На переломе эпох
https://sites.google.com/site/zemsha/Home/kniznyjmagazin
Владимир Земша
Минск
«ПрестижИздатРеклама»
2014
Роман
В двух томах
Оставить свой отзыв / критику, а так же
Скачать электронную книгу или заказать в печатном виде,
можно здесь:
1 Том
http://ridero.ru/books/naperelomeehpoh.html
2 Том:
https://ridero.ru/books/naperelome_ehpoh.html
Том 2
Вчерашние курсанты, одев золото офицерских погон, даже и не подозревают, что их ждёт впереди. Они ещё наивны и мечтают о большой любви, о стремительной карьере, о построении справедливого общества социального и национального равенства. Но их уже поджидают разочарование и крушение надежд и ценностей. А страна, которой они присягнули на верность, скоро канет в летопись веков.
Это военный роман о жизни и службе солдат и офицеров ЦГВ в Чехословакии. События проходят в 80-е годы на фоне глобальной «перестройки» взглядов, нравственности и веры. Эта книга о ценностях, остающихся вечными, несмотря на время, просачивающееся как песок сквозь пальцы.
Земша, В.В.
электронная книга скачать:
https://ridero.ru/books/naperelome_ehpoh.html
Том№2
Часть Вторая
Последние лучи
уходящего солнца
... продолжение.
4
Пражская весна
1988 г. Ружомберок.
Общага.
Повод для ненависти найти проще, чем повод для любви.
– Ну и жарища! – Тимофеев открыл окно. – А ещё ты, Тимур, здесь
смолишь свои сигареты. И так дышать нечем. Хоть на ночь не кури в
комнате!
– Да, Тимур, ты лучше кончай дымить, – поддержал Майер, – а что
про жару, так это ещё не жара. Тимур, тот тоже знаком с настоящей
жарой. Когда воздух как горячее молоко даже ночью. Ты им даже не
дышишь, а пьёшь – хватаешь воздух ртом, а его нет, просто какая-то
тёплая масса вливается в лёгкие. Чувство удушья. Кажется, что утонул,
что ты – рыба, сидящая в ухе. И вот-вот тебя выловят черпаком и сожрут
какие-то местные аборигены. Такие же тёплые струи пота обволакива-
ют твоё тело. Кажется, что ты – восковая фигура, поставленная возле
доменной печи, которая плавится. Вот где понимаешь истину слов: «мы
состоим на 90% из воды»! Когда пот льётся из тебя, как из рога изо-
билия. Когда из форточки, как из духового шкафа. И ты не ищешь за
окном свежего ночного дуновения, наоборот, задраиваешь плотно окон-
ный «люк» так, чтобы ни одна подлая «кумулятивная» струйка жары не
просочилась внутрь душного, но всё же сносного, в сравнении с ули-
цей, убежища! Так что здесь нет никакой жары. И не было никогда!
Просто – милая тёплая погода. Спасибо небесам за чудный летний дар
на наши промозглые тела!
– Саня прав! Ты, Влад, просто не знаешь, – Бабаев выпустил дым изо
рта в окно и сел с сигаретой на кровать...
Вскоре все спали. Воздух был прокурен. Из приоткрытой фрамуги в
комнату проникал тёплый летний воздух.
2.1 (88.06.05)
5
***
Сон.
Всюду пахло гарью. Вокруг улицы был погром: перевёрнутые ма-
шины, битые стёкла. Кричащие что-то группы людей. Вдруг раздался
тяжёлый рокот и Тимофеев увидел Т-54-ку с белыми полосами кресто-
образно*, словно перевязанную подарочной белой лентой, медленно
ползущую по улице.
(*Таким образом была отмечена вся техника ВС ОВД, вводимая на террито-
рию ЧССР в 1968 г.)
Молодой чех рванул на теле рубашку, подставляя голую грудь на-
встречу танку.
– St;;lejte!Vet;elci! J;t dom;! – что-то кричал он на чешском.
Подскочившая группа молодых мужчин стала толкать танк, что-то
громко выкрикивая и размахивая руками. Танк попятился, выпустив
облако выхлопного газа, развернулся вокруг своей оси, объезжая разго-
ряченную группу с плакатами на русском.
«Отец – освободитель. Сын – оккупант», «Иван, иди домой, пока ты
здесь, твоя Маруся е... с другим!» – прочитал Тимофеев на некоторых
из них.
Вдруг кто-то кинул бутылку с зажигательной смесью. Советский
танк вспыхнул, продолжая ползти, словно наматывая пламя на траки.
Остановился. Экипаж, откинув люки, кинулся сбивать огонь. В солдат
летели камни, палки, брань. Те лишь отмахивались, защищая себя ру-
ками, в исполнение приказа «не поддаваться на провокации». Тут отку-
да-то с верхних этажей раздался выстрел. Девятнадцатилетний совет-
ский механик в чёрном шлемофоне вскинул руки к небу, рухнул. Пуля
второго выстрела прошуршала с визгом бешеного мартовского кота
где-то рядом с Тимофеевым. Тот присел, ноги сами подкосились. По-
явился другой танк, он развернул башню в сторону выстрела. Ухнув,
содрогнулся ствол пушки. Пороховой дым вокруг, гарь, пожар на верх-
них этажах в дымящейся пыльной дыре вместо былого окна. Люк танка
открылся. Появился военный в странной какой-то форме, типичной для
«фрицев».
– Jetzt ist alles in Ordnung!* (*Теперь порядок (нем.)) – он помахал ру-
кой Тимофееву.
6
«Немецкая речь, никак?! – пробило мозг лейтенанта и он хотел было
машинально сигануть куда-то в канаву, но, увидев эмблему ГДР, остано-
вился. – А-а-а! Это советские немцы, из ГДР!»
– Wie geht’s? Alles gut?* (*Как дела? Всё в порядке? – (нем.)) – военный
кричал с башни Тимофееву.
– Я неферштейн! Донтанрестенд! Ни хрена вас не понимаю! Что ты
шпрехаешь? Хэн дэ хох! Шнеля! Гитлер капут!
– Diese Russen verstehen uns nicht! Komm, Hans! Die Tschechen
haben die deutsche Ordnung bereits kennen gelernt! Jetzt k;nnen wir den
Tschechen eine Lektion erteilen!* (*Эти русские нечего не понимают! Идём,
Ганс! Чехи узнали немецкий порядок! Пришло время их проучить! – (нем.)), –
вылез другой немец.
Танк покатил дальше. На улице везде была слышна немецкая речь.
Солдаты вели себя по-хозяйски. Влад поёжился. Как-то это навевало
странные ассоциации. Группы людей, увидев немцев, очень быстро в
шоке ретировались. Видно, поняли, что церемоний не будет.
«Это тебе не славянских «братушек», у которых приказ «не реаги-
ровать на провокации», за усы тягать. Тут только рыпнись, получишь в
харю в адекват!» – подумал Тимофеев.
Запах гари усилился.
Тимофеев открыл глаза. В комнате воняло гарью.
– Гори-им! – заорал Бабаев.
Все подскочили. На паласе тлел не затушенный окурок, расползаясь
чёрным смердящим пятном…
– Бабаев, япона мать! Ты так нас всех спалишь!
7
Карабах
Июнь 1988 г. Ружомберок.
15 июня 1988 года трагически погиб в автомобильной катастрофе 17-лет-
ний сын Анны Герман Роман Герман. (Сама Анна ушла из жизни 6 годами ра-
нее, 26 августа 1982 года.)
23 июня 1988 года советские войска введены в Армению, Азербайджан и
Нагорный Карабах для предотвращения столкновений на межнациональной
почве.
Хашимов шёл хмурый.
– Домой хачу! В Азербайджан!
– В заварушке поучаствовать? – спросил в лоб Майер.
– А мож, и в заварушке поучаствовать!
– Против кого?
– А против всех! Чего мне здесь-то торчать, когда дома бардак!? –
Альяр зло сплюнул.
– Так ты попросись!
– Уже попросился.
– Ну, и?
– Чернышев меня послал куда подальше, «понимаете ли»,.. – пе-
редразнил замполита полка Хашимов.
– А-а! А вооще чё там у вас, в Азербайджане, происходит-то?
– Не знаю толком. Контра, наверное.
– Против Советской власти, что ли?
– Типа того, да не знаю я толком, сказал ведь уже. Говорят, у нас ар-
мяшки воду мутят, вроде. Им вечно спокойно не сидится…
***
В казарме было тихо. Солдаты наслаждались свободными послеобе-
денными минутами свободного времени.
– Слушай, Аскер, вот щас мы друзья, а там, когда вернёмся домой, то
как будэд? – Озанян вопросительно посмотрел на Челябизаде.
2.2 (88.06.23)
8
– Да чё ты, Азат, там и посмотрым!
– Чё «там посмотрым», ты мнэ шас скажъи, ты на мэнья руку по-
дымэш?
– Азат, да ты нэ бойса, ти мой друг! Я тъебья не трону! Но, а там
видно будэт.
– А если что случитса и тъебе твои скажут?! Ведь ваши нас, армян,
нэнавидят!
– А если што, то я тъебя бистро зарэжу. Так, что даже нэ почуствуеш,
как друга, нэ болно! – Аскер говорил эти слова без тени на шутку, чем
вызывал полную уверенность в том, что именно так он и поступит…
– Э-э-э! Да пошёл ты! Нэбольно зарэжэт! Друг называетса! – Озанян
вытянул вперёд возмущенно ладонь. Насупился.
– Да ти нэ бойса! Ето толко если придётса! А рэжу я харашо! Я лучше
всэх баранов рэзал! Дажэ на свадбэ у брата рэзал. Даже нэ пикнуть у мэна!
Нэ болно совсэм!.. Нэ бойса!..
– Ро-та-а! Строиться в расположении! – «милую» беседу приятелей
прервала команда командира роты.
9
Грузинский талисман
8 августа 1988 г. Ружомберок
А в прошлом месяце, 3 июля 1988 года, американский боевой корабль «Вин-
сенс» сбил иранский пассажирский самолёт, убив 290 пассажиров.
Далее, 11 июля власти Никарагуа выслали из страны представителей по-
сольства США по обвинению в подстрекательстве к антиправительствен-
ным выступлениям.
В СССР в то же самое время Горбачёв фактически распахивает все госу-
дарственные двери для американских консультантов. Вся страна смотрит
завороженно им в рот, впитывая, как губка, все ценности «западной демо-
кратии»...
А сейчас, 8 августа 1988 года, Иран и Ирак объявляют о заключении пере-
мирия.
Тимофеев отложил в сторону план-конспект очередного политзаня-
тия и вышел из казармы.
Справа по дороге со стороны штаба шёл Майер.
– Ну что? Получил очередную порцию удовольствия? Да? – окликнул
его Тимофеев.
– Ага!
– В общагу теперь?
– Ага!
– Ага! – передразнил он товарища. – Ну так идём вместе! Кстати,
тут из Комарно лейтенант был, говорит, что Басманова нашего к ним
перевели! Это тебе информация к размышлению!
– Да-а? А я её уже три месяца не видел. Мне никто не говорит, куда
их перевели! Да-а! Далеко-о!
– Может, в твоём случае это и лучше. Если всё так серьёзно, то это не
станет помехой, а если всё так,.. то быстрее рассосётся.
Майер промолчал в ответ, лишь грустно пожал плечами. Под дав-
лением общества он ощущал всю низменность этих запретных амо-
ральных отношений, которых и безудержно страждал и стыдился од-
новременно. При одной мысли о Ней вся его сущность начинала нервно
2.3 (88.08.08)
10
содрогаться. Теперь, после её отъезда, он чувствовал себя ни живым,
ни мёртвым. Он не мог точно сказать хочет ли её видеть снова или дей-
ствительно предпочитает забыть всё, как дурной сон, как наваждение,
как болезнь, как одержимость. И всё же сердце так томительно тянет в
груди при малейшем о Ней напоминании…
***
– Влад! Сашка! Заходите к нам! – практически прокричал Мамука,
услышав через совместный санитарный блок только что пришедших
в соседнюю комнату. – Его ошалелые чёрные глаза, казалось, вылезут
из орбит от переполнявшего его счастья по поводу приезда из далёкой
Грузии его близких. Отца и двух братьев.
– Заходите в нашу комнату! – он схватил за рукава товарищей.
– Мамука, ты что такой буйный сегодня? Да идём мы. И-и-и-дё-ё-ём!
Тимофеев уже быстро смирился с мыслью, что сегодня придётся
добре приложиться к рюмке. Он помнил Мамукины обещания ещё в
Штребске Плесо про «две канистры чачи»... Словно прочитав мысли
товарища, Мамука Гиоргадзе выхватил откуда-то две пластиковые пя-
тилитровые канистры и потряс ими в воздухе.
– Вот, Влад, видыш! Мамука слов на вэтер нэ кидает!
Офицеры зашли в комнату. За столом напротив сидели три чернявых
мужчины. Они внимательно, с некоторым напряжением, но явно добро-
желательно вглядывались в лица вошедших.
– Камарджоба!
– Это мои друзья, – Мамука провозгласил торжественно, продолжая
удерживать за рукава товарищей.
– Моди дзвирпясо струмебо*. (* Заходите, гости дорогие!)
– Да отпусти, Мамука, мы уже не убежим! – произнёс Майер слегка
раздражённо, но со снисхождением к возбуждённому товарищу.
Сидящие напротив, кажется, слабо понимавшие по-русски, но вни-
мательно улавливающие отдельные знакомые слова из всего, что гово-
рилось вокруг, пытались понять интонации и распознать суть. Услышав
нотки раздражения в голосе пришельцев, один из братьев привстал. Его
глаза сверкнули недобрыми огоньками, он что-то буркнул громко, от-
рывисто по-грузински. Было ясно – он защищает брата. Готовый не-
медленно сокрушить любого, пытающегося обидеть его кровного род-
ственника на этой чужбине.
11
– Давид, квелапери каргад арис, ар инервиулот исини, мокхарулеби
митсвевит* (*всё хорошо, не волнуйся. Они рады приглашению (груз.)) – Ма-
мука успокоил брата.
– Это мои лучшие друзья, – добавил он по-русски, похлопал товари-
щей в знак дружеского к ним расположения.
Он приветливо представил одних другим. Отец и старшие Мамуки-
ны братья принялись радушно обнимать гостей, выражая истинное кав-
казское гостеприимство…
Звякнули стаканы. Специфического запаха жидкость наполнила сте-
клянную посуду. Друзья переглянулись. Чокнулись. Выпили. Горячие
волны прокатились по пищеводам. Дрогнули желудки, словно сопро-
тивляясь. Все поморщились. Горячее тепло разлилось по телу, ударило
по мозжечкам. Замутило в головах.
Мамука поперхнулся, наклонился, стал стучать себя по груди кулаком.
– Мамука, проблемы?
– Проблэмы? У грузын нэт проблэмы! Потому что ест дэнги! А если
проблэму можно рэшить с помощью дэнэг, то это нэ проблэма, а расхо-
ды! Акх-хе-кхе! – засмеялся Мамука.
– За деньги можно купить всё, кроме здоровья! – сказал Майер и
смачно, с хрустом откусил пряный маринованный огурчик.
– Можно, Сашка, всьо купыть, а что нэльзя купыть за дэнги, можно
купыть за болшые дэнги! – Мамука громко объявил полным ртом, пе-
режёвывая торопливо маринованную сосиску, обильно политую кислой
словацкой горчицей, полез пальцами в банку за другой.
– Не подавись снова! – усмехнулся Майер.
– Сашка, я тебя люблю, если бы не ты,.. – затянул Мамука длинную
речь о друге, крутя пьяными глазами.
– Са-а-ашка-а-а-а!!!! – братья повскакивали из-за стола.
Казалось в эту минуту, что в их мозгах, под действием чачи, слова
младшего брата сторицей отзывались эхом, отскакивая от стен их чере-
пов, звоном наполняя их тяжёлые от хмеля головы…
– Русские спасли когда-то грузин от вырезания турками, поэтому
мы – братья навек! Так было, так есть и так всегда будэт! – Мамука об-
нял Владислава. Его носатые горячие братья, неочень много понимав-
шие по-русски, восприняли это как очередной тост и принялись буйно
разливать чачу.
12
– А что это у тебя на шее? – спросил Майер друга, показывая паль-
цем на кусочек сшитой кожи, висящий на Мамукиной шее.
– Амулет. Из дома, такой грузинский оберег. Это мне братья привез-
ли от мамы! – провозгласил Мамука.
– А-а-а!
– Влад! А помныш, как мы с табой в Штрэбскэ Плэсо загуляли на
70 лет?! Да-а-а!? А-а!?
– Да, фурор мы там произвели определенно!
– Маладэц ты, Влад!.. Как мы там, а… А на другой дэнь на плацу
стоим, шатаемся. Пьяные в сиську! И пофиг нам сухой закон! Да-а-а!?
Мамука изобразил шатание. Но скорее это было действительное его
состояние в этот момент. Прямо стоять он уже едва ли мог!
– Но вот, помню я,.. как-то ты, меня, брат,.. подвёл! Эх, как подвёл,
мать тво-ю-ю-ю-ю!.. – Мамука погрозил Майеру пальцем.
Это была всего лишь игровая фантазия, разыгравшаяся в сознании
опьянённого Мамуки.
– Зачэм сэбя тогда подставил полкачу? Он тогда мэня… Поныма-
ешь? Он мэня должен был натянуть! Нэ тебя! И что? Ты лишил мэня
удовольствыя! Гы, гы, гы!.. А знаешь?..
Но дальше он уже не успел выговорить ни слова. Его брат Давид
подскочил. Его ноздри раздувались. Он готов был вцепиться в горло
Майеру, который, как ему показалось, когда-то серьезно обидел его
брата!..
Отец его немного угомонил. Но так же стал бросать косые взгляды
на Майера. Трудно было понять, что варится в этих черных, в общем-то
добрых, но слишком горячих головах! Ещё через несколько минут сно-
ва звенели стаканы, булькала в канистре чача, разливаясь по кругу. Но-
вые волны прокатывались по пищеводам. Содрогались уже видавшие
виды желудки в странных позывах на освобождение от столь веролом-
ного иноземного вторжения грузинского высокоградусного Бахуса. Ти-
мофеев попробовал не допить.
– До дна-а-а-а! – заявил Мамукин отец. И посмотрел так, словно
уличил Влада в измене Родине. Было ясно, что «кавказское гостепри-
имство» живыми не выпустит наших лейтенантов. Земля уходила уже
из-под ног. Всё вокруг плыло. Желудок странно пытался освободиться,
судорожно сокращаясь. Тимофеев залил оставшуюся жидкость внутрь,
13
икнул, ещё несколько минут посидел, приобнял по-дружески Мамуку
за плечо. Тот как будто качался. Лица напротив расплывались. Он видел
только блеск чёрных глаз из-за орлиных профилей, похожих на про-
филь его училищного командира роты.
Тимофеев взял со стола какую-то колбаску.
– Ух, с орехами?! Что это?
– Это чурчхела! Такая наша грузынская сладост!
– Из чего это?
– Из сока выноградного, орэхов! Вкусно, да-а? – радовался Мамука.
– Вкусно. Да! Ну, пора. Нам пора! Мы сегодня ответственные! –
вдруг заявил Тимофеев, хлопнул себя по онемевшим от чачи щекам,
схватил Майера, свою тетрадь с конспектом к политзанятию и беза-
пеляционно устремился к выходу, по дороге всех обнимая и искренне
осыпая благодарностями за «кавказское гостеприимство».
– Сто-о-й! На посошо-о-к! – Мамука потянулся за канистрой…
Братья что–то стали эмоционально кричать вслед, вскидывая руки…
Лейтенанты вздохнули, опрокинули ещё по дозе чачи и вывалились
на улицу. Фонарные столбы противно раскачивались, вызывая тошноту.
– Кто здесь всё это раскачивает!? А здорово ты это придумал, про
ответственных! – Майер похлопал Тимофеева по плечу.
–Бэ-э-эр-р-р-рэ-э-э-э, – был его ответ.
Тимофеев, схватившись двумя руками за дерево, угостил, последнее
ещё не успевшей полностью всосаться в его организм, последней дозой
чачи, уронив тетрадь…
– Ёшкин кот! – только и успел отскочить Майер…
Спать решили устроиться в каптёрке у Майера в седьмой роте. Тя-
жёлые от чачи головы словно провалились в подушки. Мир закачался и
полетел с жуткой тошнотворной скоростью в пропасть сна…
***
Сон.
…Влад шёл не спеша по какому-то городу. Мимо прошла милая брю-
нетка. Её голубое платье трепал ветер, слегка обнажая красивые ноги.
«Какие милые ножки. Как у Зденки», – подумал Влад и отвёл взгляд.
(Эта словацкая девушка не выходила у лейтенанта из головы. Да это и не уди-
вительно, ведь то было его последнее романтическое знакомство!)
14
Девушка прыгнула в подошедший автобус и стеснительно-лукаво
оглянулась на лейтенанта. Он улыбнулся в ответ. «Да! Как она похожа на
ту словацкую девушку Здену!»
Оба покраснели. Автобус тронулся. Влад пошёл дальше. Навстречу
Владу бежал малыш. Лет двух или трёх. То ли мальчик, то ли девоч-
ка, было трудно понять. Малыш споткнулся и растянулся прямо перед
ним. Тимофеев наклонился, поднял плачущего ребёнка. Погладил по
темной головке.
«Очаровашка!» – подумал Влад. Тот замолк на минуту, посмотрел
яркими, как маслины, глазками на военного, потрогал пальчиком звёз-
дочки на погонах. Но как только увидел подоспевшую пожилую жен-
щину, видимо, бабушку, снова залился горькими слезами…
Его плач заглушила сирена машины скорой помощи, пролетевшей
по улице…
Влад посмотрел на небо. Смеркалось. Закат красным светом окрасил
всё вокруг вокзальной площади. Чем-то зловещим отдавало от этого
зарева…
Перед ним проскочил какой-то парень лет девятнадцати. Его обтрё-
панные джинсы как-то странно висели мешком под задницей, словно
он в них «наложил».
«Наверное одел штаны старшего брата», – подумал Влад.
В его уши были воткнуты какие-то затычки с проводками, ведущими
к маленькой квадратной пластинке. И он, почти ничего не слыша, ув-
леченно и беззаботно вразвалочку шёл по улице. Проводив удивлённо
взглядом это «чудо-юдо», Влад зашёл внутрь вокзала, крутя головой по
сторонам. Часы на вокзальной стене уже показывали полночь. Перрон за
окнами тускло освещали фонари. Советский поезд, прибывающий как
обычно, заскрипел колёсами и остановился. Солдатики в «хэбэ» стали
выгружаться на перрон. Влад узнавал в некоторых своих бойцов. Заги-
ров, Тошев,.. а вот прибился из седьмой роты Бедиев, так, кажется…
Вдруг стены сотряслись… Посыпалась штукатурка, вылетели стёк-
ла. Вокзальное помещение наполнилось клубами дыма и пыли. Ба-
рабанные перепонки звенели, словно кто–то ткнул в уши шомполом.
Проглотив слюну, Влад почувствовал лёгкий привкус крови.
– Ко мне! – крикнул он громко бойцам.
– Товарищ лейтенант! – из-под завала вылез всё тот же Бедиев.
15
– Где остальные?
– Не знаю!
Вскоре образовалась небольшая группа уцелевших. Солдаты, граж-
данские, в основном мужчины. У многих ссадины. Кровь. Из-под зава-
ла кто-то громко истерично кричал. Крик переходил в плач и мольбы о
помощи. Перед входом лежала женщина. Её туловище превратилось в
кровавое месиво. Голова неестественно закинута. Глаза по-прежнему
открыты. Гарь. Пыль. Шок. Какая-то непонятная вонь вокруг. Разрывы
снарядов продолжались не менее интенсивно, но уже где-то в стороне.
Тимофеев собрал уцелевшую группу. Вместе вытащили из-под завала
орущего. Это был тот самый молодой парень в обвисших штанах. Его
нога была безнадёжно раздроблена. Острые куски кости торчали из
кровоточащего мяса, вперемежку с какими-то белыми подтёками. Он
тяжело дышал, задыхаясь и теряя сознание.
– Бедиев! Перетяни его ногу жгутом. Перенесите его к гражданским
и все за мной!– прокричал Тимофеев, заглушаемый сухими хлопками
разрывов.
Они перебрались в грязный тёмный подвал. Вокруг было полно па-
утины. Пахло дурно. Но вряд ли кто-то на это уже обращал внимание.
– Всем сидеть здесь, а двое желающих – со мной. Посмотрим, что
там творится.
– Товарищ лейтенант! Я пойду! – конечно, это был снова Бедиев.
– Я пойду! – откуда-то появился Загиров. Его глаза как-то странно
блестели.
– Хорошо! За мной! – Тимофеев выдал им гранаты Ф-1, откуда-то
появившиеся в их «арсенале». Одни из них блестели своими зелёными
«боевыми» корпусами, другие – черными «учебными». Отделив «мух
от котлет», военные двинулись.
На улице было темно и безлюдно. Почти. Какая-то пожилая женщи-
на в шоке ползла по тротуару. Её ноги были оторваны почти полностью.
Она безнадёжно истекала кровью. В глазах был почти животный ужас.
Практически нечеловеческим взглядом смотрела она вокруг, хватая
воздух ртом и руками, словно пытаясь ухватить покидающую её изра-
ненное тело жизнь за «соломинку». Тимофеев узнал ту самую бабушку
с внуком, которых он встретил несколько минут назад... Рядом лежал
маленький кровавый комочек. Вместо глаз на маленьком личике зияли
16
кровавые пустоты. Влад поёжился, вспомнив, как совсем недавно эти
детские глазки удивлённо смотрели на него. В окнах домов полыхало
пламя. Тимофеева трясло. Голова закружилась. Но он, взяв себя в руки,
подошёл к женщине. Положил руку ей на лоб, пытаясь хоть как-то об-
легчить её страдания. Она ненадолго успокоилась. Посмотрела с наде-
ждой Владу в глаза так, словно он и был той самой её соломинкой.
– Где он? – Её глаза смотрели на него как на бога. Казалось, что от
его, от Влада, слов сейчас всё зависит. Словно он мог решить её судьбу
и судьбу её внука.
Тимофеев молчал. Но чем больше он молчал, тем безутешней ста-
новились её глаза. Она вцепилась в его рукав, выгнулась, словно что-то
прострелило нестерпимой болью её тело. Схватила воздух. Глаза смо-
трели вперёд, не видя ничего. Она будто ослепла. Выдохнула. И обмяк-
ла, продолжая держать Тимофеева за рукав…
Лейтенант брёл с не менее ошалелыми бойцами по разрушенному
городу, переполненному горем и ужасом, описать который не было сил.
И даже осознать весь ужас которого отказывалось сознание... Светало.
Город утонул в пыли и горе. Кровавый рассвет зловеще освещал ужас
ночного обстрела. Вдруг на перекрёстке раздался грохот танковых тра-
ков об асфальт. Скрежет. Треск. Из-за угла показался танк, который,
руша всё на своём пути, полз поперёк улицы, давя машины, припарко-
ванные на обочине. Из застывшего на перекрёстке автобуса выскочила
женщина, неуклюже кинулась в сторону. Было очевидно, что это ей да-
валось с большим трудом. Большой живот сильно выступал.
«В положении!» – подумал Тимофеев.
Танк вёл беспорядочную стрельбу. В следующую минуту после оче-
редного сухого треска очереди женщина, вскинув руки, плюхнулась,
словно от сильнейшего толчка в спину, прямо своим большим животом
на асфальт. Танк, выпустив облако чёрного дыма, со скрежетом пополз
прямо на неё, словно её не замечая, ещё живую, дрожащую в судорож-
ных конвульсиях на окровавленной дороге. Перемолотив мягкое тело,
как тесто, втерев его в куски асфальта, размазав кишки по гусеничным
тракам, кровавый танк брезгливо приостановился на миг, наполнил про-
странство чёрным дымом и пополз далее. Рядом перебежками бежали
какие-то солдаты в пятнистой форме. Похожие на тех, изображённых на
агитационных плакатах в ленинской комнате с надписями, типа: «Им-
периализм – угроза Миру».
17
На рукаве одного из них Влад рассмотрел прямоугольную нашивку,
изображающую американский флаг. Только кричали они на языке, на-
поминавшем недавно услышанную им грузинскую речь в устах Маму-
ки и его родни.
– Грузины, – словно услышав мысли лейтенанта, произнёс Загиров,
хищно щурясь на солнце, – тож мэне вояки! Мы их всэгда гоняли!
Влад вынул чеку из Ф-1. Замахнулся, но бросить не успел. Эти пят-
нистые солдаты, приблизившись к автобусу, вытащили оттуда истека-
ющего кровью какого-то солдата, ещё пару мужчин, перепачканную
девушку в голубом платье, которая что-то громко кричала.
«Да это же та, которая так похожа на Здену! – прострелило мозг Ти-
мофеева. – О, чёрт!».
В эту же минуту один из «камуфлированных» солдат с почему-то не-
гритянским лицом выпустил целую очередь прямо в спины этих людей.
Влад закрыл глаза. Он не хотел видеть того, что осталось после выстре-
лов. Его разум отказывался верить.
Загиров сверкал дикими глазами, не отводя взгляд от ужасной сцены,
словно упивался кровавым зрелищем. Бедиев позеленел. Его вырвало.
– Гранаты к бою!.. Огонь! – две гранаты полетели в сторону «камуф-
лированных» солдат, кричащих по-грузински. Тимофеев вырвал зубами
чеку третьей и дослал вдогонку.
Сухие хлопки разрывов едким чёрным дымом наполнили простран-
ство впереди. «Камуфлированных» разбросало в разные стороны.
– Дика-а!*(*Хорошо! (с чеченского)) – произнёс Загиров.
Танк остановился, заметив врага сбоку. Башня поползла, развора-
чивая ствол. Траки крутили танк практически вокруг своей оси, ломая
асфальт под собой.
– Уходим, товарищ лейтенант! – закричал во весь голос Бедиев, так
как со слухом у всех была большая проблема. Уши гудели.
– Давай, прячьтесь. А я сейчас, – Тимофеев вытащил из-за спины
свой «родной» училищный гранатомет РПГ-7, такой же, какой он от-
таскал четыре года, будучи курсантом. Казалось, что эта труба теперь
всегда с ним по жизни, словно срослась с его телом.
Так что, почти не удивившись этому появлению, он всунул в чёрную
гранатометную трубу ствол «выстрела» с прикрученным к нему зелё-
ным цилиндром порохового заряда. Лёг под углом примерно тридцать
18
градусов к соплу, дабы пороховыми газами не оторвать собственные
ноги. Сунул палец в рот и поднял вверх. Ветер был слева. Значит, «по-
правку» нужно делать вправо…
(Граната в отличие от пули идёт навстречу ветру. Ветер был сильный,
значит, на целую «цель» вправо, не меньше. Танк двигался влево, значит, вто-
рую «поправку» нужно делать влево. Но двигался он медленно – значит на
«полцели» влево. Минус цель вправо, итого на «полцели» вправо…)
Влад подвёл фигуру танка под шкалу измерения дальности… да
чего тут. Танк-то вот он – рядом.
Так близко ему ещё не приходилось стрелять по цели. Но то были
учебные цели! Нужно спешить, пока танк повёрнут боком!
Выбрав в сетке прицела нужную рассчитанную клетку, наведя её в
сочленение башни, лейтенант утопил предохранитель и выстрелил. У
него не было шанса на ошибку. Ибо ценой ошибки была не учебная
двойка, а смерть. Своя и других людей. Уши разодрала острая боль от
выстрела. Столб порохового газа вылетел в трубу сзади, подняв в воз-
дух клубы пыли.
***
…Прицелом ненависть вперёд взирала,
Зарядом гнев по стали саданул,
И газами на миг глаза застлало.
Язык огня под башней полыхнул…
Разрывы бронебойных свирепели.
Пять танков чёрной кровью изошли.
А мы ещё не понесли потери.
Враги не одолели. Отошли.
Но не ушли. Как чёрный символ страха
Стелился плотно дым по бороздам.
Высотку окружили и с размаха
Полукольцом ударили по нам.
Вновь землю гусеницы разрывая,
ползли. Но пусть страшат других.
Броня фашистов толстая, большая
На нас ползла не менее больших!
19
На нас, чей дух не покоряли.
Социализм нам Душу закалил.
Идеи Ленина наш Разум воспитали,
А Сталин нас Бронёю наделил…
И в немца страх смертельный наливался:
15 танков плавилось в огне.
И натиск страшной стали надорвался.
Он проиграл в неправильной войне.
Смолкал в ушах проклятый рокот стали.
И гнев, и радость сединой слились.
И точки танков с виду исчезали.
А здесь, недогоревшие, рвались.
Залито поле чёрной жаркой краской.
Пылает вновь кровавая заря.
Солдат Советских с материнской лаской
Оберегает Русская Земля!
Автор В. Земша. Из баллады «Победившие смерть», забракованной
советской цензурой за излишнюю патриотичность, не соответствующую
«политической конъюнктуре» середины восьмидесятых.
В следующую секунду, едва рассеялся дым, раздался мощный
взрыв. Видимо, сдетонировали боеприпасы, которыми был упакован
танк. Башню отнесло в сторону.
Груда искорёженного танкового железа горела на перекрестке. Хобот
танкового ствола уткнулся в асфальт рядом с автобусом.
– Так ему! Как хорошо попали, товарищ лейтенант! – заорал Бедив,
высунувшись из-за бетонных обломков. И упал замертво почти одно-
временно с сухим щелчком. Во лбу его было словно просверлено кро-
вавое отверстие. Глаза по-прежнему выражали радость и немного не-
доумение.
– Бедиев! – вырвалось отчаянно у Тимофеева. Но он удержался, что-
бы не кинуться, помня, чему его учили педагоги. Ведь снайперы только
того и ждут! – Чёрт! Что я Майеру теперь скажу. Не уберёг его бойца!
Не уберёг!..
20
– Загиров! Нужно вычислить, где эта гадина!
– Есть, товарищ лейтенант! – солдат сверкнул черными глазами
по-звериному и ловко пополз в сторону, скрываясь за высокий троту-
арный бордюр.
Гранат больше не было. Влад нащупал левой рукой чёрный корпус
ПУСа*. (*Гранатоимитатор, имеющий форму гранаты, но стреляющий пу-
лями из гранатомёта.) Открыл правой рукой рукоятку затвора, повернул
влево и отвёл затвор до упора. Вставил 7,62 мм трассер в патронник,
дослал его затвором вперёд. Всунул это устройство* в гранатомёт.
(*Чем не снайперская винтовка! Его прицельной дальности в 400 м здесь
было вполне достаточно! На учебных стрельбах он нередко баловался тем,
что таким учебным приспособлением, экономящим настоящие гранаты, по-
сле своих огромных танковых целей, поражал мелкие стрелковые цели своих
соседей по стрельбищу.)
Что ж. Проверим, что будет сейчас! Загиров изменил своим движе-
нием угол наблюдения снайпера, явно его заинтересовав. Ошибки быть
не должно. Снайпер – не лох. Поняв подвох, он не попадёт в расстав-
ленные сети. Но план сработал. Снайпер стал менять позицию. Увидев
шевеление в одном из окон на верхних этажах, Влад приложился к при-
целу. Ветер дул всё так же слева.
«Ветер пулю так относит, как от прицела два отбросить», – крутану-
лась ему заезженная училищная присказка. Отведя прицел на две фи-
гуры левее, лейтенант затаил дыхание. Он стал одним целым со своим
гранатомётом. Плавно нажал на спуск…
Трассер прошил пространство. Тело рухнуло вмиг.
«Кажись, попал! – подумал Тимофеев. – Что ж, неплохо ПУС приве-
дён к бою!» *
(*Так называется проверка и регулировка каждого изделия сразу после про-
изводства.)
Появился Загиров. На его лице почему-то была добрых размеров борода.
«Когда это он успел отрастить? – подумал лейтенант. – Неужели
пока полз! Бред полный!»
– Что это, Загиров? – Тимофеев сузил глаза. – Сбрить немедленно!
Ты же советский солдат, а не душман! Чтоб к вечерней проверке этого
не было! – словно забыв про войну, педантично произнёс Тимофеев.
Загиров лишь ухмыльнулся.
– Э-э-э-э, таварыш лэтена-ант!..
21
В следующую минуту горячая волна взрыва накрыла их обоих. Острая
боль во всём теле. Удушье. В глазах потемнело. Словно звёздная метель
закружилась вокруг. Он больше не чувствовал своего тела. Не чувствовал
боли. Ничего. Словно куда-то провалился.
Кружащие потоки светящихся точек, подобно снежинкам, стали вы-
страиваться в причудливые фигуры, приобретая всё более и более чёткие
очертания. И вскоре всё вокруг стало видно вполне отчётливо. Он увидел
себя, лежащего в обнимку с гранатомётом.
(Хорошая училищная школа! Ведь их приучали никогда не расставаться с
оружием. Даже на «толчке». Так он с оружием и лежал…)
Странное ощущение это – видеть себя сверху!
«Я что, погиб? – задавал себе вопрос лейтенант. – Но почему я всё
вижу?»
Он видел и Загирова, чья борода, припорошенная пылью, торчала
гордо на окаменевшем от смерти лице…
Недалеко лежала убитая девушка, чьё голубое платье окрасилось в
кровавый цвет. Тимофеев приблизился, наклонился. Как она похожа на
Здену… Совсем юная. Её темно-каштановые волосы были засыпаны
пеплом.
«А может, это Здена и есть?» – мелькнуло в его голове такая дикая
мысль, но он её прогнал прочь…
Тимофееву казалось, что его «крыша съезжала» всё дальше и даль-
ше…
Чуть поодаль лежали убитые грузины. Из люка танка висел обго-
ревший до неузнаваемости труп. Страшное зрелище! Кисти рук сви-
сали плетьми вниз. Они обгорели меньше. Из кисти вывалился чудом
уцелевший оберег из кусочков сшитой кожи. Такой точно братья дарили
Мамуке!
– Мамука?! – воскликнул Влад. – Н-ет! Может, просто такой же аму-
лет? Кто теперь узнает?!
В стороне лежал другой солдат противника. Руки были разбросаны
в стороны. На его чёрном лице неожиданно выделялся широко поса-
женный негритянский нос…
«Откуда здесь негры?» – удивился Тимофеев.
Далее он взлетел выше и приблизился к снайперу. К огромному из-
умлению, это была довольно милая девушка европейской внешности.
22
Её собранные золотистые волосы были испачканы кровью. По-коша-
чьи расставленные глаза были широко открыты и смотрели стеклянным
взглядом в никуда. Голова была откинута в сторону и на белой шее Влад
увидел маленькую родинку…
«Где-то я её уже видел раньше. Или просто похожа.., – подумал Ти-
мофеев. – Но что она забыла здесь? Почему? А ведь могла жить, лю-
бить, родить ребёнка…»
Он задумался, ненависть к хладнокровной убийце и торжество побе-
ды сменились на милость и глубокое, до боли, сожаление: «Что побуди-
ло эту девочку прийти сюда? По своей ли трезвой воле или управляемая
одурманенным разумом либо алчностью?»
Тимофеев, переполненный каким-то отуплённым равнодушием, взи-
рал на всё сверху.
Чувствуя себя в бестелесной оболочке, он поднимался всё выше и
выше. Констатируя печальные апокалипсические факты. Всё внизу пре-
вратилось в калейдоскоп кошмаров, закружилось, словно подхваченное
дикой метелью из тусклых огоньков…
***
– Товарищ лейтенант! Товарищ лейтенант! – кто-то стал его осто-
рожно теребить за рукав. – Через пять минут подъём! – Сквозь пелену
проступало, приобретая очертания всё чётче и чётче, лицо Бедиева, –
лейтенант Майер уже ушёл подымать роту, просил и вас разбудить! И
вот – вы забыли ваш конспект к политзанятию у меня на тумбочке этой
ночью, – Бедиев протянул ему смятую подмокшую тетрадь
– Мы где? –Тимофеев подскочил, ткнул бойца пальцем. – Живой?!
Япона мать! – почувствовав под пальцем телесную оболочку, он кинул-
ся к солдату и обнял его.
– Вы чё? – Бедиев отпрянул. Лейтенант, не обращая внимания на
изумление солдата, посмотрел на свои руки, повертел ими перед собой,
хлопнул себя по лицу.
– И я тоже! – он как-то торжествующе, безумно и радостно взглянул
на ничего не понимающего бойца. – И я,.. я живой!? – утвердительно,
но с полувопросом воскликнул Тимофеев.
«Да! Дожили-ся! – подумал Бедиев. – Вот это уже точно диагноз!
Вот уж кто бы спрашивал… Сразу видно, как их вчерашний вечерок
23
прошёл!.. Живой!.. Как же! Тут, отстояв ночь «на тумбочке» уже сам
перестаёшь понимать, живой ты ещё или уже мёртвый. Дневальный это
самый настоящий «живой труп»!..»
«Подмокло политзанятьице-то»! – Тимофеев крутил в руках свой за-
ляпанный конспект…
– Товарищ лейтенант, тут, говорят, в полк приехал поэт какой-то из
Башкирии. Айдар Халим, вроде зовут. Не слышали?
– Не слышал. И что?
– Да так, в клубе, вроде будут собирать сегодня. Все башкиры наши
тащатся сейчас. Он, вроде, земляков своих собирает, фотографировать-
ся будут. А вы идёте?
– А я что, на башкира похож, а? – Тимофеев нащупал зеркало, по-
смотрел на свою опухшую физиономию…
«Да-а-а, Бедиев, возможно, ты и прав.., – подумал он. – Мне стоит
присоединиться к этой группе из солнечной Башкирии. Башка-а-а моя
трещит ужасно!»
24
Прокурорский совет
Сентябрь1988 г. Ружомберок.
«Стоит человеку осознать неистинность своего суще-
ствования и пересмотреть свои взгляды на жизнь с точки
зрения возвышенного представления о самом себе, как он тут
же изменит своё поведение и образ жизни. Когда человеком
овладевает высокое понятие о его месте и роли в мирозда-
нии, он, естественно, старается действовать так, чтобы
оправдать такое понятие и не унизиться до грязного или
злодейского поступка, из-за которого он может опуститься,
став ниже того представления о себе, которое имеется в его
воображении».
(*Юм . соч. в 2-х т., т.2, с.611-612.)
«Осознание человеком своего высокого предназначения в
мире отнюдь не достаточно для изменения своего поведе-
ния. Не субъективный разум личности, а объективная логика
общественных отношений диктует личности то или другое
поведение».
(Плеханов Г.В. избр. фил. пр-я., 1956, т.2, с. 451.)
Плац. Возле трибуны выстроились офицеры полка в две шеренги.
– Товарищи офицеры, если у вас есть проблемы в борьбе с неустав-
ными отношениями в солдатской среде, прокуратура дивизии готова вам
в этом оказать содействие и дать консультацию. Я буду сегодня и завтра
работать в ленинской комнате седьмой мотострелковой роты,.. вашей,
так сказать, «лучшей» в некотором смысле, роты,.. – капитан из военной
прокуратуры дивизии обратился к молчаливому строю офицеров…
***
Ленкомната седьмой роты. Хашимов и Майер сидели напротив ка-
питана из прокуратуры, изучая последнего своими глазами, полными
внимания.
После убытия Иры их отношения более-менее наладились. Да и куда
им было деться-то! Служба обязывала. Объекта для конкуренции бо-
2.4 (88.09.04)
25
лее не существовало меж ними. Скорее наоборот, эта общая «болячка»,
ставшая историей, теперь их даже где-то и сближала.
– А где ваш командир роты?
– Э-э-э, товарыщ капытан, это вопрос нэ простой!
– Да уж, это ваш ротный – не простой вопрос! Ладно, об этом поз-
же… Вообще, согласно последней статистике, ситуация с «неустав-
ными взаимоотношениями» вроде как неплохая сейчас. Все получают
звёзды на погоны, а я-то знаю, что на самом-то деле не всё так шоколад-
но, как кажется…
(Действительно, не всё, что лежит на поверхности, является таковым,
как кажется, на самом деле. Статистика, например, роста количества из-
насилований на деле часто является лишь ростом количества обращений, а
не самой преступности, что может свидетельствовать, наоборот, о росте
доверия к правоохранительным органам и о росте количества раскрываемо-
сти преступлений. А статистика, другой пример, увеличения фактов само-
гоноварения, – на самом деле, может говорить о начале реальной борьбы с
этим явлением, «портящей статистику», но на деле уменьшающей объём
производства нелегального алкоголя. Нельзя оценивать лишь поверхностные
факты. Ведь мы видим только то, что вокруг нас. Но не всегда видим «низ
айсберга». Поэтому наши суждения часто ошибочны. Особенно, когда люди
подходят к проблеме формально, а они чаще именно так и подходят.)
– Итак, неуставные взаимоотношения в части – серьёзный бич, с ко-
торым необходимо бороться решительно. А не выполнение приказа на-
чальника, товарищи офицеры, – это серьёзное воинское преступление
и это необходимо пресекать. Без этого не имеет никакого смысла гово-
рить ни о дисциплине в целом, ни о выполнении требований уставов
относительно тех же «уставных» отношений между военнослужащими.
Я сам знаю, как это трудно, когда командование части покрывает пре-
ступников, дабы не вынести сор из избы. А у вас, младших офицеров,
нет никаких инструментов для борьбы. Так ведь?
– Так точно, товарищ капитан! Некоторых в наряд по определению
ставить бесполезно, всё равно ничего не будут делать, других запашут.
И на «губу» непросто посадить, а посадишь, всё равно ничего не изме-
нится, даже ещё хуже порой.
– Так вот, мой вам дружеский совет из личного опыта. Если не бои-
тесь, что командование на вас за это окрысится. Засудите одного-двух
самых наглых бойцов. Из числа тех, что балуются неуставнухой. Дру-
26
гим неповадно будет. Шёлковые все станут. Я так сделал в своё время,
так моя рота лучшая стала. Ни единого залёта. Я им чётко сказал, что
у них один начальник – я. Ни земляки, ни деды. Только один факт на-
рушения, и всё! Труба! Главное – идти до конца, не обращать ни на
кого внимания! Нужно иметь решительность! А то дождётесь, когда
задроченные казарменной неуставщиной бойцы, видя бессилие своих
командиров, как народ в Югославии, митинг* устроят!
(*4 сентября 1988 года в Югославии начинаются демонстрации сербов и
черногорцев, которые требуют введения чрезвычайного положения в Косово
для защиты жителей от реакционных действий со стороны албанских сепа-
ратистов.)
А это значит, что власть уже не справляется со своими обязанностя-
ми по защите своих граждан! Реакцию нужно в корне давить, как гидру,
пока та не разрослась! Так вот тут уж и приходится нашему брату само-
му брать ситуацию в руки!
Полковые и батальонные отцы-командиры потом все успокоятся, а
вы получите управляемое подразделение! Не бойтесь за свою карьеру.
Карьера любит сильных и смелых. Да и не всё ведь карьерой-то изме-
ряется!
– А я и не боюсь. Меня уже всё одно объявили «вечным Ванькой –
взводным». Так что уже мне терять?!
– Вот как?! За что же такая немилость?
– Так,.. было дельце. Это личное. Я не хочу говорить, – Майер по-
смотрел на капитана, потом, словив ухмыляющийся взгляд Хашимова,
перевёл на него.
– Личное, говоришь? Никак на бабах погорел!? Я в точку попал?
– Я не хочу об этом говорить! – тот опустил глаза.
– Ладно-ладно, значит, в точку! Но ничего, на бабах не один погорел
тут! Ну, ничего, прорвёшься ещё! Вот наведёшь порядок в своём под-
разделении, глядишь, и роту получишь! А пока нужно брать власть в
свои руки. И, как сказал Шарапов, «преступник должен сидеть в тюрь-
ме!» Хватит с ними церемониться! Каждое преступление должно быть
наказано и справедливость должна торжествовать! А то распустили
тут бойцов-преступников отцы-командиры ради своих карьер и тёплых
мест! Не начнём садить подонков, завтра как в Польше, «Солидарно-
сти»* всякие повылазят или «Хартии»** и будем с ними ещё и перего-
воры вести...
27
(* Как раз накануне 31 августа 1988 года Лех Валенса впервые после запре-
щения профсоюза «Солидарность» в 1981 году, проводит переговоры с поль-
скими властями. (Лех Вале;нса – польский политический деятель, активист
и защитник прав человека, прежний руководитель независимого профсоюза
«Солидарность», электрик по профессии.)
(** А в ЧССР оппозиционные силы, созванные вокруг политической группы
«Хартия-77», во главе с драматургом Вацлавом Гавелом также переходят к
решительным действиям. В августе в Праге и других городах прошли демон-
страции в знак протеста против ввода в Чехословакию войск стран ОВД 20
лет назад.)
– Харашо, харашо. Я полностью согласэн с вами! – Хашимов задум-
чиво крутил головой, загруженной информацией.
У капитана заблестели глаза.
– Вот! Замечательно! Вот вам образец рапорта в прокуратуру. Ведь
те, что занимаются неуставнухой, они же и приказы, как правило, не
выполняют? Верно?
– Так точно. Верно! – Майер посмотрел в сторону Хашимова, как бы
ища подтверждения.
– Вот! Будете на учениях или полевом выходе, отдайте любой приказ
такому «под козырёк», который он не выполнит, при свидетелях. На гла-
зах у всей роты! А потом – можете сразу на него заполнять этот рапорт
по форме! Невыполнение приказа командира на учениях приравнива-
ется к невыполнению приказа в бою! Наступает практически полная
уголовная ответственность! Он будет думать, что всё ему хиханьки да
хаханьки, а тут – бац и до трёх лет дисциплинарного батальона! А кому
охота в «дисбат» вместо дембеля?! А?! Схема действий понята?
– Так точно!
– Всё поняли! Спасибо!
(Ну вот, хоть нашёлся один «сверху», кто проявил реальное беспокойство
о них! Хотя не всё, что лежит на поверхности, является таковым, как ка-
жется на самом деле… Так и эта забота незнакомого капитана из военной
прокуратуры, кто знает, была ли реальной заботой о солдатах и младших
офицерах, а может кто-то просто копал под командира полка? Кто теперь
разберёт!..)
28
Заговор
Сентябрь 1988 г. Прага.
Особняк на окраине.
А в это же время 20 сентября 1988 года в своей речи на Совете Европы
британский премьер-министр Маргарет Тэтчер предостерегает страны-у-
частницы ЕЭС от безрассудного движения к политическому и экономическо-
му объединению Европы.
Тихий особняк на окраине города. Терраса с видом на речушку, звон-
ко бегущую между покрытых золотом осенних листьев сказочных сопок,
играющих великолепием света, теней и осенних раскрасок. Несколько че-
ловек, слишком серьезных для такого безмятежного окружения, сидели,
обсуждая совершенно трудно осязаемые для обычных людей, вещи.
– Задача нашего движения – устроить небольшую заварушку, а если
получится большая заварушка, то это ещё лучше, – человек в шляпе
затянулся сигарой, – думай, как это устроить и под каким соусом, ищи
даты, события прошлого.
– Уже есть идея, – человек с залысинами отложил кипу старых га-
зет, – в январе наступающего года, будет как раз двадцать пять лет с
даты самоубийства некого Яна Палаха. Это был обычный вспыльчи-
вый одиночка-неврастеник, слишком сильно увлекающийся идеей ком-
мунизма. Безнадёжный марксист, даже носящий в своей среде кличку
«большевик»! Неудачник. Тогда удалось красиво направить его в нуж-
ное русло и упаковать его глупую смерть через самосожжение в знак
протеста против советского вторжения. Пусть же его глупая смерть со-
служит нам хорошую службу ещё разок! Пусть сослужит роль «запала»
в нашей бомбе сегодня!
– Как мы можем использовать имя этого коммунистического
фанатика?
– А это не важно! Мы скажем, что он восстал не просто против ок-
купации, но против коммунистического режима. Поверьте, никто не
обратит внимания на его личные политические пристрастия. Он нам
2.5 (88.09.20)
29
подходит в кумиры. Ведь он мёртв и уже ничего не скажет. А его лич-
ные записки мы подкорректируем.
– Уверен, он бы сам дико удивился этому, если бы воскрес!
– К счастью, мёртвые не воскресают! А живые всегда используют
мёртвых в своих земных целях! Живые всегда приписывают мёрт-
вым то, что им выгодно! Мертвый идол – это марионетка. Всем нужен
послушный флаг! Который не может возразить! Даже если бы кто-то
изобрёл некую «живую воду», способную вернуть Иисусу телесную
оболочку, например, то едва ли живые захотели бы это сделать, дабы
не разрушить созданный ими же мифический мир Ватикана! Сомнева-
юсь, что Иисус, воскреснув, не разрушил бы многие «христианские»
мифы, которыми сегодня напичкана католическая церковь. Вряд ли он
бы признал непогрешимость Римского Папы! Вряд ли бы он не низверг
все эти современные религиозные надстройки! Но он не воскреснет.
А смерть одних освобождает место другим и даёт живущим право на
использование в своих личных целях достижения умершего так, как им
заблагорассудится!
– А без идола что, никак?
– Народ любит идолов. Без идолов никак! На фоне идола легко стро-
ить любую политическую программу.
– Оттого-то мёртвые герои часто не так известны при жизни! Вот
ведь в чём причина этого феномена! Вообще, одни личности рождают
идеи, а другие их эксплуатируют в своих интересах. Так же, как и с
товаром. Одни его производят, но чаще всего именно другие могут из
него извлечь действительную коммерческую выгоду.
– Да-да! Итак, Палах нам отлично подходит для этой роли! Роли
мученика-Иисуса, всё верно! Может, позже найдётся ещё какой-ни-
будь последователь-самоубийца, вдохновлённый славой своих предше-
ственников!
– Появятся новые – выберем среди них наиболее выгодного нам кан-
дидата в «апостолы»!
– Well-well!! В 69-м последователей Палаха было много! Но не в
наших интересах сегодня распылять внимание масс на всех их. Для до-
стижения короткой цели лучше сосредоточиться на одном «брэнде»!
Спозиционироваться, сконцентрировать внимание масс. И наш брэнд –
именно Ян Палах.
30
– Мы разрушим их систему изнутри их же руками и их же оружием!
Наша тактическая задача – устроить коммунистам «кузькину мать»!..
– Что это значит?
– Вчера коммунисты устраивали революции во всём мире во имя
своих социалистических «свобод», равенства и интернационализма!
Сегодня мы им нанесет ответный удар их же оружием! Мы не будем им
противостоять в лоб! Сегодня наша задача – поменять в головах совет-
ских миллионов стереотип «революционной борьбы с капитализмом»
на новый стереотип «революционной борьбы с коммунистическим то-
талитаризмом!». Борьбы за независимость от русско-советской оккупа-
ционной системы. Борьбы за демократию, продвигающую наши инте-
ресы, где успешно функционирует машина подчинения общественного
мнения нашей воле через политическую рекламную компанию, участни-
ком которой становится невольно каждый. Борьбы за свободу личности
от всех обязательств перед своим обществом: свободу от патриотизма,
от службы в армии, от морали, от семейных обязательств. За свободу
секса и алчности! Мы намертво приклеим им, нашим противникам,
термины «режим», «диктатура», «тоталитаризм». Мы развернёмся и
подтолкнём их в спину в направлении их собственного же движения и
низменных желаний. И тогда колосс не удержится на своих глиняных
ногах! Такой метод использования энергии противника против него са-
мого существует в боевых искусствах, например, в хапкидо*!..
(*Хапкидо; хап – объединение; ки – энергия, сила; то (-до) – путь) (Путь
объединения энергии) – корейское боевое искусство.)
– Как именно вы планируете действовать?
– Распространим через «свободные», то есть подконтрольные нам
СМИ идею. И будем ждать, когда «бражка» забродит! Глядишь, найдёт-
ся кто-нибудь, кто последует его примеру.
– Это будет гениально!
– А если это не сработает?
– Сработает. Рано или поздно. Но мы можем временно придумать и
иной повод для сбора.
– Например?
– Ну, хотя бы и по поводу образования Чехословакии. Там когда бу-
дет юбилейная дата? Пробейте по базе событий! Да всё равно, что!
31
В воздухе повисла долгая пауза. Тишина. Несколько человек, слиш-
ком серьезных для такого безмятежного окружения, сидели, молча ли-
цезря это великолепие.
Терраса с видом на желтеющий лес. Речушка, звонко бегущая между
покрытых золотом осенних листьев сказочных сопок, играющих вели-
колепием света, теней и осенних раскрасок…
32
А в это время в мире
Октябрь 1988 г.
1 октября 1988 года Михаил Горбачев избран Председателем Президиума
Верховного Совета СССР*.
(*Высшая государственная должность в СССР с 1936 по 1989 год. Однако
реальная власть находилась в руках высшей партийной должности – Гене-
рального секретаря ЦК КПСС. Объединение двух должностей в одних руках
давала последним безграничную власть. С введением института Президент-
ства и отмены Партийной гегемонии, должность Председателя Президиума
Верховного Совета была упразднена во всех странах бывшего СССР).
2 октября 1988 года основан «Народный фронт» Эстонии.*
(*Наро;дный фронт – политический союз, как правило, объединяющий ле-
вые и левоцентристские силы (социал-демократов, коммунистов, радикалов)
для противостояния правым и ультраправым. Народные фронты стали воз-
никать в 1930-е годы, выступали против фашизма и войны, в защиту эконо-
мических интересов трудящихся.
Во Франции в 1935-1938 годах, в Испании в 1936-1939, в Чили в 1938-1941
действовали правительства Народных фронтов. В годы Второй мировой во-
йны в ряде стран были созданы национальные антифашистские народные
фронты).
В период же перестройки идея «народных фронтов» объединила в себе,
наоборот, правых, радикалов, фашиствующих националистов и прочих, и про-
чих. И стала отражать идеологию борьбы с социализмом, сепаратизм, осно-
ванный на национализме и разрушительной «демократизации» по западному
сценарию (но отнюдь не всегда западному подобию) в большинстве стран –
участниц Варшавского договора и в советских национальных республиках).
Наступала эра «двойных стандартов» при разработке «демократических»
принципов.
(* По материалам открытых интернет-источников.)
2.6 (88.10.02)
33
Сила приказа
Начало октября 1988 г. Оремовлаз.
Полигон.
Накануне 21 сентября 1988 года в нагорном Карабахе, СССР, введе-
но чрезвычайное положение.
Очередной выход в поля. Рота грузилась в БТРы. Майер посмотрел
на тяжёлые зелёные ящики с матбазой, почесал затылок…
– Рядовой Разорёнкин, рядовой Гусейнов, ко мне!
Гусейнов исполнил приказ, косясь на Разорёнкина.
– Ну, чё-ё-ё? – Разорёнкин вялой походкой подошёл к офицеру.
– Приказываю загрузить матбазу! – Тимофеев поднёс правую руку
к козырьку.
– Якушев! Иди, грузи с Гусейновым! – Разорёнкин немедленно «де-
легировал» задачу.
– Товарищ солдат! Команда была дана вам лично!
Солдат зло выругался, сплюнул и пошагал прочь. Майер повторил
свою команду, но эффект был тот же.
– Ты чё, Майер, он же дед, – Хашимов смотрел на Майера испытую-
ще. – Не перебор?
– А где это записано, что деду позволено не выполнять команды и
распоряжения своего командира? И вообще, ты чё, совет с прокуратуры
забыл, что ли?
– Хм,.. – Хашимов хлопнул Майера по плечу, – ну-ну! Решил-таки
ввести в роте, как в Карабахе, чрезвычайное положение? Прокурор-та-
ки надоумил?! Ну-ну! А что, правильно! Дерзай! Глядишь, майором
станешь! Фамилья такой…
Хашимов усмехнулся, повернулся в сторону удаляющегося бойца.
– Разорёнки-ин! – рявкнул он. – А ну, иди сюда, солдат! – теперь
ему уже ничего не оставалось, как отстаивать «честь офицерского
мундира»…
2.7 (88.10.10)
34
***
Преступление и наказание
Конец октября 1988 г.
Полковая «Губа».
Серые стены полковой гаупвахты. Зарешёченные окна. Часовой с ав-
томатом «на ремень». Помощник начкара открыл засов двери в серую
бетонную камеру и пропустил Майера внутрь.
На полу сидел жалкого вида солдат в перепачканной дембельской
парадке, уже подготовленной для «дембеля». Увидев офицеров, он под-
нялся. На его измождённом лице был испуг и растерянность.
– Что, солдат, думал ничего у меня не выйдет?! Уже и в парадку
облачился! Думал, что, совершив преступление, сможешь остаться без
наказания?
– Товарищ лейтенант, мамой вас прошу. Простите меня. Я во всём
раскаиваюсь. Я вёл себя ужасно. Но не отправляйте меня в дисбат. Я
домой хочу, на дембель! Меня мама ждёт. Я один у неё. Никого больше
нет. Она инвалид, мамочка моя. Ей некому помочь больше! Только на
меня одного все её надежды! Прости-и-те, товарищ лейтенант! Про-
сти-и-те меня! Ну, пожа-а-алуста! – канючил без передышки арестован-
ный «губарь». Его вид был более чем жалок. На глазах – слёзы. Уголки
губ опущены вниз. Весь он стал каким-то мелким и жалким.
– Эх, Разорёнкин, Разорёнкин! Где же твоя былая спесь? Ты же та-
ким крутым был!
Разорёнкин стоял молча, потупив глаза.
– Не верю я тебе, Разорёнкин. Это ты щас так соловьём запел, как,
наконец-то, понял, что ответить за всё придётся. Так что, хоть мне и
жаль твою маму, но в дисбат тебе всё же, попасть придётся! Чтобы дру-
гим неповадно было! Потому что мне жаль и матерей других солдат,
над которыми ты издевался и над которыми такие, как ты, ещё будут,
видя такую безнаказанность, издеваться!
– Я перед всем полком скажу. Я им всем объясню всё. Я скажу, что
был не прав! Я покаюсь. Честное слово, так покаюсь!..
– Хотелось бы тебе поверить, солдат, но не могу! Не внушаешь ты мне
ни доверия, ни сочувствия после всего, что ты сделал. Ты как волк в шку-
35
ре ягнёнка. Всё, разговор окончен! Сейчас отвечать на мои вопросы бу-
дешь, – Майер достал из планшета лист и ручку…
***
Майер шёл по плацу. За спиной – мрачная атмосфера «губы». Трудно
было поверить, что это и был тот самый борзый из солдат. Самый раз-
нузданный и неуправляемый. Теперь это был грязный, жалкий чмырё-
ныш, готовый целовать офицерские сапоги ради своего освобождения!
Вот такие вот метаморфозы!
«Может и впрямь отпустить его ко всем чертям, пусть валит в свою
Москву!?» – подумал Майер, входя в расположение роты.
– Дежурный по роте, на выход! – заорал, увидев офицера, дневальный.
– Товарищ лейтенант! Ну, как там, Разорёнкин? – прищурился де-
журный по роте младший сержант Сабиров.
– Плачет ваш Разорёнкин, чтоб я его простил. К маме просится!
– Да ну, товарыщ лейтенант! Не нада нагаварыват! – скривился в
гримасе тот.
– Я правду говорю!
– Э-э-э! Я нэ вэрю! Разорёнкин – это рэалный пацан! Борзый. Он нэ
будэт плакат! Э-э-э-э! Обма-анываэте!
– А вот посмотрим! А вот сами ещё увидите!
***
По дороге от штаба вялой медленной медвежьей походкой двигался
командир полка подполковник Гребенщиков со своей услужливой сви-
той, суетящейся вокруг «хозяина», подобно шавкам.
– Лейтенант! Ко мне! – рыкнул он в сторону Майера.
Майер, бодро отпечатав по мокрому асфальту строевой в сторону ко-
мандира, приставил каблук сапога к каблуку одновременно с ладонью,
несущей к виску, лихо описав внешнюю дугу, его лейтенантскую честь.
– Товарищ подполковник! Лейтенант Майер по Вашему приказанию
прибыл!
– Лей-те-нант Майер! – рот подполковника скривился. – Вы что, ду-
маете, вы самый умный?
– Никак нет, товарищ подполковник! – Майер прижал руки «по
швам».
36
– Вы какого чёрта в прокуратуру пишете? А? Вы чё, через головы
прыгаете, лейтенант?
Майер молчал.
– Чтоб сегодня же отозвали ваш рапорт! Вам ясно?!– он кивком голо-
вы вперёд словно отрыгнулся этой фразой в лицо лейтенанту.
– Никак нет, товарищ подполковник! Извините меня, но я не намерен
забирать рапорт! Этот солдат преступник и он должен понести наказа-
ние! Чего бы это ни стоило!
– Чё-ё-ё!? Я не по-о-нял! Кто тут что-то в-я-кнул? Лейтена-а-нт! Ты
чё, решил мне на полк залёт повесить?! Сгною! Порву-у как жабу-у!
Майер угрюмо молчал, упрямо рассматривая беснующееся багровое
лицо полкача, перекошенный рот которого изрыгал «ЕБЦУ» в его адрес.
В общем-то, его опустошённой сущности всё было как-то «фиолетово»
и эта страшная гримаса командира полка, способная повергнуть в шок
кого угодно, не внушала ему особого трепета.
Командира полка можно было понять. Ведь «прыгать через голову
начальника» – непозволительное действие по всем человеческим кано-
нам, не только армейским. За такое вздрючить положено по всей стро-
гости! Ну, да уж тут так вот вышло!..
37
Повинную голову меч не сечёт*!
(*Изречение Владимира Мономаха в адрес безоружных половцев, вышед-
ших к нему с дарами).
Октябрь 1988 г. Ружомберок.
Штаб полка.
Штаб. Кабинет секретаря парткома. Полунин похлопал Майера по
плечу.
– Эх, Майер! Снова Майер!.. На вашем, лейтенант, месте стоит се-
рьёзно задуматься. Я понимаю ваше упрямство, равно как мне понятна
и правота вашей позиции. Командиров не жалко, так подумайте о мате-
ри этого солдата. Это больной человек, убитый горем! Вы потом сами
не будете жалеть об этом? Ведь этот груз останется с вами навсегда!
Подумайте, лейтенант, очень подумайте. Да и на полк повесите такой
«залёт». Никому карьеры не видать, в том числе и вам её испортят, будь-
те уверены!
– Но ведь это заслуженное наказание этого подонка было бы спра-
ведливым!
– Эх, молодой ты ещё мальчишка! Справедливость! Где она, справед-
ливость?! Что ты вообще понимаешь в справедливости? А справедливо
будет, если пострадают невинные люди?! Разорёнкин, он, конечно, ублю-
док. Только сейчас ты просто из гордости всё это делаешь, ни о ком не
думаешь, через головы прыгаешь, что есть грубейшее нарушение устава,
между прочим! Скажи ещё, что этого не знал! И где тут твоя справед-
ливость?! – Полунин захлопнул папку. – Всё, идите! Думайте! Крепко
подумай, товарищ Майер! Но если всё же решишься идти до конца, тогда
уже потом не пеняй и не иди на попятную! Будь готов ко всему и ничему
не удивляйся! У тебя последний шанс сегодня принять окончательное ре-
шение. Завтра уже будет слишком поздно! Всё! Ступай!
Майер вышел. На душе был полный раскордаж.
«Что делать! Что делать!? Что делать? – стучало в его висках. – Забе-
ру рапорт, значит сразу стану шутом в глазах всех солдат. Значит, не вы-
полню своё обещание наказать виновного любой ценой. Значит, впредь
2.8 (88.10.24)
38
никто не будет ставить в хрен собачий моё слово! – он шёл, вытирая пот
со лба. – Что делать! Что делать!? Что делать? – Майер снял фуражку.
Если всё же засажу гада, все будут меня уважать. Пуcть меня полкач
сгноит потом, плевать! Моя карьера уже и без того загублена. Дальше
Кушки* всё равно не пошлют!
(* Кушка – город на юге Туркмении, на реке Кушка. Афганский берег реки
вошёл в состав Российской империи в результате боя на Кушке (1885), где ин-
тересы Российской империи схлестнулись с английскими. Нынешнее поселение
возникло в 1890 году как крепость. В 70-е годы в Кушке по приказу командую-
щего ТуркВО было открыто кафе «Арктика», в котором стояли кондиционе-
ры и была возможность заказать прохладительные напитки. Водоснабжение
Кушки осуществлялось по водоводу из пещер, расположенных в нескольких ки-
лометрах от города, причём вода оказалась пригодной для питья и очень хо-
лодной. С Кушкой связана существовавшая ранее ходовая в среде российских и
советских офицеров поговорка: «Дальше Кушки не пошлют, меньше взвода не
дадут». После ввода войск в Афганистан возникло её продолжение: «А теперь
меня надули – оказался я в Кабуле». В районе Кушки находилась самая южная
точка не только Российской империи, но и СССР.)
«Что касается карьеры полкача, так честь должна быть дороже ка-
рьеры! Другое дело – старая больная мать Разорёнкина. Жаль женщи-
ну, это правда. Ведь для неё её единственный сын – всегда хороший,
единственная опора и поддержка! Это и впрямь будет меня тяготить
после…»
***
Зиндан*.
(*Гауптвахта – жаргон.)
Скрип засовов. Затхлый запах. Тусклый свет, пробивающийся сквозь
зарешеченные окна. С пола поднялся жалкого вида солдат в парадке,
испачканной от долгого сидения на бетоне. Увидев офицеров, он встре-
пенулся и стал неуклюже поправлять мятое обмундирование. На его
измождённом лице была надежда и, казалось, глубочайшее раскаяние.
– Что, Разорёнкин, как идёт процесс осмысления?
– Простите, товарищ лейтенант! Вот, почитайте, пожалуйста! Вот,
письмо от мамы! – он протянул сложенный в четверо тетрадный лист в
клеточку.
Майер взял его, развернул:
39
«Глубокоуважаемый товарищ лейтенант! Пишет вам мама вашего
непутёвого солдата…»
– Всё ясно, Разорёнкин, мне плевать на всё, на мою карьеру, на пол-
кача, я обещал всей роте тебя засадить. Ты знаешь это, я тебя предупре-
ждал. Я всех предупреждал, как только пришёл. И ничто меня бы не
остановило от достижения поставленной цели. Это дело чести! Так что
не думай, солдат, что лейтенанта Майера можно продавить!
– Товарищ лейтенант! Я так не думаю! Я всё осознал! Прости-и-те
меня!
– Солдат, мне очень жаль твою маму. И это единственная причина,
почему я сейчас здесь. Я заберу рапорт, хорошо, но при одном усло-
вии! – Майер посмотрел буравящим взглядом на рядового.
– Всё, что угодно, товарищ лейтенант! – тот был сама кротость. Он
буквально ловил каждое слово. Услышав последнюю фразу, вселявшую
в него надежду, он замер весь в ожидании.
– Всё не нужно, а нужна только самая малость!
– Всё, что угодно, товарищ лейтенант! – повторил солдат, полный
надежды, мелькнувшей солнечным зайчиком на серых тёмных стенах
«зиндана».
– Выйдешь перед полком, скажешь о том, как ты раскаиваешься за
всё, что натворил! Пусть все видят твоё раскаяние! Пусть каждый знает,
что ты был на грани. И что ты оказался бы в дисбате, если бы не моя
жалость к твоей больной одинокой матери! Понял?
– Так точно, товарищ лейтенант! Всё сделаю!– оживился Разорёнкин.
– Точно понял?
– Точно, товарищ лейтенант!
– Смотри мне! Пообещай, что всё сделаешь как надо!
– Обещаю, товарищ лейтенант. Даже не сомневайтесь!
Майер, уверенный в том, что нашёл компромиссный выход из ситу-
ации, довольный собой, вышел из камеры…
Он шагал по ночной мокрой городской мостовой. Позади – серые
стены, узко сжимающие полковую жизнь. На душе было определённо
облегчение, словно дождь смыл с неё пыль беспокойства. И не оттого,
что командование теперь остановит свою репрессивную машину про-
тив него. Скорее оттого, что он только что решил судьбу одного челове-
ка. Оттого, что сумел переступить через собственную гордыню. Оттого,
40
что сумел простить. Оттого, что сделал счастливым человека, которого
ни разу не видел – больную несчастную мать этого балбеса…
«Молодец, лейтенант!» – в голове звенела незамысловатая скупая
фраза довольно улыбающегося Полунина в ответ на порванный рапорт.
Яркий месяц также улыбался кривой улыбкой с темного октябрьско-
го неба, словно усмехаясь…
А в это время за бетонными стенами полка внешний мир продолжа-
ли сотрясать вибрации перемен*.
( *В конце октября прошли пока как бы «невинные» демонстрации в связи
с празднованием 70-летия образования независимой Чехословакии. Это слу-
чилось семьдесят лет назад вследствие краха после Первой мировой войны
Австро-Венгрии, когда Чехия, Словакия и Подкарпатская Русь объединились
и сформировали независимую республику Чехословакия в 1918 году.)
Сегодня всё происходящее вокруг ярко напоминало события тех
ушедших в далёкое прошлое лет. Только тогда, в начале двадцатого
века, к власти рвались множественные социал-демократические пар-
тии, в том числе коммунисты и большевики, провозглашавшие борьбу
с монархическими режимами, и лицемерно сулящие народу свободы,
равенство, братство, землю и заводы. Теперь, на закате восьмидеся-
тых, демократы снова сулили всё те же свободы, но уже провозглашая
борьбу с современными коммунистическими режимами. Изменились
наклейки, мир перевернулся, но суть осталась всё та же. Как когда-то
истинные патриоты белого движения стремились спасти Российскую
империю, так и здесь истинные коммунисты восьмидесятых пытались
спасти рушащийся Советский Союз. Офицерская среда Советской ар-
мии была так же расколота в своей среде на старший и младший состав,
на многообразие восходящих идеологических взглядов на прошлое, на-
стоящее и будущее. Всё, как и в те далёкие околореволюционные годы.
Нарастала пропасть и между офицерским и рядовым составами. А сами
советские офицеры где-то подсознательно начинали отождествлять
себя с теми далёкими белогвардейскими офицерами, стоящими сегод-
ня за их спинами подобно теням, приходящим из далёкого прошлого,
чтобы предупредить, чтобы предостеречь… Но разве кто-то слушал их
голоса!?.
41
***
Перегорит костер и перетлеет, –
Земле нужна холодная зола.
Уже никто напомнить не посмеет
О страшных днях бессмысленного зла.
Нет, – не мученьями, страданьями и кровью –
Утратою горчайшей из утрат:
Мы расплатились братскою любовью
С тобой, мой незнакомый брат.
С тобой, мой враг, под кличкою – товарищ,
Встречались мы, наверное, не раз.
Меня Господь спасал среди пожарищ,
Да и тебя Господь, не там ли спас?
Обоих нас блюла рука Господня,
Когда почуяв смертную тоску,
Я, весь в крови, ронял свои поводья,
А ты, в крови, склонялся на луку.
Тогда с тобой мы что-то проглядели,
Смотри, чтоб нам опять не проглядеть:
Не для того-ль мы оба уцелели,
Чтоб вместе за Отчизну умереть?
«Товарищ». 1944 г. Туроверов Николай Николаевич.
Иммигрант, донской казак (1899-1972)
42
Встреча на вокзале
Октябрь 1988 г. Ружомберок.
Шёл редкий дождь, оставляя чёрточки на стёклах вагона. Затяж-
ной: мелкие капли вздували пузыри на лужах перрона. Железнодо-
рожная станция, освещаемая редкими фонарями, была погружена во
мрак. Влад вышел из вагона. Осторожно перепрыгивая через лужи,
стараясь не замочить модные новенькие голубые, переходящие в бе-
лый, кроссовки «Puma». Рука приятно сжимала ручку пластикового
пакета с «добром», купленным в соседнем городе. Теперь в Союзе
он – «первый парень на деревне!» Беззаботно и удовлетворённо пры-
гал он через лужи, морщась от капель дождя. Мимо промелькнули
красивые девичьи ножки под зонтиком, торопливо, «козочкой», семе-
нящие через лужи. Ох, уж эти женские ножки!.. Волнительные и столь
притягательные, что порой невозможно совладать с бурными потока-
ми тестостерона, вырывающимися наружу при виде их. Владислав не-
произвольно проводил «ноги» взглядом, свернув шею назад едва ли не
на сто восемьдесят.
– Агой! – девушка также оглянулась.
«Вот удача! – подумал Влад. – Вот это да!»
– Привет! – он внимательно, с недоверием всматривался в темноту.
Девушка молчала, явно раздумывая, семенить ей дальше или нет.
– Здена! – он встрепенулся, не веря своим глазам, приблизился.
– Влад! Можете сховаться под зонтик! – предложила девушка.
– Что вы здесь робите? – Влад удивлённо, не веря своим глазам, смо-
трел на неё.
– Приехала к сестре, она тут живёт недалеко!
– Здорово!.. Си ми пачишь, – тут же выпалил лейтенант давно зау-
ченную фразу, боясь рассусоливать дальше, чтобы не упустить снова
свою «птицу счастья»!
Девушка улыбнулась.
– Я это уже слышала где-то. Повторю и тогдашний свой ответ: вы
мне тоже!
Под зонтиком, чувствуя разгорячённое дыхание друг друга, они шли
2.9 (88.10.26)
43
по тёмной улице, не замечая холодных луж. Мешая словацкие и русские
слова. Забыв о всех запретах и наставлениях…
– Всё. Мне сюда! Очень было приятно! – Здена сверкнула весёлым
взглядом, однозначно давая понять, что пора ему уж топать восвояси. Но
Тимофеев явно не желал ставить точку в сегодняшней встрече. Ведь его
сегодняшнее «замполитское воскресенье» по средам ещё не закончи-
лось. А до утра ещё нескоро! А завтра – четверг затянет его снова пол-
ковой рутинной трясиной, из которой он бог знает когда ещё вырвется!
(В воскресенье он, как это водится для политработников, будет рулить
один в роте, обеспечивая отдых командиров.)
А сейчас,.. здесь и сейчас! – Вот его девиз!
Сырой холодный словацкий воздух был словно насыщен тревогой
грядущих политических перемен, которые казались чем-то совершенно
неизбежным.*
(*11 октября 1988 года Ладислав Адамец сменил Любомира Штроугала
на посту Председателя правительства Чехословакии. Это назначение стало
частью коренных изменений в составе правительства и руководства Комму-
нистической партии Чехословакии.)
Но юношеское сердце в груди мало заботило всё это. И едва ли он
вспоминал про свои старые бредовые сновидения! Он, как и многие дру-
гие, был охвачен лишь эйфорией растущей вседозволенности и свободы!
Лишь усиливая жажду любви, стучащей напряжённо в его висках.
– Яко си ми пачишь! – повторил лейтенант фразу, которую с упое-
нием готов был повторять вновь и вновь. Взял девушку за руку, прижал
её нежные пальцы к губам. Девушка заулыбалась ещё сильнее. Из-за
темноты было сложно сказать покраснела ли она, но вот съёжилась, эт
точно. Влад бережно потянул её руку к себе, пытаясь приблизить де-
вушку. Та отстранилась.
– Не можно…
Но лейтенант прочитал в её словах буквально следующее: «Можно,..
нужно,.. просто я не такая,.. не всё сразу!..)
О, боже! Как это всё понятно! Но стомившийся от одиночества,
юный жар внутри требует большего! Всего и сразу, и немедля! И совсем
не хочется так вот просто глупо разойтись и шлёпать снова одиноко по
лужам… Они стояли уже с час и болтали бог весть о чём. Им было ин-
тересно это общение, и время летело незаметно.
Наконец, он попытался прикоснуться губами к её мокрым от дождя
губам, ведь он так долго томился от возможного ожидания этой встречи!..
44
Тут резкий неожиданный шлепок по щеке откинул его голову,
стукнув о дверь калитки, которая со скрипом открылась. Он стоял опе-
шив. Вся романтика мгновенно исчезла. Всё его существо наполнили
свербящие стыд, досада, обида. Он развернулся молча, поджав губы:
– Препачь* (*Извини).
Девушка смотрела на него строго. С возмущением. Он готов был
провалиться сквозь землю!
– До виденья, препачь, я не хотел тебя обидеть!
– Препачь и ты! – девушка посмотрела на него уже менее строго.
Какой он был смешной. Как ребёнок, у которого отобрали любимую
соску! Но Здена помнила уроки своей старшей сестры. Эти мальчишки!
Но, похоже, этот не груб. Скорее – не сдержан. Немного даже нагловат
и нахрапист. И очень, очень нетерпелив! Но всё же он довольно мил! И
впрочем, его какой-то мягкий, но настойчивый, обволакивающий всё
её существо напор ей даже чем-то нравился! За считанные секунды он
завёл её так, что только чувство собственного достоинства и инстинкт
самосохранения останавливали её от совершения глупости. Она нашла
клочок бумаги и, написав губной помадой на нём: «Zdena ;pankova,
Svat; Kri; ;.a. 252, Liptovsk; Mikul;;, 032 11», – протянула Владу.
– Это мой адрес. Ты можешь мне писать! – она юркнула за калитку.
Её милое голубое платье растворилось в дождливой темноте…
Лейтенант стоял под каплями дождя, остужающими горящую от по-
щечины щеку…
Придя в общагу, он долго ворочался в кровати, обуреваемый мысля-
ми, воспоминанием происшедшего и, наконец, сон взял верх над ним.
***
Сон.
Тимофеев пробирался под моросящим дождём сквозь густой туман,
плотно стелившийся по земле подобно облакам. Слышен был стук ва-
гонных колёс где-то в далеке.
Вскоре лейтенанту открылась широкая площадь в лужах. В центре
которой стоял какой-то человек, на лысой голове которого блестели
капли дождевой воды.
– Меня зовут Аулихастр, – он поднял голову и посмотрел проник-
новенно лейтенанту прямо в глаза так, что у того пробежали мурашки
45
по спине и какой-то неприятный звон напряжения появился в воздухе.
– Гвардии лейтенант Тимофеев, – ответил он.
– Эта встреча не случайна, – человек, назвавшийся «Аулихастром»,
наклонил голову набок. – Женщины,.. лишь объект похоти, тебе не нуж-
но брать это к сердцу, тебе нужно идти дальше, не останавливаясь и не
оглядываясь назад.
– Ты бредишь? – усмехнулся офицер. – Я сам решу, что мне делать.
– У земных женщин душа расположена так, что сердечный энерге-
тический центр её находится на уровне матки. В свою очередь у муж-
чин, разумеется, – на уровне сердца.
Другими словами, низменные влечения женщины являются генера-
тором возвышенных духовных фантазий мужчин, и не более того…
– Смею возразить, – Тимофеев перебил лысого, – и разместить
пресловутый «энергетический центр» мужчин, соответственно, в се-
менниках, в таком случае. Которые, например, у меня от вчерашнего
до сих пор ломит! Ибо мужчину притягивает к женщине не более воз-
вышенное чувство, нежели то, что притягивает женщину к мужчине!
И основа этого влечения на уровне подсознания – продолжение рода
человеческого! Репродукция!
– Вот именно, репродукция! Женщины по природе своей сучки. И
большинство женщин, чтобы остановить неуправляемый сексуальный
взрыв, будут воплощены в будущем в животных. Чтобы выработать
устойчивый рефлекс, обязывающий их, как лебедей, сохранять вер-
ность одному партнёру в течение всей жизни и вступать в половой кон-
такт только при необходимости воссоздания детей.
– Более чем странная мысль! У большинства животных процветает
полигамия. А сезонность полового влечения обусловлена лишь приспо-
соблением к природным циклам – временам года. Очень сомневаюсь, что
в «мартовские дни» коты озабочены последствиями своих любовных по-
хождений больше, нежели люди, думая о продолжении своего кошачьего
рода. Зима же – не помеха людям и вот почему «март» у людей может
быть круглый год. Так что я бы не стал животные страсти считать более
возвышенными, нежели людские, какими бы они ни были!
– Послушай меня…
– Хватит, мне более не интересен весь этот бред, мне нравится эта
девушка, вот и всё! И никто и ничто меня не остановит! – лейтенант
пресек странного незнакомца и пошагал по лужам далее…
46
Биробиджан – земля обетованная
Ноябрь 1988 г. Ружомберок.
Девятая рота.
– Моше! Живой труп! Как служба на тумбочке? – сержант Ахмедов
хлопнул по плечу дневального и ехидно впялился в него взглядом.
– Нормально, товарищ сержант,
– Нормално! Ну, раз нормално, тогда ремень подтяни, солдат! И
воще, как это ты от армии нэ отмазалса? – сержант исподлобья взгля-
нул на бойца.
– А вы, товарищ сержант?
– Я нэ понял!?
– Я тоже не понял, о чём вы тут говорите, – рядовой Моше невозму-
тимо смотрел на сержанта.
– Ты чё? Обурел, солдат? – он, было, вскипел, потом выпустил пар и
уже спокойно, но более строго, чем в начале, продолжил.
– Рядовой Гетц, я впэрвые вижу еврея, который служит в Советской
армии. Как это так тэбя угораздило?
– Никак, никуда ни угораздило. Призвали, вот и служу себе, да и всё.
Как и все.
– Как и всэ! – передёрнул сержант. – Еврэй, сэвший на коня перестал
быть евреем, а стал джигит! – Ладно, ладно. Давай, нэси службу, сол-
дат! – сержант вразвалочку двинулся дальше по коридору, постукивая
подковами сапог.
– Чё он прицепился к тебе? – из умывальника вывалился мокрый,
по пояс голый Харин, растирая тело полотенцем. В комнате для умыва-
ния в тот момент наблюдалось оживление. Мокрые от пота, дрожащие
от холода тела солдат девятой роты подсовывались под ледяные струи
воды, струившейся из медных носов краников.
– Да, типа того, как я, еврей, попал в армию.
– Типа того, почему ты не отмазался? Да? – улыбнулся Семён.
– Ага! Да я и не думал там «мазаться» ничем!
– Думал – не думал, но точно ясно одно – ты не отмазался, потому
что сейчас ты здесь. Да ладно! Не обижайся! Ты классный парень. Но
2.10 (88.11.01)
47
сам же знаешь, ваши в большинстве своём «косят» от армии.
– Я с тобой не согласен, Сеня. Тебе известно, какое сопротивление
евреи оказывали немцам в Великую Отечественную?
– Не слышал такого. Знаю, что пострадало вашего брата уйма. Но
вот про сопротивление – то нет.
– Потому-то ты так и говоришь. Просто не знаешь правду! Всё это
от антисемитов происходит. А мой дед между тем, был во время войны
командиром еврейского партизанского отряда в Белоруссии!
– Да уж! Да ладно, я тебя уважаю, Моше, и не хочу обидеть. И со-
всем не против евреев. И антисемитов не люблю. Но не было бы сиони-
стов, не появились бы и они, антисемиты. Все они – одного поля ягоды.
Что одно плохо, то и другое!
– А что плохого в сионизме?
– Это ты про свою гору Сион? Слышали. Типа евреи – особая нация,
избранная… и т.п. Для евреев, может, от этого всего и ничего плохого. А
вот что касается других, вот тут-то и вопрос. Ведь если евреи – особые,
значит, остальные тогда кто?
– Но евреи нормально относятся к другим. Никого не трогают. Ни-
кого не громят. Живут всегда лучше. Потому что мы своим помогаем,
не то, что русские.
– Вот именно! Знаешь, просто мы относится к людям по справед-
ливости. И не подтягиваем «наверх» кого-то только оттого, что он рус-
ский. Ты считаешь это недостатком, а я думаю, что это достоинство!
– Ну, тут я не соглашусь. Это нормально – помогать своим. А русский
только своему сесть в тюрьму может помочь. Зависть не позволяет. Всё
от зависти на Руси. И евреев от зависти не любят. Услышав последнее,
Харин задумался, поморщившись, поскрёб по «сусекам черепа».
– А ты вот жениться, например, на русской сможешь? Ведь упрутся
родоки-то! Был у нас один случай,.. – Семён задумался, припоминая
какую-то историю. Но Моше ждать не стал.
– Жениться евреи предпочитают на еврейках. Это верно. Но это от-
того, что национальность у нас по матери передаётся, а не по отцу.
– Чё, точно, что ли? – Семён посмотрел на товарища с недоверием.
– Ну, да. Только у меня мама белоруска. Из Бобруйска. Поэтому вы-
ходит, по всем еврейским канонам, я не еврей!
– Во, дела! Так чё, ты хочешь сказать, что ты по еврейским канонам
белорус?
48
– Ну, типа того, – Гетц пожал плечами.
– Ладно, бульба! Оттого-то ты и здесь, в армии, а не дома, что для
евреев ты – не совсем еврей! Вот они про тебя и забыли… не помог-
ли! Да ладно, не обижайся ты, Моше! Чё нам друг на друга обижаться.
Русским – на евреев, евреям – на русских. Вы бы наоборот, не сильно
бы выпячивались, что вы там евреи, жили бы как все, не смотрели бы
на других свысока, женились бы не только на еврейках, ведь у нас-то
никто на национальность не смотрит особо! Интернационализм, пони-
маешь?! Братство народов! Все мы – советские граждане. Одной стра-
ны люди, понимаешь?! У нас вон, в Бурятии, мы с бурятами уживаемся
худо-бедно! Помешалися уж давно! Хотя и там тоже местных национа-
листов хватает.
– Просто у евреев в СССР нету прав на национальное самоопреде-
ление.
– Да ты чё? Ну, во-первых, ты, как мы уже поняли, белорус, а, во-вто-
рых, тебе чё, Биробиджан не нравится? Столица Еврейской автономии!
Земля обетованная!
– Биробиджа-ан! Да это издевательство какое-то! Израиль, вот это
автономия! Я видел фотки, знаешь как там! – мечтательно закрыл глаза
Моше.
– Да ладно тебе, там сейчас война в полный рост! Сектор Газа там,
река Иордан, Палестина… И потом, что и на Дальнем Востоке, и в За-
байкалье, и в Сибири, и даже на Крайнем Севере люди живут. Ну да,
бананьев немаем! Препачь, камарад! На всех Одессы не хватит! Да и
что ты, Родину променять готов на какой-то там Израиль?
– Родина, Сеня, там, где нам лучше, – упрямствовал Моше.
– А по-моему Родина та, что нас родила. Это как родители. Их, как
и Родину, не выбирают, – Семён зло сплюнул и отправился в кубрик.
– Дневальный! В канцелярию! – раздался мощный голос ротного.
Моше встрепенулся и полетел в сторону звука как ракета ЗРК* (*Зенит-
но Ракетного Комплекса) на тепло двигателя…
***
Канцелярия.
– Моше! В вашем личном деле сказано, что вы рисуете? – Сидорен-
ко улыбнулся сквозь усы густым баритоном.
49
– Так точно, товарищ гвардии старший лейтенант!
– Всё! В распоряжение замполита роты! – кратко отрезал старлей и
вышел из канцелярии.
Моше смотрел на лейтенанта Тимофеева слегка в недоумении, ожи-
дая нового распоряжения…
С этой минуты жизнь рядового Гетц сильно изменилась. Трудно
было однозначно сказать, стала ли она легче прежней. Но она стала не-
сомненно другой. Когда все отдыхали, он трудился в канцелярии или
ленинской комнате, часто по ночам. Плакаты, стенгазеты и прочая на-
глядная агитация, журналы по боевой подготовке и планы тактических
учений на чудны;х офицерских картах. Словом, все вопросы, которые
могли бы выпасть на долю ротного писаря. Сам он частенько вспоми-
нал фрагмент из фильма «Василий Иванович меняет профессию», где
роль писаря самого государя играл Крамаров. Так он и собирался изо-
бразить латексом себя в своём будущем дембельском альбоме, сидящим
в царских палатах писарем с пером в руке и солдатской фуражке…
На лицо он осунулся. Глаза были воспалены от бессонных ночей.
Но в целом он был счастлив оттого, что жизнь его стала особенной. Не
такой паскудной, как у других, и без лишней пехотной «задроты»…
50
«Покаяние»
Ноябрь 1988 г. Ружомберок.
Плац
Утро. Полковое построение. Зябнущие ротные колонны выстроены
напротив трибуны. Холодно, но не слишком зимно. Снега нет. Влажно.
Все без шинелей. В солдатских «ПШ» и «Жучках». Командиры, шмы-
гая носами, проверяют ёжащийся личный состав. Начальник штаба вы-
хаживает перед трибуной в ожидании командира.
– По-о-о-лк! См-и-и-рно-о! – наконец, зычно с накатом, словно ли-
хим хлыстом, протянул майор Карпов команду…
Когда всё основное закончилось, помдеж вывел рядового Разо-
рёнкина к трибуне. Тот был уже чисто выбрит и свеж. Парадка хоть
и оставалась мятой, но была относительно чистой и, имея несколько
небрежный вид, придавала солдату лишь «апофигительский» дембель-
ский антураж.
(Майер даже вспомнил, как в училище, накануне выпуска, курсанты-чет-
верокурсники прекращали следить за своей курсантской формой, порой даже
вытаскивая пружины из фуражек, демонстрируя всем своим «опофигитель-
ским» видом полный игнор донашиваемой последние дни курсантской форме!)
Похожим образом, «по-дембельски» смотрелся и Разорёнкин. Он
был по-прежнему без ремня. Всё ещё в фуражке, которая была изрядно
помята и небрежно сдвинута набок. Руки в карманах. Наконец он вынул
руки и небрежно, подобно Брежневу, вяло поприветствовал «публику».
В строю раздались смешки.
– Эх! Разорёнкин– Разорёнкин! В своём репертуаре!
– Ну, орёл!
– Маладэц! Герой!
– Красава!
Разорёнкин обвёл строй блуждающим взглядом, засунул руки снова
в карманы, покачался с пяток на носки, на пятки, на носки, на пятки, на
носки.
– Ну, товарищи солдаты… ну, короче, … ну,.. не делайте так, как
я, ясно вам? – Разорёнкин усмехнулся с должной ему надменностью,
2.11 (88.11.05)
51
так словно этими словами он демонстрировал всем свою непоколеби-
мость, а Майеру и другим офицерам – вдобавок ещё и своё открытое
презрение. От прежнего кающегося на «губе» Разорёнкина не осталось
и следа. Из жалкого бойца в бетонной клетке полкового «зиндана» он
превратился едва ли не в мифического героя. Дембеля похихикивали от
этой сцены «раскаяния».
– Ну чё, таварыш летенант, я же говорил, Разорёнкин – это рэалный
мужъик! Борзый. Он нэ будэт плакат! Э-э-э-э! Обма-анывали мэня! А я
вам и нэ вэрыл!.. – ехидно щурился Сабиров.
Майер лишь зло сплюнул, сжав холодные кулаки…
Уже на следующий день освобождённый дембель Разорёнкин являл
собой пример неповиновения всему личному составу батальона. И хотя
его демобилизация несколько подзадержалась, он, помахав ручкой сво-
им товарищам-дембелям: сержанту Ибрагимову, рядовым Челябизаде и
Каримову, сержанту Ахмедову из девятой роты и многим-многим дру-
гим, чувствовал себя вполне даже неплохо в своём подвешенном состо-
янии между уже закончившейся службой и так всё ещё и не пришедшим
дембелем. Он упивался своей моно-мегапопулярностью, ведь он сейчас
был один такой «дед» на весь полк. Он балдел от осознания своей осо-
бой индивидуальности, развешивая оплеухи молодым, пьянствуя по но-
чам, развлекаясь унижением тех, кого ещё только можно было унизить.
Что скажете вы, ещё тогда не созданные «комитеты солдатских ма-
терей»? Вы, призванные защищать интересы солдат от таких вот раз-
нузданных казарменных негодяев! Но нет, вы скорее засадите любого
из офицеров при малейшем «перегибе» в попытках «облагоразумить»
оного… Ибо питаетесь вы из рук недругов наших и имеете главную,
хоть и скрытую цель, – снизить обороноспособность нашей страны, а
вовсе не навести в армии порядок! Простите за прямоту.
52
Земля обетованная – исход
Ноябрь 1988 г. Ружомберок.
Канцелярия девятой роты.
И вот, Мы спасли вас от людей Фир;уна, которые возла-
гали на вас злое наказание, убивая ваших сынов и оставляя в
живых ваших женщин. В этом для вас испытание от Госпо-
да ваше великое!
Коран стих 46(49)
И вот, Мы разделили при вас море и спасли вас и потопили
род Фир;ауна, а вы смотрели.
Коран стих 47(50)
– Списки готовим, Моше, в особый отдел по нацсоставу роты и на-
личию родственников за границей, – Тимофеев строго посмотрел на
писаря и добавил.
– Саядян Ашот говорил, что у него кто-то в Лос-Анджелесе вроде дядя.
– Армян много в Лос-Анджелесе, а что тут такого?
Лейтенант строго посмотрел на солдата.
– А ты почём знаешь?
– Да ведь все так говорят. Известное дело. *
(*Первая большая волна армянской миграции относится ещё к периоду ту-
рецкого геноцида армян в конце 19-го – начале 20го веков.)
– Кто говорит?
– Все так говорят. Кто именно, мне неизвестно!
– Ты пойми, мы же за границей, разве не понимаешь? Военнослу-
жащий легко может взять автомат и перебежать на «ту» сторону. Тем
более, известно, что по «ту» сторону соответствующая работа их спец-
службами ведётся в полный рост! Вот тебе и «что тут такого»! А нам
потом получай по шапке за плохую воспитательную работу с личным
составом! Вот ты, Моше, еврей. А что, у тебя есть кто-то в Израиле?
– Не знаю, товарищ лейтенант.
– А ты подумай! Напряги память.
2.12 (88.11.07)
53
– Ну, есть. Тётка, вроде, лет восемь назад в Тель-Авив уехала.
– А-а, Моше-Моше! А чё ты скрывал это?! Ты-то ведь бежать не ду-
мал? А? Тель-Авив-то далеко отсюда. А?
– Далеко! А бежать, никак нет, товарищ гвардии лейтенант, и не думал.
– Ладно! Пиши мне объяснительную. Мне лично.
– О чём? – удивился боец.
– О том, что бежать не собираешься никуда. Ну, про свою мораль-
ную устойчивость и преданность Родине! Себе положу, так, на всякий
случай. А то случись что, особист всю плешь мне проест потом.
– Ну, ладно! Да и не еврей я по нашим-то еврейским законам! Куда
мне бежать. Кому я там нужен-то?
– Чё? – лейтенант нахмурил лоб. – Как не еврей!?
– Ну, по матери же у нас национальность. Мама у меня белоруска,
так что по матери я, скорее белорус, нежели еврей, выходит!
– А-а-а! Так-то без проблем. Ну, вот ты так и пиши, мол, я, рядовой
Моше Гетц, чувствую себя белорусом. Это как ты сам себя больше чув-
ствуешь, тот ты и есть. Я вон русского якута как-то встретил! Ха! Во
то был прикол! А что? Нормально! Только вот у тебя в личном деле-то
совсем другое написано!
Солдат лишь пожал плечами.
– А хочешь, Моше, будешь паспорт новый получать, ты попросись,
чтобы тебя русским прописали, ну, или белорусом, как ты там говорил!
– Посмотрим, товарищ лейтенант. Что же плохого в том, чтобы быть
евреем?
– Да оно, конечно, плохого-то ничего нет. Но слишком много среди
евреев предателей Родины, которые в Израиль бегут, а потом ещё и па-
кости всякие про СССР строчат, а некоторые и на вражеские «голоса»
работают. Я уж не говорю о том, что многие себя особыми избранни-
ками бога считают. А ты читал «Посиди на камне у дороги*», кажись,
так эта книжка называется? (*Повесть. Тарасов Валерий. 1981г. Уехавшую
в Израиль героиню повести ждут лишь разочарования...)
– Не-е-т.
– А ты почитай. О-очень занимательно! И вообще, среди евреев не
еврею выкарабкаться гораздо сложнее, нежели наоборот! И бегут они в
Израиль напрасно. А вообще, вот евреи молодцы! Не перестаю восхи-
щаться! Надо же, по матери придумали себе национальность. Кто это,
интересно, первым до такого додумался? А?
54
– Я не знаю! – Моше усмехнулся. – Товарищ лейтенант, да Вы пи-
шите там, в личном деле, всё как есть, то есть как оно положено. Чего
уж там. Где наша не пропадала. И про родню. Что мне теперь, от родни
отказываться. Ну, живёт тётка в Тель-Авиве. Но я-то туда не собираюсь.
Я – советский гражданин. Так уж оно есть! Моя, так сказать, участь!
– Та-ак, молодец. Красиво и правильно излагаешь, как сознательный
советский солдат, только не участь это твоя – быть советским граждани-
ном и солдатом, а честь! Высокая честь! – продолжал Тимофеев, переби-
рая листочки, исписанные солдатскими руками.
– Харин, вон, тоже написал, что дальняя родня у него проживает где-
то в Швейцарии. После революции остались. Контра он потенциальная,
выходит. Того и гляди, Родину продаст за жвачку. Не рота, а сплошные
потенциальные перебежчики! Кто вас только таких сюда допустил, до
службы за границей-то, а?
– Не, товарищ лейтенант! Не скажите. Нет у нас перебежчиков.
– Нет, говоришь, перебежчиков? А ты лично-то гарантию дашь на
всех них?
– Какую ещё гарантию?
– А пиши на бумаге, дескать, я, рядовой Моше, даю гарантию на тех
и тех. Так что после, ежели что, как соучастник пойдёшь. Годится?
– Я-я-я, – замялся солдат.
– Вот тебе и я-я-я, – замполит передразнил писаря, – головка ты от
противогаза! То-то и оно, чуть что, то все сразу в кусты, свои задницы
ховать. А то адвокат тут выискался! Все так, пока сами своей шкурой
не отвечают, то горазды в заступничков играть! А чуть что, то сразу
голову в кусты!
– Я, конечно, за каждого не гарантирую, но Харин,.. он... не беспо-
койтесь за него…
– Почему?
– Ну, не знаю… Просто я знаю его. Он не такой. Он… За него я под-
пишусь лично.
– Ладно, успокоил. Но особистам всё равно что-то подать придётся.
Так уж положено. С припиской, что, дескать, «морально устойчив». Ну,
скажи, ну кто вас просит такое вот самим о себе-то писать?!
– У нас же «гласность», товарищ лейтенант! Сами же говорили! «Пе-
рестройка», «плурализьм»!
55
– Плюролизм! Моше! Плю-ро-лизм! Или Плю-ра-лизм. Ну, как-то
так! Чёрт его знает!
– Да-да!
– Вот те и «да-да»! Нашёлся мне тут «плурализьм»! А я-то думаю, что
это вонь такая стоит! А это я в «плурализьм» ваш вступил сапогом! Ха!
– А мож, вы не будете про Харина писать тогда, а?
– А мож, и не буду. Но с другой-то стороны, вдруг он и впрямь в бега
подастся. Что тогда! Ты пойдёшь тогда в сообщники! Да и я с вами обо-
ими – в первую же очередь!
– За что?
– За что! За сокрытие, за плохую воспитательную работу, за невыяв-
ление дезертира в конце концов. Ладно, посмотрим. Ты, Моше, присма-
тривай за ним. А то глупостей натворит, а нам потом – расхлёбывай! Да
не беспокойся, у нас ведь всё по справедливости! Ведь пока он смирно
себе сидит, ему ничего за это родство-то не будет, кроме как на «передо-
вую» его, если что, не отправят.
– На какую передовую?
– Да что и тебя, Моше, что его, будут теперь вечно держать на рас-
стоянии от границы, да от чего-то особо ответственного.
– От чего такого?
– Ну, например, в разведку пойти вам не грозит!
– А-а! А чё мне разведка, а мне и в канцелярии хорошо!
– Вот-вот! Вот и сиди себе смирненько, и усё буде добре, панове!
Как вообще вы все здесь, за границей-то оказались, ума не приложу.
***
Рота мирно спала. В коридоре светило дежурное освещение.
Ответственный по роте лейтенант Тимофеев дремал, сидя за столом
в канцелярии, подсунув шапку под лоб. Рядом жужжал маленький те-
пловентилятор, шевеля волосы на голове лейтенанта тёплыми потока-
ми воздуха…
56
***
Сон.
Исход.
Жёлтые каменные стены города вокруг были озарены багровыми
лучами заката. Сухой горячий воздух наполнял пространство. Тимофе-
ев вдохнул, но это был не воздух, а жаркая горячая масса наполнила
его легкие, подобно тому, что как-то описывал Майер из своих «турке-
станских» воспоминаний. Люди в светлых туниках бронзовыми телами
копошились внизу.
– Велик Египет, – пожилая женщина в халате, украшенном узора-
ми, подошла сзади. Остановилась на почтенном расстоянии. Опустила
голову… Тимофеев обернулся…
(Странное это было чувство. Вроде он и не он вовсе. И знакомы ему вещи
и люди ранее им невиданные. Но всё это странным образом не вызывало ни
малейшего удивления и воспринималось им как должное. Странное дело эти
сны!.. А может, это лишь «отголоски прошлых жизней!?.»)
– Что тебе, Иохаведа*? – молодой мужчина посмотрел на неё.
(*Иохаведа – на самом деле родная мать Моисея, заменившая во дворце
ему няню.)
– Муса*! Твоя грусть рвёт моё сердце! О чём твои мысли?
(* Моисе;й (ивр. Моше;, «взятый (спасённый) из воды»; араб Муса, лат.
Moyses) (XIII век до н. э.), в Пятикнижии — еврейский пророк и законодатель,
основоположник иудаизма, произвёл Исход евреев из Древнего Египта, спло-
тил израильские колена в единый народ.)
– Велик Египет, но фараон стареет. И, похоже, грядёт не только его
закат, но и наш. Кто же будет дальше править этой империей после
Яхмоса?.. Как мне возвыситься над миром?.. Разве есть у меня шансы
когда-либо занять трон фараона? Кто я? Всего лишь спасённый из воды
великодушной принцессой Термутис еврейский мальчик, выросший во
дворце фараона, подобный его сыну, но всё же я не его сын! – Моше
задумался, грустно глядя на садящийся круг солнца.
– Всему рано или поздно приходит конец, мой господин! А станет
править Аменхотеп, не сносить вам головы, чует моё сердце, – Иоха-
веда улыбнулась улыбкой скорби. И её лицо продолжало оставаться
суровым. Глаза светились энергией на потрёпанном смуглом лице с
горбатым носом, – не забывайте, ваш народ не египтяне. Ваш народ –
57
евреи. Идите и царствуйте над ними. Это единственное спасение для
вас и вашего народа, господин! Разделяй и властвуй!
– Но мой народ был истреблён уже ныне покойным фараоном Рам-
зесом Вторым много лет назад ещё в колыбелях. Ты явно насмехаешься
надо мной!? То, что осталось – лишь жалкое подобие того, что когда-то
было! Кого я могу собрать? Лишь жалкую горстку несчастных?
– Твой народ жив, мой господин!
Моше посмотрел на няню вопросительно. Та продолжала.
– Убиты все мальчики. Но девочки-то остались.
Моше поморщился – девочки! Что ты несёшь, женщина?! Носителя-
ми национальной культуры всегда являются только мужчины. Участь
женщин – лишь ублажать мужчину и производить потомство на свет!
Нет нашего народа! Лишь горстка стариков, стареющих женщин, а
большая часть нового поколения рождена от чужекровных отцов, взяв-
ших наших женщин себе в жёны, что бы они рожали им египтян.
– Вы правы, мой господин, – няня достала старый хрустящий свёр-
ток папируса и протянула Моше.
– Что это?
– Отныне народ наш еврейский носить будет национальность по ма-
тери своей. Трактуйте это правило. И мир изменится.
– Но как? Как заставить людей поверить в него, следовать ему, если
его не огласит сам фараон!?
– Еврейский народ рассеян. Его традиции и культура почти утраче-
ны. Будет не слишком трудно убедить людей, не знающих своей исто-
рии. Ведь никто не сможет проверить это. Не составит труда заставить
их поверить в то, что этот закон от богов. Ведь все они неграмотны.
Забиты и бедны. Дайте им веру, шанс на лучшее и они пойдут за вами,
мой господин! Воссоздайте свой народ и укрепите его дух. Найдите то,
что может их отличать от других. Отделите его от остальных! Дайте им
веру в их особенное предназначение в этом враждебном им мире. За-
ставьте поверить, что вы – ниспосланы им богом. Отделите их от егип-
тян, уведите отсюда и властвуйте над ними!!!
Моисей задумался. Налил вина.
– Что ж, если мужчины не в силах защитить свой народ, этот народ
будет рассеян, а мужчины истреблены или проданы в рабство. Их жёны
же станут рабынями, жёнами и наложницами победителей. А рожден-
58
ные у них дети лишь добавят нам подданных! Такой народ будет неис-
требим! Он будет всегда вновь и вновь возрождаться, словно из пепла,
чтобы с ним не случилось в будущем! Он, подобно плесени, выживет
на любом теле! Отличная мысль! А теперь оставь меня, женщина, я
должен побыть один. Обдумать всё, – он развернул пыльный свёрток.
Прочёл начертанное на нём: «…и не роднись с ними: дочери своей не
давай его сыну, и его дочери не бери для сына своего. Ибо он отвратит
сына твоего с пути моего, и будут служить они божествам чужим; и
воспылает гнев Господа на вас, и истребит он тебя немедля…*».
(*Центральным положением ортодоксального иудаизма является вера в то,
что Устная Тора была получена Моисеем во время его пребывания на горе Си-
най, и её содержание веками передавалось от поколения к поколению устно.
*Талмуд – многотомный свод правовых и религиозно–этических положений иу-
даизма. Католической церковью в Средние века вновь устраивались публичные
сжигания Талмуда и других священных книг иудаизма, которые трактовались
как источник зла.)
«Что ж, придётся подправить относительно «дочери своей не давай
его сыну», и тогда все их дети от не иудейских отцов вдруг раз, и не-
ожиданно для всех станут иудеями! Неплохая мысль! Но как быть с
теми евреями, кто рождены не еврейскими матерями? Например, мой
учитель Аварис?»
Мать Авариса была стройная красавица-египтянка, и хотя её кожа те-
перь и напоминала печёное на знойном египетском солнце яблоко, всё же
было очевидно то, что много лет назад она сводила мужчин с ума.
«Мой верный Аварис! С раннего детства он учил меня всем пре-
мудростям военного искусства. Как теперь быть с ним и такими, как
он?!» – Моисей задумался, не находя ответа.
Однако ответ принёс вскоре сам Аварис…
На рассвете, едва забрезжили первые лучи солнца, длинная верени-
ца людей, вдыхая пыль пустыни, медленно двинулась в сторону моря.
Египетские галеры уже ждали беглецов…
Фараон был в ярости.
– Прости, мой господин, но нам не удалось догнать людей Мусы.
Случилось чудо. Море расступилось, и они прошли по дну морскому
в свои старозаветные земли. И мы бессильны были хоть как-то этому
воспрепятствовать, о, мой господин! Это воля богов! Только Вы, о, наш
повелитель, в силах просить богов исполнить волю вашу! – Аварис ле-
жал на коленях, не поднимая головы и уже мысленно прощаясь с ней.
59
– Ступай, – махнул рукой фараон. Его брови были сведены к пере-
носице. Он не слишком-то верил ни в этот чудной рассказ, ни в чудеса
вообще, ни в богов. Но главное, чтобы паства верила во всё это и в его,
богом данную, власть. Что ж, только бог выше фараона! И только его
воля может объяснить народу египетскому столь чудесный исход под-
данных с земли Египетской. На всё воля богов!..
Тимофеев всё ещё видел эту сцену, но уже как бы со стороны, сто-
ящим на высокой горе. Рассвет кровавыми лучами поднимался из-за
голых сухих гор, напоминавших песчаные конусообразные крепости,
которые Тимофеев строил когда-то в детстве на берегу Амура… Вдруг
круг солнца задрожал и с треском стал рассыпаться на яркие горящие
осколки, пирамиды гор стали рассыпаться песчаными волнами. Образ
Моисея стал отдаляться, таять во всём этом круговороте…
***
Канцелярия девятой роты.
Тимофеев стукнул рукой по трескучему будильнику, трещащему
на столе. Вытер проступивший пот со лба. Сон утекал подобно песку
сквозь пальцы… Лейтенант вышел в коридор, взглянул на вялого дне-
вального, махнул ему рукой.
– Всё в порядке?
– Так точно!
Тимофеев взял со стола подготовленный заранее рапорт о «не слу-
чившихся происшествиях», прошёлся по кубрикам, посмотрел на мир-
но сопящих бойцов и отправился в штаб. Ночная свежесть приятно
наполнила лёгкие лейтенанта. От сна не осталось и следа. Он тщетно
пытался вспомнить столь интересные детали чудн;го сна, но мог уло-
вить лишь общие очертания ускользающей эпохи…
60
Русская шапка
Ноябрь 1988 г. Ружомберок.
Владислав написал Здене несколько писем:
«Здена. День за днём я вспоминаю те счастливые минуты на-
ших встреч. Каждый раз это было послано судьбой! Твой милый
носик, твоя открытая улыбка не дают мне покоя ни днём, ни
ночью. Я сейчас трясусь в эшелоне. Идём на учения. За окном
вагона – мерзкая погода, в которую нам предстоит окунуться
с головой на пару недель уже через часов пять. В вагоне воняет
дымом «буржуйка» – так мы называем нашу ржавую печь, ко-
торую поставили по средине вагона и которую топим углём. Во-
круг – торчат сапоги, сапёрные лопатки, автоматы, развешены
портянки… Вокруг – полное безумие!.. Но меня согревают мысли
лишь о тебе. Очень надеюсь, что скоро мы снова встретимся!
Прости за прошлый раз, но посмею сейчас отправить тебе
мысленно свой нежнейший поцелуй. Надеюсь, на этот раз он не
оскорбит тебя!.. В.»
В письмах он вспоминал детали их удивительных встреч, описывал
отдельные бытовые никому не интересные детали своей жизни. Но всё
тщетно. Ответов не последовало.
«Поеду к ней в свой ближайший выходной в среду*», – решил, нако-
нец, молодой офицер.
(*Как уже известно, политработники работали в выходные, имея свой вы-
ходной по средам, если удавалось).
Но не удавалось ему получить этот отдых уже довольно долго. То
наряд, то «ЧП», то просто из-за нехватки офицеров в роте не на кого
было оставить «личный состав».
И вот вскоре пришёл, наконец, тот долгожданный день. Он отбросил
в сторону конспект политзанятия с последней скучной фразой о пре-
зидентских выборах в США*, бросил взгляд сквозь окно на морозное
утро, (* 8 ноября 1988 года на президентских выборах в США победу одержи-
2.13 (88.11.09)
61
вает республиканец Джордж Буш.) нахлобучил свою любимую норковую
шапку, обладанием которой был горд в Союзе, облачился в джинсовую
с белым воротом куртку, застегнул липучки модных дутых полусапог-«-
дутышей», повернул ключ в казенной двери офицерской общаги...
Железнодорожная станция была наводнена оживлёнными людьми.
Что-то необычное для здешних традиций, где едва не вместе с петухами
вставали люди, наполняли собой все железнодорожные и автобусные
станции, спеша на работу, а уже через час – полтора всё вокруг обычно
становилось снова пустынно. В этот день на станции всё было иначе.
На перроне остановился шумный состав. Окна вагонов были открыты.
Оттуда усиленно махали руками чехословацкие солдаты. Станцию на-
полнили невообразимый шум, улюлюканье, некоторые солдаты вышли
из поезда, который покатил дальше, пересекая всю страну с востока на
запад.
Вскоре шум смолк, оставляя лишь некоторое оживление. Влад по-
морщился. Так-то у них проходит демобилизация. Ра-а-аз – и всё! Все в
один день – и на дембель! Ещё утром – в части, но к вечеру – уже все по
домам! А может, в реалии и не всё уж так шоколадно, как кажется. Но
если всё так, то это просто здорово!..
Влад тихо трясся в вагоне словацкого поезда, приближаясь с каждой
минутой всё ближе к заветной цели. От этой мысли его слегка бросало
в жар, сердце начинало усиленно биться.
За окном проплывали красивые словацкие поселения с черепичны-
ми крышами. А Влад представлял их предстоящую встречу. Только бы
не прозевать нужную станцию!..
***
Liptovsk; Mikul;;.
Влад торопливо шёл по полуденному городу, расспрашивая прохо-
жих, показывая им нужный ему адрес: Svat; Kri; ;.a. 252, Liptovsk;
Mikul;;, 032 11.
Наконец он подошёл к заветной двери, дёрнул ручку подъезда. Но
не тут-то было! Закрыто. С трудом догадавшись, он нажал кнопочку с
нужным ему номером квартиры на каком-то чудном приспособлении.
Раздалось удалённое подобие звонка, сменившееся вскоре девичьим
голосом.
62
– Добры дэнь…
Странные приспособления! В Союзе лейтенант таких никогда не
видел!
***
Прошлое.
1985 г. Липтовски-Микулаш, ЧССР.
Здена. Школа.
В этот день Здена задержалась в школе по причине подготовки до-
клада по теме «Советско-чехословацкая дружба». В Советском Союзе
произошли большие перемены.
Сменилась власть. Была провозглашена перестройка. Что это никто
пока толком не понимал. Да и не сильно старался понять. Поэтому для
своего доклада Здена не смогла толком ничего нарыть в школьных би-
блиотечных архивах.
Поэтому использовала за основу известные постулаты про освобо-
ждение советскими войсками Праги.
– За освобождение Праги сгинуло двенадцать тысяч советских вои-
нов… Берлин уже пал, а в Праге ещё шли бои. Красной армии проти-
востояла немецкая группа армий «Центр», численностью до миллиона
человек… Всего за освобождение Чехословакии погибло более ста со-
рока тысяч советских солдат,.. – Здена зачитала эти факты, сидя дома за
обеденным столом с учебником.
– А ещё около тридцати тысяч румын, нескольких сотен русских
власовцев, пара сотен американцев и несколько тысяч чехов и слова-
ков, – добавил отец, – вообще, конечно, советские камарады нам сильно
помогли. Бескорыстно. Пришли бы сюда американцы, разрушили бы
всё здесь бомбами, как они это делали везде. Потом бы они нам здесь
всё своё понастроили бы и працовали бы мы сейчас на американский
капитал. Я бы вряд ли стал врачом. А ты, Зденка, в лучшем бы случае,
батрачила дояркой на ближайшей ферме, – он пригубил рюмку с «боро-
вичкой». Поморщился, дико скривив лицо.
– А говорят, ещё СССР по всему миру поставляет оружие, чтобы
шли войны.
63
– Ты знаешь, дочка, что, например, в Египет это мы из Чехослова-
кии поставляли в 1955 году оружие. А американцы, в свою очередь, по-
ставляли его Израилю. Это холодная война! * (*Согласно договору между
Египтом и ЧССР, с согласия СССР, и посредничестве со стороны Китая Еги-
пет получил 120 реактивных истребителей МИГ-15, 50 бомбардировщиков
ИЛ-28, 230 танков Т-34, 200 бронетранспортёров, 100 САУ, до 500 пушек,
6 подводных лодок и так далее, а также советских и чехословацких военных
инструкторов).
– Я тоже там, дочка, бывал.
– Ты-ы-ы? – лицо Здены вытянулось от удивления.
– Так,.. – он задумался, помолчал, потом продолжил.
– На Западе люди сегодня живут лучше, но всё же нам, словакам,
нужно держаться за Союз, как за стремя. Не дай бог, эти, новые,.. при-
дут к власти. Разделят тогда и Чехословакию. Или чехи нас, словаков,
задавят в момент, курвы! Так что нам, словакам, держаться за нашего
Советского Камарада просто необходимо. Пока так.
– А за 68-й что ты поведаешь? – жена посмотрела на него косо.
– А что тут поведать! Это было давно. Я ничего не знаю. Это всё –
политика. Нам, простым смертным, ничего не понять.
– Наших много погибло тогда.
– Да и советских солдат немало погибло! Вообще, всё это было
спровоцировано. Сидели бы себе дома, никто бы никого и не тронул.
Погибло тогда несколько человек. А не жгли бы танки, не стреляли
бы сами, были бы живы… Ещё слава богу, что Чехословацкая армада
осталась в стороне! А то вот бойня могла бы вспыхнуть! И слава богу,
что немцев хватило разума отвести, а то бы народ вспомнил 39-й! По
телеку смотри, у капиталистов там демонстрации вон дубинками и во-
домётами разгоняют специальные полицейские части, а мы никогда о
таких и слыхом не слыхивали. А как понадобилось на улицах порядок
навести – сразу армаду. А кого ещё? А у той огнестрельное оружие.
Всё рассчитано больше на испуг, а не на войну с людьми. А если народ
пытается себе воевать с армией, что тогда получается?.. Только идиот
или провокатор может пытаться воевать с армадой! – Ладислав говорил
сбивчиво и много.
– Мой отец тогда погиб, – глаза манжелки* (*жены) покраснели, но
слёз не было. Была только злоба.
64
– Я ведаю! Препач… А-а-а-а!!! – он махнул рукой и удалился. – Не
разумеешь ты ничего! Дамский разум – потёмки. Много чувств. Мало
логики. Слушаешь много всякой буржуазной чепухи.
Здена всё это время только хлопала глазами. Едва улавливая суть
сказанного…
***
В школе Зденин доклад прозвучал красиво.
– Молодец, – похвалила учительница.
– Смотри! – на перемене заявил один из одноклассников. – Это дисси-
дентская самиздатовская газета «Lidov; noviny»! Там написано, что в 68-м
русские убили больше ста наших людей и несколько сот было ранено.
– Почему ты сказал русские, а не советские? И вообще, ведь тогда у
нас были введены и немцы, и венгры, и поляки, вроде и болгары!..
– А ты читай. Это всё русские виноваты! Это всё они!..
***
Ноябрь 1988 г. Липтовски-Микулаш.
– Здена! Ты меня узнаёшь? Или уже забыла?
– Я на тебя ещё не забила! – растерянно произнесла Здена, выго-
ворив опять таким забавным способом слово «забыла». Да ещё и «на
тебя»!
– Ты не забила на меня ещё? Вот это да! Это хорошо! О, боже мой!
Как это здорово ты сказала! Ну просто великолепно! – Влад фыркнул.
– Что? Я сказала смешно?.. Ты меня нашёл!.. – Здена выглядела явно
счастливой и очень-очень растерянной…
Они шли по городу, вдыхая в морозном воздухе какие–то приятные
запахи чего-то вкусненького, которыми была наполнена улица «Цен-
трума» города.
– Влад, можешь снять шапку?! – умоляюще обратилась Здена к Вла-
диславу.
Тот недоумённо посмотрел на девушку.
– Зачем?
– Так всем понятно, что ты – русский. Не обижайся. Пойми. Мои ка-
марады не будут этому рады! – Здена умоляюще ища понимание и снис-
хождение, стыдясь этой просьбы, но всё же безальтернативно смотрела
65
на Влада, остановившись вдруг. Влад с досадой и недоумением стянул
свою норковую шапку, за которую был очень горд в Союзе.
– Почему вы зимой без шапок ходите? Вам что, не холодно? – взгляд
юноши был растерян, унижен, обижен, возмущён, но пок;рен этой
просьбе.
Несколько минут они шли молча…
– Почему ты мне не писала? – Влад посмотрел на девушку в упор.
– Я получила одно письмо. Давно уже. Написала ответ. Больше пи-
сем не было. – Здена сверкнула тёмными маслинами своих влажных
глаз. – Меня родители пытали про это. Они не хотят, чтобы я встреча-
лась с русским. Я сказала, что это только переписка для тренировки
русского языка. И они немного успокоились.
– Почему? Мы что, не такие какие-то? – Влад сердился. – Мы вас,
если хочешь знать, освободили в 45-м! Здесь каждый камень нашей кро-
вью полит. Мы ведь здесь даже не бомбили толком! Чтобы вы сегодня
могли наслаждаться своей древней архитектурой!
– Да, я знаю, в школе об этом нам много говорили, но некоторые
считают вас оккупантами. Не я, но другие. И вообще,.. – она опустила
голову, замолчав…
Они прошли несколько минут молча.
– Ладно, сменим тему! Я тебе как-нибудь покажу Союз! Давай, пое-
дешь летом со мной в отпуск! Ты поймёшь тогда, что все они не правы!
Ты увидишь мой город. Ты поймёшь, как мы живём. Ты увидишь, что
такое Амур! Это такая река! Амур-батюшка! Знаешь, какая там водится
рыба? – молодой лейтенант распалялся. – Ни такой реки, ни такой рыбы
тебе от роду не доводилось видеть! Левый берег – где-то та-а-ам … вда-
ли!!! Как малюсенькая полоска в дымке на горизонте! А калуга, это
рыба такая, слышала о ней? Нет? Нет? Правда?! Да это всем рыбам
рыба! Метров пять в длину! А может, и десять! Не помню точно. Как-то
стою я на косе посреди Амура…
– На ком стоишь? – Здена улыбаясь смотрела женственно на по-маль-
чишески разошедшегося юношу.
– Коса – это песчаная отмель. Вот, стою по колено в воде. А до бере-
га минут двадцать на прогулочном катере! Он, кстати, в эту минуту и
проходил рядом. И тут из воды появилось серебристое брюхо. Размером
с этот двухпалубный катер! Все так и ахнули. Появилось это чудо-юдо
и исчезло в воде!
66
– Ух, ты!.. А ты забавный, как мальчишка совсем! – Здена заулыбалась.
Они вошли в кафе. Заказали кофе, какие-то безумно вкусные шоко-
ладные пирожные с ромом. Здена смеялась, слушая наивные рассказы
Влада. А тот словно растаял в её чёрных глазах. Он мысленно провёл
ладонью по её лицу, по её губам, по её шее. Он мысленно прикоснулся
губами к её слегка вздёрнутому носику, к бархатному подбородку…
– Спасибо за замечательнейший день! – Здена опустила слегка го-
лову. В темноте сверкали её влажные добрые глаза, которые хотелось
расцеловать. Её губы были полуоткрыты. Она смотрела снизу вверх на
Влада. Юноша помнил последний урок с пощёчиной. Но был он не из
тех, кого останавливают препятствия… Он коснулся ладонью её упру-
гой щеки, покрытой румянцем, убрал с её лба выбившийся локон волос.
– Ты безумно красива! Как ты мне нравишься! – Влад поцеловал
девушку, губы которой сами открылись, руки обвили его за шею.
– Ты мне тоже нравишься. Правда!
Земля ушла у них из-под ног. И они словно улетели, кружась среди
редких снежинок, падающих прямо из ночного неба, освещаемые жел-
тыми редкими фонарями…
И вот день позади. Станция Ружомберка встретила Владислава сно-
ва диким шумом. Он буквально пробивался сквозь толпу молодых, пья-
ных, разнузданных людей. Всюду летели пивные бутылки. Рёв, смех,
вопли!
«Новобранцы!*» – сообразил Тимофеев.
(*Утром поезд – с дембелями. Под ночь – с молодыми. Циркуляция солдат в
окружающей среде! Один день – и всё! Поразительно. Невероятно.)
Лица защитников Чехословацкого Отечества не выглядели заби-
тыми и погруженными в печаль, как это обычно бывало у наших но-
вобранцев. Они были радостны и пьяны. И учиняли вокруг какое-то
беспредельное хулиганство, что вызывало где-то внутри советского
лейтенанта, привыкшего к порядку, порывы возмущения и благород-
ного гнева. Однако сейчас душа его была заполнена другим – чудес-
ными воспоминаниями о недавней встрече, тепло которой он всё ещё
ощущал на своих губах. Он поправил шапку, одёрнул куртку и пошагал
прочь от этой шумной, весёлой, разнузданной до мерзости, орущей тол-
пы хулиганствующих словацких призывников…
67
К стенке!
Ноябрь 1988 г. Ружомберок.
За казармой третьего батальона.
Ночь. Мокрая в ночном инее пожухлая трава. Туман. Слева – об-
ратная сторона казармы третьего батальона. Справа – бетонная стена,
отделяющая серую территорию полка от внешнего красочного мира.
За стеной был слышен шум моторов проносящихся по виадуку машин.
– Солдат! Живо к стене! – Несветайло поднял ствол АК-74.
– Товарищ капитан, не дурите!.. Я не верю! Да вы не сможете! Да
у вас нет права! Вас же посадят! – рядовой Разорёнкин с надменной
гордостью смотрел в глаза офицера.
Несветайло ткнул солдата стволом в живот, передернул затвор.
Жесткий тычок и последовавший безальтернативный лязг железа заста-
вили солдата встрепенуться. Патрон сидел в патроннике, готовый в лю-
бой миг выплюнуть конус свинцовой пули в медном одеянии с чёрной
титановой сердцевиной прямо в грудь упрямого гордеца. Тот побелел.
Надменная улыбка сошла с его губ.
– Товарищ капитан! Не нада дурить!
– Нада, товарищ Разорёнкин, нада! Это чтобы другим неповадно
было! – Несветайло прицелился.
– Вас посадят же! – повторил солдат.
– Пусть меня посадят потом. Мне пофиг: щас в Союзе бардак, а у
меня руки «волосатые»* (*Имеющие «блат») аж по самые плечи и меня
оправдают! Так что ты не ссы! Я тебя пристрелю как бешеного пса!
И года не пройдёт, как я уже буду на свободе! В армии мне всё равно
карьеры не видать. Уволят – и слава богу! А то мне здесь уже всё осто-
чертело, и прежде всего ты, Розорёнкин! Понял меня?
Глаза рядового Разорёнкина забегали растерянно, между неверием в
возможность происходящего с ним в эту минуту и с всё больше и боль-
ше нарастающей верой в самый тяжкий исход…
– Будешь раскаиваться? Последний раз спрашиваю?! На колени,
козёл! Моли меня о пощаде, если хочешь спасти свою гнилую шакалью
жизнь! – Кэп* (*Капитан) был настроен абсолютно решительно. Он смо-
2.14 (88.11.10)
68
трел в глаза солдату колючим взглядом сквозь прорезь на прицельной
планке. Солдат зажмурился, прижался спиной к стене казармы. Он уже
не был похож на, полного эгоцентричной гордости, «деда»-москвича.
Снова куда-то подевался, словно размазался по кирпичной казарменной
стене образ жестокого казарменного тирана – неформального казармен-
ного лидера. Но он всё ещё пытался сохранить самообладание, и он всё
ещё не был раздавлен до основания. Несветайло понимал, что дай он
слабину сейчас, прекрати эту жуткую сцену ранее, чем будет сломлен
гордый необузданный характер, завтра от этого «недообъезженного
мерина» можно будет ждать ещё более худшие и даже страшные вещи
напоследок. А потом, как минимум, он уйдёт на дембель полным геро-
ем, оставив после себя яркий пример неповиновения и безнаказанной
вседозволенности… Ну, уж дудки!.. У капитана словно вдруг что-то
проснулось внутри после длительной спячки тотального равнодушия
к происходящему вокруг. Словно переполнилась его чаша терпения, и
к его и так развитому служебному хроническому опофигизму добавил-
ся опофигизм к себе, к последствиям. Но вот что ему было совсем не
пофиг теперь, так это то, станет ли этот зарвавшийся «дед» на колени
или нет, этот «дед», которого он, собственно, и вырастил в чреве своей
роты. Сломит ли он его или всё как раз случится наоборот. И что тог-
да? А тогда всё. Тогда крах всему и не столько военной карьере, давно
и так перечёркнутой толстенным крестом, но и его самовосприятию в
этом мире. Это хуже тюрьмы, это духовное погребение, это моральная
смерть, это полная импотенция и никчёмность существования!
Палец капитана медленно начал усиливать давление на скобу… И,
как следствие, вскоре раздался гулкий выстрел, отозвавшись коротким
эхом от стен казарм. Всполох пламени и чёрный едкий дым вырвались
из ствола. Солдат инстинктивно сжался, обхватив собственное тело ру-
ками, словно то ли пытаясь тщетно заслонить себя, то ли пытаясь найти
ту самую смертельную рану на своём теле. В его висках стучало неве-
рие в происходящее с полным осознанием возможности собственного
конца. Осознание своей смертности и хрупкости всего бытия вокруг!
Вот так всё просто! Один выстрел, одна маленькая пулька и нет его,
Юры Разорёнкина, жизни! Он упал на колени, словно раненый, судо-
рожно ощупывая себя. Гулкий хлопок выстрела был словно во сне
для него. Он не мог точно понять, где он, уж на «том» или всё ещё на
«этом» свете.
69
– Ты что-то потерял, солдат? Или блох ловишь? А-а-а? – ротный сно-
ва вскинул автомат.
Разорёнкин, поняв, что выстрел был мимо и он пока всё же ещё цел,
заплакал, обхватил хромовые сапоги офицера руками.
– Не на-да-а-а!!! – в гортани заклокотал совершенно безумный шёпот
отчаяния. Солдат вмиг поверил в свою смертность. В то, что его такая
ещё юная хрупкая жизнь может вот так нелепо оборваться милостью
собственной глупости и гордыни, волею этого сошедшего с ума кэпа.
– Я не буду бо-о-льше-е!
– Клянись!
– Клянусь мамой! Мамой кляну-у-сь!
– Перед ротой мне щас будешь клясться! Понял?!
– Понял, товарищ капитан! Всё понял!
– Ладно, вставай, тебе повезло щас. Но знай, это тебе последний
шанс! Идём в роту, каяться будешь прямо щас! И смотри, если что не
так, потом пеняй на себя!
Кэп отвернулся, передёрнул затвор, словил незаметно на ладонь па-
трон с белым пластиковым корпусом холостой пули... Парадные штаны
солдата были мокрыми.
– Ты обоссался, что ли, а, герой? Так в обосанных штанах мне на
дембель и пойдёшь! Помилую тебя, ладно, но смотри впредь, до самого
своего дембеля! Шаг влево, шаг вправо и хана тебе, боец! Второй раз
не спущу!
В ответ тот лишь истерично душил вырывающийся наружу плачь
собственной солдатской шапкой, не в силах вымолвить ни слова…
70
Горячий конец «холодной войне»
Декабрь 1988 г. Ружомберок.
Офицерская общага.
2 декабря 1988 года Михаил Горбачев и Джордж Буш заявили об окончании
«холодной войны» во время их встречи на Мальте.
– Конец «холодной войне»! Знаешь? – Бабаев потёр руки.
– Чётко, будем теперь с американцами друзьями! – показал Майер
большой палец вверх.
– Точно, Саша! Заживём теперь! – продолжил Бабаев.
– А я не верю, – Тимофеев состроил рожу.
– Чё, Влад, не веришь? Большие две державы должны жить в мире и
дружбе! – пылко возразил Майер.
