Наезд. рассказ-быль

               
   Произошел этот случай во второй половине девяностых, ближе к концу, точнее не помню. Я тогда еще «бизнесом» занимался.  «Бизнес» мой состоял в том, что я целыми днями сидел на телефоне в комнатушке большой конторы, принадлежащей моему более удачливому приятелю, которую он мне предоставлял из жалости, в память нашей дружбы. Это называлось «торговать воздухом». К тому времени я уже понял, что бизнесмен из меня никакой и я для себя уже принял решение: досидеть на телефоне до конца месяца, а дальше, искать работу руками.
   Ко мне в комнатушку заглянул знакомый осетин, Алан, с которым я познакомился года три назад на почве предпринимательства, и который неоднократно выручал меня деньгами, давая небольшие суммы в долг. В нашем областном городе Алан занимался торговлей водкой, которую привозили его земляки из Северной Осетии. Никаких акцизов тогда еще не было, и водкой торговали все, кто хотел.
   - Слушай, брат, помоги, в поселок надо съездить. (Он назвал название поселка) Я тебе по дороге все объясню.
   Поскольку «моя фирма» смело могла обойтись без меня, я без сожаления поднялся и мы сели с ним в мою старенькую « Волгу».
   - Эх, и облажался я, брат! Извини, что тебя потревожил. Земляков стыдно просить. Два с половиной месяца назад дал одному «хохлу» Камаз водки на реализацию. Договорились, что он расплатится через месяц. Потом, он еще десять дней попросил, потом, еще десять. Сегодняшний день – крайний срок. Если не отдаст – руки, ноги переломаю!
   Угроза была вполне реальной. Рост у Алана был под метр восемьдесят пять, к тому же, он был кандидатом в мастера спорта по вольной борьбе.
   - Ты, брат, главное, убить мне его не дай. А то, я за себя не ручаюсь. Вот козел! Я ведь у него дома был. Жена, дочка, лет пяти, квартира навороченная. Ковры, хрустали, мебель новая, техники импортной полно. Если сегодня деньги не отдаст, завтра пригоню Камаз и все барахло вывезу!
   В поселке, мы поднялись на второй этаж трехэтажного дома. После долгих звонков,  дверь в квартиру открылась. На пороге стояла худенькая заплаканная женщина лет тридцати двух, в старом, застиранном до неопределенного цвета халате. Увидев Алана, женщина отступила вглубь квартиры и поздоровалась. Вслед за Аланом я вошел в квартиру.
   Он остановился посреди комнаты, изумленно хлопая глазами.
   - А где…
   Квартира была абсолютно пуста. Только старый двуспальный ватный матрац валялся на полу комнаты, прикрытый ветхим байковым одеялом. На одеяле лежала девочка, лет пяти, с хорошеньким кукольным личиком, одетая в какие-то лохмотья. При виде незнакомых мужчин она заплакала, поднялась и ухватила мать за халат.
   - Мама, мама, я кушать хочу!
   Рыдая и заламывая руки, женщина рассказала, что четыре дня назад на них «наехали» чеченцы. Оказывается, ее муж, Олесь, задолжал им крупную сумму денег. Они забрали из квартиры все, мебель, технику, посуду и даже одежду, включая детскую. А мужа сильно избили и чуть не убили. На другой день, Олесь, одолжил у соседей денег и уехал на Украину, у него родственники под Одессой.
   -  Он хочет занять у них денег, чтобы рассчитаться с тобой, Алан.
   Девочка продолжала плакать, теребя мать за халат.
   - Подожди доченька, - сквозь слезы утешала ее мать, - сейчас с дядями поговорю и сделаю тебе омлетик.
   Совершенно обалдевший Алан прошел на кухню. Кроме допотопного холодильника и старой посуды на подоконнике, в ней находилась только газовая плита. Алан подошел к холодильнику и открыл дверцу. В холодильнике сиротливо стояла  пол-литровая банка молока, лежали два яйца и начатая пачка маргарина, в глубине, виднелась банка с остатками варенья.
   Скрипнув зубами, Алан бросил мне: «подожди, я сейчас».
   Пока его не было, женщина, рыдая и всхлипывая, рассказывала, как чеченцы избивали ее мужа, даже ее ударили и грозили увести их в Чечню в рабство.
   Вернулся Алан с пакетом, полным еды. Поставил пакет на пол рядом с холодильником. Потянулся в задний карман, достал несколько мятых купюр и протянул их женщине. Та упала на колени, целуя ему руки. Отняв руки, Алан кивнул мне, и мы вышли из квартиры.
  - Обязательно приезжай в пятницу, Алан, Олесь должен вернуться с деньгами.
   По дороге в город, мы долгое время молчали.
   -   Да-а… Протянул, наконец, Алан. Похоже, плакали мои денежки. Жалко. Моей водки в том Камазе только четвертая часть была. Придется занимать у мужа старшей сестры, чтобы рассчитаться с земляками. Ой, как не хочется!  А что делать? Что, мне с женщиной и ребенком воевать? Я что, фашист какой? Девочку жалко, разве деньги стоят ее слез?  Отец ее, конечно, козел. Вряд ли он вообще появится, но, на всякий случай, съездишь со мной в пятницу?
   Я мотнул головой в знак согласия.
   В пятницу, около полудня, мы позвонили в знакомую квартиру. Дверь открылась немедленно. На пороге стояла пожилая женщина.
   - А Олег дома? – осторожно осведомился Алан.
   - Нету тут теперь никакого Олега, они продали нам квартиру и уехали на Украину. А если вы будете тут болтаться, я милицию вызову, - и женщина захлопнула дверь перед нашим носом.
   Обескураженные, мы топтались перед квартирой. Дверь боковой квартиры приоткрылась, в ней показалась физиономия мужика лет пятидесяти, нос которого  явно выдавал в нем любителя продукции, которой торговал Алан. Мужик делал нам приглашающие знаки рукой. Заинтригованные, мы пошли на его зов и вошли в квартиру.
   - Так это от вас Олежка прятался? Вот паскудник!  Вы ведь когда прошлый раз приезжали, он у меня сидел. Он мне тогда ящик водки продал за полцены, ну, я его и пустил. А баба его с дочкой перед вами комедию ломали, пока он у меня на кухне коньяк попивал. Они все имущество-то уже распродали, осталось только деньги за квартиру получить, покупатель назавтра должен был деньги отдать. Вот они и разыграли спектакль. А когда вы ушли, они стали хохотать и праздновать, на радостях, что Вас облапошили. И дочку нахваливать, молодец, мол, натурально плакала. А, на те деньги, на которые он тебя кинул, он мерседес купил, почти новый.  Ну, я их слушал, слушал, да и вытолкал взашей. Я хоть человек пьющий, а паскудство не одобряю. А на другой день, они деньги за квартиру получили и укатили  в свою хохляндию. Может по рюмке, а, мужики? У меня от того ящика еще осталось.
   На сей раз, молчание в машине было более продолжительным.
   - А знаешь, брат, мне не стыдно, что меня обманули – нарушил, наконец, молчание Алан, - вот только кем станет эта девочка, когда вырастет?
   Да…, давненько это было.
P.S. Недавно, видел по телевизору, как симпатичные веселые девушки в одном из двориков Одессы разливают коктейли Молотова по бутылкам. В этот же день в Одессе сожгли Дом профсоюзов. Лицо одной из девушек показалось мне странно знакомым. А может, только показалось?