АИК Кузбасс - интернациональная колония в Сибири
В российской истории есть немало уникальных страниц. Одной из таких страниц является создание в 1921 году Автономной индустриальной колонии (АИК) «Кузбасс» в городе Кемерово.
1921 год. Непростой для России период. Страна только что пережила Гражданскую войну. Не работали фабрики, заводы, шахты. Во многих районах ещё не кончился голод. В это время среди рабочих и интеллигенции Западной Европы и США формируется движение по оказанию помощи Советской России. Это движение неоднородно – одни желают помочь людям, живущим в условиях разрухи, другие видят в молодой советской республике прообраз нового, зарождающегося мира социальной справедливости.
Летом 1921 года в Москве на 3-ем Конгрессе Коминтерна встретились будущие основатели Автономной индустриальной колонии «Кузбасс» – голландский инженер Себальд Рутгерс и американские профсоюзные деятели Герберт Кальверт и Уильям Хейвуд.
Себальд Юстинус Рутгерс родился в 1879 году в голландском городе Лейден, в семье врача. По окончании университета, получив диплом инженера, работал на строительстве порта Роттердам. В 1911 году уехал в Индонезию, а оттуда – в Америку. Проникся идеями марксизма. Был лично знаком с В. И. Лениным. В 1918 году с женой Бертой проехал поездом от Владивостока до Москвы, увидел разрушенную Гражданской войной страну и понял, что Россия нуждается в помощи. Рутгерс связался с американскими профсоюзными деятелями Хейвудом и Кальвертом. Вместе они подготовили проект создания Автономной промышленной колонии, чтобы своим трудом и средствами помочь молодой стране Советов. В качестве места для данного предприятия выбрали Кузнецкий бассейн. С этим проектом они пришли к Ленину. Идея создания колонии ему понравилась. Ленин одобрил проект и разрешил инициативной группе посетить Кузбасс, чтобы на месте изучить экономические возможности развития будущей колонии и определить предстоящие расходы. Группой Рутгерса были обследованы: Щегловск (Кемерово), Кузнецк, Бачаты, Гурьевск, Киселёвск, Кольчугино. Выбор был остановлен на Кемеровском руднике, из-за наличия инфраструктуры (дороги, людские ресурсы).
Рутгерс писал: «Кемерово! Вот где наиболее эффективна будет помощь! Обжитый рудник. Завод. Прямой железнодорожный путь на Урал. И место для колонии – лучше не надо. Красивая река. Сосновый бор, берёзовые займища и вокруг плодородные земли. Да, да, штаб-квартира будет в Кемерове! Чего тут не хватает? Прежде всего, жилья. На первый случай построим деревянные бараки. Пригласим квалифицированных горняков и коксохимиков из Америки и Германии. Желающих поехать в Россию много. Привезём машины и оборудование, механизируем шахты, достроим завод и создадим образцовое предприятие…».
После этого от Рутгерса в Совет труда и обороны (СТО) поступил меморандум, в котором говорилось, что «Сибирь, особенно Кузбасс, представляет огромное преимущество, и именно здесь имеются наилучшие перспективы для развития промышленных предприятий».
В сентябре 1921 года Совет труда и обороны принял постановление о заключении соглашения с группой Себальда Рутгерса о создании Автономной индустриальной колонии «Кузбас» («Кузбасс» писали в то время с одной буквой «с»). Процесс переговоров между представителями советских властей и американской инициативной группой продолжался до конца 1921 года. 25 декабря 1921 года в Москве был подписан договор о создании автономной индустриальной колонии «Кузбас» между Советом Труда и Обороны (СТО) и правлением колонистов в составе Билла Хейвуда, Джека Байера, Себальда Рутгерса и других представителей.
Официальная же регистрация АИК состоялась через год – 22 декабря 1922 года.
По данному договору колонисты получили в распоряжение Кемеровский рудник, строящийся завод для выработки кокса и 10 тысяч гектаров земли для сельскохозяйственных нужд. Иностранцы в свою очередь обязались проработать в России не менее двух лет, жить по законам РСФСР и подчиняться всем постановлениям СТО. Колонисты обязались восстановить все переданные им предприятия и закупить за границей передовое оборудование, необходимое для шахт и производства. По инициативе Ленина руководители и члены колонии должны были дать «подписку» в том, что они обязуются и будут коллективно отвечать за то, чтобы в Россию ехали «только люди, способные и готовые сознательно вынести ряд тяжёлых лишений, неизбежно связанных с восстановлением разорённой промышленности в стране».
