекантовался на одну из бушлатов. Это у меня получилось и другими укрылся. " Вот теперь, можно и смерть встретить." Почему то, подумал я с иронией и ушёл в мысли об Ахмеде и дядя Хасане. Интересно, что было бы, если я разбудил их и приняли бы бой? Скорей всего, нас бы всех перебили. А так, хоть я один пострадаю. С этими мыслями, я впервые, после последней нашей стоянки на перегоне овец, уснул. И сквозь сон, я слышу выстрелы и крики. Но мне казалось, что всё это я слышу во сне. Я попытался открыть глаза, но не смог и я вспомнил, что их надо открывать пальцами. Диск луны, был уже у края люка. Господи, это не сон. Подумал я. После выстрелов, настало затишье. Вдруг, я услышал голос Ахмеда.                - Андрей, Андрей, ты где?-                У меня, перехватило дыхание. Я почувствовал, что не могу говорить и стал со всей силы стонать, чтобы хоть как то, он услышал меня. Я рукой приоткрыл глаз и увидел на фоне луны, тёмный силуэт Ахмеда. Я наверное, узнал бы его из сотни тысяч. Господи, неужели.                - Дядя Хасан, он здесь. Потерпи Андрей, сейчас мы тебя вытащим.- Крикнул Ахмед.                Я держал глаз открытым и смотрел на Ахмеда, как на Ангела. Потом появились пастухи, с факелами. Чуть позже, дядя Хасан привёл моего сторожа и что то ему приказал. Через несколько минут, я увидел, как в яму спускают лестницу. Тут у меня отекла рука, я опустил её. По голосу понял, что спускается дядя Хасан. Но, когда он поднял меня на плечи, от сильной боли я потерял сознание....        P.S. >>.                               
                " Воскресший из ада - 1"                Часть – 7.                Я пришёл в сознание, услышал потрескивание костра и  тихий разговор, рядом со мной. Моё сознание, уже быстрее возвращалось в реальность и как по голосам, не узнать своих спасителей. Когда я рукой приоткрыл глаз, увидел сидящих вокруг костра Ахмеда, дядя Хасана и троих его пастухов. Моё шевеление услышал Ахмед, вскочил и подбежал ко мне.                - Дядя Хасан, он открыл глаз и смотрит на нас. Он очнулся.- С восторгом крикнул Ахмед. Все встали, подошли ко мне и с улыбкой смотрели на меня. Я бы тоже улыбнулся им, но не было возможности. Тут, дядя Хасан своим зычным голосом сказал.                - Ну что Андрей, с рождением тебя.- Я хотел ему, что то сказать, а вышли какие то звуки, с моего израненного и не раскрывающегося рта.                - Молчи, я знаю что ты хочешь сказать. Я и без тебя, всё знаю. Мне араб рассказал, какой ты воин. Семерых, из пятнадцати ты отправил на суд божий. Молодец, я уважаю таких как ты, а тебя особенно. Ты достойный сын, своего отца и своего рода.- Похвалил он меня и продолжил.                - Я знаю, ты хочешь спросить, что у нас там произошло когда ты ушёл? Троих собаки задрали, в том числе и брата. Ты же помнишь, какие у меня Тибетские волкодавы? Видит Аллах, я не виноват. Он давно хотел прибрать мою отару, даже через мою смерть, а судьба распорядилась по другому. Когда мы услышали собак, то уже готовы были встретить, кого угодно. Если ты один, смог семерых наказать, то что такое для нас пять человек, с которыми мы быстро расправились. Потом, троих пастухов с отарой, я отправил на летнее пастбище, а мы пошли тебя искать. По пути, мы встретили четверых, из этих наёмников. Я с ними разговаривал, но я не поверил им. Сердцем чувствовал, что они спешат получить выкуп, за твою голову. Но слава Аллаху, мы успели во время.-                Я смотрел на них с благодарностью, а говорить им ничего не мог. Но дядя Хасан, очень проницательный и за всё время, нашего знакомства, он чувствовал мои мысли. Он присел по удобнее, рядом со мной и продолжал.                - Тебе хочется, многое нам сказать, но говорить буду я, так как ты ещё новорожденный, и говорить не можешь.- С улыбкой на лице, сказал он.                - Ты очень похож, на одного моего друга, из Киева. В студенческие годы, он не пожалел своего "москвича", продал и спас меня от тюрьмы. По этому, в начале ты мне и приглянулся, а теперь стал, как сын. Теперь, даже в одном твоём глазу я вижу, что ты хочешь у меня спросить. Мы сейчас, находимся на территории Ирана. Скажу честно, твоё состояние, очень не хорошее. У нас, лечить тебя, нет возможности, потому что нет врачей, а если есть, то они в Кабуле или Джелалабаде. Отвезти в красный крест или в ваши госпитали, всё равно, что сдать тебя вашим.                По той схеме, что я хотел тебя отправить в Индию, тоже не получиться. В таком состоянии, ты никуда не доберёшься. Поэтому утром, я Шамиля отправлю в Чанбехар.- Сказал он,  указав на одного, из своих пастухов и потом опять продолжил.                - В Чанбехаре, он найдёт Али, а тот монахов лекарей из Тибета. Так как они лечат, ни где в мире так не могут лечить. У них, нет ничего невозможного. У меня есть не много золота, я отдам им в благодарность. Они, вообще то не берут плату за лечение, даже с бездомного или нищего. Они лечат всех безвозмездно. Но от благодарности людей, не отказываются, так как монастыри, тоже должны, на что то существовать. А пока, Шамиль их приведёт, Ахмед останется с тобой, в этой пещере и будет смотреть за тобой. Он для тебя, уже приготовил кушать. Ахмед, давай, покорми его.- Сказал он Ахмеду.                Я подумал, чем же он меня будет кормить и как. Парнишка принёс уже готовый, сухой стебель камыша, размером с карандаш и пиалу с какой то полужидкой массой.                - Андрей, давай я тебя поверну на бок.- Сказал Ахмед и помог мне это сделать. Потом намазал мне губы, каким то жиром, чтобы смягчить затвердевшие болячки. После этого, вложил трубку мне в рот.                - Андрей, давай втягивай. Это варёные яблоки. Я протёр их и размешал с водой. Тебе нужно набраться сил, чтобы ты мог выдержать дорогу.- Сказал Ахмед и принёс ещё хлеб, смоченный в воде. Когда он, кое как покормил меня, повернул на спину и сказал.               
- Теперь, тебе надо спать.- Я приоткрыл пальцами глаз, чтобы посмотреть на него, хотел ему что то сказать, но не получилось. Господи, сколько же заложено тобой добра, в этом маленьком человеке и ты его определил, на моём не лёгком, жизненном пути. Я уснул глубоким сном.                Утром, я проснулся от сильной боли в теле. Когда осознал, где я и что со мной, услышал голос Ахмеда.                - Андрей ты молодец, сам повернулся на бок. Сейчас я смажу тебя мазью, потом будешь кушать. -                Я попробовал открыть правый глаз, без помощи руки и заметил, что немного открывается просвет между веками. Губы и рот, пока не чувствовали изменений. Ахмед, покормил меня, сел рядом и начал рассказывать мне, о своей прошлой жизни ....                Так, прошли три дня. Ахмед ухаживал за мной, как родитель за своим ребёнком. Мне, иногда бывало стыдно, но у меня не было другого выхода. Ахмед это чувствовал и успокаивал меня. Но за это время, у меня немного открылся глаз и я без помощи рук, мог открывать его. Так же, периодически Ахмед поднимал меня, чтобы я мог сидеть. В общем, изменения в моём теле, пошли к лучшему.                На четвёртый день утром, я услышал голоса дяди Хасана и других не знакомых людей. Я открыл глаз, увидел сидящих у костра дядю Хасана, Ахмеда, Шамиля и троих незнакомцев. Двое из них, отличались своим внешним видом. Одеты они были в накидки, как древнеримские жрецы, только бордового цвета. Лица и головы, были побриты на голо. Третий, как я понял, был как переводчик, но одет был так же, как и дядя Хасан. У этих двоих, разговорная речь, напоминала мне Вьетнамских студентов, которых я часто видел в детстве.                За это время, Ахмед успел сделать, самодельные носилки из небольших стволов дерева, переплетённые тонкими ветками. Потом они подошли ко мне и дядя Хасан сказал.                - Здоров солдат. Я вижу тебе, уже чуть легче. Но, как мне сказали эти монахи, будешь ли ты жить, всё зависит от тебя, как твой организм выдержит дорогу. Сегодня, они опасаются вывозить тебя. До вечера  будут тебя готовить, а завтра утром тронетесь в путь. А сейчас, Ахмед покормит тебя и они начнут тебя лечить. Здесь один мой  друг Иранец, из Тегерана, его зовут Али, он знает русский и Китайский язык. Всё что они будут говорить, он тебе будет переводить на русский язык. Но, он будет с вами до границы с Индией. Дальше, тебе нужно будет самому изучать, язык этих монахов. Ты меня понял, сынок?- Спросил он и я кивнул ему головой.                - Ну вот и хорошо. Вечером мы уйдём, нам надо ночью перейти обратно в Афганистан. Главное, чтобы ты выдержал. После того, что ты пережил, у тебя всё получиться. Вы русские, крепкий и выносливый народ, а ты тем более.- Сказал он и ушёл.                Ахмед помог мне присесть и покормил меня. За всем этим наблюдали монахи и между собой, о чём то говорили на своём языке. Потом, один из них, достал какой то пузырёк, преподнёс к моим губам и медленно залил мне в рот. Жидкость была горькой, но я понимал, что это нужно и проглотил. Через несколько минут, ощутил тепло внутри живота, я начал проваливаться куда то и окончательно ушёл в глубокий сон. Но сквозь сон, я ощущал боль над глазами и на губах....                Когда, я пришёл в себя и приоткрыл глаз, увидел Ахмеда и Али, стоящих над моей головой.                - Андрей, они сняли у тебя с лица, все гноившиеся болячки и намазали чем то. Али говорит, что монахи довольны твоей силой и что ты будешь жить.- Сказал Ахмед. Но мне, почему то захотелось опять спать, я закрыл глаз и уснул. Сквозь сон, мне слышалось какое то пение без слов, гортанные звуки, прямо у моих ушей. Потом наступила тишина и я ощутил, какой то приятный запах, напоминающий цветущее поле цветов, из памяти с моего детства.                Проснувшись, я посмотрел на свет, попадающий в пещеру. Мне уже видно было, что день идёт к вечеру. Я заметил, что глаз у меня открывается шире. Вдруг, неожиданно для себя, я смог через боль позвать Ахмеда. Услышав меня, он тут же подбежал.                - Андрей, ты уже говоришь. Видишь, дядя Хасан же говорил, что эти монахи способны на всё. Они сегодня весь день молились над тобой, какие то палочки жгли и ты сейчас можешь говорить. - С удовлетворенной улыбкой, сказал Ахмед.                Я попробовал сказать Ахмеду, принести воды попить и это почти что у меня получилось. Но я почувствовал, что у меня нет передних зубов, потому что шепелявил. Но я помню, что передние зубы у меня шатались. Я попробовал спросить у Ахмеда.                - А где мои передние зубы? -                - Когда монахи тебя усыпили, они шатающиеся зубы тоже сняли. Али с ними разговаривал и те сказали, что всё равно их нужно снять, так как они будут мешать. За то, ты уже разговариваешь. - Сказал Ахмед, с улыбкой на лице.                - А где монахи, Ахмед?- Спросил я.                - Они с рассвета, собирают какие то лечебные травы, в горах. Видишь, сколько они собрали.- Сказал он и указал на дальний угол пещеры. Я посмотрел, сквозь щелку правого глаза, но не смог ничего увидеть, в тёмном углу.                Когда Ахмед покормил меня, своей не хитрой стряпнёй, пришли Али и монахи, между собой разговаривая на незнакомом мне языке. Скорее всего на Тибетском. Али, крупного телосложения и высокого роста Иранец, лет сорока-сорока пяти. Когда они подошли ко мне, он спросил.                - Ахмед сказал, что ты уже говоришь. Ты можешь мне, что ни будь сказать?-                - Да, могу. Только мне пока больно говорить и не привычно без передних зубов. Али, а откуда ты знаешь русский язык и кто такие, эти монахи?- Я спросил у него.                - Я родился и вырос в Тегеране, это столица Ирана. Соседи у нас, были из русской интеллигенции. Они, после революции сбежали в Харбин, а потом перебрались к нам, в Тегеран. Моя семья, дружила с их семьёй и я вырос с их детьми. Кроме этого, моя младшая сестра вышла замуж, за их сына. С детства, они учили меня, вместе со своими детьми русский, китайский, даже английский языки и письменность. А с монахами, я разговариваю на китайском. Тибет находиться на территории Китая и у них основным, считается Китайский язык. Я не знаю, насколько отличается Тибетский, от Китайского, но  мне легко  с ними общаться. Тибетцы, самый дружелюбный народ, из всех кого я знаю. Ты сам, скоро в этом убедишься. Их образ жизни, резко отличается от образа жизни, всего остального мира. Мне интересно с ними общаться и они меня многому научили.- Кратко рассказал мне Али.                Потом подошли монахи, попоили меня своими снадобьями, смазали всё тело и раны, пахучей мазью. Позвав Али, они что то ему сказали и он обратился ко мне.                - Андрей, они хотят, чтобы ты встал на ноги, а я тебе помогу.- Я присел, он взял меня сзади под мышки и поднял на ноги. У меня резко закружилась голова, но я терпел. Мои ноги, в коленях тряслись от слабости. Один из монахов, что то сказал Али и он развернулся от моей спины, одной рукой поддерживая меня. Монах, начал пальцами щупать мой позвоночник, от шеи и до копчика. Потом, они попросили меня сделать шаг ногой, но ничего не вышло, тут у меня голова закружилась ещё сильнее и я потерял сознание.                Когда пришёл в себя, я уже лежал, только не в пещере, под открытым небом и закутанный в тёплое одеяло.. Тут, один из монахов, что то начал говорить Али и тот мне переводил.                - Андрей, ты видишь звёзды и луну на небе?- Спросил он.                - Да, не много вижу.- Ответил я.               
- А ты слышишь, что ни будь, кроме нас?- Задал он мне следующий вопрос.                - Да, сверчки поют, листья шелестят на лёгком ветру и костёр трещит в пещере. - Али перевёл монахам мои слова. Те, одобрительно закивали головой и что то долго объясняли Али.                - Андрей, ты сегодня ночью будешь спать здесь, под открытым небом. Тебе не будет холодно, мы тебя закутали хорошо. Они тебе, перед сном дадут отвар, чтобы ты забылся до утра, а утром двинемся в путь.- Сказал мне Али. Чуть позже, приехал дядя Хасан, поздоровался со всеми и подошёл ко мне.                - Андрей, мы с Ахмедом ночью уходим. Доверься этим людям. Только они могут помочь тебе выжить. Пойми меня правильно, другого выхода, на данный момент у меня нету. Я сейчас с ними поговорю, потом подойду к тебе. - Сказал он и пошёл к костру, где Ахмед приготовил ему поесть.                Я лежал под яркими звёздами и размышлял над тем, насколько контрастен, этот мир вокруг меня и людей. Я человек, который не давно был в расцвете сил, сейчас лежу как отбивное мясо, но живое и надеюсь на полноценное будущее. Но кем я буду, инвалидом или калекой? А может, мне нужно было, чтобы я не выжил? Может встав на ноги, я буду молиться, чтобы всевышний сократил мой век и дал мне покоя? И для этих добрых людей, я стал обузой и лишними хлопотами. Мои мысли оборвали, подошедшие Ахмед и дядя Хасан. Они сели, по обе стороны, около меня и дядя Хасан посмотрел с жалостью, в мой полуоткрытый глаз.                - У тебя, опять не хорошие мысли? От меня, ничего не скроешь. Андрей, после того, что мы сделали для тебя, ты не имеешь право так думать. Надо мной, большой взгляд Аллаха и по другому, я не мог поступить. И ещё, посмотри на Ахмеда, как он душой переживает за тебя и надеется на твоё выздоровление. Разве ты можешь предать его надежду?  Поэтому, наберись терпения, молись своему Богу и Всевышнему Создателю. И у меня, ещё одна просьба к тебе, чтобы ты, когда ни будь открыл всю правду, об этой бессмысленной войне, на моей земле. Я тебе уже рассказал всё, что знаю. Наступит время, когда у тебя появиться эта возможность. Придёт другое поколение и мир изменят по своим правилам. А какие будут правила, это нам ещё не ведомо. Но сейчас, ты должен настроиться на лучшее и выбросить плохие мысли из головы. Я сам сказал монахам, чтобы после нашего ухода, дали тебе отвар для сна. Мы, наверное больше не увидимся, поэтому завтра с утра, у тебя начнётся другой отсчёт жизни, другие люди, другой неведомый, для тебя мир и прими его таким, каким он будет. Да хранит тебя Аллах и прощай.- Сказал, с болью в душе дядя Хасан и обнял меня по отечески. Потом повернулся к Ахмеду и сказал.                - Ахмед, я пойду лошадей готовить, а ты попрощайся и догоняй.- Мне даже показалось, что у него глаза увлажнились.                Ахмед подсел ко мне ближе и начал говорить, с комом в горле и слезами на глазах.                - Андрей, ты с Виталиком, стали мне как братья. Это война, всё равно закончиться, я  заработаю много денег и найду тебя. Мне Али поможет, ты только не уезжай из Тибета, чтобы я тебя нашёл.-                - Ахмед, спасибо тебе и дядя Хасану. Я вас никогда не забуду.- Сказал я, и протянул руки к нему. Ахмед нагнулся, обнял меня и побежал догонять дядю Хасана. Потом подошли Али и монахи.                - Андрей, мне Хасан о тебе всё рассказал. Он мне, как брат и поэтому, я сделаю всё, что он мне велел. Сейчас, монахи тебе дадут свои снадобья и отдыхай до утра. Завтра будет не лёгкий день и тебе нужно набраться сил.- Сказал Али.               
                "Воскресший из ада."- 1                Часть – 8.                На рассвете, я проснулся от красивого пения птиц и лучей, от восходящего солнца . Такой красоты, я никогда в жизни не видел. Мне даже удалось самому присесть, хоть и больно было это сделать. Пещерная жизнь, закрытые глаза, немного ограничили меня от окружающего мира. Любуясь этой красотой, я не заметил, что за мной, смотрят две пары глаз монахов, сидевших у входа в пещеру. Один из них,  что то промямлил на своём языке и широко улыбнулся. Правый глаз у меня, уже больше открывался и я мог рассмотреть их лучше. Смуглые лица, у этих людей, были не обычными. Я не могу даже определить, их приблизительный возраст. То, что это Тибетские монахи, я уже знал, но не имел представления. Небольшие морщины на лицах, показывали возраст около пятидесяти лет, но живые глаза и энергичные движения, были как у молодых, тридцатилетних мужчин. Ростом, они были чуть ниже среднего, по нашим меркам. Тела худощавые, но ощущалось жилистость под смуглой, тонкой кожей. Меня удивила, их одежда тёмно-бордового цвета и напоминала национальную одежду мужчин, из Индийских фильмов. Лопоухие уши у них, торчали из чисто выбритых голов и на лицах, ни одной волосинки. Через несколько минут, я увидел, как Али поднимался к нам, по тропинке с нижней части горы.                - Ну что, Андрей, салам алей кум. Я вижу ты делаешь успехи. Голова не кружиться?- Спросил он.                - Салам, Али. Не много кружиться, но чувствую себя лучше, чем вчера. А, о чём они говорят, Али?- Спросил я.                - Они радуются результатом своих познаний, в Тибетской медицине. Я не знаю, насколько это правда, но говорят, что они забирали и лечили безнадёжных людей, у которых были болезни рака. Я им верю и ты сам, скоро убедишься в этом. Давай я тебя покормлю, потом спустим тебя к тележке. Хасан вчера привёл мула, с тележкой. На нём тебя и повезём- Сказал Али и пошёл в пещеру за едой.                Я прилёг, так как долго не мог сидеть. Когда Али принёс мне поесть, я попросил его не помогать мне. После заботливого Ахмеда, я хотел сам, своими руками кушать. Не считая, что у меня мизинец и безымянный пальцы на левой руке были сломаны, я успешно справился с едой. Правда, жевать было больно, но тело нужно укреплять, перед неизвестным будущим. После того, как Али собрал и спустил наш небольшой груз, он с помощью монахов, переложили меня на носилки, сделанные руками Ахмеда.                Когда меня спустили вниз, я увидел двухколёсную тележку, запряжённую мулом. Дно тележки, застелено было соломой и с верху накрыто одеялом. Под голову приспособили мешки с травами, которые собирали монахи. Меня переложили в тележку и укрыли другим одеялом, а с верху такой же тканью, как и одежда у монахов . Я спросил у Али.                - На чём же, вы будете ехать? -                - Ни на чём, пешком будем идти. Для них, это привычно, а мне несколько дней, полезно прогуляться. Я вас провожу до границы с Индией, а там, вам ещё пару недель нужно будет идти, чтобы добраться до Китая. Этих монахов, в пути знают все, где будете останавливаться. До Китайской границы, тебе нужно будет встать на ноги, потому что там, начнутся горы, где это тележка не пройдёт. Они там, бросят тележку, загрузят мула и дальше пойдёшь уже пешком. Вот там, тебе и нужна будет твоя бойцовская выносливость. Монахов, беспокоят твои внутренние органы и насколько они травмированы.- Сказал Али. Тут, один из монахов, начал что то  говорить ему долго, пальцем указывая на меня. Али выслушал его, потом повернулся ко мне и перевёл.                - Андрей, он мне говорит, чтобы я тебе объяснил, как себя вести в пути. Значит первое, если у тебя появляется нужда, чтобы не терпел и не стеснялся, а говорил сразу. Второе если хочешь пить, то же самое, чтобы просил тогда, когда хочется. Третье, кушать будешь только тогда, когда все сядут на приём пищи. Ещё одно, сейчас как тронемся, тележка будет тебя трясти и первое время, у тебя внутри, будут болеть все твои болячки. Тебе нужно будет терпеть, если не сможешь, он тебе дать снадобье для сна. Он говорит, тряска тележки, тоже лечение. Потому что все твои органы, сейчас опухшие и в кровоподтёках. Это будет, своего рода внутренний массаж. Он говорит, что это ускорит процесс заживления твоих внутренностей и придаст им пластичность. А поломанные твои косточки ерунда, они срастутся быстро. В первую ночь, когда я пришёл с ними, они тебя усыпили. Потом, перевязали твои поломанные пальцы, какими то палочками. Но мне понравилось другое, как они выправляли твои поломанные рёбра. Они мне приказали развести твои руки, слушать твоё дыхание и при вдохе, чтобы я тебе плотно закрыл нос и рот. А в этот момент они, с двух боков, одновременно резко придавили твоё тело так, что живот чуть не выскочил. Потом обвязали твои рёбра. По этому утром, ты дышал уже лучше. Они это объяснили тем, что твои лёгкие были зажаты поломанными рёбрами и грудью. -  Сказал Али и тележка тронулась.                И действительно, меня пронзила боль, во всех моих болячках так, что дыхание перекрывало. Некоторое время я терпел, но не сдержавшись, позвал Али. Он остановил тележку.                - Что Андрей, тяжело?- Спросил он.                - Да Али. Не выносимая боль. Скажи им, чтобы дали мне своё снотворное.- Ответил я ему. Но монахи, сами поняли, что я не выдерживаю и дали мне попить горькую настойку. Долго не пришлось ждать, и я ушёл в глубокий сон.                Проснулся я, от всплеска воды и открыл глаз. Я лежал на берегу, не большой спокойной речки. Али и двое монахов, купались стоя по пояс в речке , и о чём то разговаривали на Китайском языке. Я присел и начал смотреть за ними. Когда они, скупавшись вышли из воды, Али с восторгом сказал.                - Салам алей кум, Андрей. Водичка хорошая, сейчас покушаем и тебя скупаем. Есть желание?-                - Это идея, мне нравиться Али. - Сказал я.                С едой, я справился не плохо. Руки начали слушаться нормально и боли во рту стали меньше, но губы были ещё опухшими. После еды, Али и один из монахов, помогли мне раздеться, взяли под мышки и подняли на ноги. Голова у меня закружилась, но преодолевая боль и с трясущимися ногами, я всё таки делал шаг за шагом. Они меня завели в воду по пояс и начали аккуратно отмывать с меня грязь. Я попытался было, это сделать сам, но монах не дал мне и что то на своём промямлил.                - Али, что он сказал?- Спросил я у Али.                - Он говорит, всему своё время, а пока терпи и не упирайся как як.- Ответил мне Али.                - А что такое як?- Задал я ему вопрос.
- Яки у Тибетцев, как у вас коровы, только шерсть на шкуре длиннее. В молодости, я как то был у них и видел этих яков. Они используют их, в качестве вьючных животных и даже к верховой езде в скалистых горах, они не заменимы. Там где лошади не проходят, яки преодолевают отлично. Они очень выносливые и так же, как и коровы дают молоко.- Рассказ Али прервал, другой монах, сидевший на берегу и что то ему сказал.                - Андрей, он говорит, чтобы ты опустился в воду с головой и сам осторожно помыл лицо. За раны не беспокойся, они потом их обработают.- Перевёл мне Али.                Я сделал всё, что сказали и потом они меня вывели из воды. Я ощутил, что вышел на берег лучше, чем когда заходил. Вода всё таки, делает своё дело. Я хотел было прилечь, но монах постарше, не дал мне этого сделать и промямлил что то Али.                - Постой не много, Андрей. Сейчас они смажут тебе раны и всё тело. Чтобы быстро встать на ноги, ты должен приучать свои органы к вертикальному положению тела. Он ещё говорит, чтобы ты без нашей помощи, присел на корточки и привстал. - Сказал Али.                - Сейчас попробую.- Сказал я, отпустил их руки и дрожащими ногами присел, но встать не смог. Тогда они подхватили меня и помогли встать. Тут, голова сильно  закружилась и они меня положили на одеяло. После этого, монахи смазали другой мазью и моё тело начало согреваться, как от горчицы. Потом завернули в одеяло и Али попросил меня не засыпать, потому что старший монах, хочет  многое мне сказать. Дело шло к вечеру. Али развёл костёр и поставил воду на огонь. Когда все присели вокруг костра, я тоже приподнялся, присел рядом с ними и облокотился спиной к большому колесу тележки. Безоблачное небо, освещало землю и речку яркими звёздами и большим диском луны. Может это звучит банально, но мне почему то казалось, что здесь луна больше, чем у меня на родине.                Мои мысли прервал, старший монах, обратившись к Али и долго ему, что то объяснял. Я ничего не понимал, о чём они говорят. Потом, Али  начал мне переводить.                - Андрей, чтобы ты встал на ноги, должен будешь делать всё, что он говорит. По приезду в монастырь, твоя первая задача будет, изучение Тибетского языка. Не далеко от монастыря, есть селение, где живёт русский старик отшельник.         
 Он давно живёт в Тибете и никуда  не хочет уезжать. Он не откажется перейти жить в монастырь и учить тебя Тибетскому языку. Как он говорит, у них очень большая и древняя библиотека, но Русско-Тибетского словаря нету. Поэтому, чтобы полностью обрести своё здоровье, тебе нужно учить их язык.- Перевёл мне Али, слова монаха. И тот, продолжил свой долгий разговор с Али. Он его слушал внимательно, как будто это адресовано ему. Потом, Али начал переводить мне, наставления старшего монаха.                - Теперь Андрей, чтобы ты знал как их зовут, запоминай. Старшего монаха, зовут Мун, а младшего Кыц. Запомнил? - Спросил Али.                - Конечно, Мун и Кыц. Удивительные имена. Али, а сколько им лет?-  Спросил я, у Али. Он обратился к старшему монаху, с этим вопросом. Тот улыбнулся и ответил ему. У Али, глаза расширились, от услышанного. Удивлённый Али повернулся ко мне и сказал.                - Он сказал, что ему девяносто три, а Кыц недавно исполнилось восемь десять лет. Я не могу поверить своим глазам, что вижу долгожителей . Хотя мне говорили, о Тибетских долгожителях, но вижу впервые.-                Потом, старший монах Мун дал мне в руки камень, с куриное яйцо и продолжил свои наставления, чтобы Али перевёл мне.                - Андрей, этот старец говорит, что твои мысли, должны быть крепче, чем этот камень. Твоим самым лучшим лекарством, являются мысли, которые у тебя в голове. Твоя сила мысли и сознательный разум, создают тебя самого. Ты должен запомнить, первые пять заповедей монастыря, где тебя будут лечить.  Первое: Своими мыслями, ты создаёшь себя и своё будущее. Как ты будешь мыслить, так оно и будет происходить.  Второе: Твои мысли и действия, должны быть чистыми, как родниковая вода.  Третье: Твои мысли и действия, должны быть осмысленны, на два-три шага раньше, прежде чем ты, что то будешь делать.  Четвёртое: Прими, окружающий тебя мир таким, каким он есть и своими мыслями и действиями, не навреди ему.   Пятое: Сохранив чистоту своего разума, ты сохранишь себя и окружающий тебя мир, в целом. -                Потом, Мун посмотрел на меня, таким пронизывающим взглядом, что  мне показалось, он смотрит на десять сантиметров глубже, моего глаза. У меня было ощущение, будто взглядом он щекочет внутри моей головы. Не знаю, сколько времени это длилось, но потом он повернулся к Али и продолжил разговор.                - Он говорит, если бы ты услышал до войны, в которую попал, всё что сейчас он тебе сказал, то не придал бы никакого значения его словам. Но любой человек, начинает глубоко размышлять над своей сущностью тогда, когда это происходит именно с ним. – Потом, наступила тишина и каждый, ушёл в свои мысли.                Я подумал, а ведь действительно, у себя в городе, если бы кто то сказал такие слова, наверное, приняли бы за ненормального. Сейчас там у меня на родине, кто ни будь, может ли представить, что существует другой, более жестокий мир, в котором есть такие добрые люди, как Ахмед, дядя Хасан, Али, те же монахи? К сожалению нет. Об этом узнаю я, никто другой, а именно я и только меня судьба по тропинке жизни, привела в данную ситуацию. Вдруг Мун повернулся ко мне и указывая пальцем на меня, что то произнёс. Я без перевода понял, что он подтверждает мои мысли. Но Али перевёл мне.                - Мун говорит, что именно ты и должен быть в этой ситуации. Но я не понимаю, что он имеет ввиду.-                - Али, а ведь то что он сейчас сказал, я об этом же и подумал. Он может читать мои мысли и подтверждает их. Али, этот монах поразил меня и я теперь полностью верю его словам.  Эту грань человеческих возможностей, я вижу впервые.- Сказал я Али. Тут Мун, ещё что то сказал Али и тот, с удивлением перевёл мне.                -  Андрей, он говорит, что ты будешь владеть, не только этой возможностью, но и даст тебе познать очень многое, до определённого уровня. Ты только поверь ему. Андрей, мне кажется Муну и переводчик не нужен. Он, не зная русского языка, читает твои мысли.-                - Али, я это уже почувствовал и спроси у него. Сколько я буду жить?-  Мун, посмотрел на меня строго и обратился уже ко мне, но я ничего не понял, но Али перевёл.                - Он говорит, что знает, но не скажет, потому что ты ищешь лёгкий путь, познания тайны будущего. Когда научишься читать и понимать учения древнейших книг наших предков, тогда ты и сам узнаешь своё будущее. Но он не советует  стремиться к этому. Он призывает тебя, познать свои внутренние возможности, раскрыть их для себя и в пользу нуждающихся в тебе людей. Он говорит, теперь своими руками пощупай своё лицо, закрой глаз, попробуй представить и увидеть себя, со стороны.-                И я закрыл глаз, начал пальцами щупать свои раны на лице и голове. Голова у меня была вся в больших и твёрдых шишках. Лоб, от правого виска до левого, была как одна большая плотная шишка. Над левым глазом, я нащупал глубокую рану, на всю длину брови. Нос, в переносице искривлён. Верхняя и нижняя губы, вертикально рассечены сантиметров пять. Я смутно вспомнил, как углом приклада винтовки, попал в меня этот удар. Теперь отчётливо представляю, как я выгляжу сейчас. Но это только голова, а что же у меня твориться внутри, я не знаю. Мун прервал мои мысли и что сказал Али, после чего он перевёл мне.                - Андрей, он говорит, что главное у тебя здоровое сердце . Почки опухшие, но это поправимо. Лёгкие в синяках и тоже восстановятся, в течении двух месяцев. А остальные органы не сильно травмированы. Он тебе это говорит, чтобы ты смог представить себе, свои внутренние органы. Ты можешь это сделать?-                - Да Али, я представил себе всю картину моего внутреннего состояния, но главное это то, что он ответил на мой вопрос, который я задал сам себе, молча в своих мыслях. Ты понимаешь Али, он видит на сквозь мои мысли и тело. От него исходит какая-то энергия, которая даёт мне уверенность в своих силах. Он стёр в моём подсознании, все плохие мысли, о состоянии моего организма и дал надежду на скорое выздоровление. Хоть и нельзя об этом говорить, но он для меня сейчас как Бог.- Сказал я Али и заметил, как на меня внимательно смотрел Мун. Не отрывая взгляд от меня, он что то сказал Али и тот, удивлённо перевел его слова.                - Андрей, он говорит, что человек не может быть Богом. Он просто должен любить Его. И никогда больше, не говори этого. В тебе сейчас борются две силы. Сила ненависти и зла, против любви и добра. Для тебя, много времени нужно будет, чтобы ты смог простить всех тех, кто причинил тебе боль и страдания. Ненависть, это отрава для твоего тела и я помогу тебе очистится от неё. Но для этого, тебе нужно многое познать. - После этого, Мун что то сказал и все встали.                - Андрей, он сказал, что нужно ложиться спать. Ты знаешь, я не меньше тебя поражён, этим старцем. У меня был сын, который пять лет назад, умер от болезни. Если бы я тогда знал этого человека, может быть мой сын, был бы сейчас жив.- Сказал Али и укрыл меня одеялом.                Утром на рассвете, все уже были на ногах. Али и Кыц, подошли ко мне, чтобы переложить на тележку, но их остановил Мун и что то сказал Али.                - Андрей, ты сам должен встать, постоять немного и лечь на тележку без нашей помощи.- Сказал мне Али и смотрел, как я это буду делать.                Тележка стояла, у моей головы и мне удалось подняться, взявшись за колесо. Когда я встал, у меня начала кружиться голова, но со временем перестала. Стоя во весь рост, я посмотрел на речку, красивый водопад и прибрежную природу.         
Я вспомнил слова Мун, "прими вокруг себя мир таким, каким он есть." Постояв, минут десять, я с трудом залез на тележку и прилёг. Я решил сегодня, перетерпеть тряску тележки.   Когда тронулись в путь, начались боли во всём теле, тут вспомнились наставления нашего инструктора по рукопашке." Самое главное, вытерпеть первую боль, а потом тело привыкает." Потом, боли начали притупляться и я постепенно привык к этому состоянию. Через некоторое время, солнце начало припекать моё лицо и хотел позвать Али, чтобы чем ни будь закрыл мне голову. Как только я подумал об этом, ко мне подошёл Мун. Он положил свой посох поперёк, на борта тележки и вытащил большой мешок, из своей матерчатой сумки. После чего, мешок накинул на посох так, чтобы солнечные лучи не попадали мне в лицо. Меня, ещё раз удивило, его чтение моей мысли. Такое ощущение, что он всё время сидит в моём подсознании. Но как найти объяснения этим явлениям? Как я не думал, но логического ответа не находил. Я вспомнил дядю Хасана. Он тоже чувствовал моё состояние и угадывал мои мысли. Но у этого монаха , совершенство выше всякой логики.                Мои мысли, помогли мне забыть про боли и в полдень, мы сошли с дороги, в тенистое место под деревьями. 
Али отпустил мула пастись и взялся вместе с Кыц, готовить костёр. Мун подошёл ко мне и жестом руки, показал чтобы я сам встал на ноги. С трудом, но у меня это получилось. Потом он встал рядом со мной, взял мою руку и положил себе на плечо, показывая, что надо идти. Медленно, дрожащими ногами, я делал шаг за шагом. Он не торопил меня и терпеливо следил, за моими движениями. Когда он завёл меня за ближайшие кусты, показал чтобы я справил нужду. Потом повёл меня в другую сторону, куда добравшись, он указал на небольшой ручеёк. Я присел на корточки, умылся холодной водой и хотел привстать, но не смог. Я посмотрел на Муна, в ожидании, что он мне поможет. Мун, отрицательно покачал головой, жестом показывая чтобы сам встал. Я вдохнул воздух и руками опершись на колени, привстал превозмогая боль. Тут у меня сильнее закружилась голова, но Мун упрямо не подходил и стоя смотрел за моими мучениями. Я еле удержался на ногах, пока голова у меня не нормализовалась. После строгого взгляда, Мун улыбнулся и поманил меня рукой. Я отрицательно покачал головой ему, а он, упрямо настаивал, маня меня рукой. Тут я понял, что он не подойдёт. Ну и характер у этого старика. До него, расстояние было метра четыре и мне нужно было выправить, свой вестибулярный аппарат в голове. С этим я справился. А вот ослабшие и дрожащие ноги, вызывали у меня сомнения. Медленно с неуверенностью, я дошёл до Муна и опёрся на его плечо. Он почувствовал, моё внутреннее удовлетворение и похлопав меня по плечу, что то сказал на своём, возможно хвалил меня. Когда мы подошли к костру, Али и Кыц терпеливо ждали нас. На этой стоянке, мы долго не сидели и перекусив, двинулись в путь. На этот раз, я уже сам встал и прилёг на тележку. Я начинал привыкать к знакомой боли в теле, при тряске тележки. 
                "Воскресший из ада."- 1                Часть -  9.                До вечера, пока мы были в пути, я думал об Ахмеде и дяде Хасане и прокручивал все события, связанные с ними. Меня глубоко тронула их забота, о русском солдате, чья страна ведёт войну на их земле. У меня из головы не выходит всё то, что рассказывал мне дядя Хасан. Когда уже начало темнеть, мы вошли в какой то городок. Я увидел много людей, ходивших каждый по своим делам, не обращая внимание на нас. Как я отвык от всего этого и лёжа на тележке, как дикарь рассматривал прохожих, у которых нет никакого дела до нас. Во мне ещё не угасало, чувства преследования и запах войны.                Пройдя по узким улочкам, вдруг мы остановились, я услышал скрип каких то старых деревянных ворот и мы въехали в большой двор, который выходил к широкой реке. Я приподнял голову и увидел с десяток костров, у которых сидели люди и разговаривали между собой. Не далеко бегали дети, между тележками и привязанными мулами. На берегу реки, сидели женщины на корточках, в своих чёрных национальных одеяниях, напоминающих мне монашек и стирали какие то вещи. Али и Мун ушли куда то, а Кыц отвязал мула от тележки, привязал к столбу. Потом подошёл ко мне взял немного сена, из под меня, подложил мулу и тоже ушёл.                Я решил, самому встать и если получиться  пройти к реке. Когда встал на ноги, голова снова закружилась. Я постоял некоторое время, чтобы стабилизировалась голова. Потом я посмотрел на тележку, увидел посох Муна и решил, что это мне поможет успешно дойти до реки. Минут десять мне понадобилось, чтобы я прошёл двадцать пять - тридцать метров до реки. Боли в теле, ещё сохранялись. Посох ускорил мой ход, по сравнению с дневным походом, когда вёл меня Мун. Я присел на небольшой валун, на берегу и любуясь отражением звёзд, на поверхности реки, задумался. Господи, куда же меня судьба закинула, и со мной ли это происходит? И сам же, отвечаю на свой вопрос. Да Андрюша, всё это происходит именно с тобой. Все боли, страдания, тоже твои и больше ни чьи. Афганистан, Иран и что будет дальше, это всё реально происходит с тобой, Андрей. Я вспомнил слова Муна,"прими окружающий себя мир, таким какой он есть." Но кто я, в этом чужом мире и зачем я нужен этим людям, которые так пекутся обо мне? Для меня это, ещё вопрос.                За своими мыслями, я не заметил как подошёл Мун и присел слева от меня, прямо на землю и тоже начал созерцать красотой реки. Ну конечно. Он же знает, что у меня левый глаз закрыт. Мы не долго сидели так. Потом он встал, подошёл ко мне поднял свой посох и быстрым шагом начал уходить. Я ему крикнул.                - Мун, верни мне посох, не вредничай.- А он, уходя повернулся и начал смеяться. Я привстал, балансируя руками и ругая его на чём свет стоит, шаг за шагом поковылял до костра, где сидели смеющиеся Али и Кыц.                - Смейтесь, смейтесь, когда ни будь и я буду смеяться над вами. - Сказал я. А они, ещё громче начали смеяться. Тут я подумал, а с чего я буду над ними смеяться? И как представил себя со стороны, в смешном положении и тоже начал смеяться, над самим собой. Посмеялись мы  долго. В какой то момент, я даже забыл за свои болячки. Я забыл, когда последний раз смеялся от души.                После ужина, Мун начал мне что то говорить, а Али переводил. Я заметил, что Мун уже, не к Али обращается, а ко мне. Али только переводит его слова мне, а мои, практически не переводит ему. И у меня сложилось впечатление, что Мун понимает меня, а говорить не может.                - Андрей, я уже ни чему не удивляюсь, но Мун говорит, что сейчас о тебе говорят Ахмед с Хасаном. Они, так же как и мы, сидят у костра, вспоминают тебя и боготворят нас. Он говорит, что тебя вспоминают, ещё трое близких тебе людей, одной из которых двенадцать лет.- Перевёл Али. Тут я вспомнил, что моей сестрёнке уже двенадцать лет. Мун, опять продолжил говорить, а Али переводил.                - Запомни Андрей, для тебя цифра двенадцать, имеет большое значение. Ты об этом мог не знать. Скажи мне, какое число было , когда тебя забрали на войну?- Перевёл мне Али, вопрос Муна.                - Двенадцатого.- Ответил я, вспомнив день моего призыва.                - Сколько вас было человек, обречённых на гибель? -                - Тоже двенадцать.- Сказал я, удивлённый тем, что он об этом знает. Хотя, скорее всего, дядя Хасан мог им сказать. Тут Мун, меня ещё больше поразил. Али перевёл его слова.                - Нет Андрей, он говорит, что твой старший друг Хасан, ему ничего не рассказывал. Это заложено в твоём подсознании и оно, в форме ненависти, к тем кто обрёк вас на гибель.- Потом Мун повернулся к Али и о чём говорил , после чего он мне перевёл.                - Андрей, он спросил у меня: когда я приехал за ним? Это было двенадцатое число. Но они должны были уехать на день раньше. Мун мне говорит, что предвидел мой приезд и остался ещё на один день. Не смотря на то, что я его тогда не знал и не видел никогда. Андрей, когда Шамиль пришёл от Хасана ко мне, мы в тот же день отправились к этим монахам. Я  о них только слышал и знал, где остановились. И это, действительно было двенадцатое число.                - Али, я поверил этому человеку и без всяких сомнений знаю, что он меня вылечит.- Тут меня прервал Мун и Али перевёл.                - Он говорит, что не он тебя вылечит, а ты сам себя вылечишь, силой собственной мысли. А отвары, настойки и мази, эти средства малозначительны. У тебя есть душевные болячки, которых не видно простым глазом. Вот их то, и нужно в основном лечить.- Сказал Мун и немного помолчав продолжил, а Али переводил.                - Вся твоя жизнь, до Афганской войны, был как сладкий сон, к которому тебе хотелось бы вернуться. Но это не возможно так же, как и вернуть вчерашний день. Твоя основная жизнь начнётся тогда, когда ты осознаешь свою сущность и её цель. Многое, что я тебе скажу, выходит за рамки твоего понимания, но всему своё время. Ты сам постепенно, вникнешь в смысл моих слов, в процессе жизни. Познав многое из книг, в нашей монастырской библиотеке, ты научишься владеть самим собой и своим разумом. Но, до определённого уровня. Пока, я о твоей душе ничего не говорю. Есть учения, которые даны не для всех. Не думай, что тебе будут навязывать другую религию. Это будет не правильно. Каждый человек, рождённый в своей религии, должен и умереть в ней же. Если кто то меняет её, это равносильно предательству. А что такое предательство, ты уже на себе испытал.- Не много помолчав, Мун продолжил.                - Те, кто хотели от вас избавится, думали что спрячут своё предательство, но они не подумали, что огромное небо над ними, это большой глаз, который видит и воздаст каждому, по его действиям. Запомни ещё одну заповедь,"самый первый враг человека, его глупость". -                Тут я  перебил Муна и через Али, спросил.                - Вот ты Мун мудрый человек, скажи пожалуйста, а если человек не знал и натворил много не хороших дел, как быть ему?-                Мун посмотрел на меня, пронизывающим взглядом и начал говорить медленно, Али переводил.                - Когда я тебя впервые увидел, то ощутил, что в тебе течёт человеческая кровь и ангел хранитель твой очень сильный. Чтобы тебе было доступно понять меня, я тебе скажу проще. Когда человек рождается, Всевышний даёт ему жизнь, хранителя и смерть.-                - Но при чём тут смерть?- Перебил я его.                - Обычно люди думают, что смерть приходит сама. Это не правильное представление. Смерть, всегда рядом с человеком, только хранитель не даёт ей забрать жизнь из тела, до определённого времени. Я скажу тебе больше. Смерть, не самое страшное, как человек себе это представляет. Самое страшное после него, но для кого  как, это знает только Создатель. Представь сейчас те моменты, из своей жизни, когда тебя, твоя смерть должна была забрать, но не смогла. У тебя, на тот момент был сильный страх и именно он тебя заставлял искать возможность выжить. Это и была борьба, между твоим хранителем и твоей смертью. Ты в своём подсознании, часто задаёшь себе вопросы, на которые иногда не находишь ответы. Запомни, "нет вопросов, на которых не было бы ответов". Только надо искать и найти. За последние семь десять лет, я во многих местах побывал и увидел, насколько человечество разное. В молодости, я побывал и в северной стране, где ты родился, только тогда она была другой. После этого, там началась братоубийственная война, от которого сам народ и страдает до сих пор. Я думаю, на сегодня хватит, надо уже отдыхать. - Али закончил перевод, и мы легли спать.                Мне не спалось. Я думал обо всём, что сегодня рассказал мне Мун. Меня удивило то, что этот человек был в царской России, до революции и сколько он увидел за свою долгую жизнь. Меня впечатлило, как он относиться к жизни и смерти. Я вспомнил, как в детстве бабушка говорила об Ангеле-хранителе и теперь, почти тоже самое, говорит мне Мун. И вместе, с тем же, анализирую ситуации, когда нас расстреливали с вертушки или когда забивали меня прикладами до полусмерти и не вольно прихожу к тому, что всё таки, что то меня охраняло. Как я мало знаю и как хочется многое познать. Я даже представил себе, монастырскую библиотеку, о которой говорил Мун. Но не могу представить, как я выучу этот сложный язык, ещё и читать. С такими мыслями, я и заснул.                Утром, когда я проснулся, на площади уже никого не было, кроме нас. Я настолько глубоко спал, что не услышал как ушли все эти люди.                - Али, а почему ты меня не разбудил?- Спросил я.                - Мун сказал, чтобы ты спал столько, сколько у тебя получиться. Он же говорил тебе, что сон тоже лекарство?-                - Да, говорил. Но ведь нам нужно быстрее добраться?- Спросил я.              - А тебе спешить не куда. Он, всё чувствует и знает на будущее, что должно быть. И мне спешить не куда. У меня дома, мои сыновья справляются с хозяйством. Им даже нравиться, когда меня нет и даю им самостоятельность.- Ответил Али.                Через пол часа, мы были уже в пути. К полудню, наш путь начался по горной каменистой дороге. Мои боли в теле усилились. Али подошёл ко мне и спросил, вытерплю ли я, ещё час пути, до горного селения. Я согласился, потому что не хотел снотворного настоя Муна.                Горное селение, куда мы пришли, удивило меня своей не обычностью. Одни крыши домов, служили дворами других домов, стоящие выше. Рядом с тележкой бежала детвора и сельские дворняжки. Наконец, добравшись до самой верхней части села, мы въехали в один просторный двор, где нас встретили радушно. В этом доме живёт Хамид с семьёй, младший брат Али. Когда они поздоровались, Али представил ему монахов и подошли ко мне. В этот момент, я уже успел сойти с тележки.                - Андрей, это мой младший брат Хамид. Наши добрые соседи из России, его тоже научили говорить на русском. Так что, можешь разговаривать с ним  свободно. Хамид, а это Андрей, Советский солдат. У него очень большие неприятности, но парень достойный. Я тебе вечером расскажу, а сейчас пойдём резать барашку, а ты Андрей не скучай. -  Сказал Али и они ушли. Мун и Кыц, куда то тоже ушли и я остался во дворе один. Под стеной дома в тени, я увидел топчан, накрытый овечьей шкурой и направился туда, чтобы присесть. Через некоторое время, Али с братом, внесли баранью тушку во двор и начали разделывать её. Я вспомнил, как Ахмед учил меня разделывать барашку, в верхнем доме у дяди Хасана. Потом появилась жена Хамида и взялась разжигать костёр в тун дыре. Это у них такое сооружение, для выпечки хлеба. После этого, она развела второй костёр для мяса, под большим казаном, на металлической подставке.                К вечеру, вернулись Мун и Кыц, с мешочками набитыми лечебными травами. Под небольшим навесом, жена Хамида с детьми, накрыли ужин на большом разноцветном ковре, с подушками. Когда начало темнеть, Хамид включил небольшую электростанцию, стоявшую на краю двора. Во дворе и в доме, загорелись тусклые лампочки. Не смотря на такие условия жизни, эти люди были счастливы. Цивилизация ещё не дошла до них, но я нахожу в их образе жизни, свою прелесть. Здесь существует свой быт, нрав и свои традиции, где есть общечеловеческие ценности. У меня уже есть, с чем сравнивать, после того, что я почувствовал на своей шкуре. Когда мы сели ужинать, я заметил, что жена с детьми не сели с нами. Я спросил у Али.                - Али, а почему его семья, не садиться с нами кушать?-                - У нас это не принято, Андрей. Когда в доме гости, они должны кушать отдельно от мужчин. Так делали наши предки, делаем мы и учим своих детей этим традициям. И если мы не будем придерживаться этим традициям, души наших предков проклянут нас.- Ответил мне Али и помолившись принялся кушать. Во время еды, я заметил, что Мун изредка поглядывает на меня. Этот старый лис, опять читает мои мысли. Мун улыбнувшись, что то сказал Али.                - Андрей, Мун говорит, что утром у тебя откроется левый глаз и он  будет слезиться  два дня. Тебе нельзя будет вытирать его, чтобы грязь не попала. Поэтому, ему придётся завязать тебе глаз. - Сказал Али, выпивая свой чай.                Меня это обрадовало, значит всё не так плохо и моё здоровье, постепенно идёт на поправку. Мне уже невыносимо стыдно, быть немощным и больным. И не известно, в каком состоянии я буду, после лечения Муна.                После ужина, они начали разговоры про свои какие то дела, на Китайском языке. Я, не понимая их слов, пытался догадаться о чём речь идёт, но увы, я смотрел на них, как баран на новые ворота. Я встал и медленно ушёл к тележке. Сам достал своё одеяло и прилёг на топчан, с накрытый овечьей шкурой. Со двора открывалась, красивая вечерняя панорама гор. И я ушёл в свои мысли, о своих близких. Наверное, они сейчас скорбят по мне или с надеждой ждут меня. Ох, если бы они знали где я и в каком состоянии. Мать наверное по ночам плачет, а отец, как мужик по своему горюет. Но меня мучила мысль, что я их никогда не увижу. Я уснул с горечью в душе.               
