Грязные, с нестриженными ногтями , пальцы крепко держали суковатую палку.
Мужчина неопределенного возраста, изрядно поседевший, шуровал в новеньком , синего цвета, мусорном контейнере.
Подошел дворник.
-Что, Гоша, нашел что-нибудь на пропитание?
Нет, Нияз, скудно нынче с едой, да у меня пока запасец есть, мне бы одежонку какую, зима катит в глаза....
Видавшие виды рваные кроссовки, какое -то подобие спортивного костюма и кожаная куртка без молнии , вот во что был одет бомж. На лоб была глубоко надвинута черная вязаная шапка, адидасовская.
Октябрь перевалил за экватор. Уже и снежок не по раз срывался, оставляя белые полоски по обочинам тротуара. Красные гроздья рябины вызывающе сверкали под скупым осенним солнцем. Ближайший, березовый с елками, лесок переливался темно-зелеными и багровыми бликами. Серые , убогие многоэтажки микрорайона с облезлыми балконами и лоджиями теснились по обе стороны трамвайной линии. Чуть поодаль дымила труба котельной какого то завода.
Машины за мусором еще не приезжали, и Гоше надо было успеть вслед за дворниками перебрать пакеты с отходами, старьем, которые везли на свалку.
На свалке, конешно, раздолье. Там- то можно все сыскать, и одежонку и обувку и поесть что-нибудь.
Но туда не пускали. Однажды он сунулся, но его крепко побили. И он долго отлеживался в своей конуре, в подвале заброшенного здания детского садика.
Кашлял, крепко сволочи били, и по почкам досталось. Долго еще по утрянке мочился с кровавыми сгустками. Но как то все прошло. Нашел несколько пакетов травы мочегонной. Попил. Обошлось. В подвале оказалась чудом уцелевшая розетка. Плитка ему досталась от напарника. Андрюха, родом откуда-то из под Воронежа, по весне подался в родные края.
В этот раз удалось сыскать почти целые шерстяные носки. Пятки были рваные, но это не беда. Можно и зашить. От радости захотелось поссать. И , наверное, он бы так не утруждая себя поиском укромного уголка, спокойно бы налил в штаны, но какая то сердобольная женщина, морщась от неприятного запаха, подошла к нему и протянула сверток.
-Поешьте, дяденька.
-Благодарствую, милая, уж , извините, помыться негде...пряча глаза, буркнул Гоша.
Зайдя за угол, бомж развернул пакет, жрать хотелось...когда еще на ночлег соберешься. В пакете были бутерброды с вкуснейшей любительской колбасой и целый стакан кофе с молоком! Колбаска была свежая и беленький хлебушек мягкий. Не надо рвать сухой хлеб на кусочки, чтобы разжевывать душистую вологу остатками зубов.
Это была редкая минута покоя и душевного равновесия. Гоша давно не пил кофе, не помнил, даже и когда.
Вот теперь и отлить можно. Теплая струя нежно потекла по ногам. Славно -то как.
Он вообще не помнил свою прошлую жизнь. Были какие -то отрывки в памяти, вспыхивающие в опасные для жизни мгновения. Вот третьего дня он переходил улицу и вовсе не заметил внезапно возникший в пяти шагах огромный грузовик. Из последних сил он рванул уже из под колес. А водила его попросту и не заметил. И помчался далее, не сбавляя скорости.
Валяясь на обочине, в прижухлой траве, ничком , он почти в беспамятстве перебирал возникшие внезапно образы и картины...море, дети, группы красиво одетых мужчин и женщин...
Потом все исчезло. И возник запах собачьей мочи. Обочина дороги,чем там еще может вонять?
Днем в подвал возвращаться было нельзя. У здания бегали мальчишки, которые задирали его. Обижали, а иногда и поколачивали. Легко.
Гоша не сопротивлялся. Только падал на землю, закрывая голову и лицо.
Менты в этом рабочем поселке редко появлялись, да и Гоша был непьющим бомжом. Обеспамятивших от пьянства , валявшихся под трубами центрального отопления, отребье людское частенько грузили и отвозили куда- то.
В отличие от собак, которых время от времени стаскивали в собачью будку, бомжи не выли и не разбегались.
Кто знает, может быть, их везли в приемники покормить и помыться? А может быть и еще куда- то. Может, о них кто- то вспомнил и разыскивает? Может быть они сами кого вспомнили и хотят вернуться? . Может быть.
Гоша , однако, ничего такого вспомнить не мог. Усталый и измученный, он поздно вечером пробирался в подвал, кипятил старый, заскорузлый чайник, долго жевал почти беззубым ртом сухие корки хлеба, иногда заплесневелые печеньки или сушки, запивая кипятком.
Валился на топчан сбитый из досок еще Андрюхой, укрывался старым армейским бушлатом и мгновенно засыпал. Ему ничего не снилось.
Сегодня, однако, ему было как- то лучше. Быть может тепло горячего кофе и участливость незнакомой женщины согрела его, а может быть, просто удачный день, никто не обругал, не ударил, не выгнал из магазина.
У Гоши иногда появлялись деньги. Он не стоял с протянутой рукой, не клянчил, спасаясь от дождя или снега на автобусной или трамвайной остановке.
Просто сидел на лавке и дремал. Или подолгу стоял у витрины магазина, разглядывая обилие пищи.
В эти редкие минуты, кто- то, случайный прохожий или старушка совали ему в карман, брезгуя давать в руку, россыпь мелких монет или купюру.
Как-то зимой, он сидя на лавке у магазина , прислушался к спору двух хорошо одетых мужчин. Мужчины, были по всей видимости, преподавателями вуза.
Подвыпив,они обсуждали какие- то ответы студентов на экзамене. Что -то далекое огоньком промелькнуло в памяти, и Гоша тихо, почти про себя, молвил:
-структуру нержавеющих сталей желательно изучать по диаграмме Шеффлера, а не железо-углерод,- тихо сказал он рядом стоящему с ним. Тот болезненно поморщился и брезгливо бросил:
-не вякай, урод вонючий..
Гоша поднялся и пошел в темень морозного вечера.
Но другой радостно заржал
-ай да бомж! Умыл кандидата! Вот возьми!-
Он догнал Гошу и сунул ему в карман тысячерублевку. Бешеные деньги.
В этот вечер было хорошо.И он долго не мог заснуть, ворочаясь на скрипучем топчане.
Утром проснувшись, он долго перебирал в памяти отрывки сна, было все необычно.
