Ремейк, еще ремейк

Елизавета Юдина
Реме;йк или риме;йк (от англ. remake — «переделка») — артистистический, дизайнерский и коммерческий термин, представляющий собой выпуск новых версий уже существующих произведений искусства с видоизменением, или добавлением в них собственных характеристик… Может повторять сюжетные ходы оригинала, типы характеров, но изображает их в новых исторических, социально-политических условиях.  («Википедия». Свободная энциклопедия. http://ru.wikipedia.org).

Новое хорошо забытое старое. Сплошь и рядом.

Киноремейки  века XX-го

Итак, проследим фрагментарную историю известных киноремейков. Начнем, пожалуй, с «Почтальон всегда звонит дважды».
Первая экранизация романа Джеймса Кейна  была предпринята в 1939 году Пьером Шеналем. Прокатное название - «Последний поворот». Классический фильм-нуар критикой отмечен не был и прошел мимо зрителя, не смотря на хорошие актерские работы Фернана Гарвея (Френк) и Коринн Люшер (Кора Марино).  Может быть, в этом  виновато время…

Вторая - «Одержимость» (1943г.) Лукина Висконти - фильм,  выдержанный в эстетике итальянского неореализма.  Ален Рене, считал «Одержимость» лучшей работой режиссера, а Филлип Лопате называл лучшим кинодебютом в истории кино. Зрители восприняли фильм неоднозначно. «Это не Италия», - главный упрек, высказанный Висконти на первом показе.  Может быть, чисто американская история и в само деле не очень легла на итальянскую почву…

Гарнеттовского «Почтальона» 46-го года с Ланной Тернер и Джоном Гарфилдом в главных ролях критики называли «классическим американским нуаром» и «украшением американского кинематографа». Но зрители фильм опять  не заметили. Слишком много «черного». Баланс положительного в отрицательном был нарушен в сторону отрицательного.

Фильм Рефельсона, четвертый по счету, «взорвал» ситуацию. Френк перестал ассоциироваться с другими исполнителями. «Николсон – навсегда», только так можно охарактеризовать зрительские отзывы. Во Френка - Николсона влюблялись, его жалели, ему сопереживали четыре с половиной миллиона зрителей.  Учтите, что это не наш пронизанный интернетом мир, а далекий (уже)  81-й.  «Криминальная драма переросла в классическую трагедию», - писал легендарный американский критик Роджер Эберт. А в его устах такая похвала стоит любых «Сезаров» и «Оскаров».

Четыре ремейка и только последний удачный. Попадание в героя, подготовленная ситуация для восприятия фильма, точность деталей? И то, и другое и третье.

Теперь, что называется,  пробежимся галопам по самым ярким   «киноевропам», которые у всех на слуху.

«Нечто» -  карпентеровский ремейк фильма Горварда Хоукса (1951г.) нельзя назвать особо удачным. В зрелищности он, безусловно, проигрывает тому же Спилбергу. Но сделан добротно и даже с попыткой передать ужас героев перед неминуемым перевоплощением в чудовище.

«Лицо со шрамом» - опять-таки Горварда Хоукса (снятый до принятия «кодекса Хейса»  в 1932 г.) шестьдесят лет считался идеалом гангстерского фильма. Думается  Хоукс не был бы против того, что снял Брайан де Пальма. Сценарий Оливера Стоуна  и Тони Монтано - Аль Пачино решили дело: фильм стал одной из самых знаменитых криминальных драм, затмившей первоисточник и вошедшей в золотой фонд мирового кино.

Ситуация с «11 друзьями Оушена» уже сама по себе стала классическим голливудским анекдотом. Льюису Майлстоуну такой успех и привидеться не мог. Рекордная сумма в прокате, два продолжения… Стивен Содберг  и Джордж Клуни не зря поставили на лошадь Майлстоуна. Не говоря уже о том, что хорошие актерские работы никак не оскорбляют памяти Френка Синатры и Ширли Маклейн – первых исполнителей ролей главных героев этой авантюрной истории. 

Выводы просты: ремейк не должен быть хуже оригинала, это понятно…, но, как выясняется не всем.

А ларчик так и не открылся

Стремление российских  режиссеров, продюсеров, сценаристов переснимать классические советские комедии в кинопространстве «нулевых» - примета времени.

Ностальгия по ушедшему? Скорее, попытка заработать. Дескать, пойдут на знакомое. Ситуация классическая: хотели, как лучше, получился пшик. У зрителей продолжение «Иронии судьбы» и «Карнавальной ночи», переделка под современность «Служебного романа» вызывают даже не протест, а недоумение. Зачем?
 
«Удешевление» героев выглядит, как издевательство над любимым с детства фильмом. Кто виноват? Режиссерское желание спаратизитировать на чужой идее. Вот, дескать, вы привыкли, а у нас свое видение. Удивительнее всего то, что и Эльдар Рязанов в этой компании (продолжение «Карнавальной ночи» Эльдар Александрович снимал сам) выгляди не лучше. Ситуация: «сам у себя ворую», как говорил Владимир Семенович Высоцкий, не делает фильм легким и веселым, в отличие от той первой рязановской версии.
Что уж говорить об «Иване Васильевиче» и «Кавказской пленнице». Леонид Иович Гайдай вряд ли пришел бы в восторг.

«12» и «12»

После столь «пространной» вступительной части, поговорим  о самом крупном ремейке последнего времени. Вы уже догадались? Правильно… Речь пойдет о ремейке Никиты Михалкова  «12-ти разгневанных мужчин» Сидни Люмета. Начнем, как и всегда, с краткой истории первоисточника.
Режиссерский дебют Сидни Люмета завоевал главный приз Берлинского фестиваля, был номинирован на «Оскар», и с 1957  по настоящее время занимает восьмое место по версии IMBD среди лучших мировых фильмов.