Но самое главное – АИК «Кузбас» получала статус автономии, то есть не подчинялась местным властям, а толь¬ко напрямую правительству.
Началась реализация проекта. В Нью-Йорке было создано организационное бюро «Кузбас» с 30 филиалами в Америке, Канаде, Берлине и Москве. Там же выпускаются почтовые открытки, издаётся официальное печатное издание АИК – «Кузбасский бюллетень». В его первом номере Себальд Рутгерс пишет большую статью, в которой рассказывает о перспективах развития Автономной индустриальной колонии. Также распространяется рекламная брошюра «Кузбас. Возможности для инженеров и рабочих». В ней было написано: «Кемерово – это маленький индустриальный городок, который находится в Кузнецком бассейне, в сердце Сибири. Американские рабочие возьмут в свои руки управление этим городом с населением в 11000 человек вместе со всем дополнительным городским хозяйством. Угледобывающая часть города расположе¬на на восточном берегу реки Томи, а индустриальная часть, связанная с химическим заводом, – на западном. Город хорошо спланирован: широкие улицы, привлекательные бревенчатые бунгало с тремя или четырьмя комнатами, дворы ого¬рожены заборами. В домах есть электричество, во многих – водопровод».
Прочитав такую информацию, трудно было отказаться от поездки в Кемерово. В Америке и Европе начинается массовый набор добровольцев, желающих поехать в Россию.
Летом 1922 года в Кемерово прибыли первые группы колонистов, среди них специалисты из разных стран: голландские инженеры, немецкие химики, лесорубы из Аляски, финские плотники, священники из Новой Англии, учителя из Калифорнии, литовские и югославские рабочие и многие другие. В общей сложности из США в Кемерово приехало более 700 человек. В Европе Рутгерс завербовал около 50 специалистов. Кроме того, в АИК работало более 5000 тысяч русских, проживающих на территории Кемеровского рудника и села Щеглово.
На начальном этапе деятельности для непосредственного руководства колонией в Кемерово прибыл Билл Хейвуд. Но колонисты совсем не предполагали тех трудностей, с которыми им пришлось столкнуться в далёкой Сибири. Многое из того, что было напечатано в рекламном проспекте, оказалось, мягко говоря, неверным. В 1922 году в Кемерове не было ни жилья, ни работы. Приехавших размещали в бараках, вагонах, палатках. Некоторые вынуждены были снимать жильё у местного населения. Кроме того, одежда, которую они привезли с собой, оказалась непригодной для сурового сибирского климата. Не хватало тёплых вещей.
Чтобы решить жилищную проблему, все силы колонистов были брошены на строительство домов. Управляющего АИК и руководящий состав разместили в отдельном доме, получившем впоследствии название «Дом Рутгерса». В нём располагались не только жилые комнаты, но и кабинеты. А для колонистов возвели большой коммунальный дом на 200 человек. Его называли «Красный дом», «Дом-коммуна», «Отель «Кузбас». Финские плотники из сосны изготовили мебель. Вместо пружинных сеток на кровати стелили доски. Из-за отсутствия постельных принадлежностей спали на тюфяках, набитых соломой.
Остро встал вопрос и с питанием. По договору колонисты обязаны были привезти с собой запас продуктов на два года. Но скоропортящиеся продукты – овощи, молоко, мясо – привезти было невозможно, поэтому возникла проблема –
где их взять. И в первую же весну на землях, выделенных колонии, высаживаются овощи и зерновые культуры. А для будущей фермы закупаются лошади, коровы, куры и другая живность.
Непростые отношения у колонистов складываются и с местным руководством. Многие представители власти, инженерно-технический персонал шахт не скрывают своего недоверия к приезжим иностранцам. Им не нравится независимое пред¬приятие, которое никому не подчиняется. На все предложения о передаче предприятий колонии согласно договора, местные власти отвечают отказом, а в Москву летят жалобы на действия руководителей АИК.
