- И вот эта маленькая фигня стоит две семьсот? Ты что, того? – Варвара с хорошо изображенным ужасом на лице взглянула на Марию Павловну. – Говори прямо, мне что, прямо сейчас “Скорую” вызывать, или чуток погодить?
- Во-первых, это не фигня – Мария Павловна старалась говорить спокойнее, потому что, ей казалось так убедительнее. – Это Флэшка, Во-вторых, она не маленькая, в ней между прочим тридцать два гигабайта.
- Ну раз, тридцать два, то молчу – Варвара пренебрежительно отодвинула рукой фотоаппарат и взяла в руки сумочку. - Вот еще одна нефигня, тоже, наверное, ого-го стоит..
- Нет, нет, только не говори, сколько. Я еще до седых волос дожить собираюсь. – Варвара в деланном испуге вскинула вверх руки. – Ты лучше скажи, сколько все это вместе стоит, оптом, так сказать.
- Ну, почти сорок – смущено ответила Мария Павловна, досадуя на себя за это смущение.
И тут же увидев наплывающую на лицо Варвары гримасу, затараторила скороговоркой. – Во-первых, это “Никон”, к тому же зеркальный, потом с большой скидкой взяла. Это, между прочим, модель Про. Без скидки она вообще далеко за сто тысяч стоит, ты вон рекламу в Интернете то посмотри. И вообще, я всю жизнь о нем мечтала, дай думаю единственный раз в жизни, а подарю себе этот подарок, чтоб знать, что не даром жизнь прожила.
Варвара молчала. Просто смотрела грустно, грустно и чуть покачивала головой.
- Я тебе говорила, что ты дура? – наконец печальным голосом заговорила она. Не отвечай, знаю, что говорила. Все. Больше не буду, потому что бесполезно. Да на эти деньги ты шубу могла бы себе купить. Или, что думаешь, что в этом году зима не придет. Нет, милая моя, и не надейся, еще как придет, ждали, не ждали, а заявится. И, вот ты мне скажи, что ты тогда оденешь. Опять, синдипон свой задрипанный. Да хуже твоего синдипона во всем городе нет. Вот возьми, выброси его на мусорку, и посмотри. Так ведь, ни одна бомжиха не подберет. Я вот, знаешь, о чем больше всего жалею? Нет, не знаешь. Так, знай. Я больше всего жалею о том, что не я твоя мать. Уж я бы точно, вовремя аборт сделала.
Мария Павловна молчала, зная по многолетнему опыту, что лучше всего сейчас помолчать. Прокричится Варвара, выдаст эмоции на гора и успокоится. Отходчивость у нее просто феноменальная. Так и вышло.
- Ну ладно – уже спокойно сказала Варвара. – То, что ты дура, мы давно уже, обе знаем. Как говорится, кто дурой родится, тот дурой и помрет. Мне другое непонятно, скажи, где ты деньжищи-то такие взяла, У тебя же отродясь копейки свободной не водилось? Ты, что, сберкассу ограбила, или у тебя дедушка миллионер в штатах родился.
- Без первого взноса, на десять месяцев – пояснила Мария Павловна, радуясь тому, что подруга, наконец, угомонилась.
- Понятно, теперь еще значит, будешь, почти год, по четыре штуки каждый месяц отваливать. Ну, давай, давай. Может быть, тебе это на пользу пойдет. Хотя, сомневаюсь.
- А, может быть, лучше попробуем, как он работает – робко предложила Мария Павловна.
Варвара это предложение встретила благосклонно. Тут же нашли в коробке инструкцию, полистали ее. Почти сразу поняли, что дело это неблагодарное, если его впопыхах делать. Поэтому инструкцию отложили до лучших времен. С назначением кнопок разобрались и так.
Сделали по паре фотографий друг друга. Несмотря на тусклое освещение, снимки получились на удивление четкими. Пожалуй, фотоаппарат действительно был хорош. Первые успехи воодушевили, и подруги решили продолжить испытания в парке, на более качественном фоне. Благо и парк то недалеко, в каких-то ста шагах от дома.