Желание снять ремейк по такой картине шаг очень смелый. С одной стороны… Однако борьба лучшего с хорошим – национальная забава русских. Другое дело, что из этого выходит.

В каждом втором учебнике кинематографии авторы обращают внимание на то, как важны для хорошего сценария точность и проработка деталей ситуации. В «12» Никиты Михалкова этот принцип проигнорирован.

Пример №1

По версии AFI «10 лучших американских фильмов в десяти жанрах» «12 разгневанных мужчин» занимают второе место в категории «10 лучших судебных драм», уступая только миллигановскому «Убить пересмешника».
При этом не малое значение имеет точное соблюдение Люметом всех тонкостей  работы коллегии присяжных. Это помимо остальных безусловных достоинств фильма.

Теперь посмотрим на русскую версию «12»:

- присяжных закрывают в комнате на ключ, требуя от них безоговорочно единогласного вердикта. Согласно российскому уголовно-процессуальному кодексу только убийства отягченные сексуальным насилием и другими тяжкими действиями подпадают под рассмотрение суда присяжных. Убийство чеченским подростком своего приемного отца подпадает под категорию «бытовое убийство» и в суде присяжных не рассматривается. Кроме того, закрывать присяжных на ключ пристав не имел права, т.к. это действие мешает их свободному волеизъявлению;
- присяжные не могут требовать вещдоки, когда голосуют, тем более уголовное дело. Рассмотрение происходит до суда;
- председатель выбирается не тогда, когда начинается голосование. А в первый денно работы коллегии присяжных;
- решение определяется простым большинством голосов.

Кто виноват в неточностях? Зачем было переносить закон о работе суда присяжных из Америки 57-го в Россию 2007-го?

Пример № 2.

В титрах фильма нет не одного упоминания об авторе телепьесы «12 разгневанных мужчин» Реджинальда Роуза. Пусть это и ремейк, но вежливость и соблюдение авторского права, прежде всего.

Пример № 3.

Герой Сергея Маковецкого говорит о том, что он был на месте преступления – грубейшее нарушение закона. За такой «вывертон» коллегию присяжных нужно распускать и объявлять новое слушание дела.

Я уже не говорю о художественных достоинствах и претенциозно расставленных акцентах.

Фильм Люмета – единая картина. Заметьте,  мы почти ничего не знаем о героях. Только профессии. Мы видим отношения и характеры. Все остальное за кадром. Но именно это и создает напряжение. Великое дело подтекст.

Присяжный  № 7. Продавец, опаздывающий на матч. Темная лошадка. Почему увидев «следственный эксперимент», и выслушав человека из трущобы  (присяжного № 5),  он меняет мнение на «не виновен». Да, мало того, что меняет еще и отказывается объяснять причины, а сам при этом смотрит на нож. Что?  Вот это и называется подтекстом – простором для зрительской фантазии. У него были проблемы с законом, он сам участвовал в поножовщине, он убийца, который избежал возмездия?

Присяжный № 11 – часовщик, американский патриот. Почему, когда он произносит свой страстный монолог все отворачиваются. Кто он, откуда, он жил в южных штатах? Подтекст…

Нарушитель спокойствия – архитектор  Девис – присяжный № 8, его история жизни? Почему он первым вступается за мальчика-пуэрториканца? Какова его жизненная история?

Мы можем только предполагать, но все персонажи фильма связываются единой нитью ответственности и совести. Становится понятным один из слоганов фильма: …it explodes like twelve sticks of dynamite! (…они взрываются, как двенадцать палочек динамита!)

У каждого жизнь, жизнь, которую они могут отнять у другого, быть может,  невиновного. Мы не видим ни характеров, ни обстоятельств, ни мотивов, но есть то, что не дает оторваться от экрана.

Что происходит в русской версии… Постепенно перед нами вырисовываются двенадцать характеров, двенадцать обстоятельств, двенадцать  разных персонажей, которые… ничем не связаны. Каждый существует в своемм пространстве. Актер, инженер, таксист, рабочий- метростроевец, директор кладбища.

Прекрасные актерские работы разбивают фильм на двенадцать кусков. Репризы, этюды и ничего целого.

Только два персонажа могут быть домысленны зрителями: «строитель» и старый еврей-философ. Остальные, как на ладони. Но и они не правдоподобны.

Разве мог бы совестливый и рефликсирующий интеллигент (герой Сергея Маковецкого), первым поднявший голос в защиту «чечененка», так равнодушно уйти и отказаться от него в конце фильма?

Разве таксист (Сергей Гармаш) – страстная натура, человек с обостренным чувством справедливости, мог бы так просто уйти и хотя бы не спросить героя Никиты Михалкова –художника, а, как можно найти тех подонков, которые убили приемного отца мальчика?

«Строитель» (Виктор Вержбицкий) и директор кладбища (Алексей Горбунов), пожалуй, могли бы…

Теперь о расстановке акцентов. Почему нам показывают присяжных, которые сначала так страстно пытаются докопаться до истины, а потом вдруг становятся равнодушными наблюдателями?

Почему судьба чеченского подростка перестает интересовать их в тот момент, когда стало понятно, что он не виновен?
Достоевский – «Записки из подполья»?

Не хочу показаться несправедливой, но на мой взгляд Никиту Сергеевича явно заносит в сторону противоположную той, которую он исповедовал десятилетием раньше. Великая Россия превратилась в страну равнодушных снобов. И вот, любуйтесь какие мы плохие.

Зачем для этого снимать фильм? Тем более, ремейк, который должен «изображать характеры в новых социально-политических условиях»?