Приснилось Гоше настоящее море. Мальчики в тюбетейках и с красными галстуками. Они пели бодрые и радостные песни, и что удивительно, он был среди них. Что -то вновь поплыло в голове, какие- то видения..и он закрыл глаза, окунувшись в них.
Но ненадолго. Услышав какой- то шум и шелест, он открыл глаза. Привыкшие к темноте, они увидели мужика в военной форме, мочившегося неподалеку.
Острое обоняние сразу учуяло знакомый запах подъездов и помоек.
Неужели мент? Но нет, скорее всего курсант военного училища. Приспичило бедолаге.
Весь день он бродил и перебирал остатки сна, это было необычно для его сознания, как правило, он все забывал, что было неделю или две назад, лишь разный запах помоек пробуждал в нем какие -то отрывочные сведения, вот там у самой ухоженной девятиэтажки он находил почти всегда кефир и скисшее молоко в мусорном контейнере, конешно же...
, а там у общаги можно было разжиться остатками тушенки в жестяных банках. На окраине района у храма иногда кормили нищих, и он с превеликим удовольствием съедал и суп и гречу с тушенкой, и настоящий чай.
Как -то он попробовал перекреститься, глядя на маковку храма и блескучий крест, но замельтешил, занервничал и долго стоял глядя в землю.
Сердце ровно и гулко билось в груди.
Время текло.
Выпал снег и стало совсем холодно. Так и не обнаружив зимней одежды и обувки, Гоша кутался в кожанку. Ночью здорово помогал бушлат, который он всякий раз прятал от других в щели между стенами.
Выбравшись затемно из подвала, Гоша по старой памяти,а вдруг снова кофейку перепадет?, отправился во двор к Ниязу, узбеку ли таджику, дворнику.
Походив вокруг помойки он понял, что мусор уже вывезли , Нияза поблизости не было, и он уж собрался уйти, как увидел фигурку женщины выбежавшей из подъезда с большим пакетом в руках.
- надо подождать...может еда, или одежка какая, решил Гоша.
Вставши поодаль, он ждал, когда женщина выбросит пакет в контейнер.
Женщина же уверенно отправилась прямо к нему и вручила Гоше кулек.
-Возьмите, Гоша, здесь старое пальто и ботинки....-
-Thank you, very much,- случайно вырвалось у него.
-О , да вы с образованием)?-
-Нет, нет, я ничего не помню-
-погодите, не уходите...сейчас мама выйдет и даст еды-
Гоша переминался и не знал, что сказать. Молодые девушки обычно не жаловали его вниманием. Эта с участием и состраданием глядела на него.
А вот и мама. Женщина средних лет вышла из подъезда с пакетом в руке.
-Так вот он каков твой приятель, Даша, ну- ка примерь шапку, лишенец, сними свое барахло, сам, сам сними, а тут вот термос с кофе и бутерброды -
Гоша , как по приказу, а он давно делал все, что ему говорят, только бы не били, снял свою вязанку.
-О да ты не так плох, как нам с дочкой казалось, постой, что -то мне лицо твое знакомо, да нет, не может быть, пойдем Дарья на службу, оправдывать свою фамилию, оружие возмездия делать-
Гоша одел шапку, и стал примерять пальто. Пальто оказалось впору, такое, правда носили, когда ж такое носили? длинное, реглан, без пояса?
Женщины отошли, о чем оживленно переговариваясь, а он присел на ступеньки, борясь со слабостью в ногах и промелькнувшими яркими образами, это пальто, какой- то магазин, в каком- то забытом городе...
Сильный снег, почти метель, бушевал весь день и только к вечеру внезапно прекратился. Краешек светила мелькнул в клубах белого дыма котельной и пропал в сумерках.
Темнело. Спустившись в подвал, Гоша отчетливо понял, что еще два -три дня и и он уже точно не выползет в такой мороз из своего убежища. Попив горячего кипятка с коркой мерзлого хлеба, он вылез под сияющие в ночи звезды и отправился обследовать заброшенное здание. Ранее, он бы и не стал этого делать.
Но сейчас после нежданных событий, участливой заботы женщин, кофе,и самое главное, этих таинственных снов и видений, Ему захотелось продолжить размышления, неясное стало бродить в нем, в его воспаленном мозгу, что-то ворохнулось в левой части груди, эти слезы нечаянной благодарности.
Ранее он об этом и не мыслил, да ранее ему никто и ничего с таким участием и не давал,так сунут кусок с брезгливостью и отчуждением.
Замки были увесистые, массивные, не свернуть и не срезать.Обойдя вокруг здания , он подошел к последней двери,и увидел совсем небольшой замочек.
Вцепившись в него он попытался сломать, но силенок явно не хватало.
И тут он вспомнил про кусок арматуры, которую он держал под топчаном на крайняк для обороны. Тяжело переваливаясь в глубоком снегу,он вернулся в подвал, долго шарил в темноте, пока не обнаружил полуметровый шкворень.
Замок слетел почти не сопротивляясь. Он зашел в полутьму и стал бродить по комнатам, пока не обнаружил каморку со стопкой маленьких матрасиков.
Это было спасение. Хотя бы пока. Здесь было несомненно теплее. Окна были со шторами. И слава Богу, даже была розетка.
Он расстелил на полу матрасики и лег ничком. Острое обоняние в последние годы различавшее только запах хлеба и скудной пищи среди вони и дерьма, отказывалось принимать это, далекое и непонятное.
Да это же так пахнут дети, маленькие совсем!
И он снова вспомнил, как ему захотелось поцеловать в головку маленькую девочку там же на остановке, где он проводил жаркие летние дни. Девочка бесхитростно протянула ему конфету, а он потянулся к ней, но тут подбежала свирепая мамаша и стала орать, а за ней и отец девочки, здоровенный мужик, уж было протянул к нему кулак. Пришлось спешно уйти. И он еще долго смотрел на них, а девочка все оглядывалась...
Ночью снова пришло неведомое,молодая женщина в бордовом,наверное, крепдешиновом платье, обнимала его и гладила по головке, неужели это мама?
У него тоже была мама, и он был маленький и беззащитный..
Он долго плакал во сне от счастья и умиления, и проснувшись, никак не мог понять, где же он, и где мама..
И как озарение, вновь мелькнувшее в отрезвевшем мозгу, открылось, что мамы давно нет,и он отчетливо помнит, вернее, вспомнил, как ездил в далекий южный город на похороны, но сладкое состояние печали после пролитых слез сохранилось. Ум на короткое время внезапно прояснился. Кто он? В каком городе. Как он сюда попал? Где его дом?