Утром проснувшись, я присел и начал любоваться красотой гор и сам не заметил, что левый глаз приоткрылся на половину. Я обернулся, чтобы кому ни будь сказать, что вижу обеими глазами, но во дворе никого уже не было. Левый глаз начал слезится и я рукавом вытирал их. Тут вошли во двор Али, монахи и несли медные кувшины с водой. Мун начал ворчать на меня и показал, чтобы я умылся. Потом он отрезал длинную полоску ткани, сложил её и завязал мне левый глаз. После лёгкого завтрака, мы тронулись в путь.               
                "Воскресший из ада. - 1"                                Часть - 10.                Попрощавшись с хозяевами, мы спустились из селения быстро, но для меня это было болезненно. Добравшись до основной дороги, мы продолжили свой путь. В какой то момент, мне стало очень плохо. Али остановил тележку и Мун начал щупать мой живот. Потом достал свою настойку, дал мне выпить несколько глотков. Минут через пять, я провалился в глубокий сон.                Проснулся я, от шума голосов и убрал материю с посоха Муна, защищавший меня от солнечных лучей. Кругом сновали люди с какими то мешками на головах, с корзинами и разной утварью. Я понял, что это городской базар. Наша тележка, очень медленно продвигалась сквозь эту плотную толпу людей и скота. Впервые мне приходиться видеть восточный базар, с кричащими торговцами и торгующимися покупателями. Такого людского шума, я никогда не слышал. Пёстрые Иранские ковры, разнообразные экзотические фрукты, которых я не видел даже на рисунках, поражали моё воображение. Какой же всё таки, этот мир другой и настолько далёкий от цивилизации. Женщины в паранджах, мужчины в тюрбанах и ватных халатах, напоминало мне фильмы о странах средневековья .                Ко мне подошёл Али и сквозь шум крикнул.                - Что Андрей, первый раз видишь такое ? Это Чанбехарский базар и здесь можно найти, всё.-                - От этого шума, у меня даже голова закружилась.- Крикнул я ему в ответ.                Мун, что то покупал и клал в мешок, лежавший рядом со мной. Часа через два, мы вышли из этого шумного базара, на узкую мощёную небольшими каменными пластами улочку. После этого базара, у меня ещё долго шумело в ушах. Али опять подошёл ко мне и сказал.                - Здесь, мы останавливаться не будем. Всё что надо, купили и пойдём дальше, а вечером остановимся у святого родника. Если захочешь пить, вода у тебя рядом лежит.-                Снотворное , которое  мне дал днём Мун, ещё действовало на меня и я снова уснул.                Я проснулся, уже перед закатом солнца. Мы остановились, у родника рядом с небольшой речкой, под зарослями диких инжировых деревьев .               
     Я, впервые увидел деревья, на которых растут настоящие инжиры. Али и Кыц занялись костром. Мун, разделся вошёл в воду и что то мне крикнул, но я его не понял.                - Андрей, Мун зовёт тебя купаться. Здесь вода, считается лечебной.- Сказал Али.                Я, кое-как разделся и присоединился к монаху. Чуть позже, Али с Кыц тоже разделись и вошли в воду купаться. Али, нагнулся и достал со дна горсть жёлтого ила с песком. После чего, начал смазывать всё тело этой грязью.                - Андрей, давай ты тоже смазывай своё тело. Это полезная грязь и не смывай его, минут пятнадцать. Ты потом ощутишь, как тебе лучше станет после этого.- Сказал Али и бросил горстку грязи мне на грудь. Я тоже начал мазать тело, кроме простреленного левого плеча и лица. Али подошёл и положил грязь прямо мне на рану плеча, приговаривая.                - Я же тебе сказал, всё тело. Не бойся, Мун обработает твои раны и давай лицо тоже. - Сказал Али, доставая очередную порцию грязи. Раны на плече и на лице, начали больно щипать, как от соли.                После, так называемых водных процедур, мы сели у костра ужинать. Я заметил, что монахи практически не едят, а долго жуют и не много. Я спросил у Али, почему они так мало кушают. Мун понял, о чём я хочу узнать и сказал Али.                - Андрей, он говорит, что по вечерам они вообще не едят. Для них, приём пищи, тоже ритуал и обязательно нужно придерживаться этому. Если с утра они начинают кушать одного типа продукты, то и весь день едят, того же вида пищу. Они очень разборчивы в еде, и то что сейчас они кушают, небольшое нарушение в их режиме, но в пути это допустимо и простительно в их религии. Он ещё говорит, что у них есть поговорка," жуй воду как пищу, а пищу жуй столько, чтобы пить как воду". Они могут прислушиваться к своим органам и понимать что им требуется. Поэтому, у них много долгожителей, не смотря на то, что живут в высокогорьях. Мало, кто может адаптироваться в Гималайских высокогорьях. Он надеется, что ты сможешь привыкнуть к их условиям жизни. Тибет суровый край и слабых не любит. -                -Али, спроси у него, а если я не смогу привыкнуть к их высокогорью.- Сказал я, Али. Он не успел перевести, как тот сам ему, что то коротко и твёрдо сказал.                - Мун сказал, что сможешь и по другому, быть не должно.- Ответил мне Али.                После приёма пищи, Мун повернулся ко мне, сидя в своей позе и начал мне что то рассказывать, а Али переводил.                - Он говорит, у тебя сильный организм, но в твоём теле, очень много внутренних кровоподтёков и синяков. Одна твоя почка, сейчас не работает. В цивилизованном мире, её бы удалили, но я сделаю так, что она будет работать. Для меня главное, чтобы ты поверил в себя сам. А чтобы поверить в себя, нужно многое познать и я тебе дам эти учения. Я в твоём подсознании увидел, что ты в какой то момент, хотел побыстрее избавиться от жизни. Запомни, твоя жизнь не принадлежит тебе, а принадлежит Всевышнему создателю и не тебе решать, быть ей, или не быть. Задай себе вопросы: почему именно ты, сейчас сидишь здесь передо мной, но живой? Почему Всевышний, именно тебя, направил ко мне? А ведь я тебя видел, за несколько дней до того, как пришёл ко мне Али, с просьбой помочь тебе. Мой Бог, дал мне право видеть, на некоторое время вперёд, в будущее. Так же, он дал мне возможность читать мысли людей, даже на больших расстояниях. Возможно, что и ты сможешь дойти до этого уровня. Но ты должен изначально, разобраться в своём собственном, внутреннем мире. Твой внутренний мир, это как книга, которая даётся каждому при рождении. Только не каждый может, или не хочет открыть её и прочитать свои собственные возможности, в период всей своей жизни, будь она короткой или долгой. -    Мун замолчал и задумчиво смотрел на пламя костра. Мы все молча сидели, каждый в своих мыслях. Я думал над тем, как много познал от Муна, за небольшой промежуток времени, с момента его появления в моей жизни и сколько ещё придётся узнать. Меня уже, какая то внутренняя сила, тянула побыстрее добраться до этого русского отшельника, который должен будет научить меня Тибетскому языку. Мне с детства, нравилось читать художественную литературу, но научные книги, такие как химия, физика, математика, мне не нравились. Мне кажется, что в этом монастыре я познаю нечто большее, что не могу себе сейчас представить. Тут Мун засмеялся и начал что то говорить, обращаясь ко мне, а Али переводил.                - А ты Андрей, правильно думаешь. Твоё внутреннее предчувствие, уже начинает работать. Это хорошо, что ты пытаешься заглянуть в будущее, но в твоём подсознании, тебе не даёт покоя прошлое. Ты коришь себя, за какие то деяния, связанные с убийством людей. И не нужно мне рассказывать или оправдываться по этому поводу. Не думай о своей душе плохо, она у тебя чистая. Самое главное, что у тебя не было помыслов, толкнувших на эти деяния. За это, должны ответить перед Всевышним те, кто родил в своих мыслях, эти деяния. Создателю, тебя не за что наказывать. Твоя душа, разум и тело, прошли очень тяжёлое испытание и ты выдержал это. Теперь тебе нужно новыми мыслями, вытеснить из своего подсознания, старые и не хорошие мысли. Ты хочешь у меня спросить: Разве это можно забыть и как это сделать? Я отвечу, что в твоей памяти, оно останется в любом случае, но не в качестве ненависти и злобы. А как это нужно делать? Очень просто, взять и простить их всех. Оцени их, как умственно больных людей и пожалей. Я знаю, что тебе это, не легко сделать. Поэтому, я тебе сказал, что раны на твоём теле пустяки, по сравнению с ранами в твоём подсознании и душе. Ты меня правильно понимаешь, Андрей? - Спросил меня Али, в переводе слов Муна.                - Да, но я ощущаю, что сейчас не готов простить всю цепочку людей, из за которых погибли мои друзья, этот кишлак и тех духов, которых мне с Виталиком пришлось убить. Я могу простить только тех, кто забивали меня прикладами.- Ответил я. Мун продолжил дальше.                - Не много времени прошло с момента, когда тебя жестоко избили, но ты уже готов их простить. Это, уже не плохо. Не думай, что между мной и тобой идёт торг, это просто в тебе самом происходят изменения, от которых твоей душе станет легче. Та тяжесть, которая сидит в твоём подсознании, пока мешает твоему душевному оздоровлению. Но, как я уже говорил, всему своё время и не будем торопиться. А сейчас, давай дадим отдохнуть нашему телу и ляжем спать.- Сказал Али, в завершении слов мудрого старца.                Я долго не мог уснуть. Меня впечатлили слова Муна и я размышлял над тем, как можно простить такое, что со мной и с ребятами сделали. А ведь действительно, во мне сейчас борются две силы, ненависть и злоба, против добра и любви. У меня в голове, пока это не укладывается. Значит что то должно созреть во мне, чтобы я смог простить всё это, или принять их, как душевно больных. Если это так, значит душевно больные, решают судьбы людей. Но тогда, где же справедливость? На этот вопрос, я пока не нахожу ответа...                Утром на рассвете, умывшись и попив чаю, мы двинулись дальше. Моё состояние, пока не давало возможности идти пешком рядом с ними. Поэтому, мне приходиться терпеливо лежать как бревно, на тележке. По пути, мы проходили не большие селения, где иногда Али встречался с кем то и разговаривал, как со старыми знакомыми. В полдень, мы сошли с дороги и остановились у не большого озера.  Я спустился с тележки и присел в тени не большого дерева. Мун что то сказал Али, указывая на меня и тот крикнул мне.                - Андрей, Мун говорит, что тебе не надо садится. Пока мы здесь всё приготовим, ты походи по берегу. Тебе сейчас нужно много двигаться, чтобы твои ноги открылись. -                Я встал и медленно покачиваясь, пошёл по берегу озера. Пройдя метров пятьдесят, я остановился перевести дыхание. Лёгкие пока меня подводят, а ноги стали чуть лучше двигаться. Голова, пока ещё слегка кружилась. Мне хотелось снять повязку с левого глаз, но Мун пока не разрешает, придётся потерпеть. Али крикнул мне, чтобы я вернулся. Когда я подошёл и присел рядом с ними, Мун что то у  меня спросил.                - Андрей, Мун спрашивает, ты нашёл ответ на свой вопрос.- Сказал Али. Я сначала растерялся, потом вспомнил свои вчерашние мысли перед сном.                - Нет, не нашёл.- Ответил я. После этого, Мун обратился ко мне, а Али перевёл.                - Ты ищешь справедливость, а она всегда была и есть рядом с тобой. Вспомни, что на твоём не лёгком пути, встретились Ахмед, Хасан, теперь мы, и то, что ты выжил. Разве ты не считаешь это, за справедливость? Ты просто её не замечал. "То, что ты ищешь вдалеке, оно лежит рядом". Запомни эти слова, они тебе ещё долго пригодятся.- После его слов, я вслух про себя, произнёс.                - То, что Мун читает мои мысли, меня уже не удивляет, но как он просто и быстро, нашёл ответ на мой вопрос, это поразило. Я понял то, что все сложные вопросы, находят ответы в простоте его решения. - Мун посмотрел на меня, и с довольной улыбкой на лице, что то сказал.                - Ты будешь достойным учеником и станешь мудрым учителем. Тебе только нужно время и терпение. Ты сейчас перерождаешься и то, что это происходит болезненно, придаст тебе удвоенную силу к познаниям, окружающего тебя мира. Но, как я тебе уже говорил, нужно начинать с своего внутреннего мира. У меня много было учеников, но такого как ты, вижу впервые. В тебе есть какой то Божий дар, который я сам ещё не могу определить. Придёт время и он раскроется. - И на этом, закончил перевод Али.                Собрались мы быстро и продолжили свой путь. Лёжа на скрипучей тележке, я размышлял над тем, как в общении с Муном, я отдалялся от всех неприятностей Афганской войны. И вместе с тем же, во мне открывается совершенно другой мир. И этот просвет, даёт мне какое то внутреннее удовлетворение и надежду на будущее. Я вспомнил сон, когда Виталик мне сказал: " Андрюха, уходи в белоснежные горы и больше не возвращайся, у тебя всё будет хорошо". Теперь, я сопоставляю его сказанное и то, что сейчас происходит, всё совпадает, кроме одного, не я ухожу, а меня везут. Тут у меня возник ещё один вопрос: Это, случайное совпадение или какая то закономерность? И я, опять не могу найти ответ на этот вопрос. Если это закономерность, значит жизнь каждого человека, уже расписана от рождения и до смерти. А если это совпадение и просто с течением обстоятельств всё происходит так, как мы себе этого желаем. Нет, так много совпадений, тоже не может быть. Ведь этот старый монах, может на какое то время вперёд, предвидеть то, что должно быть. И так же, уверенно говорит о том, что было в прошлом, хотя он не присутствовал при этом и даже на тот момент, мы не знали друг друга. Не буду мучить себя этим вопросом, а лучше вечером, задам его Муну. Посмотрю как он ответит на этот вопрос.                На закате дня, мы добрались до не большого городка и остановились в таком же постоялом дворе, как и в Захедане. Но здесь людей было больше, а площадь по меньше той, а воду набирали с колодца. Мун, куда то ушёл, Кыц и Али занялись костром. Я спросил у Али.                - Али, а куда Мун ушёл?                - Он пошёл заплатить за постой. Здесь, это как у вас гостиницы, но на много дешевле. Есть хорошие дворы с комнатами, но там для богатых людей. Мы простые крестьяне, нам и так хорошо. Правда Андрей? - Спросил у меня Али.                - Да пойдёт. От меня же, ничего не зависит.- Ответил я ему.                - Как это не зависит. Мы же, из-за тебя здесь. Ты что думаешь у меня больше нет дел, кроме тебя?- Спросил он, с юмором.                - А ты ведь говорил, что твои сыновья содержат твоё хозяйство?- Ответил я, вопросом на вопрос. Он засмеялся и сказал.                - Память у тебя хорошая. Ну ничего, даст Аллах когда ни будь приедешь ко мне, мои сыновья для тебя барашку зарежут и пригласят наших русских соседей. Ты сам увидишь, какие это хорошие люди. Из сотни тысяч, не найдёшь таких, как они.-                - Али, а чем они занимаются?- Спросил я, из любопытства.                - Они сейчас не работают, постарели уже, а работали раньше, он таксистом, она учителем английского языка. Дети получили хорошее образование и разъехались по Европе, но они живут без бедно. У них большой сад и хозяйство. Мне нравится у них, большая библиотека и я часто ходил к ним читать. Я ведь говорил тебе, что на русском могу писать и читать, благодаря им. И иногда зарабатываю переводчиком, как сейчас. Только я, у Хасана денег не взял, он мой близкий друг. Я ему сказал, что деньги возьму у тебя, когда ты разбогатеешь. Но, я вижу, ты никогда не разбогатеешь и будешь как Мун, делать безвозмездное добро. - Сказал мне Али, с иронией.                Когда Мун вернулся, у нас всё уже было готово и они помолившись, каждый по своему, принялись ужинать. Я только сейчас обратил внимание, что во время еды монахи не разговаривают, а медленно пережёвывая пищу, уходят в раздумья. Мне даже показалось, что кушая они молча молятся. А когда переходят к чаю, начинают разговаривать. Я терпеливо ждал, когда можно будет пообщаться с Муном и он начал первым. А Али так же переводил.                - Андрей, Мун говорит, что приём пищи не только ритуал и средство для поддержания жизнедеятельности тела, но и своего рода молитва. Молитва, это мысль, которая благотворно действует на человека в целом и так же на органы которые принимают эту пищу. При приёме пищи, работают все органы и человек должен прислушиваться к их мнению. Он говорит, когда я был в Соединённых штатах, то увидел очень много толстых людей и мне их  жаль. Это люди, которые не придают значения тому, что они едят и когда. Я помог одной семье толстушек, обрести познания приёма пищи. Они, от старших и до детей, сделали себя рабами пищи. Когда они накрыли стол на обед, я взял с каждого блюда столько, сколько смог бы съесть один человек и положил в полиэтиленовый пакет. Потом попросил, чтобы они положили этот пакет в тёплое место, где температура должна быть тридцать шесть градусов, как тело человека. Через пять- шесть часов достали пакет и я им открыл его. Там, эта пища бродила и запах был не выносимый. Этим, я им показал, как они своё тело превращают помойную яму, где их органы задыхаются от этого. Тогда они спросили: что же им тогда кушать? Я им сказал, то же самое, что и в этом  пакете, только не смешивать всё в одну кучу. Нельзя совмещать, молочные продукты с мясными или фрукты, овощи с рыбными продуктами. Если с утра начали кушать одного типа продуктов, то до конца дня нужно есть только этой категории пищу. Потом я им расписал, все виды продуктов по категориям. Кроме этого, я их научил прислушиваться к своим органам и как эти органы реагируют на определённые виды пищи. Результат был однозначный и они хотели, чтобы я остался у них, как семейный врач, но моя независимость дороже всего. Андрей, он говорит, если тебе это не интересно, я отвечу на другой вопрос, который сегодня тебя мучил. - Сказал Али.                - А ты уже знаешь, что я хочу спросить?- Спросил я у него. Мун посмотрел на меня и не много помолчав, спросил.                - А ты не заметил, что с некоторых пор, меня с тобой, связывает не видимая нить общения? - Перевёл мне Али.                - У меня такое ощущение, что ты сидишь в моём подсознании, но я уже этому не удивляюсь.- Ответил я ему.                - Тогда я тебе отвечу на вопрос, о закономерности происходящего вокруг тебя и с тобой лично. - Сказал Мун, дал мне чашу с водой и продолжил.                - Посмотри на воду и скажи, что с ней произойдёт, если сейчас будет сильный мороз?- Спросил он, через Али.                - Вода просто превратиться в лёд, это и дети знают.- Ответил я ему.                - А теперь скажи, это закономерно?- Спросил он меня.                - Конечно.- Ответил я. Он забрал у меня с рук чашу и налил воду в кипящий чайник, висевший над костром.                - А сейчас, что будет с водой?- спросил он.                - Будет кипеть и испаряться.- Ответил я.                - Значит, это тоже закономерность?- Спросил он опять.                - Да Мун, это закономерность, которая происходит в природе.- Ответил я ему.                - Так вот, мы и есть часть этой природы, хотя я это называю созданием Всевышнего. И то что происходит с водой, то же самое происходит с нами, в зависимости от внешней среды. То есть, на нас влияет окружающий, вокруг нас мир. Но, ведь мы тоже влияем на мир, в котором живём. Это и есть закономерность. Только человечество, почему то беспечно относится к окружающему себя миру. В цивилизованном мире, наука доказывает, что если чему-то есть начало, то есть и конец. Я вернусь опять к воде и хочу у тебя спросить. Вода испаряясь, куда девается? - Спросил Мун.                - Не знаю, я думаю наверное исчезает.- Ответил я.                - Не правильно ты думаешь. В нашем мире, ничего не исчезает, а просто переходит в другое физическое состояние. Вода испаряясь, становится паром, потом из пара превращается опять в воду. А когда наступают холода, становится твёрдым льдом. Вот так же и человек. Во всех религиях человечества, существует одно понятие, тело это одежда души и оно временное, а душа вечная. Я сейчас не буду тебе рассказывать, об реинкарнации души. Ты пока этого не поймёшь, а я не хочу терять время. Ты, со временем дойдёшь до всех этих познаний. А сейчас надо дать отдых нашем телу.- Закончил Мун и вместе с Кыц встали, чтобы готовится ко сну.                Я с Али, остались у костра, впечатлённые от слов Муна.                - Андрей, у меня появляется желание, идти с вами в Тибет, но дом и семья, не дают мне этого сделать. А тебе терять нечего и ты должен туда попасть, чтобы выжить.                P.S. >>                               
                " Воскресший из ада - 1"                Часть - 11.                Утро следующего дня, было пасмурным и туманным. Когда я встал на ноги то заметил, что тележка пустая. Мун заметил моё смятение и с улыбкой, что то сказал Али.                - Андрей, Мун говорит, чтобы ты нагнулся и достал из под тележки, мешки, солому и всё остальное.- Перевёл мне Али.                - Да, легко сказать. Али, а давай тележку откатим и я загружу её.- Предложил я Али.                - Нет, он говорит чтобы ты сделал так, как он хочет.- Объявил мне Али.                Ну и вредина, этот старый монах. Он знает, что мне будет больно это делать и нарочно заставляет. А может он и прав, подумал я. Значит он ночью встал и переложил весь груз под тележку, чтобы я утром размялся. С трудом, но я справился с этой задачей и прилёг на тележку.                Погода стояла сырая, Мун достал одно свёрнутое сухое одеяло и укрыл меня. В полдень, мы съехали с дороги и Али, ориентируясь в тумане, привёл нас к старому каменному, отдельно стоящему строению для стоянки.
Али, откуда-то достал факелы, зажёг их и установил в самодельные металлические кольца, прикреплённые к стенам. В центре помещения стояла стальная подставка для казана и остатки обгоревших дров. Пока Али распрягал мула, Мун и Кыц принесли дрова и развели костёр. В центре потолка было отверстие, размером с небольшую тарелку, куда вытягивался дым от костра. По старым камням в кладке стен, можно было определить, что строение это построено несколько веков назад. Али заметил, как я рассматриваю строение и сказал.                - У нас в горах есть и древнее крепости, но в Тибете ты увидишь на много старше наших, неприступные монастыри, возвышающиеся на вершинах гор, под самым небом. А горы у них, самые высокие в мире. Когда смотришь на эти громадные горы, ты ощущаешь себя песчинкой среди великанов.-                Я вспомнил свои школьные годы, когда на уроке географии нам рассказывали про Кавказские и Тянь-шаньские горы. А про такие, как Альпы или Гималаи, мы имели скудное представление.                После обеда, Мун принёс мешок с покупками из Чанбехарского базара, достал тёплые вещи для всех, начиная от вязаных носков и до головных уборов. Потом, он что-то сказал Али и рукой указывая на меня.                - Андрей, сегодня нам нужно будет перейти высокий перевал, а там холодно, поэтому одеться нужно потеплее. Времени у нас на разговоры нет и побыстрее собирайся.- Сказал Али и начал запрягать мула. Горная дорога, оказалась такой сложной, что местами Мун и Кыц толкали тележку помогая бедному мулу. Пройдя несколько километров, мы вышли из густого тумана, в ярко освещённую солнцем вершину. Мы поднялись выше облаков.    
Моему взору открылась красивая панорама горного массива, окутанная белыми облаками. За свою короткую жизнь, я не видел ничего подобного.                Холодный ветер, пощипывал раны на лице, но я уже не обращал внимания на это, наслаждаясь окружающей красотой. Перевалив через горы, мы начали спускаться по извилистой горной дороге. До заката солнца мы успели дойти до равнины. Здесь было на много теплее и мы, не останавливаясь сняли тёплые вещи. Удивительно через какой контраст мы прошли, в полдень туман и сырость, к вечеру холодная вершина гор и теперь тёплая ночь в долине.                Али нашёл место, для ночлежки под открытым небом и мы остановились на отдых.                После лёгкого ужина, за чаем, Али мне сказал.                - Андрей, наверное сегодня последняя ночь, что я с вами. Завтра вечером, вы перейдёте через границу в Индию, а я вернусь домой. Я сделал всё, что Хасан просил, дальше не могу идти с вами, хотя желание есть. Тебе тяжело будет без переводчика, но ты не переживай, это не на долго. Через два дня, вы будете в малом Лхасе, где у них сидит Далай Лама четырнадцатый, а там он найдёт тебе переводчика.                - Али, а кто такой Далай Лама?- Спросил я у него.                - Это их духовный лидер. Он сбежал из Тибета, чтобы китайцы не убили его. У них тоже была захватническая война. Индия предоставила ему и другим беженцам из Тибета земли, где они организовали свои поселения, построили храм и школу. Они так же живут и работают, как и остальные граждане Индии. Назвали свой район, малым Лхасой, так как столица Тибета Лхасу находится, теперь на территории Китая.- Мун вмешался в разговор и что-то пояснил Али.                - Мун поправил меня, сейчас Тибетская автономия это часть Китая, а столица Лхасу, в центре самого Тибета. Хоть и войны там сейчас нет, но политическая не стабильность существует. - Перевёл Али. Потом Мун, ещё что то долго говорил и Али перевёл мне.                - Мун говорит, что к высокогорным районам Тибета, в основном приспособлены жить только Тибетцы. Условия жизни там суровые.  А Китайцы, хотят сделать наши горы туристическими районами и как они говорят, ввести цивилизацию. Но они не могут понять одно, что нам не нужна их цивилизация. В основном, этой цивилизации нужны наши древние учения, но они хотят это в корыстных целях. Во все времена Тибет притягивал к себе внимание, философскими,  медицинскими и историческими науками, не говоря уже о паранормальных феноменах, не объяснимых для  человечества. Мун рассказывает, что перед великой войной в Европе, Гитлер отправил военную экспедицию в Тибет, чтобы забрать древние учения по психологии человека. Он хотел завладеть разумом и волей, всех людей на земле, но большая восточная страна, поломала все его планы. Андрей, большая восточная страна, он имеет ввиду твою родину. Ты понял, о какой войне он говорит?- Спросил Али.                - Конечно. Это была Великая Отечественная Война.  Мой дед воевал на этой войне, а другой дед погиб там. Нам, очень много рассказывают и пишут про эту войну. Я только не знаю, что будут писать про бессмысленную Афганскую войну. - Сказал я Али.                - Дай Аллах тебе здоровья, придёт время, ты и расскажешь про эту войну.- Сказал мне Али, но его перебил Мун и с мрачным лицом, что то сказал Али.                - Андрей, Мун мне сказал, что ты долго будешь жить, но только при одном условии, если тебя не притянет любовь к родным местам.-                Потом, Мун резко встал и с недовольным видом, приказал всех лечь спать.                - Али, а что это с ним?- Спросил я.                - Не знаю, наверное устал. Я его тоже таким не видел.- Ответил Али и мы легли спать.                Земля под моим лежаком, была тёплая, но одеялом я всё таки укрылся. Под утро, обычно прохладнее становится. Меня не давало покоя, почему Мун повёл себя так. А я, ещё многое хотел спросить у него.                Утром на рассвете, мы быстро собрались и  двинулись в путь. Мун, не дал даже возможности позавтракать. День был тёплый и дорога на равнине, лучше чем на перевале. Али вёл мула за уздечку, рядом шли монахи и о чём-то разговаривали. Я думаю, Муна за волновало что-то, касаемо меня. Но что он увидел, своей проницательностью? Мне кажется, что он увидел моё будущее и оно ему не понравилось. Но что именно?                В полдень, мы зашли в какое-то равнинное селение и остановились, у одного знакомого Али, крестьянина. По дому и двору, видно было что эта семья живёт очень бедно. Хозяин дома, чуть ли ни в слезах, что-то рассказывал Али. После этого, Али и монахи быстрым шагом, чуть ли не бегом вошли в дом. Я медленно слез с тележки, снял нашу поклажу и сел на них, ожидать что будет дальше. В один момент, из дома выскочила плачущая женщина, взяла большой медный кувшин с водой и убежала обратно. Мне очень хотелось кушать, но я не мог себе позволить, без них что-то достать и съесть. Через некоторое время, прибежал Кыц и показал мне, чтобы я встал с мешка, на котором сидел. Он достал какие-то маленькие ножи и флаконы со снадобьями, которыми меня поили. Уходя, он резко остановился и обернулся. Посмотрев мне в глаза вернулся, открыл другой мешок с продуктами, достал кусок варённой баранины, сыр, зелень и положив на кусок лепёшки всунул мне в руку. Господи, да он оказывается, тоже читает мои мысли. Я сел и подумал, кушать или подождать их. Прошёл час или полтора, не помню, но когда Али вышел, он посмотрел на меня и строго спросил.                - Ты почему не кушаешь? Тебе для чего это дали?-                - Али, я без вас не могу кушать.- Ответил я.                - Послушай Андрей, ты себя с нами не сравнивай. Тебе нужно набраться сил. Этот перевал, что мы прошли, не сравним с теми перевалами, которые ожидают вас в Гималаях. Ещё не известно, как ты сможешь пройти эти горы. Давай ешь, мы скоро закончим и присоединимся к тебе.- Сказал Али и обратно вошёл в дом. Я заметил, что у него руки были в крови и понял, что там Мун делает какую то операцию. Удивительно, неужели они и это умеют делать. Я встал и решил походить по двору, чтобы размять ноги. Всё таки, Мун правильно делает, что заставляет меня больше двигаться. Я вспомнил, как с Виталиком и Ахмедом, бегали по Афганским горам от духов. А смогу ли я, вернуть ту былую физическую сноровку, чтобы пройти те горы, которыми пугает меня Али. Я через силу, сделал несколько приседаний, но боли в теле меня остановили. Тогда я продолжил хождение по двору. В дальнем углу двора, я заметил, в загородке двух овец и несколько кур. Наверное, это единственное их богатство. Прошло ещё часа два, пока они вышли все, из маленькой хибарки. Мун, что то объяснял Али, а тот в свою же очередь переводил бедолаге крестьянину. Кыц, в это время собирал свои, так называемые инструменты, в мешок. Мун, что то крикнул ему на своём. Тот достал не большой свёрток и принёс ему. Мун, развернул матерчатый свёрток и отдал часть бумажных денег, хозяину дома. В начале тот отказывался, но когда Али ему что то сказал, тот покорно принял и упал на колени к Муну. Али поднял его с колен и что то объясняя, проводил в дом. Али вернулся и вместе с Кыц, взялись за костёр. Мун, достал все наши продукты, принёс положил на коврик, который принесла женщина и постелила под маленьким навесом. После ужина, за чаем, Али сказал мне.                - Андрей, ты знаешь почему вчера Мун себя так повёл и утром спешил?  Он, в своём подсознании, увидел эту девочку при смерти так же, как и когда то тебя. Мун, сделал ей какую-то операцию, но меня удивило то, как он смог это сделать почти что, без крови. Он смазал чем то ей живот, потом нажал пальцами на какие то точки на её теле и спокойно сделал операцию. -                Тут Мун, что то сказал Кыц, тот пошёл достал из мешка какой то свёрток из плотного пергамента и принёс. Мун раскрыл его, показывая пальцем  , что-то объяснял Али и тот переводил крестьянину. Я, не вольно заглянул на этот большой раскрытый старый пергамент. На ней были нарисованы, какие-то примитивные человеческие фигурки с раскрытыми органами живота и скелетами.   
Для меня, конечно же это были не понятные рисунки и записи. Я ощущал в этом монахе, что-то сверхъестественное и уникальное, чего не видел ни в одном человеке. Его не сравнить с врачами, которых я видел за свою короткую жизнь. В этом маленьком старом человеке, совмещены проницательность, ясновидение, благородство и необычные познания в любом направлении.                Свернув свой пергамент, Мун повернулся ко мне и что-то спросил, а Али перевёл.                - Мун говорит, а теперь спрашивай, что ты хотел узнать?-                - Я сам уже всё понял, Мун. Ты увидел эту больную девочку и поспешил, чтобы помочь ей . Для меня многое ещё не понятно, но я надеюсь ты меня научишь? - Спросил я.                - Нет. Ты сам дойдёшь до всего, что тебе положено знать. А если ты будешь ждать, пока тебе готовым преподнесут, то вообще останешься тупым, как те бараны в загоне. Запомни ещё одно правило, нашего монастыря. "Если будешь искать жалость к себе, то найдёшь только презрение." И не просто думай над этими словами, а вникни в глубокий смысл их значения. Теперь, я тебе напомню твои опасения по поводу себя. Тебя может убить только одно, это ностальгия по Родине. По этим чувствам, больше не думай и не задавай мне больше вопросов. По вопросу, устал я или нет, скажу так. Я так же устаю, как все нормальные люди, только умею силой собственной мысли, быстро восстанавливать свою энергию. Этому, ты тоже научишься. Теперь, по поводу твоего физического состояния, будет заниматься Кыц. Он владеет кое чем, что я уже не умею делать и ты никогда такого не видел. Но как я говорил, всему своё время. У Али есть желание, пойти с нами, но ему надо вернутся домой, к семье. И я бы его не взял, так как ему ещё это не нужно. Он придёт ко мне через семь лет и привезёт пятилетнего больного внука, который родиться через два года.- При переводе этих слов, у Али расширись удивлённые глаза и он начал с ним разговаривать на Китайском, не обращая уже, на меня внимания. Я подумал, пусть говорят, ведь это важно для Али. А он мне потом расскажет. Когда они закончили своё общение, я спросил у Али, могу ли посмотреть на эту девочку. Он мне ответил отказом, так как она спит и добавил.                - Андрей, ты утром сам её увидишь, мы вынесем её под навес во двор. Ты помнишь, когда Мун приказал нам вынести тебя, под открытое небо? Так вот, он мне тогда сказал, что солнце, луна и звёзды, тоже имеют лечебные свойства. Он это называет космической энергией, которая влияет положительно, на кору головного мозга и выравнивает психологическое состояние больного. Если помнишь, он у тебя спрашивал, что ты слышишь и видишь одним глазом, вокруг себя. Так вот, он мне говорил, что твоё восприятие к окружающему миру, ускорит восстановлению твоего здоровья. Он, со стороны видел, как ты замечаешь красоту гор, облаков и всё остальное. И действительно, за все дни нашего пути, ты на много стал лучше выглядеть. - Закончил разговор Али и мы легли спать.               
                " Воскресший из ада - 1."                Часть - 12.                Утром, я проснулся от блеяния овец и звонкого голоса петуха. Мне это напомнило, летние каникулы в деревне у бабушки. Открыв глаза, я увидел как Али выносил девочку под навес и положил на приготовленное место. На вид, ей было лет десять. Я встал, подошёл к ним и посмотрел на больную девочку. Черноволосая, с красивыми крупными глазами, она вяло рассматривала нас в недоумении, кто мы и зачем мы здесь. Мне знакомо это состояние, после снотворного Муна. Когда её взгляд упал на меня, она долго рассматривала моё лицо. Я наверное, не важно выглядел со своими ранами и решил не пугать её, а отойти в сторону.                Через час, мы уже были собраны и готовы к дороге. Хозяин с женой, со слезами благодарности на глазах, подошли к Муну и поцеловали ему руки, после чего мы тронулись в путь. Пройдя несколько километров, Али передал уздечку Кыцу, приотстал и пошёл рядом с тележкой.                - Али, ты что-то хочешь мне сказать?- Спросил я.                - Андрей, помнишь я тебе говорил, что у меня один из сыновей, умер от болезни? Если бы я тогда мог знать, что есть человек, который может спасти его жизнь. Сделал бы всё, чтобы его найти и привезти. А сейчас, такой человек идёт рядом со мной и спасает людские жизни. Он даже знает, когда у меня будет внук, которого я должен буду отвезти к нему, на лечение. А ты знаешь, он ведь все наши запасы продуктов, оставил этим бедолагам и немного денег дал, чтобы тот смог ребёнка поставить на ноги. Какую же огромную душу вложил Всевышний создатель, в этого маленького человека. Я даже уже сейчас благодарен ему, за то, что он сделает через семь лет и буду молиться за него. - Сказал Али и шёпотом произнёс какую-то молитву.                - Али, а ведь через семь лет ему будет сто. Он доживёт до того времени? - Спросил я. В этот момент Мун, шагавший рядом с Кыц, обернулся и засмеялся.                - Али, я уже боюсь о чём ни будь думать. Он постоянно шарит у меня в подсознании. Всё, о чём бы я не думал, моментально оказывается у него в голове.- Сказал я Али, поражённый проницательностью Муна.                - Андрей, у него большая сила мысли и кроме этого, его Бог, с ним на ты. Не каждому даётся, быть любимчиком у Бога. Не зря он говорил, если научишься хоть на шаг вперёд предвидеть, то многое сможешь изменить в жизни. У тебя есть шанс научится этому. - Сказал Али и пошёл к Муну. Они долго о чём-то говорили, в пути.                Я вернулся в свои мысли, хотя почему свои, если этот мудрый старец знает всё, о чём думаю.                В полдень, мы вошли в какой-то город и Али повёл нас на городской шумный базар. У входа, он остановил тележку и с Муном подошли ко мне. Али сказал, что мне надо встать и идти пешком. Потом Мун отдал мне свой посох и что-то приговорил.                - Али, что он сказал? -  Спросил я у Али.                - Он сказал, чтобы ты не привыкал к этой бамбуковой палке и даёт он тебе его на время. Здесь мы будем идти медленно, тебе не трудно будет и не отставай. - Сказал Али. 
 Али торговался, с продавцами продуктов, а Мун расплачивался и складывал в наши мешки. При выходе из базара, мы встали в спокойном месте и Али мне сказал, что я могу лечь на тележку. Потом Мун достал какой-то свёрток и отдал Али, после чего тот ушёл. Через пол часа, он вернулся и принёс какие то свёрнутые в четверо, бумаги и отдал Муну.                - Андрей, это твоя путёвка за границу.- Сказал, довольный Али.                - Какая путёвка Али, объясни мне? - Спросил я его.                - Я купил тебе временный паспорт и бумага от врача, что тебе надо лечится в Индии. - Сказал Али.                - Ну и, как же меня теперь зовут и смогу ли я объясняться на границе?- Спросил я.                - А тебе, не нужно будет ничего говорить. По тебе видно, что ты не сможешь ничего сказать, а у Муна с Кыц, есть документы и его Китайский язык или Тибетский, ни кто и слушать не будет. Главное, ты лежи с закрытыми глазами и прикинься полумёртвым. - Сказал мне Али, с иронической улыбкой на лице.                Я вспомнил, как дядя Хасан говорил мне, чтобы я прикинулся глухонемым. И тут мне придётся прикидываться.                - Теперь Андрей, послушай меня внимательно. Через несколько часов, мы уже будем на границе. Мун решил, что на той стороне, вы поедете на поезде. Так будет быстрее, доехать до малого Лхаса. Твою тележку с мулом, он продаст кому-нибудь и тебе придётся не много помучиться. Через день, вы будете уже там.- Сказал Али.                - Али, а как мне общаться с Мун, я же не знаю языка? - Спросил я.              - А тебе зачем знать его язык. Главное, что Мун будет знать, твои мысли. А когда доберётесь, Далай Лама не откажет Муну, дать тебе переводчика.- Ответил он мне.                Пройдя через весь город, мы вышли на дорогу, ведущую к границе Индии. Я лежал на тележке и размышлял. До армии, мне нравились Индийские фильмы, но мог ли я предположить, что когда-нибудь сам окажусь там, ещё и при таких обстоятельствах. Всё таки, какой зигзаг жизни, преподнесла мне моя судьба и к лучшему это или нет, покажет будущее. По крайнем мере, хуже чем было, уже не будет и это единственное, что меня успокаивает.                Чем ближе к границе мы подходили, тем больше становилось людей на дороге. На тележках, на машинах, пешие, кто оттуда, кто туда, люди как муравьи шли к границе. На посту границы, стояли два шлагбаума, с не большими будками. Вереница людей, стояла в очереди для проверки документов. На первом шлагбауме, стояли солдаты Иранских пограничников, а на другом Индийские. Проверка документов проходила быстро, но очередь была большая. Пограничники, выборочно досматривали груз, отводя людей в сторону.  Когда очередь дошла до нас, Али попрощался с монахами и подойдя ко мне, нагнулся, обнял меня и шепнул.                - Закрой глаза и тяжело дыши. До встречи и помни, всё будет хорошо.- Я закрыл глаза и вспомнил сон, когда мне Виталик крикнул то же самое "всё будет хорошо". Я слышал как Мун, что то мямлил на Китайском языке Иранскому пограничнику, а тот на своём шпарил какие тирады слов на Иранском. Но пропустили нас быстро и без досмотра. Я ещё подумал, ведь они друга, друга не понимали, о чём они могли так беседовать. Хотя, Мун то читал мысли и понял, что тому нужны деньги. Мы, через несколько метров пересекли белую полосу на асфальте, граничащая стороны двух государств. На пропускном пункте Индийских пограничников, никаких вопросов не было. Они молча посмотрели документы и с почтением пропустили монахов, вместе со мной на тележке.                Переход границы, не был сложным, как я себе это представлял. Контраст двух государств, сильно отличался. На стороне Индии, Всё было по другому. Цветовая гамма, здесь играла на всём и пестрила в глазах, как в какой-то сказке. Одежда у людей, вся разноцветная и даже животные разукрашены в яркие цвета и наряды.                Я помню по школьной программе, нам рассказывали про Индию и её самобытность, но увидеть своими глазами...               
Мун заметил мой удивлённый взгляд на всю эту красоту и остановил тележку. Он показал жестом, чтобы я встал с тележки. Потом дал мне свой посох и двумя пальцами вниз, дал понять, чтобы я пошёл пешком. Но тут, вся сложность была в том, чтобы я не отставал от монахов и не попал под колёса велосипедов, мотороллеров или под ноги слонов и быков. Первые минуты мне было тяжело и больно, ходить в таком темпе, но постепенно привык. Мун с Кыц,  не оборачивались, чтобы посмотреть на меня и даже прибавили ход, чтобы я через большие усилия, матылялся за ними. Через пол часа, я не выдержал такого темпа, остановился и присел на бордюр. Мун и Кыц, исчезли из виду и я ничего не мог поделать. Посидев минут пять, я встал и пошёл в направление, где они исчезли. Не хватало ещё, чтобы я здесь потерялся. На данный момент, у меня кроме них никого нет, в этой чужой стране. Не много пройдя, я заметил их стоящими на краю площади, в ожидании, когда я появлюсь. Во мне смешались обида и радость, что я их нашёл. И что им скажешь, если не знаешь языка, но пару русских крутых матов, я им адресовал. А они мне в ответ смеялись так, как будто я им анекдоты рассказываю. Когда я подошёл, то увидел на тележке, картонные тарелки с едой. Она состояла из варённого риса, какого-то овощного рагу и не большой лепёшки хлеба. Мун и Кыц, взяли по одной тарелке, сели на тротуарный бордюр и принялись есть руками. Мун мне жестом показал, чтобы я присоединился. Но в отличии от них, я достал свою алюминиевую ложку и цивильно поел свою порцию обеда. После приёма пищи, Мун забрал у меня посох и показал, что надо идти без него. Тут я опять обматюкал его, на чём свет стоит, хоть и знал, что он меня понимает. По его смеху видно было, что ему всё без различно "ругай ты меня как хочешь, а я сделаю по своему", наверное думал он. К счастью, долго не пришлось идти и мы вошли, так называемый, железнодорожный вокзал, где больше напоминало скотный рынок. Мун, взял мула за поводья и ушёл куда-то, оставив меня с Кыц ожидать его. Через некоторое время, он вернулся и повёл нас на железнодорожную платформу.  Поезда и вагоны, здесь были допотопные, обшарпанные и без стёкол на окнах. Через полчаса, приехал наш поезд, но он был не много лучше, чем другие и некоторые окна были застеклены. Войдя в вагон с тесной толпой, мы кое как  нашли свои места. Вагоны, напоминали мне наши плацкартные или общие. Запах от людского пота и живностей, стояла не выносимая до тех пор, пока мы не тронулись путь. Я тогда понял, почему у них нету на окнах стёкол. Мне с детства, нравилось сидеть в поездах  у окна и смотреть на пробегающую природу, любимых мест. Здесь, всё отличалось от того, что осталось в моей памяти с детства. Складывалось такое впечатление, что я совершенно в другом мире и то, что осталось в моей памяти, это был просто сон.
 Через пять-шесть часов пути, мне стало плохо. Закружилась голова, подкатывала тошнота и Мун это заметил. Он согнал лишних пассажиров, с наших законных мест, постелил одеяло и показал, чтобы я прилёг. Сотрясение мозга, даёт о себе знать, не говоря уже, о внутренних болячках. А боли в переломах пальцев левой руки и рёбер, рана на плече, меня уже не так беспокоили, так как я привык к ним . Мне очень хотелось спать, но в таком шуме стука колёс и людских голосов, практически не возможно. Мун уловил мои мысли и что-то сказал своему напарнику. Тот достал знакомый флакон со снотворным и поднёс его мне ко рту. Я сделал несколько глотков и через несколько минут, глубокий сон забрал меня в свои объятия.                Не знаю сколько времени проспал, но проснувшись я заметил, что уже вечер и за окном совершенно другой пейзаж.               
 Очертания пальм на фоне, не обычного цвета вечернего неба, заставило меня встать и смотреть на не виданную красоту. В вагоне, людей стало на много меньше и воздух посвежел. Мун и Кыц, лежали и спали. Я только сейчас заметил, насколько они стары. Но этого не заметишь в их обычной бодрой жизни, и сколько нескончаемой энергии в этих, по детски маленьких телах. Я смотрел на спящего Муна и восхищался его силой духа, разума и большими  способностями. Мне наверное повезло с ними. Потом я задал себе вопрос: А с кем мне не повезло, за последнее время моей жизни? Ведь учитывая мои сложившиеся обстоятельства, Бог послал мне таких людей, как Ахмед, дядя Хасан, Али и этих двух забавных старцев, которые заботятся обо мне, как о близком человеке. А сколько ещё хороших людей, даст мне Бог встретить, на моём жизненном пути? Это ведомо только ему. Хотя, возможно Муну тоже известно моё будущее.                По ходу поезда, я определил, что мы едем вверх в горы. За окном, вид местности меняется с долинных пейзажей, на горные и вся эта красота, меня сильно впечатляет .               
 Кому я смогу рассказать о своих бедах и впечатлениях, увиденных мною? Задал я себе вопрос и вспомнил Виталика с пацанами, которые не заслужено, остались на Афганской земле. Теперь они видят всю эту красоту, моими глазами и Бог, наверное для этого меня и оставил .                В этот момент я заметил, что у Муна открылись глаза. Он посмотрел на меня и одобрительно кивнул. Господи, я с каждым разом, всё больше, и больше поражаюсь, этому не обыкновенному человеку. Он со старческой улыбкой закрыл глаза и повернулся на другой бок, спиной ко мне. Я вспомнил, что Мун запретил мне равнять людей с Богами. Но чем он не Бог, если может определять на расстоянии, нуждающихся в его помощи людей, которых и в глаза не видел их. Для меня это остаётся загадкой, пока я не научусь говорить на его языке и не узнаю от него самого. Возможно, он мне не расскажет свои познания, но в любом случае я благодарен ему за то, что на данный момент ещё жив и скорее всего он поставит меня на ноги.                Утренний рассвет, озарил красивые горы Гималаи. 
Али рассказывал мне, про самые высокие горы в мире, куда лежит наш путь. Но когда я увидел Гималаи своими глазами, моё воображение поразила их величавость и красота. Ведь не зря называют эти горы, крышей мира.                Мун и Кыц проснулись, поздоровались со мной на своём языке и начали доставать съестные припасы, для завтрака. Они между собой о чём-то разговаривали, что  было мне, не понятно. Я вспомнил слова Али, "главное то, что тебя Мун понимает".                Через несколько часов пути, поезд вошёл в горный туннель и минут пять мы сидели в полной темноте. После чего, поезд пошёл вниз, но уже медленнее. В вагоне оставалось мало пассажиров и в основном монахи. Они сидели маленькими группами и отличались друг от друга, своим разноязычием и одеждой. У некоторых из них были бороды и на лобных местах лица, нарисованы краской белые полосы. Я понял так, что они принадлежат разным религиозным течениям, но мои монахи отличались от них.                К полудню, поезд спустился в долину и начал набирать скорость. Жара начала входить в свои права. На не больших станциях, в вагоне увеличилось количество пассажиров и становилось душнее на остановках. Подъезжая к одной из станций, мои спутники начали собираться. Я понял, что здесь мы будем выходить и постепенно начал пробираться к выходу. Я обратил внимание, что люди смотрели на меня, с какой-то жалостью и старались пропускать аккуратно. Я подумал, что наверное выгляжу очень скверно.                Сошли мы с поезда, в каком-то старом крупном городе. Плотность людей, здесь была большая и Мун взял меня за левую руку, а в правой, я держал его бамбуковый посох. Тут он шёл медленно, не торопя меня. Когда мы вышли из толпы в центр города, меня поразили старые, не обычные строения и памятники.               
Что именно символизируют эти строения, мне не известно. Но, как я понял, это какие-то божества, которым поклоняются индусы.                Мун, по моему взгляду, заметил мою заинтересованность к окружающему меня миру. Что меня удивило, он даже иногда останавливался, чтобы я мог внимательнее смотреть на эти старинные строения. Меня удивляло поведение Муна. То он не щадя меня, гонял в приграничном городе, то здесь даёт возможность созерцать эту красоту. В его действиях я понял одно, что всё окружающее меня, имеет под собой глубокий смысл. Иногда даже похлопывая меня по плечу, что то говорил и удовлетворённо улыбался .                С этим походам по городу, я заметил, что мои ноги начинают лучше работать и за моей увлечённостью, забываю внутренние боли. Его требования были не беспочвенными и сейчас я ощущаю разницу, в своём состоянии.                P.S. >>               
                "Воскресший из ада - 1"                Часть – 13.                Пройдя по многолюдному городу, Мун привёл нас в какой-то крупный монастырский комплекс. Не смотря на многочисленность людей, здесь было правильное, монотонное движение посетителей и монахов. Он состоял из нескольких частей, главный храм, строение где живут сами монахи и место кормления для всех  людей посетивших храм, не зависимо от их статуса и религиозной принадлежности.   
Здесь Мун встретил монахов из других монастырей Тибета, с которыми долго общались на свои темы. Я заметил, что среди них Мун и Кыц, выглядели на много бодрее чем другие старцы.                После благотворительного обеда, Мун повёл нас в главный храм и показывал разные иконы, статуи и рассказывал мне что то, о чём я не понимал, но частично догадывался. Ему нравилось рассказывать, хоть он и знал, что ни одно его слово для меня не доступно.
Главный храм, отличался своей красочностью и разнообразием изображений божеств. У них, есть свои лики святых на изображениях, как и у нас Иисус Христос.