Не всё гладко и в самой колонии. Среди колонистов было много представителей анархических кругов. Между ними и сторонниками коммунистов возни¬кают определённые разногласия в вопросе управления. Анархисты, члены организации «Индустриальные рабочие мира» (ИРМ), не признают методов централизованного руководства, требуют введения прямой демократии. «Боссов нам хватает и в Америке», – заявляют они. Кроме того, в стране в связи с новой экономической политикой вводится новая система оплаты труда. Тарифная классификация включала 17 категорий: чем выше категория (должность), тем больше зарплата. Многие колонисты протестуют против этой системы, считая, что она нарушает идею всеобщего рабочего управления промышленностью. Своё недовольство выплёскивают на митингах, которые устраивались каждый день. Начинаются и межнациональные трения. Часть разочарованных колонистов уезжает из Сибири к себе на Родину. В зарубежной прессе стали появляться статьи, в которых уехавшие колонисты рассказывали неприглядные истории о своём житье в Сибири и обвиняли руководство колонии в мошенничестве. Против АИК в Америке начался суд. Колонистам же, живущим и работающим в Кемерове, приходится опровергать эти нападки. Суду были представлены расписки колонистов, в которых было написано, что они сознательно готовы нести тяготы и лишения. Благодаря этим распискам, которые придумал Ленин, американский суд снял с АИК все обвинения.
Те же, кто оставался жить и работать в колонии, продолжали верить в светлое будущее. Вот что написал в своём письме один из колонистов Уильям Бендер: «Несмотря на все плохие стороны, дело наше продвигается вперёд; будущее обещает быть прекрасным; все препятствия, стоящие на пути, будут посте¬пенно преодолены...».
Существенные изменения в колонии начались с приездом в Кемерово в августе 1922 года Себальда Рутгерса, который после отъезда Хейвуда в Москву стал директором колонии. У них с Хейвудом были разные взгляды на методы управления. Рутгерс был сторонником жёсткой дисциплины – ему не нравилось, что колонисты слишком много митингуют, вместо того, чтобы работать. Под его нажимом правительство, наконец, принимает решение о передаче АИК шахт Кемеровского рудника, Коксохимзавода, лесопилок, кирпичного завода и мастерских. В короткие сроки Рутгерс реорганизовал производство, сократил штаты, поменял правила делопроизводства. Постепенно все митинги прекратились, и Автономная индустриальная колония приступила к полноценной деятельности.
Правление и зарубежные представительства колонии установили экономические связи с известными зарубежными фирмами, производящими оборудование. Вместо уехавших, в колонию прибыли новые крупные специалисты. На шахтах появились современные врубовые машины, отбойные молотки, электрическое освещение и вентиляция. Выросла производительность труда. 2 марта 1924 года Коксохимический завод, который после революции стоял недостроенным, дал первый кокс.
Создаётся сельскохозяйственное предприятие, на полях которого работа¬ли трактора. Ферма обеспечивала колонистов необходимыми продуктами питания. Из Америки получали только кофе и табак. Если чего-то не хватало, покупали продукты на местном базаре или в магазине.
Колонисты привезли из Америки несколько машин, но приличных дорог в Кемерове не было, а во время распутицы они и совсем становились непроезжими. Кроме того, все улицы рудника были завалены мусором и навозом. Рутгерсу пришлось издать приказ о навозе, в котором он требовал соблюдать чистоту около домов и увольнял с работы тех, кто выбрасывал навоз и мусор на улицу. Колонисты заасфальтировали двухкилометровую дорогу, поднимающуюся вдоль берега, сделали сходни к парому и занялись реконструкцией железнодорожного дебаркадера. В планах АИК было к 1930 году благоустроить все улицы на руднике и начать строительство моста через Томь; курсирующий между рудником и Химзаводом паром не справлялся с перевозками.
Постепенно налаживался и быт. Построенный коммунальный дом на 200 человек стал своеобразным социальным центром колонии. В доме и вокруг него размещались: школа, столовые, прачечная, пекарня, швейная и обувная мастерские, продовольственный склад, магазин, бани, больница и поликлиники, которыми пользовались не толь¬ко колонисты, но и местные жители.
«Это была настоящая коммуна, – писала библиотекарь колонии Рут Кеннелл. – Рабочим не надо было беспокоиться об оплате яслей, детского сада, обучения детей в школе, а в советских школах, между прочим, в те годы брали деньги за учёбу...».