В парке фотографии получились еще четче. Правда, народу было много. Все время кто-нибудь в кадр влезал, но с этим мириться вполне было можно. Спешить было некуда.
- Теперь бы нам вместе сфотографироваться. – предложила Мария Павловна. – Давай попросим кого-нибудь.
-Да, ну – неопределенно пожала плечами Варвара – неудобно как-то, да и кого попросишь, Все вроде бы заняты.
-А, вон, парень с девушкой на скамейке сидят – Мария Павловна кивнула на пару сидящую невдалеке. – Давай их попросим.
- Ну, давай – нехотя согласилась Варвара.
Парень и девушка, оба какие-то одинаковые, в потертых джинсах, с одинаковыми прическами, к просьбе отнеслись по-разному. Девушка скорчила недовольную гримасу, зато молодой человек выразил даже в некотором роде воодушевление.
- Легко, бабушки – воскликнул он – займемся художественной фотографией на самом высшем уровне.
Обращение Марии Павловне не понравилось, но она промолчала, тем более, что молодой человек уже развил бурную деятельность. Он то отходил подальше, делал снимок, то подходил совсем близко для крупного плана. Затем, осмотрев подруг опытным оценивающим взглядом настоящего художника, подошел совсем вплотную.
Со словами – подержите-ка, небрежно сунул фотоаппарат в руки Варваре и долго, минуты две занимался постановкой ее головы. Затем столь же скрупулезно занялся позой Марии Павловны. Наконец, видимо полностью удовлетворенный результатами своей деятельности, строго настрого приказав не двигаться, вынул из Варвариных рук фотоаппарат. Отошел с ним шагов на восемь, навел объектив. Что то ему видимо, не понравилось. Он сокрушенно покачал голой, сделал еще несколько шагов назад. И исчез
Исчез, как сквозь землю провалился. Удивительно, но вместе с ним исчез и фотоаппарат. Никон, зеркальный, купленный с большой скидкой. Даже девушка, сидящая на скамейке, и та исчезла.
Варвара и Мария Павловна мрачно и недоуменно смотрели друг на друга, медленно осознавая, что же все-таки произошло. Медленно и осознали. Чуть раньше, это удалось Варваре.
- А, через месяц, первый взнос – с мстительной мечтательностью произнесла она, и, подумав, добавила. – Четыре тысячи.
Мария Павловна молчала, и это завело Варвару еще сильнее.
- Ну, теперь то ты осознаешь, наконец, какая ты дура. – вышла она из себя. – Фотоаппарат ей захотелось, ну и где он теперь? А платить то придется. Знаешь, о чем я сейчас больше всего жалею? Не знаешь, так знай. То, что мне тебя этим твоим фотоаппаратом не удалось тебя в твоем драном синдипоне сфотографировать. Вот, это была бы память.
Затем Варвара порывисто пошвырялась в своей сумочке, открыла портмоне.
- Вот, держи. Две восемьсот. Больше нет. А и были бы, ни за что бы, ни дала. И удались ты с глаз моих, чтоб тебя больше не видеть. – Варвара развернувшись, ушла. Быстро и решительно.
А Мария Павловна, долго еще стояла, не сходя с места. Как ни странно, фотоаппарата ей было, не жаль, почему-то. Да, Бог с ним с фотоаппаратом, да и с воришкой этим, тоже. А, Вот Варвару было жалко. Ведь не уснет даже сегодня, переживать будет. А, завтра придет, утешать. Да ее саму впору утешать надо. А ведь все равно, Такая уж она есть, отходчивая и добрая очень. Еще и денег притащит. Да только, я не возьму, и эти обратно отдам, продолжала думать Мария Павловна, Что, я сама кредит, что ли не выплачу.
А, мимо продолжали ходить люди, и наверняка бы непрошено лезли в кадр. Да только нет больше фотоаппарата. И кадра тоже нет.