 Для меня, Советского солдата, всё было в диковинку. И так как для нас в Союзе, информация о другой жизни за пределами страны была закрытой, мы и представить себе не могли этого. Мне хотелось, чтобы хоть кто-нибудь мог мне рассказать на моём, русском языке то, что я сейчас вижу. Мои впечатления, пока оставались только со мной .                Мы вышли из этого храма и Мун повёл нас дальше в город. Куда мы шли и за чем, знали мои монахи, а я только мог догадываться. Мы пришли на площадь, стояло много машин и в основном автобусы. Мун нашёл нужный нам рейс, заплатил смуглому шофёру и мы поехали на нём. Проезжая по городу, я заметил, что весь город состоит из таких же храмов, где мы были и символических памятников. Выехав за черту города, автобус прибавил ход. На горизонте виднелись горы, куда наверное мы и ехали. В салоне автобуса было много пассажиров и все они о чём-то громко разговаривали. Я вспомнил, как у нас в городских автобусах люди ездили. Каждый сидел молча в своих мыслях и ни кому, ни до кого, не было дела. Иногда, если попадались цыгане, то было шумно, но водители таких осаждали. Здесь для них это естественно, а для меня не привычно и утомительно, тем более в моём состоянии. Мун, догадавшись о моём внутреннем состоянии, достал с мешка маленький клочок ваты и показал мне, чтобы я заткнул уши. Мне понравился этот выход из положения, скатал два ватных шарика и закрыл отверстия в ушах. После этого, Мун улыбнулся и рукой показал через открытое окно, мол:  "теперь любуйся природой'' . Мне иногда казалось, что всё что делает Мун в отношении меня, это есть какой-то первоначальный учебный процесс, который в последующем, необходимо будет мне самому.                Любуясь красотой горной части Индии, за окном автобуса, я не вольно вспомнил свои родные места. Меня опять начал мучить вопрос: Ну почему, я маленькая частичка огромной и сильной страны, стал изгоем и не нужным для неё? Ведь я же не предал её? Почему она предала меня? Всё таки эти вопросы оставались для меня открытыми. Я ещё вспомнил рассказ моего покойного деда, который воевал в штрафбате в Великую Отечественную. Как их с оружием без патронов, поднимали в бессмысленные атаки. А перед боем давали спирт, чтобы исчезли страхи перед смертью и врагами. Когда дед мне рассказывал, я был маленький и не воспринимал всё так близко, как сейчас его понимаю. А ведь он говорил:" Не дай Бог вашему поколению увидеть это." И что?  Я это увидел, только в другой форме, в другое время и при других обстоятельствах. А так получается, что всё одно и то же .                Мои мысли оборвал Мун. Он похлопал мне по плечу, потом рукой показал на вершины снежных гор в дали и что-то промямлил.                Я понял, что он хочет меня отвлечь от моих мыслей. Они ему не нравятся, но куда я могу от них деться, если эти мысли сидят во мне и царапают моё сердце. Ему хорошо, он едет к себе на родину, а каково мне, брошенному на произвол судьбы солдату. Мун, посмотрел на мой взгляд и махнул рукой, мол " делай что хочешь".  Ехали мы долго и моё тело онемело, от не удобных сидений. В салоне пассажиров стало меньше и Мун отсел от меня на другое место. Потом показал мне, чтобы я прилёг на сидение и поспал. В моём состоянии, это было хорошее решение. Мудрость этого старца, меня уже не удивляла, и я даже ощущал его, как частицу самого себя. Он, с моими мыслями переживал, вместе со мной и я сознательно это понимал. С этими мыслями, я и уснул .                Проснулся я от сильной тряски автобуса и боли в теле. Дорога здесь уже грунтовая, и лежать практически не возможно было. За окном, вид местности менялся один, за другим и растительность здесь была очень густая .                Через несколько часов, после того как я проснулся, автобус заехал в посёлок, с не обычными строениями и сильно отличавшийся от Индийских поселений. Если  индусы поклонялись слонам, коровам или обезьянам, то здесь символом божества были, драконы разных видов и одежда, была такая же, как у моих монахов, только иногда отличались цветом. Природа здесь, отличалась от растительности в низовьях, где мы были. Этот уголок был похож на райский сад, как рассказывала мне в детстве бабушка.               
Всё что здесь росло, мне было не знакомо и птицы не такие, как наши воробьи. Внимание, так же привлекало, аккуратно посаженные цветы, которых я никогда не видел. Все строения были окрашены, в яркие и разноцветные краски. У входа в посёлок, я заметил не обычное строение с вращающимися деревянными барабанами, на которых были какие-то надписи, на не знакомом мне языке. Все кто проходил мимо них, обязательно вращали один за другим, все барабаны. Все кто нам встречались, здоровались с нами, с сомкнутыми ладонями на груди и не большим поклоном. Я понял, что у них не принято здороваться за руки, как у нас. В этом посёлке не было ничего, что напоминало бы мне что-нибудь из мира, откуда я пришёл. Вся эта красота, запахи и звуки, для меня было в диковинку. Я шёл как дикарь, озираясь по сторонам, рассматривая всех и всё .                В центре посёлка, под высокими деревьями стоял большой одноэтажный дом, где нас встретили несколько монахов и как я понял, один из них был главный. Поздоровавшись, один из них, полил нам с кувшина воду, и мы умылись с дороги. Они провели нас в дом, где убранство тоже отличалось своей не обычностью, кроме диванов, кресел и телевизора. Главный из них, показал нам , чтобы мы присели и сам устроился на против нас. Остальным монахам он дал какие-то распоряжения и те ушли. Главный монах оказался на редкость весёлым и добродушным человеком. На его лице улыбка не сходила, даже в разговоре с Муном. По их общению, я понял, что главный задаёт вопросы и внимательно слушает ответы Муна. Я ещё обратил внимание на то, что главный относиться к Мун с очень большим почтением. Без условно, Мун был старше, чем главный монах. Но мне кажется, есть ещё что-то, за что уважают Муна больше, чем возраст старца. Потом в разговоре, когда Мун рукой показал в мою сторону, я понял, что речь идёт обо мне. Главный внимательно смотрел на меня, своими маленькими узкими глазами, через толстые линзы очков и слушал рассказ Муна. После его слов, тот протянул мне руку и на ломанном русском языке произнёс, "здравствуй дорогой друг''.  Я встал и пожал его протянутую руку и обрадовался, что кто-то может со мной пообщаться на моём языке. Но, увы, он знал только это выражение. Тут я ощущал, как мне не хватает Али. Он продолжал смотреть на меня изучающим и восхищённым взглядом. Через некоторое время, зашли двое монахов с подносами в руках и накрыли небольшой стол, стоявший между нами и главным монахом. Главный монах, прошептал что то на ухо, одному из них и тот одобрительно кивнув, ушёл.  Обед был скромным, так как у них не существовало культа еды, как это принято в цивилизованных странах. А вот чай с молоком, для них был ритуальным.               
После обеда и общения с главным монахом, нас проводили в отдельно стоящий дом, где бы мы смогли отдохнуть с дороги. Обстановка в доме, была ни чем не хуже, где нас встретили. Мун с Кыц уснули быстро, а я попытался уснуть, но не спалось. И я решил выйти и прогуляться. Мне здесь всё было интересно и я пошёл смотреть большую территорию, так называемой  резиденции. Здесь выращивали всё, как в обычных крестьянских огородах и садах. В одном месте , я увидел как главный монах, вместе с другими, сидя на корточках, руками выщипывал сорняки на грядках, где растут какие-то овощи. Меня удивило, что этот человек не брезгует простой крестьянской работой и не возвышая себя над другими, трудиться рядом с ними .                Вернувшись в предоставленный нам дом, я увидел, что моих монахов нет на месте. Утомлённый прогулкой, я прилёг и уснул глубоким, сладким сном. Приснились мне мои близкие, отец, мать, сестрёнка с бабушкой. Как будто, я их вижу через окно отъезжающей электрички, а они стоят на платформе и машут мне руками, прощаясь.               
Проснулся я, от какой-то крикливой птички, севшей на подоконник открытого окна, над моей деревянной кроватью. Меня удивило, что когда я присел, она не испугалась и не улетела. В это время вошли Мун с Кыц и какой-то смуглый индус, в белом тюрбане и с чёрной бородой. Увидев птаху на окне, Мун начал что-то ласковое ей говорить. Потом достал горстку каких-то мелких зёрен и насыпал перед ней. Она, без всяких смущений начала клевать угощение.                Индус подошёл ко мне, протянул руку и на не плохом русском языке сказал.                - Здравствуй, Андрей. Меня зовут Гопал. Пока вы будете здесь в Индии, я буду твоим переводчиком и частично буду учить Тибетскому языку .-                Русская речь меня сильно обрадовала, я даже не знал, как начать с ним говорить и заметив моё замешательство, он сам продолжил.                - За мной прислал человека Далай Лама. Я многим обязан ему и ни в чём не могу отказать. И Муна я знаю очень давно. Он меня в детстве вылечил от очень тяжёлой болезни и ему, я тоже благодарен. Можешь мне ничего не рассказывать о себе, я уже всё знаю. Мне Мун рассказал о твоих злоключениях и по этому я сделаю всё возможное, что могу. Кроме этого, хочу тебе сказать, что здесь вы задержитесь месяца на два, так как на Тибете сейчас, политически не спокойно и ехать туда пока опасно. У Китайского правительства и Тибетской автономии, существуют исторические разногласия. Я мало, что знаю об этом. Мун больше знает и через меня, тебе расскажет всё. Я понятно говорю с тобой, Андрей?- Спросил он меня.                - Да Гопал, правда есть не большой акцент, но вполне нормально и достаточно понятно.- Ответил я ему и спросил.                - Так это и есть малый Лхасу? -                - Да, здесь считается малый Лхасу. Когда-то, Далай Лама и многие другие Тибетцы, сбежали в Индию от преследования Маоистов и попросили политическое убежище. Тогда, правительство Индии предоставило Далай Ламе эти земли и они организовали здесь свою диаспору. Сейчас, много поселений Тибетцев живут и трудятся в нашей стране. У нас нет к ним никаких претензий, так как это трудолюбивый и добрейший народ. Кроме этого, наши религии схожи между собой и тысячелетние учения Тибета, в большинстве совпадают с древними рукописями Индии. - Сказал мне Гопал и достал из своей старой кожаной сумки, две общие тетради с ручкой.                - Это тебе. Теперь, я буду жить здесь с вами и учить тебя всему, что знаю. Хочу тебе не много рассказать, об этом народе и их нравах. Для них, искать жалость к себе или самому жалеть себя, хуже смерти. Поэтому, постарайся быть со всеми наравне, найти себе дело по своим возможностям, параллельно с лечением и учёбой. Я с тобой, буду ходить в монастырскую библиотеку и заниматься будем там. А теперь, если у тебя есть вопросы, можешь задать их мне .-                - Спасибо тебе, Гопал. Скажи мне, пожалуйста, а здесь все, такие как Мун? - Спросил я.                - Нет Андрей. Тибетские монахи отличаются между собой. Это зависит от того, с какого именно они монастыря. Дело в том, что религия у них одна, но некоторые каноны и устоявшиеся веками традиции, разные. Каждый Тибетский монах, посвящает свою жизнь, чему то одному. Одни проповедуют веру, другие лечат людей, третьи занимаются хозяйством и вообще каждый делает то, что может. Главное, что они не выходят за рамки общих правил их религии. У них существует правило: " Уважай чужую религию и люби свою." Теперь скажу кто Мун. Этот человек одарён Всевышним, даром врачевания и видением сквозь время. В нём есть ещё много других способностей, о которых и я не знаю. В нём один недостаток, он не может сидеть на одном месте. За всю свою жизнь, он со своим неизменным другом Кыц, обошёл почти весь мир. Он изучил много языков, но в совершенстве владеет Китайским, Индийским и Английским. Ты о нём ещё многое узнаешь, от него самого, но я тебе расскажу один случай из его жизни.- Сделав не большую паузу Гопал продолжил свой рассказ.                - Это было лет двадцать, назад. Один знаменитый Английский врач, наслышанный о нём, хотел его проверить и специально приехал в Дели, чтобы увидеться с Мун. Он тогда несколько месяцев, жил в столице Индии и лечил людей. Англичанин, сам по себе был здоров, но любил выпивать. Он при встрече с Мун, пожаловался на невыносимые боли в печени и предложил любые деньги, чтобы его вылечили. Мун сказал ему, что он пришёл рано и печень тут не при чём. Англичанин спросил, когда же ему приехать , на что Мун ответил. "Через пять лет, у тебя будет рак желудка, но ты меня не сможешь найти, так как я буду далеко. А сейчас у тебя ничего не болит и иди спокойно проживи свои оставшиеся годы." Этот врач, воспринял слова Муна скептически и не придал этому значения. Через пять лет Мун был в Африке, когда привезли больного Англичанина в Дели. Но так как он не застал Муна, его взялись лечить другие врачи, но всё было тщетно и время было потеряно. Он написал письмо к Муну с извинениями и оставил врачам, знавших его. Англичанина увезли на родину, где вскоре он скончался. Андрей, я ведь тоже закончил медицинский институт, в Ленинграде и когда приехал на Родину, начал работать врачом несколько лет. Когда Мун выезжал куда-нибудь, он всегда заходил к нам домой, в Дели. И как-то раз, он мне сказал, что это не моё дело и я должен бросить врачевание. Я сам ощущал, что в этом деле бездарен, но не хотел признаться себе в этом. Мун это прочувствовал и открыл мне глаза. Он сказал так: " Если ты будешь продолжать так работать, то загонишь себя в такой угол, откуда будет только один выход. Дальше понимай сам." Потом я открыл аптеку и на этом сейчас живу. Он мне как-то сказал ещё одну фразу, которая запомнилась на всю жизнь. "Человек который лечит людей, отвечает не только перед собой и больным, но и перед Богом." Я набожный человек и для меня это сильнее, чем клятва Гиппократа. Ты не утомился от моих рассказов?- Спросил у меня Гопал.                - Нет. Я просто давно не слышал родную речь и мне сейчас приятно слушать тебя. - Ответил я.                За нашим разговором, мы не заметили как ушли Мун и Кыц.                P.S. >>               
                "Воскресший из ада - 1."                Часть - 14.                После приятной беседы, Гопал повёл меня показать  монастырскую библиотеку, находившуюся на территории резиденции Далай Ламы. Она оказалась не такой, какой я себе представлял, когда мне рассказывал Мун. Здесь вместо книг, на полках лежали завёрнутые в бумагу и связанные верёвкой, листы с рукописями. Гопал достал одну из них и сказал мне, чтобы я сел рядом с ним. Он аккуратно развязал пакет и начал мне рассказывать, перебирая эти рукописи.                - В этой книге, описывается о том, какое значение имеют вся растительность, все животные и звери, для людей. Начиная от  муравья и кончая слонами живые существа, являются частью нас самих, и так же как мы для них. Я тебе переведу одно интересное место в этих многовековых рукописях. " Предательство и алчность, присуще только одному живому существу на земле, человеку ." Конечно, это относиться не ко всем, но к большинству. А вот ещё одно выражение. Оно тебе понравится. " Твоя любовь и преданность к окружающему тебя миру, отблагодарит тебя в сто кратном размере." Как бы оно не звучало банально, но глубина и смысл в этих выражениях, не доступно для многих людей на земле. Ты вникаешь в то, что я тебе читаю, Андрей?- Спросил он меня.                - И не просто вникаю, а сопоставляю и анализирую свою прошлую жизнь с тем, с чем столкнулся я за последнее время. То, что там написано, близко мне, но я пока ещё далёк воспринимать это, как должно быть. Гопал, я сейчас себя плохо почувствовал, у меня сильное сотрясение, пойдём в дом. Может Мун уже вернулся.- Попросил я Гопала и мы ушли из библиотеки .                Я уже настолько привык к присутствию Муна, что его отсутствие, влияет на меня болезненно. Раньше, я не замечал такой привязанности к кому либо. Мои отношения к Ахмеду, Виталику, дядя Хасану, Али, были очень близкими. Но с Муном меня связывает какая то не видимая нить, о которой мне сейчас сложно говорить.  Когда мы вернулись в дом, следом пришёл монах с плетённым подносом, накрытой жёлтой материей и положил на стол у окна.                - Сейчас поужинаем, потом ляжешь отдыхать.- Сказал Гопал и открыл поднос. Там стояли две деревянные тарелки с рисом, хлеб, не большой чайник и две пиалы. Но меня удивило другое. В одной из тарелок, рису было в два раза больше, чем в другой и Гопал поставил её мне. Монах, который принёс еду, стоял и смотрел за всем этим.                - Гопал, давай поделимся, я столько не съем.- Сказал я и хотел ему отсыпать рис из своей тарелки в его тарелку. Он закрыл рукой тарелку и спросил.                - Ты помнишь, о чём я тебе читал в библиотеке? -                - Да. Об окружающих нас живых существах.- Ответил я.                - Так вот, за окном и есть окружающие тебя живые существа. Поделись с ними. - Сказал мне Гопал. Я отсыпал половину риса из своей порции, через окно. Когда я это сделал, монах с улыбкой на лице, поклонился нам и ушёл.                - Гопал, объясни мне, это что, была проверка для меня?- Спросил я.                - Да. Монах ждал твою реакцию на пищу и сейчас он будет об этом говорить святейшему Далай Ламе. Ты не должен обижаться на них, так как твои слабые места в характере, не без различны для них. Они живут одной большой семьёй, всем народом. Тебе это сейчас сложно понять, но со временем ты поймёшь весь смысл их жизни. Запомни одно, их уклад жизни, совершенно противоположно отличается, от всего остального мира и я считаю, что это есть их достоинство. - Сказал Гопал и принялся за ужин.                После приёма пищи, я прилёг. За окном слышно было, как птицы с щебетанием клевали рис, которым я поделился с ними. Гопал сказал, что уходит не на долго и я остался со своими мыслями наедине.                Я опять ушёл в воспоминания, о моей жизни, в последних событиях в Афганистане. Вспомнил Виталика, Ахмеда и всех тех, кто стали близкими мне людьми. Так же, я думал над изменениями в себе самом, как физически, так и духовно. Как мне сейчас нужно, побыстрее научится у Гопала Тибетскому языку, чтобы я мог читать эти не обычные, многовековые рукописи. Я чувствую, что в них узнаю много такого, чего не узнал бы, сложись моя жизнь по другому. Во мне, постепенно начала угасать ненависть и злоба ко всем, кто нанёс мне душевные и физические раны. А ведь Мун говорил мне, что всему своё время и ты когда ни будь очистишь свой разум, от этого мусора. За окном уже темнело и я не дождавшись никого, уснул хорошим сном.                Утром, перед рассветом, меня разбудил Гопал.                - Андрей, пойдём посмотришь красоту восходящего солнца. Здесь в верховьях, он не обычен и я уверен тебе это понравится. -                Он повёл меня на ближайший, не большой холм, откуда открывалась идеальная панорама горизонта .               
Мне, не раз приходилось видеть рассветы, но то, что я увидел сейчас, не возможно передать словами. Сначала, в тишине слышалось шум воды. Гопал сказал, что не далеко есть водопад. Потом, начали с пением пробуждаться птицы. Гопал разделся по пояс, сел в позу "лотоса" и развёл руки с раскрытыми ладонями в сторону восхода.                - Андрей, попробуй сделать то же самое. Первые лучи восходящего солнца, дают целебную энергию, через твои глаза и все поры тела. Особенно, через ладони твоих рук. Пятнадцать минут, дают тебе энергию на весь день. – Посоветовал, Гопал.                Я разделся и так же сел рядом с ним, только ноги не смог сложить как он.                - Делай, как получается. Это не так принципиально. У тебя пока не растянуты сухожилия в коленках. Со временем всё получится. -                Я сел на коленки так, как учил нас в юности, наш сен сей, в группе по каратэ. Когда я уселся удобно, Гопал продолжил.                - Теперь, отставь все посторонние мысли из головы, слегка прикрой глаза, расслабься и представь своими мыслями, как в твоё тело входит животворная энергия солнца. А пение птиц, через уши, ласкают твоё сознание и разум. -                Первые пять минут, в теле у меня было не большое напряжение, но потом, я чуть было не уснул. Когда мы закончили, я спросил у Гопала.                - Это и есть медитация?-                - Нет. Это созерцание, которое очищает твоё тело и разум. Тебе это пока ни о чём не говорит, но со временем, ты сам будешь тонко ощущать внутренние изменения, в каждой маленькой частичке своего тела. По этому, ты должен понять свой внутренний и окружающий тебя мир. Практически, это не сложно, но для тупых это, не возможно. Теперь пойдём за водой. - Закончил он и мы пошли обратно. В доме, Гопал достал четыре ведра и бамбуковую палку с крючками на концах, в роде коромысла. Не большой водопад, находился в двухстах метрах вниз, от поселения.          
 Место у не большого водопада, было сказочно красивым. Большие розовые лотосы и естественно растущие цветы по берегам не большой речушки, поражали моё воображение яркостью оттенков, которых я никогда в жизни не видел. Вокруг щебетали проснувшиеся птицы, каждый по своему. Пока Гопал набирал воду, я любовался этим райским уголком.                - Андрей, я вижу тебе понравилось здесь, но нам нужно набрать воду до утренней молитвы Далай Ламы. Мы сейчас ещё вернёмся сюда.- Сказал Гопал и подал мне вёдра с водой, а сам взял бамбуковое коромысло. Когда я взял свой груз, ощутил боль в рёбрах и груди, не считая двух поломанных пальцев на левой руке. Я вспомнил, что он мне говорил, "монахи не любят жалость к себе" и терпеливо превозмогая боль, поднимался за ним по старым каменным ступенькам. В середине пути, он остановился и дал мне передохнуть. Гопал спросил.                - Что ни будь болит, Андрей?- Я удивлённо посмотрел на него. Не дождавшись ответа, он добавил.                - Ничего, друг мой, это полезно. Самое трудное, это первые шаги.-    Когда мы подняли воду на верх, за домом Далай Ламы я увидел четыре больших бочки. Три из них были полные. Гопал показал мне на пустую бочку и сказал.                - Вот эту, мы должны успеть заполнить до прихода прихожан.-                - Гопал, но зачем таскать воду, если во дворе есть кран? - Спросил я у него.                - В этом, кроется большой смысл и особенно для тебя.- Ответил он.  И мы вернулись к водопаду. К моему счастью, там уже ещё двое монахов набирали воду. Во второй и третий заход, мне уже не так больно было. Тело согрелось, как после обычной тренировки и дыхание начала лучше работать. Когда мы справились с этой задачей, я увидел как люди начали собираться под большими деревьями и на площадке, скромной резиденции Далай Ламы. По запылённым лицам и одежде, видно было, что многие из них пришли из далека. 
 У входа на территорию, каждый из них проходя, вращал барабаны с молитвами. В течении часа, собралось около сотни прихожан, которые терпеливо ждали, когда выйдет Далай Лама и начнёт утреннюю молитву. 
   Когда он появился, раздались какие то звенящие звуки маленьких колокольчиков, бубнов и медных музыкальных тарелок. Молитвы у них проходили с какими то гортанными звуками и периодически с словесным пением. Для меня это было не понятно, но я видел насколько, важное значение имеет молитва для них. Мы стояли в стороне и наблюдали за всем происходящим ритуалом. Я тихо спросил у Гопала, почему он не молиться с ними.                - Андрей, я мусульманин и у меня свои молитвы. Они молятся за всех людей, не зависимо от нации и религиозной принадлежности. У них, даже есть молитвы за всех живых существ на земле. Животный мир, для них не безразлично. По их поверьям считается, что в каждом животном есть душа, которая принадлежала когда то, кому то из людей и за них нужно молиться. Как бы это не звучало, но гуманности в их религии, больше чем в других. Мне очень интересно изучать философские и медицинские учения, древних Тибетцев и Индусов .-                - Гопал, ты же Индиец, а почему мусульманин?- Спросил я.                - Андрей, у нас в Индии население около одного миллиарда и религий очень много. По численности она идёт второй, после Китая. Историческое влияние на Индию, внесла новые религии и культуры. Когда то, царь Персии Дарий ввёл в Индию исламскую культуру и религию. Потом великий Александр Македонский повлиял на Индию и так же Чингиз Хан. В последствии, Индия стала Английской колонией, а несколько десятилетий назад, получила не зависимость. Когда Далай Лама, с другими беженцами из Тибета перешли через горы и попросили здесь убежище, премьер Индии Неро, принял их и отдал им эти земли, без всяких условий. Неро был благородный и мудрый глава Индии и о нём чтят и помнят по сей день.- Сказал Гопал и повёл меня в библиотеку.                Гопал достал одну большую и толстую книгу в обычном переплётении, но заметно старинную.  На обложке книги, я увидел не обычную картину Буды с животными, значение которых не знал. Гопал начал мне пояснять.                - В этой книге, написано о жизни и благородных делах царя Индии, Ашока, который правил страной несколько веков назад. -               P.S. >>
                "Воскресший из ада – 1”                Часть – 15.                Гопал, продолжил рассказ про царя Ашока, написанный в старой книге.                - Так вот Андрей, царь Ашок пришёл к тому, что всё живое окружающее нас, имеют души. При его правлении, начали создавать приюты для зверей и животных так же, как и для людей. А некоторые животные, стали символами божества, такие как слоны, обезьяны, коровы, змеи и многие другие. Каждое животное, олицетворяет божество определённого направления религии и их очень много в Индии. В основу всех религий входит;  сила природы, добра и зла, духам светлых и чёрных сил. Так же, пять основных правил для каждого верующего; доброта, прямота мыслей, безупречность поведения, обладание познаний и честность. Индия, это страна любви и возвышенной грусти, высочайших прозрений человеческого духа. Страна философов, поэтов, пророков, которые преображали образ и мышление миллионы людей, из века в век тысячелетиями. Они любили и учили любить других. В этой книге так же описывается, что во все времена Индия привлекала многие сильные страны, которые хотели завладеть ею и с войнами, они вводили свою цивилизацию, которая пыталась разрушить многовековую самобытность и традиции. -                Гопал закрыл книгу и продолжил.                - Андрей, здесь очень много интересного и познавательного, но их лучше читать, чем слушать. И Мун мне сказал, чтобы я тебя научил, хотя бы разговорной речи на Тибетском языке, до поездки в Гималаи и давай займёмся этим.-                Он начал с составления азбуки на русском языке и рядом записывая тибетские буквы. Звуковое произношение этих букв, конечно же не совсем совпадало и некоторые тибетские буквы, обозначались несколькими русскими буквами. С начало мне казалось, что я никогда не смогу выучить эти буквы, но в процессе, учёба начала даваться. После трёх часов занятий, мы вышли из библиотеки и Гопал повёл меня в одну из построек на территории резиденции. У входа он мне сказал.                - Андрей, запомни это место. Здесь, ты всегда можешь зайти и принять пищу столько, сколько нужно. В тот раз монах-прислужник принёс нам еду, по велению Далай Ламы. Но этого больше не будет и нужно приходить самим принимать здесь пищу или забирать с собой.-                Когда мы вошли, нас встретил тот же самый монах. Он приветливо сделал не большой поклон, с сомкнутыми ладошками на груди и что то сказал Гопалу. Потом он нам принёс плетённый поднос и после чего, мы поклонившись ушли к себе, в выделенный нам домик. Еда была не хитрая, но калорийная и хорошо приготовленная. Сначала, мы отсыпали не много риса на подоконник, куда сразу же прилетели несколько пёстрых птичек, потом только сами принялись за еду. Я заметил, что Гопал помолился так же, как Ахмед и дядя Хасан. Когда мы поели, Гопал мне сказал.                - Я твои внутренние ощущения понимаю. После жизни в Советском союзе и не лёгком пути, начиная с Афганистана, тебе очень трудно привыкнуть, к совершенно другому пространству жизни. Здесь действительно как сказочный рай, но здесь за пределами резиденции, люди живут обычной сельской жизнью, работая на своих полях и  занимаясь хозяйством. Их, ни кто не ущемляет в правах. Здесь люди живут в гармонии с природой и верой в душе. Теперь Андрей, я хочу тебе сказать какой у нас с тобой будет режим дня. Ближе к рассвету, я пока буду будить тебя сам, но если проснёшься первым, то поднимешь меня ты. Встречая рассвет и первые лучи солнца, каждый из нас по своему будет получать приток сил. Здесь нет каких то определённых правил. Ты просто сам, как считаешь нужным для себя созерцаешь, принимая энергию лучей солнца. Как я уже тебе говорил, главное при этом, чтобы твои мысли были кристально чистыми и осмысленными. В этом заключается пополнение позитивной энергии, в твоём теле и сознании. При этом, у тебя будет вытесняться негативная энергия и мысли, накопленные за всю твою жизнь. В общем, это называется очищением, перед просветлением разума. Только не подумай, что тебе навязывается другая вера или что ни будь подобное. Здесь такую цель не преследуют. Например моя вера исламская, но для них я как брат и друг. Теперь посмотри на этих птичек, которые клюют наши подношения им. Ты сможешь определить о чём они думают?- Спросил он меня.                – Ну у, наверное о пище которую едят.- Ответил я.                - Нет Андрей. Ты подумал так, как думал бы сам, на их месте. Ведь они же не знают человеческого языка. Сейчас они поедят и начнут благодарить нас своим пением. Это и есть их язык, только нужно уметь вникнуть в их мысли. Если кто то думает, что эти бессловесные творения Всевышнего не имеют душу и мысли, то глубоко заблуждаются. Понять мысли другого, это практика Муна. Ты наверное сам в этом убедился? -Спросил он меня.                - Конечно, всю дорогу он был в моих мыслях. Наш проводник Али, переводил мне мои мысли, которые говорил Мун. Кроме этого, он меня уже знал за несколько дней, до нашего знакомства. Меня это сильно поразило. Если бы ты видел в каком я был состоянии и он меня поставил на ноги, в чём и благодарен ему.- Ответил я.                - Так вот я тебе хочу сказать, что его практика в этом и заключается. Он умеет вникать в сознание, любого живого существа и прочитать мысли. Кроме этого, у него есть дар заглядывать на некоторое время в будущее и так же распознать прошлое, кого либо. Был случай, когда Мун и Кыц встретили на пути бенгальского тигра и он мысленно, смог отговорить крупного хищника и уйти с миром. Мало, кто верит этому, но он не любит доказывать что либо, в отношении себя. Я читал , про такого как он монаха сатху, который жил в семнадцатом веке. Его звали Шан Тун и он мог перемещаться в пространстве и времени.                - А что означает сатху?- Спросил я.                - Сатху, это бродячие монахи и аскеты, которые отрекаются от всех благ жизни и идут к высшему просветлению своим путём. В последние годы своей долгой жизни, Шан Тун вернулся в монастырь Рут Ташан и его последние слова были, "я вернусь". Ну, об этом тебе может больше рассказать сам Мун. Есть то, о чём не написано в книгах и мне не много известно о нём. Давай вернёмся к нашему режиму дня. После рассвета, ближе к утренней молитве, мы с тобой должны будем набирать воду в ту бочку, которую заполнили сегодня.- Сказал он мне.                - Гопал, там же много воды. Неужели всё это израсходуется за один день?- Спросил я.                - Вечером, сколько остаётся воды, сливают в маленький канал, который орошает насаждения в саду. И другая причина, вода должна быть свежей каждый день. У них к воде, тоже особое отношение. Теперь Андрей, после разминки с водой, у нас три часа занятий в библиотеке, а после обеда, через пару часов и до вечера, будешь заниматься сам и меня обучать своим боевым искусствам.- Сказал он мне, с иронией  на лице.                Предложение Гопала меня взбодрило. Но пока, какие либо резкие движения, отдаются резкой болью в грудной клетке и животе.                - Гопал, пойдём сейчас попробуем?- Предложил я.                - Нет Андрей, сегодня придёт к нам Мун и завтра он уедет на некоторое время. Нам нужно дождаться его. У него с тобой долгий разговор будет. Пойдём лучше покажу поселение.- Сказал Гопал.                За резиденцией Далай Ламы, начиналось горное селение с террасами огородов наполненные сточной водой, где выращивали рис. 
 Это селение, настолько не похоже на наши русские деревни, где всегда можно встретить трактора или детей, катающихся на мопедах и великах. Мужиков, которые после самогонки решают какие-то глобальные проблемы или женщин, сидящих на лавочках, обсуждая новые деревенские сплетни. Поля у нас просторные и ровные, как осталось в моей памяти. На какое-то время, меня захлестнула ностальгия по Родине и близким. Как бы здесь не было красиво, но моё родное сидит во мне и лучшего для меня, никогда не будет. Я вспомнил, как-то мне Мун говорил, "ты должен уважать чужое, но любить только своё". Сегодня он придёт и мне нужно столько спросить. Хотя, он и сейчас наверное чувствует мои мысли. Не знаю почему, но мне действительно его не хватает .                Часа два, Гопал водил меня по селению показывая и рассказывая, что и для чего нужно. Но меня удивило одно, когда он мне сказал, что у них вообще не бывает воровства, нет алкоголиков, и детей они приучают к работе рано. Их счастье в том, что они не знают другой жизни и их разум не засорён великой цивилизацией .                Вернувшись, мы застали Мун и Кыц. У меня было такое ощущение, что встретил близких людей. У них не принято обниматься при встрече, но Мун, не свойственно для него, подошёл с улыбкой на лице и обнял меня. Я с удовольствием обнял маленького, но очень сильного духом, старца. Он на голову был ниже меня и я ощущал, какую-то не понятную, исходящую от него позитивную и тёплую энергию. В его присутствии, мой организм чувствовал себя гораздо лучше и сознание моё становилось светлее. Не знаю почему это происходит, но я думаю, потому что он в моём подсознании, как всемогущий. Мне порой кажется, что в этом маленьком, скромном человеке, скрываются ответы на все вопросы мира.                Мун повернул меня спиной, прощупал от головы и до пояса. Потом он удовлетворённо, кивнул и мы сели у окна. Я попросил Гопала перевести Муну мои вопросы, но Мун сам ему что то сказал, после чего тот перевёл мне.                - Он говорит, что ты можешь ничего не спрашивать, я уже всё знаю. Ты хотел бы узнать, почему бы сейчас не ехать в Тибет. На это есть несколько причин и самая главная, это твои лёгкие. Они сейчас не выдержат высокогорные районы. Вторая причина это то, что меня ждут ещё люди, нуждающиеся во мне. Теперь разденься по пояс и ложись на топчан .-                .   Мун достал какие то не большие полоски бумаги, размером с червонец и положил одну мне на грудь в области солнечного сплетения, другую на живот. Через минуту с лишним, они начали сворачиваться в трубки. Меня это удивило и я спросил у Муна.                - Что это за бумага, которая на мне сворачивается и для чего она нужна? -                - Это обычная рисовая бумага, похожая на кальку. Но не в этом суть, я просто проверил энергию, исходящую от тебя самого. А теперь встань в дальний угол комнаты, лицом к нам.- Сказал Мун и что то, нашептал Кыц. Тот встал в противоположный угол комнаты и принял не понятную мне позу. Потом он резко сделал движение рукой, как удар в пощёчину. Я обомлел, когда одновременно ощутил сильную пощёчину на себе. Ничего не поняв, я приложил ладонь к горящей щеке и тут он сделал такое же движение другой рукой, хотя расстояние между нами было метров шесть-семь. Получив вторую пощёчину по правой щеке, я заорал на Кыц.                - Я тебя сейчас поломаю, Кыц.- И я, хотел было сделать шаг вперёд, как он нанёс удар рукой, с согнутыми фалангами пальцев в пустоту, на большом расстоянии от меня. Но ощутив сильную боль в солнечном сплетении, у меня поплыли круги в глазах. Через несколько секунд, когда начал приходить в себя, я рванул со всей силы к Кыц, ну удар ногой в пах, поставил меня на колени, в первом же метре моего рывка. Сидя на коленях, когда я начал приходить в себя, ко мне близко подошёл Кыц. У меня возникло желание зарядить ему в живот, но увидев его протянутую, старческую руку, я не смог этого сделать и подал ему свою, в знак примирения.                - Мун, я многих вещей не могу понять, но как это возможно?- Спросил я Муна. Он взял мою руку положил ладонью в верх и с верху одну полоску  бумаги. На моих глазах, она начала сворачиваться. Гопал, не удивляясь ни чему, спокойно переводил мне его слова.                - Если твоя энергия тела, может свернуть эту бумагу в твоём молодом возрасте, то как ты думаешь, за шестьдесят с лишним лет тренировки, Кыц не сможет тебя свернуть? Не говори и не спрашивай ничего, ты всё равно пока не поймёшь. Если помнишь, я как то говорил тебе о силе мысли. Так вот, приведу пример. Если молодой, здоровый человек в своих мыслях будет твердить, что он болен какой ни будь не излечимой болезнью, до шестисот - семисот раз, то это болезнь у него уже будет.  Запомни главное: "Утверждая любую свою мысль, ты создаёшь её в реальности." Но над этим, можешь работать только ты сам и никто другой. И это практика имеет свои правила, без которых ты не достигнешь нужной цели. Пока я буду в отъезде, эти два месяца, мои слова укрепляй в своём подсознании и самое главное, научись тибетскому языку. Твоё состояние тела не вызывает у меня беспокойства, но тебе нужно поправлять физическую форму тела. Гопал, всё что знает, тебе даст, а остальное, ты познаешь в Тибете. Ты хотел у меня узнать ещё, про монаха Шан Тун, который умел перемещаться в пространстве и времени. Если я тебе сейчас расскажу о нём, ты не сможешь понять меня до конца. Поэтому мы отложим этот разговор на другое время, но не исключай, что ты сам сможешь найти ответ. То, что ты на данный момент знаешь о возможностях человека, это маленькая верхушка огромного айсберга. Всё познать не возможно, но твоё стремление, желание и вера, дадут тебе то, что ты хочешь. Во всём, что ты будешь познавать, сложности нету. Сложность, ты сам создаёшь в своём подсознании, а чтобы её не было, исключи это слово в себе и ищи простое решение вопроса. Представь себе ступеньки, по которым ты должен подняться к чему то. Ты сможешь сделать шаг, на двадцать ступенек вперёд? Нет. По этому, поднимайся постепенно, не пропуская ни одной ступени, к своему просветлению разума и духа. У тебя, до моего приезда есть программа, которую должен будешь пройти и я вижу, что ты сможешь это сделать. Рядом с тобой человек, который будет тебе помогать. - Гопал замолчал, а Мун задумался и через некоторое время продолжил.                - Тебя сейчас беспокоит ещё один вопрос. Это твои близкие. Я тебе скажу коротко. Твой ящик похоронили без тебя, со всеми почестями. Женщина, которая родила тебя, заболела серьёзной болезнью. У её мужа, затаились мысли о ненависти, злобе и мести, за твою смерть.-                У меня, не вольно подкатили слёзы и Мун это заметил.                - Ты обладаешь доброй душой. Без неё, у тебя не было бы слёз, но я всё равно продолжу. Будь готов к тому, что ты их никогда не увидишь в этом мире. У девочки, которая тоже сидит в твоём подсознании, всё будет хорошо, но ты её увидишь только один раз и не скоро. В тебе есть благородство, из за которого ты когда ни будь пострадаешь и это будет тогда, когда потеряешь страх перед смертью. Ближайшие дни, ты будешь подавлен мыслями о своих близких, поэтому чаще ходи на водопад один, куда водил тебя Гопал. Прислушивайся к шуму воды, пению птиц и другим звукам. Найди гармонию, между собой и окружающей средой, и начни мыслить по новому, не копирую никого. Твоя личная мыслеформа, будет основой будущей жизни. Что сформируешь, то и будет. Я не говорю тебе, постарайся, а требую, чтобы ты забыл, что такое жалость к себе. Где бы я не был, твои мысли будут всегда со мной. У тебя будет ощущение, что я рядом с тобой. Когда у тебя в мыслях будут возникать вопросы, воспользуйся моим ключом. -                Я, с удивлением посмотрел на Муна и спросил через Гопала.                - Мун, о каком ключе ты говоришь, я об этом ничего не знаю?-                - А ты подумай, как бы я ответил. Включи свой разум и вникни.- Сказал монах строго и пристально посмотрел мне в глаза, своим не обычно пронизывающим взглядом. В какой то момент, у меня в ушах послышались его слова, как эхо: << А ты подумай, как бы я ответил>>.  - Я понял, Мун. Значит ключом является то, как бы ты ответил. А вдруг я ошибусь?- Спросил я.                - Сомнения, это плохой советчик. Но ты должен искать одну, из нескольких вариантов, как бы я ответил. Это и будет моей мыслю, в твоём подсознании. Хватит на сегодня. Ты получил слишком много информации, для одного раза.- Сказал Мун и потом долго говорил какие то наставления Гопалу. Я это определил по киванию головой Гопала. Но мои мысли сейчас, занимали мои страдающие родители.                P. S. >>               
                Воскресший из ада – 1.                "Рождение сокола".                Часть - 16.
После видения и рассказа Муна, мне действительно угнетала мысль об отце и матери. Но что я могу сделать в своей ситуации? Если скажем, как то сообщить им, что я жив. Что это даст и какие могут быть, последствия для них, и для меня? Я подумал, а если напишу письмо и отдам Муну, чтобы он где ни будь в цивилизованной стране, отправил бы моим близким? Когда Мун закончил свой разговор, я попросил Гопал, перевести мою идею. Монах, с минуту сидел молча и перебирал свои чётки, потом Гопал начал переводить его слова.                - Андрей, я много читал о твоей стране и не внушает мне доверия существующая система Советского Союза. Не подумай, что я хочу плохое сказать о твоей Родине. Ты её сильно любишь и никто не в праве, отнять у тебя эту любовь. Я читал книги Солженицына, о его жизни в лагерях и понял, что в твоей стране любому человеку могут внушить, что белое это чёрное, а чёрное это белое. У вас очень много говорят о человеческих ценностях, но на самом деле, оболгать и стереть человека в порошок, ничего не стоит. Ведь ты даже не знаешь, что у вас в застенках погибло больше людей, чем за последнюю Великую войну. Предательство вашей системы, ты на себе испытал, но тебе одному повезло и я знаю почему. Твой Бог тебя сохранил, для определённой миссии. На твоей Родине торжество справедливости , не скоро настанет и произойдёт это без тебя. Пока для тебя, это только слова старого монаха, но придёт время и ты вспомнишь то, что я тебе сейчас говорю. Ты ещё не готов к тому, что я мог бы тебе рассказать и мне сейчас нельзя засорять твои мысли. Всему,- своё время. По поводу письма, которую ты хочешь написать и отправить со мной, это возможно. Но подумай о последствиях и реально проанализируй, чем обернётся для твоих близких, твоё письмо. Если они так поступили с тобой и твоими друзьями, то не исключаю, что так же могут поступить и с твоими близкими. Тебе придётся терпеть и ждать, когда в твоей стране, придут справедливые правители. Это будет не скоро, но такое время придёт обязательно. Я вот смотрю в твои ясные, умные глаза и поражаюсь тем, кто загубил стольких молодых людей, как ты. Твоя Родина была великой державой, но когда у вас началась братоубийственная война, потом разрушали многовековые храмы и жгли книги древней Руси, то уважение к новой стране Советов упало. Я читал про историю Великой Руси, но пришло невежественное поколение, которое уничтожило культуру и духовность многих народов. Ты воспитан в ложной идеологии. Тебя пока многое удивляет и это мне понятно. Ты и твоё поколение не виноваты в том, что ваши правители оградили всю страну от внешнего мира, большой невидимой стеной. - Мун замолчал и ушёл опять в свои раздумья. Мы сидели смотрели на него, в ожидании. В какой то момент, я ощутил, что он думает именно обо мне и прервал тишину.                - Мун, есть что то, о чём ты не можешь мне сказать ? -                - Ты уже делаешь маленькие успехи, прочитав мои мысли. - Сказал он и продолжил.                - Ты, не по возрасту становишься мудрее и я тебе могу сказать, о чём думаю. В тебе есть то светлое, что я очень редко вижу в людях и хочу, чтобы оно в тебе развивалось. Помнишь, я тебе говорил, что твою жизнь оборвёт, твоя доброта и любовь к Родине? Так вот я думаю, какие течения обстоятельств должны быть, чтобы изменить то, что должно с тобой случиться.-                - Мун, а разве это возможно?- Спросил я.                - Все возможности, находятся в нас самих. В нашем пространстве, время не возможно изменить, но предугадать и изменить будущее, реально. Хоть и до того момента, когда это случится с тобой, времени много, но мне не хочется, чтобы это произошло. Ты пока, даже представить себе не можешь, как это будет. В практике своей жизни, я сравнил количество хороших людей, пятьдесят - шестьдесят лет назад и сейчас, разница большая. Я хочу, чтобы твой век был долгим, не потому что ты мне понравился, а потому что от тебя, будет исходить много добрых дел. То, что можно исправить сегодня, завтра будет уже поздно, по этому я сейчас и думаю, как это сделать. Пока мы добирались сюда, я заметил твою способность, видеть красоту окружающую тебя. А раз ты это замечаешь глазами, то способен увидеть свой внутренний мир и его возможности. Запомни, такое, не каждому даёт создатель. - Мун встал, что то сказал Гопалу и похлопав меня по плечу, ушёл вместе с Кыц в соседнюю комнату.              - Андрей, пора уже отдыхать, на рассвете пойдём их провожать.- Сказал Гопал.                - А куда они едут? - Спросил я.                - Я этого не знаю. Он может сам сказать, но не любит когда у него спрашивают. - Ответил он и мы легли спать.                Мне не удалось уснуть, так как одолевали мысли о родителях. Я представил себе, как хоронят цинковый гроб и как убиваются от горя мои родичи. И дядя Хасан, предположительно говорил то же самое, что принесут похоронку или справку, о без вести пропавшем. Разве я мог предположить, что в моей стране, могут твориться такие подлости. На меня опять нахлынула, горечь обиды и ненависти, за пацанов которые остались лежать на чужой земле, из за прихоти и алчности, сидящих у власти нелюдей.                Я успокоился тогда, когда за открытым окном, послышалось пробуждение птиц перед рассветом. В без облачное синее небо, начали пробиваться первые лучи солнца и звёзды упорно пытались ещё не много продержаться. Лёжа на топчане, я смотрел через открытое окно на небо и попросил у Бога, дать моим родителям здоровья и терпения. Ох, Господи, если бы они знали, что я жив...           Когда мы все встали, каждый занялся своими утренними делами.               Чуть позже, монах Далай Ламы принёс нам чай с молоком и дорожные мешки, с продуктами в дорогу, для Муна и Кыц. У них, почтение и уважение к старшим, стоит на первом месте. Иногда мне кажется, что здесь собрано всё хорошее и доброе всего мира. Такая гармоничность, всего живого во круг, поражает моё воображение и настраивает на мир и спокойствие.
Когда мы спустились из поселения на дорогу, Мун обратился ко мне, а Гопал перевёл.                - Ты всю ночь мучился и так будет ещё несколько дней. Только после этого соберись и не забывай, о чём я тебе говорил. -                Не долго пришлось ждать, старенький автобус. Мун с Кыц, сделали традиционный поклон и вошли в автобус.                Вернувшись, мы пошли в библиотеку. В душе у меня, появилась какая то пустота, после отъезда Муна. Но, надо дать должное Гопалу, то что он смог учёбой вывести меня из этого состояния. За первые две недели, я практически познал все буквы и их значения...               
********************************************************
Прошло почти два месяца, со дня отъезда Муна и за время  моего пребывания в Малом Лхасе. Во мне многое изменилось как физически, так и познавательно - духовное. Благодаря не традиционному точечному массажу, настоям трав и ранее, не знакомой мне гимнастики, практически поставили меня на ноги. Я для себя сделал не большое открытие, при выполнении сложных упражнений, это желание. Если я усиливаю желание выполнить, что либо, то мне это удаётся, не смотря на боли. Но меня, больше привлекала библиотека. Я с Гопалом, исписали около двадцати тетрадей, с составлением Тибетско -Русского словаря и даже пробовал с его помощью читать книги. Самое главное, что я уже мог изъяснятся с Гопалом на Тибетском Языке. Иногда, он смеялся над моим произношением и поправлял меня. Он старался со мной постоянно разговаривать и что удивительно, чаще всего о Ленинграде. Он когда то учился там и он полюбил этот город. Честно говоря, я сам не был там и с удовольствием слушал, как он с восхищением рассказывал, про наш красивый Ленинград и  его жителей.                Мне не терпелось, когда Мун с Кыц приедут. Он не сказал точную дату приезда, но его предвидение поездки именно на два месяца, не вызывало сомнений. За это время, у меня открылись лёгкие, я мог дышать полной грудью и делать дыхательную гимнастику. Для меня, многое открылось в новом понимании, в прямом смысле этого слова. Любое движение, должно было гармонировать с дыханием и сознанием. Кроме этого, все практики были связаны с животными, птицами и вообще живой природой. Ту подготовку, что я прошёл перед Афганом, теперь считаю грубой физической тренировкой тела. .                Но я, всё равно преклоняю голову перед инструкторами, которые тогда меня готовили. А в душе и сознании, я простил всех тех, кто нанёс мне физическую и моральную боль. Даже где то, благодарен им за жестокие жизненные уроки. Но больше всего, я благодарен своему Богу, за подаренных мне друзей, повлиявших на мою судьбу и жизнь в целом. Монастырская библиотека, вложила в мой разум много неоценимой философской мудрости, в простоте и гармонии, окружающего меня мира.                Исчерпывая знания об общих правилах Тибетских монахов, я пришёл к тому, что каждый человек создаёт в своём внутреннем мире, личный путь к просвещению собственного разума. Меня впечатлили некоторые цитаты из старых книг. Вот одна из них.                " Велика разрушительная сила эго. Оно является условием нашего иллюзорного, краткого удовлетворения и причиной наших долгих страданий. Это страх смерти, страх потери, зависимости и несвободы духа. Только для способных, обуздать своё << Я >>, трансформировать своё сознание, не существует страхов. Мы сами, подобно святым учителям, можем стать свободными и счастливыми.>>                Вникая в смысл многих таких цитат, я сопоставлял с ситуациями своей личной жизни и пришёл к тому, что всё в этом мире взаимосвязано и не случайно. Я научился вслушиваться в звуки природы, пение птиц, шум воды и начал понимать их значение. Для меня это, как не видимая дверь, в которую я вошёл и увидел совершенно другой мир, о котором раньше ничего не знал. Теперь, я вспоминаю слова Муна об айсберге, глубину которой мне нужно будет изучить и понять. Мне часто вспоминались, раннее сказанные слова Муна, но уже совершенно в другом значении. Вот почему он говорил: " для тебя это пока слова, придёт время и ты поймёшь смысл моих слов. Всему, своё время."                Мне очень хотелось побыстрее увидеться с Мун и подискутировать с ним на многие учения, из старых книг. Так же мне хотелось поговорить с Кыц, каким образом он может усиливать силу собственной мысли и управлять ими, в реальном пространстве. Его уникальная способность, разрушает в моём подсознании все научные законы, которые я учил когда то в школьные годы. На многое, я начал смотреть совершенно другими глазами и воспринимать внутренне по другому. Вся закономерность окружающего меня мира, настолько идеальна, что анализируя происходящее в том, цивилизованном мире, это ложная иллюзия. Но меня удивляло одно обстоятельство, если этот маленький народ смог сохранить тысячелетиями, уникальные учения способности человека, то почему цивилизованный мир, утерял это? Или может быть, их не было у них вообще? Я здесь для себя открыл, всю многогранность возможности человека, но пока ими не владею. Гопал, объяснил это так, что у меня происходит просветление разума, что моё стремление и желание усиливают процесс переоценки всех ценностей, существующих в жизни. И как он мне говорил, то что я читаю воспринимать нужно не как слова, а вложить в себя как основу правил, своего внутреннего мира. И действительно, моё ощущение нужности в этом мире, дают общие очертания моей будущей жизни. Гопал, так же давал мне познания йоги, из чего я вычерпал много интересного, именно для себя. Он мне часто напоминал об индивидуальности, чтобы я брал именно то, что нужно для моего разума, физического тела и души. При этом приводил цитату из "йога Васиштха".                " Мудрый человек, видит высшее Сознание всё время и он знает, что все изменения, возникают из-за движения жизненной силы, а органы чувств, просто выполняют соответствующие им функции. Так же все  движения, принадлежат твоей жизненной силе, а всё Сознание принадлежит твоему разуму."  Я завёл себе дневник и записывал на Тибетском языке, всё то, что мне было доступно и понятно. Кроме этого, пишущая рука и зрительная память, чётко остаются в сознании.                В течении этих двух месяцев, Гопал несколько раз уезжал в Дели к своей семье и я сам практиковал всё то, что он мне давал. Для меня физические занятия и философские учения стали нормой жизни. Утренняя встреча рассвета, занятия растяжки у водопада и силовые тренировки, придали моему телу совершенно другую физическую форму. Мышечную массу я набрал не много, здесь она и не нужна, а вот пластичность, гибкость и скорость, у меня превзошли всю, ту грубую и жёсткую армейскую подготовку.   