Еще в темноте он набрел на комнату, где в беспорядке были свалены кастрюли и сковородки, валялись ложки и вилки, тарелки. Подойдя к раковине он машинально открыл кран, и полилась вода, холодная. Здесь мыли посуду.А почему он не умывается?
Глянул на себя в зеркало у раковины, он отшатнулся.
На него смотрел старик с беззубым ртом, коричневой, давно не мытой кожей на лице и застарелой щетиной.
Затравленный взгляд не по раз битого бомжа. Гоша отшатнулся от собственного отражения и забился в отчаянных конвульсиях. Слезы текли по впалым щекам, а он никак не мог выплакаться.
Почему жизнь его столь несчастна и убога?
Где его дети? и есть ли они у него? Почему он никому не нужен!? Он же человек...
И надо, надо вернуть себе человеческий облик, вот хотя бы умыться, помыться, вонь собственного тела поразила его. Он разделся. Некое подобие трусов и футболки прикрывало впалый живот и тощие ноги.
Надо, надо купить белье, мыло и замок , обязательно замок, чтобы закрываться изнутри, иначе его обнаружат,и тогда ..куда?
Как здорово, что у него есть тысяча и еще какая то мелочь, надо посчитать ,вот, еще сто двадцать рублей.
И надо отыскать, хоть маленький кусочек мыла и отскрести себя от этого жуткого запаха.
Взошло солнце и он смог отыскать ванную комнату с обмылками в ведре.
Мыть голову не решился,а вот умыться и соскрести с себя коричневый налет застарелой грязи ему удалось. Выйдя на улицу, он первым делом поспешил на рынок. В пальто, шапке-ушанке, ботинках , он уже не напоминал старого унылого бомжа. Но запах, запах его выдавал с головой, особенно когда к нему близко подходили женщины и тут же брезгливо отворачивались, матерясь про себя а иногда и вслух, прямо в глаза. Бомжара гребаный!
А денег хватило! И на белье. И на мыло, и на замок с молотком в придачу и десятком гвоздей. С пакетом он и вовсе выглядел обычным пенсионером.
За забором рынка что -то сверкало и несся отборный мат. Поперек площади перед рынком зловеще сияла изрядно подмерзшая лужа воды.
Заглянув в открытые ворота, Гоша увидел двух солидных мужиков и рабочего в сварочной маске. Гоша остановился как вкопанный! Опять в затуманенном взоре поплыли какие -то видения, трубы, бегающие вокруг них люди в масках...и этот столь знакомый ослепительный свет !
-мудозвон! Ну как ты варишь! Третий стык и снова брак! Ты видишь авария?! Щас префект примчится с хозяином и нам пи..ец! И ты поедешь в свой родной Узбекистан, а я в свою Кострому!-
Гоша подошел поближе.
-Корень то надо варить тройкой, и электроды просушить, вишь у него обмазка отваливается, сам не зная почему, он буркнул куда-то вдаль...-
-Ты что, мужик, варить умеешь,?- с отчаянной надеждой вопросил, видно, прораб.
-Варил когда-то, а нынче и не знаю, получится ли,- неуверенно ответил Гоша.
-Попробуй,попробуй! отчаянно просил бугор.
-Давайте куртку, маску , рукавицы, а ты, как тебя...Бакир? Разыщи тройку, и без сколов, а печка есть.? подсушить надо , да болгарку* принеси мне-
-Во, сразу видно, мастер! Болгарку , вишь надо ему- с надеждой глядел прораб.
Через полчаса стык был сварен. Поначалу огрубевшие и непослушные пальцы никак не могли продавить ванну в корень шва, и Гоша вертел незнакомые ручки на источнике питания, лихорадочно вспоминая параметры режима,как еще и осталось в памяти?
-Зови контролера, начальник, что там у вас по Гостам...УЗК, ВИК, РК?
Прораб обалдевший, глядел и ничего не понимал. Потом погнал узбека в лабораторию.
Через пять минут пришел контролер с УЗК. Придирчиво шарил прибором по стыку. Ничего не нашел.
-Слушай, дядя, ты часом не сварщик, аттестованный? Мы горим, надо тянуть нитку водовода, труба шестисотка, а сварные,ну сам видишь, других нет, и зарплатой не обижу, сороковник положу, и премия, Приходи!
-Нет у меня ничего, ни документов, ни фамилии, ни имени, зовут Гошей, понадоблюсь, найдешь, тихо и просто ответил Гоша. И поднялся , чтобы уйти.
-Вот возьми, за стык, заработал-
Другой, молчаливый, тоже, видимо, начальник. Протянул тыщенку.
-Где найти тебя, Гоша?- бросил в спину прораб.
-У помоек выглядывай. Бомж я.
И зачем он так сказал?
Что делать с честно заработанными деньгами, он так и не придумал. И оправился к храму, надеясь разжиться бесплатным варевом.
В теплом вагончике, внутри ограды пахло гороховым супом и гречкой.
Заиндевевшие и обмотанные грязными платками, женщины, такие же мужики, нетерпеливо переминаясь на замерзших ногах, сожидали, когда служка, тож немолодой, нальет супчику и гречи в тарелку.
Беззлобно переругивались, но без мата. В углу висела икона Богородицы и даже им, извергнутым из жизни, было неудобно грязь изо рта выливать.
Гоша пристроился в очередь. Низенькая старушка в сером платке, стоявшая впереди, оглянулась. Проворчала:
-ишь, пенсионер пожаловал, вашему брату нынче не наливают...
-я такой же как и ты...-
-что- то больно чист и умыт, вдовец чай, приготовить некому?-
-Вдовец..
Гоша как-то и не сообразил вначале, а был ли он женат? И вновь, уже за тарелкой, крупно кусая ржаной хлеб, аккуратно подбирая крошки,он пытался вспомнить о своей семейной жизни.
Темная пелена , отделявшая его нынешнее существование от прошлой жизни, понемногу рассеивалась и это его пугало, раньше было все так просто и натурально, поиск пищи и ночлега...а тут.?
Была ли жена и семья? Дети?
Встав из-за стола, он таки сумел перекреститься на Образ Пресвятой Богородицы.
На улице в глаза брызнуло солнце. Приодетый народ шел в храм.
Поставив свечи, и помолившись, Даша с матерью вышли в церковный двор.
-Ну что , Анна Сергевна, шутливо сказала девушка,- на рынок, или по магазинам, выходной день, все таки?