– А так не бывает! Диалектика, слышал о такой? – Тимофеев продол-
жал сохранять маску гримасы.
– При чём тут диалектика?
– А вот посмотрите, да не могут две противоположные в своём поли-
тическом статусе страны жить в дружбе. Жить в мире – это да, можно,
и то относительно, пока есть мощь, которая сдерживает обе стороны от
глупостей. А вот насчёт дружбы, тут уж посмотрим!.. Сделают они нас!
Вот увидите! Щас, после этого заявления и за нас возьмутся. Боком нам
вся эта дружба вылезет!
– За кого за нас возьмутся?
– За армию, за нас, военных. Не нужны мы будем! Ясно?
– А вот про это я и не думал!
– Оно и видно!
– Войны не будет, значит, и армия не нужна! Всё верно! Да ладно, на
гражданке себе занятие найдём! В Америку поедем!
– А я думаю, что в Карабах мы с вами поедем, чувствую я, что это наш
крах приближается! В Азербайджане вон уже «чрезвычайку» ввели!*
2.15 (88.12.02)
71
(*23 ноября 1988 года в Азербайджане было введено чрезвычайное положе-
ние вследствие непрекращающихся межнациональных стычек между армяна-
ми и азербайджанцами.)
– А ты, вроде, говорил, что не нужны мы будем?
Тимофеев задумался.
– Мы сперва внутри страны кровь прольём, а потом кто останется, те
не нужны станут. Потому что и страны-то не будет!
– Да брось ты о грустном! Всё будет хорошо! Идём, на пивко с сы-
ром, лучше, а?!. – Майер хлопнул друга по плечу, не желая разводить
грустные пессимистические темы о «конце советского света»…
72
Потрясение
Декабрь 1988 г. Ружомберок.
Седьмая рота.
Азат Озанян сидел на тумбочке дневального совершенно потерян-
ный, не обращая ни на кого внимания.
– Солдат, ты чё, обурел совсем что ли? – зашедший в расположение
Хашимов рявкнул на бойца.
– Товарищ старший лейтенант, у него беда, – появился Ким.
– Что за беда? Меченый вон армию сокращает*, вот это беда!
(*7 декабря 1988 года во время своей поездки в Нью-Йорк, Михаил Горбачёв
заявил о своих планах по сокращению численности армии и вооружений.)
– Землетрясение * там. Вы слышали уже? Азат из Спитака. Там вся
его семья. Он не знает, жив ли кто-то остался. Понимаете?
(*В этот же день, 7 декабря 1988 года в Армении были разрушены зем-
летрясением города Спитак, Ленинакан, Кировокан. Погибли более 24 тысяч
человек. Страшная трагедия потрясла страну. В зоны бедствия были направ-
лены воинские части для оказания помощи населению)
Хашимов задумался. В глубине души где-то он злорадствовал
«божьей каре», обрушившейся на непокорных соседей. Но, видя своего
бойца, который, вероятно, уже потерял всех своих близких, он словно
пропустил это жуткое горе через себя. Ком встал у него в горле.
– Озанян, давай, снимаю тебя с наряда. Иди в расположение, от-
дохни. Как будешь в себе – заходы в канцелярию, поговорым. Я поду-
маю, как нам про твою сэмью справки навести. Давай, держись, солдат!
Вэрь, главное! А ты, боец, раз такой сэрдаболный, заступаешь вместо
Озаняна в наряд. Понял, таварыщ Ким?!
– Так точно! Понял! – солдат без тени на сомнение принял штык нож
и встал на тумбочку, прищурившись с чувством исполненного долга.
– Якушев! Почему на крыльце бычки? – офицер крикнул другому
дневальному. – Вызвать мне дежурного по роте!..
«Армян надо освободить от всех дел, раз такое дело! – подумал офи-
цер про себя. – А Озаняна бы нужно в отпуск отправить!»
2.16 (88.12.07)
73
Землетрясение
Декабрь 1988 г. Ружомберок.
Общага.
История прошлого есть важная основа для настоящего,
ибо на почве забвения прошлого прорастает будущая гибель
нации.
Все учат историю, но не всех ИСТОРИЯ УЧИТ!!!
Не бывает истории, освобождённой от политических це-
лей современности!
Как сын за отца – не ответчик, так и наш современник –
не в ответе за прошлое.
Враги прошлого не являются врагами настоящего! С
врагами прошлого имеем сегодня больше общего (культура,
гены), чем с теми, с кем не имели вовсе исторического сопри-
косновения.
Тимофеев затянулся сигаретой, поморщился: какая гадость, – и про-
должил.
– В новостях показывали. Такой кошмар в Армении. Такое горе!
Столько народа погибло!
Майер поднялся на локтях.
– Землетрясение – страшная вещь! В Алма-Ате тоже время от вре-
мени трясёт. Было как-то дело… В тот день я был дома. Вдруг какой-то
шум. Шорох. Как будто кто-то большой, громоздкий носится по квар-
тире. Не сразу-то и сообразили, что это землетрясение. Встали с мамой
под ригель. Молились. Хоть и не верили в бога никогда до этого! Дом
сотрясался. Стоял гул. Когда толчки прекратились, мы быстро оделись,
я схватил сумку с документами и деньгами и мы выбежали на улицу.
Там было полно людей. Кто в тапочках. Кто чуть ли не в трусах… Спу-
стя время, через пару часов, мы стали возвращаться по домам. Когда
зашли, радио с кухни вещает: «Говорит, мол, штаб Гражданской Обо-
роны. В городе Алма-Ата прошло землетрясение мощностью 4 балла…
Эпицентр был 350 км от Алма-Аты… Повторных толчков не ожидает-
ся…» Но не успело радио это произнести, и тут опять – бац, толчок!
2.17 (88.12.09)
74
Народ опять кинулся на улицу. На это раз уже совершенно никому не
веря… Домой снова вернулись уже только к ночи!
– Да ни черта они не знают! Шайтан! – выругался Бабаев, всё время
молчавший до этого. – Сволочи! Вообще, говорят, что у Алма-Аты нет
будущего. Я читал, что Ванга, предсказательница такая, говорила, что
не видит такой город. Её спрашивают, прикинь, а она отвечает, нет, мол,
такого города больше!
– Я тоже такое слышал, – подтвердил Майер, – говорят, что его поло-
вина будет стерта селями.
– Я что это? – удивился Тимофеев.
– Это такой поток из смеси воды, камней и грязи. Если он сойдёт с
гор, городу крышка. Его поэтому защитили такими мощными стальны-
ми решётками из толстенных труб. В горах, возле Медео. Но если поток
окажется сильнее, то сам понимаешь!.. А другая часть города утонет под
горячим озером. Говорят, что оно находится под городом и в случае мощ-
ного землетрясения городу крышка! Потому-то и метро не строят у нас!
– Вот-от! Поэтому-то столицу Казахстана нужно к нам, в Целино-
град переносить!
– Холодно у вас в Целинограде!
– Холодно? Зато безопаснее! А кроме, это настоящий казахский го-
род, не то, что Алма-Ата!
– Почему «настоящий», что ты имеешь в виду?
– А то, что Алма-Ата – это что? Это казачий форт «Верный». Там не
было города, так, рядом было только малюсенькое казахское «Яблоне-
вое» поселение, по-казахски – Алматы.
– Так и Целиноград был основан лет на двадцать раньше Алма-Аты,
как казачий форпост «Акмолинский», по просьбе местных жителей и
султанов, для их защиты от набегов кокандцев.
– Кокандцев? А кто это такие? – спросил Тимофеев.
– Это, можно сказать, потомки Тамерлана, в честь которого наш Ти-
мур назван, кстати! Они угрожали казахам с Ферганской долины Уз-
бекистана. Если бы не поддержка России, Казахстана бы попросту не
было бы!
– Ну, я бы так не утверждал, – Бабаев нахмурился, – Казахское хан-
ство образовалось в середине пятнадцатого века, после распада Золо-
той Орды. Там было много междоусобиц, гражданские войны, войны с
соседними ханствами, Бухарой, кокандцами. Казахстан был огромным.
75
Кстати, Ташкент был в составе Казахского ханства двести лет! А столи-
цей в семнадцатом веке стал город Туркестан! Потом джунгары захва-
тили много казахских земель!
– А я что говорю! Верно! И только присоединение к России и спасло
казахов и от порабощения джунгарами! – вставился Майер.
– Ну, это временно может и имело смысл, но только после джунгары
исчезли, их разбили китайцы! К России первым присоединился в на-
чале восемнадцатого века только «младший жуз», потом – «средний»,
«старший жуз» вошёл только в середине девятнадцатого века,– Бабаев
поднял вверх палец.
– Потому что находился под влиянием кокандцев! Под оккупацией,
по сути! – Майер поднял также палец.
– А-а-а, слушай! Казахи – гордый народ! Нас все вокруг хотели
порвать на куски. Но мы оказались сильнее и смогли выстоять!
– Да я и не против этого! Конечно, казахи – гордый народ!
– Мало быть гордым, хорошо оставаться благодарным! – подытожил
Тимофеев.
– А я чё? Разве что-то такое сказал? Ну, шайтан! – развёл руки Тимур.
– Ладно! Кстати, в Отечественной войне двенадцатого года с Напо-
леоном казахи очень большой вклад внесли! – Майер похлопал Бабаева
по плечу.
– А то! – Бабаев улыбнулся... – А впрочем, всё это лишь лишний раз
доказывает то, что казахи и русские братья, если не по крови, то по духу
и, несмотря на всё различие культур, Золотая Орда, как никак, хоть и
топтала Русь, но и защищала после от тех же крестоносцев и литовцев,
она навсегда изменила её культуру и её настоящее. А мы, казахи, пря-
мые потомки Чингисхана! Так что, что бы там ни было, у нас сегодня
много общих ценностей!
– Красиво говоришь, Тимур! – Тимофеев дружески несильно стукнул
его кулаком в плечо.
– Да чё вы все меня бьёте! – возмутился тот.
– Да ладно, это мы так… любя! Историю нужно знать. Но не просто
знать, а понимать в ней то, что позволит нам сегодня жить в дружбе
и не повторять ошибок! Всё! Хорош базар-вокзал, я иду спать! Устал
сегодня, как зверь.
И вскоре в комнате наступила тишина.
76
***
Сон.
Влад давился в очереди среди курсантов в чипке. Буфетчица взвешива-
ла куски варёной колбасы, вымоченной донельзя для б;льшего веса. Тако-
го ему ещё не доводилось видеть. Да, были дефициты. Но что бы так!.. До
чего довела страну эта пресловутая горбачёвская «перестройка»!
– В руки только один кусок! – объявила она с важным видом.
Сзади Тимофеева подошла молодая беременная женщина лет двад-
цати, да какая там женщина! Как в двадцать-то лет девушку можно на-
звать так, даже если она беременна, – девушка! Она встала сзади. Одна
среди курсантов.
– Проходите вперёд, – курсанты расступились.
Девушка благодарно подошла к «раздатке».
– Колбасу только курсантам, – буфетчица презрительно окинула её
взглядом.
На глазах у девушки проступили слёзы обиды, и она отошла от при-
лавка.
– Дайте мне, – сказал подошедший к прилавку Тимофеев.
– А вам, товарищ лейтенант, тоже не положено, – буфетчица лишь
фыркнула с презрением. – Говорю ж, это только для наших курсантов!
– Вот, возьмите, – один из курсантов отдал беременной свой кусок
колбасы, завёрнутый в серую бумагу.
– Спасибо, не надо, – девушка грустно улыбнулась.
– Что значит не надо! – курсанты сунули ей безоговорочно свою кол-
басу. Она благодарила их, совала деньги, которые они неохотно, но всё
же взяли.
– Это жена одного лейтенанта новенького! – кто-то сказал из очере-
ди. – Они тут без прописки и без пайки, а она уже на восьмом месяце!
Жрать-то охота! А в чипке запрещено офицеров и их жён отоваривать!
Тут исчезли курсанты. В очереди стояли только гражданские лица.
– Молоко заканчивается! – заявила продавщица, гремя огромными
пустыми алюминиевыми бидонами. – Не занимать!
Тут какой-то молодой парень с коляской вышел из очереди, протис-
нулся к прилавку.
– Продайте мне хоть литр! У меня ребёнок грудной. Его кормить
нечем!
77
– У нас у всех дети! – заревела очередь. – Никому ничего не давать!
– Не пускайте никого!
– В очередь давай!
Очередь свирепела.
– Молодой человек! Отойдите от прилавка и встаньте в очередь! –
рявкнула продавщица.
Парень отошёл в сторону, наблюдая, как та сцеживала из бидона по-
следние капли молока в бидон какого-то счастливчика...
– Вы чё, молока ребёнку пожалели? – возмутился Тимофеев.
– А кто тут мне ещё умничать будет? – рявкнула мужеподобная про-
давщица в некогда белом чепчике, теперь отдающем несвежей желтизной.
– Вот сам в очереди с ночи отстой, потом посмотрим на тебя. Умник
выискался! – огрызнулась очередь.
Он вышел из магазина.
Владислав шёл по городу, который, при всей своей незнакомости,
казался ему совершенно знакомым. Так бывает в снах… Всё окружаю-
щее его было таким естественным, словно он здесь прожил всю свою
жизнь. Большая площадь с клумбами и фонтанами и большое фунда-
ментальное правительственное здание на возвышенности. Яркое солн-
це. И безумно красивая корона из гор со снежными вершинами, одетая
на этот, утопающий в зелени, город.
– Демокрытияландыру! *(Демократизация.)
– Жариялылык! *(Гласность.)
– Бетб;рыс! *(Перестройка.)
– Бiз жаяу орталык алан ! *(Идём на центральную площадь.)
Раздались возгласы возбуждённой толпы молодых людей казахской
внешности. Некоторые тащили флаги, на одном из которых Тимофеев
вычитал странную надпись «Алаш»*.
(*Партия «Алаш» – первоначально возникла в 1917-1920 годах – казахская
националистическая партия, выступавшая за образование национальной ав-
тономии. Однако тогда лидер «Алаш-Орды» Алихан Букейханов в обращени-
ях к предполагаемым союзникам заявлял, что среди алашистов «нет стрем-
лений к сепаратизму. Мы едины с великой демократической Федеративной
Россией», «мы – западники. В своем стремлении приобщить народ к культуре
мы не смотрим на Восток… Получить культуру мы сможем… через Россию,
при посредстве русских». После октябрьского переворота партия Алаш была
упразднена. В восьмидесятые – девяностые вновь затрепетали на ветру ре-
78
анимированные националистические партии, и призывы их стали куда более
радикальными в отношении России и русских.)
А на одном из транспарантов, которым воодушевлённо размахивали
молодые казахи, было написано по-русски: «Русские, вон из Казахста-
на! Это наша земля!», а на другом: «Не покупайте у русских квартиры,
они скоро нам их так отдадут!», «Долой русский язык!»...
То, что последнее было так же написано на русском, лишний раз
свидетельствовало о том, что это обращение было сделано, скорее, с це-
лью запугивания русских, нежели призыв к казахам, или и то и другое
сразу. Ибо казахи в своём большинстве отлично понимали по-русски,
более того, далеко не все городские казахи владели в достаточной мере
казахским.
(*Вот как тут хотелось вспомнить забытые сегодня «Слова назидания»
Абая Кунанбаева: «Нужно овладеть русским языком. У русского народа разум
и богатство, развитая наука и высокая культура. Изучение русского языка,
учёба в русских школах, овладение русской наукой помогут нам перенять все
лучшие качества этого народа, ибо он раньше других разгадал тайны при-
роды… Знать русский язык – значит открыть глаза на мир. Знание чужого
языка и культуры делает человека равноправным с этим народом… Русская
наука и культура – ключ к осмыслению мира, и, приобретя его, можно намного
облегчить жизнь нашего народа…»)
Увидев Тимофеева, трое чернявых парней отделились от толпы и
явно с агрессивными намерениями устремились к нему.
– Дай закурить! – обратился один из них.
– Не курю,.. – не успел Влад и вымолвить, как тут же получил, ото-
звавшийся звоном по черепу, хлёсткий удар в челюсть...
Но молодой человек не вырубился, лишь зашатавшись, стоял, при-
нимая новые удары, сыпавшиеся на него со всех сторон. В затылок, в
висок, в челюсть… Однако, видимо, природная крепость его костей и
воля, а на самом деле то, что это был лишь сон, позволили ему отразить
нападение, и вскоре главный из нападавших, поверженный, лежал спи-
ной на асфальте, а Тимофеев держал его под коленками за ноги. Двое
других, ретировавшись, не решались поспешить на помощь товарищу,
озираясь в сторонке…
– Ах вы, сучёныши! – Владислав кинул поверженного противника и
поспешил восвояси, пока к врагам не подоспело подкрепление.
Люди на остановке, опасливо косясь в сторону демонстрантов на
площади, негромко рассуждали:
79
– Уже полчаса нет автобуса.
– Один тут даже мимо прошёл. Был слишком переполнен!
– Валить надо отсюда в Россию!
– Куда валить-то? Я здесь родился. Здесь мой дом.
– Хоть куда. Это был наш дом. Теперь это будет их вот дом!– он мах-
нул рукой в сторону площади.
– Все уезжают. Квартиры можно продать только казахам и обменять
только с казахами.
– Где взять столько казахов?! Да и вот они что пишут на плакатах!
Надеются за так наши квартиры взять!
– Сейчас все сваливают, кто как может! Ни коробок не достать, ни
контейнеров в «Трансагенстве».
– Я там вчера пять часов простоял! Вообще, «Трансагентсво» –
сплошная фикция. Там всем заправляет местная казахская мафия. Хо-
чешь «трёхтонник» – плати три тысячи, «пятитонник» – пять тысяч
сверху…
Тут выше остановки в метрах ста подошёл долгожданный автобус.
Остановился, открыл двери. Люди буквально вываливались из него,
пробивая себе путь из переполненного транспорта. Другие, на останов-
ке, увидев долгожданный автобус, кинулись вверх, к месту остановки,
брать его на абордаж. Кинулись и эти случайные собеседники.
Вскоре Тимофеев был в квартире, которая, при всей своей незнакомо-
сти, казалась ему совершенно знакомой. В окна он видел эту площадь,
группы возбуждённой национализмом молодёжи. По улице от автобус-
ной остановки спешили домой светловолосые женщины. Тут по доро-
ге пролетел на скорости «жигуль» и, сидящие внутри казахские парни,
кинули в открытое окно горсти гравия,.. который на полном ходу рассек
женские лица до крови. Те кричали, испуганно хватая свои окровавлен-
ные иссечённые части тела. Тимофеев сжался от негодования, страстно
желая лупануть вслед удаляющемуся авто из пулемёта или бахнуть гра-
натомётом… Но схватил стул, перевернул его и, как это бывает в снах,
попытался исполнить желаемое, но ножка стула никак не превращалась в
грозное оружие, способное обратить противника в бегство. Тут раздался
стук в дверь.
– Сiз казакша? *(*Вы говорите по-казахски) – раздалось за дверью.
80
– По-казахски говоришь, ты, там?! Чё молчишь? Ты русский, что ли?
Если казах, то ответь по-казахски! А если не ответишь, мы твою квар-
тиру пометим, и жди, будет ещё скоро ночь «длинных ножей»! Всех вас
вырэжэм! Как баранов!
Тимофееву стало не по себе. Он посмотрел на деревянную дверь,
отделявшую его от этого мира безумного националистического возбуж-
дения. Разве может такая дверь оградить кого-то от этого беспредела?
Дверь затрещала и стала разваливаться…
Тимофеев подскочил, хватая трещащий на тумбочке будильник.
Сердце от внезапного подъёма выскакивало из сонной груди...
81
Долгожданный дембель
Ноябрь 1988 г. Ружомберок.
Штаб полка.
– Товарищ капитан, как тебе это пришло в голову? – полкач свирепо
смотрел на капитана. – К чёртовой матери из армии вон! Это была по-
следняя капля, капитан! По дискредитации, с волчьим билетом у меня
пойдёшь!
Капитан Несветайло стоял, понурив, как школьник, голову, но в его
глазах не было ни чувства раскаяния, ни страха, только полный пофи-
гизм. Казалось, он даже был рад такой развязке, похоже, это было как
раз то, чего он так долго добивался! Вот он – долгожданный дембель!
Который если и был тогда для офицера возможен, так только по дискре-
дитации!
Декабрь 1988 г.
Ружомберок. Вокзал.
*В декабре 1988 года на многотысячном митинге в Ташкенте люди шли с
транспарантами: «Русские, уезжайте в свою Россию, а крымские татары – в
Крым».
Вот, наконец, и пришёл к непокорному Разорёнкину дембель. Он ша-
гал молча в сторону вокзала ночью в сопровождении патруля. Он обер-
нулся ещё раз, посмотрел в сторону ворот, которые утонули в ночи и в
которые он уже никогда не вернётся! А теперь домой! Он сжал кулак,
согнул правую руку в локте и резко стукнул её сверху левой, показав
фигу в сторону полка.
– Я маму твою топтал, всех ваших мам топтал! – зло прошептал он
и сплюнул с облегчением, словно выпустив пар, но злоба продолжала
кипеть в тёмных закутках его чёрной души. – Отметелю какого-нибудь
офицера, как только доберусь в Союз, при первом же удачном случае!
Он злобно зыркнул на молодого начпатра, вытер замёрзший нос пер-
чаткой.
2.18 (88.12.10)
82
– Чё, товарищ лейтенант, оставаться вам тут в дурдоме! А я домой!..
А вы, салаги, вешайтесь, вам ещё до дембеля как медному котелку!.. –
бросил он в сторону патрульных солдат.
Светила луна на холодном морозном небе, освещая его путь на
Родину…
83
Зденка
Январь 1989 г. Ружомберок.
В это время 10 января 1989 года Куба начинает вывод своих войск из
Анголы.
(Впервые Куба пыталась поддерживать революционное освободительное
движение в Африке в 1966 году в Бельгийском Конго, а также действовала в
Мозамбике, Эфиопии, Ливии, Гвинее, Танзании, Алжире, Уганде, Сьерра-Ле-
оне. В Анголу кубинские войска прибыли в ноябре 1975 года. СССР направил
туда также своих военных инструкторов, 22 самолета, 30 вертолетов, 620
танков и бронемашин, 100 ракетных установок залпового огня, артиллерий-
ское, зенитное и стрелковое оружие, всего на сумму около 5 миллиардов долла-
ров. В Анголе на всём протяжении находилось около половины всех кубинских
вооружённых сил).
11 января 1989 года. Венгерский парламент принимает закон, разрешаю-
щий формирование в стране новых политических партий.
Сейчас жизнь лейтенанта Тимофеева, а точнее – его служба, пере-
вернулась с ног на голову. Он был уже не тот молодой «дикорастущий»
лейтенант-выскочка, упорно карабкающийся по «карьерной лестнице».
Вся его жизнь подчинилась только одной главной цели – встрече с чер-
ноокой словацкой девушкой Зденой. Иногда Здена приезжала в Ружом-
берок как снег на голову. Внезапно, но всегда невероятной радостью
переполняя жизнь юноши. Лавируя между бесконечными служебными
обязанностями в роте, где на него был возложен серьёзный груз ответ-
ственности за целое подразделение! Причём самое лучшее в полку под-
разделение! Он мчался на эти редкие короткие встречи, забывая обо
всём на свете! На встречи, которые так ярко наполняли светом всю его
серую жизнь, полную лишений. Она была словно сияющий бриллиант
среди всего этого безумного сумеречного мира! Иногда, получая редкие
выходные, он сам летел в Липтовски-Микулаш сломя голову. Они бро-
дили по городу. Болтали без продыху обо всём на свете…
– А помнишь, в самом начале наши письма не доходили до нас? –
Влад пригубил мартини, коснувшись губами сахарной кромки фужера.
2.19 (89.01.10)
84
Здена сидела, так же крутя перед собой фужер, разглядывая, как вяз-
кие капли мартини медленно стекают по изогнутым стенкам, оставляя
длинные дорожки, испуская терпкий аромат. Она молча кивнула.
– Похоже на то, что письма у нас задерживают. Наверное, особый
отдел. Похоже, за мной уже ведётся наблюдение. Знаешь, в первый же
день моего приезда сюда мне запретили встречаться с местными девуш-
ками.
– Да? – Здена удивлённо подняла брови.
– Не только с девушками. Вообще с местным населением.
– Пречо?* (*Почему?)
– Не знаю. Могу только догадываться… А вдруг ты, например, шпи-
онка?
Здена обиженно развернулась. Её взгляд буравил фужер с мартини,
который она продолжала крутить в ладонях.
– Препачь. Я сказал глупость! Но ты лучше мне ничего не пиши на
«полевую почту». И не спрашивай про меня у наших. Нам нужно соблю-
дать в определённой мере конспирацию! Иначе проблем не оберешься
потом! Аморалку могут «пришить», а то чуть ли и не измену Родине…
– Аморалку? Измену? Что же здесь аморального? И где здесь измена
Родине? Может, ты меня просто стесняешься? Ты со мной так, только
от скуки? Пока здесь служишь?.. Что ж, меня предупреждали,.. – Здена
смотрела Владу в глаза так, словно старалась заглянуть в его душу, та-
кую непонятную для неё. Почему он говорит ей такое… Почему всё так
сложно? Может он просто так с ней… И он стыдится их отношений?..
– Помнишь, ты просила меня снять шапку на улице. Почему? – Влад
сжал её холодные пальчики в своих тёплых ладонях.
– Помню… Претоже* (*Потому что) ты рус. Ты вояк. Моя добра по-
весть* (*Репутация) может утрпеть* (*Пострадать), – Здена не вырыва-
ла пальцев, но была напряжена.
– А если бы я был немецким офицером. Тогда как? Ведаешь? – лей-
тенант пытливо смотрел на девушку.
– Если бы ты был германцем,.. – девушка задумалась, – не вем. Не
ведаю. Тераз* (*Сейчас) германцев респектоване далшие* (*Уважают
больше), – она отвела глаза.
– Видишь! Но они вас уничтожали меньше, чем полвека назад!
– Влад! Я не вем! Но в 68-м, когда вы пришли знова, уже як окупанти…
85
– Мы пришли снова не как оккупанты, а чтобы защитить вас и за-
воевания социализма от «контры», от гидры мирового империализма!
Наши никого не убивали. Но в солдат летели бутылки с зажигательной
смесью, в них стреляли! И всё это делала контра, руководимая из ФРГ!..
– Влад! Я не вем! Не вем! Не вем! – девушка отвернулась, закрыв ру-
ками лицо... – И вообще, почему ты перевёл тему на это?.. Мне надоела
политика!..
Они шли молча. Такие близкие и такие далёкие друг другу. Вдруг
Здена сама продолжила тему, которая ей «надоела».
– Вы репрессировали много невинных людей!
– Насчёт невинности мы не знаем, но факт репрессий всем известен
и давно осужден. Сталин репрессировал, прежде всего, русских. Мои
предки пострадали. Кто-то был расстрелян, кто-то прошёл через трудо-
вые лагеря и рудники. То же казачество истребили как класс. А это было,
между прочим, не только культурное, но и самое что ни на есть физиче-
ское истребление. Настоящий геноцид! Русских больше всех пострада-
ло от рук большевиков! А потом и сами большевики пострадали от рук
Сталина. Но мы, русские, никому претензий не выдвигаем за это! Кстати,
где-то неделю назад, в Союзе реабилитировали вообще всех-всех, по-
страдавших в период с 30-го по 50-й! Это всё было тогда! Ни тебя, ни
меня ещё и в помине не было! Так что знаешь, нам судить стоит только
о том, что мы с тобой лично видели и знаем. А что мы с тобой видели
плохого? У меня, например, было отличное детство! У тебя – ещё лучше
даже! Так что все современные претензии надуманы кем-то!
– Не вем. Может ты и прав. Но,.. – Здена, не найдя слов, замолчала…
Довольно холодно, не так как обычно, они простились.
Здена вернулась домой, не реагируя на расспросы отца, который ле-
ниво смотрел футбол по ТВ-ящику, едва добравшись до кровати, на-
крылась с головой одеялом и уснула. Влад дремал в 4-местном сидячем
купе вагона со стеклянными дверями. Его страшно мучила жажда, но
в карманах гулял ветер. Все свои кроны он уже спустил в том баре…
Поезд остановился на очередной темной станции… Когда поезд тро-
нулся вновь, Тимофеева вдруг осенило, что уплывающий в тёмном окне
перрон и был его пункт назначения – станция Ружомберок! Слишком
поздно он очнулся от сна и мучавших его мыслей!.. И вот, следующая
станция! Ночь. А ближайший поезд назад только под утро! И нет ни
единой кроны на билет! Влад судорожно массажировал мозги, ища вы-
86
ход… Что же делать?.. Скоро советский поезд! Может... Но он проходит
мимо всех ненужных ему станций, где нет воинских частей, типа этой!..
Тимофеев посмотрел в холодную темноту перрона и зашёл внутрь вок-
зала. Здесь было хотя бы тепло. Он зашёл в служебное помещение, о
чём-то переговорил с каким-то местным железнодорожником. Вышел в
зал ожидания, устроился на жёстком сидении и сомкнул уставшие веи...
***
Сон.
Вокзальное помещение было безлюдным. Откуда-то доносились
звуки «свободного» радио, вещавшего о героическом примере самосо-
жжения двадцать роков назад какого-то чешского юноши, на которого
сегодня равняется вся прогрессивная чехословацкая молодёжь, да что
там молодёжь, все!
Подошёл юноша.
– А я был недавно в СССР, – юноша улыбнулся с чувством некой
гордости.
– Да? Понравилось?
– Понравилось.
– А что ты там делал?
– Был с працовым отрядом.
– А-а-а! Вы працовали там? Работали?
– Так!
– А вы зачем здесь? – услышал Тимофеев его нежданный вопрос.
– Как зачем? – лейтенант пожал плечами. – Тоже працую.
– Ако пачишь тут? Нравится?
– Нравится-нравится, – закивал Тимофеев.
– Только я у вас был не на танке! – вдруг лицо молодого человека
исказилось гримасой, словно наползла на него маска.
– Глупости! Мы здесь, чтобы вас защищать. А от кого бы ты нас на
танке защищал в Москве?
– А вы здесь нас от кого защищаете?
– А ты что, не ведаешь? От Бундесвера! Вон как немцы вас тут во
Вторую мировую переехали за неделю и бац – к нашим границам! Что-
бы это вновь ни когда не повторилось, мы туточки и стоим!
– Уходили бы вы!
87
– Мы уйдём, они также здесь будут тут как тут, им снова недели
хватит.
– Никого здесь не будет!
– А чё ты так супротив нас настроен? Скажут уйти, уйдём. Не пожа-
лейте только.
– Я не против вас, но знаешь, обидно как-то. Ты Ленина о праве на-
ций на самоопределение-то читал?
– Это ты меня спрашиваешь? Я-то читал. А вот ты, видно, хоть и
читал, то слишком бегло! Без нас ваше «самоопределение» быстренько
превратится в вассальное Западу государство и полное торжество импе-
риалистов! В полностью марионеточное государство.
– Нет! Мы лишь хотим строить свой, независимый, национальный
чехословацкий социализм, таким, каким его видели Карл Маркс и Ле-
нин. А не таким, какой он у нас сейчас. Разве это истинный социализм?
И ваша, и наша власти отошли от истинных идей социализма. Не спо-
собны ни к какому решительному поступку. И вот вы здесь, как горькая
пилюля. И, похоже, её снова проглотили. Как достучаться до всех? Как
показать всем, что дальше так жить нельзя? Когда у вас стал Хрущёв, у
многих появилась надежда. А Брежнев снова всех задавил.
– Какой ещё Брежнев. Да он умер давно! Ты чё?
– Как умер?
– Очень просто. Как люди умирают от старости. Да уж лет шесть
как! Ну, ты и тундра!
– От старости?.. Умер…умер?..
Снова донеслись звуки радио «Свобода»: «…в верхней части пло-
щади, в самом центре, на том месте, где этот юноша облил себя бен-
зином и чиркнул спичкой, в булыжной мостовой вправлен черный
обгоревший деревянный крест… Мучительная смерть юноши в знак
протеста против насильственного подавления Пражской весны, против
коммунистического режима должна была пробудить чехословацкое об-
щество от послеоккупационной летаргии!..»
Юноша задумался. В его глазах была грусть.
– То йе шкода! Не очикал, что моя смэрт будэ флаг в руках капитали-
сте. Я болшевичка. Марксист. Они так и неразумили пречо я змрел… Я
никогда не боролся с коммунизмом как таковым, ведь научный комму-
низм – идеальная модель общества. Самая справедливая и прогрессив-
ная. «От каждого – по способности, каждому – по потребности». Это
88
можно принять как аксиому, не требующую доказательств. Это истинно
христианская модель. Хотя и полностью атеистическая, к сожалению.
И всё же это модель социального добра и созидания. Вопрос состоит в
другом: как прийти к этому прогрессивному справедливому обществу
будущего? Надо полагать, что через высокое интеллектуальное и ма-
териальное развитие общества и индивидуальностей, проживающих в
нём. Некоторые из наших большевистских лидеров попрали флаг рево-
люции, предали основы социал-демократии, ещё больше лишили свой
народ и самих себя свободы, нежели это было в период «царской ти-
рании». Они видели этот путь к «светлому будущему», лежащий через
социалистическое уравнивание, где было просто по определению не-
возможно получить «по труду». Ленинские принципы развития «соци-
алистического соревнования» были сильно искажены и не дали моти-
вационного стимула трудящимся. Ибо создание любого человеческого
аппарата контроля и оценки порождает коррупцию и предвзятость. Со-
циальные блага стали распределяться на основе субъективных убежде-
ний лиц, не заинтересованных лично в конечном результате. Люди в
своей основе оказались хуже, чем считали наши коммунистические
родоначальники. Наши «партийные боги», сменив богов религиозных,
просто оказались не богами, они просто остались близорукими алчны-
ми людьми, беспокоящимися о своём «эго» гораздо больше, чем об ин-
тересах общества. Те, кого они называют «буржуазными фальсифика-
торами», видели путь к тому же идеальному обществу, которое по праву
можно назвать «коммунизмом», лежащим через «капиталистическое
стимулирование» социалистической экономики, сохраняющей свой го-
сударственный контроль над ключевыми ресурсами страны, допуская
при этом экономическую свободу и стимулируя деловую инициативу на
более мелком уровне. Весь ход мирового развития доказал состоятель-
ность экономической теории капитализма на этом этапе первичного
накопления материальных благ. Далее капитализм должен будет отме-
реть. Отмереть естественным путём, проигрывая конкуренцию «социа-
листической экономике». Ведь уже сегодня, собственно, «социализма»
гораздо больше в любой капиталистической европейской стране, (соци-
альная защита слабых, больных и т.д., право на хорошо оплачиваемый
труд, высокий уровень жизни, уверенность в завтрашнем дне и общее
чувство защищённости), нежели когда-либо было даже в колыбели су-
ществующего социализма – СССР! Ведь всем нам не нужен ни капита-
89
лизм, ни социализм. Нам нужно просто кусочек счастья сегодня и для
наших потомков!
Счастье же – вещь относительная и очень иллюзорная. Не бывает
счастья объективного. Говорят, счастье не в деньгах, и это правда! Го-
ворят, без денег не бывает счастья. И это тоже истина!
Просто счастье в ощущении своего социального равновесия. Кото-
рое зависит от представлений индивида о своей роли и месте в обще-
стве. А это представление зависит и от материальной доли индивида в
материальном пироге общества. Индеец, съевший на завтрак, предпо-
ложим, лягушку и укрывшийся в шалаше от ливня, чувствует себя аб-
солютно счастливым. Другими словами, нужда человеческая вырастает
в разные формы потребности в зависимости от уровня развития соци-
альной группы. Индивид, способный удовлетворить свои потребности,
чувствует себя счастливым. Индивид же, лишённый этой возможности,
либо, наоборот, получивший возможность навсегда удовлетворить все
свои потребности и таким образом лишенный эволюционной движущей
силы, чувствуют себя несчастными. Так что счастье – это возможность
удовлетворения своих постоянно возникающих потребностей. Вы же
не видите другой жизни, нежели той в которой живёте. Вы счастливы,
купив кусок колбасы или рулон туалетной бумаги. Вы были счастливы,
вернувшись после принудительной первомайской демонстрации тру-
дящихся, домой, выпивая свою «пшеничную» и закусывая припасён-
ными к такому случаю своими дефицитными продуктами, типа ваших
«шпрот». Однако потребности меняются, когда видишь что-то луч-
шее. Пока у нас не было лучшего и пока мы его не увидели, мы были
так же счастливы в своих иллюзиях!
Вы по-прежнему счастливы от редкой возможности получить дешёвую
путёвку и даже не на Чёрное море, а хотя бы в местный пансионат, распла-
той за которую есть вся ваша убогая жизнь. Система дотаций и бесплатно-
го сыра подменяет систему нормальных товарно-денежных отношений и
превращает всех людей в мышей, а страну вашу в мышеловку.
Ваша страна деградирует, дефицитов становится всё больше и боль-
ше. И мы начинаем деградировать вместе с вами! Ваше общество,
вместо того, чтобы развиваться, не выходит из-за столов. Ваш период
застоя и застолья явно затянулся! Всё это уже напоминает пир во время
чумы, когда на столе, с каждым днём всё меньше и меньше продуктов.
И вот, наконец, пришло время всё изменить.
90
– Мы и так этим занимаемся. Ты про Горбачёва что-то слышал?
– Горбачёв? – чех задумался. – Не вем.
– Горбачёв пришёл на смену Брежневу, ну, не сразу, сперва был Ан-
дропов это он-то, собственно, и начал первый перестройку.
– Перестройку? – удивился юноша.
– Именно! Андропов и явился родоначальником перемен, которых
«требовали наши сердца». Но он был дитём своего времени и действо-
вал так, как ему подсказывало его сердце, воспитанное в суровое время.
Горбачёв же стал более лоялен. Он первый официально провозгласил
демократию и хаос, который сегодня, к сожалению, уже близок к апо-
калипсису. Он уже встал костью в горле у задыхающейся от его дикой
демократии страны.
– Но только так страна начнёт развиваться, и не следует тормозить
её ход. И это единственный путь к истинному «социальному» обществу,
где будут учтены интересы каждого, и каждому воздастся по его заслу-
гам и потребностям.
– Ты в это веришь?
– А ты нет?
– А я?
Тимофеев с удивлением рассматривал юношу. «Похоже, мы уже од-
нажды встречались!» – подумал он….
– Пробудьте, камарад. Советски поезд!
– Он здесь не останавливается!
– Так. Пробудьте, камарад. Ходь. Тераз он почкает тебя. Една минута!
– Пробудьте, камарад, – Тимофеева за рукав сильно потянул словак
в форме железнодорожника, стряхивая с того остатки сна, – тераз ваш
поезд толко едну минуту стоит, поспеште...
***
Ружомберок.
Ночь. Железнодорожная станция Ружомберка наполнена людьми в
форме. Патруль. Поезд заскрипел и остановился. Пахло вонью с «Су-
пры» (Ружомберокского целлюлозно-бумажного комбината), что являлось
едва ли не визитной карточкой этого града. Несколько солдат и пара
91
офицеров-отпускников выгружались из поезда, вытаскивая чемоданы.
Один тащил с собой ящик с телевизором. Владислав выдохнул. Нако-
нец-то! Вот он и дома! Лейтенант сделал торопливо шаг и, неудачно
зацепившись ногой за ступеньку, вывалился из вагона. Дикая боль в
суставе стопы пронзила его. Он попытался подняться, но, едва оперев-
шись на ногу, вскрикнул от дикой боли. Два бойца подхватили его под
руки. Подняли.
– Товарищ лейтенант, держитесь за нас, – откуда-то появился Озанян
из седьмой роты. Его чёрные глаза были такими родными в этот мо-
мент!
– А-а! Ты вернулся! Как отпуск-то прошёл?– воскликнул офицер,
кривясь от боли.
– Очень хорошо, товарищ лейтенант! – сухо, как бы смущаясь, от-
ветил солдат. – Всё у меня дома хорошо. Всэ живи. А што это з вами?
92
Детская привязанность
Январь 1989 г. Липтовски-Микулаш.
С раннего детства Януш заприметил темноокую соседскую девчон-
ку и бесповоротно втюрился в неё. Тогда, в дни, когда Зденка гостила
в Ружомберке, они проводили много свободного времени вместе, прак-
тически не заводя себе ни друзей, ни подруг. Не то чтобы их не было
совсем, но стояли они где-то на заднем плане этого детского союза. Их
детскую дружбу, казалось, невозможно было разрушить. Януш готов
был играть со Зденкой в куклы, ведь чего не сделаешь ради объекта
своего обожания! А та – мастерить с ним в столярке его отца всякие
детские поделки. Зденка и Януш. Они непроизвольно влияли друг на
друга. Януш становился мягче и чувствительней. Зденка же, наоборот,
подобно пацанёнку, имела ободранные коленки и ссадины. Слава богу,
что в войнушку Януш не играл… Да и не особенно эта игра была здесь
популярна, скорее даже сказать, не популярна совсем. Вероятно отто-
го, что в Чехословакии не отождествляли прошедшую войну со славой
своего освободительного оружия.
Ведь «Под натиском стальным брони фашистской Европа расступа-
лась как вода».
Слишком слабой оказалась страна перед лицом внешней интервен-
ции, а стало быть, и стремилась на подкорковом уровне не напоминать
себе о днях национального порабощения. Это тебе не в Союзе, где все
дворовые территории, стройки, напоминали настоящий театр боевых
действий, где всё ещё продолжали «бить немцев» пацаны из соседних
домов. Где бегали мальчишки с деревянными берданками, пуляли алю-
миниевыми проволочными пульками, где гремели карбидные, серные,
магниевые и прочие взрывы. Ведь настоящий мужчина – всегда воин!
Здесь же, в Чехословакии, было относительно тихо. И, слава богу, а то
Зденка, пожалуй, овладела бы лёгко и этими всеми мальчишескими
забавами. Ей было всё равно, что делать, если этим увлекался Януш.
Тогда казалось, эти дети были созданы друг для друга…
2.20 (89.01.11)
93
Годы пролетели словно ветер. Они и не заметили, как выросли. Но,
оставаясь всегда лишь друзьями, они никогда не переступали ту свя-
щенную черту, способную навсегда изменить то, чем н;когда оба силь-
но дорожили. Дружба! Ранее они нередко делились своим сокровен-
ным, своим личным, своим наболевшим. Но учёба Януша в Пражском
университете засасывала его всё больше и больше, всё реже и реже
они проводили время вместе, отдаляясь всё далее и далее. Но каждую
возможность Януш всё же использовал для встреч с ней. Для него их
отношения стали каким-то болезненным наваждением, питавшим его
надеждой, для неё – лишь благотворительной данью их детской дружбе,
всё больше и больше её отягощавшую… Что ж, «селя ви», как говорят
французы, гормоны делали своё, выводя обоих на «тропу репродуктив-
ной охоты»… Но видимо, Януш, из её «детской песочницы», явно не
соответствовал её подсознательному образу «альфа-самца»... Да про-
стят меня за сие грубое сравнение свидетели сиих рассуждений!..
Итак, обычный январский день подходил к завершению. Трудовой
же день уже давно закончился. Довольные люди, успев кое-как зата-
риться в магазинах, уже давно грелись, окутанные домашним уютом.
Закончилась и «трудовая вахта» Здены. Застывшая витрина магазина, в
котором она трудилась, светилась наряду с другими пустынным вечер-
ним светом остановившегося мира относительного товарного социали-
стического изобилия.
– Агой* (*Привет!), Зденка! – на пороге ее квартиры стоял Януш.
Он улыбался, радостно вскинув руки для объятий.
– Агой, Януш, агой! – Здена приняла дружеские формальные «чмо-
ки» и посмотрела на парня вопросительно. – Ты откуда? Уже довольно
поздно?
– Це не важно! Выходь, п;йдем в Центрум! Развеешься хоть.
– Януш, я хотела уже лечь спать пораньше… Ну, да ладно, п;йдем! –
ей было неловко отшить друга детства, специально приехавшего сюда,
для встречи с ней!
Они шли по вечернему полупустому городу.
– Chladne!* (*Холодно), – Януш потёр ладони.
– Chladne, – согласилась Зденка.
Январский холод довольно быстро загнал их в ближайшую реставра-
цию, где друзья детства долго сидели, болтая и вспоминая страницы их
ушедшего детства, обсуждая заботы настоящего и мечтая о будущем…
94
Передел мира. Манипулирование толпой
Январь 1989 г. Ружомберок.
Тимофеев лежал в общаге. Распухшая нога покоилась на подушке.
От накатившего, вслед за увечьем, безделья он дрых сутками без задних
ног, тем паче, что одна из этих «задних ног» вышла из строя. В санчасти
поставили диагноз: растяжение! Рядом покоился один костыль, кото-
рый удалось здесь раздобыть, при помощи которого он слабо передви-
гался по комнате.
Сон Тимофеева.
Невысокий, седой, коренастый человек со слегка горбатым носом
и выпуклыми чёрными глазами достал толстый коричневый стержень
сигары из солидной деревянной коробки, поднёс к носу, втянул аромат,
прикрыв от удовольствия глаза. Покрутил её в руках, достал какое-то
странное кольцеобразное приспособление с косым лезвием внутри, на-
подобие гильотины, всунул туда кончик сигары, надавил пальцами –
чик, и отрезанный кончик упал в пепельницу. Он поднёс к носу свежий
срез сигары, снова втянул в себя табачный аромат, отдающий кедровым
привкусом. Снова закрыл от удовольствия глаза. В эту минуту сидя-
щий напротив яркий кучерявый брюнет, гораздо моложе его, откинул с
щелчком блестящую крышку зажигалки, поднёс голубое пламя к сигаре
своего седого собеседника. Последний раскурился, втянул в щёки дым
и выпустил сизое облако, наполнившее, таким отвратительным обра-
зом, всё пространство вокруг своим едким запахом жженого табачного
листа. Выпустив дым, он заговорил.
– Нам нужна армия. Послушная армия, которая бы появлялась мгно-
венно там, где нам необходимо и так же мгновенно исчезала. Которая
бы действовала в заданном нами направлении, управлялась нами, даже
не подозревая об этом.
– Но как это возможно, сэр? – брюнет так же торопливо достал сига-
ру и стал совать её кончик в такое же кольцеобразное приспособление
со встроенной гильотиной….
2.21 (89.01.11)
95
– Эта послушная нам армия – есть толпа! Просто толпа людей, дви-
жимая чем угодно. Неважно совсем, под каким лозунгом они выйдут на
улицы. Важно, чтобы они вышли. Поэтому вам необходимо формиро-
вать в их головах любые проблемы, которые могли бы стать бесплатной
мотивацией для того, чтобы выйти на улицу. Далее необходимо мус-
сировать это, подогревать всеми имеющимися средствами. Пока – для
разминки, для репетиции.
– Но кто будет этим заниматься?
– Всё верно, поэтому и необходимо создать различного рода обще-
ственные организации, которые бы работали нужным нам образом, воз-
действуя на каждую социальную группу. А для этого найдите проблему
и создайте для неё нашу «группу решения». Например, для Советской
армии – создадим группу «Клуб солдатских матерей». Пусть муссиру-
ют проблемы армии. Через проблемы неуставных взаимоотношений,
например. И так далее. Поспособствуем развитию правозащитных ор-
ганизаций различного толка и тому подобное. Всё то, что будет рабо-
тать на общественное благо.
– Но для чего нам тратить свой бюджет, чтобы решать их проблемы,
работая на их блага? – удивился молодой мужчина, наконец справив-
шись с сигарой и выпустив первый клуб сизого дыма, закашлялся…
– Мы не будем решать их проблемы. Но мы поддержим любую де-
еспособную оппозиционную и националистическую силу или группу.
А нужно будет, то и создадим такую сами. Задача этих, созданных нами
групп будет, прежде всего, выискивать и муссировать проблемы. Соз-
давать препятствия для функционирования и подрывать общий авто-
ритет «подшефного» им ведомства в глазах как советских граждан, так
и мировой общественности. Если они и будут решать задачи, это будут
лишь точечные «тактические» решения для достижения нами главной
«стратегической» цели: развала не только социалистической системы
как таковой, но и полное уничтожение России как государства.
– России? Но я считал, что мы боремся только с коммунизмом.
– С коммунизмом? – седой мужчина втянул в щёки дым, закинув го-
лову, вытянул губы и вскоре над ним стали вырисовываться виртуозные
кольца из дыма... – Да, с коммунизмом. Но не только. Россия была всег-
да и остаётся для нас главнейшим геополитическим противником. Так
было. Так есть. И так будет всегда. До тех пор, пока мы не уничтожим
96
эту страну, не сломим её народ! Не деградируем и дискредитируем её
культуру и её ценности.
– Но ведь сейчас наши президенты протянули друг другу руки для
дружеского партнёрства.
– Кха-ха-ха, – седой человек закашлялся, – партнёрства! Наше пар-
тнёрство возможно лишь там, где нам это выгодно. Мы охотно исполь-
зуем и приватизируем их ресурсы и захватим их рынок для сбыта своей
продукции, для чего необходимо убить их собственную промышлен-
ность.
– Как это сделать?
– Ну, например, мы им дадим гуманитарную помощь и, убеждён, они
заглотят эту наживку и, как следствие, по законам рынка, это убьёт их
и так уже загибающиеся, производства. Ещё было бы неплохо вынести
к ним всё то, вредное, что создаёт наша современная промышленность.
Но прежде всего, это самое первое, нужно вырвать им жало, разрушив
армию. Сократив её и дискредитировав в глазах общественности. Из
«почётной обязанности», как это у них сейчас, это должно стать пред-
метом позора или, как минимум, предметом насмешек. Там не должно
остаться образованных людей. Статус армии должен упасть как можно
ниже, вместе с материальным уровнем военнослужащих. Об этом мы
также позаботимся. Как говорил в своё время их Ленин, стремящийся
создать революционную ситуацию: «Чем хуже, тем лучше». Лучше, ко-
нечно, для нас, тех, кто хочет разрушить существующее государство!
– Мудро! Как мудро!
– Да, и уже далеко не ново! Уже почти двести лет мы совершен-
ствуем эти механизмы! Ещё со времён наполеоновских войн, распро-
странивших влияние наших капиталов по многим странам старуш-
ки-Европы. От Вены до Парижа и Лондона. Когда капитал вознёсся над
национальными границами, став реальной наднациональной властью.
Начинающей и прекращающей войны. Ставящей и снимающей прези-
дентов. Управляющей всем этим грешным миром!
– Я так ценю, что являюсь его частью! – кучерявый брюнет важно
вставил в угол рта сигару и заговорил, почти её не вынимая.
– Итак, созданные нами группы должны отработать механизмы
вывода людей на улицы. Даже в виде игр. Мы сегодня серьёзно инве-
стируем в мир современных технологий. У нас в планах объединить
97
мир информационной паутиной. Это будет ещё одна самая глобальная
«интерактивная группа». Мы должны сделать каждого рабом этой гло-
бальной инфосистемы, при помощи которой мы не только получим до-
бровольно информацию и контроль над каждым человеком, даже нахо-
дящимся «по ту сторону» от нас, но и получим безупречно работающий
механизм управления людьми!
– Вы имеете в виду компьютеры?
– Именно! Сперва люди станут ими пользоваться, получать массу по-
лезного и интересного. Потом они откажутся добровольно от своей ре-
альной жизни, перестанут общаться вне «информационной паутины»,
они зарегистрируются добровольно, оставив нам всю информацию о
себе, о которой не мечтали ни КГБ, ни ЦРУ, ни даже наше МИ-6!
Потом мы придумаем способ, как по одному нашему свистку вы-
вести кучу людей на улицы. Как создать действующую толпу наибо-
лее активной социальной группы, вероятнее всего – молодёжи, чтобы
для начала безобидно покуражиться, например. Ну, а как придёт вре-
мя, – сами понимаете. Все эти сложные и целенаправленные действия
направлены только на одно: создать толпу на улице там и тогда, где и
когда это нам необходимо. Быстро и массово.
– И что же дальше, сэр? Если люди придут для одного, как их заста-
вить делать то, что нужно нам? А нам ведь нужно, в итоге, только одно:
ослабить или свергнуть существующую власть, раздробить государства
на всё более и более мелкие куски. И стравить их между собой. Мы же
не можем их открыто к этому призывать.
– Всё верно! Мы и не будем их к этому призывать. Мы лишь подо-
греем толпу и подкинем ей нужный нам лозунг. Ведь толпа – это уже
совершенно иное. Это уже не человек, не люди. Это некое новое об-
разование, действующее исключительно по свойственной для толпы
стандартной схеме…
– Харэ дрыхнуть, Тимоша! – в комнату ввалился Майер. От него вея-
ло уличным холодом и запахом пороха. – Повезло же тебе! Лежишь тут,
прохлаждаешься!
Что ж, здесь травмы и болезни подчас воспринимались как «дар бо-
жий», дающий право на незаслуженный отдых!
98
Спуск по простыням
Январь 1989 г. Ружомберок.
Общага.
*В это время 20 января 1989 года состоялась инаугурация 41-го президен-
та США в лице Джорджа Буша, через два дня США представляют СССР
проект договора об обороне с элементами космического базирования, а на сле-
дующий день 21 января в Таджикистане погибают 274 человека вследствие
сильного землетрясения.
После падения нога у Владислава раздулась так, что не влезала в
сапог. Были повреждены связки. В санчасти его освободили от службы.
И позволили находиться на «домашнем режиме» без госпитализации.
В этот день он так же лежал в общаге, наслаждаясь отдыхом и маясь
от безделья… Раздался нерешительный стук в дверь. Тимофеев, опе-
ревшись на костыль, доковылял, открыл дверь. Кто бы мог там быть?
Комендант общаги? Ротный? Сосед по комнате? На пороге стояла Зде-
на. Она улыбалась. Влад, переполненный радостью с одной стороны, и
конфузом за свой мятый вид – с другой, отпрянул. Он не знал, что ему
делать. Гримаса перекосила его лицо то ли радостью, то ли смущением и
растерянностью. Он совсем не ожидал её увидеть. Владислав выглянул
в коридор, проверяя, нет ли там свидетелей этого визита «иностранной
подданной». Но коридор был пуст. По его телу пробежала необъяснимая
дрожь возбуждённого волнения.
– Тебя никто не видел? – как-то испуганно спросил Влад.
– Не боися, трусишка зайка сэренький! – Здена с укоризной посмо-
трела на него и приблизилась так, что ему ничего не оставалось, как
только обнять её, несмотря на некоторый свой конфуз. Он страстно
прижал её к себе.
– Здена.., Зденочка,..– он непрерывно долго целовал её, согревая её
холодное с улицы лицо, губы, не в силах оторваться. Куртка Здены ва-
лялась небрежно на стуле. Его руки непроизвольно скользнули ей под
кофточку…
2.22 (89.01.20)
99
– Что? Что? Что ты робишь? Настырный хулиган! – кокетливо от-
странилась она. Он на миг выпустил её, но страсть так сильно овладела
ими обоими, что ничто не могло её унять…
Они лежали обнявшись. Он теребил её локоны. Она задумчиво во-
дила пальцем по редким, едва пробивающимся волоскам на его юноше-
ской груди…
– Я взяла отгул и решила приехать к тебе. Не было сил больше ждать.
Не ожидала тебя увидеть в таком.., как это сказать.., – Здена напрягла
лоб, ища подходящее слово…
– В таком убогом положении, ты хотела сказать?
– Ну, в покалеченном, скорее, а что это с твоей ногой?
– Так, чепуха! Только я вот такой теперь, почти калека!
– Калека! До свадьбы заживёт?
– Конечно, если эта свадьба будет с тобой!
Оба рассмеялись… Тут раздался стук в дверь.
– Владик. Имей совесть! Открывай дверь, – на пороге стояли при-
шедшие, видимо, на обеденный перерыв товарищи по комнате – Майер
и Бабаев.
– А ты тут зря время не теряешь! Маладе-ец! – Бабаев похлопал то-
варища по плечу. – Боец – комендант общаги говорит, что ты тут не
один! – Он словно пёс понюхал воздух, стоя в дверном проёме.
– Давай, Владик, поспешай. Сейчас здесь будет комполка. Делают
общий шмон по общаге. Застукают – тебе хана! Да и нам достанется! –
добавил абсолютно серьезно Александр.
– Зденочка! Давай! Бегом! – Влад, запустив товарищей только в при-
хожую, поскакал на одной ноге в комнату, хватая по пути всю разбро-
санную одежду Здены.
– Что случилось? – смотрела та на него испуганными глазами, ниче-
го не понимая.
– Сюда идёт комполка!
– Зачем идёт?
– А чёрт его знает! Шмон решил навести!
– А что такое «шмон»?
– Шмон – это трындец!
– Трындец? Что это такое?
– Трындец – это полный атас!
100
– Атас?
– А-а-а! Потом объясню! Нет времени!
– А мы разве что-то преступное сделали? Почему мы прячемся? –
недоумевала Здена, торопливо одеваясь, косясь в сторону прихожей,
откуда доносились голоса его товарищей.
– Преступное! Ну, ка-а-ак тебе это объяснить!.. – завыл юноша. –
Пойми. Если тебя здесь увидят, мне крышка.
– Всетко ясне. Руске дураки! – зло произнесла девушка. – Дай сюда, –
она почти вырвала из его рук всю свою одежду.
– Пусть она одна идёт, без тебя, – советовал Бабаев из коридора, –
напорешься на кого-нибудь чего доброго.
– Я не могу её вот так, как какую-нибудь, – он не нашёл подходящего
слова и добавил, – и вообще, любить – не преступление.
– Эге! – друзья переглянулись. – Да, диагноз на лицо!
– Плохи наши дела!
– Стойте здесь, я выгляну, посмотрю, всё ли чисто, – выпалил Майер
и побежал по коридору. Друзья были полны решимости заслонить обе-
зумевшего друга.
– Уже полно народа внизу, полкач приближается!
– Слишком поздно!
– Давай в окно!
– Нет. Это опасно! Она не сможет! – сказал Тимофеев.
– Не бойся. Я см;гу, – решительно заявила Здена и повторила ему
мягко, но решительно на ухо, – см;гу!
Они захлопнули дверь и принялись дружно вязать простыни. Второй
этаж как-никак.
Бабаев кинулся на улицу для страховки снизу. Здена зажмурила
глаза. Сверху её крепко держал хромой Тимофеев. Его удерживал, об-
хватив за пояс, Майер. Снизу, вытянув руки к ней, уже стоял Бабаев.
Она вцепилась в раскачивающуюся верёвку из скрученных простыней,
цепляясь за узлы, спустилась метр, другой, зажмурившись, медленно
вниз и тут же оказалась в руках Бабаева…
– Зденка! Напиши мне «до востребования»! Я буду ходить на почту!
Буду ждать!..
101
***
– Что тут у вас за богадельня? – багровое лицо командира полка под-
полковника Гребенщикова было перекошено полоской рта, напоминав-
шей сабельный шрам, рассекший его лицо как-то по диагонали: один
угол приподнят, другой – опущен. Жёсткие узкие полоски угнетённых
губ сухо шевелились. Он говорил медленно. Так же медленно повора-
чивался. Свита вокруг явно заискивала перед начальником, спеша пре-
дугадать ход его мысли и оправдать его ожидания.
– Чь-чь-чь-я это пустая бутылка из-под водки? – майор Володькин из
строевой части надул щёки, шевеля огромными рыжими усищами под
одобрительным прищуром командира.
Строй молодых офицеров, выстроенных в коридоре общаги напро-
тив своих комнат, молчал.
– Кто-о живёт в этой к-комнате? – комполка обратился к майору и
ткнул пальцем в первую же дверь, попавшую ему под руку. (Что ж, где
слабо, там и рвётся!)
Не дожидаясь ответа майора, держащего список всех офицеров, про-
живающих в общежитии, лейтенанты сделали шаг вперёд:
– Лейтенант Майер.
– Лейтенант Тимофеев.
Комполка приблизился. Казалось, собираясь проглотить их как мари-
нованных килек.
– Кто с вами ещё живёт?
– Прапорщик Бабаев.
– А где он? – прошевелил усами майор Володькин.
– Я здесь – в эту минуту в коридоре нарисовался Бабаев, – разрешите
встать в строй!?
– Бегом! Прапорщик!
– Тимофеев! Почему в гражданке? За водкой бегал? – майор устра-
шающе шипел.
– Никак нет! – Тимофеев стоял как цапля на одной ноге.
– Лейтенант, ко мне! – рявкнул полкач.
Тимофеев запрыгал на одной ноге вдоль строя, – товарищ подпол-
ковник…
– Что с ногой, лейтенант? – оборвал его тот, развернулся к Володь-
кину. – Товарищ майор, займитесь этой троицей, проведите расследова-
ние с этой бутылкой. Проведите партсобрание. Доложите о результатах
102
выполнения! – полкач зашёл внутрь комнаты. – А это что за такое? – он
потряс в руках комом из связанных простыней.
– Наводим порядок, товарищ подполковник. Это простыни.
– Вижу, что простыни! Мать вашу! – он подошёл ко всё ещё откры-
тому настежь окну, покрутил буравящим взглядом по сторонам, не най-
дя «зацепок», схватил радиоприёмник, что-то трещавший всё это время
на столе, и шандарахнул его об пол.
– Товарищ лейтенант! – обратился он к Тимофееву. – Почему сло-
манное радио валяется? Отремонтировать и доложить мне лично к 22-м
часам! – он зло развернулся, вытряхнув по дороге из тумбочек барахло.
– Что тут за бардак? Навести мне здесь идеальный порядок! Вы по-
няли меня, майор?! – он обратился к офицеру своей свиты. – Завтра –
повторный смотр! Будет снова бардак, я вам такие репрессии устрою,
что до реабилитации не дотянете!..*
(* 6 января 1989 года власти СССР объявили о массовой реабилитации
тысяч граждан, которые в период с 1930 по 1950 год стали жертвами ста-
линских чисток.)
– Это я ещё до вашего металлолома не добрался! – он величественно
повернулся лицом к своей свите. – Если завтра увижу хоть одно неза-
регистрированное корыто, товарищ зампотех, поступлю как это было в
Оремовлазе!* Понято?
(* После того, как дивизионное командование резко решило навести поря-
док с «личным автопарком» военнослужащих, стремясь положить конец су-
ществовавшему здесь хаосу и огромному количеству не зарегистрированного
«автомобильного лома», скупаемого у местного населения, каждый командир
полка с особым рвением принялся исполнять приказ, совершая беспрецедент-
ные примеры «креатива». Так в Оремовлазе, в танковом полку, зампотех залез
лично в танк и подавил автомобильное старьё, хозяева которого не выполнили
предписанных действий в установленный для этого срок. Грозный был зампо-
тех! С ним уж точно было не до потех! Эта мера стала широко известна в
дивизии, устрашив многих, и относительный порядок был временно наведён!
«Ну и дурдом!» – вопили многие и стенали, не желая верить в случившееся,
разглядывая груды железа, оставшиеся после их «ласточек», «кровно зарабо-
танных» честным непосильным трудом, нередко, на нелегальном торговом
поприще. Но их глас был гласом вопиющего в пустыне…)
Командир полка говорил не спеша, несколько вальяжно. Словно
впечатывал каждое слово своим перекошенным ртом с узкими губами в
головы подчинённых, вызывая всем своим видом трепет и страх. Страх
и трепет!..
103
Новый запал новой революции
22 января 1989 г. Липтовски-Микулаш.
Svat; Kri; ;.a. 252, Liptovsk; Mikul;;.
*Аналогично ГДР власти Чехословакии препятствовали горбачёвским пе-
ременам.
В понедельник 15 января 1989 года в Праге, чехословацкая полиция реши-
тельно разгоняет демонстрацию, организованную в честь 25-й годовщины
самоубийства Яна Палаха, совершенного, как принято считать, в знак про-
теста против советского вторжения в 1968 году. Вероятнее всего, этой про-
вокации отводилась роль запала в бомбе переустройства Восточной Европы в
духе «нового мирового порядка»*.
(*Однако едва ли Ян Палах протестовал против коммунизма, являясь
ярым «большевиком-марксистом». Скорее он протестовал против отхож-
дения «вождей» от истинных идей марксизма-ленинизма. Ввод войск ОВД
был также фоном этого события. Катализатором, но едва ли истинной и
единственной первопричиной. Накануне Ян побывал в СССР и был очень этим
воодушевлён. Однако последние события 1968 года сильно его потрясли. Он
был расстроен не только вводом войск, но тем, что компартия Чехословакии
была не способна ни к реформам, ни к отстаиванию своей позиции. Он видел
влияние буржуазии на руководство страны и понимал, что в таких услови-
ях силовое решение стало неизбежным фактом. Он желал не только вывода
советских войск, но и возврата руководства Чехословакии к истинным марк-
систским позициям. Пора очнуться! Но его «идеальный мир» буквально таял
под его ногами…)
Этот воскресный день пришёл, как обычно, суля долгожданный от-
дых после непростой рабочей недели.
Да и вообще, не простой недели. Где были минуты и счастья, и глу-
бокого разочарования. Отец с мамой ушли с утра пораньше по своим
делам, старшая сестра Малвина – студентка уже давно обосновалась в
Братиславе, обитая в студенческой общаге, навещая свой дом только
время от времени. Зденка также строила планы на учёбу в том универ-
ситете. Только ещё не могла понять, кем именно она хочет стать… Ну,
возможно, на следующий год… Ну, а пока она работала в местном уни-
вермаге.
2.23 (89.01.22)
104
Сейчас же Здена одиноко бродила по квартире, совершенно не нахо-
дя, чем заняться в этот воскресный январский день…
Визит Януша был, как обычно, делом неожиданным. Но это обра-
довало девушку. Было чем заполнить полную пустоту выходного дня…
– Представляешь, в прошлый понедельник полиция жестоко распра-
вилась с мирной демонстрацией! – заявил практически с порога Януш и
посмотрел прямо в карие глаза Здены.
Здена лишь посмотрела вопросительно на юношу:
– Слушай, а вы там вообще учитесь или как?
– Ну, родоки думают, что мы учимся, а у нас там настоящая моло-
дёжная жизнь! Бурная и интересная! Это же Пра-а-га!
– Это ты про стычки с полицией?
– Кроме стычек с полицией у нас есть и другие забавы. Да и сейчас
мы только лишь собирались отметить 20-ю годовщину самосожжения
Яна Палаха, которое, кстати сказать, случилось ровно 20 лет назад! А
эти уроды нам этого не позволили! Хотя мы были уверены, что нам
воспрепятствуют, и всё же мы вышли! Нас было много! А в следующий
раз будет ещё больше! Это был только «запал» для нашей революции.
Но скоро взорвётся вся бомба! Вот тогда посмотрим, кто кого! Вчера
многих задержали! А мне повезло! Правда, вот, – он продемонстриро-
вал огромный лиловый синяк на спине.
– Это ведь ужасно, Януш! Как они так могли?
– Да они все – шакалы. И их шакалья власть будет держаться, пока
советские войска здесь! Это оккупанты Здена! Теперь-то ты это ви-
дишь?! – он потряс перед ней руками.
– Вижу, Януш, твой синяк. Только ведь это были наши чехословац-
кие полицейские, не советские солдаты. Да?!
– Да, это были не советские. Пока не советские. Но поверь, они сно-
ва выйдут на наши улицы на танках, как только получат приказ! Но на
этот раз мы их победим! За нами – вся Европа и Америка!
– Советский Союз сам перестраивается. Ведь и у них идут переме-
ны! Они не пойдут против нас!
– Раненый зверь больно кусается! Так что ты держись от своего во-
яци подальше! Смотри, случится что, тебе словаки этих отношений с
оккупантом не простят!
– Это всё тебя не касается! Вообще, мы же цивилизованные люди!
Что за чепуху ты несёшь?
105
– А ты всё же подумай! О своём будущем! Хочешь, чтобы все тебя
называли «курвой оккупанта»?!
– Ист далей!* (*Убирайся!) – Здена указала Янушу на дверь.
– Старого друга выгоняешь?! Променяла на этого гада?
– Я тебя, Януш, ни на кого не меняла! Ты – это ты, а он – это он. С то-
бой я дружу с детства, а его я люблю, понимаешь?! Я сама решу, что мне
делать. Это моя жизнь. И никогда больше не смей меня оскорблять! Что
бы там кто другой ни говорил. А если ты действительно и сам так про
меня думаешь, значит, тебе не место в моём доме и вообще возле меня!
Хоть Здене и было скучно, но такая тема общения ничем не украшала
её одиночества!
Януш постоял минуту-другую молча.
– Препачь* (*Извини) меня, Зденка, препачь. Но если в твоём доме
для меня нет места, в особенности – возле тебя, то мне и правда, лучше
уйти. Да, лучше мне уйти… Пока ты не изменишься. И не изменишь
своё отношение самой к себе и ко мне тоже…
Он раздосадовано вышел, бухтя себе под нос. Дверь громко стукну-
лась о дверной косяк сквозняком ему вслед. Гулкий стук каблуков Яну-
ша наполнил лестничную клетку, отзываясь эхом по пустынным этажам
всё удаляясь, удаляясь…
Этот скучный воскресный день подходил к концу. Здена, отвлекшись
от чтива книги, задумчиво смотрела в тёмное окно январского вечера.
Отец сидел в кресле с газетой в руках, мама копошилась на кухне.
– Ладислав, съездишь на неделе к Густаву, нужно ему вот это пере-
дать, – вдруг мама выглянула из кухни, – он просил очень.
– Зачем? Моника, что это? – удивился Густав, увидев тяжёлый свёрток.
– Не важно, это для Миро. П;том посмотришь.
– Ну, не знаю, у меня столько дел на этой неделе,.. – отец сморщился,
явно не горя большим желанием,.. – ну, ладно, что тут поделаешь.
– А давайте я съезжу, после работы, в среду, например!? – вызвалась
Здена.
– Брось, Зденка, обратно будешь по ночи ехать?
– Так я там, у дяди Густава и переночую, а потом – назад, а?
Родители переглянулись.
– Не волнуйся, тата.
– Ох, Зденка! Ну, смотри мне! Ну, позрим! Ну, позрим!
106
Хромые встречи
Январь1989 г. Ружомберок.
Общага.
– Что с ногой, комиссар? – капитан Сидоренко шевелил усами.
– Так, бандитская пуля, товарищ капитан.
– Ты мне зубы то «бандитскими пулями» не заговаривай! Я не за
«так» спрашиваю. Ты уже две недели на службу не ходишь и в санчасти
не лежишь. Больной – ложись в санчасть. Здоров – вперёд на службу!
Комбат сказал вытягивать тебя в любом виде сегодня на батальонную
вечернюю поверку. Личный состав не выключишь на твой больничный!
А то ты всё на меня сгрузил! Идти-то сможешь?
– Не уверен.
– Не уверен, пришлю манов* (* Этим «ласковым» словом усатый рот-
ный продолжал называть солдат), принесут на руках. А пока смотри, ни
шага костылём из общаги. В любую минуту могу тебя вызвать в строй.
Так что смотри, готовься! Да, ну и поправляйся скорее! – ротный теперь
уже по-доброму усмехнулся, похлопал лейтенанта по плечу и ушёл.
Тимофеев вытащил из-под подушки смятый конверт со словацкими
надписями, за которым вчера он прыгал с одним костылем в город на
почтамт, рассчитывая лишь получить весточку от неё.
«Агой! Я приеду вечером 25 февраля в Ружомберок к дяде на адин
дэнь. Адрес ты знаешь. Если кцеш, найдёшь. Я буду чакать…»
Едва прочитав эти строки, он стал счастливейшим из счастливых.
Она простила его и тот дурдом с простынями, через который ей не-
давно пришлось пройти. После которого он ни видел её, ни слышал.
Он только прыгал на костыле, «скрываясь в складках местности», день
ото дня на городской почтамт, отправляя письма и ожидая ответ. И вот!
И вот тот трепетный момент! Вот то драгоценное письмо, которое он
готов был сразу же расцеловать и которое без конца перечитывал весь
день! Нетерпение росло по мере приближения к тому заветному «ве-
черу 25-го», к тому заветному часу. Волнение. Биение сердца. Пульс
сдавливал виски, и всё внутри замирало, когда он следил за стрелкой
часов, неотвратимо ползущей к заветной отметке. Но вот! Неожидан-
2.24 (89.01.25)
107
ный стук в дверь, капитан, принесший совсем не радостное известие.
Совсем некстати. Закон бутерброда в действии! Что делать? И всё же
через несколько минут он уже ковылял, прыгая с одной ноги на одино-
кий костыль, одолевая шаг за шагом, метр за метром туда, куда неумо-
лимо звало его сердце, вопреки предостережениям своего ротного.
– Влад! – только и выговорила Здена…
Её терзали тягостные мысли. Она срывается, едет бог весть, куда и
зачем! Во имя чего? Ради того, который, чтобы не быть с ней замечен-
ным, спускал её по простыням, рискуя её здоровьем! Который как заяц
прячется, боясь с ней даже открыто переписываться, без этого дурацко-
го «до востребования»! Который уедет скоро в свой дурацкий Союз и
забудет её, Зденку, которая останется один на один со своим позором.
Возможно, репутация её будет безнадёжно разрушена. Возможно, окру-
жающие будут смотреть на неё как на падшую, как на «курву». А он
только и готов на то, чтобы безумно целоваться и зажиматься в тёмных
закоулках… А разве его, бесшабашного мальчишку, ещё что-то могло
сейчас волновать?! И всё же вот она, стоит здесь, сейчас, напротив него.
Касается его раскрасневшегося лица своими холодными ладонями.
«Что ты делаешь, Здена?! Беги от этого советского vojaci! Беги от
своей беды!»– шепчет ей её внутренний голос. Но бесполезно. Всё бес-
полезно! Она не в силах совладать с собой и своими чувствами…
– Здена, Зденочка, милая моя Зденочка! Как я счастлив тебя видеть!
Нет в мире ничего дороже тебя! – он по-мальчишески жадно целовал
её. Потом сжал её кисти рук. – Здена, я бы мечтал смотреть на тебя веч-
ность, не отрываясь! Но сейчас мне пора, – он снял её ладони со своих
щёк, поцеловал снова.
Здена не поверила своим ушам.
– Как, я приехала, чтобы тебя увидеть, а ты говоришь, что тебе пора?!
Пречо?* (*Почему?)
– Мне нужно. Очень нужно. Пойми!
Она задумалась: «Дура я! Другие, как нормальные люди, встречают-
ся, живут нормальной человеческой жизнью! А здесь!?..»
– Я вернусь. Позже. Жди меня. Пойми. Так надо. Мне трудно тебе
сейчас всё объяснить! Жди! Я вернусь! Обязательно. Прости. Нет! Тебе
со мной нельзя! Жди здесь! – Тимофеев поцеловал девушку и исчез так
же неожиданно, как и появился.
108
Зденка зашла в дом. Почему она никак не хотела понять того, что ей
говорил её отец, Януш, её сестра, подруги. Хорошие они, эти советские
ребята, но нет с ними не только никакого будущего, но и никакого на-
стоящего. Так. Мгновения. Минутное увлечение. Похоть одна… Но всё
же он,.. нет его интереснее и нежнее. Что это так больно тянет в серд-
це?.. Здена уснула, мучимая тягостными мыслями, находясь, словно в
капкане собственных чувств…
И всё же, среди глубокой ночи, в окно стукнул камешек…
И вот, стрелка часов приближалась к 5 утра. Они лежали, безум-
но счастливые, но уже безнадёжно несчастные от приближающегося
расставания. Он без устали продолжал ласкать её тёплое тело, трогал
её лицо, проводил пальцами по припухшим, искусанным поцелуями,
розовым полоскам её губ, прикасался к нежным бугоркам её сосков,
ненасытно погружаясь в мягкую нежность её девичьего таинства, и пе-
риодически вырубаясь от наваливавшейся усталости… Вздрагивал, от-
крывал глаза и снова смотрел на неё, словно желая напиться влагой её
осязания перед предстоящим неизбежным отбытием в свой пустынный
зазеркальный мир духовного небытия.
Ещё миг, ещё, каждое мгновение ускользало так подло и быстро,
как песок сквозь пальцы, и вот Здена грустно прижимала к себе ещё
тёплую подушку, одиноко глядя в темное, не сулящее «доброе утро»
окно…
109
Вот так встреча!
Январь 1989 г. Комарно.
Мотострелковый полк.
– Товарищ Самойлов! Вот так встреча! – Басманов удивлённо развёл
руки без тени радостной улыбки, скорее опешив.
– А-а-а-а! Мичман Басманов, собственной персоной! – Самойлов,
скривив губы, протянул руку для пожатия.
Басманов как-то не очень охотно и очень сдержанно вытянул свою
негнущуюся ладонь в ответ.
– Давно здесь?
– Да уже второй год! А тебя откуда занесло?
– А я сперва в Ружомберок распределился. А теперь вот – здесь буду
служить, в вашем полку.
– А оттуда тебя за что-то выслали? Нам тут регулярно проштрафив-
шихся с дивизии высылают! Потому что Комарно – самый распрекрас-
ный полк! А-а? Что натворил-то?
– Ничего, Петя, я не натворил! Сюда отправили, значит так надо!
– Просто так внутри дивизии не перемещают! Или на повышение,
или на понижение! А если на равнозначное – значит, скорее всего, залёт
на любовном фронте! Ибо за пьянку – чаще отправляют в Союз! Эх-хе-
хе! А мож тебя на повышение тогда? А?
– А мож, и на повышение, товарищ Самойлов! Любопытство не по-
рок, а большое горе!
– Ладно, не хочешь, не говори! А жена-то где твоя? – Самойлов лю-
бопытно поднял брови.
– Со мной жена. Там, где ей и положено быть, когда муж на службе.
Только ты держись от неё подальше.
– А что, такая страшная, что ли? – сострил Самойлов.
– Ты остряк, что ли? Подколоть меня решил? Подколешь, когда я на
очко сяду! Понял?! Сам то что, всё холостякуешь? Так всё только язы-
ком чесать и мастер?
– Да нет! Я тоже женат! – не без гордости произнёс Пётр Самой-
лов. – Уж более года!
2.25 (89.01.25)
110
– Ну и молодец! – Сергею надоела беседа с, по его мнению, моло-
кососом, при том ещё с противным таким, и он, не желая дальнейшего
высасывания подробностей для новых сплетен, махнул рукой, – ладно,
давай, валяй, мне пора!
– Честь имею! – ответил ему Самойлов.
– Разве?
– Хм!..
Однако вскоре молва о причинах перевода сюда Басмановых, оброс-
шая приукрашенными слухами, словно зараза, передающаяся воздуш-
но-капельным путём, проникла в скучающий по сенсациям полк. Как
только сплетня докатилась и до Самойлова, он почесал свой затылок,
опешив сразу от нахлынувших на него двух новостей, ну никак он не
ожидал снова встретиться с Ирой, со своей бывшей Иркой, на которой
он едва не женился! Что же касается второй новости, о причинах появ-
ления в Комарно Басмановых, это для него стало практически ожидае-
мым явлением.
«А вот, я же говорил тогда! Вовремя Иркину суть раскусил! А то бы
щас сам так вот рога бы и носил! И все бы шушукались за моей спиной!»
Он пожалел про себя Басманова, а где-то больше – даже позлорад-
ствовал. Это оправдывало в его собственных глазах его поступок тогда
на выпуске. Иру он уже пару раз видел мельком, но та делала вид, что
его не замечает или не узнаёт. Тем не менее, Самойлов возгорел не-
объяснимым желанием «тряхнуть стариной» с Иркой, все интимности
которой он так хорошо помнил!
«А почему бы и нет! Ирка теперь – «честная полковая давалка», а я у
неё был в «пионерах освоения»! Так что если не хочет, чтобы я тут ещё
про неё разговорчиков добавил, придётся отдуваться! Тем паче, что она
сама себе приключений на «пятую точку» ищет! Так почему бы и не со
мной!» – крутилось в грешной бессовестной башке Самойлова…
Часть Третья
Крах Советской
империи
112
А в это время в соседней Польше
Февраль 1989 г.
6 февраля 1989 года: начались переговоры между польским правитель-
ством и оппозицией.
Президент страны и первый секретарь ЦК Польской объединенной рабо-
чей партии Войцех Ярузельский первым из коммунистических лидеров согла-
сился говорить с оппозицией как с равными партнерами и публично обменял-
ся рукопожатием с лидером «Солидарности» Лехом Валенсой, некогда ранее
арестованным по его приказу.
Этому способствовали исключительная популярность оппозиции (накану-
не введения военного положения в 1981 году в «Солидарности» официально
состояли около 10 миллионов человек из 30-миллионного населения страны),
высочайший авторитет католической церкви, которую к тому же возглав-
лял «польский папа» Иоанн-Павел II, и – особенно характерное для Польши –
отождествление антикоммунизма с национальным патриотизмом.
Ярузельский, в свое время потерявший родителей и здоровье в советском
ГУЛАГе, считался, по меркам соцлагеря, умеренным политиком. Еще 17 сен-
тября 1986 года в Польше были освобождены все политзаключенные, а 29
ноября легализован Временный совет «Солидарности».
Польша – единственная из стран Восточного блока сразу же начала копи-
ровать горбачевскую гласность и экономические реформы.
«Круглый стол» власти с оппозицией продолжался до 5 апреля. Через два
дня основные договоренности – проведение летом демократических выборов,
отмена цензуры и полная легализация «Солидарности» – были ратифициро-
ваны сеймом.
(* По материалам открытых интернет-источников.)
3.1 (89.02.06)
113
А в это время в Афганистане
Февраль 1989 г.
15 февраля 1989 года советская армия покинула Афганистан*.
(* Войска были введены в Афганистан после свержения и убийства гене-
рального секретаря ЦК НДП Афганистана Нур Мохаммада Тараки** вместе с
его супругой. Ранее, несмотря на многочисленные просьбы со стороны Тараки
о военной поддержке в борьбе с контрреволюцией, Леонид Ильич Брежнев от-
казывал ему в этом, опасаясь оказывать военное вмешательство во внутренние
дела дружественного государства. В ответ на очередную просьбу Л.И. Бреж-
нев тогда сказал: «Войска в Афганистан Советский Союз вводить не будет.
Появление наших солдат в вашей стране, товарищ президент, наверняка вос-
становит большую часть афганского народа против революции...»)
(** Журналист и писатель Нур Мохаммад Тараки родился в 1917 году. С мая
1962 по сентябрь 1963 года работал переводчиком посольства США в Афганиста-
не. В 1963 году Нур Мохаммад Тараки в первый раз посетил СССР… Встав у вла-
сти, администрация Тараки приступила к проведению радикальных экономических
и социальных реформ, которые вошли в противоречие с укоренившимися в афган-
ском обществе социально-религиозными традициями. Декретом Революционного
совета № 6 от 12 июня 1978 года была ликвидирована задолженность крестьян ро-
стовщикам и помещикам. В октябре специальным декретом правительства жен-
щинам были предоставлены равные права с мужчинами. Был установлен мини-
мальный возраст вступления в брак (18 лет для мужчины и 16 лет для женщины),
отменены принудительные браки и запрещён древний обычай выкупа за невесту…)
Афганская операция, которая, согласно первоначальному замыслу советского руко-
водства, должна была завершиться в течение 30 дней, продлилась 9 лет и 10 месяцев.
СССР потерял 15051 человека, 53753 стали инвалидами, 417 пропали без
вести. На войну и развитие инфраструктуры Афганистана (строительство
домов, школ, больниц, стадионов, электростанций и т.д.) было потрачено око-
ло 38 миллиардов долларов. С уходом советских войск развитие страны было
прекращено, ни одна западная коалиция, дислоцированная в этой стране в даль-
нейшем, не осуществляла впредь ничего подобного!
С уходом советских войск, уже 18 февраля 1989 года президент Афгани-
стана Наджибулла вынужден был ввести в стране чрезвычайное положение,
дабы остановить вспышки насилия и активность антиправительственных
сил, ещё с большим энтузиазмом подогреваемых западными спецслужбами…
(* По материалам открытых интернет-источников.)
3.2 (89.02.15)
114
Забава
Февраль 1989 г. Ружомберок.
На танцах в словацком доме культуры.
21 февраля (вторник) 1989 года Вацлав Гавел, чешский драматург-дисси-
дент, заключен в тюрьму за подстрекательство к беспорядкам в Праге.
А в Ташкенте озверевшие узбекские экстремисты уже в открытую напа-
дали на граждан славянских национальностей. Кричали: «Русских зарежем»,
«Русских нужно вешать на фонарных столбах».
– Агой, Януш! – Зденка махнула рукой, едва увидев в толпе молодё-
жи, гудящей подобно улью, знакомое лицо.
Януш посмотрел как-то сквозь девушку и продолжил о чём-то ув-
лечённо болтать с парнями вокруг.
– Януш, ты что, не здороваешься больше со мной?
– Что-о? А-а, Здена, а ты что, начала отличать своего старого друга
среди толпы прочих?..
– Я просто поздоровалась, не хочешь, не надо, забираю свой «агой»
назад, – Здена обиженно развернулась и пошла прочь.
Януш махнул рукой, открыто демонстрируя, что ему всё «пофиг» и
стал дёргаться в такт музыки…
После полуночи, как это водится, прекратились новомодные запад-
ные мелодии и начались словацкие «народные польки-бабочки», что
вызвало в толпе молодёжи какое-то особенное возбуждение, которому,
казалось, способствовали разливаемые тут вина: «б;ло», «кр;сно», по-
даваемые в горячих нагретых бутылках из бара, устроенного в гарде-
робе, что было особенно приятно морозной февральской ночью вновь
прибывающим, страждущим как можно скорее согреться и «догнаться»
до кондиции присутствующих!
– Здена! – Януш окликнул девушку, направляющуюся на выход. – Ты
до домов?
– А что, ты уже смог отличить свою старую подругу среди толпы
«прочих»? – съязвила она.
3.3 (89.02.25)
115
– Ладно, брось! Давай, я тебя провожу!
– Обойдусь, а потом,.. я не одна!..
Януш поднял вопросительно глаза.
В эту минуту на забаву ввалила «джинсовая группа» парней, возбуж-
дённо говорящих на русском…
Очевидно, что и для Зденки это был также сюрприз.
– Влад! А помныш, как мы с тобой в Штребске Плесо тогда-а!
А-а-а..? – смеялся молодой человек кавказской внешности, которого
она уже где-то видела раньше.
– Полкачу тогда, слава богу, не попались на глаза, он бы нас съел!
– А вы, кстати, в курсе, он заменяется скоро! Всё! Время его при-
шло! Час пробил! Замена! Так что нового полкача нам скоро пришлют,
а пока, наверное, Карпов за него будет!
– Не верю своим ушам!
– Вот те раз!
– Вот те и «два»!
– Ну, и слава богу!
– А мне бы лучше, чтобы всё было как прежде. Ненавижу перемены!
– А мне любая перемена хороша!
Офицеры негромко делились впечатлениями…
Здена стояла молча, надеясь быть замеченной.
– Зденка! Подь к нам! – наконец один из «джинсовой группы» отде-
лился и, прихрамывая, решительно направился к ней...
– Зденка? Агой! – улыбался широко Тимофеев.
– Агой, Владик! Слушай, а п;шли отсюда! – вдруг совершенно нео-
жиданно предложила девушка.
Это было совершенно неожиданно. Но именно об этом мечтают
многие уже не одинокие мужчины,.. ведь танцы – это только лишь пред-
лог, чтобы остаться, в конце концов, «тет-а-тет». И чем раньше это слу-
чится, тем лучше! Тем больше сил, тем больше времени. Счастливого
времени вместе. Они шли по тёмным пустынным улицам, таким при-
влекательным для молодых влюблённых. Никто не мог им помешать…
– Владик, оставайтесь здесь, в Чехословакии, а?
– Зденушка, давай лучше ты со мной в Союз!?
– В Союз? Да какой же ты глупый!
116
– Я глупый? – возмутился Тимофеев.
– Конечно! Ну что мы там будем делать-то? Да меня и родители не
пустят, да и хуже там у вас.
– Хуже? Но ведь сейчас перестройка! Мы скоро знаешь, как заживём!
– В России никогда не будет хорошей жизни, – она поджала губы,
подняла брови вверх, одновременно с плечами.
Тимофеев изобразил гримасу, опустив уголки губ вниз, недовольно
закрыл глаза.
– Это почему же?
– Так. При социализме не бывает хорошей жизни. Мы вот поэтому и
смотрим на Запад, на капитализм.
– Знаешь, может ты и права, но я лично считаю, что люди просто
были пока не готовы к жизни при социализме. Просто они оказались
хуже, чем кто-то предполагал. А жизнь при социализме не только мо-
жет, но и должна быть лучше. Просто всему своё время!
– Може быть, може быть,.. – девушка пожала плечами.
– Знаешь, я тут такую притчу придумал, – воскликнул юноша.
– Какую? – девушка подняла глаза. Однако в темноте этого было не
видно.
– Про обезьян.
– Про обезьян? – она рассмеялась.
– Про них!.. Ну, и не только!.. Ну, жили – были обезьяны в банано-
вой роще. Жевали бананы. Кидались шкурками. Не было у них никаких
проблем, если не считать, что в неурожайные годы многие из них стра-
дали от голода. А любимым их делом было висеть на дереве. И вдруг
нашлась одна старая седая обезьяна с умными глазами. (Наверное, из
породы человекообразных.) И сказала она своим лохматым бестолко-
вым сородичам:
– Товарищи обезьяны! Даёшь джунгли под пшеничные поля! А все
поля – даёшь обезьянам! И отныне у вас не будет голода! Вот вам семена!..
Вдохновились обезьяны. Побили и изгнали противников этой пере-
мены. Срубили все пальмы, включая и банановые. Дескать, «мы наш,
мы новый мир построим!» Расчистили всё под поля. Работали денно и
нощно. Многие «товарищи – обезьяны» даже погибли, об этом нельзя
не сказать!
– Товарищи-обезьяны? – усмехнулась девушка.
117
– Хм!.. Они самые! Ну, бывало, рухнет пальма, рухнут и сидевшие на
ней обезьяны. Что ж, нормальная ситуация. Потери в пределах допусти-
мых! Да и селекция своего рода!
– Какой ужас!
– Не то слово! Итак, очистили поля, разбросали семена, половину
съев. Расселись на поваленных брёвнах и ждут результата. Прошло ни
много ни мало времени. Пробились всходы кое-как. Радуются обезья-
ны. Лакомятся редкими молодыми сочными побегами. Хвалят своего
вождя, который, походу, представился создателю с чувством преиспол-
ненного долга перед народом своим обезьяньим!
– Хм!
– Но вот пришло время, когда все побеги были вытоптаны, съедены
или просто засохли. А банановые пальмы лежали сухой грудой громад-
ных листьев. Ведь хозяйство-то сельское они вести не умели! И поня-
тий в управлении у них не было. И тут и наступил страшный голод…
Передохло множество обезьян. И пошли злые голодные обезьяны, до-
стали своего седого вдохновителя из могилы и повесили его посмер-
тно! После чего одни стали тщетно пытаться втыкать в землю сухие
стволы банановых пальм, другие – подались в соседние леса…
– И какая же тут мораль? – Зденка притулилась к такому смешному
в своей юношеской горячности юноше.
– А мораль тут проста: если обезьяне дать семена, она их скорее
съест, нежели посеет и вырастит. А потому пусть обезьяна лучше оста-
ётся обезьяной и висит на пальмах, пока, наконец, не станет человеком!
– Вот как? Тогда вытекающий вопрос: а как же тогда быть с челове-
ком?..
– С человеком? – он почесал «репу». – Вот я и говорю, что человек
должен тоже стать гораздо выше, нежели сейчас, должен стать по-насто-
ящему «человеком разумным».
– А что сейчас?
– А сейчас я бы сказал, что нет такого человека. Есть только «че-
ловек неразумный», который живёт лишь днём сегодняшним, подобно
обезьяне.
– А я думаю, что такой человек разумный уже появился!
– Ты думаешь?
– Уверена. Это ты! – она прижалась к нему.
118
– Ты шутишь! Да я просто болтун! – он рассмеялся, обнял девушку,
взял её щёки в ладони и принялся целовать. На этих тёмных пустынных
улочках, таких привлекательных для молодых влюблённых, никто не
мог им помешать…
119
Моё оружие – моя любовь
Март 1989 г. Липтовски-Микулаш.
Svat; Kri; ;.a. 252, Liptovsk; Mikul;;.
С ногой Тимофеева всё складывалось как нельзя лучше, он давно
уже вернулся «в строй». А встречи со Зденой приобрели хоть и почти
регулярный (раз-два в месяц), но всё же не менее трепетный и долго-
жданный характер, как и прежде…
Так и в этот день, они шли по вечернему городу, ни от кого не скры-
ваясь. Мир вокруг, казалось, не существовал, как вещь в себе, вращаясь
исключительно в плоскости вокруг них. Существуя лишь как «суть ком-
плекс их собственных ощущений». Ощущений, наполненных юноше-
ской любовью, полной максимализма и не знающей границ, и не веда-
ющей ни расчёта, ни доли прагматизма, ни цели. Однако этот холодный
«мир вокруг» то и дело врывался в их идиллию, протыкая своими колю-
чими иглами их совершенно радужную, хрупкую оболочку отношений.
Тогда они опускались с облаков на землю, погрязая в рутине беспоч-
венных разбирательств в поисках некой истины, принадлежавшей этой
иглистой среде их обитания…
Так и в этот день, когда отведённые им часы подходили к завершению.
– Когда ты следующий раз приедешь? – Зденка вопросительно по-
смотрела на лейтенанта, проведя ладонью по лбу.
– Пока не знаю. Посмотрим.
– По-осмот-рим! – передразнила его девушка,– никогда ничего не
знаешь!
– К сожалению, это правда. Служба! Ничего не поделаешь. Никогда
не знаешь, что тебя ждёт уже за ближайшим поворотом. Даже вот сегод-
ня, я не имею ни малейшего понятия, где буду ночевать!
– Ух ты? Ничего себе! Да ты ловелас! – усмехнулась Здена.
– Да я не о том! В смысле, я не знаю, буду ли спать в общаге или
придётся сидеть ответственным в роте. А завтра, может, залечу в наряд
или ещё бог его знает что случится! Может, полкач всех на «казарму»*
посадит или тревогу объявит! (*Казарменное положение.)
3.4 (89.03.04)
120
У нас всё может быть. Мы люди государственные, понимаешь, себе
не принадлежим!
– Трудно так. Я так не могу! Мне нужна определённость.
– Я бы тоже хотел определённости. Но мы здесь стоим на защите
ваших рубежей от Бундесвера*. (*Вооружённые силы ФРГ.)
Приходится терпеть. И что бы вы без нас делали?!
– А вот Януш утверждает, что все наши беды от того, что вы нас тут
«защищаете». И ты знаешь, я начинаю ему верить. Прости меня за эти
слова, – Здене, видимо, хотелось слегка уколоть Влада в ответ за все те
беды, которые обрушились на неё в связи с их сложными отношениями.
Да, пожалуй. Эти сложные отношения были прямо полной бедой
для девушки…
– А какие именно беды? – Влад прищурился, гордо подняв подбородок.
В ответ на его стальной прищур Здену понесло дальше.
– Ну посмотри, как мы живём и как живут там, на Западе. В Запад-
ной Германии, например, или в Англии! У них свобода, определённость
и все богатые! Красотища там!
– Ну не знаю! Вон, в Лондоне тысячи медиков проводили забастовку
не так давно! У меня даже политинформация на эту тему была! Зарплату
требовали повысить. Значит, не так уж и хорошо всё! Полиция там у них
с дубинками вечно носится! Резиновые пули…
– Ну, не знаю, я не слышала об этом!
– А кто бы сомневался!? Зато я много раз и видел и слышал.
– Ну, даже если и так, то это всё относительно.
– Вот именно! В сравнении с нами очень даже неплохо вы здесь жи-
вёте. На порядок лучше, чем мы! Грех вам жаловаться! – Тимофеев про-
изнёс почти официальным тоном.
– В том-то и дело, что вы хуже нас живёте! А люди всегда склонны
тянуться за теми, кто сильнее и богаче. Ведь знаешь, как сейчас говорят,
что является самым большим врагом «хорошего»?
– Ну и что же? – без интереса буркнул лейтенант.
– «Лучшее»! Вон и медики те, в Лондоне, просто понимают, что
можно жить лучше, оттого и бастуют. А вы, советские, оттого такими
счастливыми были, что даже и не догадывались о том, что можно жить
лучше! Даже не догадывались! А как узнали, то в миг стали несчастны.
Перестройку вон затеяли!
121
– «Лучшее», говоришь? Гм, – поморщился летёха, – а как же тогда
справедливость?
– Какая ещё справедливость?
– Ну, мать свою, например, ты любишь? – Тимофеев потряс ладонью
как Ленин.
– Ну да.
– А если найдёшь чужую мать, но богаче. Свою продашь что ли? –
Тимофеев сморщил лицо…
Здене не нравился этот учительско-назидательный тон и она сыпала
ему «соль на рану» дальше.
– СССР нам не мать. Хотя мои родители всегда и поддерживали идеи
«советско-чехословацкой дружбы», всё же это просто дружба. Мать тут
ни при чём.
– Грустно это слышать. Да ещё от тебя. Выходит, твоя любовь – так,
пустой звук!?
– Мальчишка ты. К тебе это всё не имеет никакого отношения. Я тебя
люблю. Ты – это ты. Я что, должна теперь любить и СССР? – при этих
словах Здене показалось, что она слишком далеко уже зашла и пора
прекращать.
– Я думаю, что – да. Должна любить и СССР! Потому что это моя
Родина! Моя мать! Пойми. Нас пытаются поссорить, и я даже знаю кто
именно. Это тебе так кажется только сейчас, что всё, что ты говоришь,
это твои и твоих друзей собственные идеи. На самом-то деле, всё, что
ты сейчас только что сказала, не твои собственные мысли. Ты так сама
не думаешь. И тебя не этому учили в школе.
– Вот именно, мне и другим все эти годы промывали советской про-
пагандой мозг. А теперь у нас есть шанс слушать и свободные радио-
станции! – теперь уже стала заводиться и Здена.
– И ты в это веришь? Веришь в то, что существуют в природе «сво-
бодные радиостанции»? Если даже нас и кормили пилюлями лжи,
совершенно не означает, что сегодня эти вот «свободные» источники
начнут кормить вас и нас пилюлями «правды»! Вся эта «свободная про-
паганда» закончится тем, что мы станем врагами.
– А это уже зависит от вас, русских, – Здена смотрела на лейтенанта
с прищуром.
Влад задумался. Молчал пару минут, наконец, издал глубокий выдох.
122
– Иногда в семьях возможно наблюдать такую картину, когда роди-
тель, будучи плохим воспитателем, но желающий только добра своему
чаду, теряет над ним контроль. Ребёнок катится по «наклонной», под-
держиваемый наставниками с улицы. Этот ребёнок искренне считает,
что его родитель – его враг, а его уличный наставник – друг. Это основано
на юношеском нигилизме! На законе «отрицания отрицания». Родитель
требует всё то, что он не любит делать с раннего детства, начиная с тре-
бования спать вовремя и есть манную кашу! И если он слабый педагог,
получает ненависть в ответ! Аналогичное происходит и в обществе. На
самых различных уровнях, включая и межгосударственные. В лице Рос-
сии кто-то «с улицы» старательно учит видеть врага, агрессора. А Рос-
сия – действительно, «педагог» неважный! Даёт массу для этого поводов!
– А почему ты говоришь «Россия», а не СССР?
Тимофеев задумался, но не найдя что ответить, промолчал, подумав
про себя: «Наверное, оттого, что в СССР слово «Россия» так редко зву-
чит. Чаще – СССР и имена республик».
А он вдруг ощутил такое особенное удовольствие произнести именно это
великое слово: «Росси-и-я»! Тимофеев помолчал с минуту и продолжил.
– Однако, как ни странно, тот, кто истребил целый народ индейцев,
кто первый и пока единственный в мире испытал ядерное оружие на
людях, тот, кто вводит свои войска на любой континент без каких бы
то ни было комментариев и содержит множество военных баз по всему
миру, как-то вдруг стал у вас миролюбцем и эталоном истины! Тебе не
кажется, что это, по крайней мере, странно?
– Советская Армия тоже много людей уничтожила. Теперь об этом
много стало известно, – вредничала девушка, собирая «по сусекам» в
голове всё, недавно услышанное по многочисленным вновь открытым
«свободным информационным каналам», – а в Афганистане, что Со-
ветская Армия делала?! Сколько людей поубивали! Говорят, что около
семисот тысяч человек!
– Знаешь, это были моджахеды, которые воевали против своего же
народа! А всё благодаря тому, что это были, по сути, американские на-
ёмники! Мы туда пришли не воевать, а строить им мирную жизнь! Их
президент Тараки просил не раз Брежнева, но получал отказы! И толь-
ко, когда Амин задушил Тараки с его женой, только тогда Брежнев ре-
шился на ввод войск!*
123
(*Нур Мухаммед Тараки, президент Афганистана, по пути из Гаваны на
родину посещает Москву и просит руководство СССР направить в Афга-
нистан военный контингент для защиты афганской революции. В ответ на
просьбу Л.И. Брежнев тогда сказал: «Войска в Афганистан Советский Союз
вводить не будет. Появление наших солдат в вашей стране, товарищ пре-
зидент, наверняка восстановит большую часть афганского народа против
революции...»)
– За всё время СССР потратил больше тридцати миллиардов долла-
ров! И более пятнадцати тысяч жизней! Мы строили им дороги, мосты,
школы и больницы, электростанции! А что им дали американцы, кроме
своих мин-ловушек, в которые до сих пор попадаются афганские дети?!
А теперь, в прошлом месяце, наши войска полностью вывели! А вооб-
ще, зря, я считаю!
– Зря? Почему ты всё время оправдываешь войну? Разве мирная
жизнь тебе не по нраву? Ну да! Ты же военный!
– Знаешь старую мудрость: «Хочешь мира, готовься к войне»!
– Странная мудрость.
– Очень мудрая мудрость и очень правильная! Мы ушли из Афгана
сейчас, а завтра Афган сам к нам придёт. И к вам придёт! По всему миру
войны могут вспыхнуть с этими недобитыми духами!
– Кому это надо? А я считаю, хочешь мира, к миру и готовься. Делай
только добро и ни капли зла, ведь хоть люди не всегда помнят добро, но вот
даже маленькое зло долго живёт в их памяти. Поэтому вот и сейчас всё то
хорошее, что русские сделали в прошлом, уже никто не помнит, а всё пло-
хое живёт в памяти, и люди не хотят больше с этим мириться!
– А как же тогда быть с теми же немцами, которые полвека назад
уничтожали вас, но давно прощены за грехи предков. И едва ли не яв-
ляются сегодня примером добродетели у вас. Только СССР, Россию
вы теперь стали называть «интервентом», «империей зла» и тому по-
добным образом… А ты знаешь, сколько здесь в Чехословакии полегло
советских солдат в годы Великой Отечественной?!
– Вас называли раньше освободителями за то, что вы освободили
нас от фашистов. А теперь ваши – такие же, как и фашисты-захватчики!
– И это благодарность за то, что мы положили здесь столько своих
солдат! Каждый клочок земли, даже той, на которой мы сейчас с тобой
стоим, полит обильно их кровью!
124
– Видимо, так воевали неважно, количеством, а не качеством. Нем-
цев погибло меньше, так сейчас многие говорят.
– Здена! Да как ты можешь такое говорить? Да вообще, ты хоть что-
то в военном-то деле понимаешь?
– Конечно, куда мне. Понимаешь всё только ты! – Здена обиженно
надулась.
– И вообще, посмотри на себя. Ты на меня наезжаешь и при этом ещё
и обижаешься!
– Я на тебя не наезжаю. Препачь, если тебе это всё обидно. Но ведь
это ваш Горбачёв объявил о перестройке, новом мышлении. Нам нужно
избавиться от влияния старой застойной идеологии. Вот и избавляемся!
– Избавляются они! От мозгов кто-то, как я вижу, избавляется, а не
от идеологии! Количество убитых в бою – это тебе не идеология. Это
голые факты. Это тактические нормативы. Если хочешь – это наука, во-
енная наука. Знаешь, что в боевом уставе написано?
– Откуда ж мне знать?
– В наступлении необходимо создать трёх-четырёхкратное превос-
ходство! А в особых условиях и более. И это при условии полноценной
артиллерийской подготовки перед наступлением. А что было здесь?! –
пыхтел как самовар лейтенант. – Мы брали всё без должной артпод-
готовки! Здания ваши берегли! Чтоб была вам память о собственной
истории и культуре! А то бы камешка на камешке не оставили!
– У нас было всё равно много зданий разрушено.
– Скажите спасибо, что не американцы вас освобождали. Их ави-
ация действительно сносила все здания без разбору. Очень они ценят
каждого своего солдата. В сто раз больше, чем ваших женщин и детей,
не говоря уже о вашей архитектуре! А у нас был приказ, наступать без
подготовки. Всё брали солдатской кровью. Столько собственного наро-
ду положили! Ты хоть имеешь какое-то об этом представление, сколько
только за Прагу погибло? – он вопросительно смотрел на Здену. Та оби-
женно молчала.
– Под сотню тысяч советских солдат! И это при том, что чехословац-
ких солдат, которым, кстати сказать, также наши безмерно помогали
сформироваться, погибло только около шести тысяч! И где слова благо-
дарности? – Тимофеев развёл руки, поджав губы обиженно.
– Ну, мы уже благодарили за это. Ну что нам теперь, вечно кланяться
что ли? Жизнь течёт и нам пора смотреть в будущее, – отрезала девушка.
125
– Будущего у вас может и не быть.
– Почему?
– А какое может быть будущее у зомбированных людей, не помня-
щих прошлое.
Это уже звучало обидно, слишком вызывающе. И девушка не
смолчала.
– Это мы раньше были зомбированы. И большинство словаков се-
годня хотят перемен. Хотят жить лучше. И этот процесс уже никто не
остановит. А скажи, если тебе прикажут в нас стрелять, ты выполнишь
приказ? – вдруг выпалила Здена, посмотрев не моргающим взглядом на-
сквозь в глаза лейтенанту, словно пыталась прочитать его мысли.
– Такого приказа не будет.
– А если будет?
– Такого приказа просто не может быть! Мы – не убийцы!
– Я так не думаю. Всё может быть. Ты предлагал оглядываться назад
в прошлое. Так прошлое даёт нам много примеров того, как большая
часть людей, в одночасье, превращается в убийц. Зло вмиг становится
нормой, чуть ли не добродетелью.
– Это зависит от людей.
– Но как в одном месте может одновременно появиться такое коли-
чество чудовищ? Что заставляет огромное количество людей творить
массовые злодейства? В той же Германии с приходом Гитлера?! Или у
вас, когда был Сталин?
– Наверное, то же, что и сегодня заставляет человека: каждому нуж-
но иметь убеждение в необходимости совершаемого, в том, что он будет
высоко оценен своим начальником и окружением, а также каждому нуж-
но получить приказ. Так снимается ответственность за совершаемое:
«Я лишь выполнял свой долг!..» Вообще, существуют нормы, которые
принято в конкретном обществе считать благодетелью. И большинство
подчиняется этим общепринятым правилам. Так как «не субъективный
разум личности, а объективная логика общественных отношений дик-
тует личности то или другое поведение!» Только вот благодетель у всех
разная. Правда, всегда есть исключения. Например, и среди фашистов
также были хорошие люди. Но совершая принятые у нас благодетели,
они нарушили принятые те, которые были нормой в их среде! В нашей
стране высокой оценки на расстрел мирных людей никто не даст. Если
126
и накопает кто-то «скелетов в нашем шкафу», у нас не были, нет, и не
будут никогда приняты обществом человеконенавистнические ценно-
сти! И вообще, русские люди никогда никого не истребляли. И приказа
такого без очень веских на то оснований родиться не может!
– А в шестьдесят восьмом, когда ваши войска сюда вошли, такой
приказ родился?
Тимофеев остановился. Сел на холодную скамейку. Поёжился. Тем-
нело. Включились редкие фонари. Безлюдно.
– Тогда наши лишь защищались, защищая законную власть в ва-
шей стране от контры! Кстати, здесь были армии пяти государств: ГДР,
Венгрии, Польши, Болгарии, вроде, ну и СССР, конечно. Но бочку вы
катите за 68-й только на СССР! Причём конкретно на русских!
Тимофееву вспомнилась известная песня тех лет:
В тумане звезд уходит самолет
На новую предписанную базу,
А нас туда солдатский долг зовет,
Десант на Запад брошен по приказу.
А ты висишь меж парашютных строп,
Внизу огни восставшей Братиславы,
И медленно садятся на песок
Ребята из Сибири и Урала.
Как хорошо, что можно не смотреть,
Что пишут эти гады на заборах,
Ах, если б можно было бы стереть,
Колонной танков всю собачью свору.
А из окна по спинам автомат,
И кровь течет по синему берету,
Свинцовый дождь стучит по мостовой,
И одного парнишки с нами нету.
Ну что ж, ребята, что ещё нам ждать?
Взять автомат, гранату и в атаку,..
Но был приказ огонь не открывать,
Ведь мы для них советские солдаты...
...в тумане звезд уходит самолет
На новую предписанную базу,
127
А нас туда солдатский долг зовет,
Десант на запад брошен по приказу…
Солдатская песня 1968 г.
Они смотрели друг на друга исподлобья. Представители двух брат-
ских народов, расходившихся сегодня как в море корабли в разные сто-
роны под воздействием «ветра перемен»! Можно сказать, «классовая
борьба» разразилась между ними. Тимофеев вспомнил училищные спо-
ры по вопросу «классовости в любви». Да! Он был всё же прав тогда!
Был он, к сожалению, прав, чёрт его побери! И всё же, как бы он хотел
сегодня быть неправым!
– Ещё говорят, что это очень несправедливо, что огромное количе-
ство природных ресурсов, полезных ископаемых и территории доста-
лось СССР. Что в современном мире все люди планеты имеют право
пользоваться ресурсами планеты.
– Во как! Я уже что-то подобное слышал в речах Наполеона и
Гитлера!
– Это тут совсем ни при чём!
– Ни при чём говоришь? А тебе не приходило в ум, что большая
часть богатых ресурсами территорий СССР, России, большую часть
года находится под снегом? Жить-то там ни один европеец бы не возже-
лал. Сами-то вон, где потеплее устроились! А про Россию, вечно, типа,
не заселённая территория! Вон, в Финляндии тоже почти все финны
живут в Хельсинки! И никто не трындит на предмет того, что нужно
прийти их территории освоить! А вот ещё ответь, сколько урожаев в той
же Италии собирают?
– Не вэм, – пожала плечами Зденка.
– Зато я хорошо знаю! По четыре – минимум, а мож и того больше,
не помню точно! А в России один раз в год и то, если повезёт, не засу-
шит, не зальёт и не погорит всё к чёртовой матери! – лейтенант хлопнул
несильно ладонью по столу. Здена вздрогнула. Лейтенант разошёлся не
на шутку.
– Должна же быть хоть какая-то компенсация нашему народу за всё
за это! Мы же на чужие моря и пальмы не покушаемся, типа это досто-
яние всех людей планеты. А то давай, щас прикатим в ваши Татры на
128
танках, скажем, а чё, это принадлежит всем людям, а значит и нам! Что
вы, словаки, скажете?
– А вы здесь и так на танках! Влад, тебе не кажется, что ты слишком
разошёлся. Мне надоела политика, – Зденка отвернулась…
Юношеская неутомимая сердечная страсть к этой черноволосой де-
вушке с потугами выталкивала прочь наружу весь этот «идеологиче-
ский антагонизм», со скрипом заставляя искать компромиссы примире-
ния. Здена была настроена аналогично…
С битый час они молчали.
Но всё, наконец Здена заговорила первая.
– Да, всё так сложно. Весь мир – это сплошные противоположности
и противоречия. Главное, что везде есть хорошие люди. Как ты, напри-
мер, – Здена всё же решила сворачивать этот бестолковый разговор, ко-
торый она вести, собственно, и не желала. Тимофеев ответил с грустью
в голосе.
– В каждом из нас есть противоположности: и добро, и зло, только
хорошего должно быть больше. Пусть мы все разные. Имеем разные
тела, привычки и желания. Разное мировоззрение. Но все мы имеем
одинаковые ценности: жить, любить и быть любимыми, творить то, за
что тебя оценят в твоём обществе. Здена! Если в нас стрелять не начнут,
то и мы не начнём. Ответь мне и ты. Ты что, собираешься с оружием
идти на меня?
– Моё оружие – это моя любовь! – демонстрируя этим, что их совер-
шенно бестолковая политическая полемика давно уже зашла в тупик,
изжив себя.
Здена обняла Влада, который всё ещё продолжал кипеть как чайник.
Но влажные нежные поцелуи девушки скоро заставили его позабыть
обо всём, и он прижал её к себе. Страсть завладела ими. Страсть за-
претной любви вопреки всему. И они снова улетели, словно в пропасть,
в мир любовных утех…
129
Элеонора
Март 1989 г. Ружомберок.
*В середине марта в Будапеште начались демонстрации, участники ко-
торых выдвинули требование установить демократию и национальную не-
зависимость страны. Под демократией понималось лишение коммунистов
монополии на власть, а под независимостью – выход страны из Варшавского
договора о дружбе и взаимопомощи.
Венгерские события здесь, в полку Ружомберка, мало кого беспо-
коили. Офицерское большинство, занятое боевой подготовкой, да ка-
зарменной рутиной с личным составом, мало интересовалось полити-
ческой обстановкой, считая всё происходящее вокруг – зловредными
происками ненавистных замполитов и политической пропагандой
КПСС. Большинство офицеров также было под властью мятежного
«духа перемен». Главным животрепещущим вопросом для них оста-
вался один – «попросят ли наши войска вон». Сегодня там, у венгров, а
завтра здесь, в ЧССР!?
– Свято место пусто не бывает, уйдём мы, придут другие, – любил
повторять в таких случаях замполит полка майор Чернышев, нервно
вытирая красный лоб платком…
(Что ж, обычно за всеми народными волнениями стоят властолюбцы.
Ведь в любом обществе есть всегда оппозиционные течения. Воздействуй на
них, пропагандируй их, давай им свою «пищу» и рано или поздно они начнут
ломать нужную тебе «стену». Это и называется в современном обществе де-
мократией. Система, разрушающая все основы структуры неугодной власти.
Т.к. должна быть только одна власть – власть денег. Их власть. Поэтому все
прочие ценности должны рухнуть! Все ограничения, кроме власти денег, люди
должны отметать. Причём это очень легко культивировать в сознании лю-
дей. И ни одна власть не сможет эффективно этому противостоять. Оста-
валось лишь ждать, когда случится неизбежное. Мало кто уже сомневался в
том, что «старый мир» будет вскоре разрушен «до основания». Многих это
даже радовало, давая ожидание так назревших перемен. Других это огорча-
ло, словно выбивало платформу из-под ног. Каждому своё! Что ж, каждому
своё!)
Вечерело. Офицеры возвращались в общагу.
3.5 (89.03.15)
130
– Майер, ты слышал, говорят, в наш блок в соседнюю комнату Бы-
стрицкую поселили! – возбуждённо воскликнул Тимофеев.
– А кто это? – удивился тот.
– Ты чё! Тундра! Это же сама Элеонора Быстрицкая!
Майер продолжал хлопать глазами.
– Да это актриса, которая в «Тихом Доне» Аксинью играла, – Тимо-
феев чуть ли не присел.
– А-а-а-а! – дошло до Майера. – Ну, ничего себе!
– Ну, ты и жираф-ф-ф! – Тимофеев развёл руками. – Дошло. Нако-
нец-то!
– А чё она тут делает?
– А я почём знаю. Вроде, в полк выступать приехала. Ну, соседи
наши в отпуске, её туда и подселили пока.
– Чудеса-а-а, ёшкин кот!
Вскоре из санузла, который соединял собой обе комнаты, являясь
для них общим, донёсся стук в дверь.
– Молодые люди, к вам можно?
К такому повороту офицеры были явно не готовы…
– Мо-о-о-жно, – опешили оба.
Дверь приоткрылась. Женщина в возрасте робко просунулась и так,
совершенно по-простецки, спросила.
– А можно вас, молодые люди, попросить. Мне полотенце нужно.
Мне нечем вытереться.
– Да конечно! – офицеры метнулись и, вытряся из коменданта об-
щаги полотенце, торжественно вручили его гостье. – Если что-то ещё
будет нужно, так мы мигом вам организуем! Вы спрашивайте, не стес-
няйтесь.
– Спасибо, – кротко ответила женщина и исчезла.
– Ну, офигеть! – лейтенанты смотрели один на другого.
– А вообще, вот бы к нам лучше приехала, например, Тина Тернер! –
мечтательно произнёс Майер.
– Ага! Со своим «идейно-вредным» репертуаром! – усмехнулся Ти-
мофеев.
– А я не понимаю, почему она запрещена, ещё понятно, за что Киссы
там или Чингисхан, а вот её за что?
– Дурдом, конечно, но она в «запретных списках» за пропаганду секса!
131
– Да полный дурдом! Нужно это в срочном порядке «перестроить»!
– На-а-до. А может, и нет. Всё это может как чертик из табакерки
выскочить, назад потом не спрячешь!
– Да ну тебя, везде тебе черти мерещатся, – Майер махнул рукой, –
глупости это всё и перегибы!
(Наверняка здесь было много и перегибов, и глупостей, и тупости. Было
много разного, реальная «вредность» чего крайне спорна. Но главное оста-
ётся то, что страна боролась с основными человеческими пороками, прони-
кающими в умы общества и через музыку. Да, это, где-то, была политика. А
кто может утверждать, что всё, что происходит сегодня – не политика? Не
продиктовано политической конъюнктурой современности? Кто-то скажет,
что сегодня – это лишь экономика! Но кто же, образованный, сможет отде-
лить эти два, неразрывные между собой, понятия! Любое действие порож-
дается противодействием. Во многом запреты в странах социалистического
лагеря были вызваны как следствие активной работы всемирного антиком-
мунистического крыла, зачастую объединяющего в своих рядах отпетых по-
донков, военных преступников всего мира. Так, если ребёнку на улице не пред-
лагают наркотики, то и родители не запирают своё чадо дома под замком,
например. Итак, страна боролась с пороками, которым сегодня уже никто
не ставит никаких заграждений.
Это сладкое слово – Свобода! Для не паникующей советской молодёжи,
увлечённой учебой и нацеленной на достижения, не было с этим особых про-
блем. Она училась, а не «фарцовала» по паркам, с запретными пластинка-
ми. Слушала прекрасную музыку, которая была доступна. Любые фанаты,
хоть музыкальные, хоть какие, – это зомби, уверовавшие в то, что вокруг
их фантазий и есть единственно существующий реальный мир, где они на-
ходят себя. Выходит, что это заблудшие люди, ставящие перед собой цель
поклонения созданным ими же кумирам? А что они несут сами-то в Свет?
Кроме своего фанатизма? Ни-че-го! Кстати, у церкви список запретов куда
шире… Но кто обращает на церковь внимание? Главное толкаться в церкви
на Пасху за «благословенными брызгами», нежели уверовать в необходимость
воздержаний от грехопадений! Сегодня запретом ничего уже не решить. Не
положишь общество «поперёк лавки» и не выпорешь розгами… Время сегодня
иное. А где же она – истина? Разве современники являются её носителями?
Разве мир не идёт к своему краху?
Разве растление общества и ценностная его дезориентация не налицо?!
Разве мир не содрогается от потрясений!? Разве наступила счастливая пора
всемирного благоденствия, равенства, мира, дружбы и созидания? Разве эта
эпоха уже наступила? Чему же тогда все так радуются? Не слишком ли рано
и опрометчиво?! Даже развитое американское и европейское общество – серд-
132
це современного «западного благоденствия» – сегодня переживает глубинный
идеологический кризис, выход из которого пока всё ещё скрыт туманным го-
ризонтом! Да и само общество стареет и вырождается… Геополитический
и экономический кризисы надвигаются! И чем всё кончится, ещё никому не
дано понять! И кто знает, что нас всех ждёт уже за следующим поворотом
жизни? На «Титанике» до последней минуты столкновения с айсбергом так
же никто не грустил,.. не приведи господь такого, конечно!
Да, мы жили в СССР в сложное время. В очень противоречивое. Но нас
учили добру. И главные христианские ценности, несмотря на атеизм, у нас,
безбожников, были воздвигнуты на пьедестал! Который, к счастью для мно-
гих, безнадёжно рухнул. Который мы сами же свалили собственными руками
под всеобщие аплодисменты!
И что с нами сейчас? Кто мы? Есть ли мы вообще? Я имею в виду, есть
ли мы духовно? Что у нас осталось кроме наших телесных оболочек, туго
набитых колбасками и пивом? Ради чего мы существуем? Лишь одно – зара-
батывать и потреблять! Потреблять и зарабатывать. И ещё тупо орать
перед ящиком ТВ или на концертах и матчах. Хлеба и зрелищ?!
Лишь эти ценности сегодня воздвигнуты на пьедестал МИРА!
Но это путь в никуда, каким бы сладким он ни казался! Ибо все наши че-
ловеческие устремления направлены в песок! Мы уподобились гражданам
загнивающего Рима, заполнившим трибуны Колизея! Мы – это большинство.
Это «электоральные овечки». Это «демос». Мы – «паства». А пастве всегда
будет нужен поводырь… Ибо сама она никогда не решит, где ей пастись.
Сегодня – так, завтра – иначе. И всегда она будет неблагодарно жрать свою
травку на поле. Ибо чувство благодарности этим божьим созданиям не зна-
комо… Они просто тупо жрут всё, что им попадается,.. без разбора,.. лишь
бы было вкусно.
Это так, немного рассуждений на любимую для всех современников тему:
«как меня мучили в СССР».)
***
Утро. Полковой клуб.
Солдаты. В полковом клубе расселся личный состав полка.
Свет погас. На большом экране мелькают фрагменты из кинофиль-
мов с участием самой Элеоноры Быстрицкой.
Включается свет. Все видят, что Быстрицкая, облачённая в белое
платье, подобно лебедю, собирается пройти с «галёрки» через весь зал
и выйти на сцену.
133
Но боец-кинооператор продолжает крутить фильм.
Не выдержав, Элеонора негромко так говорит стоящему рядом
офицеру.
– Да скажите же ему, пусть остановит фильм!
Начинается общее шебуршание. Офицер отправляет бойца наверх к
оператору. Тот убегает. Кто-то кричит снизу.
– Выруба-а-ай фильм!
Наконец, сдавшись, актриса соглашается.
– Ладно, пусть фильм идёт, выключите свет.
Тут гаснет свет и вырубается фильм. Зал в полной мгле.
– Да пусть же он включит фильм! – восклицает актриса.
– Врубай фильм! – буквально взрывается зал. Свист. Вопли.
– Боец! Давай, дуй наверх! Пусть этот дол-б врубает кино!
Боец исчезает в темноте… Хоть вырви глаз. Ничего не происходит.
Лишь свист и гомон.
– Ла-а-дно! Включайте свет! Я выхожу! – раздражается Быстрицкая.
– Врубайте свет! – кричит офицер.
Загорается, наконец, свет. Быстрицкая, вскинув руки в зал, начинает
дальше движение «лебедем», загадочно так, романтично… Тут вруба-
ется кино. Актриса меняется в лице, превращаясь в бешеную мегеру,
простите меня за сравнение. Но кто бы не превратился в мегеру или в
саму медузу-горгону, в подобной ситуации. Ещё несколько раз вклю-
чается-выключается свет, кино. Элеонора Быстрицкая, накричавшись
до сыта на солдат и офицеров, на офицерских жен, приведших с собой
орущих и бегающих по клубу детей, отчаявшаяся вконец, сидит в зале
и молча смотрит до конца кино про себя саму в окружении, как она счи-
тает, крайне невоспитанных людей, навсегда отметивших её, в своей
памяти, как крайне не доброжелательную самовлюблённую особу…
134
Мятежный дух свободы
26 марта 1989 г.
*В этот весенний день в СССР прошли первые с 1917 года относительно
свободные выборы. «Относительно» – потому, что все в этом мире отно-
сительно. И любая «свобода» также относительна. Всегда относительна.
Даже сейчас, даже в самой кажущейся свободной стране в мире. Ведь рано
или поздно придёт «завтра», и согласно закону «отрицания отрицания», пе-
речеркнёт к едреной матери всё, во что мы сегодня безоговорочно верим! И
было бы полным искажением фактов сказать, что ранее выборы в СССР про-
ходили не свободно. Всегда и всюду каждый свободный гражданин Союза Со-
ветских Социалистических Республик сознательно участвовал в подобных ме-
роприятиях, а точнее, отдавал свой «демократический долг» своей советской
Родине. Каждый имел право или возразить, или «утвердить» своим бюллете-
нем выдвинутую «мудрыми партийными старейшинами» кандидатуру. Одну
кандидатуру. Дух конкуренции был чужд нам и в этой сфере! Что ж, «им там
наверху виднее», – думал почти каждый «сознательный гражданин». Да и как,
на основании чего мог он, простой смертный, думать о «выдвижении» того
или другого!? Каждый лишь по праву «одобрял» единую предлагаемую сверху
кандидатуру. Это и было право выбора, данное ему революцией, принесшей
«избирательное право», как таковое, в разорённую войнами и революциями,
обескровленную, неграмотную, аграрную страну. И каждый «сознательный
элемент» это право очень ценил. По правде говоря, само «избирательное пра-
во» впервые появилось и во многих странах мира с рушившимися монархиями
лишь в начале прошлого двадцатого столетия, да и то благодаря борьбе «ле-
вых» социал-демократических сил. Одной из лево-радикальных ответвлений,
которой являлась и Всероссийская Коммунистическая Партия Большевиков,
трансформированная со временем в КПСС. Так или не так, но эти мартов-
ские выборы 89-го принципиально отличались от всех предыдущих. Впервые
кандидатуру можно было выдвинуть даже вопреки мнению «партийных ста-
рейшин»! Достаточно было, чтобы кто-то инициативный предложил свою
«программу» и получил поддержку большинства на всё ещё централизованно
проводимом местной партийной организацией собрании по этому поводу!
Всё это было принято по инициативе Горбачева на XIX партконференции
в июле предыдущего года. Это были впервые конкурентные выборы (канди-
даты могли выступать перед избирателями со своими программами, в том
3.6 (89.03.26)
135
числе и в прямом телеэфире), отменялись социальные, профессиональные,
возрастные и прочие требования при выдвижении кандидатур.
Что, по правде говоря, может, и зря!? Вследствие, во многих округах мно-
гие известные «консервативные» партийные лидеры потерпели «фиаско».
Зато на этой волне вырвались вперёд многие видные интеллектуалы-демо-
краты, в том числе и Андрей Сахаров. «Оппозиционный» Борис Ельцин, за
17 месяцев до этого исключенный из Политбюро ЦК КПСС, победил, набрав
89,4% голосов. Так что это «исключение» сыграло ему даже «на руку». А
может, так и было задумано в этой сложной политической игре? Так или
иначе, принцип выдвижения кандидатов «политическими старейшинами»
никуда не делся и сегодня. Только «старейшин» стало несравнимо больше, и
одерживать верх далее все более и более стали те, уже натасканные в своих
конкурентных политических баталиях «свободного» миростроения. Подобно
«Данайскому коню» притащили наивные счастливые советские «троянцы» в
стены своего града это новомодное чудо демократии!..
Ружомберок.
Полковой клуб.
Март 1989 года. Выборы в Советы Народных Депутатов.
Первые шаги к Демократии. Этот день выдался относительно тё-
плым и солнечным. В полковом клубе расселся личный состав полка.
Выдвижение депутата решено было проводить открытым голосовани-
ем. Основным претендентом на этот пост был командующий ЦГВ ге-
нерал-полковник Воробьёв. Собрание шло как по накатанным рельсам.
Что зачем идёт – всё было предусмотрено. Но некий капитан накануне
вдруг вывесил своё объявление о самовыдвижении своей кандидатуры
на вышеназванный пост. И теперь по новому закону ему давалось право
выступить со своей программой.
«Ну, что ж – дерзай!» – легкомысленно решило начальство, – всё
равно куда тебе тягаться с генералом! Более того, начальство где-то
даже обрадовалось полученной возможности рапортовать выше о том,
что выборы в полку проходят в полном соответствии с новомодными
веяниями «демократии, гласности и перестройки»! А впрочем, что по-
думало начальство – неизвестно. То ли дух нового времени, когда люди
переставали быть послушными баранами, а становились «баранами
непослушными», не учли, а может, нарушить новый закон побоялись.
Короче, слово капитану дали. Капитан, поправив очки, стал излагать
136
свою программу. В зале с первых же пунктов послышались возгласы
одобрения. И хотя отдельные моменты программы вызывали недоуме-
ние, всё же этот был – «свой», понимающий наши проблемы изнутри…
Командование, наконец, устав от «капитанского бреда», с трудом со-
гнало его с трибуны, ибо на этом приотпущенный клапан демократии
закрывался, и приступили к голосованию. Тут-то и случилось, чего
никто не ждал! «Учётчики» из числа полковых политработников, пу-
щенные в зал считать поднятые руки, насчитали большинство в пользу
капитана. Генерал пролетал «как фанера над Парижем»! Всё же этот – в
очках с взъерошенной головой – он вот тут, здесь, свой. А этого ге-
нерала никто никогда даже и не видел живьём ни разу. Командование
полка побагровело. Присутствующий здесь начальник политотдела ди-
визии недовольно заёрзал, замполит полка вскочил. Его красное лицо
нервно подёргивалось – ещё бы! Их, бедолаг, ждала хорошая оплеуха
от начальства за «плохую воспитательную работу с личным составом
полка».
– Это не демократия! Это анархия! – раздраженно произнёс зампо-
лит майор Чернышёв своё любимое выражение. Вся его последующая
речь всё также вилась вокруг этой фразы.
Демократию действительно каждый понимал по-своему. Подчинён-
ный как вседозволенность, а начальник как особого рода диктатуру, как
способ воспитания подчинённых «в коллективе и через коллектив». Ре-
шение было таково: во избежание «ошибок» (а случившее классифици-
ровалось не более чем ошибка!) при подсчётах голосование повторить
методом вставания. Ибо, дескать, так будет легче и честнее, ведь если
учесть что у каждого две руки, то подсчёт поднятых рук вызывал неко-
торые сомнения!
Итак, зал гудел. Метод «вставания» лишь ярче и решительнее разде-
лил полк на два враждебных лагеря: командование и старшие офице-
ры – один, младшие офицеры и солдаты – другой.
Начальник политотдела нервничал, что-то нелестное высказывал
командиру полка. Лицо замполита полка то багровело, то бледнело, по-
крывалось испариной.
«До чего же бестолковое, разнузданное стадо! – думал он. – Довели
проклятой демократией всё до развала!»
«Начпо» встал за трибуну и обратился с длинной пылкой речью к
полку, пытаясь образумить бунтарей.
137
– Товарищи! Ведь это развал всего! Вы не понимаете даже, к чему
вся эта анархия приведёт! Это всё дело рук «контры»! Вы ещё попом-
ните мои слова, пройдёт время! Немцы ещё покажут себя! – он говорил
долго и пылко, но бессвязно. И никто ему не верил. Все лишь хмуро
роптали, всё ещё сохраняя субординацию и страх перед большим на-
чальником, способным перечеркнуть ближайшее будущее любому, на-
ходящемуся в ту минуту в клубе.
– Кстати, товарищи офицеры! А почему полк не в полном составе? –
вдруг заявил «начпо».
– Извините, в ка-а-ко-о-м смысле?– замполит вытирал нервно пот
со лба.
– В том, что жён офицерских я здесь не вижу! А они, между прочим,
также имеют полное избирательное право! Так что выборы ваши при-
знаются недействительными! Ясно?
– Так точно, понял вашу мысль!– в глазах замполита мелькнули ис-
корки радости, так, как если бы был найден выход из самого затрудни-
тельнейшего положения!
– Так вот, подготовитесь и завтра сделаете голосование закрытым,
обеспечив стопроцентное участие! – Начпо сжал кулак.
– Завтра! Да-да! Всех соберём! Как положено! – тихо нервничал но-
вый полкач подполковник Вовченко.
Новый командир полка был невысоким и мягким по своему харак-
теру человеком. Внешняя напускная строгость так не сочеталась с ним.
И это сразу же почувствовали многие офицеры, допуская себе ранее
немыслимые вольности. На рубеже перемен Господь посылал к управ-
лению людей, не способных противостоять жёстко и безальтернативно
наступающей буре! Ведь кто бы осмелился на такое при Гребенщикове!
– Да! Не забудьте сегодня же заняться личным составом! Провести
работу с офицерами! Смотрите, будет завтра снова цирк, погоны все по-
ложите на тумбочку дневального. Распустили полк! При Гребенщикове
никто даже бы и не пискнул! – Начпо круто развернулся и вышел.
Остаток дня по полку только и был слышен стук солдатских сапог,
отпечатывающих на плацу строевым шагом.
– Смотри-и-те, отвечаете головой каждый за свою роту! – комбат
закончил «воспитательную работу» с офицерами батальона.
Тимофеев шёл хмурый.
138
– Что, не весело? – усмехнулся Майер.
– А ну их! Со своей анархией достали! Не пойду завтра на службу
совсем! – в молодом офицере кипел мятежный дух. – Я в этом цирке
участвовать не буду!
– Ну-ну!
***
Девятая рота хмуро стояла перед казармой, задрюченная строевой
подготовкой.
– Товарищи солдаты! Все вы взрослые люди, всё понимаете. Завтра
будет голосование снова. И вы знаете, что вы должны делать и что дол-
жен делать я. Так вот, пусть каждый из вас завтра поступит по совести
своей! – Тимофеев смело подливал масла в бунтарский огонь. Ему каза-
лось, что подобные зажимы развивающихся процессов демократии как
раз и в состоянии породить те апокалипсические сцены его странных
сновидений.
Весь следующий день «демократических выборов» он просидел в
общаге, саботировав сие, как он считал, совершенно позорное меро-
приятие, где начальник строевой части полка, шевеля рыжими усами,
рыкал на каждого солдата, входящего в наспех организованную кабину
для голосования, едва не залезая туда вовнутрь.
– С-с-смо-о-тр-и-и! У ме-ня! – потрясал он кулаком.
Большинство бойцов, волнуясь, бледнея, теряя дар речи, тупо чёрка-
ли там, куда тыкал пальцем майор.