Отправляясь в Сибирь, колонисты рассчитывали на разнообразную и интересную там жизнь. У себя на Родине они привыкли к кино, граммофонам, радио, бейсболу, газетам. Но ничего подобного в Кемерове не было, и колонисты вынуждены были сами себя развлекать. Поначалу одним из любимых занятий был поход на базар. Ходили не за покупками, а просто так. Для иностранцев базар был своеобразным театром. Они с интересом наблюдали за кричащими торговками, расхваливающими свой товар, за торгующимися покупателями, слушали песни местных гармонистов. А когда появился коммунальный дом, в нём стали проводить семейные вечера с танцами. На них приглашались и местные жители. По воскресеньям устраивались пикники на природе. Библиотекарь колонии Рут Кеннелл организовала театральный кружок, который также посещали горожане. В рабочем клубе два раза в месяц показывали бесплатное зарубежное и отечественное кино. Его с удовольствием смотрели и русские, и колонисты, так как кино было немым, и чтобы понять содержание фильма, знание языка не требовалось.
Для обучения детей в колонию приехали учите¬ля из Калифорнии. В школе, которую посещали не только дети колонистов, но и несколько детей горожан, работающих в АИК, обучалось 50 человек. Американцы охотно играли с русскими ребятишками. Они быстрее взрослых осваивали русский язык и становились переводчиками для местных жителей и иностранцев. О дружбе американского мальчика Дэвида и русского беспризорника Володи рассказывает книга Рут Кеннел «Товарищ Костыль». Многие дети в Америке были бойскаутами, поэтому охотно вступали в пионеры. Пионерская организация АИК состояла из двух отрядов, всего 75 человек. Один из отрядов шефствовал над неграмотными людьми, помогая им осваивать чтение и письмо. Летом колонисты открыли в деревне Мазурово пионерский лагерь, в котором отдыхали не только их дети, но и местных жите¬лей. Ничего подобного прежде в Кемерове не было.
Заметный след в жизни АИК и города Кемерово оставил голландский архитектор Иоханнес Ван Лохем. Приехав в Сибирь и увидев, в каких ужасных условиях живут люди, Лохем решил, что сделает всё, чтобы через год в городе не осталось ни одной землянки. Для постройки домов нужен был кирпич, и спустя два месяца после приезда архитектора, в Кемерове построили четыре кирпичных завода. Архитектурного отдела в городе не было. Здания строились, но – по проектам людей, далёких от архитектуры. О планировке города никто не думал, жилые дома располагались рядом с Химзаводом.
Лохем сделал эскизы планировки улиц и проспектов, определил место для центральной площади, где решил построить школу, клуб и рабочий кооперативный магазин. А чтобы площадь выделялась, соорудил над зданием школы высокую водонапорную башню.
Он предложил разделить город на две части: заводскую и жилую. В заводской зоне на левом берегу Лохем собирался разбить большой сад, чтобы город не примыкал к Химзаводу. Жилая часть должна была располагаться на правом берегу, на горных склонах, обращённых к югу. Здесь же он предлагал построить театры, клубы, рестораны, гостиницы, школы, бани и магазины.
В Кемерове Лохем использовал те же архитектурные приёмы, что и в родном голландском городе Харлем. Например, длинные-предлинные дома, которые русские прозвали «колбасой». Ему также пришлось учитывать особенности сурового климата. Если в Голландии подвал должен был быть прохладным для хранения продуктов, то в Сибири, наоборот, тёплым, чтобы их не заморозить.
Столкнулся архитектор и с непониманием русских. Ему говорили, что кирпичные дома – это слишком дорого, что туалет в доме – это антисанитария, что рядом с домом должны располагаться огород и стайка для скота. Несмотря на сопротивление, Ван Лохему всё-таки удалось использовать те технологии строительства, которые могли максимально улучшить жилищные условия аиковцев. Для сохранения тепла в домах, стены отапливались трубами печного отопления. Кроме того, построенные дома были направлены к солнцу. Кухня, спальня, детская были отдельными комнатами. Дома были подключены к канализации и водопроводу. В каждом доме был туалет. Все дома имели два выхода.
К сожалению, не всё из задуманного Лохемом было реализовано. Наступившие перемены в АИК «Кузбасс» вынудили голландского архитектора покинуть город Кемерово.