-На рынок, надо картошки купить.
посмотри, дочь...знакомое пальтецо. Неужто Гоша?
-Да, он. Смотри, и лицо вроде умытое и опрятен, может кто приютил..?
-может быть, накормили вот точно, здесь в этом вагончике, по выходным беспризорных детей и бомжей кормят, а по будням пенсионеров, на семь тысяч в месяц одинокий и не проживет, впроголодь разве что.
Окликни, может, что надо ему, бельишко какое, да спроси, где он живет?
-сама то что, стесняешься, или брезгуешь?
-Нет, точно не брезгую,но он мне напомнил мою юность, странно, прошло более тридцати лет, а тот мальчишка — солдатик, с которым мы гуляли по Смоленску, до сих пор не выходит из моей головы.
-это что, еще до отца было?
-Да ничего и не было, он служил здесь , а я в педучилище училась, из Сафонова приехала. В общежитие жила .Познакомились на танцах, в клубе льнопрядильного комбината, танцевали, провожал меня, смешной такой, письма все писал, а я за отца замуж вышла и в Хабаровск подалась...офицерская жена.
Поди, спроси.
-Иду..иду..
Девушка догнала Гошу и шутливо постучала по спине:
-Георгий Иванович, как пальтишко, не жмет?
Гоша обернулся. И улыбнулся.
-Я Григорий Михайлович,вот фамилию не помню, а Вы, как вас звать величать?
-Я, Даша. А мама, вон стоит...Анна.
Гоша повернулся и смущенно помахал рукой.
-Ммм, спасибо, пальто впору. А я сегодня разбогател. Заработал тысячу. Могу расплатиться за пальто, шапку и ботинки,правда этого маловато.
-Вот как, что-то грузили?
-Нет сварил трубу вон на той аварии, приглашают и дальше, а у меня и документов нет никаких...
-а как Вы в Смоленске оказались?
-В Смоленске? Это Смоленск?
Гоша судорожно сглотнул , что -то пробормотал и не попрощавшись, косолапя кривоватыми ногами побрел за ограду.
Анна задумчиво глядела вслед.
Вновь пошел снег. Скользя на сапожках, подъехала дочь.
-Ну и что, узнала где он живет?
-Ой..не узнала, но зато узнала как его зовут,и вовсе не Гоша, а Григорий Михайлович?
-Как? Григорий...Михайлович? Надо же...
Стемнело. По едва различимым следам, Гоша подошел к заветной двери, отмотал кусок проволоки, замотанной вокруг петель. Примерил, закрыл и вновь открыл замок. Зайдя внутрь, положил на пол электроплитку и закрыл на арматурину дверь.
Скинув пальто, отправился на кухню разыскивать какую-нибудь тару. Набрав из под крана воды, поставил кастрюлю на включенную загодя плиту.
Привалившись к стене, чуток задремал.
-Мама, Анна. Смешно, ту девчонку за которой он ухаживал в армии, тоже звали Аней.-
Он стал вспоминать армию. Вспомнил город, речку, большой храм на горке. Общий вагон поезда, себя в шинели, девушку в кроличьей белой шапке-ушанке на перроне, потом море, снова море, и себя, о чем то сердито бранящегося с темноволосой женщиной в синем купальнике.
Проснулся от шумевшей кастрюли на плитке. Вода была горячая.
Он разделся и отправился на кухню, где на полу была кафельная плитка.
Снял с себя зловонное тряпье и стал с видимым удовольствием себя намыливать душистым мылом. Несколько раз помыл голову. Скреб себя по седым волосам на животе и груди, пытаясь отмыть застарелую грязь, скреб шею и ноги, мыл яростно подмышки. И с удивлением отмывал Нечто, висящее меж ног, годами используемое только для отправление естественных надобностей. Надобно вот после себя и прибраться, всплывающие в памяти естественные навыки мягко внедрялись в его новую, казалось, жизнь как пазлы, пытаясь создать реальную картину бытия его.
Утром он сам себе несколько понравился. Глядя в зеркало, он отчетливо вспомнил свой очередной сон.
Это были группы людей в хороших костюмах, и он тоже среди них, равный, о чем то спорящий с ними, какие- то плакаты на стене , какие то рисунки...
-Постой, постой...девчушка сказала, что это Смоленск...почему Смоленск.? Ведь он жил совсем в другом городе, большом и шумном, там он работал...да, да, он работал,и ходил на работу в костюме.
Снова все уплыло, и осталось вчерашнее состояние усталости и обреченности.
И пустота.
Дни наматывались друг на друга бессвязными мотками. Поиски хлеба насущного вновь возобновились, потому что заработанная синеватая купюра была фактически потрачена на штаны и фланелевую рубаху в магазине второсортной одежды, « Sekond hand», так было написано на вывеске. Бедные люди, почасту пенсионеры, и гости из ближнего зарубежья толпились здесь.
Фланелевая рубаха особенно понравилась. Мягкая , теплая, и такая уютная, что ли ткань. Когда- то в юности,у него была такая же яркая, в красную и черную крупные клетку рубаха на выпуск.
Осталось триста рублей. Он решил эти деньги растянуть на неделю,покупая по вечерам пакет молока и полбуханки бородинского.
Днем бродил по старым местам, но все как- то опаздывал, ящики были перешурованы..и он уходил восвояси. Ближе к полудню он отправлялся ко храму.
Был по видимому пост, ибо кормили без обычного кусочка мяса. Стало привычкой заходить в храм и молиться.
Он вспомнил « Отче наш». У рынка стали торговать елками. Скоро Новый год...какой по счету?
Выходя в очередной полдень из храма и перейдя через дорогу к рынку он вздрогнул от легкого удара по плечу.
-Ну слава Богу, я тебя разыскал! - шумно затискал его в объятиях давешний не то мастер, не то прораб.
Ты мне нужен, завтра начинаем тянуть нитку водопровода в новый район, а сварных нет совсем, есть конешно нелегалы, но варить ни хрена не умеют, а ты видно на трассах варил)?- улыбаясь спросил прораб.
-Да нигде я не варил...и потом у меня документов нет, с Вас технадзор за меня шкуру спустит..-
-странный ты, Гоша, фамилию не помнишь, а про технадзор знаешь...ты часом не беглый каторжник?)- заржал, засмеявшийся собственной шутке прораб.