Так прошли первые «демократические» выборы, всё же расставив-
шие все точки над «i» по «старорежимному» методу…
Ведь «старой номенклатурной партийной гвардии» было ещё неве-
домо, что истинные «демократические выборы» базируются на манипу-
лировании общественным мнением. Не на свободе мнения и не на на-
силии над ним. Но на скрытом управлении оным! На завуалированном
шантаже, подтасовке и кооптации.*
(*Кооптация являет собой вид «избрания сверху», чем потенциально соз-
даёт почву для злоупотреблений: руководящие работники, таким образом,
получают возможность оградить себя от влияния нижестоящей массы, из-
бирая только «удобных» для себя членов-единомышленников. Поэтому она ча-
сто подвергается критике как недемократический метод выборов.)
Всё это так активно применяемо сегодня в «демократических» странах.
139
(При Социализме, для неконкурентной экономической модели, не могло
быть и речи о политической (многопартийной) конкуренции. Многопартий-
ность и политическая конкуренция – свойство именно капиталистической
конкурентной экономики.
Едва ли стоит объяснять снова непосредственную связь между политикой
и экономикой. Так что введение системы политической конкуренции явилось
предтечей поворота экономики к капитализму.
Что же о демократии как таковой, то эта связь второстепенна. Нет
абсолютной демократии. Это лишь субъективная условность, присущая по-
бедившей на сегодня экономико-политической модели. Разве есть сегодня ис-
тинная объективная демократия в Мире? Ведь пресловутые, демократически
избранные парламенты никогда не были органами истинной демократии, от-
ражающей настоящие людские чаяния. Причём чаяния не только «большин-
ства», а всех и каждого добропорядочного члена общества. Ибо они никогда
не представляли народ. Для истинной, настоящей демократии необходима
прямая демократия, а не власть парламентских мафиозных групп, отража-
ющих интересы своих заказчиков – партийных группировок, финансируемых
бизнесом «высшего порядка».
Принципы «электорального большинства» также имеют свои недостат-
ки. Ибо истории известны факты, когда большинство заблуждается, обре-
кая всех на страшные бедствия. Например, «большевики». С помощью демо-
кратии можно прийти и к диктатуре, и к вопиющей бесчеловечности, как
это было в случае с Гитлером.
Что же о власти, то зачем истинной власти отдавать власть добро-
вольно? Однако в существующей системе демократии нет власти лидеров.
Так как есть только одна центральная власть – власть денег. Внутренняя
политическая конкуренция носит, скорее, искусственный характер, где левая
рука одного и того же организма конкурирует с её правой рукой. Так в США
конкурируют за «Олимп власти» только две партии! Что же о «партиях»
как таковых, то не может идти и речи ни о какой народной демократии, пока
существует демократия партий, контролирующих всё, когда личности и на-
родному гласу нет никаких шансов пробиться сквозь «партийный асфальт».
Партийно-олигархические мафии управляют миром, а не «демос», который
является лишь их марионеточным инструментом.
Что о самом же «институте президентства». Что есть эта надутая фи-
гура «временщика»? Ведь срок его правления умышленно ограничен: дабы он
не мог что-то кардинально изменить. (Первые год-два он входит в курс дела,
следующие год-два, при желании изменений, преодолевает сопротивление но-
менклатуры, делает кадровые перестановки, структурные изменения. И вот,
уже закат президентства. При этом любые изменения имеют свои этапы.
140
Возможности всегда ограничены. А меры для реформирований не всегда мо-
гут быть популярными и выгодными для самого президента. Ведь итоги не
всегда сразу положительные. Процесс может длиться 5-10 лет и более. Не
случайно, в той же Австрии, в трудный послевоенный период власть была
едва ли не двадцать лет в одних руках! Что же может президент сделать
за 3-4 года, особенно на этапе активного реформирования общества и эконо-
мики? Ничего существенного! В истории нет примеров таких молниеносных
реформенных изменений. И это самое важное! Кому-то важно, что бы си-
стема государства не зависела от президента. Но зависела от кого тогда?
От народа? Не будьте столь наивны, ибо такая вера бы уже граничила с
глупостью. Что есть народ? Люди? Для верхушки «общественной пирами-
ды» – это лишь электоральное стадо, ведомое своими вожаками. Не могут
люди сами единодушно что-то решить. Решают лидеры. Массы лишь следу-
ют им. Лидеры были, есть и будут. Итак, делаем простой вывод: всё решает
не народ, но его лидеры! Кто же эти лидеры, которые решают сегодня всё за
свои народы и даже за их президентов? Но они, как ни крути, лишь обычные
люди, ставящие, в большинстве, как и все остальные, свои личные интересы
выше интересов других людей. Итак, эти люди борются за получение себе
более тёплых мест, власти, денег. Значит, верхушкой всего снова выходят
деньги? Деньги сегодня есть бездушнейший механизм, контролирующий чело-
века, даже своего обладателя, который, подобно «Скупому Рыцарю» Пушки-
на, превращается в раба хранимого им злата.*)
(* Как молодой повеса ждет свиданья с какой-нибудь развратницей лука-
вой, иль дурой, им обманутой, так я весь день минуты ждал, когда сойду в
подвал мой тайный, к верным сундукам. Счастливый день! Могу сегодня я в
шестой сундук, в сундук ещё неполный, горсть золоту накопленного всыпать...
Так я, по горсти бедной принося.., вознес мой холм – и с высоты его могу
взирать на все, что мне подвластно. Что не подвластно мне? Как некий демон
отселе править миром я могу. Лишь захочу – воздвигнутся чертоги; В велико-
лепные мои сады сбегутся нимфы резвою толпою; И музы дань свою мне прине-
сут, и вольный гений мне поработится, и добродетель и бессонный труд сми-
ренно будут ждать моей награды. Мне все послушно, я же – ничему; Я выше
всех желаний; я спокоен; Я знаю мощь мою: с меня довольно Сего сознанья…
А скольких человеческих забот, обманов, слез, молений и проклятий оно
тяжеловесный представитель! Тут есть дублон старинный… вот он. Нынче
вдова мне отдала его, но прежде с тремя детьми полдня перед окном она
стояла на коленях воя...
Я каждый раз, когда хочу сундук мой отпереть, впадаю в жар и трепет...
А.С. Пушкин)
141
Длинным и нервным был этот день. День первых демократических
выборов в СССР. Тимофеев, как и многие другие, «давил харю» «без
задних ног...»
***
Сон.
Душный зал, заполненный солдатами в серых длинных шинелях, на
головах многих – папахи. У некоторых – красные банты. Впереди на
сцене – стол, застеленный скатертью. Несколько офицеров, вероятно
управление полка, растерянно сидели в «президиуме». Один, в пенсне,
кого-то тщетно пытался вразумить, тряся в воздухе скрюченным паль-
цем.
– Мо-о-ол-ча-а-а-а-ть! – наконец заорал один из офицеров.
– А ты, ваше благородие, нам рот то не закрывай! – сзади появился
выделяющийся из общей «пехотной» массы матрос в чёрном бушлате.
– Верно гутарить!
– Всё! Не будем больше молчать!
– Намолчалися ужо!
– Напились, изверги, нашей кровушки-то!
– Хватит терпеть их, кровососов! – раздались поддерживающие воз-
гласы в зале.
– Орестова-а-ать!.. Ра-а-асстре-ляю!.. – старший офицер в президиу-
ме нервно подскочил, суетливо расстёгивая кобуру.
– Это они только и могуть! Арестова-а-ть! Расстре-лять! Хватить! –
солдат впереди, снял папаху, кинул её наземь, скинул с плеча «трёхли-
нейку», направил на офицера.
– Давай-ка, ваше благородие, своё оружие сюдой!
Потом повернулся к солдатской толпе, гудевшей одобрительно.
– Хочуть они нас арестовывать! Да мы их сами арестуем!
– Нехай сами сидять!
– Да-ва-й! Тяни их оттуда!
– Кончилося время золотопогонников!
– В расход их! Чё с ними гутарить впустую-то! – зал взорвался.
Матрос сзади удовлетворённо улыбался. Он занял освобождённое
от ошеломлённых происходящим офицеров место в президиуме. В углу
142
зала продолжалось оживление. Это всё ещё выводили арестованных
офицеров управления полка.
– Товарищи! От имени Российской социал-демократической рабо-
чей партии большевиков я призываю вас обернуть ваши штыки в тыл,
войну империалистическую мы должны превратить в гражданскую.
– Снова война, что ли? На кой ляд нам война!
– Надоело!
– Из огня да в полымя! – раздались робкие разочарованные возгла-
сы. – Мы до дому хотим, пахать, сеять!
– К бабам своим хотим! – последний комментарий сопроводил смех
одобрения.
– Ну, идите домой, к своим бабам! А вернётесь, вас там тёпленьки-
ми-то и возьмут царские прихвостни, да к стенке или на виселицу! А!?
Хороша перспективка-то?
– Ты нам лучше дело гутарь, хорош стращать-то!
– За свою свободу, равенство и братство нужно, товарищи, сражать-
ся с оружием в руках! – матрос достал тяжёлый маузер и потряс им в
воздухе.
Тут Тимофеев поднялся. Хотел было возразить мятежным солдатам,
втолковать им всю важность для России победы в войне с Германией,
защитить арестованных офицеров, но лишь шевелил губами, не способ-
ными родить ни единого членораздельного звука.
«Да, солдатский бунт есть солдатский бунт, будь он хоть под крас-
ным, хоть под белым флагом!» – подумал про себя офицер.
– Шо, высокобла-родие, дар речи потеряли, да? – небритый солдат в
папахе ткнул его стволом «трёхлинейки» в спину.
– Давай-давай! Топай! Офицерьё!
– В расход его тудой же!
Матрос поднял «маузер», медленно разогнул руку в локте, прищурил
левый глаз, ствол пистолета, как в замедленной съёмке, выплюнул кусок
свинца, окутываясь пороховыми газами, прямо в лицо лейтенанта…
Тимофеев подскочил на кровати. Потёр лоб, который ещё чувствовал
приснившуюся роковую встречу с пулей.
«А ведь как похожа ситуация и тогда и сейчас», – подумал он, уди-
вившись пришедшему ему осознанию того, что большевистский мятеж
семнадцатого года является предшественником сегодняшнего мятежа,
143
его, по сути, идеологическим прототипом, а вовсе не антиподом, как не-
которым представляется. А монархисты, отстаивающие тогда староре-
жимные интересы Российской Имперской государственности, явились
прототипами современных коммунистов, отстаивающих старую совет-
скую идеологическую модель СССР…
(Это та самая спираль общественного развития, когда, находясь, ка-
залось бы, по форме на совершенно разных «витках», происходит со-
впадение самой сути по «вертикали»).
Одни рождены разрушать, а иные – созидать. Одним нужны великие
потрясения, а иным – великая Россия, великое государство! И какие бы
лозунги не вложили в уста тех и других, их суть остаётся одна и та
же! Тогда рушилась Российская Империя, сейчас же рушится СССР! И
тогда, и теперь – на радость лишь наших недругов, на кровь и страда-
ния нашего тёмного народа, бредущего в лабиринтах сумеречного мира
кривых зеркал, где каждый, видя кривые отражения искажённого мира,
не видит всю истинную прелесть и истинную красоту своей Родины, не
понимает, где же лежит та самая «дорога в храм» или истинный путь в
«светлое будущее», не осознаёт, что в ужасном, ненавистном, презира-
емом изображении напротив – есть он сам… И какое будет это изобра-
жение, во многом зависит лишь от него самого!
***
Там, в степи широкой, вольный ветер бродит,
Там, в чужой сторонке, брат мой родный ходит.
На его кубаночке алая полосочка,
Там он, в Первой конной, курит папиросочки.
Здесь, в станице вольной, да с орлом двухглавым,
Казачки суровые с клятвой за державою.
На моей кубаночке нету ленты аленькой
Для меня Россиюшка стала очень маленькой.
Завтра снова в бой пойдём, да схлестнёмся с красными
Ой, будет звон от сабелек, с криками ужасными.
Там я с братцем родненьким встречуся лицом к лицу,
Быстрой смертью умереть дам я братцу своему.
Что ж скажу я матушке, за родного малого
Ой, сердцу будет больно лгать за родного малого,
За родного малого, мать моя почует вдруг,
144
Лучше умереть и мне, вороной мой верный друг.
Там, в степи широкой, вольный ветер бродит
Там, в чужой сторонке, брат мой родный ходит.
На его кубаночке – алая полосочка,
Там он, в Первой конной, курит папиросочки
Текст И.Шиянова, «Белогвардейский казачий сказ Брат»
145
Чай с малиной
Апрель 1989 г. Липтовски–Микулаш.
Svat; Kri; ;.a. 252, Liptovsk; Mikul;;.
В это время 5 апреля 1989 года в Польше Лех Валенса и представители
польского правительства подписывают Соглашение о политических и эконо-
мических реформах.
– Прости меня, Зденка, я не м;гу без нашей дружбы, – на пороге
стоял Януш с цветами, – я приехал к тебе. Не прогонишь?
– Заходи! – Здена не была столь жестокосердечной, чтобы рубить
«по живому»…
Прошло минут двадцать и Януш, всё же не удержавшись, полез в
наиболее волновавшие его темы.
– На днях в Польше взяли курс на реформы! А мы всё медлим че-
го-то! – Януш махнул досадно рукой.
Здена лишь молча пожала плечами в ответ, укутавшись сильнее в ко-
фту, она села в кресло и потрогала свой, как ей показалось, горячий лоб.
Ей надоели все эти политдебаты вокруг. Ей, как обычной нормаль-
ной девушке, хотелось просто кусочка своего женского, беззаботного
счастья. Вся молодёжь вокруг была совершенно безбашенна и её мало
беспокоила судьба мира даже сейчас, в самый жаркий исторический пе-
риод политического перекроя мира. Здену так же тянули забавы * (*Дис-
котеки), бары, весёлые прогулки и шальные вечеринки. Хотелось, кроме
рутинной работы в местном универмаге, обычной веселой беззаботной
молодёжной жизни, хотелось любви и ласки, от которой бы мурашки
опускались от макушки до кончиков пальцев, растекаясь вниз блажен-
ными волнами. Как хотелось получить простого человеческого тепла,
обволакивающей заботы и внимания. Как её утомило всё это безумие
вокруг! Уже несколько недель она не видела Владислава, который был
вечно занят бог весть чем на своей дурацкой службе. А она одна. Кру-
жится себе, и никому нет дела как она, где она, что с ней. Уж эти юноши!
Они озабочены более своими чувствами к девушкам, самими собой, но
3.7 (89.04.05)
146
им плевать на них самих, на их чувства, на их страдания! Они лелеют
лишь свои собственные переживания, обуреваемые плотской страстью,
но совершенно, совершенно не думают о предмете своей вожделенной
страсти, предмете своей любви! Их волнуют их карьеры и все эти по-
литические игрушки для взрослых мальчиков. В детстве такие, в знак
своей симпатии, бьют гулко по голове портфелем, совершенно несо-
размерно своей дикорастущей силе или больно вырывают косичку. А
повзрослев, они доставляют невыносимую душевную боль и страдания
своей совершенно эгоистично – потребительской любовью, бьющей
фонтаном из их ушей только в часы прилива их страсти. Это подобно
зверскому аппетиту при приближении заветного обеденного часа, по
окончании которого, от былого голода остаётся только сытая отрыжка.
Они и сейчас, подобно мальчишкам, бегающим по двору с палками, за-
няты своими «мужскими забавами». В которых так мало места для тех,
кого они именуют своими «вторыми половинками». В которых порой,
так мало места для простых, так понятных любой женщине, семейных
радостей. Радостей, которые стоят для мужского племени, априори, на
втором плане, уступая роль «первой скрипки» карьере, политике, фут-
болу, рыбалке, бане и, в конце-концов, пенному, льющемуся здесь в
каждой реставрации хмельному пиву и друзьям-со-товарищам! – Ну,
примерно такие, совершенно дурные мысли лезли Здене в голову. Она
не слушала, что вдохновлённо втирал ей Ян, лишь тупо кивала головой
в такт его словесным всплескам, как китайский болванчик.
«Нет вокруг меня взрослых мужчин! Есть только всё более и более
стареющие мальчики!» – подумала грустно Здена…
– Зден, а ну его всё! Ты-то как? Чего такая грустная? Хочешь, пой-
дём сегодня куда-нибудь, развеемся? У меня вот – кроны есть! – сказал
Януш, словно прочитав мысли девушки, он потряс в воздухе цветными
бумажками.
Здена лишь пожала плечами: конечно! Вся мужская забота, если и
проявляется порой, то лишь в бесполезном пускании «пыли» в девичьи
наивные, в розовых очках, глаза. Всё, что они могут предложить – это
помахать купюрами, предложить «пойти развеяться», да ещё «на де-
серт» – позажиматься на последнем ряду в кинотеатре или после – в
тёмном подъезде. Разве их могут волновать женские заботы, проблемы,
болезни, в конце концов!? Здену сегодня знобило. На душе было пусто.
147
Сердце давила грусть. Да вдобавок было как-то жалко себя. Всё, что ей
сейчас хотелось – это залезть под толстое одеяло и выпить большую
кружку горячего чая с малиновым вареньем.
– Ты чего такая грустная и совершенно бледная? Ты не болеешь? Ян
подошёл к ней ближе.
– Не знаю, может быть. Мне нехорошо как-то.
Ян неожиданно засуетился,.. и уже вскоре Здена была под одеялом с
желанной горячей кружкой в руках. Ян сидел рядом, готовый в любую
минуту, как казалось, предугадать и исполнить любое её желание.
«Похоже, я ошибалась! – подумала Здена. – Вот он Януш, какой вни-
мательный и, самое важное, он может быть рядом, заботиться обо мне,
ничего не требуя взамен!»
Только её собственная плотская страсть тянула её к другому…
– Ты хороший, Ян! Какой ты хороший! – улыбнулась Здена. Тяжесть
навалилась на её веки, и она уснула…
148
Чачу на грузинский посошок!
Апрель 1989 г. Ружомберок.
*В это время 9 апреля 1989 года в Грузии в г. Тбилиси оппозиционный лидер
Звиад Гамсахурдиа организовал бессрочный митинг на площади перед Домом пра-
вительства с требованиями о ликвидации автономии Абхазской ССР и включении
её в состав Грузии. Что же касается самой Грузинской ССР, то согласно подня-
тому лидерами митингующих лозунгу, её следовало отделить от СССР, реали-
зовав тем самым ленинское «право наций на самоопределение», в части, правда,
только грузинской нации. Т.к. в случае с абхазцами это право, напротив, веролом-
но растаптывалось митингующими, что, впрочем, никого не смущало. Что ж,
так устроено «стадное большинство», которое видит только ущемление своих
прав, ущемляя бессовестно, при этом, права других без стеснения и даже, порой,
неосознанно. Это высшее проявление человеческого эгоцентризма, когда человек
воспринимает за вселенско-объективное благо и справедливость исключительно
то, что ориентировано на его пользу.
7-8 апреля в город были переброшены 650 военнослужащих дивизии вну-
тренних войск имени Дзержинского и 440 десантников. Опасаясь потери кон-
троля над страной в целом, видя аналогичное, словно под копирку, развитие
событий в других странах, Горбачев, вероятно, имел беседу с первым секре-
тарём ЦК компартии Грузинской ССР Джумбером Патиашвили, вследствие
чего командующий Закавказским военным округом генерал-полковник Игорь
Родионов 9 апреля отдаёт приказ «вытеснить» митингующих с площади, где
на тот момент собралось около 10 тысяч человек. Были применены саперные
лопатки, резиновые дубинки и слезоточивый газ, возможно, отчасти по опы-
ту подавления подобных беспорядков в Алма-Ате в 1986 году. В результате в
Тбилиси погибли 19 человек, 290 получили травмы. Роль Горбачёва в этой сце-
не явилась ключевой, хотя он лично и сумел отстраниться, оставшись в тени.
Сегодня грех за эту «ночь сапёрных лопаток» возложен целиком и полностью
на Российскую Федерацию, не на Горбачёва, не на грузинское правительство.
Останется загадкой и то, действовал ли Горбачёв во имя спасения страны
или был движим «западными советниками», либо наивно и свято верил в то,
что слушая «заморские советы», действует в интересах СССР!? Так или ина-
че, тогда даже внутренние войска СССР не имели ни большого опыта разго-
на демонстраций, ни оборудования, ни «юридической платформы», способной
оправдать любые действия (как-то, например, применение резиновых и даже
не резиновых пуль) той же американской полицией в подобных случаях*.
3.8 (89.04.09)
149
(*Для справки: Август 1965 Watts Riot в Лос-Анджелесе – 31 убитый. Во
время беспорядков 1992 года в том же Лос-Анджелесе лишь небольшая часть
(примерно четверть) была “официально” застрелена представителями вла-
сти, но почти половина погибла от пули “неизвестного снайпера”. Июль 1967,
Newark Riot – 25 убитых (в т.ч 2 ребенка), 725 раненых. 4 мая 1970 года Kent
State Shooting . “Стрельба в Кентском университете – 4 убитых, 9 раненых. 9
мая 1970 Augusta Riot – 6 убитых, 80 раненых. 9 мая 1970 Augusta Riot – 6 уби-
тых, 80 раненых. 13 мая 1985 (бомбежка резиденции организации MOVE) – 11
убитых, в том числе 5 детей. 28 февраля 1993 Waco siege (”Осада Уэйко“) –
80 убитых, 3 раненых (большинство сгорели в блокированном и подожжен-
ном национальной гвардией доме). Всего только за 1960е годы национальная
гвардия и армия применялись американскими властями против демонстран-
тов 257 раз, в результате чего 220 демонстрантов были убиты и несколько
тысяч – ранены.)
(* По материалам открытых интернет-источников.)
г. Ружомберок.
Офицерская общага.
Общага тихо отходила ко сну. В коридоре, в комнате отдыха нудно
вещал телевизор, напротив которого сидел в одиночестве один лишь
зритель – солдат – комендант общаги.
– Тимофеев! Майер! Идём ко мне-е! – в комнату заглянул Мамука
Гиоргадзе.
– А что у тебя? – Майер звонко щёлкнул подтяжками, натягивающи-
ми отутюженные стрелки галифе до состояния струны.
– У меня чача! – Мамука многозначительно поднял палец вверх и
добавил. – Перевожусь я!
– Куда?
– Чего так? Твой срок ведь ещё не вышел!
– Идём, там всё расскажу!
В комнате Мамуки было накурено, хоть вешай топор.
– А-а-а! Давай, наливай штрафную-ю! – поднялся старлей-сослужи-
вец Мамуки. Он и другие, здесь уже, чувствуется, сидящие давно, были
разгорячены и дышали резкими парами алкоголя.
Кто-то схватил уже ранее известную Мамукину полиэтиленовую ка-
нистру. Прозрачная жидкость со специфическим запахом, характерным
для чачи, полилась в эмалированную кружку…
150
Офицерская пьянка была в разгаре. Чача быстро опустошалась,
темы уходили всё более и более в служебную плоскость по мере разви-
тия этого процесса.
– У нас нэ пьянка, у нас мэроприятие-е! Потому что с нами ест зам-
полыт!– засмеялся Мамука, подняв кружку с горячительной влагой.
– Ха! А что он тут ест? Кстати, а ты знаешь, наш замполит полка
подполковника получил!
– Ты о Чернышёве что ли?
– О нём! Ходит гордый такой!
– Везёт! Говорят, на повышение скоро пойдёт! Перспектива-а!
– А у мэня сэйчас в Грузии будут бо-о-ольшие пэрспэктивы! – глаза
Мамуки блестели. – Майором, да чё там, гэнералом стану скоро! Во-о-о!
– Давай, товарищ будущий генерал, за тебя! – офицеры гулко стукну-
лись железными кружками. – Есть у нас не густо, зато вот выпить!..
– Мамука! А как думаешь, мы останемся друзьями, а? – Тимофеев
посмотрел пристально товарищу в глаза.
– Влад, да ты что! Конэчна! Приедэшь ко мнэ! У мэнья вино дома!
Во-о-о! – он пьяно раскинул в стороны руки и обвёл комнату по кругу
большими чёрными глазами в обрамлении густых ресниц и бровей.
– Хотелось бы, что бы так оно и было! – Тимофеев хлопнул това-
рища по плечу и опрокинул кружку с огненной жидкостью внутрь, за-
кашлялся, посмотрел снова на Гиоргадзе.
– Запомни, дружище, эти слова! Ладно!?
– А давай поклянёмся, что никогда руки друг на друга не подымем,
чтобы там ни было! А? – предложил Майер.
– А давай!
– Ну, наливай тогда ещё чачу на грузинский посошок!..
– Налыва-а-й! – кричал Гиоргадзе.
Так прощались офицеры, совершенно не представляя своего, уже
совсем ближайшего, будущего. Какое оно будет? Что ждёт их впереди?
Лишь чача весело булькала, опустошая пластиковую канистру…
151
А в это время в мире.
Вирус «духа перемен»
Апрель 1989 г. Китай.
Площадь Тяньаньмынь.
В Китае начались студенческие демонстрации на площади Тяньаньмынь.
Таким образом, именно учащаяся молодежь, ни рабочие, ни служащие, ни ин-
теллигенция, а преимущественно студенты, вместо того, чтобы получать
знания, вышли на центральную площадь китайской столицы. Нужно пони-
мать мотивацию тех или иных прослоек общества. Любой зрелый человек, за-
нятый созиданием и заботой о своей семье, слишком ценит своё время и силы,
чтобы «убивать» его на площади. Учащийся же любой страны мира всегда
ждёт своей «халявы» и относится ко времени с меньшей ценностью, живя
«от сессии до сессии». Любое массовое действие, направленное на отвлечение
от нудных учебных процессов, легко завлекает наивную взбалмошную моло-
дёжь в свои коварные сети. Но для того, чтобы объединить любые массы
«единым порывом», необходимо сформировать «идейно-координационную
группу», формирующую единую идеологическую платформу, управляющую, по-
догревающую совместные действия длительное время, основанные на стад-
ном инстинкте, выработанном эволюцией в течение тысячелетий.
Официальной «искрой» к выступлениям здесь послужила смерть бывшего
китайского генсека-реформатора Ху Яобана, смещённого консервативным
большинством политбюро ЦК КПК тремя годами ранее, отдалённо напоми-
ная смещение реформатора Хрущёва в СССР. До сих пор Ху Яобан находился
под домашним арестом и этот факт не вызывал в стране никаких волнений
ранее. Ведь, так или иначе, это был коммунистический лидер, и при жизни он
не представлял большой ценности для «модераторов перемен». Так как именно
смерть любого известного человека – отличный инструмент для живущих, для
достижения ими своих целей. Ибо мёртвый человек – идол, способен безропот-
но «нести свой крест», и его удобно преподнести под любым удобным «соусом».
Однако, было бы наивно полагать, что это весьма скромное, с точки зре-
ния легкомысленного среднестатистического студента, событие, могло ре-
ально свести с ума молодёжные тысячи!
Поэтому, это событие явилось лишь формальной официальной подоплё-
кой событий. А главным лозунгом выступлений была выдвинута общая фраза,
базирующаяся на хронической нелюбви всех людей всех стран мира к адми-
3.9 (89.04.15)
152
нистративно-чиновническому аппарату. Звучал он так: «Долой продажных
чинуш!» Что ж, это беспроигрышный лозунг «всех времён и народов!» Под
этим лозунгом можно веками выводить людей на улицы! Студенты требова-
ли демократических реформ и гласности по советскому образцу, выступали
против коррупции и закулисной системы кадровых назначений в Китае. То
есть процессы, происходящие в СССР, явились и для Китая примером для под-
ражания. Процессы «демократизации» подобно инфекции распространялись
по странам «соцлагеря», быстро и ловко подменяя первичные лозунги с ре-
формирования коммунистических систем на основные – резко антикоммуни-
стические и националистические.
В некоторые дни на площади и окрестных улицах собиралось до миллиона
человек.
В мае Михаил Горбачев должен был возложить венок к памятнику на-
родным героям на площади Тяньаньмэнь, однако он изменил свою программу,
видимо во избежание непредвиденных осложнений ситуации. Сразу после ви-
зита Горбачёва власти КНР объявили о запрете всех публичных выступлений,
тем не менее акция протеста продолжалась. Но основное ещё предстояло
впереди!
* На фоне этих событий 17 апреля в Польше окончательно разрешена де-
ятельность независимого профсоюза «Солидарность».
* Мир продолжал ломать коммунистические заслоны на пути к «светлому
будущему», западные лучи которого, казалось, ярко озарили восточные гори-
зонты!
* А через три дня, в обычный апрельский четверг случилось совершенно
необычное событие. В этот день 20 апреля 1989 года в ЧССР прошли первые
после 1946 года многопартийные парламентские выборы.
(* По материалам открытых интернет-источников.)
153
Весенний призыв–89
Май 1989 г. Кошице, ЧССР.
Аэродром.
*В апреле 1989 года создана общероссийская общественная организация
«Комитет солдатских матерей России» (КСМ России). Целью его создания
на самом деле было вовсе не наведение уставного порядка в Армии, не за-
щита прав всех военнослужащих, направленная на улучшения условий вну-
триармейских коллективов, для укрепления обороноспособности страны. Не
воспитание призывников в деле выполнения требований уставов, приказов и
распоряжений командиров, недопущения неуставных взаимоотношений меж-
ду ними. Но под прикрытием этих мнимых целей она занялась активной дис-
кредитацией военной службы как таковой. Выдвигая открыто лозунг: «У Вас
есть право не служить!», организация, при тайной поддержке из-за рубежа,
заняла открыто антигосударственную позицию, став, по сути, «вражеским
агентом в нашем тылу», делая наряду с благими делами, являющимися более
ширмой, основные – деструктивные, направленные на подрыв обороноспо-
собности государства. Для этих то целей в адрес этой организации будут
регулярно поступать денежные средства из США. А разве капитал инвести-
рует в расходы без последующей для себя прибыли? Что скажете, господа
финансовые менеджеры, на сей счёт? Да простит меня читатель за столь
прямолинейное мнение. Но привык называть вещи своими именами, а не лгать,
с юридической подоплёкой «политкорректности».
Однако… «Отправляя сыновей в Армию, все матери беспокоятся о том,
чтобы их чадо не подверглось насилию «дедов», но редкую мать заботит,
чтобы её чадо не стало тем самым «казарменным изувером».
Каждая женщина хочет видеть рядом сильного, ответственного, само-
стоятельного, мужественного мужчину, однако воспитывая своих собствен-
ных сыновей, выращивают беспомощных инфантильных безответственных
«маменькиных сынков».
«Уберегая» сына от службы в Армии, мамам стоит спросить, а что хо-
чет сам сын.
«Спасая» от Армии своих сыновей, родители часто оставляют их на от-
куп пагубного влияния улицы.
3.10 (89.05.10)
154
Когда ребёнок в семье «центр вселенной», вокруг, подобно планетам вра-
щаются родители, он таким и остаётся на всю свою жизнь конченым эго-
центристом.
«Соску» изо рта ребёнка нужно вовремя вынимать, иначе некоторые
остаются с ней до глубокой старости».
***
– Откуда сегодня борт пришёл, не знаешь? – полюбопытствовал ка-
питан с чёрными петлицами у прапорщика, руководящего загрузкой
партии сухого пайка на борт ЗИЛа.
– Ещё один из Фрунзе, – толстый прапорщик сбил чёрного околыша
«фуру»* (*Фуражку) с офицерской кокардой и солдатским тренчиком на
затылок, вытер пот со лба и добавил, – весь Узбекистан здесь! Такого
ещё не было! Вот нахлебаемся! Полный зверинец!
– М-м-да-а! – капитан почесал затылок. – А вообще, узбеки-трудяги,
с айсбергами сложнее. Те вообще ничего делать не хотят! А с этим
справимся! Они, в принципе, хорошие бойцы…
– Не знаю. Все они хорошие, когда спят зубами к стенке. И когда их
один-два среди славян, когда они в меньшинстве. А вот когда их большин-
ство! Вот тут пипец всем! Они меньшинств не терпят! Особенно, если сла-
вяне в меньшинстве, то им в этом зверинце пипец полный придёт!
– Хуже, когда таких пришлют, которые до армии в руках ничего, кро-
ме собственного х.. и ложки не держали.
– Эт точно! Ладно, кстати, а ты слышал, наши снова стали чемпио-
нами мира по хоккею!
– Да? Ну, кто бы сомневался в этом! Я знаю, что чехлам* (*Чехам)
4:2 накатали!
– Ага! Чехлы на третьем месте, в итоге.
– А кто на втором?
– Канадцы! Вообще, сколько смотрю, странно, что картинка по ито-
гам всегда плюс-минус одна и та же. Мы уже вон, который год подряд
чемпионы!
– Ну, в восемьдесят седьмом у нас было серебро.
– Ну, и на старуху бывает проруха. Ну, и все равно, даже серебро это
тебе тоже не так и плохо! Я вот что думаю, всё зависит от обыкновенной
статистики. Талантов-то рождается один на миллион! Так вот, чем в стра-
не больше население, тем больше у неё шансов найти этих талантов!
155
– Чем больше стог сена, тем труднее искать!
– Зато есть что искать! Это как золотые прииски. Если у тебя сто ме-
тров кусок земли, а у меня – двести, то и шансов у меня больше.
– Тут ещё вопрос технологий. Если у меня экскаватор есть, а у тебя –
тяпка, то я на своих ста метрах...
– Выроешь большую-большую яму! Кто золото экскаватором то копа-
ет!? Тундра ты?
– Сам такой! Я же образно…
– Так и я образно! Но в принципе согласен, технология также име-
ет значение. Вот мы, СССР – большая страна, у нас во, какие шансы.
А наша главная технология – это наша «руководящая и направляющая
Коммунистическая партия»! Любого за пояс заткнём, лаптями закида-
ем! Ха-ха, мать их так!
– А они вон, те же канадцы или американцы, они свой «кусок золо-
тоносной земли» до масштабов самой Земли уже раздувают. Где хотят,
там и покупают себе спортсменов. Их главная технология – бабки.
– А я считаю, что это нечестно. Ведь тогда будет побеждать тот, у
кого больше денег.
– Конечно! Так и есть!
– Так к чему тогда говорить, что победили, канадцы или Штаты, тог-
да нужно прямо и говорить, мол, победил миллионер Морган, напри-
мер, миллионера Ротшильда.
– Ладно, СССР било и будет бить этих грёбаных миллионеров. Кста-
ти, тебе часы нужны? – вдруг сменил тему прапорщик. – У меня и ката-
логи есть «Отто», да и ещё всякое... Могу показать.
– Откуда ты всё это барахло только берёшь?
– Места знать надо! Да, в Комарно есть подвязки.
– Тоже хош миллионером стать? Что, венгры контрабанду подгоня-
ют? Сняли себе границу!* Вот молодцы! Ну-ну!
(*2 мая венгерские войска приступили к демонтажу 218-километрового
забора из колючей проволоки на границе с Австрией. Через которую тотчас
хлынули дикие людские и товарные потоки.)
– Контрабанда? – прапорщик лишь пожал плечами. – Ну, как хош! А
миллионером стать я б не отказался, но мне бы хоть на старую волжану
себе накопить, – прапорщик потёр свою толстую шею, снял «фуру»,
потёр лоб.
– В Союзе да на волжане, хоть и старой, ты и так будешь смотреться
156
почти как миллионер! Ладно, ты покаж, чё там маешь! – пихнул он лок-
тём почти обидевшегося прапорщика.
В то время молоденькие понурые черноголовые солдаты сидели на
травке, сбоку от штаба, щурясь узкими глазами на проходящих мимо.
В них не было ещё ни страха, свойственного «духам», ни почтения к
званиям, лишь глубинная печаль и забитость, почти полная дезориента-
ция в пространстве и времени. Они не шутили и не дурачились. Рядом
валялись вещмешки.
– Твоя как фамилия, боец? – прапорщик толкнул сонно жмурящегося
неуклюжего солдата.
– Абдулабеков, – лениво выдавил тот.
– Ты теперь, боец, не просто Абдулабеков, а рядовой Абдулабеков!
Ясно?
– Ясно, – промямлил тот.
– Не «ясно» нужно отвечать, а «так точно»! Понял?
– Так тошно! – солдат буркнул, словно хотел отмахнуться от надоед-
ливого прапарюги, и снова стал погружаться в сон.
– Абдулабеков! Не спи, замерзнешь! Так, всё! Всем встать! Строить-
ся в колонну по три! – прозвучала команда и поляна оживилась хаотич-
ным, почти «броуновским» движением бойцов …
***
Кто летает больше мух??
Безусловно, это – «дух».
Не печалься, солдат, ты вернешься домой,
Только юность твоя не вернется с тобой.
Старшина здесь мать родная,
Замполит – отец родной.
На хрен мне семья такая?
Лучше буду сиротой!
Солдатский фольклор
157
«Американ бой»
Май 1989 г. Ружомберок.
Ресторан «Савой».
Здена, так и не дождавшись, пока «Магомед придёт к горе», сама
отправилась к «Магомеду». Она села в поезд и приехала в Ружомбе-
рок. Мирослава, двоюродного брата Здены не было дома, а дядя Густав
был занят чем-то сугубо своим. Так что она преспокойно развлекалась
в одиночестве, скучающе рассматривая даль в окно, в размышлениях.
На связь с Тимофеевым ей выйти пока не удалось. Одной ходить было
несподручно, да и что подумают об одиноко шатающейся по вечерне-
му городу в районе проживания советских военных девушке! Хлопнула
дверь. Кто-то вошёл. Был слышен голос дяди Густава, разговаривающе-
го любезно с нежданным гостем…
– Здена! – в дверях стоял Януш.
– Агой, Януш! Откуда ты? Почему здесь? – Здена улыбнулась.
– Я приехал на два дня. Потом мне назад в Прагу. Мне тут сказали,
что ты здесь. Видели тут тебя на вокзале люди. И вот я здесь! Ты не
рада?
– Рада, Януш! Как же!
– И яки твой поручник? Ты ведь здесь из-за него? – Януш, конечно,
страдал мученически от этой как-то вдруг свалившейся на него траге-
дии всей его жизни в виде лейтенанта Тимофеева, но держался молод-
цом. – Снова заставляет тебя страдать?
Здена молчала, лишь как-то задумчиво посмотрела на Януша.
– Не нужна ты ему, – продолжал Януш, – он скоро уедет. А что с тобой!?
Тебе нужно его забыть. На тебя уже и так все косо смотрят, как на гулящую.
Кому ты здесь потом будешь нужна?
– А тебе что до этого? – Здена зыркнула в сторону Януша гневным
взглядом пантеры.
– Ну-ну! Не серчай!.. А пойдем, если хочешь, сходим куда-нибудь?
А-а?
Здена сперва продолжала смотреть не него исподлобья, но вскоре
сменила гнев на милость.
3.11 (89.05.18)
158
– А, пойдем, – согласилась девушка, и добавила, – пойдем в «Савой»!
Ей было жаль Януша. И она не могла просто так его, старого друга,
отшить. Да и в любом случае, не продолжать же сидеть здесь в четырёх
стенах. Не за тем же она сюда прикатила! А так, кто его знает, а всё
может быть!..
– Ладно, «Савой» так «Савой», – согласился Януш.
Молодые люди шли по улице. Её легкое голубое платье мягко опуска-
лось по изящной фигуре. Темные волосы рассыпались по плечам. Януш
украдкой вдыхал её волнительный аромат, всё же более увлечённый сво-
ими рассказами. Стрелка часов приближалась к половине десятого…
Уютный ресторанчик «Савой» был тем местом, куда частенько заха-
живали советские офицеры. И Здена в глубине души надеялась на воз-
можность их случайной встречи.
(Не имея никакой возможности созваниваться с Владиславом, Здена могла
обмениваться с ним лишь почтовыми посланиями через центральную почту го-
рода, типа «до востребования», которые чаще прочитывались им уже слишком
поздно. Поэтому немалая роль отводилась «Его Величеству Случаю!»)
Идти вечером вот так с налёту одной в общагу ей было крайне стес-
нительно, неприлично, как-то, да тут ещё и Януш… Ян трепал ей всю
дорогу о своих новых пражских друзьях и об их студенческих забавах,
на грани от озорства до хулиганства и даже до антиправительственной
деятельности…
– Поедем в Прагу вместе! Я тебе столько покажу! Я познакомлю тебя
с моими друзьями! – у Януша горели глаза.
– Поедем, поедем, – соглашалась Здена.
Собственно, она мало ещё куда-то выезжала в своей юной жизни.
Мало что видела за пределами зоны своего обитания. А как хотелось!
***
Бар «Савоя», сделанный из коричневых мебельных плит «ДСП»,
отражал в барных зеркалах «заморские вина», фужеры, наполняя про-
странство пьянящей атмосферой «загранки». Впрочем, это восприятие
советского человека, для словаков же это была не «загранка», а самая
настоящая Родина!
Здена крутила в руках бокал с кислым с горчинкой белым вином.
Как вдруг почувствовала на себе косой взгляд сбоку от входа. Она по-
вернулась. Что-то словно ударило ей в голову. Сердце забилось учащён-
159
но. Это был Владислав. «По граждане». Предчувствие ее не подвело!
Радостно столкнувшись с ней взглядом, он перевёл глаза на Януша и,
словно обжёгся. Насупился. Она было подскочила, но он демонстра-
тивно отвернулся, как обиженное дитя, сел за столик подальше. Тут же
напротив него сел мужчина лет тридцати с залысинами, пришедший с
ним вместе. Они о чём-то негромко говорили. Мужчина крутил в руках
протянутый ему Владиславом «Зенит».
– Добре! – наконец произнёс мужчина, протянул Владу кроны и забрал
себе фотоаппарат.
– Дякуем,– ответил Влад, отхлебнул с удовольствием пива и зло по-
косился в сторону Здены, которую сейчас считал изменщицей.
– Камарад, а помоги мне с теми девушками познакомиться, – после
длинной пивной паузы произнес мужчина и кивнул в сторону столика,
спрятанного за колонной, где сидело несколько симпатичных девушек.
– Это как я могу помочь-то? – недоуменно поднял на него глаза Ти-
мофеев.
– Тебе ничего не треба делать. Английский ведаешь?
– Немного, а что?
– Я скажу, что ты – американец! Ты что-нибудь сказать сможешь?
– Да ни черта я не знаю, кроме «I love you» да немного из военной
лексики, типа: «Who is your company commander?»* (*Кто ваш командир
роты?) Или вот ещё: «How many tanks do you have in your military unit?»
(*Сколько танков в вашей части?).
– Ладно. Ничего. Ты молчи. Скажешь пару слов. И хватит.
– Я не могу, Франтишек, – Влад покосился на Здену, которая в эту минуту
демонстративно для Влада глядела на Януша влажными маслинами своих
глаз и нежно улыбалась, казалось, не обращая на Тимофеева ни малейшего
внимания, мстя ему за его глупость. Влада передёрнуло снова. Буйное него-
дование наполнило его мозг и тупая юношеская жажда мести!
– Просим! – Франтишек посмотрел на него взглядом, полным на-
дежды. – Ну, давай! Что тебе?!
– А! давай, – махнул рукой Влад и зыркнул снова на Здену.
– Добры дэн, я хочу зознамить вас со свою америски камарадом, –
мужчина наклонился над столиком с девушками.
– Hello! – с выражением конфуза на лице выдавил из себя Влад и
как-то по идиотски натянул «чисто американскую лыбу» зубов так в
десять, больше напоминающую оскал. На большее он был просто не
160
способен. Куда ему, славянину до настоящего разбитного улыбчивого
«Американ боя»!
Тем не менее, уже через минуту Тимофеев сидел за столиком с лю-
бопытно уставившимися на него, как на чудо заморское, девушками,
продолжая кидать из-за колонны косяки в сторону Здены.
– Вот видишь, какой этот твой тип, а ты мучаешься ещё! – сморщил-
ся Януш. – Хочешь, я ему всё прямо щас скажу!?
– Не хочу! – Здена понимала, что спровоцировала Влада и что тот
также сейчас провоцирует её.
Ей было горько от происходящего. Ведь своей провокацией она лишь
ждала его внимания и проявления любви, и ничего иного! Но дело приняло
иной оборот. Они оба, как упрямые пилоты, шли друг на друга на таран, и
никто первым не собирался отвернуть «штурвал» своего «МИГа»!!!
– А я всё равно скажу! – у Януша уже слегка заплетался язык от вы-
питого б;ла ви;на. Он встал, обогнул столик, где молча сидел Тимофеев
напротив девушек, только иногда выговаривая типа:
– Yes, no, how do you do. Он знал ещё десятка с два фраз, типа: «How
many people do you have in your platoon?»* (*Сколько человек в вашем взво-
де?), «Are you from the infantry division number 3?»* (*Вы из пехотной
дивизии №3?) и тому подобное, пригодное лишь для допроса англоязыч-
ного военнопленного, нежели для общения с девушками. К счастью, ни
одна из девушек совершенно не понимала по-;нглийски, и обрывистые
иностранные фразы чужеземного молодого человека воспринимались
ими как вполне убедительное свидетельство его заморского «американ-
ского происхождения». Как воду в пустыне, казалось, пили эти юные
особы скудные загадочные ;нглийские слова.
«Да, уж. В американском образе я становлюсь популярным!» – с
удивлением для себя обнаружил, охмелённый ревностью, молодой со-
ветский офицер… Ему уже начинала нравиться эта, придуманная его
словацким камарадом игра…
Подошедший Януш осекся, с удивлением для себя обнаружив в об-
лике Тимофеева «нового американского камарада», по утверждению
столика. Он упёрся взглядом в Тимофеева. Его волна негодования на-
толкнулась на совершенно неожиданный сценарий, полностью смешав
ход его мысли, парализовав его план действий…
– Ты… ты,.. – он не находил слов, лишь кипел, как-то дёргаясь.
Франтишек, всё это время активно повышавший свой статус в глазах
161
девчонок под «дымовой завесой», которой служил для него «заморский
гость», забеспокоился. Он вскочил и что-то зашипел непрошеному го-
стю на ухо.
Видя всю глупость своего положения, Тимофеев посмотрел на Здену.
– Да ладно, не американец я! – заявил вдруг он, не желая продолжать
спектакль. Поднялся.
– Шо ты кцэш*? (*Хочешь) – он зло впился глазами в Януша.
Девушки за столиком оживились, прикрывая ладонями улыбки, они
раскачивались от смеха взад-вперёд.
– Влад, препачь! – подошла Здена. – Я искала тебя. А ты!.. Это Януш,
мой друг детства. И только!
– Зденка! Агой! – вдруг вскрикнула одна из сидящих за столиком.
– Агой, Сабина!
Девчонки подскочили, повизжали от восторженной встречи и вскоре
Здена уже сидела в окружении других девчонок, охмуряемых только
что Франтишеком под «американской завесой» Тимофеева, которые
оживлённо знакомились с новой подругой.
Франтишек покрутился с минуту, досадно махнул рукой, выругался
по–словацки и исчез. Недоуменные Влад и Януш сидели друг напротив
друга. На их лицах были глупые ревнивые улыбки. Какое-то время они
совсем не знали, как себя вести. Влад слышал, как бурно подруги обсуж-
дали между собой недавний инцидент, смеялись, заставляя Влада то и
дело краснеть. Януш принялся напевать какую-то студенческую песенку,
размахивая кистью руки. Тимофеев согласился на роль «виночерпия».
Так было проще найти себе нейтральное общественное применение, без
особых усилий. Здена ему насмешливо улыбалась. И вскоре, под воздей-
ствием этой улыбки и вина, он окончательно сменил свой глупый ревни-
вый гнев на конфузную улыбку любящего наивного идиота, совершенно
позабыв про существование Януша и недавнего театрального противо-
стояния.
– Девочки! Можно к вам!? – Тимофеев вздрогнул от неожиданного воз-
гласа из-за спины на чистом русском. Сзади двигался какой-то незнакомый
долговязый лейтенант в форме.
«Очевидно, недавно прибыл сюда. Ещё только знакомится с окружа-
ющим миром и традициями, подобно младенцу», – подумал Тимофеев,
но не проронил ни слова. Ему стало любопытно понаблюдать, как будет
этот нагловатый летёха, проигнорировавший других мужчин, сидящих
162
за столиком, себя вести, не догадываясь, что рядом находится его «бое-
вой товарищ», а не сопливый словак, в окружении такого «малинника».
Летёха подсел к светленькой девушке с края.
– Яко си бивашь?* (*Как дела?) – спросила его другая, с чёрными
кучеряшками.
– Что? Что? Где я бывал?! Да где я только не бывал! Да и повидал
немало, скажу тебе, девочка! – лейтенант распустил пальца перьями,
выпустил облако «бывалого дыма», закинул ногу на ногу. Тимофеев
давился про себя от смеха. До чего же смешной лейтенант! Глупый и
самонадеянный! Девушки ему мило улыбались. Не так мило, как не-
давнему «американского гостю», но всё же... Это подбадривало летёху,
вселяя в него необоснованные надежды. А он нёс какую-то ахинею всё
больше и больше, в то самое время как официантка уже несла заказан-
ное им «мартини» для всех девушек стола.
«А-а-а, что вам говорить! Всё равно ни черта не понимаете! – бур-
кнул вдруг лейтенант и широко улыбнулся так, словно намекал. – Раз
уж бастион так вот сразу лёг без боя, так что, не пора ли переходить к
делу»…
Тимофеева этот лейтенант не только смешил, но и раздражал.
Он хотел было ему сказать, чтобы тот не тешил себя иллюзиями о
легкодоступности местных девушек. Дабы он не путал их общитель-
ную открытость с их распутностью и не задавался от своей мнимой
неотразимости. Но не стал вмешиваться до поры, пока всё, собственно,
происходило вполне терпимо, вполне пристойно. Хай себе раскрутят
юного нагловатого ловеласа на бокал-другой «заморского» напитка, фи-
нансовые возможности которого, равные первым лейтенантским «подъ-
ёмным», были ему хорошо известны, и Тимофеев хотел наказать самоу-
веренного новичка своим невмешательством. Лейтенант заказывал всё
больше и больше, всё дороже и дороже, не прекращая «ломать» подруг,
переключая своё внимание с одной на другую, несколько недоумевая
от их странного поведения, когда кажется сама приплывшая в его руки
рыбка, так же легко и непринуждённо выскользала. Что ж, словачки они
такие. Улыбчивые, общительные и … независимые. Союзное правило
«кто дэвушку ужинает, тот её и танцует» здесь не работало. Один мо-
жет её привести на ужин или в бар, а уйдёт она с другим без зазрения
совести или вообще одна. И никаких драк, никаких потасовок, никаких
выяснений отношений. Брошенный словацкий паренёк, типа Януша,
163
будет лишь рвать волосы, плакаться и ныть всем, кому ни попадя, а то
надерётся себе, будет орать словацкие песни себе под нос, да или про-
сто молча, ретируется. Наивные советские новички позволяли себя рас-
кручивать по-полной, оставаясь, как обычно, при своих интересах. Что
ж, запретный плод так же сладок, как и недосягаем! Хотя висит он тебе
перед самым носом и, кажется, до безобразия доступен! В общем-то,
лейтенант вёл себя вполне пристойно, вполне сносно и обычно для Со-
юза. Но здесь его поведение ярко выбивалось из местных стандартов
своей неоправданно щедрой наивной самонадеянностью.
– Ну, что, камарады! – лейтенант похлопал по плечу Януша. – Не
станете возражать, если я уйду вот с этой? – он кивнул в сторону Здены,
впервые вообще заметив факт того, что за столом есть и другие пред-
ставители сильного пола.
Тимофеев покачал отрицательно головой.
– Да чё ты головой трясёшь? Ладно ты, не гони!
«Думает, все тут словаки, оттого-то и ведёт себя так самоуверенно. Ви-
димо, кто-то уже рассказал ему о покладистой натуре последних. Как там
говорят… «мужчины без отваги»…», – подумал Тимофеев. – В Союзе он
был бы аккуратнее с незнакомыми-то парнями!..
– Не разумим, – лицо Януша вытянулось. Глаза беспокойно забегали
с летёхи на Влада, на Здену, по кругу всего заведения...
Лейтенант поднялся, пытаясь пересесть поближе к темноволосой
девушке с тёмно-карими глазами напротив, но споткнулся о нечаянно
вытянутые ноги Яна и, культурно выругавшись, упёрся руками в стол,
едва не разлив содержимое фужеров.
– Давай, братишка, вали отсюда. Поигрался и хватит, – вдруг неожи-
данно для летёхи на чистом русском заговорил один из мирно сидящих
«словаков». Тот встрепенулся.
– Наш, что ли?
– Наш, наш. А тебе что, про сухой закон там и про то, что с ино-
странными гражданками знакомиться запрещено, ещё не довели? – Ти-
мофеев почувствовал, что его уже задели за живое, а точнее – за самое
сердце. И его ноздри раздулись.
– А-а-а-а, са-ам? Сам-то что здесь делаешь?! – заикаясь, едва выго-
ворил тот.
«Вот тебе и раз. Свой здесь сидит. И ведь молчал всё время, слушал
меня и прикидывался, что «неразумеет», сволочь»,– волновался лейтенант.
164
Нагловатая спесь его сразу поубавилась. Но агрессии, пожалуй,
стало ещё больше. Как защитная реакция самца при виде достойного
противника, кровь, полная алкоголя, вдруг резко ударила летёхе в го-
лову. Глаза налились и вот он уже стал напоминать разъяренного бизо-
на, буравящего Тимофеева своим бешеным взглядом. Всё как обычно
в советском кабаке или на дискотеке, где царит лозунг «ни дня без
драки»…
– Поговорим? – лейтенант кивнул головой в сторону выхода.
– Поговорить хочешь? Почему бы и нет, давай, поговорим, – Тимо-
феев начал было подниматься. Лицо Здены исказилось, и она схватила
его за руку.
– Нет. Не надо. Не ходь!
Но Влад бережно отвёл её руку.
– Препачь, не бойся. Я скоро. Отправлю парня проспаться и всё.
По выражению их разъяренных лиц Здена понимала, что всё может
быть гораздо хуже.
– Януш! – повернулась она в его сторону, ища поддержки.
– Нехай идут! – невозмутимо ответил тот.
Летёха мельком взглядом сверху окинул в окно освещённое крыль-
цо заведения, как бы выбирая местечко предстоящей «беседы», и вдруг
выражение его лица сменилось на цепенящий ужас. У входа стоял УА-
Зик, грозно блестя лоснящейся зелёной поверхностью под ночным све-
том уличных фонарей! Облава! Какой-то штабной майор уже подни-
мался по ступенькам. Стряхнув оцепенение, летёха было машинально
кинулся к выходу.
– Рассчитаться не хочешь? – крикнул ему вслед Тимофеев.
Тот не реагировал на окрик, однако отпрянул от входа, осознав бес-
перспективность «лобового» отступления, и рванул в туалет, располо-
женный здесь же. Просто рванул на себя ближайшую дверь и влетел
внутрь. Взволнованные бурными странными действиями лейтенанта,
официанты и сидящие за столиком недоуменно озирались.
– Что, прихватило? – едва выкрикнул ему вслед Тимофеев и тут же
осекся. На пороге стоял майор Володькин, перетянутый портупеей,
медленно окидывая взглядом коршуна зал реставрации.
– Как тут, наши вас не беспокоят? – он посмотрел на стоявшую у
входа официантку.
165
– Не, – хлопала глазами девушка.
– А кто-то из наших здесь вообще есть?
– Нэ вем.
– А были?
– Так, – она махнула рукой неопределённо то ли в сторону выхода, то
ли туалета, то ли вообще в сторону части.
– Ясно! Опоздал! – майор посмотрел на туалетную дверь, на офици-
антку, на полупустые столики и сел у входа прямо напротив опустив-
шего голову Тимофеева, слегка прикрытого колонной.
– Едно пиво, просим, только побыстрее, – добавил он негромко офи-
циантке. Его глаза, как в замедленной съёмке, стали плавно поднимать-
ся на сидящую группку молодёжи. Тимофеев молниеносно притянул
к себе Здену. Поцеловал: либо пронесёт, либо, если и пропадать, так
с музыкой, по всем статьям сразу! Бедный Януш подскочил при виде
целующихся. Стал предательски бегать вокруг стола, выкрикивая ка-
кие-то грубые слова. Майор крутил головой, вяло наблюдая за взвол-
нованно бегающим парнем на фоне словацкой молодёжи. Януш, сделав
несколько кругов, рванул мимо майора в туалет, потянул дверь и тут же
столкнулся с прилипшим к туалетной двери летёхой.
– Б… Камарад! Снова ты! Куда лезешь! – ругнулся тот.
– Курва, пич,.. – выругался смачно Януш в ответ и выскочил на ули-
цу, уходя прочь от этого дурдома!
Майор, услышав ругань, подскочил. Лицо лейтенанта побелело.
– Ага, товарищ лейтенант! – майор торжествовал, видя «добычу»!
«Теперь будет что закусить на ужин», – словно думал его хищный
мозг, – пьянствуем? Да?! – он уже предвкушал всё удовольствие от
предстоящего «суда Линча» над желтопузым лейтенантом.
– Фамилия?
– Лейтенант Пасечник, – грустно доложил тот, понимая, что влип по
«самые помидоры»…
– Просим, – неожиданно официантка опустила заказанный бокал с
ароматным пивом на столик перед майором. Одновременно с этим лицо
лейтенанта вытянулось. Он переводил осоловелый взгляд с пенного бо-
кала на майора и обратно.
166
– А-а-а-а, вам, товарищ майор, что, можно, да-а? – лицо летёхи удив-
лённо вытянулось и ехидная улыбочка обозначилась там, где ещё се-
кунду назад зияла чёрная брешь отчаяния.
Майор Володькин стал покрываться красными пятнами.
– Убирайся! Чтоб я тебя, лейтенант, больше не видел!
Лейтенант выскочил на улицу, снова забыв про расчет. За ним следом
пошагал и майор, затем, зло посмотрев вслед удалявшемуся лейтенанту,
вернулся, выпил почти залпом бокал пива, вытер ладонью рыжие усищи,
выложил на стол несколько крон и вышел…
Владислав и Здена шли по улице. На душе было так же легко, как и
в карманах. Весь счёт, включая не оплаченную залётным летёхой сум-
му, Тимофееву пришлось брать на себя. Хорошо хоть было чем, после
продажи фотоаппарата, а то бы взяли бы его в заложники, вызвали б
полицию, да сдали бы его командованию части на растерзание.
«Вот, верно говорят: не рой другому яму!» – корил себя Тимофеев…
Они шли, молча глядя друг другу в глаза.
– Жаль Януша, он такой хороший, – вдруг с грустинкой произнесла
Здена, – он ведь мне как брат!
Тимофеев ничего не ответил, лишь сжал её холодные пальчики в
своих тёплых ладонях.
Позади – острокрышая башня «Савоя». Они медленно шли по туск-
ло освещённой улице. Небо было невыразительным, затянутым облака-
ми, без точечек звёзд. Влажные камни мостовой под ногами. Её легкое
голубое платье мягко опускалось по изящной фигуре. Темные волосы
рассыпались по плечам, а он трепетно вдыхал её головокружительный
аромат, держа её за кончики холодных пальчиков. Они медленно шли,
держась за руки, смотрели друг другу в глаза, и не было никого и ничего
вокруг, кроме божественного таинства слияния двух страстных душ…
На дворе стоял месяц май! Май! Полный целомудренного тепла и
романтизма!
***
Весенний сад. В траве – перина.
На небе, в облаках – покой.
Цветы на яблонях, рябина.
И пчёл и ос, шмелей разбой.
167
Роса здесь в память туч рыданий,
и куча всяких нежных слов.
И нежных губ и душ смыканий,
лобзаний влажных и стихов!..
Автор В. Земша. 1982 г.
*Безглагольное подражание Фету.
168
А в это время.
Резня
Жаркий май 1989 г. Узбекистан.
Фергана.
Из справки Главного Управления Внутренних Войск МВД СССР от 05 июня
1989 года: «В конце мая 1989 года в Ферганской обл. обострилась обстановка.
Несколько столкновений между лицами узбекской и турецкой национальности
произошло в городе Кувасае…»
С конца мая по июнь в Узбекистане, в различных регионах Ферганской об-
ласти произошли групповые нападения на турок-месхетинцев. Вооружённые
ножами, топорами, они буквально штурмовали места проживания турок.
Сжигали дома, жгли заживо людей, насиловали, резали… Всё выглядело так,
словно сам Тамерлан ворвался в наш просвещённый век. Сами же турки– вче-
рашние «хозяева жизни», насаждающие всем вокруг порядки своей диаспо-
ры, способные кого угодно, вторгнувшегося в среду и обитания, зверски из-
бить, изнасиловать, сейчас дрожали как осиновые листья, ища убежища у
дислоцированных неподалёку ненавистных русских «неверных» солдат или у
сердобольных соседей – «свиней-узбеков», как они их именовали ранее. Среди
распространённых узбекских листовок:
«Если вы являетесь истинными сынами узбекского народа, ни в чём не
уступайте русским, в Узбекистане им нет места».
«Создадим Исламскую Республику Узбекистан».
«Убивайте турок, иначе будете наказаны! Оказывайте помощь поджи-
гателям! Юноши, собирайтесь,.. если хоть один юноша останется дома и не
будет действовать, он может умереть под ударами камней. Сегодня, даст
Бог, – и загорится дом турка! Союз узбеков».
«Узбекистан – узбекам. Душим турок. Душим русских. Да здравствует ис-
ламское знамя и мусульманская вера!»
Милиция Ташкента не вмешивалась. На предприятиях Ферганской обла-
сти почти в открытую стали изготовлять оружие – пики из арматуры, са-
модельные бомбы, бутылки с зажигательной смесью.
В срочном порядке в Узбекистан были переброшены части и подразделе-
ния МВД СССР всего около 12 тысяч человек.
По различным материалам прессы: «От свидетельств жестокости и на-
силия кровь стынет в жилах. Свидетельства вакханалии, безумия и садиз-
3.12 (89.05.23)
169
ма: сожженный труп – невозможно опознать мужчина это или женщина;
убитые мужчина и подросток – видимо, отец с сыном – и рядом дубинка,
которой они были убиты; сброшенный в канаву труп женщины –изуродован-
ный, с разбитыми до кости пятками; сожженные дома с зияющими ранами
погромов, с запахом гари… Очевидцы видели,.. как из автобусов выволакива-
ли турецких девчонок и совершали над ними надругательства, как с крыши
дома – сбросили русского,.. а потом, ещё живого, сожгли его…»
Пожилая еврейка поила солдат холодной водой и всё повторяла с наде-
ждой: «Ведь вы не уйдёте, да?!» И услышав ответ: «Не беспокойтесь, мама-
ша, не уйдём», вытирая ладонью слёзы, растроганно благодарила: «Спасибо
вам! Спасибо, милые!»
Интервью журналистам очевидца сержанта МВД Г. Хасанова, спасавше-
го людей от озверевшей узбекской толпы: «Они шли на всё. Жгли дома, гра-
били, измывались над людьми. Эти подонки… окружали дома, выносили всё
ценное, а потом забрасывали в окна горящие факелы. Жителей не выпускали
за порог, пока они заживо не сгорали. Крики, мольбы о пощаде, просьбы и при-
зывы к человечности только подогревали их. И они продолжали своё кровавое
побоище…».
Вот так живут люди, разделённые национальными границами, бьются
за место под солнцем. Людям свойственно желание подавлять друг друга. И
они ищут для этого различия между собой: внешние, культурные, умствен-
ные и т.д. Каждый народ мнит себя особенным. «Высасывая» из пальца эти
преимущества. Однако история движет людей к слиянию культур, языков.
Сегодня нет ни одного языка и культуры, которые бы сохранились в перво-
начальном виде. Также нет ни одного государственного образования, где бы
жили представители только одной национальной культуры.
«…Создавалось впечатление, будто невидимая «мощная рука» специально
оберегала погромщиков – создавала все условия для безнаказанного произвола»...
(*По материалам из открытых интернет-источников)
170
В это же время.
Съезд народных депутатов СССР
Май 1989. Москва.
С 25 мая по 9 июня прошёл I съезд народных депутатов СССР. Хотя на
самом съезде новоявленные демократы были представлены 15% и их инициа-
тивы блокировались так названным «агрессивно-послушным» большинством,
он ознаменовал собой переход к свободе слова. Это был своего рода «залп Ав-
роры» к идеологической атаке страны. С этих пор западные отделы агита-
ции и пропаганды больше не имели никаких препятствий, в то самое время как
ржавая политико-пропагандистская машина СССР была решительно высме-
яна и «сдана на металлолом»*.
(* На съезде впервые депутаты заговорили обо всём, что заблагорассу-
дится. Академик Алексей Емельянов предложил лишить КПСС руководящей
роли, провозгласив: «Верховный Совет выше ЦК КПСС»! Олимпийский чемпи-
он Юрий Власов назвал КГБ преступной организацией, а также подверг кри-
тике образ Ленина. Здесь блистали в ораторском мастерстве и академик
Андрей Сахаров, увлёкшийся политикой и правами человека, а также, неза-
метно для самого себя ставший инструментом в руках западных идеологов по
разрушению не столько коммунизма, сколько государства в целом. Председа-
тельствующий лидер перестройки и он же – лидер КПСС Михаил Горбачёв
талантливо дирижировал процессом самоликвидации.
Заседания съезда транслировались по телевидению в режиме нон-стоп. И
навстречу весеннему теплу сквозь открытые настежь окна на всю улицу зву-
чали речи депутатов.
Одним из самых ярких эпизодов съезда стала эмоциональная атака инвали-
да-«афганца» Сергея Червонопиского на Андрея Сахарова.
Накануне академик дал весьма подлое интервью канадской газете «От-
тава ситизен», где Сахаров упомянул о сообщениях о том, что во время во-
йны в Афганистане с советских вертолетов расстреливали советских сол-
дат, попавших в окружение, чтобы те не могли сдаться в плен. При этом
академик опирался опять же на «западные информационные источники!» Не
задумавшись ни на секунду, совершенно непроверенную ни кем информацию
или дезинформацию, уважаемый всеми человек высказывал перед широчайшей
аудиторией, придавая этим ей вес и убедительность. Это был первый та-
кой силы «удар ниже пояса» по Советской Армии. Конечно, лично академик не
3.13 (89.05.25)
171
преследовал, вероятно, планов по разрушению армии и государства. Но стал
«первой скрипкой» в этом процессе. Тем более странно то, что войска были
к этому моменту уже выведены из Афганистана и не имело ни малейшего
смысла бороться за их вывод!)
Утром 2 июня в фойе Дворца Съездов появились листовки, в которых со-
общалось об интервью академика Сахарова, а несколько позже на трибуну
вышел инвалид афганской войны, лишившийся на ней обеих ног, первый секре-
тарь Черкасского горкома комсомола Украины, депутат от ВЛКСМ Сергей
Червонопиский. Он посмотрел в зал.
– Нас серьезно беспокоит беспрецедентная травля Советской Армии,
развернувшаяся в средствах массовой информации… Совершенно непонятны
цель и смысл безответственных заявлений депутата Сахарова по поводу Аф-
ганистана, злобное издевательство лихих ребят из телепередачи «Взгляд».
Червонопиский, прервал свое выступление, достал лист.
– Вот, здесь – обращение солдат и офицеров воздушно-десантных войск
в Президиум Съезда и лично Горбачеву: «Мы... просим... дать... разъяснения,..
на каком основании или по чьему поручению... Сахаров дал интервью журнали-
стам канадской газеты... Мы... возмущены этой... провокационной выходкой
известного ученого и расцениваем его безличностное обвинение как злонаме-
ренный выпад против Советских Вооруженных Сил. ... Воины-десантники,
вопреки попыткам Сахарова и ему подобных, будут и впредь... защищать ин-
тересы нашей Родины».
Червопинский отложил лист, на его лбу проступили капли пота, он про-
должил.
– Я убежденный противник лозунгов и показухи. Но три слова, за кото-
рые, я считаю, всем миром надо бороться, я... назову: это – Держава, Родина,
Коммунизм!
Зал сотрясли аплодисменты, депутаты встали.
Сахаров уже подошел к трибуне, чтобы ответить на обвинение. Не реаги-
руя на шум в зале, он произнёс:
– Я меньше всего... желал оскорбить Советскую Армию... когда речь идет об
афганской войне, то я... не оскорбляю того солдата, который проливал там кровь
и героически выполнял свой приказ... сама война в Афганистане была преступ-
ной... авантюрной,.. и неизвестно, кто несет ответственность за это огромное
преступление,.. которое стоило жизни почти миллиону афганцев... Мы должны
смыть с себя... позор, который лежит на нашем руководстве, вопреки народу,..
совершившем этот акт агрессии... Я выступал против введения советских войск
в Афганистан и за это был сослан в Горький... и я горжусь... этой ссылкой,.. как
наградой, которую получил... и второе... Тема интервью была вовсе не та... речь
шла о возвращении советских военнопленных, находящихся в Пакистане. ...Я упо-
172
мянул о тех сообщениях, которые были мне известны по передачам иностран-
ного радио, – о фактах расстрелов... с целью избежать пленения... Сейчас этот
вопрос расследуется. И до того, как будет прояснен, никто не имеет права бро-
сить мне обвинение в том, что я сказал неправду...
(Видимо, академик вспомнил о понятии «презумпция невиновности» в от-
ношении себя, совершенно забыв о том, что не он один таким правом рас-
полагает! Разве это допустимо, чтобы нормальный человек, любящий свою
Родину так вот безрассудно и бездоказательно заявлял то, что однозначно
порочило честь и достоинство тысяч военнослужащих, но что даже ещё не
доказано!? Кому он поверил «на слово»? Западной прессе!)
На трибуну взошёл полковник Очиров:
–...я читал эту информацию, которую давал... Сахаров, и... заявляю, что
это клевета и ложь... на честь нашего народа и нашей Советской Армии...
– Пусть Андрей Дмитриевич ...сообщит точный источник этой информа-
ции,.. пусть предъявит материалы, – заявил преподаватель СПТУ Якушин.
Ахромеев (начальник Генштаба в годы афганской войны) стоял на трибуне
багровый.
– Ни одного приказа или подобного чего-либо в Генштабе и Министерстве
обороны не издавалось, ни одного указания от политического руководства...
мы не получали... Все это чистая ложь, заведомая неправда, и никаких доку-
ментов... Сахаров в подтверждение своей лжи не найдет!
– Товарищ академик! Вы своим одним поступком перечеркнули всю свою
деятельность. Вы принесли оскорбление... всему народу, всем нашим павшим,
которые отдали свою жизнь. И я приношу всеобщее презрение Вам. Стыдно
должно быть! – закончила пламенной речью Казакова, учительница из Таш-
кентской области весь этот спектакль, за которым следили миллионы.
Бурными продолжительными аплодисментами встретил выступление зал…
173
Видит око, да зуб неймет
Июль 1989 г. Ружомберок.
Расположение третьего батальона.
– Здор;во, Исаев! Что, вот и дембель подкрался незаметно? – усмех-
нулся Ткаченко при виде вошедшего в расположение роты Сани Исаева,
прибывшего со своей тёплой службы на свинарнике для подготовки к
демобилизации.
– А чё? – поморщился тот в ответ.
– Уу тебе в очо! Пока ты там, на свинарнике загорал, мы тут Родине
долг отдавали.
Исаев в ответ скривился, но промолчал.
– Ла-а-дно, товарищ Исаев, хош искупить вину перед Родиной и то-
варищами, а? – прищурился с хитрецой Ткаченко.
– Чё-ё?
– Да чё ты заладил всё «чё», да «чё»!? В очо тебе щас дам! «Дембель-
ский аккорд» тебе полагается, ясно?
– Да был у меня ужо «аккорд»!
– То у тебя на твоём свинарнике был аккорд, а теперича здесь поло-
жено, для своих пацанов!
– А чё надо-то?
– А чё? Да не чё! Ладно, Санёк, смотри, – Ткаченко явно раздражала
тупость Исаева, но он сдерживался, – завтра слоны с нашего батальона
поедут со старшим лейтенантом Петренко, командиром связистов ар-
байтен на пивзавод, чуешь?
– И чё?
– Не тупи, Исаев! Ты там, на свинарнике, чем свиней-то кормил?
– Ну, привозили парашку с полка.
– А ещё?
– Ну, с пивзавода привозили тоже массу ячменную. Отходы, короче.
– Вот! Молодец! И что ещё?
– Ну, офицеры и прапор наш себе пива привозили,.. – тут Исаев за-
драл глаза вверх, вспоминая, – пару раз и нам перепало.
3.14 (89.06.01)
174
– Ну, вот! Вспомнил. А то я уже думал, что тебя пытать придётся, –
рассмеялся Ткаченко, – так вот, Санёк, крутись как хош, но пиво раз-
добудь. Пивом смоешь свою вину перед Родиной и дембелями. За то,
что мы тут за тебя сапоги топтали и автомат два года таскали. Дем-
бель-то наш теперича нужно замочить! Понял меня? Недаром же ваш
свинарник с пивзаводом в побратимах, а?!
– А как я достану? Я не могу-у!
– Как? Кверху каком! Ну не тупи, не Петренко же мне просить сго-
нять за пивком, а?.. Да итит твою!.. Да кого е… волнует чужое горе!
Думай. Шевели мозгой. Ты слонам своим передай, что Ткаченко лич-
но интерес к этому делу имеет! П;нято, товарищ Исаев? А то дембель
под угрозой! А потом всех делов-то, слоны нашего батальона, когда
жратву с пивзавода свиньям привезут, тут же нашу канистру с пивом на
свинарнике скинут, а задача твоих – её нам сюда тихонечко передать.
Понято? – Ткаченко сказал почти шёпотом, приблизив своё скуластое
лицо вплотную к пухлому лицу Исаева.
– По-о-нял! – Исаев пожал плечами, нахмурился и озадаченно пошёл
в умывальник.
***
ЗИЛ заехал за ворота пивзавода. Старший лейтенант Петренко вы-
строил бойцов, дал «ц/у» и отправил их на дружественную советскую
помощь словацким камарадам в их благородном и ответственном деле
пивоварения. Бойцы с удовольствием внюхивались, пытаясь хоть ноз-
дрями уловить столь желанный пивной аромат. Ведь что бы там себе не
думали отцы-командиры, и солдатам, даже «слонам», не было чуждо всё
человеческое.
– Боец! А ну-ка давай мне сюда вон ту канистру! – Петренко загля-
нул в кузов.
Водила вытащил припасённую ранее канистру, в которой булькал не
менее вожделенный для словацких «шкодовок» бензин.
– А это че ещё за канистра? – заметил он ещё один зелёный корпус
внутри.
– Да то пуста-а-я, – махнул рукой водила.
– Ты припас? – старлей пристально посмотрел на водилу.
– Да то не, то так, для прозапас лежит тута, – пожал плечами тот.
– Смотри мне! Небось, для пива припас, а?
175
– Да не, то для бензина, говорю же, про запас.
– Ну, смотри-и-и мне, боец…
День уже подходил к концу. ЗИЛ с уставшими, но довольными сол-
датами катился по дороге, виляющей между сопок, покрытых краси-
вым сосновым лесом, ведущей к свинарнику. В кабине, рядом с весьма
довольным Петренко, позвякивали пивные бутылки в ящике. В кузове
болтались между баками с ячменно-хмельными отходами пивоварения
два зелёных корпуса канистр, наполненных пенным напитком…
***
Полк. Стемнело. Группа дембелей во главе с Ткаченко в нетерпели-
вом ожидании того чудного момента. И вот долгожданная канистра…
Нетерпение нарастает. Ткаченко первый набирает в эмалированную
кружку пенный напиток, жадно, крупными глотками, полными жажды,
начинает пить и вдруг – крик.
– Что за чё-ё-рт! Что-о это?
Остальные повскакивали, выпучив глаза.
– Что случилось, Роман?
Роман же сидел, тяжело дыша широко открытым ртом, сплёвывая
прямо на пол.
– Это что, я спрашиваю? Это разве пиво?
Остальные стали обнюхивать кружку, канистру.
– Бензином пахнет, вроде, – высказался кто-то.
– Да голимый бензин! Что это за дебил в канистру из-под бензина
пиво то налил, а? Я спрашиваю? Это же надо быть таким тупорылым! –
бесновался Ткаченко. Но вскоре все, вместе с пострадавшим Ткаченко,
весело ржали над слонячей тупостью. Всё же дембель то он вот, не за
горами! Обидно, конечно, смотреть на полную канистру вожделенной
пенной жидкости, так бездарно загубленной!
– А мож нос зажать, да пить? – предложил кто-то и отхлебнул глоток,
но, тут же поперхнувшись, выплюнул.
– Э-эх! Бачит око, да зуб неймёт!
– А давай, Ромка, слонов этой дрянью напоим! – весело предложил
другой.
– Слонов, говоришь, напоим?
– Ага!
176
– А ты чё, сам слоном не был никогда?
– А я пиво с бензином не смешивал.
– Ладно, позови дневального, пусть в очко всё выльет. Этой дрянью
поить кого, будет диверсией называться. Понято? Всё!
177
Дембельский альбом
Июнь 1989 г. Ружомберок.
Кто цветы не дарил
Тот любви не знал
Кто сапог не носил
Тот мужчиной не стал
Солдатский фольклор
Дембеля собрались в клубе. В парадках. С потёртыми коричневыми
чемоданами, обитыми металлическими уголками. Ткаченко сидел один с
лёгкой ухмылкой на лице, словно предвкушая предстоящий шмон. Гуля-
мов и Урсулов сидели на корточках, в окружении земляков, возбуждённо
о чём-то говорили, словно ругаясь. Турки-месхетинцы, представленные в
меньшинстве, держались от ненавидящих их узбеков подальше.
Загиров, как и несколько других кавказцев, гордо сидел прямо на
своём дембельском чемодане, наблюдая всю суету вокруг. Недалеко от
них весело трепался на грузинском Даташвили в предвкушении скорой
встречи с родным горным воздухом, сладким молодым грузинским ви-
ном, ароматными мандаринами, сочными сладкими гранатами, сырны-
ми сочными, тающими во рту, хачапури, пикантным куриным жаркое
в томате – чахохбили и с многими, многими другими деликатесными и
просто замечательными вещами дома!
Рядовой Никаноров скромно стоял с чемоданом поодаль, словно всё
ещё не веря тому, что закончилось это долгое время его человеческого
унижения! Что ждёт его на гражданке? Бог его знает, но что бы это ни
было, он всегда сможет спрятать своё тщедушное существо за толстые
бетонные стены своего дома,.. но сможет ли он сам когда-то стать для
кого-то крепостью?.. Ткаченко, Исаев и Иванов задумчиво курили на
крыльце, не отрывая зажмуривающихся во время затяжек глаз от ка-
зармы напротив, как бы прощаясь в мыслях с этой осточертевшей кар-
тинкой их жизни, уходящей теперь в память их далёких воспоминаний
о годах армейской юности! Вот и пришёл конец службе! Конец всему
3.15 (89.06.04)
178
этому дурдому, который они будут теперь с гордостью вспоминать всю
свою оставшуюся жизнь! Вспоминать дни своей юности, дни испытаний
и лишений, которые они сумели достойно преодолеть! Не то, что те граж-
данские сосунки, сумевшие малодушно «откосить» от исполнения своего
почётного долга перед своей Советской Родиной, перед своей матерью, от-
цом и перед своими будущими женой и детьми! Что у них, «откосивших»,
будет позади такого, чего нет у других? Дискотеки? Мамкины пирожки?
Сопли, размазанные по парте? Да разве им когда-то понять это состояние
души, это состояние ценности бытия, свободы, долгожданной дороги до-
мой!?. Лишь лишения, трудности и преодоления делают из нас мужчин,
настоящих людей! Тех, кто остался не сломленным, стал ещё сильнее, го-
раздо сильнее, нежели прежде! Сильнее не только физически, но прежде
всего, сильнее духовно!.. А впереди – ночь. Последняя дембельская ночь
на пересыльном пункте, в которую им предстоит сделать последние шаги
по этой земле, чтобы в будущем до конца своих дней вспоминать всё это,
всё, о чём сейчас так хочется забыть побыстрей! И этот вокзал, и эти ка-
зармы, и этих, и друзей и врагов, отцов-командиров, наряды и гауптвахты!
– Урсулов! – майор Володькин выкрикнул очередную фамилию. Он
сидел за столом, на котором лежали журнал, какие-то бумаги, ручки.
Урсулов строевым шагом подошёл к усатому майору.
– Чемодан к осмотру!
Володькин с пристрастием шмонал дембельские чемоданы не хуже
любого таможенника, вытаскивая оттуда как минимум «дембельские
альбомы», содержащие в себе, кроме килограммов латекса* (* Водоэмуль-
сионная краска, которую накладывали слой за слоем, пока буквы или картинки
не становились выпуклыми, объёмными.) и гуаши, всю неуставную солдат-
скую атрибутику, граничащую между юмором, сатирой, казарменным
хулиганством и простой безвкусицей. Встречались там и удивительные
по своему виду, дембельские наряды, в которые, едва перевалив за бу-
гор, переоблачались некоторые солдаты, к удивлению прохожих и неска-
занной радости охотившихся на таких клоунов, патрулей. (С этими неу-
ставными атрибутами так активно и так мало – результативно, если не
тщетно, боролись офицеры всех рангов.) А часто выгребалось заодно из
чемоданов и вообще всё «неуcтавное», т.е. не предусмотренное Уставом,
купленное на честно заработанные солдатские крохи, кроме положенных
по уставу «рыльно-мыльных» принадлежностей. Ну, тут уж кому как вез-
ло. И как был настроен сам майор Володькин.
179
Чемодан Урсулова был не пуст. Кроме выполненного «неуставными
ночами» тяжёлого «дембельского альбома», полного, помимо фотогра-
фий, неуставных картинок и всяких, с точки зрения офицеров, гадо-
стей, там ещё лежала «дембельская форма» с белыми самодельными
аксельбантами, с красными бархатными отворотами, обрезанные сапо-
ги с белой шнуровкой по бокам, добрая куча «заморских подарков»,
которые также порой любил «почикать» майор.
– Та-ак, что тут у тебя, сержант, в альбоме написано? Та-ак,.. – он
небрежно откинул несколько тяжёлых страниц и прочитал, поморщив-
шись: «…жена – это хлэб, но иногда хочеться булька…», – ха, бульки
ему захотелось. Ты, сержант, сперва писать научись! – он сунул ему
назад этот «дембельский шедевр».
– Что это у тебя, сержант, за значок? – строевик вдруг, переключив-
шись с чемодана, ткнул пальцем Урсулову в грудь.
– Гвардыя, таварыш майор!
– Гва-ардыя! Зачем тебе гвардия, сержант? Тебе ведь булька нужна, а не
гвардия! А? Тэперь у тебя столько этих «булька» будэт! Давай значок сюда!
Урсулов отстранился, уж что-что, а этот знак, выданный Родиной
ему, он не был намерен отдавать.
«Ну, какое вообще право у этого усатого таракана на такой беспре-
дел!» – думал он про себя.
– Тише ты, отдай, а то ещё хуже будет! – шепнул ему Ткаченко, видя
готовящегося взорваться сослуживца.
Урсулов стоял молча, стиснув от злости зубы и сжав кулаки. Володь-
кин невозмутимо, осознавая полную власть и безнаказанность, скрутил
у дембеля гвардейский значок. Положил его себе в карман.
– Ладно, молодец, закрывай чемодан, – майор приступил к осмотру
следующего…
Урсулов выдохнул, тяжесть сохранившихся от шмона подарков, но
особенно альбома и неуставной формы, согревала его душу.
Возбуждённый после шмона строй дембелей весело шёл к КПП,
сверкая под фонарями козырьками солдатских фуражек.
Ворота отъехали. Дневальные с завистью наблюдали за движущейся
колонной.
– Прощайте, салаги! Придёт когда-то и ваш черёд!
– А-а-а! Седьмая рота в наряде! Давай, Сабиров, не подведи своих
земляков! – Гулямов и Урсулов помахали своему земляку из солнечного
180
Узбекистана, младшему сержанту Сабирову, недавно прибывшему из
учебки в седьмую роту, – Со; б;линг!* (*Будь здоров! / Бывай!)
Дембеля загрузились в поезд «Миловицы-Москва» и уже к утру были
на Родине в приграничном украинском городе Чоп, напоминавшем Со-
дом и Гоморру. (Что никак не вписывалось в стереотипное утверждение
того, что в западном приграничье культура всегда выше!)
Родина была равнодушна к вернувшимся из «загранки» дембелям.
Жизнь вокруг текла своим суетливым приграничным чередом. Ткаченко,
в брюках, по неуставному ушитых, со вставками в погонах, смотрелся
более чем скромно и ухмыльнулся, увидев некоторых дембелей, которые
реально подготовились к этому значительному в их жизни событию. Ма-
муля дорогая! Чемоданы оклеены импортными открытками с видами
городов, гербами, покрытыми сверху толстенными слоями лака. Укоро-
ченные сапоги на нарощенных каблуках, с белыми шнурками с кисточ-
ками. Самодельные белые аксельбанты. Отороченные бархатом изнаноч-
ные отвороты «ПШа», толстенные белые «подшивки» подворотничков,
доходивших по заглаженным, на десантный манер, отворотам едва не до
пупа, со вставленной внутрь проволокой, д;сантские тельняшки, выре-
занные из латуни буквы «СА» на погонах, обшитых медной проволокой.
Фуражки напоминают кавалерийские сёдла. Ну, чем бы бойцы не теши-
лись, лишь бы не повесились,.. а всё равно больше похожи на клоунов!
Неужели самим им было не впадло так вот ходить?!
Они, борзо упиваясь вседозволенностью накатившейся на них сво-
боды, искали приключений.
– Вот бы отметелить какого-нибудь офицера! А? Давай!? – прыща-
вый борзый дембель из соседней роты пихнул Ткаченко локтем.
– Было бы чётко, да-а-а!? Только смотри, как бы тебя самого не отмете-
лили, дурила! – Ткаченко усмехнулся. – И вообще, я не по этой части! Тебе
надо – вот и ищи себе приключений на задницу. А я просто домой хочу!
Роман смотрел вокруг обалдевшим взглядом. Родина! Вокруг были
одни гражданские люди, говорящие о своих обычных гражданских де-
лах! Да ещё и на родном языке! Как он отвык уже от этого! Как соску-
чился за забором на чужбине!
Поезд снова стучал чугунными дисками колёс по стыкам рельсов,
мелькали столбы, дома, деревья…
«Эх, скоро Москва! – думал Ткаченко. – Скоро дом, где уже не был
целых два года! Родные, голоса, звучание которых уже успел забыть!»
181
А в это время в мире.
Кровавое воскресенье
4 июня 1989 г.
В эту же ночь, с 3-го на 4-е июня, когда в Ружомберке уезжали наши дем-
беля, «демократически настроенная» китайская молодежь вышла на площадь
Тяньанмынь в Пекине.
«Китайский Горбачев» – председатель КПК Чжао Цзыян, призвал демон-
странтов, основной костяк которых составляли студенты, разойтись. Он
также пообещал провести необходимые реформы. Однако за свою нереши-
тельность и излишний либерализм, неприемлемый для решительной нормали-
зации ситуации в стране, он вскоре был отстранен от власти и помещён
под домашний арест, где провёл свои последние 15 лет жизни. Тогда же было
принято решение о силовом урегулировании беспорядков в стране. Армия дей-
ствовала решительно и жёстко, если не сказать жестоко. Эта кровавая ночь
надолго запомнится не только её организаторам, но и её уцелевшим неволь-
ным участникам. Пройдут годы, но рано или поздно, на пролитой крови не-
винных жертв этих безумных обстоятельств, воодушевлённых эйфорией воз-
можных перемен к призрачному «лучшему», кто-нибудь снова замесит свою
политическую платформу для нового захвата власти и очередного передела
мира и собственности.
Тогда же капиталистический мир, руководивший этими событиями, не-
медленно ввел санкции против Китая, однако вскоре они были отменены, ибо
для капитала это не было выгодно. А «Капитал» ведь всегда первичен, даже
первичнее пресловутой «демократии», которая сделалась безотказным, как
автомат Калашникова, инструментом в руках современных «крестоносцев»,
насаждающих повсюду, всеми возможными средствами свою модель обще-
ства ради собственного обогащения.
В СССР данные события вызвали широкий резонанс на предмет того, ока-
жется ли КПСС способной на «советский Тяньаньмынь», «ежели чего»…
Польша.
В этот же день 4 июня, словно по глобальному сценарию, в Польше на
парламентских выборах наконец-то решительную победу одерживают пред-
ставители профсоюза «Солидарность». С этой отметки вся власть в стране
3.16 (89.06.04)
182
переходит по сути под контроль английской секретной службы Ми-6. Страна
начинает менять принципиально вектор своего дальнейшего развития.
СССР.
Параллельно, 3-9 июня продолжаются массовые беспорядки в Ферган-
ской долине Узбекистана. Узбекская молодёжь учинила крупный погром ту-
рок-месхетинцев, чьи предки были выселены в ноябре 1944 года в Среднюю
Азию из Грузии ввиду союзничества Турции с гитлеровской Германией и актив-
ной работы Абвера по массовой вербовке агентов и формированию диверсион-
ных групп в тылу своего противника.
В этих этнических стычках, согласно официальным сводкам, погибло 103
человека, в том числе 52 турка-месхетинца и 36 узбеков, было травмирова-
но 1011 человек, в том числе 137 военнослужащих и 110 милиционеров (один
из них впоследствии скончался). Были сожжены и разграблены 757 частных
домов, 27 государственных зданий, уничтожены 275 автомобилей. В городе
Коканд толпа захватила здание ГОВД и железнодорожный вокзал, в райцен-
тре Ташлак – здания милиции и райкома партии. В Ферганскую долину были
спешно переброшены части внутренних войск, иногда открывавшие огонь в
воздух, благодаря решительным действиям которых вскоре удалось остано-
вить погромы и восстановить управление, закон и порядок. 12 июня ТАСС
заявило, что это было «продуманной и организованной акцией» и делом рук
неких «экстремистов», которых при этом выявить и обличить не удалось. В
течение года большинство турок-месхетинцев, а это более 70 тысяч выехали
из Узбекистана в Азербайджан и Турцию. Интересно и то, что около пяти
тысяч их переселилось в США в рамках международной гуманитарной про-
граммы…
(* По материалам открытых интернет-источников.)
183
«Мозгоклюй»
Июнь 1989 г. Ружомберок
Re;taur;cie.
– Прикинь! Говорят, нам назначили нового ротного, завтра будут
представлять! Ёшкин кот! – Майер отхлебнул из холодного бокала пен-
ное горьковатое пиво.
– Откуда он? – Тимофеев обвёл реставрацию скучающим взглядом.
– Из Комарно перевели. Блатного. Нашего года выпуска, но он уже
старлей. Я так понял, что все наши усилия по наведению порядка в роте
он подошьёт к «делу» своей карьеры! А нам высосет мозг!
– Ничего! Япона мать! Не таких обламывали!
– Знаешь, Влад, вообще-то и без ротного у нас здорово всё получа-
лось! Вроде и порядок навели. Лучшей рота не стала, но и худшей пере-
стала быть. А что будет теперь, хрен его знает! «Новая метла по-новому
метёт»! Начнутся новые забубоны! Что там этот выскочка придумает?!
Захочет стать «лучшей ротой» в дивизии?!
– Да брось ты, может, нормальный будет мужик! Мож и сработае-
тесь!
– Сомневаюсь я что-то, Владик! Нутром вот здеся чую!
– Ладно! Утро вечера мудренее. А давай ещё по пивку, а? – Тимофе-
ев махнул рукой официанту, спешившему мимо них с охапкой пенных
бокалов…
***
Перед казармой третьего батальона.
– Рота-а-а! Сми-и-рно! – новый ротный важно задрал подбородок
перед застывшим строем. В головах солдат ещё звенело его «представ-
ление» комбатом.
«Представляю командира седьмой роты гвардии старшего лейтенан-
та Самойлова!»
«Ну, ничего! Обломаем щас этого «засланного казачка»! Он ещё нас
не знает!» – крутилось в солдатских головах…
3.17 (89.06.05)
184
***
Канцелярия роты.
– Пётр, добро пожаловать в нашу легендарную роту! – Хашимов
протянул руку.
– Не Пётр, а товарищ гвардии старший лейтенант, – заносчиво по-
правил Самойлов нового сослуживца, своего нового подчинённого.
– А-а-а! Ну-ну, всё ясно, товарищ гвардии старший лейтенант! – Ха-
шимов с Майером переглянулись…
Общий враг объединял…
***
Плац.
Старлей уже покрылся багровыми пятнами, а подразделение никак
не выражало должного трепета его новой персоне, несмотря уже на би-
тый час строевой подготовки. Казалось, что с каждой минутой происхо-
дит только регресс, и бойцы маршируют всё хуже и хуже.
– Рота-а! – Самойлов снова рявкнул команду.
А рота между тем продолжала топать по плацу без особого усердия
без вдохновения, лишь вяло имитируя переход на строевой шаг.
– Рота-а! Стой! Кру-у-го-ом!
Половина подразделения вяло развернулась, половина нет.
Не воинское подразделение, а толпа анархистов… «Седьмая рота» в
своём лучшем проявлении, чего уже давно не наблюдалось.
– Вы не советские солдаты, а банда басмачей! – выпалил Самойлов.
– Какой басмачей! Маму твою шишин!.. – раздались шипящие руга-
тельства на тюркских языках, вперемежку с брызжущей слюной.
– Шишингесхен!
– Катангесхен!
– Моги де да мутхан!
И не на тюркских то же:
– Этот плац – поле чудес какое-то в стране дураков!
– Задолбал этот дурдом, ё-титвою мать!
– Разговоры! – рявкнул Хашимов, хотя им на пару с Майером было
по большому счёту глубоко «фиолетово» всё то, что делает сейчас но-
вый ротный…
185
***
Расположение седьмой роты.
Ночь. На часах полпервого. Самойлов вышагивает перед шеренгой
выстроенных в расположении солдат, долбя бойцов, как птица мозго-
клюй. Без цели и плана, без стратегии.
– Солдат, да ты чурка! – старлей дёрнул за ремень солдата из первой
шеренги, который щурился на него взглядом, полным ехидного презрения.
– Э-э-э, таварыш старшый лейтенант, если бы в армии говорили по–казах-
ски, чуркой были бы вы! – узкоглазый боец произнёс на хорошем русском.
– Что-о-о! Что ты сказа-а-а-л, солда-а-а-т!
– Ур коркма!*, (* Бей не бойся) – кто-то выкрикнул из строя.
Раздались смешки.
– Зверинец! Ни хрена не понимаете человеческого языка!
– А вы сами другой язык кроме русского-то знаете? – киргиз из вто-
рой шеренги неожиданно задал вопрос и гордо добавил. – А я на двух
умэю разговарывать!
Самойлов кипел: «Чурки! Совершенно разнузданное стадо бара-
нов!.. Я вам покажу, кто в доме хозяин! Я вас тут замариную до утра!
Вы у меня посмотрите киноленту «деревья умирают стоя!»
И Майеру и Хашимову было совершенно очевидно, что вот-вот
«болты» будут сорваны и ситуация может перерасти в открытый «бунт
на корабле». А тогда ситуация станет неуправляемой и необратимой!
Они и хотели бы что-то сделать для дисциплинарного обуздания роты,
только было им самим трудно понять нужную «линию поведения». Рот-
ный её тупо не имел, бесполезно унижая и оскорбляя солдат и только.
Тупо компостируя мозг.
– Товарищ старший лейтенант, я предлагаю сейчас сделать «отбой».
Нет смысла сейчас это продолжать, сорвёте болты! – Хашимов полу-
шёпотом сказал Самойлову.
– Замполи-и-т! Займитесь лучше воспитательной работой с личным
составом! Вместо того, чтобы говорить мне эту чушь! И вообще, това-
рищи офицеры! Встать в строй! – громко заявил ротный.
Хашимов ретировался и, разведя руками, встал в конец строя, ближе
к открытой настежь двери канцелярии. Они простояли ещё с полчаса,
слушая раскаты бесполезного гнева Самойлова, направленного бог весь
куда.
186
– Пойдём, посидим в канцелярии, меня это всё уже задолбало! – Ха-
шимов потянул Майера за рукав, и офицеры тихо скрылись…
***
Канцелярия.
– Он какой-то дебил! Думает, так вот пришёл и всё, щас всех под
себя прогнёт! Да не хочу я участвовать в его дебилизме!
– Я знаю, он задался целью сделать из нашего воинства лучшее под-
разделение в полку! А для начала с нами хотя бы контакт человеческий
наладил.
– Ага, а с учётом того, что имэнно сюда поступают если не всэ пол-
ковые отбросы, то, то, что останется после «шапочного разбора» дру-
гими, сдэлать лучшее подразделение ему нэ по зубам! Мы сколько зд-
эсь уже!? Особенно я! То, что эта рота уже стала управляемая и бэз
крупных залётов, это и так уже огромное достижение. Это нам далось
потом и кровью! Получить довэрие, завоевать авторитэт, подчинить
себе лидеров, объяснить наши цели и задачи! Сколько воспитательной
работы, сколько бессонных ночей и нэрвов! А этот думает, что так вот
прискакал и в один день всэх прогнёт и всэ начнут дэлать совершенно
бесполезные отжимания по пэрвому же его свистку с энтузиазмом!?
– «Я не Пётр, а товарищ гвардии старший лейтенант!» – Ты слы-
шал?! Во, зануда!
– Мозгоклюй!
В эту минуту в расположении раздался вопль Самойлова, переходя-
щий в визг.
– Ро-та-а-а-а! Стоя-я-ть! Я кому сказа-а-ал! Стоя-я-ть!
Хашимов с Майером высунулись из канцелярии.
– Хаши-имов! Ке-е-ллер! Стройте роту! Что-о смо-отрите!
В расположении царил хаос. «Болты» явно были сорваны. Послед-
ние солдаты расползались как тараканы.
– Делаем «йок» *! (*«Йок» с тюркского – отсутствовать, исчезать.)
– В;лим! – кричали бойцы.
Через несколько минут в расположении роты были только багровый
Самойлов, усмехающиеся Хашимов и Майер.
– Это всё вы! Почему вы мне не помогали? Развалили здесь всё! Где
ваша рота?
187
– Таварыш гвардии старший лейтенант, вы – командир роты, значит, это
ваша рота, а нашей помощи, равно как и нашего мнения, вы не спрашива-
ли! – Хашимов пожал плечами.
– Завтра, товарищ старший лейтенант, вы будете это объяснять ком-
бату! Вам ясно?
– Так точно, таварыш гвардии старший лейтенант! Разрэшите
идти? – Хашимов произнёс подчёркнуто.
– Не разрешаю! У нас ЧП! Объявляю вам казарменное положение!
Ночуете сегодня в расположении роты!
– Есть! Таварыш гвардии старший лейтенант!
Хашимов зашёл в один кубрик, заглянул в другой. Окинул взглядом
полупустое расположение. В кубриках кровати, после тренировки «от-
боя», были расправлены…
Единичные бойцы, как правило, славяне, всё же ползали по распо-
ложению, некоторые – с полотенцами на шеях, с голыми торсами. Явно
из умывальника.
– Якушев! Буряк! Где остальные? Куда остальные то расползлись?
– Не знаем, товарищ старший лейтенант, – солдаты невозмутимо
раздевались, готовясь к долгожданному отбою.
Тут в кубрик зашли Ким и Бедиев.
– А вы что, вернулись? Нагулялись уже? – ехидно, с издёвкой, смо-
трел на них Хашимов.
– Нагулялись вокруг казармы, да и что теперь делать!
– А нам некуда бежать! Наш «туркестан» весь по землякам разбе-
жался.
– А нас и тут неплохо кормят.
– Ну, тогда отбой, седьмая рота! Или то, что от неё осталось!
Скрипели двухэтажные кровати. Единичные солдаты, преимуще-
ственно славяне, занимали свои койко-места…
Бедиев ухватился за спинку кровати второго яруса и, сделав «дем-
бельское солнышко»*, оказался наверху. (*Подъем с переворотом у спинки
кровати.)
188
***
Утреннее построение перед казармой третьего батальона.
Комбат гневно Самойлову:
– Товарищ старший лейтенант! Где ваша рота? Куда вы её дели???
Мать вашу дивизию!!! Вами во-още понят мой вопро-ос, старлей!?
***
Ленкомната седьмой роты.
Хашимов с Майером сидели в ленинской комнате, наблюдая в окно,
как Тимофеев весело командует прославленной своей дисциплиной де-
вятой ротой… Смотрели с нотками зависти и грусти за своё бытие…
Дверь открылась. На пороге стоял Самойлов. На его лице были сле-
ды усталости и даже отчаяния. Спесь куда-то исчезла. Он снял фуражку
с высокой тульей. Вытер пот со лба, пересечённого поперёк красной
полосой от фуражки, словно шрамом. Спереди короткие волосы были
примяты, а на затылке торчали несуразно.
– Мужики, разговор есть!
– Неужели!?
– Чё так?..
***
Полупустое расположение седьмой роты.
– Якушев, найди мне Саядяна с девятой роты, – крикнул Хашимов
первому попавшемуся ему под руку бойцу.
– Ашот! Ты моя надежда! Не зря носишь такое имя, * (*Ашот – наде-
жда мира. (Армянск.)) – воскликнул он, как только тот появился, – найди
мне, дружище, Озаняна, скажи ему, что я его ищу. Это срочно и очень
важно! Усвоил?
– Здэлаем, таварыш старший лейтенант!
Вскоре появился рядовой Озанян собственной персоной. Он смо-
трел на Хашимова с хитрыми вопросительными нотками.
– Азат, пойди сюда! Давай, найди мне Гусейнова и Сабирова, пе-
редай им от меня болшой прывет и скажи, что я лычно прасил, что ха-
189
рош ерепэнитса, пускай строят роту! Собери всех! Скажи, что мнэ лично
это нужно! Я сказал всэх собрать. Обещаю, что если сэйчас всэ будут в
строю, то крайних назначать не будут! Ну а не соберут роту, сам поны-
маешь, я тогда никому ничего пообещать уже не смогу! Так что пусть
думают! Сам понымаеш, дойдёт до полкача, меры будут суровые! Тут
дисбатом попахивает! Игры кончылися! Причём на все думы у вас у всэх
пятнадцать минут максимум! Понял меня!? Это моя тебе личная просьба!
– Понял, товарыш лейтенант! Всё будет сделано!
– Давай, дружище, не подведи ни меня, ни роту!.. А я вам потом вы-
ход в город сделаю! Обещаю!
***
Батальонная вечерняя поверка.
Подразделения третьего батальона застыли перед своей казармой.
Даже седьмая рота была в полном составе. По окончании Пронин подо-
шёл к Самойлову, сказал ему негромко.
– Отойдём, ротный! Смотри, старлей, второго шанса у тебя не бу-
дет. Распустишь ещё раз роту, последуешь за своим предшественником!
Мне таких залётов не надо! У меня другие планы на ближайшее буду-
щее. Загубишь мне карьеру, я твою угроблю, и никакие твои «волосатые
руки» * (* «Волосатые руки» – блат) не помогут, я сам весь в «волосах»!
Понято?
– Так точно, товарищ майор!
– Смотри, ротный! И вот ещё тебе мой личный совет, ты держись
своих офицеров, они тут до тебя с этой ротой нормально справлялись!
Авторитет свой строй через них. Обопрись сперва на них, а после, шаг
за шагом отбирай их авторитет себе, но не всё сразу. А то пуп себе на-
дорвёшь! Понято?
– Так точно, товарищ майор! Спасибо за дельный совет!
– Ха! Спасибо! Мне твоё спасибо не надо! Мне порядок в своей роте
обеспечь! И запомни, все мои советы «дельные» по определению! Или
ты иначе думал, старлей?!
– Никак нет, товарищ майор!
– Ха! «Дельный совет!» Что, подмахнуть мне вздумал!? Всё, рот-
ный, свободен! – комбат махнул рукой, словно смахнул крошки хлеба
со стола.
190
***
Расположение седьмой роты.
– А спорим, будет так, как сказал замполит!
– Не-а! Самойлов не уступит!
– Да побоку Самойлов! Если Хашимов сказал, что пойдём сегодня в
город, значит, пойдём. Он своё слово держит. Хрен Самойлову уступит.
Вот посмотрим!
– А я тоже спорю за замполита!
– Кто спорит, тот г..на не стоит! Вот посмотрим! Ротный сегодня
решил строевой смотр провести. Так что увидим, чья возьмёт!
Солдаты скучали в кубрике. Кто лежал, закинув сапоги на спинку
кровати, кто сидел на табурете, подшивая подворотничок, кто писал
письмо на Родину, кто скучающе таращился в окно или читал газету на
родном языке *
(* Полк регулярно обеспечивался газетами на разных языках народов мно-
гонационального СССР.)
***
Канцелярия седьмой роты.
– Комиссар! – Самойлов наклонил голову, говорил медленно, катая
желваками. – Если мы не сработаемся, мне ничего не останется, ты сам
понимаешь, как писать рапорт на твой перевод. В роте должно быть
единоначалие. Я командир. Ты мой заместитель. Твои решения и при-
казы не могут идти вразрез с моими! Будет для всех лучше, если имен-
но ты сам объявишь бойцам о том, что сегодня будет строевой смотр. А
город твой будет в другой раз. Иначе это придётся сделать мне! А это
тебе же хуже тогда!
– Ладно, ты правильно всё говоришь! – наконец сдался Хашимов.
Он понимал, что как ротный Самойлов, конечно же, прав. Он командир!
И принцип единоначалия обязывал его подчиниться решению команди-
ра! И подчинить этому решению упрямую своенравную роту!..
191
***
Расположение седьмой роты.
– Ну что! Кто у нас проспорил?
– Ну! Всё! Спёкся замполит!
– Прогнул его Самойлов!
– Ладно, твоя взяла!
Бойцы сразу же отметили появление нового лидера в лице ротного.
Авторитет других офицеров стал медленно, но верно таять. Солдаты
уже не спешили выполнять распоряжения замполита, оглядываясь на
командира. Самойлов самоутверждался всё более и более, всё менее и
менее обращая внимание на мнение других офицеров. Он, как ему и
посоветовал комбат, шаг за шагом отбирал себе их авторитет! Вскоре
он перевернул здесь всё с ног на голову. И порой было трудно понять,
что он делает и какой в этом прок. Так, он сделал из ленкомнаты ку-
брик, а из кубрика – ленкомнату. Он перекрасил всё расположение без
особой на то нужды и перенёс тумбочку дневального. В канцелярии он
все переставил с точностью наоборот. Всё это раздражало и Майера,
и Хашимова. Они не могли видеть в этом никакого проку. Хашимов
не мог без слёз смотреть на убогость своей новой «ленинской обите-
ли», благоустройство которой опять же осуществлялось его «потом и
кровью» денно и нощно двумя солдатскими бригадами, ведущими не-
прерывные работы, попеременно сменяя друг друга на сон и еду. Он с
грустинкой вспоминал доставшуюся ему «по наследству», ныне обра-
щённую в кубрик, роскошную ленинскую комнату, сделанную практи-
чески словацкими «мебельных дел» мастерами в обмен на работу сол-
датских рук, организованную его предприимчивым предшественником.
Теперь здесь изменилось всё. Трудно сказать, что стало лучше, а что
хуже, но просто стало по-другому! Казалось, что всё это делалось во
имя утверждения новой власти нового дикорастущего ротного, когда
вытравливалось буквально всё, связывающее память со «старым вре-
менем!»
Вскоре все стали говорить, что Самойлов действительно изменил
роту. Что она стала другой.
– Разве она стала лучше? Разве здесь больше порядка, чем мы наве-
ли? – негодовал Майер. – Полный бред! Неуютно и пакостно!
192
– Зря я пошёл тогда ему навстречу!
– А у тебя был выбор? Ну, накатал бы он на тебя рапорт и отправили
тебя куда-нибудь!
– И то верно!
– А мож так оно и должно быть?
– Не совсем! Вон у нас, в девятой роте, Сидоренко в авторитете, но и
другим даёт шанс. Он мои распоряжения никогда не отменял, даже если
был не согласен! Всегда давал мне «коридор полномочий!» А Самой-
лов – везде только он герой! – встрял Тимофеев в разговор товарищей.
– Да! А я тебе говори-ил! Чуйка у меня была неспроста-а!
– Говори-и-л!..
***
Канцелярия седьмой роты.
Сам Самойлов сидел в канцелярии над кипами ротной документа-
ции и, закрыв глаза, повторял про себя, как молитву, словно уговаривая
самого себя, слова его училищных педагогов:
«… ты совершенно спокоен. Из тебя исходит уверенность и позитив-
ный настрой. Другим хочется быть к тебе ближе.
Ты источаешь энергию и оптимизм, которыми окружающие заряжа-
ются на весь день и пашут как сумасшедшие.
К тебе все тянутся и хотят у тебя учиться. Ты – пример для подража-
ния и образец поведения в обществе как для рядового бойца, так и для
офицера. Ты – самый лучший комроты. Строгий, но справедливый. Не
ищешь крайних, но помогаешь людям увидеть ошибки и исправить их.
Проявляешь лояльность и ценишь индивидуальность каждого. Умеешь
прощать мелочные проступки и промахи. Люди получают мотивацию
самим сделать так, чтобы тебя не подвести и не разочаровать.
Ты терпелив и вынослив. Не пытаешься всё взять сразу наскоком.
Строишь свою работу спокойно и не боишься временных ошибок, свя-
занных с разделением служебных полномочий с другими. Знаешь, что
всему требуется время и опыт. Все ошибаются и ты – тоже. Ты при-
знаёшь легко свои ошибки. И не тычешь в ошибки других. Не ищешь
крайних. И избегаешь вопросов, типа: «Почему? Кто виновен?»
193
Ведь главное – та Цель, к которой мы все идём по жизни день за
днём, минута за минутой, а не поиск ошибок и промахов, не слёзы о
«пролитом молоке». А процесс движения к цели – и есть жизнь! А про-
жить жизнь красиво и легко – и есть наша истинная цель существова-
ния каждого человека!!!»
Вся эта философия хоть и красиво звучала, раздражала Самойлова.
194
Друг семьи
Июнь 1989 г. Комарно.
Семейное общежитие.
В это время в СССР 7 июня 1989 года создана легальная оппозиционная
организация – «Межрегиональная депутатская группа». На первом съезде де-
путатов было предложено разделиться на группы по регионам*.
(*Вероятно, в силу «стадной привычки» существовало предубеждение, в
том, что в том числе и «перестроечно-оппозиционные» к существующей си-
стеме течения должны так же быть у всех одинаковы. Так или иначе, оппо-
зиционные «убеждения» ещё не могли быть сформированы, однако оппозици-
онная организация уже была создана. Выходит, что «лошадь запрягли позади
телеги». Истинные цели оставались в тени управленцев перестроечных про-
цессов, промежуточные задачи же на этом пути были выдвинуты как цели.
В состав группы вошли 388 депутатов, среди них – Анатолий Собчак, Галина
Старовойтова, будущий президент Киргизии Аскар Акаев. Сопредседателями
были избраны Андрей Сахаров, Борис Ельцин, Юрий Афанасьев, Гавриил По-
пов и эстонский академик Виктор Пальм.)
Жизнь Ирины Басмановой в Комарнинском полку наладилась впол-
не сносно. Грубо к ней никто не приставал. Бурных любовных страстей
также не было. Ничто не волновало её внутреннего покоя. Но мужчины
вились вокруг подобно прилипалам. Не было почти ни одного, кто бы
не прилипал к её фигуре своим слюнявым взглядом, тайно не мечтая её
«зажать где-нибудь в тёмном местечке»… Она смело и щедро распуска-
ла вокруг флюиды, флиртуя направо и налево. Это была лишь игра без
сердечных сотрясений. Её забавляло играть с мужчинами, как кошке с
мышками. Дразнить их до нельзя короткими юбками, строить глазки и
манипулировать ими так, как ей вздумается. Её реально забавляла эта
игра. Полковой «женсовет» же тихо бесился. На неё нещадно вешались
самые грязные ярлыки, зачастую совершенно необоснованно. Однако
Ира гордо плевала в лица своих обидчиков и не меняла свою линию
поведения. В партком её вызвать было, собственно, и не за что. Ну, пару
раз она имела беседу с замполитом полка, который её тщетно убеждал
носить юбки подлиннее и не загорать на лужайке без лифчика, дабы
3.18 (89.06.07)
195
не «будоражить полковую общественность». Сам факт того, что теперь
вся эта свора «полковой общественности» вокруг не в силах ей что-ли-
бо инкриминировать, сама порой вожделенно задыхалась, глядя на её
стройно качающиеся по территории военного городка бёдра, её очень
забавлял. Казалось, что она буквально сорвалась с цепи, деля постель с
нелюбимым мужем, окружённая похотливым и осуждающим океаном
чужих людей. Она словно бросала вызов всему, окружающему её, «пра-
вильному» до тошноты лицемерному ханжескому миру, лишавшему её
права надежды на простое женское счастье!
– Привет, Ирка! – в комнату семейного общежития, где теперь обо-
сновались Басмановы, вошёл без стука молодой человек в погонах
старлея, или, как говорят, один из её «друзей семьи».
– Мишка, салют! Ты чё, в наряд сегодня не заступаешь, что ли?
– Не-а! А твой что, не дома?
– Не-е. Мой в наряде!
– Жаль,.. конечно. Ну, вот и славненько! Кофем угостишь?
– Хм...Запросто!
Ира ни от кого не скрывалась и не пряталась. Среди её многочислен-
ных друзей женщин почти не было. Образовалась только одна подруга,
которой она могла доверить своё самое сокровенное, это была Катька,
высокая стройная молодая женщина, которая из-за своего роста, вы-
нуждена была выбрать свою «половину» не столько по любви. Отто-
го-то, видимо, отчасти и понимала Иру, также живущую с нелюбимым
человеком… Тем не менее Ира, окружая себя легко друзьями мужского
пола, не заводила «тайных любовников». Стоит полагать, что все они и
в правду были лишь просто «друзья». Если можно верить в «платониче-
скую» дружбу между мужчиной и женщиной… Во всяком случае, «не
пойман – не вор». Кто знает, кто знает!.. Двери практически не закрыва-
лись. И в любую минуту мог кто-то нагрянуть ещё…
***
– Иринка, а кто это у тебя тут? – молодой человек усмехнулся, уви-
дев пушистую кошку, которая по-свойски подошла к нему, осторожно
понюхала и, закрыв глаза и мурлыча трещоткой, стала тереться о его
ногу.
– Это Кэти! Славка с улицы притащил. Знаешь, мы тут животных
спасаем иногда. Подбираем, ищем им хозяев. Эта вот у нас осталась.
196
Куда тут её денешь! Да здесь на улице не так-то много живёл бегает.
– Кого бегает? – удивился мужчина.
– Живёл, это по-белоруски значит животных.
– А-а-а! Спасатели!
– В Союзе, в детстве и юности, мы во дворе этим занимались, а то
знаешь, ведь были и такие, которые кошкам банки к хвостам привязы-
вали!
– Это я таким был, – рассмеялся незваный гость.
– Ты-ы бы-ы-л таки-и-им? Фу-у! Знала бы, никогда бы с тобой даже
и не заговорила! – на её лице было обозначено явное разочарование.
– Ну, было дело. Это по глупости.
– А мы, наоборот, из живодёрни даже собак спасали! Знаешь, прие-
хала как–то к дому живодёрка, нашу любимую дворовую собаку схва-
тили, сетку набросили. Мы всё видели в окно, папа как был, в одних
трико и босиком из дому выскочил, но не успел. Потом мы искали долго
эту живодёрку. Знаешь, нашли. Всё закончилось хорошо. Ещё кучу дру-
гих собак оттуда спасли! – Ира задумалась.
– Спасибо моим друзьям, кто откликнулся помочь. Правда, к сожа-
лению, таких было не слишком-то много. Позже я написала в своём со-
чинении письмо-благодарность своим одноклассникам. Там упомянула
и про милосердие, и про бога, и про душу.
(…Спасибо всем, други мои, кто оказался неравнодушным. Жаль, что та-
ковых было не слишком много. Что ж, забота о чужой беде – лишь допол-
нительные обязанности и «головная боль» для всех. Всё это создаёт массу
неудобств и конфузов. Соглашусь с этим. Ведь для среднего человека Все, что
не приносит ему выгоды – отравляет его жизнь и комфорт. Но, однако, ни-
кто и ничто так не отравляет все вокруг, более, чем человек! И пришло вре-
мя «платить по счетам» и начинать возвращать, а не только потреблять!
Благодарю всех, кто хоть раз в своей жизни оказался не равнодушным к чу-
жому горю. И кто хотя бы раз проявил сострадание, ибо сострадание – есть
высшее качество «человека–разумного». Только оно способно сделать этот
холодный черствый равнодушный алчный мир чуточку лучше. Если КАЖДЫЙ
хотя бы пошевелит пальцем и сделает даже самую малость вопреки своему
комфорту, ради добра, небеса разверзнутся и Божья благодать снизойдет на
эту грешную землю! У каждого есть шанс во спасение души своей. Что не-
померно важнее спасения тела тленного, ибо душа бессмертна! Твори добро
и вернется все тебе «сторицей». Ибо Бог – он в Нас. Мы – есть часть его.
197
Божья благодать – в Наших с Вами Руках! Все мы ничтожны, все мы взи-
раем с присущим нам раболепием на Всевышнего, как «рабы Божьи». И – с
презрением на тех, кто надеется, в свою очередь, на милость нашу! Будьте
милостивы к ним и получите милость Божью сами.
Спасибо Вам, Други Мои! И да смилостивится Господь над нами, яко же и
мы проявляем милость нашу! Аминь!)
Ирина задумалась, вспоминая.
– Тогда не все поняли содержание этого письма, да так, что дело
едва ли не дошло до комсомольского собрания, где меня собирались
обвинить в религиозной пропаганде. Однако секретарь комсомольской
организации, явно не ровно на меня дышавший, практически закрыл
амбразуру «атеистического дота» собственной грудью, взяв меня, «за-
блудшую овцу» на поруки… Но он всё же признал, что слова-то были
сказаны хорошие, а осторожненько так предположил, что комсомолка,
по недоработке комсомольской организации, попутала Коммунистиче-
скую партию с Господом Богом… Аминь!.. – рассмеялась женщина.
– Мам! – тут на пороге появился кучерявый голубоглазый малец око-
ло трёх лет.
Кошка выгнулась, зевнула и вяло, независимо пошла восвояси.
– Что тебе, Славка? Нагулялся уже?
– Жрать хочу! – заявил тот.
Было странновато слышать такие грубые слова из детских уст.
– Возьми, там в холодильнике консерва открытая есть, – ответ также
несколько обескураживал…
– Где-е? Я не вижу! – мал;ц хлопал дверцей полупустого холодиль-
ника.
– У меня там мышь повесилась! – пояснила она Михаилу.
– Мы-ышь? – удивился молодой человек. – У тебя в холодильнике
мыши?
– Да нет! Это так говорят, пусто там значит. Я на диете, – усмехну-
лась Ира.
– А я уж грешным делом подумал, что ты для кошки мышей в холо-
дильник вешаешь! – засмеялся мужчина.
– Фу-у! Какая гадость тебе пришла в голову!
– У тебя тама фсегда мыфь пофесилась! – зло, шепелявя, выговорил
малец фразу, явно не по возрасту.
198
– Вот! Садись и ешь себе! Хочешь, погрей консерву сам, не малень-
кий! – она сама достала чешские консервированные овощи, какое-то
мясо, поставила на стол.
– Мож, ты бы ребёнку уделила немного больше внимания? Он же у
тебя всё-таки ещё очень маленький! – осторожно предложил Михаил.
– Я его ращу в спартанском духе. Хочу, чтобы это был настоящий
сильный мужчина, способный за себя постоять, принять решение. А то
в нашем мире нет настоящих мужчин, ну, почти нет! Всё ждут, когда им
всё готовенькое на блюдечко с голубой каёмочкой упадёт! Не дождёшь-
ся от них ничего! Нерешительные, безынициативные! Одни маменьки-
ны сынки вокруг!
– А-а-а! – удивился «друг семьи». – Ну, как знаешь, конечно, но я бы
тебе не советовал быть такой строгой всё же. Недополучит материнской
любви, потом бог знает что получиться-то может!
– Знаешь, Миш, может, ты и прав, конечно, но знаешь, не чувствую
я себя мамой!.. Тем более у нас в семье есть кому баловать! Папа наш в
этом преуспел! Так хоть кто-то должен же быть строгим?!
(Вероятно, на самом-то деле Ира видела в своём сыне не столько родную
кровь, но одного из мужского роду-племени, а может, он ей напоминал его
отца, Самойлова, так подло бросившего её. Который теперь даже, вероят-
но, и не догадывался о своём отцовстве! Всё это не добавляло материнской
любви этой девчонке, так рано ставшей мамой.)
– Ой, не знаю, не знаю! Не хочу тебя учить! Сама знаешь, что дела-
ешь! Строгость воспитания и забота, – это всё не совсем одно и то же!
Будь просто немного благоразумнее, что ли! Ладно! Я вот в Ружомберок
еду завтра! Заодно хочу там спихнуть в полку кому-нибудь товар.*
(* Из Комарно, граничащим с Венгрией, поступал контрабандный товар в
виде электронных часиков, каталогов Otto и так далее в другие части ЦГВ.)
– Много у тебя?
– Не очень. Пяток часов, три каталога. Хочешь, если у тебя что-то
есть, могу также прихватить!
– У меня нет, – Ира развела руками.
– А может, знаешь, к кому там обратиться с барахлом-то этим?
Ира задумалась.
– А может, и знаю...
– Чудненько!
199
– А у меня тоже будет к тебе просьбица, передашь там от меня пару
слов одному человеку, который «выпал в осадок» там и не видно его, и
не слышно. Только лично ему! Договорились, а, Миш?!
– А кто это? – любопытно вытянул он шею.
– А ты не спрашивай. Ну, сделаешь для меня?
– Для тебя, Ирка, всё, что угодно! Пиши!
– А ты лучше устно передай, то, что я тебе щас скажу, хорошо?! Пи-
сать не хочу, а то вдруг прочтёт кто-то ещё! Ага?!
– Ну, как знаешь, валяй!
– Только обещай, что никому об этом не расскажешь!
– Я – могила! – вид «друга семьи» вполне внушал доверие…
По полку про неё ходили множественные сплетни. Была ли для них
почва? Кто знает! Ирина не обращала никакого внимания на злосло-
вящее окружение. Носила мини-юбки и вызывающий макияж, приво-
дя, повторюсь, буквально в бешенство местный полковой «женсовет».
Окружала себя, вопреки всему, «друзьями», кокетничала и флиртовала
с мужчинами, наслаждаясь своей женской властью над этими неразум-
ными существами, ведомыми лишь своими животными, ниже пояса,
инстинктами. Короче говоря, она жила так, как хотела, словно бросая
вызов всему этому ханжескому и, вместе с тем, похотливому обществу,
лишившему её права на простое женское счастье, зажавшему её в рам-
ки, в которых она буквально задыхалась. На попытки кого-то «наста-
вить её на путь истинный» она лишь затворялась в своей «ракушке»,
дерзко отвечая: «Да, я такая, какая есть! И никогда не стану другой! Я
проживу столько, сколько мне отмерено судьбой, но так, как я сама того
хочу! Баста! Всё, салют!»
Она шла своим путём, совершенно не отдавая себе отчёта в том, что
проложила собственными руками себе дорогу в пустоту…
Сергей же. Что же Сергей? Продолжал ли он верить ей или просто
закрывал на всё глаза, отдавшись целиком и полностью службе? Кто его
поймёт? Кто его осудит? Лишь невидимый несмываемый ореол «рого-
носца» надёжно закрепился над его головой, вызывая более жалость и
язвительное сочувствие других мужчин…
200
***
Да, я такая, какая я есть!
И никогда не смогу быть иной.
Не стоит в глаза мне разбрызгивать лесть
И грязью плевать у меня за спиной.
Как опротивели все ваши сплетни,
Липкие взгляды и потные руки,
«Друзья», ожидающие лишь постели,
И шмотки оценивающие «подруги»!
Знаю – злословие ваше от зависти:
Я ведь красива, умна и общительна.
И поступаю лишь так, как мне нравится
И смех мой не желчен – обворожителен…
И я ни за что не хочу быть другой,
Я буду такая, какая я есть!
Сердца в паутине, от догм – ни ногой
– На всех ваших лицах елейность и спесь.
А я, я цветы для себя покупаю,
Выпить могу, если этого хочется,
Пою под гитару, на «диком» купаюсь…
Где ж во всём этом доля «порочества»?
Мне нравится чувствовать взгляды мужчин.
И злить юбкой-мини до зелени женщин.
Не стоит усматривать в этом причин:
Дерзок характер мой и переменчив.
Да, я такая, какая я есть –
Горда, легкомысленна и расточительна.
Прошу вас, не надо мне в душу лезть:
Нет там того, что вы ищите тщительно!
Может мне в жизни немного отмерено,
Желаю я всё получить наперёд.
И в миг свой последний я буду уверена:
Под землю со мной ничто не уйдёт.
Мужчинам и впредь я кружить буду головы.
И спьяна любого из вас целовать,
Для сплетен грязных давая поводы,
Я буду кокетничать и флиртовать.
Я буду такая, какая я есть!
Ведь я никогда не смогу быть иной.
201
Меня изменить не поможет вам лесть.
Как не поможет и грязь за спиной.
Автор И.Соленник
202
Восточный ветер западных перемен
12 июня 1989 г. Прага.
12 июня 1989 г. Председатель Президиума Верховного Совета СССР Гор-
бачев и канцлер Западной Германии Коль подписывают в Бонне документ, ко-
торый предоставляет всем европейским государствам право самим решать,
какая политическая система будет определяющей в их странах.
– Gratulujeme k v;;azstvu!* (*Поздравляем с победой).
Януш в стане чехословацкой оппозиции встретил с торжеством под-
писание этого документа, как полную победу.
– Это наша победа! Наша заслуга! Таких, как мы! Теперь мы будем
сами решать, как нам строить свою жизнь! СССР нам больше не указ!
(Начался окончательный разрыв всяческих отношений с СССР, с
прежней историей и коммунистической атрибутикой. Вперёд на Запад –
вот новый девиз этого дня! Становится модным всё, что связано с Запа-
дом и, прежде всего, с Германией. И немодным всё, связующее с СССР
и, теперь уже, уходящей в прошлое, советской историей. Странно, что
начатые в СССР процессы перестройки, перекинувшиеся на весь «Со-
циалистический лагерь», не прибавили друзей, но лишь прибавили не-
другов. Почему же «перестроившиеся» страны не объединились вокруг
самого «локомотива перестройки» – СССР и РСФСР?)
***
Липтовски–Микулаш.
Liptovsk; Mikul;;.
Малвина, старшая сестра Здены, приехавшая недавно из Братисла-
вы, стояла у зеркала, прихорашиваясь.
– Ох, Зденка, бросала бы ты своего поручика. Ну, смотри, что тебя
ждёт впереди с ним? А?
– Не вем.
– А вот это плохо! Девушке нужно думать о своём будущем!
– Я думаю! Много думаю.
3.19 (89.06.12)
203
– Плохо думаешь! Знаешь, вот твоя подруга Ингрида замуж за гер-
манца выходит?! Вот это будущее у девочки! Видела на какой он маши-
не ездит?! Это тебе не наши «Шкодовки»! А у твоего поручика, небось,
даже ломанного старого советского «Москвича» нет! Ведь так?
– Не знаю, Малвина, что тебе и сказать. Ведь любишь-то не за то,
есть красивая машина или нет.
– Конечно не за то! Но и за это – тоже! Ох, сестрёнка моя! Как я тебе
не завидую!
– И слава богу! Зависть разъедает печёнку! Не завидуй!.. Да я и сама
себе не завидую... Только ничего не могу пока поделать…
– Ну, ладно, а если он останется здесь. А? Ты говорила с ним об
этом?
– Говорила. Только он не может. Я не понимаю почему.
Он зовёт меня в Союз.
– Ты сошла с ума! Об этом не может быть и речи! Отец тебя не отпу-
стит туда никогда!
– Я уже взрослая! Могу сама решать!
– Можешь! Можешь сама загубить свою жизнь. А мы сделаем всё, что-
бы этого не допустить. Если надо, я сама поговорю с твоим поручиком.
– А вот этого не смей делать! Я тебе этого не разрешаю. Я сама во
всём разберусь...
( И без того непростые отношения Здены с Владиславом усугубились. Она
стала метаться, жалеть о том, что он советский офицер. Был бы он нем-
цем, наконец! Всё было бы совершенно иначе. Её подруги заводят немецких
друзей. Одна даже выходит замуж... Все ей завидуют. Что же ждёт Здену с
Тимофеевым? Её судьба вызывает у всех лишь сожаление. О том, что Здена
поедет в Союз не может быть и речи! На это не согласятся её родители и
сама она не решится. О том, что он останется здесь – так же речь не идёт!
Ведь на это, прежде всего, не пойдёт он, Тимофеев. Ведь для этого он должен
был бы не только уйти из Армии, к жизни вне которой он совершенно был не
приспособлен, но и фактически отречься от своей Родины. К сожалению, для
Здены, чувство долга у Тимофеева было выше страсти и выше даже чувства
любви! Может, ей всё же удастся его переубедить? Она прилагала все свои
усилия, но, видимо скорее бы рак на горе свистнул, чем бы это случилось. Ви-
димо, это было выше его сил, выше тех реалий. Он желал видеть её в Союзе,
рядом с собой. Хотя он сам слабо понимал ещё, как это всё возможно в суще-
ствующих условиях. Как на это посмотрит партия, командование, советские
204
законы? Какие препоны, как и в какой последовательности, предстоит пре-
одолевать, в какую дверь нужно стучаться? С чего нужно начинать этому
двадцати двух летнему парню? Он всё ещё был слишком молод, неопытен и
жил лишь днём сегодняшним. Что будет завтра – он не привык так далеко
заглядывать. Ведь он не хозяин своей судьбы. Служба – его хозяйка, она и ре-
шает всё за него. Где ему быть и что делать. Казалось, что ещё вся жизнь
впереди, и что так будет всегда! Всегда ему будет немногим за двадцать и
право выбора своего пути. Где судьба всё решит сама, сама расставит «все
точки на i». В силу молодости, он ещё не отдавал себе полного отчёта в том,
что стоит на распутье, где каждая из тропинок способна увести его в совер-
шенно разное будущее, где уже нет пути назад! Где невозможно ни повернуть
реки вспять, ни передумать, ни вернуть назад то, что утекло, как вода в пе-
сок! Где ничто и никого уже не вернёшь ни-ког-да!..)
205
А в это время в Венгрии
Венгерский прорыв.
16 июня 1989 г.
16 июня 1989 года в Венгрии был торжественно перезахоронен лидер вен-
герского восстания 1956 года – Имре Надь, ставший теперь флагом пере-
стройки по западному сценарию.*
(*В годы Первой мировой войны Имре Надь был призван в австро-вен-
герскую армию. В 1916 году он попал в русский плен и оказался в Иркутской
губернии, где, подобно многим другим военнопленным из Австро-Венгрии,
стал убеждённым марксистом. В 1917-м вступил в ряды Российской комму-
нистической партии большевиков. В годы Гражданской войны сражался в
рядах Красной Армии. По мнению многих историков, Надь даже участвовал
в расстреле царской семьи. В 1930-1944 годах Имре Надь жил в СССР, ра-
ботая в Коминтерне. В соответствии с документами, имевшимися в архи-
ве КГБ СССР, Надь стал активно сотрудничать с НКВД, что позволило ему
выжить в ходе частых сталинских чисток. Он писал доносы на работавших
в Коминтерне венгерских коммунистов. По доносам, собственноручно подпи-
санным Имре Надем, были арестованы десятки человек, из которых 15 были
расстреляны или погибли в лагерях. Он имел агентурную кличку «Володя» и,
как отмечали его начальники, работал инициативно, умело и бескорыстно,
материального вознаграждения не получал. В ноябре 1944 года Надь вернулся
на свою Венгерскую Родину с первой группой коммунистов–эмигрантов. Здесь
он занимал руководящие позиции, в т.ч. премьер-министра Венгерской Народ-
ной Республики. Был инициатором изменений в курсе Венгерской компартии.
В дни «Венгерского восстания», он вместо борьбы с восстанием возглавил
его, будучи завербованным и (или) получив определённые предложения со сто-
роны западных спецслужб… После поражения восстания Надь был повешен
16 июня 1958 года за государственную измену. А в настоящее время получил
статус национального героя Венгрии.)
Имре Надь, казнённый в 1958 году, стал лидером венгерского кровавого
антисоветского мятежа*, организованного западными разведками на фоне
нарастающего противостояния в «холодной войне», в том числе и Карибско-
го кризиса. Западные спецслужбы отработали свои «инвестиции» на Имре
Наде дважды – тогда, в пятидесятых, и теперь – уже на останках своего
покойного продвиженца тех лет.
3.20 (89.06.16)
206
(*Венгерский контрреволюционный мятеж 1956 года – вооружённое вы-
ступление против «режима народной демократии» в Венгрии, сопровождав-
шийся массовыми убийствами коммунистов, работников госбезопасности и
внутренних дел. Всего – около 800 человек.
Говорят, жена небезызвестного советского лидера Андропова, бывшего в
те годы послом в Венгрии, тронулась умом от увиденного.
Многие современные жители страны (порядка половины жителей Вен-
грии), в первую очередь в отдалённых и сельских районах, по-прежнему, вос-
принимают эти события как фашистский мятеж, инспирированный из-за
рубежа. Стоит также напомнить, что активную роль в подавлении этого
мятежа играли венгерские рабочие дружины, венгерская Армия и силы мест-
ного правопорядка.
Для справки: в годы Второй мировой войны Венгрия принимала участие на
стороне фашистского блока, её войска участвовали в оккупации территории
СССР. Из венгров были сформированы три дивизии СС. После войны Венгрия,
как бывшая союзница нацистской Германии, должна была выплачивать зна-
чительную контрибуцию в пользу СССР, Чехословакии и Югославии, состав-
лявшую до четверти её ВВП.