В одно прекрасное утро на рассвете, мы с Гопалом сидели на холме и созерцали восход солнца. Каждый из нас, ушёл в свои мысли. В какой то момент, я ощутил не понятное подёргивание мышц спины. Я открыл глаза обернулся и увидел Мун. Он сидел тоже в позе медитации и созерцал рождение нового дня. Я закрыл глаза и попытался продолжить, но мои мысли были уже с Мун. Мне так хочется многое рассказать ему именно на Тибетском языке, но в такой ситуации нельзя отвлекать. Когда услышал, что Гопал встаёт, я вскочил и посмотрел в то место, где сидел Мун. Но его там уже не было.                - Гопал, я видел Мун, пойдём побыстрее домой, он наверное нас ждёт. - Торопил я Гопала.                - Нет Андрей, сначала потаскаем воду. Их сейчас дома не будет, потому что они пойдут к Далай Ламе, а потом спустятся в поселение. Там у него несколько больных и он должен проведать. В лучшем случае, они сами придут вечером, а нам нельзя прерывать все занятия. Ты же заметил, что он нам не помешал? - Спросил он.                - Да Гопал, я знаю что ни кто, ни кому не должен мешать во время молитвы или медитации. - Ответил я ему.                Весь день, Мун не выходил из моих мыслей, но что удивительно, я ощущал то, что тоже нахожусь в его мыслях. В одной из старых книг, я читал, что сильное желание в мыслях, имеет свойство передаваться как информация, не зависимо от расстояния.                Вечером вернувшись я ожидал, что Мун будет дома, но его не было и сел за книги, хоть мне не читалось.               
                "Воскресший из ада - 1".               

                Часть -17.                Поздно вечером, пришёл монах Далай Ламы и принёс чай с молоком и четыре пиалы. Я спросил почему так много, он ответил что Мун и Кыц сейчас у Далай Ламы. Там они отказались от чая и Мун сказал, чтобы я принёс сюда.                Значит скоро они придут, подумал я. У меня сердце выскакивало, от нетерпения увидеться с ними, не много времени прошло и они вошли, как всегда бодренькие, что не скажешь по их возрасту. Они, сначала поклонились, потом обняли меня по европейски. Потом, Мун повернул меня и прощупал руками с ног до головы. И вдруг, он на русском языке произносит.                - Ну что Андрей, как твои дела? - Я ошарашенный, несколько секунд не мог ничего сказать и потом, удивлённо произнёс.                - Мун, ты что говоришь на Русском? -                Тут он рассмеялся вместе с Кыц, а я в недоумении смотрел то на одного, то на другого. Гопал тоже присоединился к их смеху. Одному мне, не до смеха было. Не много успокоившись от смеха Мун, уже на Тибетском языке говорит.                - В Европе, я у одного русского выучил только одно выражение, чтобы сделать тебе сюрприз. - Потом продолжал смеяться. Тут и мне стало смешно, от самого себя. Не смотря на возраст, эти мудрые старцы сохранили в себе чувство юмора и позитивную энергию. Чуть успокоившись, Мун достал свёрнутый платок и уже на Тибетском языке сказал.                - Я приготовил  ещё один подарок. Думаю тебе понравиться.-               Когда он развернул платок, я увидел серебренную цепочку и крестик с распятием Христа. Я вспомнил, как когда-то в детстве мне бабушка одела такую же, но родители запретили носить в школу, чтобы не было проблем. Мун подал мне цепь с крестом и сказал.                - Это символ сына твоего Бога и одеть его ты должен сам. Береги его так, как он хранил тебя до этого момента и будет это делать дальше. В каждом символе есть сила, которую нужно ощущать сердцем и душой сознательно. В твоей стране, уже много лет система пинает религию, но ты будь мудрее и бережно носи его у сердца. -                Всё что Мун говорил, я ещё медленно вникал в смысл его слов и как  Гопал сказал, для двух месяцев учёбы, это очень хорошо, но многое придёт со временем. Я одел цепочку с распятием на шею и промямлил благодарность на Тибетском, стараясь выговорить правильное произношение слов. Мун улыбнулся, с довольным видом похлопал мне по плечу и спросил, кормили ли мы его птичку. Я медленно, но верно ответил ему. Потом, он мне задал не обычный вопрос.                - Андрей, а какая из птиц тебе больше нравится? -  Я понял его фразу, но не знал как ему ответить. Тогда я спросил у Гопала, как сказать слово сокол. Он перевёл Муну слово сокол, на Тибетский язык. Старый монах посмотрел на меня задумчивым взглядом и сказал.                - С этого дня, ты и есть рождённый сокол. Мне тоже нравится эта птица и я тебя буду называть теперь соколом, на твоём языке. Твоя, ещё маленькая жизнь, очень  похожа на жизнь этой сильной и благородной птицы. -                - Спасибо Мун, это самый дорогой подарок, от тебя. - Сказал я, медленно перебирая нужные слова в памяти.                - Ну что Сокол, покажешь мне свои записи из книг, которые тебе больше всего понравились? - Спросил он.                Я удивлённо посмотрел на Гопала.                - Андрей, я ему ничего не говорил и когда бы я успел это сделать, если мы вместе сейчас его встретили. - Виновато сказал Гопал. Тут вмешался Мун и сказал.                - Гопал, зови его Соколом. Он заслужил это имя. - Потом он повернулся ко мне.                - А ты, Сокол, перестань удивляться. Ты многие мои возможности знаешь и тебе пора привыкнуть к этому. -                Я достал свой дневник и подал его Муну. Читая мои впечатления и выписки цитат из книг, он временами улыбался и одобрительно кивал головой. Записей было не много, около двадцати листов, но он читал внимательно и некоторые места перечитывал. Потом повернулся к Гопалу и сказал.                - Гопал, ты хороший наставник. Почему бы тебе, не оставить свою аптеку старшему сыну и заняться учить людей. Я твоё призвание вижу в просветительстве учений предков. Ты не только научил его читать и писать, ты дал ему проникнуть в смысл всего того, что он здесь написал. Но мне, больше всего понравилось то, что он пишет не дословно, как написано в книгах, а именно своими словами так, как себе представляет. - Потом он обратился ко мне.                - Послушай меня, Сокол. Ты нашёл свою личную тропинку, к просветлению собственного разума. Это то, что я хотел сделать, но ты идёшь с опережением, благодаря Гопалу и большой библиотеке. У тебя сейчас, самый драгоценный ключ к вершине Сознания. Многие, к этому идут годами, а некоторые вообще не доходят и оставляют этот мир невеждами. Твой тяжёлый и пока ещё короткий путь, способствовал, всем твоим тонким чувствам обострится и найти самого себя. Но твоя работа над собой, ещё не достаточна. Я редко задаю вопросы, но хочу узнать точный смысл записи на этой странице, где ты пишешь на Русском? - Спросил он меня, показывая одну из страниц дневника. Я посмотрел и вспомнил, что я написал. " Если я один остался жить, значит мои пацаны будут жить во мне, моей жизнью."                - Мне сложно это передать, но я думаю так, если они в моей памяти, значит частично живут во мне. И если я их забуду, они погибнут. - Ответил я и посмотрел на реакцию Муна. Он долго смотрел мне в глаза, перебирая чётки в руках. Мне даже показалось, что он молча молится. Потом тихо произнёс.                - Мне стыдно, что в этой поездке, я этого не увидел, но ты превзошёл все мои ожидания. Завтра, ты со мной поедешь в большой город, где много храмов. Там есть один храм с крестом и тебе обязательно нужно туда войти со своими мыслями. Твой Бог благосклонен к тебе, тебе нужно посетить святое место и дать должное в своих молитвах. -                - Но как мне быть, я же не знаю молитв? - Спросил я его.                - Это не важно. Ты можешь и не произносить молитву вслух. Главное, что ты будешь мыслить эти молитвы своими словами. Богу не нужно твоё красноречие или твой голос. Для него важно, что в твоей душе и твоём сознании, существует не видимая нить, которая связывает тебя с ним. Ну что, Сокол, в моей долгой жизни, мало кому удавалось это сделать, но ты меня впечатлил, а теперь давай отдыхать, так как завтра у тебя будет один, из главных дней в твоей жизни.- Сказал он .                На рассвете, после утренней молитвы монахов, Мун пришёл за мной и мы собрались в дорогу. Гопал и не разлучный спутник Муна, остались в резиденции. Мы спустились к дороге вдвоём и не долго пришлось ждать, проходящий автобус. Я вспомнил себя, когда два месяца назад, провожали Муна и Кыц. В этот раз, я ощущал свою физическую форму идеальным и душевное состояние, придавало  позитивную энергию. Мун, замечал моё душевное равновесие и видно было, что он гордится этим. Он больше, чем заслужил эту награду. Он дал мне второе рождение, не только в физическом отношении, но и в духовном. Если взять в общем, то я благодарен всем, без исключения, кто принял участие не в моём спасении, а в спасении Русского солдата. На моём месте, мог быть кто угодно и наверное думал бы так же, как я.                В автобусе, не много было народу и те кто были, это крестьяне из близлежащих поселений. Разговаривали он на смешанном языке, кто на Индийском, кто на Тибетском, которую я понимал, но не совсем. Наверное, в крестьянском обиходе есть слова, не понятные мне. Любуясь природой за окном автобуса, мои глаза по новому ощущают всю полноту красочности этих мест .                Путь на автобусе, мне показалось быстрее, чем когда мы ехали сюда. На железнодорожной станции, нам пришлось долго ждать и Мун, повёл меня, показать красивые места.   
 Общение с Мун на Тибетском языке, было не затруднительно, только иногда приходилось некоторые не понятные слова, формулировать другими, схожими словами. Не большая сложность была в произношении звуков, но я с этим тоже справился.                Ближе к вечеру, мы сели в поезд и тронулись в путь. Вагон был спальным и более комфортным. Когда мы разместились, Мун достал большой Китайский термос и новые керамические чашки с нарисованными птицами.                - Мун, у меня в детстве была точно такая же чашка. Только она с блюдцем. Где ты нашёл такой антиквар? - Спросил я.                - Такой антиквар, более трёхсот лет и до сих пор делают в Китае. А подарили нам, когда я с Кыц был в Пекине. - Ответил мне Мун.                - А как ты туда попал, ведь политические отношения у вас не важные? -  Спросил я у него.                - Когда вопрос стоит о жизни и смерти, люди отставляют в сторону всякую враждебность. К тому же, за мной прислали людей в Дели, на собственном самолёте. Я бы отказался, но там болел ребёнок, с серьёзной болезнью. Были не большие проблемы с лечением. Родители малыша, очень состоятельные люди, хотели что бы я жил у них и лечил только его. Я настоял на том, что бы нас с ребёнком отвезли в детскую клинику, где бы мог помочь другим детям. - Ответил мне Мун.                - А они тебе заплатили? - Поинтересовался я.                - Да, они дали много денег и привезли обратно в Дели. А в детской клинике я отказался, так как там были дети бедных людей. Половина суммы, они дали продуктами и на своём самолёте привезли в Дели. А потом отправили по приютам, для бездомных. Часть денег, я отдал в храм, где мы с тобой когда-то заходили. -Остальное, мы с тобой отвезём на восстановление разрушенных монастырей, в Тибете. Ты сам увидишь, в каком они состоянии.-      
Мы выпили чай и потом, я продолжал пытать его вопросами. Я Муна долго не видел и мне не хватало его философских поучений. После чтения моего дневника, Мун изменился ко мне, в хорошем смысле слова.                За разговором, я спросил у него, о моих близких. Он коротко и не охотно мне ответил, что всё на том же уровне без изменений, как в последний раз рассказывал. В этот вечер, мы поздно легли спать под стук колёс вагона.                На рассвете, мы проснулись от шума пассажиров, толпившихся на проходе вагона. Мун объяснил мне, что людей очень много, едущих в столицу и им приходится брать стоячих пассажиров. Как только мы встали со своих мест, тут же рядом с нами подсели женщины и дети. Мун, с улыбкой мне сказал.                - Ничего не поделаешь. Страна перенаселена и здесь нужно иметь большое терпение. -                - Да в общем-то, всё нормально. Всё равно, места  свободные. Мун, а долго нам ещё ехать?- Спросил я.                - Как увидишь большую реку Ганг, так значит, мы и приехали. - Шутливо ответил Мун                - Всё с тобой понятно. Сам не носишь, часы и другим не говоришь, когда приедем. - И я ему сказал с иронией.                Смотрю на Муна и удивляюсь. Многих стариков я видел, особенно в деревне, но такого позитивного и с большим чувством юмора, встречаю первый раз. Он уловил мои мысли, засмеялся и говорит.                - А больше, и не увидишь, кроме Русского аскета в Тибете. -                - Мун, я тебя прошу, расскажи мне про него. - Попросил я.                Мун посмотрел на меня, своими добрыми глазами и задумался.                - Ты думаешь, рассказать или нет? - Донимался я до него.                - Молодец. Ты наверное, если захочешь, то и змею с норы рукой вытащишь. - Съязвил он мне, шутя.                – Ладно, Сокол, не много расскажу тебе о нём. У тебя с ним, почти что, одинаковая судьба. До Великой войны, ему было столько же, сколько тебе сейчас, когда его посадили. А в войну, как он рассказывал, попал в штрафбат. Потом попал в плен, а с плена его забрала одна состоятельная Немецкая семья, так как он был пекарь. И в Германии, он пёк хлеб только для этой семьи. Как он говорил, эти люди были высокообразованными аристократами и его не обижали. В конце войны, эта семья сбежала вместе со своей прислугой, а его оставили одного. Он собрал, оставшиеся ценности, подсвечники, серебренные ложки и всякое барахло, что могло бы дать ему выжить. Потом он попал к Американцам и остался в западной Германии. После войны он женился на Немке, которая родила сына. Но он ощущал, что к нему относятся как к рабу и даже, не много подросший сын, начал его оскорблять. Видя свою безвыходность, он украл у жены деньги, которые сам же заработал в ближайшей пекарне и сбежал сюда в Индию. Потом поехал в Непал и через Гималаи в Тибет. Ему очень понравилось у нас и остался жить, в не большой деревушке. У нас его называют его серебренным человеком. Тут я не сдержался и спросил.                - Это потому что, он украл серебренные подсвечники?- Мун рассмеялся и ответил.                – Нет, Сокол. Его назвали серебренным, потому что он рано поседел. И его длинные белые волосы и борода, как серебро. Сам он добрый человек,  поможет тем, кто нуждается,  посоветует и поделится последним куском хлеба. У него один недостаток, он любит пить, но никогда не пьянеет. Просто становится, очень весёлым человеком. Я когда с ним встречаюсь, вижу в его глазах тоску, которую он пытается скрыть от меня, но не получается. По приезду в Тибет, я хочу забрать его к нам в монастырь. Мне больно смотреть на его одиночество и хочу вылечить от выпивки. Сначала я думал, что он будет тебя учить нашему языку, но Гопал хорошо справился с работой над тобой. Да ты и сам, очень способный ученик. - Мун посмотрел в окно и прервал свой рассказ.                Мы проезжали, какой-то большой мост через широкую и спокойную реку.                - Это Ганг? - Спросил я у него.                - Да Сокол, это Ганг, который несёт воды из моей Родины. Только там она холодная, а здесь тёплая, как парное молоко. -                С ностальгией, ответил мне Мун.           P.S. >>               
                "Воскресший из ада - 1".               

                Часть - 18.                После того, как проехали большой мост, поезд ещё часа два медленно двигался по столице Индии, Дели. На конечной станции города, мы сошли с поезда и пересели в городской автобус.
   Город, действительно был перенаселён. Такие скопления людей, у нас бывали только на демонстрациях или на стадионах. Основным транспортом в городе, были рикши, велосипеды и мотороллеры. Мне показалось, что у них нет правил дорожного движения и кто как мог, так и ехал, только на перекрёстках стояли регулировщики. Большая часть строений, были храмы и монастыри, где толпами шли паломники.                Мы доехали до нужной остановки и дальше пошли пешком, пробираясь через плотную массу людей. Сначала мы зашли в храм, где нас встретил старый монах, похожий на Муна. Я подумал, что это его брат, но тот, улыбнувшись сказал.                - Нет, мы не братья. Мы с Муном ровесники и друзья с детства. А то, что мы похожи с ним, так это наш образ жизни. Каждый человек в промежутке времени, которая выделена для его жизни, создаёт самого себя. Если ты достойно использовал это время или не достойно, всё отразится на твоём лице. - 
 Потом он нас провёл к себе, где мы сели пить традиционный Индийский чай. Он с Муном долго разговаривал и благодарил его за что-то, чего я не понял. Когда этот миловидный старец вышел нас проводить, он обратился ко мне.                – Недавно, Мун приходил ко мне и рассказывал о тебе. Я хочу тебе сделать подарок. - Старец достал с глубокого кармана белые чётки с какими-то иероглифами.                - Эти чётки старше меня, в них содержится энергия доброты и любви. Второй подарок, это мой тебе совет, запомни: "Достоинство, это не то что болтается про меж ног, а твои добрые деяния в отношении всего живого, которые сделаешь за свой короткий или длинный век."- Сказал мне старец , с умилённой улыбкой на лице. Я поблагодарил его, не большим поклоном и мы пошли дальше. Старик оставил хорошее впечатление о себе, в моём подсознании. Мун понял мои мысли и сказал.                - Я вижу, ты доволен этим знакомством. Потом я тебе расшифрую иероглифы на чётках. Они написаны на древнем Индийском языке. Ты хотел спросить, за что он меня благодарил? Я этому храму тоже сделал пожертвование. -                Через час, мы дошли до не большого православного храма, который не был похож на наши церкви.                - Не смущайся Сокол, это католическая церковь, зайди сам, поставь свечи, помолись своими словами за своих близких и твоих убитых друзей. Вот возьми свечи. - Сказал Мун, доставая несколько тоненьких свечек. Внутри храма, было пусто и зал, напоминал мне, как в театре, со скамейками и подиумом. Остальное убранство, было так же, как у нас. Я начал вспоминать, как бабушка ставила свечи и шёпотом произносила молитвы. Потом присел и ушёл в свои мысли с молитвами...                Мун, терпеливо дождавшись меня, спросил.                - Скажи мне, какое у тебя сейчас ощущение?-                - Сложно сказать, но внутреннее облегчение и вера в то, что мои молитвы помогут облегчить страдания моих близких, есть. Я это делаю первый раз в жизни и не знаю, как правильно это делается. - Ответил я Муну.                - Правильность твоих действий, находится в тебе. Запомни Сокол, самое главное, что у тебя большое желание и вера в твоё обращение к Всевышнему. И как Он, до сих к тебе благосклонен, так же и твои мольбы  примет.- Сказал Мун.                Дальше, не которое время, шли молча, потом я у него спросил куда мы идём.                - В детскую клинику. Там у меня несколько тяжёлых детей и мне надо им кое-что  сделать. Не думай, ждать тебе не придётся. Ты будешь стоять рядом со мной и запоминать всё, что я делаю. Мне важно, чтобы ты научился тому, что не умеют делать ваши врачи. Ничего плохого не буду говорить о врачах, но они сами не виноваты в том, чего не знают. - Сказал он мне.                - Мун, а кто же виноват, что они не знают?- Спросил я.                - Их учителя. Дело ещё и в другом, что стремится получить познания и стремится получить диплом, это разные вещи. Придёт время, когда в мире признают древние познания медицины Китая, Индии, Тибета. Это вопрос времени, а пока я жив, буду делать всё, что умею и ты должен запоминать, все мои действия. - Ответил мне Мун.                Не смотря на то, что комплекс детской клиники был большой, мест не хватало на всех больных детей. Коридоры были заполнены больными, не говоря уже о палатах. Внутреннее состояние самого здания, было жутким. Больничный шум, запах и освещение, приводило меня к мысли, что моё положение было лучше, когда неделями на тележке через весь Иран, перевозили в Индию.                - Мун, ну чему я смогу от тебя научится? Я далёк от всего этого?- Спросил я, у него.                - А я тебе не говорил, что буду учить. Ты просто запоминай все мои движения. Придёт время, ты сам узнаешь, почему я хотел, чтобы ты познал это. - Ответил мне Мун.                Он мне часто говорил выражение,"придёт время и ты сам узнаешь" и по сути, всегда оказывался прав. По этому, я не стал пререкаться и шёл за ним по узким, набитые кроватками, полутёмному коридору. По пути нам встретился, как я по одежде понял, врач и поговорив с Мун, он повёл нас в палату для тяжело больных. Мун, прощупывал их с головы до пят так же, как и меня когда-то. Врач стоя рядом с нами, записывал всё, что говорил Мун. Я заметил одну особенность в его движениях, при прощупывании, в каких-то определённых точках. Он, как будто найдя что-то под кожей больного, периодично надавливал средним и указательными пальцами, в области позвоночника и головы. Но меня поразил Мун, когда мы подошли к подростку, который лежал без сознания. Он, нащупав пальцами какие-то точки на лице и в области солнечного сплетения, резко придавил, как пианист. Через несколько секунд, юноша пришёл в себя и что-то сказал на своём языке. Потом Мун обратился ко мне, чтобы я поднял и повернул парня на живот. Он сделал какие-то массирующие движения пальцами на шейном позвонке и что-то сказал парню. Тот сначала присел на кровати, потом Мун показал жестом, чтобы встал. Не уверенно, но парнишка встал на ноги. Монах улыбнулся и разрешил ему лечь на кровать...                Ближе к полуночи, этот же врач повёз нас к себе домой. Разговора между ними я не мог понять, так как они общались на Индийском языке. Большой двух этажный дом врача, находился на окраине города. Когда мы вошли в дом с богатым убранством, нас встретили две гостеприимные женщины, в своих национальных сари. Как мне потом сказал Мун, пожилая женщина это его мать, а молодая сестра. Роскошный дом, напомнил мне как из Индийских фильмов.                Утром попрощавшись с хозяйками, он нас отвёз на железнодорожную станцию, сам взял билеты и извинившись уехал в свою клинику. Обратная дорога у нас была с комфортом, в двух местном купе и нам принесли ещё и завтрак.                - Мун, а как этот парень справляется с таким количеством больных?- Спросил я.                - У него много врачей. Это клиника его покойного отца, которого я знал ещё молодым. Он был хорошим хирургом, но больше всего применял восточные методы лечения. Я его многому научил, а теперь его сын управляет клиникой, Не смотря на то, что у него медицинское образование, он больше прислушивается ко мне и чаще применяет мою методику. -  Ответил мне Мун.                - А ты, только детей лечишь?-                - Нет. Помогаю всем и как, в моей религии говорится: " Если можешь, помоги даже врагу своему." - Ответил он.                - Мун, а скажи мне пожалуйста, кто был твоим учителем? - Поинтересовался я.                - У меня не один учитель и не "был", а есть. Моими учителями, являются Конфуций, Будда, Иисус, Магомед, Ашука и другие, от учений которых, я исчерпывал великие познания бытия человеческого. И не надо искать чего-то нового. Они оставили человечеству, большое духовное наследие, в которое всего лишь нужно вникнуть, понять и применять в своей жизни. Но самое главное, передать последующим поколениям, без всяких изменений и сокращений. Из поколения в поколение, рождаются "деятели", которые пытаются трактовать их учения по своему. Для этого, нужно сохранять старые рукописи, книги, чтобы эти "деятели" не уничтожили их. Не думай, что во всех монастырях, придерживаются одинаковых понятий об учениях. А тебе нужно изучать всё и создать своё собственное понимание всего того, что впитываешь в себя. Я надеюсь, ты правильно меня понимаешь?- Спросил он.                - Да Мун. Всё что слышу от тебя, я пишу в книге своего сознания. - Ответил, я ему и он продолжил, свои наставления.    P.S. >>                                                
                "Воскресший из ада - 1".                Часть - 19.               
 Врач, купивший нам билеты на поезд, не поскупился и мне понравился комфорт в этом вагоне. Но Мун не любитель этого и стремится ко всему простому и естественному. В простоте жизни, он находит философский смысл, который пока мне не доступно. Он противник цивилизации на своей Родине и я часто спорю с ним на эту тему. За очередной чашкой чая, я спросил у него.                - Мун, а чем плохо, если к вам будут приезжать туристы и обогащать твою страну? -                - Во первых, моя страна это автономия Китая и обогащаться будут они. Во вторых, у нас молодёжь уходит учится в цивилизованные страны и не возвращается. А такие старики как мы, не сможем сохранить всё, что нам оставили наши предки. Я заметил, что в последние десятилетия, к нам интерес появился у Западных стран. Придёт время, когда наши философские учения во всех научных направлениях, станет основой в университетах и академиях всего мира. И неизбежна то время, когда цивилизация захлестнёт мою Родину и старикам придётся убирать мусор в святых местах, после любопытных туристов. Они и сейчас изредка приезжают к нам. -                Туристы не знают, что порой наши красивые горы становятся убийцами. Большой интерес вызывает у них святая гора Кайлас. Но они не могут понять, что Кайлас не каждого может принять. Бывали случаи, когда приходилось спасать людей на этой горе и спускать их обратно. У этой горы, есть свойство определять людей с ядовитым негативом внутри и даже наказывать их. Этому явлению, не находят объяснение, потому что нет познаний. Но этому мы не можем учить, к этому каждый должен дойти сам. Для людей с не чистыми помыслами или которые натворили много чёрных дел и думают, что их грехи пройдут безнаказанно, настаёт момент истины. Для таких, расплата происходит по разному, одни погибают в каменных обвалах, другие попадают в лапы диких зверей, у третьих случается инфаркт или кровоизлияние мозга и так далее. Великие умы Европы и Америки, объясняют эти явления тем, что на горе Кайлас, соединяются огромное количество био магнитных полей планеты. Я изучал многие науки в современной цивилизации и могу сказать, что они, где-то правы, но не это главная причина. Ошибка учённых в том, что они, не побывав на горе Кайлас, утверждёно делают официальные выводы и на сенсации зарабатывают деньги. А чтобы приехать и убедиться самим, у них таится страх в собственном подсознании. Но не все такие. Мне как-то, пришлось познакомится с одним Русским, который приехал из Советского Союза и много времени жил у нас в Тибете и Индии. Он был очень любознательный и чистота его мыслей, открыли в нём его возможности. Кроме этого, он просто полюбил наши края и отражал это в своих картинах.- Мун сделал паузу и налил с термоса чай в чашки. Тут я не сдержался и спросил у него.               
- А кто этот Русский и как звали его?-                - Его звали Николай Рерих. Он тоже, как и ты, выучил Тибетский язык и письменность. Он ходил по многим монастырям, изучая направления учений каждого из них и смог достичь многих познаний древнего Тибета и Индии. Он начал рисовать совершенно другие картины, от которых исходили его мысли, отличающиеся от его ранних работ. Он так же успевал много писать на своём, на Русском языке. С ним не нужно было много общаться, чтобы узнать о нём, а посмотреть его картины и понять чистоту его души, и мысли. В нём раскрылось большое человеколюбие и его желание, было объединить всё человечество.  Он так же научился видеть на шаг вперёд и решил пока не возвращаться на Родину. Но, не за долго до смерти, его любовь к Родине заставило, попросится в Советский союз и он ждал разрешения. Но, не дожил и после его смерти, его жена получила отказ из посольства Советского Союза. - Сказал Мун.
- А почему он решил вернутся. Ведь знал что с ним сделают? - Не сдержался я и перебил его вопросом.                - Он предвидел, что его арестуют и отправят в северные края, откуда мало кто возвращается. Он так же чувствовал свою близкую смерть. Но его большим желанием, было увидеть в последний раз любимые края и умереть на Родине.  - Ответил он.                - Мун, за последнее время, начиная с Афганистана, я очень много плохого слышу в адрес моей Родины. Скажи пожалуйста, неужели всё именно так, как вы все мне об это говорите?- Спросил я у него.                - Я вижу Сокол, что это тебя обижает. Но твоя Родина и люди в ней, не виноваты в том, что к власти пришли не достойные руководители. Запомни ещё одно, Родина и правители в нём, это разные вещи, так как Родина остаётся вечно, а эти "люди", временное явление. Ты сам, на своей шкуре, ощутил предательство этих людей. Тебе иногда не хочется верить в то, что ты сейчас узнаёшь о режиме своей страны и его правителей. Но я буду не прав, если не скажу и о хороших людях твоей страны. После войны, очень много генералов, учённых и вообще талантливых людей, были посажены и уничтожены вашей системой. Не говоря уже о простом народе. Мне посчастливилось прочитатьнесколько книг Солженицына, на английском языке и меня это сильно впечатлило.  Я помню то время, когда у вас его объявили изменником Родины. Но кто именно предатель своего народа, со временем узнают сами люди. Я видел такой же режим, когда в Китае произошла "культурная революция", при которой красными коммунистами, было уничтожено около семидесяти миллионов человек.  А пока, твой бедный  народ, от безвыходности кушает то, что ему преподносят. Всему, своё время.-  Закончил своё объяснение Мун.                Мы с ним долго сидели молча и я чувствовал, что он не хочет мне мешать переваривать в своих мыслях, услышанное. После долгих размышлений, я задал вопрос Муну.                - Мун, ты мудрый человек, ну скажи мне пожалуйста, зная всё это, чем я могу быть полезен для своей Родины и близких? -                - Ни чем. А если и попытаешься, то эта огромная, железная махина, раздавит тебя и твоих близких в порошок. Когда ни будь, я тебе найду книги мудрого писателя Солженицына и тебе многое станет понятным, как ясный день. После того, что он пережил в тюрьмах и лагерях, обычно не выживают, но его ангел хранитель помог ему. А тебе пока, нужно работать над самим собой и не загружать свои мысли политикой.- Ответил он мне и переменил тему.                - Скажи мне Сокол, как ты себя ощущаешь сейчас, в сравнении с до Афганской войны? - Спросил он у меня.                - Благодаря тебе Мун, мой Разум получил новые крылья. Но я ещё благодарен тем людям, которых ты видел в пещере на Афганско- Иранской границе. Если помнишь того мальчика по имени Ахмед, то он для меня стал как ангел-хранитель. Я тогда не видел своего будущего и мечтал о смерти, но вы все, кто встретились в моей тяжёлой ситуации, дали мне веру в жизнь. -  Ответил я ему.                - Послушай, что я тебе ещё скажу Сокол. Ты ещё встретишь хороших людей, которые повлияют на твою дальнейшую  судьбу. Но тебе предстоит столкнутся и с подлыми людьми. Они тоже повлияют на твою судьбу и ...-  Тут Мун замолчал и попросил меня, сходить к проводнице и принести чаю, так как наш термос, опустошался за разговором. Вернувшись, Мун не дал мне напомнить его разговор, а завёл совершенно другую тему.                - Я тебе расскажу, как я в юности встретил одного старого Русского старовера, который поведал моему деду, одну Сибирскую старинную притчу. "Шёл мужик в дальнюю дорогу, по лесам, лугам и полям. Время было ранней весной и вдруг перед ним река, закованная тающим льдом. Он не решался ступить на лёд и тогда, он в мыслях  обратился к Богу. <<Господи, если Ты мне поможешь перейти через эту реку, я зарежу своего самого большого быка и раздам бедным людям.>> После этого он прошёл треть пути, остановился и подумав, в мыслях опять обратился к Богу. <<Господи, я наверное зарежу, самую крупную овцу и раздам нищим.>> И продолжил путь. Проходит он ещё одну треть реки и лёд ещё держит его. Мужик опять встал и в мыслях обратился к Богу.<<Господи, я зарежу наверное самого жирного петуха и поделюсь с соседом.>> Через несколько шагов, под его ногами проваливается лёд и он начинает тонуть, и при этом закричал. О Господи, прости меня, я весь свой скот принесу в жертву для нуждающихся, ты только помоги. И когда его разум начал мутнеть на дне реки, в сознание к нему пришёл Бог и сказал. <<Даже в мыслях, нельзя шутить словами. Ты загубил себя своими мыслями.>>                -  Вот почему Сокол, я тебе всё время говорю о чистоте собственных мыслей. В нашем пространстве бытия, самое драгоценное, это мысль. Только надо знать как ею пользоваться, чтобы не навредить себе и другим. - Закончил Мун и я не стал его возвращать к теме, о себе. Я почувствовал, он мне что-то не хочет  говорить и не буду больше его доставать, этим вопросом. Сам дойду до всего.                - Вот это правильно, мой маленький друг. Сам дойдёшь до всего.- Сказал он, ещё раз доказав свою проницательность. Я решил, тоже поменять тему и задал ему вопрос.                - Мун, вот тебе уже под сто, а почему у тебя самого нет детей, внуков, правнуков?- Он посмотрел на меня печальным взглядом, и молча подав мне чашки, отправил за чаем. Когда я шёл по проходу вагона, подумал про себя:" Какой же я дурак. Я наверное задел какую-то рану, в его памяти."                Мы с ним попили чаю и что удивительно, он вернулся к моему вопросу.                - Когда мы будем в Тибете, я тебя познакомлю со своей семьёй. Моя жена и трое малышей, давно меня ждут. - Меня удивил его ответ и я невольно спросил.                - А почему же ты не ходишь к ним? -                -  Почему же не хожу? Хожу каждый раз, когда возвращаюсь в Тибет. По возвращению я посещаю то ущелье, где их накрыло огромной каменной лавиной. Это было, очень давно. И с тех самых пор, моя цель дарить людям здоровье, чтобы продлить их жизнь. Особенно таким детям, как ты и когда я это делаю, передо мной стоят мои малыши. Сейчас они были бы в возрасте твоего отца или деда.- Сказал он мне, с отцовской улыбкой на лице и начал готовится ко сну .                Когда мы легли отдыхать, я долго не мог уснуть, думая об этом удивительном и сильном человеке. Потеряв всю свою семью, он не обозлился ни на что в жизни, а поставил себе цель исцелять людей. Вдруг, я услышал голос Муна. Он оказывается, тоже не спал.                - Это не я поставил себе цель. Это Мой Бог забрал мою семью, чтобы я принёс больше пользы, для других людей. Иногда нужно жертвовать меньшим, чтобы сохранить большее. - Мун замолчал и уснул. Но у меня, не получалось уснуть и я продолжал удивляться самопожертвованию Муна. Ведь он мог бы создать себе другую семью, но его принципиальность и предназначенность, было выше всего остального. Отречься от мирских благ и посвятить всю свою жизнь, здоровью чужих людей и своему Богу, мало кто бы смог ...                На рассвете, мы проснулись и я пошёл за чаем. Мне ничего не дали и молодая вежливая индианка, что-то пыталась мне объяснить, но я повернулся и ушёл. Когда я вернулся, Мун засмеялся.                - Они же с утра, сами завтрак приносят. Ты забыл как вчера утром было? Давай лучше подождём её. А ты заметил Сокол, как красавица-проводница, смотрела на тебя. А я её мысли прочитал. Ты ей очень понравился. - Сказал Мун, с хитрой улыбкой.                - Ну, и что ты хочешь мне сказать, старый лис?- Спросил я с иронией.                - Уже ничего. Ночь то прошла. Через несколько часов, мы будем на месте. -    С иронией, сказал он мне .                - Мун, я сейчас смотрю на природу и горы, мне кажется что мы здесь не проезжали или всё изменилось за два месяца. - Сказал я, смотря в окно с удивлением.                - Горы меняются очень долго, тысячелетиями. Это просто изменился твой взгляд на мир и твоё физическое состояние. Ты не меняй тему. Скажи мне, тебе понравилась Индианка? - Спросил Мун, хитро заглядывая мне в глаза. Я ему сказал "нет", хотя знаю, что он читает и знает мои мысли. Тут на него напал смех, от которого у него проступили слёзы. В этот момент, зашла девушка проводница с подносом в руках. Мун, не переставая смеялся,  что-то ей сказал на их языке, после чего, она нежным взглядом посмотрела на меня и смущённо ушла.                - Это что было и что ты ей сказал, Мун? - Настойчиво я спросил у него, а он ещё пуще смеяться. Тогда я облокотился назад, скрестив руки на груди и ждал когда у него закончится смех. Вообще мне нравился в этом маленьком, но очень сильном человеке, полудетский смех. Через несколько минут, открывается дверь в купе и заходит наша проводница, с фруктами на подносе. Но меня удивило не это, а её не форменная одежда. Девушка была одета в национальное сари и вместо пилотки, розовая с вышивками, накидка на голове. Она села на против меня, рядом с Мун, а тот, ещё громче стал смеяться. Мун так заразительно смеялся, что мы с девушкой Индианкой, тоже начали смеяться над ним. В концовке, Мун заплатил ей за фрукты и она ушла в хорошем настроении.                - Мун, так что это за розыгрыш был?- Спросил я.                - Я ей сказал, что она тебе очень понравилась и ты, хотел бы женится на ней. Но она поняла мою шутку и поддержала меня, продолжив эту постановку. За одно, и фрукты продала.- Ответил мне Мун, чуть успокоившись .                Мне понравилась его шутка и я подумал. Не смотря на его возраст и жизненные передряги, он сохранил в себе чувство юмора и на ходу, экспромтом создаёт позитивную атмосферу, для окружающих.               
                "Воскресший из ада. - 1"                Часть - 20.                Поезд подъезжал к нашей станции и мы стали собирать свой не хитрый багаж.  Время подходило к полудню и на станции народу было, очень много. На выходе с вагона, красивая проводница улыбнулась нам и не долго, о чём-то переговорил с Мун. Потом на клочке бумаги что-то написав, отдала старцу и мы попрощавшись, лёгким поклоном ушли в глубь толпы. Здесь, мне вспомнился вокзал провинциального городка и где он с Кыц оторвались от меня, потом я их искал. Мун завёл меня на местный рынок и сделал кое-какие покупки. По уже знакомым и шумным улицам, мы дошли до автостанции и сели на знакомый нам, маршрутный жёлтый автобус. Не смотря на то, что мы оплатили за сидячие места, мне пришлось половину пути ехать стоя, так как пассажиры в основном были старики, женщины и дети. Но тогда, мой болезненный вид вызывал жалость у людей, а сейчас я полон сил и простоять пару часов, не стоило труда. Когда рядом с Мун освободилось место, я подсел к нему и соскучившись по разговорам, задал ему вопрос.                - Мун, а что тебе написала та девушка-проводница, или вы мне ещё один сюрприз готовите? - Он засмеявшись ответил.                - Она через месяц ждёт сватов от тебя.- И увидев мои округлённые глаза, залился смехом. Я молча и демонстративно встал и пересел на заднее сидение. А он, обернувшись посмотрел на меня, как на  обиженного ребёнка и продолжал смеяться. Я повернулся к окну, задумался и любовался красотой местной природы.                Всё таки, какой же великодушный человек, этот монах. Смотрю на Муна и поражаюсь, как в одном человеке, собрано всё доброе на земле, что должно быть присуще всем людям. И в этом жестоком мире, он ходит по всей земле и раздаёт свою доброту и лечит людей. Наверное, в этом есть что-то, чего мне ещё не доступно. И я задал себе вопрос. А смог бы ли я, жить и делать так же, как он? Пока я думаю, не смогу ответить себе на этот вопрос. А Мун, после гибели семьи, поменял инстинкт продолжения рода человеческого, на принцип исцеления людей и посвятил себя этому.                За окном, красота гор, ласкали мои глаза, которые не давно могли бы закрыться на всегда.               
 Потом Мун встал, пересел на заднее сидение и как школьник, по детски придвинулся ко мне.                - Ты хочешь знать, почему я такой? Отвечу. Дело в том, что моя семья сейчас живёт вот здесь. - Сказал Мун, указывая пальцем себе в грудь.                - Я не один, а с ними и то, что их тела сейчас находятся под большим слоем земли и камней, это дело времени. И так как земля одна, то моё тело тоже, когда-нибудь присоединиться к ним. Но это только тело. А душа, не у всех уходит в землю. По этому, и даётся человеку, чтобы он определил за время жизни, где его душе пребывать, на небе или в долине вечных мук. Давай я тебе скажу о тебе. Ведь ты тоже не один, а в тебе есть и души ушедших близких, о которых можешь знать только ты. Они тоже через тебя и твои глаза, видят всю эту красоту. И так же, они могут тебя предостеречь, от чего либо худшего, или через твой сон, дать тебе какую-то информацию, которую должен сам понять. В этом и заключается познание своего внутреннего мира, и осознание действий в промежутке времени, отведённое для твоей жизни. Многие представляют себе "достижение просветления разума", в прямом смысле слова. То есть, им кажется, что если солнце освещает для них всё окружающее, значит это и есть просветление. Это дешёвое мнение. Ведь есть же не зрячие люди, у которых слух и обоняние в десятки раз выше, чем у зрячих? Или у глухих, зрительная память которых выше, чем у слышащих? А если, и того, и другого нету у человека? Тогда, Бог и его инстинкт дают возможность делать чуткими руками то, что не смогут сделать другие. Ведь даже маленькому зёрнышку, нужно немного солнечного тепла и влаги, чтобы он пробивал каменные глыбы и скалы. И в этом заключается сила жизни. А теперь собирайся, нам нужно сойти раньше и посетить одну маленькую деревушку. А завтра с утра, мы пешком прогуляемся до нашего поселения. - Сказал Мун, и мы прошли к выходу автобуса.                Мы сошли одни и я не увидел никакой деревушки.                - Мун, а куда мы приехали, здесь же нет ничего? - Спроси я.                - Нам ещё, часа два надо подняться в горы по тропинке. Туда нет большой дороги.- Ответил он мне, и я пошёл за ним.                По пути, мы с ним разговорились, и он мне сказал.                - Это деревня той проводницы, с вагона. У неё родители и сестра здесь живут и отец заболел. Когда мы в Дели садились на поезд, я увидел в её глазах и мыслях, переживания за больного отца. Потом я с ней говорил о нём и сейчас делаю то, что должен сделать. А всё-таки скажи мне, она тебе понравилась? - Опять он у меня спросил.                - Мун, ты сам знаешь что понравилась. Я же не могу от тебя скрыть свои мысли. И что теперь с того, что она мне приглянулась. Кто я и кто она. Потом, у нас с тобой другие планы, это поездка в Тибет и тем более, я гол, как сокол. - Ответил я ему.                - Ты Сокол, но не гол. В тебе заложено большое человеческое богатство, которого ещё не достаточно для тебя. А если ты думаешь, в материальном смысле, то для тебя есть и это. Я не хотел тебе говорить раньше времени, но раз мы завели этот разговор, то скажу. Тот Афганец, которого звали Хасан, дал мне драгоценности, хотя я не просил. Тогда, Али перевёл его слова так, чтобы эти средства пошли на нужды монастыря и восстановление твоего здоровья. Я знаю цену драгоценностям и до сих пор храню их. Сейчас не время их тратить, потому что, я вижу твоё ближайшее будущее, будет требовать средств. Вот тогда ты их и применишь. -  Я перебил Муна и спросил.                - А почему говоришь ты, а не мы? Я же буду с тобой?- Спросил я.            Мун присел на не большой камень отдохнуть и ответил.                - Сокол, всему есть время и тебе когда ни будь, нужно будет улететь. В жизни, ничего не бывает вечным. Вечно только душа. По этому, стремись распознавать будущее, а я со своей стороны сделаю всё, что возможно.- Сказал он, и мы продолжили путь.                В какой-то момент, Мун остановился и замер. Я хотел было подняться и обойти его.                - Сокол, стой и не двигайся.- Тихо, но приказным тоном произнёс мне Мун. Я почувствовал, что-то не хорошее и через его плечо, посмотрел вперёд, в верх по тропинке. В десяти метрах от нас, стоял чёрный медведь, с белым штрихом на груди. Я понял, что это Гималайский медведь. Они не такие крупные, как наши бурые, но всё-таки. Он стоял на четырёх лапах и пристально смотрел на нас. Я вспомнил, как мне когда-то дед говорил."Если медведь встал на задние лапы, значит он нападает и тогда, спасут только ноги." Тут, Мун мне тихо говорит.                - В любом случае, не вздумай бежать. В крайнем случае, я отключу его сознание. -                Через несколько минут изучения взглядом друг, друга, медведь отошёл в право и помочился на дерево, потом в лево от тропинки, и потёрся боком об другое дерево. Так он повторил несколько раз. Такое впечатление было, как будто перед ним решётка и он не может пройти через неё. Я такое видел в зоопарке, когда звери, не прерывно ходят с одного края клетки, к другой. Потом он раскрыл свою пасть и сильно зарычал. После чего, повернулся и ушёл в сторону. Минут пять, Мун ещё стоял и смотрел ему вслед.
 - Ну вот и всё, Сокол. Пошли дальше. - Сказал он, как будто ничего и не было.                - Мун, ну скажи мне пожалуйста, как ты это сделал и что ты ему внушил? - Умоляюще попросил его.                - Хорошо. Теперь запомни главное. Первое желание зверя покушать, второе желание, секс с самкой, а третье желание, угадай сам. - Сказал он, в ожидании моего ответа.                – Ну у, наверное убить добычу. - Сказал я, сомневаясь.                - Нет Сокол, не верно. Подумай ещё, пока добираемся до деревни.-             В голову мне, ничего не шло. Когда появилась деревня, он спросил.            - Ну что, ты догадался, какое третье желание у зверя?-                - Ещё раз секс с самкой. -  Ответил я, чтобы выйти из положения. Мун громко рассмеялся и успокоившись сказал.                - Кому, что. Скажи мне, ты когда ни будь следил за повадками животных?-                - Да. У меня была собака и кошка. А когда ездил в деревню, ухаживал за дедовским конём, катался и водил на речку. Я даже видел как он плакал, когда деда не стало. Потом, бабушке пришлось продать его, так как не умела обращаться с ним.- Ответил я ему.                - Вот ты и приходишь к ответу. Скажи, ты видел как он плакал, а ты мог вникнуть в его мысли и понять, от чего плакал?- Спросил он.                – Ну у, наверное от того, что больше не кому будет его кормить, ухаживать, запрягать. - Ответил я.                - Нет Сокол. Он потерял самого близкого друга, который был для него всем. Он плакал, не от пучка сена, а от того, что остался один. Твой дед, заполнял его пространство и его территорию в жизни. Так же, и этот медведь. Мы чужие, попали в его жизненное пространство и территорию. Но откуда ему знать, что мы не претендуем на его  жизнь. Я ему внушил, чувство сытости, но этого было не достаточно и поставил, видимую только для него ограду, какие он видел во дворах деревни. Они, иногда по ночам заглядывают к людям. По этому, он долго ходил, как бы перед оградой и поняв её недоступность, ушёл, тем более, что он сытый.- Объяснил мне Мун.                Войдя в деревню, мы встретили одного крестьянина. Мун достал бумажку и что-то спросил у него. Тот, показал куда идти и в какой двор зайти.       
Мы быстро нашли, нужный нам двор и вошли. Большая лаявшая собака, бежала на нас с агрессивным видом. Мун, как ни в чём не бывало, шёл не останавливаясь и пёс, добежав до него, вдруг начал ластится к нему, весело виляя хвостом. После медведя, удивляться конечно же не чему, но всё-таки его уверенность и хладнокровие, поражает моё воображение. У двух этажного дома, вышла женщина преклонного возраста, и о чём-то поговорив, она пригласила войти в дом, а за тем в комнату, где лежал её больной муж. Я вспомнил, когда болел мой дед, как в его доме пахло лекарствами. Здесь же, были запахи, каких-то трав и горящих свечей. Многое отличается здесь своеобразием, от наших Советских деревенских домов.                Мун, присел к старцу и первым делом, провёл ладонями по всему телу больного. Старик приоткрыл глаза и что-то произнёс на Китайском языке. Присмотревшись, я увидел, что он не Индиец, а Китаец. Значит у них, как и у нас, есть смешанные браки. В комнате сидела, ещё одна молоденькая девочка и Мун попросил её выйти. Потом я помог раздеть и повернуть старца на живот. Монах прощупал его позвоночник и достал свой не большой свёрток с иглами.