-беглый...из потустороннего мира...ладно, я тебя бугор предупредил. Что платить будешь?-
-Вот это другой разговор. Платить буду налом. Каждый день. Швы просветят и получай две тысячи. Ну что, по рукам?-
-По рукам, но мне надо пару дней поварить, где нито, в цеху или на базе. И спецуху как водится, дай.-
-Вот и лады, прямо сейчас и поедем.
На базе всем заправлял старый сварщик, Владимир Иванович. Молчаливый и строгий матершинник.
-зазор по периметру стыка должен быть равномерным и без перекоса кромок, мудаки заезжие..- покрикивал он на двух узбеков, одного то ли осетина, то ли ингуша и двух хохлов из Николаева, добавляя и более крепкие словечки.
На Гошу и его приготовления взирал молча, включил печь для прокалки электродов, дал болгарку, кинул штаны и куртку. Удовлетворившись, одобрительно хмыкнул и ушел. Вернулся и долго изучал с лупой два сваренных Гошей стыка.
Варил Гоша самозабвенно. Никто не стоял над душой. Маска была впору, электроды были видно, импортные, да и стык он собрал на славу, равномерно, по периметру поставив прихватки. Электрод не козырял, и он, забыв обо всем, укладывал шов за швом. Не заметил, как подошел старик и долго наблюдал за ним.
-Пошли поедим, а то мне скучно одному. Не боись, еды хватит, - грубовато пробурчал, увидав неуверенность Гоши.
Молча ели, хлебая и сербая горячий борщ. Из сковородки степенно подддевали мясо с жареной картошкой. Пили чай.
-Ничего спрашивать не буду. Если сам не расскажешь. Вот тебе тыща. Завтра приходи из утра. До базара, где тебя прораб сыскал, доберешься на трамвае, остановка недалеко у базы.
Сладко ломило спину и бегали яркие лучи в глазах. Поймал он таки несколько «зайцев».*
Первую неделю в траншее на трубе было просто тяжко, и Гоша понял, что не даром он получает свои деньги. Лежа на спине, на ледяном поддоне, подваривая корень шва в «потолке» он проклинал себя, свое неизвестно откуда взявшееся желание вернуться во враждебный ему мир.
Сколько неудобств..немолодое уже тело требовало то еды горячей, то теплого нужника.Как просто было раньше, можно было остановиться и поссать прямо в штаны, согреваясь струей и не обращая внимания на брезгливые взгляды прохожих.
После морозов наступила оттепель. Повалил снег, и пришлось ставить навес.
Прораб радостно митусил вокруг, поругивая и матерно поддевая сварщиков и слесарей. Рассказывал, естественно, похабные анекдоты.
Мимо отгороженной забором канавы сновали озабоченные горожане. Тащили сумки с вкуснятиной и в охапку несли елки. Приближался Новый 2014 год.
Вечерами, Гоша с маленьким фонариком бродил по комнатам заброшенного садика. Как-то зашел в комнату и осветив лучиком, внимательно изучал фотки на стенде , видно , лучших людей коллектива.
Оружейникова А.С., ах да он вспомнил..это же мать той девушки.А почему она здесь? Но совсем молодая, без этих скорбных складок у рта. Он долго вглядывался, вздыхал, что-то мучительно вспоминал, снова смотрел.
Ему выдали очень теплую рабочую куртку и штаны с ботинками и он стал похож на десятки других, многочисленных работников ЖКХ, без конца сновавших по улицам больших и малых городов.
Он становился таким как ВСЕ люди вокруг. Он даже купил носовой платок и рулон туалетной бумаги.
Даша с матерью наряжали елку.
-Что снова вдвоем будем сумерничать под телевизор...а дочь...или пойдешь к подругам?
-Все подружки по парам, в тишине разбрелися, только я в этот вечер совершенно одна...-пропела Дарья.
-Новый год надо встречать в семейном кругу, куда ж я тебя мамусик брошу,вот может быть Гошу позовем...да где его сыщещь? уж не замерз ли где?. Три дня назад видела у базара вытаскивали со стройки двух бомжей,совершенно обмороженных, погрузили в машину и увезли.-
-даже и интересно, где он ночует, живем тут в тепле, а он, видно у какой нито трубы центрального отопления обретается, где же еще в такой мороз бездомному вытерпеть можно.., а ты бы парня какого пригласила,уж третий десяток пошел, пора бы и замуж!
-ты вот сходила замуж, а папаша мой где- то в Китае китайчат разводит,и нет ему до нас дела.
-ты с меня пример не бери, замуж по любви выходить надо было.-
-а что ж ты солдатика своего упустила.?
-вот упустила, а ты возьми,по компьютеру пробей, мне и самой любопытно,вдруг что известно о нем?
-Что...и фамилию помнишь?
Все помню, как не помнить,и как зовут и отчество...пробей...Крашенинников Григорий Михайлович..
-надо же...как Гошу...так.....есть один...,О!, доктор наук,ну это пропускаем,вот дизайнер,,актер театра в Самаре,вот начальник отдела Газпрома, все пропускаем, может ты приметы какие помнишь,ну там шрам от аппендицита..))
-Была родинка над верхней губой...целовались.
Обе долго смеялись.
Все складывалось удачно. И появившиеся деньги, и работа, которая их принесла, и даже убежище.
Но донимал холод. Не спасали и детские матрасики, на которых спал и которыми укрывался Гоша. От промерзших бетонных стен веяло нестерпимой стужей. Особенно утром, когда Гоша отходил от сновидений и мозги пронзала суровая реальность бытия. В былые времена они бы с Андрюхой и костерок бы запалили. Здесь нельзя.
Вчера вечером его среди ночи разбудили огни салюта и фейерверки.
-Неужели Новый год!?-
Но завтра идти на работу. Может быть, Рождество? Не зря ему в эту ночь приснились какие то странные пейзажи и силуэты домов . И уютные витрины магазинов. И люди, которые без конца улыбались, в них не было той суровой замкнутости и отчуждения , которые он видел каждый день.
И появилось беспокойство, которого ранее не было, эта полная неизвестность того, что с ним произошло, много лет...или совсем немного лет назад. На работе в перерыв, когда сварные со слесарями собирались в теплушке в ожидании горячего обеда, он становился объектом соленых шуток. Ответить он не мог, ибо совсем разучился общаться с обычными, не бомжами, людьми. Надо было смотреть в глаза, улыбаться, отвечать шуткой. Он-не мог. Или разучился. Однажды он вспомнил анекдот. И неумело , как то по-детски его рассказал. Все облегченно рассмеялись.
-эй, Красильников!- позвал молодого слесаря прораб.