Смерть Сталина и выступление Хрущёва на XX съезде КПСС неожиданно
активизировали деятельность антисоветских сил во всех восточно-европей-
ских государствах. Вследствие «Хрущевской оттепели» усилилось напряже-
ние в холодной войне в целом, приведшее впоследствии и к Карибскому кризи-
су. Когда сотням американских ракет, нацеленным на страны Варшавского
договора, базировавшимся, в том числе в Великобритании, Италии и Турции,
«асимметрично» и неожиданно СССР противопоставил ракеты «среднего
радиуса действия», переброшенные экстренно, под завесой строгой секрет-
ности, на Кубу. Вероятно, именно это и разрушило планы США, предотвра-
тив нанесения ядерного удара по СССР!
Важную роль для венгерских событий сыграло и то, что в мае 1955 года
из соседней Австрии были выведены союзнические «оккупационные войска».
Руководящую и направляющую роль в венгерском восстании сыграла под-
рывная деятельность западных спецслужб, в частности, британской МИ–6,
которая готовила многочисленные кадры «народных повстанцев» на своих
секретных базах в Австрии, состоявших часто из бывших нацистов, и затем
перебрасывала их в Венгрию.
В начале венгерских событий демонстранты несли красные флаги, транспа-
ранты, на которых были написаны лозунги о советско-венгерской дружбе. Но
вскоре к демонстрантам присоединились радикально настроенные группы, вы-
крикивающие лозунги другого толка. Началось вооруженное противостояние.
В результате ожесточенного боя был и захвачеын Дом радио и другие важные
правительственные здания. Мятеж разгорался.
207
В ночь на 24 октября в Будапешт были введены около 6000 военнослужа-
щих Советской Армии. К ним присоединились части 3-го стрелкового корпуса
Венгерской Народной Армии (ВНА). Произошли первые столкновения. Однако
уже утром 30 октября все советские войска были уведены в места дислока-
ции. Советским военнослужащим приказом от 30 октября было запрещено
открывать ответный огонь, «поддаваться на провокации» и выходить за
расположение части.
На фоне установившейся власти «повстанцев», равной безвластию,
отряды повстанцев, созданные из недобитых фашистов, казнили массово
коммунистов, венгерских военных, отказывающихся им подчиниться. По-
встанцами был захвачен Будапештский городской комитет ВПТ, и свыше 20
коммунистов были повешены толпой. Фотографии повешенных коммунистов
со следами пыток, с лицами, обезображенными кислотой, обошли весь мир.
Повстанцы рыскали по улицам, отлавливая сотрудников госбезопасности. Их
разрывали на части или вешали за ноги, порой кастрировали. Пойманных пар-
тийных руководителей огромными гвоздями прибивали к полам, вложив в их
руки портреты Ленина.
Развитие событий в Венгрии не случайно совпало по времени с Суэцким
кризисом. 29 октября Израиль, а затем и члены НАТО Великобритания и
Франция напали на поддерживаемый СССР Египет с целью захвата Суэцкого
канала, рядом с которым они высадили свои десанты.
31 октября Хрущёв на заседании Президиума ЦК КПСС заявил: «Если мы
уйдём из Венгрии, это подбодрит империалистов. Они поймут это как нашу
слабость и будут наступать». Было принято решение создать «революци-
онное рабоче-крестьянское правительство» во главе с Я. Кадаром и прове-
сти военную операцию с целью свержения правительства Имре Надя. План
операции, получившей название «Вихрь», был разработан под руководством
министра обороны СССР Г. К. Жукова.
Рано утром 4 ноября начался ввод в Венгрию новых советских воинских
частей под общим командованием маршала Г. К. Жукова и началась советская
операция «Вихрь». К 8 ноября после ожесточённых боёв были уничтожены
последние очаги сопротивления восставших.
Сразу же после подавления восстания начались массовые аресты: 13000
человек было приговорены к различным срокам заключения, однако к 1963 году
все участники восстания были амнистированы и освобождены правитель-
ством Яноша Кадара.
Этот опыт наглядно продемонстрировал, что либерализация режима в
Венгрии привела к открытым антикоммунистическим выступлениям и, со-
ответственно, дальнейшая либерализация режима в СССР может привести
к тем же последствиям. Вследствие этого Президиум ЦК КПСС 19 декабря
208
1956 года утвердил текст Письма ЦК КПСС «Об усилении политической ра-
боты партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских,
враждебных элементов»).
Теперь, летом 1989 года, едва Имре Надь, воскресший символ «мученика–
борца против Советов», был торжественно перезахоронен в Будапеште, как
Венгерское правительство снимает 218-километровое заграждение границы с
Австрией. Становится очевидным, что начавшая перестройку Москва больше
не управляет её процессом, Горбачёв лишь почивает на лаврах главного «пере-
стройщика» и делает всё, чтобы процесс перестройки превратился в процесс
тотального разрушения под комплименты и аплодисменты Запада. Вслед-
ствие, вся Восточная Европа перестраивается по совершенно иному сценарию,
нежели это было изначально задумано и организовано КПСС! Никто и ничто
не перестраивается. Все и вся только разрушают! В Венгрии умирает старый
коммунистический лидер Янош Кадар, типа «не вынесла душа поэта» вознесе-
ния на пьедестал … имени его классового врага – Имре Надя!
Что ж, наступала новая эпоха «западной демократии», когда старый мир
должен был уйти не только от власти, но и из жизни, из памяти, вообще с
лица земли! Дабы не гундеть своим «старческим старорежимным маразмом»,
отравляя собой бездумную жизнь растущего нового общества рекламы, потре-
бления и конкурирующего эгоцентризма!
Лето 1989 года стало знаменито тем, что «восточные европейцы» в
массовом порядке хлынули через «булавочную венгерскую дырку в воздушном
шаре соцлагеря», как выражались некоторые журналисты. Многих охватила
страсть к путешествиям! И это понятно, после стольких-то лет советской
изоляции под «железным занавесом», выросшим вследствие непрекращаю-
щейся экспансии Запада, не желающего идти ни на какие компромиссы с раз-
вивающимся лагерем социализма, расцвет которого нельзя было допустить,
чего бы это ни стоило! Ибо успех социализма означал бы неминуемую гибель
мира, где господствует лишь власть денег!
Власти соседствующих ГДР и ЧССР протестовали снятию венграми
границы, но венгерские власти, увлеченные эйфорией переустройства мира,
отказывались восстановить статус-кво! Через Венгрию усилился поток кон-
трабандных товаров. Множество венгерских семей хлынуло транзитными
поездами сквозь ЧССР, забивая своими котомками вагоны и тамбуры че-
хословацких поездов до отказа.
209
Глоток лимонада
Июнь 1989 г. Ружомберок – Комарно.
Штаб полка. Дежурное помещение.
В это бурно кипящее вокруг время жизнь за серыми полковыми сте-
нами текла по своему обычному нудному руслу. Заканчивались очеред-
ные сутки наряда помдежем* (*Помдеж – помощник дежурного по пол-
ку). Майер дожидался своей смены, терзаемый тягостными мыслями о
смысле бытия: «Есть ли на свете Бог? Если да, то он рассудит. Всем
воздаст должное. Если нет, то всё несправедливо, всё бессмысленно.
Есть ли на свете душа? Если есть, то стоит жить, бороться, страдать,
любить, надеяться и верить. Если нет, то всё уйдёт в могилу, смешается
с землёй. И никто и никогда во Вселенной не вспомнит, что каких–ни-
будь два человека любили, страдали и не были одарены счастьем. А что
такое счастье вообще?! Всё бессмысленно в этом атеистическом мире.
В нём человеку было бы легче без любви. Да и зачем она воинствую-
щему материалисту?..»
– Товарищ лейтенант! Тут к вам! – голос сержанта оторвал Майера
от размышлений.
Незнакомый старший лейтенант стоял на пороге дежурки.
– Ты Майер?
– Я! А какие у тебя проблемы? – помдеж выпрямился.
В эту минуту зазвонил телефон, и Майер снял трубку.
– Помощник дежурного по полку лейтенант Майер, слушаю!
Визитёр, не обращая внимания на телефон, продолжал.
– Проблемы у тебя, а я приехал из Комарно. Короче, слушай меня
внимательно. Меня очень просили тебе передать, что всю следующую
неделю она будет тебя ждать. Очень будет ждать! Усвоил?!
Александр почувствовал, как его руки начинают дрожать. Он молча
положил трубку.
– Кто «она»? – он задал вопрос, но, встретившись с ухмыляющимися
буравящими глазами старлея, отвёл взгляд.
– Да, я всё понял. Хорошо, – сердце билось усиленно.
3.21 (89.06.16)
210
Вновь увидеть её! Ту, на встречу с которой уже и не надеялся. Кото-
рую когда-то год назад так безумно любил! И которая до сих пор будо-
ражила его сознание тягостно тянущими грудь волнительными воспо-
минаниями о времени, ушедшем словно песок сквозь пальцы! Это была
любовь, тяжело ранившая его, подобно шрапнели. Затянувшиеся раны
хоть уже и не кровоточили, но всё ещё нестерпимо ныли порой.
– Тогда вот тебе адрес, – старлей начёркал карандашом прямо на
углу кинутой газеты «Советский солдат»…
Майер чувствовал, что его всего буквально колбасит словно в ли-
хорадке. Весь этот год он не смел даже в своих мечтах пересечь эту
запретную «красную линию», очерченную ему всем обществом, что его
окружало. Всем и всеми! Даже сама Ира, ему казалось, хотела забыть
его существование, дабы смиренно подчиниться воле судьбы замужней
женщины. И эту её миссию он не мог оспорить! И вот эта фраза неж-
данно явившегося старлея словно стёрла эту границу, и он почувство-
вал, что у него снова безудержно вырастают крылья. В своих мыслях
он уже летел туда, в запретное для него Комарно! В нарушение всех
законов и правил. Вопреки здравому смыслу и логике! Доверяя лишь
словам, брошенным незнакомцем. Мысли о возможности скорой встре-
чи роились в его голове, приливая бурными потоками крови к вискам,
бешено омывая сердце, заставляя его время от времени замирать…
***
Поезд монотонно отстукивал колёсами. Казалось, нет транспорта
медленней его. В этой чужой стране Александр ехал к близкому ему
человеку, ставшему таким далёким, отделённому сейчас не просто
расстоянием, а чудовищно сильными обстоятельствами, определённы-
ми «социумом». Сегодня был последний день из «назначенных» для
их возможной встречи. Ранее вырваться у него не было ни малейшей
возможности, как он не изворачивался. Даже сейчас он пошёл на неве-
роятные уловки, чтобы заполучить завтра выходной, который ему был
нужен, как минимум, на дорогу обратно. А сейчас же он имел отгул за
патрулирование прошлой ночью, отчего глаза его слипались. По прав-
де, сегодня к 16-00 ему полагалось уже быть на службе, но он грубо
нарушил эту обязанность в готовности к любым карам после. После
этой встречи он готов был ко всему. Эта встреча была главным смыслом
211
его существования сегодня! Он бредил этой встречей! Он рисовал её
в своих мыслях-мечтах все дни их разлуки. Он болезненно бредил ею
последние дни.
Имея «дырку» в собственном бюджете, он занял немного крон у
Тимофеева и отправился в довольно длинный путь…
Было душно. Поезд был необычно плотно забит преимущественно
черноволосыми людьми, отдалённо напоминающими цыган. Женщи-
ны, дети сидели плотно не только на сиденьях, но даже в тамбурах на
каких-то тюках с барахлом. Большие диковинные пластиковые бутылки
утоляли их жажду в душном вагоне коричневой газированной жидко-
стью. Во рту Александра пересохло, и он, нащупав в своём кармане
оставшиеся после покупки билетов жалкие остатки крон, решился на
скромную трату.
В вагоне-ресторане было гораздо свободнее и не так душно. Лейте-
нант занял место у окошка. Поставил на стол купленную здесь малень-
кую с вытянутым горлышком стеклянную бутылочку с лимонной гази-
ровкой, равной одному стакану. Хотелось жадно проглотить этот стакан
шипящей жидкости залпом, но лейтенант, не желая возвращаться назад
в душный вагон, растягивал удовольствие.
Хорошо! А поезд всё медленно продолжал тащиться мимо красивых
словацких деревень с черепичными крышами, холмов, полей. Красиво.
Но вся эта красота меркла перед предчувствием их встречи. В груди
было всё больше какой-то необъяснимой тревоги-волнения.
– Камрад, здесь свободно? – какой-то мужчина остановился напро-
тив столика, указывая на пустующее место.
– Да пожалста! – кивнул Александр, улыбнувшись неожиданному
земляку.
Мужчина присел.
– Русский, что ли!? – обрадовался тот.
– Русский, – согласился Майер.
– Служивый?
– Точно так.
– А я тут в гости еду. По вызову! Вот расскажи мне, как тут оно это
вот,.. он замешкался, ну, на кроны там рубли наши поменять то, а? – он
опасливо посмотрел по сторонам, словно боясь быть услышанным. По-
том так же с опаской посмотрел на Майера, вероятно оценивая, не зря
212
ли сболтнул ему про деньги и добавил. – Денег-то щас у меня с собой
немае. Ну, эт я так, на всякий случай. Я их тама оставил,.. ну, эт потом,..
я пока так, проверяю…
– Да ладно, не кипишись ты, чё так задёргался, я тебя что, грабить
стану? Я – советский офицер! А не вор с большой дороги, ясно тебе,
если боишься, то вали себе, откуда пришёл. А коли совета хош, так не
ссы в трусы! Расскажу всё, что знаю, задаром, причём. Мне ничего не
нужно от тебя, понял меня? Я к тебе не подсаживался, – он явно злился,
оттого продолжал кипеть себе под нос: «ходят тут разные, со своими
проблемами, а мне оно надо? Я что, на преступника похож, что ли?!
Боишься, так проходи себе мимо!»
– Да ты меня, дурня, прости! Всяко ж оно вот бывает то, сам знаешь!
Я-то не со зла-а! Так, по глупости! Ты не обижайся только. Ладно? Пиво
будешь? Угощаю!
– Да ладно, на обиженных воду возят. Я и сам обидеть могу, когда
злой, вот и всё. Ладно, проехали… Пиво? Да не-е-е.
– Два пива! – мужчина уверенно махнул официанту рукой.
Вскоре на столе стояли две, пустые наполовину, кружки с пивом. По-
путчики оживленно беседовали. О местной валюте и советских рублях,
о местных особенностях, о Союзе. О чехословацких платных туалетах.
О том, «кто виноват и что делать», конечно ж, о том, «кому на Руси жить
хорошо». Дорога-то не близкая. Времени-то вагон!
– Ух, сложить бы пространство, да побыстрее оказаться в пункте на-
значения! – задумчиво произнёс Майер.
– Сложить пространство, говоришь? А на чё? Мне вот нравится,
едешь себе, говоришь с умным человеком, пиво пьёшь, да смотришь по
сторонам. Красоти-и-ища! Ляпоти-и-ща!
– А я вот сидел тут, думал, возможно ли движение материи вне вре-
мени и без скорости! Пух – и ты уже где-то та-а-ам!
– Ну, если найти «Лампу Аладдина» только! – усмехнулся попутчик.
– Вот смотри, – оживился Майер, ухватившись за тему, волновав-
шую его мозг несостоявшегося математика, – вот возьмём кривую ги-
перболы.
– Чью кривую? – удивился попутчик.
– Не чью. Просто возьмём гиперболу. Это вот такая кривая на систе-
ме координат, – он пальцем провёл по столу.
213
– Кривая гиперболы в координатной плоскости бесконечно прибли-
жается к оси Х, беря начало в бесконечности оси Y. Согласно нашим
математическим представлениям, если одна ровная линия не является
параллельной другой, то рано или поздно она её пересечёт, ибо не пе-
ресекаются лишь параллельные! А кривая Гиперболы, при своей бес-
конечности, приближается к оси X, и так же, казалось бы, неизбежно
должна была бы пересечь последнюю. Но! Этого, увы, – не происхо-
дит! При том, что это приближение бесконечно! Как это возможно?
– Да-а-а? – попутчик пожал плечами и скучающе присосался к оче-
редной кружке с пивом. – Да, а ты-то будешь пиво ещё?
– Спасибо, нет, не нужно, – Майеру было совестно пользоваться нео-
жиданно открывшейся щедростью этого человека, да и вообще, он имел
правило не пить с незнакомцами, да ещё особенно в дороге. – Так вот, –
он продолжил, – каким бы ни было значение Х, значение Y не будет рав-
но нулю никогда! Выходит, каждый миллиметр на оси координат для
гиперболы неисчерпаем! Интересен также переход линии гиперболы из
отрицательной плоскости (–y, –x) в положительную (y, x). Линия Ги-
перболы, лежащая в отрицательной плоскости, бесконечно опускается,
приближаясь к оси –Y. Расстояние от [– оо; 0] неисчерпаемо как в одну,
так и в другую строну. 0 является как бы разделительной чертой между
двумя симметричными пространствами. Ст;ит от «минусовой» черты
«перешагнуть» через 0 и линия гиперболы начинает бесконечно опу-
скаться, приближаясь к оси Х из бесконечности Y. Где же происходит
переход от линии в отрицательной плоскости к линии в положительной
плоскости? Где эта минимально возможная величина?
– Ну и где? – совершенно мутно спросил человек напротив, явно
зевая.
– Ясно одно, что для того, чтобы преодолеть линию, не пересекая её,
необходимо её как бы «перешагнуть», другими словами, необходимо
дополнительное пространственное измерение, соединяющее и замыка-
ющее противоположные бесконечности, переступая нулевое значение!
Всё выглядит так, словно простанство складывается, подобно листу бу-
маги, нанося на его вторую половину зеркальное отображение того, что
есть на первой, минуя «нулевое значение», разумеется. А коли так, то,
выходит, можно «сложить» простанство на любом его участке!
Это пока ещё двухмерное Пространство на координатной плоскости!
И мы смотрим на него статично. Далее лишь вопрос скорости движения
214
точки по заданной «гиперболической траектории». А «Скорость», как
физическая величина, появляется лишь с появлением величины «Вре-
мя»! Скорость – есть величина, отражающая изменение положения
субъекта в Пространстве относительно Времени. А поскольку, и до тех
пор, пока Время неумолимо движется, Пространство меняется пропор-
ционально Скорости изменения Времени.
Но если сложить пространство. Что же тогда произойдёт с понятия-
ми «Скорость» и «Время»? Став «нулевыми» понятиями, они потеряют
столь значимое сегодня значение. Пространство освободится от них. Ибо
перемещение в нём станет возможным без Скорости, без Времени! Выхо-
дит, возможно движение материи вне Времени и без Скорости! В любую
заданную точку. А возможна ли тогда и сама жизнь вне Времени?..
Тут поезд дёрнулся и начал тормозить, скрипя колёсами. За окнами
полз перрон.
– Всё, приехали! Ну и загрузил ты, паря мне мозг, ни черта я не по-
нял из всего, что ты тута мне наговорил! Ну, всё, тута наши дорожки
разбегаются как во времени, так и в пространстве! Причём с бешеной
скоростью! – засмеялся мужчина и поспешил на выход.
– Ну, бывай! Удачи! – усмехнулся и Майер.
Тот обернулся, усмехнулся, махнул рукой и смешался вскоре с толпой…
***
Военный городок Комарнинского полка. ДОСы, ДОСы, ДОСы…
Майер постучал в нужную дверь условным стуком. Сердце выпрыги-
вало. От переполнявшего его волнения он даже забыл про цветы или
какой-то иной романтический подарок, сконцентрировавшись лишь на
самом свидании! Ведь само по себе свидание представляло собой труд-
нодосягаемый «плод». Вспомнив о важности для женского восприятия
«романтической мишуры» в самый последний момент, он почувствовал
конфузную неловкость за свою несообразительность и слегка отстра-
нился от двери. *
(* Кстати говоря, вся внешняя романтическая «мишура» в процессе ов-
ладения женским телом в виде шариков и «миллиона роз» – не всегда в дей-
ствительности – истинное проявление чувств мужчины. Чаще к красивой
«мишуре» в ухаживаниях прибегают матёрые, взвешенные в своих действиях
ловеласы, стремящиеся единственно к телу. А истинно влюблённые роман-
тики за своей влюблённостью иногда просто о «мишуре» не помнят, пресле-
215
дуемые заветной единственной целью – увидеть «её»! В то же самое время
эти романтики очень часто забывают о том, что объект их любви – просто
слабая женщина, нуждающаяся во внимании и заботе, и не только в минуты
их любовных всплесков. Но так или иначе, и искренние «всплески» чувств бе-
столковых романтиков, и показушно – расчётливые «фейерверки» матёрых
расчётливых ловеласов заканчиваются. И наступают «трудовые будни». И
только настоящая духовная близость и уважение друг к другу способны со-
здать истинный долговечный союз!)
Дверь открыла какая-то высокая молодая женщина, посмотрела испу-
ганно на рослого молодого человека в гражданке, словно примеряясь со
своим ростом. (Вероятно, каждый человек при встрече с противополож-
ным полом как бы подсознательно примеряется на предмет: «могло бы,
так, хотя бы чисто «гипотетически», между нами нечто быть… или нет?»)
– Вам чего?
– Я,.. я,.. я,.. – замялся Майер.
– А-а-а! Вы – Александр? Да?
Александр молчал в замешательстве.
– Вы из Ружомберка? Да? – продолжала расспрос женщина.
– Да! Я-а-а…
– Ищите Иру? – помогла ему она и мило загадочно улыбнулась.
Было очевидно, что женщину очень забавляла эта романтическая
интрига. Поэтому она охотно включилась в эту игру, помогая встрече
двух несчастных влюблённых.
– Да, а где она?
Улыбка сошла с её губ.
– Зайдите скорее! – она пробежала осторожным взглядом по пустому
подъезду и захлопнула дверь за спиной юноши. – Вы поздно приехали,
Александр! Она ждала вас все эти дни. А вчера вернулся полк с учений.
И всё! Не знаю, смогу ли вам теперь помочь! Ой, не знаю! И потом, они
там, в отпуск в Союз собирались, вроде. Не знаю точно когда.
Лицо Александра выражало полное отчаяние. Он стоял молча и ни-
чего не говорил.
– Ну ладно, оставайтесь здесь, а я сбегаю к ней. Всё узнаю. Кстати,
меня Катей зовут.
– А-а! А меня Александр, – ступил лейтенант.
– Да я уже знаю! – усмехнулась Катя и выскочила из квартиры, за-
крыв дверь на ключ.
216
– Ну да, – Майер хлопнул себя по лбу, сконфузившись.
Минуты в пустой квартире тянулись слишком медленно. Часы на
стене, казалось, специально замедляли свой ход. Александр стоял в ко-
ридоре и прислушивался к каждому шороху в подъезде, надеясь услы-
шать вскоре долгожданные шаги…
Наконец дверь подъезда звучно хлопнула, быстрые смелые шаги
пробежали по ступенькам, выказывая всеми своими громкими шлепка-
ми, что человек, их издававший, совершенно не скрывался, то есть это
были не те осторожные шаги объекта свой сердечной болезни, которые
он ожидал! Ключ с клацаньем провернулся и дверь открылась. На по-
роге стояла Катя.
– Живой ещё? Я не слишком долго отсутствовала? – она глянула на
часы на стене.
– Нормально, Кать! Ну, так как там? Что?
– Не могу тебя ни чем утешить! Уже сегодня они уезжают в отпуск
в Союз. Ну, сам понимаешь, тут уж ничего не поделаешь! Не твой се-
годня день, лейтенант!
– Я понимаю!.. – надежды Майера рухнули, но всегда остаётся по-
следний шанс, последняя соломинка, за которую машинально хватается
рука утопающего. – А когда их поезд?
– Не уверена, но думаю, у тебя есть часов пять. Но извини, Саша,
здесь ты оставаться больше не можешь! Дальше действуй на своё усмо-
трение! – Катя пожала плечами, её лицо приобрело твёрдые, можно
даже сказать, суровые нотки и она указала рукой на дверь в прихожей.
***
Вокзал. Зал ожидания. Суетятся люди напротив табло с расписанием
поездов. Саша сел на свободное сиденье, так, чтобы хорошо просма-
тривался центральный вход, вытянул ноги.
– Земляк! Подержи цветы, будь другом! Я тут жену встречаю! – вы-
сокий капитан протянул Майеру изящный букет. – Я щас в туалет сбе-
гаю мигом, добро?!
– Давайте, товарищ капитан!
Майер посмотрел на табло, на часы. Скоро. Уже скоро! Скоро они
должны появиться на перроне!
Прошлая бессонная ночь в патруле давила на его веки и они то и
дело непроизвольно слипались, пока не закрылись окончательно…
217
***
– Давай, жена, ты бери сумку, Славку, выходи на перрон, а я полетел
за чемоданами! – в дверях вокзала появились Басмановы. Ира взяла
кучерявого сына за руку, и они медленно вошли внутрь. Остановились
напротив табло.
– Мама! Смотры, какие цветочики! – белокурый мальчик вытянул
вперёд маленький указательный пальчик.
Мама совсем не реагировала на очередной «познавательный позыв»
своего трёхлетнего сына. Затем, уже на самом выходе из здания на пер-
рон, обернулась зачем-то и замерла. Её сердце заколотилось в груди.
– Саша! – прошептала она, удерживая свой внезапный порыв.
– Что тормозите?! – вынырнул с двумя коричневыми чемоданами
Сергей, остановился, поставил чемоданы, вытер пот со лба.
– Какой ты быстрый! – кровь прилила к Ириным щекам. – Идём!
Она снова бросила косой взгляд исподтишка на спящего с букетом
Майера, улыбнулась: «Всё-таки он приехал! Приехал ко мне!»
Этот факт грел её женскую душу, для которой само упущенное сви-
дание было не более важно, чем осознание его возможности и своей
способности быть «роковой женщиной», предметом обожания и борь-
бы!* Она подхватила сына и почти счастливая семья вышла на перрон.
(* Сам факт борьбы мужчин за право обладания женщиной посылает сиг-
налы в её мозг, пробуждая в ней её животное «селекционное» начало, что
рождает в ней романтическое настроение. При этом природа заботится
при рождении детей о максимально возможном смешении «генетических ко-
дов», как основе эволюционного развития через формирование природного раз-
нообразия и естественного отбора между ним. Поэтому после периода, до-
статочного для выращивания первого потомства, женщина подсознательно
начинает готовиться к появлению второго, даже если в действительности
она детей и не желает. Но природа не спрашивает желаний. Задача приро-
ды – одеть розовые очки и заманить в ловушку. А после – бац и готово – бери и
рожай в муках, плати за полученные удовольствия! И вот как раз здесь снова
включается её «селективный механизм» для поиска «лучшего», на этот раз,
возможно, генетически «другого, лучшего». Но всё же измена женщины но-
сит скорее морально-психологический характер, нежели сугубо физиологиче-
ский. Её влечёт больше ощущение самки, находящейся под атакой доминиру-
ющего самца… Хотя, пусть простит меня читатель, ведь ему известно, что
в данном случае мы имеем дело всё же не с селекцией, а с любовью, хотя и за
рамками норм, морали и правил!)
218
– Ну что, я не слишком долго? – капитан толкнул спящего Майера.
– А!? Да нет, нормально! – Саша встрепенулся, подскочил, прищу-
рился заспанными глазами на табло, на часы и как ошпаренный рванул
было к выходу.
– Может, отдашь мне цветы? – капитан дёрнул его за рукав, ухмыля-
ясь заспанному «земляку».
– А! Да! Конечно!
– Спасибо!
На перроне суетились люди. Навстречу Майеру прошёл счастливо
улыбающийся всё тот же капитан с чемоданом и каким-то ящиком. Ря-
дом счастливо семенила стройными ножками молодая женщина в ми-
ни-юбке, видимо, супруга, с букетом, едва ли не в зубах, вся в сумочках
и котомочках.
Люди, люди, люди. И вот в далеке он увидел знакомую фигуру Бас-
манова. Тот грузил чемоданы в вагон.
– Всё. Опоздал!
Майер стоял на перроне. Он желал только одного: увидеть её. Пере-
сечься хоть на миг с ней взглядом. Жадно. Как глоток воды в пустыне.
Как глоток той «лимонной газировки» в вагоне на пути сюда! Но поезд
надрывно дёрнулся, отдачей отстукнув сочленениями ленивых вагонов,
ещё раз, ещё, и поезд медленно потащился в сторону Союза…
219
Полотенце
Август 1989 г. Либава. Моравия.
Полигон.
*Ровно месяц назад, 19 июля 1989 года в Польше проходят выборы с един-
ственным кандидатом на новомодный пост «первого президента страны»,
где польский парламент с перевесом всего в один голос избирает на него гене-
рала Ярузельского.
1 августа 1989 года в Польше прекращается государственный контроль
цен на продовольствие, вследствие этого цены взлетают вверх на 500 процен-
тов. Начинаются резкие реформы, приведшие к скорому тотальному краху
существующей социалистической экономики страны, на обломках которой
вскоре начнут буйно всходить ростки новых западных производств, открывая
каналы для жадного проникновения международного капитала в истощённое
тело постсоветского государства.
Сейчас, 19 августа 1989 года польские коммунисты массово присоеди-
няются к коалиции, возглавляемой профсоюзом «Солидарность», «посыпая
голову пеплом» раскаяния и уничижения, отрицая вчерашние идеалы и пре-
клоняя колено пред вчерашним своим идеологическим противником. Что ж,
это обычное явление, именуемое «приспособленчеством». Когда желание по-
лучить большую выгоду толкает людей на измену, и не только своим былым
идолам и идеалам…
Уже около месяца третий батальон стоял в полях, «накрывая» поли-
гон для очередных учений. Так же, как обычно «накрывают на стол»,
расставляя столовые приборы, здесь готовили поле, вырубая лишние
кусты, вырывая траншеи, расставляя мишени. День за днём, с раннего
утра и до вечера…
И в этот один из многих дней седьмая рота … проспала!
– Кто должен был роту поднимать сегодня? – орал ротный.
– Я, – прапорщик Будило смотрел в землю виноватым взглядом.
– Прапорщик! Носить такую фамилию! Буд-и-ло! И не разбудить
роту?! Как же это такое может быть?!
3.22 (89.08.19)
220
Рота весело заржала – и солдаты, и офицеры.
– Отставить смех! – рявкнул Самойлов, и тут же сам рассмеялся…
Итак, оставшись без завтрака, седьмая рота угрюмо топала по пыль-
ной дороге навстречу восходящему солнцу.
– Майер! Со своим взводом сегодня отправляетесь на танковую ди-
ректрису! – Самойлов поправил полевую фуражку за зелёный козырёк,
поставил ребром ладонь к переносице, коснулся указательным паль-
цем зелёной кокарды, «оцентровав» её…
***
Танковая директриса.
Солнце перевалило за полдень. Изрядно устав от нудной рубки ку-
старника, солдаты только что легли на траву, ожидая обеда.
– Товарищ лейтенант! – крикнул Бедиев, смотря вдаль.
– ЗИЛ! – вторил ему Ким.
– Обед идёт! – бойцы поднялись, сели.
Поднялся и Майер.
Гусейнов и Озанян продолжали сидеть, лишь повернув головы в сто-
рону начавшейся шумихи.
– Товарищ лейтенант! Почему опять сидим? – из ЗИЛа вылез ком-
бат. – Почему не работаем?
– Мы только что присели, товарищ майор.
– Солдат без лопаты – преступник! Ещё раз увижу вас сидящими
без дела, вы, товарищ Майер, получите от меня выговор с занесением!
Понято?
– Так точно, товарищ майор! – Майер приложил руку к виску.
– Бездельники!.. Седьмая рота!.. Ла-а-дно, разгружа-а-йте обед!
Бойцы кинулись к борту ЗИЛа, где стояли термосы. Абдулабеков
запрыгнул наверх, открутил вентили, поднял крышки.
– Давай сюда котелки!
– Давай, насыпь супчика! – протянул котелок Буряк.
– А кампот есть? – вытянул шею Якушев.
– Бар-да-а-к! – сплюнул комбат.
– Та-а-к! Взво-о-д! Строиться с котелками! – заорал Майер…
После приведения бойцов «в чувство» прозвучала долгожданная
уставная команда:
221
– Взво-од! К раздаче пищи приступить!..
Вскоре ЗИЛ с обедом исчезал из вида, везя солдатскую жратву дру-
гим трудягам. А в котелках жидко плюхалась уже давно остывшая во-
нючая похлёбка из капусты, сала и редко встречающейся картошки с
глазками.
– Эх, суп – супец, от х..(«пип») конец, от п..(«пип») ребро, вот суп
добро! – Буряк, посмеиваясь, вытащил ложку из сапога, стал ковырять-
ся в котелке.
Остальные заржали.
Холодная масса пресной сечневой каши студнем колыхалась в пло-
ских крышках от котелков и едва сладкий компот в железных армей-
ских кружках, да ломти кислого с тмином словацкого хлеба. Собствен-
но, даже всё это далеко не в изобилии. Майер и солдаты без особого
энтузиазма ковырялись в этих безвкусных скудных «деликатесах» алю-
миниевыми ложками.
Тут Майер почуял запах дыма и чего-то вкусного. Повертел головой.
Дыма не было видно нигде.
– Чем-то пахнет! А?
– Таварыш лэтенант! Угошайтесь пловом! – улыбался Сабиров.
– Пловом? Откуда?
– Идёмте! – ухмыльнулся младший сержант.
За бугром в траншее устроились солдаты-узбеки. В вырытой в земле
яме бездымно горел мастерски разведённый огонь.
– Это чтобы нас не запалили! – пояснил Абдулабеков.
В котелке пыхтел рис, морковка.
– Сейчас у нас праздник – «Курбан-байрам»*! – продолжил он.
– А-а-а! Я в Казахстане тоже слышал о таком, – Майер присел на
траву, – это когда вы баранов режете?
(*Курба;н-байра;м – исламский пра;здник жертвоприноше;ния праздник от-
мечаемый через 70 дней после праздника Ураза байрам (отмечаемого в честь
окончания поста в месяц Рамадан), в 10-й день месяца Зуль-хиджа в память
жертвоприношения пророка Ибрахима. Согласно Корану, Архангел Джабраил
явился к пророку Ибрахиму во сне и передал ему повеление от Аллаха принести
в жертву сына. Ибрахим отправился в долину Мина к тому месту, где ныне
стоит Мекка, и начал приготовления. Его сын, знавший об этом, не сопротив-
лялся, так как был послушен отцу и Аллаху. Однако это оказалось испытани-
ем от Аллаха, и когда жертва была почти принесена, Аллах сделал так, что-
222
бы нож не смог резать, и тогда ангел Джабраил (Архангел Гавриил) позволил
пророку Ибрахиму в качестве замены зарезать барана.)
– Да! – хитро прищурился младший сержант. – Рэжэм, плов дэлаем,
жарым, шурпа варым! Угашаем всиэх!
– А как по мне, то это дикость, простите меня, конечно.
– Жарыт мясо – это дикость?
– Убивать на глазах у всех – это дикость. И это в двадцатом просве-
щённом веке! При Советской-то власти!
– А гдэ мяса брат тогда?
– В магазине мясо, вообще-то покупают или на базаре.
– А у нас своё мясо пасётся, сами и рэжэм, – включился в разговор
Сабиров, – а имам аль-Мардави говорыл: «Если человек собственно-
ручно совершит свое жертвоприношение, это лучше», – он гаварыл:
«Но даже если человек сам не режет свое животное, то желательно что-
бы он хотя бы присутствовал при закалывании его животного».
– Это всё религиозный фанатизм! Ну, и потом, один имам так писал,
это же нельзя теперь брать за догму! Всё равно, жертвы приносить – это
дикость средневековая и варварство! Современные образованные люди
не должны слепо следовать всему тому, что писали древние люди, ис-
ходившие из понимания благодетели своего варварского времени. То,
что тогда считалось хорошим, не всегда является таковым сегодня. А
кроме, я в Казахстане тоже читал, что имамы даже тогда, в те дикие
времена, так же говорили, что животных нужно убивать гуманно, чтобы
они не видели ни ножа, ни убийства других животных, не нервничали,
не испытывали страданий! Уверен, что если бы эти имамы писали на-
ставления сейчас, то они бы так же завещали, как минимум, не делать
публичных убийств, чтобы другие люди не были бы психологическими
жертвами этой жестокости. Ведь это нарушает их права! Если бы не
отменили это кровавое действо вовсе! Жертвоприношения в двадца-
том-то веке!
– Не знаю, таварыш лэтенант, мы раншэ-то не сылно рэзалы на Кур-
бан-Байрам, а тэпэр – пэрэстройка! А еслы есть баран, то зачэм он есть,
еслы его нэ рэзат? Был бы щас баран, мы бы его зарэзали, но щас у нас
нэт барана, нет мяса! Но главное – ест рыс, а в плове самае главное,
кромэ рыса, – марковка!
– И где вы всё это раздобыли?– удивился лейтенант.
223
– Да так! В столовой. Одын взал в карман марковку, другой – лук, я
вот – рыса насыпал, – Абдулабеков вывернул свой карман, вытряхнул в
ладонь ещё несколько рисинок.
– Рыс, правда, здэсь нэ правылный. Плов бэз барана – это дыкость!
Но ничего! Плов будэт всё равно хароший! Хот и бэз барана. Всиэх
угостым! – улыбался солдат широкой улыбкой с хитрым узбекским
прищуром…
Разморенные после съеденного плова солдаты спали. Алюминие-
вые котелки, обтёртые травой, блестели на солнце своими зелёными,
ободранными корпусами. Лопаты торчали, воткнутые в землю рядом.
Майер жевал соломинку, глядя на голубое небо. Облака! Такие пышные
и нежные облака...
«Вот бы туда! Как в сказке, проплыть бы на облаке!» – думал Майер,
лёжа на жёсткой земле.
Казалось, что там – мягкая благодать, полная воды, свежести, и лёгко-
сти, плывущей над всей этой вселенской пыльной суетой, полной суро-
вой жажды действительностью…
«Ладно, ещё пять минут отдыха и подъём!» – не успел даже и поду-
мать лейтенант…
Дикий визг и разлетающиеся щепки от черенка лопаты встряхнули
его от полуденной нирваны. Он перевернулся на живот. И снова стук
автоматов вдалеке и визг проносящихся пуль над головой!
– Взво-о-од! Всем лежа-а-ть! Никому не встава-а-ть! За мно-о-й,
ползко-ом! Марш! – он пополз на локтях за ближайший холм.
Переполошенный взвод, матерясь и шипя, последовал за команди-
ром, не забыв, однако, прихватить и свои драгоценные котелки!
– Там кто-то левее на стрельбище огневую начал!
– Аж сюда пули залетают!
– Видно, по бегункам бьют!
– Оны же нэ знают, что мы здэся спым!
«А не спали бы мы, а работали, так нас бы заметили! И стрельбу бы
не начали, – подумал про себя Майер, сразу же сделав себе «зарубку»
на будущее. – А они правы– отцы-командиры-то!»
– Ой! – закричал Абдулабеков.
– Что с тобой?
– Родыла-а! – засмеялся Абдулабеков и снова заорал. – Ой! Мать
твою, женщина! Я локоть, кажись, вывихну-ул!
224
(*Слишком огромен этот Либавский полигон! И взаимодействие сложно ор-
ганизовать между разными частями! Вот решил какой-то ротный или комбат
популять, на что имел полное право. А откуда ему знать, что тут десяток
придурков в зоне поражения отдыхает, нажравшись «узбэкского» плова!)
***
Ночь. Грязный, уставший за день батальон спит в фанерных бара-
ках. Уже офицерами как бы пресечены все или почти все «неуставные»
солдатские земляческие разборки. Вытрепано немало нервов всех сни-
зу доверху. Угомонилось, вроде, и управление батальона, выдрючив до
предела лейтенантский мозг. Стоят понуро дневальные. Младшие офи-
церы, наконец-то, закрылись в «офицерской комнате».
Майер перечитывал полученное недавно письмо:
«Ты удивлен моим исчезновением и думаешь сейчас бог весть
что. Почему я избрала письменный путь обращения к тебе? По-
следнее время у меня было какое-то странное предчувствие. И
ты, вероятно, замечал это во мне. Что ж, ты чуток и очень на-
блюдателен. Ты словно читаешь о том, что скрыто в человеке.
Но в данном случае я и сама ни о чём не подозревала. Между нами
было много преград. Эти преграды рушились. Но их оказалось
больше, чем наших сил. Между нами легло, вдобавок, и расстоя-
ние. Так почему же всё-таки я обращаюсь к тебе письменно? Я
знаю, ты сейчас разочарован во мне. И видеть твои укоряющие
глаза, глаза, которые я всё ещё люблю, – нож в сердце. Ты вправе
назвать меня эгоисткой. Что ж, я не вправе возражать! Но всё,
что я делаю, всё это только ради тебя же самого. Спустя время
ты это поймёшь сам. У нас нет никакого будущего. Прости
меня и Прощай! Я.»
– Эх, напиться бы! – Александр спрятал сложенный лист во вну-
тренний нагрудный карман, рядом с удостоверением личности.
– Тимофеев! Ну что, ты сливовицу-то куда заныкал? – Самойлов по-
ставил на стол железную кружку.
После очередного дня, полного дурдома, хотелось одного – отклю-
читься от действительности посредством слияния с Бахусом.
– У меня такое сегодня было, что нужно нервы полечить! – Майер
225
жадным взглядом встретил пузатую литровую бутылку чехословацкой
сливовицы.
– Щас, закуска ещё на подходе! Мои земляки здесь в столовой! Я им
дал задание! – объявил важно Хашимов.
Прошло где-то полчаса. Всех рубил сон.
– А-а-а! Пока твою закуску дождёшься! – Самойлов разлил сливовицу.
– У меня есть пачка «DISCO» * (* Круглое словацкое печенье с кремовой
прослойкой), – Тимофеев достал жёлтую цилиндрическую упаковку.
– Пойдёт!
Стукнулись железные кружки. Обжигающая жидкость со специфи-
ческим запахом пролилась в желудки. Зашумело в офицерских головах,
отрывая их от земных проблем.
– Ну что, товарищ старший лейтенант, могу я завтра убыть в полк на
побывку? Моя очередь, вроде, – Майер уставился на Самойлова, хрустя
печеньем.
– Давай, Майер. Да, прихвати с собой Абдулабекова, его в санчасть
покажешь. И вот ещё, зайди к моей жене, возьмёшь мне полотенце да
ещё кое-что, ну, я записку ей напишу, передашь.
– Договорились, Петя, – фамильярно ответил Майер.
Самойлов поморщился, но ничего не сказал.
Дверь отворилась. На пороге появился замполит батальона майор
Виноградов. Уважаемый в полку человек. Повторюсь. Афганец. С крас-
ной нашивкой на груди, свидетельствующей о тяжёлом ранении и геро-
йским орденом «Красной Звезды».
– Пьянка у вас тут? – прошевелил пшеничными усами он.
– Товарищ майор, проходите! Раз вы здесь, то, значит, у нас уже это
цэлое торжэственное мэроприятие! – улыбнулся Хашимов.
– Говорят, незваный гость хуже татарина, – усмехнулся майор.
– Ну, скажете! Вот, товарищ майор, присоединяйтесь, – Самойлов
протянул кружку со сливовицей, – делат-то здесь нечего, вот досуг так
и проводим.
За внешней бравадой, очевидно, сквозил конфуз людей, застигнутых
врасплох начальством, имеющим теперь все основания на карательные
меры. Но замполит батальона был нормальным мужиком. Спокойным и
мудрым. Так что, очевидно, прихмелевшие «мыши» пытались сплясать
на носу у доброго «кота».
226
– Хреновато проводите. Лучше бы книги почитали. Ла-а-адно. Да-
вай! – он взял кружку. Молча чокнулись, вздрогнули.
– Да-а, я сегодня фильм привёз. Завтра вечером будем крутить бой-
цам, – продолжил майор.
– Да фильмы-то у нас в полку такие голимые. Одно и то же. Хоть бы
один американский боевичок вы бы подкинули, а? – скривился Самойлов.
– Или эротику! – сострил Хашимов.
– Эротику вам подавай!? Восхищаетесь американской режиссурой?
Ну, тогда у вас нет будущего.
– Почему это?
– Потому что ваше будущее – это ваши дети. Так?
– Ну, да.
– А раз у ваших детей, при такой расстановочке, его нет, то значит,
что его нет и у вас! Ну, кем они могут стать? Бандюгами, как в боеви-
ках, или проститутками, как в вашей эротике!.. Нужно уметь гордиться
своим кинематографом, своей страной и своим народом.
– Да чем нам гордиться-то? Туалетная бумага и та дефицит!
«Мяса нет, колготок нет, нам не нужен этот дед!..»
– Это про Брежнева была такая шутка.
– Про него.
– Да какая бы у нашей страны ни была история, какое бы ни было
прошлое, чтобы иметь будущее, нужно научиться её уважать. Только
так будут нас самих уважать. Иначе мы – никто! Ладно. Кончайте тут
водку пьянствовать, поберегите свои силы на день грядущий! – он по-
ставил пустую кружку на стол и вышел.
Не прошло и пятнадцати минут, как в дверь постучали. Хашимов
оживился.
– А вот и картофан подогнали!
На пороге стоял солдат-азербайджанец. В руке у него было две ско-
вороды, из которых исходил аромат жареной картошки с луком и ту-
шёнкой. Всё плавало в обильном жиру…
– Вам вот эта! – тот протянул одну руку со сковородкой поменьше.
– Да–а?! А вторая сковорода кому? – Самойлов прищурился.
– Зэмлякам это, – замялся повар, – ых многа!
– Что-о-о? – завыл Самойлов. – Каким таким землякам?
– Самойлов, пуст идёт! Нэ трогай его! Бэри нашу скавараду и все! –
Хашимов почти вытолкнул солдата и закрыл за ним дверь.
227
– Ты чё, Хашимов? Неуставнуху разводишь?
– А это не твоё дело! Это мои дела! Ясно!? Или ты что-то против
меня имээш в виду? Тогда болше моего картофана нэ получэш!
– Ну-ну! Ладно! Не кипятись! – Самойлов ретировался.
Было уже почти ранее утро. Картошка из-за усталости казалась
почти безвкусной. Хмельные организмы уже вырубались и не хотели
пробуждаться, несмотря на божественный картофельно-тушёночный
аромат. Офицеры жадно жевали, обжигаясь, сквозь навалившийся сон,
почти автоматически…
– Всё! Я делаю отбой, – Тимофеев первый бухнулся на свой спаль-
ный мешок, расстеленный на кровати.
***
Сон.
Тимофеев пробирался сквозь густой кустарник, прорубая себе путь
самодельной «мачэтэ». Всё вокруг было окутано густым туманом, плот-
но стелившимся по земле подобно облакам.
Вскоре лейтенанту открылась широкая поляна, В центре которой си-
дел, скрестив ноги по-турецки какой-то человек с лысой головой, уже
ранее назвавшийся Аулихастром.
– Ну, привет, – он поднял голову и посмотрел проникновенно лей-
тенанту прямо в глаза так, что тот передёрнул плечами. Что-то было
неприятное в этом взгляде.
– Ну, привет, – ответил он.
– Вот и свиделись снова, – лысый человек наклонил голову набок, –
ты не такой, как остальные, тебе нужно идти дальше, никогда не оста-
навливаясь и не оглядываясь назад.
– Это вряд ли, – усмехнулся офицер, – я такой же, как и все.
– Ты станешь таким, как все, если не откинешь свои бесполезные
нормы коллективной морали, которыми забита твоя башка. Лишь поняв
свою исключительность, возведя на пьедестал своё эго, ты сможешь
достичь богатства и возвыситься над остальными.
– Обычное проявление эгоизма. Я иначе воспитан, так что, увы!
– Цель оправдывает средства. Для достижения цели позволено всё! Если
нужно – укради, если необходимо – убей! И никого не слушай, кто пытается
тебя «наставить на путь истинный», закрывая этим тебе путь к цели.
228
– Вот что, Аулихастр, меня воспитали родители так, как воспитали,
и тебе меня уже не переделать, так что не старайся.
– Глупо! Можно ли христианские заповеди «не убий», «не укради»,
«не ослушайся матери и отца твоего» и т.д. называть путеводными за-
конами на пути к высшей цели? Ими можно лишь создать иллюзию
существования бога у самых невежественных и безумных существ!
– А причём тут бог? И разве христианские заповеди являются пу-
теводными законами к высшей цели?! Хоть для верующего, хоть для
атеиста – это всего лишь нормы земного существования человека в нор-
мальном обществе. Но, будучи существом достаточно безумным, по-
следний на протяжении всего своего существования не сумел, к сожа-
лению, до конца осознать истинность всех этих заповедей, не научился
отделять добро от зла. Поэтому и верят некоторые таким, как вы. «Выс-
шая цель» – это не богатство и не слава. «Высшая цель» – это высшая
мораль. Быть человеком с «большой буквы», с широкой душой, вот что
значит «высшая цель»!
– Высшая мораль! – усмехнулся лысый человек. – Как забита твоя
голова, юноша, то ли христианской чепухой, то ли большевистской про-
пагандой. Что-то не разберу я. Вроде вы, коммуняки, материалисты, а
ты говоришь про душу, про мораль! Я вот не верю ни в бога, ни в мо-
раль. Моя главная мораль – лишь материальные блага. По-моему, для
любого материалиста материальные блага и должны быть основой мо-
рали!
– Мне очень тебя жаль. Нет в самих материальных благах счастья.
Без них, конечно, трудно, но они, сами по себе, счастье не дают. Так как
ощущение счастья, прежде всего, не материальное чувство. Ощущение.
А будучи ощущением, оно субъективно. И появляется лишь там и тогда,
когда ты живёшь в гармонии с окружающим миром и своей собствен-
ной совестью.
– Совесть! Как же! – лысого человека обволок туман, и он исчез из
поля зрения…
– Тимофеев, просыпайся! Я уезжаю, – над ним стоял Майер, уже
умытый-побритый, пахнущий «рыльно-мыльной» свежестью и перетя-
нутый портупеей, – говори, что тебе привезти?..
229
***
г. Ружомберок.
Майер шёл мимо ДОСов. Уже смывший с себя слоистую пятнистую
шкуру из полигонной грязи, въевшейся в поры. Его полевая форма была
вычищена (насколько это было возможно сделать щёткой) и выглажена
так, что можно было порезаться стрелками брюк. Загорелая шея окан-
тована свежей белоснежной, аккуратно подшитой кромкой подворот-
ничка, оттеняющей снежной белизной бронзу загара. Вылитый «литр»
одеколона «О’ Жён» божественно благоухал цитрусовой свежестью на
несколько шагов вокруг. Стройная фигура перетянута строго портупе-
ей. Галифе натянуто струной. Начищенные сапоги сверкали на солнце.
Блестящий зелёный козырёк полевой фуражки подчёркивал загорелый
бронзовый профиль офицера. Бравый офицер, настоящий гусар, нечего
сказать!
Коричневая потрёпанная полевая сумка стучала сзади по правому
бедру. В руках он держал конверт от Самойлова для его жены. Стук его
сапог разносился вокруг ДОСов, под пристальным обзором скучающих
в ожидании мужей жён. Фигура холостяка Майера, окутанная амурны-
ми сплетнями и донжуанистыми легендами, о которых он и сам только
отчасти догадывался, как-то особенно выделялась на безлюдном фоне,
отпугивая и привлекая одновременно внимание одиноких, «располови-
неных» на время, женских «половинок». Александр звучно поднялся
по ступенькам, наполнив подъезд бравым гулким стуком сапог, словно
поручика Ржевского. По мере прохождения им лестничных пролётов
свет глазков в дверях притухал…
(Ну, конечно, пусть не подумает читатель, что здесь не обошлось без
художественного «гротеска». Разумеется, не всё женщины полка так при-
стально наблюдали в этот момент за нашим героем из-за штор и в дверные
глазки, но всё же были таковые…)
И вот– нужная квартира, он позвонил в дверь и почувствовал, как
кто-то внутри подошёл к двери. Он видел тень, закрывшую собой про-
свет дверного глазка. Но замок никто не открыл. Майер позвонил снова.
Тишина. Он снова надавил на коричневую пипку трескучего звонка, но
дверь так и не открылась.
– Я от вашего мужа! От Самойлова я! Вот вам письмо от него! – ска-
зал он громко сквозь дверь. И тишина в ответ. Там кто-то с обратной
230
стороны отпрянул от двери, открыв просвет глазка. Тихий скрип по-
ловиц от удаляющихся шагов на цыпочках. И гробовая тишина, толь-
ко скрипнула дверь этажом ниже, приоткрылась, очевидно, что кто-то
любопытный выглянул, и дверь снова захлопнулась. Тишина. Майер
махнул рукой, испытывая чувство жгучей обиды за такой труднообъ-
яснимый, совершенно негостеприимный, где-то даже, как считал Алек-
сандр, хамский поступок жены его командира. Сунул конверт в щель
между дверью и косяком и вышел прочь, без всякого намерения возвра-
щаться.
«Вот прочитает там, что муженёк ждёт от неё, как минимум, свежее
полотенце, пусть теперь сама меня ищет, если хочет! А я второй раз не
пойду! Она чё, думает, если про меня чушь всякую по полку сочиняют,
то я и правда такой ё… террорист что ли!? На неё наброшусь что ли
прямо с порога? Дура какая-то! Все Самойловы малость того, с прибам-
басом…», – пыхтел про себя лейтенант, даже и не догадываясь об истин-
ных причинах такого поступка жены старшего лейтенанта Самойлова.
Даже и не догадываясь, кто она, эта женщина, от которой его только что
отделяло лишь тонкое дверное перекрытие!
231
А в это время в Прибалтике.
Балтийская цепь
Август 1989 г.
*23 августа 1989 года, в день 50-летия подписания между СССР и Герма-
нией «пакта о ненападении Молотова-Риббентропа», около двух миллионов
жителей Эстонии, Латвии и Литвы, стали участниками масштабнейшей
акции того времени, организованной западными «советниками» перестройки.
Это была грандиознейшая «живая цепь». Многие держали зажженные
свечи. «Балтийская живая цепь» считается самой крупной акцией такого
рода в истории.
На следующий день представитель польского профсоюза «Солидарность»
Тадеуш Мазовецкий избран премьер-министром Польши.
23 августа 1939 года был заключен советско-германский договор о ненапа-
дении, известный как «пакт Молотова-Риббентропа».
Сегодня свободные европейские «оценщики» истории намеренно «забыва-
ют» о тех усилиях, которые прилагались в те годы многими западными поли-
тиками для сближения с гитлеровской Германией, подталкивая её агрессию
в сторону СССР. Не делается акцента и на том, что именно СССР первым
предложил объединение усилий в деле борьбы с фашистской Германией за-
долго до этих драматических событий, но не получил должной поддержки.
Англия и Франция, например, требовали от СССР принятия односторонних
обязательств: оказание помощи союзникам в случае вовлечения их в военные
действия или нападения Германии на Бельгию, Польшу, Румынию и Турцию.
Однако при нападении Германии на прибалтийские государства: Эстонию,
Латвию и Литву – подобной помощи со стороны Англии и Франции не пред-
усматривалось. В то же время за спиной Советского Союза активно велись
тайные англо-германские переговоры. Кульминацией которых стал, так
называемый Мюнхенский сговор 1938 года, соглашение, подписанное, пре-
мьер-министром Великобритании Невиллом Чемберленом, премьер-мини-
стром Франции Эдуаром Даладье, рейхсканцлером Германии Адольфом Гит-
лером и премьер-министром Италии Бенито Муссолини, когда жертвой этой
политики стала Чехословакия. В качестве «благодарности» за развязанные
руки Гитлер пообещал не нападать на Великобританию и Францию, заключив
с ними соответствующие декларации, которые рассматривались как пакты о
3.23 (89.08.23)
232
ненападении. 22 марта 1938 г. Германия отторгла у Литвы Клайпеду (Мемель)
и прилегающую область. К лету 1939 года СССР фактически оказался в поли-
тической и военной изоляции. Бывший союзник Чехословакия перестала суще-
ствовать как государство. Союзный договор с Францией от 2 мая 1935 года
потерял свою силу после подписания франко-германской декларации о ненапа-
дении. Польша заняла откровенно антисоветскую позицию и приняла участие в
разделе Чехословакии, захватив Тешин. СССР оказался в крайне затруднитель-
ной ситуации.
Польша, вопреки обращениям СССР, категорически отказывалась пропу-
стить советские войска через свою территорию к западным границам для
оказания сопротивления немецкой армии в случае начала германской агрессии.
Советские границы находились под реальной угрозой. А ведь к этому времени
уже было известно о немецких планах нападения на Польшу.
Политика дальнейшего заигрывания европейских стран с гитлеровской
Германией продолжалась. Так, на 23 августа была назначена встреча пре-
мьер-министра Великобритании Чемберлена с Герингом. Буквально в послед-
нюю минуту немецкая сторона отказалась от этого «саммита».
Не следует также забывать, что в это же время на дальневосточных ру-
бежах СССР шли ожесточенные бои в районе Халхин-Гола с японскими соеди-
нениями. Таким образом, Советский Союз мог оказаться перед угрозой быть
втянутым в войну на два фронта.
Вероятно, поэтому Сталин был вынужден принять сложное, но казавше-
еся в то время единственно правильным, хоть и неоднозначное, решение для
обеспечения безопасности страны: согласиться на предложение Германии за-
ключить договор о ненападении, который и был подписан в Москве в ночь с 23
на 24 августа 1939 года.
(При этом присоединённые к СССР территории сразу после его подпи-
сания принадлежали ранее Российской империи, потерянные большевиками
ранее, вследствие преступного «Брестского мира» с Германией, подписанного
в марте 1918 года, по факту которого Россия не только теряла огромные
западные и южные территории, но была буквально распята, о чём свидетель-
ствуют не только бывшие союзники, но и даже сами немцы. (Хотя, возмож-
но, и это явилось той мерой на чаше весов, предотвратившей ещё большие
потери и, прежде всего, человеческие. Это была плата большевиков за захват
власти. Тогда они ставили перед собой иные цели, нежели просто интересы
России и её народа). А также в результате военной экспансии Польши, когда
в двадцатые годы поляки оккупировали Киев, Вильнюс, Минск. По итогу кото-
рой, по Рижскому договору, подписанному в апреле 1921 года, СССР не только
терял огромные территории, но и возвращал Польше военные трофеи, все
научные и культурные ценности, вывезенные с территории Польши, начиная с
233
1772 года, а также обязался уплатить Польше 30 миллионов золотых рублей
контрибуции за вклад Польши в хозяйственную жизнь Российской империи и
передать польской стороне имущества на сумму 18 миллионов. золотых ру-
блей. Польша же освобождалась от ответственности за долги и иные обя-
зательства бывшей Российской империи. Однако Польша серьёзно нарушала
условия договора, выражавшегося в поддержке антисоветских группировок,
задержками с возвращением советских военнопленных и неблагоприятной си-
туацией в лагерях для советских военнопленных, вследствие которых из при-
мерно 150 тысяч, 55 тысяч были убиты или умерли от нечеловеческих условий
в концентрационных лагерях. А также не соблюдались договорённости о рав-
ноправии русских, украинцев и белорусов, проживавших в Польше.)
Вернёмся же к «пакту Молотова-Риббентропа». С морально-этической
позиции, да, несомненно, это можно назвать циничным сговором двух поли-
тиков. Но с позиций военно–стратегических и геополитических интересов,
для Советского государства это был вынужденный, но, вероятно, един-
ственно реалистичный и трезвый шаг, отсрочивший агрессию практически
на два года, отодвинувший наши границы далеко на Запад. Даже француз-
ский военный атташе в Москве Люге 29 августа 1939 года направил в Па-
риж секретное донесение по поводу заключения советско-германского дого-
вора. Анализируя его цели, Люге приходит к выводу: «По-видимому, следует
считать очевидным, что советское правительство жертвует идеологией во
имя реальности. Главное, что превалирует над другими соображениями – это
внутренняя безопасность. Свидетельствами этого являются размах и после-
довательность, с которыми проповедуется идея мира в СССР, и те жертвы,
на которые идут Советы, чтобы укрепить границы государства».
Тем не менее, именно «пакт Молотова-Риббентропа» сегодня расценива-
ется не как факт временного успеха советских дипломатов в той геополити-
ческой игре, позволившего отсрочить, казалось бы, неизбежное, а как факт
преступного сговора СССР с нацистами, полностью противоправный и не-
совместимый с демократическими принципами и нормами, шаг, открывший
«шлюзы Второй мировой войны».
Известие же, что при этом стороны вроде как подписали секретный до-
полнительный протокол о разграничении сфер обоюдных интересов в Восточ-
ной Европе, официально было раскрыто только в годы горбачевской пере-
стройки. Известие об этом имело эффект разорвавшейся бомбы.
Однако при этом никак не удалось найти подлинники секретных протоко-
лов. И все предпринятые усилия оказались напрасными.
Оценка, данная официальной Комиссией советско-германскому договору,
имела серьезные политические последствия. Так, прибалтийские республи-
ки, которые уже давно стремились к независимости, получили юридическое
234
основание для выхода из состава СССР, и признания ввода советских войск
не как факта защиты, но как факта советской оккупации. «Советская окку-
пационная» идея получает широкое распространение и пронизывает многие
слои общественного сознания жителей прибалтийских государств, на фоне ко-
торой буйно воскресает откровенно нацизм, воздвигнутый на пьедестал идей
национальной независимости, что не вызовет особых протестов со стороны
«свободной демократической» европейской общественности, полностью оза-
даченной экспансией своих новых «демократических» ценностей по всему миру.
(*По материалам открытых интернет-источников.)
235
Бензиновые реки
Октябрь 1989 г. Ружомберок.
Гвардейский Гумбиненский полк
За сентябрь 1989 года в мире произошло немало событий:
10 сентября 1989 года Венгрия дает разрешение гражданам Восточной
Германии на свободный транзит через свою территорию в западные страны.
11 сентября 1989 года. В Восточной Германии создана оппозиционная
группа «Новый Форум».
12 сентября 1989 года. В Польше приступает к исполнению обязанностей
новое правительство, в котором доминируют представители профсоюза
«Солидарность». По сути, «Солидарность» приходит к полному контролю
власти в стране.
23-24 сентября в СССР Межрегиональная депутатская группа отменила
руководящую роль КПСС, а также ввела частную собственность на землю и
средства производства, приняла закон о печати и новый Союзный договор.
27 сентября 1989 года. Национальный парламент Республики Словения
одобряет изменения конституции, на основании которых становится воз-
можным выйти из состава Социалистической Федеративной Республики
Югославия.
В «Гвардейском Гумбиненском» жизнь продолжала течь своим чере-
дом, не обращая внимание на события вокруг. Бензиновые реки, речуш-
ки и ручейки вытекали из части, впадая в баки чехословацких «Шкодо-
вок». Большинство из тех, кто стоял у «бензиновой кормушки», сверху
донизу, от отдельного офицера управления, прапорщика на складе до
солдата-водилы, всяк, имеющий по долгу службы хоть какой-то доступ
к ГСМ, в той или иной мере, в тайне от других, или практически от-
крыто, грешил этим. К счастью, не все такой доступ имели, а значит, и
3.24 (89.10.02)
236
соблазна на сей грех имели, всё же, далеко не все! Слив топлива начи-
нался прямо из цистерн ГСМ на складах, заканчивая топливными ба-
ками. Борьба с хищениями ГСМ носила больше перманентно-показной
характер, напоминая больше борьбу с ветряными мельницами, нежели
реальное полноценное действие, нацеленное на результат, где предпо-
чтение гурманно отдавалось самому процессу. Ёмкости с топливом не-
щадно разбавлялись водой, для ввода в заблуждение всяческие комис-
сии и проверки. Но вот уж когда и обозначился явный перебор, так это
когда в воде, заливаемой в баки боевой техники, бензина осталось так
мало, что техника едва ли уже могла заводиться! Чихала и кашляла, зах-
лёбываясь водяными парами… Местные чехословацкие торгаши уже
отказывались приобретать такую топливную смесь, уже едва способ-
ную называться бензином! Наступил момент, когда дикую недостачу
было уже невозможно скрыть. Командир полка подполковник Вовченко
был вне себя от бешенства. Его искривлённая гневом линия рта нервно
открывалась, жалко сотрясая воздух бесполезными раскатами негодо-
вания. Карпов осознавал свою немалую роль в случившемся. Необхо-
димы были немедленные показательные меры. Публичная порка «козла
отпущения», на которого бы и повесили всё! Тут уж никто в детали
лезть не станет! Одна задачка – словить такого «козла» с поличным,
когда он заберётся в чужой огород за капустой!..
Карпов медленно цокал сапогами по крыльцу штаба, наблюдая со
стороны за происходившем на плацу разводом суточного наряда...
Служба у Карпова давно уже стала давать пробуксовки. Планы на
«дикорастущую» карьеру как-то не реализовывались. Добытые нечест-
ным путём материальные ценности как-то не приносили ни счастья, ни
удовлетворения. А главное – у него не было цели. Он сам не понимал,
для чего он существует и что же он в действительности хочет. Ещё две
звезды на погоны? Должность? Что же это может ему дать, кроме боль-
шей ответственности?! Ему, по сути, неприхотливому солдату из рабо-
чих-крестьян, много было не нужно. Тёплый полевой «кунг», да пайка
из полевой кухни, ему, служаке, было, впрочем, вполне достаточно для
удовлетворения первичных потребностей. Потребности более высокого
порядка у него исчезли вместе с потерей своей «второй половины». Его
переполняла желчь, которую он изливал бурными потоками вокруг на
своих подчинённых. На его личном фронте также было не всё в порядке.
237
Ольга ещё летом укатила в Союз. Согласие на развод своей «бывшей» он
давно уже дал. Новостей же от Ольги давно не было. Видимо, её увлекла
новая жизнь, а может, и вообще– новое увлечение, кто её знает! Жизнь
же Оксаны, там, в Союзе, видимо, налаживалась, но в ней уже не было
нисколько места ему. Но как знать, что кого ждёт там, за их скрытыми
поворотами личной жизни? Ведь чужая жизнь – всегда потёмки. И лишь
по фрагментам «фасада» мы пытаемся заглянуть в её глубины, чтобы
предположить, что же там на самом-то деле. Надеюсь, что обе женщины
всё же действительно сумели найти кусочки своего женского счастья, ко-
торое всё же заключено вовсе не в дорогих шмотках!..
Проехал ЗИЛ в сторону полковой мусорки на загрузку.
Тимофеев залез в ЗИЛ старшим машины. Его наряд подходил к кон-
цу и начпатр уже облизывался в предвкушении сдачи наряда, рассма-
тривая построение на плацу очередной смены.
Наконец, в кузов был загружен весь полковой мусор, и машина вые-
хала через ворота в город. В функции патруля входило и сопровождение
полковой мусоровозки до городской свалки.
– Давай, заверни здесь недалеко! – сказал лейтенант водителю на
обратном пути, когда содержимое кузова было успешно опорожнено.
– Есть, товарищ лейтенант, – вяло кивнул головой солдат, – куда
именно?
Тимофееву страшно хотелось заскочить в тот заветный дом, где могла
бы быть сейчас Здена. А вдруг?! Хоть на миг. Его сердце колотилось…
Он остановил машину чуть поодаль, чтобы ни привлекать излишне-
го внимания, спрыгнул, торопясь, направился к заветной цели. Так, на
всякий случай, наобум. А вдруг?!
Ведь была же та встреча в Савое, да и в Штребске Плесо!
Однако в этот раз «обум» долбанул его «обухом» ожидаемого разо-
чарования, ибо мечты лейтенанта не сбылись и он, не солоно хлебавши,
поспешил назад к машине.
Тимофеев вынырнул из-за домов и вдруг обомлел. Рядом с ЗИЛом
стоял УАЗик. «Что бы это значило? – подумал лейтенант. – Что ж, те-
перь станут промывать мозги за отклонение от маршрута!»
Рядом уныло топтался водитель ЗИЛа. На земле стояла какая-то ка-
нистра.
238
– Что, лейтенант, бензинчиком промышляем? – Карпов прищурил глаз.
– Ни-и-икак нет! Я не понимаю,.. – начал было мямлить Тимофеев.
– А это что? – майор ткнул пальцем в сторону канистры.
– Не знаю, товарищ майор, – лейтенант перевёл взгляд на солдата.
Тот потупил взгляд в землю.
– Товарищ майор, простите меня, я больше так не буду! – взмолился
солдат.
– Молчать, солдат! Тебе слово никто не давал! – грубо обрубил его
Карпов. – Ну, мордоворот!
А случилось следующее, майор ехал на очередную встречу с Ми-
рославом, но на этот раз порожним. Увидев вдруг полковую дежурную
машину, он насторожился. «На ловца и зверь бежит»! – мысленно вос-
кликнул он, когда увидел, как боец тянет канистру с бензином. К со-
жалению, лейтенанта – старшего машины в эту минуту рядом не ока-
залось. «Договаривается, видимо»! – решил он. Хотя тут же откинул
эту мысль. Откуда у этого замполита доступ-то к ГСМ?! Да ещё и не
со своим солдатом. С этим ЭрМОшником! Он прекрасно понимал, что
солдат-эрмэошник просто использовал факт отсутствия офицера для
сбыта собственной припасённой заранее канистры. Но было бы глупо
повесить всю полковую растрату на этого солдатика. Роль «козла отпу-
щения» здесь больше подходила этому глупому старлею.
«Один чёрт, терять ему особенно нечего. У него ни жены тебе, ни
детей. Да и одним замполитом больше – одним меньше. Переживёт Си-
доренко потерю. Не всё ему нос задирать!»
Карпов про себя недолюбливал этого дикорастущего харизматично-
го ротного, умеющего держать не только в страхе, но в преданном по-
чтении всех своих подчинённых. Может, оттого, что сам Карпов таким
никогда не был. Так что каверзная ситуация с Тимофеевым, подчинён-
ным капитанау Сидоренко, кинула бы и на него самого значительную
тень! План созрел в голове майора мгновенно!
«Добыча» была брошена к ногам комполка. Тот с очевидным удо-
вольствием потирал руки. Всех бы устроила эта жертва. Каждый осоз-
навал, что молния «справедливого гнева» саданёт теперь по этому
«громоотводу». Оставалось лишь за малым – обставить всё как следует.
Про себя Карпов где-то и стыдился своего поступка, но некий «второй
голос» твердил ему, что он поступает совершенно правильно. Что ж,
239
этот лейтенант заслуживает того, что с ним скоро произойдёт. Почему?
А хотя бы потому, что он сам нарушил незыблемое правило – маршрут
движения. Рванул куда-то, зачем-то. А куда он бегал, так ведь и оста-
ётся за «кадром»! А может и впрямь он не так уж безобиден, каким
хочет казаться?! Причастен он к бензину или нет – это лишь вопрос
времени. Может, сегодня и нет, а вот завтра – кто знает! А главное пре-
имущество именно этой кандидатуры на роль «козла» состояла ещё и в
том, что с ней не потянется весь «порочный клубок», где каждый участ-
ник операции «Ы», начав тонуть, может увлечь за собой бог весть кого
ещё! А здесь – совершенно «левый залётный» летёха. Ведь на то и есть
главный армейский принцип, гласящий: «Делай что угодно, только не
попадайся, а уж если попался, то не важно, делал ты что-то или нет, ни
на кого не пеняй. А отвечать будешь всё равно по полной за всех и вся,
дабы другим неповадно было!». Короче говоря, тучи быстро сбирались
над растерянным лейтенантом, чья карьера, казалось, уже готовится к
публичной «казни» и торжественному «погребению». «Палачи», скры-
вая свои лица под чёрными колпаками, уже точили свои кривые топо-
ры, набрасывали тяжёлые верёвочные петли на шершавые переклади-
ны виселиц, зловеще щёлкали диагональными стальными блестящими
лезвиями безотказные станки гильотин»… «Казнь» обещала быть зре-
лищной и изощрённой, с применением всех имеющихся в распоряже-
нии средств… Готовились все: и партийная организация полка, и суд
офицерской чести, и все, все, все дисциплинарные карательные меха-
низмы. Даже те, призванные контролировать процессы Горбачевской
перестроечной инициативы, активно подключились сюда же…
– Тимофеев, тут Пронин списки в штаб подаёт о перестроившихся и
не перестроившихся офицерах и прапорщиках. По всему полку соби-
рают данные для политуправления дивизии. В нашем батальоне вроде
как все «перестроились», кроме тебя! – Хашимов сочувственно, но с
ноткой сарказма улыбался ему.
– Выходит, я не перестроился? То есть все, кого нет в «залётных спи-
сках», сразу уже и перестроились? А что, собственно, поменялось? До-
бавился лишь ещё один дисциплинарный рычаг давления?! – усмехнул-
ся Тимофеев и вспомнил свои недавние рассуждения о перестройке:
«Да, если перестройка будет проходить вот так вот глупо и бездарно,
мы не только не перестроимся, мы только погубим окончательно и те
240
завоевания социализма, которые с таким трудом удалось получить», –
подумал он с нотками раздражения от тупости «капитанов» перестроеч-
ных процессов.
– Это же надо придумать такую редкостную бредятину как списки
«перестроившихся и не перестроившихся»!
– Бредятина – не бредятина, но выходит, братишка, что это то, что
мы имеем! – Хашимов похлопал его по плечу. – Проставишь пиво се-
годня, пойдём, подумаем. Может, что и придумаем.
– Что-о-о придумаем? – Тимофеев недоверчиво поднял брови, типа,
«ну что за бред ты сейчас несёшь».
– Ну, как тебя «пэрэстроить» ударными темпами! А? – Альяр прищу-
рил правый глаз, сдвинул козырёк своей фуражки почти на нос и задрал
голову…
241
«Бензиновое дело»
Октябрь 1989 г. Ружомберок.
«Стекляшка».
Реставрация была наполнена оживлёнными беззаботными людьми.
Альяр жадно заглатывал пенистое ароматное пиво, разматывал волок-
нистый копчёный сыр. Тимофеев внимательно следил за его движени-
ями, ожидая, наконец, когда тот приступит к озвучиванию плана дей-
ствий.
– Тебе, Владик, просто так из этой истории не выпутаться, – наконец
произнёс, причавкивая, Хашимов.
– А что ты предлагаешь?
– А ты сам подумай. Какая из оборон самая эффективная? – продол-
жал Хашимов загадками.
– Эшелонированная.
– Тоже верно! А какие «эшелоны» у тебя есть в твоём случае?
– Я не знаю. Ни черта у меня нет!
– Может, «волосатые лапы» есть, где-нибудь, а? Замолвят за тебя
словечко?!
– Я же уже сказал, ни черта у меня нет! – Альяр снова отхлебнул
пива. – А ты подумай. Я хочу, чтобы ты сам догадался.
– Ты про «защиту нападением», что ли? Ты это имеешь ввиду?
– Типа того! Заметь, ты сам это сказал! – Альяр хитро самодоволь-
но улыбнулся. – Столкновение неизбежно, поэтому просто необходимо
начать первым «превентивную войну», а учитывая однозначный пере-
вес сил противника, нападение должно быть не лобовое, а в самом уяз-
вимом и неожиданном для него месте.
– Да, что тут можно сделать?
– Действовать придётся не силой, а умом! Думай!
– Что тут придумаешь?.. Гранату кому-нибудь в окно кинуть?
– Ду-у-рень! Оберни их же оружие против них самих. Они что, хотят
тебе повесить всю бензиновую недостачу?! Дела уже подшиваются к
твоему делу. Отпираться и защищаться ты не сможешь. Тебя просто
никто нэ станет слушать. Будут тебе и свидетели, и обвинители, и нео-
3.25 (89.10.03)
242
провержимые факты. А кто за тебя вступытся? А кто и попробует, пой-
дёт ещё как соучастник твоего бэнзинового дела! Так что поддержки нэ
жди ни от кого! Короче, выход у тебя только один – начать дэйствовать.
– Что же я должен делать? Какие действия? Взломать штаб? Око-
паться по периметру? Откопать в штабных кабинетах улики?
– В штабе ни хрена, кроме геморроя себе ты нэ найдёшь. Но поду-
май сам, если есть воровство бензина, значит, в этом замешан нэ один
человек. Вот их-то и нужно заставить говорить. Тебе нужно собирать
досье на твоих же обвинителей! Ты должен нэ защищаться, а нападать!
– Здорово! Только где их взять?
– А ты басни Крылова читал? Да, уж! Отцы-командиры всэсильны,
но, как в той басне Крылова «Про мужика, который трех генералов на-
кормил», что они могут без простого солдата. Солдат крутит «баранку»
УАЗика, солдат таскает в «закрома», солдатик топит баньку, наконец! И
кто, как не солдат, является самым главным свидетелем всех подвигов,
грехов и грешков своих начальников – отцов-командыров!
– Оно-то так, но как их заставить говорить? Может, пытать?
– Пытать – это, конечно, самый эффективный метод. Пытай! Да-
вай! Если сможешь, конечно. А нэ сможешь пытать, ищи подходы. К
каждому – свой. Ты у себя поищи, кто там в авторитете среди бойцов.
Поговори с ними. А я тоже с земляками потолкую. Кстати, ротный в
РМО – также мой земляк! Уверен, мы все вместе сможем такой ком-
промат собрать! Солдат боится начальника, но как ты сам прекрасно
понымаешь, неформальных лидеров и земляков они боятся болше! –
он замолчал на минуту, оторвал кусок сыра, забросил в рот. – Так что
отцы-командиры ещё сами будут нэ рады, что всё это затэяли! Это их
судилище обернётся против них самих же. Они думают, что это они вот
так запросто сейчас младшего офицэра засадят по полной! Как бы ни
так! Представляю я выражения их лиц! – Хашимов, то ли от чувства
удовольствия от будущего возмездия, то ли от вкусного сыра, то ли от
пива, смачно облизнулся. Его глаза горели заговорческим огнём…
Хашимов, как достойный представитель азербайджанского народа,
имел множество земляков. Отсюда, национальная клановая поддержка
могла всегда прийти ему на помощь, ежели чего.
Тимофеев, выслушав Хашимова, охотно взялся за дело.
Вскоре нашлась и пара бойцов, осмелившихся на заявление, облича-
ющее некоторых штабных начальников в торговле бензином…
243
Не сидел без дела и Хашимов. Для него это было делом чести. Делом
кровной мести тем, кто когда-то в прошлом обвинял его, Хашимова, в
аморалке и бог ещё весть в чём! Как ему хотелось засадить их по са-
мые уши. Конечно, он хотел помочь своему коллеге. Однако эта помощь
сильно подогревалась собственной жаждой мести за всё «хорошее»!
Активное участие в сборе «компромата» приняли и некоторые дру-
гие младшие офицеры. Какая грандиозная пропасть лежала между
младшими офицерами и старшим офицерским составом! Это были
словно два противоборствующих лагеря. Казалось, что старшие офице-
ры питались кровью тех, кто младше их по званию.
Итак, показания солдатских «свидетелей» выбивались под различ-
ными предлогами и различной мотивацией, под различными формами
давления... Вскоре слухи о собирающемся мощном досье с самыми
разными обвинениями, компрометирующими облик отдельных штаб-
ных офицеров, и даже порочащие едва не самого командира полка,
распространились среди военнослужащих. По правде, это «досье» не
было слишком мощным, но кто это знал!? Молва медленно, но верно
расползалась по полку. Полк уже замер в ожидании самого громкого в
истории части «судилища», т.е. «суда офицерской чести», где главным
обвиняемым выступал Тимофеев. И где главным обвинителем уже все
воспринимали его же! Все поголовно осознавали, что этот суд – самая
отличная трибуна для того, чтобы размазать по стенке тех, которые
мнили себя «обвинителями». Тимофеев напоминал ходячую «бомбу»,
от которой уже шарахались все, кто потенциально чувствовал за собой
хоть какой-то грешок. (Бог весть, что там этому типу удалось накопать!)
Даже те, с «пушком на рыльце», на кого не было никакого компромата,
да и цели разоблачения, стали беспокойно спать. Чёрт его знает, что за
пазухой у этого лейтенанта! Очевидно, что тонуть он не намерен без
жуткого, кровопролитного боя и жаждой потащить за собой всех и вся!
Как и предполагал Хашимов, предсудебная подготовка пошла пол-
ным ходом по неугодному для командования пути. Правда, последнее,
прознав про всё это, а не прознать оно не могло, ибо, учитывая особый
размах действий, лишь совсем ленивый только мог ничего не знать. А
командование-то уж было просто обязано знать обо всём, что проис-
ходит в полку, в первую же очередь. И оно уже было совсем не радо
затеянному!..
244
Суд так и не состоялся. Полковое командование, почуяв, что запахло
жареным, прикусило языки, и мощный «каток», направленный на Ти-
мофеева, стал резко тормозить, издавая мощный скрежет… Судилище
так и не состоялось. «Тайфун» потерял свою силу, так и не достигнув
«побережья»!
Все предпочли дело замять, сославшись на недоразумение. Просто
спустили всё на тормозах. Как будто и не было ничего. В то же самое
время хищения бензина продолжились…
245
А в это время в мире.
Мировая октябрьская капиталистическая
революция
Октябрь 1989 г.
В ГДР 4 октября 1989 года произошли выступления восточных немцев в
Лейпциге. Главное требование – проведение в стране политических реформ.
Собрания начинаются в лютеранских кирхах.
7 октября Горбачёв посещает Берлин, где его восторженно встречает
публика, требуя отставки Хонеккера, не раз критиковавшего Горбачёва за
«перестройку» и считавшего себя единственным хранителем истинных соци-
алистических ценностей.
В этот же день социалистическая рабочая партия Венгрии самораспуска-
ется.
На следующий день, 8 октября национальный народный фронт Латвии
объявляет о намерении выйти из состава СССР.
11 октября польские власти открывают границу с Восточной Германи-
ей, которая в отличие от Польши и Венгрии до последнего придерживалась
жёсткого курса.
И уже через неделю в ГДР 77-летний Эрих Хонеккер уходит в отставку с
поста главы государства*. Его место занимает Эгон Кренц.
*( Восточно-германская прокуратура обвинила его в государственной из-
мене, злоупотреблении властью и т.д., однако Хонеккер лег в госпиталь совет-
ской Западной группы войск. В марте 1991 года по приказу маршала Язова он
был тайно вывезен в Москву. Но летом 1992 года, после краха СССР, Э. Хонек-
кер будет возвращён в Германию, где просидит 169 дней в следственной тюрь-
ме, правда будет освобожден «по гуманным соображениям» и уедет к дочери
в Чили, где и скончается через два года. На его похоронах будут играть «Ин-
тернационал», а гроб покроют флагом несуществующего государства – ГДР.)
А 23 октября 1989 года провозглашается новая Венгерская Республика, га-
рантирующая многопартийную демократию.
(* По материалам открытых интернет-источников.)
3.26 (89.10.04-08)
246
Курва
Октябрь 1989 г. Липтовски-Микулаш.
Liptovsk; Mikul;;.
– Зденка, поди сюда, дочка. Поди, говорю, сядь к столу, – лицо Ла-
дислава было серьёзным.
– Говорят, ты с русским вояци продолжаешь разгуливать!?
– Я? – Здена замялась под отцовским напором.
– Не срами семью. Не срами себя.
– Отец, ты, вроде, к русским хорошо относился!
– Оно так. Я к ним и сейчас нормально отношусь. Это другое. То я.
Но что люди станут про нас говорить? Моя дочь тягается, как курва, с
русским поручиком!
– Папа, а если бы он был немецким поручиком, что тогда?
– Ещё лучше! Но вот познакомишься с немцем, тогда и поговорим.
Пойми, ты ему не нужна. Он вернётся через три года в свой Союз. И всё. А
ты останешься здесь. А после такой славы кому ты будешь здесь нужна?!
– Это моё дело. Я уже взрослая. Могу сама всё решать.
Ладислав стукнул кулаком по столу.
– Пока ты живёшь под крышей этого дома, ты ничего не будешь ре-
шать сама!
Здена надулась и молча вышла на улицу…
Темнело. Свежий воздух наполнял пространство. Было почти пустынно.
Группка молодёжи куда-то оживлённо перемещалась, и их голоса
раскатывались эхом по пустым улицам. Поравнявшись со Зденой, кто-
то выкрикнул:
– А вот и русская подстилка! Курва!
Она узнала в нём подвыпившего соседского парня. Остальные
оживлённо–пренебрежительно завыли. Слышался смех вперемежку с
оскорбительными выкриками.
– Курва, пича!..
Здена кинулась назад домой, промчалась фурией мимо всё ещё бух-
тевшего отца и закрылась в своей комнате. Глаза её были на мокром
месте от навалившейся досады и казавшейся безысходности.
3.27 (89.10.17)
247
Прощай!
ГДР – прощай, страна Советов! 7 ноября 1989 года непрекращающиеся
демонстрации в ГДР побуждают правительство подать в отставку.
А через два дня руководство Восточной Германии открывает пропускные
пункты на границе с ФРГ. На следующий же день начинается разрушение
155-километровой Берлинской стены ликующей толпой. Преемник Хонеккера
Эгон Кренц получил шесть с половиной лет тюрьмы, из которых отбыл че-
тыре. Политическим репрессиям подверглись многие тысячи коммунистов и
членов правительства Восточной Германии, несмотря на «демократическую
критику» политических репрессий как таковых. Стало совершенно очевид-
но то, что эта «демократическая ценность» имеет совершенно однобокий
характер и не исключает репрессий в отношении своих главных политиче-
ских оппонентов, не затрагивая представителей своих, по сути, «дочерних»
им политических оппозиций нынешним сокрушающимся коммунистическим
правительствам. Таким образом, новая «демократическая власть», осуждая
репрессии в адрес себе подобных, сумела провести все нужные ей репрессии
в адрес особенно ей неугодных, обозначив рождение новой эпохи «Двойных
стандартов».
Ноябрь 1989 г. Ружомберок.
В казарме третьего батальона.
Александр открыл конверт, неожиданно врученный ему бойцом–
почтальоном. Обратный адрес был ему не известен. Ни адреса, ни
фамилии отправителя: «Полевая почта в/ч № 41337». Это был номер
воинской части, дислоцированной в Комарно, который словно набатом
ударил по его мозгу. Сердце заколотилось, кровь хлынула потоком к
голове. Он сунул конверт в карман кителя и быстро зашагал, ища место
уединения...
Открыв конверт, он окончательно убедился, кто был настоящий ав-
тор вложенного письма...
«Салют, мой милый! … я люблю тебя, как никогда и никого не
любила… Но жизнь сложилась так, что ты не встретил меня
раньше. Жизнь сложилась так, как это было суждено. Жизнь
3.28 (89.11.07)
248
имеет множество узлов и переплетений, не все из которых воз-
можно легко развязать или разрубить, оставшись при этом са-
мим собой. Я наслаждалась каждой минутой, мгновением, про-
ведённым с тобой. Но я чувствовала в глубине души, что всё это
не бесконечно. Между нами легло расстояние. И мы сдались. Я
готова отпустить тебя в своём сердце. Поступи и ты так же.
Я люблю тебя и, возможно, никого так не полюблю уже никогда.
Но я постараюсь с этим справиться. Просто нужно время. Мно-
го времени. А пока прости и прощай. Я люблю тебя и страдаю
без тебя… Твоя Ира».
Александр вышел на улицу. Было прохладно и темно. Сверху све-
тили точки звёзд так же, как и в тот далёкий вечер, когда они совер-
шенно безмятежно гуляли по ночному городу, совершенно пренебре-
гая конспирацией. Собственно тогда им ещё совершенно не было что
скрывать. Они шли и с упоением беседовали, рассматривая точки звёзд
над головой. Она уже тогда хотела его всем своим существом, а он,
увлеченный мальчишка, ещё совершенно не замечал её блестящих лю-
бовью при лунном свете глаз…
***
Прошли года, минули дни и ночи.
На небосводе, в тёмной вышине,
Мерцают звёзды, словно твои очи,
А облик твой в туманной пелене.
Да! Было, было, было между нами!
Но скрылось всё былое в темной мгле.
И я касаюсь твоих строк губами,
Ты – лучше всех, живущих на Земле.
Я мысленно целую твои руки,
По-матерински нежные всегда.
С тобой мне не страшны любые муки!
Твой взгляд я не забуду никогда!
Автор В.Земша 80-е гг.
249
«Звездопад»
Ноябрь 1989 г. Ружомберок.
Полковой плац.
А в это время 10 ноября 1989 года лидер Болгарии Тодор Живков освобо-
жден от партийных и государственных постов его коллегами по Политбюро.
Тогда Болгария была наиболее близкой Москве. Поговаривали о превращении
её в шестнадцатую союзную республику. Это родило поговорку: «Курица не
птица, Болгария – не заграница». (Впрочем, то же говорили и про Монго-
лию…) Т. Живкову было 78 лет. Срок его правления был равен 35 годам! Он не
оказал сопротивления «перестройщикам» в обмен на жизнь.*
(* Через год, в 1990 году против Живкова возбудят уголовное дело по весь-
ма модному тогда обвинению в «коррупции», которое не будет доведено до
конца. До самой смерти в августе 1998 года бывший лидер будет жить под
домашним арестом в своем особняке в Софии и писать мемуары…)
Полк уныло пристукивал сапогами на плацу. Командир по очереди
вызывал счастливых обладателей очередных воинских званий к полко-
вой трибуне. Тимофеев не слишком надеялся, что его фамилия будет
названа. После всего того, что было!.. Но! Она прозвучала! Он получил
погоны! Погоны старлея!
Не слишком веря в происходящее, он шлёпал по плацу подошвами
сапог, сжимая в руке погоны с ещё одной звёздочкой. Получение новой
звезды – очень знаменательное событие в жизни любого офицера!
Тимофеев вспомнил слова одного полковника в училище – препода
по огневой. То был момент накатившего откровения на сурового пол-
ковника-«огневика»…
***
Прошлое.
1986 г. Новосибирское ВВПОУ.
– Знаешь курсант, какое воинское звание является самым ценным?
– Маршал, наверное! – Тимофеев удивился вопросу, где ответ был
так очевиден.
3.29 (89.11.10)
250
– Ну, маршал! Это да! Как далеко метнул! А вот попроще опустись,
до простого полковника, типа меня!
– Полковник тогда! – продолжал удивляться курсант.
– Эх, сынок, самым большим, самым ценным званием в моей жизни
было звание «старлея!»
– Старлея? – удивился курсант.
– Именно! Старшего лейтенанта! Или, как в шутку говорили, «ми-
кро полковника!»
– Почему же?
– Эх, курсант! Вот ты сейчас перед собой ничего не видишь, кро-
ме золотых лейтенантских погон! Но пройдёт выпуск, отгремит марш
«Прощание славянки» и наступят простые офицерские будни, где не
будет ни цветов, ни шампанского. Только будни, полные лишений. И
вот только тогда, испытав себя на прочность, как молодой офицер, ты
поймёшь по-настоящему ценность первого звания, первой звёздочки,
врученной не курсанту, но полученной офицером!
Потом всё пойдёт как по рельсам. Ещё год-другой, ещё звезда, по-
том ещё и ещё. Всякий раз приятно, но так как тогда, когда тебе всего
немногим за двадцать, никогда! Вот всю жизнь мечтал дойти до полков-
ника! И вот я сегодня полковник! Да, полковника было получить чер-
товски, чрезвычайно приятно. Ведь полковник – это всё же полковник!
И знаешь, о чём мечтаю я сегодня?!
– О чём? О генерале?!
– Тимофеев! Тимофеев! И я был таким же всю свою жизнь! Да, хо-
рошо быть генералом, но сейчас я мечтаю о звании простого старлея!
О том, ушедшем, словно песок сквозь пальцы, времени, когда я был
молод! И когда всё было ещё впереди! Я бы всё в жизни отдал, чтобы
снова получить эти три маленькие звёздочки на погоны с одной крас-
ной полоской вместе с молодостью! К сожалению, вместе со звёздами
приходит только старость! – глаза полковника слегка увлажнились, он
улыбнулся и строго произнёс. – Так, товарищ курсант, всё, кру-у-гом!
Шаго-о-ом! Марш!..
***
Ноябрь 1989 г. Ружомберок.
Тимофеев сжимал в руке погоны старлея. Это был праздник. Не тот,
что в училище, когда звание было, по сути, неизбежным следствием для
251
большинства легкомысленных курсантов. Это было первое, выстрадан-
ное офицерским п;том звание! И он всё ещё был очень молод! Двад-
цать два года позади и впереди ещё вся жизнь! Когда-нибудь и он будет
готов отдать всё, чтобы снова стать таким же. Ведь что может быть бо-
лее ценно в жизни! Именно когда ты всё ещё молод, но уже не так «зе-
лен». Когда на каждом из твоих погон блестят всего по три маленькие
звёздочки!!!! И всё, всё, всё ещё впереди!
***
Реставрация.
Полупустой зал привокзальной реставрации. Специфический харак-
терный запах. Шумные весёлые словаки не обращают никакого внима-
ния на советских офицеров.
– Давай, Тимофеев! Ты теперь целый «микро полковник»! Где твои
звёзды?! – ротный взял децу со словацкой сливовицей. – Бросай сюда!
Четыре офицера поднялись из-за стола.
– За тебя, Владислав!
– За тебя, товарищ гвардии старший лейтенант!
– За тебя, дружище!
– За то, чтобы это было не последнее твоё звание!
Тимофеев лишь кивнул в ответ, опрокинул содержимое рюмки, едва
не поперхнувшись звёздочками.
– Бери звёзды в рот и выкладывай на погоны!
– Без ру-ук!..
Тимофеев зажал зубами звёздочку, с трудом выложил на один погон,
сплюнул вторую на ладонь и положил на другой.
Словаки смотрели с возбуждением, но без особого удивления. Види-
мо, подобное им уже приходилось видеть не раз.
***
Квартира старшего лейтинанта Самойлова.
Самойлов, будучи достаточно «волосатым»,* (*Имеющим блат, т. е.
связи) уже паковал чемоданы, стремительно передвигаясь по своей «ди-
252
корастущей карьерной лестнице», заколачивал в ящик свой небогатый
семейный скарб.
– Ох, Петя, мне даже и не верится, что мы едем в штаб в Зволен!
Вроде ещё и здесь не успели освоиться!
– Да, Люба! Вот так-то! А то! Уже и другие «старлеев» получили, а
значит, и мне пора двигаться дальше. Я теперь уже не просто старший
лейтенант! И должность у меня будет не просто, как щас капитанская,
а уже и на полпути к майорской! И никакого тебе личного состава! Так
что, Любушка, это только начало! Самойлов ещё всем пока-ажет!
– Да ладно тебе! Кому что показывать собрался!?
– Ладно – неладно, но полковником я раньше других стану! Вот уви-
дишь! А там и до генерала уже только руку протянуть! А эти недоделан-
ные вечно будут Ваньками-взводными, с личным составом долбаться! С
этими баранами-басмачами недоделанными! И в самом лучшем случае,
до комбатов доберутся! Будут вечно окопных вшей кормить!
– Вшей? Откуда ж вши теперь?!
– Да это к слову, ну, сопли будут морозить по дырам,.. а хоть и не
морозить, а наоборот, жариться где-нибудь в Туркво!..
***
Перевал «Доновал».
Почтовая машина летела через перевал «Доновал» в штаб «Иркут-
ско-Пинской» в Зволене. Люба грустно смотрела в щель на пролетаю-
щие мимо пейзажи.
«А может, так всё и к лучшему! Так было трудно сносить всё это!
Как было трудно не встретиться, хотя бы случайно, с ним! Ведь он сей-
час так увлечён другой! Теперь же с глаз долой, из сердца вон!»
Машина монотонно трясла в своём чреве молодую «ячейку обще-
ства» на пути в новую жизнь. Позади всё далее и далее в туман погру-
жались остатки старого мира, всех и вся, что могло как-то напоминать о
днях ушедшей юности, о сердечной боли, о грусти и несбывшихся на-
деждах! Впереди словно распахивал свои объятия новый мир, полный
безмятежного штабного благополучия!..
253
Извозчик, отвези меня домой!
Ноябрь 1989 г. Ружомберок.
Расположение седьмой роты.
Братишка, верь, взойдет она
Звезда пленительного счастья
Когда из ротных списков части
Исчезнут наши имена.
Солдатский фольклор
Дембеля совершают последние приготовления, последние сборы.
Вот и всё!
– Дембель подкрался незаметно! – потирал ладони рядовой Ким.
– Дембель! Это сладкое слово свобода! – ему вторил Бедиев.
– Даже и не верится, что всё! Весь этот дурдом позади! – присоеди-
нился Буряк.
– Дембель неизбежен, как крах империализма! – добавил кто-то.
– Бедиев, Буряк, Ким, Гусейнов, Озаян! Дембеля! Давай, в ленком-
нату девятой роты! Комбат собирает всех! – раздался голос Хашимова.
Довольные собой дембеля, в парадках, вразвалочку пошагали по кори-
дору в расположение девятой роты. В ленкомнате уже сидели также в па-
радках из девятой роты: Харин, Моше, Саядян другие дембеля батальона.
– Женька, ты значки, на которые у тебя нет документов, куда спря-
тал? – Буряк шепнул на ухо товарищу.
– В чемодане.
– Ты лучше пришей их к трусам.
– Да я в тюбик с зубной пастой засунул – так надёжнее.
Солдатские сердца ёкали в груди от волнения перед приближаю-
щимся счастливым моментом в их жизнях.
***
Пройдет зима, пройдет и лето, пройдут, быть может, и года
Плохое будет все забыто, но годы службы – никогда!
Солдатский фольклор
3.30 (89.11.10)
254
Осенний призыв–89
Ноябрь 1989 г. Ружомберок.
Плац.
Не тот мужик, что с бабой спал,
А тот мужик, кто плац топтал.
Не смей считать себя мужчиной,
пока в строю не постоял,
И автомат с противогазом
на марш-броске не потаскал.
Солдатский фольклор
– Рядовой Мамедов!.. – майор Володькин привычно выкрикивал фа-
милию за фамилией молодых солдат, мнущихся уныло на плацу, среди
которых явно преобладали выходцы из жаркого Узбекистана.
– Мамедов! Чё так вяло, как баба, отвечаешь?
– Я нэ баба, я музьжьик! – возмутился тот.
– Музьжьик! Да какие вы мужики? Вы не мужики ещё, а мальчики
с большими хе..ми! Мужиками вы, возможно, после службы станете!..
– Рядовой Чепаев!
Пётр Чепаев втянул голову в плечи, не слыша майора. Он, впрочем,
мечтавший с детства о службе в армии чебоксарский мальчишка, глядя
в детстве на бравых солдат в парадных кителях, увешенных значками,
а порой и с медалью, с белыми аксельбантами, сегодня ёжился не от
холода, его знобила и угнетала вся тягостная атмосфера сурового мира,
где он был ничтожеством, которое всякий хочет растоптать и унизить.
Никто не смотрел на него восторженными глазами и девушки не
кидали ему цветы… Его «слонячья» форма сидела мешком, а вовсе не
так, как на «тех» бравых солдатах. Офицеры не хлопали его по плечу,
приговаривая:
– Молодец, Чепаев! Вот видишь, и ты теперь солдат! Мы гордимся
тобой, юноша! Ты теперь – защитник Отечества! Ты – лицо нашей стра-
ны за её пределами! Так держать!..
3.31 (89.11.10)
255
– Чепаев! Василий Иванович, мать твою! Спышь, что ли? Об Анке,
что ли, размечтался? Тормоз! – сержант зло ткнул солдата, который от
неожиданности завертел глазами, не понимая совершенно, что от него
хотят.
– «Я» скажи! Твой фамилья називают!
– Я, – под нос буркнул солдат.
– Головка ты от противогаза! Громче скажи, индюк недоделанный!
Солдаты вокруг заржали. Чепаеву от этого стало ещё обиднее, слёзы
накатились на глаза. Ещё никто, никто и никогда его не унижал так,
как здесь. Его, выросшего в окружении материнской любви и почтении
школьных педагогов!
– Я!
– Ты чуваш, что ли, Чепаев? – усатый майор поднял на него глаза.
– Чуваш,– подтвердил солдат.
– Чувак! – усмехнулся сержант. – Ну, ещё одын тормоз!
– Товарищ сержант, а можно мне в туалет? – Чепаев просяще скри-
вился.
– Можно... товарищу в сапог нассать, а все остальное – разреши-
те! – рявкнул сержант. – Терпи, солдат! Уставом предусмотрено стойко
переносить тяготы и лишения воинской службы.
– Чепаев, ты похож на боксёрскую грушу, – шепнул один из солдат.
– Это почему-у?
– А у тебя вид такой, что тебя просто руки чешутся стукнуть!
– Разговоры в строю-ю!
– Васильев!.. – майор продолжал далее выкрикивать фамилии моло-
дых солдат.
Для всех, абсолютно для всех, данный эпизод был такой мелочью, о
которой буквально через минуту никто из окружающих и не вспомнил!
Но не для самого объекта издёвки, не для Чепаева. Этот и все подобные
эпизоды выстраивались в его голове в цепь из груза, тянущего его пла-
номерно ко дну!
256
«Пражская зима бархатной революции»
Ноябрь 1989 г. Прага.
17 ноября – 10 декабря 1989года: свершилась «Бархатная революция» в
Чехословакии.
«Действительность – есть совокупность параллельных
миров, описывая которые можно рисовать самые разные
картинки: от мира деловых людей до мира наркоманов и пре-
ступников; от мира чести и славы до мира грехов и пороков
одних и тех же людей, на фоне одних и тех же событий».
Молодой мужчина шагал торопливо по пражской мощёной улице.
Его терзали странные чувства.
– Людвиг! – кто-то окликнул его сзади.
Он обернулся.
– Ты, Януш? Давай спешить! Кстати, сколько человек будет с тобой?
– Пока не слишком много. Точно даже затрудняюсь сказать.
– Так не пойдёт. Нам всё нужно знать более-менее точно! – Людвиг
ускорил шаг, бросая фразы на ходу, спешащему сзади Янушу. Они по-
дошли к костёлу.
Людвиг стукнул тяжёлым медным кольцом, прикреплённым к мас-
сивной двери. Дверь открылась. Они зашли внутрь, где было около по-
лусотни человек. Это были, в основном, молодые люди. Студенты.
«Чего вам не учится? Но что бы я без вас делал?!» – подумал про
себя Людвиг и стал им раздавать «задания», едва ли связанные с учеб-
ным процессом…
– Наша задача – вывести людей на улицы не позднее 17 ноября. Вре-
мя упустить нельзя! – он снова посмотрел на Януша, задумался. Каза-
лось, каждое слово даётся ему с трудом.
Далее последовал подробный план их «шествия», порядок противо-
действия полиции.
– А если полиция не станет нам противодействовать? – Януш по-
смотрел на Людвига с выражением надежды на тихий и мирный исход
дела.
3.32 (89.11.11-21)
257
– А вот это вряд ли! – Людвиг вспомнил его вчерашнюю встречу
со своим «координатором»: «А вот совсем мирного то исхода нам и не
нужно!» – подумал он про себя.
– Но как нам вывести людей на улицы так быстро!
– А тут есть парочка идей! – Людвиг почесал затылок, подумав про
себя: «всему учить вас нужно! Что вы есть без поводыря! Лишь стадо!..»
***
1 ноября 1989 г. Прага.
Посольство США.
– Мистер Гавел, в случае успеха мероприятия вы получите назад в
собственность все огромное имущество вашего отца, в рамках привати-
зации, не говоря уже и о множестве прочих дивидендов с нашей сторо-
ны! – мужчина в тёмном костюме и белой рубашке смотрел пристально,
не отводя взгляд.
«Что ж, бывшее имущество моего отца стоит того, чтобы за него
побороться!» – подумал тот, опустив глаза под таким натиском, потом
резко закатил их вверх, словно рассматривая потолок. В счёт утрачен-
ного некогда имущества входили крупнейшая на тот момент киносту-
дия «Barrandov», комплекс зданий «Lucerna», в состав которых входило
множество кинотеатров, гостиниц, жилых домов, торговый центр и т.д.
– В 68-м, мы уже получили опыт «Пражской весны». А сегодня со-
ветские войска стоят прямо здесь. И нам придётся с этим считаться, –
Вацлав тревожно обвёл взглядом помещение вокруг, словно опасаясь
чего-то.
– Помещение американского посольства вашими спецслужбами не
прослушивается, будьте здесь спокойны. Здесь вам нечего опасаться, –
мужчина похлопал Вацлава по плечу с некоторой вальяжностью, – что
же касается советских войск, гарантирую вам то, что они не покинут
места своих дислокаций. Позиция их будет такой же нейтральной, как
была позиция Чехословацкой Армады в период «Пражской весны». Это
мы берём на себя. Горбачёв практически «под нашим колпаком». Он
делает всё, что мы ему скажем. Впервые СССР управляется, по сути,
нашим агентом! Даже более того, вы ещё увидите, он будет одним из
первых, кто вас поздравит с победой! – в глазах мужчины бегали «чер-
тики» скрытого ликования.
258
– Мистер Нормен, власть в нашей стране всё ещё принадлежит ком-
мунистам. Чтобы сменить власть, да ещё в столь короткий срок, необ-
ходимо осуществить что-то более значимое, нежели дача простых обе-
щаний хорошей жизни в отдалённой перспективе.
Тем более, что правами на экспроприированную в 48-м собствен-
ность обладают далеко не все чехи и словаки.
Нормен молча отошёл вглубь комнаты. Медленно сел.
– Знаете, что есть главный двигатель прогресса и враг спокойствия
и мира?
– Извините, что вы имеете ввиду?
– Не стану вас мучить. Это «зависть». Именно она заставляет че-
ловека возненавидеть то хорошее, что он имеет. Даже если ранее это
его вполне устраивало. Зависть к успеху других. В этом-то и состоит
движущая сила развития человеческого общества, – он немного заду-
мался, – нами были предприняты значительные усилия для того, чтобы
продемонстрировать «восточному лагерю» ущербность их собственно-
го существования в сравнении с «западным обществом». И в настоящий
момент, когда СССР переживает глубочайший кризис в своей затянув-
шейся перестройке, когда их партийные механизмы покрылись ржавчи-
ной, а их прежние «советские ценности» мы заменили на наши, люди
хотят иметь банальное – больше колбасы и модных тряпок. И только
мы можем им сегодня это предложить! Сейчас, когда каждый второй
житель носит на своей одежде, в том или ином виде, нашу «звёздно-по-
лосатую» символику, мы имеем самый лучший шанс сломать их маши-
ну власти и выбросить на свалку, не встретив реального сопротивления.
Любое сопротивление нам со стороны власти, в сложившейся ситуа-
ции, только помогает нам в скорейшем достижении цели!
– Скажите, а зачем вы мне помогаете? – неожиданный вопрос Ва-
цлава вдруг повис в воздухе.
– Не скрою. Мы никому и никогда не помогаем просто так. Это всё –
просто бизнес, мистер Гавел, это всё просто бизнес. Вы получите своё,
а мы – своё.
– А что хотите получить вы? Просто демократизировать страны Вос-
точной Европы, вернуть отобранную собственность их владельцам?
Дать всем много колбасы и тряпок с вашей символикой? Я просто хочу
узнать, что в итоге потребуется от меня?
– Ничего.
259
– Ни-че-го? – Вацлав посмотрел вопросительно, вкладывая всю пол-
ноту недоверия в это слово.
Ответа не последовало, мужчина лишь ухмыльнулся.
– Ну что ж, теперь вам и так известно очень много, предлагаю сосре-
доточиться на вашем хлебе насущном, пока я вам не рассказал слиш-
ком много. Ведь тогда мне придётся вас убить!.. А это осложнит наше
общее дело! Да ладно, не напрягайтесь, это я так, шучу!.. – Нормен
улыбнулся.
Прошло минут пять в полной тишине. Нормен сидел в кресле, за-
думчиво, почти пристально глядя в глаза Вацлаву, подперевшему подо-
конник прямо напротив.
– Все эти годы мы внимательнейшим образом изучали опыт смен
власти в прошлом. Как вы, например, относитесь к феномену русской
революции? Почему только в России им удалось сделать то, что не
смогли многие и многие другие?
– Я охотно выслушаю вашу версию, нежели буду мучить вас своими
предположениями, – Вацлав также сел в кресло, стоящее под углом к
креслу Нормена. Так было удобнее парировать собеседнику, выдержи-
вая его «профессорский» натиск, нежели сидя «лоб в лоб».
Нормен не спешил с ответом. Он был мастером пауз.
– Ну, можно было бы назвать массу предпосылок: революционная
ситуация, движущая сила народа, пролетариат,.. – не выдержал Вацлав.
– Революционная ситуация!.. Народ!.. А особенно мне нравится про-
летариат!.. Это откуда в крестьянской-то России пролетариат, как дви-
жущая сила?! Так, разве что нечто только едва зарождавшееся тогда! А
вот студенты, литераторы и прочая творческая элита всегда были наи-
более чувствительной прослойкой общества, скучающей без борьбы за
свободу от общества и государства, ещё со времён царя-гороха! Хоть
в России Ленин и считал рабочий класс основной движущей силой их
революции, движущей силой революции в реальности была именно
интеллигенция! Рабочий класс был лишь её большевистской кувалдой,
сокрушивший и саму интеллигенцию, то есть саму «движущую силу»,
в конце-то концов! Да и не было никакой революции, был обычный пе-
реворот, выгодный всем: немцам – так как Россия выходила из войны
поверженной, Англия, Франция и США – получали все выгоды побе-
ды в Первой мировой, без учёта России. Более того, огромные царские
260
и прочие средства оставались на их счетах, а кредиты, полученные от
Российской империи, теперь можно было не возвращать! Поэтому-то
Советское государство очень быстро получило признание всего «ци-
вилизованного мира», а русская белогвардейская армия в эмиграции
была, напротив, поставлена вне закона и была быстренько разоружена
и ликвидирована силами вчерашних союзников по «Антанте»! Ибо всё
это закрепляло «де-юре» переход прав на российскую собственность
за рубежом! Кредитор просто исчезал! И никто не заглядывал слиш-
ком далеко вперёд, ведь никто и не предполагал, что обескровленный
СССР, созданный из аграрной отсталой страны, лишённой основной
части своего золотого запаса и зарубежных активов, истощённый двумя
опустошительнейшими: мировой и гражданской войнами, вместо ло-
гично ожидаемого краха и последующего разделения между США и ве-
дущими европейскими державами, сумеет провести индустриализацию
и восстановить экономику и обороноспособность! Это был феномен,
трудно поддающийся объяснению. Возможно, именно благодаря при-
несённым Сталиным человеческим жертвам на «алтарь светлого буду-
щего» это и стало возможным! Народ же сам нигде и никогда ничего не
решал, не решает и не будет решать! – Нормен вскинул руки. – Да к чёр-
ту эти демагогии о народе! Народ – лишь инструмент, на котором нужно
уметь хорошо играть! Ситуацией можно управлять. Моделировать её в
своих целях, практически на научной основе. Гений Ленина в том, как
раз, и состоял. Ну, и не без внешней, конечно, помощи, – Нормен зага-
дочно ухмыльнулся.
Вацлав посмотрел вопросительно.
– Кто-то извне помогал русским большевикам?
– Скорее, они преследовали свои интересы. Капитал помогает всем,
кто может принести ему дополнительную прибыль и устранить конку-
рентов. Выгоды всех участников я вам уже назвал! В этом – наш залог
успеха! При этом те, кому помогает международный капитал, не всегда
сами об этом догадываются!
В любом обществе всегда существуют оппозиционные течения, как
микробы в «анабиозе»*.
(*Анабиоз – состояние живого организма, при котором жизненные про-
цессы (обмен веществ и др.) настолько замедлены, что отсутствуют все ви-
димые проявления жизни.)
261
Воздействуй на них, культивируй, пропагандируй, давай им свою
«пищу». И рано или поздно они проснутся, болезнь войдёт в свою
«острую фазу» и тогда появляется шанс легко свалить врага с ног.
Но иногда «джин вырывается из бутылки». Враг нашего врага, в ком
мы видели временного друга, сегодня становится нашим новым врагом.
Так было, так есть и, к сожалению, так будет. Хотя, мой друг, сожаления
здесь едва ли уместны! Это законы джунглей, законы эволюции, законы
жизни! Конкуренция – вот наш главный лозунг! Это законы природы,
нашего естества, которые невозможно изменить!
– А как же «свобода личности», «демократия»?!
– Свобода личности?! Демократия? А что такое «личность»? Что
есть «демократия»? И что такое «свобода» как таковая? Это всё лишь
красивые фразы для легковерных. Во-первых, культивируемая нами
демократия – есть лишь система, разрушающая все основы и структу-
ры власти людской, т.к. должна быть только одна власть – власть де-
нег. Наша власть! Поэтому все прочие ценности должны рухнуть! Все
ограничения, кроме власти денег, люди должны отметать. Причём это
сможет легко культивироваться в сознании людей. Ни одна власть не
сможет эффективно этому противостоять.
Личность – это лишь набор ценностей, заложенных в то или иное
время, в той или иной последовательности как официальным обще-
ством, так и неформальным окружением в отдельную физическую обо-
лочку, считающую себя «независимой личностью»… Что же о самой
личности, то не существует личности, как независимой вещи в себе,
не поддающейся внешнему влиянию. Более 90% «личностей» только
так думают, что они существуют сами по себе. И пускай себе так ду-
мают! На деле – они лишь пешки в руках таких, как мы. Во-вторых,
говоря про «свободу», то индивидуальная свобода отдельной личности
принимается обществом лишь до границ интересов этого самого об-
щества или государства. А государство остаётся государством лишь до
тех пор, пока в состоянии формировать вокруг себя необходимые ему
общественные ценности. Так что невозможно жить в государстве, в об-
ществе и быть от них независимым. Так что тут либо смерть «незави-
симой» личности, либо государства и общества. Тут третьего не дано!
– Тогда для государства должен жизненно важно стоять вопрос пода-
вления личности, а не её свободы!
262
– Точно. Государство – и есть институт подавления, подчинения
всех и каждого своим интересам. Раньше, во времена монархий, так
всё и было. Но сегодня важно, что бы «личности» сами весело и «демо-
кратично» шли в их поглощающий рот! В этом-то и состоит истинная
«демократия». Цели всегда одни и те же и вчера и сегодня, методики
различные.
– Я считал, что это всё свойственно лишь «тоталитарным» восточ-
ным государственным системам в странах ОВД* (*Организации Варшав-
ского Договора). Ваши же ценности – полная свобода личности!
– Мне ли вам рассказывать о ваших же официальных ценностях! А
имели ли вы возможность беседовать с представителем СССР?
– Скорее да, чем нет.
– Ну, и? Не заметили, что они убеждены, что лишь они единствен-
ные в мире являются истинно свободными людьми. Они даже поют в
своих песнях: «…я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит
человек!..».
– Но ведь мы–то знаем, что это не так!
– Браво! Но скажу вам больше. Свободной личности не существует в
природе. Ни у них, ни у нас! Даже вы и я. Мы также не свободны в сво-
их поступках и желаниях. Если бы я, например, посмел бы не признать
совершенство нашей идеологии и захотел бы помогать коммунистам, я
даже не стану вам дальше рассказывать, какие бы ужасы ожидали меня
сейчас вместо удовольствия от потребления «Hennesy», – он взял бу-
тылку коньяка с надписью «Hennesy XO» и налил на дно шарообразно-
го бокала на короткой ножке, зауженного кверху.
– В любом случае, система нашей демократии не допускает к сво-
бодным выборам никого, кроме двух партий, являющихся составными
частями единого целого. Компартия никогда не будет в них участвовать!
Но никто и никогда не заметит этого диссонанса! Потому что людям во-
обще несвойственно что-либо замечать. Они, в большинстве, способны
лишь повторять навязываемые им постулаты! Итак, для воздействия на
личности мы давно уже имеем отработанные методики ведения психо-
логического влияния. Кстати сказать, эти методики действуют во всех
общественных сферах. Их цель – подавить или ограничить проявление
индивидуальной воли личности посредством внешнего воздействия.
– Полиция?
263
– Едва ли. Всё дело в том, что индивид лучше подчиняется не си-
ловому, а психологическому давлению, даже не ощущая его, которое,
вдобавок, дополняет работой собственного воображения. Например,
влияние моды, рекламы… Человек свято верит в то, что он свободен
в своём выборе, в то, что он выбирает нечто индивидуальное, в то, что
ему лично нравится. Даже не подозревая, что он и его «индивидуаль-
ность» – лишь ведомые фигурки в руках ведущих! Часто, пытаясь «не-
формально» выделиться, человек лишь попадает в ловушку социаль-
ных групп и течений, где становится ещё более безликим, таким же, как
многие ему подобные.
– Что вы имеете в виду, например?
– Например, панки, рокеры, хиппи, байкеры и так далее... Их вид и
одежда подобны униформе. Они все одинаково уродливы, и если они и
выделились, то лишь тем, что стали совершенно безликими существа-
ми, похожими на своих единомышленников так, что с первого взгляда
вы сможете сказать, какому именно течению эти пугала принадлежат,
но едва ли сумеете отделить одного от другого. Они все моментально
становятся «на одно лицо», свято веря в свою «индивидуальность» при
этом. Так что все личности управляемы, даже те, которые считают себя
свободными! И даже «выделившиеся» своей якобы «индивидуально-
стью, как правило, облачаются в униформу, сигнализирующую окру-
жающим всего лишь об их принадлежности к тому или иному клану
(сообществу), а вовсе не об их индивидуальности. Те, кто самовыража-
ется без отнесения к определённой группе, моментально оказываются
в рядах либо клоунов, либо психиатрии, – Нормен задумался, вытянул
губы, перекатывая во рту по нёбу коньячный глоток. Продолжил с ви-
дом «всезнающего». – Всё очень просто, но не всё сразу просто понять.
Управление личностью – это залог нашего общественного устройства.
Мы более не будем полагаться на удачу и верить в «свободный демос»,
способный дать нам то, что нам нужно. Вера в свободное решение де-
моса – вера в стихию, вера в способность двигаться судну без нави-
гации! Мы подходим ко всему, просчитывая каждый следующий ход.
Ошибки здесь недопустимы! Что ж, это всего лишь бизнес! На том и
зиждется наша конкурирующая модель – планировать свой бюджет и
свои действия, устранять конкурентов, становясь монополистами! Вы-
живать должен сильнейший!
264
– Но ведь у вас существуют антимонопольные законы!
– Ха-ха-ха! Эти законы относятся к нашим вассалам. К тем, кто,
конкурируя между собой, всё равно трудится нам во благо, но это не
имеет отношения к нашим главным политическим конкурентам! Эти
конкуренты – есть наши враги! А врагов мы либо уничтожаем, либо
подчиняем!
– Вы имеете в виду физическое уничтожение?
– В том числе. В 1949-м мы вообще имели план «быстрый удар».
И если бы не такие, как супружеская пара Розенбергов, поджаренная
нами на электрическом стуле в 53-м году за передачу секретов атомной
бомбы Советам, мы бы уже давным-давно стёрли с лица земли эту «Им-
перию зла!»
– Но ведь тогда погибло бы множество невинных людей!? – лицо
Вацлава исказилось недоумением.
Нормен усмехнулся, покрутил коньяк по стенкам бокала, посмотрел
на стекающие вязкие дорожки, поднёс бокал к носу, вдохнул, прикрыл
глаза от удовольствия.
– Невинных? А разве вы, поедая баранину, задумываетесь о вине
этого барашка? Увы, для вас это просто еда. Это лишь закон эволюции.
Самый сильный закон капитала. Конкурентная борьба любыми метода-
ми. Побеждает сильнейший, тот, кто даст больше прибыли. Какое вам
дело до этих людишек?
– Вероятно, вы правы!– Вацлав пошевелил угли в камине.
– Но всё же сегодня, учитывая всё, наш главный инструмент… как
вам это объяснить? – Нормен снова покрутил в своём шарообразном
бокале коньяк, образующий длинные «ножки» на стенках, втянул носом
аромат, напоминающий запах чернослива. – Ну, вот что есть двигатель
для экономики?
– Что? Не стану гадать на кофейной гуще! Но ваша версия ответа
меня вполне устроит!
– Ну, ладно!.. Это торговля, а значит система продвижения или мар-
кетинг и реклама! Политика же – это Олимп экономики! Политическая
же реклама и именуется пропагандой! Побеждает тот, кто способен вло-
жить в рекламу больше средств и сделать её наиболее эффективной!
Как вы думаете, кто победит в этой конкурентной борьбе, мы, вскорм-
ленные эгоцентричной конкурентной средой, как материнским моло-
ком, или коммунисты, привыкшие к коллективной безответственности?
265
– Не знаю, хотя желаемый нами ответ известен. Но ведь и совет-
ские средства пропаганды не спят. Я уж долгие годы противостою им и
знаю, насколько они сильны.
– Разумеется! Только эта сила лишь кажущаяся. Это «колосс на
глиняных ногах», толкни и рассыплется! Но наша пропаганда, как и
наша экономика, несравненно более совершенна! Что они могут про-
тивопоставить нам? Пустые лозунги? «Дружба»?! «Миру – мир»?! И
полупустые полки в магазинах? Ну не может их неконкурентная мо-
дель конкурировать с нашей, вскормленной на конкуренции! У их про-
паганды нет главного – лакомой «косточки» для закрепления эффек-
та советской «дрессировки». А если «рефлекс удовольствия» долго не
подкреплять, всё летит к чертям! Но коммунисты придумали, не имея
в достатке «пряников», систему принуждения и наказания, систему
убеждения, основанную на «сознательности». Только «сознательность»
долго не устоит перед «рефлексом удовольствия». И поэтому мы про-
тивопоставляем им совершенно иные ценности нашего мира растущего
потребления! Мы противопоставляем изобилие их вечному дефициту!
Они боятся сказать, что хотят банально денег, прикрывая это дырявой
простынью из лозунгов «во имя трудящихся». Мы же говорим просто:
бери денег столько, сколько хочешь, сколько сможешь. Деньги – это
наша цель, цель всего мироздания! А не глупые лозунги о мире, дружбе
и интернациональной помощи! От них требуют целомудрия и воздер-
жанности, мы же дадим им столько секса и невоздержанности, что у них
точно снесёт крышу! Долой догмы. Хватит себя ограничивать! К чёрту
коллективизм! Всё себе и для себя, во имя себя! И как думаете, надолго
ли хватит им противостоять всему этому соблазну красиво жить?
– Думаю, недолго. Эти безбожники-атеисты сами снесут своего
«коммунистического бога». И сразу же начнут тонуть в пучине безу-
держного греха! Они сами себя изничтожат изнутри!
– Вот именно, мой сегодняшний друг! Мы лишь подтолкнём их в
пучину грехов! Дадим им свой «ценный совет», и потом их будет уже
не остановить! А мы же будем инвестировать в любой экстремизм на их
территории. Даже, более того, в открытый, самый махровый фашизм,
как мы это уже делаем десятки лет через «Всемирную антикоммуни-
стическую лигу», по всему Миру. Членами которой в своё время были
многие уцелевшие фашисты: бывшие эсесовцы, военные преступники
из числа украинских и прочих националистов, мерзавцев всех мастей,
266
наших мерзавцев, которые тогда жгли по приказу деревни от Белорус-
сии до Польши и так далее. А после тот же Чан Кайши и Пиночет, а
сегодня – некий борец за фундаментальный ислам – Усама бен Ладен!
При этом мы всё построим таким образом, чтобы в общественном мне-
нии сперва уравнять коммунизм и фашизм, а после поменять их ме-
стами! Где коммунизму не будет никаких оправданий за свершённые
злодеяния, а фашизм получит не только реабилитацию, но и активное
развитие на всей постсоветской территории! Все человеческие грехи
мы возведём в культ, возвысим человеческие пороки до небывалых
вершин. Те, кто будет пытаться сохранить духовность, будут высмеи-
ваться в обществе безбожного потребления, голого прагматизма и ци-
ничного отношения к жизни!
– Но ведь и мы сами не безбожники, и наша церковь требует воздер-
жания от многих грехов!
– Наша церковь? Наша церковь во главе с Папой успокоили свои
святые головы регулярным получением денежных знаков, которыми
они прикрыли свои глаза даже на преступления Гитлера. Так о чем
же вы сейчас ещё глаголите?! Наша церковь была всегда инструмен-
том светской власти. А что про грехи, так это лишь внешний фасад, за
которым скрывается гнездовье греха и пороков. Ведь от грехов всегда
можно было откупиться деньгами! Католическая церковь облагает при-
нудительно налогом свою паству во многих европейских странах, где
за деньги прощаются любые грехи, а без денег – вас просто отлучают
от церкви и предают анафеме! Ибо Папа Римский – непогрешимый на-
местник Бога на земле. Мы же управляем всем и всеми, в том числе и
этим самым Богом, и церковью, и, конечно же, Папой! Ибо Бог – это
мы. Мы и есть те, кто держит в руках «Священный Грааль»!
– Грааль?
– Именно Грааль! Многие его искали, но мы уже давно нашли! «Свя-
щенный Грааль» – это финансы! Власть денег – власть над Миром! Мы
рушим одних богов и создаём других! Мы сами решаем, что есть добро
и что есть зло! Мы и есть Бог! И наш главный инструмент – деньги! Ибо
деньги – это самый главный инструмент высшей власти над людьми! А
наша демократия это каналы для проникновения наших денег повсюду,
а значит, для проникновения нашей власти! Всё, что будет способство-
вать этому, мы будем объявлять демократичным, а все препятствия на
своём пути мы назовём врагом демократии и сметём их, чего бы это ни
267
стоило! Что же про людей и их мнение, то людей мы заколдуем подобно
тому, как это сделала сказочная Снежная королева с Каем, а их мне-
ние мы купим! И все, все или большинство будут повторять то, что мы
им навяжем. Ибо большинство не способно самостоятельно мыслить,
анализировать и делать выводы. Ибо природа распорядилась так, что
одни созданы быть стадом, другие – пастухами и последние – всегда,
по определению, в меньшинстве! Не стоит пытаться изменить зако-
ны природы! Это бесперспективно! Так как человек – лишь социальное
(стадное) животное был, есть и будет! Вопрос лишь в том, за кем из
пастухов пойдёт стадо. Собственно, и ответ уже нам с вами ясен! Не
так ли, Вацлав?
Вацлав в знак согласия поднял свой бокал и изобразил гримасу, на-
поминающую улыбку.
– Я согласен с вами. Ваша точка зрения была для меня крайне цен-
ной. Однако всё это, добавляя немного грусти относительно общего
устройства Мира и места в нём большинства, привносит много опти-
мизма относительно моего личного будущего, полного, вероятно, удо-
вольствия и излишеств, недоступных ранее при социализме!..
– Да, Вацлав, иногда просто выгоднее разбить свой старый самолёт
и на полученную страховку просто купить себе новый, нежели пытать-
ся отремонтировать старое корыто!
– Выгоднее? А жертвы?
– Жертвы? Но ведь это выгоднее! А что самое главное для настоя-
щего буржуа?
– Выгода!
– Именно! Кто когда-либо обращал внимание на жертвы! Например,
когда во имя захвата сырьевых рынков или выхода к морю, для успеш-
ной торговли, высаживал свои десанты!?.
***
Ноябрь 1989 г. Прага.
Костёл.
Нормен медленно цокал гулкими шагами взад-вперёд по тёмному
помещению, устрашающего всем своим мрачным видом нависающих
грифонов вошедшего прихожанина. Людвиг поднялся при виде «босса».
Нормен повернулся к нему, наклонил голову и, глубоко вдохнув, начал.
268
– Время решительных действий, Людвиг, пришло! Наши цели из-
вестны. Наша революционная «кувалда» – это толпа. А знание форм
поведения человека в толпе позволит нам успешно достигать своих це-
лей. Мы прекрасно понимаем, что вывести людей на улицы невозможно
без мощной организационной структуры. Кто думает иначе – наивен по
своей сути. Попробуйте хотя бы собрать жильцов собственного дома,
и вы в этом убедитесь. Вывести же людей на улицы с плакатами, побу-
дить их на противоправные действия, объединить их единой целью, что
позволило бы использовать их как инструмент для захвата власти, не-
возможно без знания психологии толпы. Итак, нам нужно собрать «ак-
тивную группу» из молодых энергичных людей, способных заводить
своим личным примером других. Это обычная работа, и им мы будем
платить. Чем больше людей они соберут – тем больше денег получат.
Студенты здесь – наиболее благоприятная среда. Им всегда нужны бы-
стрые деньги и им легче, чем другим собрать многочисленную группу
в любом месте. Особенно из тех, кто живёт по общагам. Выходы на
студентов со времени последних «репетиций» остались?
– Разумеется, – Людвиг потёр ладонью лоб.
– Далее, необходимо разогреться. Найти какое-то общее эмоцио-
нальное возбуждение, затрагивающее общие ценности. Не важно ка-
кое, лучше – довольно нейтральные на этом этапе. Как в прошлом году
мы делали митинг по поводу образования Чехословакии. Найдите их.
Используйте любой повод. Годовщину любого события, хоть день вы-
садки американцев на Луне или всемирный день студента!
Что у нас есть в ноябре?
– Очередная годовщина Октябрьской революции.
– Не пойдёт. Что-то новенькое нужно. Близкое к студентам. То, что
они легко воспримут и поддержат. Думай!
– Это лучше узнать у самих студентов.
– Точно! Так и сделай. И помни. От правильности выбора очень мно-
гое зависит! Например, устроенное в январе выступление по поводу са-
мосожжения Яна Палаха в знак протеста против советской оккупации.
Тогда – было здорово! Но сейчас повод лучше найти более нейтраль-
ный! Ведь мы говорим об организации легального митинга!
– Вот!.. 50 лет назад в Праге был убит эсэсовцами студент, тоже
Ян, – Ян Оплетал …
– Вот это отлично! Далее мы дадим подкрепление из числа творче-
ской интеллигенции, актёры, писатели, журналисты. Вообще, это всё
269
«наши» ребята! Каждая известная фигура в «активе» приведёт в наши
ряды сотни и тысячи последователей!..
***
16 ноября 1989 г.
Прага.
Бескровный переворот 89-го начался с массового молодежного вы-
ступления в 50-ю годовщину похорон убитого эсэсовцами пражского
студента Яна Оплетала. На следующий день к студентам присоедини-
лись популярные актеры и интеллектуалы. И тут направленность де-
монстрации плавно меняется, превращаясь в явно антиправительствен-
ную. Демонстрации становились всё более массовыми…
– Нам удалось собрать множество молодёжи.
Что ж, возможность прогулять занятия и юношеский нигилизм по-
догревали молодых людей, громко кричащих на улицах Праги. Лицо
Людвига выражало усталое удовлетворение от своей работы.
– Да, денек прошёл неплохо. Но пока это был всего лишь почти ле-
гальный митинг. Это был только первый сигнал, словно спичка. Далее –
нужно вывести людей на улицы снова, – Нормен был спокоен, в отличие
от Людвига он был более скептичен.
– Уверен, что и завтра мы продолжим в том же духе. Студентам понра-
вилось, теперь им только дай повод. Тем более, что и многие преподавате-
ли нами уже также задействованы!
– Однако этого явно недостаточно! Эти группы остаются всё ещё
довольно аморфными. И вскоре распадутся. А нам необходимо, во-пер-
вых, чтобы толпа росла как снежный ком. Поэтому завтра вас под-
держит новая группа из числа актёров пражских театров. Эта задача
непосредственно мистера Гавела. Они как-никак, можно сказать, его
коллеги! – Нормен посмотрел в сторону сидящего как бы в стороне
мужчины. – Я правильно говорю?
– Разумеется, мистер Нормен.
– Артисты – это эмоциональная группа, в ней легко поселить эйфо-
рию, они страдают завышенной самооценкой, возбудимы, легко пута-
ются в собственных измышлениях, причём, они очень чётко видят свою
личную выгоду, и редко страдают повышенным патриотизмом. Чаще –
270
это космополиты. Чувствуют себя хорошо там, где их хорошо кормят.
Как раз всё то, что нам и нужно на этом этапе. Во-вторых, нам нужно
превратить эту толпу в динамично и единодушно действующую. Поэ-
тому следующим шагом для нас должно стать выдвижение общей идеи.
– Ведь идея давно есть – свержение власти,– Людвиг поднял брови.
– Не время. Пока. Пока эта идея может быть обречена.
Действовать необходимо пошагово. Пока достаточно будет на этом
этапе перенаправить толпу при помощи присоединившейся группы на-
ших актёров от легального русла движения к нелегальному. К Вацлав-
ской площади через Народни тржиду! Стычек с полицией тогда не из-
бежать! А это то, что нам и нужно! Пока это только лишь экспрессивная
группа людей, выражающая различные эмоции. Дальше эта группа нач-
нёт распадаться. Нам необходимо срочно возбудить народ. Запустить в
толпе людей «циркулярную реакцию», которая побудит собравшихся к
проявлению более-менее одинаковых эмоций. Нам нужна «бомба»! По-
литическая бомба, которая взорвёт всё здесь к чертям! Ян Оплетал уже
никого не интересует! Он вывел людей, теперь нам нужны новые герои!
Лучше всего – мёртвые герои!
– Вы хотите, чтобы кто-то умер?
– Именно. Причём от рук коммунистов. От рук полиции…
***
18 ноября. Прага.
Костёл
– Вчера прошли стычки с полицией! Сволочи! Многих наших задер-
жали. 44 человека получили ранения! – Януш был очень возбуждён. Его
глаза и лицо выражали яростное намерение идти до победного конца.
– Нормально-нормально. Это то, что нам нужно. Убитые есть? –
Людвиг смотрел пытливым взглядом на юношу.
– К счастью, нет.
– К счастью?! К сожалению!
Януш вопросительно поднял брови на всё это время молчавшего
друга Мартина, обвёл вопросительным взглядом других своих товари-
щей, как это делают школьники, не расслышавшие сказанное учителем
домашнее задание.
271
– Завтра мы объявим о создании Объединенного гражданского фо-
рума, где объединим все силы оппозиции, – Людвиг поднялся, – это
решительный этап, могущий стать переломным! Теперь нам важно не
упустить момент! Необходимо срочно объявить о гибели какого–нибудь
студенческого лидера от рук «коммунистической власти»!
– Кого именно?
– А как ты, Мартин, рассматриваешь собственную кандидатуру?
Людвиг неожиданно посмотрел на молчаливого молодого человека.
– Я? – Мартин задумался. Это был самый неожиданный для него
поворот. – Я должен умереть?
– А почему бы не умереть за идею, как Ян Палах!? Или слабо? –
Людвиг упёрся в глаза растерявшемуся юноше, который явно был не
готов к смерти «во имя будущего».