  Я раньше в детстве слышал, что где-то лечат золотыми и серебренными иглами, но сейчас вижу впервые. Мун, указательным пальцем левой руки, нащупывал известные только ему точки на теле, за тем, пальцами правой руки вкручивал иглы, прокалывая кожу больного. Таким образом, около пятидесяти игл он воткнул старику по над позвоночником. Дед лежал как ёжик и тихо кряхтя, ждал окончания процедуры. В процессе всего этого, Мун всё время, что-то у него спрашивал, а тот тяжко отвечал ему. Потом, больной старец приподнял голову, посмотрел на Муна и на Тибетском спросил.                - Так ты, тот самый монах Мун из Тибета? Удивительно, а где тебя встретила, моя старшая дочь? -                -  Мы ехали в её вагоне, из Дели. Она молодец у тебя, весёлая, приветливая девушка. Ты лежи и расслабься. Я тебя и так слышу. - Ответил ему Мун, уверенным и спокойным голосом.                - А ты знаешь, Мун. Я о тебе, ещё в молодости слышал и в наших краях, о монахе Мун, легенды шли. У нас, тогда многим хотелось увидеть тебя. А сейчас, ты сам пришёл ко мне и я тебя вижу своими глазами. Мне даже не верится. - Тяжело, но с восхищением сказал старик, лёжа на животе.                Мун попросил женщину, принести что-то. Когда она вышла, он старику сказал.                - А теперь, послушай меня. Хотя ты и моложе меня, но твоя подруга смерть, стоит за дверью. Она ждёт, когда твоя душа оставит тебя, но её планы я отложил. У тебя, ещё не убран урожай риса и сад осыпается. Так что, у тебя работы ещё много и в этом году, забудь о своей безносой подруге. Через пару дней, ты встанешь на ноги и сразу приступай к работе. Если нужна будет помощь, пришли кого ни будь за нами. - Сказал Мун, вытаскивая свои иглы. Старик позвал жену и что-то ей сказал. Мы попрощались со стариком и хозяйка пошла нас провожать. У калитки, он ей долго давал какие-то наставления. Потом она умоляюще попросила взять не большой узелок с продуктами. Мун не отказался, взял с благодарностью  подношение и показал ей рукой, в сторону дома. Когда мы повернулись и посмотрели, я не поверил своим глазам. Дед сидел рядом с домом, во дворе и смотрел на нас. Потом он махнул нам рукой и мы ответив тем же, ушли.                - Мун, так он уже встал на ноги. Как это возможно?- Спросил я.                - Он ещё слаб, Сокол. Но ему надо пару дней восстанавливать себя, своей внутренней энергией. Ему это хватит на год, с лишним, хотя он и моложе меня на десять лет. До нашего прихода, к нему, он боялся смерти. Я укрепил его и душу дал ему понять, что когда боишься смерти, то она быстрее тебя забирает. Его вера, сохранит ещё на год, а потом он спокойно и без страха, войдёт в её объятия. - Исчерпывающе, ответил мне он.                - Мун, так ты оказывается живая легенда, которого знают много десятилетий?- Спросил я.                Монах приостановился, посмотрел на широкий пенёк у тропинки и предложил подкрепиться. Хозяйка щедро собрала нам узелок, с вкусно приготовленной едой. Но Мун, не дал переедать и собрав узелок, сказал.                - Послушай меня Сокол, когда птица ест больше положенного, потом ему тяжело летать. А по поводу меня, как живая легенда, никогда больше не говори этого. Мне не нравится это выражение. И запомни, сынок, человек при жизни, не может быть легендой. Когда человек, прожив свой век и достойно ушедший из этого мира, оставляет в памяти у многих людей, добрые воспоминания, только тогда можно назвать его легендой. И ещё, задавая любой вопрос, с начала сам найди ответ в своём разуме, чтобы не попасть в глупое положение. -                - Спасибо тебе, мой учитель, ещё за один урок. Но всё равно, я горжусь тем, что знаю и нахожусь рядом с таким человеком, как ты.- Признался я ему.                - Вот и молодец, Соколик. Я в тебе не ошибся.- Сделал он мне, ответный комплимент .                После нашего разговора, мы шли молча, каждый в своих мыслях. Я ощутил в нём, какую-то озабоченность. Но он думал не обо мне. И вообще, он за меня больше не беспокоился. Тут Мун улыбнулся и сам завёл разговор.                - Я тебе скажу, чтобы ты знал. Этот старик, попросил меня об одной услуге. Девочка, которую мы видели у него в доме, не его младшая дочь. Её родители, были анти коммунистами в Китае. А родной брат, отца этой девочки, был ярым коммунистом. Шестнадцать лет назад, расстреляли её родителей, как врагов народа, стремящегося к светлому коммунизму. Он украл эту девочку, чтобы спасти от красного террора и с семьёй перебрался на Родину жены, в Индию. И с тех пор, живут в этой деревушке. -                - Так, а что старику нужно? Какую услугу он хочет от тебя, Мун? - Спросил я.                - Это девочка, из старого знатного рода Китая, и её дед с бабушкой, смогли сбежать от красного террора, в Америку. Старик говорит, её место не в этой деревне, а с родными стариками. Она не знает об этом и пока, нельзя её посвящать в это. В общем, мне надо найти их и сообщить, что внучка жива. Но поздно или рано, ей придётся сказать и он, не хочет, чтобы это было при его жизни. - Ответил он.                - Мун, кроме меня, ещё одна проблема легла на твои плечи. -  Сказал я.                - Это не проблема, Сокол. Это доброе дело, которое сделаю. Я вижу  будущее этой девочки, но не в Америке, а в Китае. Когда ни будь, у этой страны закончится красная болезнь и придёт здоровое поколение, что бы восстановить былую историческую культуру. Я многому научился от учений философа Конфуция. Не смотря на то, что Китай сильно повлиял на Тибет, разрушив тысячи монастырей, мне не чужда его история и культура. У Китая, богатое наследие и сейчас его прячут от вандалов, до лучших времён. Это будет не скоро, но она придёт. Я вижу в твоих глазах вопрос. Можешь не переживать, твоя Родина тоже проснётся и люди начнут жить достойно, а пока, надо ждать.- Сказал Мун .                За разговором в пути, я не заметил, как появилось на горизонте наше поселение, с резиденцией Далай Ламы.                P.S. >>               
                "Воскресший из ада - 1."               
                Часть - 21.                Мы, сначала пошли к сказочному водопаду, умылись, утолили жажду и поднялись в поселение. До самого вечера, Мун водил меня с собой в дома, где жили его пациенты. Его везде встречали, как родного человека. От предлагаемых подношений, он отказывался так как, народ здесь был победнее. Уговаривать его, бесполезно было , он очень ценил своё слово. Кроме того, то что он покупал в городе, на мой взгляд бесполезные вещи, оказывалось целенаправленными. В домах, где были дети, он знал каждого ребёнка по имени и кому, что обещал.                Вот оказывается, для кого я тащил этот груз. Счастливые глаза детей, радовались даже самому маленькому подарку, за то желанную. Я уже не удивлялся щедрости души Муна, но я хочу представить, сколько он за свой не полный век, раздал доброту и тепло своё. И всё-таки, что бы он не говорил мне, но в моём подсознании, он человек-легенда .                Вечером, Гопал и Кыц были дома и ждали нас. Так как мы были не много сыты, Мун отказавшись от еды,  рассказал про нашу поездку в христианский храм столицы, детскую клинику и старика Китайца. Мун, на память помнил имя Американского деда, этой девочки и продиктовал Гопалу, чтобы тот по возвращению в Дели, организовал поиски именно в Нью-Йорке. По рассказу старика, в этом городе есть Китайский квартал, где знают фамилию этого рода.                Мне это было не интересно, я отпросился у Муна и пошёл на холм, где обычно с Гопалом медитировали и занимались восточным единоборством. За три дня без занятий, моё тело теряло обычный режим и я с удовольствием, дал себе повышенную нагрузку. Я раньше не знал все тонкости Восточных практик, тупо качая мышцы и набивая ударные кости кулаков и ног. Теперь, для меня открылось совершенно новое понятие о Восточных единоборствах, где разум, тело и душа, работают в гармонии с окружающим миром. Конечно, мой уровень ещё далеко от совершенства. Хотя, Мун говорит, что края совершенства не бывает, а бывает только, когда человек сам себе, ставит  ограничение в чём-то и тогда, не отвратим обратный процесс. Он говорит: совершенство как время, не должно останавливаться. Я часто убеждаюсь, в глубокой мудрости его слов, только сейчас. Но раньше, он и предупреждал то, что сейчас для тебя слова, в будущем станут смыслом и образом жизни. В каждое упражнение или движение, имеет тонкое философское значение, только её надо уловить и развивать в сознании и действиях. Но и этого не достаточно. В основу входит внутренняя чистота души и разума, то есть мысли. Вернувшись домой, я застал всех спящими и тихо, чтобы не разбудить, прошёл к себе и уснул здоровым, глубоким сном.                Утром я проснулся, когда Мун кормил свою птаху, которая сидела на его руке и аккуратно клевала крошки хлеба.                - Ну что, Сокол. Проспал ты восход солнца. А знаешь почему? - Спросил он.                - Догадываюсь. Я просто переусердствовал в физической практике.- Ответил я, одеваясь.                - Правильно ты догадался. А я сам с рассвета, занимался на твоём холме. Так что, для тебя там, всё равно не было места, а если и было бы, я бы не дал тебе его.- Подколол он меня.                - Мун. Я ведь уже не тот больной, который валялся на тележке всю дорогу. А сегодня, просто дал тебе холм на время, как ты мне свой посох, когда-то.- Не плохой ответ, дал я ему .                Остальной режим дня, я выдержал чётко, но в библиотеку, Мун составил мне компанию. А Гопала и Кыц, он отправил в село помогать крестьянам, по уборке риса. В поселении, принято было помогать всем, кто нуждался в помощи .                Когда мы пришли в библиотеку, Мун откуда- то достал бамбуковые дощечки, с Китайскими иероглифами. Они связывались между собой толстыми нитками через отверстия, с двух сторон.                - Вот смотри, Сокол, это записи великого философа Конфуция, его звали ещё мастер Конг. Они датируются четвёртым веком, до нашей эры. Сам он, прожил мало, всего семь-десять три года, его назвали отшельником веков. Его доктрины, по многим аспектам повлияли на культуру  страны. - Сказал Мун, аккуратно раскрывая связанные дощечки. Потом достал чистые дощечки и показал, как на них раньше писали.               
 - Это получается, им около двух с половиной тысяч лет?- Спросил я удивлённо.                - Представь себе, да. Эту небольшую часть книг, удалось спасти от красных вандалов, во время культурной революции в Китае. А сколько было уничтожено и сожжено, счёту нету. Они хотели начать новую историю Китая, уничтожив старую. Они не подумали, что без прошлого, не может быть будущего. Вот почему я тебе говорил, что у культуры любого народа, нет национальности и это должно быть достоянием человечества. Но, увы, человечество ещё не созрело для этого и когда оно придёт, знает только всевышний . Чтобы тебе прочитать их, нужно знать Китайский . Я тебе дам другую книгу, которая мне больше всех нравится и она тебе пригодится в будущем. Я тебе не буду мешать, читай, а после придёшь на холм. Я буду там .-                Сказал он и ушёл. Книга захлестнула меня и я пропустил занятие на холме. Когда я пошёл туда, Муна уже не было там. Вернулся домой и дома его не застал. Далай Лама сейчас в отъезде, значит он может быть в селении. Я спустился туда и нашёл всех троих, на рисовой террасе. Мне рис с детства нравился, но впервые вижу, как его собирают.                - Мун, я зачитался и пропустил занятие.- Виновато сказал я ему.            Ничего Сокол. Здесь тоже занятие, присоединяйся.- успокоил он меня.                Гопал подвёл меня к месту работы и показал, как собранные в не большие пучки колосья риса, выбивают зёрна, об решётчатую крышку ящика. Я быстро приноровился и работая, ушёл в воспоминания из детства. В школьные каникулы, меня родители отправляли в деревню. Так же, как и остальные мальчишки, я лазил в кукурузные поля, воровал подсолнух, а вечером приносили домой. Правда бабушка ругалась за это, а дед был на моей стороне. Один раз, сторож погнался за нами и вслед нам кричал "вот я вам дам, саранча". Я тогда не знал, что это за слово. Потом мне дед объяснил, что это, те же кузнечики, только очень вредные. Господи, неужели всё это ушло без возвратно в прошлое. В какой-то момент, я впал в уныние и тоску по родным местам. Увижу ли я, когда ни будь любимую деревню, город в котором вырос, своих друзей детства и близких ...                За работой и своими воспоминаниями, я не заметил, как наступил вечер. Но большой и яркий диск луны, так освещал, что можно было ещё поработать. Потом, мы с крестьянами поднялись в не большой двор и попив чай с лепёшкой, разошлись по домам. По пути, Мун у меня спросил.                - Ну, как тебе книга?-                - Мне очень понравилась. А скажи мне Мун, действительно в Тибете был монастырь летающих монахов? - Спросил я. Он громко засмеялся и отложил наш разговор, в другой раз.                Перед рассветом, я встал раньше всех и побежал на свой холм. Из-за тёмных гор, солнце начинало озарять синее небо ночи. Очень красив тот момент, когда видишь границу дня и ночи. Присев на колени, как научил меня Гопал, я закрыл глаза и мысленно поднимал свой взгляд, над собой и окрестностью резиденции. Потом, закрытыми глазами, я ощутил лёгкое тепло первых лучей солнца. Все мышцы тела, должны быть расслаблены, для приёма энергии солнечного света. В такой момент, появляется ощущение лёгкости и тело остаётся не подвижно, а душа, мысленно перемещается туда, куда ты хочешь. То есть я, как бы играю своим телом, душой и сознанием, с закрытыми глазами и вместе с тем же, мысленно я перемещаю точку своего взгляда, на окружающую меня местность. Когда диск солнца выходит на половину, я начинаю практику с растяжки  и лёгких упражнений, переходя на более сложные. При этом, я ощущаю удовлетворение своего тела, соответственно сознания и высокий уровень состояния души. Эти ощущения, нужно почувствовать на себе,  чтобы понять всю полноту эффективности этой практики ...                После занятия,  побежал таскать воду и быстро набрал все бочки. Вернувшись, я застал всех за чаем. После лёгкого завтрака, я дал Муну свою тетрадь, где выписал не понятные мне слова. Он посмотрел и Гопалу.                - Этим займёшься с ним, а сейчас пойдём на холм.- Сказал он.                - Но я уже занимался там?- Спросил я.                - У нас ещё время есть и я хочу посмотреть твою практику и ката, своими глазами, а может ещё и по спарингуюсь с тобой. Или ты испугался? - Съязвил он мне, и я пошёл за ним на холм.                Он сидел на пеньке и внимательно смотрел, за моими движениями, одобрительно кивая головой. Значит доволен, подумал я, закончив ката. Тут он встал, подошёл и стал меня бить своей бамбуковой палкой. Сперва, я отбивал удары, потом начал увиливать от них. Потом, он ускорил частоту ударов и уходить от них стало тяжелее. Меня очередной раз удивил Мун, своей неисчерпаемой энергией. В конце, мне удалось уходя от ударов, схватить палку и выдернуть из его рук. На этом, мы и закончили занятия. Он подошёл ко мне, я думал, он сейчас нападёт на меня руками. Пальцем провёл по моей мокрой шее и взяв мою руку, провёл по своей. У него, тело было сухое и даже не нагрелся.                - Ты быстро устаёшь, потому что не можешь экономить внутреннюю энергию. Тебе нужно научиться, рационально тратить свой запас сил. Эту неделю, по утрам будешь заниматься со мной. Через десять дней, мы выходим в дальнюю дорогу, на самые великие горы мира, Гималаи. Тебе там понравится. А сейчас иди в библиотеку, тебя там Гопал  уже ждёт. - Сказал Мун и пошёл в сторону села .                Гопал, сидел за моей тетрадью и приготовил книги, по которым он должен объяснить мне, смысл не понятных слов. Гопал, как учитель очень хороший. Он умеет чётко обобщать и доступно давать понять смысл слов.  Другая причина, это его хорошее знание Русского языка, что и ускорило моё обучение Тибетскому языку. Мун был прав, когда сказал ему, что как учитель он лучше, чем как врач. Увидев меня, Гопал улыбнулся и спросил.                - Мун тебе показал древне Китайские рукописи? -                - Не только показал, но и кое-что написал кистью, на чистых дощечках. Он мне ещё, рассказал про философа Конфуция и его жизни. - Ответил я ему .                После теоретических занятий, Мун собрал нас и мы пошли в селение, продолжать уборку риса. В этот раз, Мун сам мне показал, как собирать колосья риса и связывать их в пучки. Работа не сложная, но требует терпения. После рабочего дня, вечером я пошёл на холм. Мне нравилось заниматься на рассвете и светлыми вечерами .                На рассвете следующего дня, после занятий, заполнение бочек водой, и библиотека. Я ждал, когда Мун соберёт нас на работу. Он взял с собой только Гопала и Кыц, а мне велел остаться.                - Но Мун, зачем мне оставаться одному дома, когда я могу помогать там? - Спросил я.                - Сокол, а ты забыл, что мы обещали старику Китайцу? Он же сегодня должен прислать человека, за нами. Ты посиди и почитай, что ни будь, а придёт человек, вместе с ним придёшь за нами. - Сказал он.                - А почему именно я? Я что, плохо работаю? - Донимался я до него.            - Нет Сокол, ты хорошо работал, но я сердцем чувствую, что именно тебе нужно остаться и встретить гостя. Ты меня потом поймёшь, почему я так делаю. Моё предчувствие не обманывает, и ты не пожалеешь. - Сказал  он и они ушли.                Я сел на против окна, просмотрел свой дневник и начал записывать начло дня. Через час, я услышал стук в дверь и понял, что пришёл гонец от старика. Открыв дверь, я обомлел и потерял дар речи. На пороге стояла, та девочка Китаянка, не родная дочь старика. Как я тогда не заметил её красоту. Она говорила что-то на Китайском, а я не понимал. Ей пришлось ещё раз повторить. Я кое-как собрался с мыслями и почему-то хриплым тихим голосом сказал на Тибетском языке.                - Извините, я не понимаю Китайского языка. - Сказал я, и наверное выглядел глупо.               
 Улыбнувшись, она на Тибетском произнесла.                - Я поняла, вы не знаете Китайского? Вы были у нас не давно, с дедом Мун. Тогда, я думала, что мой отец умрёт.- сказала она, чуть прослезившись.                – Да а, помню. У вас отец болел тогда и мы пришли к вам, по просьбе сестры. Вы заходите, а я схожу за ними. - Сказал я и подумал. Господи, какая же она красивая. Я никогда ещё не видел, такого нежного создания, какую ты сотворил.                - А можно, с вами пойду, я не хочу одна оставаться? - Попросила она голосом, какого я в своей жизни, не слышал среди женских голосов. - Конечно, конечно. Я сейчас возьму кое-что и пойдём.- Сказал я, не понимая самого себя. А что мне надо взять? Задал я себе вопрос, растерявшись. Да мне же, ничего не надо брать. Ответил тупо, я себе. Надо же, как я растерялся .                Мы вышли из дома и я повел её в селение, где работали мои друзья. На меня, что-то нашло и я почему-то повёл её обходным путём, через водопад. Когда мы спустились по старым каменным ступенькам, она заметила водопад и попросилась выпить воды. Мы подошли и достал из выемки скалы, металлическую кружку, набрал воды и дал ей. По пути, что-то со мной творилось, и я несколько раз спотыкался. Сперва, мы шли молча, я не знал с чего начать и спросил.                - А как сейчас, чувствует себя ваш отец?-                - Уже хорошо. После вашего ухода, мы молились на мудрого учителя Муна.- Сказала она голосом, как журчание воды. Тут я набрался храбрости и спросил как её имя. Она посмотрела на меня и тихо произнесла.                - Мэй. -                Я не знал, что придумать, чтобы поддержать разговор.                - Это по нашему, наверное Мария?- Тупо спросил я.                - Нет, я Мэй. Отец сказал, что меня дедушка так назвал, когда умирал.- Сказала она .                Я шёл, рядом с этим маленьким, божественным созданием и не понимал, почему у меня сердце бьётся, как бешеный будильник. Такого со мной, никогда не было.                - Мэй, а тебе понравился наш красивый водопад?- Спросил я, не зная почему.                - Он мне давно нравится. Меня отец приводил сюда, когда я была маленькой. Он меня сильно любит и переживает больше, чем за старшую сестру. Вы видели её? - Спросила она.                - Да, видели в поезде, где она работает. Весёлая и вежливая девочка.- Ответил я. Тут она мне возразила.                - Она не девочка, а женщина. У неё в Дели муж и двое детей.-                - Ну у, извини пожалуйста, я ведь не знал. Она выглядит очень молоденькой.- Виновато, ответил я.                - А папа, не отпускает меня в Дели к ней. Он говорит, что в большом городе, много не хороших людей. А ты видел там, плохих людей?- Спросила она, озадачив меня. Ну, что мне ей сказать, здесь сердце колотится, не успокаиваясь, а тут надо вспомнить кого-нибудь, из плохих людей.                – Ну у, как вам сказать, я видел плохих людей, только не в Дели, а чуть-чуть дальше, в Афганистане. - Вот такой глупый ответ, дал я ей. И подумал: лучше буду молчать и побыстрее бы дойти до Муна. Но она, так не думала и спросила.                - А ты не сказал, как тебя зовут? -                - Мун назвал меня Соколом. - Коротко ответил я.                - После вас, отец о нём много рассказал. Он ещё говорил, что может быть, Мун из тех летающих монахов, которые когда-то были в Тибете. А скажи мне, Сокол, кто тебе приходиться учитель Мун? - Спросила она. Я подумал не много и в шутку ответил.                - Старший брат.-                Я, такого чистого и звонкого смеха, не слышал. Ну, наконец-то я поднял ей настроение. P.S. >>               
                "Воскресший из ада - 1."               

                Часть - 22.                Когда появились террасы, где работали мои монахи и Гопал, я вслух произнёс.                - Ну вот, Мэй. Мы и добрались до Муна. - Сказал я.                - Не Муна, а учителя или мастера Муна.- Поправила она меня.                - Сокол, а почему ты, не привёл меня по короткой тропинке? - Спросила она, ошарашив меня. Не долго думая , я ответил правду.                - Я хотел тебе показать, моё любимое место у водопада. -                Мун, увидев нас, помахал рукой и позвал Гопала и Кыц. Когда мы подошли, все были уже в сборе и Мун сказал.                - Ты Сокол, пойдёшь с ней сейчас, а мы поднимемся домой, возьмём кое-что и догоним вас. -                - Мун, а почему бы нам всем, вместе не пойти? - Спросил я. Но он кротко и твёрдо ответил.                - А мне так нужно.-                Я знал, что с спорить с ним, бесполезно. До селения старика, часа четыре пути. Моё сердце, чуть успокоилось, но я шёл молча, ничего не спрашивая у неё. Пройдя не много пути, она снова начала пытать меня вопросами.                - А ты не ответил мне, на мой вопрос. Кто тебе учитель Мун ? -                - Ты сама и ответила, учитель. Но кроме этого, он ещё и мой спаситель. - Ответил я. Но она, как маленький ребёнок, не отставала от меня.                - А что с тобой было и от чего он тебя спас? -                - Мэй, я очень сильно болел и кроме Муна, ни кто бы мне, не смог помочь. Вот и сейчас, он меня лечит.- Ответил я, с тонким смыслом.                - А где твои родители? -  Продолжала она, свой допрос. Я посмотрел в её ангельские глаза и ничего не ответил.                - Ну, не хочешь, не говори. - Сказала она, с обидой и шла молча. Я ушёл в свои раздумья. Ох, если бы ты знала, кто я и как сюда попал... Чтобы сгладить её обиду, я спросил у неё.                - Мэй, наверно у вас в селе скучно?-                - Да, но у меня есть хороший друг, Той. Вы его видели, когда приходили к нам. - Сказала она.                - Я ни кого не видел, кроме твоей матери, отца и соседа, который указал нам, ваш дом. И ещё по пути, мы с Мун встретили медведя. А этот твой друг Той, соседский мальчик? - Спросил я. Она звонко засмеялась и ответила.                - Да, нет же, это мой пёс. Его зовут Той и он всегда ходит со мной, но в этот раз, отец привязал его, что бы он остался дома и охранял двор. Ты понял меня? -                Господи, сколько в ней детской наивности. Идёт рядом со мной и как чистый родник, журчит мне в уши.                - А ты не учишься? - Спросил я.                - Мне же уже семнадцать. Я что, похожа на школьницу?- С лёгкой обидой, спросила она. Мне стало смешно и я подумал. Её разум, на уровне двенадцатилетней девочки и присутствует ограниченность в знаниях. И то, что она перешла со мной на ты, это уже хорошо.                - Ну что ты молчишь. Скажи, я похожа на школьницу?- Настойчиво спросила она. Я засмеялся ещё громче, потом вспомнил свою сестрёнку и взгрустнул. Она это заметила и как маленький щенок, который требует играться с ним, опять начала задавать вопросы.                - Я тебя обидела, чем ни будь? -                - Нет сестрёнка. - Ответил я, почему-то на русском.                - А что ты сейчас сказал, я не поняла? - Спросила она, с удивлёнными глазами. Я начал ей объяснять, что далеко отсюда, у меня есть семья и маленькая сестрёнка. Так же, я ей рассказал о своём детстве и деревне, куда меня возили мои родители. Она, молча шла и внимательно слушала меня, иногда задавая вопросы, где ей, что-то было не понятно. Потом она остановилась и по детски попросила.                - У меня устали ноги, давай посидим и отдохнём?- Ну как можно отказать, такому ангельскому созданию. Мы сели на заваленный ствол дерева. У неё в руках, был не большой узелок.                - Давай я тебя накормлю. - Сказала она по детски, развязывая свой узелок.                У меня, сердце уже не колотилось так, как первое время нашей встречи. Я как-то привык уже к ней и сильно не волновался. Но мне, почему-то нравилось смотреть на неё, как она говорит, смеётся, кушает и вообще её присутствие.   В юности, у меня много было друзей и подруг, но это девочка, заняла в моём сознании, особое место. Такое у меня, впервые. Когда мы с Мун, были у них дома, я  её как-то не заметил.                - А почему, ты молчишь?- Спросила она, пережёвывая хлеб с сыром. - Вообще-то, когда я ем, то глух и нем.- Сказал я ей и объяснил, что этой поговорке, меня учили в детстве.                За щебетанием птички Мэй, я не заметил, как мы быстро дошли до её села. А мои монахи и Гопал, так и не догнали нас. Но меня поразило то, что когда мы зашли во двор, они уже были там.                - Мун, Гопал, а как вы здесь оказались? - Спросил я.                - А мы пошли другой дорогой, по короче. - Сказал Мун, хитро улыбаясь. Потом вышел старик, из хоз. постройки и поздоровавшись, дал мне в руки, свой не хитрый инвентарь. Гопал взял, не большой ящик с решёткой, для выбивания зёрен с колосьев и старик повёл нас на свои участки. Я думал, что Мэй тоже пойдёт с нами и шёл с не охотой. Мун поравнялся со мной и тихо сказал.                - Чего ты разволновался, она приготовит нам чай в термосы и принесёт. -                - Мун, и тут ты у меня в мыслях ковыряешься? - Спросил я ещё тише.           - А ты  что Сокол, так и не понял, что я всегда буду в твоих мыслях? Когда меня не станет, и тогда ты будешь с моей душой советоваться.-  Сказал он, посмотрев на меня, каким-то родным, отеческим взглядом. В этот момент, я вспомнил своего отца, как там его жизнь, после моей лжи -гибели. Мун посмотрел на меня ещё раз и пошёл рядом со стариком, затевая какую-то тему для разговора. Он наверное понял, о чём я подумал и не стал мешать...                Участок, был большой и Мун со стариком распределили нас по террасам. Для начала, нам нужно было собирать и связывать в пучки, а после, когда наберётся, нужны будут ещё два человека.                Часа через два работы, я услышал лай Тоя и опять у меня сердце заколотилось. Да что такое, что это со мной? Неужели, меня зацепило. Я встал и посмотрел, кто где находится. Увидел Муна, на нижнем участке. Он улыбнулся мне и пальцем показал на верх, откуда появилась Мэй. Этот жест, заметили все и меня это не много, смутило. Мэй, без всякого комплекса, подбежала ко мне и с улыбкой на лице, объявила.                - А я, всем вам принесла чай .-                - Ну, хорошо Мэй, но ты сначала подойди к  отцу и скажи, что ты пришла. - Сказал я, оборачиваясь по сторонам.                - А он меня и так увидел. Той же прибежал и сообщил, что я иду. - Сказала она. И положив свою сумку, рядом с моим участком, принялась накрывать около меня. А остальные работали, не обращая внимания на нас.                - Ты что делаешь, Мэй?- Спросил я, чуть в жёсткой форме. Она, как ни в чём не бывало, продолжала своё дело и громко ответила.                - Чай сделала я? Чай принесла я? Вот мне и решать, где накрыть вам стол. Ты меня понял, птичка Сокол. -                Я услышал, как внизу все засмеялись и молча, взялся работать дальше. А что тут сделаешь, она у себя дома и делает, что хочет. И откинув в мыслях обиду, пытался думать, о чём ни будь другом. Но не тут-то было, она громко, чтобы все услышали, спросила.                - А ты чай, с сахаром любишь или без? -                - Господи, да отстанет она от меня, или нет? - Выдавил я из себя, на Русском языке.                - Ты что-то спросил у меня? - Издевалась она.                - Да. Я сказал тебе, спасибо. - Ответил я.                - Такое длинное слово? - Удивилась она.                – Ну у, уж какое есть. - Сказал я и подумал. А что я взъелся на неё. В этой деревне, нет ни какого развития, наверное и телевизоров у них нет. Девчонку, даже учится, в столицу не пускают. Ну где ей развиваться.  Я вспомнил наших студенток, из общежития. А может, это и правильно. И всё-таки, чёрт побери, она запала мне в душу и по ходу, мне придётся бороться с этой болезнью.                - Сокол, а ты начал пропускать колосья, видишь, вон там. - Сделала она мне замечание.                - Лучше бы, я дрова рубил, чем рис собирать. - Сказал я на Русском, собирая пропущенные колосья.                - Ты опять меня поблагодарил? - Спросила она, подозревая, что это не так.                - Да. Я тебе, всю жизнь буду благодарен, если пойдёшь и позовёшь всех к чаю. - Ответил я, но уже на Тибетском языке. Ей понравился мой ответ и послушавшись меня, пошла разговаривая с Тоем, звать остальных .                Какая она наивно-забавная и весёлая. И как хорошо, что она не видела человеческой "грязи". Она ещё не представляет, с чем придётся, ей столкнутся в жизни. Через год с лишним, старика не станет и она со старушкой, не справятся с большим хозяйством. А может Гопал найдёт её деда, в Америке. Тогда, возможно её судьба и повернётся к лучшему, хотя и сейчас она счастлива со стариками.                Я быстро выпил свой чай и продолжил работу. Старик остановил меня и сказал.                - Послушай сынок, на сегодня хватит. Уже вечер, а вы не ели весь день. Одним чаем, сыт не будешь. Иди, посиди с нами и расскажи про свою Родину. -                Я подсел в круг, рядом с Мун и он налил мне ещё чаю.                - Вы знаете, после того, что я многое узнал, мне тяжело что-то говорить о Советском Союзе. - Сказал я.                - А ты, не про Советский Союз говори, а про Родину расскажи. - Мудро, поправил меня Мун.                Я рассказал им, о своей семье и жизни стариков в деревне. Когда я начал рассказывать о Русских зимах, Мэй с удивлёнными глазами, перебивала меня вопросами. Что такое снег и как он падает с неба,  и почему теряется на тёплой руке и так далее. Это можно понять, ведь она никогда не видела настоящей зимы, кроме, как на картинках. Мун бывал в России и по его рассказам, имеет представление о севере нашей страны, в частности Алтае, где Буддизм был развит ...                Вернувшись поздно вечером, в дом старика, хозяйка с Мэй быстро накрыли на стол. Кроме меня и Мэй, ни кто не ел, а пили только чай с молоком. Они, так поздно не едят. Старушка постелила нам, на втором этаже. Убранство в доме, было не очень богатое, но пахло чистотой и свежестью. Я долго не мог уснуть, анализируя весь день, с утра. Мун, лежал не далеко от меня и перед сном, он мне одно сказал.                - Это, единственная болезнь, которую я не могу исцелять.-                Я не стал с ним дискутировать, он и так всё знает. Он это видел, за несколько дней и способствовал этим событиям. Мун для меня, стал дорогим человеком, но сейчас, я ощутил нечто большее к Мэй. Как Мун говорил, самое высшее чувство, которое может поднять слабого человека и опустить сильного, это любовь и с ней надо быть, по аккуратнее.                Утром, я проснулся поздно, от звонкого голоса петуха. Там, на верху, я в это время, уже воду таскаю. Когда я спустился, кроме старушки и Мэй, никого не было. Поздоровавшись, я спросил у Мэй.                - А где же все?-                - Они уже на работе, соня. Пойдём, умоешься. - Сказала она, взяв кувшин с водой и полотенце.                - Почему же Мун, не разбудил меня? - Задал я себе вопрос, умываясь. Но ответила, не терпеливая Мэй.                - А он тебя пожалел и после завтрака, проводил Гопала в Дели, по каким-то делам. Мне так хочется увидеть этот город. Скажи, а он красивый? -                - Придёт время, увидишь сама. Да, красивый город, но я там был только один день.- Ответил я.                За столом, мне не удобно было завтракать одному и старушка, заметив моё смущение, вышла во двор. А Мэй, наоборот крутилась вокруг стола, что-то убирала, потом обратно ставила.                - Ты что такая, неугомонная? - Спросил я.
- А ты не заметил, что у меня сегодня новое платье? - Объявила она, с лёгкой обидой. Я чуть не поперхнулся и одобрительно кивнул ей. Она не могла понять, что со вчерашнего утра, нравится мне, не зависимо от её платьев. Я сейчас для неё, как какой-то родственник, который приехал к ним в гости из соседней деревни. Господи,  Сколько же в ней чистой простоты и детской наивности. У меня, это уже сломано Афганом. Как хорошо, что вчера они не спрашивали про это. Мне порой, хочется стереть время этих событий, но разве такое возможно. Я вышел во двор, поблагодарил хозяйку и пошёл на участок. На пол пути, меня догнал Той и следом Мэй.                - Ты почему ушёл без меня? Я только переоделась и вышла, а ты уже исчез. - Возмутилась она и добавила.                – Я, теперь буду работать с вами, вместо Гопала. -                - А кто обед будет носить? - Спросил я.                - Мама. Она у меня, самая хорошая и добрая, хотя молчаливая. -              Нежно отозвалась, о своей матери Мэй. Я вспомнил свою маму и тоска, защемила моё сердце. Я шёл со своими мыслями, о родителях и старался не замечать щебетание Мэй. Она тоже заняла место в моём сердце, но мне надо себя сдерживать, от предательских эмоций. Не известно у кого, как сложится, но я не хочу развивать эту боль. Потом, у Муна другая программа, в отношении меня и нам нужно ехать в Тибет. После того, что он для меня сделал, я не имею права, изменить правилам, такого человека, как Мун .                Мы быстро дошли, до участков старика. Мун, уже был там и работал, на своём месте. Я поздоровался со всеми и принялся до делывать свою работу. Мэй, подняла свой длинный подол, чуть выше колен, завязала и пристроилась рядом со мной, собирать колосья.                - Мэй, ты что делаешь? Послушайся меня, иди и работай рядом с отцом. Ты меня ставишь в неловкое положение.- Строго, сказал ей.                - Прошу тебя Сокол, не прогоняй меня . Мне не о чем разговаривать, с ними, а с тобой, интересно. - Попросила она меня и такими глазами посмотрела на меня, что сердце защемило. Я  повернулся и молча, продолжал работать, но ощущал, что все заметили это. А Мэй, довольная исходом своего упорства, встала в метре от меня и тоже начала  собирать рис.                - Только, я тебя прошу, не задавай мне больше вопросов.- Попросил её.                - Хорошо. Как скажешь. Тогда, задавай ты мне вопросы. - Поставила условия, она мне. Я услышал, как внизу все смеются, над упорством девочки. Потом старик обратился ко мне.                - Послушай, сынок. Эта девочка, как единственный цветок среди риса, росла ничего, зная о мире. Не отказывай, пообщайся с ней. - Меня это, не много успокоило и я подумал. Действительно, что я как дикарь упираюсь. Я посмотрел в её, просящие глаза, улыбнулся и сказал.                - Ну давай, терзай меня своими вопросами. - Сказал я, получивший "добро таможни", как в кинофильме,"Белое солнце пустыни". Ох, если бы старик знал, что у меня в душе творится. А может и догадывается, хотя какая теперь разница.                P.S. >>                               
                "Воскресший из ада - 1."               
                Часть - 23.                К полудню, солнце начало припекать и Мэй побежала домой и принесла мне круглую, соломенную шляпу. Она, всё время пыталась угадать мои желания, то воду подать, то эту дурацкую шляпу и даже, вытащила из за пазухи яблоко и уговорила меня съесть его. Ближе к обеду, старик отправил её домой, за едой.                После приёма пищи, мы продолжили работу. В один момент, когда я нагнувшись, собирал колосья, заметил, как что-то летит мне в правую руку. За доли секунды, я уже видел, что это змея и резким движением левой руки, поймал её за горло. Но всё таки, она не много достала и поцарапала кисть руки. Прибежали все, кроме Муна. Старик крикнул ему, что бы пришёл и сделал что ни будь. Он медленно поднялся и хладнокровно говорит.                - Его, люди много раз отравляли, пусть не много и змеиного яда будет. -                Он, туго связал верёвкой, чуть ниже локтя и выдавливая кровь, хотел высосать из раны яд. Но тут, Мэй взяла у Муна мою руку и сама начала это делать, выплёвывая кровь. Я посмотрел на её маленькие, как мандариновые дольки, губы и от их прикосновения к моей руке, у меня тело начало слабеть. Она посмотрела мне в глаза и заметив это, громко и требовательно сказала.                -Папа, его надо отвести домой. Ему плохо становится. Учитель Мун, спасите его.-                Мун громко засмеялся и успокоил её.                - Ты уже спасла его. Не бойся и перевяжи ему руку. А ты Сокол, зря задушил бедолагу. Она не ядовитая. - Сказал Мун,  засмеявшись и пошёл дальше работать.-                Мэй, нашла какой-то листик травы, облизала и приложив к ране, перевязала мне руку.                - Ну откуда мне знать, что она не ядовитая. - Сказал я, и все разошлись, работать дальше.                - Не переживай, Сокол. Всё же хорошо. Вот только её жалко. - Сказала Мэй, успокаивая меня.                - Мэй, я не люблю убивать, особенно животных, но у меня кулак сильно сжался и потом, забыл его разжать. Вот и получилось, что я сегодня убил животину.- Оправдывался я. Мэй, посмотрела на меня удивлённо и спросила.                - Ты сказал, особенно животных. А что, ты людей убивал? -                Меня, как кипятком ошпарило и я не знал, как ответить ей. Тут, Мун крикнул Мэй.                - Дочка, принеси мне пожалуйста воды. -                Она, набрала ковшик воды и отнесла ему. Он долго держал её, что-то рассказывая. У меня на душе, плохой осадок остался, после этой змеи. Я взял лопату, дохлую тварь и закопал в сторонке. Мун, так же работал, что-то рассказывая Мэй. Она даже присела рядом и внимательно слушала его. Скорее всего, он говорил обо мне. Через пол часа, она вернулась и посмотрела на меня, совершенно по другому, более взрослым взглядом.                - Ты меня прости, Сокол. Я не знала, что ты столько пережил. Мне казалось, что ты просто приехал к нему лечиться, а ты оказывается для него, стал как сын.-                - Это хорошо, что ты узнала обо мне, именно от Муна. Я бы не смог тебе объяснить, если бы ты у меня спросила. Мун для меня, самый близкий человек, но там, в Афганистане, есть ещё мальчик Ахмед и дядя Хасан, которым я многим обязан. Кроме них, многие мне помогли и я благодарен им всем. Но Мун, мне стал как отец.- Высказался я ей.                - Я уже всё знаю. Твои родные родители думают, что тебя убили, а ты здесь у нас. Но, ты же, когда ни будь вернёшься к ним?- Спросила она. Значит Мун, не сказал ей, что мне нельзя возвращаться.                - Я не знаю, Мэй. Возможно, когда ни будь, мне посчастливится это сделать, но пока мне нужно учится многому, чему ни где не учат, а там, как Бог даст. - Сказал я и увидел, что она плачет.                - Ты что это, сестрёнка. Какая у тебя нежная и ранимая душа, а ну-ка, дай я вытру твои слёзы. - Она не стала отпираться и по детски закрыв глаза, подняла лицо, чтобы я вытер её слёзы. Господи, какое же ты чудо создал. Чуть успокоившись, она ещё раз спросила.                - Так ты мне и не сказал. Ты не обижаешься на меня?-                - Нет, конечно. Я даже благодарен тебе за то, что ты хотела меня спасти, от змеиного укуса. - Сказал я, успокаивая её.                - Нет. Ты не правильно меня понял, Сокол. Я хотела извинится перед тобой, за то, что знала и промолчала. -                - А о чём, ты знала и молчала? - Спросил я.                -  Мы все знали. Я много змей видела и отец меня учил определять ядовитых и не ядовитых. - Сказала она, виновато посмотрев на меня.  - Так ты значит, попила моей крови и теперь, извинения просишь? - Сказал я, с улыбкой и взяв ковш с водой, облил её. Потом набрал ещё и погнался за ней. Она с визгом и смехом, побежала к Мун, и попыталась спрятаться, за маленьким монахом. Мне удалось обнять его и облить Мэй, за его спиной. Эта сцена, прибавила позитивную энергию всем и долго смеялись они, над нашей детской шалостью. Так, как дело шло к вечеру, отец Мэй дал отбой работе и мы вернулись домой, в хорошем настроении. Убийство змеи, уже все забыли и у меня на душе, стало легче. Мэй, как козочка бегала с Тоем, то ко мне, то к Муну и что-то своё болтала. Я представляю, на сколько ей здесь скучно, что сегодняшний день, наверное для неё, самый счастливый. Она, как ангелочек порхала вокруг нас и без конца, о чём-то весело тараторила. Видимо её отец, нив чём не отказывал ей, понимая, что девочке надо развиваться, а здесь не где. Но в город не отпускал и наверное, правильно делал, зная насколько мир жесток и не справедлив. Он не хочет, чтобы Мэй увидела это, раньше времени, как в моё случае.                Но в моей ситуации, сыграл большую роль Мун, не дав, ужесточится моему сердцу. Как я понял, он хочет добиться от меня, определённых совершенств, который ощущает и видит только он. Мне вспомнилось одно его выражение: " Каждый человек, занимает своё особое место, в цепи всего человечества. Когда он умирает, разрыв этой цепочки влияет и изменяет в пространстве вокруг него людей." Как он объяснял, это значит, что мы все взаимосвязаны между собой, в определённом кругу и мы не можем выйти из него.                Мои мысли перебил Мун, поравнявшись со мной.                - Мне нравятся твои размышления. Это значит, что ты растёшь в своём сознании и разуме. - Он замолчал и посмотрел, что нас ни кто не слышит и продолжил.                - Вот посмотри на девочку другими глазами и представь, что это лампочка. Она сейчас освещает всем нам, не видимым, но очень сильным светом. Так же, каждый из нас, в переносном смысле конечно. А теперь представь, какая темнота настанет, если вдруг это лампочка погаснет. -                - Мун, я даже не хочу представить себе этого.-  Сказал я.                – Но, ты должен представить. В этой жизни, мы все должны учится, до конца дней своих и больше скажу, последним уроком любого человека, является встреча и принятие смерти. Я знаю, ты хочешь сказать, что ты уже видел её. Но, видеть, и принять, это разные понятия. Иногда, сама смерть не хочет брать того, кто об этом мечтает. Вспомни себя в зиндане, ведь она не захотела тебя забрать, хотя ты и просил. Так вот, к смерти нужно относится не как, к чему-то страшному, а по философски найти свои плюсы и минусы. Мы уже, почти дошли. На эту тему, мы потом с тобой поговорим. - Закончил Мун, свой очередной урок жизни.                Когда мы вошли во двор, я увидел, что хозяйка накрыла стол, под большим навесом. Мэй прибежала раньше и по видимому, успела рассказать всё матери. Когда я умылся, сел за стол, ко мне подошла старушка и сняла повязку с моей руки. Неугомонная Мэй, стояла рядом с ней и просила дать ей самой перевязать, но старушка отправила её в дом, за чем-то. Она быстро принесла какую-то мазь и уговорила мать, дать ей сделать эту процедуру.                - Тебе не больно? - Спросила она, посмотрев мне в глаза и смазывая рану.                - Бывало и хуже. - Ответил я, ожидая конца этой длительной процедуры.  Я заметил, что ей нравится ухаживать и заботится о ком-то, поэтому она тянула это занятие. После лёгкого ужина за чаем, Мэй принесла семейный альбом и подсев ко мне, начала показывать фотографии и рассказывать кто на них. Старики ушли в политические разговоры и воспоминания, о былых временах. Мэй, старалась показать мне только свои фотографии, где она по детски позировала. Я взял одну из них, где узнал её, приблизительно в двухлетнем возрасте и спросил.                - Мэй, это ты? -                - Да, а как ты узнал? - Спросила она.                - А ты не изменилась и хорошо сохранилась. - Сказал я с иронией.              Она, не заметно для всех, ущипнула меня в бок и по детски, дерзко посмотрела на меня. Но на её красивом личике, не получилось выразить дерзость. Тихо зарычав, она встала, обошла меня с другой стороны и села, повернувшись ко мне. Как будто с другой стороны, это уже не я. Меня это рассмешило и она, глядя мне в глаза угрожающе, медленно протянула маленькую ручку, к горячему чайнику на столе. Тут, смех охватил всех и она от бессилия, что либо сделать мне, обратилась к Муну.                - Учитель, ну скажите своему ...- И она замолчала, не зная как сказать.                - Ты хотела сказать, своему сыну? - Выручил её Мун.                - Да, да учитель. Мне всё время кажется, что вы его отец. - Ответила Мэй, обрадовавшись, что Мун на её стороне.                Я заметил, как ему было приятно услышать это. Такая же удовлетворённость, была и у меня. По сути, она сказала вслух то, что мы с ним ощущаем друг к другу, хотя я ему гожусь в правнуки. Но в жизненном обиходе, возрастную грань мы не ощущаем. Поэтому, простота наших отношений, со стороны  кажется родственными и закономерно. Ведь мир и круг людей, в который я попал, не делит человечество на категории и статус. Здесь, ценность человеческого качества определяется более простыми и людскими понятиями, совершенно отличающаяся от остального мира. Каким же сложным путём, привёл меня мой Бог, в этот оазис жизни, где не знают предательство и несправедливость. Я не знаю, что мне предстоит в будущем, но на данный момент считаю себя счастливчиком. Почувствовав на себе взгляд, я посмотрел на Муна, который сидел и качал мне головой. Весь этот вечер допоздна, мы сидели и общались на разные темы. Мне интересно было слушать, разные приключения из жизни стариков. Иногда, Мэй веселила нас, своими непосредственными выходками, но это мешало, наоборот создавало атмосферу дружбы, добра и любви. Мун, сделал правильное сравнение Мэй, с горящей лампочкой. Порой мне кажется, что я их всех знаю всю жизнь. Хотя три дня назад, я их не знал вообще. Теперь это девочка, которая заполнила всё пространство в моём сердце, не даёт покоя мыслям и душе. Мне даже в мыслях, не хочется признаться себе, что это возможно и есть любовь. Это ощущение, у меня впервые и словами передать, сложно...                Перед рассветом следующего дня, я встал раньше всех и пошёл искать место, для встречи первых лучей солнца, то есть медитации. Той, как хороший сторож, сопровождал и охранял меня, как гостя. После рассвета и физического занятия, мы с ним вернулись домой.   Первое, что я услышал, возмущение Мэй. Как, так, гость пропал и собаку, единственного её друга, прихватил с собой.                - Ты где ходишь, без меня? А, обо мне ты подумал? - Кричала она. Я сперва не понял, потом заметил поджавшего хвост Тоя и догадался, что это не в мой адрес. Хотя жаль, что это не так. Я присел под навесом и смотрел, как она отчитывает пса, сажая его на цепь. Потом подошла ко мне и серьёзно поздоровалась. Я подумал, теперь моя очередь.                - Дай мне посмотреть твою рану. - Сказала она, развязывая мою руку. Любое её прикосновение ко мне, вызывали во мне, какие-то не понятные до сих пор, ощущения. Биение сердца учащается и мышцы живота расслабляются. Нет, подумал я, надо побыстрее заканчивать здесь работу и уходить.                - Ты почему Тоя посадила на цепь? Он же не виноват? - Спросил я Мэй.                – Ну у, кто виноват, это знаем мы с тобой. А наказала я его за то, что он изменил мне и пошёл тебя охранять. Я у него должна быть единственным другом. Ты понял меня Сокол?- Ответила она мне, с простой детской наивностью. Потом посмотрела на Тоя, который сидел и топтался передними лапами, глядя на Мэй просящими глазами. Потом она подошла к нему и отвязала. Той, счастливый прощением хозяйки, забегал вокруг неё. Но я смотрел на Мэй и любовался только ею. В какой-то момент, она забыла моё присутствие, но почувствовав мой взгляд, подошла и откровенно, кокетливо спросила.                - А почему ты так на меня смотришь? -                Я растерялся и не знал что ответить. И вдруг, я услышал голос Муна, с открытого окна второго этажа.                - А ты ему нравишься. - Сказал он и невозмутимо засмеялся.                Я не знал что сказать. Взял ящик, для выбивания риса и пошёл на участок. Мэй бежала рядом со мной, так как мой рост и большие шаги, не давали ей идти вровень.                - Сокол, не обижайся на него. Он же ничего плохого, не сказал. Ну не иди так быстро, я же не успеваю за тобой. Подожди, ты мне тоже нравишься. -  Сказала она, чуть приотстав от меня. Я остановился и повернулся к ней. В её глазах блеснули слёзы. Бросив ящик, я подошёл к ней и обнял. Я почувствовал биение сердца, в этом маленьком и тёплом Божьем созданием.                - Ну что, вернёмся? Тебе надо позавтракать. - Нежно попросила она.           - Разве можно тебе отказать. Господи, как она прекрасна. - Сказал я на Русском.                - Ты что, в любви мне объясняешься? - Спросила она меня смело и с непосредственностью. Я засмеялся и приподняв её поцеловал в мокрую щёчку. Потом поставил на ноги и мы вернулись в во двор.    Все уже сидели за столом и ждали нас.                Позавтракав, мы встали и старик спросил где ящик. Я ему сказал, что уже отнёс на участок.                - Молодец сынок. Ты наверное любишь работать. - Сделал он заключение и улыбнулся мне. Мэй хотела пойти с нами, но старушка остановила её и оставила дома. По пути, Мун приотстал и пошёл рядом со мной.                - Спасибо тебе, Мун. - Сказал я.                - За что, Сокол? - Спроси он, хотя и знал за что.                - Мун, ты развязал узелок, который мучает эти два-три дня. Я могу только тебе это слово сказать. Я полюбил эту девочку и по моему, она тоже. Но я не представляю, как всё это должно быть. Ведь я другой национальности и другой веры. За себя я не боюсь, смогу пережить. Судьба не раз меня била и я выдержал. Но эта девочка не выдержит и может сломаться внутренне. Ты честный и мудрый человек я прошу тебя, помоги мне справится с этой болью. - Сказал я, с горечью в душе.                - А почему ты, всё так усложняешь? Запомни, Всевышний создатель, не зря прислал тебя, мне. И я в ответе за тебя, перед твоим и моим Богом. Ты просто не знаешь традиций и уклад жизни, в этой стране. Это не Советский Союз и не Китай, где всё измеряется богатством и чинушным положением в обществе. Извини меня, что я так отзываюсь о Советском Союзе, но в семнадцатом вся чернь взяла власть в свои руки и повела народы к пропасти, а не к счастливой победе Коммунизма. Здесь народ проще и живут они по Божьим законам. Я вижу, что ты хочешь у меня спросить и отвечу, но коротко. Мэй полюбила тебя, всем сердцем и вы будете вместе. Это будет не скоро и её душа настрадается с тобой. Главное, что я увидел в ней, это преданность. А остальное, подлежит огранке алмаза. - Сказал, не много успокоив меня Мун.                Когда мы пришли на участки, я уже выполнял другую работу. Мне надо было поднимать на верх, связанные пучки колосьев и выбивать зёрна риса, а потом засыпать в мешки. Надо дать должное моему покойному деду, который привил мне с детства, трудолюбие. В каждом процессе работы, я старался делать по максимуму, хоть это для меня было новое.                Работая, я подумал о Мун и задавался вопросом. Ну кто я ему, такой, что он обо мне беспокоится? Да ни кто. С другой стороны, у него никого нет и смысл его благородных действий, по отношению ко мне, тоже явно выражено. Через пару часов, появился Той и меня это обрадовало. Чуть позже, я услышал знакомый скрип колёс тележки и увидел Мэй, ведущей двух запряжённых крупных волов. Она такая маленькая, рядом с этими гигантами, смело без страха управляя ими. Я сначала думал, что старушка оставила её дома из за меня, но теперь понял для чего это нужно было. Привязав волов, она сразу направилась.                - Ну как ты, милый?- Неожиданно спросила она.                - Мэй, почему милый и где ты это слышала? - Задал я ей, вопросом на вопрос.                - Моя сестра, так называет своего мужа и мне это выражение нравится. - Сказала она.                - Мэй, послушай меня внимательно. Я тебе ещё не муж и пожалуйста, пойми меня правильно. Есть какие-то традиции или обычаи и придерживайся этих правил. - Сказал я ей.                - Я не знаю этих правил. Муж моей сестры, привёз нам подарки, пожил у нас недельку и забрал её в Дели. Каждый год, они приезжают с малышами к нам гостить. Он у неё очень богатый и каждый месяц, они присылают нам посылки. А что, разве это плохо? -                - Да нет же, Мэй, это хорошо. Но я, сейчас ни кто, у меня даже документов нет, не смогу тебе делать подарки и вообще не знаю, где завтра буду и что со мной будет. У меня ещё много вопросов, на которые я должен найти ответ. Ты понимаешь меня, сестрёнка? - Постарался я, убедительно ей объяснить. Она обижено отвернулась и пошла к своему отцу. Ну, вот это и хорошо. Подумал я и продолжал работать. В такой ситуации, мне не хватает Муна. Хотя, даже если он не слышал нас, он всё знает. Работники по уборке, настолько спустились вниз, что мне их уже не видно было. Я услышал голос Муна и подошёл к краю террасы. Он был далеко внизу и махнув мне рукой показал, что бы я забрал заготовленные пучки. Спустившись к нему, он приказал мне присесть и выслушать его.                - Я всё знаю, можешь не говорить. Но то, что ты ни кто и нет у тебя документов, это дело времени. Ты забываешь мои слова, всему своё время. Гопала, я отправил в Дели, не только по вопросу предков Мэй, но и по твоим делам. У тебя будут настоящие документы, и для тебя не будет проблем с этим. По поводу подарков, положись на меня. Если помнишь, я тебе говорил, что храню те драгоценности, который мне дал Афганец , Хасан. Ты не представляешь себе, какую они имеют ценность и почему я их, зря не растрачивал. Чтобы ты имел представление, я тебе скажу, что на них можно купить, десять таких деревень, но самое главное твоё богатство, это твои мысли. Поэтому, сейчас тебе нужно терпение и познания. - Сказал он.                - Мун, а вообще, зачем тебе всё это нужно?- Спросил я.                - Когда мы будем в Тибете, я поведу тебя в ущелье, где погребены моя жена и малыши. Вот там, я тебе и скажу зачем. А теперь, давай работать. - Сказал Мун, озадачив меня.                На верху, как ни в чём не бывало, ждала меня Мэй.                - Ты куда пропал? Давай я буду тебе помогать. - Сказала она, забыв про обиду.                - Нет. Тяжесть я тебе не дам таскать. Ты лучше выбивай рис. Нам завтра нужно закончить здесь работу.- Сказал я и пошёл поднимать, остальное. За пару часов, я забрал все заготовки у Кыц и отца Мэй. Им оставалось немного собрать.                P.S. >>                               
                "Воскресший из ада - 1."               