Возьми болгарку, пора трубы чистить.-
Гоша насторожился.
Что-то невыносимо близкое и знакомое зашевелилось в его голове.Он плотно сжал виски и застонал от напряга в его башке. Мучительный перебор имен, фамилий, названий городов, станций завертелся в его голове.
-Кто он, откуда приехал? - но помраченное сознание не отвечало.После таких мозговых атак кружилась голова и наступало опустошение.
И лучшим лекарством была работа. Скрываясь под маской, он закрывался от враждебного и пугающего мира. Яркий отсвет дуги , язычки текущего металла, которыми он умело управлял, бугристый слой шлака и блестящий ровненький шов, которым он втайне гордился.
Из-за язычков текучего металла выползали образы далеких времен...вот он студент, на практике, варит какую-то балку.., а вот и люди слушают у доски, может это защита диплома , голова плавно кружилась, ручеек металла исправно укладывался в разделку. Внезапный стук молотка по трубе вывел его из анабиоза. Сосед отбивал шлак. Подходили , и прораб, и сварщики, цокали языком , сокрушенно вздыхали , глядя на ювелирную работу.
-Надо же. Не сварщик, а словно пианист на рояле. Даром , что бомж.-
В воскресенье Гоша все же решился купить обогреватель. Наверное, он бы так и жил до весны, бедствуя и страдая от холода, ежели б не легкое недомогание, грозившее перерасти в болезнь.
Скорее, по старой привычке, чем специально, он отправился в знакомый двор к Ниязу.
Узбек чистил снег, и тихо что напевал заунывное себе под нос.
Гошу он не признал. А когда увидел его в пальто, то опешил. И первое, что ему пришло в голову он вскричал прямо таки:
-Гоша, ты женился!)
-Нет, Нияз, я устроился на работу.-
-Без документов?-
-Да.-
-А что делаешь?-
-Я, оказывается, хороший сварщик.-
-Хорошие деньги платят?-
Мне хватает..-уклонился от прямого ответа Гоша.
А тебя тут мои жители спрашивали,из 49 квартиры...Даша и …-
-Знаю...Анна Сергеевна..-
-Откуда знаешь?-
Гоша не ответил, пожал руку Ниязу, что-то пробормотал под нос и пошел со двора.
На рынке, в поисках обогревателя он неожиданно столкнулся с матерью Даши.
Анна Сергеевна, груженая продуктами в обеих руках, зашла в хозмагазин за гирляндами на елку.
Гоша столкнулся с ней нос в нос. Женщина, мгновенно узнав Гошу по знакомому пальто, бросила взгляд на лицо и побледнела. Один из пакетов выпал из рук.
-Руки, наверное замерзли- пробормотала она, когда Гоша кинулся подбирать рассыпавшиеся мандарины.
-Вот, обогреватель купил, в квартире холодно...-тихо молвил Гоша.
-У тебя появилась квартира.?
-Так, снимаю..я теперь работаю...сварщиком.-
-Заходи в гости....на Новый год..-
-Я работаю на Новый год...платят двойной тариф..помочь?-
-Помоги.-
Не торопясь, и как-то посторонь, они дошли до дома.
Соседская пьяница, Людка, выйдя на крыльцо , вглядевшись в Гошу, засмеялась,
-Что , Анна, аль мужика на Новый Год спроворила...любишь с душком-то)!
-От тебя еще почище воняет!-
А Гоше на прощанье буркнула:
-В баню чтоль, сходил бы.....на работе, небось, и раздевалка и душевая есть?-
Гоша отчего -то покраснел, и не ответя, нырнул в набежавший порыв снега.
На Новый год, под салюты он стоял у окна, часов не было и дождавшись отдаленных криков « ура», принялся за новогодний ужин. В одиночестве.
Но стол был был совершенно роскошным, по недавним временам.
Были и колбаса и селедочка с лучком и банка сайры и даже пара яблок.
И мерзавчик коньяка. Коньяк согревал. И душу и тело.
В новогоднюю ночь приснился отец.
Отец,у него был отец. Они с ним мастерили что-то. Было тепло, отец был в майке. От него пахло мужским духом . Он трепал Гошу по голове и учил работать фуганком.
Вновь во сне сладко плакалось, и он проснулся с легким сердцем и хорошим настроением. Хотелось работать.
Деньги прибавлялись с поразительной быстротой. Куда их девать, на что тратить?
После новогоднего аврала, перед Рождеством, прораб дал три дня отдыха.
-Давайте , отскребите себя от грязи и коросты, а то несет от вас , как от козлов..а ты Грихан, в парную сходи...вон баня неподалеку...-
Из утра в бане было тускло и нелюдно. Лишь одна компания деловито и со вкусом готовила парную.
Впервые за много лет Гоша мылся в бане. Едва выдержав несколько минут в парилке, он выбежал вон и долго стоял с наслаждением под душем.
Скреб себя мочалкой и мылом. И снова заходил в парилку. Расслаблялось тело и легчало на душе.
Чистая смена белья и новая рубаха со свитером окончательно его преобразили.
На выходе, он остановился у дверей в парикмахерскую. Посмотрел на себя в зеркало. И неуверенно постучался в дверь.
Еще раз помыли голову. И побрили. И причесали. И как же дорого берут за это!.
На пятьсот рублей он бы неделю жил! У выхода он еще раз на себя в зеркало внимательно посмотрел.
Эх, если бы не зубы...вернее, их отсутствие, особенно передних. А так, ну куда без них? И когда же он вспомнит свою фамилию? Без нее..никуда. Как там прораб слесаря кликал...Красильников?
В этот вечер, шестого января, Гоша решительно принарядился и уж было отправился в гости к своим благодетельницам. Купил подарки. Духи, «Быть может». Других он не помнил, и когда в парфюмерном отделе местного универмага он робко спросил , то продавщица только вытаращила на него глаза и хихикнула,но...потом попросила подождать. Очереди не было. И никто не нервничал. Спустя целую вечность, она явилась с двумя флаконами.
-Вот, лежат тут, мужчина, Вас дожидаются.-
У сорок девятой квартиры он долго вытирал ноги. Как будто не собирался снимать ботинки. Правда, на нем совсем новые носки. Шерстяные.
Дверь долго не открывали, и он совсем уж с грустью подумал, что пришел зря, как за дверью зашуршало и вышла заспанная Даша.