– Умереть за идею? Человек является патриотом идеи до тех пор,
пока эти идеи сопоставимы с его личными ценностными ориентация-
ми. Это нас, как овец, разводят. Мы бежим с флагами, против мнимых
врагов. А наши «короли» в это время раскладывают очередную партию
в шахматы, сидя у камина с рюмочкой Hennesy XO . И потешаются над
своим «пушечным мясом».
– Как это ты заговорил! Каждый из нас, где-то «король», где-то сам
«мясо». И на этом держится мир сей.
– Я не мясо. И это ещё хорошо, когда ты в этой пирамиде, скре-
плённой цементом из евро и долларов, как можно выше. И горе, если –
внизу! Нас дёргают за «верёвочки», дёргаем и мы. Мы улыбаемся и
смеёмся на «демократических митингах» и всё кажется вокруг шоко-
ладно-мармеладно. Этакая идиллия! Но если копнуть,.. если заглянуть
в головы. Мы увидим грязь. Ложь. Искажение фактов. Безразличие друг
к другу. И всё, что нас окружает, в какой бы костюмчик это не было бы
одето, Диктатура – Демократия – Анархия и т.п. Все создано, чтобы
грызть друг друга, ибо в этом-то и скрыта высшая идея развития обще-
ства, на основе конкурентной борьбы. И в этом есть высшая его цель и
высшая философия. Всё прочее – лишь красивая обёртка грязной сути.
Поэтому, свой «патриотизм» я занусул в одно место… и не собираюсь
умирать ни за одну идею, – молчаливого юношу словно прорвало! Вот
уж верно говорят, что в «тихом болоте водятся черти!»
272
Приятели были шокированы таким неожиданным его выпадом.
– Не парься, Мартин, умирать не придётся. Отсидишься недельку,
а мы тут пока пустим слушок. Сделаем из тебя героя! А там уже будет
неважно! Тебя ведь каждая собака знает! На другие варианты у нас про-
сто нет времени!
Времени на колебания у Мартина не оставалось. И он был вынужден
согласиться.
***
Скромная церковная обитель метра три в длину, пригодная разве для
монаха, но не для разбитного чешского студента.
– Извини, Мартин. Тебе придётся посидеть пока в этой комнате. Всё
необходимое, включая еду, для тебя здесь собрано. Слишком важный
для нас всех момент. Никто о тебе не должен ничего знать! Пока эта
комната – твой склеп. Пока страна будет тебя оплакивать,.. – Мартин
слышал, как запирается на замок дверь. Он понял, что отрезан от внеш-
него мира, – о, чёрт!..
(17-18 ноября полиция временно навела порядок на улицах столицы. По дан-
ным комиссии Федерального собрания Чехии, около 500 человек в той или иной
степени пострадали в ходе столкновений с полицией, но жестко использо-
вать силу, как это было в Китае, власти всё же не решились…)
***
19 ноября. Прага.
*19 ноября было объявлено о создании Объединенного гражданского
форума.
Весть о «гибели» в Народни Тржиде студента Мартина Шмидта
муссировалась повсюду, циркулируя по умам, побуждая собравшихся к
проявлению более-менее одинаковых эмоций возмущения. Создавая у
них нужду в удовлетворении новых эмоциональных потребностей че-
рез психическое взаимодействие…
Новосозданный «Объединённый гражданский форум» во главе с
Вацлавом Гавелом кружил эту новость. В этом процессе «кружения»
чувства всех были обострены до предела, побуждая всех к общению
273
друг с другом. Прага погрузилась в политическую мистику, массовую
истерию, в которой разум перестаёт действовать, в которой действуют
лишь страсти. «Убиенному» возжигали свечи. Возбуждение наросло до
предела, толпы людей стали готовы к совместным и немедленным дей-
ствиям.
– Пора! «Плод» поспел! Объект всеобщего гнева создан, явившись
плодом «группового творчества», – Нормен сидел напротив камина сно-
ва с шаром коньячного бокала*.
(*Его пристрастие к коньяку пусть не покажется странным для русского
человека. Ещё с древних времён на Руси русским разрешалось пить алкоголь
лишь по праздникам, иностранцы же потребляли его каждый день. Так и по-
велось. Русские пьют редко, но метко, а европейцы – едва ли не ежедневно, но
понемногу. Последнее, правда, симптоматично ближе к хроническому алкого-
лизму! Но страшно, если на Руси будет окончательно привита «европейская»
алкогольная традиция, способная привить у россиян ежедневное чрезмерное,
на «русский манер», увлечение Бахусом… Так что Нормен потягивал понемно-
гу коньяк на регулярной основе, чему мы подражать всё же не должны!)
– Вот теперь наша экспрессивная толпа превратилась в толпу дей-
ствующую! В толпу повстанческую! В толпе человек всегда крайне
эмоционален. Он ведёт себя совершенно иначе, нежели в ситуации, где
он является индивидуумом. Здесь нет индивидуальностей! Здесь есть
массовая логика действий и массовая эйфория. Мало кто соображает,
что творит, следуя лишь инстинктам подражания, что повышает вну-
шаемость каждого! Чувство ответственности за содеянное подавляет-
ся! Каждый чувствует свою безнаказанность, а это заводит многих, как
наркотик! Безнаказанность и анонимность (попробуй, найди: «а кто это
сделал?») рождают пьянящий момент вседозволенности! – Нормен поч-
ти торжествовал, разглядывая коньячные «ножки» на стенках бокала.
(21 ноября свою поддержку протестующим выразил кардинал Чехии Фран-
тишек Томашек. Это осуществилось под «папским» контролем из Ватикана,
вдруг вспомнившего о демократических ценностях, о которых им не приходи-
ло в головы вспоминать в годы нацизма!)
274
***
На конец в один из дней огромная колонна двигалась по центру Пра-
ги. Путь ей преградил одинокий бравый чешский полицейский офицер,
который размахивал руками и кричал:
– Налево! Сворачивайте налево!*
(*Кто бы что ни говорил сегодня, но судить о героях мы должны по зако-
нам и меркам их времени. И это был на самом деле героический поступок –
противостоять в одиночку возбуждённой до крайности толпе! Вот бы уз-
нать для истории имя сего решительного офицера полиции!)
– Никогда больше не пойдем налево! – хором ответила гордая своей
необузданностью и ненаказуемостью безликая толпа, одержав сокру-
шительную победу над одиноким «старорежимным» полицейским…
275
Национальный вопрос, или «социализм
нужно защищать!»
Ноябрь 1989 г. Ружомберок.
Re;taur;cie.
* Политика угнетения национальностей есть политика разделения наций.
Она вместе с тем есть политика систематического развращения народного
сознания. На противопоставлении интересов различных наций, на отравлении
сознания темных и забитых масс построены все расчеты черносотенцев… Но
рабочему классу нужно не разделение, а единение. Нет для него горшего врага,
как дикие предрассудки и суеверия, которые в темной массе сеют его враги.
Угнетение “инородцев” – палка о двух концах. Одним она бьет “инородца”,
другим русский народ. И потому рабочий класс должен решительнейшим об-
разом высказаться против какого бы то ни было угнетения национальностей.
Агитации черносотенцев, пытающихся отвлечь его внимание к травле ино-
родцев, он должен противопоставить свое убеждение в необходимости пол-
ного равноправия, полного и окончательного отказа от каких-либо привилегий
для какой-либо нации... За это черное, подлое дело берутся не только отбросы
черносотенства, за него берутся и реакционные профессора; ученые, журна-
листы, депутаты. Миллионы и миллиарды рублей тратятся на то, чтобы
отравить сознание народа.
Дело чести русских рабочих – чтобы законопроект РСДР Фракции против
национального гнета был подкреплен десятками тысяч пролетарских подпи-
сей и заявлений... Это лучше всего укрепит полное единство, слияние между
всеми рабочими России без различия национальностей…
(«Национальное равноправие». В. Ленин 1917 г.)
Реставрация была наполнена шумными словаками, громко, но безо-
бидно орущими, иногда весело раскачивающимися с большими пивны-
ми кружками. Они не обращали особого внимания на советских «воя-
ци», сидящих тихонько за столиком рядом. А те, перейдя на очередной
хмельной уровень, как и водится, перешли от женщин к службе.
– В полк прибыло с последним призывом много узбеков. Сейчас
идёт передел и полный беспредел. Только офицеры за полковой забор,
сразу начинается,.. – Тимофеев задумчиво почесал «репу»…
3.33 (89.11.20)
276
– Камарад, два пива, една сыр! – кинул он подошедшему официанту.
– Да-а-а!!! Землячество – страшная вещь. Хуже любой дедовщины!
А сколько у вас узбеков? – спросил Майер приятеля.
– Двадцать пять. Остальные кавказцы и небольшая русская группи-
ровка.
– Русская группировка? – Майер прищурился. – Кого ты имеешь в
виду?
– Да, Саня, ты же знаешь, в русской группировке все, кто не примы-
кает ни к узбекам, ни к кавказу. Половина русских, есть кореец, два чу-
вака* (* Так в армии называли чувашей), а ещё татарин, литовец, но, самое
интересное, два казаха туда же вошли!
Официант торжественно поставил две большие кружки с пенным
пивом. Лучшим пивом на планете! Клубок копчёного сыра аппетитно
лежал на тарелке.
– Казахи теперь в русской группировке? – Майер оторвал кусок
сыра, как от клубка пряжи. Отхлебнул пива. Задумался.
– А что ты удивляешься? Сам-то из Казахстана, не знаешь, что ли
этот народ?
– Да то-то, Владик, и оно, что знаю. Это они такие пушистые, когда в
меньшинстве. Либо когда ты их «дорогой гость». Но окажись в их сре-
де, где ты посягнёшь на их «место под солнцем»,.. – Майер задумался.
– Что, грустные воспоминания? А у меня с ними всё в порядке. От-
личные ребята. Можно им доверять.
– Они-то отличные ребята. У меня и закадычные друзья казахи
есть…
– Точно! Меня на абитуре один казашенок буквально выходил. До-
брый такой тихий скромный опекал меня как родственника, сидел ря-
дом, как сиделка, искал какие-то лекарства. А медиков мы боялись!.. –
Владислав достал сигарету. Закурил.
– Да-а-а. Знакомо. Мы тоже медиков боялись. Боялись, что те «заре-
жут» на медкомиссии. Что же про казахов, вот что, я тебе, Влад, расска-
жу. Жил я в Казахстане и считал с детства, что мы с казахами друзья.
Таких, как ты вот тут случай свой рассказал, я могу тысячу тебе расска-
зать. Они такие же, как и любые другие люди – нормальные. Но всё это
может враз измениться, – он сделал паузу. Грустно задумался погрузив-
шись мыслями внутрь себя. Отхлебнул пива, помолчал, – всё зависит,
откуда подует ветер…
277
– Ветер?
– Ветер! А вот скажи, ты слышал что–нибудь о событиях в декабре
86-го?
– А что я должен был слышать? Мы в Новосибе бегали тогда «двадцат-
ку» на лыжах. Вот такие у нас были события! Да я…ца обмороженные…
– Вот видишь, какой ты дремучий. Ни черта не знаешь! – Майер,
отчасти торжествуя, отчасти сокрушаясь, хлопнул Тимофеева по пле-
чу. – Вообще, я Алма-Ату имею в виду. Ведь о чём мы сейчас говорим!?
Причём тут твой Новосиб?
– Ну да ладно, я что-то припоминать начинаю. Ходили у нас там по
Академу разговоры про какие-то беспорядки в Алма-Ате.
– Беспорядки!? Да ты знаешь, что там творилось?! – глаза у Майера,
казалось, сейчас вылезут из орбит. – Ты вот там вспоминал как-то про
«социалистическую законность» и борьбу партии с хищениями госсоб-
ственности. Так вот, Казахстан там был в списке беспредельщиков не
на последнем месте. Внешне, вроде, там и Советская власть, а на деле
вся власть у Кунаева и его клана! Полный беспредел! И никакой Совет-
ской власти! Феодальная власть местных баев – вот что там было-то на
самом деле!
Тимофеев молчал, слушая возбуждённого товарища, и лишь дымил
как паровоз, а тот продолжал:
– Горбачёв сместил Кунаева, а вместо него прислал из Москвы Кол-
бина, для наведения там полного порядка. Вот это и была, вероятно,
роковая ошибка!
– Ошибка, что Кунаева сместил?
– Нет, что русского прислал, а не казаха. Ведь они, казахи, семейны-
ми кланами живут, жузы называется это. Это национальные традиции.
Управлять здесь народом можно исключительно по их национальным
правилам. Жузы с древности имеют разные места в кочевой иерархии.
Каждый из них занимал свою территорию: старший жуз – южный и
юго-восточный Казахстан, средний жуз – центральную, северную и
восточную части страны, младший жуз – Запад. Первыми в Российскую
империю ещё в восемнадцатом веке вошли младший и средний жузы,
а старший – только век спустя, потому что был под властью джунгар…
Официальным вожаком у них может стать только некто из их родо-
вых вожаков. Так было всегда. А кроме того, сами они никогда не рабо-
тают. Они из древности веков – пастухи, а, значит, начальники.
278
– Хотя бы над отарой овец, но уже всё равно начальники!
– Точно! Русские у них всегда в замах ходят. Русские реально работа-
ют. А казахи руководят! А точнее – делают вид. А тут на престол – рус-
ского мужика. За спиной у Кунаева – его родовой клан – старший жуз.
Где народу пара миллионов – одна треть всех казахов. А кто за спиной
у Колбина? Горбачевы – Михаил с Раисой? Вот и поднял Кунаев свой
клан на борьбу с Колбиным, Горбачёвым и всей Москвой. А Горбачёв
это сделал, может быть, для того, чтобы избежать борьбы между жу-
зами за «трон». Типа Колбин – как независимая от их клановых войн
сторона. Но пусть бы они лучше между собой отношения выясняли! А
так превратили это всё в «национальное восстание»! Хотя, уверен, что
вероятнее всего это всё было предсказуемо и кто-то как раз этого и до-
бивался. И думаю даже, что тут и без «Западной» помощи не обошлось.
Причём, мне кажется, они действовали с двух сторон, влияя как на Ку-
наева, так и давая советы Горбачёву, который действовал так, словно и
не понимал, какие сам козыри сдаёт Кунаеву. Ну не такой же он дурак
конченый! Те же «соколики», что и моджахедов в Афгане подкармли-
вают, они же, или им подобные, и всех «обиженных» и «непонятых»
в Союзе кормят с ложечки, лишь бы они тут что-нибудь замутили. Да
это – настоящие диверсанты! Только обрядили это всё очень красиво,
дескать, казахский народ восстал против русских угнетателей.
– Ну и что, сильные волнения были? Теперь припомнил, в Академго-
родке какая-то казашка вела пропаганду. Распускала слухи о «зверствах
властей». Кто-то верил. Кто-то нет.
– Я бы твоей казашке ноги повыдёргивал и сказал бы, что так и
было! А в тот день толпа казахов Кунаевского клана вывалила на улицу.
Несли горящее «синим пламенем» чучело Колбина. Всё громили во-
круг. Жгли машины. Били витрины. Избивали прохожих,.. всех, у кого
рожа русская.
– Только русских?
– Да всех, кто щуриться достаточно не умеет, на казаха не смахивает
или просто им не нравится. Наше училище подняли по тревоге. Ещё по-
гранучилище, да алма-атинский полк, он с нами через забор, и кинули
на защиту наиболее важных объектов. Аэропорт, правительственные и
госучреждения, учебные заведения и т.п. Но мы были с голыми руками,
а те – вооружены металлическими палками, пиками какими-то, разо-
279
брали бордюры на камни. Короче, надавали нам. А генералу нашему
даже машину сожгли!
– Ни хрена себе! Генералу машину сожгли? – Тимофеев выпустил
клубы дыма. Майер замахал руками, морщась и разгоняя облако.
– Да кончай ты, Владик, курить! Всё равно ведь никакого кайфа ты
от этого не получаешь, так зачем же добро попусту переводишь да воз-
дух портишь!? – он сделал паузу, потом продолжал, – ну так вот, стоим
в оцеплении. Напротив – толпа. А тут рядом какая-то казашка крутится
себе так, как невинная овечка. Подходит ближе и вдруг – раз, ножом в
лицо Ромке Кадышкину, другу моему! Прямо в глаз попала! Глаз себе
и вытек. Тот орёт во всё горло, катается. Глаз свой пытается на снегу
найти. Пацану девятнадцать, а уже инвалид! Взводный вскипел. Схва-
тил эту тётку за волосы, тут же повалил на снег и давай пинать в живот.
И орёт во всё горло: «Что б у тебя, суки, детей никогда не было!». Тут
подскочил ротный, оттянул его. Но эту сцену уже кто-то из журнали-
стов успел запечатлеть!
– Да, представляю себе, что люди скажут, такое увидев! Советский
офицер избивает женщину! Звери! Враги трудящихся! Опричники!
– Так бы и было оно. Но это было только начало, дальше было боль-
ше. Этот эпизод затёрся, видимо, другими событиями, которых было
великое множество. Хотя, как знать!? Генерал к нам обратился вече-
ром: сынки, мол, «социализм нужно защищать!». Всю ночь мы точили
в казарме сапёрные лопатки, зло точили после всего увиденного и по-
лученных потерь. А на утро погрузили нас в ЗИЛы и – в город. На этот
раз уже с лопатками. А навстречу нам бегут люди. Некоторые в крови.
Просятся взять с собой. Но мы «не-а», говорим, мол, без вас, сами спра-
вимся. Добровольцы нам не нужны. В окнах люди руками нам машут.
Бабки крестят.
– Я такую сцену помню из фильмов про защитников Москвы и Ле-
нинграда.
– Вот-вот. Именно так мы себя и ощущали. Кстати сказать, курсан-
там-казахам, разрешили не принимать в этом побоище участия. Но ты
знаешь, что удивительно, ни один не отказался. Серик Букетов наш так
сказал: «Я присягу принимал, потому пойду как все!».
– Это, наверное, оттого, что бунт хоть и носил национальный харак-
тер, но всё же был, скорее, бунтом Кунаевского клана против Советской
280
власти. Власть бая Кунаева им была нужнее Советской. Не все же каза-
хи идиоты, многие поняли сразу, что к чему.
– Точно. Другие кланы или жузы Кунаева особо не поддержали. Ско-
рее – наоборот. Ко мне после в городе часто подходили разные казахи.
Сами начинали разговор. Прости, говорят, за этот позор. Это, мол, не
казахи, а Кунаев всё устроил. А мы к русским хорошо относимся, как к
старшим братьям.
– А к немцам они как относятся? – Тимофеев улыбнулся.
– В таких ситуациях все мы – русские. Ты вот говоришь, что даже
казахи, когда здесь в меньшинстве, то скорее к русской группировке
примкнут, чем к узбекской. А это уже хороший знак. Значит, те события
не стёрли окончательно «русское самосознание» в некоторых казахах.
– Это «обрусевшие казахи». Хотя здесь, перед лицом словаков, все
мы, и даже ещё совсем «не обрусевшие» узбеки – все русские!
– Точно так! Парадоксы и метаморфозы! Единство и борьба проти-
воположностей, прямо!.. Так вот, месиловка тогда получилась знатная!
Жуть. А я сам, знаешь, какой злой был, за Ромку хотелось всех порвать!
Ведь он инвалидом остался! Нам на помощь ещё рабочих подкинули,
вооруженных арматурой. В результате – все больницы переполнены. А
трупы, говорят, увозили куда-то, никто не знает! Я сам камнем по че-
репу получил. Шапка спасла. Так я так лопаткой рубанул ему в ответ
промеж глаз… До сих пор его окровавленное лицо перед собой вижу,.. –
Майер жадно припал к бокалу с пивом, словно мучаясь от жажды, – не
горжусь этим, нет, тут мало чем гордиться, мучаюсь от памяти и осоз-
нания того, что, может, кого-то сгоряча напрасно лопаткой завалил, кто
знает! Может и выжил он, надеюсь. Но не жалею ни минуты того, что
защищал страну и наш народ от кровавой вылазки этих сволочей!
– Трудно себе поверить в такой ужас, это зверство прямо! – Тимофе-
ев поёжился.
– Зверство? Трудно нам пришлось. Все озверевшие были! Сам уже
не верю. Как сон всё. А ты как думаешь, когда они шли громить русский
детсадик!? А нам старшина орёт: «За мной!». Наш взвод кинулся на тол-
пу, а два других взвода оцепили сад. А там детишки перепуганные… В
эту минуту мы людей в этой толпе не видели. Только страшных зверей. И
сами стали как звери, – Майер вытянул вперёд свои крепкие руки, – вот
этими руками я там сам не помню, скольких завалил. Не знаю, выжили
281
ли они или нет,.. надеюсь, что выжили всё же! Знаешь, когда борешься со
злом, сам злом становишься, вот ведь штука какая! Говорят, что «добро
должно быть с кулаками», но как только кулаки пускаешь в ход, пере-
стаёшь добром быть! Такая вот она, жизни диалектика! – Майер тяжело
вздохнул, потёр лоб, помолчал, потом выдохнул и продолжил.
– Хорошо, вскоре с Москвы спецназ подоспел. В касках с пласти-
ковыми забралами. С щитами и дубинками. Как на Западе. Мы ведь
таких только по телеку раньше видели. В передачах про «загнивающих
капиталистов». А теперь и у нас такое. Они быстро, не то что мы, рас-
секли толпу по мелким группам и давай вязать. Мы-то такой тактике не
обучены были! Да и это не наша ведь работа! Это дело МВД, а не нас! А
знаешь, когда человек чувствует себя окружённым, моральный дух его
резко падает. Он поддаётся панике. Короче, порядок восстановили они
довольно быстро. Но ещё пару недель везде эти парни дежурили. На ав-
тобусных остановках, у административных зданий, у ВУЗов. Преподы
ВУЗов и студенты собирались в группы и в сопровождении спецназа
следовали в свои учебные корпуса.
– Странно, что об этом никто ничего не знает.
– Ещё бы! Представляешь, как это всё можно вывернуть! И подстег-
нуть подобные беспорядки в других регионах. А из военных сделать
зверей и подонков, избивающих казахский народ!
– Но в Алма-Ате вышел не казахский народ. А враги его. Своих со-
граждан толкнули на преступление и братоубийство на почве сегодняш-
него всеобщего нигилизма и расшатывания ценностей, любая крамола,
я думаю, ложится сейчас на «благодатную» антисоветскую почву. Люди
будут склонны видеть только то, что хотят видеть. И не увидят совсем
того, что хотим мы. Но то ли ещё будет!..
– Кстати, Назарбаев, нынешний первый секретарь ЦК Компартии
Казахстана, также из старшего жуза Кунаева! Так что надо полагать,
«дело Кунаева» и его «восстание» будут увековечены рано или поздно!
Вот увидишь!..
Тут в реставрацию ввалилась новая группа словацкого пьяного «под-
крепления». Сидящие встретили вошедших бурными возгласами. Было
очевидно, что все эти люди – приятели, завсегдатаи сего заведеньица,
проводящие львиную долю своего времени именно здесь, за кружкой
пенного ароматного пива.
282
Уже не было радостных возгласов в адрес «русских камарадов».
Местные словаки, оставаясь больше нейтральными, старались их про-
сто не замечать. Некоторые косились и что-то зло бурчали себе под нос.
Однако никто не лез на рожон, не задирался.
– Камарады отрываются! – Тимофеев посмотрел на них, как на лю-
дей, не вполне здоровых головой, ограниченных. Но, да и бог с ними,
недоделанными! И он продолжал.
– Буреют словаки, всё более и более! И вообще, почему-то все «на-
циональные кадры» так опухли от наглости в последнее время. Навер-
ное, оттого, что ленинский завет о предоставлении прав маленьким на-
родам выполняется слишком правильно. А вот завет Ленина в адрес
этих самих народов – самим отказываться от излишних привилегий и
бороться за интернациональное объединение – забыт этими самыми
нацкадрами, – Тимофеев вздохнул.
– Но он ведь сам писал о «национальной гордости Великороссов».
Почему бы и другим не иметь эту самую гордость? – пожал плечами
товарищ.
– Он писал как раз о том, что проявления этой самой «гордости» –
это плохо! Гордыня – это грех вообще!
–Ты что, в бога веруешь? Во дела, а ещё замполит!
– В бога я не верую, хотя его существование и не исключаю. Иногда
мне кажется, по правде говоря, что отсутствие бога, совершенно нело-
гично. Должен быть какой-то разум. Ты Солярис смотрел?
– А кто его не смотрел!
– Так вот! А грехи я грехами всё же признаю! – Тимофеев поднял
вверх палец, и продолжил.
– Так вот, ленинский принцип по национальному вопросу сводился
к тому, что русские вежливо как бы предлагают малым народам больше
национальных привилегий и автономий, а те вежливо отказываются
в пользу культурной интеграции всех народов. Взаимная вежливость,
уступки и компромиссы, направленные вектором навстречу друг другу!
Типа как в дверном проёме, все друг другу пытаются уступить! Только
вот первая часть этого завета русскими выполнялась, а про вторую, про
выполнение его нацменьшинствами, видимо, позабыли.
– А что, правдоподобная версия, – Майер крутил в руках пустую пив-
ную кружку, – «лица коренной национальности» в Казахстане пользуют-
ся сегодня особыми привилегиями. Например, при поступлении в ВУЗ…
283
(* Согласно решению В.И. Ленина и партии большевиков, СССР создавался
как федерация – с огосударствлением народов и народностей бывшей Россий-
ской империи, через создание советских республик по национальному признаку,
наделённых правом на самоопределение, вплоть до отделения. Вся эта поли-
тика была чётко изложена в ленинском труде «О праве наций на самоопре-
деление».
Народностям и народам России были предоставлены территория и госу-
дарственная форма. Были созданы общественные и государственные инсти-
туты и закреплена национальная принадлежность каждого гражданина.
В СССР никогда не велась речь ни об ассимиляции, ни о «плавильном кот-
ле» в единую национальность, ни о формировании «национальных резерваций»
и «гетто», и никакой ни колониальной политики, ни апартеида.
Сейчас, во время перестройки, советская либеральная интеллигенция,
аплодируя А.Д. Сахарову, стала подливать масло в огонь этнического сепара-
тизма – во имя разрушения СССР! Уже три года назад, в начале 1986 года под
лозунгами «Якутия – для якутов», «Долой русских!» состоялись студенческие
демонстрации в Якутске.
Неумелые или явно провокационные попытки Горбачёва ограничить
власть местных национальных элит вызвали еще более активные протесты в
ряде республик. Так, в декабре 1986 года в знак протеста против назначения
первым секретарем ЦК Компартии Казахстана вместо Д. А. Кунаева русско-
го Г. В. Колбина многотысячные демонстрации, перешедшие в беспорядки,
состоялись в Алма-Ате.
Вследствие шумного разбора «хлопкового дела» и прочих действий по пре-
сечению злоупотреблений властью, вспыхнули национальные выступления в
Узбекистане. Зазвучали требования о воссоздании автономии крымских та-
тар, немцев Поволжья. Зоной наиболее острых межнациональных конфлик-
тов стало Закавказье.
В 1987 году в Нагорном Карабахе (Азербайджанская ССР) начались массо-
вые волнения армян, составляющих большинство населения этой автономной
области. Они потребовали передать Карабах в состав Армянской ССР.
На фоне карабахского конфликта и бессилия союзных властей в мае 1988
года были созданы народные фронты в Латвии, Литве, Эстонии. Если вна-
чале они выступали «в поддержку перестройки», то уже через несколько ме-
сяцев объявили своей конечной целью выход из состава СССР. Требование о
введении родного языка, как основного и единственного, в государственных и
учебных заведениях звучало не только в Прибалтике, но и на Украине, в Бело-
руссии и Молдавии…)
284
Тимофеев положил на стол кроны, и лейтенанты вышли на холод-
ную ноябрьскую улицу. Словаки продолжали шумно выкрикивать груп-
повые радостные возгласы, словно радуясь забитому голу!
– Во как местное пиво заходит некоторым! – улыбнулся Майер.
– И не говори!.. Так вот, если про «наших баранов», дальше, то зато
в Новосибе, когда я поступал, мои друзья из республик, экзаменов не
сдавали, писали только диктант и проходили как «нацкадры».
– Да! Уж! Но, пожалуй, на этом и всё.
– Как бы не так! Ты вот просто не задумывался. Живущие в респу-
бликах даже не догадывались о том, в каком привилегированном поло-
жении они находились всегда! В Сибири и на Дальнем Востоке всегда
была масса дефицитов. Талоны на то же мясо были практически всегда.
– А я особо нигде не был, но вот у нас, в Алма-Ате, нет проблем!
Куры, мясо, яйца, конфеты, одежда, мебель, посуда, словом, всё, что
душе угодно есть у нас! Полным-полно, были бы только деньги! Ника-
ких тебе талонов!
– Вот–вот! А вдобавок, к нам, на север «комсомольцы-добровольцы»
приезжали, работали три года, получали по спецталонам в своих мага-
зинах все дефицитные товары и уезжали с «жигулями»! А местным,
живущим на севере, это всё было недоступно! Вообще, все цены там
были выше, как для «третьего пояса»! А зарплат у них таких, как у при-
езжих «комсомольцев-строителей», не было никогда и близко! Да и всё
там в жутком дефиците! Самая узурпированная республика в СССР –
это РСФСР!
– Это как там нас в школе учили?! Промышленность группы «А» –
тяжёлая промышленность в РСФСР, а «Б» – лёгкая и пищевая – в нацре-
спубликах. Верно говорю?
– Точно! А станки и металлы жрать не будешь! Мне отец, порой, ког-
да с «Запада» приезжал, из командировки, то привозил конфеты такие
огромные «Коммунарка», «морские камушки», пастилу! У нас таких
вещей не продавали никогда!
А кроме того, все республики имеют всё, что есть «союзного», плюс
своё «республиканское», а всё, что имеет РСФСР практически автома-
тически принадлежит всему Союзу, включая и бюджет!
– Я где-то слышал, что до 60% бюджета РСФСР уходит на поддер-
жание республик.
285
– Вот!
Офицеры молча брели по пустынным улицам, ёжась от холода.
– Кстати, знаешь, нам завтра нового ротного представляют. Ткачёв
его фамильё, – вздохнул Майер.
– Ну, и слава богу! Вам же проще будет!
– Посмотрим, посмотрим! После двух предыдущих я уже ничего хо-
рошего не жду! Посмотрим, посмотрим!
Навстречу появилась одинокая изящная девичья фигурка в джинсах
и дутой куртке. Увидев перед собой мужчин, она перебежала на проти-
воположную сторону.
– Боится! – многозначительно произнёс Майер.
– Это потому, что мы по «гражданке»! Кто знает, кто мы такие! Были
бы в форме, то не боялась бы!
– А кто его знает?! Сейчас у них тут почти революционная ситуация.
Были бы в форме, может она бы вообще назад бы побежала! От нас тут
стали всё больше шарахаться, как от прокажённых!
– Во, блин! Япона мать!
– Ты это про кого?
– Про кого ещё?! Про местную контру!
– А-а! а я думал, что про япону мать!..
– Ха!..
Девичья фигурка поравнялась и промелькнула в тени здания напро-
тив, быстро растворившись сзади в темноте улицы…
286
«Бархатная революция»
25.11.1989 г. Ружомберок.
Штаб полка.
Чистый запах тишины, выкрашенной серой казарменной краской,
воздух, напряжённый утомлённым за прошедшую ночь нарядом. Уса-
тый майор-дежурный по полку с красной повязкой на рукаве, взъеро-
шенный испуганный дневальный со штык-ножом на белом ремне стоит
«на тумбочке» у входа. «На ковре» у командира-офицеры управления
полка. Ни шуток, ни шума. Почти тихо, как перед грозой…
– В городе волнения. Из дивизии поступил приказ командующего
перевести все части Центральной группы войск на особое положение.
Состояние боеготовности повышенное. БТРы расставить по периметру
части. Усилить наряды по КПП. В город выход категорически запре-
тить. На возможные провокации не поддаваться. В разговоры с мест-
ными жителями и журналистами не вступать! Занятия за пределами ча-
сти отменить. Всем находиться в расположении своих подразделений.
Провести политзанятия с личным составом. Собрать на совещание ко-
мандиров всех подразделений, – объявил командир части подполковник
Вовченко начальнику штаба подполковнику Карпову.
Карпов пожал плечами.
– Вас понял, товарищ подполковник, – в его голосе уже не было
прежнего благоговения, как перед прежним командиром полка. Он был
не только равным в звании, но явно ощущал отчасти и своё командир-
ское превосходство, четко проявившееся за последние полгода. Его спо-
койная уверенная фигура, движущаяся по территории части, вызывала
больший трепет личного состава, нежели суетливая не волевая фигура
нового командира полка.
– Разрешите идти? – не дождавшись ответа командира, он уже рас-
пахнул дверь на выход.
– Идите! – Вовченко кинул практически вслед уже выходившему
подчинённому запоздалое разрешение.
3.34 (89.11.25)
287
«Революция по расписанию»
Ноябрь 1989 г. Ружомберок.
*26 ноября на Летенском поле в Праге собралось 700 тысяч человек. А уже
на следующий день, 27 ноября с полудня до двух часов под звуки сирен и авто-
мобильных гудков прошла всеобщая предупредительная забастовка.
Длинный коридор казармы перекидывал эхом гулкое цоканье офи-
церских каблуков, удаляющихся всё ближе и ближе к выходу.
– Ты куда, Майер? – крикнул вслед своему взводному комроты, стар-
ший лейтенант Ткачёв.
– Я, вроде как сегодня ночью ответственным был. В общагу собира-
юсь, – Александр приостановился.
– Хорошо. Но к обеду чтобы был. Бойцов в столовую сам пове-
дёшь! – Ткачёв неудовлетворённо сморщился.
– Понял!– дверь казармы небрежно хлопнула о косяк под действием
старой скрипучей пружины.
Майер переступил порог КПП. Сделал пару шагов в сторону общаги.
Посмотрел направо. Улица была пустынна. Что ж. В такое время, около
одиннадцати утра, словацкие улицы всегда пустынны. Все дружно на
работе, не то, что в Союзе, где народ в рабочее время дружно шарится
по городу, решая свои личные делишки. Здесь всё иначе.
Но сегодня! Где-то там, в «Центруме»* (*Центре города), говорят,
что-то происходит. Типа народные волнения какие-то. Против нынеш-
ней власти, за свободу и, в том числе, за их, советских войск, вывод!
Где эти «волнения»? Ходить туда нельзя, более того, говорят, что небез-
опасно. Майер пораскинул мозгами. Представил себе, что может с ним
произойти.
«А кого мне побаиваться? Словаков, что ли?» – самонадеянно ре-
шил он.
Советские офицеры не особо боялись местных. А вот местные – как
раз наоборот. Знали, чего в драке один, даже самый хилый русский мо-
жет значить в сравнении со словаком! Тут был не вопрос силы тела, а,
3.35 (89.11.27)
288
скорее, силы духа! Хотя у Майера было и то, и другое! Итак, молодой
человек решительно направился в Центрум…
«Плевать на запреты!» – это были мысли легкомысленного двадца-
титрёхлетнего мальчишки.
Александр шагал по мощённой камнем улице, любопытно разгля-
дывая «революционные» агитплакаты. Все магазины, реставрации и
прочие общественные заведения были закрыты. «Шкодовки» одиноко
припаркованы вдоль тротуарных бордюров. Группка молодёжи, воз-
буждённо разговаривая, пересекла дорогу перед советским офицером,
не обращая на него особого внимания. Лишь одна девушка, белые, слег-
ка завивающиеся, начёсанные волосы которой невольно притянули
внимание старлея, бросила на него короткий взгляд лукавых глаз. Но
тут же, смутившись своих спутников, отвела взгляд от бравой фигу-
ры советского офицера в серо-голубой парадной шинели с голубыми
погонами. Группа поспешила вверх, по направлению к старинной цен-
тральной площади города между костёлом и маленькой пивной, куда
иногда захаживал и Майер с друзьями. Количество людей возрастало.
Все были оживленны, но не агрессивны. Вскоре Майер практически
слился с потоком, напитываясь царящей вокруг революционной эйфо-
рией. Площадь на пригорке перед костёлом была полна народа. Лёгкий
морозец бодрил. Порывы ноябрьского ветра трепали волосы на головах
собравшихся. То был холодный ветер перемен! Кто-то с рупором стал
с подмостков о чём-то вещать. Александр попытался уловить что-то.
Тщетно. Собственно, его мало интересовала судьба нынешней власти
как таковой. Ведь «дух перемен» ещё раньше захлестнул и его родную
страну. Его волновала лишь одна фраза, которую он пытался не про-
пустить: «Русы, ходь до домов». Ведь за этой фразой стояло и к нему,
именно к нему, Майеру, их, стоящих здесь, отношение. От этих слов
зависела его дальнейшая судьба, а может и судьба всего их государства!
«Я здесь, чтобы всем своим мирным видом показать этим «револю-
ционерам», что не враг я им, как и тысячи других советских военных,
следящих за событиями из-за серых стен воинских частей. Не враги мы,
советские граждане, им, живущим на этой милой, пока всё ещё социа-
листической земле! Да, мы начали первыми пересмотр всех своих цен-
ностей, подтолкнув и их к этому! Разве это общее наше стремление к
лучшему должно поссорить нас, сделать врагами? Ведь мы здесь всегда
289
были для их же защиты. Были и остаёмся. Ну, а не хотят нас, мы уйдём.
Только надолго ли они смогут остаться одни? Свято место долго пусто
не бывает! Уйдём мы, придут другие. Вот ведь что будет досадно!» –
рассуждал про себя Майер.
– О чём тут говорят с трибуны? – спросил Майер пожилую женщину
в очках. Та стеснительно заулыбалась, попыталась что-то объяснить. По-
том замялась, пожала плечами.
– Не вем,.. так, – махнула она рукой, давая всем своим видом понять,
что всё это так, брехня какая-то, обо всём и ни о чём конкретно, кото-
рую ей самой трудно осмыслить…
Через два часа митинг закончился. Люди стали расходиться, возвра-
щаясь на свои рабочие места. Никакой агрессии, ни битых витрин, ни
сожжённых авто, ни драк с полицией, ни избитых людей здесь, в сло-
вацкой глубинке, не было! Был на редкость спокойный, мирный, «ре-
волюционный митинг» по расписанию, напоминавший отчасти наспех
организованный митинг по случаю годовщины октябрьской революции.
Майер посмотрел на часы: 14:00.
«Как в нашем фильме про Мюнхгаузена, – «подвиг по расписанию»,
с 12 до 14 у нас революция, ну а потом – идём опять на работу, трудить-
ся в уже практически новом государстве!» – удивлялся офицер.
(*Эта революция была названа современными историками «Мягкой» или
«Бархатной» не случайно. Никто организованно не препятствовал этой
«мягкой революции», а точнее, чётко спланированной централизованной ак-
ции. Власть практически добровольно сдана. Народу на улицах осталось лишь
откупорить «революционную бутылку шампанского» для дополнительного
апофеоза, создания иллюзии борьбы за «новое светлое будущее». Хотя для
революции, по науке, предпосылочек – то явно не доставало. Но как без «ре-
волюции» можно было бы объявить о «контрреволюции», как создать образ
врага? А ведь новая власть уже жаждет мести и новых показных репрессий
по отношению к «бывшим»! Но это всё ещё впереди!..)
Когда разрумянившийся Майер зашёл в комнату общаги, его взору
предстала сцена чаепития, а точнее, кофепития.
– Давай, Сашок, мы тут кофейничаем с камарадками!
– Журналистки, – пояснил Бабаев.
«Да уж, жильцы этой комнаты нарушили всё, что только можно было
нарушить. Пока я по митингам таскаюсь, эти тут с журналистками
шашни разводят,..» – подумал про себя Майер и посмотрел в сторону
290
двух любопытных улыбчивых симпатичных девушек с блокнотиками в
руках.
– Как вы относитесь к происходящему? – задала вопрос вошедшему
светленькая девушка с конопушками.
– Да как нам к этому относиться!? Вацлав Гавел ваш до добра вас не
доведёт!
– Это почему? Ведь он борется за свободу.
– От кого?
– От коммунистического тоталитаризма, – ответила тёмненькая.
Лицо Тимофеева стало багровым. Было очевидно, что он уже
заводится «с пол-оборота»:
– Всё, что у вас сейчас происходит, стало возможным только благо-
даря нашей перестройке!
Девушка покрутила головой в знак несогласия, поправила очки на
милом носике.
– Мы хотим быть свободными полностью. Жить так, как на немет-
чине люди живут.
– А ка-а-к на вашей неметчине люди живут? – Тимофеев посмотрел
на них с прищуром, отхлебывая горячий кофе из железной армейской
кружки, – да если бы не наши солдаты, вас бы сейчас здесь не было бы,
неметчина бы и была! И жили бы здесь немцы, а вы бы им, в лучшем
случае, прислуживали!
– То мож быть и так, мож быть и нэт, но тераз * (*Сейчас) это здесь
ни при чём. Это было давно. А сегодня наша культура выше, чем в Со-
ветском Союзе, – девушка смотрела каким-то напористым холодным
взглядом, в котором то и дело проскакивали «контровские» огоньки, – и
мы кцем * (* Хотим) развиваться далше, как в Европе!
– Ваша культура, ваши города должны были быть полностью разру-
шены в годы войны. А знаете ли, милая девушка, почему этого не про-
изошло? А этого не произошло только благодаря тому, что был приказ
брать ваши города без надлежащей артподготовки и бомбардировок!
Чтобы сохранить вам вашу историю! И не надо говорить, что это было
очень уж давно! – Тимофеев выпучил глаза, в которых горели досада и
безнадёга, почти отчаяние. – А нашей солдатской кровью освобождали
ваши города. Только поэтому вы сегодня можете лицезреть вашу куль-
туру и гордиться ей. Но вы просто обязаны помнить тех, благодаря кому
291
всё это имеете! Знаешь, сколько наших ребят здесь погибло?! – Тимо-
феев потряс в воздухе указательным пальцем.
– Я не веем. Знаю только, что вы, русские, своих солдат не жалели,
поэтому ваших и погибло в два раза больше, чем немцев.
– Милая моя! Да, не щадили своих. Ради вас же. Американцы – те сно-
сили европейские города «ковровыми бомбардировками», в Вене, напри-
мер, разбомбили основное бомбоубежище, где скрывались жители горо-
да! Все там погибли! Если бы вас американцы освобождали, вы бы тогда
знали, что почём! И вот теперь нам – слова благодарности и это спустя-то
полвека! А что наших погибло больше, так это вы, гражданские, так рас-
суждаете, вы ничего не знаете о правилах ведения войны и нормативах.
Да вы вообще знаете, что по всем правилам ведения боевых действий в
наступлении необходимо обеспечить трёхкратное превосходство, а в особо
укреплённых районах и более? И это при условии массированной бомбар-
дировки, артиллерийской подготовки, заградительных огней и прочего…
Было трудно понять, как девичьи уши сносят всё это, как они не
скрутятся в трубочку. Однако было очевидно, что в глазах у девушек
словно натянулись защитные «плёночки», сквозь которые они смотрели
на молодых советских офицеров, воспринимая их как потусторонних
существ, совершенно безнадёжно потерянных для нового мирострое-
ния наступающей новой эпохи, как на доисторических мамонтов, кото-
рым суждено исчезнуть навсегда.
– Так вот и посчитайте, – продолжал монотонно Тимофеев, – во
сколько крат в наступлении гибнет больше, чем обороняющихся!?
– Не вем, просто так говорят, – девушки были уже почти обижены.
Глаза потухли. Былой задор сменился досадой.
– Ладно, ты, Тимофеев, не сильно-то налетай на девчат! – Майер
крутил пустой железной кружкой.
– Ладно всё равно сейчас в Европе самое справедливое общество, –
одна из девушек посмотрела, как бы подзадоривая офицера.
– Это почему же?
– Так.
– Что значит «так»?.. А какое общество, по-вашему, самое справед-
ливое?
– Я уверена в том, что самое справедливое то общество, где больше
всего развит обеспеченный «средний класс», – девушка оперировала
292
понятиями, которые ей казались незыблемыми. – В то время, как в дру-
гих странах отсутствует «средний класс». Есть или очень богатые, или
очень бедные. Или вообще, все бедные!
– Смотри ты! Но именно в развитых капиталистических странах и
существуют богатые и бедные!
– Да, но у них разрыв между богатыми и бедными невелик.
– Это большущее заблуждение!
– Да?
– Смотри сюда! За этим скрывают перед общественным сознанием
истинный факт того, что в «развитых странах» реально существует ко-
лоссальнейший разрыв между основной частью общества и его «вер-
хушкой» миллиардеров. В этом контексте те, кого там считают «сред-
ним классом», на деле являются беднотой в сравнении с теми, кто на
«верхушке»!
– Но какая же это «беднота»? Беднота там, конечно, есть, но их мало.
«Среднего класса» – гораздо больше.
– То, что они именуют «беднотой» есть, на самом деле «нищета».
Это люди-люмпены, которым уже совсем нечего терять. И поверь, их
было бы гораздо больше, если бы «верхушка миллиардеров» не опаса-
лась революции!
– В любом случае, существуют же какие-то общепринятые стандар-
ты того, что считать «средним уровнем жизни».
– Кто сказал, что такие стандарты существуют в международном
масштабе? В каждом обществе, в каждом государстве – свои стандарты.
– Я считаю, что стандарты едины. Каждому нужно иметь дом, рабо-
ту, тот же телевизор, стиральную машину ну и так далее.
– Как же! Например, у нас, в СССР – действительно разрыва боль-
шого между людьми нет. Нет ни сильно богатых, ни сильно бедных.
Все живут в более-менее «среднем уровне». Но эталонов этого уровня
не существует! Так вчера многие люди, находясь в «среднем классе»,
не имели ни телевизора, ни стиральной машины. И не мечтали! В по-
слевоенное время были рады элементарному. И при этом они не были
«бедняками», хотя жили ещё хуже некоторых сегодняшних бедняков.
– Ну, тогда в СССР просто все бедняки и нищие.
– Ладно, тогда что скажешь про племя аборигенов, например.
– А что про него сказать? Аборигены они и есть аборигены.
293
– А то, что как можно их уровень жизни мерить современной ев-
ропейской линейкой? По этой «линейке» даже ихний король – нищий
бомж какой-то!
– Ну, просто им нужно показать, как можно жить, они просто не по-
нимают, как они несчастны!
– Поверь, они счастливы в этом «незнании». И едва ли они скажут
завтра «спасибо» за такое «прозрение». Это знание сделает их жизнь
несчастной. А сейчас они совершенно свободны от материальной за-
висимости и они по-настоящему счастливы, возможно, даже гораздо
счастливее многих богатых европейцев. Всё в этом мире относительно.
Только глупые европейцы, совершенно не понимая законов общество-
ведения, особенностей других народов, могут предпринимать такие
попытки навязать своё мировосприятие другим, попытаться измерить
весь мир «линейкой» собственных ценностей. Это вторжение в чужие
пределы и превращает местный средний класс в нищих, вносит деста-
билизацию в общество, что всё вместе блокирует саму возможность
дальнейшего развития этих стран, так как превращает их в сателлитов,
в колонии, эксплуатируя рабский труд местного населения, без малей-
ших попыток, в этом случае, измерить уровень их вознаграждения так-
же европейской «линейкой». Напротив, западные капиталисты скупают
всё за бесценок, эксплуатируют за бесценок целые страны. Они тем са-
мым отрываются в своём развитии ещё дальше, не оставляя никаких
шансов другим. Именно благодаря этому, европейским странам-то и
удаётся поддерживать «толстую прослойку» своего «среднего класса»,
который посути является «опричниной», укрепляющей кормящую их
власть «верхушки миллиардеров». Вот и всё. При том этому «среднему
классу» важно регулярно промывать мозги, формируя ненавязчиво ил-
люзии об устройстве мира. О причинах и следствиях, которые выгодны
для сохранения такого положения вещей в мире! Более того, как извест-
но, причин у всего обычно несколько. Но для навязывания определён-
ной позиции западные пропагандистские механизмы выдвигают только
одну, наиболее выгодную, для придания нужного окраса, остальные же,
даже более важные, замалчиваются.
– Как вы не можете принять чужую точку зрения? Вот, в этом вся
ваша сущность! – девушка решила «ударить ниже пояса».
– Я всего лишь высказываю свою точку зрения. Или, по вашему,
294
право на «плюрализм» имеет только ваша позиция, которая, при всём,
вам явно продиктована?!. – Тимофеев разгорячённо тыкал пальцем в
направлении журналисток.
– Влад, ты пальцем–то не тычь, а то дырку сделаешь. Успокойся! –
вмешался Майер, дабы несколько охладить пыл разошедшегося това-
рища.
– Ладно, ваша точка зрения понятна. А как вы думаете, когда ваши
войска выведут из нашей страны? – задала вопрос другая чёрненькая,
доселе молчавшая журналистка.
– А кто сказал, что их выведут? – Майер посмотрел на девушек,
ехидно улыбаясь.
– Нам не положено на такие темы, вообще-то, говорить. Да и не
знаем мы ничего. Может, даже меньше знаем, чем вы. Мы люди подне-
вольные. Какой приказ дадут, такой и выполним, – Тимофеев взял трёх-
литровую банку с кипятком, достал оттуда покрытый толстым слоем
накипи кипятильник, – вам, девчата, кипяточка насыпать? Давайте! –
девушки кивнули головами в знак согласия, и Майер кинулся мыть две
кружки.
– Кофе?
– Кавы? Такими кружками?! О, нэт! Спасибо. Мы так много кавы не
пиём. Чай, це можно.
– А мы, советские офицеры, пьём! – молодые люди рассмеялись,
разрядив слегка напрягшуюся атмосферу в комнате общаги.
– Так вот, я знаю точно, как только мы уйдём отсюда, сюда войдут
другие, – продолжал Тимофеев, пока Майер разливал чай девушкам.
– Нет-нет! Никто сюда болше не войдёт! У нас будут свобода и де-
мократия, как в Америке!
– Вы готовы продать своих братьев, в обмен на американский пирог.
Будут у вас здесь стоять чужие войска, хотите вы того или нет! Вот
помяните моё слово, – подключился Майер, щедро, демонстративно,
почти куражась, насыпая в свою кружку кофе под удивлёнными взгля-
дами девушек, привыкших потреблять кофе маленькими кофейными
чашечками.
– Ну, позрим* (*Посмотрим), – девушка с конопушками осторожно
держала тонкими пальчиками большую горячую армейскую железную
кружку с чаем, выглядывая из-под очков.
– А вы будете подавлять нашу революцию, как в 68-м? – добавила другая.
295
– В 68-м у вас не было никакой революции. Это была только выход-
ка контры при поддержке империалистов. Хотели свергнуть Советскую
власть. А наши пришли и не допустили это.
– А сейчас вы тоже придёте «на помощь» нашей старой власти? –
чёрненькая смотрела пристально, напряжённо, строго, с нотками жёст-
кой иронии, отставив кружку на стол.
– А сейчас некому приходить на помощь. Да никто её и не просит.
Был я тут у вас на площади на митинге. Всё мирно, тихо. Никто никого
не убивает. Не то, что в 68-м! А вообще, мы не знаем, что происходит
на самом-то деле.
– А вообще, нам обсуждать это не положено. Знаете, что с нами мо-
жет быть за этот вот разговор?!
– А что тут такого? Мы ведь просто хотим знать правду! – перегля-
нулись журналистки.
– Правду? А существует ли на 100% объективная правда? А есть
она одна, правда-то? Вон их сколько много правд разных! Всегда суще-
ствует, как минимум, две точки зрения. У каждого она своя. Под своим
углом. Поэтому нас интересует только та правда, которая направлена
на уважение к нам. Несущая позитивную оценку прошлого, во имя по-
зитивного будущего, а не правда моего врага, не взгляд врага, мечтаю-
щего только об одном – о разрушении моей семьи и устоев, о гибели
моего государства и меня. Ведь чёрт вас знает, чё вы там потом наката-
ете! А нас потом натянут по полной!
– А давай-ка и впрямь закругляться. А то ещё затаскают по особым
отделам! – шепнул на ухо Тимофееву Бабаев.
– Ладно, мы будем собираться. Ну, так, напоследок, ответьте всё же
на наш вопрос.
– Какой именно?
– Как вы будете реагировать на нашу революцию?
– Да если ваши сами будут такими же мирными. Если на наши во-
инские части нападать не начнут, то ничего и не будет. Мы в ваши дела
вмешиваться не имеем никакого желания. Сами решайте, как вам жить!
А будут провокации, тогда уж на себя пеняйте. На силу – силу имеем,
а на добро – добро! Так ещё великий русский князь Ярослав Мудрый
говорил.
– А всё же, если вам дадут приказ стрелять? Вы лично будете стре-
296
лять? – наступила напряжённая тишина.
Лица девушек выражали озабоченность. Казалось, это был их ос-
новной вопрос, к которому они вели весь этот разговор. Все замолкли.
– Вам же уже сказали. Я повторю. В безоружных людей мы стре-
лять нэ станем. А будут стрелять в нас, раздолбаем всех к ****ей фене!
Ясно?! – всё время молчавший Бабаев бухнул кружку на стол. – И во-
обще, мы с вами тут нэ разговаривали! Это вами понято?! Нэ положено
нам общаться с журналистами!
– Да вы пейте, пейте чай-то! Угощайтесь! – Тимофеев пододвинул
ближе к девушкам открытую тубу печенья «DISCO», которое очень лю-
бил и возил отсюда в Союз среди прочего диковинного «заморского
угощения». Девушки переглянулись.
– Дякуем…
Спустя пару дней кто-то приволок словацкую газету, одна из статей
на первой полосе которой, одна из статей начиналась со слов:
«Ke; sme pri;li do hostelu sovietskych d;stojn;kov, pili ;aj z ;eleza
vojensk; hrnky *», (*«Когда мы зашли в общежитие советских офицеров, они
пили чай из железных военных кружек…»), – едва они смогли перевести.
– Да уж, про кофе не решились написать. Из такой посуды да в таких
количествах кофе здесь не пьют. Девушкам психушку сразу пришили
бы. Так что приходится им врать с первого же предложения!
– Хорошо хоть распитие водки из самовара нам не приписали!
– Да мы ж не пили-то водку в этот раз!
– Да то-то и оно!.. Да кого правда волнует?! Прикинь, как бы это кру-
то звучало! А вообще, спрячьте эту гадость! Не дай боже, попадётся на-
шему особисту! Или стуканёт кто. Батурин потом шкуру спустит! Мир
то не без «добрых» людей! Слава богу, хоть имён наших здесь нет…
(В общем-то этот новый особист капитан Батурин был нормальным му-
жиком. Вовсе не демоном, каким обычно изображают «особистов». Всегда
стремился всем другим офицерам продемонстрировать, что он такой же,
как они, «свой», когда они за пределами полкового забора. Пытался сблизить-
ся, поговорить «по душам», а вот этого-то и опасались другие, ибо где та
грань между приятельским откровением и «стукачеством»? Ведь, как ни кру-
ти, на службе у капитана Батурина были несколько «особые» полномочия, за
что его большинство, побаиваясь, недолюбливало, даже сам комполка… Всё
это делало позицию особиста, на общем полковом фоне, двоякой: элитной, с
одной стороны, и прокажённой – с другой…)
– Надо эту газетёнку сжечь! – было решено единогласно….
297
С этих пор, казалось, что-то окончательно надломилось в «совет-
ско-чехословацких отношениях». Военных уж не чествовали более. Из
воинов-освободителей от фашистского ига они как-то незаметно пре-
вратились в оккупантов и оплот «тоталитаризма»…
Сами же советские офицеры или некоторые из них теперь как-то
особенно остро чувствовали себя словно историческими преемниками
тех далёких белогвардейских офицеров, которых им представляли всег-
да как идеологических врагов. Они стали преемниками тех передовых
людей своего времени, так же преданных своему государству и присяге,
своему воинскому долгу по защите Отечества. Сейчас, как и тогда, сно-
ва над страной надвигались тучи, сулящие принести новые разруше-
ния старого мира, но уже с новыми лозунгами и новой философией и
устремлениями. Исторические же преемники тех большевиков – рево-
люционеров сегодня снова строили на улицах баррикады, призывали
к беспорядкам, неповиновению и свержению правительств, к «экспро-
приации» через приватизацию госсобственности. И от перестановки
мест слагаемых итог был один и тот же… Что тогда, что сейчас, что,
вероятно, появится снова завтра… Как бы это странно для некоторых и
не выглядело! Ибо всегда в любом государстве, при любой политико-э-
кономической формации, существуют верные преданные люди, патри-
отично устремлённые в сохранении своего, «богом данного», «великого
государства», в то самое время, когда другие, движимые легкомыслием
или злобной алчностью, призывают к свержению власти и «великим
потрясениям». Но какое бы знамя они ни подымали, их сущность, при
этом никогда не меняется! Ведь редко в жизни на самом деле склады-
ваются настоящие предпосылки для «справедливой» обоснованной
революции. Остальное большинство же – лишь марионетки, слепо и
доверчиво следуют за новоявленным лидером…
***
Слышишь, гвардеец? – война началася,
За белое дело, в поход собирайся!
Мы смело в бой пойдём за Русь Святую,
И, как один, прольём кровь молодую.
Рвутся снаряды, трещат пулемёты,
Скоро покончим с врагами расчёты.
298
Мы смело в бой пойдём за Русь Святую,
И, как один, прольём кровь молодую.
Вот показались красные цепи,
С ними мы будем драться до смерти.
Мы смело в бой пойдём за Русь Святую,
И, как один, прольём кровь молодую.
Вечная память павшим героям,
Честь отдадим им воинским строем.
Мы смело в бой пойдём за Русь Святую,
И, как один, прольём кровь молодую.
Русь наводнили чуждые силы,
Честь опозорена, храм осквернили.
Мы смело в бой пойдём за Русь Святую,
И, как один, прольём кровь молодую.
От силы несметной сквозь лихолетья
Честь отстояли юнкера и кадеты.
Мы смело в бой пойдём за Русь Святую,
И, как один, прольём кровь молодую.
Марш белогвардейской Добровольческой Армии
299
Пусть кричат уродина!..
2 декабря 1989 г. Ружомберок.
Вокзал
*В этот день, 2 декабря 1989 г. Президент США Буш и Председатель Пре-
зидиума Верховного Совета СССР Горбачев объявляют об окончании «Холод-
ной войны». (По сути, окончание одной «холодной войны» привело ко многим
другим уже вполне «горячим войнам» и неслыханным кровопролитиям! Это
была кровавая цена на пути к, оттого ещё более презренным, материальным
благам! СССР вышел из этой войны, добровольно приняв роль поверженного в
ней. Но во всем мире происходящее оценят именно как поражение СССР, а не
как обоюдное движение двух стран навстречу, инициированное СССР. Не плод
доброй воли, а акт поражения! США же свою войну никогда не прекратят,
лишь изменят её цели и тактику.
*Родителей не выбирают, Родину – тоже! Если патриотизм – живот-
ный инстинкт, то любовь, верность и преданность – также.
Мы скорее станем животными БЕЗ этих инстинктов!
Родина. Как здесь, вдали, мила и дорога становится Родина! Такое
возникает непреодолимое желание пройти по городу, где все люди, и
даже маленькие дети вокруг, говорят на родном языке! Где всё понятно
и где всё своё. И даже грязные разбитые дороги и мухи на застиранной
казенной общепитовской скатерти – свои!
Вот тогда только и начинаешь ясно понимать, что не нужны эти за-
морские прелести вовсе, которыми становишься быстро сыт по горло и
начинают скручивать сердце муки духовного вакуума чужбины…
Тимофеев вспомнил, как однажды в детстве в Хабаровске он с
друзьями забрёл на задний двор кафетерия, что был недалеко от дома.
В полуподвальном помещении которого, через большие зарешёченные
окна, они с удивлением наблюдали как толстые бабы в белых чепчиках
бесцеремонно большущими ножами снимали «лишние» шапки
белого вкуснейшего взбитого белкового крема с заварных трубочек
и стряхивали его в большой алюминиевый бак… После этого Влад
стал понимать, от чего в так любимых им трубочках всегда так мало
3.36 (89.12.02)
300
его любимейшего крема… Бабы, увидев тогда мальцов, закричали,
замахали руками, прогоняя незваных зрителей. Другой раз Влад, зайдя в
магазин раньше времени его открытия, увидел, как жирная продавщица
массирует толстыми скрюченными руками огромный кусок сливочного
масла, втирая в него прогорклый пожелтевший верхний слой! Она
нисколько даже не смутилась подростка. Как это было всё омерзительно!
Тимофеев усмехнулся.
И всё же он бы ни за какие блага этого мира не продал бы свой род-
ной дом, свои родные улицы, своё детство, свои воспоминания! Ни за
что! Кто-то скажет, что Родина там, где тебе хорошо, где сытнее. Но
пусть этих людей покинут их дети и близкие, продавшись за кусок луч-
шей доли в будущем. Пусть останутся они у разбитого корыта своей
судьбы, без Родины, совести и чести, вечными духовными скитальцами
по белу свету, не в силах найти своё пристанище, свою обитель души.
Ибо истинная обитель духовная для человека – его Родина, его близкие
люди. Что же есть Родина? Это, прежде всего, семья, дом, родная земля,
знакомая с детства берёзка под окном, родной язык. Родина словно ро-
дители. Либо они есть, либо их нет, их, хороших или плохих. Но разве
могут для нормального человека быть его родители плохими?.. «Быть
патриотом своей Родины – животная суть некоторых дураков», – счита-
ют некоторые. Но как быть тогда с животным инстинктом матери, о со-
хранении потомства, о животной репродуктивной сути любви, о дружбе
и верности? Всё – тогда животное...Но на самом деле человек, отверг-
ший партиотизм, верность Родине и близким, обречён на эгоистическое
животное существование волка-одиночки.
Тимофеев стоял на перроне, с нетерпением ожидая советский по-
езд, стремящийся из Миловиц через пограничный украинский горо-
дишко Чоп в Москву. Велико и огромно необъятное пространство Руси,
распахнувшей свои недра и земли всем народам огромного советского
государства! Как долог путь с Запада на Восток! Тимофеева грели про-
ездные документы на проезд поездом до Хабаровска. Это означало, что
его отпуск продлён на время в пути. А это ещё примерно полмесяца
плюс к отпуску, которые он был намерен заполучить в свой «отпускной
фонд», заменив за свой счёт в Москве поезд на самолёт! Но как ни кру-
ти, а сперва нужно было поездом добраться до Москвы!
301
Чоп. Советская территория. Государственная граница СССР за спи-
ной. Тимофеев стоял у окна вагона, который был поднят вверх для сме-
ны колёсных пар.
– А знаешь, отчего у нас рельсы на пятнадцать сантиметров шире,
чем на Западе? – спросил Тимофеева попутчик.
– Оборонная доктрина, известно дело!
– Не-е-е-а! – обрадованно ответил тот. – А было дело так. Царя на-
шего батюшку спрашивают, дескать, как рельсы ложить. Как у них, на
Западе или ширше? Ну, тут наш царь-батюшка репу-то почесал и отве-
чает: «На хер, говорит, ширше-то!» Ну, те так вот на «хер» шире рель-
сы-то и положили!
Все весело заржали.
– Сам сочинил, али как? – вытирая слёзы смеха с глаз, спросил Вла-
дислав попутчика.
– Сказал бы, что сам, да врать не буду. Услышал тут как-то хохму эту…
Чоп. Перрон вокзала в окнах вагона полон каких-то словно одичав-
ших людей, именуемых себя гордо «западенцами». Каждый раз, когда
Тимофеев их видел, его охватывало смешанное чувство радости и недо-
умения от царившего здесь беспорядка: вот они, врата Родины! Царив-
ший здесь приграничный хаос неприятно поражал воображение даже
бывалых путешественников.
«Родина… еду я на Родину, пусть кричат уродина, но она мне нра-
вится... пусть и не красавица!..» – пело радио в купе.
(Как странно, что пройдёт немного времени и очень многие русские люди
станут легкомысленно вкладывать полный негатива смысл во фразу: «там
одни русские», словно сами они не русские… Есть ли ещё хоть один народ в
мире, презирающий сам себя, стремящийся отмежеваться от своего этноса?
Тем самым стремящийся сообщить иноземцам, что он выше своих соплемен-
ников, но на деле, тем самым, втаптывая в грязь себя вместе с втаптывае-
мыми им же!
Вскоре на смену утверждению, что «маде ин не наше, маде ин параша»,
среди «наших» утвердится новое расхожее убеждение, что всё, что есть на
«Западе», по определению хорошо. А если у «них» что-то и не так, то это,
совершенно очевидно, что это их «наши научили плохому». Где же это вида-
но хоть в одной части этого света такая нелюбовь к самим себе! И почему
нормы нравственного и культурного поведения забыты людьми, словно их ни-
кто никогда ничему не учил и не воспитывал? Кто это сумел так перевернуть
наше собственное сознание на путь самоуничижения?)
302
Наконец, позади все границы, поезд бодро отстукивает по рельсам
в глубь СССР. На одной из станций в купе подсел какой-то старлей –
«чернопогонник». Артиллерист.
– С загранки? Да? – с долей зависти спросил он попутчика.
– С неё!
– Да-а-а! Я тоже два года назад в ЦГВ служил. Золотое было время!
Шмоток вывез тогда!.. А щас пообносился уже. Всё хорошее быстро
заканчивается! Так что не теряй время зря там! – начал он с порога свои
наставления.
– Да я и не теряю, – пожал плечами Тимофеев.
– В Союзе зарплату свою не профукивай пока в отпуске.
Я вот по кабакам больше таскался. Холостым был! А теперь на под-
сосе. И семья! Зарплату стали в части задерживать! Последние 4 месяца
охотился за начфином, чтобы получить зарплату. Ни черта не мог его
застать. Когда он только там появляется? А появится – вечно занят! На
днях случайно встретил в автобусе. Ну, думаю, всё! Ты попался у меня,
голубчик! Не вывернешься! Он понял, что дело его «табак». Короче,
договорились. Проник с ним в часть через дырку в заборе. Скрытно
прокрались в его кабинет и там закрылись. А для остальных – начфина
по-прежнему нет! Так вот я зарплату-то и получил! Прикинь! С веще-
вой службой ещё хуже. Каши не сваришь. Кроме скандала и рукопаш-
ной пока так ничего не добился. Вот такая она, наша действительность
в Союзе! Так что лови последние лучи уходящего заграничного солнца
там! Для многих это будут их последние солнечные лучи!
Офицеры замолчали. Было как-то грустно. Но всё же и радостно
одновременно. Мелькали стволы родных деревьев, огни родных полу-
станков. Поезд стучал по широким рельсам Родины, – тух-т;х, т;х-тух,
тух-т;х, т;х-ух, тух-т;х, т;х-тух…
303
Русо оккупанто
5 декабря 1989 г. Липтовски–Микулаш.
Centrum. Obchodn; dom*.
(*Центральный универмаг)
*А в это время 4 декабря 1989 года в СССР, в Нахичеванской АССР г. На-
хичевань*
(*Город Нахичевань, по преданию, основан самим Ноем, тем самым соз-
дателем «Ноева ковчега» и являлся в далёком прошлом армянским городом.)
(5 декабря М. Горбачёв встретился для дачи приветствий с новыми вла-
стями Чехословакии, после чего немедленно дал новую оценку чехословацким
событиям 1968 года:
– Эта акция явилась вмешательством во внутренние дела ЧССР, несовме-
стимым с нормами отношений между суверенными государствами.
Во главе с Горбачёвым мировые лидеры выступили один за другим с заявле-
ниями, осуждающими ввод войск, странами Варшавского договора в 1968-м. )
Итак, в этот декабрьский день группы местных жителей вышли к гра-
нице, разожгли костры и стали призывать через громкоговорители к «объ-
единению Южного (территория Ирана) и Советского Северного Азербайд-
жана». Пикетчиков предупредили, что они действуют незаконно. Те вскоре
разошлись, но 12 декабря акция повторилась. Наконец, в конце декабря в адрес
пограничников поступил ультиматум от нахичеванского Народного фронта.
В ультиматуме содержалось требование: до 31 декабря 1989 года убрать на
границе все заграждения. В противном случае все будет уничтожено. На-
родный Фронт Азербайджана активно готовился к погрому границы: шла
агитация, свозились техника и горючее. Попытка Москвы объединить Иран-
ский и Северный Азербайджан была предпринята в 1945 году, однако потер-
пела крах: в мае 1946 года Сталин под давлением США и Великобритании
был вынужден вывести советские войска из Ирана. После этого падение но-
вой Демократической Республики Азербайджан оставалось только вопросом
времени. Чтобы усыпить бдительность Сталина и азербайджанцев, шахское
правительство объявило о признании автономии Иранского Азербайджана,
но в то же время начало концентрировать на севере страны войска. Всего
было собрано до 20 дивизий. 21 ноября 1946 года было объявлено о вводе войск
в Иранский Азербайджан и Иранский Курдистан. 12 декабря 1946 года иранцы
практически без сопротивления вступили в Тебриз, учинив массовые крова-
вые расправы. Пишевари и вся азербайджанская верхушка республики успели
3.37 (89.12.05-10)
304
бежать в СССР. Таким образом, Демократическая Республика Азербайджан
просуществовала ровно год. День «освобождения» Азербайджана был объяв-
лен в Иране национальным праздником.)
Рабочий день подошёл к концу.
– Зденка! – услышала девушка, закрывая кассу, за спиной знакомый
голос.
– Агой* (*Привет), Януш! Это ты!? Что ты робишь* (*Делаешь) здесь?
– Здена! Пойди со мной тераз* (*Сейчас)! Будет весело! Будет забава!
– На ваш политичный клуб?
– Ну, так!
Януш, как активный участник нового движения молодёжи, являлся
не только носителем новых идей, но и активным их пропагандистом. В
этом у него имелся также и личный мотив – Тимофеев. Как он ненави-
дел этого «советского вояци», вероломно вторгнувшегося в его, Януша,
мир. Ему где-то на подкорковом уровне казалось, что с разрушением
этого чужеродного мира к нему вернётся всё, что было у него так нагло
отобрано, в том числе и любовь!
Не только Януш, но и всё окружение твердило Здене о «русских ок-
купантах», о свободе Чехословакии, так или иначе она стала всё более
и более напитываться этими идеями. И хотя поначалу она и вступала с
Янушем в споры, но массовое внушение этих мыслей со всех сторон,
лежащих вразрез с заскорузлой, пахнущей плесенью и полной ограни-
чения старой идеологией, сделало своё дело. Что ж, и вода камень то-
чит! Она стала задумываться, переоценивать и внутри себя соглашаться
с чем-то, сперва немного, потом ещё чуть-чуть и так далее…
В общении с Тимофеевым они всё больше и больше стали вступать
в пылкие дискуссии. Януш же оставался рассудительным. Он нес эти
мысли спокойно, не пытаясь переломить через колено Здену. Поэтому
его идеи мягко, медленно, но верно ложились на её почву. Тимофеев же
оставался вспыльчив. Он кипел как паровоз. Вступал в жёсткую дис-
куссию. И это так же отталкивало Здену, именно то, что он не уважает
её, Зденино мнение! Ей было неприятно любое навязывание. И она на-
чала медленно отдаляться от него. Всё, что ни делал Тимофеев, в глазах
Здены лишь подтверждало всё то, что говорил Януш. Отныне всё, что
говорил Тимофеев, воспринималось не иначе, как проявление «импер-
305
ского советского тоталитаризма». Всё, что говорил Януш – свобода сло-
ва и передовая «демократическая ценность».
Странно, но если «старая идеология» и смеет оспаривать «новую»,
то она немедленно объявляется «тоталитарной». Для «новой идеоло-
гии» же, право оспаривать всё старое, абсолютно всё, есть проявление
свободы слова и демократии… Таков вот он, расклад.
А в это время в мире.
7 декабря 1989 года: Литва стала первой из советских республик, отме-
нившей руководящую роль Коммунистической партии.
8 декабря в ГДР против бывшего руководителя партии и государства
Эриха Хонеккера выдвинуто обвинение в злоупотреблении служебным поло-
жением.
10 декабря президент ЧССР Густав Гусак поручил коммунисту-реформа-
тору из Словакии Мариану Чалфе сформировать новое правительство наци-
онального согласия и подал в отставку. Коммунисты в этом правительстве
оказались в меньшинстве*.
(*По сути, «реформа» 68-го года начинает брать реванш в ЧССР. Ком-
мунисты оказываются в меньшинстве в новом правительстве. Начинаются
гонения. Страна берёт курс, противоположный социалистическому. Страна
больше не только не реформирует социалистическую модель, но вообще не
строит е «развитой социализм»! Она резко взяла курс на построение развито-
го капитализма! Советская символика идёт на свалку истории. Однако люди
ещё не решаются просто выбросить всё это. Они сдают это «коммунисти-
ческое добро»: бюсты Ленина, других коммунистических лидеров, их портре-
ты и т.д. в советские воинские части. Все эти события в стране ещё больше
осложняют положение советских военнослужащих, которых воспринимают
как потенциальную силу, способную обратить начатые реформы вспять и
осуществить коммунистический реванш. Однако «западные консультанты»
успокаивают местные власти и дают некоторые гарантии, основанные на
влиянии на верховную власть в СССР в лице М.С. Горбачева. Они также ре-
комендуют подрывать имидж Советской армии в глазах местного населения,
формируя в её лице образ «врага-оккупанта», а не «воина-освободителя»…)
Мир – сложный организм. В нём нет только белого и чёрного, как неко-
торым кажется. Каждая личность, факт – многогранны и содержат в себе
массу как положительных, так и отрицательных черт. Мы сперва ставим
кого-то на пьедестал, потом – сбрасываем, а после возвышаем в святые!..
306
Добро и зло
Декабрь 1990 г. Хабаровск.
Ул. Истомина, 44.
Вот и сгорел ещё один день. На темнеющей улице было нехолодно,
всего-то градусов двадцать ниже нуля. Снег мягко искрился в воздухе
за окном, расписанным узорами инея. Замороженные пельмени в ме-
шочке висели, привязанные к оконной раме, ожидая часа своего гастро-
номического триумфа, своего «выхода в свет». По подоконнику прыгал
снегирь, аккуратно склёвывая примёрзшие зёрна пшёнки, специально
высыпанные ранее для этих птах.
– Сегодня встретил неофашистов, – Влад перемешивал ложкой нава-
ристый мамин борщ.
– Каких ещё неофашистов? – мать посмотрела на него с недоумением.
– Самых что ни на есть настоящих!
– Да? А почему ты так решил?
– Да на них была соответствующая атрибутика. При этом все лысые!
– Может, это только лишь одежда. Дань моде. Юношеский нигилизм.
Потом всё это пройдёт. Многие через подобное проходили в юности.
– Знаешь, я лично через это не проходил. И ты это прекрасно зна-
ешь. Увлечение фашизмом не является обязательным связующим зве-
ном между ребёнком и взрослым. А проявления нигилизма могут вы-
ражаться и в другом! Мы в школе тоже выражали свой нигилизм, своё
несогласие с устройством общества. Спорили с учителями на уроках
литературы и обществоведения. В училище мы находили массу расхож-
дений в поведении отдельных партийных руководителей, командования
с теорией научного коммунизма, работами Маркса и Ленина! Мы отри-
цали и открыто спорили!
– А ты за забор училища когда-нибудь выглядывал? Видел там толпы
панков, хиппи?
– Виде-ел! Да… Их бы всех в армию! У нас бы их быстро научили
Родину любить! Но от панков и хиппи всё же хоть вреда поменьше, чем
от неофашистов.
3.38 (89.12.10)
307
– Всё это когда-нибудь перерастётся. Ты видел когда-нибудь дедуш-
ку с бритой головой? Куда они все деваются?
– А я думаю, что никуда не деваются, потом такие вот дяди-пере-
ростки молодёжь и воспитывают в таком же духе. Ну, никогда бы не по-
думал, что фашисты могут быть русскими. Я бы им жару задал бы!.. –
он потряс кулаком и стукнул по столу.
– Ну, ты с ними, с бритоголовыми-то, всё же лучше не связывайся, –
мать беспокойно посмотрела на сына, – и не задерживайся допоздна,
как вчера. А то мы с отцом переживаем. Спать, пока ты не вернёшься,
не ложимся.
– Мам! Я уже взрослый. Ты же не волнуешься, когда я там, в армии,
а там у меня всяк случается.
– Ну, то там, а здесь ты для нас всегда ребёнок, – мама погладила
сына по голове.
– Мам, я вообще-то ротой командую, можно сказать. На мне такая
ответственность! Так здесь-то, дома, справлюсь уж как-то с самим со-
бой. Какой я ребёнок-то?
– Ладно, ты не сердись. Сам поймёшь потом, когда вырастешь.
– Да вырос я уж давно!
– Вот дети когда у тебя появятся, тогда и поговорим об этом!
– Да ты не обижайся. Я понимаю. Просто не нужно меня ребёнком–
то называть. Какой я ребёнок? Я офицер! – он сам усмехнулся от сказан-
ного, вспомнив слова Ярмольника в фильме про Мюнхгаузена.
– Ну, не буду, не буду, – улыбнулась мама, – давай тебе второе поло-
жу, – добавила она, увидев, что борщ в тарелке уж иссяк.
– Давай! Так вот, всех фашистов-то этих, всех видов и национально-
стей, наверняка одни и те же типы поддерживают.
Вообще, не могу понять, по логике, русские фашисты должны не-
навидеть тогда других фашистов, ан, нет, у них Гитлер кумир! Как это
вообще возможно, при том, что столько наш народ пострадал в годы
войны, в ум не возьму!
– Многое, что сейчас творится, трудно в ум взять. Ты, главное, себя
береги. Держись подальше. Они так, может, и не опасны особо. Всё же
русские, не немцы.
– Русские!? Да лучше бы они немцами были! Сталина нет, он бы
всех их к стенке! – Влад хлопнул ладонью по столу.
308
– И не говори. К стенке! Но помни, что одно зло рождает другое,
даже если оно и совершается во благо.
– Ой, мам, только не надо мне про толстовское «непротивление злу
насилием». Добро должно быть с кулаками. Я бы их поубивал как собак
и рука б не дрогнула.
– Страшное ты говоришь, сынок. Ну как можно человека убить, даже
если он оступился. Ты ж у меня не убийца.
– Ну да, не убийца. Да, конечно. Мне тут и один мой боец-тренер по
кунг-фу, тоже говорит, мол, когда борешься с врагом, сам становишься
на него похож. Ну а как не бороться-то с ними?
– Это не наше дело, Владик, с ними бороться. Пусть милиция с ними
борется. Они за то свою зарплату и получают. А мы люди маленькие. Чё
нам на рожон-то лезть?
– Так многие говорят. Делают вид, что ничего не происходит. А чё
ждать-то? Пока беда сама постучится в дом? Не нужно ждать, пока эта
беда сама придет в семью, чтобы понять, наконец, что это нап;сть
есть. Они уже среди нас и с каждым днем их становится больше.
Сколько люди будут вести страусиную политику, пряча головы в песок?
Неужели история никого ничему не учит? Зло разрастается очень бы-
стро. В Германии-то же вон, сидели в иллюзиях. И мы сейчас даже не
замечаем эту проблему, потому что даже не всегда знаем, как фаши-
стов отличить от обычных людей. Чего мы ждем? По нашей тридцать
седьмой школе уже открыто ходят подростки в атрибутах этого дви-
жения, а училки не врубаются, все «дети-дети», всё «шалости», всё
«молодёжная мода», а эти детки уже полные готовые отморозки.
– Отморозки они и есть! Вон, с полгода назад такие же нашего со-
седского парня отлупили, да так, что тот в больнице лежал. А с отмороз-
ками лучше не связываться.
– Кого отлупили-то? Ваську что ли?
– Его.
– За что?
– Ни за что. За то, что еврей, может.
– Вот, сволота. Как он сейчас-то?
– Да ничего, вроде. И почему только евреев все так не любят, не
только фашисты. В толк не возьму.
– Не знаю. Но евреи сами как фашисты, порой, когда себя за особых
держат. По-моему, любое утверждение о собственном превосходстве
309
над другими и есть самый настоящий нацизм. Но бить человека за то,
что он еврей – последнее дело. Таких самих нужно бить. Я ж и говорю,
что с нацистами необходимо бороться. А ты меня всё пытаешься успо-
коить.
– Но мы-то что можем, сынок! Чем мы можем-то тут помочь?
– А хотя бы поддержкой моральной. А иначе, если от беды будешь
бегать, то она сама к тебе и придёт.
– Ладно, борец! Котлету ещё подложить?
– Ух, негоже на ночь то много есть, а ну, давай.
Ароматный запах сочных котлеток, которые таили во рту, был на-
столько соблазнителен, что невозможно было устоять.
– Это настоящая мечта нильского крокодила! – Влад отломил вилкой
очередную котлету…
– Да, кстати, тут посылки тебе пришли, наверное, родители твоих
солдат наприсылали своим детям передать. Вот извещения. Как ты
только это всё дотащишь?
– А-а-а! Дай-ка! Хорошо, схожу завтра на почту. Ничего, дотащу. Что
поделать, ждут бойцы же передачки из дома! Ладно, что не впихну,
отправлю назад. Ах, ну ещё добавочку подкину, на сон грядущий!.. – он
поднялся к источающей божественный, если так можно сказать, аромат
мясных котлет, сковородке... Мама улыбалась…
Сон.
Колючий ветер в лицо. Высокая мокрая изумрудная трава под строй-
ными жилистыми конскими ногами, блестящая чистыми каплями под
степным жёстким половецким солнцем. Он шёл неудержимой рысью,
пружиня сильными ногами в стременах, впереди небольшого войска.
Красный плащ развевался сзади. Конусообразный золоченый княже-
ский шлем грозно увенчивал смуглое лицо. Стриженная на скандина-
вский манер чёрная борода горделиво обрамляла твердо сжатые сму-
глые скулы. Перевалив за косогор, князь увидел перед собой готовое к
бою, идущее навстречу несметное воинство, подобно чёрной туче вдруг
окружившей горизонты вокруг. Русское войско сзади заколебалось при
виде превосходящих сил противника, сбавило ход.
– Половцы! – сказал кто-то сзади.
310
Он обернулся.
– За мной, порубим гадину! За Русь!
– За Русь! – вторило войско.
Резкий протяжный «вжик», выходящего из ножен, восторженно си-
яющего на солнце вострым лезвием княжеского меча. Грозный звук
выходящих из ножен сотен мечей сзади.
Он не видел лиц ворогов. Лишь чёрную массу нечисти, подобно
дракону, разбросавшую свои главы конными лавинами впереди. Его
собственный конь летел галопом, закусив желтоватыми зубами удила,
из яростно открытого рта которого летели брызги слюны. Вперёд. На
встречу с противником, объявшим собой горизонты.
Князь врезался в ряды ворога, рубанул мечом по диагонали. Сверху
вниз. Раздались крики ужаса. Тут же протянул мечом снизу вверх. Сно-
ва – брызги крови и хрипы. Он совсем не видел людей вокруг. Лишь
искривлённые гримасами маски ворогов. Видя решительность своего
бравого князя, русское воинство с криками: «Вперёд, за Мономахом!»
бодро врезалось во вражескую тучу.
Окровавленный меч князя поднялся вверх и резко опустился вновь.
Ещё одна половецкая голова покатилась по траве… Совсем ещё юная
голова. Этому юноше едва ли исполнилось четырнадцать лет. Князь на
миг остановился.
– Не смотри на него. Это лишь твой враг, – послышался голос отку-
да-то снизу. Князь посмотрел вниз, но ничего не увидел, кроме крова-
вого месива земли под копытами своего разгорячённого коня.
– Не щади врага, даже юного, от одного врага вырастет сто недру-
гов в скором будущем. Проявление жалости – губительное проявление
слабости, такова диалектика! – снова раздался голос с хрипотцой снизу.
Князь, застывший на миг, вновь врезался в самую вражескую гущу,
не обращая более внимания на головы, которые он сек с остервенелой
неистовостью.
Но тут на месте одной головы, как у Змея Горыныча, тут же выросло
две, размножая число врагов. Он снова махнул мечом, зарождая новый
удар сразу же, едва завершив первый, сливая их в единое молниеносное
движение блестящего клинка. И ещё две головы упали на траву. Но и
без того бесчисленный враг лишь размножался, подобно мифическому
дракону с каждым ударом меча. И вот ворог уже буквально повис на
311
его богатырских руках. Множество половецких кривых мечей пронзило
гордую сильную княжескую грудь. Он упал на помятую окровавленную
траву… Русское войско, увидев гибель своего князя, дрогнуло…
Он упал, и Тимофеев тут же проснулся. Сердце колотилось. Грудь
всё ещё чувствовала боль от кривых вражьих мечей. В аквариуме плес-
нулась рыбка. Тимофеев в темноте, наощупь, вышел на кухню. Выпил
воды, умыл лицо.
«Вот как оно. Чем больше мы сражаемся со злом, совершая даже
нечаянное, вынужденное зло, тем ещё больше его же и порождаем.
Вот она, какая диалектика. Зло невозможно просто убить, не дав ему
возрождения. Вот оно откуда толстовское «непротивление злу насили-
ем»! Борьба со злом, порой с неоправданной жестокостью, превращает
добро в злодеяние. Но ни одна идея, замешанная на зле, не может иметь
оправдание, ибо порождает такого размаха зло, которое сметает всё то
доброе, ради чего всё это было затеяно. Старлей посмотрел в тёмное
окно, прогоняя приснившееся. Вернулся в кровать…
Снова он чувствовал себя в седле. Его конь встал на дыбы, ударив
копытами половецкого воина. На этот раз князь видел полные ожесто-
чённости лица ворогов вокруг. Ворогов, но всё же людей. Он поднял
меч вверх, но не опустил его острое лезвие на новую голову. Спрыгнул
с коня, воткнул свой меч в землю в знак примирения. Ближайший
окровавленный половецкий меч резко опустился на голову безоружно-
го князя, которая тут же покатилась по траве, кувыркая весь мир вокруг,
подобно карусели. Множество половецких кривых мечей пронзило гор-
дую княжескую грудь. Он упал безжизненно, обезглавленный, на помя-
тую, залитую кровью, траву. Войско, увидев смерть князя, дрогнуло…
Едва мир вокруг опрокинулся в его отсечённой голове, Тимофеев
снова проснулся. Сердце колотилось, а шея чувствовала боль. Он по-
тёр шею. «Ух! Ну и приснится же!» Раздался скрип половиц от сосе-
дей сверху и последовавший приглушённый шум сливаемой кем-то из
санитарного бачка воды. Тимофеев поднялся, спустил с кровати ноги
на холодный пол. «Вот вам и пресловутое «непротивление»! Однако
существует ли добро само по себе? Есть ли добродетель, как «вещь в
себе»? Как можно понять, что есть добро, что есть счастье, без боли,
без страданий, без зла? Выходит, познать благодетель возможно, лишь
испытав всю тяжесть чужих злодеяний, пройдя лично через страдания,
312
лишения, боль. Те, кто сам не познал боль – не могут иметь сострада-
ния, не осознают, причиняя боль другим. Видимо, оттого-то господь и
посылает нам испытания…
Он посмотрел в темноту комнаты, опустился на подушку и снова
уснул.
Княжеский конь встал на дыбы. Снова увидев полные ожесточённо-
сти, испуганные лица врагов вокруг, он поднял меч вверх и, резко под-
неся его к голове неприятеля, вдруг резко остановился. Поднял вверх
руку в знак примирения. Русские воины, увидев намерения своего кня-
зя, остановили сечу. Половцы, приняв перемирие, удерживая рвущихся
в бой коней, ставили их на дыбы. Опускали красные от крови мечи.
Вскоре появились несущие дары статные половецкие женщины.
– Повинную голову меч не сечёт! – Князь оставался на коне, всё же
продолжая держать меч, готовым к бою, решил, что плохой мир всё же
лучше хорошей войны.
Вскоре улыбающаяся половецкая красавица с большими слегка
раскосыми глазами, чёрными как зрелые ягоды смородины, молча под-
несла ему чашу с вином.
– Это от нашего хана Сарухана.
Она обернулась на своего хана. Тот утвердительно кивнул в ответ.
Мономах принял чашу, не отрывая глаз от неприятеля, поднёс к губам.
Сделал глоток, ещё. И тут земля поплыла перед ним. Пересохло во рту.
Огнём охватило его внутренности. Удушье подступило к горлу. Пена
пошла ртом. Чаша выпала у него из рук, разливая своё коварное со-
держание. Он упал, отравленный, на помятую, залитую смертоносным
вином, траву. Русское войско, увидев бесславную кончину своего князя,
стало роптать…
Тимофеев вытер тяжёлые капли пота со лба. Вся кровать была мо-
края. Сердце стучало, а желудок жгла изжога. Он вышел на кухню,
развёл соду, выпил. Стало ещё хуже. «Ух! Вот что значит много есть
на ночь!» За окном гулял декабрьский ветер, завывая время от времени.
Тимофеев снова лёг. «Вот вам и пресловутое «непротивление»! Он по-
смотрел в темноту комнаты, опустился на подушку. Сон не шёл.
«Где же он, путь к истине? Где же путь в мир? Добро и зло ходят
рядом. Вот добрый человек убил злого, а злой вдруг предстаёт пред
потомками мучеником, а добрый – отправляется в ад как убийца. Это
313
извечная диалектика жизни, словно заколдованный круг. На месте каж-
дого поверженного врага завтра вырастет двое. И платить по счетам
придётся потомкам. Так войны продолжаются между народами в веках.
Войны, как продолжение политики другими, а именно, насильствен-
ными методами. Политика же есть инструмент экономик. Экономик,
конкурирующих друг с другом. Частнособственнических экономик.
Когда сходятся экономические интересы народов в тупик, а политики
уже не в силах их разрешить мирным путём, начинаются войны. Кто
виноват? Тут уж ничего не скажешь, кроме: «Ты виноват лишь в том,
что хочется мне кушать!» Выходит, войн можно избежать, лишь лишив
народы предпосылок для них. Лишив конкуренцию своей пищи: вла-
сти денег. Только в случае создания государств, не имеющих эконо-
мических предпосылок к военным конфликтам, возможно полностью
избежать войн. Построение же таких государств, полностью свободных
от международной эксплуатации, без угнетённых и вассалов возмож-
но лишь при господстве неконкурирующей экономической модели, не
ставящей пред собой извлечение прибыли главной целью, основным
предметом своей деятельности. Только в этом случае исчезают истин-
ные предпосылки для войн. Лечатся не последствия, но сами глубин-
ные причины этого пагубного явления. Когда не гонка достижений всё
новых материальных высот будет движителем человеческого общества,
но достижения культурного, научного, образовательного, социального
и духовного уровней. Однако построение такого общества в одной, от-
дельно взятой стране невозможно…», – думал про себя старлей, разви-
вая тронувшую его тему на злобу дня сегодняшнего.
Тимофеев зевнул, снова устроился в кровати, с удивлением для са-
мого себя, перекрестился. Укрылся с головой одеялом и, наконец, уснул.
– Сражайся, князь, – услышал он сверху, – не будь побеждён злом, но
побеждай зло добром!
Он посмотрел на небеса, перекрестился. Обернулся на своё войско.
– Но и про меч не забывай!
– За мной, други мои! Не в числе сила, а в правде! Не будем же по-
беждены злом! Отступать некуда. Степь вокруг. А если и умереть при-
дётся, то с честью!
Перекрестились. На глазах многих заблестели гордые слёзы патри-
отического воодушевления. Некоторые обнимались, прощаясь, полные
314
готовности расстаться с жизнью за Русь, за князя и свою воинскую
честь!
– За Русь!
– За князя! – вторило войско.
Резкий протяжный «вжик», выходящего из ножен, восторженно си-
яющего на солнце вострым лезвием княжеского меча возвестил о нача-
ле атаки. Грозный звук выходящих из ножен сотен мечей сзади сотряс
землю.
Князь видел пред собой надменные лица своих противников, кото-
рые, затянули горизонты своими конными лавинами.
– Господи, помилуй, – прошептан он.
Его собственный конь летел галопом, закусив желтоватыми зуба-
ми удила, из яростно открытого рта которого летели брызги слюны.
Вперёд! Навстречу с противником, начинавшему колебаться при виде
решительно несущегося на него небольшого, но уверенного в себе рус-
ского воинства.
И тут неожиданно ворог дрогнул, теряя головы, заливая кровью мо-
крую, истоптанную копытами траву, блестящую под лучами недоброго
степного половецкого солнца…
Наконец, всё закончилось. Поверженный враг бежал, ошеломлён-
ный, истекая кровью, лежал изрубленный, трясся пленённый. Тимофе-
ев как бы наблюдал за происходящим со стороны. Смотрел на степь, на
воинов, на князя Владимира Мономаха.
– Почему же вы бежали? – князь посмотрел на пленного воина.
– Как же нам было не бежать, когда над вашими головами небесные
воины рубили нам головы, разили стрелами, – трясущимся от ужаса
голосом воскликнул тот.
И обратился Мономах к людям своим.
– Дьявол, ворог наш, побеждается тремя добрыми делами: покая-
нием, слезами и милостынею. Ради Бога, дети мои, не забывайте этих
трех дел!
Послушайте же меня, и если не все примете, то хоть половину. Про-
сите Бога о прощении грехов со слезами, и не только в церкви делайте
это, но и, ложась в постель… Когда едете на коне, вместо того, чтобы
думать бессмыслицу, повторяйте про себя «Господи, помилуй!». Эта
молитва лучше всех…
315
Главное же, не забывайте убогих и по силе, как можете, кормите их;
сироту и вдову сами на суде по правде судите и не давайте их в обиду
сильным… В разговоре не клянитесь ни Богом, ни крестом… Но когда
вам придется целовать крест, давая клятву, то сначала подумайте хоро-
шенько, можете ли вы ее сдержать, а, поклявшись, крепко держитесь
клятвы, чтобы, нарушив ее, не погубить своей души. Пуще всего не
имейте гордости ни в сердце вашем, ни в уме; ибо все смертны – сегод-
ня живы, а завтра – в гробу. Все, что дал нам Бог, не наше, а только по-
ручено на короткое время… Постарайтесь творить всякие добрые дела.
Смерти, дети мои, не бойтесь ни от войны, ни от зверя, но творите свое
дело, как даст вам Бог…
(*В 1111 году Владимир Мономах (1053-1125), внук Ярослава Мудрого
(Прозван Мономахом по названию рода матери Марии – дочери византийского
императора Константина Мономаха) совершил поход на половчан, терзаю-
щих Русь своими опустошительными набегами. Перед его началом произошло
чудесное знамение, слух о котором разнесся по всем землям русским. Ночью 11
февраля возник вдруг над печерским монастырем огненный столб, он внезапно
заколыхался; а потом вдруг поднялся к небу и, взяв направление к востоку,
исчез. Это было истолковано, что смилостивился господь над землей нашей и
дарует Мономаху победу над половцами.
Русское войско подошло к реке Ворскле. Здесь Владимир Мономах сошел с
коня и, повернувшись, низко поклонился русской земле:
– Земля русская, клянусь тебе, что мы либо вернемся к тебе с победой,
либо ляжем костьми!
Помолившись с обильными слезами богу и приложившись к святому кре-
сту, русские рати продолжили поход и на шестой неделе достигли Дона, на
берегах которого находились главные зимовники – оседлые становища поло-
вецких орд.
24 марта состоялась встреча с главными силами половцев. Их конные
орды, вынырнувшие вдруг из-за излучины, закрыли весь горизонт. Приложив-
шись к кресту, князья обещали друг другу стоять насмерть. По русскому
обычаю воины перед битвой, несмотря на холод, раздевались, облекались в
чистые рубахи; братались, обмениваясь нательными крестами.
Вскоре обе рати – половецкая и русская – сошлись в жестокой сече, про-
должавшейся до самого вечера. Наконец половцы были побеждены и отсту-
пили. Наутро же, в Вербное воскресенье, крикнул подскакавший гонец:
– Все стяги ханские здесь, много их, как саранчи!
316
– Выступим им навстречу без страха. Великий праздник сегодня – воскре-
сенье Вербное, не может того быть, чтобы не помог нам господь! – обратил-
ся Мономах.
Сеча, упорная, кровопролитная, беспощадная продолжалась весь день.
Утомленные русичи уже едва могли сжимать в руках мечи, а свежие отряды
половцев все прибывали. Поняв, что наступила решающая, переломная мину-
та боя, Мономах выхватил из ножен меч и воскликнул:
«Не подведите, братья! Посечем поганых!» – ударил на врага.
Случилось невероятное – половцы дрогнули и побежали, нахлестывая ко-
ней. Позже схваченные степняки, попавшие в русский плен, говорили, что в
тот миг, когда поскакали на них дружины, увидели они в воздухе светлых вои-
нов, что, носясь над русскими полками, отражали стрелы и всюду оказывали
им помощь. Именно этим светлым воинам и приписывали половцы победу над
собой.
«Как можем мы биться с вами, когда какие-то другие ездили над вами в
воздухе с блестящим и страшным оружием и помогали вам!»
Слух о подвигах Мономаховых, о геройстве всех князей русских скоро раз-
несся по всему свету, дойдя до самого Константинополя. Во всех летописях на
все века остался запечатленным славный этот подвиг. И пока стоит Русь, а
стоять она будет до скончания веков, – не забудут средь народов славянских
освободителя своего и заступника Владимира Мономаха!
Оставил после себя князь Владимир «Поучение» в назидание детям своим
и потомкам. «Укреплять единство Руси, не губить душ христианских, защи-
щать веру Православную, иметь страх божий в сердце».
«О чём печалится душа моя? – пишет князь. – Не о том, что ходил с пол-
ками на хана половецкого, а о том, что ходил к Стародубу на Олега, к Минску
на Глеба, к Владимиру на Ярослава».
Терпение и любовь к ближнему, обуздание гордости – вот христианские
заповеди, которые надо блюсти.)
317
А в это время в мире
Декабрь 1989 г.
12 декабря 1989 года Москва. Открылся II съезд народных депутатов
СССР. По докладу А. Н. Яковлева съезд осудил пакт Молотова-Риббентропа
(1939 г.). Были осуждены также ввод советских войск в Афганистан и приме-
нение военной силы в Тбилиси 9 апреля 1989 года.
14 декабря умер академик Сахаров.
16 декабря 1989 года случилась Румынская революция. После массовых
выступлений, 17 декабря армейские части Румынии открыли огонь по демон-
странтам. Президент страны Чаушеску ввёл чрезвычайное положение. В Ру-
мынию спешно прибыл министр иностранных дел СССР Э. Шеварнадзе, сразу
же после визита которого в Румынии, как по команде, произошла революция!
19 декабря 1989 года Компартия Литвы первой среди компартий союзных
республик объявила на своем съезде о независимости от КПСС. В результате
литовская компартия раскололась: меньшинство сформировало Коммунисти-
ческую партию Литвы на платформе КПСС. (В январе 1991 года ее лидеры
попытаются вернуть власть в республике с помощью советских войск.)
19 декабря 1989 года США отправляют свои войска в Панаму с целью свер-
жения власти генерала Норьеги.
22 декабря 1989 года в Румынии свергнут президент Чаушеску. Армейские
подразделения переходят на сторону антиправительственных сил. Николае
Чаушеску оказался единственным коммунистическим лидером Восточной Ев-
ропы, который попытался удержать власть силой, с применением не только
убеждения, но и огнестрельного оружия, вследствие чего погибло около 160
человек.
Беспорядки начались, как это и принято всеми правилами организаций по-
добных массовых протестных мероприятий, с безобидного митинга проте-
ста против депортации из страны священника–венгра Ласло Текеша, высту-
павшего за сепаратное выделение в Румынии венгерского меньшинства.
В 10 утра 22 декабря Чаушеску ввел в стране военное положение, однако
армейское командование отказало ему в поддержке. Министр обороны Вик-
3.39 (89.12.10)
318
тор Станчулеску приказал войскам оставаться в казармах. Власть перешла в
руки Фронта национального спасения.
Чаушеску и его жена Елена бежали из Бухареста на вертолете, но были
вскоре арестованы.
22 декабря в ГДР пала Берлинская стена. И пошла церемония открытия
Бранденбургских ворот.
(В послевоенный период, во времена Хрущёва, процесс раскручивания хо-
лодной войны вышел на особый виток, в меру ослабления «сталинский хват-
ки» «хрущёвской оттепелью». Советское правительство неоднократно пред-
лагало превратить Западный Берлин в «демилитаризованный вольный город».
Но это требование категорично отвергалось западными державами. Более
того, Западная Германия отказалась от торгового соглашения между обеими
частями страны, что ГДР расценила как «экономическую войну».
Оба блока и оба германских государства наращивали свои вооружённые
силы и активизировали пропаганду против противника. Власти ГДР жало-
вались на западные угрозы и «провокационные» нарушения границы страны,
деятельность антикоммунистических групп. Они обвиняли агентов ФРГ в
организации десятков актов саботажа и поджогах. Большое недовольство
руководства и полиции Восточной Германии вызывала невозможность кон-
тролировать потоки людей, перемещавшихся через границу. В условиях, ког-
да экономика Западной Германии активно развивалась за счёт американских
средств, согласно плану Маршалла, Восточная Германия поднимала экономи-
ку через высокое напряжение всех сил, что побуждало тысячи людей мигриро-
вать на Запад в поисках лучшей доли. (Что ж, враг хорошего – лучшее, рыба
ищет где глубже, а человек – где лучше). В условиях обострения обстановки
вокруг Берлина руководители стран ОВД приняли решение закрыть границу
через строительство стены.
С 3 по 5 августа 1961 года в Москве было проведено совещание первых се-
кретарей правящих коммунистических партий государств ОВД, на котором
лидер ГДР Ульбрихт настаивал на закрытии границы в Берлине. На сей раз, он
получил поддержку со стороны союзников. 7 августа на заседании политбю-
ро Социалистической единой партии Германии (СЕПГ – восточногерманская
компартия) было принято решение о закрытии границы ГДР с Западным Бер-
лином и ФРГ. Вскоре была возведена знаменитая Берлинская стена.)
Два года назад, 12 июня 1987 года Президент США Рональд Рейган, произ-
нося речь у Бранденбургских ворот в честь 750-летия Берлина, призвал Гене-
рального секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачёва снести Стену.
«Генеральный секретарь Горбачёв, если Вы ищете мир, если Вы ищете
процветание для Советского Союза и Восточной Европы, если Вы ищете ли-
319
берализацию: приезжайте сюда! Господин Горбачёв, откройте эти ворота!
Господин Горбачёв, разрушьте эту стену…».
Итак, 22 декабря 1989-го открылись для прохода Бранденбургские ворота,
через которые была проведена граница между Восточным и Западным Бер-
лином. Берлинская стена ещё стояла, но всего лишь как символ недавнего про-
шлого. Она была разбита, расписана многочисленными граффити, рисунками
и надписями, берлинцы и посетители города старались унести на память ку-
сочки, отбитые от некогда могущественного сооружения.
От падения берлинской стены Россия могла извлечь выгоду, однако тог-
дашние власти добровольно отказались от предложенных ФРГ 60 миллиар-
дов долларов США для обустройства советских военных, выдвинув встречное
предложение: хватит и 15 миллиардов. Но зачем же в четыре раза снижать
сумму, которую тебе и так дают? Это не поддаётся никакой логике! Веро-
ятно, кто-то задабривал Запад, вероятно, кто–то получал от этого личные
выгоды. Более того, СССР имел право потребовать выплату так и недопла-
ченных репараций в сумме примерно 20 миллиардов долларов за причинённый в
ходе Второй мировой войны ущерб стране гитлеровскими войсками, выплаты
которых были остановлены уже в 1954 году. После чего наоборот, СССР
безвозмездно выплатил ГДР около 25 миллиардов долларов на восстановление
разрушенной войной промышленности, превысив, таким образом, сам размер
недоплаченных репараций! 15 миллиардов долларов нам остались должны со-
юзники: в Потсдаме они обещали выплатить СССР эту сумму за Западную
Германию. Стоимость расходов, связанных непосредственно с выводом войск
и переносом границ, вообще невозможно оценить. *
(* По материалам «АиФ в РБ» №46 за 2009 г. стр.9.)
25 декабря 1989 года Чаушеску и его жена Елена были скоропостижно
расстреляны. Процедура расстрела была снята телекамерой и показана по
всему миру, это было предупреждение остальным главам государств бывше-
го советского лагеря, чтобы не стремились вывести свои страны из-под вли-
яния мирового капитала (МВФ).
Супруги Чаушеску не признали вину, уверяли, что сделали Румынию предме-
том зависти для всего мира.
Чаушеску, как и другим коммунистическим лидерам приклеили бирку «кро-
вавый диктатор». Это оправдывало любые преступления в адрес его «режи-
ма», в том числе и сам расстрел. Что ж, «гуманизма» дирижёрам перестрой-
ки было не занимать!
Михаил Горбачев направил председателю Совета Фронта национального
спасения Иону Илиеску послание:
320
«Хочу заверить, что дружественный румынский народ встретит на пу-
тях обновления поддержку со стороны народов и руководства Советского
Союза…»
26 декабря временное правительство Румынии вводит в стране свободную
рыночную экономику.
А 28 декабрь 1989 года президентом Чехословакии избран драматург-дис-
сидент Вацлав Гавел, который ещё в прошедшем январе арестовывался за
«подстрекательство к беспорядкам». А председателем парламента – лидер
«Пражской весны» 68 года – Александр Дубчек. Правда, Дубчек, всё же оста-
ваясь сторонником построения «социализма с человеческим лицом», вероят-
но, будет слабо понимать новую «политику партии»… И спустя три года,
7 ноября 1992, года А. Дубчек скончается вследствие странной автомобиль-
ной катастрофы… После многолетней отработки версии заговора, дело по
этой аварии всё же будет закрыто. Что ж, новые государственные лидеры,
объединённые общей целью свержения власти, имели не одинаковые и даже
противоположные убеждения. Так, Дубчек, проживший с семьёй с 25 по 38
годы в СССР, будучи активистом антифашистского подполья в годы войны
и первым секретарём ЦК Коммунистической партии Чехословакии в 1968-м,
до конца жизни не изменил своей вере в социализм. Что нельзя было сказать
о бывшем драматурге-диссиденте Вацлаве Гавеле. В отличие от своего иде-
ологического «предшественника» В. Гавел никогда не верил в социализм. Соб-
ственно, его и не отягощали никакие, оторванные от материи вещи. Главное
для него было – вернуть свою собственность. А социализм, как таковой, был
как раз основным для того препятствием. Но переходный период – есть пере-
ходный период. И сейчас в глазах всей страны и мира, «Пражская весна-68»,
где лидером был Александр Дубчек, воплощалась в «Бархатной революции-89»
с Вацлавом Гавелом.
Советские офицеры уже слышали немало о Вацлаве Гавеле как лидере
всей местной «контры», этого западного активиста и подстрекателя, глав-
ного антисоветчика...
А 31 декабря 1989 года в СССР разрушен участок советско-иранской гра-
ницы. Под Новый год в Нахичевани прошли массовые беспорядки, вследствие
чего весь 164-километровый нахичеванский участок советско-иранской гра-
ницы был разрушен. Тысячи азербайджанцев, воодушевлённых идеями «бра-
тания» со своими этническими соотечественниками в Иране, пересекли реку
Аракс. Толпы уничтожали и крушили вышки, пограничные знаки, электросиг-
нализацию. Корреспондент «Комсомольской правды» наблюдал, как погром-
щики «не только валили опоры инженерных сооружений, но и загружали по-
валенные столбы в свои машины». Таким образом, разрушение границы «по
321
идеологическим мотивам» (невозможность общения с «родственниками» по
ту строну границы) совмещалось с обыкновенным грабежом.
Следующей целью со стороны «Народного фронта» было сокрушение
границы с близкой по крови, родственной Турцией, страной-членом НАТО. В
тот же день в Стамбуле открылся первый в истории Всемирный конгресс
азербайджанцев*. (* 31 декабря был объявлен Днём солидарности азербайд-
жанцев всего мира.)
По сути этот совершенно не спонтанный Конгресс поддержал события
в СССР и ясно подтвердил то, что все беспорядки в Нахичевани были чётко
спланированы заранее при поддержке извне.
Хотя менее полувека назад эти же силы предприняли всё возможное, что
бы объединение азербайджанцев на данных территориях при поддержке
СССР не случилось!
Однако всё это не вызвало особого «демократического» восторга иран-
ских пограничников, которые заняли оборону. Иранские пограничные комисса-
ры заявили протест: советская сторона нарушает советско-иранский дого-
вор от 14 мая 1957 года. Иранский пограничный комиссар по Джульфинскому
участку писал в те дни своему советскому коллеге:
«Господин погранкомиссар! С 4 декабря 1989 года ваши жители сосредо-
точились в районе пограничных знаков,.. разжигают костры, выступают с
помощью громкоговорителей, выкрикивая оскорбительные лозунги в сторону
Ирана, что является полнейшим нарушением требований о соблюдении режи-
ма границы между правительством СССР и Ирана».*
(* По материалам открытых интернет-источников)
322
Журналистка
Январь 1990 г. Хабаровск.
На городских улицах.
Несмотря на такие мощные потрясения в мире, советский Дальний
Восток жил своей жизнью, следя за этими событиями по телевизору,
как о чём-то далёком и неосязаемом. Отшумели новогодние фейервер-
ки, отшипело шампанское в бокалах, обсыпалась хвоя с высохших ёлок,
снесённых на мусорки, сданы батареи бутылок в пункты приёма стекло-
тары, дворники собрали последние хлопушечные тубы. Но местами всё
ещё продолжали валяться цветные кружочки конфетти, то там, то там
торчали из грязных сугробов жёлтые ёлочные палки с остатками хвои и
поблёскивающим на них цветным «дождиком». Апельсины уже были, в
основном, съедены, но жёлтая кожура ещё валялась местами на истоп-
танном снегу. Девяностый год вступил в свои права.
Тимофеев, с нотками грусти, всё же браво шагал в направлении
комендатуры. Отпуск подошёл к концу и необходимо было отметить
в «отпускном» своё убытие к месту прохождения службы. Он с удо-
вольствием снова ощущал на себе подтянутую форму. Было приятно,
особенно после бесформенной гражданской одёжки. Шинель плотно
подчёркивала торс, слегка размахивая полами снизу, из-под которых
чётко печатали по снегу блестящие, шитые под заказ сапоги. Голубая
овчинная шапка «домиком», на модный сибирский манер, насунута на
кончики ушей, вызывая удивление у любителей солдатских шапочных
«пирожков» и «кирпичиков», не приемлемых для районов с крайне низ-
кими температурами. Что ж, сибиряк сибиряка видит издалека!
Комендатура. Настоящее «осиное гнездо». Отсюда, как из улья, вы-
летают наряды патрулей. Здесь же, в «застенках» местной гауптвахты,
томятся схваченные ими жертвы-нарушители общественного порядка,
общевоинского устава и формы одежды. Тимофееву не раз самому при-
ходилось быть в подобных заведениях «ловцом» на дежурстве, и всё же
чаще приходилось быть «зверем». А что за зверь, который сам-то на лов-
ца бежит!? Ловить его, собственно, было и не за что, но всё же какое-то
3.40 (89.12.12-31)
323
неприятное чувство наполняло его изнутри при виде сего мрачного за-
веденьица.
Мимо прошёл какой-то курсант. Тимофеев с удивлением заметил,
что из-под воротника его шинели выглядывало, прикрывая шею, офи-
церское кашне. Странно как-то! Они, в своё время не позволяли себе
являться в комендатуру с таким вопиющим «неуставным атрибутом»
в форме одежды!.. Но да-да-да! Он где-то слышал, что ещё год назад
разрешили курсантам ношение этого шарфика! Да, меняются времена
и нравы. Местами, вроде, и к лучшему. Только этим курсантам теперь
даже и не понять чего им, в прошлом, стоил этот, теперь кажущийся
обычным, атрибут!
Дежурный «кэп»* (*Капитан) посмотрел на вошедшего старлея,
молча шлёпнул на отпускном печать.
– Всё! Ты с учёта снят! Слушай, дружище, ты из–за границы!? – ут-
вердительно спросил он.
– Ну да.
– Просьба будет к тебе, сделаешь?
– Ну-у-у, смотря что,– нерешительно мялся Тимофеев, ожидая каку-
ю-нибудь заподляну, способную обделать съеденным вчера, остатки его
отпускной свободы.
– Тут у нас журналистка из местной газеты, понимаешь ли….
– И что?
– Ну, у меня распоряжение свыше оказать ей содействие. Гласность,
будь она так, а у нас словно «день открытых дверей».
Ей материальчик нужно, а мы ломай голову, где его взять, да ещё
шоб себе же не во вред. Во задачка дня! Так ты забери её отсюда, шоб
мы нормально работать могли. Навешай ей пойди лапши на уши. Тут за
углом есть кафетерий. Какао выпьете с коржиками или там с чебурека-
ми. Побалакаете о том, о сём. Тебе, поди, есть чё рассказать, не то, что
нам тут! Вот ей и будет материальчик про загранку! И нам спокойно. А?
– Да мне-то особо что ей рассказать-то? – мялся старлей.
– Да не тушуйся ты! – капитан хлопнул его по плечу. – Девка что надо! –
он сделал округлые движение руками перед своей грудью. – Ещё мож, за-
кадришь её! – он с хитрецой подмигнул. – Ещё спасибки мне скажешь!
– Да ладно, я не тушуюсь, – Тимофеев сконфузился и махнул ру-
кой, – где она?..
324
Кафетерий был полунаполнен людьми или, точнее, полупуст. Де-
вушка в модных «бананах», широком свитере с подкатанными рукава-
ми и начёсом, интригующе скрывающем так живо описанное капита-
ном девичье «достояние», стояла у высокого «кафетерного» столика.
На мочках ушей у неё висели алые пластмассовые клипсы. На подокон-
нике лежал её пуховик. Тимофеев стоял рядом, грел руки о гранёный
стакан с какао.
– У-ух, как тепло-о! Да вы тоже погрейтесь. Вон как замёрзли, аж
нос красный, – он приветливо улыбнулся.
– Да! Холодно! Наверное, у вас в Чехословакии не так?
– У нас в Чехословакии? – усмехнулся офицер. – Это у них там, в
Чехословакии!
– А-а! Ну да! У них там. А я думала, что вы уже, на третьем году
службы будете больше «там», чем «здесь».
– А я не знаю, где я. Я и там, и здесь. Но Родина-то, всё равно, она
здесь и нигде ещё!
– А я считаю, что Родина там, где человеку лучше, – парировала
невозмутимо девушка.
– Тогда родиной для всех должна стать Америка, вы к этому клоните, да?
– Я так не сказала.
– Но именно это вы имели в виду, не так ли?
– Не стоит говорить за другого, что он имеет в виду. Я имела в виду
лишь то, что социалистическая модель проиграла капиталистической.
Как рыба стремится туда, где глубже, так человек туда, где лучше. И это
вполне нормально. Вот и всё! Все свободные страны Европы сегодня
объединяются вокруг лидеров.
– Страны могут объединяться до тех пор, пока им будет против
кого это делать. Глобальное объединение невозможно при условии
существования конкурентных экономик, конкуренции, как таковой.
Товары в условиях перепроизводства, должны поступать на чужие
рынки. Внешняя торговля уравновешивает внутренний дисбаланс
стран, позволяет экспортировать «кризисные явления», ослабляя
внутренний накал. Это позволяет, подобно холодильной установке,
выносить ненужное тепло за пределы холодильной системы. Благодаря
этому возможна концентрация материальных благ в отдельных
«объединившихся» странах. Что будет немедленно утрачено, если
произойдёт глобальное объединение.
325
Именно поэтому всеобщее объединение никогда не случится. Такое
объединение возможно исключительно при условии отсутствия конку-
рентной борьбы как внутри стран, так и между их экономиками. То есть
это теоритически возможно исключительно при социалистической мо-
дели развития.
А как писал Ленин, социализм невозможен в одной, отдельно взятой
стране. Поэтому-то он и проигрывает сейчас. К счастью для многих се-
годня, но я очень сомневаюсь, что к счастью в долгосрочной перспективе.
– До долгосрочной перспективы никому нет дела, люди просто хо-
тят немножко «позагнивать» по-капиталистически. Ведь они там, на
Западе, так «загнили», что уже помогают всему миру. Гуманитарную
помощь высылают. Что вы на это скажете?
– Гуманитарная помощь выглядит красиво лишь на первый взгляд, –
старлей поморщился.
– Это отчего же? – девушка смотрела на молодого человека, как док-
тор смотрит на безнадёжно больного.
Тимофеев потёр лоб, словно стимулируя рождение аргументов.
Вздохнул.
– Своей «гуманитаркой» они, шаг за шагом, затягивают петли на
шеи получателей всё туже и туже.
– Да-а? Звучит как-то неубедительно.
– Не убедительно? Тем, кому они «помогают», уже никогда не стать
нормальными промышленными странами.
– С чего бы это?
– Да с того, что это лишает их шанса развиваться, подсаживаясь на
гуманитарку, словно на наркотик.
– Зачем им это?
– Да затем, что если страны, лежащие за рамками «европейского
клуба», начнут сами зарабатывать и производить – «старому миру» ста-
нет слишком тесно. Рядовые американцы и европейцы наивно полага-
ют, что их благоденствие – это их исключительная заслуга! Даже не
осознавая того, что это благоденствие есть лишь результат «междуна-
родного колониализма». А высокий уровень сервиса для широких слоёв
европейцев – обычное следствие международного угнетения. А дабы
их «чаша» не переполнялась – они начнут принимать некоторых в Ев-
ропу на работы. Чтобы они развивали промышленность в Европе, а не у
326
себя, чтобы давали дешёвый сервис для европейцев. Чтобы оплачивали
европейский «социальный пакет» и «безбедную старость».
– Хм. Ну, ладно, – она обхватила руками тёплый гранёный стакан, –
а как вы думаете, нужна ли, на ваш взгляд, в СССР профессиональная
армия?
– Ну, вы знаете, в период, когда войну и мир разделяет один лишь шаг,
каждый чётко осознаёт необходимость службы. А сейчас, когда люди
больше не ощущают военную угрозу извне, им трудно внушить мысль
служить два года, испытывать лишения. Отсюда бойкоты и уклонения от
службы. Поэтому, разумеется, профессиональная армия могла бы стать
отчасти решением этой проблемы. Хотя бы для младших командиров.
– А кто это такие, младшие командиры?
– Да это сержантский состав! – усмехнулся Тимофеев и откусил лю-
бимый песочный коржик, посыпанный жареным арахисом.
– Понятно. А скажите, зачем вообще нужна армия? Если только для
обороны, то зачем в СССР накоплен такой мощный военный потенциал?
– Да вы коржик-то ешьте! – молодой человек направил палец в сто-
рону второго загорелого коржика на тарелке.
– Спасибо, мне хватит какао, – девушка улыбнулась, – ну, так что вы
ответите?
– Вообще, это не в моей компетенции комментировать такие вопро-
сы! – ответил Тимофеев, аппетитно жуя свой коржик, который любил с
детства. Девушка усмехнулась, но сдержала улыбку.
– Ну, имеете же вы личное мнение?
– Ну, хорошо. Попробую ответить. Разве это секрет, что наш воен-
ный бюджет значительно уступает военному бюджету США и НАТО, –
он отложил то, что осталось от коржика на блюдце, вытер салфеткой
уголки губ.
– Вы так думаете?
– Я ничего не думаю. Это известный факт. Аксиома, если хотите.
– Ну, ладно-ладно. А что вы думаете о сокращении вооружений?
– Если это и делать, то уж точно не в одностороннем порядке, как это
происходит сегодня!
– А справедливо ли, что наши войска находятся в других социали-
стических странах? Для чего они там? – девушка наклонила голову на-
бок, глядя на молодого человека испытующе.
327
– Снова вопрос не моей компетенции. Но лично я считаю так, что
поскольку во всех соседних странах находятся американские военнос-
лужащие, считающие СССР и другие социалистические страны своими
вероятными противниками, то размещение здесь наших войск совер-
шенно оправданно с военной точки зрения, – отрезал ладонью по воз-
духу офицер.
– А может, они, американцы, там находятся потому, что наши войска
также находятся за границей?
– Вы думаете? Думаете, мы уйдём оттуда, и они уйдут со своих баз?
– А что. Может, так и будет?
– Чепуха! Как только мы уйдём, они тут же придут на наше место!
НАТО двигалось, и будет двигаться на Восток! Это их главная геостра-
тегическая стратегия!
– Ух, как не модно вы рассуждаете!
– А мне пофигу моды. Я головой думаю, а не модами! – Тимофеев
начинал сердиться, снова взял пальцами недоеденный кусок коржика,
стал нервно вертеть его.
– Вот вы говорили, что сейчас время мирное. Войну никто не ждёт. Так
зачем тогда вообще нужна военная профессия? – девушка, наконец-то при-
губила остывающий какао.
– Хм-м! – усмехнулся Тимофеев. – Зачем военные, говорите? Ну,
смотрите сами, вы же умная девушка.
– Ну, смотрю!
– Ну, вот, – вытянул он ладонь, – мы сегодня слабы в экономическом
плане. И если с нами до сих пор и считаются в мире, то только благода-
ря пока всё ещё сильной армии.
– Взаимовыгодные договора о сотрудничестве заключаются благода-
ря армии? Забавный ход мыслей!
– Смеётесь! Ну, неуж-то вы верите в бескорыстность? А потом, что
значит понятие «мирное время». Ведь и само по себе слово «время» –
величина непостоянная!.. Если в мирное время не иметь армию, в воен-
ное её возрождать будет уже слишком поздно.
– Хм! Ну а скажите, отличается ли служба в армии за границей от
службы на Родине?
– Отличается.
– И в каком же смысле?
328
– В каком смысле? И в смысле комплектования частей и в смысле
организации боевой подготовки, ведь там, на «переднем крае», боеспо-
собность должна быть выше. Ну, есть разница и в моральном, конечно
же, смысле. Мы там в социальной изоляции всё-таки.
– А вообще как вы считаете, государство справедливо вознагражда-
ет военных за их труд?
– Неплохо, в целом. А так вы почитайте статьи, типа «полковник на
раскладушке». Полагаю, у вас развеется старый миф об особой приви-
легированности военных. Ведь даже квартиры, у кого они есть – слу-
жебные. Это не на всю жизнь! Завтра «труба зовёт» и снова – вперёд
с чемоданом в неизвестность! А знаете, попробую сделать маленький
прогноз. Развернувшийся вывод войск ухудшит условия жизни воен-
ных. Ведь уже по первым шагам вывода стало ясно, что об офицерских
семьях, их размещении беспокоиться некому. Когда-нибудь чаша терпе-
ния может переполниться.
– Чаша терпения? А вообще, какие цели вы преследовали, выбирая
профессию военного? – женщина заглянула в список своих, заранее за-
готовленных вопросов.
Тимофеев задумался, зрачки его глаз поднялись, что-то ища в верх-
нем правом углу, восстанавливая визуальные воспоминания.
– Какие цели, говорите? Да никаких! В 16 лет человек полон надежд
и благородных устремлений. Какие там цели! Кто в таком возрасте име-
ет чёткие представления о своём будущем? Лишь жажда романтики и
желание стать настоящим мужчиной перевесило тогда во мне желание
стать настоящим врачом.
– А что, врач разве не настоящий мужчина? – округлила глаза жен-
щина.
– Да нет, конечно, мужчина. Но тогда, в 16 лет, эти понятия мне каза-
лись не вполне совместимы.
– Да уж! А что вы скажете про офицерские семьи?
– А что про них сказать?
– Ну, там плюсы и минусы? – девушка грустно посмотрела в свой опу-
стевший стакан.
– Ещё какао? Или мож, чего ещё? – Тимофеев проявил внимание.
– Да, нет, спасибо. Мне хватит. Если вам нужно, то возьмите, я по-
дожду.
329
– Да не-е. И мне хватит, – ответил он, глядя на немалую очередь к
прилавку, – я, вообще-то, холост, но, думаю, у женатых должно быть
постоянно обострённое чувство любви.
– Это почему же?
– Да жен своих почти не видят. А те словно в вечном бессрочном
отпуске.
– Да-а? В отпуске?
– Да! С работёнкой в гарнизоне-то не разбежишься. Вот и сидят себе
дома. А если вспомнить поговорку, что с милым и в шалаше рай, вот и
получается полная семейная идиллия!
– А-а, так значит это минусы.
– Это были плюсы. О минусах говорить не стану!
– Хм,.. тогда последний вопрос: вы не разочарованы в своей профессии?
– Разочарован, но не столько в самой армии, сколько в существую-
щем положении общества и, естественно, в армии – зеркале общества.
При этом уверен в том, что именно в армии я могу принести максималь-
ную пользу для своей Родины.
– А вы не думали остаться в Чехословакии? – наконец, неожиданно
провокационным вопросом журналистка огрела гвардии старшего лей-
тенанта.
– Я не мечтаю стать иммигрантом, как бы мне там не нравилось.
– Почему? – девушка подняла брови.
– Как вам сказать?..
– Да как есть, так и говорите, – девушка не спускала с молодого че-
ловека своих пристальных разоблачающих карих глаз.
– Мне пару раз приходилось встречать иммигрантов. Несчастные
люди.
– Разве?
– Конечно! Люди, лишившие себя собственной Родины добровольно.
Чаще они, оправдывая перед самими собой свой выбор, кидают «дроти-
ки» в сторону своей бывшей страны. «Наши» у них – всегда грубые, и
у нас всё только плохо, и это правило. За границей все – всегда любез-
ные, и там всё только хорошо, и это тоже правило. А как мы судим о той
же любезности? Ведь там мы – иностранцы. А к иностранцам и у нас
всегда и везде, со времён «царя гороха», особое почтение, да ещё какое,
что ни в одной стране мира такого, уверен, вы не найдёте! Кроме того,
330
кто такие «наши», если не мы сами? Это мы и есть. От самого себя не
убежишь. Веди сам себя, так, как ожидаешь от других, вот и не придёт-
ся бежать от «наших» за бугор. Я же сам от себя не бегу.
– Ладно, у меня теперь последний вопрос.
– А последний вопрос уже был! – расплылся в улыбке Тимофеев.
– Ну, это самый-самый последний. И он из другой области.
– Да? Ну и что же у вас за вопрос такой. Мне аж страшно уже ста-
ло! – он поёжился, передёрнув плечами.
– Вопрос и впрямь, очень страшный.
– Очень-очень? А может, не надо, а? – шутил офицер.
– Надо, Федя, надо! – отшутилась и девушка. – Так вот, что вы ду-
маете про атомную энергетику? На фоне Чернобыльской катастрофы.
– Да уж. И впрямь страшный вопрос, – улыбка сошла с его лица, –
отвечу просто: я против. Мы берем от нашей планеты все, что нам
нужно. Порой действия человека приводят к необратимым процессам
на Земле. Мы на пороге катастрофы, но пока земля не начала расхо-
диться по швам лично под тобой, кажется, что это не про нас и у меня
сейчас есть более важные проблемы. Нам ведь уже не обойтись без
атомных станций? Мы все этим пользуемся. Только нам за все это и
платить придется. Оглянитесь вокруг. У нас уже рак, как насморк,
чуть ли не в каждой семье. Ледники, озоновая дыра – это где-то там
далеко. А каждый думает: «Я в этом не виноват, я слишком маленький,
чтобы своими действиями повлиять на процессы». Мы не хотим этого
замечать, мы как бы не против сохранять природу, но в тоже время
глубоко вникать нам недосуг. Ну да, потепление на планете! Тепло
ведь, не холодно. Пока это беспокоит по большей степени ученых, ко-
торые занимаются изучением этих вопросов. Они пытаются объяс-
нить человечеству, что мы на пороге глобальной катастрофы. А это
должна быть главная задача правительств всех стран. Это должна быть
главная проблема каждого из нас. У каждого есть личные важные
дела, но скоро своими проблемами нам даже не будет возможности
заниматься. Мы все просто погибнем.
– Ну что ж, спасибо, было действительно интересно с вами погово-
рить, – девушка потянулась за пуховиком.
Тимофеев надел шинель.
– До свидания или как там у вас, в Чехословакии, говорят?
– У них, в Чехословакии, – поправил старлей.
331
– Ну, да, у них.
– До виденья! – Тимофеев пожал хрупкую ладонь, протянутую де-
вушкой.
Стемнело рано. Снег хрустел под сапогами блестящим глянцем в
жёлтом свете фонарей. Он бодро и радостно шагал домой. В последний
раз в этом отпуске. А кто знает, когда и где его самый «последний раз»!..
332
А в это время в Азербайджанской ССР
«Чёрный январь»
Январь 1990 г. СССР. Азербайджан. Баку.
15 января 1990 года Народный фронт Азербайджана вооружённым путём
захватил власть в городах Ленкорань и Нефтчале, свергнув там Советскую
власть. В то же время в Баку, под лозунгом: «Да здравствует Баку без армян»
начался двухдневный погром армян. Людей выбрасывали с балконов верхних
этажей, толпы нападали на армян и забивали их до смерти. Когда начались
погромы, в руках экстремистов оказались точные адреса: где живут армя-
не, где русские, где смешанные браки и так далее. Это была продуманная,
организованная, а не стихийная националистическая акция. Местные орга-
ны власти, а также расквартированные в городе 12-тысячный контингент
внутренних войск и части Советской армии не вмешивались в происходящее,
сперва ограничиваясь только охраной правительственных объектов.
Однако вскоре для прекращения межэтнических столкновений в Нагорном
Карабахе, были введены советские войска.
В этот же день, 15 января, в Болгарии национальное собрание голосует
за отмену монополии коммунистов на власть.
18 января Азербайджан объявляет войну Армении. На границе между Ар-
мянской ССР и Азербайджанской ССР начались бои с применением артиллерии.
В этот же день, 18 января 1990 года, группа американских сенаторов
отправила письмо Михаилу Горбачеву, в котором выразила озабоченность в
связи с погромами армян в Баку и призвала к воссоединению Нагорного Кара-
баха с Арменией.
В газете «New York Times» было опубликовано открытое письмо к миро-
вой общественности. В письме интеллигенцией выражался протест против
погромов армян на территории Азербайджанской ССР и требование их не-
медленного предотвращения. Под открытым письмом поставили подпись
133 известных правозащитника, ученых и общественных деятеля из Европы,
Канады и США. Странно, но сегодня каждый азербайджанец обвинит ис-
3.41 (90.01.12)
333
ключительно Россию в попытках пресечь данный погром армян, называя его
кровавой оккупацией Азербайджана.
В результате сложившейся политической обстановки, в ночь с 19 на 20
января 1990 года, Советская армия по приказу Михаила Горбачёва, штурмова-
ла Баку с целью разгрома Народного фронта и наведения конституционного
порядка.
На следующий день после ввода войск на здании ЦК появились надписи:
«Долой советскую империю!», «Долой КПСС!», «Советская армия – фашист-
ская армия». Десятки тысяч азербайджанских коммунистов публично сожг-
ли свои партбилеты. «Международная общественность» мгновенно забыла
о своих недавних требованиях навести конституционный порядок в регионе.
Ибо цель в этой сложной «шахматной игре» была достигнута.
20 января объявлено траурным днём в Азербайджане и отмечается как
День всенародной скорби. Не скорби в отношении пострадавших от оголте-
лых погромщиков. Нет! О них предпочитают не вспоминать. В этот день
тысячи людей посещают Аллею шахидов, воздают дань памяти азербайд-
жанским жертвам той трагедии, возносят цветы на их могилы, проклиная
Советскую армию. С чёрных обелисков на вас смотрят печальные лица моло-
дых азербайджанских парней, на некоторых из них мы также видим военную
форму с погонами «СА»…
(* По материалам открытых интернет-источников.)
334
Афроносильщик
15 января 1990 г.
Москва. Аэропорт Шереметьево-2.
Эти «врата» в зарубежье – место, словно для белых людей, несмотря
на то, что там полно выходцев из жаркой Африки. А валютные мага-
зины! Что в них ни вещь, продукт – жемчужина! Куда здесь даже Че-
хословакии тягаться! Тем более – Советской России. Да, бедная–бедная
нищая наша Россия! Могучая держава. Величественная и босая…
Ночь. Морозно и пустынно на улице. Тимофеев вышел из такси.
Окинул взглядом эти «загранврата» международного аэропорта, маня-
щие своими ночными огнями, словно предвещающими загадочную «за-
границу». Посмотрел на свои два огромных чемодана, сумку и ящик с
телевизором, почесал было затылок и собрался, по обыкновению, та-
щить это добро привычным «челночным» методом туда-обратно, как
взгляд его упал на проходящего мимо африканца, катящего перед собой
большую телегу, на которой вокзальные носильщики обычно перевозят
вещи.
– Стой! – махнул Тимофеев рукой, молниеносно оценив обстановку
и тут же приняв решение.
Мужчина остановился, глядя вопросительно на юношу, не успел по-
чесать свой чёрный широко посаженный нос, как Тимофеев бухнул ему
на телегу чемоданы, ящик с телевизором и уже собирался пристроить
сумку, как африканец что-то забормотал, явно возмущаясь.
– Что не так? – удивился Тимофеев. – Ладно, поехали! Сумку могу
и понести.
«Обычно эти носильщики сами проходу не дают: – командир! – кри-
чат, – командир! А тут шлёпает себе мимо и хоть ты ему кол на голове
теши, да ещё чё-то тут возбухает!» – подумал он.
Африканец замахал руками, потом обиженно развернулся и нырнул
куда-то в сторону в темноту от входа, выкатив оттуда другую телегу.
Прошёл мимо Тимофеева, обиженно косясь.
3.42 (90.01.15)
335
«Во, чёрт! Да это не носильщик, а такой же, как и я, пассажир! Более
того – «интурист»!» – дошло тут до Владислава. Он сконфузился, потом
рассмеялся себе под нос, махнул рукой!
«А нечего тут неграм* с телегами бегать!» – это сработал чистый
бессознательный стереотип образа человека-носильщика с пустой те-
легой, да ещё и африканца! Здесь в этой «загран-обители» Тимофеев
был внутренне готов к любым сюрпризам! Но вот так отдельно стоящие
телеги для багажа он видел впервые и к этому был явно готов гораздо
меньше, чем к встрече с «афро-носильщиком»!
(*Слово «негр», а точнее «nigger» сегодня является неким «табу» в США
и Европе, подменяясь словами «африканец», «афроамериканец» и т.д. Однако
в русском языке слово «негр» не имеет расистского оттенка. У нас сроду не
было ни расизма, ни апартеида. Поэтому это слово не может трактоваться
как расизм, пусть «умоются» западные расисты.)