Тем временем у Рутгерса обострилась болезнь – диабет, ему срочно требовалось лечение, которое можно было получить только в Голландии. Он просит прислать ему замену. Для руководства колонией из Москвы прислали нового заместителя. Это был крупный административный работник Донбасса, бывший партизан, коммунист К. Н. Коробкин. С собой он привёз донбасских специалистов. Перед отъездом Рутгерс ввёл Коробкина в курс дела. Тот обещал сохранить всю организационную структуру АИК, её систему статистики и учёта.
Однако с отъездом Рутгерса жизнь в колонии резко изменилась. И хотя Рутгерс всё ещё формально оставался председателем правления АИК, руководить колонией Коробкин стал по-своему. Он решил русифицировать АИК по всем направлениям. Раздал все руководящие должности и кабинеты своим друзьям, установив себе и им высокие оклады. В результате административный аппарат увеличился с 80 до 148 человек. Для себя и своих товарищей Коробкин купил дорогую мебель из красно¬го дерева, орловских рысаков. С друзьями ездил в Америку за новым оборудованием. Накладные расходы в период его правления увеличились в десять раз!
Коробкин делал всё, чтобы выжить иностранцев из города Кемерово. Он не платил им зарплату, увольнял с формулировкой «за некомпетентность», отбирал служебные квартиры. В результате многие иностранные специалисты вынуждены были уехать. К концу 2006 года в АИК осталось всего около 50 иностранцев.
Колонисты обратились к Рутгерсу с просьбой спасти колонию. Но тот приехать не смог и отправил в Кемерово своего друга, одного из основателей компартии США, Якова Голоса. Тот умел гасить любые конфликты. Но даже Голос не смог исправить ситуацию. Его самого уволили из колонии, как только он выступил против Коробкина на партсобрании.
Коробкин перевёл колонию на новую систему учёта и отчётности. Вместо того чтобы работать, стали писать отчёты. Тем временем добыча угля резко снизилась, заработок стал падать, а сама заработная плата задерживаться. А вскоре было ликвидировано и подсобное хозяйство.
После отъезда из колонии Якова Голоса Рутгерс попросил вмешаться в дела АИК кемеровскую партийную организацию. Началось расследование деятельности Коробкина. Его исключили из партии, сняли с работы и вместе с ещё несколькими руководителями отдали под суд. Отягчающими обстоятельствами суд посчитал – изгнание из колонии специалистов-иностранцев, приглашение на работу негодных, не бывших специалистами работников и трату значительных сумм на предметы роскоши. В результате убытки колонии составили 4 917 550 рублей 92 копейки. По приговору суда Коробкин был осуждён на 8 лет тюремного заключения, по 6-8 лет получили остальные.
Несмотря на успешную деятельность, жизнь АИК «Кузбасс» оказалась короткой. Особый статус колонии, внедряемые американские технологии и принципы управления оказались несовместимы с советской бюрократической системой. В результате 28 декабря 1926 года договор с АИК был расторгнут. А 20 июня 1927 было принято постановление о полной ликвидации АИК «Кузбасс». В нём говорилось, что данная форма организации экономики изжила себя.
Подведомственные предприятия АИК «Кузбасс» вошли в государственный трест «Кузбассуголь».
Большинство колонистов вернулись на родину, но некоторые рабочие остались в СССР, вступили в профсоюзы и продолжили трудиться на благо советского государства.
После ликвидации колонии Себальд Рутгерс жил в Москве, работал в Аграрном институте, был консультантом комиссии по экспертизе крупнейших строительных проектов, членом редколлегии газеты «Москоу дейли ньюс». В 1938 году вернулся в Голландию, занимался научной деятельностью. В годы войны принимал участие в движении Сопротивления. Умер в 1961 году. Его дочь и один из сыновей приняли советское гражданство и остались в СССР. Впоследствии дочь Рутгерса Гертруда Тринчер, на основании переданных ей отцом архивов и воспоминаний, написала книгу «Рутгерс», посвящённую его жизни и истории создания АИК «Кузбасс».
Имя создателя Автономной индустриальной колонии «Кузбасс» Себальда Рутгерса навсегда останется в истории города Кемерово. Одна из улиц города Кемерово названа именем С. Рутгерса.
Так закончился этот единственный в истории эксперимент с рабочей концессией. АИК «Кузбасс» была первой и единственной в мире международной индустриальной организацией такого масштаба.