                Часть - 24.                В полдень, Мэй накрыла обед и позвала всех, подняться на верх покушать. Пока они поднимались, я ещё выбивал рис, а не терпеливая Мэй, таскала мне, то мяса кусочек, то сыра с хлебом и своими нежными пальчиками, клала мне в рот.                - Мэй, прекращай, я тебе не Той, давай лучше подождём всех и сядем вместе кушать.- Сказал я, хотя и нравилась её забота, обо мне. Бедная девочка, она по детски думает, если мне нравится, то имеет права на меня. Но в действительности, я сам мечтаю об этом. Мун дал мне наказ, терпеть и я не могу ослушаться его. После обеда за чаем, старик спросил у меня.                - Скажи мне сынок, я слышал у Русских есть обычай, после уборки урожая праздновать. Как у вас это делается? -                Я знал, что у нас сбор урожая празднуется. Но когда?                - К моему стыду, я не знаю как называется, но у нас накрывают столы, пьют водку, поют песни и танцуют, допоздна. А лучшим работникам дают медали и грамоты. Иногда денежные премии или путёвки, куда ни будь, на море. - Коротко сказал я ему.                - Как всё это знакомо. - Грустно сказал старый Китаец и продолжил.           - У нас в Китае, беспартийные были второсортными людьми. Коммунисты возненавидели всех, кто был умнее их и любым путём, старались уничтожить. Их собственная ущербность и невежество, разрушало страну и самую древнюю культуру в мире. Я был учителем истории и они меня заставляли пропагандировать, новую историю Китая, вычеркнув древнюю. Но что я мог рассказать детям, о новой истории. Как они уничтожили людей численностью, в несколько Европейских государств? Нет конечно, я не мог этого сделать. Когда узнал, что меня арестуют, я сбежал спасая свою семью. И я благодарен этой стране, что дала мне возможность жить и растить своих детей, на её земле.- Сказал он и я заметил его влажные глаза. Мне почему-то захотелось обнять старика и успокоить его. Но я положил свою руку ему на плечо и сказал.                - А знаешь, дед. Я думал, что меня судьба одного сделала беженцем. Оказывается эта участь, коснулась многих людей. -                Дед посмотрел на меня и улыбнувшись сказал.                - Ты хороший и земной парень, Сокол. Я всю жизнь слышал о твоём попечителе Мун и на финише жизни, Бог прислал его ко мне, вместе с тобой. Хочу чтобы ты запомнил, что в этом доме, всегда найдётся хлеб и кров, как для него, так и для тебя. Я всегда знал, что Мун, это человек от Бога и дела его  исходят по Божьему желанию. -                Тут Мун встал, показав этим, что пора за работу. Я знаю, что ему не приятно, когда о нём говорят. Скромность этого человека, возвышает его ещё выше, в моём сознании. После приёма пищи, все разошлись по своим участкам, а я на выбивание риса. Рассказ старика, не оставил меня равнодушным и я представил, через какие трудности он прошёл. По ходу, мы с ним одинаковы, только мне ещё многое предстоит, а ему осталось год с лишним жизни. Мэй стояла рядом и что-то о своём рассказывала мне. А я, со своими мыслями не слушал её до тех пор, пока она не ущипнула меня в бок. - Ты что, не слышишь меня? - Возмущённо, спросила она.                - Прости меня, Мэй. Но я же работаю? - Ответил я ей.                Я уже привык к её капризам и возмущениям, но для меня это забавно. И её присутствие рядом со мной, заполняет меня каким-то приятным, ранее не знакомым, ощущениям. Я почему-то уверен, что с ней происходит, то же самое. Но я боюсь другого, в разлуке со мной, у неё будут страдания, так же как и у меня. К концу дня, работа по уборке на участках закончилась и когда, все собрались на верху, Мэй выкинула очередную шалость. Я загружал большие мешки с рисом на телегу, а она спряталась за мешками. Когда очередной мешок я взял на спину, она, поднявшись на мешки запрыгнула с верху. Я устоял и отнёс мешок, вместе с ней. Как только положил мешок на тележку, я хотел поймать её. Она почувствовав мои намерения, с визгом прыгнула с тележки и побежала вокруг отца, Муна и Кыц. Они смеялись над нами и в один момент, старик поймал её.                - Сокол, я поймал её, забери. - Крикнул он мне.                - Неет дед. Соколы чужую добычу не берут. Отпусти её, пусть летает.- Успокоившись, сказал я.                - Молодец Сокол. В тебе присутствует высокое благородство. -Сказал дед и отпустил визжащую дочь. Господи, как она прекрасна, даже в своих шалостях.                Волы шли медленно и старики ушли далеко вперёд. Я с Мэй, вёл тележку.  Вдруг она у меня, кокетливо спросила.                - Сокол, а ты меня любишь? - Меня, как кипятком облили.                - Мэй, с этим словом нельзя шутить. Потом, тебе ещё нет восемнадцати. Так что жди. - Вышел я из положения.                - А моя сестра, вышла за муж, в шестнадцать лет и она всем сказала, что любит его. И он это сказал. Вот спросишь у отца. – Сказала она, как бы оправдываясь.                - Послушай Мэй, не царапай мне душу. Она у меня и так изранена. Давай отложим этот разговор до лучших времён. - сказал я, скрипя сердцем.                - А разве сейчас плохие времена? - Настойчиво спросила она.                - Нет Мэй. Лучшего времени, как эти дни, у меня ещё не было, но я пойду догонять стариков. - Сказал я, но она схватила меня за рукав и взмолилась.                – Нет, нет, пожалуйста не уходи. Даю слово, я буду молчать. Только иди со мной. -                Я шёл и внутри рычал на самого себя. Ведь мне придётся оставить её, на не известное время. Вот и меня коснулась боль любви, но я не думал, что она такая.                Вернувшись домой, я не стал садиться за стол, пока не разгрузил мешки в помещение, на подобие склада. За это время, Мэй исправно распрягла волов и повела в хлев. Потом пришла и ждала, когда я закончу свою работу. Когда умывшись, мы сели за стол, старики уже пили чай. В этот раз, она села напротив меня и кушая, смотрела мне в глаза. Все это заметили, но сделали вид, что не видят и разговаривали на свои темы. Потом Мун повернулся ко мне и без всякого смущения сказал.                - Сокол, у неё никогда не было, такой большой игрушки, как ты. Не мешай ей вдоволь наиграться, ведь нам скоро, придётся уйти. -           Все засмеялись, кроме меня. Я знаю, что у Мун, с чувством юмора всё хорошо, но мне, не чем ему ответить. И только я подумал об этом, он ещё добавил.                - Будь попроще и отнесись ко всему, с оптимизмом. Ты посмотри во круг, ведь всё прекрасно, все здоровы и веселы. Завтра, ты с Мэй перевезёте остальной рис, а мы займёмся садом. Фрукты поспели и тоже просятся, что бы их собрали. - Мудро высказался Мун.                Я подумал, а действительно, я опять завёлся с пустого места и сделал вид, что не замечаю вызывающие взгляды Мэй. Но это начало её нервировать. Она не знала что придумать, что бы я взглянул на неё. Тогда она встала и ушла. Слава Богу, хоть нормально закончу приём пищи. Но я рано обрадовался. Минут через десять, выходит Мэй в национальной Индийской одежде, с открытым животом, в какими-то звенящими шариками на руках и ногах. Она с собой взяла ещё большой, кассетный магнитофон. Тут даже старушка бросила свои дела и присоединилась к нам. Мэй включила красивую мелодичную музыку и начала танцевать. Я видел как в Индийских фильмах танцуют, но то, что я увидел сейчас, превзошло всё. Рядом сидевший Мун, не заметно протянул руку и пальцем приподнял мой подбородок, чтобы я закрыл рот. Танцуя, Мэй смотрела только на меня и в движениях показывала, что она танцует для меня. Мимика лица и движения, были осмысленными, дающие понять разговор в танце. Красочный наряд Мэй, придавал изящность и гибкость её тела, от чего у меня, не только рот раскрылся, но и глаза расширились. Закончив танец, она подбежала ко мне и присев, спросила. Как будто рядом, больше никого нет.                - Ну как Сокол, понравилось? - У неё сердце так трепетало, что даже мне слышно было. И я еле выдавил из себя.                - Да. У меня нет слов. Спасибо тебе.-                - Это не мне спасибо, а маме. Она меня научила. - Сказала Мэй и подбежав к матери, обняла и поцеловала. Потом старик попросил жену спеть песню. Она сначала отнекивалась, потом Мэй её уговорила. Меня поразила тонкость и вибрация её голоса, в этом возрасте. Потом Мэй подсела ко мне и спросила.                - А хочешь, я тебе расскажу о чём она пела?- Я уже ничего не мог говорить и молча, одобрительно кивнул.                - Это песня, Сокол, почти что про тебя, только здесь голуби.- И начала было рассказывать.                - Ну да, сокол и голубь, совсем как братья. Если не считать, что сокол их поедает. - С острил я ей.                - Не перебивай меня. Так вот, два голубя, сильно, сильно, любили друг друга. И вот один раз, злые люди убили голубя, и голубка осталась одна. Она долго тосковала, потом взлетела высоко и бросилась вниз. Она разбилась о скалы, потому что не могла жить без него. - Завершила быстро Мэй.                - А песня была длиннее, чем ты рассказала. -  Сказал я.                - Ну я же не буду рассказывать, чем там они занимались и как яйца носили. - Последней своей фразой, она убила всех. Кроме Тоя, посмеялись все от души. Этот не большой, но впечатляющий концерт, украсил вечер после тяжёлого дня.                Перед рассветом, я так же не заметно вышел и пошёл медитировать. Той, опять увязался за мной и возвращаться не хотел. После рассвета, я перешёл на физические занятия. В какой-то момент, мне послышался шорох в кустах. Я подумал, это или Мун, или может быть медведь. Но посмотрев на спокойствие Тоя, я понял кто это.                - Мэй, выходи. - Строго сказал я.                - А как ты узнал, что это я?- Спросила она, выходя из своего укрытия. - Той мне нашептал. Послушай Мэй, сейчас твои проснутся, а тебя и меня нет. Что они подумают? Не ставь меня в плохое положение, в глазах у своих родителей. Иди домой и дай мне позаниматься. - Попросил я.                - Ну что ты, родители да родители, что они звери какие-нибудь. Потом, я матери уже сказала, что полюбила тебя. Тебе этого мало? -  Сказала она и прижалась ко мне.                - Детский сад какой-то. Да ты пойми, всё должно быть в своё время. А сейчас, я занимаюсь.- Сказался я строго, а она ещё крепче прижалась ко мне. Ну что же ты делаешь со мной, я же тоже живой человек. Подумал я и подняв её на руки, понёс домой.                - Ты куда? А заниматься? - Не унималась она.                - Хватит. Всё. Позанимались и достаточно. Как мне потом твоим старикам, в глаза смотреть? - Уже сердито, спросил я её.                - А ты не смотри. - Сказала она и укусила меня за ухо. Я отпустил её. Она обиженная убежала домой, а я вернулся заниматься. Но после этого, какие могут быть занятия, если я не могу сосредоточится. Я услышал шум воды и увидел не далеко речку. Пошёл туда, разделся и окунулся в утреннюю прохладную речку. Мне не хотелось завтракать и решил остаться у речки. Вода имеет свойство, успокаивать нервы и тело. Мне не хотелось ни о чём думать, потому что все мысли, сходились опять на Мэй. Полежав на берегу с час, я услышал Тоя. Значит она меня ищет и сейчас, Той приведёт её. Вскоре, лёжа на траве, я увидел Мэй стоящую у изголовья.                - Прости меня, Сокол. Я больше не буду.- По детски сказала она.              - Ты сколько раз мне это говорила?- Я спросил.                - Не помню. Но это уже последний раз.- Оправдалась она.                Я встал, отряхнулся и мы молча пошли домой. Старики, уже успели позавтракать и пойти в сад. Тележка, уже была запряжена. Хозяйка пригласила нас за стол, но я отказался и взяв поводья, повёл волов. Мэй схватила со стола еду, завернула в платок и догнала меня.                - Мэй, я сам справлюсь, всё равно ты здесь мне не помощник. Пошла бы ты в сад, помогать старикам. - Сказал я.                - Сокол, сегодня вы закончите работу и утром уйдёте, а я останусь одна. Не прогоняй меня, пожалуйста. - После таких слов, я не мог ей отказать. Пока я грузил тележку, она действительно молчала и покорно смотрела за мной. У меня даже сердце защемило от её взгляда. Когда я загрузил полную тележку, подошёл к ней, взял её маленькую головку и поцеловал в лоб. Потом тихо произнёс.                - Всё будет хорошо, ты только потерпи не много,  и я сделаю всё сам. -                В глазах Мэй появились слёзы счастья.                Потом взял поводья и повёл тяжеловесных волов. Я шёл и размышлял по философски. А ведь простота счастья любого живого существа, это любовь. Даже маленькая птаха, хочет себе маленькое счастье. Вот и эта дитя, которая идёт рядом со мной, хочет себе простого человеческого счастья. Ей, всё равно, трудно или легко, будет, лишь бы любимый был рядом. Простая арифметика. Моё-то сердце уже в шрамах, а её нежное сердечко, ещё не столкнулось с человеческой подлостью и предательством. Разве можно такое преданное создание, предать. Все её шалости и детские выходки, исходят от любви. Мун, как-то говорил мне, что самое высшее чувство любовь, связывается отношением плотью. В Индии, тысячелетиями секс считался такой наукой, как философия, химия, математика. По этому и рождаемость высокая в этой стране. Разве сравнить, наши запреты на секс, хотя сами знают, каким путём рождаются дети. Мэй перебила мои мысли и спросила.                - Ты так серьёзно, о чём-то думаешь? -                - Да Мэй. Мне, уже есть о чём думать. Я тебе сейчас скажу, только воздержись и не прыгай на меня. Мои мысли, о нас с тобой. Я хочу прожить свой век, короткий он будет или длинный, но только с тобой. А для этого, мне надо многое сделать и осмыслить все свои действия. Ты сама видишь, Мун заменил мне отца, при живом. Но такие обстоятельства, могут быть с каждым. - Сказал я и замолчал, чтобы она не догадалась, о своей ситуации. Дай-то Бог, чтобы у Гопала получилось найти её предков, тогда она и узнает.                Мы с Мэй, до обеда, успели сделать пять рейсов и осталось ещё, пару раз сходить за мешками с рисом. Меня удивило поведение Мэй. Она, после утренней выходки, остепенилась и стала серьёзней. А может, мои предварительные планы, которые я рассказал, повлияли на неё. Как бы то, не было, она мне  нравится. К обеду, наши старики, тоже славно поработали на винограднике. Больше половины корзин, были уже заполнены солнечными ягодами. Но меня волновало другое, чем близилось время расставания, тем печальнее становилась Мэй. Печаль в глазах у Мэй, делали её взрослой и степенной, что было не в её характере. Детские шалости и выходки, куда-то исчезли, от чего мне тоже стало не по себе. Мы свою работу закончили раньше и присоединились к старикам на сбор винограда. Старики заметили её душевное состояние и в один момент, Мун подозвал её и что-то долго говорил. Мэй стояла с опущенной головой и одобрительно кивала. Я пытался угадать, о чём ей говорит Мун. Когда она подошла ко мне и принялась работать дальше, я у неё спросил.                - Мэй, что тебе Мун сказал? -                - Он повторил твои слова, что всё будет хорошо, надо только потерпеть. - Коротко ответила она.                - И всё? А что, он так долго тебе это рассказывал? - Поинтересовался я.                - Он ещё сказал, что жизнь с тобой, у меня будет тяжёлой и, что ты очень состоятельный в материальном отношении. Но мне ничего нужно, кроме тебя, Сокол и я хочу быть с тобой всегда. - Ответила она, посмотрев мне в глаза.                - Он тебе говорил, что мы уедем в Тибет? - Спросил я.                - Да. Он сказал, что через некоторое время, ты приедешь с одним Русским и ещё какими-то людьми, и заберёшь меня. - Сказала она, озадачив меня.                Вечером за столом, все ужинали молча, каждый со своими мыслями. Мысль о том, что утром мне придётся её оставить и уйти, не давала мне покоя. Когда мы перешли к традиционному чаю, к нам присоединилась хозяйка дома и  медленно запела, какую-то грустную, очень красивую песню. Хотя я не понимал слов, но в подсознании ощущал, о чём она поёт. Потом мы разошлись отдыхать. Перед сном, я решил поговорить с Мун и чтобы он не ушёл от разговора, обратился как сын.                - Скажи мне, отец, как ты видишь моё будущее с Мэй? -                - Она тебе всё сказала. А говорить тебе всё на перёд, с моей стороны будет не правильно. Всё, что я считаю нужным, говорю тебе коротко. У меня есть своё личное правило, которое я не нарушаю. У тебя на голове нет столько волос, скольким я помог советами, исцелением и материально. Так вот, в моё правило, не входит разбирать людей, по каким либо признакам и для меня все равны. А тебя я Сокол, полюбил как сына. Но не смотря на это, я не перешагну через своё правило, и ты создай себе свой внутренний закон, по которому тебе дальше жить. Тут уже, никто не может быть тебе советчиком. Ты должен создать себя сам один так же, как пришёл в мир и уйдёшь один. - Сказал мне Мун и пожелал мудрых снов.                Я, долго не мог уснуть, размышляя о словах монаха. Он мне дорог, так же, как и я ему. По этому, я не хочу тревожить глубину его душевных чувств. На этой земле и за свой, почти что век, он сделал очень многое, что не под силу ни кому. Я сейчас счастлив, что Бог послал мне его. Но теперь, Бог послал мне ещё и Мэй, которая, вошла в мою душу и крепко зацепилась. Мне сейчас нужно думать уже не о себе,  а о ней. Она ещё ребёнок и травмировать её душу, никак нельзя. Привязанность Мэй ко мне, настолько искренне чиста, что предав её, я стану таким же предателем, как и те, что предали нас в Афгане. Господи, помоги мне и Мэй, пережить эту временную разлуку.   P.S. >>                               
                "Воскресший из ада - 1."               
                Часть - 25.                Не смотря на то, что я долго не мог уснуть, проснулся перед рассветом и пошёл на поляну, где мне удобно было медитировать и заниматься. Меня поразило, что Мэй, уже была там и ждала меня.                - Я сегодня хочу с тобой встретить рассвет и попросить у солнца и Бога, чтобы не разлучали нас. - Сказала Мэй, прижавшись ко мне.                - Мэй, наша временная разлука неизбежна и важна для меня. Даже птичка иногда вылетает из гнезда, чтобы выпрямить и расправить свои крылья. Я с Мун, должен попасть в Тибет, но потом обязательно приеду за тобой. Поверь мне, любимая. - Сказал я, посмотрев в прослезившиеся её глаза.                - Возьми меня с собой, Сокол. Я тебе ни в чём, не буду мешать и вопросы не буду задавать, только возьми.- Взмолилась она.                -Господи. Ну какой же ты ещё ребёнок, Мэй. Пойми меня правильно, путь у нас долгий, тяжёлый и опасный. Я не могу тебя подвергать этим испытаниям и согласится ли твой отец, отпустить тебя. -                Мэй, сидя рядом со мной, уткнулась личиком мне в плечо и расплакалась. Солнце показало первые лучи, запели птицы разговаривая о чём-то своём, а мы ещё долго сидели и молча думали о нашем будущем.                Вернувшись, мы застали всех за столом. Мун, с отцом Мэй, разговаривал о чём-то на Китайском, а хозяйка накрывала стол. Поздоровавшись, мы умылись и присоединились к ним. После завтрака за чаем, отец Мэй, сидевший рядом со мной, похлопал мне по плечу и сказал.                - Спасибо тебе, Русский солдат, за помощь. Я вижу, что ты с Мэй, не ровно-душны друг к другу. Поэтому, чтобы ваши души были спокойны, я скажу тебе. Мэй и я со старухой, будем ждать тебя. В тебе есть достоинство и земные человеческие качества. По этому, я могу доверить тебе жизнь и счастье моей девочки. Путь у тебя, будет не лёгкий, поэтому я тебе даю этот талисман, который поможет в трудную минуту. Он соответствует имени, который дал тебе Мун. -                Старик протянул мне кинжал, на конце рукоятки которой, была орлиная голова. На ножнах кинжала, были выгравированы какие-то иероглифы, на не понятном мне языке.                - Мун потом тебе расскажет, какие значения имеют эти надписи.- Сказал старик.                - Спасибо вам большое, но у нас есть традиция, если дарят нож, то обязательно нужно дать монетку. - Тут меня перебил Мун.                - Я знаю Русские обычаи, Сокол. У тебя на днях, будет возможность это сделать. А сейчас, нам нужно уже уходить. -                Я взглядом искал Мэй и увидел её на балконе второго этажа. Она сидела и тоскливым взглядом, провожала меня.                Попрощавшись со стариками, мы двинулись в путь. Мы шли молча, я в своих мыслях о Мэй, Мун ковырялся в моей голове, а вечно молчаливый Кыц, пел что-то себе под нос.  Мои мысли, в дороге, прервал Мун.                - Сокол, дай мне кинжал, я прочту тебе надписи. -                Я протянул ему, подарок старика. Он посмотрел кинжал с двух сторон и вернув мне, сказал.                - Старик был прав, что этот кинжал должен принадлежать тебе. Тут написано, " Владеющий этим кинжалом, должен иметь орлиное сердце" и имя мастера изготовившего его, в восемнадцатом веке.-                - Мун, это же старинная вещь и стоит наверное кучу денег? -  Спросил я.                - Ты, всё ни как не привыкнешь к тому, что здесь ценности в жизни совершенно другие, чем в цивилизованном мире. Я ощутил, что старик всю жизнь носил этот кинжал и с уверенностью передал его тебе. Его жизнь была, как свободный полёт орла. Его беспокойство было одно, будущее этой девочки. Но теперь, его душа спокойна за неё, так как появился ты и он верит в твои искренние намерения. Его  судьба, чем-то схожа с твоей. - Сказал Мун.                Когда мы вернулись, у дома я увидел четырёх малорослых, запряжённых коней. В доме, нас уже ждал Гопал. Он вернулся, буквально перед нашим приходом, не успев ещё разгрузить и распрячь лошадей. Мун попросил это сделать мне, пока он разговаривал с Гопалом. После полудня, мне удалось позаниматься и посидеть в библиотеке. Вечером, когда все собрались, Мун посадил нас на серьёзный разговор.                - Через два дня, мы тронемся в Тибет. Всё что нужно для дороги, Гопал привёз. Тебе Сокол, за эти два дня, нужно будет сделать самое главное. Завтра ты поедешь в село к старику и отведёшь ему одну лошадь с подарками. Ты правильно понял меня? - Спросил он.                - Да, но я думал, что Гопал поедет с нами? -                - Нет. У него большая семья и работа в Дели. Всё, что нужно было, он сделал, а теперь дело остаётся за тобой. Вот это письмо, передашь старику так, чтобы не видела Мэй. - Сказал он и отдал мне пакет.                - Это по поводу родни Мэй? - Спросил я.                - Да. Но, пока ты не вернёшься с Тибета за Мэй, он оставит это в секрете, чтобы лишний раз не травмировать её душу. У неё большая родня в Америке и в Китае, но и они пока не должны знать об этом. Утром, выберешь лошадей себе и старику. Потом загрузишь подарки и отвезёшь Гопала к дороге. Ему пора уже возвращаться к семье. - Тут я перебил его и спросил.                - Мун, а почему ты не хочешь пойти со мной? Ты же как мой отец, должен быть там? -                - Я не могу пойти, потому что меня ждёт один человек, для которого даже один день, это вопрос жизни и смерти. А это для меня важнее. Я старику всё написал и он поймёт меня. Ты сам помнишь его состояние, когда мы к нему пришли. Утром, Гопал тебе покажет, что взять с собой. А сейчас, мне с Кыц надо идти. - Закончил Мун и они ушли.                - Гопал, ну расскажи мне, как ты нашёл родню Мэй? - Спросил я у Гопала.                - У меня есть знакомые в посольстве США и они быстро нашли информацию о них. Тем более о состоятельных людях, они знают всё. - Сказал он, доставая какой-то фотоаппарат.                - Теперь, мне тебя нужно снять на плёнку, чтобы сделать тебе документы. У тебя будет настоящий паспорт, по которому ты сможешь ездить по всему миру, кроме Советского Союза. К вашему отъезду, привезёт его посыльный. Я бы пошёл с тобой к старику, но Мун сказал, что твой паспорт важнее. - Сказал он.                Ночью, я долго не мог уснуть и думал о судьбе Мэй. Принесу ли я ей, то счастье, о котором она мечтает, не знаю. Но то, что мы с ней настрадаемся, неизбежно. Чем смягчить её мучения, тоже не знаю. Утром на рассвете, я с Гопалом пошли на холм и после занятий запрягли коней. Он загрузил нужный груз и показал мне, кому и что подарить. У дороги, мы сошли с коней и я остался, чтобы посадить его на автобус. Тут я перешёл на Русский язык.                - Гопал, я тебе очень благодарен за твой труд. Ты мне дал многое познать и пусть Всевышний хранит тебя, и твою семью. -                - Сокол, ты самый лучший и способный мой ученик. Я ведь тоже от тебя, научился чему-то. Работа над тобой, показала мне, что я должен быть наставником, а не врачом. Так что, я тебе тоже благодарен. - Сказал он и мы попрощавшись, расстались.                Мне не терпелось увидеть Мэй и я торопил лошадей в пути. В селе, я застал стариков на винограднике.                - Ну что Соколик, прилетел? А где твой отец Мун? - Спросил старик с улыбкой на лице.                - Здравствуйте. Вот письмо вам от него и коня, чтобы вы пешком не ходили. И подарки для вашей хозяйки и Мэй. - Ответил я и мы пошли во двор. Мэй не было дома.                - А где Мэй? - Спросил я.                - А ты сходи туда, где последний раз рассвет встречал с ней. Она вчера весь день сидела там с Той. Иди, иди, она ждёт тебя. - Сказал он, распрягая коней.                Первым меня встретил Той, виляя хвостом и громким лаем. Мэй подбежала ко мне и бросилась в объятия.                - Я думала, что больше не увижу тебя.- Сказала она и расплакалась.           - Ты что, глупенькая. Не плачь, я же уже здесь. Пойдём домой, там тебя ждут подарки от отца Муна. - Сказал я, успокаивая её.                - Мне ничего не нужно, кроме тебя. - Сказала она и я почувствовал, что в ней исчезла, та наивная и по детски шаловливая Мэй. За время нашей не долгой разлуки, она повзрослела. Но что будет, когда я уеду на долго.                Во дворе, старик уже купал своего коня и увидев нас, подошёл и обнял Мэй.                - Ты посмотри дочка, какого мне друга прислал Мун, в подарок. Я в жизни не думал, что когда-нибудь, встречу этого знаменитого монаха, а видишь, как Бог свёл нас. Ещё и роднёй становимся. Ладно, ты дочка иди в дом и смотри подарки, а мне надо поговорить с твоим Соколом. - Сказал старик и мы с ним пошли в сад.                - Послушай меня сынок внимательно. Я рад, что ты будешь опекать и любить мою девочку. Для меня без разницы, твоя национальность и вероисповедание. Для меня важно, что она будет с тобой счастлива и кроме этого, ты похож на меня в молодости. Мун мне написал, что нашлись её предки и я рад этому, но только я тебя прошу об одном. Пока я жив, не дай ей узнать об этом. Даёшь мне слово?- Спросил он. - Да, конечно. Только я хочу вам сказать, что через два дня, нам нужно будет уехать в Тибет и не знаю на какое время. -Ответил я ему.                - А ты не переживай. Мун мне всё написал и он лучше знает, когда, и что должно быть. Он прислал ещё и тебе наряд Индийского жениха. У меня же жена Индианка и мы благо славим вас, по их ним обрядам. Тебя это, не сильно тревожит? - Спросил он.                - Нет. Вы же у меня не веру отнимаете, а дочку отдаёте в жёны. Меня беспокоит её страдания, пока я буду в Тибете. Я вижу, что она очень ранимая и мне самому это больно видеть. - Ответил я ему.                - Ничего страшного, мы все через это прошли и вы потерпите. А сейчас иди в дом, она заждалась тебя. -                Дома, Мэй успела нарядиться и по детски, крутилась перед зеркалом.               
 Господи, какая же она красивая. У меня сердце заколотилось так, что я не мог оторвать взгляд с неё. Как жаль, что Мун не видит её.                - Ну как, любимый?- Спросила она, но для меня это слово ещё не привычно и в присутствии её матери, я засмущался. Она это заметила и ушла во двор, оставив нас.                - А теперь, одевайся ты, а я посмотрю, как будешь выглядеть.- Попросила Мэй, но мне этого не хотелось.                - Мэй, я пока не хочу. Когда это надо будет, тогда и одену. - Упирался я. Но разве её уговоришь. Когда она меня одела в длинную, с вышитым орнаментом рубашку, взяла за руку и повела на верх.                - Пойдём, я тебе покажу нашу спальню. Она ещё не наряжена, но мама вечером всё приготовит. Жалко только, что сестрёнки с семьёй не будет. А ты когда должен уйти? - Спросила она с грустью в глазах.                - Через два дня. У нас уже все снаряжения готовы и Мун будет ждать меня. Мэй, давай я переоденусь и пойду помогать твоему отцу. - Предложил я.                - Неет, я хочу быть с тобой. Мне ведь долго придётся не видеть тебя. -                - Хорошо Мэй, давай тогда вместе пойдём помогать старикам. - Она согласилась.                Во дворе, появились ещё какие-то женщины, видимо соседки и помогали готовиться к обряду. Старик позвал меня и спросил, смогу ли я зарезать овец. Я помню, как меня учил Ахмед и согласился. На заднем дворе, в загоне, старик дал мне самому выбрать барашек и показал место, где это нужно делать.                - Запомни Сокол, когда режешь барашку, курицу или другую скотину, данные нам Богом, ты должен держать его голову в сторону восхода солнца и обязательно помолиться,"Господи, прими наш дар и прости нас, за наши грехи". Это тоже обряд к которому, каждый человек должен придерживаться. Оно должно быть, как жертво приношение Богу. Всё что ты делаешь, и всё что вокруг тебя делается, это движение его рук. И никогда не думай, что всё делается, это случайность. Знай, это есть Божья закономерность.- Сказал он.                - Скажи мне отец, а то что с нами сделали там, в Афгане, это тоже Божья закономерность? - Спросил я, не сдержавшись.                - Войну создаёт дьявол, руками тех, чьи души он держит. Не думай, что смерть для твоих друзей, самое худшее. Есть ещё хуже, это после смерти. Души этих ребят, сейчас в раю. А души тех, кто создал вам эти испытания, будут в вечных муках и страданиях, какие они сами создали другим. А тебя Бог оставил, что бы ты сейчас был здесь и в мыслях общался с душами своих друзей.- Ответил мне он.                Со своей работой, я справился не плохо, хотя и делаю это, второй раз в жизни. Иногда старик давал мне советы, как снимать шкуру, чтобы не повредить, или рубить правильно тушку. Потом дал мне большой чугунный казан, что бы я установил во дворе и развёл под ним огонь. Ему нравилось смотреть, как мне легко даются тяжести и не скрывая это, хвалил меня. Моё физическое состояние, действительно было развито на много лучше, чем перед Афганом. И всё это, благодаря Муну и Гопалу.                Помощников во дворе собралось много и все поглядывали на меня, как на пришельца из другого мира. Хотя наверное, так оно и есть. Я не понимал, о чём они говорят, но по некоторым словам, догадывался. Смуглые Индийские женщины, из под разноцветных сари, смотрели на мою белую кожу и хихикая перешёптывались между собой. Я даже не представлял себе, как должен обряд проходить и мне сейчас, не хватало совета Муна или Гопала, а у старика мне не удобно было спрашивать.                К вечеру, собралось человек пятьдесят и несколько музыкантов. Я не сдержался и попросил у старика, рассказать что мне надо делать.                - Иди к Мэй, она тебе расскажет и покажет твою роль на свадьбе.- Когда я вошёл на первый этаж, где у них размещался большой просторный зал, меня удивило как они разукрасили его плетёнными живыми цветами и гирляндами. Продукты накрывались не на столах, как у нас принято, а на полу ровными рядами. Я нашёл Мэй и попросил её, помочь мне. Она провела меня в какую-то комнату, где так же, было наряжено и лежал мой национальный Индийский костюм. Мэй обняла меня и тихо произнесла.                - Любимый, так как нет учителя Муна, мой отец сам придёт за тобой и приведёт ко мне. Потом я возьму шлейф твоей чалмы и буду идти за тобой в зал. Там мы покружимся вокруг статуи Бога Шивы и сядем на свои места. Тут ничего сложного нет и я тебе буду подсказывать. -                - Мэй, мне так не ловко, я же чужеземец и иноверец. Как они смотрят на меня и что-то обсуждают.- Сказал я.                - Они смотрят на то, какой ты красивый, высокий и стройный как Тарзан. У нас в селе, народ не умеет завидовать, а наоборот радуются. Ты просто не знаешь их, и тебе кажется, что они смеются над тобой. Всё, я пошла на верх одеваться и ты тоже можешь одеться. И жди, когда придёт мой отец за тобой. - Повторила она и убежала. Я одел длинную робу, померил чалму, но она мне не понравилась и я отложил в сторону. Обойдёмся и без неё...                После всей процессии, я спросил у Мэй.                - Мы можем сейчас уйти? -                - Да. Главное, нас благо славили родители, но только давай подождём когда все отвлекутся едой и мы сбежим отсюда. - Ответила она, нежно улыбнувшись мне. Мэй, своей красотой поражала всё больше и больше. Но как представлю, что завтра мне придётся уехать, тоска начинает царапать моё сердце. Через некоторое время, Мэй шепнула мне.                - Я сейчас пойду, возьму твои вещи и поднимусь на верх, а ты приди по позже. Мы переоденемся и через окно, сбежим на нашу поляну. -  Она, не заметно встала и ушла. Во время танцев, удалось и мне ускользнуть от взглядов гостей. Спрыгнуть со второго этажа, для меня не проблема, но как быть с Мэй. Но она всё предусмотрела и приготовила заранее верёвку.                - Моя же ты умничка, Мэй. Ты не по возрасту мудреешь на глазах и мне не придётся прыгать. - Похвалил я её.                - Нет, ты должен прыгнуть. - Упёрлась Мэй.                - Но почему? Это что, тоже обряд? - Спросил я.                - Да. Считай, что ты воруешь меня у злого Раджи, из заточения. - Потребовала она.                - Господи, Мэй. Ты что, сказок начиталась или романтики хочется? - Уговаривал я её.                - Если любишь, значит прыгнешь. - По детски объявила она.                Я спрыгнул, потом спустившись, она посадила Тоя на цепь, чтобы не привязался за нами и мы ушли.               
Большой диск луны и яркие звёзды, освещали нашу поляну и как очевидцы чего-то невероятного, следили за нами.                Мэй, предусмотрев что мы будем заниматься любовью, взяла с собой одеяло. Её деревенская смекалка, нравилась мне. Она отошла от меня на несколько метров, медленно разделась и в лунном свете, предстала перед моими глазами нагая. У меня перехватило дыхание, и я не мог ничего сказать, любуясь красотой Божьего создания. Я стоял, остолбеневший, думая как дальше действовать. Она медленно подошла ко мне и начала снимать мою рубашку и всё остальное. Прижавшись ко мне, она тихо спросила.                - Ты никогда не видел голую девушку? -                Я хотел ей что-то сказать, но у меня в горле застрял какой-то не понятный звук. Откашлявшись, я всё таки ответил.                - Видел, но такую как ты, впервые.-                Я принял её шёлковое и упругое тело, в свои объятия и мы слившись в одно целое, провалились в пространство нежной, но очень энергичной любви....               
                "Воскресший из ада - 1."                Часть - 26.                Вернулись мы с Мэй домой, после рассвета следующего дня. Мы были изможденные и голодные, после бурных любовных игр. Старики убирали дом и двор, после вчерашней гулянки, в которой мы участвовали не долго. Они нас встретили радушно и я извинился, что сбежали со свадьбы. После завтрака, я со стариком занялись хозяйством, а Мэй помогала матери прибираться по дому.                - Послушай меня, Сокол. Ты стал членом нашей семьи и теперь твоя жизнь, так же дорога мне, как и жизнь моей девочки. Постарайся уехать до заката солнца, так как у нас в лесах водятся дикие звери и я бы не хотел потерять тебя, из за своей глупости. Сейчас возьми коней и вместе с Мэй идите на речку отдыхать. У вас есть о чём поговорить. - Сказал старик, похлопав меня по плечу...                Ближе к вечеру, он сам оседлал мою лошадь, такая у него традиция, дал мне письмо для Муна и попрощавшись со стариками, мы вышли со двора. Мэй провожала меня до конца села и не хотела отпускать.                - Ты меня будешь вспоминать?- Со слезами на глазах, спросила она.    - Мэй, ты уже у меня в сердце. Разве я смогу тебя забыть. Наша разлука, временно и наши Боги благосклонны к нам. Они обязательно помогут нам выдержать это испытание. До встречи, моя нежная и любимая Мэй. - Сказал я и с горечью в душе, сел на коня и погнал его, как можно быстрее, чтобы не обернуться и не увидеть одиноко стоящую, мою любимую Мэй.                Домой, я вернулся быстро, чуть ли не загнав лошадь. Дома никого не застал, Гопал уехал к своей семье, а Мун с Кыц на своём поприще. Я лёг на кушетку и почувствовал какую-то пустоту, внутри моего сознания. Моя душа осталась с Мэй и не хочет пока возвращаться ко мне. Не смотря на усталость, я долго не мог уснуть, прокручивая всё то время, что провёл с Мэй.                Среди ночи, появился Мун с Кыц и шумно вошли в комнату.                - Я знаю, что ты не спишь и что ты сейчас переживаешь. Давай письмо старика, а потом поговорим. - Сказал Мун и взяв письмо, бегло прочитал его.                - Ну, а теперь дай я тебя обниму, мой Сокол и поздравлю с женитьбой, на самой красивой Китаянке в Индии. - Сказал Мун, с юмором.                - Мун, моя душа, как будто осталась там, с Мэй. - С тоской на сердце, сказал я.                - Ничего, пусть твоя душа тоже по развлекается, там. - Смеясь, сказал Мун.                Утром на рассвете, я пошёл на холм. Моё тело, отказывалось подчиняться мне и с мыслями о Мэй, я не смог нормально позаниматься. Я приготовил лошадей, подвёл к дому и загрузил их.  Потом вышел Мун и сказал, что я рано загрузил их.                - Ты же сказал, что мы рано выйдем? - Спросил я.                - Да. Но посыльный с твоим паспортом задержится, потому что на пути у них, сломался автобус. Нам придётся подождать до полудня, так что разгружай и занимайся своими делами. - Ответил мне он. В полдень, когда я сидел в библиотеке, вошёл Мун и весело помахивая моим документом сказал.                - Вот Сокол, теперь ты законный гражданин Индии, но уроженец Америки, штат Калифорния. Запомни, твои предки покинули Россию, во время революции и ты, сколько себя помнишь, родился в Штатах, потом тебя привезли в Индию. Имя твоё Андрей сохранили в паспорте, а фамилию и отчество изменили. А вот здесь, твоя автобиография, по пути изучишь его и выбросишь. Я заказал у Гопала и одежду для тебя, в Европейском стиле. Так что, иди переодевайся. После обеда, мы тронемся в путь. - Сказал Мун и дал мне, ещё одни бумаги.                Гопал, отправил мне фирменный джинсовый костюм, бейсболку, зимний спортивный костюм и армейские ботинки. По размерам, он угадал всё. Когда вошёл Мун, с ироническим восхищением сказал.                - Ну вот, ты теперь как Европейский турист. Видела бы сейчас тебя, Мэй. - Напомнил мне Мун, о моей любимой. Когда мы выезжали, нас провожали монахи Далай Ламы, так как тот был в отъезде.                              И так, следующий этап моей жизни, мне ведомо поверхностно, и только одному Муну известно всё. Он владеет взглядом в будущее. Я абсолютно не ощущаю, возраст этих старых монахов. Вообще слово старость, к ним не применима, так как в их энергичной жизни она не заметна. Мун, вёл нас по горным тропам, известным только ему. Иногда, на опасных горных тропах спешивались, чтобы дать коням отдохнуть от лишнего груза.