А аэропорт был в спячке. Редкие люди шарились, словно сонные
мухи, ища себе, чем заняться или куда прислонить своё бренное тело.
До утра было ещё далеко! Тимофеев, сдав багаж в камеру хранения,
побродил по коридорам и, не найдя себе пристанища, заглянул внутрь
какой-то строящейся торговой будки. Внутри лежали инструменты, до-
ски. Стояла лавка с мягкими сиденьями. Не мудрствуя лукаво, Тимо-
феев устроился в этом «домике» и уснул. Его разбудили шаги и звуки
передвигающихся предметов вокруг. Он поднялся.
– Не волнуйтесь, спите! Вы ведь предыдущая смена! – практически
утвердительно заявил молодой человек.
– Кто? Я?
– Вы! Вы – предыдущая воскресная смена! Я знаю! Отдыхаете – от-
дыхайте! – усмехнулся он. – Я не буду вам мешать. Мы работу ещё не
сейчас начнём. Я просто рано пришёл. Спите!
– А! Ну, ладно! – «Я – смена! – удивился Тимофеев. – Во чудеса! Да
и бог с ним! Смена, так смена!»
Молодой человек поставил радиоприёмник на стул, убавив звук. –
Не мешает?
– Да ладно! – Тимофеев бухнулся на лавку
– Как вы относитесь к демократическим реформам? – вещало радио
чьё-то интервью.
– Очень положительно, – последовал сухой ответ.
– Как вы лично понимаете демократию? – выпытывал репортёр.
336
– Ну, демократия – это гласность, свобода слова, плюрализм мнений…
Тимофеев зевнул, подсунул шапку под голову и отрубился…
Сон.
В большом просторном кабинете с книгами по всему периметру и
зелёной настольной лампой на заваленном рукописями столе, в мягком
кресле сидел задумчивый человек с глубокими залысинами и бородкой,
в котором Тимофеев как-то сразу узнал «вождя мирового пролетариа-
та», то есть Владимира Ульянова (Ленина).
– А что вы, молодой человек, думаете о демократии пролетариата? –
он посмотрел на Тимофеева с хитрецой в глазах.
– Демократия, товарищ Ленин, должна иметь гласность, свободу
слова и плюрализм мнений!
– Свободу чьего слова, юноша? Уточните, пожалуйста!
– Всех, а не только тех, кто у власти.
– Хорошо мыслите, молодой человек! Только теперь скажите, а о
власти кого именно вы сейчас рассуждаете? Кто, по вашему, должен
обладать этой самой «властью»?..
– Власть должна перейти Учредительному собранию. Важно сохра-
нить «чистую демократию», основанную на свободных и всенародных
выборах! – раздался неожиданный баритон. В комнату вошёл незнако-
мец в шляпе.
– А-а-а! Господин Адлер! Заходи, дорогой Фридрих! Учредитель-
ное собрание, говоришь?! Эти слова служат для сокрытия правды, для
сокрытия того, что собственность на средства производства и поли-
тическая власть при этом остаются у эксплуататоров. Что поэтому о
действительной свободе, о действительном равенстве для эксплуатиру-
емых, то есть для громадного большинства населения, не может быть
и речи!
– Что же, по-вашему, должно обеспечить демократическое разви-
тие? – Адлер присел.
– Буржуазии выгодно и необходимо скрывать от народа буржуазный
характер современной демократии! Которая по своей сути является
диктатурой буржуазии.
– Что же вы собираетесь противопоставить? Диктатуру пролетариата?
337
– Вот именно! Именно диктатуру пролетариата! Для освобождения
труда от ига капитала нет иного пути.
– Как же насчёт основных свобод: печати, собраний?
Тимофеев притих, слушая дискуссию двух социал-демократических
«китов».
– Это станет заменой свободы для меньшинства свободой собра-
ний и печати для большинства населения, для трудящихся. Это будет
гигантским, всемирно-историческим расширением демократии, пре-
вращением ее из лжи в правду, освобождением человечества от оков
капитала, искажающего и урезывающего всякую, даже и самую «демо-
кратическую», буржуазную демократию. Это будет заменой буржуаз-
ного государства пролетарским государством. Заменой, которая явля-
ется единственным путём к отмиранию в будущем государства вообще.
– Почему же нельзя достигнуть такой цели без диктатуры одного
класса? Почему нельзя прямо перейти к «чистой» демократии? – Адлер
выражал полное недоумение.
– Потому что во всяком капиталистическом обществе решающее
значение могут иметь либо буржуазия, либо пролетариат, а мелкие хо-
зяйчики неизбежно остаются колеблющимися, бессильными, глупыми
мечтателями о «чистой», внеклассовой демократии. Потому что из об-
щества, в котором один класс угнетает другой, нельзя выйти иначе, как
диктатурой угнетенного класса.
– Почему бы вам не перейти с позиции классовой борьбы и сверже-
ния ига буржуазии на позиции соглашения пролетариата с буржуазией,
на позицию «социального мира» или примирения?
– Примирение эксплуататоров с эксплуатируемыми? Это предатель-
ство интересов пролетариата. Только замена буржуазного государства,
типа Советов, в состоянии открыть дорогу к социализму. Диктатура
пролетариата избавит человечество от ига капитала и от войн. Так что
истинная демократия возможна лишь в условиях полной диктатуры
пролетариата!
Тут в комнату вошёл ещё один собеседник с прилизанным пробо-
ром посредине головы, тонкой полоской бритых усиков над верхней
узкой губой. Он снял шляпу, расселся вальяжно в кресле, закинул ноги,
достал ароматный коричневый цилиндр дорогой сигары, провёл мимо
носа, втягивая воздух. Прикрыл глаза от удовольствия.
338
– Демократия, господа, – это иллюзия! Иллюзия социал-демократи-
ческих романтиков. Мы же, буржуазные прагматики, видим её лишь в
одном виде. Господин Ульянов прав, не может идти и речи ни о каком
классовом примирении, ни о каком истинном значимом влиянии проле-
тариата на законы, но поддержу и господина Адлера в том, что позиция
«социального мира» необходима для успеха нашего предприятия. И мы
дадим «демосу» лишь иллюзию такового. Мы внушим всем, что демо-
кратия есть лишь их право голоса на выборах. При том, что через мани-
пулирование общественным мнением горсткой лидирующих буржуаз-
ных и полубуржуазных партий мы будем легко управлять этим самым
мнением «демоса» в собственных интересах буржуазии. Распространяя
нашу модель демократии по всему миру!
(«В демократической республике, – утверждал Энгельс, – «богатство»
пользуется своей властью косвенно, но зато тем вернее», … во-первых, по-
средством «прямого подкупа чиновников» (Америка), во-вторых, посредством
«союза между правительством и биржей» (Франция и Америка)…
В настоящее время империализм и господство банков «развили» оба эти
способа отстаивать и проводить в жизнь всевластие богатства в каких
угодно демократических республиках до необыкновенного искусства…
Всевластие «богатства» потому вернее при демократической республике,
что оно не зависит от плохой политической оболочки капитализма. Демокра-
тическая республика есть наилучшая возможная политическая оболочка ка-
питализма и потому капитал, овладев … этой наилучшей оболочкой, обосно-
вывает свою власть настолько надежно, настолько верно, что никакая смена
ни лиц, ни учреждений, ни партий в буржуазно-демократической республике
не колеблет этой власти…
Надо отметить еще, что Энгельс с полнейшей определенностью называ-
ет всеобщее избирательное право орудием господства буржуазии…
Мелкобуржуазные демократы,.. разделяют сами и внушают народу ту
ложную мысль, будто всеобщее избирательное право «в теперешнем госу-
дарстве» способно действительно выявить волю большинства трудящихся и
закрепить проведение ее в жизнь. … Мы можем здесь только отметить эту
ложную мысль*…
(*«Государство и революция». В.И. Ленин. 1917 г.)
– А что же об интересах народа?
– Интересы народа? Хм! – он ухмыльнулся. – А что нужно самому
«демосу»? Лишь – хлеба и зрелищ! И они это получат. Что же «демо-
кратично», а что нет, решается не «демосом», а властью. При этом са-
мая мощная власть современности – это власть денег. При этом, «коро-
339
лём валют» скоро станет американский доллар! Таким образом, именно
«американский доллар» будет решать «Who is Who» & «What is What»!
– А что же насчёт свободы слова? – встрял Тимофеев.
– Конечно! Демократия – это право на свободу слова и действий во
имя интересов США и мировых финансовых корпораций.
– Интересы корпораций? А что же о правах человека?
– Права человека – это права тех, кто помогает нам, «властителям
мира» распространять свою экспансию и извлекать сверхприбыль. В
странах «развитого капитализма» ничто и никуда не вкладывается без
извлечения прибыли!
– Что же тогда может заставить Конгресс США вкладывать мил-
лиарды в ваше пресловутое «распространение демократии» по всему
миру? Не иначе как сверхприбыль. Таким образом, современное по-
нятие демократии трансформировалось у вас лишь в универсальное
средство для извлечения сверхприбыли! Но очень скоро все люди и в
Америке, и в Европе поймут это!
– Европейцы сегодня, в своём большинстве, как наивные дети, ве-
рящие в детские примитивные сказки. Им совершенно не знакомы эле-
ментарные нормы обществоведения. Они смотрят футбол, боевики,
мультики и тому подобные зрелища. И чем больше они получат зре-
лищ, тем меньше у них останется времени на саморазвитие и способ-
ность к мышлению и анализу. Так что они будут тупо поглощать только
ту «еду», которую мы им приготовим. Не только «демос», но и целые
страны. Мы сделаем их настолько беспомощными, что, например, сто-
ит европейцу самостоятельно вмешаться в какой-то процесс, как это
сразу приведёт к конфликту, дезорганизации, хаосу и разрушению. Ибо
мир устроен гораздо сложнее, чем многие из них думают. Поэтому без
нас никто и шага не ступит в сторону! Они всегда выберут нашу «до-
бродетель», как собственную. Так проще и безопасней! А взамен – нате,
опять же лёгкий хлеб и зрелища!
– Выходит то, что сегодня называют «добродетелью», не всегда та-
ковой является на самом деле! – поднял палец вверх Тимофеев, улучив
момент вставиться.
Он обернулся. Ни Ленина, ни Адлера не было в комнате. Лишь муж-
чина с зализанными волосами дымил сигарой.
– Они оба не выдержали запаха моих сигар, – усмехнулся человек,
надел шляпу и продолжил.
340
– Добродетели-добродетели! А вы думаете, отчего мы освободили
негров? Хм… Просто мы нашли новый, более эффективный метод из-
влечения прибыли! Деньги! Деньги – магическая вещь! Когда у тебя их
нет, ты не способен это понять, но стоит тебе заработать первый мил-
лион, и ты уже не ты.
«Миллион, миллион алых роз…» – зазвучала откуда-то музыка.
– Миллион роз,.. миллион роз! А сколько стоит одна роза? Доллар?!
Хм… Миллион роз – миллион долларов! Хм!.. А мне уже начинает нра-
виться эта песня!..
( *Главное отличие Социалистов от Демократов в лагере социал–демокра-
тии состоит в убеждении демократов в том, что власть должна перейти
Учредительному собранию, избираемому посредством всенародных свободных
выборов. Ленин же, как Социалист, считал, что вся власть должна перейти в
руки Советов. «Свободным выборам» противопоставлялась «диктатура про-
летариата» как единственно возможное средство для реального освобожде-
ния рабочих от эксплуатации. Ибо Ленин, как и Маркс, был совершенно уверен
в том, что власть предержащие мира сего в лице ведущих представителей
«капитала» используют механизм пресловутых «свободных выборов» исклю-
чительно в своих целях, создавая лишь иллюзию свободы, на деле же ещё более
закабалят трудящихся. Он видел также единственный путь к истинному
освобождению трудящихся через революционный захват власти пролетари-
атом. Так как государство, как инструмент подавления, рассматривалось
социал-демократами как следствие классового угнетения, то после захвата
власти пролетариатом и, как следствие, исчезновения классов, ожидалось
планомерное отмирание государства через отмирание пролетарского «по-
лугосударства» на пути построения свободного от эксплуатации и притес-
нений «коммунистического общества». Общества, где каждый, получая «по
потребности», отдавал бы обществу по его «возможностям». Ленин так-
же отдавал полный отчёт в том, что построить социализм, как переходный
этап к коммунизму, в одной, отдельно взятой стране невозможно. Данное
справедливое общество имеет шанс лишь при условии построения «плане-
тарного социализма», поэтому, насколько и капитализм является междуна-
родным, Ленин призывал к международному объединению трудящихся всего
мира для борьбы за своё освобождение через «мировую революцию». «Классик
коммунизма» также осознавал, что для полного торжества социализма не-
обходимо формирование «человека нового типа, а именно социалистического
типа», свободного в своём сознании от эгоистических устремлений, стяжа-
тельства, преклонения перед материальными ценностями и прочих человече-
ских пороков, свойственных человеческому естеству в обществе эксплуататоров.
341
Некоторые считали, что поскольку капитализм формирует пролетариат,
эту «язву», стоит тормозить развитие этой самой «язвы». Но Маркс решил
иначе, что пролетариат и есть движущая сила революции. Поэтому русская
социал-демократическая партия, не отделяя себя от рабочего движения, наме-
ревалась поддерживать всякое общественное движение против неограниченной
власти самодержавного правительства, против класса привилегированных дво-
рян-землевладельцев и против всех остатков крепостничества и сословности,
стесняющих свободу конкуренции, развивающей капитализм и, соответственно,
«движущую силу революции». Бороться за улучшение условий существования
трудящихся считалось едва ли не изменой будущей социалистической революции,
так как для создания революционных предпосылок народ должен был быть дове-
дён до отчаяния!
Российская империя, не являясь передовой капиталистической державой,
ещё не имела достаточно предпосылок для осуществления революции в срав-
нении с Англией и Германией – родоначальницами «социал-демократической»
теории.
Тем не менее, развязанная «империалистическая» Первая мировая война
послужила катализатором Российской революции, усугубив положение тру-
дящихся. Вооружённое восстание большевиков должно было быть осущест-
влено немедленно, до заключения «сепаратного мира» с Германией. Так как
Ленин считал, что власть в стране возьмёт тот, кто даст народу мир. По-
этому это – первое, что должна была сделать Советская власть! В случае
же отказа со стороны Германии предполагалось изменение мирных лозунгов
на военные и развёртывание военных действий с полным «революционным эн-
тузиазмом».
При этом считалось, что восстание, до того как большевикам удастся
сломить на свою сторону большинство в Советах народных и солдатских де-
путатов, преждевременно. Ибо им не удержать этой власти. А пока Советы
поддерживали Временное правительство, и у большевиков не было доста-
точной поддержки в народе. Тем не менее, материальная поддержка из-за
рубежа, штыки наёмных «красных латышских стрелков», поддержка крон-
штадтских матросов, дезертиров, отдельных групп населения, недовольных
властью или желающих получить в новом «переделе» новые блага, и, конечно
же, усилия безнадёжных революционных романтиков – социалистов, сделали
своё дело…).
– Ну, всё, пора! – человек поднялся.
«…миллион, миллион, миллион алых роз…», – продолжала звучать
песня.
Тимофеев открыл глаза.
342
– Пора! Вставай! – несколько человек стояли рядом с инструмен-
том. – Всё, утро пришло, братан! Старлей потёр мятое лицо. Нахлобу-
чил шапку, надел джинсовую куртку на искусственном меху, которую
использовал только что как одеяло. Вышел. Вокруг снова суетились
люди. Всё как всегда.
Будто и не было ночи. Он зашёл в ближайшее кафе.
– Кофе, пожалуйста, – улыбнулся официантке. Та улыбнулась в ответ,
и вскоре перед старлеем дымился ароматный кофе в маленькой чашеч-
ке. «Слава богу!» – подумал он. Наконец-то хоть здесь, у самых «врат»
в «загранку», ему удалось получить настоящий ароматный кофе, в ма-
ленькой кофейной чашечке, к которому уже так привык в ЧССР. Обыч-
но повсюду в СССР ему вместо кофе подавали мутный гранёный стакан
с коричневой жижей и словами: «вот ваше к;фэ», сопровождая недо-
вольной миной, не принимающей каких бы то ни было комментариев!
И всё же было грустно снова покидать Родину. Но эта грусть во мно-
гом компенсировалась тем, что впереди его снова ждал мир, уже став-
ший ему родным и таким понятным. Где не было дикого смрада «пере-
строечной кооперации» и коммерческого бескультурья. А главное – там
была Зденка!..
343
«Инфоэфир»
Январь 1990 г. Ружомберок.
Общага.
В комнате был «взрыв», по меньшей мере, пятидесяти – шестидесяти
килограммов багажа, притянутого Тимофеевым из Союза. Среди проче-
го были две бутылки «Столичной», консервы; гуашь, кисти и бумага для
ленкомнаты; коробочки с фотоплёнкой, пакетики с проявителем и фикса-
жем для фотогазеты; посылки для солдат, успевшие дойти до Хабаровска
в период его отпуска со всего необъятного Советского Союза.
– Привет, дружище! – на пороге появился Майер. – Ну и барахла ты
натащил!
– Сам диву даюсь, как только всё это допёр! Прикинь, аж из Хаба-
ровска!
– Через пол земного шара! Вот было бы классно, если бы учёные
придумали способ телепортироваться на расстояние, – Майер скинул
шинель, сапоги, вошёл в комнату, мечтательно закатив глаза.
– Если бы это было возможно, я бы каждый день домой телепорти-
ровался.
– Эх, мечты-мечты,.. – Майер подошёл к столу, взял бутылку «Сто-
личной», – а пока есть только это средство для «телепортаций» из ре-
ального мира в воображаемый.
Тимофеев, сделав паузу, потянул ноздрями воздух.
– А почему бы не предположить, что это возможно?..
– Что возможно? Раздавить эту бутылочку? А закусь-то есть? И за-
кусь есть! – он взял со стола банку килек в томате.
– Дурила ты, я про телепортацию, а тебе бы только «бутылочку раз-
давить»…
– А-а-а-а! Ты у нас товарищ серьёзный! – Александр куражился.
– Я вот что надумал тут днями, что человеческая душа – это свое-
го рода информация, как радиоволна, как эфир. Мозг загружается этой
информацией как кибернетическая машина и всё! Тогда не нужно пе-
ремещать тело. Достаточно отправить «душу», как радиосигнал. Один
миг – и ты на другой части мироздания.
3.43 (90.01.17)
344
– Ты что, тоже в душу веришь?
– А как можно в неё не верить? Ведь если убрать душу, то вся логика
мироздания рассыпается как домик, у которого выдернули кирпичик
из основания.
– Может, ты тогда и в бога веришь? И в бессмертие души?
– Кстати, говоря про «бессмертие», может, и с приходом смерти тела
наш разум так же, как радиосигнал, передаётся туда, – Тимофеев ткнул
пальцем в небо, – на центральный компьютер! Оттого он и бессмертен.
– Вот так, живёшь себе, думаешь, что ты – царь природы, а ты всего
лишь какой-то «радиосигнал»,.. – Майер отставил бутылку с водкой в
сторону, – а пить что-то совсем не хочется. Давай лучше чаю погоняем!
– Давай, вот, держи кипятильник! – Тимофеев усмехнулся. – А зна-
ешь, ты словно мои мысли прочитал, я хотел тоже чай предложить.
Слу-у-ушай! А вот представь, что сам человек, его мозг – это и есть
генератор «радиоволн». Тогда он источает эти информационные потоки
в эфир, которые, кстати сказать, никуда не исчезают, они в этом эфире и
хранятся в вечности. Тогда этот «эфир» и есть бог!
Майер лишь молча налил в банку воды, кинул внутрь кипятильник.
– Вот почему у нас с тобой одновременно родилась одна и та же
мысль? – продолжал Тимофеев.
– От одинакового питания! – рассмеялся Александр. – Ты давай луч-
ше пряники свои доставай, пять минут – и чай готов.
– Да ты глаза разуй! Вот они пряники-то, перед носом у тебя. А что про
мысли, так-то, может быть, как раз оттого, что сами души людей соеди-
нены в единый центр. Через «эфир» которого и производится обмен ин-
формацией. То есть иногда человеку может приходить в голову «мысль»,
которая родилась в другой голове. Вот почему случается, что кому-то снят-
ся открытия, как та же «периодическая таблица элементов» Менделееву.
Поэтому всё, что мы думаем, плохое или хорошее – материализуется. Не
обязательно кричать мысли вслух. Достаточно думать, чтобы распростра-
нять свои мысли и идеи в «эфире».
– То есть, например, ты подумал про чай, а я как бы уловил и произ-
нёс вслух? Ты об этом?
– Ну, как-то так!
– А вот как узнать, что это были не мои, а твои мысли?
– А зачем?
345
– Ну, Родина должна знать своих героев!
– Да, никто не знает, чьи те или иные идеи на самом-то деле. Но для
мироздания разве это важно? Это только человеческая самолюбивая
гордость требует славы. А ведь это грех! Вот поэтому-то это и грех!
Потому что мы, люди, – лишь «радиоприёмники», через которые с нами
сам творец общается. Мы есть Он, он – есть мы! Кста-а-ти!.. А, может,
вот те люди, которые могут определять источник получения информа-
ции из «общего инфополя», и называются «телепатами»? А?
– Хм,.. логично звучит, то есть телепаты это те люди, которые пони-
мают, чьи мысли звучат в их головах?!
– Точно! Остальные либо глухи, либо воспринимают чужие мысли,
возможно, даже уже несуществующих людей, как собственные! Их то
мы и называем гениями!
– Всё! Давай кружки! – Майер принялся разливать ароматный чай,
заваренный прямо в банке.
– А что про телепортацию, так как быть уверенным в том, что в ис-
кусственную оболочку переместится именно твоя душа, а не душа ка-
кого-нибудь умершего, летающего в твоём «информационном эфире» в
поднебесье?
– Слушай, а я почём знаю, ты какой-то очень странный с отпуска
вернулся. Какие-то мне странные вопросики задаёш-ш-шь! – Алек-
сандр, откусив мягкий пряник, осторожно потянул сквозь зубы горячий
ароматный чай, звучно подсасывая воздух, обжигая нёбо. Приоткрыл
рот, перекатывая горячее содержимое, наконец, проглотил, – ну вот, из-
за тебя обжёгся… Да когда и будут телепортации, то не при нас, точно.
Я лично сторонник другой теории перемещения в пространстве. Чисто
физико-математической! Через пространство-время!
Не обращая внимания на скептицизм товарища, Тимофеев
продолжал:
– Вот когда создадут искусственный кибернетический мозг, а ком-
пьютер-то уже существует, то это и станет реальным шагом к созданию
искусственного интеллекта, подобного человеческому. Туда должна бу-
дет как бы вселиться душа из «эфира».
– Только зачем этому искусственному интеллекту душа из твоего
«эфира»?
346
– А без души-то, интеллекта не бывает! Без души – это лишь без-
думный робот, не связанный с общим «информационным эфиром». Ло-
кальный исполнитель забитых внешним интеллектом в него программ.
А чтобы он сам начал мыслить, его-то и необходимо, как бы «подклю-
чить» к «глобальной инфосистеме» через так называемое вселение в
него «души». Только в этом случае мыслящие роботы – это реальная
возможность!
– Ты же материалист, вроде?
– Материалист! А кто тебе сказал такую глупость, что душа – это
не материальное понятие?! Это чистейшая материя, без которой ничего
разумного невозможно осуществить!
– Ладно. Так, значит, утверждение, что роботы могут лишь действо-
вать в заданных рамках – заблуждение!? – удивился Майер.
– Это уже будут не роботы. И более того, этот искусственный ин-
теллект затмит человеческий.
– А это значит, что фильмы о биороботах – не фантасмагория!? –
поддержал Майер, поискав что-то в своих «закромах».
– И как только человек создаст робота, который будет лучше чело-
века, его самолюбие будет удовлетворено, он почувствует себя богом.
Кстати, это поставит точку в споре о божественном или эволюционном
способе создания человека! – торжественно заявил Тимофеев.
– В сторону эволюционного, конечно! – Майер лукаво улыбнулся.
– Хм… В сторону, конечно, божественного! – ответил Тимофеев с
серьёзным выражением и воскликнул. – Ведь создатель должен более
понимать создателя! Если человек станет создателем для робота, как не
ему очень чётко осознать, что без творца груда бессмысленного железа
не может стать компьютером никаким «эволюционным» путём, до тех
пор, пока творец не приложит свою руку!
– Гм,.. – задумался Майер, – знаешь, трудно не согласиться, если
только не из вредности и упрямства.
Тимофеев же продолжил поучительно.
– Вот у тебя есть отец. И появление твоего ребёнка не может дока-
зать факт отсутствия у тебя природного отца! Скорее, это ещё раз толь-
ко подтвердит это!
– Пожалуй,.. – Майер задумчиво жевал пряники.
– Существует философский закон «отрицания отрицания». И он
здесь ярко продемонстрирован. Малёк лосося отрицает своего родите-
347
ля, питаясь его останками. Сын отрицает отца! Человек – Бога! А ро-
бот – будет отрицать человека – своего создателя, уничтожив его, и фан-
тастические фильмы станут явью! Закон отрицания в действии!
– Похоже… на правду, – Майер тяжело вздохнул, – звучит немножко
логично.
– Только немножко? И вообще, помимо человека, существуют пла-
неты, солнечная система, галактики и вселенные. И они тоже созданы!
Даже создав себе подобного, человек не сможет внедриться туда, а вот
это новое творение уже сможет постичь больше!
– Да, поскольку не будет так сильно сковано рамками физиологи-
ческой оболочки, – согласился Майер, как бы «переваривая» информа-
цию, запиваемую горячим ароматным чаем вместе с пряниками.
– Человек живёт и творит, познавая существующие законы физики,
химии и т.д., которые также не абсолютны и которые так же созданы
богом, а вовсе не науками. Все научные законы, как и сама наука – лишь
божественные инструменты! Знания приближают нас к богу, но не до-
казывают его отсутствие! Мы как развивающаяся компьютерная про-
грамма, которой бог посылает испытания и которая совершенствуется.
Глупо считать, что бога нет, от того, что вокруг ужасные разрушения и
смерть. Бог испытывает нас. Без страданий нельзя испытать радость,
без ужасного кровопролития нельзя, наконец, обрести гуманность.
Многие правители прошлого вырезали и выжигали людей тысячами.
Сколько ещё нужно пролить крови, чтобы народ хоть что-то осознал,
стал лучше и гуманнее, перестал, наконец, смотреть кровавые сцены,
бросил охоту, как удовольствие. Для многих людей, ценой небольшо-
го прозрения становятся ужасные вещи, уносящие множество жизней!
Мы посылаемся на землю учиться. И мы есть часть Его. Через нас учит-
ся и Его Вселенский Разум. Ибо «Там» – стоячая вода, нет движения и
нет развития, от того это и «Рай»! «Там» хорошо! Нет страданий и труд-
ностей, но нет и развития. Оттого-то нам и нужна жизнь здесь, «Вни-
зу». Ведь даже эволюция животного мира протекает не в кажущемся
умиротворении – это жесточайшая борьба за выживание!
– Да. Движение есть развитие, – согласился Александр с
сомнением к услышанному, но уверенно к произносимому.
Тимофеев же, более и более распаляясь, продолжил.
– Я раньше задумывался, почему самоубийство считается нака-
зуемым богом. Но недавно я ответил на этот вполне простой вопрос.
348
«Там» – наш дом и там хорошо. Как ребёнок не хочет идти поутру в
школу, так и наши души не всегда мечтают идти на «урок жизни» «вни-
зу» в материальной оболочке. Мы наказываем своих детей за прогулы.
Но бог наказывает своих детей за самостоятельное возвращение назад
раньше срока!
– Сравнение со школой, конечно, интересно.
– А почему бы и нет! Ведь говорят, что мы все – по его типу и подо-
бию. Всё существует по одним и тем же законам. Атом структурно орга-
низован по тому же принципу, что и наша Солнечная система. Почему
бы не предположить, что параллель и из нашей общественной жизни не
может быть проведена в божественную!
– Да-а-а! Ну, короче, ты в религию вдарился!
– Да не вдаривался я ни во что. Просто логично ведь всё это, ска-
жешь что нет?
– Да логично-то оно логично… Про бога, правда, не очень, а вот про
«информационный эфир», да, это звучит более научно, что ли… Или ты
теперь полный «идеалист»?
– Ты знаешь, я тебе уже говорил, что при всём при том остаюсь на
позициях материализма.
– Интересно, как же это?
– Верить в существование души, как информации и инфоэфира, не
означает отрицать первичность материи. Просто материя бывает раз-
ная. Ведь даже радиоволна и электрический ток есть материальные по-
нятия!
– Любопытная точка зрения! Однако с точки зрения физики, я это
вполне допускаю. Интересно, а возможно ли так вот, через этот «эфир»
попасть в прошлое или заглянуть в будущее?
– Кстати, а это мысль! Если предположить, что информация о про-
шлом в этом «эфире» сохраняется, то значит, вполне возможно нема-
териально перенестись куда угодно, и раз вся информация собирается
в единый центр, то этот центр может как бы генерировать возможный
сценарий для будущего. Так что душа теоретически, вероятно, может
заглянуть и туда. И я даже уверен, что это во время снов и может про-
исходить или так и происходит. Вряд ли возможно путешествовать во
времени материально, а вот прошвырнуться во сне в информационном
временном «архиве» или смоделировать возможную версию будуще-
349
го – это уже вполне реально выглядит. Мне даже кажется, что я имен-
но это во снах и совершаю, порой!.. Слишком уж реальными порой
кажутся сны. Кстати, под гипнозом, возможно, такое же путешествие
в информации прошлого и происходит. Интересно только, есть ли воз-
можность путешествовать под гипнозом в будущее?!
– Эх, размечтался ты! Пространство! Время! Перемещение во вре-
мени снах и под гипнозом! Телепортация через переселение души в
другую материальную оболочку! Отпуск на тебя как-то странно по-
действовал. Ничего, скоро навалятся на тебя реалии наших казармен-
ных будней и забудешь всю эту чепуху. Будешь хотеть одного – пе-
реместиться ножками до общаги и, в лучшем случае, до ближайшей
реставрации! – усмехнулся Майер.
350
Политзанятие
Январь 1990 г. Ружомберок.
Ленкомната девятой роты.
«Политзанятие – вокруг смеха».
Солдатский юмор
Тимофеев медленно прохаживался между рядами в ленкомнате с
план-конспектом очередного политзанятия на тему: «Человеческий
фактор в условиях перестройки».
Солдаты, лениво слушая замполита, норовили заснуть.
– Рядовой Мамедов, встать! Кто ещё будет спать, будет так же слу-
шать стоя! – Тимофеев хлопнул тетрадью по лысой голове борющегося
со сном Васильева, раздались смешки.
– Отставить смех!* – пресек веселье замполит и продолжил.
(*Может, и зря! Ведь атмосфера смеха, как утверждают учёные сегодня,
будит активность, способствует лучшему восприятию поступаемой инфор-
мации, тогда как атмосфера серьёзной подавленности и стресса блокирует
мозг для восприятия, защищая его от возможного негативного внешнего воз-
действия! Даже убаюкивает! Таковы уж природные защитные «антистрес-
совые» механизмы!..)
– Американская экономика, если анализировать исторические фак-
ты, активно развивалась именно в периоды и за счёт кризисов в Европе
и войн. Именно в эти периоды экономика Америки получала макси-
мальный рост производства, в том числе рост военно-промышленного
комплекса, когда разрушенная Европа захлёбывалась в крови.
Будучи экономикой капиталистического типа, американская эконо-
мика подвержена кризисам, как и любая капиталистическая экономика.
Вполне предсказуемым закономерным кризисам, так как это присуще
каждой капиталистической модели. Вообще, согласно общим законам
развития общества, всё развивается посредством взлётов и падений. А
для капиталистической модели экономики кризисы являются её неотъ-
емлемой чертой…
Бойцы начали «клевать носами»…
3.44 (90.01.18)
351
– Та-а-ак! Рота-а-а-а! Встать! Руки в стороны! Вверх! Наклон! Де-
сять приседаний!.. Ну, вот! Уже лучше! А то, смотрю, «масса» косит
наши ряды! – он усмехнулся. – Теперь легче? Васильев! Откройте окно
проветрить помещение! Ладно, идём дальше…
У нас, в Советском Союзе, посредством ведения «планового» хо-
зяйства, продекларирована возможность бескризисного планомерного
динамического развития экономики от «пятилетки» к «пятилетке». Но
это имеет другие негативные последствия, с чем в настоящее время ве-
дётся борьба, объявленная перестройкой. Наша страна сегодня пытает-
ся реформировать застойную систему в народном хозяйстве, усилить
социалистическое соревнование, повысить ответственность трудовых
коллективов, развить критику и самокритику на основе гласности, при-
влечь творчество масс во все общественные области! Однако не следует
недооценивать нашего противника. Имея не слишком позитивные про-
гнозы о своём ближайшем будущем и имея цель не допустить победы
социализма во всем мире, вопреки воле всего прогрессивного человече-
ства, Соединённые Штаты Америки будут и далее предпринимать все
возможные меры для «реанимации» своей экономической, а значит, и
политической модели. Будут предпринимать действия по предотвраще-
нию или смягчению будущих кризисов!
Первое, что они могли бы сделать – это вовлечь мировую экономику
в американскую экономическую систему, сделать её зависимой. Соб-
ственно, де-факто так оно уже и есть для подавляющего большинства
европейских государств, в которые сразу после Второй мировой вой-
ны были вложены колоссальные американские средства, заработанные,
кстати сказать, на разрушении той же Европы. Теперь может прийти и
наш черед. Черед стран, ныне входивших в социалистический лагерь,
лагерь, который сегодня трещит по всем швам!
Доллар фактически станет не просто валютой, а реальным
товаром, средством «холодной оккупации», вот почему наша партия
и правительство всячески борются с возможностью проникновения
в страну иностранной валюты. И вот почему существует термин
«валютные махинации» для операций с иностранной валютой,
преследуемых законом.
За долларом ничего не стоит кроме печатного станка. Ни золота,
ничего! Поэтому все страны, даже враги Америки подвергаются экс-
352
пансии доллара. Как только доллар заменит национальные валюты, эти
страны сами станут зависимы от Америки и начнут волей или неволей
молиться за её развитие, за финансовую стабильность США*! А те бу-
дут очень просто всеми управлять, дёргая за «финансовые веревочки».
(* Статья 88 Уголовного кодекса РСФСР от 1960 года «Нарушение правил
о валютных операциях» предусматривала уголовное наказание за спекуляцию
иностранной валютой и валютными ценностями. Осуждение по статье 88
предполагало, в зависимости от состава преступления, лишение свободы на
срок от 2 до 15 лет, конфискацию имущества, ссылку на срок от 2 до 5 лет
или даже смертную казнь. Аналогичные статьи были включены в уголовное
законодательство других республик СССР. Статья максимально ограничива-
ла оборот наличной иностранной валюты среди граждан СССР. Обмен валю-
ты, в том числе на другие ценности, являлся уголовно наказуемым деянием.
Статья активно использовалась органами КГБ СССР для пресечения шпиона-
жа, подпольного предпринимательства, проституции. Но она претерпит ряд
смягчений, начиная с 1990 года. Окончательно будет отменена Федеральным
законом Российской Федерации N 10-ФЗ от 1 июля 1994 года.)
– Но так живёт весь мир, – возразил было солдат.
– Верно! Это ведь один из способов подчинить себе чужую экономи-
ку! А кроме денег, они ещё предлагают «гуманитарную помощь», либо
заваливают дешёвым товаром, который во избежание кризиса перепро-
изводства у себя, они бы и так уничтожили! А, получая «гуманитарку»,
экономика страны наполняется тем продуктом, который должна была
бы произвести сама, который, в принципе, способна произвести сама.
Но в результате появления дармового продукта и без того хилые соб-
ственные производственные цеха не получат своих заказов, не получат
развития. И в результате они зачахнут, отомрут, и страна подсядет на
«гуманитарку» как на нарко-иглу. Такие страны становятся «гумани-
тарно-зависимыми*» и обречены на деградацию и разрушение в той
мере, в которой это выгодно стране-агрессору, которая будет поддер-
живать жизнь в своём «подопечном» ровно столько и так, как это ей
выгодно.
(*10 февраля 1992 года в СССР таки поступит первая гуманитарная по-
мощь.)
– А я не верю! – Васильев состроил мину.
– Не веришь? Ну, что ж! Тогда ответь, у тебя отец, вроде, лесник. Да?
– Ну да.
– Ты отцу своему веришь?
353
– Ну да.
– Он тебя учил, что лесных зверей кормить нельзя?
– Ну да.
– А как думаешь, почему?
– Ну, потому, что они потом не смогут сами добывать себе корм. Бу-
дут ждать, когда их покормят снова.
– Вот! Ты и твой отец совершенно правы! Так ведь и с людьми! Если
их прикармливать «гуманитаркой» вместо помощи добыть пищу само-
стоятельно, своим трудом, люди культурно деградируют. Так случилось
и с остатками индейцев в Америке.
– А что, если бы индейцы сами не воевали, то всё было бы норма-
лёк! – усмехнулся кто-то из бойцов. Другие поддержали.
– Ладно! А кто вообще знает, откуда появились индейцы в Америке? А?
– От племянника Адама! – бойцов тема однозначно веселила.
– Нет! Они перешли с нашего Дальнего Востока, когда Аляска объе-
динилась сушей с нашим материком, поэтому они родственники наших
северных народов!
– Якутов что ли?
– Именно! Тогда перешли и звери и люди по льду. И расселились по
американскому континенту.
– А мож, наоборот, индейцы сюда перешли и здесь расселились?
– А мож, только здесь цивилизация более древняя, а там более мо-
лодая. Так вот! Итак, одни из них имели развитые цивилизации, типа
инков, другие были дикарями.
Те, кто жил на берегу океана, были миролюбивыми, а те, что в глу-
бине материка – воинственными. Они никогда не объединялись между
собой, но всегда враждовали.
Эту вражду использовали колонисты. Сперва это были испанцы.
Они принесли не только образование и здравоохранение, но болезни
и беды. Потом инквизиция (Папы Римского) уничтожила одну треть
всех индейцев, окатоличивая последних. Потом появились американцы
(вторая половина девятнадцатого века) и отвоевали у мексиканцев зем-
лю. Вот тут-то начались основные индейские беды. Они настраивали
одних против других.
Скаутами, кстати, называли индейцев, которые были на службе у белых.
Так вот, самое главное, для чего весь, собственно, рассказ, американ-
цы согнали индейцев в резервации (непригодные для сельского хозяй-
354
ства земли), пообещав им, правда, еду, лекарства и одеяла. Индейцы, не
имея возможности самостоятельно добывать пищу, стали зависимы от
выдаваемой пайки, которую выдавал «начальник резервации» из чис-
ла белых, обычно, военных «отставников». Как водится, выделяемые
средства до индейцев часто не доходили в полной мере, те голодали
и иногда подымали восстания. На их подавление американцы направ-
ляли других индейцев – апачи или команчи, те племена, которые, как
правило, приняли ранее католичество и служили, порой, американцам,
убивая своих соплеменников. Индейские племена сопротивлялись поо-
диночке. Поэтому не имели шансов.
Но однажды, только единожды, они объединились для решительной
битвы!.. И победили! После чего белые были вынуждены заключить
с ними договор о том, что… «начальник резерваций» будет из числа
индейцев (Вот великое соглашение, но, видимо, ничего другого им не
оставалось!)
Сегодня численность индейцев – менее одного процента. Некото-
рые говорят, что, мол, индейцам государство сейчас круто помогает!
Это вроде и так, если не учитывать их малочисленность и то, что они
по-прежнему не имеют никаких перспектив, никакого будущего. Живут
в резервациях по сей день. И, не имея социально адаптированной рабо-
ты, превратились в бюргеров, доживающих тускло свои невесёлые дни.
Говорят, что невозможно встретить весёлых индейцев. Они все каки-
е-то грустные и обреченные. Вот оно как! Это люди без настоящего и
без будущего! Эта же участь ожидает всех, кто получит дармовый кусок
«американского пирога»!
Они отработали эту методику ещё в борьбе с индейцами, теперь
практикуют на нас, африканцах, арабах! Главное для них – чтобы мы
разучились самостоятельно производить средства для существования.
Чтобы сами изнутри друг друга уничтожили. А потом тем, кто уцеле-
ет – дадут благотворительную помощь и загонят в «неорезервацию» –
лагеря беженцев. Некоторых возьмут на службу, чтобы уничтожали
своих же.
– Это все, товарищ лейтенант, сплошная идеология. Нужно на вещи
вокруг перестать смотреть через идеологическую призму! Это не мод-
но уже! – заявил кто-то с галёрки.
– Не модно? Идеология? Если не будет своей идеологии, люди при-
мут идеологию врага. Свято место пусто не будет!
355
– Что-то грустное вы тут говорите, товарищ старший лейтенант! И я
тоже думаю, что всё это махровая пропаганда! Прямо передача «Вокруг
смеха»! – раздались смешки.
– Что-о-о? Встать, солдат! Что вы себе позволяете?
– Ну вот, а ещё говорили плурализьм!..
– «Плурализьм» свой, солдат, будете делать в туалете после полит-
занятия!
Снова раздался сдавленный смех …
– Рота-а, встать! Смирно!
На пороге стоял командир роты капитан Сидоренко...
***
НЕ ПРОЩАЙТЕ, ДРУЗЬЯ, ДО СВИДАНЬЯ!
Расположение девятой роты.
Сидоренко окинул строй солдат суровым взглядом, слегка улыбнул-
ся сквозь усы. Семьдесят восемь солдат девятой роты бодро стояли в
ожидании слов, распоряжений и команд ротного.
– Ну что, товарищи солдаты! Покидаю я вас! Пришёл и мой час от-
чаливать в Союз! Пришла моя замена! Пять лет пролетело как один год!
Так что желаю вам всем благополучно и достойно отслужить свой срок.
Слушайтесь ваших командиров и начальников. Берегите себя.
Он похлопал по плечу улыбающегося сержанта.
– Что, сержант, не можешь скрыть неописуемого восторга по сему
поводу? Может лимончика надо?..
– Никак нет, таварыш капитан! – сержант ретировался, вместо не-
давней улыбки обозначилась мина.
– Так-то лучше! – усмехнулся весело капитан. – А то, как в том анек-
доте, когда муж жене вынужден был предложить лимончика, а то так она
не могла скрыть свою радость по поводу его длительных командировок!..
Послышался неорганизованный смех.
– Давай, замполит, не развали мне тут роту, пока сам за ротного бу-
дешь. Надеюсь, что это не долго… Давайте, товарищи офицеры! – он
обратился и к командирам взводов. – Вы были моими лучшими взводны-
ми! Желаю вам так же всем карьерного роста! Мир он тесен, кто знает,
356
может, ещё и свидимся. Так что не прощаюсь с вами, говорю лишь: «до
свиданья!». Всем удачи. Всё, бывайте! Ну а вы, «Д’артаньян и три муш-
кетера», несите службу, как положено! – обратился он к наряду по роте. –
Дежурному и дневальным…
Снова раздался ропот негромкого смеха.
***
Не прощайте, друзья, до свиданья!
Видит бог, мы увидимся скоро!
Хоть легло между нас расстоянье,
Мы не скажем друг другу укора.
Тянут взор бесконечные дали!
Горизонты мечтою открылись!
Не жалейте, чем в жизни не стали,
Пожалейте, на что не решились!
Ухожу. Ноет сердце и грустно.
За меня подымите вы чарку.
После тоста в фужере так пусто.
Зато в теле становится жарко!
Я желаю вам в жизни везенья.
Пусть тревожат лишь добрые страсти.
Не гнело, чтоб потом угрызенье,
От полученной подлостью власти.
Лучше вспомним про годы лихие.
Шашки – вон! И вперёд! Марш–марш рысью!
За победы свои удалые,
За врагов под небесною высью!
Не прощайте, друзья, до свиданье!
А врагов бог простит, если сможет.
Не помеха для нас расстоянье.
Наша дружба «усё пераможе»!
Автор В.Земша. 2010 г.
357
Ночной патруль
Январь 1990 г. Ружомберок.
Вокзал.
Ночной патруль во главе со старшим лейтенантом Тимофеевым шёл
в сторону вокзала. Скоро советский поезд. Положено встретить.
– Спасибо, товарищ старший лейтенант, за посылку! – вдруг начал один
из патрульных.
– Да на здоровье! Куда от вас денешься! – улыбнулся тот.
Что ни говори, а даже сухая благодарность за труд была приятна. А
не сухая, искренняя – вдвойне! Собственно, ради этих вот сухих «спа-
сибо» он и пёр те неподъёмные чемоданы через весь Союз аж до самой
до Европы!
Так вот оно в жизни, все люди хотят благодарности, чей-то оценки,
а порой – и «пирожка», но редко сами проявляют внимание, редко сами
умеют быть благодарными. Вот вы, лично, когда последний раз сказа-
ли своему коллеге, что он молодец? Когда сказали спасибо за премию и
заботу своему начальству? Когда сами пригласили в гости своего друга
вместо ожидания приглашений от него? Чаще люди принимают чужие
усилия как должное, совершенно не спрашивая с себя…
Наконец патруль вошёл внутрь вокзала. Стрелки часов на вокзаль-
ной стене показывали половину второго ночи. Одинокие сиденья в зале
ожидания отдыхали от дневной суеты. Громко хлопнули двери. Тём-
ные, дремлющие вокзальные окна, казалось, вздрогнули отражениями
вошедших. Редкие, отдельно сидящие пассажиры, мирно дремавшие до
этого, клюя носами, вскинули головы. В зале ожидания военных не
было в этот раз. Только словаки. Девочка лет пяти мирно спала на ко-
ленях у усатого мужчины лет тридцати. Женщина, лет тридцати пяти,
закопошилась в своей сумочке, прихорашиваясь. Сидящий в дальнем
углу парень, лет двадцати двух, почесал редкую белобрысую поросль
на подбородке. Провёл ладонью по длинным жидким волосам, связан-
ным в пучок, поднялся и с вызывающе-ехидной улыбочкой в обрам-
лении узких липких полосок губ направился, раскачиваясь, словно на
шарнирах, к советскому патрулю.
3.45 (90.01.20)
358
– Рус! Ходь до домов! Ходь на кокот! – Его лицо не выражало ни по-
чтения, ни страха. Он явственно понимал, что провоцирует советских во-
енных. И явно наслаждался тем, что при любом раскладе, как бы дальше
ни складывалась обстановка, он всегда останется в выигрыше. Либо как
безнаказанный наглец, либо как жертва «советских извергов». Рядовые
Васильев и Мамедов стояли, растерянно глядя сквозь сонные щелки глаз
на своего начпатра. Тимофеев катал желваками, буравя взглядом нена-
вистного словака. Молчал.
– Рус! Пича! Курва! Ходь до домов! – продолжал ругаться словак.
Тимофеев отошёл в сторону, стараясь не провоцировать конфликт.
Но парень, кривляясь, зашёл с другого бока и продолжил задираться…
Наблюдавший эту сцену словацкий мужчина аккуратно поднял ле-
жащего на его руках ребёнка, посадил на сиденье. Встал. Приблизился
к разнузданному парню, взял его за шиворот и выставил за дверь, что-
то крикнув ему вслед строгим голосом.
– Препачь, камарад, – произнёс он в адрес Тимофеева, который с
удивлением и благодарностью посмотрел на словацкого «камарада».
– Дякуем вам!
359
Эшелон
Январь 1990 г. Ружомберок.
Общага.
*Днём ранее, 22 января 1990 года коммунисты Югославии сделали себе по-
литическое «харакири», голосуя за отмену монополии компартии на власть.
Майер снял шинель, повесил в шкаф, вошёл в комнату.
– Привет, Влад! Прикинь, послезавтра еду в Вентспилс!
– Япона мать! Что ты там забыл?
– Начкаром еду! Сопровождаю эшелон с нашими «шестидесятками»!
– Везёт же тебе!
– А то! – Майер уже предвкушал, как он будет балдеть в караульном
вагоне на долгом пути в СССР эшелона с техникой.
– Отдохнёшь хоть от нашего дурдома! Харю будешь мочи-и-ть!
– Думаю, там особо не замочишь! На каждой остановке часовых
расставлять… Да и сам понимаешь, дело такое, расслабишься только и
«ЧП» тут как тут!
– Ну, ничего, пока солдат спит, эшелон себе идёт, и наоборот!
– Ха! Эт точно! Но уверен, эшелон будет делать много долгих остано-
вок. Так что часовых придётся расставлять регулярно, не поспишь особо!
Время такое, мало ли что кому по пути следования придёт в голову! Бое-
вую технику перегонять будем, как-никак!
***
Бензиновый краник
Январь 1990 г. Ружомберок.
Реставрация.
Мирослав молча тянул из пенной кружки «Золотой фазан».
– Агой, Миро! – к нему подошёл крепкий мужчина с короткой стриж-
кой в джинсовой куртке.
3.46 (90.01.23)
360
– Агой, Семён, пива кцэш?
– Никцем! Давай ближе к делу. Слухай меня внимательно, после-
завтра вечером подгонишь свою «Шкодовку» ко второму складу ГСМ.
Сольёшь бензин прямо с цистерны.
– Чё сте! Неможно! Охрана буде стриелат!
– Не боись ты, никто не будет стрелять. Часовой спит себе на вышке,
а эта цистерна почти в кустах. С ограждением я заранее разберусь на
этом участке. Всё будет готово. Только приходи и бери! Тихонько под-
гонишь свою телегу, только фары не врубай. Понял? Откроешь краник
и всех делов-то. Усёк?
– А чё кед он ма видет?
– Да не дёргайся ты! Никто тебя не увидит. Бери только больше ка-
нистр.
Мирослав молчал, втянув в плечи голову и засунув нос в кружку с
пивом.
– Да не ссы ты в трусы! Чай не впервой вже! Усё буде добре! Я чё,
даром что ли начальник ГСМ? Отвечаю тебе за базар! Да тут нечего оч-
ковать! Я усё организую, как в лучших домах Лонд;на и Парижу! Там
бывшая моя восьмая рота будет в карауле! С часовым я разберусь сам.
Так что не бои-и-сь!..
361
ГСМ
Январь 1990 г. Ружомберок.
Караул.
Это был обычный холодный январский вечер. Во внутреннем двори-
ке караульного помещения был выстроен караул.
– Итак, часовому запрещено все, кроме бдительного несения служ-
бы!.. Порядок применения оружия на посту? – он жёстко посмотрел в
глаза рядовому Мамедову.
– Часовой обязан прыменять оружые бэз прэдупрэждения в случае
явного нападэния на нэво или на охраняемый им объект... Всэх лыц,
прыблыжаюшыхся к посту… часовой останавливает крыком «Стой,
назад», «Стой, обойды вправо (влэво)». При нэвыполнэнии этого трэ-
бования и пересечении запретной границы поста часовой прэдупрэжда-
ет нарушителя окриком «Стой, стрелять буду»... Если нарушитэл послэ
прэдупреждения «Стой, стрэлять буду» продолжает двыжэние, часовой
досылает патрон в патронник и производит прэдупрэдытелный выстрел
вверх. При нэвыполнении нарушытэлэм … ыли обращении его в бег-
ство часовой прыменяет по нэму оружие,.. – солдат говорил почти ма-
шинально зазубренные фразы.
– Всё верно, товарищ солдат. Только вот все помните, что если при-
мените по Уставу оружие на посту, будете правы, и вам за это ничего
не будет. Но всегда помните и другое. Вам с этим придётся жить. С
убийством. Поэтому никогда не применяйте оружие без явной на то не-
обходимости. Мож человек, просто пьяный там или ещё чего. Всегда
думайте прежде чем стрелять. Солдат должен всегда думать, а не тупо
выполнять предписания Устава! Понято?
– Так точно, товарищ старший лейтенант! – солдаты не сводили с
него своих глаз.
– И особое внимание уделять второму складу ГСМ, – Тимофеев до-
бавил к словам инструктажа дежурного по полку, сказанным во время
развода, – а если кому удастся задержать нарушителя, кем бы тот ни
был, обещаю ходатайствовать об отпуске!
3.47 (90.01.25)
362
– Я хачу в отпуск! – сквозь узкий разрез глаз улыбался рядовой Ма-
медов.
– Хотеть не мешки ворочать!
– Стро-о-иться, первая сме-е-на! – раздался вскоре окрик разводяще-
го сержанта Устинова…
– А чё мы, вместо восьмой роты сёння заступили в караул? – бухтел
себе под нос один из строившихся часовых, рядовой Васильев.
– Жираф, солдат, большой, ему видней! Ясно тебе? – разводящий
осек рассуждения солдата и прикрикнул. – Ну, давай, живей, шевели
булками, солдат!
Эта замена произошла по причинам, которые так и останутся неиз-
вестными, в недрах штаба батальона. А солдат он на то и солдат, чтобы
не задавать лишних вопросов…
Ночь давила своей тяжестью веки часовых на караульных вышках, в
караульном помещении. Тимофеев потёр красные глаза, проморгался,
вышел в коридор, надел шинель, поправил кобуру.
«Часовой – спящая красавица, – вспомнил Тимофеев из солдатского
юмора. – Да, эт точно!»
– Караул, в ружьё! Нападение на пост! – прокричал он «вводную»
команду в целях тренировки и встряски сонного личного состава.
Раздался топот солдатских сапог, команды разводящих, лязг оружия,
доставаемого из ружейных пирамид.
Уже через несколько минут одни вооружённые солдаты заняли обо-
рону «караулки», другие, бухтя, бежали в ночную мглу на усиление
постов и третьи, во главе с начальником караула, на отражение самого
«нападения».
Спустя некоторое время в караулке снова наступил покой. Одна сме-
на бодрствовала, другая – «давила харю» на караульных жёстких нарах,
прямо в одежде, лишь стянув сапоги и приспустив ремни с тяжёлыми
подсумками с полными автоматными магазинами, как и полагается. За-
дремал и Тимофеев.
Ему снились картинки его курсантского прошлого. Вот он стоит ча-
совым на посту. Он – часовой 2-го поста 3-й смены курсант Тимофеев,..
под охраной и обороной состоит…
363
***
Прошлое.
НВВПОУ 1984 г.
Мороз пробирается под полушубок. Ярко слепят глаза прожектора,
расплываясь радужными кругами. А он движется по установленному
для часового маршруту вокруг складов. Автомат наизготове. Страш-
но. Кажется, что кто-то в любой миг может выскочить из-за угла, из
тени, пока он, ослеплённый ярким светом фонарей и прожекторов, гу-
ляет здесь, словно на ладони. Мгла вокруг. Старый забор с «колючкой»,
кусты, сосны. Темный-тёмный лес нависает зловещей стеной. И он
один-одинёшенек. Ходит, проверяет целостность пластилиновых слеп-
ков на «амбарных» замках склада с боеприпасами и арт вооружением.
Нервы напряжены до предела. А сон берёт своё, несмотря ни на что.
Сон вырубает замёрзший мозг. Но страшно нарушить Устав, присло-
ниться к чему бы то ни было, уснуть….
Автомат в положении для стрельбы стоя. На предохранительной ско-
бе – большой палец, готовый вмиг опустить её вниз и, загнав патрон в
патронник, дать очередь в пугающую мглу, в нарушителя. Но Уставом
запрещено досылать патрон без повода. Большой палец по-прежнему
на предохранительной скобе. Глаза всматриваются в темноту, контраст-
но утопающую в радужных разводах от слепящих фонарей и прожекто-
ров в слипающихся от усталости веках.
А в голове звучит фраза дежурного по полку: «Часовой есть лицо не-
прикосновенное и наделённое особыми правами, вплоть до применения
оружия. Но помните, сынки, жизнь человеческая бесценна. Даже если
это жизнь последнего пьяницы. Не спешите применить оружие, ежели
что случится. Убьёте невинного человека, даже будете действовать по
Уставу, вас оправдают, конечно, но как вам потом с этим жить-то? Всяко
бывает. Кто-то в лесу заблудится, или по пьяне на пост забредёт. В жиз-
ни-то оно всяк случается! Думайте головой всегда, а не только Уставом.
Устав никогда не сможет всего предусмотреть! На то человеку и дана
голова, чтобы думать, а не слепо следовать данным предписаниям. Кур-
сант – будущий офицер должен быть думающий! И своих солдат тому
же учить должны будете! Усвоили?» – так на разводе заявил неожидан-
но дежурный по полку подполковник.
364
Часовой продолжал своё бдительное движение по маршруту. Мороз
крепчал, забираясь под полушубок. Снег хрустел под валенками. А в
глубине курсантская душа часового согревалась лишь мыслями о такой
далёкой… А о чём ещё может думать курсант?..
***
Я вижу свет далёких глаз
и алая заря.
О них мечтаю я сейчас,
Они манят меня.
Люблю румянец щёк твоих,
Смущённые глаза.
Тропу омыла для двоих
Весенняя роса.
Душа твоя живёт любя,
Любовь твоя чиста,
И, если ранен буду я,
Как мать спасёшь меня...
Так тихим вечером мечтал
Я на своём посту
Тебя тогда ещё не знал.
Но верил, что найду.
«Будущей жене». Автор часовой второго поста
третей смены курсант В. Земша. 1985 г.
– Таварыш старший летенант, нападение на пост! – прокричал дежу-
ривший в караулке часовой.
– Что-о? – Тимофеев подскочил, хлопая красными безумными гла-
зами.
– Нападение на второй пост ГСМ! Там задержан нарушитель!
– Карау-у-л! В ружь-ё-ё-ё! Соединить меня с дежурным по полку!..
365
Вскоре задержанный словак был передан на полковую гаутвахту. Ти-
мофееву лицо этого словака казалось знакомым. Где-то он его видел
уже ранее, только вот не мог вспомнить где именно. «Наверное, где-то
в реставрации…», – решил он, наконец, уже предвкушая, как будет на-
граждать своего солдата заслуженным отпуском на Родину.
– Я отпуск заслужил, да, таварыш страший лэтенат!? – сквозь узкий
разрез глаз улыбался с надеждой рядовой Мамедов.
– Страшный лейтенант, говоришь? Чё, очень страшный такой?– от-
шутился начкар. – Будет тебе, солдат, отпуск! Заслужил!
Раздался телефонный звонок.
– Молодец, Тимофеев, благодарю за бдительность! – раздался голос
нашчтаба подполковника Карпова.
– Служу Советскому Союзу! – бодро и радостно ответил тот. – Это
рядовой Мамедов постарался. Разрешите ходатайствовать об его от-
пуске!
– Об отпуске, говоришь? Было бы за что. Посмотрим,.. хм. А щас
словака этого отпустите. Мы не можем его долго задерживать.
– Но, ка-а-а-ак это, товарищ подполковник? Он же нарушитель! Как
же мы его отпустим?
– Очень тихо и спокойно ты его, старлей щас выпустишь. Понял
меня? – а про себя подумал: «Ещё взболтнёт этот Миро чего про меня,
не дай бог!»
– Что же я своим бойцам скажу? Я не могу его просто так вот отпу-
стить!
– Я тебе, старлей, приказываю его отпустить, во избежание напря-
жения обстановки с «чехословацко-советской дружбой», которая и без
того напряжена. Это политический момент, понял меня!?
– Так точно, – голос начкара был подавлен. – А хотя бы отпуск Ма-
медову дадите?
– Да за что ему отпуск? Да мы замять должны это дело, ты понял
меня, старлей! Поощришь Мамедова здесь, в полку. Нам тут шума толь-
ко ещё не хватало! Политический ведь момент, говорю же тебе, непо-
нятливому! Чтобы через пятнадцать минут я этого словака и духа не
видел. Понял меня?
366
– Так точно, товарищ подполковник. Только чем я здесь его смогу
поощрить-то?
Тимофеев положил трубку. Солдатские глаза вокруг разочарованно
смотрели на него в ожидании того, что же он, их командир, теперь ста-
нет делать. Понимая по тону телефонного разговора, что дело «табак».
Начкар обвёл своих бойцов взглядом, словно напитываясь уверенно-
стью в себе, в своей командирской воле, способной своим авторитетом
продавить своё решение, поправ карьеру во имя справедливости и ува-
жения собственных подчинённых.
– А-а-а черта с два я его отпущу! – Тимофеев сжал кулаки. – Сер-
жант Устинов и рядовой Мамедов, ко мне! Получить оружие!..
– Это не можно! Вы муст меня уволнение! Должны отпустить! Вам
началник поведал! – ехидное, уверенное, даже нагловатое выражение
лица словака сменилось испугом.
– Молчи, сволочь! Я щас выпишу тебе увольнение!
– Куда ви меня виести?
– В расход тебя, курва!
– Куда ви меня виести?
– Заткнись! Куда надо, туда и ведём! Скоро сам увидишь.
Через несколько минут они уже шли по городу, бойцы с автоматами
наперевес. Словак шёл между ними, испуганно озираясь по сторонам.
Тимофеев бравой походкой цокал каблуками сапог по мостовой, воз-
главляя эту невиданную в своей странности процессию. Улицы были
пустынны. Почти. Вскоре раздались звуки музыки и появилась немно-
гочисленная словацкая молодёжь навеселе. Это была «забава» или её
завершающая часть. Сюда любил захаживать и сам Тимофеев. Моло-
дёжь удивленно провожала возгласами процессию, ещё более смущая и
без того сконфуженного словака.
– Окупанти! – вдруг закричал конвоируемый.
– Заткнись, контра, а то я щас тебе мозги вышибу! – Тимофеев поднёс
кулак к его лицу. Тот действительно заткнулся, озираясь, как бы ища под-
держки. Но словаки – робкого десятка, лишь что-то громко пообсуждали
и затихли. Словацкие девушки с интересом рассматривали советского
офицера, которого не раз здесь видели раньше по-гражданке.
Вскоре, за поворотом, появился полицейский участок.
– Вот, привели вам нарушителя, наш часовой задержал,.. – начал Ти-
мофеев.
367
Словак в полицейской форме внимательно, с удивлением выслушал
советского старшего лейтенанта в окружении солдат с автоматами.
– Почкай, камарад, тута! – он зашёл в кабинет за стеклом, где сиде-
ли другие его коллеги-полицейские. Услышав его пересказ, они засмея-
лись, один из них махнул рукой, и полицейские вышли к непрошенным
советским гостям.
– Нехай он идет, он нам тераз не потребуем!
– Как это идёт? Да вы что? Не-е-е! Или вы его задерживаете, или я
его назад увожу!
Полицейский посмотрел назад на коллег через плечо, покачал голо-
вой. Снова удалился. Минут через десять он вернулся.
– Но так, добре, камарад, дай то сем, мы его арестуеме.
– Другой разговор! А то лыбится уже, думает, нет на него управы.
Полицейский махнул рукой задержанному и тот вошёл внутрь поме-
щения. Присел.
– До видения, камарады! – полицейские помахали советским «воя-
ци» и те вышли на улицу. А полицейский посмотрел на задержанного.
– Яко се ви лаш? * (*Тебя как звать?)
– Миро.., Мирослав.
– Да ты не бойся, ух, уж эти советские вояцы! Ты что у них бензин
крал, говорят? Прям на посту? Ты отчаянный!
– Не крал, я купил его, я договорился, а тут эти…
– Ладно, не грузи! Нам это все равно, до утра посиди тут. Самому
спокойней буде, а там пойдешь до дому!..
Тимофеев, с чувством исполненного, хоть и частично, долга, шагал
по мостовой обратно в расположение полка. Его революционный де-
марш, его выходка, лежащая далеко за рамками устава, но демонстри-
рующая подчинённым, что только он для них командир, который может
ради правды и справедливости пойти на всё, вопреки всему, усилила его
авторитет в среде подчинённых, и одновременно, подвергла серьёзному
риску его карьеру. Ведь начальство, и прежде всего Карпов, заточило
на него ещё один «зуб». Ведь теперь Тимофеев являлся не только но-
сителем бензинового компромата, но и «хроническим геморроем», при-
чём мало управляемым! Понимая, что от этого старлея можно ожидать
всё, что угодно, Карпов подумал: «Ну, оступишься ты у меня ещё!»
А он оступится, и очень – очень скоро!..
368
Грабовское «палево»
Январь 1990 г. Ружомберок.
Hotel Hrabovo (Интеротель «Грабово»).
«Грабово» – маленький отель с рестораном, расположенный при-
мерно в километре от города, на высоте 545 метров над уровнем моря,
у подножия небольшого «международного» горно-лыжного курорта.
Утопающий среди соснового леса, отель находился на достойном для
пешехода расстоянии от города, поэтому местные советские офице-
ры любили здесь бывать – подальше от возможных «антиалкогольных
налётов» командования. Пришедшие сюда офицеры чувствовали себя
более-менее спокойно. Как правило, советские офицеры были на ред-
кость неприхотливы и с легкостью пересекали пешими хвойные леса,
которые они использовали как «Бродвей» для перемещения с одной ре-
ставрации в другую. Реже приезжали они на советских антикварных
«Волгах» и «Жигулях», которые некоторые, наиболее талантливые в
умении «крутиться», активно скупали у местных…
Тимофеев избрал это место для редких, коротких, но полных сча-
стья, встреч со Зденой, подальше от посторонних глаз…
Тимофеев вышел на крыльцо, дабы на миг вдохнуть свежего зимне-
го воздуха свободы в этом сказочном месте, вдали от полковой суеты и
начальства… Недалеко стоял припаркованный туристический автобус,
освещаемый фонарями.
«Наши туристы!» – обрадовался Влад. Всегда было приятно услы-
шать родную речь соотечественников! Он улыбнулся, вспомнив давнюю
историю, случившуюся здесь с ним при подобных обстоятельствах. И
всё же и сейчас, спустя годы, так приятно слышать родную речь! Как хо-
чется на Родину! Слышать везде вокруг, даже из уст детей русские слова!
Возможно, когда-нибудь это случится, и он поедет в Союз со Зденой! Он
научит её любить его великую Родину, так же, как любит её он! Тимофеев
мечтательно посмотрел ещё раз на автобус, на темное зимнее, всё в зага-
дочных точках звёзд, небо, и пошёл назад внутрь заведения.
Тут в холл влетела фурией какая-то женщина, она искала телефон.
По обрывкам фраз Влад понял, что она хочет звонить командиру их
воинской части. Цель этого звонка он не расслышал.
3.48 (90.01.27)
369
– Зденка! Прикинь, там наш автобус с советскими туристами сто-
ит! – возбуждённо стал рассказывать он…
Вскоре в реставрацию вошли три лейтенанта из соседнего батальона
«по-граждане».
– Ну и мымра эта их «пастушка»!
– Ну-у-у, это и-и-интеротель!!! – негромко смеялись молодые офице-
ры, явно передёргивая между собой эту нервную женщину, ушиблен-
ную «правилами поведения советского гражданина за границей».
– Бедные девчонки, как я им не завидую. Запёрли в такую глушь, да
ещё и на замке держат!
Обменявшись сухими приветствиями с Владом, они заняли столик.
Было очевидно, по их весёлому тону, что «Грабово» – уже не первая
обитель «Бахуса», ими сегодня навещенная.
(Здесь существовала, среди офицеров, такая особая традиция хождения
по реставрациям, когда в одном заведении долго не засиживались, по возмож-
ности, периодически меняя «места дислокации». Так случалось и в будни, но
особенно в редкие выходные, офицеры могли начать свой длинный дневной
«развлекательный» маршрут с кружки пива в «Фазане», закусить по дороге
салатиком, напоминающем «оливье», в местной забегаловке, подкрепиться в
«Грабово» «п;рками»* (*Сосиски) с пивком, а затем, поднявшись по канатной
дороге на самую вершину горнолыжной базы, «шлифануть» в баре «сливови-
цей», под радушие бармена – активиста организации «Советско-Чехословац-
кой Дружбы», в атмосфере разряженного высокогорного воздуха, явно усили-
вающего действие любой «огненной жидкости»! А закончить сей день они
могли в городском баре, потягивая «б;ло ви;но» или «мартини» (всё зависело
от бюджета, который, в свою очередь, зависел от даты после получки) под
новомодные западные видеоклипы, хищно «щелкая» по «пасущимся» рядыш-
ком местным, чаще недоступным, «козочкам» с пышными начёсами и аппе-
титными стройными формами, будоражащими буйное воображение разго-
рячённых хмелем юных советских офицеров…)
Итак, реставрация «Грабово». Владислав и Здена. Приглушенный
свет. Телевизоры с модными музыкальными клипами. И такие боже-
ственно милые глаза напротив! Губы, утомлённые поцелуями, ещё не
остывшие от страсти недавней любовной близости…
– Как ты жил без меня всё это время? – Здена вздохнула, прикрыв
глаза, выдохнула, и её губы растянулись в улыбке.
– Это было нелегко. Ой, у меня тут хватило всякого! А ещё тут с этим
бензином…
370
– С бензином? – Здена подняла брови. – А что с бензином?
– Да тут в двух словах не расскажешь, сперва тут на меня хотели пове-
сить кражу бензина, я едва отбился, ну а потом,.. короче, пару дней назад
был я в карауле, ну и арестовал я одного типа… Бензин воровал он. А у
нас тут и так из-за этого проблем… Начштаба говорит, отпускай его, мол.
Но, а я не согласился. Ну, и сдал нарушителя в местную чехословацкую
полицию. Боюсь, только, они его отпустили, а я бы ему дал бы прикурить,
будь моя воля! Негодяев нужно жёстко наказывать! – Тимофеев несильно
рубанул ладонью по столу.
Лицо Здены вытянулось.
– Тебе бы всё «жестко наказывать»!
«Какой же ты всё-таки злой, жёсткий, принципиальный до чёртиков
человек!» – думала она, не находя слов, варясь в мыслях, не зная как
выразить нахлынувшую на неё в этот миг тревогу…
– А что, как сказал Глеб Жеглов, «вор должен сидеть в тюрьме»! –
уверенно заявил, уверенный в своей правоте юноша.
– Кто-о-о? Глэб Жеглов? Я его знаю-ю? – удивилась девушка.
– Палево! Начальник штаба! – неожиданно выкрикнул один из лей-
тенантов, вернувшийся из туалета. Его лицо было мокрым и бледным.
Впрочем, бледным его лицо было и до этого, так как местное белое
вино неопределённого названия, звучавшее так просто «б;ло ви;но»,
которое любили заказывать здешние офицеры, делала физиономии лю-
дей, его употребляющих, скорее бледно-зелёными, нежели красными.
Так или иначе, сейчас лицо этого лейтенанта было почти как мрамор.
Глаза вылезали из орбит. Но было ясно, что не оцепенение охватило
его, а, скорее, безумие. Он, как лось от волка, готов был идти на любой
пролом через любые буреломы!
Все встрепенулись. Сердца замолотились в усиленном режиме. Это
означало для всех только одно – они крупно вляпались! В мгновение
все подскочили. Каким-то чудесным образом, что случается с людьми
за гранью возможного, раскрывая все их скрытые человеческие ресур-
сы, только в минуты особой опасности.
Лейтенанты исчезли, просочившись наружу через подсобные поме-
щения, сквозь ошарашенный персонал заведения, даже и не вспомнив
про расчёт за выпитое.
(*Вроде и «сухой закон» уже шёл прогрессивно наубыль, однако привычки ме-
нялись не так быстро. Кстати сказать, про сам «сухой закон», то алкоголь есть
371
опиум, усыпляющий людской разум народа, живущего на «хлебе и зрелищах». Ан-
тиалкогольная компания хоть и была необходима, но по выбранному времени и
способу явилась одной из мер по наращиванию недовольства в массах и наносила
невосполнимый удар по экономике в самый неподходящий для этого момент. Был
ли и это также один из советов, даваемых Горбачёву американцами, которые
знали о последствиях?.. Кто ж знает!)
Тимофеев также подскочил. Но он был ограничен в молниеносности
движений. Ведь с ним была Здена. Он схватил её за руку.
– Скорее! Скорее!
Но та смотрела на него в недоумении, пытаясь разгадать загадочные
стороны такой тёмной русской души: «Что это ещё за новый бред?! По-
чему мы должны бежать, да ещё и чуть ли не в окно?! Куда ломанулись
остальные?..»
В принципе, шанс убежать у него был, но как Тимофеев мог бы объ-
яснить всё это Здене?! Вряд ли она смогла бы это понять. Да времени
на объяснения у них не было.
– Здена! Скорее! Идём!.. – он взял её за руку, но было слишком поздно.
Короче говоря, пару минут замешательства сыграли своё роковое дело.
– Тимофеев!? Да-а-а! Во-от не ожидал! – это был голос только что
вошедшего подполковника Карпова. – Такой вот сюрприз вы пригото-
вили для своего ротного!
Тимофеев молчал, стоя возле стола, где продолжала сидеть Здена.
– Что, соблазняем местных девушек вдобавок? Да-а-а?
Появилась та самая «провожатая» из автобуса с официанткой.
– Neviem, ;o sa stalo s ostatn;mi, ale tam bolo vela* (*Не знаю, куда
делись остальные, но их тут было много), – лицо официантки выражало
равнодушие.
Провожатая изобразила недовольную мину «разгневанного Богды-
хана», подтянув верхнюю губу к носу, превратившегося сразу в подобие
крючка, и опустив уголки губ.
(Что ж, не станем никого судить за это строго. Ведь все были абсолют-
но уверены в своей истине. Теперь девочкам ничего не грозит. Ни возмож-
ная «буржуазная пропаганда» возможных иностранных агентов, удачно вы-
дающих себя за советских офицеров, ни растление, ни клеймо аморального
поведения советских гражданок за границей. Словом, пальцев не хватит на
руках, чтобы перечислить все совершённые только что благодетели. Совесть
провожатой была спокойна и переполнена чувством выполненного долга пе-
ред Советской Родиной, да и перед этими глупыми девчонками тоже! А что
372
по сути им ловить здесь с этими проходимцами? Так, минутное увлечение.
Глупо и бесперспективно! Что бы ни произошло, эти останутся здесь, слу-
жить стране, как люди подневольные, а девочки вернутся домой. Их разделя-
ет не только расстояние, а мощная чехословацко-советская граница, законы,
порядки и правила всей существующей системы. Уж слишком много усилий
им нужно предпринять, расстояний преодолеть, времени выдержать, что-
бы увенчать успехом свои возможно вспыхнувшие чувства. Да и что можно
зажечь за один вечер случайного знакомства?! Да! Ей было не дано понять,
что в случае с советским офицером нет ничего невозможного. Как в плохом,
так и в хорошем смысле. Так уж они, военные, воспитаны жизнью и обстоя-
тельствами. «Пришёл, увидел, победил»! – вот их лозунг. Вся жизнь, чувства,
отношения спрессованы в часы и минуты. Как умели они бережно проносить
свои вспыхнувшие чувства, во время мимолётных встреч в курсантских уволь-
нениях и офицерских отпусках. Как бережно они могли хранить любимые фо-
токарточки в нагрудных карманах своих кителей. Разглядывая любимые черты в
полигонном мраке. Нет ничего для них невозможного! Хотя, что уж тут греха
таить, не будем возносить слишком высоко этих молодых парней в погонах. Ведь
армия – это лишь «зеркало общества» и по своей сути это были те же обычные
советские парни, со свойственной им юношеской легкомысленностью и желанием
просто оторваться, хотя бы на миг. Но брачный КПД здесь был, в любом случае
выше, чем у большинства разбалованных жизнью гражданских парней, сидящих
«как козлы в огороде», в окружении женского внимания. Жующих мамины пирожки
и в двадцать лет, и в тридцать, а порой и в сорок, оставаясь инфантильными и из-
балованными, безответственными гуляками. Но так или иначе эта «провожатая»
или гид выполнила свой долг! А будучи на месте родителя, трудно себе желать иной
исход этого дня для своей дочери! «Ну, к чему им всё это?» – подумал бы сегодня
практически каждый,.. хотя, как сказать, тогда офицер, да ещё «заграничный»
составил бы завидную партию большинству из советских девушек! Будучи не ме-
нее, а то и более привлекательным, нежели сегодняшние «заморские ребята» для
русских туристок, непатриотично летящих, подобно легкомысленным бабочкам,
на открытые языки заграничного пламени…)
К подполковнику подошёл возбуждённый усатый администратор за-
ведения. Говорил он много и сбивчиво.
– Utekali bez platenia! Boli tam! Va;a vojna!
Из его трескотни на словацком было мало что ясно. И всё же нам,
братьям-славянам в особых ситуациях как-то договориться всё же воз-
можно, особенно после рюмки-другой… Но подполковник был как стё-
клышко, так что понимать ему было явно сложнее. Хотя очень скоро до
него всё же интуитивно дошло, что не рассчитались советские вояки,
сбежали. Он ухмыльнулся:
373
– Утекали без платения? Не заплатили, что ли, наши вояки?! Не вол-
ну-у-йтесь! Разберё-ё-ёмся!
– Ну что, Тимофеев, придётся вам отдуваться за своих друзей! – он
повернулся в его сторону, – и доложите мне, кто тут был, иначе…
(Карманы молодых офицеров никогда не раздувались от крон. Приходилось
всегда выбирать, либо ты здесь закупишь что–то немного из шмоток, обе-
спечив себя и близких на первые пару лет после возвращения на Родину то-
тального дефицита. Либо ты – завсегдатай местных заведений. Третьего не
дано! В Чехословакии советские офицеры выглядели голью на местном фоне.
Итак, в карманах Тимофеева сейчас гулял ветерок.)
Владислав знал, что если он и потянет этот счёт, то за свой ему уже
не рассчитаться.
– Расплачивайтесь, товарищ старший лейтенант, и жду вас в УАЗи-
ке! – подполковник вышел.
Тимофеев положил на стойку бара купюры. Вынул серебристые
часы на цепочке из кармана, откинул крышку, положил на стол.
– Камарад! За сколько купишь? – обратился он к бармену.
Здена всё поняла.
– Влад. Оставь часы, – она молча достала кошелёк и расплатилась.
– Спасибо, Зденка, препачь. Так получилось. Знаешь, я тебя не смогу
проводить… меня ждут в УАЗике. Препачь… А ты возьми мои часы.
Пусть они напоминают тебе обо мне и приближают время нашей встре-
чи с тобой! – он раскрыл её ладонь, положил часы, зажал её пальцы,
поцеловал и побежал к машине.
Здена стояла одна на ночном крыльце горящего тусклыми огнями
«интеротеля Грабово». Габаритные огни УАЗика исчезали из поля види-
мости. Она стояла совершенно одна в этом холодном и непонятном ей
мире, где всё так сложно и необъяснимо, где всё так глупо и бессмыс-
ленно, где всё так жестоко и непредсказуемо, где всё так совершенно
бесперспективно, где будущее ей ничего хорошего не сулит!..
Она приложила к своему тёплому уху холодный серебристый корпус
часиков: тик-так, тик-так,.. – тикали они совершенно ровно, безмятеж-
но, совершенно не так, как билось сейчас её сердечко.
374
Оккупанты
Январь 1990 г. Ружомберок.
В доме дяди Густава царила, как это и свойственно для словацких
домов, тишина, когда Здена переступила его порог.
– А-а-а! Зденка! Заходь до нас! Рад очень тебя видеть, дочка!
– Я тоже рада вас видеть, дядя Густав, – Зденка сняла верхнюю оде-
жду, прошла внутрь, – а Миро дома?
– Миро дома! Да-а! Слава богу, он дома! А то тут такое у нас случи-
лось!
– Да что вы, дядя Густав! Что же тут у вас случилось?
– Ой, дочка! Ты только не обижайся, но нужно тебе бросать своего
советского вояци!
– Что такое, дядя Густав, почему вы так говорите? – Здена выглядела
обеспокоенно.
– Оккупанти они и есть оккупанти, – появился Миро.
– Его вчера арестовали. Представляешь, что твой братранек* (*Дво-
юродный брат) натерпелся!
– Кто тебя арестовал, Миро? – Здена приблизилась к брату.
– Советские вояцы арестовали! Вели через весь город, автоматами
угрожали! Их поручик мне кулаком грозил! – мужчина плаксиво делясь
впечатлениями, поднёс кулак себе к челюсти. – Вот так, упёр кулак,
говорит, мозги вышибу, словацкая морда!
– За что, Миро? За что они тебя так?
– За то, что я его оккупантом назвал.
– А за что тебя арестовали-то?
– Да, я там гулял, никого не трогал, вроде там, где нельзя ходить, они
повыскакивали, а я что, я у себя дома. Где хочу, там и хожу! Это они
здесь… оккупанти! Морили меня у себя в камере, я вообще думал, что
расстреляют ещё, чего доброго! Они мне угрожали. Там один такой вот
русский солдат, у него такие вот глаза узкие, – он растянул веки глаз,
превратив их в щелки, – ух, злой! Это он меня сперва поймал, я уж ду-
мал, вообще убьёт.
3.49 (90.01.27)
375
– Гнать их надо домой, в Москву, хватит уже, наших детей будут
арестовывать, а я-то, старый дурак, их ещё защищал раньше!
Здена была обескуражена. В её голове крутились мысли, не дающие
ей покоя: «Что же делать, что же делать?!» Она вышла на крыльцо, до-
стала серебристый корпус часов. Посмотрела на них, задумалась. За-
махнулась, было, чтобы бросить их куда подальше, но, подумав ещё,
сунула назад в кармашек сумочки.
376
«Особое дело»
Январь 1990 г. Ружомберок.
Особый Отдел.
Сержант закрыл дверь. Сел у входа, указав Тимофееву на тёмный
кабинет, в котором он был впервые. (Никто не любил сюда заходить.
Ибо каждый, переступая этот порог, становился либо потенциальной
жертвой, либо потенциальным стукачом. Третьего тут было, как прави-
ло, не дано!..) За столом, под жёлтым светом настольной лампы сидел
особист капитан Батурин. Добрый такой капитан, проницательный,
играющий с другими офицерами роль «своего парня», но вызывающий
почтительный трепет даже у самого командования части. Офицеры пы-
тались держаться от него подальше, дабы не прослыть стукачом либо
не взболтнуть чего лишнего, за что бы после пришлось горько распла-
чиваться. А так хороший был капитан. Умный, добрый, порядочный.
Как и было положено для настоящего армейского чекиста, с «чистыми
руками, горячим сердцем и холодной головой»…
– Входите, Тимофеев, – лицо капитана не выражало ни радости, ни
почтения.
Тимофеев спокойно сел на стул, не «щёлкая каблуками» перед на-
чальником «особого отдела». Впрочем, этот «боец невидимого фронта»
отличался от обычных строевых офицеров своими не слишком высокими
строевыми требованиями к «отходу, подходу и фиксации». Редко «давил
на глотку». Но за внешней мягкостью он удавом держал «собеседника»,
набрасывая всё новые и новые кольца на его плечи. Каждое слово, ка-
ждое движение глаз могло быть мощным информационным оружием в
этой «тайной войне». Вот уж где действительно каждое неосторожно вы-
роненное вами слово могло быть использовано против вас!
– Я вас внимательно слушаю, товарищ старший лейтенант, – капитан
посмотрел на него вкрадчиво, нахмурил брови.
– Мне нечего вам сказать, – Тимофеев насупился.
– А вот подполковнику Карпову есть что про вас рассказать. Так,
может, и у вас что-нибудь найдётся, – капитан покрутил шеей и, размяв
3.50 (90.01.29)
377
с хрустом пальцы рук, закинул их за голову, демонстрируя отсутствие
особого любопытства к личности старлея и то, что ему его показания
были нужны, скорее, только «для протокола».
Затем Батурин удобно сел напротив Тимофеева, подперев послед-
него своим пристальным взглядом так, словно пытался уловить малей-
шую нотку фальши и неискренности.
– Чем можете себя оправдать? Товарищ Тимофеев! А?
– Я ничего не натворил такого, чтобы оправдываться, товарищ ка-
питан!
– «Такого», говоришь, не натворил! А что было тогда «не такого»?
А? Расскажи, значит, свою версию! А так пока все карты против тебя,
старлей!
Выслушав безо всякого интереса сбивчивые оправдания Тимофеева,
он встал, размял снова пальцы рук, подошёл ближе и тихо спросил.
– Тимофеев, интересно, кому ты дорогу перешёл? Хотя кому я пред-
полагаю, вот только чем? Что ты ещё натворил? Выкладывай всё начи-
стоту! Иначе я тебе ничем не смогу помочь, старлей!
Тимофеев молчал. Тогда заговорил Батурин.
– Устроил пьяный дебош в реставрации, не заплатил, если бы не нач-
штаба!.. Осрамил мундир!
– Этого не было.
– Не было, говоришь? Ну-ну. Положим, а что насчёт общения с ино-
странными барышнями, я уверен, вас инструктировали на сей счёт по
прибытии?..
– Да.
– Да!? И что? Очень захотелось? Невтерпёж?
– У нас любовь… мы любим друг друга.
– Любовь? С иностранкой? Ты же советский офицер! Коммунист!..
Он сделал длинную паузу, ожидая оправданий, но Тимофеев продол-
жал молчать как рыба.
– Слушай меня, никому больше эту ересь не болтать! Любо-овь у
него! Вся твоя любовь на кончике головы твоего дружка, который ду-
мать не умеет! А ты должен рассуждать как нормальный советский че-
ловек, как зрелый член партии!.. Скажи, интимные отношения с этой
словацкой девицей у вас уже были?
– Она не девица! – Тимофеев кипел.
378
– Нет? Ладно, старлей, расслабься. С нашими обычно только курвы
и якшаются. А так, все бабы одинаковые… Некоторые слабы на пере-
док… Да ладно, я тебе хочу только помочь выпутаться из этого дельца.
За попытку случайной связи с местной девушкой особого поведения ты
отделаешься испугом. Будешь же настаивать на серьёзных отношени-
ях, боюсь, вдобавок ко всему придётся тебя гнать из партии, из армии,
или, как минимум, выслать отсюда в Союз. И это будет высылка не на
курорт! Сам понимаешь, не маленький. Да?!.
– Что вы от меня хотите, товарищ капитан? – Тимофеев поднял
голову.
– Чтобы ты, старший лейтенант Тимофеев, взял себя в руки и боль-
ше не повторял таких ошибок. А ты мне лучше расскажи, что у тебя на
начштаба имеется? – его голос был вкрадчив.
– Что вы имеете в виду? – старлей насупился.
– Я про бензин, – лицо капитана было серьёзным.
Тимофеев заёрзал.
– Извините, товарищ капитан, но мне вам нечего сказать, – Тимофе-
ев сделался также серьёзным.
– Уверен? Ну-ну, ладно, свободен! Пока свободен! – капитан хлоп-
нул не сильно ладонью по столу и поднялся…
379
Обмен ротами
Декабрь 1988 г. Ружомберок.
Расположение девятой роты.
– Ну что, Тимофеев! Ты уже в курсе? – Хашимов хитро смотрел на
вошедшего коллегу.
– В курсе чего?
– В курсе того, что ты, дарагой, сейчас находишься в расположе-
нии моего подразделения! – широкая улыбка растянулась на всё лицо
Альяра.
– У тебя что, температура?
– Да ладно, Тимофеев, не грузись, я не шучу. Нас с тобой командо-
вание решило ротами поменять! Ты там, поговаривают, снова какую-то
осечку допустил, вот и решили тебя на перевоспитание в нашу гвардей-
скую краснознамённую седьмую роту направить.
– Да ладно!
– Вот тебе и «да ладно»! Готовься к передаче дел! Теперь вся моя
геморройная рота – в твоём полном распоряжении! Гордись! Ты теперь
в самой знаменитой роте в полку! Здесь ты применишь весь свой не-
оценимый опыт. Ты же у нас крутой замполит лучшей роты! Так что
дерзай! А мы теперь скромненько посмотрим со стороны из-под тени
твоей девятой роты на твои новые успехи. Быть тебе генералом, судя
по всему!
Хашимов был, судя по всему его виду, в отличнейшем расположении
духа, чего нельзя было сказать о Тимофееве…
Тимофеев с грустью на сердце изучал расположение своей новой
роты. Своё новое пристанище, свою обитель.
Тут в расположение роты вошёл подполковник в чёрной фуражке.
Он не спеша пошёл по коридору, поглядывая на стены. Тимофеев пред-
ставился.
– Заместитель командира девятой роты по политической части, стар-
ший лейтенант Тимофеев.
– Девятой? А где офицеры седьмой роты?
– Извините, ошибся, то есть я. Я теперь замполит седьмой роты.
3.51 (90.01.30)
380
Приход таких «инспекционных» подполковников с дивизии был не
в новость. Подполковник небрежно протянул руку для рукопожатия.
– Замначальника по боевой подготовки дивизии подполковник
Смирнов.
Он подошёл к двери кладовой, дёрнул ручку. Дверь оказалась закрыта.
– У кого ключ? – недовольно сморщил он лицо.
– Наверное, у старшины, – спокойно произнёс замполит, думая про
себя, – «сейчас этот проверяющий побесится себе и уйдёт», – он с лю-
бопытством наблюдал за действиями подполковника.
Дверь канцелярии была по обыкновению распахнута настежь.
– Комиссар, зайди сюда! – подполковник переступил порог... – Что
тут у вас за бардак, товарищ старший лейтенант?! Где ваша рота? Где
ваш ротный журнал? Где планы–конспекты занятий? Где вся ваша рот-
ная документация?
Тимофеев лишь недоуменно пожимал плечами, не зная, что и ответить.
– Я-я-я,.. я только… что,.. – пытался вставить он весть о его новом
назначении, только что ошеломившей его своей внезапной лавиной, но
проверяющий не давал ему и рта открыть.
– Что вы? Вы, товарищ старший лейтенант, негодя-я-й! – почти виз-
жал подполковник, всё более и более распыляясь на пустом месте. –
Всех вас тута на казарму* посажу! (*На казарменное положение.)
Он свято верил, что сейчас он приносит особую пользу Родине сво-
ей бурной деятельностью по наведению порядка в частях Гвардейской
Иркутско Пинской на примере одного из забытых богом подразделений
Гвардейского Гумбиненского полка.
Это начиналась служба в другом подразделении, новая служба, но-
вая жизнь, когда каждый день и каждую минуту тебя будет каждый
встречный старший начальник тыкать носом в дерьмо, каждый, кому
только не лень. За дело и просто так, на всякий случай.
Тимофеев смотрел молча на подполковника, его перекошенное «гне-
вом благородным» лицо и думал,.. думал… о своём, наболевшем…
(Интересна роль всякого рода проверяющих и начальников в деле «наве-
дения порядка». Эти люди словно спускаются с небес, далеки от реальности.
Всё, что они могут, так это назвать всех бездельниками, объявить построе-
ние, посадить офицеров «на казарму». Для них во всех смертных грехах вино-
вны мы, младшие офицеры. Но не один из них и не пытается даже заглянуть
в корень проблемы. Всех их преследует лишь одно чувство – чувство собствен-
ной значимости.
381
– Существующая система в армии давно себя исчерпала. Нам нужно прин-
ципиально новая армейская структура. Новая армия!
– Сегодня армия напоминает «Теремок», где собраны и «ёж», и «жаба».
И пока представители разных национальностей, при решении бытовых про-
блем, будут сталкиваться на одном перекрёстке, конфликтов не избежать.
Потому что у каждого народа свои традиции, обычаи, ценностные ориен-
тации. Поэтому всем гражданам СССР нужно дать право служить на тер-
ритории своих республик. При этом подразделения по-прежнему останутся
многонациональными, но национальные группы, которые не уживаются друг
с другом, не будут служить вместе! Другими словами, национальная структу-
ра войск должна примерно соответствовать национальной структуре граж-
данского общества, которое уже более-менее притёрлось друг к другу. Лю-
бые необдуманные изменения здесь грозят новыми бурями и попытками одной
национальной группы взять верх над другой. Служба за пределами республик
также возможна, если это нужно для целей обороноспособности СССР, но
она должна быть с обоюдного согласия республик и при соблюдении здорового
«национального баланса» внутри воинской части. Правила и требования ко
всем военнослужащим одной части должны быть едины, невзирая при этом
на национальности. Иначе будет иметь место национальная дискриминация.
Национальный вопрос не прост. И здесь важна серьёзная работа, осно-
ванная на глубоком научном подходе и знаниях.
– При желании какой-то из республик выйти из состава СССР эта респу-
блика должна обеспечить обмен жилья для всех жителей своей республики
других национальностей, желающих, в связи с отделением покинуть данную
республику, и выплатить компенсацию оным.
– Существующая структура армии способна себя оправдать только в слу-
чае, когда военной опасностью пропитан даже воздух, и каждый гражданин
осознаёт необходимость вооружённой защиты своего отечества. Сегодня
же попытки внушить молодому человеку необходимость жить два года в ка-
зарменных условиях и заниматься порой делами, далеко не связанными с за-
щитой Родины, стали не только тщетны, но и более того – лишены всякого
смысла.
– Некоторые сегодня предлагают платить военным как в американской
армии. Но тогда необходимо будет поднять зарплаты и людям гражданских
профессий, так же как за рубежом, ведь сегодня нуждаются не только во-
енные. Иначе народное недовольство, которое ещё больше увеличит разрыв
армии и народа, неизбежно. А кроме, для такого поднятия зарплат сперва
необходимо насытить рынок товарами!
– Чем сегодня болеет армия? Социальной несправедливостью! В армии
почти узаконены оскорбления подчинённых. Грубость здесь не знает границ.
382
Она проникла на все уровни, от солдат до генералов. Каждый начальник счи-
тает едва ли не своим долгом громко кричать на подчинённых, ущемляя тем
самым чувство их собственного достоинства. Пора ввести в действие закон
по вопросам взаимоотношений между военнослужащими. Подчинённый дол-
жен быть защищён от грубости, произвола и самодурства начальника, равно
как и начальник должен быть защищён от неисполнительности и грубости
подчинённого.
– Пора на судах офицерской чести рассматривать вопросы именно офи-
церской чести, а не служебной деятельности, для которой вполне доста-
точно служебного совещания! А для этого необходимо возродить «Кодекс
офицерской чести». Ведь именно благодаря «Кодексу чести» офицер старой
русской армии и имел такой высокий авторитет!
– Пора прекратить превращение партийных организаций в карательный
орган в рамках служебной деятельности. Партийные организации должны
заниматься политическими вопросами, вопросами социального порядка. Что
же касается роли партии в армии, то здесь необходимо многое пересмо-
треть, например, почему не член КПСС дальше командира взвода «расти» не
может?
– В армии часто отбирают личное время и выходные под предлогом «от-
сутствия порядка». У нас в стране нет порядка ни в какой области. Так по-
чему же тогда весь советский народ дружно отдыхает? Если следовать ар-
мейскому принципу, то в стране пора отменять все праздники и выходные,
посадить всех «на казарму»! Не абсурд ли?
– Пора изжить практику прибытия офицеров в выходные, как говорится,
«поздороваться с личным составом».
– А не справедливо ли было бы ввести почасовую систему оплаты сверху-
рочного рабочего времени, полевых, нарядов? Почему до сих пор допускаются
разночтения Конституции СССР, где вполне ясно сказано о продолжитель-
ности рабочего дня, и пока ещё гражданские права у военнослужащих никто
не отнимал. А если в целях обеспечения боеспособности необходимо продлить
рабочий день, люди должны за это получать значительную отдачу. И это
было бы справедливо. Офицер имеет право на личную жизнь и какие-то ув-
лечения. Нередко считается, что настоящий офицер – только тот, кто «от
зари и до зари», но именно такие, как правило, и сформировали о себе мнение
как людях ограниченных.
– Ещё одна болезнь офицерских коллективов – постоянная нехватка зна-
чительной части штатного офицерского состава. А круг проблем при этом
остаётся прежний. Вот и приходится одному–двум офицерам тянуть на
себе сразу несколько должностей и все наряды. Приказ по части о временном
исполнении обязанностей определённого должностного лица, при этом, дол-
383
жен обязывать выплачивать ему значительную компенсацию. Разве это не
справедливо?
– Относительно отпусков вообще хочу сказать отдельно. Нам всем «вти-
рают очки» оплачиваемостью отпусков. Это не везде так. Ведь мы тянем
трудовые лямки во время отпусков друг за друга совершенно бесплатно, тем
самым буквально отрабатывая свои «отпускные». Мы привыкли к этому об-
ману.
– Необходимо изменить подбор и расстановку сержантского состава. Не-
которые предлагают сделать должность сержанта профессиональной. Это,
конечно, интересно. Однако интересно и то, много ли найдётся охотников
и за какие деньги, жить в казарме по распорядку?! Сержант должен быть,
безусловно, на два-четыре, как минимум, года старше своих подчинённых, а,
значит и более опытным, зрелым. К солдатам он должен относиться как к
младшим товарищам, являться наставником. Это должен быть достойный
своего звания человек, имеющий определённые задатки младшего командира.
Порядок прохождения службы у него должен существенно отличаться от
солдатского. А теперь представим примерно такую схему: пришли молодые
люди в военкомат. А там, лучшим из них, в понятном смысле, предложили
вернуться пока домой и прийти попозже для прохождения службы в качестве
сержанта. При условии, что сержант будет иметь гораздо большую оплату,
нежели рядовой, некоторые сержантские привилегии, сомневаюсь, что будут
отсутствовать желающие. Ведь здесь будут не только материальные выго-
ды, но и моральный престиж. Пройдя учебную часть, такой сержант будет
по–настоящему работать. А что для такого сержанта будет означать раз-
жалование! Вы можете себе представить?! Ни один не сорвёт с себя лычки,
слишком много он в этом случае теряет, и не только в материальном смысле.
– Ещё маленький штрих: вы знаете, что есть такой человек-старшина
роты. Прочитайте его обязанности и решите, реально ли выполнять все его
обязанности от «а» и до «я». Вы правы – нет! Потому что для этого необхо-
димо жить в казарме. Вот почему старшиной роты должен быть срочно-слу-
жащий сержант, а не прапорщик. Жить всю жизнь в казарме невозможно. А
два года – вполне реальный срок. Отслужить «срочную» старшиной должно
быть выгодно и очень престижно. Это должны быть лучшие из лучших. Луч-
шие из сержантского состава, как это организовано в военных училищах.
– Кстати, относительно студентов. Им собираются дать привилегию –
освободить от службы. Но сама суть, что освобождение от службы есть
привилегия, оскорбляет все основы службы в армии, как исполнение «священ-
ного долга», «почётной обязанности». Давайте тогда будем называть служ-
бу «позорной обязанностью». И нечего тогда удивляться всем вытекающим
отсюда последствиям. Да и стоит усомниться в том, что сегодня экономика
384
страны нуждается в рабочих руках менее, нежели в умах. Скорее – наоборот!
А если ВУЗ станет ещё и ширмой для уклонения от службы, ситуация только
усугубится. У нас станет слишком много бездарных личностей с «высшим
образованием» и некому будет работать на производствах!
– Далее, пора прекратить использование армии в виде бесплатной рабочей
силы! Все ремонты и строительство, как на территории военных городков,
так и за пределами, должны производиться силами профессиональных масте-
ров и рабочих.
Сейчас личный состав подразделений, выводимых из «групп войск», зани-
мается строительством «для себя». Вроде бы, всё верно. Но логично тогда
напрашивается вопрос: может тогда и всех гражданских лиц вооружить ло-
патами и отправить строить «для себя»? Но нет, они все нужны на своих
рабочих местах. А мы – нет? Значит, необходимо нас сократить до реальных
размеров «нужности» на основе повышенного профессионального отбора.
Кстати, это подымет армейский престиж, если здесь будут в действитель-
ности только лучшие из лучших.
– И вообще армия должна заниматься не пришиванием бирок и строевыми
смотрами, а это должна быть «военно-спортивная школа». Причём офицеры
большую часть времени должны заниматься повышением своего физического
уровня и знаний. И оценка офицеру должна идти за его профессиональную
подготовку, а не за «лужёную глотку», умение «щёлкать каблуками» и количе-
ство времени, тупо проведённого в казарме.
– Пока жизнь у офицеров не устроена и судьбы их в голубой дымке не-
известности, пока им не даны рычаги воздействия на подчинённых, пока не
избавят их от решения в одиночку неразрешимой на сегодняшний день наци-
ональной проблемы, пока не сделают настоящего сержанта, пока не созда-
дут хорошие условия жизни, пока армия не начнёт заниматься только тем,
для чего она, собственно, и предназначена, удивляться, почему нет порядка,
просто глупо! И довольно приводить примеры типа: «Вот, когда я был ко-
мандиром роты!..» Товарищи, пора жить сегодняшним днём. Не мы, молодые
офицеры, развалили армию. К этому причастны именно те сверху, которые
вручили нам этот разваливающийся механизм и теперь тычут нас, ниже-
стоящих, носом в дерьмо.
– Возможен перевод армии на полупрофессиональную основу. Однако вот
что странно, почему–то считается, что только доброволец или «профес-
сионал» может жить в нормальных бытовых условиях, получать оплату за
труд. Но ведь любой труд должен оплачиваться. Чем питается наш солдат?
Что носит? Разве в таких условиях будет служить «профессионал»? Нужно
создать для солдата срочной службы нормальные условия, аналогичные тем,
в каких, в нашем понимании, должен служить и доброволец-«профессионал».
385
Необходимо чётко и конкретно отработать новый механизм службы «сроч-
ника», приемлемый и для «профессионала». В дальнейшем, если данный армей-
ский механизм будет правильно сложен, сам начнёт заполняться профессио-
нальными добровольцами. Причём и «призывные» солдаты, и «добровольные»
должны служить параллельно в одних и тех же подразделениях, в идентич-
ных условиях. Разве что с разной заработной платой, которая у «професси-
оналов», собственно за их «профессионализм», и должна быть значительно
выше. То, как много будет добровольцев и станет ли вся армия полностью
добровольной, будет зависеть от престижа службы и жизненного уровня во-
еннослужащих, положения дел в армии и в обществе в целом!
– А пока большие начальники «спускаются вниз» с целью наведения поряд-
ка. И относительный порядок вроде бы, на первый взгляд, получается. Затем
они, обозвав всех бездельниками, с чувством исполненного долга захлопывают
дверцу машин, и … всё возвращается на круги своя. Так как в дни таких посе-
щений проводится такой «аврал», что порой можно увидеть даже подпол-
ковника в тряпкой в руках. Толпы офицеров находятся на контроле распоряд-
ка дня повсюду. Но каждый день жить авралами невозможно. Начальникам,
«спускающимся вниз» нужно стремиться вникнуть в суть проблем и созда-
вать механизмы, которые бы и после их убытия функционировали. Но они,
довольные собой, захлопывают дверцы машин и… )
– Това-а-арищ старший лейтенант, вы меня во-още-е-е слы-ы-ши-
те? – подполковник впился глазами в Тимофеева, оторвав его от мыс-
лей, циркулирующих в его голове.
– Так точно, товарищ подполковник!
– Чему вы можете своих подчинённых научить, если сами как бол-
ван!?
– Во-первых, товарищ подполковник, я не болван. А во-вторых, вы
извините, конечно, но мне пора дела в роте принимать, не могу больше
вам уделить времени. Для начала мне необходимо с личным составом
познакомится, понимаете ли. Личный состав, он ждать не может! Служ-
ба зовёт! Разрешите идти? – он бодро козырнул опешившему прове-
ряющему, лихо развернулся на каблуках и, не дожидаясь разрешения,
вышел из канцелярии.
Тот побагровел, и густая пена едва не побежала из его рта. Что ж,
его можно понять! Сам бы такого борзого старлея размазал по стенке
как букашку! Да что тут поделаешь, Тимофеев, как уверенный в себе
и ответственный боевой офицер, не терпел незаслуженного унижения
386
от недостойного уважения непрофессионального штабного начальства,
тупо орущего на тех, кто ниже, и раболепствующего перед вышестоящи-
ми. А самое важное, что такие никогда не вникают в суть проблемы, до-
вольствуясь лишь показушным «разносом». Трусливы сами, как шакалы.
Таких штабных трутней уж лучше и впрямь носом по батарее провести!
Что они там себе «наверху» понимают? А Тимофеев был не из робкого
десятка… Будь что будет! Пошлют в «дыру» или «горячую точку»? Так
то для настоящего боевого офицера – лишь подарок судьбы!
Дверь канцелярии громко захлопнулась перед носом орущего штаб-
ного подполковника в чёрной фуражке…
387
«Расстрел белого дома»
10 февраля 1990 г. Ружомберок.
Вокзал.
1 февраля 1990 года Правительство Югославии направляет в автономный
округ Косово войска, чтобы положить конец противостоянию между вооружен-
ными отрядами этнических албанцев и официальными сербскими властями.
В этот же день, 1 февраля 1990 года Болгарское правительство уходит в
отставку.
А через неделю, 7 февраля, в СССР, в Москве, члены Центрального Комите-
та КПСС сами же голосуют за отмену собственной монополии на политиче-
скую власть в СССР. Совершая «политическое харакири».
Ружомберокский вокзал был полон оживления. На улице стояла от-
тепель. Мороза не было. На дорогах блестели лужи из грязного мокрого
снега. Тяжёлый эшелон стоял, гордо демонстрируя миру лоснящиеся
новенькие коробочки БТРов-«семидесяток». Снова стучали кувалды,
выбивающие из-под грузных колёс колодки. И вот первый БТР запу-
стил двигатели, издал сигнал и медленно пополз по доскам платформы.
Впереди задом двинулся офицер, вытянув вперёд руки и зовущими дви-
жениями, как мать обычно зовёт к себе годовалого ребёнка, делающего
первые шаги, повёл за собой грузную машину. Наконец, последняя ма-
шина коснулась земли и пристроилась к вытянутой колонне. Впереди
всей этой чистенькой колонны – начальник караула гвардии старший
лейтенант Майер. И вскоре возглавляемая им колонна БТРов тронулась,
повергнув редко встречающееся местное население в чувство лёгкого
шока.
Некоторые возмущённо размахивали руками. Некоторые просто
смотрели недоумённо. Некоторые просто не обращали никакого вни-
мания. Лишь один усмехнулся и поднял большой палец вверх, в знак
одобрения.
Колонна невозмутимо шла в расположение полка. Советские воен-
ные испытывали особое чувство злорадной приподнятости.
Проскользнувшая впереди колонны «Шкодовка», с хрустом наехала
на полузамёрзшую лужу, обдав грязными брызгами девушку, стояв-
3.52 (90.02.10)
388
шую у края дороги перед переходом. Та сжалась вся, отряхиваясь, и
тут, увидев идущую воинскую колонну, зажмурилась, приготовившись
к очередному удару брызг.
– Тише! Сбавь обороты! – крикнул Майер водителю.
БТР затормозил прямо перед лужей. Медленно, аккуратненько так
объехал её. Девушка подняла голову, мило улыбнулась. Майер, гордо
восседая в люке, улыбался. Он чувствовал себя не то, что героем – на-
стоящим джентльменом! Он наклонил голову, улыбнулся в ответ и по-
махал рукой девушке. Колонна двинулась дальше. Девушка провожала
загадочным взглядом благодарности уходящую головную машину. И
тут, совершенно внезапно, один из сзади идущих БТРов смачно бухнул-
ся в жижу своими толстыми массивными колёсами, неожиданно обдав
девушку с ног до головы,.. но Майер этого уже не видел, счастливо при-
ближаясь к родным стенам своего полка! Девушка растерянно смотре-
ла вслед удаляющейся длинной воинской советской колонне.
Некоторые из прохожих не обращали никакого внимания на БТРы,
но некоторые смотрели недоумённо, а некоторые возмущённо кричали,
размахивая руками.
– Vojensk;, sp;;!* (*Военные, назад!)
– Chce; zabi; na;u revol;ciu?* (*Хотите расстрелять нашу революцию?)
– Vr;; sa domov, kde si?* (*Идите домой! Куда вы?)
– А вот вам, выкуси! – Майер стукнул левой рукой по согнувшейся
в локте правой руке. – Назад? Хрен вам назад! Только вперёд! – он
бодро продемонстрировал местным своё «боевое» расположение духа,
да так, что все те, кто имел удовольствие это лицезреть, как-то сразу
сникли. БТРы, один за другим, проходили через отворённые врата сво-
его гвардейского полка, способного ещё на «подвиг любой»: «Только
отдайте приказ, и мы надерём зад всей этой вражеской своре, мать их
так разэдак!..»
***
Расположение седьмой роты.
Седьмая рота с первых же дней дала понять Тимофееву, что не «всё
коту масленица». Что бывает и так. Майер вошёл в канцелярию роты и
воскликнул, увидев товарища.
– Ба! Влад, вот так ёшкин кот! А ты чего здесь у нас? Как я рад тебя
видеть, дружище!
389
Выслушав про случившиеся изменения, он хлопнул товарища, вид
которого говорил сам за себя.
– Да не грусти ты, я же вот в этой роте уже сколько! И ничего! Сей-
час эта рота уже вообще закачаешься в сравнении с тем, что здесь было
при Несветайло, когда я только пришёл! А знаешь, ты меня, конечно,
прости, но я даже рад, что ты теперь здесь вместо Хашимова! Это мне
сейчас, по возвращении из командировки – лучший сюрприз!
– Да ладно, Сашка, я тоже рад! Правда то, что мы теперь с тобой в
одной роте, – это единственное, чему я рад! Ладно, давай, иди, отдыхай,
небось столько дней в карауле,.. устал?!
– Если честно, то не очень! Спал в поезде сутками! Помыться бы
только! Такое чувство у меня, что я перенёсся в далёкий 68-й! И вот,
только что оккупировал Чехословакию! Странное такое чувство у меня
тут возникло сегодня! Ах, и хорошую технику я к нам в полк пригнал!
Муха*! (*Новая) Вах-вах-вах! – он закачал головой в разные стороны и
зацокал языком на грузинский манер.
– Ладно, иди, мойся, а я сегодня здесь остаюсь ответственным!
Майер ушёл. А Тимофеев, проведя «проверку» и «отбой», сам устро-
ился в канцелярии, приказав установить здесь койку.
Он закинул сапоги на дужку кровати, сохраняя готовность подско-
чить в любой момент, если услышит команду дневального или что ещё.
И, провалившись в уютный кокон матраса на панцирной сетке, уснул.
***
Сон Тимофеева.
Тимофеев шел в разношерстной толпе. Большинство было одето
в гражданскую одежду. Некоторые несли красные советские государ-
ственные флаги, некоторые флаги имели чёрно-красный окрас и каку-
ю-то непонятную Тимофееву символику. Все были возбуждены.
– Вы откуда такие красивые? – спросил короткостриженный немо-
лодой человек в гражданской одежде группу военных в галифе с лампа-
сами, в которых Тимофеев сразу узнал казаков, которые своей экзоти-
ческой внешностью выделялись из толпы. Правда, на некоторых были
лишь казачьи с красными околышами фуражки, в остальном же – обыч-
ная гражданская одёжа.
390
– Из Приднестровья? – прозвучал вопрос из группы людей.
В ответ раздались возгласы одобрительного приветствия.
– А вы?
– Я, как и многие здесь, из Союза офицеров! – ответил тот.
Здесь было много обычных гражданских людей. Стариков в очках, ба-
бусь, подростков.
Однако вскоре демонстрантам дорогу преградили какие-то солдаты
в касках и с громадными щитами.
– Социализм нужно защищать! – выкрикнул кто-то из толпы демон-
странтов.
– За Советскую власть! – раздался другой выкрик.
Солдаты впереди в ответ угрожающе забили палками по щитам.
«Совсем юные солдатики, такие же, как у нас в роте, – подумал Ти-
мофеев, – странно всё это как-то! Что это за солдаты такие, что против
Советской власти, которую вроде как они всегда и были призваны за-
щищать от происков «контры» всякой?»
– Эти солдаты,.. они что, против Советской власти? – воскликнул
Тимофеев с явной долей возмущения.
– Против, выходит, – буркнул седой мужчина в кепке.
– Они что, контра?
– Контра, сынок, скорее сейчас мы!
– Это почему?
– Это же они теперь их «буржуазную революцию» защищают. Выхо-
дит, что мы самая настоящая «советская контрреволюция!» Во как оно
вышло-то!
– Хм! – пожал удивлённо плечами Тимофеев, вдруг почувствовав
себя на месте тех «белогвардейских прихвостней», восставших, в своё
время против захватившей власть «большевистской гидры»…
Возбуждение нарастало. Среди толпы было много людей пожилого
возраста, женщины и даже дети.
– Товарищи солда-а-т-ы-ы-ы! Слу-ушай мою кома-а-нду-у-у-у!!!!
Рас-с-ступи-и-ись!!! – рявкнул Тимофеев. Но солдаты в милицейской
форме не отреагировали, лишь яростней стали бить палками по щитам.
– Р-р-рас-с-с-тупи-и-ись! – прокричал он снова.
Но в следующую минуту удары посыпались со всех сторон на Ти-
мофеева, отдаваясь гулом в его черепе. Всё вокруг словно провалилось
391
в пелену, за которой ничего не было видно. Только слышны ругань и
звуки ударов. Кровь лилась из его разбитого носа по глотке и капала на
асфальт.
Но уже в следующие несколько минут вперёд демонстрантов выдви-
нулись крепкие зрелые мужчины и они довольно быстро смяли молодое
милицейское заграждение. В ответ на удары дубинок в ход шли камни,
кулаки. Мужчина лет сорока пнул щит. Солдатик, державший его, съё-
жился, едва устояв на ногах. Но в следующую минуту он получил удар
кулаком по каске и выронил щит. Тимофеев узнал в нём Бедиева.
– Товарищ лейтенант, извините, я не хотел, – начал было извиняться тот.
– Бедиев! Ко мне! – Тимофеев, капая кровью, сгрёб бойца и прикрыл
собой от яростной толпы сзади. – Ты, вроде, на дембель уходил?! Как
здесь оказался?
– Не бить! Не бить солдат! – кричали пожилые люди, останавливая
наиболее разгоряченных, набросившихся на сбившихся кучкой моло-
деньких солдатиков.
Однако многие солдаты-«ВВшники»* (*ВВ – Внутренние войска) ро-
должали довольно активно орудовать своими дубинками, выскакивая
вперёд на демонстрантов, лупя всех подряд, даже женщин. Это только
подливало ярости толпе. И солдат, которые уже потеряли строй средне-
векового легиона и отбивались от наступавших людей мелкими «чере-
пашьими» группками, прячась за алюминиевые щиты, втягивая головы
в панцири, теснили ещё интенсивней.
– Давай, сынок, отдавай сюда это, – приказал пожилой мужчина, по-
хожий на отставного военного, явно не питая патологической ненави-
сти к бойцу в милицейской форме. Он спокойно отобрал у деморализо-
ванного, короткоостриженного, съёжившегося бойца всё его «боевое»
снаряжение.
Площадь перед высоким белым зданием, которое Тимофеев сразу
узнал из своего старого сна, наполнилась людьми. Многие были одеты
в трофейные милицейские каски, волокли за собой отобранные щиты.
Некоторые рушили ограждение из колючей «спирали Бруно», напутан-
ной вокруг высотного здания.
Тут вышел немолодой усатый мужчина.
– Прошу внимания! Молодежь, боеспособные мужчины! Вот здесь,
в левой части строиться! Формировать отряды, и надо сегодня штурмом
взять мэрию и «Останкино»!..
392
– Ура! – Закричали люди в толпе.
– Нужно защитить законную власть в стране! Защитить законно из-
бранный Верховный Совет!
– Ура!!! – Толпа криками заглушила оратора.
«Так это что? Что, чёрт возьми, происходит?» – Тимофеев уже совер-
шенно запутался в том, кто это там такие, что угрожают его горячо лю-
бимой «Советской Родине», ради которой он готов был глотку порвать
любому империалисту! Кого надо штурмом взять, а кого от кого защи-
тить, не разберёшь! Важно было одно – его Родина в опасности. Это он
отчётливо понимал. Какой-то внутренний необъяснимый голос толкал
его в этот раз в ряды защитников «Белого дома», выступающих под род-
ным красным «серпастым-молоткастым»… Женя Бедиев куда-то исчез.
И как Владислав ни старался его отыскать, ничего не вышло…
Вперёд вышел мужчина.
– У кого есть паспорт, то в обмен на него, можно получить оружие
для охраны Верховного Совета.
– Дайте мне. Я офицер.
– Документ есть?
Тимофеев хлопнул себя по карманам, ни удостоверения личности,
ни синего загранпаспорта не было.
– Должность?
– Замкомандира роты по политчасти,
– А-а-а-а! Комиссар! Стрелять-то умеешь? Это тебе не политзанятие
проводить! – появился милиционер с какой-то папкой в руках и с тремя
АКСУ, посмотрел на него с ехидной ухмылкой.
– А-а-а! Ну вас, – махнул Тимофеев рукой и пошёл прочь. – Кто бы
говорил! Ми-ли-ция! Сам-то небойсь, оружия кроме АКСУ в руках не
держал!..
Люди хлынули по городу. Стали возводиться примитивные барри-
кады из каких-то железок и деревяшек. Хлипкие такие… Рядом горели
костры, Тимофеев поднял булыжник из аккуратно сложенной кучи, по-
вертел в руках, едва не споткнувшись и не опрокинув бутылки, в кото-
рые мужчина аккуратно наливал что-то через воронку.
– Ну и дела! Чёрт! Что это?
– Бензин, – мужчина зло сплюнул и добавил, – во-о-ще-то, под ноги
смотреть нужно!
393
– Слава России! – выкинули вперёд руки, несколько парней в камуф-
ляже, как бы приветствуя друг друга, подобно гитлеровцам.
«Странно, как-то» – подумал старлей.
– Кто это такие? – спросил он мужчину с бензином.
– А! Типа русских националистов, – как-то слишком обыденно от-
ветил тот.
– Я чего-то не понял! Мы тут Советскую власть защищаем или я
чего-то не понял?
– А! Не бери в голову. Парни они, вообще-то, нормальные. Нам сей-
час любая помощь пригодится. Думаю, там полный бардак у них в го-
ловах. Сами не знают, что говорят. Это по молодости! Потом – пройдёт.
– А как по мне, так уж лучше как-нибудь без них было бы лучше. Ну,
да не мне решать. А жаль! Уж слишком как-то странно они выбрасыва-
ют вперёд свои руки. Что-то мне это напоминает!..
Тимофеев побрёл дальше, недоверчиво косясь исподлобья на бравых
парней в камуфляже. Пока не услышал, как кто-то громко закричал:
– Там технику захватили у ментов. Идемте! Идёмте!
Влад увидел ЗИЛы. Взялся руками за борт одного, закинул ногу на
подножку, подпрыгнул и резко перекинулся внутрь. Внутри у борта ле-
жал гранатомёт.
«Вот и оружие есть!» – подумал он радостно.
Люди залезали на борт. Революционная эйфория захватила всех си-
дящих внутри. Вспомнились знаменитые слова Владимира Ильича: «...
чтобы непременно были заняты: а) телефон, б) телеграф, в) железнодо-
рожные станции….»*
(* Первоисточник — работа «Советы постороннего» В. И. Ленина (1870-
1924). Первые, обязательные, согласно Ленину, условия успешного восстания).
«Да! Нужно брать контроль над телевидением!» – машина въехала в
здание телецентра, разбив входные двери. Напряжённость от противо-
стояния нарастала, воздух буквально звенел в ушах от нервного пере-
возбуждения. Но никто не решался первым начать стрельбу.
Но вот издали раздался сухой щелчок и мужчина рядом с Тимофе-
евым, тот самый, который ещё совсем недавно разливал бензин по бу-
тылкам, рухнул как подкошенный, уткнувшись окровавленным лицом
в холодный асфальт.
394
«Снайперский выстрел», – подумал Тимофеев, вздрогнув, и развер-
нулся, прощупывая через гранатометный прицел все крыши, окна, де-
ревья. Там везде было полно народу, особенно много детей, которые
словно зрители «цирка шапито» облепили всё вокруг.
– Нельзя стрелять туда! Посмотрите, сколько народа! – словно по-
вторил его мысли невысокий коротко стриженый человек лет тридцати
и добавил. – Дай мне посмотреть в эту штуку, – указывая на трубу гра-
натомёта.
– А вы кто? Пользоваться-то умеете?
– Да я участковый милиционер, – ответил тот сразу на два вопроса.
– А, ну да! Ясно! Значит, ответ нет! Я правильно понял?
– Ну да, – замялся тот.
– Да ладно, держите! – старлей протянул трубу, предварительно по-
ставив на предохранитель.
Милиционер положил гранатомёт на плечо и стал с важным видом
смотреть в оптический прицел, крутя его в разные стороны, слабо пони-
мая, как пользоваться этой странной штуковиной... В следующую ми-
нуту раздался взрыв внутри телецентра. Все встрепенулись. Повылази-
ли, приподнялись, пытаясь инстинктивно удовлетворить любопытство.
Но тут обрушился шквал огня, кровь, крики, ужас и отчаяние. Каза-
лось все вокруг здания словно не верили в происходящее, что их так вот
запросто могут расстреливать. Их, на 95% безоружных, посути, людей!
В ответ, некоторые из вооруженных принялись отстреливаться. Но едва
ли это напоминало равный бой. Скорее хаотичный расстрел в вечерних
сумерках.
Тимофеев плюхнулся за тротуарный бордюр. Метрах в десяти хри-
пел, захлёбываясь кровью в предсмертных конвульсиях тот самый
участковый милиционер. Гранатомёт валялся в стороне с торчащим в
нём «выстрелом»* (* Гранатой).
Тут какой-то мужик, навеселе что ли, выехал на велосипеде на
смежную улицу, освещаемую тусклым фонарем, фактически не обра-
щая особого внимания на происходящее. Да и как ему обращать внима-
ние на всякую ерунду, тут бы до дома только дотянуть на «последних
алкогольных парах», да и что может случиться в родном-то городе, в
знакомом-то квартале!? Но в следующую минуту мужик упал. Нет, не
сам. Сражённый прицельным огнём со стороны телецентра. Он поднял
совершенно безумные глаза, явно не понимая, что же это такое случи-
395
лось с ним! То ли от перепоя, то ли от недо… Но в следующую минуту
автоматная очередь успокоила его грешную душу навеки! Народ, гла-
зеющий вокруг на происходящее, стал разбегаться. Некоторых из этих
мирных зевак цепляли пули, то ли шальные, то ли прицельные, с чьей
стороны, тут уж не разберёшь…
Тимофеев подобрал гранатомёт, посмотрел на мертвого милицио-
нера, вскинул и, думая не долго, шарахнул по зданию, откуда велась
стрельба. Вроде, попал! Сморщившись от дикой боли в ушах от выстре-
ла, словно разорвавшей барабанные перепонки, пополз прочь, сам не
зная куда…
Вскоре он снова оказался перед площадью у большого дома, кото-
рый все вокруг называли «Белым».
Всё вокруг было оцеплено милицией.
Вокруг здания стояли палатки. Бродили какие-то странные тихие
люди. Один из них сунул Тимофееву какую-то сумку в руки.
– Брат! Отнеси вон в ту палатку!
– В какую именно? – Тимофеев недоуменно взял сумку.
– Да в любую, отнеси, да и всех делов-то! Там под палатками – кана-
лизационные люки. По ним можно попасть в «Белый дом».
Тимофеев заглянул в сумку. Это были продукты. Хлеб. Колбаса…
– Понятно!
Он беспрепятственно прошёл сквозь милицейское оцепление.
–То ли бомж, то ли придурок, – сказал один «вэвэшник» другому,
глядя на ободранный вид Влада, махнул рукой, – шляются тут!
– Тихо! – В палатке какая-то растрёпанная молодая черноволосая
женщина, практически девушка, сунула ему в руки ещё пару сумок. –
Спускайтесь! Несите туда!
– Влад? Это ты? – вдруг обратилась она к нему.
– Здена?
Она обняла его, совершенно опешившего.
– Ходь туда. Нужно спешить.
– А ты?
– Я нужна здесь.
Вместе с ним в люк спустилось ещё несколько молодых людей.
Здесь дурно пахло. Что-то шевелилось под ногами, наверное, крысы.
– Фу! – его передёрнуло.
396
Но он постарался абстрагироваться от реалий. Просто тупо брёл за
впереди идущим, ступая по вонючей жиже…
В здании было многолюдно. Люди выглядели измождено, но в высо-
коприподнятом несгибаемом расположении духа.
Мужчина с усами, одолжив телефон у корреспондента, громко про-
изнёс.
– Обращаюсь к лётчикам ВВС России с призывом. Товарищи, под-
нимайте самолеты, летите бомбить Кремль!
Тут появился другой худощавый мужчина, восточной внешности.
– Я призываю наших доблестных воинов привести сюда войска, тан-
ки для того, чтобы штурмом взять Кремль и узурпатора – преступника
Ельцина!..
Эти слова словно прошили Тимофеева насквозь. Он кинулся по
длинным коридорам, минуя холлы, комнаты с оживленными людьми,
куда-то туда, где, как он считал, было расположение его роты. Ноги
были словно ватные и ему приходилось прилагать немало усилий воли,
чтобы двигаться как можно быстрее. Казалось, что он находится в кос-
мической невесомости, он отталкивался изо всех сил от пола, медленно
поднимаясь почти до потолка, снова приземлялся, гребя руками воздух,
помогая себе, словно плывя под потолком. Его совершенно не удивил
тот факт, что один из коридоров «Белого дома» плавно перетёк в кори-
дор его «родной» казармы почему-то с надписью: «Морская пехота».
Эта странная надпись его также почему-то не удивила.
(На выпуске он с долей определённой зависти, как и многие другие, смотрел
на таких же как и он лейтенантов, но распределившихся в морскую пехоту и
щеголявших в морской парадной форме с кортиками, или тех, что с десант-
ной роты, отправлявшихся в ВДВ, гордо несущих на себе синие офицерские
десантные парадки. Что ж, каждый из них, выпускников НВВПОУ, видел себя
немного морпехом или десантником, многие рано или поздно туда и попадали,
в конце концов.)
– Морпехи! Из вас будут добровольцы? Кто со мной? Становись в
колонну по три! – крикнул он в расположение. – Спешите, сынки! Вре-
мени нет!
– Старший лейтенант Остапенко собирает добровольцев! Кто идёт? –
понеслось по расположению роты. Морпехи суетились, некоторые на-
блюдали за всем происходящим с долей напряжения и недоверия. Вско-
ре собралась группа надёжных солдат в черных беретах.
397
Тимофеев почему-то совсем даже и не удивился тому, как его назва-
ли солдаты.
– Дежурный по роте! Выдать оружие!
Солдат с повязкой дежурного щёлкнул замком на ружейной комнате…
БТР летел по Щёлковскому шоссе, если верить дорожным знакам.
Гражданские машины уважительно прижимались правее, уступая до-
рогу бронированной машине с морпехами. Тимофееву, которого поче-
му-то называли Остапенко* (*Это было реальное имя офицера, устремив-
шегося на помощь защитникам Белого Дома) в лицо бил ветер, трепал чуб,
выбившийся из-под шлемофона. Но старлей пребывал в состоянии при-
поднятости, почти эйфории. Ему приветственно махали руками отдель-
ные люди. Другие провожали его молчаливыми взглядами, полными
напряжения…
Вскоре, на тридцатом километре путь им преградили БТРы и бойцы
с крупными надписями на голубоватом камуфляже «ОМОН».
– К бою! – подал команду старлей, нырнув в люк. Тут же раздался
треск очередей, словно вырвав весь мир вокруг из «до» в «после».
Толстые лобовые стекла БТРа наших морпехов, не прикрытые бро-
нированными створками, разлетелись под шквальным огнём крупно-
калиберных пулемётов КПВТ, разбрызгалась кровь молодых горячих
парней…
Тимофеев ощутил всем своим существом пронизавшую его насквозь
нестерпимую боль… Он зажмурил глаза и когда открыл, перед ним был
снова коридор «Белого дома».
– А! Это ты? Комиссар! – Тимофеев узнал снова того же человека с
всё тем же журналом в руках и с автоматом. – Чего такой испуганный?..
Едва Тимофеев направился к оконному проёму с автоматом, как в
следующую минуту стоявший там человек откинулся назад и рухнул на
пол навзничь.
– К окнам не подходить! Стреляют! Снайперы! По нам бьют снай-
перы!
– Снайперы-ы!
– Сна-а-йперы! – кричали вокруг все.
Тимофеев осторожно выглянул наружу, и увидел выстрел, точнее –
пороховые газы, вылетевшие из ствола одного из танков, «припаркован-
398
ных» вдалеке со стороны «горбатого» моста. В следующий миг стены
здания, сотряслись. Пыль, крики. Снова – выстрел, снова здание, со все-
ми, кто там был, содрогнулось. Ещё выстрел… дикая отупляющая боль,
и всё. Тишина. Ни боли, ни звуков. Лишь монотонный звон в ушах…
Тимофеев спокойно плыл над потолком. Несколько удивляясь этому.
– Смотрите! У меня автомат ни одного выстрела не сделал! – воз-
буждённо с отчаянием крутил коротким стволом АКСУ усатый седой
мужчина перед журналистами. – А они нас просто расстреливают!
Тимофеев вылетел наружу. Внизу стояли всё те же палатки. Молодые
люди выбегали из них. Тимофеев тщетно пытался разглядеть там свою
Здену. Какой-то БТР вдруг развернул башню и лупанул по ним из КПВТ.
Брезент одной из палаток мгновенно рухнул, под ним чувствовалось ше-
веление людей. БТР лупанул снова и вскоре всё затихло… разодранные
14-миллиметровыми пулями «крупнокалиберного пулемёта Владимиро-
ва Танкового» (КПВТ) палатки и тела людей… Тимофеев завыл.
(* Он помнил, как в училище, во время стрельб из такой штуковины, лупа-
нул по старому БТРу, казалось, что даже броня горит под этими 14-миллими-
тровыми дурами! Жуткая штуковина! Настоящая машина смерти!)
«Где она? Что с ней? – сердце тревожно забилось бедой. – Только бы
не она… только бы не с ней…»
– Снайперы! Из Белого Дома бьют снайперы! – кричал ОМОНовец.
«Ох уж эти снайперы»! – подумал Тимофеев. Везде они бьют. По
всем они бьют. И никто их не видит!
– Ветераны Афганистана! – кричал немолодой мужчина с лысиной,
покрытой кепкой. – Покажите этим коммунистическим выродкам, кото-
рые вас в Афгане гноили!
Он обращался к зрелым молодым мужчинам в штатском с автоматами.
– Да мы в Афгане не такое видели! Всё благодаря этим коммунякам!
Пробил час отплатить им той же монетой! Кабинетные ублюдки! – вто-
рил ему бывший «афганец» в выцветшей под афганским солнцем сред-
неазиатской военной панаме и синих «варёных» джинсах.
– А что это за БРДМы? – вдруг закричал мужчина в тельняшке, вы-
глядывающей из-под расстегнутого ворота рубашки, увидев вынырнув-
шую технику десантников.
– Не знаю, наверное, какая-то часть прорывается на помощь Белому
Дому! Мочим их!
399
– Ветераны Афганистана! Покажем коммунякам «кузькину мать»!
– Да как же! Это такие же, как мы были когда-то – солдаты!
– Были да сплыли! Что, забыл? Или ты их, или они тебя! Огонь!
Капитан в голубом берете и значком парашютиста с цифрой 300,
обозначающей количество совершенных им прыжков, сидящий на бро-
не БРДМа, закричал, увидев военизированное скопление, частично оде-
тое в «афганки»:
– Оба-на! А вот, смотри, кажись, там впереди – боевики! – он ткнул
пальцем в сторону вооружённых людей* (*Афганцев), возбужденно что-
то кричащим и направляющим уже в их сторону стволы…
– Да мы щас тут мигом камня на камне не оставим!
– Ага! Терпеть не могу толпу! – зло сжав зубы, буркнул другой. –
Щас разгоним этот коммунистический сброд!
Завязалась яростная ожесточенная перестрелка. Крики. Хаос.* (*Это
был ошибочный бой между сторонниками власти Ельцина).
– Выдать оружие всем, кто желает мочить этих тупых негодяев, этих
коммуно-фашистов! – зло произнёс среднего роста и возраста человек,
яростно буравя всех по-татарски посаженными глазами .
– Шойгу оружие выдаёт! – радостно пронеслось над возбуждённой
толпой, явно жаждущей приключений…и крови.
– Может, всё же стоит послать к ним переговорщиков, а, Виктор?.. –
кто-то осторожно задал вопрос, обращаясь к представительному немо-
лодому человеку в пальто.
– Это же нелюди, зверьё! Никаких переговоров!.. Надо перебить
всю эту красно-коричневую банду! Это тебе я говорю как премьер ми-
нистр*!.. (*Черномырдин).
– Москвичи! Призываю вас собираться у здания Моссовета для за-
щиты свободы и демократии. Все, кто желает, смогут получить ору-
жие! – Тимофеев узнал образ «мальчиша-плохиша»*, противно шлёпа-
ющего губами. (*Гайдар).
– Ребята, хотите жить – раздавите эту гадину! – кричал мужчина со
значком депутата, стоя рядом всё с тем же скандальным членом Полит-
бюро, в котором Тимофеев узнал всё того же Ельцина, портрет которого
сейчас ещё висел последним среди прочих и который регулярно откры-
то парировал с Горбачёвым…
400
– Происходящие события в Москве – это запланированный комму-
нистический переворот. Вооружённый мятеж обречён. В Москву входят
войска, я прошу москвичей морально поддержать их. Генеральная проку-
ратура получила указание возбудить уголовные дела против преступни-
ков. Вооружённый мятеж будет подавлен в кратчайшие сроки…
Мужчина кавказской внешности с усиками* (*Д. Дудаев) и в шляпе
зачитал по заранее приготовленной бумажке:
– Правительство Чеченской Республики одобряет Ваши действия по
подавлению коммунистическо-фашистского мятежа в Москве, имевше-
го своей целью захватить власть в России и потопить в крови демокра-
тию… В этот суровый час, когда решается судьба России, мы еще раз
хотим заверить Вас, что мы готовы помочь в любой момент всеми сред-
ствами, которыми располагаем! Мы сами два года назад разгромили в
Грозном свой Верховный Совет. А депутатов повыбрасывали из окон!..
Тимофееву хотелось убраться как можно дальше от всей этой ди-
кости, захлестнувшей столицу, и скоро он обнаружил себя в междуна-
родном аэропорту Шереметьево-2. Он взял тележку, поставил свои два
чемодана и короб с телевизором, который вёз из отпуска, покосился на
негра, прокатившего мимо так же тележку со своим чемоданом, улыб-
нулся своей давней ошибке и пошёл ко входу, разыскивать на табло
свой рейс на Прагу. Какие-то молодые мужчины в форме ОМОНа кури-
ли и весело делились впечатлениями.