Автономная индустриальная колония «Кузбасс» должна была сыграть роль пилотного проекта, на базе которого предполагалось создать целую сеть подобных организаций в промышленных районах России. Но, в силу политических причин, проект этот не был продолжен, и АИК «Кузбасс» осталась единственным в мире образцом подобного эксперимента.
«И всё-таки наш эксперимент удался, – утверждал Себальд Рутгерс. – Недёшево нам это стоило. Наш маленький Интернационал в Сибири создал большое индустриальное предприятие. И всё это остаётся и будет расти. Мы показали, что может сделать международная солидарность рабочих».
И действительно, АИК действовала в течение 5 лет (1921-1926). Но даже за такой короткий срок было сделано очень многое. Переоборудованы все шахты Кемеровского рудника и построен Коксохимический завод, ставший первым крупным химическим предприятием города, а также школой обучения будущих инженеров, техников и рабочих. Уголь и химпроизводство обеспечили стремительный рост городу Кемерово.
Существенный вклад АИК внесла и в формирование производственной и социальной инфраструктуры не только города Кемерово, но и всего Кузбасса. Под управлением колонии работали Кольчугинский, Прокопьевский, Киселёвский рудники и Гурьевский завод. До сих пор в этих горо¬дах сохранились объекты, построенные колонистами.
В Кемерове сохранился целый комплекс сооружений, связанных с деятельностью АИК «Кузбасс», интерес к которым по-прежнему не угасает.
В доме, где жил и работал создатель Автономной индустриальной колонии «Кузбасс» Себальд Рутгерс, в настоящее время находится музей-заповедник «Красная Горка». Музей собирает и бережно хранит документы и фотоматериалы уникального иностранного предприятия АИК «Кузбасс».
Сотрудники музея-заповедника «Красная Горка» проводят большую исследовательскую работу по выявлению неизвестных фактов, связанных с историей Автономной индустриальной колонии «Кузбасс» и голландского наследия в Кемерове. Музей сотрудничает с голландскими архитекторами и специалистами по сохранению совместного культурного наследия Королевства Нидерландов за рубежом. В Голландии проводится крупномасштабная работа по обновлению и сохранению шедевров амстердамской архитектурной школы. Голландские дома Ван Лохема в Кемерове построены тоже в архитектурной традиции амстердамской школы и поэтому их культурная ценность очень велика. Чтобы сохранить наследие Ван Лохема, представители голландской стороны предложили реставрировать сохранившиеся постройки: школу, «дом-колбасу», жилые дома и открыть их для широкой публики.
С целью сохранения исторических объектов и развития промышленного туризма в Кемерове реализуется проект создания исторического парка «300 лет Кузбассу» площадью более 700 гектаров с канатной дорогой через Томь. Он будет располагаться в Рудничном районе и охватит часть территории промзоны в левобережной части города. Парк объединит объекты культурного наследия федерального и регионального значения, в том числе и постройки Автономной индустриальной колонии «Кузбасс». Среди достопримечательностей исторического парка – монумент «Память шахтёрам Кузбасса» (скульптора Эрнста Неизвестного), музей-заповедник «Красная Горка», дома-«колбасы» и школа, построенные в 1920-е годы по проектам голландского архитектора Йоханнеса ван Лохема, скульптура Святой Варвары, реликтовый Рудничный бор. На Горелой горе в здании главной конторы Копикуза, возведённом в 1918 году, будет создан «Музей угля» (или «Карбонариум»). Для удобства отдыхающих на правом берегу будут оборудованы пешеходные зоны с беседками и площадки для размещения летних кафе, обустроены места отдыха у воды. Там же построят экстрим-парк, через лог наведут два пешеходных моста, один из них – подвесной. От «Красной Горки» будет организован спуск к реке на рельсовом фуникулёре к старой пристани, которая будет восстановлена. Кроме того, для промышленного туризма будут открыты ПАО «Кокс» и Кемеровская ГРЭС.
Объединив в себе уникальные объекты культурно-исторического наследия, парк-музей «300 лет Кузбассу» станет не только одной из главных туристических достопримечательностей Сибири, но и новым общественным пространством для отдыха жителей, а также туристов и гостей города Кемерово.
Напечатано:
Тюшина, Екатерина Маленький интернационал в Сибири: АИК «Кузбасс» // Мир библиографии, 2012. - № 3. – С. 35-41.