 Мне раньше казалось, что в Индии нет снежных гор, но как Мун объяснял, горы Гималаи по подают в такие страны как Непал, Бутан и другие, о которых я не имел представления. Но величавость и красота этих гор, конечно меня поражало.                - Это, те самые горы, которыми ты любовался, когда-то с окна поезда. А теперь ты сам в этих горах. Те, кто побывали здесь, потом всю жизнь мечтают приехать ещё раз. Эти горы, во все века манили сюда людей. Ты скоро сам убедишься в этом. - Сказал мне Мун, на одном, из привалов. Он настолько правильно рассчитывал время пути и расстояние, что к вечеру мы попадали в селения или монастыри. Меня удивило и то, что здесь существует правило, не отказывать любому путнику, в крове и куске хлеба. Много вековой закон гор, здесь соблюдается всеми, но как мне Мун говорил, бывают редкие исключения, но не сравнить с тем, что твориться в цивилизованном мире. Войны, смены строя, разврат, межнациональная ненависть и другие не добрые явления, убивают духовность человечества. Поэтому в Тибете, не хотят проникновения цивилизации в свою страну. Народ Тибета хочет одного, чтобы их оставили в покое и не навязывали чужие правила жизни. Им достаточно того, что они сохранили тысячелетиями и в этом заключается вся цель маленького народа. Ну что плохого, если эти люди хотят жить своей собственной жизнью и не от кого не зависеть. Это простое желание, любого живого существа...                На седьмой день пути, ближе к вечеру, мы вошли в одно горное селение. Хочу заметить, везде куда бы мы не заходили, старого монаха Муна, встречали почтительно и радушно. Я понял, что он, за свою большую жизнь, посеял много добрых дел и люди помнят его.                Но в этом селении, говорили уже на Тибетском языке и я понимал их разговоры. Здесь, мы поменяли лошадей на яков и я впервые увидел этих животных. Мун сам их выбирал из стада, а пастухи ловили и готовили для нас. Они были по меньше, чем наши коровы, но шустрее. Самое главное, как сказал мне Мун, они очень выносливые в высокогорных районах. Когда я сел на одного из них, мои ноги, почти что доставали до земли. Маленькие Тибетцы, стояли и смеялись над этим зрелищем.                - Мун, а может мне лошадь оставить? - Спросил я.                - Нет Сокол, тебе лучше пешком идти, вон какие у тебя ботинки и ноги длиннее, чем у этих яков. - Пошутил Мун и добавил.                - Не переживай, они тебя выдержат вместе с грузом. -                Наш путь, стал на много круче и опаснее, на узких горных тропах. Действительно, лошади не смогли бы здесь пройти. Я начал ощущать высокое биение сердца и лёгкое недомогание.                - Что Сокол, начинаешь ощущать силу наших гор? - Спросил Мун.                - Да. В висках у меня, как барабаны стучат. Но я, и не такое ощущал. - Хотел было похвастаться я.                - Поэтому, я тогда не рискнул тебя везти больным. Ты бы не выдержал и помер бы здесь. И Мэй, я не захотел взять с нами, так как ей было бы тяжело, перенести этот путь. - Напомнил он мне, о Мэй.                - Ей, и там сейчас будет не легко. - Сказал я Муну.                Он начал делать привалы чаще, чтобы я мог адаптироваться к разряжённому воздуху. Хотя по их виду, не видно было, что с ними происходит то же самое. Мун ощутил мои мысли и сказал.                - Мы здесь родились, поэтому для нас в этих горах нормально. А для твоего организма, это впервые и с этим надо быть аккуратнее. Сейчас мы идём по самой короткой тропе, хотя есть и обходные пути. Но там дольше идти по времени и расстоянию. Кроме этого, мы обходим пограничников Красных Маоистов, а это нам не нужно. -                Я уже перестал любоваться горами, так как нужно было смотреть под ноги, по узким тропам.                - Сокол, сними с груза винтовку и держи его наготове. Здесь встречаются крупные барсы, а мы можем их не заметить. Ты поглядывай склоны, по над тропой. Они обычно нападают с верху. У тебя глаз острый и ты их не убивай, а стреляй в воздух. Понял меня?-                - Да Мун. Понял. - Ответил я и приготовил старенькую винтовку.                - А она хоть стреляет, Мун? - Спросил я.                - Как раз, именно только стреляет, но не убивает. - Мудро ответил старый монах и остановился. Задумчиво посмотрел на небо и тихо, что-то про себя буркнул.                - Ну ты что, Мун. Я не вижу ни кого. - Сказал я, озираясь по сторонам. - Нам нужно поторопится, Кыц. На веху в селении, у женщины, будут тяжёлые роды и нужно будет успеть ей  помочь. - Сказал он.                Дальше мы шли без привалов и отдыха. Я постепенно, начал привыкать к ритму биения сердца и высокому давлению. Терпение через силу и боль, для меня знакомо. Часа через три, без остановки, мы добрались до этого горного села. Меня удивило ещё одно, как Мун, направился именно в тот дом, где находится роженица. Это не объяснимое явление, остаётся для меня ещё загадкой. Во дворе, Кыц достал нужные инструменты и следом за Муном вошёл в дом. Я разгрузил яков, привязал к ограде и подкинул им сена, с большого стога во дворе. Молодая женщина подошла ко мне и пригласила в соседнюю комнату, в доме. Через некоторое время, я услышал голос новорождённого малыша. Ну вот, ещё один человечек появился на планете земля, подумал я. И что его ждёт в этом большом мире, знает один Бог и возможно ещё Мун. Ко мне вернулись мысли о Мэй. Я ещё не могу привыкнуть к мысли, что у меня есть любящая жена, которой придётся тоже, когда ни будь рожать детей. Через час, появились Мун и Кыц. Присели рядом и Мун мне говорит.                - Ну что, думаешь о Мэй? Думай, думай. Она тебе родит троих сыновей. -  От этих уверенных слов, меня чуть передёрнуло.                - Мун, ты не шутишь? - Спросил я, ошарашенный.                – Нет, Сокол. Я сейчас не шучу. У тебя, точно будут трое мальчишек. И имена им, я дам сам. Ты понял меня, сынок? - Обрадовал меня Мун. - Я тебе верю, Мун. И дашь имена им, только ты. Ты лучше знаешь, их будущее. - Ответил я.                – О-о-о, будущее у них будет очень хорошее. Это будет новая порода соколят, высокие, стройные и красивые, не то что мы, малорослые. -  После ужина, мы утомлённые дорогой, уснули глубоким сном.                На рассвете, Мун поднял меня, потом пошёл проведать малыша и его мать. Я с Кыц, запрягли и загрузили яков. После лёгкого завтрака, мы двинулись в путь.                В дороге, у меня не выходила мысль, о вчерашнем разговоре с Мун. - Мун, я хочу задать тебе один вопрос. - Он, как обычно меня прервал и сам же ответил на мой вопрос.                - Я знаю, что ты хочешь спросить и отвечу. Первого твоего сына, я назову именем друга, которого ты похоронил в горах Афганистана. Ты говорил, что его зовут Виталик. Второго, я назову именем того мальчика, который ухаживал за тобой. Его зовут Ахмед. А третьего, ты назовёшь сам, так как меня уже не будет, но мой дух будет с тобой. И запомни, моим именем ты его не должен называть.-                - Почему? - Спросил я.                - Потому что, ты должен назвать его, именем своего родного отца. Сейчас у него разрывается сердце, от тоски по тебе. Имя твоей матери, будет дана дочери той девочки, которая приходится тебе сестрой. Её будущая жизнь, не будет в Советском Союзе. - Тут я прервал его, вопросом.                - А где, Мун ? -                - Могу сказать только одно, где-то у тёплого моря и жизнь её сложится хорошо. Я тебе уже, как-то говорил, что у тебя получиться с ней встретится. Твой родной отец, таит злобу в душе, на какого-то военного, который что-то обещал ему и не выполнил. - Мун замолчал и я понял, что он больше не хочет говорить на эту тему.                Так, мы прошли ещё дней пять, останавливаясь в селениях на ночь и делая привалы днём. По пути, Мун рассказывал разные истории и приключения, из своей долгой жизни. Молчаливый Кыц, сидя на яке, тихо пел свои песни сам себе. Он Муна не слушал, так как прожил с ним почти всю жизнь и всё это знал. А мне интересно было слушать человека, который прожив под сто, исколесил почти весь свет, с царских времён России и пережив несколько эпох человечества. В моих глазах, он был действительно легендой, не смотря на то, что ещё и от людей слышал о нём.                Поднявшись на одну из вершин, Мун остановился и подняв ладонь над глазами, посмотрел в даль и тихо произнёс.                - Осталось не много. Завтра мы уже будем дома. Ну что Сокол, какое ощущение оказаться, так близко к синему небу? - Спросил он.                - Мун, я даже себе представить не мог, что такое бывает. У меня дух захватывает, от этих огромных. Моим глазам, эта красота запомнится на всю жизнь. - С восторгом, ответил я ему.                - Это ещё, не самая высокая вершина. Вон посмотри туда, это мать гор Джама-Лунгма, самая высокая вершина мира. Многие оставили там свои тела, но ни кто не мог покорить её. Я считаю, что её не надо покорять, а надо любоваться со стороны. Ты как считаешь, Сокол? - Спросил меня он.                - Красота разная бывает, маленькая, большая и если не можешь взять её на руки, значит любуйся глазами. Любая красота, должна быть доступна всем, конечно, кроме любимой жены. - Мун рассмеялся.                - Молодец Сокол. Ты мудреешь и мысли твои становятся гибкими разумными. Ты ещё многое увидишь и услышишь, главное оставляй в себе только то, что лично тебе нужно. Это, ни кто не сможет сделать за тебя. - Сказал он и мы продолжили путь.                P.S.  >>               
                "Воскресший из ада - 1."                Часть - 27.                После последней вершины, мы спускались по плотному снегу.  Меня удивляло, как Мун вёл нас по не видимой под снегом, тропинке и я спросил у него.                - Мун, а как ты угадываешь тропинку? -                - В конце прошлого века, когда я был маленький, меня водили по этим тропам. Инстинкт человека установлен так, что с детства запоминается всё и самое главное, нужно запечатлеть лучшие познания. Тогда и вся жизнь проходит с этим опытом. Вот почему, я тебе говорю, что бы ты, не засорял свой разум плохими мыслями. Тебя понять можно, что память не сотрёшь, но простив даже своих врагов, ты очистишь себя от ненависти и злобы. А это уже, имеет большое значение, для очищения души, тела и сознания. Когда ни будь, ты придёшь к этому и вспомнишь мои слова. Как я тебе уже говорил," всему, своё время". - Наставил меня Мун.                От снежных вершин, мы спустились в лесисто-каменистые горы. К полудню, следующего дня, Мун привёл нас в одно место, где и объявил привал. Я, хотел было взяться за разведением костра, но Мун меня остановил.                - Сокол, это сделает Кыц, а ты иди за мной. -                Мы прошли с ним, метров сто в верх по склону и на одной большой глыбе камня, я увидел не большую надпись на Тибетском языке."Вы всегда будете со мной. Придёт время и я буду с вами." Мун достал маленький флакончик, с чёрной краской и кисточку. Потом начал обводить буквы, освежая их. Я уже понял, где мы находимся, но меня удивило то, что здесь большой лес. Мун понял, о чём я думаю. - А ты думаешь, время стоит? Под этим лесом, на глубине пятьдесят метров, был ещё один лес, который накрыла каменная лавина, вон с той горы. - Сказал он, показав рукой в верх по склону. Закончив свою работу, продолжил.                - Ты знаешь, почему у тебя будут трое сыновей? Потому что, души моих детей, будут в твоих сыновьях. Я это видел, когда ты меня ещё не знал. Ты как-то спрашивал у меня, за себя," а зачем тебе, всё это нужно?". Вот я тебе и ответил, на твой вопрос. Если бы я тогда тебе ответил, ты бы не поверил. Теперь пришло время, тебе это знать. -                - Мун, я всё время поражаюсь твоей проницательности, но скажи мне, ты не мог тогда предвидеть и спасти свою семью? - Спросил я.                - Нет Сокол. Бог если что-то забирает, то что-то и даёт в замен. Только это надо почувствовать и правильно отнестись, к его действиям. Я тогда не имел этой возможности  А ты, проанализируй свою жизнь и увидишь, насколько это реально, в нашем физическом измерении. Я благодарен Богу, что именно тебя прислал ко мне. Ты сейчас начинаешь познавать такое, что ни кому, не дано знать, на твоей Родине. - Сказал Мун и мы стояли молча, каждый в своих мыслях.                За это время, Кыц успел приготовить лёгкую пищу и после обеда, мы двинулись дальше. По пути, я посмотрел на эти места и представил себе масштабность этой лавины. Семья Муна бежала, спасаясь от смерти, и попала под неё же. Насколько всё таки, хрупка человеческая жизнь в теле, что в любой момент, может рассыпаться, на мелкие осколки. Мои мысли прервал Мун.                - Послушай меня, Сокол. "Самое страшное, это не смерть. Страшно, с чем ты уйдёшь после смерти". Запомни это на всю жизнь и передай своим детям. Если бы об этом, знало всё человечество, возможно мир был бы добрее. -                - Мун, иногда мне в голову приходит один глупый вопрос. А для чего вообще, эта жизнь нужна? - Спросил я.                - Почему же глупый. Этим вопросом задавалось человечество, в течении многих тысячелетий. Ты же перед физическим занятием, разминаешься? Так вот и время жизни даётся человеку, чтобы подготовится к вечному. Я знаю, что ты хочешь спросить у меня, о переселении душ, которые ты читал в библиотеке. Так оно и есть, но только в особых случаях. Например, мои дети. Моими молитвами, Бог даст им ещё один шанс, так как они не виновны в своей смерти и в этом, поможешь мне ты с Мэй. Только не подумай, что я вас использую в своих целях, нет. Это цель Всевышнего, а моя мечта, о счастливой жизни моих детей, передаётся твоим. У тебя, пока ещё нету отцовского чувства, но оно придёт и ты не раз будешь вспоминать мои слова. Ты меня правильно понимаешь, Сокол?- Спросил Мун.                - Да. Когда у меня возникают вопросы, ты не дожидаясь их, отвечаешь. Ты даже угадал имена детей, какими бы я назвал сам. Ещё хочу тебе сказать, Мун, что я горжусь тем, что из всех людей, именно ты стал моим приёмным отцом, а я твоим приёмным сыном.-  Сказал я и впервые, заметил слёзы у этого сильного духом, человека.                -Да сынок, ты прав. Я знаю, что сильно отличаюсь от других монахов. У меня свои правила жизни, но в основе, моим Богом является Будда. Ты наверное заметил, что я не навязываю свою веру ни кому, а наоборот, проповедую,"любить своего Бога и уважать чужого". Изменник своего Бога, предаст  семью, детей, родителей, Родину всё остальное, что можно назвать, "святое". Я даже редко молюсь, на глазах у людей. Нет, не думай, что я стесняюсь или ещё что-то. Я просто, люблю общаться с Богом наедине, это и есть мой принцип. А показывать свою сильную набожность, удел других людей. Я их не упрекаю, это вопрос личного характера. В моём понимании, человек должен оставаться тем, кем его создал Бог. И оставаться личностью, перед Всевышним и среди людей. - Внушительно и исчерпывающе, объяснил мне Мун.                Несколько часов, мы продвигались по горам, молча. Я размышлял над мудрыми словами Муна и понимал, что не каждому, он раскрыл бы тайну своих мыслей. Значит, я для него, не просто приёмный сын, а продолжатель его рода, по духовным понятиям.                К вечеру, мы добрались до какого-то селения и я спросил у него.                - Мы уже пришли, Мун? -                - Нет Сокол. Мы пришли к твоему земляку, серебренному человеку. Вообще, мы его зовём Саныч. Так ему больше нравится. - Ответил он.                - Саныч, это по нашему укороченное отчество, Александрович. Поэтому, ему и захотелось, что бы его звали Саныч. - Объяснил я ему. Пробираясь по горному селу, мы вошли  в одну из дворов. Мун, начал звать его, как старого приятеля и друга. К нам вышел старик, с посохом и видно было, что он слегка выпивший.                – О-о-о Мун, Кыц, сколько же я вас не видел. Наконец-то вы пришли проведать старого пьяницу. А это, кто с вами? - Спросил он.                - Сейчас узнаешь. Ты лучше накрой нам покушать, мы голодные. - Ответил ему Мун, обнявшись по Русски со стариком. Дед, быстро накрыл скромный стол и достал большую бутылку, какого-то вина. Я заметил на столе, сало, лук, чеснок, какую-то самодельную колбасу, копчёное мясо, всё как у моего деда, в селе. Это мне напомнило мою Родину и даже запах в доме, такой же.                - Что, Сокол. Тебе это напомнило, что-то родное? - Спросил Мун, радуясь моим ощущениям и добавил.                - Саныч, а я привёз тебе сюрприз. Познакомься, это мой сын, Сокол. Ты можешь с ним говорить на Родном языке. Он твой земляк. -                - Да ты что, Мун. Вот это, ты мне сделал хороший подарок. -  Сказал старик и перешёл на Русский язык.                - А ну ка, Соколик, дай я тебя обниму, присядь и расскажи мне, кто ты, откуда, и как попал сюда? - Спросил он, обняв меня и посадив рядом с собой. Я вкратце рассказал ему о себе. Потом он вспомнив что я голоден, сказал.                - Да родненький, ты мой. Давай кушай, а я старый Хрыч мучаю тебя вопросами. -                Старик налил вина и предложил мне выпить, но я отказался. Тут вмешался Мун.                - Послушай меня, Саныч. Во первых, ты прежде чем поить моего сына, спроси у меня. Во вторых, ты утром поедешь с нами в монастырь и будешь жить там, вместе с Соколом, в третьих, пить ты больше не будешь, а вот в четвёртых, я тебе пока не скажу. Как тебе моё предложение? -                - Мун, ты же знаешь, что я тебе не откажу и мне это нравится. Но на кого я оставлю хозяйство? - Спросил Саныч.                - Утром, мы вместе пойдём в монастырь. А там Кыц организует и поможет тебе перегнать твоё хозяйство к нам. - Сказал Мун и вместе с Кыц, пошли отдыхать. Я с Санычем, вышли во двор и долго разговаривали. Его угнетала, ностальгия по Родине и все вопросы, были только о ней. Я понимал, что его судьба измотала и ему, интересно было узнать, о переменах в Советском Союзе. У него даже слёзы появились, слушая меня...                На рассвете, мы посмотрели скотный двор Саныча. Его хозяйство было не маленькое, начиная с кур и до лошадей, с яками. У него, даже двух месячные поросята были, что здесь не характерно.                В нескольких километрах от этого села, мы вошли в монастырь Муна. На входе во двор, стояли такие же вращающиеся  барабаны с молитвами, как и во всех монастырях, где мы останавливались в пути. Человек тридцать или чуть больше, вышли встречать нас. Возвращение Муна, для них был, как праздник. Но что привлекло моё внимание, что в монастыре не было молодых монахов. А те кто были, отличались своей энергичностью, от монахов других монастырей. Мне даже показалось странным, как пожилые люди, могут так быстро ходить, по большому двору монастыря или делать какие-то тяжёлые хозяйственные работы.                По приезду в монастырь, Мун сразу отправил нескольких монахов с запряжёнными тележками, вместе с Санычем и Кыц. После обеда, Мун повёл меня по всему монастырю, показывать и рассказывать, что, где находиться и мою с Санычем комнату. Потом показал ухоженные сельхозугодия, сады и огороды. Но меня удивило, когда он мне показал на стене, дату закладки строительства монастыря. Это было, конец первого тысячелетия нашей эры. Но Мун добавил, что монастырь был несколько раз разрушен и перестроен. Последний раз, он восстанавливал её сам, после "Культурной Революции" в Китае.                Поздно вечером, послышалось во дворе блеяние и мычание, хозяйства Саныча. Я вышел и принялся помогать, им размещать скот. Пол ночи, ушло на это и только под утро, нам удалось закончить, и лечь отдохнуть. До обеда, нас ни кто не тревожил.                После полудня, Мун собрал всех монахов и нас, под длинным навесом во дворе, где обычно они принимают пищу. Он представил меня всем, своим приёмным сыном и не много рассказал обо мне.                - Теперь Сокол, ты в нашей монастырской семье, самый младший. А самому старшему из нас, сто пятнадцать. Так что, не удивляйся и добро пожаловать. А теперь, ты с Санычем можешь идти в библиотеку, а нам здесь нужно по решать, внутренние вопросы монастыря. - Сказал Мун.                Библиотека была, чуть по меньше, чем в Малом Лхасе у Далай Ламы. Саныч не стал мне показывать книги, а расспрашивал больше о Родине.                - Знаешь Саныч, мне приятно вспоминать о местах, где мы родились и выросли. Но сейчас мне больно говорить об этом. Лучше ты расскажи, чем мне здесь заняться, чтобы приносить пользу монастырю. - Попросил я.                - Самое главное Сокол, ты познавай всё то, что видишь вокруг себя. А работать будешь со мной. Будем с тобой хлеб печь, для монахов. Завтра, ты с Мун и Кыц пойдёте на гору Кайлас, а я посмотрю пекарню. Сейчас не буду тебе мешать, выбирай и читай, что тебе хочется. Я здесь уже, всё перечитал. - Сказал Саныч и ушёл.                Я вспомнил Гопала и в мыслях благодарен ему, что смог научить меня Тибетскому. Перебирая книги на полках, я нашёл две картины и вспомнил, что Мун говорил мне о Рерихе, который исколесил Тибет и всю Азию. Не ужели, это его картины? Яркие и красочные горы и природа на картинах, отражало его душевное состояние и любовь к этим местам. Я начал искать в надежде, что найду какие ни будь его записи на Русском языке, но ничего не нашёл. Потом я увлёкся чтением и до заката солнца, остался там. Вечером, зашёл Саныч и мы ушли к себе. когда легли спать, я спросил у старика.                - Саныч, а чьи это картины, в библиотеке? -                - Ты нашёл картины Николая. Это наш земляк, талантливый и очень добрейший человек. Больше всего, он полюбил Индию. Его жизнь, тоже была сложной, но красивой. Я тебе найду книгу о нём и дам почитать. А сейчас отдыхай, завтра у тебя трудный день будет. - Сказал Саныч и захрапел.                На рассвете, я тихо вышел, чтобы не разбудить Саныча и вышел с монастыря. Я долго искал место, для занятий и в полукилометре, нашёл полянку на возвышенности. Здесь природа была, не такой как в Малом Лхасе, но по своему красива. После занятий, я вернулся в монастырь, где все уже сидели под навесом и завтракали.                После этого, я с Мун собрались и спустились в село. Там он проведал несколько больных селян и мы отправились на Кайлас.                - Мун, а почему мы пешком идём? Ведь у нас же есть яки?- Спросил я.                - Яки, предназначены для дальней дороги. А нам пройти, всего лишь сорок километров. Кроме этого, Кайлас гора священная и к ней нужно идти, своими ногами. Для меня, это тоже важно. - Ответил он. Для меня, путь не сложный был, но Мун тоже преодолел его легко. Когда мы уже подходили, Мун остановился передохнуть и сказал.                - Посмотри, Сокол. Какая она у нас красавица. -         
- Да, я такое впервые вижу. Мун, но ведь ты меня, не зря сюда привёл? - Спросил я, и он коротко мне ответил.                - Как дойдём, там я тебе и отвечу. -                Через час, мы уже были у подножия горы. Мун, лёг на живот и развёл руки. Потом сел на колени и молился, о чём-то своём. Я вспомнил, что он не любит молиться при других и я отошёл, что бы не мешать ему. Когда он закончил, подозвал меня.                - Ты уже не другой, для меня. По этому, я тебе расскажу свою молитву. Вчера я ввёл тебя в свою монастырскую семью, а сейчас я попросил, что бы наши святые горы приняли тебя, как своего сына. В месяц два раза, ты будешь приходить сюда без меня и только тогда, ты ощутишь её дыхание. Кайлас придаст тебе, много сил и возможностей, о которых ты ещё сам не знаешь. - Сказал Мун...                P.S. >>               
                "Воскресший из ада - 1."                Часть - 28.                На обратном пути в монастырь, Мун повёл меня другими тропами. По пути, он мне показывал много красивейших мест, с водопадами, садами, не большими прудами. Но красота самих гор, ни с чем не сравнима. Мне очень интересно было общаться с Мун и порой мне казалось, что для него не существует без ответных вопросов. Он умел доступно и обобщённо, доносить смысл своего ответа так, что не оставалось сомнений, в правдивости его слов. Кроме того, действия и возможности Муна, лишний раз доказывали его феноменальность. Он действительно отличался, от других монахов, которые встречались мне.                Вернулись мы в монастырь, поздно вечером. Саныч ждал нас во дворе, под навесом.                - На конец-то, я дождался вас. Мун, завтра я начинаю печь хлеб и Сокол будет мне помогать. Ты как к этому относишься? - Спросил он. - После всех, основных занятий Сокола, вы можете делать, что хотите. Хлеб, это святое и любит добрые руки, и чистое сердце. Он подходит тебе, в помощники. - Сказал Мун и попрощавшись, ушёл отдыхать...                Прошёл месяц, как я приехал в монастырь. С рассвета и до вечера занимался, пропадал в библиотеке, а после вечерних занятий и допоздна, помогал Санычу в пекарне. Муна, я видел редко, так как он ездил по сёлам Тибета и порой по несколько дней, его не бывало.  Мысли о Мэй, не давали мне покоя. И чем дальше, тем больше отражались на меня эти мысли. В один вечер, когда Мун приехал из близлежащих сёл, я попросил уделить время для разговора.                - Мун, ну скажи мне пожалуйста, зачем я здесь нужен? У меня, жена любимая ждёт в Индии. Отпусти меня к Мэй? -                - Сокол, ты только месяц, как находишься здесь и уже, тебя съедает тоска. Ты посмотри на Саныча, вспомни старого отца Мэй и представь, сколько у них терпения. Ты не просто здесь занимаешься и учишься. Ты закаливаешь как сталь, свой дух и терпение. Это ещё называется, "борьба со временем". Запомни, если твои мысли сгибают твой дух, значит ты ещё не подготовлен. Попробуй посмотреть на себя, моими глазами и поймёшь, почему я так считаю.- Сказал он и ушёл по своим делам.                Я долго размышлял, над его словами и понял, что это есть испытание, которое должен пройти...                **************************************************                Спустя семь месяцев однообразной жизни, произошло то, что изменило ход моей жизни. Мне приснился Виталик, у подножия горы Кайлас и просил у меня помощи. Он стоял над человеком, у которого, нога была сломана. << Андрюха, братка, спаси пацана. Я не могу ему помочь, у меня руки связаны.>> Сказал он мне, во сне. Проснулся я в полночь и холодный пот пробивал меня. Моё внутреннее ощущение, подсказывало мне, что нужно идти на Кайлас и помочь кому-то. В подсознании подкрадывались сомнения, но перед глазами стоял Виталик и требовал действовать. Такого со мной, ни когда не было. Я решил пойти к Муну. Оделся и тихо вышел, чтобы не разбудить Саныча. Когда пришёл к Муну, на моё удивление он не спал. Такое ощущение было, что он знал о моём приходе. Я только хотел было ему сказать, как он меня перебил.                - Я знаю, можешь не говорить. Не теряй время, возьми что надо, запряги двух яков и постарайся до полудня быть там. Ты уже много раз ходил на Кайлас, поэтому пойдёшь к левому склону, а от красных камней поднимешься в верх. Второму, твоя помощь уже не нужна. Похоронишь его, где есть возможность и заберёшь раненого. Там на месте, обезболишь его этими настойками и мазями. Ты уже знаешь как это делать.-                - Так их что, двое? - Спросил я.                - Было двое, один остался жив. Поспеши Сокол, он сейчас нуждается в тебе. - Сказал Мун и дал мешочек со своими лекарствами.                В полдень, я уже был там. От красных камней, поднимаясь в верх, я начал звать, но никаких откликов не слышал. Потом я заметил в двухстах метрах от тропы, не большой свежий обвал камней и поспешил туда. Осмотрев весь периметр обвала, я нашёл парня потерявшего сознание. По следу крови видно было, что он пытался отползти к тропе. Обработав открытые раны, я зафиксировал сломанную ногу, чуть ниже колена. Просмотрел голову и позвоночник. К счастью повреждений там не было, что меня и успокоило. Второго я нашёл в заваленной камнями палатке. Шансов у него не было и мучиться не пришлось, так как камнями сразу разбило его голову. Я спустился за яками и привёл на место обвала. Тело второго, завернул в палатку и не далеко, похоронил. При этом, я вспомнил, как с Виталиком хоронили пацанов, и как самого его хоронил.  Потом, попытался привести в чувства парня, но всё тщетно. Тогда я решил его привязать, к широкому седлу яка и таким образом довезти до монастыря. Пройдя несколько километров, я услышал его стон и остановился. Он начал приходить в себя и что-то бормотать, на каком-то не понятном мне, языке. Я по себе знаю, что в такой момент хочется пить и дал не много воды. По его болевым ощущения, я понял что у него и рёбра сломаны. Но это уже, работа Муна. Потом дал ему обезболивающую и снотворную настойку. Как он уснул, я снова привязал его, чтобы не упал. По горным тропам везти больного не легко, а  другого выхода у меня не было...                В ночь этого же дня, мы добрались до монастыря. Во дворе под навесом, меня уже ждали Мун, Саныч и Кыц.                - Молодец Сокол, ты справился хорошо. А теперь поешь и иди отдыхать, остальное мы сами сделаем. - Сказал Мун и отнесли парня к нему.                Проснулся я, ближе к обеду и пошёл проведать раненого туриста. Когда я вошёл, они все были там. На кровати было уже сделано, не хитрое бамбуковое приспособление, для сломанной ноги. Вместо гипса, они зафиксировали место перелома, специальными прутьями и подняли на прикроватное приспособление. Саныч сидел, рядом со спящим парнем и читал какую-то книгу.                – Привет Саныч. Ну как наш турист? – Спросил я.                – Жить будет, ни куда не денется. Мун с Кыц, выправили ему рёбра и поставили кость на место, в переломе. Когда он пришёл в себя, я с ним не много пообщался. Он сын какого-то Английского магната, который живёт в Америке  и предлагал нам большие деньги, чтобы спали его ногу. Он думает, что здесь деньги играют большую роль в жизни. – Сказал он, ухмыляясь.                - А ты Саныч, знаешь Английский язык? -                - Да Сокол. Я много языков знаю, но мой любимый, это наш, Русский. Если ты выспался, посиди с ним, а я пойду дрожжи поставлю для хлеба. Вот здесь еда для него, как проснётся, покорми его. Кстати его зовут Сэм, по нашему, это  получается Семён. – Попросил Саныч и ушёл по своим делам.                До вечера, я остался с парнем и нарушил свой режим дня. Когда он проснулся, я покормил его, но полноценно общаться не получалось, хотя и в школьной программе изучал Английский. Выручил ещё его словарь, который он взял с собой, и это помогало нашему общению. Он оказался старше меня на пять лет, но его самоуверенность, сыночка богатенького миллионера, выдавала не лучшие стороны его характера. Я ему пытался объяснить, что если в Мире можно купить за деньги всё, то здесь ценности совершенно другие. Мне показалось, что он так и не понял, но, как Мун говорит, всему своё время. Он у меня спросил, каким образом попал сюда, но для его сырого разума, это будет сложно понять и я обманул его, что приехал изучать восточные единоборства.                Вечером собрались Мун, Кыц и Саныч. Просмотрев всё тело Сема, Мун присел и сказал, обратившись к нему. Тот достал словарь и начал искать нужные слова, но Саныч остановил его и переводил сказанное.                – Всё хорошо, но теперь тебе нужно терпеть и ждать, когда срастутся кости. А это вот, мой сын Сокол, твой спаситель. Он тебе подарил вторую жизнь, и благодарить нужно ему, а не мне. Через три недели, он тебя повезёт в Индию и там, ты сможешь связаться со своими близкими.- Потом он обратился ко мне.                – А ты Сокол, вместе с Санычем готовьтесь к переходу в Индию. Там тебя ждёт твоя любимая и не одна. Ты меня правильно понял, сынок? Спросил он.                – Да. Я понял Мун. Но скажи мне, пожалуйста, ты знал и предвидел всё это? Или это случайное совпадение?- Спросил я.                – Я тебе давно уже говорил, ”случайности в этом Мире, не бывает” и усвой это на всю жизнь. И этого парня, со своим телохранителем, я видел, когда тот был ещё живой. Хотя, что мне тебе объяснять, ты сам всё это знаешь. Ты, по чаще наведывайся к нему и больше общайся. Он тоже сыграет, какую-то роль, в твоей будущей жизни. Он не плохой человек, но просто ещё глупый и его поиски портала в другие измерения, не увенчались успехом. Это делается не таким путём, как он думал. Для этого нужно иметь чистую душу, сознание и долгие годы учений и ты не пытайся ему рассказывать об этом. Он очень далёк от этого и вообще это ему не нужно. Пусть живёт в своём Мире и пользуется теми познаниями, которые существуют там. Ты меня правильно понял, Сокол? -                - Да Мун, понял. – Ответил я ему и ушёл, довольный его решением.           Две недели, я думал о Мэй и ждал того дня, когда мы выедем. За два дня, до отъезда, Саныч подобрал яков и подготовил всё оснащение, для перехода в Индию. Сэму, я сделал костыли и с их помощью, он передвигался не плохо. С помощью словаря, он так же стал лучше общаться со мной, на Тибетском языке, а я восстанавливал знания Английского языка. Парень, оказался на редкость любопытным и когда начал ходить, везде ковылял за мной, от скуки. Вот только на мою поляну, где я занимаюсь, он не мог попасть, так как я иду перед рассветом, а он просыпается, когда возвращаюсь. Он просил у меня показывать ему, приёмы восточного единоборства, но я ему поставил условия. Пока высокомерность и самоуверенность присутствуют в нём, то ни о каких занятиях не может быть речи. Он начал понимать, что те “панты”, которыми он пользовался в своём Мире, здесь абсолютно не нужны ни кому и больше того это унижает его самого. Он привык к различным развлечениям богатых, а здесь этого нет и по возрасту, только я ближе к нему. Но я его не отталкивал, а только давал понять, что жизненные правила Тибетских гор, требуют принципиального отношения к своим законам. Как то я ему сказал.                – Послушай меня, Сем. Здесь тебе, не Америка и не Европа. Это суровые горы Гималаи и путь у нас будет, долгим и тяжёлым. Поэтому, тебе придётся терпеть многое, пока не доберёмся до Индии, а там, делай что хочешь. Здесь нет ни связи, ни почты, чтобы ты смог позвать на помощь своих близких. Поэтому, ты должен подчинятся законам, которые существуют здесь. Я надеюсь, ты правильно меня понял? -                - Да Сокол. Я в долгу перед тобой и отблагодарю тебя, поверь мне.- Ответил он.                – Верить, или не верить, это вопрос будущего, а пока я хочу довести это дело до конца. Меня мой покойный друг во сне, попросил помочь тебе и поэтому ты сейчас стоишь живой, перед моими глазами. И ещё, я тебя прошу, ничего мне не обещай. Будь ты бедняком, я бы сделал то же самое и вообще, старайся быть по проще.– Кое как, я разъяснил ему .                За день до отъезда, поздно вечером, Мун зашёл в пекарню, где мы с Санычем пекли последний замес хлеба.                – Сокол, пойдём со мной, мне надо с тобой поговорить.-                Мы вышли в пустой двор монастыря и присели под навесом.                – Послушай меня, сынок и запоминай. Возможно, что ты сюда больше не вернёшься. Всё, чему ты здесь научился и всё что увидел, останется у тебя, только в памяти. То, что ты увидел этого парня и спас его, это одна из высших ступеней познаний. Я верил, что ты достигнешь этого уровня, но ты должен развивать это чувство. Я ощущаю, что тебе не терпится увидеть Мэй и потому, ждал этого момента. Она тебя тоже ждёт, с нетерпением. Ей сейчас не легко, потому что, в ней сидят двое малышей, в ожидании выйти в этот мир и ты должен быть рядом с ними. – После этих слов Муна, у меня перехватило дыхание. Я от счастья, перебил его, подскочил и обнял старого монаха .                – Мун, дорогой мой человек, как же ты меня обрадовал. Ты уверен, что их будет двое?- Спросил я.                – Больше чем уверен. Через пару месяцев, Мэй подарит миру двух мальчиков и Всевышний пророчит им хорошее будущее. После твоих мучений и страданий, ты заслуживаешь это.-                Моё сердце заколотилось так, как при первой встрече с Мэй. В этот момент, я готов был обнять весь мир и закричать так, чтобы все горы услышали, что у меня будут сыновья. Мун, с довольной улыбкой, смотрел на моё восторженное лицо и сказал.                – Я тебя прошу об одном, в пути не спешить и быть внимательнее. Меня рядом не будет, но Саныч тоже хорошо знает горные тропы. Парня этого, держите в середине, так как снежные барсы умеют определять больных и слабых, а ты можешь не успеть.-                - Мун. Ты сказал, что я больше не вернусь сюда. А тебя, я больше не увижу? – Спросил я. Тут он, засмеявшись ответил.                – Конечно увидишь. Старый Мун, обязательно приедет к своим внукам. А теперь, иди отдыхай, завтра будет не лёгкий день. -                Я долго не мог уснуть с мыслями, о грядущих событий. На рассвете, я успел сбегать на поляну, позаниматься и попрощаться с окружающей мня природой. Вернувшись, я увидел Саныча, грузившего яков и Сэма, пытавшегося помочь ему. Чуть позже, подошёл Мун и Кыц. Поздоровавшись, Мун отвёл меня в сторону и дал мне не большой мешочек, с вышитым монастырём и письма для Гопала и Хозяина клиники в Дели.                – Сокол. Это то, что дал мне Афганец Хасан. Здесь она не имеет такой ценности, как в цивилизованном мире, но этого хватит, что бы твоя семья жила безбедно. Американец в этом хорошо разбирается и он поможет тебе правильно распорядится ими. Хоть он ещё глупый, но в нём есть человеческие качества, которые нужно развивать и ты сможешь ему в этом, помочь. На конвертах, я записал номера телефонов, чтобы ты в Дели связался с ними. Теперь главное. У тебя появится желание, поехать в Афганистан проведать Ахмеда с Хасаном, или на Родину . Запомни, этого, ты не должен делать, ни в коем случае. Лучше при возможности, поезжай в Тегеран и навестил Али, он сейчас больше нуждается в помощи. Я прошу тебя ещё об одном, что бы богатство и большие деньги, не затмили твой разум и сердце, иначе ты опустошишься духовно. Ты меня правильно понял, сынок? -                - Да, отец. Я сделаю всё так, как ты меня учил, и буду ждать тебя. – Ответил я, и обнял мудрого старца, который дал мне вторую жизнь и освободил мою душу, от злобы, и ненависти. Вложил в моё сердце, зерно доброты. Потом мы попрощались с Кыц и тронулись в путь.                Саныч подобрал для меня яка, по крупнее, чтобы мне удобно было, на нём ехать…                *********************************************************                Возвращение в Индию, оказалось очень тяжёлым, из за погодных условий. Там где мы с Муном проходили по льду, сейчас текут горные реки и приходилось обходить большие расстояния, чтобы найти мосты для перехода. Иногда, по несколько дней задерживались в попутных монастырях, чтобы переждать ливневые дожди. Суровые горы Гималаи, не прощают ошибок и с этим нужно считаться.                Когда мы перешли границу Индии и спустились в долину, там погода стояла тёплая. Перед нами стала ещё одна проблема. Заболел наш Американец и пришлось задержаться у одного крестьянина, в одном из сёл. Три потеряли, пока Саныч сбил его температуру и жар. Когда мы выехали, до Малого Лхаса оставалось два дня пути, так как не смогли поменять яков на лошадей.      По пути, я спросил у Сэма.                – А что ты скажешь семье твоего телохранителя? У него же наверное есть жена, дети или родители? -                - У него не было семьи. Он воевал во Вьетнаме, а после службы охранял моего отца. Он был самым лучшим, из телохранителей. Его старикам, отец назначит достойную пенсию, как по контракту было с ним договорено. Мне жаль его, но что я поделать, если так случилось. – Оправдался он.                – Сэм, а ты знаешь, ведь он погиб из за твоей прихоти и глупости? Или может у вас так принято, чтобы кто то, за кого-то страдал, ни за что? – Спросил я.                – Сокол, у нас это работа, за которую платят хорошие деньги. Я не виноват, что в Америке, всё решают деньги и не я создал эту систему. Когда мы поедем к нам, ты сам узнаешь, какова сила денег.-                - Нет Сем. Я к вам не поеду, так как у меня здесь семья и скоро будут дети. Моя жена, ждёт меня восемь месяцев и тем более, она должна скоро рожать. Но мне нужна будет твоя помощь в Америке, чуть позже. Я тебе потом всё расскажу. -                До Малого Лхаса, мы добрались поздно ночью и не стали тревожить монахов, пошли в дом для гостей, где когда то я жил с Гопалом. Утром зашли к Далай Ламе. Саныч передал ему всё, что отправил Мун, для него. С пол часа, он расспрашивал у нас о жизни в Тибете, потом отпустил. Я спешил, по быстрее закончить все эти церемонии и пойти к Мэй.                – Саныч, я так понял, что ты здесь не раз бывал?- Спросил я.                – Я часто здесь бываю. Исконному Тибету, помощь идёт отсюда и Далай Лама делает всё возможное, для этого. Я вижу, что ты хочешь пойти к своей возлюбленной. Не теряй время, пойди попроси лошадь и скачи быстрее к ней. Тебе здесь не откажут. А я Сэму покажу, красоты Индии. - Ответил он...                В полдень, я уже подходил к селу, где живёт Мэй. Во дворе, первым меня встретил Той и громким лаем, оповещал своим хозяевам, о моём прибытии. Хозяйка увидев меня, позвала Мэй. Поздоровавшись с ней, я вошёл в дом, где в это время Мэй медленно спускалась по ступенькам со второго этажа. Она была округлённая беременностью, я подбежал, аккуратно взял на руки и спустил её вниз. Обняв меня, она расплакалась и молилась Богу на Индийском языке, которую я плохо понимал. Моё сердце билось, в двойном режиме. Мэй, в своём маленьком хрупком теле, носила двух малышей и я ощущал, как ей тяжело переносить эту беременность. Она, по детски всё время задавала вопросы, я даже не успевал отвечать на них.                – Потерпи любимая. Не много осталось, до родов. Я тебя больше не оставлю и буду рядом. – Сказал я и спросил где её отец.                – Он уехал в Дели, чтобы найти врача и договорится о моих родах. Мать сказала, что они будут тяжёлыми и меня надо будет отвезти на сохранение в клинику. Теперь мне будет хорошо, ты будешь рядом. – Сказала она.                – Мэй, милая моя, завтра я тебя повезу в Малый Лхаса, а потом в Дели. Там я знаю клинику, где хозяин и сам врач, друг Муна. Я уверен, он не откажет положить тебя в свою клинику. -                Утром, я запряг двух лошадей и с Мэй выехали в Малую Лхасу. Её мать не могла ехать с нами, так как хозяйство не на кого оставить. В полдень, мы были уже на месте. Саныча с Сэмом, мы не застали дома и только вечером, они появились.                – Сэм, у меня с тобой серьёзный разговор.- Я достал мешочек, который мне дал Мун, раскрыл и показал ему.                – Скажи мне Сэм, сколько это будет стоить и как мне быть с ними? Я плохо разбираюсь в этом. Теперь пришло время, тебе мне помочь. -                Когда он посмотрел на горстку золотых изделий, с цветными камушками, у него округлились глаза. Он взял их и начал рассматривать с восхищением.                – Сокол, ты не можешь себе представить, какие это уникальные вещи. Мне даже сложно оценить их достоинство. А что ты хочешь с ними делать? – Спросил он.                – Сэм, кроме, как превратить их в средство для жизни моих близких и друзей, ничего. В первую очередь, ты видишь, что у меня жена беременная и её нужно положить в столичную клинику. Если бы Мун был здесь, он сам бы всё сделал, но так как он сейчас в Тибете, у меня другого выхода нет. -                - Послушай меня, Сокол. В Индии их нельзя трогать. У меня есть наличные деньги и этого хватит нам решить вопросы, которые сейчас стоят перед нами. Нам главное, выехать в Дели и связаться с моим отцом, а за остальное, можешь не переживать. – Успокоил меня Сэм и я твёрдо решил.                – Утром выезжаем в Дели. – Сказал ему.                На следующий день, мы вчетвером выехали в столицу Индии Дели. Мэй, не легко перенесла дорогу на маршрутном автобусе, а на поезде встретила сестру и я уже не переживал за неё. Сатха, так зовут сестру Мэй, на одной из станций позвонила в Дели к мужу, чтобы нас встретили и отвезли в клинику. На станции, нас встретили отец и зять, Мэй. Старик был настолько рад тому, что именно я привёз Мэй в Дели, а когда прочитал письмо Муна, то обнял меня по отцовски и сказал.                – Сокол, твой отец Мун мудрейший человек. Я счастлив, что моим сватом стал именно он и тебя я рад видеть. Он мне в письме написал ещё, чтобы я тебе помог найти какого то Гопала. Познакомься, это мой старший зять Боб. Как мы определимся с Мэй, он сделает всё что ты скажешь. -                К сожалению, я не мог говорить на Индийском, а Боб на Тибетском и тут наш полиглот Саныч, был для нас переводчиком. Мун предусмотрел всё и в душе, я благодарил моего мудрого старца.                Боб, на своём микроавтобусе отвёз нас в клинику, где я с Мун когда то приезжал. Врач узнал меня и прочитав письмо, провёл нас в родильный корпус. Когда я завёл разговор за деньги, он остановил меня и дал понять, что они ради Муна сделают всё что нужно, безвозмездно. Мэй положили в одну, из лучших палат клиники и при ней будет сиделка. Это меня успокоило и мы поехали искать Гопала, по адресу на конверте.                Гопала мы не застали дома, но его жена узнав что мы от Муна, радушно приняла нас и пригласила в дом, подождать его. Она нам пояснила, что Дели огромный город и чтобы добраться с одного конца в другой, понадобиться несколько часов. Его маленькие дети, не дали нам скучать. Они оказались, такими же общительными, как и Гопал. Включили музыку и развлекали нас, в большой гостиной комнате.                По приезду Гопала, я отдал ему письмо Муна и завёл разговор по вопросу родного деда Мэй, в Америке. Он сделал достаточно много, нашёл адрес стариков и каково их положение, в данный момент. Вопрос Сэма, он решил за минуту, дав ему трубку телефона. Он быстро связался с родными в Америке и долго разговаривал с ними, объясняя ситуацию, в которую попал. Закончив телефонный разговор, он мне сказал.                – Всё будет хорошо, Сокол. Завтра отец будет здесь и хочет отправить экспедицию в Тибет, за останками моего телохранителя.-                - Сэм, твой отец делает всё правильно и благородно. Я его ещё не знаю, но ощущаю, что он заслуживает уважения.-                После обеда за чаем, Гопал уговаривал моего тестя, оставить меня с Сэмом, у себя дома. Старик, оставил право выбора за мной. Хотя и Боб хотел со мной по ближе познакомиться, я решил остаться с Гопалом, так как ему многим обязан. Мои новые родственники, уехали без обид в душе, договорившись о встрече на завтра. Гопал обязался перед стариком, что сам привезёт нас к Бобу домой и записал его адрес. Вечером этого дня, жена Гопала приготовила всё, что нужно для Мэй и вместе с ней поехали в клинику.                Увидев нас, Мэй расплакалась и просилась, что бы я забрал её с собой. К моему счастью, приехала Сатха с Бобом и она её успокоила объяснив, что так надо.                P.S. >>               
                “Воскресший из ада - 1”                Часть – 29.                До поздней ночи, я Гопалу рассказал о нашем переходе в Тибет и жизни в монастыре. Гопал, так же согласился помочь мне, в дальнейших моих с Сэмом планах .                Утром следующего дня, Сэм позвонил к своему отцу и узнал время их прибытия.                – Ну что, Сэм. Когда он будет здесь, чтобы мы встретили его?- Спросил я.                – А его не надо встречать. Он вечером прилетит на своём самолёте, с целой свитой помощников и специалистов по горным делам. Он сказал, что нам нужно будет поехать с ними в Китай и оттуда в Тибет, чтобы ты показал место захоронения телохранителя. Он здесь уже забронировал апартаменты, для себя. Вечером он заберёт меня к себе, а я хочу вместе с тобой. – Ответил мне Сэм.                – Послушай меня, друг мой. Для меня сейчас, есть только один человек, который может мне указать, что мне делать или не делать, это Мун. Поэтому, вечером пусть забирают тебя и дальше сами думают, что им делать. Тебе всё ясно? – Строго сказал я ему.                – Но Сокол, они ведь без тебя не смогут найти это место. Пожалуйста, помоги моему отцу. – Попросил он меня, на что я ему ответил.                – Эти слова, я не от тебя должен услышать. Твой отец, за тысячи километров отсюда и не зная меня, решает, что мне делать. Когда он сам, меня убедит в необходимости этой экспедиции, тогда я и дам ответ. А пока, у меня на первом месте моя семья. Ты и твой отец, никак не можете понять одного, что не всё решается деньгами. Ладно, не обижайся, вечером видно будет, как нам поступить.-  Тут в разговор, вступил Гопал.                – Послушай, Сэм. А почему ты не сказал отцу, что здесь есть люди, у которых можно остановится? Ты посмотри какой большой дом и двор, я что, не смог бы их поместить? -                - Вы простите меня, господин Гопал, но у отца только охрана, десять человек и кроме этого, ещё столько же приедут, вместе с ним. – Оправдался Сэм.                После завтрака, Гопал повёз нас в клинику к Мэй.                Вечером, когда мы были уже дома у Гопала, позвонили и попросили к трубке Сема. Он назвал адрес, по которому мы находились. Через час, приехали телохранители отца и забрали Сема.                – У богатых, свои правила жизни. Этот парень, только начинает понимать ценности в жизни, но сможет ли он, противостоять укоренившейся системе, в которой живёт. – Сказал Гопал, с жалостью к парню.                – Сможет, если захочет. Я пообщался с ним там, в монастыре и в дороге. В нём осталось, что то людское и этот случай в горах, изменило его представление, об общечеловеческих понятиях. Посмотрим, что дальше будет с ним. – Сказал я Гопалу.                Утром, после физических занятий с Гопалом, позвонили с улицы. Это были Сэм и его отец. Жена Гопала пригласила всех войти, но мы увидели через окно, только Сэма и седовласого, элегантно одетого старика, лет шестидесяти. Войдя в просторную гостиную, старик вежливо поздоровался. Гопал предложил ему присесть и попросил жену, принести чай. Старик, тихим, но видно уставшим голосом, спросил.                – А кто из вас Сокол?-                - Это я. – Сказал я, посмотрев в вялые глаза старика. Он встал, подошёл ко мне и с поклоном потянул мне руку.                – Большое тебе спасибо, за сына. Меня зовут Генри и я, никогда в жизни не извинялся ни перед кем, но у тебя прошу прощения за то, что не правильно подумал о тебе. Мне, Сэм рассказал о тебе и старом монахе, который лечил его. Я буду счастлив, познакомится с ним. Сэм говорил мне, о его феноменальных способностях и готов помочь ему, открыть любое учебное заведение по практикам, там где он захочет. -                - Господин Генри, дело в том, что такие как вы, предлагали монаху свои услуги, но он отказывался от этого, только по двум причинам. Первое, этому нельзя научить, к этому надо придти или получить дар от Всевышнего. Не подумайте, что я говорю это от себя. Об этом, он мне часто говорил, поэтому я вам и передаю его слова, не искажая ни одной буквы.– Сказал я, отцу Сэма. –Да, Сокол. Ты меня поразил. Я сначала не верил Сэму и ошибся. Сейчас я вижу перед собой, мудрость на уровне своего ровесника. – Сказал он, восхищённо рассматривая моё телосложение.                – Вы ещё раз ошиблись, господин Генри. Дело не в возрасте, а в образе жизни и трудности в ней. Чтобы меня понять, нужно пережить мою жизнь, чего никому не пожелаю. – Сказал я и заметил глубокий, изучающий взгляд старика.                – Мне кажется, что я за свои шестьдесят с лишним лет, мало познал из области философии и тем более, Тибетской. Мне Сэм сказал, что тебе нужно будет помочь, расскажи, в чём именно? – Спросил он.                Я встал и принёс из спальни для гостей, драгоценности дядя Хасана.  Старик достал складную лупу и рассматривал каждое изделие. При этом, он что то не понятное, бормотал себе под нос. По его лицу, нельзя было понять, удивлён он или нет. Видно было, что старик обладает своим, каким то коммерческим  хладнокровием. Сложив лупу, он посмотрел на меня, потом на Гопала и сдержанно сказал.                – У меня в жизни, никогда не было, чтобы за одно утро, я удивился дважды. Первое, это ты Сокол, а второе то, что увидел сейчас своими глазами. Вы знаете, держать в руках то, что носили исторически, знаменитые личности средневековья, это не обычное ощущение. Даже некоторые экземпляры, не вписаны в мировой каталог антикварных, ювелирных изделий так, как о них ничего не известно и дать им оценку, мне сложно. А на некоторые, где редкие и крупные камни, могу дать точную оценку. – Сказал старик и отправил Сэма за своей папкой, которая находится в машине, у охраны.                – Скажи мне Сокол, чем я могу сейчас, тебе помочь? Сэм мне сказал, что твоя супруга беременна и находится в клинике. – Спросил господин Генри.                – Я пока не знаю, но если хотите мне помочь, поменяйте эти изделия на реальные деньги, которыми я смогу пользоваться везде.- Попросил я.                Он засмеялся и сказал.                –Я знаю, что в Советском союзе, за Американские доллары сажают в тюрьму, но на самом деле, это самая конвертируемая валюта в мире. -                Через несколько минут, Сэм принёс чёрную кожаную папку, с инициалами его отца, на Английском языке GF. Старик достал какую то книгу, блокнот, очки и ручку из жёлтого металла. Минуты три, он листал книгу, записывал цифры в свой блокнот, потом оторвал лист и подал Гопалу. От увиденных записей старого Генри, у Гопала округлились глаза.                – Это, столько стоят эти украшения? – Спросил он.                – Нет. Это стоимость только половины изделий, а другая половина, не имеет пока оценки и нуждается в анализе. Я не исключаю, что это будет в несколько раз дороже первой половины. Вы объясните Соколу, какие это деньги и что можно на них купить. – Сказал старик и улыбнулся мне.                – Сокол, в общей сумме оценки, половины изделий, два с половиной миллиона долларов. Это очень большие деньги, по крайнем мере, для жителя Индии. Что делать с ними, тебе решать. – Сказал Гопал.                – Господин Генри, а вы, что посоветуете? – Спросил я, у старика.                – Мне в детстве сосед, старый Еврей, сказал:” Генри, я тебе подарю бесплатно один совет. <<Умный совет, стоит многих денег>>, если только, ты его правильно поймёшь.” И вот, с его коротким советом, я стал миллионером и банкиром.  Ну, во первых Сокол, я тебе обязан за спасение моего сына, а это для меня не измеримо никакими деньгами. Во вторых, я предлагаю положить все эти драгоценности, в хранилище моего банка, в Лондоне, а её оценочную сумму, я тебе дам. А вторую половину изделий, я отдам своим специалистам, чтобы они изучили и дали характеристику их происхождения, но для этого понадобится время. Кроме этого, я хочу добавить к этой сумме, ещё пятьсот тысяч, для монаха Муна. В третьих, я тебя прошу Сокол, помоги мне найти и перевезти останки Джека. Он для меня был, не просто телохранитель. Я его любил, не меньше Сэма. Он, когда то спас мне жизнь, и я не могу оставаться не благодарным. Мой банк и его филиалы по всему миру, потеряет своё лицо, если слухи пойдут, что Генри бросил останки своего телохранителя в горах Тибета. Пойми меня правильно Сокол, для меня это не приемлемо. Ты спас жизнь моего глупого сына, ну спаси и имя моё. – Чуть ли не с мольбой, попросил старик. Мне даже, не ловко стало от того, что у меня просит старый человек. Я в этот момент, не видел в нём богатого банкира, а увидел простого человека, для которого его имя дороже денег. Всё-таки, и в цивилизованном мире есть люди, ценящие общечеловеческие понятия.                – Господин Генри. Я не могу вам отказать. А теперь расскажите мне, какой у вас план? – Спросил я. Его радости, не было края. Он быстро достал, какие то исписанные бумаги и начал объяснять.                – Завтра мы вылетаем в Китай. Я уже перечислил деньги, и там  нас будет ждать арендованный военный вертолёт. Послезавтра, мы вылетим в Тибет, на гору Кайлас и заберём останки Джека.  У нас, это обойдётся в три дня и на четвёртый, ты уже будешь здесь. -                - Нет, господин Генри, ваш план не реален. Во первых, там не где посадить вертолёт, но главное не это. Во вторых, Кайлас, это священное место для Тибетцев и я сам, не позволю нарушать законы гор. Кайлас, живая гора со своими нравами и если она забрала жизнь твоего телохранителя, то не стала убивать сына твоего. С этим надо считаться, так как со священными местами, не шутят. Я предлагаю свой план и надеюсь, вы согласитесь. На вертолёте, мы вылетим в монастырь, там не далеко есть поляна, где сможем посадить машину. Вы останетесь в монастыре, а я с Санычем и двумя вашими людьми, принесём останки Джека. Мун, сам выберет двоих, из твоих людей. Дело в том, что не каждого принимает эта гора. На яках, мы за два дня управимся и вернёмся в монастырь. Когда мы будем там, вы на себе ощутите опасность высокогорья. Есть ещё одна вероятность нашей задержки, это погодные условия. Перед вылетом в горы, нужно будет узнать метеоусловия и только тогда подниматься. Вот это мой план и на другое, я не соглашусь. – Сказал я.                – Я полностью, согласен с тобой, Сокол. Как мне вчера Сэм сказал, ты не по возрасту мудр и в этой экспедиции, тебе можно доверится. Теперь, вернёмся к твоему антиквариату. Здесь в Дели, есть филиал моего банка, сейчас мы можем поехать туда, открыть счёт на твоё имя и перевести из Англии деньги.- Сказал он, удовлетворённый результатом нашего разговора.                – Нет, уважаемый господин Генри. Вы лучше отвезите нас в клинику к моей жене, а потом сделаем остальные дела. – Сказал я.                – С этого момента, мои машины в твоём распоряжении, Сокол.-                - А сколько их, у вас? – Удивлённо спросил Гопал.                – Две, для охраны и одна, для меня. – Сказал он, скромно.                Ближе к полудню, мы выехали из клиники и поехали в филиал банка Генри. Я впервые в жизни, сидел на роскошной иномарке, которые видел только на видео фильмах. Как бы я не пытался скрыть свой восторг, Сэм заметил это.                – Сокол, ты теперь состоятельный человек и можешь купить, такую же машину, большой дом. Скажи мне, каково теперь быть богатым    человеком? – Спросил он.                – Сэм, пока я не знаю. Нам сейчас надо, твою ошибку исправлять, хотя этого парня уже не вернёшь, но я выполню обещание твоему отцу.- Ответил я ему и невольно вспомнил, слова Муна, “не опустоши свою душу, ради денег”.   В большом, стеклянном здании банка с лифтом, встретили нас с поклонами и провели в кабинет директора. Толстый Индус в белом костюме, от неожиданности увидеть хозяина, вскочил, поздоровался  и уступил своё место, Генри.                – Джанг, распорядись, чтобы принесли документы на открытие счёта и печать. Да, не забудь отправить нам кофе. – Крикнул старик, вдогонку.                Я не заметил, в поведении Генри, какого-то высокомерия. Пока мы шли в кабинет директора, он со всеми здоровался и спрашивал о личных делах. После всех формальностей, он протянул мне маленькую книжку и несколько пачек зелёных купюр.                – Это наличные деньги, на свои расходы. Посмотри свой счёт и проверь сумму. -                Я отдал книжку Гопалу, чтобы он сам посмотрел, так как я не разбираюсь в этом. Он не стал смотреть и улыбнувшись мне, сказал.                – Сокол, этому банку можно верить. Он уже, двадцать пять лет стоит здесь и имеет доброе имя. -  Генри, протянул мне руку и объявил.                – Ну, Сокол, поздравляю. Ты теперь клиент нашего банка, добрый друг моей семьи и спаситель моего непутёвого сына.-                - Господин Генри, нам нужно уже уходить, меня ждут мои новые родственники и не хочу подводить их. – Сказал я.                – Сокол, вас ребята отвезут, куда скажете и завтра они приедут за тобой к двенадцати часам . -                Мы попрощались и нас повезли, на другой машине. Сначала к Гопалу, потом долго искали дом , где живёт Боб. Когда наконец мы нашли этот адрес, Сэм не захотел вернуться, к отцу и остался со мной.                – Послушай, Сэм, а почему ты не захотел поехать к отцу? Я, что то не понимаю ваших отношений? -  Спросил я.                – Понимаешь Сокол. Я за последний месяц с лишним, от тебя познал больше, чем за всю жизнь с отцом. У него, всегда не хватало времени для меня. Всё время работа, работа и работа. Мне с ним, не о чем даже разговаривать. После смерти матери, он круглый год в разъездах по своим филиалам, а меня воспитывала наша няня. – С отчаянием, сказал Сэм.                – Ладно, не печалься. Теперь всё будет хорошо, но имей в виду, я не люблю жалеть и буду требовать многого. – Услышав это, он даже запрыгал на костылях.                Дом и двор Боба, был по скромнее, не сравнить с большим коттеджем Гопала. Бедная моя Мэй, а она думает, что Боб богатый человек. Хотя какая разница, если они любят друг друга. Боб с тестем, работали в саду. Сатха, встретив нас, послала детей за ними, а сама начала накрывать стол во дворе. Не долго, пришлось ждать,  как дети с криками сопровождали их с работы. Старик, начал меня расспрашивать о наших делах и что дальше будем делать.  Я не мог ему, всё сразу рассказать и спросил.                – А где Саныч, дед? -                - У него здесь не далеко, живёт приятель. Он решил его проведать. Скоро должен придти. – Ответил он мне.                Я рассказал им, обо всём и то, что завтра должен ехать в Тибет, на неделю или больше. Я объяснил им, необходимость этой поездки, так как без меня, они могут попасть в ещё одну беду...                В эту ночь, я долго не мог уснуть. В моих мыслях была Мэй, потом Мун и свалившееся с неба на меня, богатство. Я не представляю, на что мне их тратить.  Был бы Мун рядом, он знал бы как распорядиться этими средствами, но меня радовало то, что я скоро его увижу.                Утром следующего дня, после завтрака, я оставил себе одну пачку денег для монастыря в Тибете, а остальные отдал старику, на своё рассмотрение. Он был удивлён такой большой суммой денег и тихо спросил.                – Сынок, я столько денег ещё не держал в руках, но что мне делать с ними ?-                - Сначала поменяйте Бобу машину, она у него такая старенькая. А остальное, расходуйте на то, что нужно для его детей и дома. Потом, когда я приеду, будем думать, что дальше делать. Я пока сам не знаю, как и что делать с ними. – Ответил я старику.                Водитель Генри, приехал за нами без задержки, и я попросил его отвезти нас в клинику к Мэй. Я ей объяснил свою ситуацию и  бедная девочка долго не хотела меня отпускать.                По пути к Генри, по радио телефону, водитель получил  распоряжение ехать прямо в аэропорт. На территорию запустили без всяких заминок и у не большого самолёта, нас уже ждал Генри со своей свитой.                – Ну что, Сокол, ты готов к поездке в Тибет? – Спросил он, с доброй улыбкой на лице и добавил.                – Давайте документы, здесь есть не большие формальности и сейчас они решатся.                - К нам подошли служащие аэропорта, проверили мои и Саныча документы, после чего подписали ещё какие-то бумаги. В салоне самолёта, мест было около двадцати. Такой роскошный салон, я видел только в западных фильмах виде кассетах. Мы с Санычем сели на задние кресла, но Генри попросил нас пересесть на передние, так как там должны расположится, его люди.                Когда мы поднялись в воздух, я попросил у миловидной стюардессы ручку и бумагу.                – Саныч, я тебя прошу, запиши пожалуйста, что нам нужно будет купить, для монастыря. Ты лучше знаешь, что именно не обходимо, там. – Попросил я.        В наш разговор вмешался Генри.                – Сокол, послушай меня. Я зафрахтовал два военных вертолёта, всё равно мы все вместе не поместимся на одной, но мы можем поменять одну из них на грузовой. Так что, теперь ты командуешь экспедицией, а я финансирую и всё, что нужно будет купить, это мои проблемы. Тебя устраивает такой расклад действий? – Спросил он.                – Я всё понял, господин Генри. Но вам и вашим людям, придётся поменять лакированные туфли и костюмы с галстуками, на более практичную одежду. Там люди простые и этот лоск им не нужен. Саныч сейчас составит список нужных продуктов и других, не обходимых товаров, а вы помогите приобрести их и перевезти в монастырь. – Ответил я ему.                Через несколько часов, мы приземлились в не большом аэропорту, какого-то городка. На наёмном автобусе, нас перевезли в военную  базу, где показали и объяснили, что погодные данные позволяют вылететь, хоть сейчас. Генри, дал указания своим людям, чтобы за два часа управились с покупками и загрузкой грузового вертолёта.                Когда мы приблизились к горам в Гималаях, через иллюминатор вертолёта открылась панорама, которая ни с чем, не сравнима. Мне не верилось, что я там внизу, проходил пешком весь путь к монастырю и обратно. Мун правильно говорил, что если кто увидит эти горы своими глазами, тот всю жизнь будет мечтать вернуться ещё раз. Мои мысли оборвал Генри, вопросом.                – Сокол, ты так о себе, ничего мне не рассказал, кто ты и как попал в эти горы? -                - Я, не знаю, насколько это вам будет интересно, но если хотите, расскажу. -    Вкратце, я дал ему узнать о себе, но и этого было достаточно, чтобы он ужаснулся  тем, через что я прошёл.                – Знаешь, Сокол. Не смотря на отличие в нашем возрасте, я преклоняю голову перед тобой и твоей жизнестойкостью. Я наслышан, о Русских солдатах, во время войны в сороковых годах. Но сейчас я вижу перед собой современного, с героически Русским духом солдата.- Сделал мне комплемент, Генри. Мне это не понравилось и я, перевёл разговор, указывая на Саныча.                – Господин Генри, вы меня извините, но когда мне делают комплименты, у меня теряется вера в искренность. Вам лучше поговорить с Санычем. Он вам больше расскажет про Отечественную войну. Вам интересно будет послушать его. – Предложил я, освободившись от роли рассказчика.                Мне больше всего, хотелось любоваться горами Гималаи. Через несколько часов полёта, начали появляться знакомые места в горах и подлетая, я подошёл к пилоту показывая, как лучше подлететь и посадить машину, не далеко от монастыря. Мы сели на моей любимой поляне, где я каждый день занимался, когда жил в обители. Пока разгружали грузовой вертолёт, Саныч отправился за яками и через час вернулся. С ним пришли Мун и несколько монахов, для помощи.  Он сразу подошёл ко мне и обнял.                – Здравствуй сынок. Я сегодня отложил все свои дела, так как знал, что ты приедешь. Ну давай, познакомь меня, с кем приехал. -                - Мун, это господин Генри, отец парня, которого я принёс с горы Кайлас. -                - Для кого угодно, он может быть господином, но для меня существует только один господин, это мой Бог. Ну что, Генри, добро пожаловать в наш мир. Здесь без нас справятся, пойдём планировать ход наших дальнейших действий. – По военному, сказал Мун и мы направились в монастырь.                Остаток дня до позднего вечера, у нас пошло на перевозку груза и размещение людей. Для некоторых, из состава экспедиции, появились проблемы с давлением и дыханием, что характерно для  высокогорья.  У меня не получилось пообщаться с Мун на едине.                На рассвете, я и четверо выделенных мне людей, отправились за останками телохранителя Сема, на гору Кайлас. Предварительно Мун проверил, как они одеты, обуты и всю амуницию для экспедиции. Мне одному, легче было ходить на Кайлас, чем с такой свитой. Но Мун предупредил меня, что могут быть погодные возмущения и впятером, легче будет пройти путь. Саныч положил нам  две трёхместные палатки на случай, если придётся ночевать в горах. Коротким путём, по которому я когда то принёс Сэма, идти было опасно. В зимнее время, этот перевал на крутых склонах закрывается из, за угроз снежных лавин.                Когда Мун подбирал ребят из охраны для похода, Генри порекомендовал некоторых своих накаченных телохранителей. Но Мун отказал, объяснив, что там нужна не сила, а выносливость и главное, чистый разум. Генри, ещё не мог понимать, насколько серьёзно подбор людей, для посещения священной горы.                Для ребят, привыкших к Мерседесам, верхом на яках было экзотическим развлечением и всю дорогу, они смеялись друг над другом. У кого-то из них, оказался ещё и фотоаппарат, но я запретил меня снимать. Они были, где то моего возраста. Я вспомнил Виталика, пацанов, которые сейчас лежат в Афганской земле. Надо дать должное, этому банкиру Генри за то, что он не бросает, даже останки своего телохранителя на чужбине. Знал бы он, как с нами обошлось наше военное руководство в Афгане. Как Мун сказал, Бог будет им судьёй.               