– Вась! Представляешь, я за эти дни, когда мы депутатов-коммуни-
стов из Белого Дома выкуривали, из стольких видов оружия пострелял!
И из автомата, и из пулемёта, и даже из гранатомёта!
– Да! Круто! Я тоже настрелялся! А мы по часам там на башне лу-
пили. Веселуха, я тебе не передам! Там крыша такая прикольная. А я в
неё из гранатомёта – шарах! Народ там был недалеко. Все обосрались!
Попадали!
– А мож завалил ты там кого?
– А мож и завалил! Да, фигня!
– Да! На всю жизнь настрелялись! Никогда столько не доводилось!
– Да! Вот бы ещё. Жаль, всё уже закончилось быстро слишком!
– Жаль! Я бы вот ещё из танка пострелял!
– Эт точно!
401
Тимофеева передёрнуло: «Вот оно как! Им это как развлечение
было!» – он закатал желваками.
– Уроды!
– Чё ты сказал? – омоновец сморщил рожу.
– Смирно, солдат! Перед тобой офицер. Жаль, что вы не мои солда-
ты. А то, что я сказал, то охотно вам повторю. Уроды вы моральные!
Вас за такое в дисбат отправить было бы курортом. Таких как вы…
В это время в здание аэропорта вошла большая группа иностранных
туристов. Одни мужчины от молодых до средних лет. Они нашли на
табло свой рейс и молча, дисциплинированно отправились к месту по-
садки. Тимофеев, заинтересовавшийся этой делегацией, последовал за
ними, оставив раздувающих ноздри омоновцев в покое.
Во время досмотра возникла небольшая заминка. Что-то привлекло
внимание в их багаже. С виду небольшая сумка распахнулась и оттуда
посыпались снайперские винтовки. Их было очень-очень много. Це-
лый арсенал.
– Мы снайперы. Работа у нас такая, – пояснил один из мужчин на
ломаном русском совершенно невозмутимо.
– Да, да, конечно, конечно! Проходите! – милиционер расплылся в
улыбке и отвесил им низкий поклон, указывая рукой, что путь свобо-
ден. – Ваш самолёт на Кипр вас уже ждёт!
Тимофеев опешил. Он подошёл к куче оружия. Взял одну из винто-
вок. Это были какие-то иностранные снайперские винтовки. Никто ему
не препятствовал, на удивление. «Отличная штука!» – подумал Тимо-
феев. Заглянул в ствол. Тот был грязный от пороховой гари. Тимофе-
ев ощутил липкую грязь под ладонью на цевье. Глянул на руки. Они
были в крови. Тут он заметил, что все винтовки густо измазаны кровью.
Кровь буквально струилась из чёрной сумки, растекаясь по полу.
Казалось, что это больше никого не беспокоит, кроме него. Все хо-
дили совершенно невозмутимо, разнося на подошвах ботинок кровавые
пятна, которые просто никто вокруг не замечал, кроме Тимофеева…
Тимофеев рванул в туалет, смывать кровь и остановился перед вход-
ной дверью, на которой кто-то неаккуратно наклеил листовку.
«Банду Ельцина под суд! Гитлер приходил к власти при поддержке мелкой
буржуазии и под лозунгом демократии. Под лозунгом же демократии к вла-
сти приходили и Муссолини, и Пиночет! Сегодня демократией прикрывается
402
и Ельцин, расстреляв пусть плохую, но единственно законную демократиче-
скую власть в лице Парламента. А теперь вновь пришло время шептаться
«по кухням», ибо политические оппоненты сегодня вне закона! Так в начале
века была разогнана Госдума, так был расстрелян Кронштадт! Не так давно
такие же, как и мы аплодировали расстрелам «врагов народа», а сегодня мы
аплодируем разрывам снарядов в Белом Доме! Мы обвиняем своих предков в
политической слепоте, но не слепы ли мы сегодня сами!?»
Не успел старлей прочитать самопальное обращение какого-то энту-
зиаста, как какой-то мужчина, едва увидев лист на двери, сорвал его и,
зло выругавшись, вошёл внутрь.
– Навешали тут! Деятели! Мать их так! Коммуняки!
Тимофеев последовал за ним. Внутри было много людей. Все го-
ворили по-английски. На стене висел американский государственный
стяг. Тимофеев удивился такому странному состоянию общественной
уборной. Тут к нему подошёл официант и предложил с подноса шам-
панское.
– У нас есть сегодня повод поднять бокал! – произнёс человек в смо-
кинге с бабочкой. – Сегодня мы покончили со Страной Советов окон-
чательно!..
Он хлопнул дверью и какие-то люди помчались, стуча каблуками.
Тимофеев подскочил от шума. Вокруг были стены канцелярии. Стук
сапог был слышен по казарменному коридору. Он выскочил из комнаты
и увидел, как какие-то солдаты, хлопнув входной дверью, выскочили на
улицу…
«Самоходчики!» – прострелило мозг старлея.
403
За стеклом
Февраль 1990 г. Ружомберок.
Общага.
* 24 февраля 1990 года На парламентских выборах в Литве националисты
наносят поражение коммунистам.
26 февраля 1990 года СССР заявляет о своем согласии вывести все свои
войска из Чехословакии к июлю 1991 года.
Поздний вечер. Шторы плотно закрыты. Тимофеев сидел за пись-
менным столом в комнате общежития.
«…Чувствую, тебе сейчас очень трудно. Ты ожидала праздника, а тебя
захлестнула серая проза будней. Не грусти, милая, потерпи немного! По но-
чам мне вообще тоскливо. Очень хочу прижать тебя…», – Тимофеев отло-
жил письмо в сторону, подумал, смял, порвал и выбросил в урну.
Это было уже третье порванное письмо. Он не знал, что ему писать.
Всё, что ни начинал, казалось ему не тем, не о том. Им всё больше и
больше овладевало убеждение, что Здена обречена на несчастье с ним.
Что они из разных миров и что ему нужно дать ей шанс забыть его. Это
было очень трудное, невыносимо трудное для него решение. И он не
желал принимать его окончательно, но оно само, словно с «левого пле-
ча» шептало ему на ухо: «Брось! Оставь её! Отпусти! Загубишь иначе
всех! И её, и себя!».
Уже было за полночь. Он лёг прямо в одежде на кровать. Сон нава-
ливался на него. Так, в этих тягостных думах, он и уснул…
***
Сон.
Судя по украшенному городу, был канун Рождества.
(Тимофеев, как и многие другие советские граждане, едва ли ранее понимал
до конца значение этого слова, наивно отождествляя его с Новым Годом. Рож-
дество. Праздник Рождества Христова. Как это странно всё. Как странно
лицезреть молодых девушек, крестящихся двумя пальцами при виде церкви. В
отрочестве Влад со свойственным ему снисхождением смотрел на свою кре-
стящуюся бабушку, как на пережиток невежественного тёмного прошлого.
3.53 (90.02.26)
404
– Свят, свят, свят, – приговаривала она порой, крестясь тремя пальцами и
кланяясь «пресвятой богородице». Что возьмёшь с неё! Темнота беспросвет-
ная! Невежеством и безграмотностью только и мог он такое объяснить, сам
неся, как ему наивно казалось, «свет науки и образования» в самые отсталые
слои стареющего советского населения в лице собственной бабушки. С улыбкой
и снисхождением встречал он эти её «старорежимные отсталые религиоз-
ные штучки». Но как странно видеть, что здесь вот в, казалось бы, Совет-
ской стране, крестятся и стар и млад. И даже церковные праздники объявлены
здесь государственными наряду с праздниками революции, труда и Мая!)
Тимофеев шёл по разукрашенному по-рождественски городу. Улицы
были пустынны. В окнах домов свет горел как-то приглушённо, почти
интимно. Что ж, Тимофеев уже привык к тому, что здесь все праздники
тем и отличались от будней, что повышенной тишиной. Никакой суеты.
Никакого бурного веселья. Никаких столпотворений и буйных катаний
на санках. Никаких дымящихся шашлыков, ни запахов беляшей, ни че-
буреков. Ничего. Улицы пустынны, словно этот город оставлен его жи-
телями. Лишь он, холостой советский офицер, цокает подковами сапог
по мерзлой брусчатке, вглядываясь в отдельные окна, источающие до-
машний сказочный уют. Как он манил его! Как не тянула назад прокурен-
ная комната офицерской общаги с унылыми стенами, вымазанными жёл-
тыми охрой, с тремя скрипучими кроватями и пыльной лампой дневного
света на потолке, засиженной мухами! Тимофеев остановился. Увидел,
как окно одного из словацких домиков словно выросло во всю стену. И
вся квартира с её обитателями оказалась у него словно на ладони. Темно-
волосая стройная женщина сидела в кресле напротив скромного камина,
в котором уютно потрескивали дрова. Тимофеев всмотрелся.
«Здена!?» – прострелило его мозг.
– Зденка! – едва крикнул он, но губы его стали словно ватные и ни
звука не сорвалось с его уст.
– Зденочка! – но снова лишь шевеление губ.
Женщина медленно подняла голову, посмотрела с любопытством в
сторону Влада, взяла пульт телевизора, но чей-то голос одёрнул её.
– Здена, не включай звук. Там идёт чепуха. А лучше, выключи телек
совсем!
Тимофеев увидел вышедшего из кухни Януша с каким-то блюдом в
руках. Тимофеев попытался сделать шаг вперёд, но ничего не вышло.
Он находился словно за стеклом.
405
В эту минуту выбежал мальчик лет трёх-четырёх. Он что-то по-дет-
ски залопотал. Важно как-то и многозначительно, с откровенной дет-
ской непосредственностью.
– Сынок, поди сюда, – Здена протянула к малышу свои руки.
– Сынок? – Тимофеев прошептал и замер. «А я не знал, что у неё
есть сын! Ну что ж, милый пацанёнок, только вот…», – он задумался.
– Какие у тебя голубые глазки! – воскликнула Здена, задумчиво
улыбнувшись.
Мальчик улыбнулся в ответ.
– Как у дяди в телевизоре? – ребёнок неожиданно, со всей присущей
этому возрасту детской непосредственностью, ткнул пальчиком в сто-
рону Тимофеева.
«А и правда, – подумал Владислав, – совсем как у меня».
Януш подошёл к мальцу.
– Давай-ка, сынок, спать! – он бережно взял ребёнка на руки, зло
зыркнул в сторону Тимофеева, наклонился к телевизионному пульту.
«Так это Януш! Януш что, отец ребёнка? Но почему я ничего не
знал?! А пацан–то на Януша неочень-то похож!» – Тимофеев терзал-
ся вопросами, чувствуя себя обманутым и запутанным. Вид семейной
идиллии, о которой он так мечтал и в которой ему, Тимофееву, не отво-
дилось никакого места, поселил в его душе томительную боль и каку-
ю-то жалость к самому себе. Он почувствовал себя словно обкраден-
ным. Словно это его, Тимофеева лишили того, что могло бы ему по
праву принадлежать. Здена! Такая родная и близкая. Но такая далёкая,
недосягаемая и чужая здесь. Между тем, Януш направил пульт в сто-
рону Тимофеева и нажал кнопку. В тот же миг изображение пропало.
Вокруг наступила полная темнота…
Сквозь мрак на потолке проступали контуры той самой лампы днев-
ного света, засиженной мухами. Влад лежал. Тут он понял, что лежит
он в общаге, на своей родной койке прямо в одежде. Он вытер крупные
капли пота со лба, проснувшись окончательно…
406
Разрыв
4 марта 1990 г. Липтовски-Микулаш.
Svat; Kri; ;.a. 252, Liptovsk; Mikul;;.
– Моника! Что с дочкой-то творится? На ней совсем твары* (*Лица)
нет! – Ладислав, высунувшись из благоухающей гастрономическими
ароматами кухни, обратился к супружнице, сидящей безмятежно перед
телевизором.
(Так случалось, ибо в этой семье не было жёсткого деления хлопот
по дому на «мужские» и «женские». Каждый стремился отдать семье
как можно больше, в меру своих талантов.)
Сейчас Ладислав жарил пструха* (*Речная форель) в масле. Это было
его любимое коронное блюдо! Моника, уже закончив возню по приго-
товлению традиционных пшеничных кнедлей, обожаемых мужем, ожи-
дала супруга напротив телевизора.
– Молчит! Нехче ховорит!* (*Не хочет говорить) – досадовала Мони-
ка. – Ума не приложу, чё робить!
Здена хоть и слышала из-за закрытой двери беспокойные родитель-
ские, полные досады, речи, предпочитала не реагировать. Ей, в её юном
возрасте, ещё было невдомёк, как болит родительское сердце о своём
чаде. Ей было также невдомёк, что родители и сами были когдато юны-
ми и ещё помнят и свои ошибки, и переживания, стремясь лишь огра-
дить свою кровиночку от несчастий.
«Что с вами говорить! – думала Здена. – В ваше время всё было
по-другому! А у нас теперь всё иначе!»
Что ж, люди редко учатся на чужих ошибках. Они их скорее замеча-
ют, чтобы оправдать собственные.
В её голове ещё звенела гулом, словно гром среди ясного неба, фраза
доктора: «Да вы беременны, драгая моя!.. Познаете хоть от кого?»
Да, Здена знала от кого… От того, с кем бы провела всю свою жизнь!
От того, кто не выходит из её головы ни днём, ни ночью. От того, кому
она совершенно безразлична! А иначе, почему же он так редко о ней
вспоминает? Почему вся её жизнь протекает без него? Почему она
всё время одна? Почему он не рядом? Почему их миры текут своим
3.54 (90.03.04)
407
параллельным ходом, не пересекаясь, пока она сама того не пожелает?
Пока она сама не сорвётся куда-то туда, где её никто не ждёт? Где полно
лишь юношеской страсти и только! Где любовь начинается и заканчива-
ется лишь постелью, и после снова наступает будний день, где она снова
одна – одинёшенька среди чужих, совершенно не понимающих её людей!
– Дочка! Зденка!
– Подь есть! – вскоре раздались голоса родителей.
– Никцем! * (*Не хочу) – Здена не хотела сейчас сидеть напротив ро-
дителей и отвечать на их неуместные расспросы.
Те побухтели недолго и решили оставить дочь от докучания.
– Зденка! Як кцеш ховорить, поведай! (*Захочешь поговорить, сообщи).
Зденка взяла лист и стала писать.
«Милый Саша, мне не нравятса наши отношения, точнее то,
к чему они привели, и всё то, что и как мы робим. Наша любовь
мне кажется «подземным лабиринтом», в котором нет пути на-
зад, а проход к свету становится всё уже и уже. И я уже начи-
наю здыхаться… Это любовь без будущего. Да, я действитель-
но люблю тебя. Жизнь для меня, собственно, приобрела смысл
только с того року, когда я увидела тебя. Даже в ранней юности,
когда свойственно предаваться самым безумным мечтам, я ни-
когда не думала о таком счастье, каким обязана тебе. Впрочем,
теперь уже это счастье не для меня. Огорчит ли это тебя? Не
вем. Я почему-то уверена, что где-то в глубине души ты так
же будешь мучиться, как и я. Но, в конце концов, теперь это
уже все равно. Твоё отношение ко мне для меня не внове. Ты не
первый, кто видит во мне, прежде всего, женщину, забывая, что
я ещё и человек! Что у меня есть гордость, чувство собствен-
ного достоинства. Ты мне нужен, но я никогда больше к тебе
не приеду! И не заказывай мне телефонные переговоры, на них
я тоже не приду! Я искала в тебе не просто «ночного камара-
да». Я надеялась и верила в то, что ты станешь мне защитой.
Что я смогу опереться в любую минуту на твою сильную руку,
скрыться от всех бед и несчастий на твоей груди. Но ты меня
тогда бросил посреди этого чужого мира, едну. И всё! Где ты?
Почему не рядом со мной? Как я устала быть едной! Я больше не
408
хочу! Настал момент, когда мне нужно принимать решение, и я
его приняла. Я бросаю тебя! Что ж, никто не виноват, что всё
это оказалось миражом. Каждый из нас пойдёт по своей жизни
собственной дорогой. Я прощаю тебя. И отпускаю тебя. Отпу-
сти и ты меня, мою любовь. Но знай, в себе я оставляю частичку
тебя. И этого у меня никому не отнять! Тераз это моё. Только
моё. В память о тебе, о тех счастливых мгновениях, когда мы
были вместе. Но сейчас всё, что было с нами, кануло в небытие
прошлого. Чувствую, как мне не хватает воздуха при мысли об
этом. Но ничего не зробишь, прощай! И прошу, не ищи больше
встречи со мной! Не делай мне ещё больнее!..»
Что ж, это только в кино всё всегда заканчивается «хеппи эндом»,
в реальной же жизни всё совершенно иначе. И обстоятельства порой
становятся сильнее людей, их чувств и их желаний!..
409
«Карабахский вызов»
7 Марта 1990 г. Ружомберок.
Офицерская столовая.
*Днём ранее, 6 марта 1990 года в Афганистане правительству президен-
та Наджибуллы удаётся решительно подавить попытку государственного
переворота.
(Однако спустя два года, в апреле 1992-го, Наджибулла всё же будет
свергнут моджахедами. Это будет сопровождаться массовыми насилиями
и приведёт к мощной волне афганских беженцев. Что ж, вопрос захвата вла-
сти, – это лишь истинный интерес власть предержащих, но всегда истинное
бедствие для основной массы народа!)
Солдат подошёл к столику, где завтракали офицеры.
– Товарищ старший лейтенант! Вам сегодня звонили из политотдела
дивизии! Вам нужно завтра с утра туда срочно перезвонить! Говорят,
вас отправляют на Кавказ! – посыльный смотрел выпученными глазами
на Тимофеева…
– Да ну! Шутишь?
– Никак нет, товарищ старший лейтенант!
После этой новости завтрак более не лез ему в горло.
Он отправился в клуб, к телефону.
– Соедините «Градацию», старший лейтенант Тимофеев, – распоря-
дился он телефонистке, сообщив нужный ему «позывной», – «Града-
ция»!? Соедините мне «Сейнер»! – чтобы соединиться с нужным тебе
адресатом, где бы то ни было, необходимо было знать магическую ве-
реницу позывных, соединяясь всё далее и далее бесконечной паутиной
телефонных кабелей, соединяемых руками телефонисток, дежуривших
«на своём боевом посту» денно и нощно.
– Ну что, Тимофеев, мы тут подумали, – начал замполит дивизии,..
после того, как была изложена суть вопроса, он подытожил, – …так что,
ты готов?
– Так точно, товарищ подполковник! Куда Родина пошлёт!
Через день Тимофеев хлопнул по плечу Майера:
3.55 (90.03.07)
410
– Всё, убываю в Миловицы, на собеседование. Мне осталось здесь
немного! Но ещё не прощаюсь, увидимся! – Владислав вышел. В ком-
нате стоял прямоугольный наспех сколоченный, ящик для вещей стар-
шего лейтенанта Тимофеева. Дерево было плохо обработано, и, что бы
защитить вещи от древесных заноз, оно было обито изнутри куском
красной ткани, которую тот притащил из ленкомнаты.
«Как это неприятно напоминает гроб!» – подумал Майер, но не ска-
зал это вслух…
411
Последние лучи «чехординского» солнца
Март 1990 г. Ружомберок.
Вокзал. Поезд «Москва – Миловицы».
Советский поезд «Москва – Миловицы» приполз на перрон Ружом-
берка. Тимофеев медленно поднялся по ступенькам в вагон. В горле
стоял ком от полученного последнего письма от Здены. Само письмо
лежало в нагрудном кармане, сложенное в четыре раза. Как хотелось
как можно скорее добраться до купе, сесть в одиночестве и уйти в мазо-
хизм самобичевания, перечитывая текст, написанный убористым жен-
ским почерком снова и снова, словно пытаясь заглянуть между строк
содержания. Её фразы крутились без конца в голове.
«…Ты мне нужен, но я никогда больше к тебе не приеду!..» – неи-
моверная тоска подкатывала к горлу, звенела в висках, наполняла глаза
влагой, словно они лопались как-то изнутри от давления. Неужели и на
самом деле «всё, что было с нами, кануло в небытие прошлого?» … «Я
бросаю тебя!» – как больно в груди!
«...я оставляю частичку тебя. И этого у меня никому не отнять! Те-
перь это моё. Только моё. В память о тебе, о тех счастливых мгнове-
ниях, когда мы были вместе… Чувствую, как мне не хватает воздуха
при мысли об этом», – Тимофеев задохнулся сам. Весенний мартовский
воздух, дующий из тамбура, со специфическим железнодорожным прив-
кусом, наполнял лёгкие горечью невосполнимой потери,.. – «но ничего не
поделаешь, прощай! И прошу, не ищи больше встречи со мной!»
«А ведь я её более не увижу! Никогда! Это тебе не сопливый напуск-
ной надуманный студенческий пафос. Это все по-настоящему! Но как я
могу уйти вот так, даже не попрощавшись?» – думал он.
В принципе, вопрос отправки в Карабах лишь ускорил и так неиз-
бежное. До его замены в Союз и без того оставались считанные месяцы,
всю ценность которых он ранее не осознавал до конца. Ранее месяцы
казались годами, а сама «замена» – где-то там, ещё далеко, ещё его не
касающаяся штука! Но вот и всё! Последние лучи уходящего чехосло-
вацкого солнца… Последние дни, когда ещё оставался шанс увидеть её!
3.56 (90.03.09)
412
И едва ли уже есть шанс что-то изменить. Его убытие в Карабах просто
неизбежно. Так или иначе. Или чуть раньше, или чуть позже.
«…Не делай мне ещё больнее…», – а возможно, она права.
Его попытка проститься – хуже любого издевательства. Но как он
сможет разжать пальцы, что бы вот так навсегда отпустить её?! Как?!
Поезд тронулся, отстукивая колёсами в сторону Запада. Тимофеев
открыл дверь своего купе. Окинул его красными распухшими глазами,
шмыгнул носом… К большому его сожалению, купе было не пустое…
– Самойлов? Это ты? – Тимофеев покачивался в проходе в такт стуку
колёс.
– О-о! А-а! Привет, Тимофеев! – сонно высунулся из-под одеяла тот.
– Мы что, попутчики? До Миловиц? – Тимофеев вошёл в купе.
– Ага. И ты туда же? Да, садись! А ты по какому поводу туда едешь?
– По поводу отправки на Северный Кавказ,.. – Тимофеев уселся
у окна, отодвинул занавеску, за которой в ночной темноте мелькали
огоньки…
– Хм! И я туда же, – Самойлов махнул досадно рукой, – козлы! Не
хочу я туда. Не поеду. Вот какое они имеют право? А-а?
– Не знаю, значит, имеют. Прав-то у них много, а у нас – одни обя-
занности! – усмехнулся Тимофеев.
– Нет у них такого права! Нашли, тоже мне, козла отпущения! Если
не женат, так что, теперь можно все дыры затыкать?
– Постой, а чё ты, не женат-то? Ты же,.. – Владислав удивлённо под-
нял брови.
– Да-да! Был женат! Да чё нам, молодым перспективным-то, а?.. Ко-
роче, развёлся я.
– Да ты чё? А что случилось-то?
– Да ни чё. Да я женился-то только потому, чтобы жить не в обща-
гах, а дома, чтобы было кому там постирать, убрать, обед сварить, ну
и, сам понимаешь, чтобы не с «Дусей кулачковой» ночи разделять-то!
Кха-ха-ха-кхе-кхе-кхе, – Самойлов подавился слюной, откашлялся и
продолжил.
– Так она у меня баба хорошая была, хозяйственная. Да и в посте-
ли… ажно душу вынимала! – Самойлов закатил глаза. – Но ревни-в-а-
а-я! А какому мужику это понравится? В Зволен в штаб перебрались, а
там, знаешь, баб-то побольше, чем у вас, в полку. Там и медички есть, и
так далее,.. ну что мне тебе объяснять?!
413
– Запустили козла в огород, да? – усмехнулся Тимофеев.
– Типа того… Ну, она в Союз и свалила и на развод подала.
– Ну и правильно сделала.
– Правильно? Ду-ра! Одно радует, никто над ухом теперь не зжуж-
жит. Кого хочу, когда хочу, того тогда и имею! Сво-бо-да! Да залётик тут
у меня был небольшой, вот на меня начальство и взъелось.
– Что за залётик?
– Да, не важно!.. – Самойлов сделал многозначительную паузу. – Но
в мои планы Карабах никак не входил! Говорят мне, что это хороший
трамплин для карьеры потом. Раньше Афган был! Можно было в Кабу-
ле годик-другой отсидеться, а потом в Союзе – по штабному паркету,
как по маслу!.. Жаль, вывелись все! Но карьеру я щас и без Карабаха
сделаю! На хрен мне это надо! Прихлопнут там, чего доброго! А щас
скоро вывод из Чехорды* (*Чехословакия: Чех Орда, на тюркский манер.)
начнётся, говорят в Белоруссию, недаром наша дивизия Пинск освобо-
ждала, там, говорят, даже есть улица, в честь нашей «Гвардейской, Ир-
кутско-Пинской»!.. Квартиры хорошие будут строить! А давать будут
женатым! Понял! Мне теперь надо себе жену где-то найти, а то пролёт
будет полный, ясно? А тут этот Карабах,.. на кой он мне нужен! Я, коро-
че, скажу, что собираюсь жениться и что ребёнка жду!
– Ты ребёнка ждёшь? Ну, ты даёшь! Поздравляю! Ну-ка, покажи-ка
свой животик! – рассмеялся Тимофеев.
– Тьфу на тебя!
– А я считаю, что на то мы и офицеры, чтобы, когда Родина нас про-
сит, мы должны выполнять свой воинский долг, либо нам тогда нечего в
армии делать. Знаешь, как там, в песне: «трус не играет в хоккей!»
– Да иди ты!
– Извини, я тебя понимаю, но ты не офицер тогда! Ты ошибся ещё
тогда, когда в училище поступал.
– Ой, какой мы идейный! Тошнит аж!
– Тошнит, тогда сунь в пасть два пальца,.. и вали из армии! На хрен
армии нужны трусы типа тебя! По паркетам шаркать?
– А за труса можно и в челюсть!
– Да ты чё? Кишка у тебя тонка! Только рыпнись,.. у меня у самого
руки ажно чешутся! Тебе бы бабой родиться, да точно, ребёнка ждать.
– Сам ты баба, придурок ты!
414
– Что ты сказал? – Тимофеев готов был уже к драке. Ему было сейчас
всё равно! А что ему будет? Куда уже!
Самойлов, уловив бойцовское настроение попутчика и его полный
опофигизм, т.е. отсутствие боязни за возможные последствия, заткнул-
ся. Ведь было совершенно очевидно, что Тимофеев далеко не карье-
рист. Этот за правду-матку сам себе всё испортит! Дурачина!.. Так они
и молчали до самых Миловиц…
415
Возьмите меня с собой!
Март 1990 г. Ружомберок.
Гвардейский Гумбиненский.
*В этот день 11 марта 1990 года Литва объявляет о выходе из состава
СССР и создании независимого государства, а на следующий день на прези-
дентских выборах победу одерживает резко прозападный лидер Витаутас
Ландсбергис.
И уже через 13 дней Горбачёв отправляет в Литву танки для нейтрали-
зации сторонников независимости, что однозначно, на общем революционном
фоне, лишь обостряет обстановку, усиливая импульс, направленный на одно-
значное отделение от СССР, резко увеличивая число сепаратистов.
Тимофеев топал по территории полка. Здесь всё шло как обычно.
Слева – в курилке у казармы РМО, одни солдаты курили, другие на-
чищали сапоги жирной иссиня-черной ваксой. Один, со сдвинутой к
затылку пилоткой, только что сменившей зимнюю шапку, с важным
видом крутил на крыльце связкой ключей. (Что мог себе позволить,
судя по всему, боец очень важный, например, каптёрщик или типа того,
обладатель такой внушительной-то связки!) Справа – боец втаскивал
в двери КБО* (*Комбинат Бытового Обслуживания) набитую грязным
обмундированием плащ-палатку…
Вдруг из–за спины раздался оклик.
– Таварыш старший лейтенант! Вазмите меня с собой! – это был
младший сержант Сабиров.
– Зачем тебе это? – Тимофеев удивленно смотрел на сержанта.
– Мы им там покажем! Ну, тава-а-арыш старший лейтенант! Ваз-
ми-ите! – сержант практически молящими глазами смотрел на офицера.
– И нас! – вынырнули откуда-то ещё два солдата из третьего бата-
льона.
– Да куда вы все рвётесь? Да и я-то тут причём!
– Вы можете, мы знаем!
– Вам команду собирают. Снайперов. Уже собрали восемнадцать
солдат.
3.57 (90.03.11)
416
– Вы же знаете, как я стрэляю! Нэ пожалеете!
Тимофеев лишь пожал плечами, махнул рукой.
– Хреновато, вы, бойцы стреляете. Хре-но-ва-то! И вообще, где ваши
подразделения? А ну, марш! – и молча пошёл в офицерскую столовую.
– Ну что, Тимофеев, как идут сборы? – перед столовой стоял коман-
дир полка.
– Всё в порядке, товарищ подполковник.
Подполковник подошёл к старлею. Приобнял его за плечи.
– Давай, сынок, держись. Не осрами нас там. Будь молодцом и бере-
ги бойцов и себя.
– Так точно, товарищ подполковник!
– Ну, ну, ладно, иди, завтракай!
«Полкач» был на редкость мягок. «Вот это да! – подумал про себя
Владислав. – Даже не обратил внимание на то, что я в «гражданке» иду
по территории части!»
Но нет, обратил командир на всё внимание! Но, видимо, понимал,
куда отправляется этот мальчишка и через что ему предстоит скоро
пройти. Наслаждайся, старлей, лови последние лучи уходящего солнца!
Ведь кто знает, может, это последнее твоё солнце в этой твоей никчём-
ной, ещё такой «зелёной», жизни! А твой ящик для одежды, сынок,
всё-таки так напоминает гроб!..
417
Побег
Март 1990 г. Ружомберок.
Территория полка.
Утро. Пустынные полковые дороги. Весь личный состав уже убыл
на занятия. Тимофеев не спеша, «по граждане», шёл в офицерскую сто-
ловую на завтрак, чувствуя себя практически уже освобождённым от
прежних обязанностей.
– Ну что, Тимофеев, ты на службу не ходишь, работу с личным со-
ставом не проводишь, вот у нас уже и «ЧП»! – неожиданно выныр-
нувший старший лейтенант Ткачёв наехал на идущего в столовую «по
граждане» Тимофеева.
– Ты ведь знаешь, я убываю на Кавказ, – недоуменно пожал плечами
тот, – а что за «ЧП»?
– Знаешь, Тимофеев, вот когда убудешь, тогда и снимешь с себя от-
ветственность. А пока ты у меня числишься в роте, будь добр ходить на
службу. А насчёт «ЧП», зайди в роту, всё и узнаешь.
– Да мне полкач сказал даже…
– А мне плевать, кто тебе что сказал, я твой непосредственный на-
чальник, ясно тебе? – обрубил Ткачёв. – Всё, жду в канцелярии! Да, и
форму-то одень! Хватит уже в гражданке разгуливать, не на курорте!
Тимофеев вошёл в расположение роты. По форме.
– Рота-а, смирно! – проорал дневальный, увидев замполита, который
недавно в течение прошлого месяца исполнял обязанности командира
роты по случаю отбытия последнего в долгожданный отпуск, к чему
рота успела уже привыкнуть...
– Кто подал команду? – из канцелярии высунулся Ткачёв. – Я здесь
командир роты! Снять с наряда болвана!..
– Вот, читай, замполит, это тебе письмо. Распустил в моё отсутствие
тута всё! И запомни, командир здесь я! – Ткачёв протянул Тимофееву
уже вскрытый конверт, на котором было нацарапано кривым почерком:
«Командиру роты, гвардии старшему лейтенанту Тимофееву».
3.58 (90.03.12)
418
Тимофеев достал сложенный вдвое лист, загнутый сбоку, исписан-
ный каракулями.
«Тов ст. летинать,
Прежде чем уйти решил написать вам пару строчек
Извините меня если можете за токой поступок иначе я не могу
поступить. Такая жизнь мне насточертела до придела постоян-
ные доё…ки в столовой, на улице да и вообще.
Я решил уйти думаю что искать меня долго неприйдется.
Я буду в Зволене в комендатуре но от туда я не уйду пока меня
куда нибудь не переведуть. Просто завидую тому парню из ЗДН*
может быть и мне так удасться вырваться из этого «зверин-
ца». А не палучитса то я брошусь под машину тогда. Всё равно.
Ещё раз прошу извинить меня но другого выхода я не вижу до
свидания тов ст. л-нт.
Ваш Чепаев»
(*Тот парень из ЗДН сбежал прямо на полевом выходе. Он добрался до
Зволена. Больше его в полку не видели. Говорят, оставили при штабе. Там он
стал писарем. Сидит теперь, прохлаждается.)
«Вот оно что здесь! Да, это действительно «ЧП»! – его злоба на
Ткачёва тут же улетучилась. – Что же делать, что же делать? Ну, Чепаев!
Эх, я! Хорош! Упустил парня с этим Карабахом, будь он неладен!..» –
роились тревожные мысли в голове старлея…
419
Марксисты– ленинисты
Март 1990 г. Ружомберок.
Офицерское общежитие
Обеденный перерыв подходил к концу. Майер лежал на кровати, за-
кинув блестящие сапоги на спинку кровати. Подтяжки поверх синего
нательного белья натягивали струной галифе.
– Слава богу, Чепаева нашли. Как он тебе и писал, его со Зволена
доставили!
– Да-а! Жаль парня. Мог бы, забрал бы с собой.
– Шутишь?!
– Где уж тут! Зачмырят его здесь. И деть-то его некуда.
– Как бы не засудили ещё за побег-то!
– Вот и я про то же! Ты уж, Сашка, заступись за него, ладно? А то
Разорёнкина не засадили, а на этом могут отыграться не за нюх собачий!
– Ла-адно! Э-э-эх, жаль, что ты, Влад, уезжаешь. Тако-о-ого друга
теряю.
– Да-а-а, – Тимофеев задумчиво посмотрел в окно, – мне тоже груст-
но. Грустно, что теряю друга. Грустно оттого, что никогда уже более не
увижу Зденку, что никогда уже не ступлю на эту землю. Не пройду по
этим улочкам. Не выпью в реставрации ихнего пива.
Только вот сколько смотрю на них, на чехов со словаками, так и не
смог понять, почему они лучше нас живут.
– Да за наш же счёт и живут. Вон, сперва белочехи нам Колчака за
золотой эшелон – весь золотой запас России продали. Вся Чехия тогда
за счёт этих средств жила! А потом, после Второй мировой, они, как и
вся Восточная Европа, за наш счёт свои страны и промышленности-то
и восстанавливали.
– Да я не о том, Саша, они даже пиво в бокал умеют культурно на-
лить, вокруг дома всё цветочками украсить. Культуры у них как-то
больше, – Тимофеев досадливо потряс вытянутой вперёд ладонью.
– А-а-а, ты об этом, то да! Просто у них эти вещи с молоком матери.
Они с раннего детства видят, как надо, а мы с детства видим – как не
надо. Они живут. А мы – выживаем. Нам не до жиру, быть бы живу!
3.59 (90.03.15)
420
Это в России ещё со времён татар повелося! Нет у нас людей, которые
бы эту культуру несли, передавали бы поколениям. Всех повыбили в
войнах, да!
– Это была большушая ошибка большевиков, когда «люмпены» ста-
ли гегемонами, – махнул рукой Тимофеев.
– Эт точно, дали «Шариковым» всю власть, всё, как у Булгакова, –
поддержал Майер, – только водку жрать да плясать под гармошку они
умеют! Весь культурный генофонд вывели войнами да революциями.
– А самое главное – классовой борьбой!
– Да! Это как чернозём снять. Пока мёртвый грунт новым дёрном
покроется, десятки лет, а то и века пройдут!
– Да. Социализм построить – не поле перейти. Вообще, Маркс пред-
полагал переход к социализму вследствие естественного отмирания
товарно-денежных отношений. В условиях России, со слаборазвитой
капиталистической экономикой, требовался длительный послерево-
люционный период, к осуществлению которого и приступил Ленин.
Сталин же, как говорил наш замполит полка, в короткий срок загубил
все Ленинские начинания и приступил к строительству социализма на-
сильственными методами… и вот те результат. Имеем то, что имеем.
– Эх, если бы Ленин не умер!.. – мечтательно закрыл глаза Май-
ер. – Мож и жили бы сейчас уже при коммунизме, а не перестройкой бы
занималися! Ладно, ты тут балдей, наслаждайся последними днями, а я
на службу! – он скинул ноги со спинки кровати, стукнув об пол каблу-
ками. – Давай!
Тимофеев, оставшись один, повернулся набок, накрыл голову вто-
рой подушкой, и свинцовая тяжесть тут же навалилась на его веки.
***
Сон.
В комнату общежития вошли двое солидного вида мужчин: один с
узкой бородкой, другой – с пышными бакенбардами.
– Вы, любезный юноша, отдыхайте, а мы тут присядем, потолкуем.
Вы ведь великодушно не станете возражать?
– Да пожалста! – растерялся Тимофеев незваным гостям.
– Вы ведь нас охранке не выдадите, я полагаю. Да?
– Какой ещё охранке? – удивился старлей.
421
– Известно какой! Царской!
Тимофеев лишь пожал плечами:
– Где я её тут вам возьму?
Те переглянулись, потом тот, что с бакенбардами, кивнул утверди-
тельно головой и они расселись на стульях, один достал трубку, посту-
чал ею, медленно набил, закурил. Противный дым наполнил комнату
такими белыми клубами, что нежданные собеседники теперь напоми-
нали более богов, сидящих в облаках.
– Развитие капитализма необходимо притормаживать, – вдруг произ-
нёс задумчиво один, – так как вследствие этого развития появляется ра-
бочий класс. Этакая язва современного общества. К счастью, в России
капитализм пока ещё находится в зародыше.
– Ошибаетесь, милейший, – с ехидцей улыбнулся тот, что с бород-
кой, – именно эта «язва»-то и может стать основной движущей силой
нашей революции, которая-то и приведёт нас к власти. Вы же всё думае-
те о том, как бы остановить развитие промышленности и пролетариата,
остановить «колесо истории». Правда, капиталистические отношения
в России в настоящее время находятся на первичной ступени зарожде-
ния. России ещё предстоит очень длинный путь к созданию реальных
предпосылок для социалистической революции. Так что едва ли это
выпадет на наш век!
– Какой же, в таком случае, вы видите свою конечную цель?
– Конечная наша цель – завоевание пролетариатом политической
власти, уничтожение частной собственности на средства производства
и создание социалистического общества.
– Но мы должны, прежде всего, пропагандировать в просвещённом
обществе научный социализм, как общесвенно–экономическую мо-
дель, а не бороться за демократию, сводящуюся к революционному
захвату власти люмпенизированным пролетариатом.
– Хм. Научный социализм подождёт. Социалистическая деятель-
ность социал-демократов неразрывно связана с демократической, в
пропаганде демократических идей и борьбой против царизма. Но всё
же существует существенное различие между ними. Важнейшая за-
дача русских социал-демократов – завоевать политическую власть, по-
лучить реальную политическую свободу. Революционная Россия будет
иметь огромное значение для успеха всего рабочего движения на За-
паде.
422
– Вы упорно призываете к революции?! Вы хотите, чтобы толпы
оборванцев громили всё то, что нам дорого!? – мужчина несколько
нервно теребил свои бакенбарды. – Ведь не приходит вам, милости-
вые государи, в голову доверить заботу о ваших домашних животных
в их собственные руки. Необходимые реформы необходимо проводить
сверху. История знает многих благородных личностей, способных осу-
ществить эту затею. Нужно только убедить правителей и господствую-
щие классы в несправедливости современного общественного порядка
и тогда будет легко водворить на земле мир и всеобщее благополучие.
Мужчина с бородкой и залысинами невозмутимо парировал:
– История знает много наивных романтиков. И где они сейчас? Толь-
ко классовая борьба этих самых пролетариев, неудачно сравниваемых
вами с животными, избавит человечество от гнетущих его теперь бед-
ствий. Чистый Социализм – это выдумки мечтателей. Эта обществен-
но-политическая формация невозможна, ибо она не учитывает особен-
ности человеческого развития.
– Вы жалки в ваших заблуждениях. Построение справедливого со-
циалистического общества есть необходимый результат эволюционного
совершенствования внутри самого общества, – он закашлялся, видимо
поперхнулся слюной. Похлопал ладонью по горлу и принялся выбивать
свою трубку.
– Справедливое общество! Вся писаная история до сих пор была
историей классовой борьбы, сменой господства и побед одних обще-
ственных классов над другими. И это будет продолжаться до тех пор,
пока не исчезнут основы классовой борьбы и классового господства –
частная собственность и беспорядочное общественное производство,
основанное на конкуренции, приводящей к перепроизводству. Вы меч-
таете о социализме без борьбы? В противоположность общему страху
перед развитием пролетариата ещё Маркс и Энгельс все свои надежды
возлагали на беспрерывный рост пролетариата. Чем больше пролетари-
ев, тем болыше их сила как революционного класса, тем ближе и воз-
можнее социализм. А кроме, в условиях России, при слаборазвитости
капиталистической экономики потребуется очень длительный послере-
волюционный период.
– Однако Гегель считал, что человеческая душа развивается. Совер-
шенствуется. И по мере этого развития развивается и природа человече-
ских отношений, общества в целом, – он снова раскурил свою трубку и
423
комната, начавшая было освобожаться от дыма, снова поплыла в густых
облаках, на этот раз более серых, свинцовых, словно грозовых.
– Как велико Ваше идеалистическое заблуждение! – бородатый был
неумолимым спорщиком. – Не развитие духа объясняет развитие при-
роды, а наоборот – дух следует объяснить из природы, материи... В про-
тивоположность вам и другим гегельянцам мы, марксисты, смотрим
на вещи глазами материализма. Взглянув материалистически на мир и
человечество, мы не можем не увидеть, что в основе всех явлений при-
роды лежат причины материальные, так и развитие человеческого об-
щества обусловливается развитием материальных, производительных
сил. Развитие капиталистического производства создает отношения,
опирающиеся на частную собственность. Но теперь мы видим, как по
мере этого развития собственность большинства сосредоточивается в
руках ничтожного меньшинства.
– И тем не менее, сегодня в Германии пролетариат, несмотря на раз-
витие производительных сил на самом высшем уровне, не выглядит
несчастным и не способен на серъёзные революционные выступления.
– Всему есть своё время! – кратко ответил человек с глубокими за-
лысинами.
– Как знать! Они не выступают вследствие того, что им есть, что
терять. Вследствие развития капиталистического производства повы-
шается средний уровень жизни и сегодня средний доход немецкого
рабочего составляет более 50% дохода среднего предпринимателя. Их
скорее устраивает существующее положение дел. Это явилось «побоч-
ным явлением» развития и производства валового национального про-
дукта. Другое дело в России, где капитализм находится в своей зача-
точной стадии и пока не способен дать рабочему столько, сколько ему
нужно, так как пока буржуазии самой необходимы средства для ещё
большего развития. Но всему своё время. Даст бог и, помере развития
капиталистических отношений в России и нашего влияния на образо-
ванную часть общества, и непосредственно – на фабрикантов гнёт бу-
дет ослабевать, соответственно и положение рабочих будет улучшаться.
И это для нас является важнейшей целью, – он поднял палец ладони,
зажавшей трубку, вверх.
– Всему своё время! Вводимые крупными фабриками улучшения в
производстве и машины, способствуя повышению производительности
общественного труда, служат усилению власти капиталистов над рабо-
424
чими, увеличению безработицы, а вместе с ней и беззащитности рабо-
чих. Так что всему своё время. Этот революционный час пробъёт ещё
рано или поздно. Важнейшая задача русской социал-демократии-заво-
евание политической свободы, свободная революционная Россия будет
иметь огромное значение для успехов рабочего движения на Западе.
И мы должны не упустить данный нам шанс! Мы должны разьяснять
рабочим о всех фактах их притеснений. Чтобы они могли смело выдви-
гать свои требования фабрикантам.
– А если фабриканты прислушаются и пойдут навстречу этим требо-
ваниям. Но ведь вам реформы-то не нужны, не так ли?!
– Капитал не в силах сегодня, в период первичного накопления, ус-
лышать что-либо в достаточной мере. Например, как заставить фабри-
канта отменить штрафы? Как он сможет управлять рабочими без этого
самого эффективного метода наказания!? Мы должны сыграть на этом
и подобных фактах. Мы должны убедить их, что штрафы есть резуль-
тат полного развития капитализма и инструмент полного порабощения
рабочего! Осознав это, и многое другое, рабочие увидят, что им оста-
ется только одно средство для своей защиты – соединиться вместе для
борьбы с фабрикантами и с теми несправедливыми порядками, которые
установлены законом. И тогда мы возглавим их борьбу!
– Но! Новый закон 1886 года установил правило, что штрафы не мо-
гут идти в карман хозяина. В законе сказано: он зачитал, «взыскания
с рабочих обращаются на составление особого рода, при каждой фа-
брике, капитала, состоящего в заведовании фабричного управления. Ка-
питал этот может быть употребляем, с разрешения инспектора, только
на нужды самих рабочих, согласно правилам, издаваемым министром
финансов по соглашению с министром внутренних дел» Таким образом
штрафы не остаются у фабрикантов, а используются для нужд самих
же рабочих, – при этих словах мужчина даже привстал на стуле, подав-
шись вперёд, и снова сел.
– Что ж! В любом случае, наша борьба за власть – есть борьба рус-
ского рабочего класса за власть. И наоборот.
– Предлагаю заменить слово «власть» на «освобождение». Так зву-
чит лучше. Ведь народу власть как таковая не нужна. Да и не бывает
власти в руках всего народа. Это ещё большая утопия. Власть должна
находиться в руках образованных людей, в этом, собственно, и состоит
425
свобода для народа! А вы что, действительно собираетесь дать самому
народу свою полную экономическую свободу? К чему же это может
привести?!
– Отнюдь. Мы провозглашаем только одну свободу – политическую.
А именно – право на борьбу с царизмом, тормозящим развитие так необ-
ходимого для нас капитализма и, собственно с последним. Экономиче-
скую свободу и частную собственность мы заменим концентрацией всех
средств производства в одних руках. А именно в руках партии, которая и
будет представлять интересы народа. А значит, принадлежать народной
партии, все средства производства отныне будут принадлежать народу!
– Не вдаваясь в детали, вы собираетесь народу так всё и провозгла-
сить? Мол, всё в руки партии!
– Нет! Всё в руки народа. Земля – крестьянам, заводы – рабочим!
– Но как это возможно? Рано или поздно, не получив ожидаемого,
народ поймёт, что его попросту обманули!
– Народ получит такие блага, какие никогда ещё не имел. Ибо вся
извлекаемая прибыль от деятельности будет служить ему, а не горстке
фабрикантов, получающих все удовольствия жизни за счёт трудящихся,
эти удовольствия создающих.
– Это фикция. Чистая фикция. Афера, если хотите! Мы же видим всё
совершенно иначе. И мы будем дальше бороться за то, чтобы указать вла-
сти на факты притеснений народа, чтобы облегчить его жизнь. Так мы
сможем завоевать к себе истинное народное доверие.
– Напрасные усилия! Лишь более отсрочивающие неминуемую раз-
вязку. Русская социал-демократическая рабочая партия, напротив, будет
вести войну со всеми стремлениями облагодетельствовать трудящиеся
классы опекой правительства и его чиновников, дабы ослабить гнёт ка-
питализма, а следовательно, ослабить революционность рабочего клас-
са! Нам нужна не помощь правительства, а окончательное свержение
его! Поэтому для нас актуален принцип: «Чем будет хуже положение
рабочих, тем будет лучше для нашей предстоящей революции!»
– Разве рабочему классу нужна власть, а не просто освобождение
от гнета!?
– Именно власть. Только разрушив существующий аппарат власти,
возможно ликвидировать и первопричину гнёта. Далее мы провозгла-
сим всё то, что хотят слышать люди: свободу вероисповедания и равно-
426
правность всех национальностей. Отмену паспортов, полную свободу
передвижений и переселений.
– А вы уверены, что это реализуемо?
– Чтобы взять власть, все средства хороши, любезнейший! Но не
думайте, что наша цель – лишь власть. Мы всё ещё относимся к тем
романтикам, стремящимся изменить мир к лучшему. Но мы не желаем
повторять ошибок прошлых лет. Мы хотим дотянуться рукой до небес.
И взять бога за его седую бороду!
– А вы не боитесь кары господней? – мужчина с бакенбардами встал.
– Предрассудки! Пресловутая вера в бога существовала веками лишь
как средство в руках имущих для целей порабощения масс и их усми-
рения. Мы же выдвигаем свою, рабочую материалистическую идеоло-
гию, свободную от этой вековой лжи. Мы строим будущее не на слепой
вере в несуществующего бога, но в свои силы и науку. Науку развития
общественных отношений, экономику, способную создать научно обо-
снованные предпосылки для революции и привести нас к власти. Капи-
тал, становясь все крупнее, сильнее давит на рабочих, превращая их в
нищих, принуждая отдавать все свое время фабрике, загоняя на работу
их жен и детей. Таким образом, вот в чем состоит первая перемена, к
которой ведет рост капитализма: громадные богатства скапливаются в
руках неболыпой кучки капиталистов, а массы народа превращаются в
нищих.
– Но развитие капитализма способствует росту средств производства,
а, следовательно, и научно-техническому прогресу. Так что построение
справедливого социалистического общества есть необходимый резуль-
тат планомерного развития производительных сил в обществе. Это так,
чисто теоретически. Вот вы, юноша, что думаете об этом? – он неожи-
данно повернулся в сторону молчаливо слушающего старлея.
– Я? – Тимофеев растерянно вытянул лицо.
– Вы, именно! Что вы на сей счёт можете нам сказать?
– Я-я-я-а-а-а! – он лишь замычал.
– Вот видите, любезный, даже этому юноше нечего сказать в ответ
на ваши бредни. Потому что это всё полная ерунда. Вот что я вам от-
вечу, – человек с бородкой перехватил инициативу в свои руки снова, –
говоря про «чисто теоретические» предпосылки, капиталистические
производства развиваются. Усиливается использование машин. Увели-
427
чивается выгода во много раз, но капиталист обращает всю эту выгоду
против рабочих: поскольку в данных условиях требуется меньше физи-
ческого труда, он ставит к машинам женщин и детей, платя им меньшую
плату. Пользуясь тем, что при машинах нужно гораздо меньше рабочих,
он выталкивает их массами с фабрики и пользуется безработицей, чтобы
еще сильнее поработить рабочего, чтобы увеличить рабочий день, чтобы
отнять у рабочего ночной отдых и превратить его в простой придаток
машины. Безработица, созданная машинами, постоянно увеличивающа-
яся, ведет теперь к полной беззащитности рабочего. Его искусство теряет
цену, легко заменяется простым чернорабочим, быстро привыкающим к
машине и охотно идущим работать за меньшую плату.
Бессильный в одиночку, рабочий становится силой только в соедине-
нии со своими товарищами, получает возможность бороться против ка-
питалиста и может дать ему отпор.
Весь класс капиталистов вступает в борьбу со всем классом рабо-
чих, изыскивая общие меры против стачек, добиваясь от правительства
законов против рабочих, перенося фабрики и заводы в более глухие
местности, прибегая к раздаче работы на дом и к тысяче всяких других
уловок и ухищрений против рабочих. Соединение рабочих отдельной
фабрики, даже отдельной отрасли промышленности, оказывается недо-
статочным для отпора всему классу капиталистов. Становится безус-
ловно необходимым совместное действие всего класса рабочих по все-
му миру. Рабочих всех национальностей также связывает один общий
интерес – не дать капиталу задавить себя, отстоять свое право на жизнь
и на человеческое существование. И рабочие точно так же убеждаются,
что и им необходимо объединение, совместное действие всего класса –
рабочего класса. Борьбу с господством класса капиталистов ведут в
настоящее время уже рабочие всех европейских стран, а также рабо-
чие Америки и Австралии. Соединение и сплочение рабочего класса не
ограничивается пределами одной страны или одной национальности:
рабочие партии разных государств громко заявляют о полной солидар-
ности интересов и целей рабочих всего мира. Они собираются вместе
на общие конгрессы, выставляют общие требования к классу капита-
листов всех стран, учреждают международный праздник всего объеди-
ненного, стремящегося к своему освобождению, пролетариата (1 Мая),
сплачивая рабочий класс всех национальностей и всех стран в одну ве-
428
ликую рабочую армию. Это объединение рабочих всех стран вызывает-
ся необходимостью, тем, что класс капиталистов, господствующий над
рабочими, не ограничивает своего господства одной страной. Так что
именно это препятствует возможности построения социалистического
общества в одной, отдельно взятой стране. Вот почему для торжества
социализма необходима мировая социалистическая революция, которая
бы свергла полностью класс эксплуататоров.
– Но почему вы считаете, что капиталистические экономики не мо-
гут оставаться в рамках своих национальных границ?
– Потому, вследствие неизбежности при капитализме масштабной
внешней торговли, не просто привозящей товары на мену, как в древ-
нем мире, но балансирующей условия внутреннего перепроизводства и
сохранения себестоимости производимых товаров. Поскольку развитие
крупного предпринимательства и наемного труда в промышленности и
земледелии ведет к тому, что производство неотвратимо обгоняет по-
требление и становится перед неразрешимой задачей: найти потребите-
лей; и, поскольку внутри страны потребителей оно найти не может, ибо
превращает массу населения в простых рабочих и создает незанятое на-
селение, искать их приходится на внешних рынках. Чтобы при условии
наращивания капиталистического производства не доводить в конку-
рентой борьбе уровень прибыли, а соответственно и уровень себестои-
мости и оплаты труда до минимума, необходимо спасаться во внешней
торговле, перераспределяя отчасти это бремя на другие страны. Так что
если нация не имеет внешней торговли и если внутренее потребление
остается неизменным – будет, следовательно, потеря для всех, умены-
шение национального дохода, которое в следующем же году поведет к
уменьшению общего внутреннего потребления, – мужчина поднялся и
начал в такт своему динамичному выступлению метаться по комнате из
одного угла в другой.
– При этом, – продолжил он, – и труд сам по себе составляет важ-
ную часть дохода в виде заработной платы, и потому нельзя уменьшать
спрос на труд без того, чтобы не сделать нацию более бедной. И поэто-
му-то выгода, ожидаемая от изобретения новых способов производства,
относится почти всегда на счет иностранной торговли. Ибо внутри
страны сверхстоимость не может быть реализована. Внутренний рынок
не может развиваться иначе, чем за счёт расширения национального
429
благосостояния. В этих условиях все торговые связи между различны-
ми государствами становятся все теснее и обширнее; капитал перехо-
дит постоянно из одной страны в другую. Банки, эти громадные склады
капиталов, собирающие его отовсюду и распределяющие его в ссуду
капиталистам, становятся из национальных международными, собирают
капиталы из всех стран, распределяют их капиталистам Европы и Амери-
ки. Громадные акционерные компании устраиваются уже для заведения
капиталистических предприятий не в одной стране, а в нескольких сразу;
появляются международные общества капиталистов. Господство капита-
ла международно. Вот почему и борьба рабочих всех стран за освобожде-
ние имеет успех лишь при совместной борьбе рабочих против между-
народного капитала. Вот почему товарищем русского рабочего в борьбе
против класса капиталистов является и рабочий немец, и рабочий поляк,
и рабочий француз, точно так же, как врагом его являются капиталисты:
и русские, и польские, и французские. Так, в последнее время иностран-
ные капи-талисты особенно охотно переносят свои капиталы в Россию,
строят в России отделения своих фабрик и заводов и основывают ком-
пании для новых предприятий в России. Они жадно набрасываются на
молодую страну, в которой правительство так благосклонно и угодливо к
капиталу, как нигде, в которой они находят рабочих менее объединенных,
менее способных к отпору, чем на Западе, в которой жизненный уровень
рабочих, а потому и их заработная плата гораздо ниже, чем на Западе, так
что иностранные капиталисты могут получать громадные, неслыханные
у себя на родине, барыши. Поскольку международный капитал протянул
уже свою руку на Россию, русские рабочие протягивают руки междуна-
родному рабочему движению.
Все большая и большая часть вновь образуемых капиталов идёт на
изготовление средств производства. Следовательно, они развиваются
быстрее, нежели предметы потребления. Следовательно, историческая
«миссия» капитализма состоит именно в развитии производительных
сил общества (производство для производства) исключая возможность
их потребления массой населения.
– Бесспорен факт, что накопление и производство должны соответ-
ствовать потреблению, иначе будет кризис. Рост богатства выгоден
лишь тогда, когда он постепенен, когда он пропорционален самому
себе, когда ни одна из его частей не развивается непомерно быстро.
430
– Однако накопление и производство обгоняют потребление, иначе
дело и идти не может, ибо накопление совершается главным образом
за счет средств производства, которые в «потребление» не входят, т. е.
происходит именно производство ради производства.
– Раз капиталисты не могут сами потребить сверхстоимость, то,
сбывая ее за границей, они смогут всё же выравнивать этот баланс.
– Ну, уж, спрашивается, не даром ли уже отдадут капиталисты свои
продукты ипостранцам или не бросят ли они их в море? Продадут – зна-
чит, получат эквивалент; вывезут одни продукты – значит, ввезут дру-
гие. Из всего следует, что рост общественного богатства невозможен
при капитализме.
– Но наступит, наконец, эпоха, когда весь цивилизованный мир об-
разует один рынок и когда нельзя уже будет в какой-либо новой нации
приобретать новых покупателей. Спрос на мировом рынке будет тогда
величиной неизменной, которую будут оспаривать друг у друга различ-
ные промышленные нации. Если одна поставит болыше продуктов, то
это будет в ущерб другой. Общая продажа не может быть увеличена
иначе как увеличением общего благосостояния или переходом това-
ров, бывших во владении богатых, – в потребление бедным. Орудия же
труда сами разлагаются на заработную плату и прибыль. Капитал для
одного станет доходом для другого.
– Но вы совершенно забывате про постоянный капитал, который упо-
треблен на их производство. Понятие капитала и дохода нельзя перене-
сти прямо с индивидуального продукта на общественный. Вижу, мне
не удаётся вас переубедить. И это лишь оттого, что вы сами не желаете
смотреть правде в глаза, не желаете верить совершенно очевидному, ле-
жащему прямо на поверхности. Ладно! – мужчина махнул рукой, потёр
бородку. – Подводя итог всему сказанному выше, добавлю, что сегодня
мы не заинтересованы в сдерживании развития капитализма в России.
Ибо вследствие его развития мы получим так необходимые нам орудия
будущего социалистического производства и главную движущую рево-
люционную силу – пролетариат. Мы не заинтересованы в ослаблении
гнёта со стороны фабрикантов, так как это ослабляет революционность
пролетариата. Мы не видим возможности поиска какого бы то ни было
компромисса с угнетателями, но настаиваем на полном свержении
этого паразитарного класса и переходе всей власти к народу. Никако-
го союза с буржуа, лишь полная гегемония пролетариата! Необходима
431
интернациональная борьба всего мирового пролетариата против всего
класса угнетателей, ибо и сам капитализм международен. Более того,
он глобализируется, мелкие буржуа поглощаются более крупным,и и
этот процесс необратим и бесконечен, до полной концентрации всего
мира в одних руках. Учитывая конкурентно-агрессивную модель ка-
питализма, ускоряющую развитие производительных сил, невозможна
победа социализма лишь в одной стране. Избежать войн, эксплуатации
и насилия возможно лишь в случае окончательной победы социализма
на всей планете! Когда все трудящиеся и нуждающиеся, а не горстка
фабрикантов могут пользоваться плодами общественного труда.
– Итак, вы выбираете силовой сценарий, который может привести к
непредсказуемому хаосу и гибели всего, что нам дорого! Вместо эволю-
ционного развития общественных, политических и экономических отно-
шений для постепенного прихода к справедливому социалистическому
обществу. Жаль. Как жаль! – мужчина положил трубку на стол. Поднялся.
– Если упустить момент, то вся теория «научного социализма» ри-
скует так теорией лишь и остаться. Ибо по мере того, как капитал пу-
скает свои корни настолько глубоко во все сферы человеческой жизни,
победить этого угнетателя становится менее возможным предприятием.
Когда растение-паразит «омела» оплетает дерево настолько сильно, что
лечение последнего становится уже невозможно, его приходится лишь
спилить вместе с паразитом. Возможно, в будущем, некоторые трудя-
щиеся и будут чувствовать в какой-то период некоторое облегчение от
гнёта, как это сейчас и происходит в той же Германии, это то, к чему
призываете вы, собственно благодаря кому эти улучшения и происходят.
Но это подлая попытка отсрочить неизбежное, усыпить революционную
бдительность. Ведь рано или поздно, когда угнетение примет полностью
наднациональный характер, когда угнетение целых стран и народов ис-
черпает свой ресурс, то останется лишь небольшая горстка избранных
этого «цивилизованного мира эксплуататоров», необходимая для обеспе-
чения функционирования этой глобальной системы эксплуатации.
Мы хорошо знаем историю и не повторим ошибок наших предше-
ственников! Мы будем действовать решительно. Наверняка, каких бы
усилий и революционных жертв это нам ни стоило!
– Вы ничего не видите пред собой, кроме революции. Но стоит всё
же предпочесть эволюционное развитие общества. Конечно, револю-
ция – короткий путь к власти. Победители-революционеры создают в
432
обществе «революционный романтизм». А на деле, нет больших народ-
ных бед, нежели через революцию!* – возразил тот, что с пышными
бакенбардами.
(* По материалам работ В.И. Ленина)
– Молодой человек, ну а вы, может, хоть вы что-то скажете? Неуже-
ли вы с этим согласны? – мужчина с бакенбардами подошёл к Тимофе-
еву. – Да хватит же спать! Вставай! Вставай!
– Влад, вставай, хорош дрыхнуть! Всё проспишь. Давай, подымай-
ся, хватит спать. Пошли на пивко!? Лови последние лучики уходящего
солнца, да вставай же, идём на пиво! А? – в комнату общаги буйно вле-
тел Майер.
– А где эти? – смотрел Влад мятым от сна лицом на разгорячённого
товарища.
– Какие такие «эти»?
– Ну, это, револю,.. а-а-а! – махнул он рукой. – Ну и соснилось же!
– Вот! Я и говорю, что вредно спать в такой час!
Они вышли на тихий свежий мартовский воздух…
433
Я оставила частицу тебя навсегда с собой
Март 1990 г. Ружомберок.
* 15 марта 1990 года, словно не замечая происходящего вокруг, а точнее,
буквально аплодируя «долгожданным переменам» в виде переворотов в стра-
нах бывшего соцлагеря, Горбачев приносит присягу в качестве первого прези-
дента СССР.
Итак, у Тимофеева не было выбора. Вопросы о его согласии или не-
согласии были, как это и полагается в армии, лишь делом формально-
сти, лишь проверкой его готовности исполнить свой патриотический
долг перед Родиной. Его отправили на Кавказ. Это приказ. И он не впра-
ве его оспаривать. Он – казённый человек. Со своей свободой он попро-
щался ещё в свои шестнадцать лет, поступив в военное училище. С тех
пор его судьба и жизнь целиком и полностью были вверены в надёжные
руки его отцов-командиров и Родины.
Тимофеева душила мысль о том, что он больше никогда не увидит
свою Зденку. Это дурацкое письмо… Этот дурацкий Кавказ!.. И вот,
отчаянно разрываясь между любовью и долгом, он всё же решил пере-
шагнуть через всё и приехать к ней, чтобы хотя бы попрощаться по-че-
ловечески. Хотя бы ещё раз взглянуть в её родные любимые глаза. Ведь
он не просто едет в Союз, он едет на Кавказ! А там может случиться
всё, что угодно, и только любовь ещё способна наполнить его жизнь
главным смыслом…
***
г. Липтовский Микулаш.
Мартовский вечер. Город уже погрузился в сумерки.
«День уже явно стал длиннее, – подумала Зденка, – еще неделю на-
зад сейчас было бы совершенно темно. Это хорошо!»
Да! Это хорошо! Это значит, близится снова лето. А значит, скоро
зародится новая жизнь в скверах и парках, в лесах вокруг! Снова всё
будет зеленеть, щебетать и радоваться тёплому летнему солнышку. И
3.60 (90.03.16)
434
она, Зденка, тоже родит новую жизнь – она станет счастливой мамой!
Она просто обязана быть счастливой, как бы то ни было, независимо ни
от чего и ни от кого! Во имя и для этого дитя, зачатого в любви, хоть и
такой безнадёжной. Так она решила для себя, перелистывая в календаре
своей личной судьбы новую страницу.
Неожиданный звонок в домофон оторвал её от грустных размышле-
ний и борьбы с собой…
Она выглянула в окно. На крыльце стоял Тимофеев. Её сердце за-
колотилось. И все мысли, выстроенные в голове пирамиды её светло-
го будущего, стали рушиться под каждым сокращением её сердечной
мышцы. Она не решалась подойти к домофону и открыть дверь. Она
не была уверена в себе, в том, что сможет устоять и не поддаться снова
этим губительным для неё чувствам. Она стояла у окна. А так хотелось
прижаться к его груди! Так хотелось сказать ему об их будущем ребён-
ке. Но стоит ли это делать? Что это даст кроме дополнительной боли и
новых страданий и ей, и ему?! Она смотрела на него из окна и тихо пла-
кала. Слёзы катились по её горлу, а она не знала, что она может сделать,
что она должна делать. Глаза застлали слёзы, и всё вокруг расплылось
в пелене горя. Тут она почувствовала взгляд на себе. Женщины обычно
чувствуют пристальный взгляд. Она вытерла слёзы и снова взглянула
на крыльцо. Тимофеев снизу смотрел на неё, отделённую от него окон-
ным бликующим стеклом. Он помахал ей рукой.
– Зденка! Пусти! Давай поговорим!
Она отпрянула от окна, упала на диван, накрылась подушкой и разре-
велась в полный голос, буквально захлёбываясь горькими солёными сле-
зами, не реагируя на звонки и крики с улицы. Её истерично трясло, и она
кусала собственные кулачки. Пока, совершенно обессилив, не уснула.
Её разбудил лязг открывающихся замков. Это были родители.
– Zdenka! Sp;te? Prebu;te sa! A t; noc bude, che budete robi;?*
(*Зденка! Спишь? Просыпайся! А то придёт ночь, что будешь делать?)
***
Тимофеев шёл по городу. Последний раз. Как стали родны и милы
эти тихие красивые улочки, и такие тёплые воспоминания они несут в
своей тихой сущности! Вот здесь он случайно встретил Здену. Тогда
шёл дождь. Сейчас светит солнце. Но впереди – тучи. А значит, быть
снова дождю. И, значит, быть новой жизни… Сейчас везде – голые вет-
435
ви, едва просыпающиеся от зимы, качающие новыми просыпающими-
ся почками. Вот здесь, по этой улице, они шли в тот далёкий день. Тог-
да было всё в цвету, ведь был май, как-никак! Её легкое голубое платье
мягко опускалось по изящной фигуре. Темные волосы рассыпались по
плечам, а он вдыхал её головокружительный аромат, держа её за кончи-
ки холодных пальчиков… А там, давно как-то зимой, она предложила
ему снять шапку. Не хотела, чтобы другие знали, с кем она сейчас идёт
и не называли бы её курвой, тягающейся с советскими вояками. Ведь
словаки шапок не носят. Чудаки! Тогда он страшно обиделся на неё.
Ведь его норковая шапка была предметом его особой гордости, а не по-
зора. Гордился он и тем, что он русский или, точнее, советский офицер.
Но это было тогда. А теперь,.. теперь как бы он хотел ещё хоть на миг
окунуться в тот день. Всё так, кажется, рядом, но невозможно дотянуть-
ся рукой. Кажется, сейчас стоит ему обернуться и вот она, Здена будет
улыбаться ему. А он сможет подойти к ней и снова обнять. Тяжесть
навалилась на его голову при воспоминаниях его последней неудачной
попытки встретиться, когда она тупо затворилась перед его носом за
дверью, хладнокровно, как ему казалось, игнорируя его, жестоко де-
монстрируя глупую обиду и совершенно не понимая, что видит его в
последний раз, видимо, не осознавая, что закрывает дверь их отноше-
ний навсегда. И теперь этот миг будет преследовать их всю жизнь. Глаза
налились, покраснели, стало давить в висках, словно голова лопалась, и
весь мир покрылся словно пеленой. Стало трудно дышать.
Он прекратил «прощальный променад» и направился в общагу, а
придя, поспешил скорее найти утешение во сне.
***
Сон.
Тимофеев всё ещё шёл по городу. Улочки, дома, реставрации. Вдруг,
почувствовав что-то странное, он остановился, обернулся и замер.
Из реставрации вышла девушка. Это была она. Здена. Их взгляды встре-
тились. Девушка замерла. Открыла рот, но звуков не было. Здена была всё
такая же. Почти такая же, как и тогда, во время их первой встречи. Разве
что стала немного женственнее, что ли. Она нерешительно приподняла
руку и, казалось, она хочет что-то сказать. Очень важное, но словно чу-
гунный груз мешает ей это сделать. Он сделал шаг навстречу. Ноги были
436
словно ватные. Ведь он понимал, что их счастье выше их человеческих
сил. А сковавшие их оковы сильнее земной любви двух человечков, кото-
рая стала лишь постыдным предметом осуждения общества и, казалось,
на всей земле отсутствовало то место, где они бы могли найти свой приют,
своё место под неласковым солнцем. Он сделал шаг. Но в этот момент из
реставрации вышел молодой словак, неожиданно для Владислава поцело-
вал Здену в губы. Это был Януш, он взял её за руку, не обращая совер-
шенно внимания на застывшего напротив Тимофеева. Здена бросила на
него косой взгляд. Последний взгляд. И они стали медленно удаляться.
Здена хотела было что-то сказать,.. но не решилась. Да и кому это нуж-
но? И какой в этом смысл? Здена потупилась. И шла, стараясь не смотреть
своему спутнику в глаза, чтобы он не заметил того, что в них сейчас тво-
рилось. Тимофеев грустно провожал взглядом удалявшуюся счастливую,
как ему казалось, пару… Вот и свиделись! Теперь уж точно в последний
раз… Судьба подкинула ему такой неожиданный сюрприз. Зачем? Почему
именно сейчас? О, боже! Как рвётся всё в груди! Тимофеев ускорил шаг в
сторону части. Город был ему теперь более неинтересен…
***
Вдруг резкий звон будильника словно взорвал мозг старлея. Всё!
Пора!..
Сонный Майер обнял товарища.
– Давай, я провожу. Помогу с вещами.
– Не нужно! Я сам. Бойцы помогут. Как говорят, долгие проводы –
лишние слёзы! – усмехнулся тот.
– Мож, увидимся ещё!
– Всё может быть. Да, конечно, увидимся ещё. Хоть Союз и боль-
шой, но до дембеля-то нам ещё тоже ого-го!..
– Ещё попьём с тобой «мёд-пиво», что здесь не допили!
Александр с вдруг подкатившей грустью смотрел вслед уходящему
товарищу. Вот и утекли эти годы. И кто знает, что будет завтра. Возмож-
но, им уже никогда не встретиться. Кто знает!
***
Прощай, мой друг, увидимся мы скоро,
Как будет в новой жизни суждено,
437
Без зависти, упрёка и укора,
Допьём мы недопитое вино!
Мы вспомним годы славные, лихие.
Как мы встречали тяготы без слёз.
Как не давали справиться стихии,
И не дрожали в утренний мороз!
Что наша жизнь!? – Мгновенья бурных вёсен!
Несущий нас неистовый поток!
В Союз, домой! Среди словацких сосен,
Твой поезд мчится ныне на Восток!
Автор В. Земша. 2008-2013 гг.
Ночной вокзал. Советский поезд, примчавшийся из Миловиц, тор-
мозил, издавая скрип чугунных колёс о рельсы.
Тимофеев последний раз вдохнул в себя полной грудью вонючий
запах «Супры», ставший таким родным за эти долгие и так быстро
пронёсшиеся, неполные три года. Собственно, и до замены-то остава-
лось всего несколько месяцев, как и до планируемого вывода войск
из ЧСФР! Так что вопрос убытия из этой страны был лишь вопросом
нескольких месяцев и только, так или иначе…
«Я оставила частицу тебя навсегда с собой», – вдруг эта её загадоч-
ная фраза как-то иначе прозвучала в его голове, наполнясь совершенно
иным смыслом…
«Не может быть»! – его кровь прильнула к мозгу, но он отогнал эти
мысли.
Тимофеев грустно смотрел на ночной перрон сквозь вагонное окно.
Вагоны быстро наполнялись новыми пассажирами.
– Товарищ старший лейтенант, разрешите пройти?! – услышал он
голос солдата за спиной. Оторвался от стекла, пропустил бойца с че-
моданом. Втянул в себя специфический воздух, наполненный запаха-
ми машинного масла, рельс и бог весть чего ещё, присущего желез-
нодорожному вагону. Стукнул себя ладонью по лицу, раскрыл широко
красные глаза, словно пытаясь их таким образом осушить. Он старался
осушить проступающие слёзы, боль, высушить душу и запихнуть то,
что от неё осталось, в глубины своей грудной клетки, так, чтобы никому
до неё было не добраться.
438
Тимофеев снова встал у окна. Посмотрел грустно в последний раз
сквозь мутное от грязи стекло на тускло освещённый перрон. Его слов-
но прострелило. Взгляд остановился на темноволосой девушке, смотря-
щей куда-то напряжённым взглядом, словно кого-то высматривая.
– Здена! – выдохнул было Тимофеев.
Но в следующую минуту к девушке подошёл старлей из соседнего
батальона с чемоданами, и они дружно погрузились в поезд.
«Обознался», – разочарованно понял Тимофеев.
Он припал к грязному стеклу вагона, которое, как казалось, разделяло
прошлое от будущего. Попытался дёрнуть ручку, чтобы его открыть, но
безрезультатно. Он упёрся лбом в стекло. Мир словно опрокинулся. Стар-
лей хватал ртом воздух, словно задыхался. Именно сейчас он окончатель-
но осмыслил всю суть происходящего, всю безвозвратность и безысход-
ность сего момента, всего, что на самом деле сейчас происходит. Именно
сейчас, а не скоро и даже не завтра, а именно в эту минуту! Тяжёлый
ком подкатился к горлу. Поезд застучал монотонно по рельсам. За ок-
ном мелькали красивые словацкие домики с красно–коричневыми чере-
пичными крышами, спящие глубоким мирным сном. Он словно пытался
взглядом зацепиться за проплывающее в прошлое. Вдохнуть и задержать
хоть на миг всё это. Но перрон неумолимо отъезжал и вскоре остался да-
леко позади. Там же осталось и его сердце, которое было словно вырвано,
а кровоточащее место горело, словно было обильно присыпано солью.
Старлей морщился, сдерживая изо всех сил душащие его слёзы…
***
Пролетели года, отшумели,
Птицы смолкли в осеннем раю.
Как те пташки о будущем пели,
Я теперь об ушедшем пою!
О весеннем! О юном! О смелом!
О пылающей страсти огнём!
Вспомню милую девушку в белом,
Вспомню всё этим суетным днём…
Автор В.Земша. 1990 г.
439
Разделяй и строй «демократию».
(Или парад суверенитетов)
А в это время в мире.
Март 1990 г.
29 марта 1990 года в ЧССР посткоммунистические элиты Чехии и Сло-
вакии взяли курс на независимость так же и друг от друга. В 1990 году раз-
горелась так называемая «дефисная война». Чешские политики настаивали
на сохранении прежнего написания «Чехословакия» в одно слово, словаки тре-
бовали дефисного написания: «Чехо-Словакия». В результате компромисса с
29 марта 1990 года страна стала официально именоваться «Чешская и Сло-
вацкая Федеративная Республика» (ЧСФР), сокращенное название «Чехосло-
вакия» по-словацки могло писаться с дефисом, по-чешски – без дефиса. В рус-
ском языке был принят вариант с дефисом.
31 марта 1990 года на Трафальгарской площади в Лондоне проходит мно-
голюдный митинг противников введения подушного налога на избирателей,
который заканчивается беспорядками и поджогами. А на следующий день
в Манчестере 1000 заключенных тюрьмы Стренлжуэйз, поднимают бунт и
захватывают большую часть здания.
Март 1990 г. СССР
«Если человек в душе – подросток, он всегда будет счи-
тать своего требовательного учителя, как и родителя –
узурпатором, зато «уличная» вседозволенность и распущен-
ность будут восприниматься им как «понимание и забота»,
как «свобода и демократия», без осознания того, что порой
эта вседозволенность идёт ему же во вред».
В марте в СССР начался настоящий «парад суверенитетов»: 9 мар-
та Декларацию о суверенитете принял Верховный Совет Грузии, 11 марта –
Литвы, 30 марта – Эстонии.
Люди оказались в состоянии подавленности, тревоги и растерянности в
результате потери перспективы, обесценивания стимулов и ценностей. Вме-
3.61 (90.03.31)
440
сте они начали искать виновника всех бед, и зачастую им оказывался другой
этнос.
На фоне возрождающихся религиозных ценностей стали культивироваться
межконфессиональные противоречия, стимулируя рост негативных отноше-
ний между этносами.
Часто это происходит в связи с тем, что внешняя религиозность часто
овладевает массами быстрее, нежели истинная духовность, основанная на
терпимости и самоограничении. Люди, приходящие в церкви, подчас соверша-
ли религиозные обряды, руководствуясь не только религиозными чувствами,
но и соображениями этнической идентификации: русский, грек, грузин – это
православный, азербайджанец или чеченец – значит, мусульманин, поляк или
литовец – католик, еврей* – иудей, калмык – буддист и т.д. (*Еврей и есть
синоним иудея. Ибо только в Российской империи и СССР слово «еврей» вос-
принималось как национальность, отличная от вероисповедания. Так могли
быть и евреи – христиане и не евреи – иудеи. В оригинальном же понимании
самих иудеев истинный еврей – это, прежде всего, и есть иудей. Как индус и
индуист – есть одно и то же. Это, посути, слова-синонимы. Поэтому «пра-
вославному еврею» или еврею-атеисту было бы вернее считать себя кем ему
ближе по духу ещё, только не истинным евреем. Вообще, все российские евреи,
являясь, вероятнее всего, потомками древних хазар, объединены с евреями
«Земли обетованной», в большей степени именно религией, нежели генами и
кровью. Иудеи всего мира, объединённые своей верой, автоматически называ-
ют себя евреями. Более того, в еврея возможно «конвертироваться», приняв
официально иудаизм.) Таким образом, религия является одним из важнейших
факторов, способных не только разделять людей, создавая предпосылки для
этнических конфликтов, но и является главным фактором национальной
идентификации в единую группу даже представителей разных народностей.
Так, например, индуизм цементирует в единый народ миллиардное население
Индии, говорящее на более чем двухстах языках. Являясь неким «националь-
ным стержнем», главным «национальным идентификатором», связывающим
воедино народы, её населяющие. И любая мера «веротерпимости» к другим
религиям остаётся таковой до тех пор, пока те не превышают предельно
допустимую норму, способную заявлять о росте своей доминанты. Едва это
происходит, при малейшем неблагоприятном для стабильности условии, дан-
ная религиозная группа становится реальной угрозой государственности. Так в
Индии выделился Пакистан, отличающийся от населения Индии лишь преобла-
данием в вероисповедании ислама. Так случилось и с народами Югославии. Так
может случиться, наконец, и в России, если при всём благополучии ситуации с
«веротерпимостью», русское православие перестанет быть фактором, цемен-
тирующим нацию, если потеряет авторитет даже у русского населения. В этой
441
связи важно осознавать важное значение основной «национальной религии»,
исторически свойственной для той или иной территории. Понимать то, что
любое действие, направленное на появление новомодных «религиозных альтерна-
тив», крайне опасно для целостности страны. Это подобно сосуду, который бы
пронизали множественные глубокие трещины. Которые рано или поздно приве-
дут к неизбежному – крушению государства и дроблению его на более мелкие ре-
лигиозные образования. Или, как минимум, эти «религиозные трещины» способны
привнести в страну внутренний мировоззренческий раскол, что ослабит страну,
которая едва ли будет в силах вынести сколь-либо серьёзный удар.
Поэтому независимо от того, обрядность и содержание какой религиоз-
ной группы вам нравятся больше, верите ли вы в бога, как такового, или являе-
тесь атеистом, берегите русскую православную миссию как духовный центр,
объединяющий русский народ – народ веротерпимый и многонациональный по
своей сути.)
После десятилетий жизни в дружной и многонациональной семье – СССР,
в одночасье всё развалилось. В Ереване армяне не пускали на работу азербайд-
жанцев, а в Баку – азербайджанцы армян. В Приднестровье молдаване вы-
резали русских. В Узбекистане узбеки громили турок-месхетинцев. А в Чечне
началась война, которая сразу, после развала СССР, переросла в общенацио-
нальную трагедию для русского и чеченского народов. Так что эти многие «не-
зависимости» были получены слишком дорогой ценой. Можно было бы сказать,
что «цель оправдывает средства», но данные цели едва ли можно назвать со-
зидательными, отражающими реальные, а не мнимые интересы большинства.
Вообще, вопрос «независимости» подчас является на деле вопросом «незави-
симости власти». Вопрос именно только самой власти, а не подданных, не на-
родов. Которые зачастую по мере приобретения их властью независимости,
сами теряют экономическую независимость и свободу от произвола, насилия,
преступности, от уверенности в дне завтрашнем.
442
Квартира 30
Апрель 1990 г. Ружомберок.
Офицерская общага.
*Двумя днями ранее, 8 апреля 1990 году на парламентских выборах в Вен-
грии победу с подавляющим перевесом одерживает правоцентристский Демо-
кратический Форум и его союзники.
Это весеннее утро выдалось на редкость солнечным. Молодые офи-
церы-холостяки, жильцы общежития по приказу командира выносили
старую мебель, проеденную насквозь тараканами, из комнат на улицу,
расставляя её в нарисованные на асфальте мелом квадраты с указанием
номеров комнат.
Майер умылся, влажной ладонью отряхнул брюки, одел китель, за-
тянул ремень портупеи, взглянул на слегка запылённые сапоги – махнул
рукой, поправил повязку начальника патруля на рукаве, оглядел став-
шую пустой комнату и отправился на службу. День выдался на редкость
хлопотным…
Время уже приближалось к обеду. С калитки на КПП сняли по это-
му поводу замок. (Который иногда вешали во избежание соблазна для
офицеров покинуть расположение части в служебное время.) Алек-
сандр устало шёл в общагу. Его форма не отличалась отглаженностью и
чистотой. Уголок воротника пропотевшей рубашки упрямо выбивался
из-под кителя. На запылённом лице чувствовалась усталость. Мебель
по-прежнему стояла на очерченных мелом квадратах. Альяр сидел в
кресле и из-под тёмных очков загадочно смотрел на приближающегося
сослуживца.
– Подойди сюда, – произнёс он. В душе Александра зашевелилось
предчувствие. Он вопросительно посмотрел на него – слишком зага-
дочным был его вид. Хашимов смотрел поверх очков, слегка наклонив
голову.
– Тебя ждут в 30-й квартире, – негромко произнёс он и словно от-
ключил этим его сознание.
3.62 (90.04.10)
443
В его душе всё затрепетало, а лицо отразило всё внутреннее волнение.
Хашимов тихо засмеялся, обнажив ряд неровных зубов. Александр во-
просительно посмотрел на него.
– Смеюсь над твоей привязанностью к ней, – пояснил Хашимов…
Случайные взгляды жильцов дома не сильно тревожили Алексан-
дра. Ибо там была она! И всё остальное отступало на задний план. Она
влекла его словно магнитом, содрогая всё его тело. 30-я квартира – это
была квартира, где жила Иринина соседка – Анна, славившаяся своими
кулинарными талантами… «А что, если это разводка Хашимова и там
меня встретит этот Анькин «манжел*» – прапор?» (*Манжел – муж сл.) –
мелькнуло было у Майера в голове, но он тут же отбросил эту мысль…
Анна понимающе взглянула на взволнованного лейтенанта, мнуще-
гося нерешительно на пороге.
– Заходи, – негромко с опаской произнесла она.
– А муж?
– Объелся груш! Не беспокойся, он в наряде. Не явится, я надеюсь.
А явится, тогда нам всем тут крышка! А-а! Мне уже надоело бояться! –
она махнула рукой. – Подожди пока здесь, она скоро придёт, – показала
Анна на комнату и вышла на кухню.
Через открытую балконную дверь комнату наполнял по-весеннему
свежий воздух. Неповторимое сочетание свежести и тепла! Внутри у него
всё трепетало. Он опёрся руками о сервант, уставился на часы с диковин-
ной электронной игрой. Он стал нажимать кнопки и ловить падающие
электронные яйца в электронную корзину. Эта игра помогла убить время.
От мысли, что он сейчас увидит её, сердце замирало, по телу пробегала
дрожь...
Когда она вошла, он так и стоял, оперевшись руками о сервант, тело
его то и дело вздрагивало от волнения ожидания, надоевшая игра – часы
показывала 15-00.
– Салют! – её задорный голос оторвал его от этого нудного занятия,
призванного тупо убивать медленно тянущееся время волнительного
ожидания.
Он молча подошёл к ней. Лёгкая болезненная дрожь пробежала по
его телу. Он поднёс ладонь к её лицу, тут же затрепетавшему от волне-
ния. Отодвинул прядку выбившихся волос. Заглянул в её голубые глаза
так, словно пытался что-то в них найти, что-то прочитать…
444
– Ты же написала, что нам не нужно встречаться!
– А ты такой дисциплинированный, да? Я решила, что раз Магомед
не идёт к горе… Я скучала! И не могла больше ждать, когда ты решишь-
ся первым… Она закрыла глаза и как кошка осторожно подалась щекой
навстречу движению слегка щетинистой щеки Александра.
Страстно бросились они навстречу друг другу. Сплелись в жарких
объятиях. Это был миг безумной страсти. Безумные мгновения, в ко-
торых они оба словно пытались утолить мучавшую их долгие два года
жажду, в которых они словно пытались снова отыскать друг друга. Та-
кими, какими они помнили один другого в своих долгих грёзах. В своих
мечтах и фантазиях, развитых воспоминаниями тех светлых дней, утек-
ших, словно вода сквозь решётку…
Они лежали, утомлённо глядели друг другу в глаза, пытаясь найти в
них хоть что–то из прошлого…
– Ты чё такой серьёзный-то? Что с тобой? – улыбнулась Ира.
– Я? Серьёзный? Да нет! Не знаю!..
Им было не открутить время назад! Что-то изменилось за эти годы!
Утрачена какая-то чистота, искренность, невинность.
Они так и не смогли найти нужных друг другу слов. Кажется, эти два
года проложили чудовищную пропасть между ними!
Александр, задохнувшись от своих тяжких мыслей, взглянул на неё
снова.
– Что-что-что? Что-о-о? – кокетливо усмехнулась Ира. – Мы уже не
те, что были прежде? Да?
Александр ничего не ответил. Лишь подошёл к окну… Ира подошла
к нему сзади.
– Саша, нам пора! Мы не можем больше оккупировать Анину квар-
тиру! Она и так уже извелась! Пора и честь знать!
– Конечно! Но погоди! Мы что, так и будем жить на расстоянии?
Может, нам пора что-то изменить в наших жизнях? Иначе расстояние и
время съедят окончательно наши чувства.
– Изменить? Не могу я сейчас ничего изменить. Сергей этого не вы-
несет. Знаешь, мне порой кажется, что он любит меня как-то болезнен-
но. Да и зачем тебе всё это? А?.. Да ладно, не грузись! Была рада тебя
увидеть! Я получила всё, что мне было нужно! Надеюсь, что и ты…
Пиши мне! Салют! – она нежно, но как-то равнодушно прильнула к
445
его широкой спине,.. так, словно это была банальная встреча двух лю-
бовников, которых вполне устраивало существующее положение дел,
легко возвращающихся к реалиям своего настоящего мира, лежащего
за рамками этих тайных свиданий.
Вскоре они расстались, такое гнетущее предчувствие, что навсегда.
Их лодки расходились в океане жизни! Такова «се ля ви»! Такова хре-
новая жизненная правда!
Когда Александр спускался по лестничной клетке, он прикоснулся
рукой к «той» серой двери, с такими знакомыми трещинками, фран-
цузским замком и номером «тридцать два», к которой когда-то крался
подобно вору, переполненный влюблённым волнением… Нахлынув-
ший поток воспоминаний снёс старлею крышу. Он достал янтарный
парусник из нагрудного кармана «ПШ» куртки – недавно появившему-
ся «демократичному», более свободному элементу новой повседневной
формы, пришедшей в дополнение к классическому строгому кителю,..
повертел его в пальцах, словно упиваясь чувством амурного мазохиз-
ма, вспоминая тот далёкий день, голубые невинные, искренне любящие
Ирины глаза, её протянутую ладонь…
***
Прошлое.
Май 1988 г. Ружомберок.
– Возьми, это тебе на память обо мне! – Ира протянула ладошку.
– Что это?
– Это парусник из капель янтаря. Знаешь, я очень люблю янтарь.
Это мой любимый камень! – на ее ладони лежал значок. – Тем более,
что янтарь – это твой талисман!
– Мой? Почему?
– Ты ведь Лев!?
– Ну да!
– Ну, так вот!.. Если будешь его носить, он укрепит твои физиче-
ские и душевные силы, поможет справиться с трудностями и не забыть
меня!..
446
***
Настоящее.
Апрель 1990 г. Ружомберок.
Действительно, все эти два года он носил этот янтарный значок, по-
добно талисману, вспоминая её, Ирины голубые глаза, полные любви и
нежности. И этот подъезд. И тот далёкий весенний день, разделивший
их жизни на «до» и «после». Отделивший настоящее и погрузивший
его в разряд «прошлое», в недосягаемое отныне, подёрнутое туманной
пеленой, воспоминание, мало отличающееся ото сна!
Майер ещё долго гулял по сумеречным улицам и реставрациям го-
рода, пока, уставший и хмельной, не отправился в общагу, переполнен-
ный сладостной смесью любви и разочарования. Было около полуночи.
В этот раз он шёл, больше не озираясь*.
(*Сухой закон ушёл в историю! Выходы в ночной город, в реставрации, пе-
рестали быть запретными, а, значит, и потеряли свою привлекательность.
Это стало обычным делом. Стало казаться, что пить стали меньше, хотя,
вероятнее всего, пить стали меньше только в общаге. Солдат-комендант
общежития потерял свой ранее колоссальный доход от сдачи пустых буты-
лок, которые он собирал по офицерским комнатам и регулярно обменивал на
чехословацкие кроны!)
Он всё же любил именно её. Такую, какая она есть!? Нет! Всё же
другую. Такую, какой он её помнил в своей забитой романтикой голове.
Хотел видеть. И будет видеть!.. Или? Да чёрт его разберёт. Просто кровь
носится по венам подобно вину. Майер шагал по ночной улице. Остано-
вился, посмотрел в сторону общаги,.. и вдруг решительно направился на
КПП. Он снял фуражку. Тёплый весенний ветер ласкал его обветренное
лицо словно руки любимой женщины. Как он желал увидеть её снова,
представляя перед собой её нежное лицо. Но её прежний образ словно
таял под свежими воспоминаниями. Кто она? Реальная ли женщина, ко-
торая любит его? Или это лишь призрачный образ, который он так горячо
полюбил и продолжает любить? Кто она? Мираж? Сон? Что-то терзало
его. Так, словно он был влюблён в несуществующий призрак. Словно
всё, что он может иметь, это лишь его собственная память. Память о ней.
447
Её глаза, смотрящие на него так невинно тогда, два года назад, в подъез-
де. Её голос, шепчущий ему на ухо. Эти хрупкие плечи, которые он так
страстно обнимал… Майер шёл, никого не видя и не слыша…
– Товарищ старший лейтенант! – дневальный на КПП вывел его из
состояния ступора. – Вас тут ротный искал!
Майер посмотрел на солдата. Кивнул небрежно «пустой головой»*
(*Без головного убора) в ответ на отданную ему честь. Махнул рукой на
спущенный ремень у бойца: «А-а-а-а!..». Он сейчас был совсем не в том
расположении духа, дабы устраивать воспитательную вздрючку…
***
В плену у сладостных стенаний
Целую нежно грудь твою
И влажных, бешеных лобзаний
Мгновенья жадно я ловлю.
Да, мы не виделись три года.
И нам былого не вернуть,
А жизни хмурая погода
Наш не согреет больше путь.
Твои я волосы ласкаю,
И вновь гляжу в твои глаза,
Что с нами будет – я не знаю,
А в сердце горькая слеза.
Ты уж не та, минули годы,
И я, наверно, уж не тот.
И не вернуть нам те восходы,
И грусть нас за душу берёт.
С тобой у нас не будет счастья.
Но счастья нет и без тебя.
Над нами хмурое ненастье
И рифы снова ждут меня…
Автор В. Земша. 80-е
448
Вафли со сливками
Апрель 1990 г. Ружомберок.
Улица.
Ирина шла к вокзалу, озираясь, стараясь ни с кем не встретиться.
Окрестности были практически пустынны. Ведь все нормальные люди
в этот час были уже на работе. Одинокие пешеходы переходили торо-
пливо улицы, явно куда-то спеша.
(Это тебе не Союз, где толпы людей круглосуточно наполняют вокза-
лы, базары, кинотеатры. И всё это в рабочее-то время! При всеобщей–то
трудовой обязанности! Недаром покойный Андропов брался навести порядок!
Когда-то в Союзе совершались настоящие облавы при выходе из кинотеатра,
магазина и так далее для проверки документов и объяснения причин отсут-
ствия на рабочем месте!)
Здесь улицы были пустынны. Ну, почти. Хотя не было на них Ан-
дропова! А здесь, за поворотом, знала Ирина, пекут чудесные вафли. Её
желудок, казалось, прилип к позвоночнику. В нём со вчерашнего дня не
было ничего, кроме кофе и противной «курятины». Так иронично на-
зывала она свои выкуренные сигареты. Ирина опустила руку в карман,
нащупала купюры. «Да, не густо», – подумала она, закрывая глаза от
возбуждающего аппетит ванильного аромата свежеиспечённых яичных
хрустяще-тающих во рту пышных вафель со взбитыми сливками. Она
протянула купюру.
– Просим…
Аккуратно слизнув языком пышную белую шапку из настоящих
взбитых сливок, Ира жадно откусила, почувствовав, как божественно
тает во рту эта необыкновенная хрустящая выпечка. Ира зажмурилась,
вдохнула майский воздух. Эх, как чудесно! Ей хотелось петь. А что,
эта «конспиративная» ситуация ей даже нравилась. Подумать только!
Какая незаурядная её жизнь. Как не похожа на жизни тех, сидящих «по
норам» в ДОСах жён. В мятых халатах, вечно растрёпанных и неопрят-
ных. Без какого-либо мотива на то, чтобы заниматься собой. Ведь всё
равно выгулять-то свою, год от года увядающую «красоту», им некуда!
Тоска!..
3.63 (90.04.11)
449
– Приятного аппетита! – раздалось сбоку. Ира встрепенулась.
Из-под овалов «хамелеонов» на неё насмешливо смотрел какой-то
матёрый, словно рентгеном пронизывающий, взгляд Альяра. Казалось,
нет ни одной тайны, которую возможно было бы от него утаить.
– Салют! – Ирина недоверчиво и слегка надменно бросила на него
косой взгляд слегка раскосых кокетливо-влажных голубых глаз.
Альяр продолжал стоять на месте. Выжидая. Молча. Молчала и Ира.
Это была игра нервов. Первая не выдержала Ирина, как и ожидал Ха-
шимов.
– Ну, так что, долго будем молчать? Ты голоден? – она протянула ему
то, что осталось от её трапезы, не найдя ничего лучше в такой ситуа-
ции. – Я больше не хочу, – добавила она для большей убедительности.
(Но кто знает мир животных, понимает, что доедать за кем-то озна-
чает отдавать ему бразды лидерства. Это право вожака – отбирать еду,
поедать первому и делиться остатками.)
Но нет, не поэтому он лишь усмехнулся, глядя на так по-детски про-
тянутый ему покусанный «деликатес».
(Скорее в этом случае, согласно животному миру, уступка своей трапезы
внезапно нарисовавшемуся «вожаку стаи» – было наоборот, лишь своего рода
свидетельством признания самкой доминанты самца.)
Пропустив вопрос мимо ушей, он лишь вытер большим пальцем
милый Ирин носик, который был смешно выпачкан сливками. Ирина
покраснела, почувствовав себя маленькой девочкой.
Она улыбнулась. На этот раз уже с детской доверчивостью.
– Проводишь?
– Куда?
Ирина посмотрела на Альяра, словно перекачивая в голове мысль:
«Ты совсем глупый или притворяешься. Да, конечно же, притворяешь-
ся. А то не догадываешься….»
– Отгадай с трёх раз, – в её глазах забегали чёртики.
– У меня есть идэя получше, чем гадать на кофейной гуще, – Альяр
приблизился к ней. Опустил голову и снова посмотрел ей в глаза, как её
школьный учитель физики, поверх очков.
Ирина была заинтригована.
– Тем более выбор у меня не велик. И выбирать мне придётся между
вокзалом и вокзалом. Кстати, ну что, угадал?
Ира лишь ухмыльнулась:
450
– Ну, угадал, значит, не совсем ещё глупый! Поздравляю! А в чём же
твоя «идея по лучше»?
Альяр опустил руку в карман и медленно, демонстративно достал
оттуда ключи.
– Что это?
– Ключи.
– От чего?
– А ты что, думаешь, снова от квартиры что ли? А может?.. Угадай
с трёх раз!
– Не может! Угадываю с первого раза! Сама вижу уже, что от маши-
ны. Где взял?
– Это не имеет значения, – загадочно произнёс Альяр, – ну что, тебя
подвезти до Банска-Быстрицы? А оттуда-то тебе уже до Комарно и ру-
кой подать, – он помолчал и добавил, – а вообще, как хочешь,.. – Ха-
шимов изобразил глубочайшее безразличие и готовность немедленно
оставить женщину в гордом одиночестве посреди улицы.
Ирина думала недолго. Во-первых, в кармане было слишком мало
крон. Да и тягаться по вокзалам на пересадках не было заманчивой аль-
тернативой. Да и почему бы не провести время в компании такого вни-
мательного мужчины. Не ханжа же она! Что же тут, собственно, такого!..
***
Старая зелёная «Волга» неслась по дороге. На заднем сиденьи чинно
и слегка небрежно валялся двухкассетный «Шарп», распыляя по салону
музыку.
Альяр ощущал себя хозяином жизни. Загранка. Крутая тачка, на ка-
кой в Союзе только шишки ездят. Да ещё и красивая женщина рядом.
Солнце ярко светило в лобовое стекло, заставляя неприятно жмуриться.
– Любишь его?
– А что?
– Если любишь, почему не разведёшься? Чего ты хочешь от жизни?
– А какое твоё дело? – Ира задумалась. В самом-то деле. Что ей нуж-
но от этой такой перепутанной жизни? Муж, который её любит, проща-
ет, по-отцовски внимателен и заботлив. Искренне считает её ребёнка
своим.
А Саша… Саша… В сложившейся ситуации вообще было трудно
что-то загадывать о своей перспективе с ним. Их отношения уже напо-
451
минали перебродившее тесто, из которого уже так и не было суждено
испечь ни вкусные романтичные «вафли со сливкам», ни хлеб семейно-
го очага!
– Ты думаешь, он тебя любит?
– Думаю, да.
– Почему же сейчас я тебя везу, а не он? Где он вообще?
Ира лишь пожала плечами, а Альяр продолжал:
– Он зелёный мальчишка. Ты у него, вообще, практически первая
женщина.
– Я знаю. Ну, скажем, не совсем первая.
– Да знаю я всю его историю. Можешь быть уверена. Ты – первая.
Всё, что было до этого – это лишь так, детский сад.
– Ну и что? Это что, плохо разве?
Альяр повернул голову и упёрся глазами в Ирину:
– Да он пока сам ещё нэ знает, любит ли он тебя, или это просто
сексуальная привязанность юнца к пэрвой женщине. И второе – более
реалистично. Он никогда не решится на что-либо более-менее серьёз-
ное. Знаю я таких!
Ира уставилась в окно, тупо считая мелькавшие домики.
Ей не хотелось думать об этом. Ей вообще не хотелось думать о пло-
хом. Вокруг неё было и так множество злобных, следящих и завист-
ливых глаз, так и стремящихся затянуть петлю на её шее потуже, либо
натянуть ей юбку до пят, либо замурыжить на парт– или комсомольском
собрании, по поводу «обликоморале»…
Дождь уже бил нещадно по лобовому стеклу и крыше машины. Ста-
рые дворники тщетно расчищали обзор.
– Почему ты выбрала его?
– Ты хочешь спросить, почему я выбрала не тебя?
– Вот именно.
– Но сейчас-то я с тобой!
Альяр повернул голову и внимательно посмотрел Ирине прямо в её
голубые бездонные глаза.
– Ай, яй, яй. Не смотри мне в глаза. Утонешь, как в омуте, – кокетливо
улыбнулась Ира.
– Я в них уже давно утонул…
452
***
Вскоре Хашимов и Басманова стали очередной «притчей во язы-
цех». То ж, ничего здесь не утаишь! Новые слухи и легенды поползли
по дивизии, что очень опечалило Майера. Его ранили грязные рассказы
о ней, но больше всего его расстраивал сам факт того, что Ира села в
машину к Хашимову, и это сразу после встречи с ним!
Командование не могло не отреагировать на это всё и и.о. командира
полка, начальник штаба подполковник Карпов даже выступил с трибу-
ны перед офицерами.
– Если кто-то здесь снова увидит эту б.., поймать её и привести ко
мне лично!
Кто-то хохотнул в офицерском строю, слишком уж двусмысленно
прозвучала эта фраза: «Поймать её, эту б.., и привести ко мне лично!»
Майер стал пунцовым. Ему хотелось дать ему в морду.
– Вы не смеете так говорить!
– Что-о? Майер? Вы тут что-то квакнули, товарищ старший лейте-
нант?
– Я квакать не умею! Я вам не лягушка.
– Вот гадёныш! Молчать, дурак!
– Вы сами дурак, товарищ подполковник!
– Что-о-о-о!?– задохнулся начштаба, не веря своим ушам, слыша та-
кую дерзость.
Подполковник, выйдя из себя, попытался схватить Майера за груд-
ки, но тот ловко вывернулся, блокировал хаотичные в бешенстве дви-
жения начальника и остановил свой кулак в сантиметре от челюсти
подполковника…
– Лучше не надо, товарищ подполковник, руки-то распускать, ведь
можно и на сдачу нарваться!
– Что-о-о-о? Арестовать этого каратюгу грёбаного! На губу его!
Сгною, мерзавца! Вон из армии! Вон отсюда! Я тебя закопаю, сволочь!
Оборзел совсем, мордоворот! – истерил старший офицер.
И если бы не вернувшийся вскоре из отпуска командир полка, Май-
еру и вправду пришлось бы худо,.. но командир полка неожиданно вы-
ступил на его стороне, назвав Карпова идиотом, разлагающим своим
поведением дисциплину в полку и провоцирующим даже его самых
453
добросовестных и наиболее порядочных офицеров, к каким он, оказы-
вается, относил и Майера. Видимо, тут не обошлось и без его личной
неприязни к фигуре начальника штаба… Но так или иначе, он вышел к
ждущему своей участи старлею, похлопал его по-приятельски по плечу.
– Ты, Майер, хороший офицер! Я тебя знаю. Этот подполковник
слишком много на себя взял полномочий, пока меня тут не было. Ты всё
ему верно сказал. По-мужски. Всё, кроме одного! Ты, сынок, поднял
руку на старшего по званию и должности, да ещё и публично! Товари-
ща Карпова ты можешь не уважать, но подполковника и и.о. командира
полка уважать обязан! Сам понимаешь, это не может тебе теперь сойти
с рук так, само собой! И выговора с занесением в личное дело тут мало
тебе! Придётся отсидеть небольшой срок на гауптвахте! Понято?
– Так точно, товарищ подполковник!
– Посидишь пока, а там посмотрим…
«Мож, Карпов перебесится себе», – подумал он.
– Короче говоря, не попадайся Карпову на глаза пока до поры…
«А то не приведи господь, засадит он тебя, и даже я тебе, старлей, не
помогу. А мне тут залёты такие на полк со-о-всем не нужны!» – прокру-
тилось в голове командире.
454
Неравный поединок
Апрель 1990 г. Ружомберок.
Полигон Ликавка.
*Недавно, 18 апреля 1990 года СССР прекращает поставки нефти в те-
перь уже «независимую» Литву, что вызывает недовольство в самой Литве.
Вечерело. Дневные стрельбы уже закончились. Раннее весеннее теп-
ло разморило утомлённых бойцов, которые лежали на траве, наслажда-
ясь моментом. Сопки вокруг представляли невообразимо красивое зре-
лище, мистически раскрашенные тенями от облаков и лучами солнца
склоны и долины играли разными цветами – от изумрудно-зелёного до
тёмно-коричневого и жёлтого. Сзади стрельбища таинственно возвы-
шались все те же руины древнего замшелого замка.
Майер, сидя на траве, катал во рту травинку и писал письмо, подло-
жив полевую сумку.
«…Ира, я бы многое отдал, чтобы быть с тобой. Я готов решительно
порвать все путы, которые связывают наши руки. Я люблю тебя такой, какой
тебя знал, нежной и кроткой. Но едва ли смогу смириться с твоими «друзья-
ми», которыми ты сейчас себя окружила. Ревность разъедает мне сердце, и
я не могу с этим справиться. Я буду не в силах слышать твой смех и видеть
твои улыбки, обращённые к другим мужчинам. Зачем ты села тогда в машину
к Хашимову? Не могу тебя делить ни с кем! Я всегда мечтал видеть тебя
своей женой. Но жена должна быть заботливой хозяйкой в доме. Заботливой
матерью. Пообещай мне, что изменишь всё это и изменишься сама, и я всё
брошу к твоим ногам, если ты мне позволишь это сделать, если ты всё ещё
меня любишь!..»
– Майер! Готовься проводить политзанятие! – вдруг Ткачёв хлопнул
его по плечу. – Ничего, к осени нового замполита нам пришлют, оче-
редной выпуск скоро будет, а пока давай, будешь у нас комиссарить!
План-конспект-то есть?
– Нет!
– А чё писал?
– Письмо.
– Письмо! А кто будет к занятиям готовиться? Ладно, ты бойцов-то
3.64 (90.04.29)
455
хоть пока собери вокруг походной ленкомнаты… Займи чем-нибудь,
пока они от безделья тут не разбежались все!
Майер достал конспект Тимофеева, открыл, прочёл: «Предпосылки
Первой мировой…», – хм.
– До ночных стрельб нужно найти бойцам занятие «по душе»!.
– Сержант Сабиров! Стройте роту!
Рота зашевелилась. Разморенные лица не выражали восторга, матерясь
себе под нос, рота медленно строилась, гремя оружием и котелками…
***
Спустя где-то полмесяца Майер получил ответ на своё письмо. Про-
читав который, он впал в лёгкую депрессию.
«… Я любила тебя все эти годы. Даже не надеясь на то, что
ты когда-то решишься не послушаться моих предложений рас-
статься. Кто же слушает то, что говорит отчаявшаяся жен-
щина!? А я так надеялась на то, что ты придёшь и скажешь
мне: «Бросай всё это!» Заберёшь и больше никогда не выпу-
стишь из своих объятий! И вот я дождалась! Ты написал мне,
что всё готов кинуть к моим ногам. Перечитывая вновь и вновь
эти строки, я всё никак не могла понять, что это? Ты предлага-
ешь мне стать твоей женой, но даже меня не любишь?! Не лю-
бишь меня такой, какая я есть! Да, я такая! Я дерзкая и смелая
женщина! Мне нравится нравиться мужчинам! Я думала, что
ты сильный и смелый, а ты оказался трусом. Жалким трусом,
не способным за меня бороться, боящимся любой мужской тени
рядом со мной! Ревность разъедает твою печёнку, жалкий эго-
ист! А что о Хашимове, так ему ты и в подмётки не годишься!..
Тебе нужна домохозяйка? Да-да! Тебе нужна простая домо-
хозяйка, домработница, а не жена! А знаешь что, а пошёл бы
ты к чёрту! Найди себе клушу из деревни. Она будет соответ-
ствовать всем заданным тобой стандартам! Ходить в длинной
юбке, мыть, убирать, готовить, рожать тебе каждый год, как
свиноматка. А я не гожусь для этой роли! Тебе ясно?!
Салют! Я.»
456
Старлей не знал, кого винить в этом. Себя? Её? Как разобрать все
эти обстоятельства, чтобы однозначно сказать: «Кто здесь виноват и что
делать?».
Новый модный двухкассетный магнитофон пел:
Судьба нас в неравном свела поединке,
Который зовется несчастной любовью.
В глазах у тебя равнодушные льдинки,
А я задыхаюсь от счастья и боли…
И трудно быть рядом и страшно проститься,
Откуда я знаю что лучше, что хуже.
Живешь ты под небом, где солнце и птицы,
А в небе моем тучи черные кружат…
Автор Е.Польна, В.Салтыков
Александр нажал клавишу магнитофона, выключив это воющее «ду-
шещипание».
Бросить всё, рвануть к ней, как подобает настоящему любящему
мужчине!? Кто знает, вероятно, он именно так бы и поступил, имея хотя
бы слабую надежду. Кто знает, а может, он всё равно так бы и поступил,
но служба все больше и больше затягивала его, не давая ни минуты про-
дыха, ни единственного выходного. С раннего утра и до полуночи, а то
и до самого утра. День за днём, день за днём… Что поделать, обычная
нехватка офицерского состава! Что поделать, служба!
457
Проигравший – всегда женщина
Май 1990 г. Ружомберок.
Канцелярия седьмой роты.
1 мая 1990 года Оппозиция в Москве организует праздничную демонстрацию,
что приводит к срыву первомайского военного парада на Красной площади.
– Майер, готовься, убываешь в командировку в Союз, в Белорус-
сию! – в канцелярию вошёл только что вернувшийся от комбата рот-
ный, старший лейтенант Ткачёв.
– А чё там? – удивился Майер.
– Готовить «плацдарм» для нашего предстоящего вывода.
– Вообще, я приболел малость, – пожал плечами взводный.
– А вот это, Саша, меня мало е… волнует! Сходи в санчасть, шир-
нись и собирайся! Это ненадолго. На месяц где-то.
– А могу я туда на своей «ласточке» ехать? – так ласково Майер на-
зывал свой не просто старый, а, точнее сказать, старинный «Москвич»,
который не так давно купил на свои кровно заработанные,.. ибо на лей-
тенантские кровно заработанные на большее хватить-то и не могло, –
когда ещё её перегонишь? А обратно на поезде вернусь.
– Ладно. Давай! Собирайся!
Майер вышел из канцелярии.
– Ты чё, Чепаев, кто тебя так отделал? – он остановился напротив
солдата с багровым фингалом, проходящего в этот миг мимо тумбочки
дневального.
– Это меня,.. мы вчера со стрельбища шли. Тут пробегает словак
какой-то. Ну, зарядил мне,.. аж искры из глаз!..
– Были бы в Союзе, товарищ старший лейтенант, мы бы в бубен это-
му дятлу настучали бы. А тут!.. Только повозмущались! – пояснил дне-
вальный.
– Во, контра недобитая! Как чувствуют, кого вдарить! Самого сла-
бого выбрали! Устроить бы тут им «шестьдесят восьмой»! – галдели
бойцы.
3.65 (90.05.01)
458
– А заберите меня, товарищ гвардии старший лейтенант, с собой, в
Союз! – подытожил Чепаев.
– А чё ты там будешь делать-то, Чепаев? Там одни узбеки сейчас
собрались. Поверь, тебе здесь будет пока лучше, чем там!
– Вот вы уедете щас, а мне тут пипиец совсем тогда, – солдат пону-
рил голову.
– Выше нос, боец! Сейчас тебя по-любому, взять не смогу. Но вот
потом вернусь через месяц, поглядим!
– А вы точно через месяц вернётесь? – в глазах солдата мелькнула
надежда.
– Вернусь, Чепаев, вернусь! – он посмотрел на не доверяющего его
словам солдата. – Да вот те зуб, Чепаев!
– Благополучной вам, товарищ старший лейтенант, поездки!
– Бывай, Чепаев! И тебе не хворать! – он похлопал бойца по плечу.
«Ла-а-дно, – подумал про себя солдат, – может так-то оно и лучше,
вот выведут полк в Союз, а я сбегу. Обязательно сбегу и останусь здесь,
в Чехословакии! А что! Хар-а-ша-а-а мысля!»
В голове бойца начал вялотекуще вариться свой план…
Александр вышел из расположения в направлении санчасти, дабы
действительно «ширнуться» в дорогу, или сожрать горсть-другую ро-
зовых таблеток тетрациклина, которыми лечилась вся Советская армия.
Слегка знобило. Он знал, чем этот лёгкий озноб может закончиться уже
на следующий день, поэтому предпочёл не рисковать в дорогу.
– С чем пожаловали к нам? – медсестра Ленка подняла на вошедше-
го скучающий взгляд.
Это была всё та же Ленка, на которую здесь, так или иначе, хоть
раз облизнулся едва не каждый офицер-холостяк или солдат. (Довольно
смазливая на лицо, но обладающая весьма толстыми ногами, так преда-
тельски портившими эту очаровашку, которая, при всём при том, слыла
ещё той недотрогой! Ибо изобилие горячих голодный парней вокруг не
только вселяло в неё уверенность, поднимая самооценку до нереальных
высот, но и внушало благоразумие, когда один неосторожный посту-
пок мог навсегда изуродовать её девичью репутацию, поставив толстый
крест на её шансах на семейное благополучие. А что ещё есть важнее
этого для практически любой нормальной женщины… Что у девушки
есть ценнее её собственной девичьей чести?!)
459
– Лен, отсыпь мне таблеток каких, знобит меня что-то, а завтра меня
в Союз командируют. Надо очухаться побыстрее.
– Температура есть? На, градусник, будем мерить. Если есть темпе-
ратура, получишь освобождение.
– Да какое тут на фиг освобождение, а кто вместо меня поедет? У нас
в роте и так офицеров-то нет.
– Ладно, вот те градусник, садись, меряй.
Майер присел на кушетку, сунул под мышку ртутный кончик градус-
ника. Зевнул, помолчал. Тишина как-то напряжённо висела пару минут.
Желая нарушить её, Майер начал с первого, что пришло ему на ум.
– Странно, вот Первое Мая вчера было, а парад в Москве сорвали.
Слышала, что там, в Москве творилось?
– Да и правильно, – неожиданно для старлея ответила та, – ну, сколь-
ко можно! Надоели уже эти дурацкие парады!
– Да ты чё? Ну а вот французы, например, до сих пор устраивают
парады в честь взятия Бастилии!!! Это к слову «ну сколько можно!..»
– А я бы отменила и запретила бы все военные парады, оружие и
войны!
– Конечно, это было бы здорово! Однако, к сожалению, мир по-преж-
нему не так идеален, как этого хотелось бы. Древние мудрецы говорили
так: «хочешь мира – готовься к войне». И ведь наша армия никому не
угрожает. Но лишь демонстрирует свою способность дать отпор любой
агрессии. Это наш гарант мирного неба над головами людей. Это гарант
свободы и независимости, светлого будущего. Мы все верим в то, что
никогда ни одно из орудий не выстрелит в реальную цель! Мы верим в
мир и хотим мира, как вчера, так и сегодня. Дай бог, когда-нибудь все
армии мира распилят свои танки на металлолом, – Майер грузил моло-
дую женщину своими представлениями о мире.
– Вот-вот! И чем раньше, тем лучше! Меня вдохновляет, что Гор-
бачёв намеревается расформировать половину Советской армии и
уничтожить много лишней военной техники: танки, авианосцы, ракеты,
даже в одностороннем порядке. Американцы увидят, как мы разоружа-
емся, и тоже разоружатся! Кто-то же должен показать пример, сделать
шаг навстречу первым!
– Чепуха! Но наш «вероятный противник «по «холодной войне»,
лишь нарастит свою военную мощь, а если что-то и уничтожит, то ста-
460
рьё. Мы ему этим разоружением только поможем модернизировать и
усовершенствовать свои вооружённые силы! Он продолжит подби-
раться всё ближе к нашим границам…
– Зачем им это? Теперь наши страны-друзья и теперь воевать больше
не с кем!
– Не с кем? Свято место пусто не бывает! Не верю я в это!
Капитализм не может существовать без войн. Это по определению!
– Это ещё почему?
– Потому, что войны есть продолжение политики, которая в свою
очередь является продолжением экономической формации. А в основе
капиталистической экономики лежит конкурентная борьба, свободная
концентрация материальных ресурсов в одних руках, угнетение одних
стран другими, всё это в глобальном масштабе рождает неотъемлемые
предпосылки для решения тех или иных экономических задач насиль-
ственными военными мерами, именно там, где политические ресурсы
становятся исчерпанными. Более того, сам по себе военно-промышлен-
ный комплекс США есть значительный кусок их «экономического пи-
рога», потеря которого из сложившейся экономической системы может
оказаться плачевным для экономики этой страны. И этого никто никог-
да не позволит осуществить!
– Однако мы продолжаем надеяться на лучшее и на то, что наступит
тот светлый день, когда армия будет не нужна.
– Однако это станет возможно ещё очень нескоро. А пока мы отдаём
дань прошлому, которое кто-то усиленно и целенаправленно вытравли-
вает из наших голов. Но на смену уже приходят не мир и благоденствие,
основанные на дружбе и любви, а извращенное представление о наших
исторических победах, о нашей армии и о нас самих, представляющее
нас в мерзком, отвратительном виде.
– Ой, ну зачем же копаться в грязном белье? Нужно смотреть в бу-
дущее. Нужно бороться с собственными животными инстинктами. Это
только звери защищают свою территорию от чужаков. А мир становит-
ся космополитичным! Приходят совершенно новые ценности! Парады
уже нигде не модны. Это признак милитаризма и ненужной агрессив-
ности!
– Я согласен с тем, что не стоит копаться в грязном прошлом. Мы
этого и не делаем. Сегодня мы смотрим в будущее, но мы никому не по-
461
зволим искажать и извращать нашу историю. Наше прошлое. Поэтому
нам и приходится об этом говорить, чтобы это никогда не повторилось.
Сегодняшнюю идеологическую войну не мы начали. И мы никого не
бомбим в мире! Ни под каким предлогом. Зато «миролюбивые» амери-
канцы делают это спокойно по всему миру. И мировая идеологическая
машина, брезгующая милитаризмом, практически молчит. Не стоит
забывать, что Россия для США – как кость в горле.
– Господи, ну зачем американцам всё это? Чем им Россия-то не уго-
дила! Бросьте вы всё это, страсти-то нагнетать!
– Россия виновата лишь в том, что осмелилась бросить вызов «ново-
му Риму», стала на пути к мировому господству Соединённым Штатам
Америки! СССР – это сегодня единственный противовес США на их
пути к мировому господству. Американцы уже практически перевоспи-
тали немцев, привив им отвращение к милитаризму. Как бы это неплохо
само по себе. Но ведь самим себе американцы этого «светлого» чувства
не привили! Мир не идеален. И было бы наивно его таким видеть. По-
этому в нас живут совершенно животные инстинкты: эгоизм (как стер-
жень эволюционной борьбы за выживание за счёт вытеснения других),
инстинкт защиты своей территории, инстинкт размножения (как способ
продолжения эволюционной борьбы в будущем среди потомства сегод-
няшних «победителей»).
Можно сказать, что всё это животные низменные инстинкты. Но без
них кем мы будем? Серой аморфной массой, безразличной как к себе,
так и к окружающим, без ценностей и целей, без семьи, без потребно-
сти защищать своих родных и близких?! Наша армия – освободитель-
ница. Устраивая парады, мы не угрожаем миру, но лишь свидетельству-
ем своему народу, что мы в состоянии защитить мирное небо над его
головой. Мы демонстрируем и своим врагам свою силу и мощь, дабы
предостеречь их даже от шальной мыслишки на агрессию против нас!
В мире нет парадов, говоришь? Во Франции парады проводятся в честь
взятия крепости-тюрьмы Бастилии, ставшей началом Великой фран-
цузской революции. Турция проводит парад в честь Дня республики. В
США также военные парады проходят довольно часто.
– Ладно, давайте сюда свой градусник, уже расплавился, небось, –
Ленке надоело слушать весь этот политический бред. Разве эти вещи-то
хотят слышать девичьи уши?.. Она взглянула на него, смотревшего пе-
ред собой стеклянным «загруженным» взором.
462
– Ну, агитатор, почему не в замполиты пошли? Вам бы там цены не
было! Всё, да доставайте же свой градусник, говорю!
– А я уж и забыл про него.
– А я и вижу… Да-а-а, ну, что скажу, температура невысокая, но есть.
Что будем с вами делать?
– Да ты мне таблеток дай и делов!.. Горсть красных, горсть белых.
И порядок!..
– Л-а-адно! На-ка, вот, держи!
***
Тёплая майская ночь дышала приближением лета, свежестью обнов-
ления. Седьмая рота мирно почивала по кубрикам. Майер сидел в рот-
ной канцелярии. Таблетки подействовали, и он начинал себя чувство-
вать лучше. Днями очередная партия дембелей убыла на Родину. Среди
них был и их ротный заморыш Якушев. Слава тебе господи, конец и
его, и нашим мучениям! Весна несла для всех и вся своё обновление.
Предвкушение предстоящего летнего удовольствия, как любовная пре-
людия, наполняло всё вокруг какой-то необыкновенной аурой роман-
тизма, заставляющего сердце необъяснимо биться. Старлей вышел на
улицу. Вдохнул носом глубоко свежий тёплый воздух, словно стремясь
испить полноту вкуса этого чудесного аромата весны.
Позади КПП – потрескавшийся асфальт тротуара под ногами. Как не
хотелось в такую ночь двадцатитрёхлетнему молодому человеку идти
в тихую унурую* (*Между понурый и унылый) гавань общежития. Ин-
стинкт тёплыми романтическими толчками неугомонной юношеской
крови окутывал его душу грустью безысходной обречённости одиноче-
ства. Он машинально повертел головой. Его взгляд привлекла странная
надпись на серой порыпаной поверхности полкового бетонного забора.
Надпись была на словацком: «Rusk; vojaci, cho;te na kokot, cho; do
domov, a rusk; diev;at; zosta; tu»!
– Вот, волки позорные, хотят, типа того, что вояки валите домой на «ко-
кот», а девочки оставайтесь здесь, – зло, сквозь зубы пробормотал старлей.
Романтическое настроение тут же улетучилось. Он вернулся на
КПП, подозвал дневального.
– Смотри тут, скоро у тебя на лбу слово из трёх букв напишут, а ты
и не заметишь, – он ткнул пальцем в сторону надписи, – сотри, а то де-
журный увидит, тебя самого по этой стенке размажет!
463
Едва он подошёл к общаге, вдалеке неожиданно раздался весёлый
женский смех, вперемежку с мужским. Александр замедлил ход. Всё
это было, по меньшей мере, странно.
Вскоре из-за поворота появились две женские фигурки, в которых
он узнал медичку Ленку с недавно прибывшей в полк молоденькой
смазливой блондинистой поварихой. В отличие от сочного «кардана»
симпатичной Ленки-медсестры, та, напротив, обладала такой малень-
кой аккуратной попочкой, что мужские шеи вмиг сворачивались при
её появлении, бесстыдно прилипая к этому бесподобному профилю, не
имея достаточно воли и сил произвольно оторвать взгляд от такого вол-
нительного великолепия, до тех пор, пока оно само не исчезало из вида.
Рядом с ними следовали два обезумевшие от счастья словака. Майер
недобро смотрел в их сторону. Но те его не замечали.
Когда же те стали целоваться на прощание перед самым поворотом
к ДОСам, совершая «международный обмен слюнями», старлей зло
сплюнул, развернулся и пошагал к крыльцу общаги. Нет, он не ревновал
их, как таковых. Лишь испытывал «обиду за Державу», которая медлен-
но, но верно сдавала свои позиции даже на фронте сердечном. Ведь,
как известно, проигравший – всегда олицетворяется с женщиной, побе-
дитель – с мужчиной. И это их поведение воспринималось едва ли не
как предательство. Испокон веков мужчины проигравшего государства
уничтожались либо обращались в рабов. Женщин же оставляли для лю-
бовных утех или они сами отдавались на волю победителя. Такова диа-
лектика! Всё теперь шло к тому же. Советский слабый пол совершенно
подсознательно, неудержимо начинал испытывать особое тяготение к
любым иностранцам, охладевая, таким образом, к своим мужчинам.
Видимо, находя в этом признаки «импортной» доминантности по от-
ношению к отечественному мужскому «генофонду», который, в свою
очередь, всё более вызывал презрение в глазах чужеземных женщин,
извещая мир о приближающемся социальном крахе государства, сто-
ящего за гордым словом – СССР. Становилось совершенно очевидно,
что грядёт настоящая сексуальная революция, когда все существующие
устои рухнут. Женщины потеряют своё целомудрие, а мужчины – му-
жественность и инстинкт охраны своей территории обитания и своих
женщин от покушения иноземцев.
(Всегда ли за внешней «галантностью» иностранного мужчины, не кроет-
ся грубое и совершенно простое желание затащить дешёвую русскую девку в
464
постель, купив её «за жвачку». Что же о самих женщинах, то, порой, в плену
у собственных скрытых мотиваций, многие, смотрящие горящими глазами на
«восковые лица» иностранцев, не хотят видеть и признавать их негативы. Ког-
да СССР был победителем, то европейские женщины являли собой символ при-
влекательности, теперь же пришёл черёд передать «эстафету» женщинам из
СССР, во имя торжества новых победителей. Что же о советских мужчинах,
то настал период их упадка. А в условиях потери спроса на мужскую привле-
кательность и роста спроса на качества иного рода, преимущественно мате-
риальные, советские мужчины быстро и верно начали сдавать свои позиции.
Хотя нет и не может быть никаких генетических предпосылок для того, что-
бы русские женщины были красивее русских мужчин. Это всё в нас кроется.
В наших головах. Всё в нашем сознании – социума. Женщины не требуют сами
от мужчин красоты, но беспокоятся о своей. Мужчинам нет мотивации быть
лучше. Ибо даже красивый, но бедный русский всегда в проигрыше в сравнении с
даже некрасивым, но богатым иностранцем, способным «подарить женщине
весь мир». Природа не мотивирована к бесполезному рождению «красавцев»…
Ранее в СССР и мужчины и женщины были примерно на равных. Но сейчас
чт-то стало меняться. Ведь через деградацию мужчин исчезает нация, а жен-
щины-красавицы поверженной страны рожают немцев, французов, англичан,
турок, арабов и т.д. Что это? Сейчас, в 90-е, уже стали появляться отку-
да-то и новые мужские образы: в широких штанах, широкие бандитообразные
бритоголовые крепыши, это станет модно, мужественно и сексуально. В то
же время военная форма перестанет быть символом мужественности. Скоро
совсем исчезнут мужчины – элегантные, стройные, подтянутые и красивые.
Зато и образ простых целомудренных советских женщин также скоро сменит
новый образ развратных, похабных, сексуально невоздержанных и легкодоступ-
но – красивых женщин – «русских кукол».
Спрос рождает предложение. Закон рынка. Что стало первостепенным в
мужчинах для многих наших женщин? Материальная составляющая вышла
на первое место, решительно обойдя духовные и внешние данные. Для муж-
чин же на первое место вышли женские внешние данные, обойдя однозначно
духовные.
Однако в Европе более эмансипированные женщины, будучи более незави-
симыми социально и материально, стали терять мотивацию тратить чрез-
мерные усилия на свой внешний образ, напротив, выдвигая большие требова-
ние в этом вопросе к мужчинам, вынужденным, подобно петухам, бороться
за недостающее им женское внимание.
Наши женщины, высказываясь о том, что у нас «нет достойных мужчин»,
порой совершенно забывают, что сами не всегда являются «эксклюзивом».
«Нет нормальных мужчин», – говорят женщины.
465
«Нет нормальных женщин», – говорят мужчины.
И никто не спросил с себя! Проблема лежит в головах обоих полов! Прямо
или косвенно оба пола создают тот мир, в котором мы живём! Плохое по-
ведение мужчин поддерживается плохим поведением и женщин. Женщины –
девушки зачастую хотят получить всё и сразу. И проходят мимо тех, кто им
«ровня», направляя подсознательно свои взоры на более состоятельных лю-
дей. Чему же после удивляться. Спрос рождает своё предложение!
Так что, «Rusk; vojaci, cho;te na kokot, cho; domov, a rusk; diev;at; zosta; tu»!
Что ж, победитель – всегда мужчина, проигравший – всегда женщина!..)
466
Лiки вiд голови* (Лекарство от головы)
29 мая 1990 г. Чоп (государственная граница СССР-ЧСФР).
*Чуть ранее, 4 мая 1990 года Латвия провозглашена независимым суверен-
ным государством.
А 8 мая, накануне Дня Победы, Эстония также объявляет о выходе из
СССР и создании независимого государства.
В этот день, 29 мая 1990 года в Москве, одержав верх над кандидатами,
предложенными Горбачевым, Борис Ельцин был избран Президентом Россий-
ской Федерации.
*В истории прошлого мудрые люди ищут поводы для
дружбы, глупые и наши враги – для нашей ссоры. История
есть суть политическая интерпретация для создания векто-
ра движения дня грядущего.Человек-разумный способен не
только впитывать знания, но сепарировать их и производить
продукты собственной позитивной мысли, ясно осознавая их
жизнеутверждающие цели!
Майер сидел в купе, со скукой наблюдая в окно смену колёсных пар
вагона на пограничной станции. Он возвращался в Ружомберок из ко-
мандировки в Союз, где на территории Белоруссии, на месте прежней
дислокации дивизии, до ввода её в Чехословакию, уже начиналась под-
готовка «плацдарма» для предстоящего вывода. И куда время от време-
ни командировались офицеры для организации необходимых для этого
хозяйственных приготовлений. Его попытка перегнать в Союз старень-
кий «Москвич» закончилась то ли плачевно, то ли комично.
Это было примерно c месяц назад. Сперва он заглох, ещё на тер-
ритории ЧСФР, после – где-то в Карпатах. Наконец, под вечер у него
отказали тормоза, и он в прекрасный укр;инский вечер был вынужден
тормозить если не ногами, то бортом о ближайший деревенский забор,
который он, таким образом, завалил. Тут же повыскакивали местные,
сетуя на настоящем украинском народном фольклоре, обкладывая стар-
лея чудной трехэтажной украинской «лексикой». Однако, поняв всю
трагикомичность ситуации, бить ногами его не стали, но дружно помог-
3.66 (90.05.29)
467
ли вытолкать на дорогу его драндулет да дали дельный совет, где най-
ти местного украинского «Кулибина»… Заночевал он прямо в машине,
предварительно посетив местный кабак.
Кабак гудел. Весёлые от водки люди смачно закусывали кто чем:
шматками талого разморенного сала, жёсткими «антрекотами», жили-
стыми зажаристыми «шницелями», горелыми сплющенными дохлыми
тушками «цыплят табака», квашеной кислой капустой и огурцами.
Соседний столик был особенно оживлён. Толстопузые его обладате-
ли выглядели весьма колоритно и обаятельно, особенно на фоне проби-
вающейся «украінской мови».
Тут в кабак зашло несколько широколицых человек, они дружно усе-
лись рядом.
– Вы откуда будете? – обратился вскоре добрый украинец за шум-
ным столом, удерживая вилку толстыми богатырскими пальцами, так,
что казалось, он её вот-вот расплющит.
– С Беларуси мы, – скромно ответили они почти в голос.
– А-а-а! Сусiди! – расплылся тот в улыбке. – Давайте до нашого сто-
лу! Москалей-то серед вас немає?
– Да, нема-а у нас москалей! А шо, горилка у вас ёсть?
– У нас на Україні москалів немає, зате та горілка їсти и сало їсти, –
один из хохлов взял жирными пальцами шматок сала, поднял в воз-
дух, – а у вас що є в Білорусії ?
– У нас бульба ё!
– Вірно! У нас є сало, у вас є бульба. А че у них, москалей поганих,
крім голого заду є? Ха-ха!
– Да нема у них нечого! – все дружно заржали объединяющим
гоготом.
– Но гроши у них ёсть, – кто-то с белорусского стола, сквозь гогот
вдруг заявил, – а гэта нам трэба!
– Гроші у них є! А це нам потрібно.
– А гэта нам трэба у іх забраць, – все вновь дружно заржали.
Вскоре, после нескольких рюмок, почалося братання «братніх на-
родів»…
– Білоруси, ми вас любимо, ми з вами ніколи не воювали! – поднялся
тот, что с дюжинными «клешнями» удерживал рюмку. – Iсторія тому
свидетель.
468
– Точно! Мы с вами братья! А история, эт точно! Эт свидетель! Бела-
русь, по истинной истории, это такая держава була! От Балтийского моря
и аж до Чёрного, – с «белорусской половины» человек с залысинами ше-
велил важно усами. Вытер ладонью рот и продолжил, подняв рюмку с
водкой, – и вооще, мы были Великим Княс-с-твом Литовским, и мы были
Рэчь Посполи-и-тая, – его язык уже явно начинал заплетаться.
Лица украинцев как-то странно вытянулись.
– А от з Річчю Посполитою ми воювали. Ще як воювали. Ще гірше,
ніж з москалями, – один стукнул своим молотообразным кулаком по сто-
лу так, что задрожали тарелки…
Оба на! Всё приняло вмиг совершенно неожиданный оборот.
Что было дальше, Майер уже не видел, так как его ужин закончился,
и он вышел из заведеньица, которое рисковало превратиться с продол-
жение исторической зоны боевых действий между «Вольній України» и
«Рэччу Паспалітай». Что не наплетёшь и не натворишь сдуру на хмель-
ную-то голову!..