-Вам кого, мужчина?-
-С Праздником, Даша...-
-Гош,... Григорий Михайлович?) Это вы?-
-Я...вот решил зайти, а мамы, конечно, нет дома?-
-Дома...дома..заходите...вот она щас с лица спадет!-
И взаправду, Анна не ждала гостей. Приход гостя как-то женщин слегка озадачил, но они виду старались не подавать, и поспешно стали метать из холодильника припасенные на случай Рождества всякие вкусности.
Гоша после бани смотрелся совсем другим человеком,..даже можно сказать, другим мужчиной. Зеленоватый свитер с темной сорочкой пристойно гармонировал с черными брюками. Прическа была вполне современной, не было всегдашней щетины.
И уж совсем дополнял облик разночинного мужчины со средним заработком запах хорошего одеколона.
Усадив гостя, мать с дочерью, перемещаясь из кухни в комнату и обратно, расспрашивали преображенного бомжа.
-Григорий Михайлович, Вас не узнать..., скорее , напротив, Вы мне напоминаете...-
-Кого я могу Вам напомнить? В городе этом я и сам не знаю как оказался..но в последнее время со мной происходят странные вещи,-
-Вот как?-
-Ну вот, в квартире, ну в которой я сейчас проживаю, я увидел фото девушки, с которой был давно, очень давно знаком-
-Много лет назад?
-Да,а тут вот увидел, сравнил остатки моих воспоминаний,и оказалось, что Смоленск, это возможно тот город , где я когда -то служил...-
На кухне внезапно что-то упало и разбилось...
-Ну вот, мама снова бокалы для чая не удержала...- засмеялась Даша и побежала на кухню..и вернулась с матерью.
-А фото ...этой девушки при Вас, Григорий...?-
Да...вот, полюбуйтесь..
Анна Сергеевна дрожащими руками взяла и ...держась за сердце, присела на стул.
-Мама, что с тобой!- испугалась Даша.
-Это я, доченька.на фото...а этот мужчина.., кажется .тот самый солдатик...Гриша...Григ, Грихан...Откуда ты? Как попал сюда?-
-И я узнал тебя , Аня...еще там...в заброшенном садике, неподалеку отсюда..ночью , бродил по комнатам и увидел тебя....-
-Я там работала...педагогом..а потом, в лихие 90-е, пришлось уйти. На мою зарплату, дочерь было не поднять...-
-Встать, суд идет! Подсудимый Крашенинников Григорий Михайлович, на основании статьи....... вы приговариваетесь к трем годам лишения свободы в колонии общего режима
Адвокат, пряча глаза, уходит из зала суда.
Из-за стекла смотрят беспомощные и удивленные глаза …
-Гражданин судья, я не виноват...как же так...все испытания прошли успешно, стыки швов были без дефектов...и вдруг...взрыв...-
-Итак, граждане заключенные, кто может работать сварщиком?
-я смогу...
что..и корочки есть? -
-Есть..пришлют...-
Письма приходили все реже и реже. Через год пришло судебное извещение о расторжении брака. Через два года за ударную работу на строительстве моста через Волгу, подсудимый Крашенинников был освобожден. Попытки выяснить причины аварии , из-за которой пришлось тянуть срок, ни к чему не привели.
-Не печааалься, любимая, за разлуку прости меня, я вернусь раньше времени,
дорогая, поверь, как бы ни был мой приговор строг,
я вернусь на родимый порог, и тоскуя по ласкам твоим, я в окно постучусь...-
Двое в углу играли в «очко» на шалабаны.*
-Ты че каазел, мухлюешь!-
-Да пошел ты..-
Эх, Михалыч, отмантулил ты на шконке два года...куда теперь пойдешь?...жена развелась, с работы небось, уволили...че дочь то не пишет..? - лениво напевая, спросил молодой парень с гитарой в руках.
-Страна большая...друзья остались..а дочь...замуж вышла за иностранца и уехала в Европу....-
Сердце выскакивало из груди , когда он позвонил в знакомую дверь.
Открыл мужик в спортивном костюме сердитой наружности, с лобзиком в руках.
-Кого надо? , подозрительно спросил он.
-Не тебя,- отодвинув его в сторону, сказал незнакомец.
-Кто там, Сеня? - раздался женский голос из спальни.
-Да какой-то мужик...-
-Какой еще мужик? - сердито переспросила, и наспех одеваясь в халат, полная крашеная брюнетка.
-Григорий?- сбледнула с лица женщина...- ты жив?!
-Как видишь...и даже относительно здоров...-
Женщина долго суетилась, нервно запахивая халат, который все время распахивался от ее нервных движений...наконец, остановилась, села на стул и совершенно растерянным голосом спросила,-
-и что ты хочешь теперь.?..я вот замуж вышла..за Сеню...наш главный инженер ...Деза...я теперь в Дезе тружусь..-
-меня освободили..надо где-то жить..работать-
-квартира теперь моя...тебя выписали..-
Он шел по обледеневшему тротуару, ничего не видя перед собой, ехал в каких-то автобусах и трамваях, на метро....голова отказывалась понимать и принимать произошедшее...куда- то поодаль, отодвигалось время и пространство и только беспрерывная пульсация одной мысли..
-За что?!-
Обида и боль захлестывали его с головой..расширялось и множилось непонимание происходящего..пока не наступила пустота. И легкость, легота, как в древности говаривали.
Исчезли мысли, память, образы. Остались тупые инстинкты..есть спать, испражняться, спрятаться от удара...молчать, не слышать и не слушать.
Не смотреть и не вглядываться в человеческие лица. Лица врагов.
-Значит я Крашенинников.....-
-Да...Григ, ты все таки вспомнил меня...и наши прогулки у Днепра, и танцы в ДК льно- прядильного комбината? И Смоленск? И как ты сюда попал?-
-Все, что у меня тогда осталось, так это вокзал..на который я инстинктивно , по каким то неясным признакам приехал, купил билет...и дальше все исчезло...
-тебе надо в больницу, Григ, а мы с Дашей сделаем запросы...в полицию, на твою прежнюю работу...туда , где ты преподавал..ты и вправду профессор...?
-Да...кажется, я много учился, много работал, писал статьи, бывал за рубежом,но документы в Москве...-
-Скажите, доктор, что все же могло произойти?
-Стандартный случай из нашей российской действительности....когда два, формально близких человека относятся друг к другу по-разному...условно один, или одна, уже давно хочет разрыва, а другой, или другая ответственно несет свой крест и ничего вокруг себя не видит. И когда вдруг случается вот такая драма, то глубина пропасти видится непреодолимой, и тут может произойти все, что угодно, и потеря памяти, и инфаркт. Все дело в близких, если они оказываются рядом, то все поправимо,а Вы кто будете Григорию Михайловичу..?