                “Воскресший из ада - 1.”                Часть – 30.                Путь к горе Кайлас, заняло больше времени, чем когда я один приходил сюда. В зимнее время года, проходимость здесь тяжелая, а тут ещё ребята со своим  фотографированием, задерживали наше восхождение. На следующий день, когда мы добрались до места захоронения Джека, стоял туман и мороз. На этой высоте, ребята чувствовали себя, неважно и это понятно, не каждый может пребывать здесь, без адаптации. Я развёл костёр на месте захоронения парня, чтобы легче было копать промёрзшую землю.                Через несколько часов, мы управились с этой работой и положив тело в плотный, полиэтиленовый мешок, я решил без задержки возвращаться. Меня беспокоило состояние ребят, и нужно было до сумерек, успеть спустится на более безопасный уровень. Через несколько километров, я подобрал безопасное место, и поставили палатки, для ночлежки. На рассвете, попив горячего чая, группа тронулась в путь.                Мы добрались до монастыря, поздно ночью и нас встретили проницательный Мун, Кыц и Саныч.                – Молодец, сынок. Ты хорошо справился с поставленной задачей, а теперь идите отдыхать, с яками и грузом, займутся Кыц с Санычем.- В полдень, меня разбудил Саныч и позвал под навес во дворе, где Мун собрал всю нашу экспедицию, для разговора.                – Генри, я вижу, что вы хотите сегодня возвращаться. Но, к сожалению, это не возможно. В течении двух дней, погода не даст вам вылететь, а я рисковать вами и вашими людьми, не буду. Вы согласны со мной? – Спросил Мун, у Генри.                – На данный момент в моей группе, решает только Сокол. Перед вылетом из Дели, я с ним договорился, что решения будет принимать он, а я только буду финансировать. И до этой минуты, он делал всё правильно. Скажу откровенно, после этой экспедиции, я хотел бы его взять в помощники к себе. Его сознание и разум настолько чист, что я такого как он, ещё не встречал. Кроме этого, в общении с ним, изменился мой сын, что для меня очень важно. – Сказал банкир.                – Быть помощником тебе или нет, ему самому решать. А по поводу задержки я уверен, что он согласен с моим решением. Теперь, уважаемый Генри, я должен  поблагодарить вас за финансовую поддержку. Пол миллиона долларов, это большие деньги, но они здесь не нужны. Если хотите помочь, лучше отправьте нам на эту сумму всё необходимое, для восстановления разрушенных монастырей Тибета. Тогда ваше имя и добрые дела, будут звучать в молитвах многих монахов и прихожан. Теперь, хочу задать вопрос у твоему сыну. Скажи мне Сэм, что тебя толкнуло в этот глупый поход, на Кайлас? -                Сэм опустил глаза и понимая, что от правдивого ответа ему не уйти от Муна, сказал.                – В одной книге я прочитал, что на священной горе Кайлас, можно попасть в портал между измерениями и предвидеть будущее. Но, к сожалению, всего этого, наверное, не существует. -                Мун засмеялся и дал ему мудрый совет.                – Ну почему же, не существует? Всё это есть, только не для всех. Есть и такие корыстные люди, которые стремятся попасть в этот портал, чтобы стать выше и сильнее остальных, но больше не возвращаются. За свою глупость, ты уже заплатил чужой жизнью, на что не имел право. Запомни ещё одно: самое страшное не сама смерть, а образ жизни до неё.  Я тебе советую другой путь к познаниям, это встряхнуть всю грязь со своего сознания, очистить разум и научиться смотреть на окружающий тебя мир, другими глазами. И только тогда, ты сможешь увидеть свой внутренний мир и свои возможности. В этом, тебе поможет Сокол. -                Я одобрительно кивнул и потом Мун, обратился к Генри.                – Тебе тоже, у меня есть совет, Генри. Отношение к детям, это как бумеранг: ”Что запустишь в молодости, то и получишь в старости”. А время вернуть и исправить ошибки, не возможно, запомни это, Генри. Но, то что этот разговор происходит при твоём сыне, ваши отношения изменятся к лучшему. Теперь у вас обоих, есть о чём поговорить. -  Поражённый сказанным, банкир признался.                – Действительно, ты старый мудрец сказал то, о чём я в последнее время думал. Мне Сэм говорил, что ты читаешь мысли. Тогда, я к этому относился скептически, но сейчас убедился сам. После смерти жены, я мало времени уделял сыну, в чём и каюсь. Он ни в чём не нуждался, кроме моего внимания и мне стыдно сейчас, признать своё упущение. Ты одним маленьким советом, дал моему сыну больше, чем я за двадцать пять лет его жизни. И такого урока, для себя, я тоже не ожидал. У меня такое ощущение, что я всю свою жизнь спал и за последние несколько дней, открылись мои глаза. За гонкой больших денег, я не заметил, что упустил самое главное в жизни, видеть мир другим зрением. За последние десятилетия, я впервые почувствовал лёгкость собственной души. В вашем жизненном пространстве, человек начинает осмысленно смотреть на себя, со стороны. Почему так происходит, Мун, скажи мне, пожалуйста?– Спросил Генри.                – Если я отвечу, это будут только слова, а если ты будешь искать, то ответ найдёшь в себе самом. Главное, что ты освободился от груза, которая долго лежала в твоём подсознании. Я думаю, на сегодня хватит. Два дня задержки, Саныч покажет вам наши красивые места, чтобы вы не скучали. А сейчас, извините, но я хочу пообщаться с сыном. -  Сказал Мун, и мы остались с ним, вдвоём.                – Мун, мне хватает тебя там. Эти украшения, что дал дядя Хасан, оказались очень дорогими и я не знаю, как с этим распорядится. Генри оценил половину этих украшений, открыл счёт на моё имя, в филиале своего банка в Дели и положил туда эту сумму. Мне нужен твой совет, Мун. -                -  Я всё знаю, ты ещё был там, когда уже думал о твоих проблемах. Ты не забыл, когда я тебе говорил, что надо помочь Али? – Спросил он.                – Нет Мун, я всё помню и хочу это сделать. Но сейчас, пока Мэй в клинике, я не могу поехать к Али. -                - Как вернёшься в Дели, возьми Гопала и поезжай в Тегеран. Мэй, ещё не скоро будет рожать. Кроме этого, купи достойное жильё, для её сестры Сатхи. Если бы не она, ты бы не узнал счастья любви, к Мэй. Ну, а в дальнейшем, советуйся со своим разумом, кому и чем помочь. Теперь у тебя есть возможность, это делать. Но я в тебе увидел, ещё одну мысль. У тебя появилось желание, перезахоронить своих друзей, которых ты не смог нормально предать земле в Афганистане. Я вижу твоё благородное желание, но должен сказать, если поедешь туда, то там тебя ждёт смерть. Прошу тебя сынок, не торопись, всему своё время. – Мун, на какое-то время, сделал паузу. Я ощутил, он хочет мне что-то очень важное сказать, , но его какая-то мысль сдерживает.                – Мун, дорогой мой человек, ты давно собираешься мне, что-то сказать, но не можешь. Я уже сильный и готов узнать, что меня ждёт. Пожалуйста, скажи мне, что тебя так мучает?- Спросил я и обнял его маленькие плечи. Он посмотрел мне в глаза, своим добрым взглядом и сказал.                – Знаешь, Сокол, даже у такого как я, бывает минута слабости, но ты не обращай на это внимание. Ты живёшь два десятка лет, а я, начиная с прошлого века, уже десятый десяток и я очевидец перемены эпох. За это время, мне пришлось увидеть много поколений людей, разных стран и как они менялись из одного строя, в другой. Кровопролитные войны, после которых одни люди становятся добрее, а другие более жестокими.- Мун, замолчал и задумался. Я не стал мешать, его мыслям и ждал, когда он продолжит.                – Сынок, слушай меня и запоминай. Ты сейчас входишь, в совершенно другой образ жизни и знай, что бедный человек никому не интересен, а у кого появляются большие деньги, то возникают алчные друзья и лицемерное окружение. Так вот и тебя это ожидает. Поэтому, ты должен научиться определять, таких людей. За то время, что вы ходили на Кайлас, я пообщался с Генри. Ты знаешь, почему он хочет тебя взять к себе в помощники? Потому, что вокруг него нет людей, которым он мог бы полностью  довериться и даже своему сыну. Всё его окружение, преданны ему до тех пор, пока у него есть деньги. Как он мне сказал, на этом стоит весь цивилизованный мир и действительно, так оно есть.  После того, что ты для него сделал, он не предаст тебя и можешь рассчитывать на его порядочность. Его удивило то, что когда он сказал, каким ты богатством обладаешь, тебя это не тронуло и ты, спокойно отнёсся к этому. Ты сделал всё правильно, сынок. –   На этом, Мун закончил, встал с места и, улыбнувшись, сказал.                – Я знаю, ты хочешь спросить, когда  приеду? Летом, приеду на уборку риса, к старику в деревню. Мне понравилось у него. А сейчас, иди в свою любимую библиотеку. Ты там уже давно не был.-                Через два дня, как прояснилась погода, мы уже были готовы к вылету. Саныч, отказался ехать с нами, из за плохого самочувствия и я его понимаю. Он, как корень дерева, врос в эти места, и отрывать его в этом возрасте, не имею право.                По приезду в Лхасу, нас повезли в аэропорт, где ждал самолёт Генри. Я с не терпением ждал, когда увижу свою любимую жену, Мэй.                В клинику, я попал уже поздно вечером, но меня не пустили. Охранники Генри, которые меня привезли, хотели было, заставить им открыть двери, но я не стал нарушать режим клиники и  остановил их. Уже было поздно, я сказал ребятам, чтобы повезли меня в гостиницу к Генри.  Всё это время, Сэм был со мной. Я его понимал, ведь у него было настоящих друзей.                Когда мы подъехали к большому особняку, с большим двором и фонтанами, я спросил у Сэма.                – Послушай, ты же говорил, что он в гостинице остановился?-                - Так это и есть гостиница. Ты думаешь, что это должно быть многоэтажное здание, с номерами? Нет, Сокол, для богатых людей, которые хорошо платят, всё что угодно есть. У вас в Союзе, наверное, такого не существует? -  Спросил он.                -  Послушай меня, Сэм и запомни. О моей Родине, ни тебе судить и больше на тему, не говори со мной. – Жёстко ответил я.                – Извини меня, Сокол. Я не подумал, что это для тебя больной вопрос и больше к этому не вернусь. -                Генри ещё не спал, сидя на большом балконе, сидел и курил в раздумьях.                – Ну что, Сокол, как твоя жена? – Спросил он.                – Я не видел её, господин Генри. Уже поздно и нас не пустили в клинику. До утра осталось не много, я завтра её навещу . -                - Для тебя приготовлена комната, можешь идти отдыхать, а я пообщаюсь с сыном. – Я пожелал им спокойной ночи и ушёл.                На огромной кровати, в одной из роскошных спален, мне не спалось, и я ушёл в свои раздумья.                Каких-то полтора года назад, мог ли я думать, что попаду в такие водовороты судьбы? И что меня ожидает в будущем, знает только Мун, но он что-то не договаривает. Для него, существует какая-то грань, через которую, он не может переступить и наверное он прав. Бедная моя Мэй, сейчас она мучается с двумя малышами под сердцем. Мне ещё не верится, что я скоро стану отцом. Господи, помоги моей любимой, благополучно родить моих детей …                На следующий день, в клинике, увидев меня, Мэй расплакалась. Я, кое-как успокоил её, пообещав, что больше никуда не уеду. Когда приехали её отец и сестра, я оставил их и пошёл к врачу поговорить о состоянии Мэй. Он откровенно объяснил мне, что два крупных плода в маленьком теле Мэй, сложно будет принять при родах и следовательно, возможно придётся делать операцию, но в ближайшую неделю, она будет под присмотром. Потом, я сообщил сестре и отцу Мэй, о складывающихся обстоятельств, на что и они согласились. Через некоторое время, пришёл и сам врач, чтобы узнать наше решение. Через пару часов, появились Генри и Сэм, с огромным букетом цветов. Поздоровавшись, я спросил.                -  Господин Генри, а вы как здесь оказались? -                -  Я позвонил к врачу клиники и узнал все сложившиеся обстоятельства. Но как ты думаешь, мог ли я не приехать в такой момент к тебе? Сокол, ты и твой мудрый отец Мун, сделали для нас с сыном больше, чем сам Господь.- Сказал он.                – Не говорите так, уважаемый Генри. Бог на своём месте, а люди на своём и то, что мы сделали, это было не ради вас, а ради Него. – Ответил, я ему.               
После клиники, я взял с собой Сэма и мы поехал к Гопалу.  В это время, он был дома, и не откладывая, я решил поговорить с ним.                – Гопал, нам нужно ехать в Тегеран. Отложи свои дела и поедем с нами к человеку, который когда то помог мне . -                Он взял трубку телефона, и заказал три билета на Тегеран, утренним рейсом.                – Я помню, Сокол, ты мне рассказывал про Иранца Али. Это Мун сказал, что нужно ехать к Али? – Спросил он.                – Да Гопал. Али сейчас нуждается в моей помощи, но я не знаю в чём именно. Мун сказал, чтобы я поехал к Али и дал только эту бумажку, с адресом Али. – Ответил я.                На следующий день, мы вылетели в столицу Ирана. Взяв такси, поехали искать Али. Через час, мы нашли нужный нам адрес, но там, я увидел сгоревший дом. Меня охватило волнение, за жизнь Али и его семьи.                – Не переживай, Сокол, мы сейчас узнаем у соседей, что произошло.-  Сказал Гопал.                Тут, я вспомнил, что Али рассказывал мне о Русских эмигрантах, живших по соседству. Мы нашли их и на наше счастье, он оказался у них. Когда я его увидел, у меня сердце защемило от того, как он быстро поседел и постарел.                – О Аллах, кто приехал? Андрюшка, дорогой ты мой человек, как попал сюда и откуда ты узнал, о моей беде? – Взволнованно спросил он и обнял меня.                – Мун мне сказал, но я не знал, какая именно беда, тебя настигла. Али, а как твоя семья, все живы?- Спросил я.                – Да, Андрюха, мы спаслись, а хозяйство, машина и дом, сгорели полностью. Теперь, мои сыновья работают грузчиками на рынке, чтобы хоть как то, восстановить дом. А пока, мои добрые соседи, дали нам времянку. Познакомься, Андрей, это Александр Петрович и его жена Анна Васильевна. В самую трудную минуту, они протянули мне, руку помощи. Андрей, я тебя не узнаю, ты тогда был настолько истощён и разбит, что думал, ты не выживешь. Слава Аллаху, ты сейчас такой красивый и сильный. Ну расскажи мне, как вы доехали и как мудрый Мун, поставил тебя на ноги? – Спросил Али. Я рассказал ему коротко, о дальнейшей моей жизни, после того, как мы расстались.                – Али, попроси у стариков машину и поехали, в какой ни будь Европейский банк, а по пути, я тебе объясню свои планы. – Сказал я ему и позже, он повёз нас в банк.                – Скажи мне пожалуйста, Али, сколько нужно средств, чтобы восстановить твой дом и хозяйство? – Спросил я.                – Ты что Андрей, так разбогател, что можешь помочь мне? О Аллах, я не могу поверить этому. -                - Да, есть у меня такая возможность. Но, с тем, что ты для меня сделал, не сравнима, ни с какими деньгами. Поэтому посчитай, сколько тебе нужно, для помощи и я тебе дам нужную сумму. -                Я заметил, что он начал скромничать. Тогда взял у него паспорт, отдал Гопалу и попросил его, открыть счёт на имя Али, перевести с моего счёта двести тысяч долларов. Потом достал наличные и отдал их погорельцу Али. От всего этого, он обомлел и сказал.                – Андрей, дорогой мой, мне хватит и сто тысяч. Я знал, что Аллах не оставит меня в беде, но не ожидал, что Он пришлёт именно мне тебя. Я не знаю, как с тобой буду расплачиваться. -                - Не беспокойся, Али. Ты уже сделал для меня добро, вот оно и вернулось к тебе, бумерангом. Я теперь мечтаю, увидеть Ахмеда и дядя Хасана. Ведь это деньги, с того, что дядя Хасан отдал монахам. Поэтому, я решил, что они должны пойти на добрые дела. Теперь, ты прости меня Али, нам нужно скорее возвращаться и отвези нас в аэропорт. – Попросил я.                – Вечером придут мои дети и мы отпразднуем твой приезд. Ты ведь ещё не видел, моего внука и пожалуйста, ради Аллаха, не отказывай мне. -  Взмолился Али.                Я не мог, ему отказать и согласился остаться толко на один день…      P.S. >>                «Воскресший из ада – 1»                Часть – 31.                Вечером, после работы, вернулись сыновья Али. В доме Русских эмигрантов, восторженный нашим приездом Али, познакомил нас с сыновьями, рассказывал о моих злоключениях. Младшего он отправил за продуктами, а старшим приказал зарезать барашку. Старые эмигранты из России, достали из своих запасов вино и разносоле, приготовленные по Русским рецептам. Наше появление для них, создало праздничную атмосферу и Али суетился, не зная чем бы нас угодить.                – Андрей, ты не представляешь себе, что ты для меня сделал. Завтра, я вас повезу в самые красивые места Ирана. Я знаю, тебе нравятся древние места, и я тебе покажу  все Иранские достопримечательности. – Шумно выражал свои эмоции, Али.                – Али, дорогой ты мой человек, мы не можем оставаться здесь долго. Я тебе не успел сказать, что в Дели, моя жена должна скоро рожать и обратные билеты на завтра. – Просил, я Али.                – О Аллах, так ты успел ещё и женится? Милостивый Всевышний, помоги благополучно разродится жене, этого благородного юноши. – Взмолился Али.                Утром, следующего дня, мы попрощались с семьёй Али и его добрыми соседями, которые в трудную минуту приютили их. Потом Али отвёз нас в столичный аэропорт Тегерана. После регистрации, когда пришло время расставаться, я заметил проступившие слёзы на глазах у Али.                – Ты что, старина? Брось это дело, ведь всё уже хорошо. Главное, что все живы и здоровы, а всё остальное, это мелочи. – Успокоил я его.                – А знаешь, Андрей. Ты тогда выглядел, как дохленький цыплёнок и я не надеялся, что выживешь. А после, когда вы перешли через границу, я молился за тебя, чтобы всевышний сохранил тебе жизнь и Он услышал меня. Теперь, я вижу перед собой другого Андрея, который как и мудрый Мун, ходит по земле и сеет добрые дела. Да поможет тебе Аллах, в твоей дальнейшей жизни. – Сказал, благодарный Али и мы попрощались.                Когда мы сели в Боинг, Гопал с Сэмом, перелистывали журналы, а мои мысли были заняты, Али, его семьёй и благородными Русскими стариками. За короткий промежуток времени Али сильно постарел, в связи с жизненными проблемами. Я, мысленно прихожу к тому, что сильное желание и молитвы, таких людей как Али, дядя Хасана, Ахмеда и Муна, в большей степени помогли мне выжить, чем всё остальное лечение …                Через несколько дней, после моего приезда из Тегерана, врачи клиники решили сделать Мэй кесарево сечение, чтобы не навредить её здоровью. В день операции, я с Сэмом, были уже во дворе клиники. Через некоторое время, приехал Боб  на своём новеньком микроавтобусе и привёз с собой родню матери Мэй. Он, вместе с Сатхи, подошли ко мне и начали благодарить меня за что то, чего я сразу не понял. Мои мысли об операции Мэй, не давали вникнуть в смысл их слов. Но потом, когда подошёл Гопал и объяснил мне, что рядом с его домом, они купили большой, красивый коттедж, для семьи Сатхи, я вспомнил.                – Ну вот, и хорошо. Я поздравляю вас. Теперь Сатхи, твоим деткам будет большой простор для игр. А когда будете переезжать? – Спросил я.                – Сегодня же, и переедем, после родов моей сестрёнки. Вот и родственники приехали помогать, с переездом и за одно, проведать Мэй.- Ответила Сатхи и спросила.                – Сокол, я хочу у тебя спросить. А почему ты не хочешь купить здесь дом? Ты ведь в состоянии это сделать? -                - Сатхи, ты не обижайся, но мне в душном городе не нравиться и я хотел с твоим отцом поговорить, чтобы мы с Мэй и малышами, жили у него в деревне, если он не против. – Ответил я ей и не заметил, что её отец стоял позади меня и всё слышал. Мне стало, не ловко, но он сам меня выручил.                – Почему же против, Сокол? Я со старухой буду счастлив, если вы будете жить у нас. Но я не ожидал, что ты захочешь жить в отдалённой и глухой деревне. Ведь у нас, кроме электричества, ничего же нет.-                - Ничего, старик. Я всё сделаю, и вы ни в чём нуждаться не будете.- Успокоил, я тестя. Часа через три, в дверях клиники, появился наш врач и направился ко мне, с удовлетворённой улыбкой. Я уже всё понял и моему счастью, не было края. Но я сдерживал свою радость, сам не знаю почему.                – Ну что, Сокол. Поздравляю тебя. У тебя два богатыря и они, вместе с твоей женой, чувствуют себя хорошо. Но я оставлю их своим присмотром, ещё одну неделю. У меня к тебе, есть одна просьба. Как только приедет Мун, передай ему, что я сдержал своё слово перед ним и сам принял в этот мир, его внуков. Я ему когда то обещал, это сделать. Ты же сам знаешь, что он всё предвидит.-   Тут, подбежала вся родня и начали благодарить врача, осыпая цветочными лепестками.                Врач, попросил нас не тревожить Мэй, до следующего дня и мы все, поехали помогать с переездом в новый дом, Сатхи и Бобу.          Новый дом и двор, который они купили, был просторным и красивым. Двор заполнился детскими голосами весёлыми хлопотами, их родни. Тесть, взялся осматривать сад и виноградник. Тут подошла ко мне Сатхи и спросила.                – Сокол, ты помнишь, когда мы встретились в первый раз, в поезде? -                - Конечно, помню. Тогда ты с Муном, меня красиво разыграли.- Ответил я. Она застенчиво улыбнулась и продолжила.                – Так вот, тогда, учитель Мун предсказал мне, что придёт время, когда этот молодой человек купит тебе дом. Я тогда, не поверила ему, сказала, что я за мужем и это не возможно. Он тогда засмеялся и сказал, «подожди дочка, время сама тебе покажет». Я тебя прошу, когда он приедет, передай ему мои извинения, за то, что не поверила его предсказания. -                - Послушай меня сестрёнка Сатхи, я уже давно не удивляюсь пророчествам Муна. Он, за всю свою большую жизнь, удивлял многих людей своим даром предвидения, но главное для него, это лечить людей. Больше того, тебе скажу, не смотря на то, что он сейчас далеко от меня, я всегда ощущаю его присутствие во мне. А свои извинения, ты скажешь ему сама. Он обещал приехать в деревню к твоему отцу, на уборку риса. – Сказал, я ей.                Вечером, Сэм со своим водителем, отвёз меня, тестя и Сатхи, в клинику. Наш врач, сам провёл нас в палату к Мэй и приказал медсёстрам, принести малышей в палату. Когда их принесли, я взял обоих на руки, и у меня сердце заколотилось так же, как при первой встрече с Мэй. Моё новое и не передаваемое ощущение, заметили все, но мне было без различно как на меня смотрят. Я любовался своими сыновьями и ни кого не замечая, радовался своему счастью. Потом, я дал детей Мэй, так как они верещали и просили кушать.                – Сокол, а ты решил, как их назвать?- Спросил тесть.                – Да. Я, вместе с Мун, решили назвать одного Ахмедом, другого Хасаном.- Ответил я, что удивило моего тестя.                – Сокол, а почему ты не хочешь назвать их именем родного отца и Муна?- Спросил он.                – Это, уже будет в будущем. Люди, чьими именами я называю своих сыновей, спасли мою жизнь и дали будущее. Я, не могу оставаться к ним, не благодарным. А помощь дяди Хасана, поставила меня и ряд людей, на другой уровень жизни. Молю Бога, чтобы у них всё было хорошо и чтобы скорей, настал Мир на их земле.- Твёрдо ответил я.                Состояние Мэй, первые дни, после родов, были не важными, но врач заверил, что со временем, всё нормализуется. За то время, что Мэй находилась в клинике, она подружилась с медсестрой, которая ухаживала за ней день и ночь. Но для неё, важнее были наши посещения, теперь ещё и малыши, во время кормления. Она сильно изменилась, с того времени, когда бегала и по детски прыгала на меня, как молодая козочка…                В день выписки Мэй, во дворе клиники собралась вся родня, Генри, с Сэмом и человек восемь его ораны, с большими охапками цветов. Он их выстроил в два ряда, у входа в здание клиники. Он так же заказал Индийских музыкантов и танцовщиц, которые устроили, чуть ли не концерт, около роддома. Это было похоже, на какой то Индийский фильм, которые мы смотрели в Совдеповских кинотеатрах. Когда мы вышли из клиники, с малышами и врачом, по знаку Генри, охранники начали осыпать цветами под ногами Мэй. Ей жалко было наступать на них и она обходила стороной, цветочный ковёр. Но, на этом, сюрпризы Генри не закончились и он пригласил всех на праздничный банкет, к себе в коттедж. Когда мы приехали, наёмные официанты уже заканчивали накрывать столы, под большими белыми шатрами, во круг круглого фонтана, в саду коттеджа. В разгаре веселья, ко мне подошёл Генри.                – Ты почему такой угрюмый, Сокол? – Спросил он.                – Послушайте меня, господин Генри. Я далёк, от таких пышных и роскошных праздников. Зачем, вы всё это делаете?- Спросил я.         – Извини меня, Сокол, но я не успел тебе сказать, что у меня огромное желание, стать крёстным отцом твоих детей. Вот теперь спрашиваю, ты не против этого? – Я был замешательстве и ответил. – Да нет, господин Генри и даже рад этому. Я, как то не думал об этом и спасибо,  что вы приняли такое решение. Я согласен.-              - Ну, вот и хорошо. После сорока дней, соберёмся и поедем в Италию, крестить детей. Все расходы, беру на себя, так как это традиция, чтобы все вопросы церемонии, решал крёстный отец.- Настаивал на своём, Генри. Но мне, это предложение не понравилось.                – Но, простите меня, господин Генри, я простой Советский солдат. Где я и где Италия. Мне хотелось бы, как то попроще, всё это сделать.- Уговаривал, я его.                – Послушай теперь, ты меня внимательно, мой младший друг. В том, что ты, душой и сердцем останешься Русским солдатом, я не сомневаюсь. И не думай, что я этим, хочу поднять своё имя или рекламировать свои банки. Раньше, когда я не знал тебя и Муна, возможно так бы и поступил. Но сейчас у меня, простое человеческое желание, принять участие в жизни детей Русского солдата и внуков мудрого монаха Муна, который поразил меня своими познаниями и человеколюбием. Мне, Сэм рассказал, как вы поехали в Тегеран и о твоём благородном поступке. Теперь, пожалуйста и ты, не мешай мне сделать свой поступок. Тем более, ты для меня не простой человек, а спаситель моего сына. Запомни это и не думай, ни о чём, а просто отдыхай со своей любимой женой. Видишь, она сидит и ждёт тебя.- Сказал, чуть подвыпивший Генри и ушёл. А я пошёл к Мэй и подсел к ней.                – Ну где ты, Сокол? Я соскучилась по тебе и хочу поговорить с тобой. Мне Сатхи сказала, что ты купил им большой дом и дал денег микроавтобус, для Боба. А скажи мне, кто этот человек и почему он устроил нам, такой роскошный праздник?- Спросила она.                – Милая, моя  Мэй. Это банкир Генри. Я, когда то его сына, в горах Тибета и потом, помог забрать останки погибшего его телохранителя. А сейчас, я дал ему своё согласие, стать крёстным наших малышей и торжества он организовал, в честь будущих своих крестников. Он, так же помог мне, правильно распорядится с драгоценностями, которые дядя Хасан отдал Муну, для меня. С этих денег, я и помог семье Сатхи. Остальное, я тебе потом расскажу.- Ответил я, неугомонной Мэй.                Праздничный банкет, который преподнёс нам Генри, закончился поздно ночью. Пьяных гостей развезли по домам, водители Генри. Мэй с малышами, отдыхала в приготовленную для неё, спальню. Официанты и уборщики, закончили свою работу, уехали. Когда во дворе ни кого не осталось, я сел в кресло под звёздным небом, созерцая красотой тёплой ночи, начал размышлять, о дальнейшей своей жизни. Через пол часа, мои мысли перебил, внезапно появившийся Сэм. Он, как и я, не пил весь вечер и вообще, начал здоровый образ жизни.                – Сокол, мне тоже не спится и хочу поговорить с тобой. Если ты не против?- Спросил он и взяв кресло, подсел рядом со мной.                – Ну что же, Сэм. Давай вместе любоваться звёздами, за одно и поговорим. Хотя, насколько я понял, ты нашёл общий язык отцом.- Сказал я, ему.                – Да. В этом отношении, у меня всё хорошо. Я не об этом, хочу поговорить с тобой. Для меня сейчас важно, познать те учения, которые дали тебе Тибетские монахи. В моём мире, этого нету.- Попросил меня, Сэм.                Ночь, была настолько светлой, что я мог увидеть его глаза, в которых ощущалось искренность. Он действительно изменился, за последнее время, пока был со мной. Его тупая самоуверенность и барские замашки, исчезли и мне приятно, что хоть одному человеку, я научил распознать самого себя.                – Я тебя понял, друг мой. То, что я познал из Тибетских учений, это очень маленькая частица того, что хранятся у них в монастырских библиотеках. Чтобы познать всю философию, мудрости предков Тибетских монахов, не хватит трёх жизней. Но есть основные учения, после чего, для тебя открываются направления познаний, к которым  твои мысли и разум сами приведут. Для этого, нужно обострить своё внимание, к окружающему тебя, миру. И главное, не повторять чужие пути. У тебя, должен быть свой путь, к просвещению.- Кратко, объяснил я Сэму.                – Я согласен с тобой, Сокол. Но я хочу, научится у тебя, хотя бы тому, что знаешь.- Настойчиво, уговаривал меня Сэм.                – Пойми меня правильно, Сэм. То, что я пережил за последнее время своей жизни, никому не пожелаю. А чтобы полноценно понять, те мои ощущения, это нужно пережить мою жизнь. Но, чужую шкуру, на себя не оденешь. Моя судьба, это моя судьба. А твоя судьба, это твоя. Я тебя, не зря пригласил с собой в Тегеран. Мне хотелось, чтобы ты спустился и увидел дно жизни. Какими проблемами и счастьем, живут простые, но душой чистые люди. Ты многое, уже успел открыть для себя и изменится. Теперь, найди в своём подсознании дверца и их. Там, ты найдёшь ответы, на многие свои вопросы. Например: кто ты, по сущности? Найдя ответ, делай выводы и твори добро. Таким образом, ты создашь самого себя, в другом качестве. Мне как то говорил: «Порой, человек всю жизнь ищет то, что давно уже находится в нём самом».- После моих слов, Сэм посмотрел, не понимающим взглядом и спросил.                – Что ты имеешь в виду, объясни мне?-                - Понимаешь Сэм. При рождении каждого человека, закладываются огромные возможности, которых он не видит и не использует их. Чтобы тебе было доступнее, скажу по другому. В каждом человек, есть определённый дар или талант, которые он не зная, не может развивать. Теперь, ты понял меня?- Спросил я.                – Да, Сокол. Понял.- Ответил мне, Сэм.                – Мне нравится, твоя тяга к познаниям, поэтому, дам ещё один совет. «Всегда цени свободу своих мыслей, тела и души, но не в ущерб, другим». Ты правильно понимаешь, о чём я говорю, Сэм?- Спросил я.                – Да, понял. А знаешь, мне сейчас показалось, что ты говоришь устами, своего отца, мудрого Муна. Так ли это, Сокол?- Спросил он.                – Не знаю Сэм, что тебе показалось. Но Мун, это человек загадка. Помимо того, что он мне дал вторую жизнь, он ещё и перевернул всё моё сознание, в хорошем смысле слова. Кроме этого, я всегда ощущаю присутствие его духа, рядом со мной и это, меня уже не удивляет.- Сказал, я ему и решил поменять тему.                – Послушай, Сэм. А ты поможешь мне сделать права на вождение и подобрать машину?- Спросил я.                – Ну конечно помогу, Сокол. Но здесь нет хороших машин. Этот вопрос, лучше решит мой отец. Ему стоит, только позвонить и заказать любую марку автомобиля, и через несколько дней, она будет здесь, в Дели. Нам только останется поехать и забрать. И по правам, он быстро решит вопрос. Только нужно будет, твоё фото и всё.- Ответил Сэм, обрадовавшийся тем, что я в первые обратился к нему, с просьбой. На этом, мы закончили разговор и пошли отдыхать.                На следующий день, после завтрака, Генри позвал меня с Сэмом, в свой рабочий кабинет.                – Ну что, ребята. Какие у вас планы, на будущее?- Спросил он, присаживаясь, в большое кожаное кресло.                – Господин Генри, мои планы вы знаете и что то менять, я не буду. Но, у меня к вам, есть одна просьба…- Не успел, я закончить свою речь, как он меня перебил и потянулся за телефоном.                – Можешь не продолжать, Сокол. С утра, Сэм успел мне всё рассказать. Ты мне ответь, на один вопрос. Ты твёрдо решил, пройти свой жизненный путь, в деревне?-                - Да, господин Генри. У каждого, есть свой выбор пути, к своему могильному кресту. И я, этот путь, твёрдо выбрал.- Ответил, я.                – Ты это сказал мрачно, но очень мудро. Ну что же, раз решил жить в деревне, наверное, ты в чём то, прав. Теперь, хочу тебе сказать, для сельской местности, лучше будет взять джип и скорее всего, что ни будь из Японских. Они более выносливые и экономичные. Сокол, если ты доверяешь моему мнению, то я закажу тебе машину, по своему вкусу. Ты не против?- Спросил Генри, набирая номер, на диске телефона.                – Господин Генри, я на это надеялся.- Ответил, я.                По телефону, он говорил коротко и чётко указывал, какие то добавочные опции. Самое главное, он указал, чтобы руль переделали, на правостороннюю сторону. Закончив разговор, Генри взял лист бумаги и что то написав на ней, отдал Сэму.                – Сынок, отвезёшь Сокола в фотосалон, заплатишь по скоростному, чтобы быстро сделали фото. А потом, поедешь к  "дяде с погонами", ты его должен помнить, и передашь, мою записку с документами Сокола. Через три, может четыре дня, всё будет у меня.- Сказал Генри и отпустил нас.                Мэй с малышами, мы отвезли в новый дом Сатхи, где дети весёлыми криками, встретили нас. Во дворе, Боб мыл, новую машину, а тесть осматривал сад и делал обрезку, в винограднике. Тут, я вспомнил слова моего деда: «В старину говорили, что счастливой семьёй, считается там, где в доме много детей». Оставив семью, мы поехали решать вопросы, по моим документам…                На следующий день, Сэм научил меня заполнять бланки, для перевода денег со своего счёта, на оплату за машину. Кроме этого, мне нужно было адаптироваться к правостороннему движению на дороге. Но я заметил, что у них в городе, ни кто не придерживается к правилам дорожного движения. Тут Сэм, меня практиковал маленьким хитростям, при движении в многочисленном городе…   Через четыре дня, после нашего разговора с Генри, приехал Сэм к Сатхи, где мы оставались, все эти дни.                – Ну что, Сокол. Твоя ласточка, уже ждёт тебя, поехали. Там, такая тачка, что тебе понравится.- Сказал восхищённо, Сэм. Я взял Боба с собой, так как плохо знал большой город, Дели.                Во дворе коттеджа, мы застали Генри, о чём то беседовавшим, со своими охранниками. Увидев нас, он распустил их и поздоровавшись, сказал Сэму.                – Ребята, загнали машину в гараж. Возьми ключи и выгони её.-              Сэм, чуть ли не бегом, направился в гараж.                – Сокол, здесь в Индии, сложно ездить. Ты наверное заметил, что на дорогах, могут стоять коровы, рикши, велосипедисты, в общем одно утомление. Так что, когда будешь приезжать в город, старайся ездить аккуратнее.- Предупредил меня, Генри.                Сэм, лихо выехал из гаража и сделав круг, во круг нас, резко затормозил. Боб, не сдержавшись, восхищённо воскликнул.                – Сокол, это же патруль! Нисан патруль!-                Честно говоря, мне это, ни о чём не говорит. Я, кроме наших Советских машин, не видел других иномарок. Но эта машина, с большими колёсам и салоном, меня тоже восхитила. Заметив мою внутреннюю радость, Генри улыбнулся и по отцовски, сказал.                – Ты заслужил это, мальчик мой. Посмотри, что внутри. Это мой подарок, тебе.-                Я заметил, между передними сидениями, телефон.                – Это телефон, господин Генри?- С удивлением, я спросил.                – Нет, это рация. В багажнике, его подстанция с антенной и вторая трубка. Установишь антенну, на крышу дома в деревне и куда бы, ты не уезжал, всегда сможешь разговаривать, со своей женой.- Ответил мне Генри, с довольной улыбкой, на лице. Мне стало не ловко, что я, как маленький ребёнок, получивший дорогую игрушку.                – Господин Генри, вы извините, но мы наверное поедем. Завтра утром, мы уезжаем в  деревню и мне надо собраться.- Кое как, я отмазался.                – Я надеюсь, перед отъездом, ты заедешь ко мне?- Спросил он.                – Конечно. Вам же нужно будет увидеть своих будущих крестников? – Сказал я и попросил Боба, сесть за руль. Его это обрадовало и он заскочил на мягкое, водительское место.                – Подожди, Сокол. А свои документы, ты кому оставляешь? Сэм, принеси пакет с документами.- Обратился, он к сыну. Через несколько минут, Сэм прибежал и принёс все документы.                – Сокол, там в пакете, я тебе положил бумагу с номерами всех моих телефонов. С моего филиала, ты сможешь со мной связаться, в любую страну мира, где бы то, я не находился, днём или ночью. Ты понял меня? А теперь можете ехать.- Сказал генри и мы выехали с большого двора коттеджа. По пути, Боб хвалил машину и показывал на панели приборов, что и для чего нужно. Больше всего, мне понравился кондиционер. Я никогда не думал, что в машине, тоже могут быть кондиционеры, подушки безопасности и другие причиндалы.                Когда мы заехали во двор Боба, вышла вся наша семья и дети. Заскочив в большой салон, дети умоляли, чтобы их покатали.                – Боб, детям нельзя отказывать. Мун говорил: «Ближе всего к Богу, это дети». Поезжай и покатай их.- Попросил я, Боба.                Вечером, к нам пришёл Гопал с семёй, поздравить с покупкой. Они пришли пешком, так как жили не далеко, от Боба.                – Ну что, Сокол. Когда планируешь ехать в деревню?- Спросил Гопал.                – Завтра утром, заедем Генри и Сэму, попрощаться. Потом к врачу и от него, мы уедем.- Ответил я…                На следующий день, во второй половине дня, мы уже были в пути. На заднем просторном сиденье, устроилась Мэй с малышами, а тесть рядом со мной. Генри подобрал мне Машину идеальную. Она выполняла, все мои командные движения, послушно. Я вспомнил, как мой отец учил меня водить, на своём стареньком «москвиче-412». Конечно же, не сравнить с тем, на чём я сейчас еду. Но я, на 412-ом, научился прочищать карбюратор, менять масло, фильтры и многое другое.                Тесть сидел, изучая панель и задавал мне вопросы: «Это что? А это, для чего?». Я терпеливо рассказывал ему, как мне объяснял Боб. Старику, тоже интересно было узнать, что и для чего нужно…                Через два, три часа пути, мои ценные пассажиры уснули и я, опять ушёл в свои мысли, задавая себе вопросы и сам же, отвечая на них. Я только сейчас, расслабившись ощутил, что в городе, я подустал. Теперь у меня, наступает новый этап жизни. В мыслях, я вернулся год, полтора назад. Тогда, когда я был как загнанный зверь и просящий у Бога смерти, чтобы избавится боли и обиды, мог ли  представить, что в будущем меня ожидает. И сейчас, в настоящее время, я еду вместе с женой, сыновьями и добрым стариком, к себе домой, в своё, наверное счастливое будущее. По воле судьбы, теперь мой дом, находится очень далеко, от родительского дома на Родине. Интересно, как там, мои близкие родные? И даст ли мне Бог возможность, когда ни будь, увидеть их? Какие изменения, ожидает моя Родина, как мне предсказал Мун?  А теперь, когда у меня всё есть, меня не покидает ощущение, что чего то, главного в жизни, мне не хватает. Мне вспомнились, слова дядя Хасана: «Ты ещё, много хороших людей встретишь, на своем жизненном пути. Главное, верь в это». Я, ещё раз убеждаюсь, что ВЕРА, это сила, которой надо дорожить.                            Краткое содержание книги «Воскресший из ада – 2»                Уважаемый читатель, в следующей книге «Воскресший из ада - 2», вы узнаете о дальнейшей судьбе Андрея (Сокола). Возвращение на Родину, фабрикация против него уголовного дела, не совершенная судебно-правовая система, которая заключила его, в следственный изолятор “Белая лебедь”, где мне и посчастливилось познакомится с ним. Издевательства над ним, Советским тюремным режимом, привела его к трагической гибели, в одном из лагерей. Заранее приношу свои извинения, за некоторые ошибки, которые не влияют на основной смысл книги.                Да Хранит Вас и Ваших детей, Бог, от войн.  (Автор).