-Я..как раз та самая....близкая.
Заседание кафедры подходило к концу. Уставшие преподаватели уже основательно пошумливали.
Завкафедрой Кулябко о чем то свирепо спорил с доцентом Голубевым.
В дверь постучали.
-Ну кто там еще...мы скоро заканчиваем......
В дверь вошел Григорий Михайлович. Секретарь кафедры Галина Петровна взвизгнула от страха и закрыла лицо руками. Преподаватели вскочили и остолбенели. И лишь Андрюша Жаров, молодой ассистент кинулся на шею Крашенинникову.
-Григорий Михайлович! Жив!- закричал он с сияющим взглядом.
-Жив , Андрюша...надо вот бумаги свои забрать, кое- какие книги...надеюсь , ты сохранил?
-Да, сейчас принесу!
Все молчали. Одним было стыдно, другим тревожно, и лишь Кулябко зябко поежился, осознавая , что ни сказать, ни спросить у человека, их бывшего коллеги, которого они бросили в тяжкую минуту, нечего, а Кулябко и на суд не явился. Где его , конечно ждали, и в первую очередь, Григорий.
Цугцванг какой-то. Сказать хорошее на прощанье нельзя. Плохое..тоже не за что. Равнодушие..это такая штука, за которую не ругают. Оставалось только сухо попрощаться. Что Григорий Михайлович и сделал.
На улице сияло февральское солнце. Шумное третье кольцо катило нескончаемую вереницу колесной тары. Напротив, через дорогу ломали старый заводской корпус.
-Вот и капец ЗИЛу,и ста лет не простоял..-прошелестел рядом стоящий старичок-пенсионер. Даша и Анна Сергеевна сочувственно покивали головами. Старик, что-то шепча себе под нос , неспешно побрел прочь.
-Гриша, мы здесь,- закричала и помахала рукой Антонина.
-Иду, иду, смолянки!-
-Что у нас осталось..Межрегионгаз, Генпрокуратура,и...ах да...милиция,
теперь, полиция...с чего начнем?-
Немолодой капитан, участковый, недоуменно разглядывал бумаги...
-как же так, гражданин Крашенинников, не могли никак Вас выписать из квартиры, должны быть основания, а ваша судимость основанием для лишения вас жилья не является, тем более дело ваше теперь на доследовании, и справки о вашей, извините, кончине, тоже нет...надо разбираться. Наташа , выпиши повесточку хозяйке квартиры...как ее там...Лубянской Римме.-
В холле Межрегионгаза, просторном , светлом, с высокими потолками играли на фортепиано. Молодой человек с длинными волосами ниже плеч, вдохновенно вздрагивал, ударяя по клавишам.
-какой народ талантливый у Вас тут Григорий Михайлович, работает...-
-да нет...майор, это нанятой мальчик...развлекает...персонал..-
В приемной Директора департамента по эксплуатации было тихо и уютно. Пахло хорошим кофе. Аккуратно расставив чашечки с ароматным напитком, пышная секретарша торжественно помахивая бедрами, продефилировала к обшитой кожей двери.
-Минуточку, сударыня..доложите Александру Зиновьевичу...следователь Генеральной Прокуратуры майор Звягинцев хотел бы с ним побеседовать...-
Лысоватый череп источал умиление,но глазки тревожно вглядывались а в следователя и уж совсем растерянно помаргивали навстречу Григорию Михайловичу..
-Скажите, Александр Зиновьевич, отчего вы поставили на капремонт компрессорную станцию сразу после случившейся аварии, где виновником был признан Крашенинников Григорий Михайлович?-
-Надо было провести кое- какие профилактические работы...-
-А куда исчез журнал, фиксирующий информацию о подаче давления в газопровод?-
-Ну...это надо спросить у главного инженера....- хозяин кабинета снял пиджак...налил из бутылки минеральную воду...
-Да вы кофееек то пейте, а я пока задам еще несколько вопросов...-
-а куда исчез оператор, подающий нагрузку в ГВД*?-
-Ну я не знаю..уволился...наверное..-
-мы нашли его...и он признался в том , что находясь в состоянии алкогольного опьянения..превысил давление в газопроводе в несколько раз..а вы знали об этом..и следственным органам не сообщили...-
-Вы что...не знаете, кто тогда возглавлял газовую службу ? Да меня бы выкинули с работы, ежели бы я этого оператора сдал..забыли чей он родственник?-
-Ну да ...а невинный человек сел на два года....вот Вам повесточка....явитесь завтра в прокуратуру...-
Разудалая весна лихо мчалась по городским улицам и скверам. Ошалевшие от долгожданного тепла южные мигранты яростно сгребали снег в кучи, долбили лед и что-то весело щебетали по-своему. Перезимовали!
У входа в ДЕЗ толпился пенсионный люд. В дверях появилась крупная женщина с властными жестами. За ней такой же нехилый дядечка с ворохом плакатов.
-Граждане жильцы, разбирайте плакаты! Сейчас построимся в колонну и двинемся в сторону окружной администрации!
-Крым никогда не будет бендеровским!
-Фашизм не пройдет!
-Турчиновскую банду под международный трибунал!
-Русские не сдаются!
-Вы бы, женщина, текстик на плакате исправили...не бендеровским, а бандеровским...Бендеры- это город в Молдавии.
-Так наш Президент сказал!
-Президент- тоже человек..может ошибаться..-
-А вы собственно, кто?-
А я из Мосжилинспекции...скажите, а по какому праву Вы выписали из квартиры...ее владельца...Крашенинникова Григория Михайловича?-
-???-
-Вы бы, Лубянская Римма Поликарповна, пока не поздно..не доводили бы дело до суда...-
-Не смотри на меня так пристально, Григ...я уже старая,и не такая какой я была много лет назад.-
-что сказать, старость женщины, это преисподняя для мужчины, который живет в нелюбви к ней. Тело же любимой не стареет,оно лишь меняет свои очертания-
-вот как, ты философ, Григ...
-да нет,я вполне самокритичен, если женщина плохо выглядит при муже, то это означает, что мужик никуда не годится, менять жену при этом бессмысленно,он и другую доведет до такого же состояния..
-а ты какой, Григ?
-А я и не знаю,я словно заново народился.-
болгарка-шлифмашинка для обработки сварных швов.
Шалабан-щелчок.
ГВД-газопровод высокого давления.