На другой день отправился он снова в путь. Однако путь был не-
долог… Всё новые и новые происшествия, новые и новые приключе-
ния. Да, этот автомобильный путь на Родину был настоящей «полосой
препятствий»! А запасы чехословацкого пива и советских червонцев
подходили к концу. Наконец затрещал «задний мост» автомобиля. При-
шлось остановиться в ближайшей деревне. Это был поздний субботний
вечер. Деревенская улица была пустынна. Но из одного из дворов зву-
чала музыка.
– Отец, – обратился он к первому встречному, – помогите мне, где
тут у вас найти автослесаря?
– А немає у нас такого! – махнул пожилой человек рукой, – сам то
звідки будеш? Откуль?
– С Чехословакии еду. Офицер я.
– А-а-а! Ну, тоді я піду.
– Чё, не поможете?
– А чим я можу допомогти? Нема у нас нічого,– он пожал плечами,
потом посмотрел с хитрецой, – ти сам-то хто будеш?
– В каком смысле?
– Ну, москаль, али как?
– Немец я, с Казахстана, а что?
– А-а-а! Ну, гаразд, так слухай, он там, у тій хаті, бачиш, з синім да-
хом? – он ткнул пальцем в сторону дома с синей крышей.
469
– Вон в той? – Майер ткнул вперёд пальцем.
– Ага, так. Там сварщик проживає. Толька щас у нього весілля.
Свадьба! Чуєш музика? Ет від туди. Ти завтра його знайди.
– Отец, пива чешского хошь?
– А в тебе є? Так тобі, синку, ціни немає! Не відмовлюся.
– Че? – удивился Майер.
– Не тямиш ти мову людський, ладно! Не откажусь. Давай!– нако-
нец, он перешёл частично на русский.
Вскоре они сидели на деревянной скамейке у калитки и беседовали.
На траве валялись две красивые импортные пустые пивные бутылки.
– Це добре, що ти не москаль. Москали – це самий злий і агресивний
народ, – мужчина посмотрел исподлобья.
– На основании чего вы сделали такой вывод?
– Ну, подивися, наприклад, який голод вони вчинили у нас, в Україні!
– Вы имеете ввиду 33-й год?
– Точно!
– Голод в то время был не только на Украине, в Поволжье, например.
– Ну, це інше.
– Это почему же иншее? Это не другое, а то же самое!
– Україна постраждала найбільше, із 7 мільйонів, більше трех дове-
лося на Україну. За підручником що – чи не памя;таєш?
– Я точных цифр не помню. Но продразверстка касалась всех!
– Як би не так! У Москві голоду не було. Там не було продрозкладки!
– Ну, продовольствие-то производится не в городе, а в деревне. Тог-
да случился очередной неурожай, и в условиях международной изоля-
ции страна имела риск потерять контроль над ситуацией, тогда бы мог
вспыхнуть голод в главнейших индустриальных центрах, что привело
бы к полному коллапсу. При этом голод мог бы стать ещё более мас-
штабным, так как имело бы место укрывательство продуктов питания
и спекуляция.
– Ох, ти це вже як загнув! Город! А що, поселення можна ось так
взяти і запросто голодом заморити? Та це був просто геноцид українсь-
кого народу!
– Но вы не забывайте, в то же самое время проводилась коллекти-
визация. Так как свободное крестьянство рассматривалось как оплот
частной собственности и старорежимных пережитков. Если бы сказа-
ли, что, возможно, это была и борьба с «буржуазной деревней» по всей
470
стране, я бы, возможно, согласился с правом на жизнь этой версии этого
голода. Но геноцид украинцев, однако, тут ни при чём!
– Те, що робили росіяни зі своєю селом, це їх справа! Але вони–то
знищили і інші народи. А це вже – справжній геноцид.
– Что значит геноцид? Это действия, совершаемые с намерени-
ем уничтожить, полностью или частично, какую–либо национальную
группу. Что, было разве распоряжение уничтожить украинцев? И вооб-
ще, причём тут именно русские?
– Ну, вже, знаєш. Країною – то управляли русские.
– По вашему что, Сталин – русский?
– Ну, там і крім Сталіна хватало. Именно русские продотряды обби-
рали Україну, наприклад.
– Может, оно и так. Только в СССР никогда не существовало «русских
продотрядов».
– Так. Але там були одні росіяни.
– С чего вы это взяли? Просто русских вообще больше. Но как там, в
песне–то поётся? Помните? «…вырезал станицу… многоязыкий жад-
ный продотряд…» Или те же красные латыши! Знаете, как они Ленину
на первых порах помогли? Он бы без них и месяца не продержался!
– Та кинь! Скільки їх там було-то!?
– Вполне достаточно, чтобы втянуть страну в хаос!
– У хаос країну і весь світ втягнули самі росіяни зі своєю революцією.
– Да ладно! Революции прокатились едва ли не по всему миру тог-
да, не только в России. Просто в России революции удалось победить!
Кстати и украинцы не были в стороне от неё. Но истинной родиной
революции была вовсе не Россия, а Германия.
– Чому це?
– Да потому, что немецкая промышленность развивалась дикими
темпами. А значит – и эксплуатация!
– I що з того?
– Шо! А это и создало пролетариат, как угнетённый класс.
– I що з того?
– Шо? Да дядя, ясно ж дело шо! Маркс считал угнетённый пролета-
риат «главной движущей силой» социалистической революции. Понят-
но теперь?
– Це мало відноситься до справи. Слухай, ти німець або російську,
вообще?
471
– Немец я. Но мои предки в Российскую империю ещё много веков
назад переехали. Так что вот так!
– Значить, ти вже не німець, а москаль!
– Ну, уж что–что, но я точно не москаль.
– Ну, добре, гаразд. Знаєш. Ти все збираєш в кучу-малу!
– Неужели? А мне кажется, что как раз всё наоборот! Вы даже не
делаете никаких попыток разобраться в сути! Вы питаетесь ложью, не
подвергая её никакому сомнению!
– Це вільна інформація демократичних інформаційних радіоканалів!
– Неужели?! По-вашему вся западная пропаганда – «свободная демо-
кратическая информация», а вся советская информация – пропаганда!
– Точно! Ні в СРСР, ні в Росії ніколи не було демократії і свободи
слова! Нас завжди годували пропагандистськими «пігулками»!
– А вы уверены в том, что сегодня нас кормят «пилюлями правды»?
– А, ти вже зовсім загнув! Так ти просто сам комуняка. Та ще й мо-
скаль! Весь світ вже давно будує розвинений капіталізм, а ви, комуняки,
жиды та росіяни все марно чекаєте, коли він загніет! Не дочекаєтеся!
– А вы, украинцы, что, коммунистов не имели? А мало украинцев
было в Политбюро?
– Не знаю я, та москалями всі вони були,– он помолчал и продол-
жил, – але ми, українці, культурніше і толерантніше росіян.
– Что, культурные толерантные люди это те, кто любит восхвалять
себя и несправедливо уничижать других?
– Не когось ми не принижуємо, але ми, щирі українці, сьогодні хоче-
мо на Захід. У США. Ось де справжнє життя!
– Значит, шырый украинец сегодня предпочитает родной советской
Украине буржуазную Америку? Какие же вы после этого «шырые укра-
инцы»?
– Ми вільні українці. Тому любимо Америку з її свободою. А моска-
лям тут не місце! У зад нехай йде ваш російський соціалізм!
– Российский социализм? Ну, во-первых, социализм никогда не был
«российским», а что касается «социализма», так именно усилия «ле-
вых» придают капитализму «человеческий» облик»!
– Так ти просто параноїк! Твій мозок безнадійно просякнутий біль-
шовицькою пропагандою російських, тобі потрібно ліки від голови!..
На этом разговор закончился. Пожилой мужчина, бухтя себе под нос,
отправился за калитку. Майер устроился в машине на заднем сиденьи,
472
тщетно пытаясь уснуть. Что ж, спор он всегда труден. Редко люди могут
изменить позиции друг друга, но лишь ещё острее обостряют негатив,
заставляя искать всё и более и более аргументов. Вообще, все сказан-
ные кем бы то ни было слова лишь выхватывают, подобно фонарику, из
мглы фрагментики общей картины, которую никогда невозможно осве-
тить целиком. Учитывая и то, что человек, воспринимая информацию,
делает это избирательно, упуская важные и неприятные ему детали,
стопорясь на отдельных фразах и фактах, цепляясь за слова и не желая
понимать замысел подаваемой мысли в целом.
Принимая ту или иную позицию, каждый ставит на чаши весов
свои ценности. И принимает ту сторону, которая наиболее для него ве-
сома. Делая выбор, человек отрицает вторую «чашу» ценностей, для
оправдания своего решения и поступка, как в глазах окружающих, так
и собственных глазах. Где же истина? Кто-то скажет – посредине? –
Это утверждение тех, кто предпочитает истине спокойствие. Тех, кто
предпочитает спрятать, подобно страусу, голову в песок. Истина же су-
ществует, и не посредине, а там, где ей уготовано быть создателем. И
она нисколько от нас с вами не зависит. Не опирается ни на наше ми-
ровоззрение, ни на наши «чаши ценностей». Не стоит пытаться найти
истину там, где её быть не может! Она может оказаться там, где мы бы
никак не хотели бы её увидеть! Чтобы познать истину, нужно уметь
не слышать позывы своей плоти и своего эго. Нужно уметь забыть про
свои ценности и интересы. И кто знает, быть может, тогда истина при-
откроет нам свои двери…
Сверху мерцали звёзды. Деревня затихла. Майер, заморенный дор;-
гой и дискуссией, спал на заднем сиденьи своего ломачего «Москвича».
Утро. Мокрая от росы трава стелилась под белыми кроссовками
«Puma», темнеющими в носках от впитываемой влаги. Александр подо-
шёл к заветной калитке, как настоящее западло, которое только может
подкатить утром на хмельную то голову!
– Хозяин есть?! Кто есть живой? Хозяин!
Залаял неистово пёс, гремя цепью, отрабатывая свой собачий «кусок
хлеба». Беспокойно закудахтали куры, всполошенные наступившим об-
щим шухером.
Наконец, дверь дома медленно отворилась.
– Чорт, кого це принесло в цей недобрий час? – показалось помятое
лицо хозяина.
473
– Доброе утро!
– Кому воно добре, кому не дуже. Чого ти хочеш?
– Да так, голова что ли у вас побаливает?
– Так, голова моторошно болить, так що йди, не шуми тут мені. Зав-
тра приходь, поговоримо, – он начал уже закрывать дверь.
– Да погодьте вы! – Александр поднял вверх бутылочку чешского
пива. – Вот вам, лекарство от головы у меня есть!
Мужичонка явно оживился, в глазах появился некоторый блеск.
– Да ну, чеське пиво? Звідки воно у тебе? Ти за кордону? Ну ладно,
давай сюди, побалакаємо, чого тобі треба від мене…
К закату почти антикварный «Москвич» с кузовом, покрытым ма-
ленькими взрывчиками ржавчины, пробивающимися сквозь выцвет-
шую краску, вновь крутил колёса по трассе в братскую Белоруссию,..
в свой путь, оказавшится последним, на белорусскую свалку металли-
ческого лома.
Но вот и закончился срок пребывания в Союзе. Позади все, как при-
ятные, чрезвычайно приятные, так и совершенно не приятные момен-
ты, связанные с пребыванием. Майер сидел в купе, со скукой наблюдая
в окно смену колёсных пар вагона на пограничной станции Чоп. Поза-
ди – командировка в Союз. Дорога и мила ты сердцу, родная земля.
Только когда же власть и руководство в СССР будет не в руках началь-
ствующих бездарным мычанием «держиморд», словно сошедших со
страниц Гоголевского «Ревизора», а в руках умных, интеллигентных,
образованных, талантливых и патриотичных людей, ставящих государ-
ственные интересы выше личных?! А пока до свидания, грязь, бардак
и мухи на грязных скатертях общепитовских заведений! Впереди – ма-
ленький словацкий город Ружомберок, ставший таким родным! Вагон
опустили на рельсы после смены колёсных пар, и вскоре он покатил
далее на Запад…
474
А в это время в социалистическом лагере
Лето 1990 г.
8 июня 1990 г. ЧСФР. На первых после 1946 года свободных парламент-
ских выборах в Чехословакии триумфальную победу одерживает организация
«Гражданский форум».
12 июня 1990 года Российская Федерация официально провозглашается су-
веренным государством*.
(* Благодаря этому, 12 июня считается Днём независимости Российской
Федерации. Днём «политической независимости России от бывших Союзных
Республик, сосавших её «титьку», как любят говорить в России, на протяже-
нии семи десятилетий. (Хотя едва ли это утверждение справедливо на все сто
процентов.) К великому сожалению, Россия как империя не усмотрела в этом
первый добровольный шаг к своему политическому уничижению. Политиче-
ская партийная элита РСФСР совершила акт предательства как по отно-
шению к народам России, так и по отношению к братским народам Союзных
Республик. Неужто мистер Горбачёв не понимал далеко идущие последствия
данного шага? Едва ли! Однако тогда это казалось для многих верным реше-
нием, способным наконец-то накормить голодные российские глубинки, всег-
да получающие, как известно, свой кусок хлеба и счастья в самую последнюю
очередь после всех остальных Союзных Республик. Настоящим днём незави-
симости, как днём национального торжества, можно считать лишь день,
отождествлённый с победой, полученной в ходе напряжённой борьбы всего
народа за своё освобождение, спасение от неминуемой гибели и порабощения,
с полным напряжением всех сил, как то было в годы минувшей Второй миро-
вой. Таким ли был этот день, 12 июня 1990 года? Едва ли!)
20 июля 1990 года Узбекистан провозглашается независимым суверенным
государством.*
(* Народ Узбекистана был буквально накачан верой в то, что отделив-
шись, страна – всесоюзный производитель хлопка и прочей сельхозпродукции –
прекратит «кормить Россию», и все её ресурсы станут, наконец-то, досто-
янием народа Узбекистана, что приведёт к райскому благоденствию оных.
Так тогда мыслили многие и многие, так же и в других республиках! Кто мог
знать, в какое бедственное положение эта «независимость» поставит мно-
гих и многих, в том числе и граждан независимого Узбекистана! Подобной
3.67 (90.06.08)
475
болезнью – прекращения «кормления России» заболели в то время практически
все «национальные окраины», искренне удивляясь при том, когда Россия так-
же закрывала встречно свой «клапан халявы» в виде поставок энергоносите-
лей и сырьевых ресурсов. Правда, это «закрытие клапана» часто происходило
с большим опозданием, так как старый снабженческий механизм всесоюзной
системы министерств «материальных ресурсов» всё ещё продолжал свою ра-
боту некоторое время по инерции.)
29 июня 1990 года Литва приостанавливает действие Декларации о суве-
ренитете на время переговоров с правительством СССР*.
(*Согласно Юозасу Юозовичу Ермалавичюсу – доктору исторических наук,
профессору, который в 1994-2002 годах был политическим заключенным в
Литве, Горбачев неоднократно прибегал к политическим провокациям по дис-
кредитации Коммунистической партии и Советской армии. Во исполнение его
указов Генеральный штаб Вооруженных Сил СССР ранее отдавал приказы на
«усмирение» митингующих толп населения в Тбилиси, Баку, а через полгода 13
января 1991 года, в Вильнюсе по указу Горбачева ещё будет сымитирована
«война СССР против Литвы» по американскому сценарию. Однако этот за-
мысел удастся частично предотвратить специалистами КГБ СССР по обе-
звреживанию шпионской агентуры противника. Наш сотрудник ЦК Компар-
тии Литвы полковник Эдмундас Касперавичюс, обладавший опытом военной
контрразведки, столкнётся на улицах Вильнюса с известными ему агентами
ЦРУ США Коялисом, Крафтом, Эйвой, с которыми раньше ему уже приходи-
лось встричаться в некоторых странах Африки, в Афганистане. К сожале-
нию, антисоветским провокаторам удастся вызвать человеческие жертвы у
телевизионной башни, по оценкам следственной экспертизы. Местные банди-
ты застрелят с крыш ближайших домов 14 человек, изобразив их жертвами
столкновения с советскими войсками.
Кровавая провокация в Вильнюсе послужит для Ельцина репетицией перед
государственным переворотом в Москве в августе 1991 года.
В августе 1991 года вооруженные боевики буржуазно-националистической
власти Литовской Республики возьмут в осаду здание ЦК Коммунистической
партии Литвы, охраняемое подразделением внутренних войск СССР. Поли-
тическая ситуация в Литве будет напоминать фашистский переворот 1926
года с расстрелом 4 коммунистов. На фашистскую ориентацию национали-
стическая власть Литвы замахнётся не случайно. Этому поспособствует пе-
реворот в Москве, спровоцированный Горбачевым и Ельциным. Действовать
они будут под контролем американских центров антисоветизма, следовать
советам и установкам пресловутого мирового правительства, расчетам и
планам верхушки мирового финансового капитала. Они нагло пренебрегут ин-
476
тересами и волей советского народа, выраженными 17 марта 1991 года на
Всесоюзном референдуме по вопросу сохранения целостности СССР.
Горбачев обречёт ЦК Компартии Литвы на растерзание фашиствующих
националистов. К счастью, коммунисты местного гарнизона спасут их: во
двор, прилегающий к зданию ЦК, они пришлют 3 бронемашины, которые эва-
куируют сотрудников аппарата ЦК Компартии Литвы в воинскую часть.
Первоочередной задачей националистической власти Литвы явятся репрес-
сии против коммунистов.
К счастью, попытки развить этот же сценарий в соседней Белоруссии бу-
дут обречены, так как в белорусском народе со времен Великой Отечествен-
ной войны сохранились сильные антифашистские традиции. Из поколения в
поколение там передавалась весть о том, что в войне против фашистских
оккупантов погиб каждый третий житель Белоруссии. Поэтому антисове-
тизм не сможет получить в республике такого широкого размаха. Попыт-
ки проамериканского «агента влияния» Позняка сколотить антисоветский
«народный фронт» не увенчаются успехом. Ещё в 80-е империалистические
спецслужбы стали вербовать своих «агентов влияния» в Москве, Ленинграде,
Прибалтике, на Кавказе, Украине и в других местах. Добрались и до советско-
го руководства, в котором начали продвигаться на руководящие посты Гор-
бачев, Яковлев и им подобные. Когда в 1985 году Горбачев стал Генеральным
секретарем ЦК КПСС, обострилась дестабилизация общественной жизни
Советской страны. Прежде всего, во многих местах развернулась митинго-
вая трескотня на тему «перестройки». При этом сам Горбачев демонстриро-
вал отсутствие у него не только стратегического мышления, необходимого
для руководителя мировой державы…
(*Согласно интернет материалам: http://www.regnum.ru/news/polit)
***
Мы, все живущие на этой территории граждане всех национальностей
и вероисповедований должны иметь право выбирать по доброй воле, где и
как жить, иметь знакомый с детства, а не навязанный современной поли-
тической конъюнктурой, язык общения, если, конечно, мы действительно
утверждаем демократические, а не сугубо политические ценности. Откуда
же взялись люди, не признающие компромиссов, которые прямо-таки с боль-
шевистским жаром возрождают «независимости» и «родные языки». Разве
это не новое насилие, под стать или даже хуже любого прежнего? Ответ,
полагаю, прост: сознание людей внушаемо. Сегодняшние «активисты демо-
кратии» ничем не лучше тех, кто в своё время кричал: «Смерть врагам наро-
да», «Даёшь мировую революцию», которые в 17-м расстреливали цвет нации
477
и рушили храмы. Люди остались прежними. Сменились только лозунги. Мно-
гие из людей, как кролики, бегут в свете фар средств массовой информации
и пропаганды, той же «политической конъюнктуры» современности. Более
того, некоторые уже начали «сваливать» через открытый с Западом заслон
с бешеной силой. Установка дана, и люди, её воспринявшие, возвысили её на
уровень ценностной ориентации. Совершенно забыв знакомые с детства цен-
ности, они уподобились Каю, попавшему под власть Снежной королевы, от-
рекшемуся от всего, что его соединяло с его «вчера», с Родиной.
Но где же начинаются истинные демократия и свобода, где начинаются
истинные свободные выборы? Кто задаст такой эталон? Кто даст в этом во-
просе совершенную «точку отсчёта», беспристрастную норму, где она, истина?
Должны ли всё решать только народные избранники, или народ должен
решать всё сам? Кто и как должен выдвигать своих избранников?
Должно ли всё решать не компетентное, управляемое политтехнологиями
«большинство», выбирая лидеров? И можно ли целиком и полностью деле-
гировать решение всех вопросов парламенту? Когда он так сильно оторван
от народа и его интересов, когда парламентарии живут своими уникальными
нормами, вне закона, вне общих правил, когда создают правила под себя и так
же, очень часто, не имеют соответствующего необходимого образования в об-
ластях их «законотворчества»? Которые манипулируют электоратом и дей-
ствуют сугубо в интересах своих «заказчиков», а вовсе не избирателей.
Разве допустимо давить сознание электората полит-рекламой? Разве это
демократично? Люди должны выбирать не известные бренды, а содержание.
Политические партии – противоречат демократической логике, ибо яв-
ляются инструментом в руках олигархов для захвата власти. Они блокируют
глас «демоса» в угоду своих партийных лидеров и их экономических целей.
Всегда ли право большинство? Разве всегда мнение большинства – верное
и демократическое. Нам всё ещё мало примеров истории, чтобы поставить
под сомнение этот пункт?
Избирательная и законотворческая демократия должна относиться к
добропорядочному обществу! Ведь что станется, если законы начнут изда-
ваться в угоду преступного сообщества!
Для истинной демократии необходимо «прямое народное законотворче-
ство». Гораздо большим примером в этом могут послужить и древнее «Нов-
городское вече», и «казачий круг».
Глава государства по созданному «демократическому» методу меняется
по «карусельному принципу», и чем меньше срок президентства, тем меньше
реформ он может осуществить. Так и было задумано «отцами демократии»,
дабы не выпустить «вожжи из рук». А чтобы в «перестроечной России»,
огромной стране, с огромным наследием проблем, никогда не случилось пере-
478
мен к лучшему, менять президентов нужно, чем чаще, тем лучше для тех, кто
страждет скорейшей гибели этого государства.
***
Геополитические горизонты Нормена
Октябрь 1990 г.
“Time Square”, New York.
Вокруг горели окна ровных высотных зданий, обступив со всех
сторон этот «пентхаус» своими бездушными рядами. Мелькали яркие
рекламные изображения, потрясающие любое человеческое воображе-
ние! Тут же, вдоль тротуаров, в огромных черных мешках горами ле-
жал мусор. Как всё это не сочеталось с блистательным сиянием небо-
скрёбов вокруг, собственно и производящих всю эту грязь!
Нормен – мужчина в тёмном костюме и белой рубашке смотрел при-
стально, не отводя взгляд от своего собеседника.
– Что ж, Вацлав, годы усилий не прошли даром, и теперь можно с
полной уверенностью подвести первые итоги достигнутого!
– Разумеется! Как и было обещано, в случае успеха мероприятия я
получил в собственность всё, что и было обещано, собственно, всё то,
что принадлежало моей семье по праву! – Вацлав сел в кресло, стоящее
под углом к креслу Нормена.
– Вот видите, мы восстанавливаем историческую справедливость,
возвращая нашим сторонникам всё то, что было у них отобрано при
«Советах»! – Нормен, закину в ногу на ногу, пристально глядел в глаза
Вацлаву, прямо напротив, с нотками задумчивости.
– Однако ещё не всё. Всё это лишь начало большого пути! И кто
знает, по какую сторону мы с вами окажемся уже завтра, – Нормен по-
дошёл к окну, посмотрел куда-то в небоскрёбную сияющую даль.
– Что вы имеете в виду, сэр?
– Видите ли, существует вероятность, правда в отдалённой перспек-
тиве, того, что рано или поздно ваша семья снова лишится всего либо
лишит всего других. Тут уж третьего не дано. Здесь или ты, или тебя…
– Я вас совершенно не понимаю! – почти воскликнул Вацлав. Од-
нако Нормен не спешил с ответом. Он был мастером пауз. Повисла не-
479
удобная тишина. Вацлав заёрзал и первый начал угадывать ответы на
свой же вопрос: «Вы имеете в виду-то, что завтра может случиться
коммунистический реванш?
– И это не исключено, однако я говорю не о вероятностях, а о неиз-
бежностях, – Нормен усмехнулся, покрутил коньяк по стенкам бокала,
посмотрел на стекающие вязкие дорожки, поднёс бокал к носу, вдох-
нул, прикрыл глаза от удовольствия и не спеша продолжил.
– Видите ли, капитализм есть движение общественного развития в
унисон движению капитала. Деньги же – не только движущая сила об-
щества, но и главная цель его движения, – он усилил смысл этих слов,
утвердительным жестом ладони по дугообразной траектории. Продол-
жил.
– В ходе этого движения мелкий капитал рано или поздно поглоща-
ется более крупным. В этом-то лежит основная тенденция капитализ-
ма – в его глобализации. В постепенной концентрации материальных
благ всего мира в одних руках. Кто верит в возможность мирного су-
ществования множества разнообразных национальных независимых и
разнообразных капиталистических государств и культур, слишком наи-
вен. Рано или поздно весь мир сварится в «единый коктейль», который,
образно говоря, через трубочку выпьет тот, кому всё это будет, в финале,
принадлежать. А согласно капиталистическому правилу, принадлежать
это будет не всему обществу на основе «паритетного равноправия», а не-
коему индивиду или группе индивидов, объединённых общей целью и
до поры нужных друг другу. Однако препятствием для достижения цели
концентрировать в единых руках все материальные блага могут служить
некоторые национальные границы и национальные амбициозные элиты,
которые будут сокрушаться посредством «демократических ценностей»
и формирования конкурентной среды, в которой поражение обособлен-
ных национальных субъектов хозяйствования предопределено.
– Вы хотите сказать, что национальные границы Чехословакии, равно,
как и её хозяйственные субъекты, находятся под угрозой исчезновения?
Так? – Гавел поднял брови.
Нормен, не ответив на этот вопрос, словно пропустив его мимо
ушей, спросил.
– А что, по вашему, есть демократия?
– Ну, разумеется, право выбирать! – Вацлав ответил так, словно его
спросили, «сколько будет дважды два».
480
Нормен усмехнулся.
– Вот поэтому инструменты «демократических выборов» на фоне
формирования конкурентной среды не только в экономике, но и в по-
литике позволят с относительной закономерностью получать власть
путём борьбы «политических технологий», базирующихся на финанси-
ровании. А следовательно, победа в этих «демократических выборах»
предопределённо будет доставаться тому, в чьих руках находится центр
мирового финансового рынка. Важно сформировать эгоистический
«класс потребителей», как опору общественного сознания «общества
потребления». Этакое управляемое и предсказуемое «электоральное
большинство». Вообще, это проще, чем создать человека, способного
на самоотречение, через служение обществу, чего добивались комму-
нисты. Ибо человек – грешное создание. Им движут лень, жадность,
зависть, страх, тщеславие. Поэтому ему куда проще внушить то, что нет
необходимости ограничивать свои желания, что материальные блага и
достижения – превыше всего! Методы нашей идеологической борьбы
базируются не на идеях, но на вполне материальной основе. Достаточно
демонстрировать более совершенные условия жизни, что бы привлечь
на свою сторону «демократическую общественность» стран – наших
сегодняшних противников. Ведь достаточно вполне счастливому чело-
веку показать, что его сосед живёт успешнее, чтобы сделать того вполне
несчастным. Необходимо при этом продвигать в странах-противницах
условия свободы любых действий и мыслей, направленных на подрыв
существующей общественно-политической формации.
То, что мы уже осуществили с успехом в ЧССР, других социалисти-
ческих странах. Процесс пошёл! И теперь его уже не остановить!
– Да! Реки вспять не повернёшь! И я надеюсь, что очень скоро весь
мир освободится от коммунистических оков. И на земле наступит рай-
ская жизнь, достойная для общества, провозгласившего своей целью
достижение высших демократических ценностей! – Вацлав, как лите-
ратор, любил пафосные высказывания, жестикулируя кистью руки, об-
ращённой пальцами вверх.
Нормен задумался, вытянул губы, перекатывая во рту по нёбу ко-
ньячный глоток. Продолжил с видом «всезнающего»:
– Райская жизнь для всех – это лишь утопия. Мы, может, и долж-
ны делать вид, что это есть наша цель, что наш «клуб» не является за-
крытым, однако, этого невозможно достичь, как и в русской сказке про
481
«Терем-Теремок». Мы лишь формируем «элитарный блок» стран. Для
стабилизации же экономического и политического положения внутри
нашего «блока» необходимо так же наличие стран и народов «третьего
мира». Этаких «изгоев». Во-первых, для получения источника дешёво-
го труда и ресурсов. (Думаю, наши соотечественники, получающие, на-
пример, королевские условия проживания в отелях этих стран за вполне
демократические цены, вряд ли задумываются о том, что это возможно
лишь в условиях обнищания масс в этих странах. Что же касается де-
шёвых сырьевых ресурсов, получаемых из этих стран, то становится
совершенно очевидно, что благоденствие нашего общества возможно
лишь благодаря этой международной эксплуатации в глобальных мас-
штабах.) Наличие стран-изгоев, во-вторых, демонстрирует нашему
обществу негативный фон, ярко оттеняющий все наши преимущества.
Ибо друг «хорошего» – «худшее».
– Но если так, то рано или поздно эта ситуация может привести к
глобальному взрыву! – Вацлав подошёл к окну.
– Однако, дабы уравновесить эту глобальную социальную неспра-
ведливость, способную когда-то привести к глобальному взрыву, не-
обходимо выписывать «гуманитарную» поддержку странам «третьего
мира». Что одновременно лишь жёстче затянет узел на их шеях, уве-
личив зависимость от нашей цивилизации. Так как такая поддержка
не только губит местные производства, но и подавляет ростки деловой
активности населения, лишая их навыков самостоятельного самодоста-
точного выживания.
А для того, чтобы дать выход «парам» наиболее активной части на-
селения, во избежание социального взрыва, мы создадим своего рода
«миграционный клапан» для перемещения этих людей в западные стра-
ны, для работы в интересах и на благо экономик этих стран. Да, вопрос
адаптации чуждых культур и религий в западном мире, не прост. Но
такова уж политика балансирования между двух огней! – Нормен снова
покрутил в своём шарообразном бокале коньяк, образующий длинные
«ножки» на стенках, втянул носом аромат, напоминающий запах чер-
нослива, – остатки же мы стравим между собой. Они захлебнутся в во-
йнах, истребляя друг друга.
– Если же это необходимая жертва для нашего благоденствия, что ж,
надеюсь, наше общество сможет это оценить по достоинству! И альянс
482
демократических стран сможет удерживать ситуацию под контролем
долгие годы.
– Тем не менее, внутри самих развитых демократических стран так-
же не всё так просто. Конкуренция побуждает к перманентному сниже-
нию затрат, которому нет предела. Поэтому процессы автоматизации
производств будут иметь бесконечную динамику развития, приводя к
растущей безработице. Механизмы финансового управления, бездушно
требующие порой необоснованного ежегодного роста продаж и прибы-
ли, будут приводить к перепроизводству, дальнейшему росту конкурен-
ции и к глобальным кризисам. Всё это будет подстёгивать к ещё боль-
шей борьбе за независимость экономик от «генерального центра». И
дело здесь кроется не только в политических системах этих стран, как
таковых, а в простой конкуренции, где в борьбу вступают не фирмы, а
экономики целых стран и политико-экономических альянсов.
– Вероятно, что Европа предпочтёт последовать по своему пути раз-
вития. И тогда совершенно не исключено, что вышеназванный сцена-
рий не будет осуществлён, – Вацлав сморщился.
Нормен поднялся и принялся медленно цокать гулкими шагами
взад-вперёд.
– А что есть Европа? Это лишь дочерняя компания «США про-
дакшн». А для того, чтобы достичь цели, необходимо раздробить, под-
чинить национальные экономики единому политическому центру За-
пада. Введение единой валюты евро будет также способствовать этому.
И дело тут вовсе не в удобствах для населения. Общество всегда будет
пребывать в неведении истинных целей и задач. Но сытые молчат! Сы-
тые довольствуются иллюзией своего влияния на политические про-
цессы, не замечая, что сами являются не только объектами влияния со
стороны политики, но и инструментами политики для влияния. У элек-
тората всегда будет выбор между нашей левой или правой рукой. Вот
и весь, собственно, выбор. Других альтернатив не должно быть. Для
этого необходимо также формирование такой свободной конкурентной
среды в политике, посредством которой мы сможем регулярно дости-
гать своих целей.
Нормен посмотрел в сторону сидящего как бы в стороне Вацлава: Я
правильно говорю?
– Разумеется, мистер Нормен.
483
Нормен почти торжествовал, разглядывая с удовольствием коньяч-
ные «ножки» на стенках бокала, стоя у остеклённого края высотного зда-
ния, словно паря над этим, сияющим своим великолепием, мирозданием.
– Что же касается «социализма», так он никогда и не существовал. А
сейчас нельзя допустить «выздоровления» социалистической экономи-
ки, когда бы их уровень жизни, деловой активности и мотивации смог
бы сравняться с западным. Для этого необходима полная свобода, ко-
торая создаст предпосылки не для выздоровления через реформы, но
для окончательного разрушения социалистической модели как таковой.
Человеческое эго более открыто к свободе своих действий, мыслей, же-
ланий, нежели к самоограничению. Поэтому это эго скорее включится
в нашу игру, даже если будет необходимо принести себя в жертву, неже-
ли подчинится требованиям к ограничению. Эгоцентризм – это самое
важное в эволюционном «движке»! Внушите человеку, что другие его
недооценивают, и он ваш. Затем дайте ему «пряник», и он начнёт ду-
шить своих вчерашних друзей, – Нормен смотрел пристально, не отры-
вая глаз от своего собеседника, словно его гипнотизируя, – сегодня нам
выгодно любое оппозиционное выступление под любым флагом, ибо
оно в современных условиях работает на нас. Нельзя допустить, чтобы
у Советов наладилась хорошая жизнь! В условиях социалистического
распределения материальных благ, якобы «по труду», и неэффективно-
сти суррогатного заменителя «конкуренции» – «соцсоревнования», их
экономика задыхается. Не имея инструментов саморегулирования, их
экономическая машина полностью и целиком зависит от центра. Мы
же будем им советовать децентрализацию экономики. Это и приведёт
их к полному и окончательному краху! Общество делится на верхушку,
находящуюся в тени; управляющий менеджмент; исполнителей-прово-
дников; идейных фанатов, в том числе и тех, кто жертвует собой; ведо-
мые массы, идущие тупо за победителем, и они-то и составляют «боль-
шинство»! В руках «верхушки» – власть денег, но сами они обычно за
«кадром». «Менеджмент» – это те, кого мы считаем официально лидера-
ми, вырабатывающие правила существования. «Исполнители» – лишь
отрабатывают вложенное в них, окружая себя «фанатами» и направляя
«массы» в то или иное русло. «Фанаты» – преданные своим лидерам
люди, способные на любое самопожертвование ради идеи. «Массы» же
идут лишь туда, где лучше кормят, массы никогда не думают.
484
– А-а-а! Мистер Нормен! Приятная встреча, не так ли?! – в комнату
зашёл высокий худощавый человек с морщинистым от широкой улыб-
ки лицом.
– Мистер Зби-и-игнев! Действительно, вот так встреча!..
Он налил коньяк и также подошёл к толстому холодному стеклу не-
боскрёба, словно рассматривая очерченные ими «геополитические» го-
ризонты…
– Ну, так и о чём тут мы?..
485
Ушное давление
Июнь 1990 г. Ружомберок.
«Грабово».
* 14 июня 1990 года Румыния. Толпы трудящихся, в основном – шахтеры
патрулируют улицы Бухареста, чтобы не допустить антиправительствен-
ных выступлений оппозиции.
– Слушай, по-руски разумешь? – обратился Кузнецов к пожилому
словацкому бармену в реставрации «Грабово».
– Разумею…разумею… понимаю трошку.
– О-о! Да неплохо понимаешь, судя по всему! Да? Откуда?
– Я, молодой человек, десять роков працовал в обществе совет-
ско-чехословацкой дружбы. Разумешь?
– Молодец! Так скажи тогда по дружбе, где тут у вас травку можно
достать?
– Яко травку?
– А говоришь, что разумешь? Ни черта ты не разумешь, – Кузнецов
сердито потёр ладони, словно скручивал трубочку, поднёс её, мнимую,
ко рту, сделал затяжку, – курить, понимаешь?
– Сигареты маю, – словак потянулся к пачкам.
– Да ты чё, отец? Мне травка нужна! Марихуана, разумешь?
– Мариуана нэможна! – он замахал руками.
– Неможна!? – скривился тот. – С детства ненавижу это слово «нель-
зя», – Кузнецов сплюнул в пепельницу.
– Ти, млади человек, с детства был в конфликте с обществом?
– Я был в конфликте с коммунистическим режимом.
– Ано? Едва ли тогда в твоём протесте присутствовала хоть какая-то
идеологичске посадья. Может приходыть до конфликту, с присущим
младым нигилизмом, с целим светом около вас, с порядком и правила-
ми, ограничивающими ваши анархические устремления, которые рва-
лись наружу, вопреки заказом общества.
– Личность не должна насиловаться запретами.
3.68 (90.06.14)
486
– Без правил, а, прето, без барьеров, буде свет в оргие. И это буде оз-
наменоват колапс всего. Устоям, правилам, этику, моралку, а как досле-
док, семье, каким бы то ни было обязательствам, а конце – государству.
А то е конец света! Мир станет как библейские Садом и Гоморра.
– Я не верю ни в библию, ни в твою моралку! Да даже и ваши свя-
щенники сами не святые. Так что нет правил. Нет никакой моралки, это
коммунисты придумали свой «обликом орале»! Перестройка щас! Всё
можно! Всё это лицемерие. Все всё нарушают, но делают вид пристой-
ности только.
– Есть правидла, есть исключения з них. Вопрос в том, аке есть пра-
видла, а це – исключения.
– Отец! Не читай мне «моралки» свои! Скажи проще – нема у тебя
травки. Бывай! – он вышел из заведения.
***
Ресторан «Савой».
Кузнецов «по-граждане» сидел в ресторане «Савой», смакуя «Золо-
того фазана», присматривался к девушкам-словачкам за соседним сто-
ликом.
– Хороша Маша, да не наша, – заметил сидевший рядом лейтенант
Пасечник.
– Сучки они, пока бабки есть, они с тобой дружат, а как до дела, то
нос воротят, – Кузнецов снова присосался к высокому пивному стакану.
– Зато твоему советскому «облико-морале» ничего не угрожает.
– Именно это и угрожает моему «облико-морале»! Я, понимаешь ли,
без бабы начинаю терять над собой контроль.
– А ты начмеду скажи, он тебе поможет. Компотик тебе с бромчиком
выпишет и делов-то! Будешь вечно на «полшестого» ходить! – лейте-
нант весело заржал.
– Сам пей свой бромчик. А я вот возьму ту вон курву, – он ткнул
пальцем в сторону весело смеющейся словачки с пышным светлым
начёсом на тоненькой шейке, – напою щас, а потом посажу в тачку, это
они, шалавы, любят! Завезу подальше, и пусть или сама ножками назад
до дому чешет, или эти самые ножки добровольно раздвигает, чтоб до-
вёз её после на тачке с ветерком до дому хай натурой расплачивается!
Это ей будет мстя за всех наших, ею кинутых. Расплата за все потрачен-
ные нашими на этих словацких шалав бабки!
487
– Меня тож не раз кидали, – Пасечник закивал головой, задумался и
добавил, – ты только смотри, как бы за насилие не прокатило! Не хоро-
шо будет! Тут по согласию всё должно!
– Она не докажет ничего. Да и не будет никакого насилия. Будет пол-
ное согласие! Будь спокоен! Будет не дура, – добровольно отдастся. А
нет – дорога длинная и ровная. А главное – пустая, хрен тачку словишь!
Будет до утра ножками тюхать! Я же ей не такси. Не хочешь ни за бухло,
ни за доставку платить деньги – плати натурой, я шо, не прав, что ли?
– Прав-то оно, мож, и прав, но пожалуется только, как минимум, по
партийной линии получишь по полной!
– А я не коммунист! Я в своё время продинамил и партию и Ленина.
Как меня не уговаривали, я решил, нет и всё! Они меня убеждали, что,
типа, без партии карьеры не будет, но я-то знал, что коммунисты – это
партия преступников, проповедующих нормы, не совместимые с обще-
человеческими демократическими ценностями…
Девушка продолжала весело смеяться. Её грудь волнительно поднима-
лась под легкой блузкой, будоража мужское воображение. Стройная из-
ящная фигурка притягивала взгляд. Розовые нежные губы, растягиваясь в
обворожительной улыбке, обнажали белый ряд ровных зубов. Изящный
бархатный подбородок. Аккуратный носик. А глаза-а-а! Казалось, что она
только и создана для мужской ласки и поцелуев. Как это только возмож-
но пройти мимо такой, совершенно земной, совершенно притягательной
красоты? Пасечник залюбовался, не в силах оторвать взгляд, который абсо-
лютно бесстыдно, подобно жадным до ласк ладоням, скользил по изящной
девичьей фигуре, все дальше, всё дальше…
– Пасечник, да ты не влюбись! – Кузнецов, словно уловив настрое-
ние приятеля, прервал его романтическую нирвану. – Я ж говорю, кур-
вы они все. Просто нас ни во что не ставят, на бабки разводят и всё, а
сами тягаются с другими и в хвост, и в гриву! Сучки, короче!
(Некоторые девушки ошибочно полагают, что настолько обаятельны, что со-
вершенно посторонние «особи мужского пола» могут их бескорыстно одаривать,
угощать, ничего не желая взамен. Хотя и существуют, конечно, бескорыстные
щедрые люди. Это, скорее, исключение, нежели правило. Какими бы ни были внеш-
ние мотивы, поговорим только о скрытых, а, значит, об истинных мотивациях.
«Я за коктейль не собираюсь…», – говорят некоторые. Но тогда напраши-
вается вопрос: «А сколько твоя цена?» Нет, не стоит принимать подарков и
угощений совсем, даже в виде коктейлей, из рук незнакомцев. Ведь для кого-то
488
это пустяк, а кто-то, возможно, положил на это добрую часть своего скудно-
го бюджета и совсем не намерен заниматься благотворительностью. Прини-
маешь дар – даёшь сигнал на возможность к развитию отношений… Дальше –
лишь вопрос времени и прочего… Кстати, в большинстве «западных стран»
современные мужчины, даже имея «виды», далеко не всегда открывают свой
кошелёк, считая вполне уместным и удобным поделить счёт. Вот жлобы! В
любом случае, если мужчина и вызвался оплатить, значит, он «имеет виды»
или вообще, он «бьёт шрапнелью» по широкой группе женского пола в наде-
жде «зацепить» хоть одну из «зоны поражения». И таким «широким жестом»
лишь увеличивает собственные шансы на позитивный исход, согласно «теории
вероятности». Что же, бесплатный сыр бывает… все ведают где.)
Пасечник продолжал восхищённо разглядывать девушку, не в силах
оторвать взгляд.
– Ух, я бы ей!.. – лейтенант Пасечник даже закрыл глаза от вообра-
жаемого деяния.
В эту минуту в «Савой» зашёл словак, сел за столик, весело позвал
официантку.
– Jarek, to ste zase vy?* (*Ярек, это снова ты?) – отозвалась та.
– Samozrejme etoy, jedno pivo pros;m* (*Конечно, одно пиво, пожалуй-
ста), – он пристально и жёстко посмотрел на неё, достал туго набитый
кронами кошелёк.
Этот злосчастный кошелёк буквально заворожил Кузнецова. Он бо-
лее не страдал от давящего на его уши нереализованного мужского во-
жделения. Всё его ушное давление мгновенно переключилось на иной
материальный объект.
«Давай, козлина, пей скорее своё пиво, потом в тёмном переулке мы
с тобой потолкуем…», – крутилось в беспринципном мозгу Кузнецо-
ва-человека, способного лишь безмерно потреблять и брать силой всё,
что не удаётся брать умом, трудом и талантом. Что ж, это был чело-
век, открытый к восприятию «демократических ценностей» новейшего
миропорядка. «Тоталитарные» коммунисты, вечно зудящие про «обли-
ко-морале», были не его кредо!
Ярек же, кинув на стол купюру, сунул кошелёк назад, машинально
нащупав гладкий ствол пистолета, который недавно приобрёл на чёр-
ном рынке. Так, на всякий случай ...
Темна июльская ночь, безлюдны улочки в этот поздний час. Лишь
некие редкие странные прохожие выходят в поисках своих приключе-
ний, правда, некоторые – на собственную грешную задницу!..
489
Эстафета мужской доминанты
Июль 1990. СССР. г. Бердичев.
Квартира.
Люба сама открыла дверь родительской квартиры, где она жила уже
несколько месяцев после своего неожиданного развода, вошла в при-
хожку. В квартире пахло обедом. Она скинула туфли и вошла в кухню.
– Ты чё, Любка, так долго ходила, я уж думал, что ты в Магадан
отправилась отовариваться. Ну, так чё, талоны-то отоварила? – отчим
сидел за кухонным столом, накрытым красной клетчатой, затёртой на
изгибах скатертью, напротив початой бутылки с водкой.
– Отова-а-рила, – сухо ответила женщина и поставила на стол не-
большую сетку с продуктами, – только не всё.
– А водка-то где?
– Я ж говорю, не всё! Кроме виноводочных. Не было.
– А-а-а! Ну, ла-адно, – Валентин посмотрел на неё, опрокинул пол-
стопки в открытый рот, сморщился, прикрыв нос тыльной стороной ла-
дони, втянул воздух. Взял жирными пальцами с тарелки белый пластик
солёного сала, торопливо потёр ранее надкусанным зубчиком чеснока.
Закинул в рот прямо вместе с тонкой щетинистой шкуркой. Смачно
причавкивая, хлопнул ладонью по столу. Пожевал, вытащил изо рта об-
мусоленную шкурку, бросил на край тарелки.
– Работу тебе, Любка, нужно искать.
– Где ж её найти сейчас?
– Хошь, в нашу санчасть тебя попробую пристроить? – он поднял на
неё свой мутнеющий взгляд.
– Не надо. Не хочу больше работать среди военных. Оскомину мне
все они набили уже, – Люба достала из сетки небольшой кусочек сли-
вочного масла, завёрнутого в серую обёрточную бумагу, пару серых
кульков с крупами, несколько яиц.
– Ты, Любка, конечно, меня извини, но если бы не мой паёк, про-
тянули бы уж давно ноги! А ты баба уж взрослая, и аппетит у тебя не
детский и обуваться – одеваться тебе нужно, сама уж должна о себе
подумать. Мне вон, Костяна ещё ставить на ноги нужно. Ему вона, щас
3.69 (90.06.15)
490
учиться нужно. Да и у матери твоей тожа запросы… А меня самого не
сегодня-завтра по сокращению!..
– У моей мамы-то запросы?
– Конечно! Ещё какие!
– Хотелось бы узнать, какие такие у неё запросы? Да ладно, а что про
Костика, так ведь вы его в военное училище собирались сбагрить. Какие
уж тут расходы, когда он там будет на полном казённом обеспечении!
– Во-первых, пока рано говорить о том, что ещё только будет, а по-
том, не пойдёт он у меня ни в какое училище!
– Это почему ещё? – тут на кухню зашёл сам Костя – рослый шест-
надцатилетний юноша с пушком пробивающейся мужественности под
носом.
– Нечего тебе там делать, сын. Пойдёшь у меня учиться на эконо-
миста. Бухгалтером станешь, может, в кооператив какой возьмут.
– Не хочу я бухгалтером! Я в армию хочу! – Костик насупился и
вышел из кухни.
– Всё равно будет, как я сказал! Сам меня потом ещё благодарить
будешь! – кинул отец сыну вслед.
– Не будет! А я возьму и сбегу! – огрызнулся юноша.
– Я те сбегу, совсем уж от рук отбился! Бить некому, а мне некогда! –
Валентин хлопнул ладонью по столу. Выдохнул. Налил ещё рюмку вод-
ки. Задумался. – В; мне с вами головняк сплошной! Досталось же на
мою грешную голову!
– Да вы, пап Валь, не волнуйтесь так. С Костиком я поговорю. Он
ещё молодой, горячий.
– Горячий он! Все мы тута горячие финские парни! – он опрокинул
в себя огненную жидкость, поморщился. Вытер жирными пальцами
губы. Занюхал кусок сала, откусил от зубчика чеснока.
– А что касается меня, то я вас больше не объем, не волнуйтесь, спа-
сибо, что вообще приютили, – Люба подалась на выход из кухни.
– Да ты зря так мне отвечаешь! Мужа не удержала, теперь что, так в
разведёнках и будешь ходить? У меня на шее? А какая мне от тебя поль-
за-то, кроме твоих же талонов, которых и на тебя не хватает?
– Не волнуйтесь, я скоро уйду от вас, не буду больше объедать.
– Да куда-а ты пойдё-ёшь?.. Да, хотя как знаешь, валяй! Быстрее,
мож, ума-разума наберёшься.
491
– Я, папа Валя, замуж выхожу.
– За кого-о? – отчим отодвинул бутылку, его голова вытянулась вперёд
набок, выражая любопытство, смешанное с недоверием к услышанному.
– Вы его, папа Валя, всё равно не знаете.
– Да бес с ним, знаю я его или нет! Работает-то он кем? Деньги-то
хоть у него есть?
– Он кооператор. В «общепите». Так что с голоду не помрём, и день-
ги у него имеются в достатке, но меня это не интересует. Просто он
человек хороший. Таких редко сегодня встретишь. Надёжный, умный,
порядочный.
– Ну, положим, а свадьба-то когда?
– А мы как раз сегодня заявление и подали. Я оттого-то так долго.
Свадьбу назначили уже через месяц.
– Да ты, Любка, умница у нас! И молчала же! А!? Вот тихушная! Да
ты погодь, сиди тут себе спокойненько до свадьбы-то. А если что, то и
тута у нас оставайтесь. Костька может и в зал, на твоё место переехать,
а в его комнате вы поселитесь.
– Вы, пап Валя, не тревожьтесь сильно, у нас есть, где жить, – усмех-
нулась молодая женщина.
– Ну, баба с возу, кобыле легче, моё дело предложить, – отчим скри-
вился, отодвинул тарелку, на которой ещё оставалось несколько пласти-
ков сала, – пойду на заслуженный отдых в опочивальню. Всё! Уберись
тута, ладно? – он зевнул и вышел.
Убрав на кухне, Люба пошла к брату, заперевшемуся в своей комнате.
– Костик, открой!..
Спустя примерно полчаса они сидели вместе, приобнявшись, мечта-
тельно рассматривая потолок.
– Ты знаешь, а я стану счастливой!
– Ты его любишь? – брат пытливо заглянул в её глаза.
– Что тебе, Кость, ответить?! Иногда важнее, чтобы тебя любили.
Сильно любили, а ты позволяла любить. Я его очень-очень уважаю. Он
классный. Надеюсь, что его любви на нас двоих хватит.
– А если не хватит, то что тогда? Может, в ЗАГС-то не надо пока
спешить? А-а? Мож, гражданского брака достаточно?
– Хватит, Костик, хватит! А в ЗАГС надо. Очень даже нужно! На что
мне этот новомодный гражданский-то брак?
492
– А если влюбишься в кого?
– В кого?
– Да, мало ли.
– А у меня ума тоже хватит, чтобы не влюбиться ни в кого больше.
Человек сам позволяет себе это или нет. Можно, при желании, только то
и делать, что влюбляться, знаешь?! А что есть любовь? Многие от неё
сгорают. Беда от неё одна! А что, любовь-страсть-то ведь она всегда про-
ходит. И потом на смену ей приходит либо пустота, либо глубокое уваже-
ние и крепкая дружба. Вот это-то и есть самое главное в семейной жизни.
Созидательная любовь-дружба. А не разрушающая любовная страсть!
– Ла-а-дно, дело твоё. А ты будешь с ним работать али как?
– Али как… Да не знаю я пока. Поживём – увидим… Думаю, он по-
может мне реализовать мои мечты!
– Какие ещё мечты?
– Знаешь, я готовить люблю. Хочу кафешку открыть.
– Общепи-и-т? – удивился брат.
– Он самый! Я знаешь, я вот мечтаю когда-нибудь создать в обще-
пите такую систему питания, когда каждый желающий может полу-
чить свой персональный диетический комплекс. И только из полезных
продуктов, завтрак, обед и ужин! Типа домовой кухни, как это раньше
было. Только всё по персональной диете, – у Любы загорелись глаза.
– Диета? Это ску-у-у-чно! Ты лучше вареники да пироги подавай!
– Пироги-и-и!? Я хочу что-нибудь необычное…
– Необычное?.. Тогда вот что! Ты вот что сделай. Во всех рестора-
нах женщины всегда в очереди стоят в туалет, – добавил Костик, – вот
и сделать такой ресторан, где была бы большая туалетная комната, где
женщины не стояли бы в очереди, а могли бы присесть на пуфик, при-
пудрить у зеркала свой носик, посплетничать. Ну, твоя-мая понимай?..
– Понимай! Мая-твоя! Ну, ты, фантазёр, Костик, – рассмеялась
Люба, – место для сплетен в туалете, да?
– А что, фантазёр? Вы, женщины, всегда в туалет пойти компанию
ищете. Я что, не прав?
– Прав, разумеется! – Люба рассмеялась и потрепала брата ладонью
по патлатому юношескому лбу…
Всё изменилось в этом доме вскоре. Люба, став на пороге новой для
себя жизни, не оборачивалась более назад. Никогда! Она отогнала от
493
себя все воспоминания о былом. Она желала смотреть только вперёд и
вполне осознанно строила новый счастливый этап своей жизни с че-
ловеком, способным дать ей всё то, на что никто другой был попро-
сту не способен до этого, даже родители. Она не искала более страстей
и романтики, она просто хотела жить так, чтобы научиться любить,
быть любимой и благополучной для себя и своих будущих детей. Что
ж, природой заложен в женщину инстинкт гнездования! Что же про
штамп ЗАГСа в паспорте, хоть он ничего и не решает, как многие се-
годня утверждают, но всё же свидетельствует о серьёзности намерений
партнёров, о долгосрочности этих намерений. Штамп сам по себе, ко-
нечно, не сохранит брак. Но пылкие чувства могут быстро иссякнуть,
а без осознанного желания сторон скрепить союз на долгие годы, что
останется? Что же им придёт на смену? Либо любовь-дружба, вполне
осознанно основанная на узах родственного союза, хранящего и береж-
но несущего сквозь годы и невзгоды хрустальный сосуд семейного сча-
стья, под сенью прожитых лет, совместно преодолённых трудностей и
достижений. Либо поиск новых ярких испепеляющих страстей. Штамп
в паспорте – не панацея на долголетнее счастье. Но сознательное на-
мерение на сие – обет верности на долгие годы. Конечно, не каждый
союз, скреплённый печатью, обречен на счастье. Долгосрочность же
счастья союза без обязательств (гражданский брак) скорее есть исклю-
чение, нежели правило. Скорее, это подобно жизни в гостинице, неже-
ли в собственном доме. Временное пристанище скитальцев. Если пар-
тнёры полны намерений избежать юридического скрепления взаимных
обязательств, значит, их главной ценностью остаются полная свобода
и независимость, возможность беспрепятственно хлопнуть дверью и
пойти каждый своим путём. Значит, они ещё не созрели в полной мере
как социально значимые «ячейки общества». А что есть общество без
таких крепких семейных «ячеек»? Такое общество обречено на растле-
ние и деградацию личности, вечно ловящей лишь «миг вожделения».
И не способному на ответственные поступки. И, к сожалению, сегодня
таких отрицательных примеров всё больше. При том каждый ищет обя-
зательств для «второй половины», забывая о своих обязательствах, о
своих жертвах, о своём служении. Но это не был случай наших героев,
вполне осознанно принявших однозначное решение о своём будущем
и уже подавших заявление. Имея намерение на долгий и счастливый
494
союз на всю жизнь. А таким он и будет, если обе половины этого в дей-
ствительности хотят, а не отдаются эгоистическому самотечному ходу
событий.
Что же про Костика, ему всё ещё хотелось испытать всю полноту
суровой романтики воинской службы, однако веяние новой жизни, про-
ступавшее из словно приоткрытой его сестрой форточки, незаметно
увлекало его новым, неизведанным миром, полным достатка. А сим-
вол мужественности, новозарождающееся общественное мнение мед-
ленно, но верно, как эстафету, передавало, ранее считавшимся, едва ли
не «полумужчинам»-экономистам, утверждая новую ценность мужской
доминанты в глазах современных женщин. Отчим в свою очередь резко
изменил своё отношение к падчерице, однако очерствевшее сердце его
приёмной дочери было уже не способно на милость. Хотя как знать,
возможно, время вылечит и это. Ведь так или иначе каждый несёт свой
крест и отвечает за свой грех, за собственную черствость и равнодушие,
чем бы оно ни было вызвано и оправданно, какими бы внешними на
то причинами, чужими на то грехами. Ведь каждому воздастся по его
заслугам и его поступкам. И судиться судом высшим каждый будет за
свои собственные деяния!
495
Боевой вертолёт
Июнь 1990 г. Азербайджан.
Посёлок.
23 июня – объявлен суверенитет Молдавии.
В этот дом в тихом азербайджанском селении они переехали перед
самыми Бакинскими событиями. Здесь, им казалось, будет спокойнее,
чем в столице, сперва охваченной беспорядками, вылившимися в резню
армян, а после жёстко взятой Советской армией под полный контроль.
– Нигяр, смотри за детьми, а я скоро вернусь, – Назим вышел из дома.
Нигяр, красивая стройная Нигяр осталась за его спиной. Он обер-
нулся, улыбнулся ей. Она помахала ему рукой вслед. Её волосы сияли
чёрным бархатом, рассыпанным по плечам. Назиму отчего-то неудер-
жимо захотелось вернуться и обнять жену. Но какие глупости! Он от-
вернулся и уверенно зашагал дальше. Небо было ясным. Всё было тихо
и спокойно, но только на душе у Назима словно кошки скребли…
***
Дорога.
Обляпанная грязью БМП-2 пыхтела выхлопами солярки по пыль-
ной дороге. Чумазый старший лейтенант Тимофеев качался в башенном
люке оператора-наводчика. Длинная дорога тянулась от горизонта до
горизонта. Странно было видеть на советской земле время от времени
встречающиеся сожжённые грузовики, автобусы. Толпы то армянских,
то азербайджанских беженцев, охраняемых от нападений боевиков, во-
еннослужащими Советской армии.
Когда-то там, в ставшей теперь такой далёкой, такой нереальной
жизни в Чехословакии, он так любил ехать на броне, смотреть по сторо-
нам, лицезря мирную и счастливую жизнь, улыбающуюся ему навстре-
чу радушием, в общем-то, доброжелательных словаков. Теперь же всё
было иначе. Ненавидящие, уставшие, ищущие защиты, растерянные,
полные боли и страданий лица.
3.70 (90.06.20)
496
***
Азербайджанский посёлок.
Небольшая группа черноволосых мужчин сидела на корточках возле
небольшого частного дома на окраине селения.
Двое в стороне.
– Назим, будь мужиком, бери оружие. Мы должны надрать задницы
этим армяшкам! Мы сформировали уже отряд. Нас много. Этой ночью
мы должны действовать!
– Аскер, брат, у меня семья. Зачем мне всё это нужно? И ты тоже
никуда не пойдёшь. Вернёшься в дом. Нечего тебе там делать. Что я
отцу-то скажу потом?
– Вот именно, что ты отцу-то скажешь? Скажешь ему, что твой брат
герой и что ты трусло!?
– Тебя могут убить там, дурила!
– Сам дурила. А ты жди, когда тебя хачики придут громить! Забыл, как
в Газахском районе они всех поубивали? А убьют меня – стану шахидом!
– Ша-хи-дом! А мог бы просто жить. И кто тебе этими опилками
голову-то забил? – Назим с досадой махнул рукой и вышел.
***
Окраины армянского селения на соседнем склоне.
В воздухе буквально висело напряжение.
– Азат! Азат! – Озанян услышал оклики догоняющего его товарища.
– Не ори. Азеры услышат! – осадил он его. Присел на корточки.
– Смотри, айсберги вон там кучкуются. Вооружённые.
– Ага! – Азат принял бинокль из рук товарища.
– Не сегодня-завтра опять нам резню устроят. Накрыть бы этих ту-
рок, или хотя бы припугнуть, а?
– Мне бы вертушку, да ящик гранат! – Озанян с маниакальным удо-
вольствием втянул ноздрями воздух. – Я бы им отмстил за всё, за резню
в Сумгаите, Кировабаде и Баку!
– Тогда я сам едва ноги унёс. Бежал по крышам и видел, как азеры
пойманных армян живыми в костры бросали!
– За всё отомстим этим туркам!
Они продолжали всматриваться в бинокль…
497
***
Азербайджанский поселок.
В воздухе над азербайджанским селением появился боевой вертолёт
МИ-24. Вертушка чинно прошуршала своими монотонными лопастя-
ми, что-то скинув, и вскоре скрылась из виду. Зычно ухнули разрывы
беспорядочно сброшенных гранат Ф-1 в разных районах села…
Назим машинально пригнулся, проводил взглядом удаляющуюся вер-
тушку, ещё не увидев своего дома, услышал вопли, которые он никак не
мог сразу сопоставить с ним. Ажиотаж, творящийся на улице, он был го-
тов отнести к чему угодно и к кому угодно, но только не к своей семье…
Нигяр, верная, красивая, молодая Нигяр, уже успевшая подарить
ему детей, зачатых в любви, лежала, нелепо раскинув руки на земле,
впитывающей в себя бурую лужу крови, в центре которой была её го-
лова. Влажные маслины её темно-карих глаз были широко открыты,
глядя в голубое безмятежное небо своим незрячим взглядом. Горло
перехватило у Назима. Всё ещё не веря в происходящее, он кинулся к
любимой жене. Её губы были приоткрыты, словно она хотела ему что-
то сказать… Она больше никогда ему ничего не скажет. И он никогда
не ощутит тепло её молодого страстного тела, не услышит её голос.
Не проведёт рукой по бархату тёмных волос, струящихся по плечам,
ибо лежат сейчас они, безнадёжно спутанные, в луже крови. Её, Нигяр,
крови, вытекающей из её остывающего тела. Никогда не повторится то
счастливое, что было между ними. Она более не подарит ему детей и не
согреет своим материнским теплом тех, что уже успела ему подарить.
Ни-ког-да! Ни-ког-да! – Назим сидел на корточках возле своей мёрт-
вой Нигяр, обхватив голову руками, раскачивался, обезумев от жутко-
го горя, которое никому не понять, кто с ним не столкнулся лицом к
лицу. – Ни-ког-да! Ни-ког-да! Ни-ког-да! А-а-а-а-а!
Кровь наполнила голову Назима, сердце разорвала ярость…
***
Дорога.
БМП-2 крутила пыль траками по дороге. Тимофеев, чувствуя жут-
кую усталость, опустился на сиденье своего «рабочего места», посмо-
трел просто так сквозь комбинированный прицел «БПК» в небо, опу-
498
стил ствол 30-миллимитровой автоматической пушки ниже. Теперь в
прицел были видны камни, уходящая в бесчеловечную бесконечность
пыльная дорога. Дорога в эту страшную этническую мясорубку, в ко-
торой было невозможно разобрать, где свои, а где чужие, кто прав, а
кто – нет.
– Советскую власть нужно защищать. Говорил я, уйдём из Афгана,
так Афган сам к нам придёт! – произнёс он скорее сам себе, нежели
своим молчаливым бойцам. – Только сейчас ещё хуже оттого, что одни
советские люди воюют с другими советскими же людьми. И куда это
только катится мир?!.
Уже несколько практически бессонных ночей брали своё. Тяжесть
наваливалась на его веки. И его мозг время от времени непроизвольно
отключался, с каждым разом всё дольше, всё дольше…
***
Сон.
Он легко бежал босиком по бескрайнему полю, сбивая утренние ро-
синки с мягкой травы. Как когда-то в далёком беззаботном детстве, мяг-
ко светил солнечный диск жёлтым ласковым светом. Мягкие пушистые
облака над головой. Казалось, нет на свете ничего их мягче и нежнее.
Где-то вдалеке он видел её, ту, о которой мечтал с ранней юности, к ко-
торой стремился все эти годы, но она, как мираж, удалялась всё дальше,
всё дальше…
***
Азербайджанский посёлок.
Назим, некогда счастливый Назим, сын Османа Челябизаде. Муж
Нигяр, красивой и молодой Нигяр. Добрый отец своих малолетних де-
тей, смотрел на дорогу, на идущую по ней случайную боевую машину
пехоты. БМП–2 неспешно крутила пыльные клубы траками по дороге.
Сердце Назима было пропитано ненавистью. Мозг думал лишь о мести.
О крови. О смерти. Всё равно чьей! Он присел на одно колено. Положил
трубу РПГ–7 на плечо.
– Аскер! Выстрел!
499
Брат молча всунул в трубу зелёный гладкий холодный корпус боево-
го выстрела.
– Маладэц, брат! Ты настаящый мужзъик!
Жа-ах! И дикая боль пронизала ушные перепонки обоих. Дым поро-
ховых газов вздыбил воздух сзади. Горящий реактивный хвост выстре-
ла чиркнул по воздуху.
***
В тот же миг спящего Тимофеева обдало горячим жаром, и весь
цветной мир сна вокруг рухнул в бездну безграничной головокружи-
тельной тьмы…
БМП окуталась дымом…
500
За былое себя не кори
Июль 1990 г. Ружомберок.
Канцелярия седьмой роты.
* Накануне, 1 июля 1990 г. Восточная Германии передает управление эко-
номикой, денежным обращением и социальной политикой правительству За-
падной Германии и Бундесбанку Западной Германии. Западно-германская мар-
ка становится основной валютой Восточной Германии
12 июля 1990 г. СССР. Борис Ельцин и ряд сторонников реформ выходят
из КПСС.
А через четыре дня 16 июля Украинский парламент проголосует за сувере-
нитет. В тот же день Верховный совет УССР примет постановление «О Дне
провозглашения независимости Украины». В нём сказано: «Учитывая волю
украинского народа и его извечное стремление к независимости, подтверж-
дая историческую значимость принятия Декларации о государственном су-
веренитете Украины 16 июля 1990 года, Верховный Совет Украинской Со-
ветской Социалистической Республики постановляет: Считать день 16 июля
Днём провозглашения независимости Украины и ежегодно отмечать его как
государственный общенародный праздник Украины».
19 июля 1990 г. Иракская армия осуществит вторжение на территорию
Кувейта.
А 27 июля – будет объявлено и о суверенитете Белоруссии.
Майер остался снова ответственным по роте на ночь. Прошёлся по
спящему расположению. Было тихо. Однако кровать со спящим рядовым
Чепаевым мирно покоилась в каптёрке. Старший лейтенант всё-таки бо-
ялся запускать бойца в коллектив, всё ещё помня его последний побег и
осознавая, что проблем с «узбекской диаспорой» ему не избежать, однако
и деть его было более некуда. Так и шёл день за днём, ночь за ночью.
Эта июльская ночь дышала разгаром лета, балуя всех и вся своим
теплом. Майер выдвинул шуфлядку массивного «трофейного стола», в
теперь уже далёком прошлом притащенным им из подвала заброшенно-
го поблизости здания гестапо. Посмотрел на письмо, полученное месяц
назад от Тимофеева. Как странно, письмо вот только недавно дошло,
а весть о его «пропаже без вести» долетела сюда быстрее. Он так и не
3.71 (90.07.12)
501
решался открыть конверт. Повертел его в руках и сунул назад, имея су-
еверное предубеждение, что не стоит этого делать, пока не прояснится
ситуация с его товарищем.
«Не будем его пока хоронить заживо, – решил он, – в сторону грусть,
но и радоваться пока нечему. Подождём. Подождём».
Он сунул письмо назад в стол. Задумался. Снова мысли увели его к
Ире. К ней, которая была то ли плодом его воспалённого юношеского
воображения, то ли реальной женщиной. Которую он и любил, и не
понимал одновременно. Эта любовь, всё более и более напоминавшая
ему паутину, в которой он всё более и более запутывался. Он посмотрел
в ночное окно, там ничего не было кроме безмолвных теней колышу-
щихся ветвей. Снова открыл шуфлятку, достал оттуда янтарный кора-
блик. Повертел его в пальцах. В сердце защемило. Он открыл форточку,
вдохнул полной грудью тёплый воздух, не дающий особо свежести. Сел
снова за стол, выдрал лист из общей тетради с план-конспектами по
строевой подготовке, взял любимую чернильную ручку и начал писать:
« …прости за то, что в тот далёкий осенний день я встре-
тил тебя в клубе, прости, что танцевал с тобой, держал тебя
за талию, провожал тебя до дома, и за то, что влюбился в тебя,
как безнадёжный глупец. Прости за тот первый вечер при свече,
прости за все-все наши редкие тайные романтические встречи.
Прости за те дни и ночи, когда я обнимал тебя, ласкал твои во-
лосы, глядел в твои глаза, целовал губы. За те ночи, когда я ни на
миг не выпускал тебя из объятий. Всё это было как во сне, кото-
рый длился так долго и так ужасно мало. Он растаял, и то, что
казалось, будет вечным, оказалось теперь, словно за бронирован-
ным стеклом. Ты это ещё видишь, но уже больше не можешь
более в этом жить. Ты порывалась не раз прекратить всё это.
Но я возвращал тебя вновь и вновь. Эта вечная борьба за тебя и
твоё сердце свела меня с ума окончательно. Я верил, что и твоё
сердце полно ответных чувств ко мне. Да, я не строил планы,
это так. Я не знал и не знаю сегодня, что нас ждёт и зачем всё
это! Я просто отдался этой любви настолько, насколько мог.
Может быть, не настолько, насколько ты бы хотела. Сейчас
каждый уголок в этом городке, всё вокруг наполнено воспомина-
ниями о тебе. Вряд ли эта боль в сердце когда-нибудь пройдёт.
502
Вряд ли кто-то сможет меня понять, да и вряд ли я сам пони-
маю себя! Но я не могу больше мириться ни с существованием
твоего мужа, ни с твоими многочисленными «друзьями», в коих я
едва ли верю, ибо не могу верить в существование дружбы меж-
ду мужчиной и женщиной. Прости, я не виню тебя ни в чём. Твоя
жизнь – твоё право. Но мне больно видеть, как ты улыбаешься
другим. Прости эту мою слабость. Этот мой, как ты счита-
ешь, эгоизм, «разъедающий мою печёнку». Но я не в силах при-
нять это твоё извечное стремление к полной независимости от
кого бы то ни было, от чего бы то ни было. Разве это возможно
между любящими людьми в семье? Ты говоришь, что я больной?
– Да! Я болен, болен тобой, если ты – это действительно ты,
хотя в последнее время мне всё больше и чаще стало казаться,
что ты – это лишь мираж, плод моего собственного больного
воображения! Мне невыносимо без тебя, той, которую я помнил
все эти годы! Но я с этим всем справлюсь! Нужно только время,
много времени… Надеюсь, что справишься и ты. А может, тебе
уже давно не с чем справляться!? А пока пред собой я вижу толь-
ко твои синие глаза! Всё это более невыносимо! Но, видимо, не
судьба нам быть вместе! Прости меня и прощай… »
Он запечатал конверт и тупо уставился в тёмное окно, колышуще-
еся тёмными мистическими тенями качающихся ветвей, теребимых
прохладным майским ночным ветром, тревожным ветром перемен…
Светало.
***
Ночь растаяла в утреннем свете.
За былое себя не кори!
Лишь взгляни, как луна на рассвете
Погибает под светом зари…
Ночь минула. Утешились страсти.
Впереди золотятся лучи.
И в безжалостной утренней власти
Мы затушим остаток свечи.
Автор В.Земша
503
Старые «дворники»
Октябрь 1990 г. Ружомберок
***
Я прощаю тебя, если это была не любовь,
Проклинаю тебя, если это любовь, но такая.
Дай мне, Боже, с тобою, любимый, не встретиться вновь,
Ты не понял меня, не поверил – тебя презираю.
Ненавижу за боль, за случайный постыдный навет,
И за то, что смертельно сейчас мне тебя не хватает.
Я с тобою теряю надежду, улыбку и свет…
Пусть тебя никогда, так как я, не полюбит другая!
Автор И.Соленник
Старая темно-зелёная «Волга» неслась по дороге в сторону совет-
ско-чехословацкой границы. На заднем сиденьи небрежно, поверх пло-
ских коробок из-под бананов, набитых шмотками, местами выбиваю-
щимися из квадратных отверстий посредине, валялся двухкассетный
«Шарп», распыляя по салону музыку.
Альяр ощущал себя хозяином жизни. Загранка и прошлое оставались
за спиной. Впереди Родина! Полк сейчас грузится в эшелон, а он – на
собственной тачке! Да ещё и на такой крутой, на какой в Союзе только
«шишки» ездят. И красивая женщина рядом. Теперь это его женщина!
По крайней мере он был в этом уже абсолютно уверен. Ибо он – побе-
дитель! Ира мирно дремала рядом.
А ей снилось, что она словно летела в ярком луче света, бьющего
прямо ей в лицо. Вокруг – какая-то паутина, липкие руки, противно
касающиеся её тела, как мохнатые лапки пауков, чёрный уголь, что-то
чадящее, душное… Ей становилось всё труднее и труднее дышать.
– Я задыхаюсь, – шептала она пересохшими губами, пытавшимися за-
кричать. Но получался едва лишь шепот,– я за-ды-ха-юсь! Я по-ги-ба-ю!
От толчка подпрыгнувшей на ухабе машины она проснулась. Глубоко
втянула воздух.
– Ты что-то шептала во сне, – улыбнулся ей Альяр.
3.72 (90.10.08)
504
– Да, приснилось что-то нехорошее, – она приложила ладошки к
лицу, зажмурилась, посмотрела в безмятежную бездонную небесную
синеву. Облака. Какие белые и пушистые. Они скопились на горизонте,
словно в ожидании предстоящей атаки на солнце, которое ярко светило
в лобовое стекло, заставляя неприятно щуриться. Альяр надел тёмные
овалы солнцезащитных очков. Но вскоре облака действительно затяну-
ли небо. Солнце скрылось. И впереди уже надвигалась тёмная дожде-
вая туча, стал накрапывать дождь. Но Альяр не снимал очков. Так ему
казалось, он выглядел круче. Он «круто» всматривался сквозь очки в
мокрое лобовое стекло, по которому суетливо ёрзали со скрипом «двор-
ники», размазывая грязь.
– Грустышь? – он посмотрел на Иру поверх очков, которые приспу-
стились на кончик его носа.
– Хм. Грусть и я – понятия не совместимые. Я воспринимаю жизнь
такой, какая она есть, – она сухо улыбнулась.
Но за её внешней бравадой была видна всё же злая разочарованность
от жизни. Теперь ей всё было всё равно. Рядом сидел решительный и
смелый мужчина. И она была готова последовать туда, куда её выведет
судьба. Всё равно. Всё бессмысленно. Её Славка был уже давно в Сою-
зе у её родителей. И она чувствовала себя растерянной девочкой, сво-
бодной от всех забот и обязательств перед кем бы то ни было. А муж?
А что муж? А муж … объелся груш! Её более не волновало это, теперь
всё это уже было в прошлом. А она – свободная женщина на пути в но-
вую жизнь! Всё равно что. Всё равно куда! Всё равно с кем!
А дождь усиливался. Уже бил нещадно по лобовому стеклу и крыше
машины. Старые «дворники» тщетно расчищали обзор.
Ира уставилась в окно, тупо считая мелькавшие домики.
Ей не хотелось думать о плохом, и она гнала прочь дурные мысли.
– Старые «дворники»-то! Плохо чистят стекло, – Альяр скривил не-
довольно губы, повернул к ней голову, глядя поверх очков.
– Смотри-и-и пря-ямо! – вдруг она резко закричала, указывая вперёд.
Альяр вздрогнул. Впереди прямо по дороге понуро шагал солдат.
Его мокрая от проливного дождя голова без пилотки была опущена
слегка набок. Он размахивал руками, ловя капли дождя, и смотрел в
небо, похоже, ничего не видя, не слыша вокруг. Альяр даванул на тор-
моз, крутанул машинально руль. Машина дёрнулась влево. Выскочила
505
на встречную полосу, слетела в мокрый кювет, закувыркалась и объя-
лась огнём…
Рядовой Чепаев застыл на дороге в страхе перед горящей машиной.
Он, испуганно озираясь, кинулся было к машине, но тут взрыв откинул
крышку багажника, вихри пламени пронеслись по салону, поднимаясь
к небу чёрным столбом дыма. Он испуганно отшатнулся и побежал в
сторону своей части что есть сил, время от времени всё же оглядываясь
назад…
Холодный октябрьский дождь усилился, словно небо оплакивало их.
Мокрые жёлтые листья раздувал ветер по грустному осеннему полю.
Вот и всё…
506
Прощание славянки
Октябрь 1990 г. ЧСФР. Ружомберок.
Двумя месяцами ранее, 2 августа 1990 года Ирак форсирует военный за-
хват Кувейта. Свергнутый эмир бежит в Саудовскую Аравию.
4 августа 1990 года Ирак концентрирует свои вооруженные силы на гра-
нице с Саудовской Аравией.
6 августа 1990 г. Совет Безопасности ООН вводит санкции против Ирака,
включая эмбарго на поставки иракской нефти.
7 августа 1990 года президент США Буш направляет в Саудовскую Ара-
вию американские войска.
9 августа Ирак объявляет об аннексии Кувейта.
14 августа 1990 года в СССР президент Горбачев здает указ о реабилита-
ции жертв сталинских репрессий и о возвращении гражданства высланным
из страны диссидентам, включая Александра Солженицына.
31 августа 1990 года представители Восточной и Западной Германии под-
писывают Договор об объединении.
2 октября 1990 года в полночь перестает существовать Германская Де-
мократическая Республика. 3 октября объединение Восточной и Западной
Германии становится фактом.
Солнце то ярко светило, то пряталось за набегающие облака. Пол-
ковой оркестр отыграл здесь, в Чехословакии, в последний раз марш
«Прощание славянки». «Новенькие коробочки БТРов-«семидесяток»,
сопровождаемые тяжёлыми машинами, гружёнными полковым имуще-
ством, колонной двинулись по направлению к железнодорожной стан-
ции. Колонны пехоты колыхались волнами следом вдоль тротуара, топая
в последний раз сапогами по словацкой мостовой, вздымаясь горбами
солдатских вещмешков, набитых сухпаем. Редкие гражданские лица с
любопытством разглядывали происходящее. Но большинство не при-
давало большого исторического значения этому действу. К перемеще-
ниям советских военных здесь уже успели привыкнуть. Техника снова
грузилась на платформы. Стучали кувалды, фиксируя колодками мощ-
ные колёса боевой техники. Новенькие «семидесятки» гордо лоснились
темно-зеленым глянцем. Пехота грузилась в вагоны. Лишь немногие
3.73 (90.10.08)
507
местные зеваки осознавали до конца, что всё это значит! Лишь немно-
гие могли с облегчением поверить в то, что видят сейчас этих чужих
военных людей в последний раз на своей свободной земле. Не могла
поверить в это и черноглазая девушка, одиноко стоявшая под навесом
перрона с тяжёлым грузом под сердцем. Она с грустью высматривала
среди мельтешивших военных лишь одну фигуру. И в эту минуту она
едва ли была в состоянии осознать душой, почему он не ищёт её сейчас
так же, как она, среди массы других людей, мельтешащих по перрону в
поисках своего места под этим не слишком ласковым солнцем! Её глаза
были полны слёз, которые мешали ей видеть. Возле одного из вагонов,
солдаты весело пихались, выкрикивая что-то на узбекском. Она тщетно
высматривала его в толпе, периодически принимая за него других офи-
церов. Какой-то знакомый офицер закричал громко на дурачившихся
бойцов. Те немного успокоились.
– Саша! – крикнула она, узнав в нём Майера – друга Тимофеева, и,
словно обессилев, посмотрела потемневшим взглядом перед собой.
Ноги стали ватными, и она замерла, не в силах ни вымолвить слова,
ни пошевелиться. Тучи на небе сгущались. Закапал дождик, загнав всех в
вагоны. Говорят, дождик в дорогу, это хорошо! Что ж, кому как, кому как!
Зденка поджала плечи. На её лицо падали холодные капли.
Майер, также узнав Зденку, подошёл.
–Агой! Зденка? Чё тут робишь?* (*Что тут делаешь?)
– Ahoj!*(*Привет) Саша, а где Влад? Мне очень нужно его увидеть!
– Увидеть? Ты разве не ведаешь? Он еще в марте уехал на Кавказ. С
тех пор от него не было новостей.
Тут Майер хотел было добавить о том, что есть слухи, что, пропал он
там без вести. То ли жив, а то ли и нет. Видимо, мало себя жалел там…
Да что есть жизнь холостого старлея?.. Разве что стареющие мать да
отец уронят отчаянную слезу,.. да боевые товарищи поднимут традици-
онный третий тост в грустном молчании, не чокаясь. Но, посмотрев на
её надутый животик, не решился. Да и рано думать о дурном, когда не
все шансы ещё потеряны… Да и какой ей в том теперь уже смысл! Он
снова посмотрел на её животик,.. задумался.
– А пречо* (*Почему) ты раньше не появлялась?
– Neviem, Neviem, Neviem*! (*Не знаю)
– Майер! – раздался окрик какого-то офицера из вагона. – Чепаев про-
пал! Нет нигде!
508
– Ладно, прощай, Зденка! Беги уж! Вымокнешь вся! Так что вот!
Выводимся! Теперь вы будете сами решать, как вам бывать! А у тебя, я
вижу, всё добре? Скоро станешь мамой?
«От кого? – подумал Майер. – А-а-а! Ну, вот и отец!» – выдохнул ра-
зочарованно он, увидев неожиданно приближающуюся фигуру Януша.
– Ну, бывай! С богом! – он помахал ей рукой на прощание и реши-
тельно направился в свой вагон, где уже веселился его личный состав…
– Вон, смотри! Бежит твой Чепаев! Носит же его нелёгкая!
Скоро двери в вагон закрылись.
Тучи на небе сгущались, наливаясь свинцом. Дождь усиливался, пу-
зыря лужи. Говорят, дождик в дорогу, – это хорошо! Кому как, кому как!
Природа плакала вместе со Зденкой. Слёзы градом катились по её ще-
кам. Её сердце отказывалось всё это понимать. Единственное, что она
очень чётко понимала, так это то, что ей больше не суждено было его
увидеть. И что маленькое сердечко его дитя, что уже так сильно стучит
в ней, никогда не познает любви своего настоящего отца. Это всё, что
осталось с ней в память о нём. Это всё, что по праву принадлежит толь-
ко ей. Это всё, что у неё не отнять. Это единственная любовь, любовь
матери, на которую она всё ещё имеет права и которую невозможно ни
оспорить, ни осудить. От которой её никто не посмеет освободить. Как
неудержимо ей хотелось увидеть его, хотя бы в последний раз! Кинуть-
ся к нему. Прижаться к его крепкой груди. Ей казалось, словно она на-
ходилась за стеклом, где какой-то параллельный ей мир по «ту» сторону
существовал по своим законам, который она видела, но более не могла
осязать. Тогда, в тот далёкий день, она не открыла ему дверь! Как те-
перь она корила себя за это. Как много бы она отдала, чтобы вернуть
тот день! Но уже невозможно передумать, вернуть то, что утекло, как
вода в песок, как и невозможно повернуть реки вспять! Ничто и ни-
кого уже не вернёшь, ни-ког-да!.. Настоящее отделилось от прошлого
толстым непреодолимым стеклом – стеной, которую построили между
ними государства и силы, преследуемые лишь властолюбивыми алчны-
ми целями.
Его призрачная фигура словно растворялась в её слезах, удаляясь
вместе с уходящим эшелоном всё дальше. Всё дальше…
– Zdena! ;o to rob;; tu teraz?* (* Что ты здесь делаешь?) – Здена по-
вернулась. Это был Януш.
509
– Здена! Пойдем отсюда! Пойдем до домов! – он накрыл её зонтом,
потянул за руку, но Здена не пошевелилась. Лишь взяла Януша под
руку, провожая мутным от слёз и дождя взглядом эшелон, проплываю-
щий мимо станции…
Эшелон внутри продолжал гудеть, раскладываясь по полкам вагонов…
Здена бросила последний взгляд уходящему в прошлое. На её от-
крытой ладони серебрился холодный корпус карманных часов со сви-
сающей цепочкой. Она приложила их к уху. «Как они ровно тикают!
Тик-тик, тик-тик, тик-тик. Совсем не так, как тревожно «ёкая», стучит
моё сердце!» – подумала она. Положила руку себе на надутый животик,
вдруг скорчившись от резкой боли. Боли, то ли духовной, то ли физи-
ческой. Однако боль физическая острыми толчками быстро одержала
верх над страданиями её души.
– Чё стало? – взволновался Януш.
– Не вем,.. може,.. тераз зачалось!..
– До неможнице! В роддом!..
Вскоре звуки скорой помощи огласили дождливую пустыню вокзаль-
ной территории…
«Я оставила частицу тебя навсегда с собой», – она повторила про
себя сказанную ему ранее фразу, которую он, глупый мальчишка, скорее
всего, так и не понял!..
***
Эшелон. Граница ЧСФР – СССР.
Вот и кончилось всё. Всё то, что казалось вечным. Всё, что казалось
таким приевшимся, таким обыденным, но таким милым и родным. Но
всё же так хотелось скорее домой, на Родину! Где каждый человек во-
круг и даже дети говорят на родном русском языке! Ибо родной язык –
это тот, на котором ты сказал своё первое слово, на котором ты живёшь
и мыслишь, а не тот, иной, навязанный политикой «национального са-
мосознания». Радио звучало песней: «Родина! Еду я на Родину! Пусть
кричат уродина! Но она мне нравится! Хоть и не красавица!». Как хо-
телось сменить эти, уже давно обрыдшие своим однообразием дни. И
вот, Свершилось! Эшелон медленно тянулся на Восток, останавливаясь
подолгу, едва не на каждой станции. Платформы с боевой техникой,
охраняемые караулами, грузовые вагоны с имуществом, пассажирские
510
вагоны с личным составом составляли длинные вереницы. На радость
словакам эшелон Гумбиненского полка тридцатой гвардейской Иркут-
ско-Пинской дивизии полз на Восток! Но ни пышных проводов, ни осо-
бого ликования не было. Всё обыденно. Тихо. Едва эшелон перевалил
через границу, солдаты – кавказцы тихо, как-то сразу и дружно «рассо-
сались» по домам. Прибалтийские бойцы, каких было не так уж много,
также словно испарились. Из «национальных кадров» стали преобла-
дать лишь выходцы из Средней Азии, преимущественно из солнечного
уже независимого Узбекистана, которые, несмотря на объявленный в
Узбекистане суверенитет, всё ещё продолжали свою службу, вероятно,
под влиянием своих по-советски более консервативных родственников,
не побуждающих своих детей к дезертирству. Эшелон медленно тянул-
ся, пропуская товарняки и пассажирские поезда, теряя своих солдат–де-
зертиров на каждой станции, которые, словно осенние листья, опадали
под новым «ветром перемен»…
Как упоительно стучат колёса! Карпаты! В окнах вагонов проплы-
вают украинские с соломенными крышами избы. Красиво. Многие на
этой земле впервые! Их души переполняет волнение и грусть, радость
и печаль. Позади ЧСФР, Ружомберок, позади дивизионные учения на
Либаве, позади словацкие реставрации и «сухой закон». Там остались
наши казармы, ДОСы, а для кого-то даже – нечто гораздо более важ-
ное! Там остались кусочки наших сердец, у кого-то – любовь, память
о днях, которые уже никогда не вернуть и не обратить вспять. Впереди
ярко вспыхнул рассвет совершенно иной, незнакомой жизни. Что она
принесёт им всем? Как узнаешь? В памяти ещё свежи воспоминания о
былом. Прощайте, друзья. С кем из вас ещё сведёт судьба, а с кем уже
не встретиться никогда – кто знает! А поезд несёт вперёд в совершенно
иную Страну и совершенно иную жизнь!..
***
Забудьте всё, что было прежде!
Былого Вам уж не вернуть.
Душа в потрёпанной одежде
Как долгий странник топчет путь.
511
Вы были счастливы? – Быть может!
Любили жарко? – Ну и пусть!
Вам никогда не стать моложе.
И в Вашем сердце ноет грусть.
Как жаль тех трепетных свиданий,
Тех нежных слов, ушедших в быль.
Как жаль тех сладостных страданий,
Давно годами стёртых в пыль.
Как было чисто всё, о, боже!
Как небо, как родник, как сон.
И этот сон уже не сможет
Вернуться в явь,– растаял он!
Автор В. Земша. 1990 г.
Конец
(С выводом войск из ЧССР дивизия будет дислоцирована в Белоруссии, в
г. Марьина Горка.
Уже 15 октября 1990 года Нобелевская премия мира будет присуждена
Михаилу Сергеевичу Горбачеву.
А в декабре 1991 года СССР окончательно прекратит своё существование.
После распада Советского Союза 30-я Иркутско-Пинская сперва будет
преобразована в мотострелковую бригаду Белорусской армии, затем в базу
для хранения военной техники, и далее – прекратит своё существование,
печально зияя разбитыми оконными рамами давно заброшенных казарм. Из
крыш некоторых из них , сквозь проломы шифера будут зиять стволы пробив-
шихся сквозь любые преграды, несмотря ни на что, деревьев. Асфальт плаца и
тротуаров будет также взломан многочисленной порослью, превратив неког-
да оживлённую территорию в пустынный лес, всё более и более поглощающий
прошлое этой славной дивизии, ушедшей в небытие, на свалку истории, так
же, как и некогда разгромленные ею белогвардейские формирования, состоя-
щие из истинных патриотов, «старорежимной» России! Как тогда, так и
теперь, были есть и будут люди, преданные своей Родине и своей Присяге,
которую они дали один раз и на всю жизнь. Без измены.
512
***
О, Боже Правый, изнывает
Под гнетом Русь – спаси Её!
Тебя народ твой призывает,
Яви Ты чудо нам свое.
Припев:
Смелей, Дроздовцы удалые!
Вперед без страху! С нами Бог! С нами
Бог!
Поможет нам, как в дни былые
Чудесной силою помог. Да, сам Бог!
Завет священный выполняя,
Того, чей глас давно умолк,
Идет, Россию избавляя,
Вперед Дроздовский славный полк.
Господь послал нам испытанья
И бремя тяжкого труда,
Но, несмотря на все страданья,
Мы не сдадимся никогда.
Услышим снова приказанье:
«Вперед, Дроздовцы, в добрый путь!»
И боевое нам заданье –
Свободу Родине вернуть.
Значок малиновый взовьется
Пред фронтом нашего полка.
И сердце радостно забьется
В груди у каждого стрелка.
Вперед поскачет Туркул славный,
За ним Конради, конвой.
Услышим вновь мы клич наш бранный,
Наш клич дроздовский боевой.
Марш 2-го офицерского генерала Дроздовского полка. 1919 г.
513
Вместо послесловия.
«Новый Рим»
«Демократия – это право на свободу слова и действий во
имя интересов мировых финансовых корпораций.
Права человека – это права тех категорий граждан, за-
щита которых помогает «властителям мира» распростра-
нять свою экспансию, и извлекать сверхприбыль.
Если в Америке – стране «развитого капитализма», ни-
что и никуда не вкладывается без извлечения прибыли, то,
что может заставить Конгресс, вкладывать миллиарды в
«распространение демократии» по всему миру? – Не иначе
как сверхприбыль! Таким образом, современная технология
распространения демократии – трансформировалось в уни-
версальное средство для извлечения сверхприбыли».
Повтор.
Июнь 1990 г. Дорога в горах близ азербайджанского посёлка.
БМП-2 крутила пыль траками по дороге. Тимофеев, чувствуя жут-
кую усталость, опустился на сиденье своего «рабочего места», посмо-
трел просто так сквозь комбинированный прицел «БПК» в небо, опу-
стил ствол 30-миллимитровой автоматической пушки ниже. Теперь в
прицел были видны камни, уходящая в бесчеловечную бесконечность
пыльная дорога. Дорога в эту страшную этническую мясорубку, в ко-
торой было невозможно разобрать, где свои, а где чужие, кто прав, а
кто – нет.
– Советскую власть нужно защищать. Говорил я, уйдём из Афгана,
так Афган сам к нам придёт! – произнёс он скорее сам себе, нежели
своим молчаливым бойцам, – только сейчас ещё хуже оттого, что одни
советские люди воюют с другими советскими же людьми. И куда это
только катится мир?..!
Уже несколько практически бессонных ночей брали своё. Тяжесть
наваливалась на его веки. И его мозг время от времени непроизвольно
отключался, с каждым разом всё дольше, всё дольше…
514
***
Сон.
Он легко бежал босиком по бескрайнему полю, сбивая утренние ро-
синки с мягкой травы. Как когда-то в далёком беззаботном детстве, мяг-
ко светил солнечный диск жёлтым ласковым светом. Мягкие пушистые
облака над головой. Казалось, нет на свете ничего их мягче и нежнее.
Где-то вдалеке он видел её, ту, о которой мечтал с ранней юности, к ко-
торой стремился все эти годы, но она, как мираж, удалялась всё дальше
и дальше…
Впереди появились окна ровных высотных зданий, обступив его со
всех сторон своими бездушными рядами. Мелькали яркие рекламные
изображения, потрясающие любое человеческое воображение! Тимо-
феев засмотрелся, озираясь по сторонам…
Вокруг горели окна небоскрёбов, обступив его со всех сторон свои-
ми бездушными рядами. Мелькали яркие рекламные изображения, по-
трясающие любое человеческое воображение! Тимофеев засмотрелся,
озираясь по сторонам, не заметил препятствие, споткнулся об оранже-
во-белую полосатую трубу, торчащую из дыры в асфальте, из которой
валил зловонный пар, вероятно, из канализационных недр этого горо-
да, словно олицетворяя тем мерзкое содержание всего этого внешнего
рекламного блеска вокруг! Асфальт имел «заплатки», был кривой, с
давно стёртой дорожной разметкой.
«Примерно как наша раздолбанная дорога за полковой столовой», –
подумал старший лейтенант. Тут же, вдоль тротуаров, в огромных чер-
ных мешках горами лежал мусор. Как всё это не сочеталось с блиста-
тельным сиянием небоскрёбов вокруг, собственно и производящих всю
эту грязь! Тут широкое светящееся окно одного из небоскрёбов словно
выросло во всю стену. Перед ним открылась комната, и вся квартира с
её обитателями оказалась у него словно на ладони. Солидного вида и
возраста человек медленно поднял голову, посмотрел с любопытством
в его сторону, повертел пультом телевизора и положил его на журналь-
ный столик.
Тимофеев попытался сделать шаг вперёд, но ничего не вышло. Он
находился словно за стеклом.
– Ну, здравствуй, юноша! – мужчина «по ту сторону» присел, провёл
515
ладонью по волосам. – Меня зовут Збигнев.
– Владислав.
– Я знаю. Как тебя зовут мне известно.
– Чем же вас могла заинтересовать моя скромная персона? – удивил-
ся старлей.
– По правде, мой к вам интерес не более, чем интерес врача к своему
пациенту, так что не стоит особо обольщаться. Лучше скажите мне, что
вы сейчас делаете в Азербайджане и когда вы, русские, наконец, пой-
мёте, что ваша колониальная имперская политика себя давным-давно
изжила?
– Я что-то не понял. Вы о чём?
– Мы, американцы, несём народам освобождение. Вы же – выстраи-
ваете заборы перед целыми народами, типа «Берлинской стены»! Когда
же это, наконец, прекратится и вы поймёте, что вам давно пора вернуть-
ся к себе домой, дав право другим, колонизированным вами народам
решать самостоятельно, с кем им быть!?
– У России и СССР нет и никогда не было колоний! Чего нельзя ска-
зать о других ведущих странах старой Европы! – возмутился Тимофеев.
– А ваши, так сказать, республики, которые Российская империя не-
сколько веков назад завоевала, как то Азербайджан, Армения, Грузия,
тот же Казахстан и так далее и где сегодня доминируют русские, зани-
мая все ключевые посты, как и подобает истинным колонизаторам!
– Ну-у-у, во-первых, – Тимофеев аж задохнулся от негодования пе-
ред вопиющими «фактами», полностью искажённой реальности, – то,
что вы называете «захватом», было акцией защиты этих самих народов.
Так, Грузия, только находясь под российским протекторатом, не унич-
тожена турками и персами.
Присоединение её к Российской империи было актом доброй воли
грузинского царя Давида и его народа! Конечно, всегда есть горстка
властолюбцев, рвущихся к власти. Но это ничего не имеет общего с
интересами самого народа! Амбиции этих недальновидных алчных
властолюбцев были лишь способны погрузить страну в бедствия ме-
ждоусобных войн. Дальше. Казахов, не войди они под защиту России,
также не было бы! Только присоединение к России спасло казахов от
порабощения джунгарами! И так далее. При этом, все эти народы ни-
когда не находились на положении колоний. Они были полноправными
516
членами Российской империи. Так что не стоит так бездарно и безгра-
мотно путать такие простые вещи! Если вы не имеете достаточного об-
разования, лучше молчите себе в тряпочку!
– Да вы хамите, юноша!– мужчина сморщился, взял в руки телеви-
зионный пульт.
– А во-вторых, – продолжал вспыльчивый старший лейтенант, – се-
годня в национальных республиках, если вам не известно, все «лица
коренных национальностей» имеют приоритет перед русскими. Это
сказывается не только при назначении на должности, но даже и при
поступлении в ВУЗы! А ещё более того, в Российской Федерации все
«нацкадры» всюду идут без конкурса! Так что те, кого вы называете
«колонизаторами», сами едва ли не на правах колонизированных! При
всём этом все наши народы имеют право на самоопределение! Это
даже у Ленина прописано! Вы, видно, ни черта не знаете, да куда-а
вам! – офицер был настроен по-боевому. Это не смутило мужчину и он
легко парировал, словно «перескользив» на другой пункт.
– Вы, коммунисты, расставили свои военные базы по всему миру.
Вся ваша система только и держится на вашем милитаризме.
– Наши войска стоят только в социалистических государствах для
их защиты от вашего возможного вторжения. А вот вы, американцы,
сегодня имеете базы действительно по всему миру. Вы задаёте общий
темп гонки вооружений. Не мы! Нам война не нужна! Нам нужен ста-
бильный мир во всём мире!
– Звучит неубедительно, принимая во внимание ваше вторжение в
Афганистан!
– Мы туда не вторгались! – молодой человек покраснел от негодова-
ния. – Мы там выполняли свой интернациональный долг!
– Долг? А что это за долг такой – убивать мирных афганцев?
– Мы не убивали, а защищали мирных афганцев от душманов, кото-
рые за ваши американские деньги там воюют и сейчас, которых вы же
и засылаете туда с территории Пакистана. СССР ценой крови своих сы-
новей защищало афганский народ и спокойствие вдоль своих границ!
Мы строили там мирную жизнь. Мы строили там больницы и электро-
станции. А вы руками «духов» всё там погружаете в кровь и разруху!
– Ах-ха-ха, – Збигнев засмеялся, – какой идейный юноша! Жаль.
Очень жаль!
517
– Чего вам жаль?
– Вас мне жаль! Вас и то, что наш разговор с вами не получится.
Тут в комнату вошёл полный немолодой человек с седой головой и
глубокой залысиной на лбу.
– Что, диспут не удался? А я тебя предупреждал, ничего у вас не
выйдет, пока у них есть такие вот упрямцы, напичканные коммунисти-
ческой идеологией.
– А что ты думал, он, как-никак, комиссар!
– Комиссар!? Всё тогда ясно! А комиссаров во Вторую мировую мы,
немцы, сразу же ставили к стенке. Дешевле их убить, нежели переубе-
дить. Это большевистские фанатики.
– Говоришь, не выйдет? Фанатики?! Как бы не так! Всему своё вре-
мя. Всему своё время.
– Сами вы напичканные фанатики! Буржуи недобитые! Контра по-
ганая, мать вашу так! – старший лейтенант самым обычным образом
ругался, потрясая кулаками.
Между тем Збигнев направил пульт в сторону Тимофеева и убрал
звук. С этой минуты Тимофеев, продолжая всё слышать, уже не мог
вымолвить ни слова…
– Как бы не так! – снова произнёс Збигнев. – Это лишь вопрос време-
ни, вопрос времени и денег. Наша современная стратегия основана не
на физической борьбе с противником, как таковым, а на манипуляции
им посредством управления его сознанием. Главное – дать человеку
чувство свободы выбора. Выбора между двумя нашими же альтерна-
тивами. Эта демократическая политтехнология уже успешно работает
в США, Европе и скоро уверенно внедрится повсеместно! Никто не
будет свободен от нас. Никто! Как Европа, так и Евразия ляжет у ног
Соединённых Штатов Америки! А точнее у тех, кто стоит на вершине
всей этой долларовой финансовой пирамиды.
– От правительства США?
– Едва ли и оно свободно от истинных хозяев сегодняшнего миро-
строения, для которых и эти официальные властелины мира – лишь
объект для манипуляций и средство для достижения своих целей. На-
вроде того, как у человека есть руки, ноги, рот, но на самом деле всё
решает только мозг! Если продолжать эту аллегорию, то США, если
хотите, нервная система всего мира, проводящая мозговые сигналы на
все удалённые от неё континенты мира!
518
– И Европы?
– Разве есть какие-то сомнения в этом?
– Разве наша Европа сегодня не свободна от США?
– Гельмут, скажите мне откровенно, кто вы больше, вы всё ещё немец
или уже американец?
– Будучи американцем, где-то в душе я всё ещё остаюсь немцем.
– А я, будучи поляком по происхождению, всё же более американец.
Человек сам решает, кем ему быть. Ну да ладно! Так вот, все европейцы
сегодня «свободно» принимают решения, выгодные Америке. Ибо мы
нашли способ воздействия на человеческое сознание и манипулирова-
ние им. Мы ведём собственный электорат к нужным нам решениям,
давая всегда выбор только между двумя выгодными нам вариантами,
пуская на выборы только две партии, когда победа любой из них не
изменит положение нужных нам вещей! Что касается Европы, то, даже
критикуя американцев, она слепо ведома нами и никогда не сделает ни-
чего такого, чтобы могло нас сильно огорчить! Извини, дружище, за
такую откровенность!
– Я не слишком-то верю в это, Евросоюз – совершенно независимая
от США структура, я бы сказал, даже альтернативная Штатам сила,
хотя и дружественная ей, – мужчина с залысинами покачал головой и
сел на стул.
– Независимая? Хм!.. Не нравится аллегория с нервной системой,
вот другой пример. Собака гуляет без поводка, но не смотря на кажущу-
юся её свободу, она зависима от своего хозяина. Извини, дружище, за
такую аллегорию! Европеец независим в своих решениях, но эти реше-
ния зависят от нашей политической воли, направляемой через рекламу
американских ценностей. Ценностей, во благо США.
– Но как это возможно?
– Как это возможно?! Разве современный покупатель независим в
принятии своих решений при выборе товара? Разве он независим от
брендовых войн и рекламных бюджетов лидеров-игроков на рынках.
Разве маркетинговые бюджеты компаний выбрасываются на ветер? Это
мнимая потребительская свобода. Это иллюзия свободы, полностью
зависимая от маркетинговых усилий, управляемая ими и стимулируе-
мая! И в этом главная стратегия США на мировой «шахматной доске»
также и в области политики. Кто может этому противостоять? Полит-
519
маркетинг США сегодня не превзойдён, равно как и их военная, тех-
нологическая и экономическая мощь. Хотя СССР, имея «равномерное
распределение материальных благ», и имел ранее шанс, в отличие от
капиталистических США, обеспечить лучшее качество жизни своего
среднего гражданина. Несмотря даже на менее эффективную экономи-
ку, неконкурентность которой всё же имела и свои очевидные преиму-
щества, когда общественный труд не тратился вхолостую, направляя
векторы своих усилий на конкурентную капиталистическую борьбу,
приводящую к перепроизводству и кризисам. В социалистической же эко-
номической модели все усилия были направлены в одном направлении, в
одном планируемом векторе. Имея, при тактической неэффективности в
области динамики развития и технологии удовлетворения потребитель-
ского спроса, всё же стратегическое преимущество в государственных
масштабах при планировании общего ВВП, избегая кризисов перепро-
изводства и общего дисбаланса извлекаемых благ. Прибыль, полученная
вследствие социалистического общественного производства, не оседала
в карманах буржуа, представляющих собой порой медленно деградиру-
ющую прослойку общества потребителей благ, а оставалась на службе
всего активного общества. Чтобы лишить СССР её преимуществ, необ-
ходимо было втянуть её в разорительную гонку вооружений. Это лишило
СССР её шансов на успех в развитии собственного материального уров-
ня. Плюс внутренний консерватизм номенклатуры, плюс слабая мотива-
ция, основанная лишь на «почётных грамотах», плюс отсутствие «кон-
курентного иммунитета» к меняющейся реальности, плюс историческое
бремя революционных жертв и «сталинских перегибов», отразившихся
негативно на генофонде нации в целом. Теперь любая американская
пропаганда, на фоне её высокого материального уровня развития, стала
ложиться на благодатную почву. Так как животной сущности человека
свойственно следовать за наиболее сильным и успешным лидером, су-
лящим материальные выгоды, нежели за идейным неудачником, внуша-
ющим равноправие, интернационализм и возлагающим на человеческие
плечи много-много обязанностей. Вообще, чтобы создать стратегический
перевес сил, достаточно, чтобы противник не просто чего-то лишился, а
лишился чего-то в вашу пользу.
– Как это понимать?
– Ну, представьте себе, у вас три яблока в руках и у меня столько же.
Наши силы равнозначны. Но если хотя бы одно из ваших яблок попадёт
520
в мои руки, мой количественный перевес над вами составит тут же в
два раза! Нам же удалось за последнее десятилетие холодной войны
перетянуть в свои руки не одно советское «яблоко»! Кто готов сегодня
в СССР работать за идеи, лишённые собственной эгоцентричной выго-
ды? Кому нужна далее общественная мораль?
– Разве только таким вот фанатикам, типа этого лейтенанта?
– Разве только таким. Да и это лишь вопрос времени!
– Сами вы фанатики! Вот же сволота! – Тимофеев стукнул по стеклу,
но его никто не слышал, и в его сторону никто даже не смотрел…
А мужчина продолжал.
– Сегодня даже младшие члены социалистического блока, находящие-
ся «под крылом» СССР, более сосут из СССР, нежели тратят сами в этой
затянувшейся гонке. Этим-то и обусловлен факт того, что эти социали-
стические страны имеют куда более высокий уровень жизни, нежели сам
«социалистический центр» – СССР, ставший по сути донором для контро-
лируемых им территорий. Коммунисты сами загнали себя в ловушку, и
чем больше они трепыхаются, тем только сильнее запутываются! Им уже
никогда не выпутаться!
– Похоже на то! СССР сегодня в очень тяжёлом положении, Гор-
бачёв, направив процессы так необходимой стране «перестройки» в
русло, ведущее к коллапсу, это положение усугубил. Но что, если более
успешные сегодня страны социалистического лагеря не последуют по
тому же пути, который ведёт их к краху, что совершенно очевидно всем,
здравомыслящим людям? И что, если они попытаются воспрепятство-
вать развитию в своих странах «демократических реформ», начатым в
СССР? – мужчина с залысинами подошёл к окну, посмотрел куда-то в
небоскрёбную сияющую даль.
– Тогда это будет декларировано как действие тоталитарных сил,
препятствующих демократии. А это как нельзя лучше для окончатель-
ного революционного свержения власти, а не реформирования её.
– Они не считают себя «тоталитарными силами», а скорее – вполне
демократическими. И отчасти я с этим соглашусь. Особенно после того,
что я сегодня услышал! А в период перестройки они обещают приоб-
рести больше очертания, как они говорят, «социализма с человеческим
лицом!»
– Гельмут, всё происходящее в социалистических странах мы просто
обязаны объяснять исключительно с позиций тоталитаризма! Никаких
521
«человеческих лиц!» Никакого понимания и сотрудничества. Суще-
ствует только одно «человеческое лицо». Это лицо нашей демократии.
– Но их цензура также надёжно контролирует собственное инфор-
мационное поле!
– Контролирует! Отсталая технология! Хотя право на «правду» всег-
да лежало и будет лежать через цензуру! Однако наша цензура будет
лежать через финансирование. Какую правду мы купим, ту люди и бу-
дут знать, – Збигнев потряс ладонью перед собой, – что же о проти-
водействии их «недемократической» цензуре, то благодаря развитию
технотронной эры, через новые информационные технологии, мы све-
дём на нет усилия их цензуры, продвинем концепцию антикоммунизма
на территорию своих геополитических соперников и завладеем умами
их электората. Мы разбудим призрак революции и повторим события,
захлестнувшие эту страну в начале столетия. Они сами свергнут свои
тоталитарные режимы! Ибо притягательность полной свободы безгра-
нична по отношению к любой системе государственного подавления
личности, особенно если это подавление не сулит «пряников».
– Так или иначе, в СССР по-прежнему мощная военная машина. И
она может серьёзно огрызаться!
– Серьёзная военная машина!? А вы помните, что предшествовало
русской революции семнадцатого года? Когда эта серьёзная военная
машина, подобно «колоссу на глиняных ногах», потерпела серию пора-
жений от вас, немцев, после чего низвергла царский режим в надежде
на мир, землю и свободу?! А получили всё ровно наоборот, как в таких
случаях и полагается! Сегодня нам снова удаётся повторить подобный
сценарий. Важно будет так же дискредитировать армию в глазах обще-
ства. Сделать это будет не сложно. Нам же удалось втянуть СССР в до-
рогостоящий военный конфликт в Афганистане. Мы дали Советскому
Союзу свою вьетнамскую войну. В ответ на Советский комитет защиты
мира и взрощенный Советами же «Всемирный совет мира», вставляв-
шие нам пики во Вьетнаме, мы создали свои организации, типа «Коми-
тета за мир в Афганистане!» И далее вовлекли в этот процесс граждан
не только в мире, но и внутри самого СССР. Которые методично и целе-
направленно боролись с этой войной с большевистским энтузиазмом, как
это было в период Первой мировой, приведшей Российскую империю к
краху изнутри! Нам и далее необходимо создавать самого различного
рода организации для поддержки демократии, обеспечивающей проник-
522
новение американской гегемонии и идеологии в широкие общественные
слои стран-противников*.
(*В период перестройки при КСЗМ – Советском комитете защиты мира
был создан ряд ассоциаций и групп: «Экология и мир», «Генералы и адмира-
лы за мир и разоружение», клуб «Путешествия в защиту мира и природы»,
«Глобальная семья», Международный комитет «Мир океанам», дискуссион-
ный клуб «Мир и права человека», Центр международных и политических ис-
следований и другие. Тогда же СКЗМ стал в больших масштабах заниматься
коммерческой деятельностью, ему было передано несколько промышленных
предприятий. При СКЗМ было создано несколько совместных предприятий.
Работавший в СКЗМ Алишер Усманов стал миллиардером. В 1992 году СКЗМ
преобразован в Федерацию мира и согласия, международную неправитель-
ственную организацию с консультативным статусом при ЭКОСОС ООН и
статусом участника совета Европы.)
– Так что эта тайная операция по поддержке исламских фундамен-
талистов в Афганистане была замечательной идеей! – Збигнев улыбал-
ся какой-то лоснящейся улыбкой человека, довольного собой.
– А вы не опасаетесь ли сами угодить в вами же созданный капкан
в лице пресловутых исламистов? Не придётся ли всем нам ещё об этом
пожалеть? – Гельмут потёр лоб.
– Пожалеть? Что вы! – Збигнев упустил вопрос первый, остановив-
шись, как в таких случаях и полагается, только на последнем. – В ре-
зультате всего именно русские попались в нашу афганскую ловушку, а
вы хотите, чтоб я об этом сожалел? Что важнее для мировой истории?
Талибан или крах Советской империи?
– Крах Советской империи! Конечно же, её крах! И всё же…
Нам стоит позаботиться о коллективной безопасности. Ибо с уходом с
карты военных действий СССР мы можем получить нового, совершенно
непредсказуемого противника.
– И это хорошо!
– Что-о-о хорошего? Что вы имеете в виду? – Гельмут поднял брови.
– Дальнейшее продвижение американской гегемонии в Евразии
возможно лишь при дальнейшем планомерном расширении НАТО на
Восток! И наличие внешнего общего противника – единственное обо-
снование необходимости заботы о пресловутой «коллективной без-
опасности», о расширении НАТО и финансировании Пентагона! Как
видите, наличие Талибана и радикального ислама, как такового, лишь
способствует созданию предпосылок для американской экспансии.
523
– Хм!.. Да вы демон!
– Ха-а! А вы сомневались в моих талантах?
– Но СССР может и не распасться. Что же тогда?
– Тогда это знаменует наше мощное поражение на «Евразийской
шахматной доске». Но Советский Союз в конечном счете всё же про-
сто должен взорваться изнутри, расколовшись на части. И он станет
жертвой не столько прямого военного поражения, сколько процесса
дезинтеграции, ускоренного экономическими и социальными пробле-
мами. Обострить которые крайне необходимо через «перестроечный
коллапс», вызванный хаосом неуправляемого горбачёвского «творче-
ства масс». Мы поможем Советам добить их и без того неэффективную
экономику, развивавшуюся десятилетия в условиях полного отсутствия
конкуренции. Горбачёв нам в этом поможет, в обмен на собственную
обеспеченную старость! Он пока всё ещё лицемерит порой, прикры-
ваясь политическими лозунгами. Но в целом он давно уже купился и
продаст нам свою страну. Он предпочитает убеждать себя в том, что
делает своей стране благо. И мы ему потакаем в этой уверенности. Это
успокаивает совесть любого предателя, когда ему внушается идея «спа-
сителя».
– Точно! Наш «Абвер» во Вторую мировую так же успокаивал со-
весть тысяч, если не миллионов русских предателей, убеждая их в том,
что они сражаются исключительно с большевиками, поработившими
их Родину, а не с собственной страной и не с собственным народом, как
таковым! А ведь мы знаем всю тяжесть этих заблуждений.
Гельмут закинул ногу на ногу, подпёр подбородок, демонстрируя
свой явный интерес к диалогу.
– Сейчас необходимо, чтобы вслед за СССР распались и другие важ-
ные государства Восточной Европы, как то Югославия на Балканах.
А распавшись, никогда бы не объединились вновь! Ибо, употребляя
терминологию более жестоких времен древних империй, три великие
обязанности имперской геостратегии заключаются в предотвращении
сговора между вассалами и сохранении их зависимости от общей без-
опасности, сохранении покорности подчиненных и обеспечении их за-
щиты и недопущении объединения варваров, – в щелках прищуренных
глаз Збигнева блестели демонские искорки.
– Империи не только разрушаются, но и возрождаются вновь, ино-
гда становясь сильнее прежнего, – выразил сомнение собеседник.
524
– Если русские будут настолько глупы, что попробуют восстановить
свою империю, они нарвутся на такие конфликты, что Афганистан по-
кажется им пикником. Об этом-то мы уж позаботимся!
– Но, а что, если тяга к объединению вокруг новой России начнёт
исходить не от самой России, а от других стран, исторически связанных
с Российской империей и СССР тесными узами братства? Став членами
Евросоюза, не потянут ли они его в сторону России? Не станут ли они
русским троянским конём, в Евросоюзе? А получив ключик к Евросою-
зу, Россия и откроет тогда дверь в Евразию. Не потеряет ли тогда Аме-
рика большинство своих значимых союзников на всём Евразийском
континенте?
– Русские в Евросоюзе, что медведь в русской сказке про «Тере-
мок». Слышали о такой? Что же о новых жителях этого «Теремка»,
то им ещё предстоит заслужить доверие Америки. И ради этого дове-
рия они обязательно станут, при регулярных финансовых вливаниях,
разумеется, нашими безотказными рьяными сторонниками. Однако
их роль останется лишь ролью политических «шестёрок». И такое по-
ложение вещей будет оставаться таковым, пока мы будем контролиро-
вать наших главных европейских союзников. Наши же по–настоящему
важные союзники Америки – Германия на Западе и Япония – и вос-
точной периферии Евразийского континента – восстановили свои по-
слевоенные экономики в контексте почти необузданного восхищения
всем американским и при американской финансовой поддержке. План,
направленный на восстановление послевоенных экономик этих стран,
имел перед собой цель, заглядывающую в далёкую перспективу. Именно
в те годы был заложен прочный фундамент партнёрских отношений, сде-
лав экономики этих стран «дочерними» образованиями экономики США,
где старшим партнёром всегда есть и будет Америка, широко восприни-
мающаяся, помимо всего, как представитель будущего, как единственное
общество, заслуживающее однозначного восхищения и достойное подра-
жания. И, наоборот, Россия в культурном отношении уже вызывает пре-
зрение со стороны большинства своих бывших вассалов в Центральной
Европе. Потому что российское господство означает для них изоляцию. Но
постепенно произойдёт полное и окончательное политическое пробуж-
дение нерусского населения и внутри самого СССР. Украинцы, грузины,
армяне и азербайджанцы также станут однозначно считать Советскую
власть формой чуждого имперского русского господства.
525
В Средней Азии национальные устремления, возможно, несколько
слабее, но там настроения народов разожгутся постепенно возрас-
тающим осознанием принадлежности к исламскому миру, – Збигнев
поднялся, налил воды, выпил залпом и продолжил.
– Римская империя, в географическом отношении, достигла свое-
го максимального развития приблизительно в 211 году н.э. Она пред-
ставляла собой централизованное государство с единой самостоятель-
ной экономикой. Ее имперская власть осуществлялась посредством
сложной политической и экономической структуры. Стратегически
задуманная система дорог и морских путей обеспечивала возможность
быстрой перегруппировки и концентрации римских легионов, бази-
ровавшихся в различных вассальных государствах и подчиненных про-
винциях. Во времена расцвета империи римские легионы, развернутые
за границей, насчитывали не менее 300 тысяч человек: это была огром-
ная сила, становившаяся еще более смертоносной благодаря превос-
ходству римлян в тактике и вооружениях. Любопытно, что сегодня
сверхдержава – Америка также защищает свои внешние границы
своих владений, разместив за границей 296 тысяч солдат-профессио-
налов!
– Любопытное сравнение! Но всем известно, что было дальше. И
если США – это прототип Империи Рима, их конец так же заранее пре-
допределён, рано или поздно. Ведь, как известно, империи не только
возрождаются, но и рушатся! Тем более, что в современном свободном
мире образование и знание истории являются достоянием абсолютно
каждого человека! Не скрою, что как всё ещё европейцу, хотя уже и
американскому, мне не слишком приятно всё это слышать. И чем боль-
ше людей узнает про эти планы, тем у США меньше шансов на их ре-
ализацию.
– Не более десяти процентов людей интересуются теми блюдами,
которые им заранее не приготовили. Историю, как бы, знают все. Как бы!
Но лишь немногие способны анализировать её и строить верные выводы.
Большинство, а замечу, что это электоральное большинство, поедает лишь
готовые мелко разжёванные продукты, в силу лености и особом свойстве
человеческого мозга, который из тысяч посылаемых внешних сигналов в
состоянии проанализировать лишь несколько! А кто и воспримет что-то, то
едва ли будет в состоянии что-либо проанализировать и понять. А даже и
526
поняв, сделать выводы и как-то использовать. Люди не любят много думать
и напрягать свой мозг. И порой даже потешаются над теми, кто думает не-
сколько больше, нежели удовлетворение своих потребностей, называя их
«замороченными», «ботаниками» и так далее. Разве в силах большинство
электората участвовать, например, в этом нашем диспуте? Большинство
уже давно бы устало и предпочло съесть нечто попроще, например, пиро-
жок! Поэтому-то, даже вполне очевидное большинству вовсе не очевидно.
Человеку не очевидно всё, что требует от него напряжения и отречения от
приятного. Можно много говорить, например, о необходимости здорового
образа жизни, но чтобы это стремление стало реальностью, необходима
серьёзная пропагандистская компания и много-много средств. Даже впол-
не очевидные выгоды человеку необходимо вкладывать в мозг, встречая
сильное сопротивление его «эго»! Так что, мой друг, не стоит беспокоить-
ся относительно «массового пробуждения» вассалов, главная цель суще-
ствования которых по-прежнему, хлеб и зрелища!..
…В отличие от империй прошлого масштабы и влияние Соединен-
ных Штатов Америки, как мировой державы, сегодня уникальны. Они
не только контролируют все мировые океаны и моря, но и создали убе-
дительные военные возможности для берегового контроля силами мор-
ского десанта, перебрасываемого мгновенно в любую точку мира, что
позволяет США осуществлять свою власть. Наши военные легионы
надежно закрепились на западных и восточных окраинах Евразии.
Кроме того, они надёжно контролируют Персидский залив. Американ-
ские вассалы и зависимые государства, стремящиеся к установлению
еще более прочных официальных связей с Вашингтоном, динамич-
но распространяются по всему Евразийскому континенту...
Тут Гельмут вытянул вперёд палец, прервав длинный монолог со-
беседника.
– Но сегодня главное оружие – ядерное. И оно находится в руках
у многих других держав, помимо США. Сам факт обладания таким
оружием сводит на нет наличие любой, даже самой боеспособной ар-
мии! – Гельмут снова подошёл к толстому оконному стеклу, провёл
пальцем. – Мир так же хрупок, как это стекло и нельзя с этим не счи-
таться!
– Это вот, – Збигнев ткнул пальцем в стекло, – есть не столь хрупкое
стекло, каким кажется! Мда-а-а! – он провел ладонью по волосам. – Но,
527
конечно, эти страны могут развязать самоубийственную ядерную вой-
ну. Но никто из них не способен в ней победить, не располагая возмож-
ностями по переброске войск на большие расстояния для навязыва-
ния своей политической воли и сильно отставая в технологическом
отношении от Америки, они не имеют средств для того, чтобы по-
стоянно оказывать политическое влияние во всем мире! Короче гово-
ря, Америка, с безвозвратным крушением «социалистического лагеря»,
займёт окончательно доминирующие позиции в четырех, имеющих
решающее значение областях мировой власти: прежде всего, в воен-
ной области. После крушения Организации Варшавского Договора, мы
будем располагать не имеющими себе равных глобальными возмож-
ностями развертывания и новейшими технологиями. Ведь вслед за кру-
шением ОВД НАТО не только не будет упразднено, но и напротив, по-
полнится новыми членами! А ведь это главное условие молниеносного
перевеса сил, как я уже говорил: не просто лишить противника чего-то,
но сделать это в свою пользу! В области экономики США останется
основной движущей силой мирового развития, даже несмотря на кон-
куренцию в отдельных областях со стороны Японии и Германии (так
как ни одной из этих стран не свойственны другие отличительные
черты мирового могущества).
В технологическом отношении Америка сохранит абсолютное ли-
дерство в передовых областях науки и техники. И, наконец, в области
культуры, даже несмотря на ее некоторую примитивность, Америка
получит не имеющую себе равных, притягательность, особенно сре-
ди молодежи всего мира! Все это обеспечит Соединенным Штатам
политическое влияние, близкого которому не будет иметь ни одно госу-
дарство мира. Именно сочетание всех этих четырех факторов сделает
Америку единственной мировой сверхдержавой в полном смысле
этого слова! И что бы ни думали некоторые о своих эстетических цен-
ностях, американская массовая, хотя и примитивная, культура излу-
чает магнитное притяжение, особенно для молодежи во всем мире.
Ее привлекательность, вероятно, берет свое начало в жизнелюбивом
качестве потребительской жизни, которое она проповедует, и ее притя-
гательность во всем мире неоспорима. Американские телевизионные
программы и фильмы занимают почти три четверти мирового рынка.
Американская популярная музыка также занимает господствующее по-
528
ложение, и увлечениям американцев, привычкам в еде и даже одежде
все больше подражают во всем мире. Ибо подсознательно массы тя-
нутся к культуре, пропагандирующей лёгкий образ жизни материально-
го благополучия.
– Даже если это и граничит порой с духовной нищетой? – вставился
Гельмут, улучив короткую паузу.
– Но сегодня никому не интересна высшая одухотворённость с пу-
стым кошельком.
– Но как же тогда христианская философия отказа от материальных
благ в пользу духовных?
– Узки врата в рай! Эта жертвенная христианская философия, полу-
чившая особенное развитие в православии, никогда не станет основой
массовой культуры, что даже она сама и признаёт, говоря про эту са-
мую «узость врат!» А нас интересует «эгоцентричное большинство» в
лице нашего электората! Ради тех, кому рай не светит! Нам необходим
также и инструмент информационного воздействия на это электораль-
ное большинство! Большинство, которому уготовлен удел попасть в ад.
Нам нужен инструмент, действующий вне местных цензур и ограниче-
ний, распространяющий именно нашу философию и наши культурные
ценности!
– Так вот почему коммунисты так отчаянно запрещают культурные
ценности Запада!? Выходит, они были правы, делая это?!
– Правы? А разве чего-то можно добиться пустыми запретами!? Ка-
кая бездарность! Как-ая безда-рность! Несмотря на любые запреты, мы
всё равно растворим все эти информационные заслоны по всему миру!
Снесём все стены и препятствия, и тем быстрее и легче, чем более они
будут вставать на нашем пути.
– Каким это образом? Придумаете особые радиоволны, которые бу-
дет невозможно заглушить?
– Хм. А что, что-то близкое к этому мы уже планируем! И эти ин-
формационные волны будет невозможно заглушить никому! Ещё в 1974
году небезызвестный диссидент – советский академик Андрей Сахаров
написал в своей работе «Мир через полвека», – Збигнев взял с полки кни-
гу, открыл её на странице, заложенной в ней рождественской открыткой:
«В перспективе, быть может, поздней, чем через 50 лет, я предполагаю
создание всемирной информационной системы (ВИС), которая сделает
529
доступным для каждого в любую минуту содержание … любой статьи,
получение любой справки. ВИС должна включать индивидуальные ми-
ниатюрные запросные приёмники-передатчики, … управляющие пото-
ками информации, каналы связи, включающие тысячи искусственных
спутников связи... Даже частичное осуществление ВИС окажет глубокое
воздействие на жизнь каждого человека, на его досуг, на его интеллек-
туальное и художественное развитие. В отличие от телевизора, который
является главным источником информации многих современников, ВИС
будет предоставлять каждому максимальную свободу в выборе информа-
ции…», – он закрыл книгу. Поставил назад на полку: – Каково?
– Мда-а! Так что лет через пятьдесят… это, выходит, чуть более
тридцати лет осталось?
– Вот тут академик явно ошибся, гораздо, гораздо раньше! Видите
ли, ещё в 1957 году Агентство по перспективным оборонным науч-
но-исследовательским разработкам США* (*DARPA) предложило раз-
работать компьютерную сеть по заказу Министерства обороны США,
считающему, что на случай войны Америке нужна надёжная система
передачи информации. Первый сервер ARPANET был установлен 2
сентября 1969 года в Калифорнийском университете в Лос–Анджеле-
се, так что это день рождения этой самой сахаровской ВИС. Таким
образом, говоря о «ВИС», Сахаров уже не был оригинален, он не толь-
ко знал про реальность её существования, но и фактически продвигал
нашу идею «глобализации информации»! Кстати, первой командой
входа в систему было слово LOGIN… Уже очень-очень скоро эта систе-
ма займёт всё информационное пространство планеты!*
(*В 1989 году в Европе, в стенах Европейского совета по ядерным иссле-
дованиям (ЦЕРН), «родилась» концепция Всемирной паутины. Её предложил
знаменитый британский учёный Тим Бернерс-Ли, он же в течение двух лет раз-
работал протокол HTTP, язык HTML и идентификаторы URI.)
И именно Америка будет влиять на содержание этих глобальных
информационных потоков!
Наконец, Америка превратится в Мекку для тех, кто стремится
получить современное образование. В ходе обучения студенты будут
напитываться американскими ценностями и, по сути, становиться про-
водниками нашей идеологии в своих странах. Выпускников американ-
ских университетов можно будет найти почти в каждом правительстве
на каждом континенте. Наша доктрина притягивает своей энергетикой,
530
богатством, амбициями и высокой конкурентоспособностью. Что же
может этому воспрепятствовать!? Коммунистические лозунги? Отрече-
ние от нашего стяжательного эгоцентричного индивидуализма в пользу
голопопого коллективизма? Просто смешно!
Збигнев провёл рукой по оконному стеклу:
– Хрупкое, говорите, стекло. Но оно очень прочное, как и всё это
огромное здание, каждая деталь которого связана сложной инженерной
системой. Так и Американское глобальное превосходство подкрепля-
ется сложной системой союзов и коалиций, которая буквально опуты-
вает весь мир. Организация Североатлантического договора (НАТО)
связывает наиболее развитые и влиятельные государства Европы с
Америкой, превращая Соединенные Штаты в главное действующее
лицо даже во внутри европейских делах. После проведения в неда-
лёком будущем специальных мер безопасности в Персидском зали-
ве, мы превратим и этот экономически важный регион в американскую
военную заповедную зону. Политическую волю большинство других
стран, не входящих в Североатлантический блок, мы свяжем разными
программами и схемами, такими, как, например, программа «Пар-
тнерство ради мира», поддерживаемые материально Америкой. Кроме
того, следует считать частью американской системы глобальную сеть
специализированных организаций, особенно «международные»
финансовые институты. Международный валютный фонд (МВФ) и
Всемирный банк, можно сказать, представляют глобальные интересы,
и их клиентами можно назвать весь мир. В действительности, однако,
в них доминируют американцы, и в их создании прослеживаются
американские инициативы. Хотя решения и принимаются совместно,
всё же в них всегда доминируют США, являясь «модератором» совер-
шенно любого европейского решения.
– Тем не менее, Евразия – это огромный слаборазвитый регион, в
котором Штаты могут лишь глубоко и безнадёжно увязнуть, как это
случилось когда-то с Александром Македонским, также стремившимся
установить там свой контроль.
– Так или иначе, около 75% мирового населения живет в Евразии,
и большая часть мирового физического богатства также находится там
же, как в ее предприятиях, так и под землей. На долю Евразии при-
ходится около 60% мирового ВНП и около трех четвертей известных
531
мировых энергетических запасов. Евразия, таким образом, представля-
ет собой шахматную доску, на которой продолжается борьба за гло-
бальное господство. Именно здесь лежит богатый энергетическими
ресурсами регион, потенциально представляющий большую важ-
ность для нас. На этой огромной, причудливых очертаний евразийской
шахматной доске, простирающейся от Лиссабона до Владивостока,
и располагаются фигуры для «игры». Если среднюю её часть удастся
включить в расширяющуюся орбиту Запада, где уже уверенно доминиру-
ет Америка, и если Восток не сумеет объединиться таким образом, что-
бы вынудить Америку покинуть свои заморские базы, то тогда, можно
сказать, Америка одержит победу. Но если средняя часть даст отпор
Западу, станет активным единым целым и либо возьмет контроль над
Югом, либо образует союз с участием крупной восточной державы,
то американское главенство в Евразии резко сузится. Это будет ав-
томатически означать конец участия Америки в игре на евразийской
шахматной доске, даже если это, вероятно, будет также означать, в
конечном счете, подчинение западной оконечности ожившему игроку,
занимающему среднюю часть. Этого как раз и нельзя допустить!
– Но ведь Евросоюз и есть такое, конкурентное США, объединение!
По-моему, в ваших словах есть некоторое противоречие.
– Противоречие? Хм!.. Евросоюз не является единым целым. И едва
ли станет таковым завтра. Не будучи единым целым, но будучи связан-
ным с США множеством соглашений, от финансовой до военной сферы,
Евросоюз не может стать на пути наших стратегических планов, скорее
он будет тем, необходимым нам инструментом для продвижения, на пле-
чах которого США получат своё! Всё дело в том, что Европейский конти-
нент просто слишком велик, слишком густо населен, очень разнообразен
в культурном отношении. И включает слишком много исторически ам-
бициозных и политически энергичных государств, чтобы подчиниться
даже самой успешной в экономическом и выдающейся в политическом
отношении мировой державе. Это обусловливает большое значение гео-
стратегического мастерства, тщательно избранного и очень взвешенного
размещения американских ресурсов на огромной евразийской шахмат-
ной доске.
Гельмут поднял палец вверх, перебив собеседника:
532
– Что ж, США как государство стремятся к могуществу, но такие
стремления не являются целью, которая направляет народный энту-
зиазм, за исключением тех ситуаций, когда возникает неожиданная
угроза или вызов общественному ощущению внутреннего бла-
госостояния. Экономические траты и человеческое самопожертвова-
ние, требующиеся в ходе этой борьбы, несовместимы с демократиче-
скими инстинктами. Демократия враждебна имперской мобилизации.
Как же вы добьётесь поддержки американского электората?
– Вы правы! Вы правы! Вот почему нам важно постоянное поддер-
жание или даже создание образа врага, дабы убедить электорат в не-
обходимости этих жертв. Вообще, в действительности перед амери-
канским руководством сегодня стоит задача не из простых. Прямое
применение силы становится теперь не таким легким делом, как в про-
шлом. Ввиду того же общественного мнения демократического электо-
рата общество не готово к жертвам. Кроме того, ядерные вооружения
существенно ослабили полезность войны как инструмента политики
или даже угрозы, в чём вы совершенно правы! А растущая экономиче-
ская взаимозависимость государств делает политическое исполь-
зование экономического шантажа менее успешным делом. Таким об-
разом, маневрирование, дипломатия, создание коалиций, кооптация*
(*Кооптация являет собой вид «избрания сверху», чем потенциально создаёт
почву для злоупотреблений: руководящие работники, таким образом, получа-
ют возможность оградить себя от влияния нижестоящей массы, избирая
только «удобных» для себя членов-единомышленников. Поэтому она часто
подвергается критике, как недемократический метод выборов.) и очень
взвешенное применение политических козырей стали основными
составными частями успешного осуществления геостратегической
власти на евразийской шахматной доске.
Збигнев прошёлся по комнате, размял пальцы рук…
– Время бежит вперёд, но ничто не меняется в этом мире, – вымолвил
всё более молчаливый Гельмут.
– Точно! – продолжил Збинев. – И если обернуться в историю меж-
дународных отношений, то мы заметим, что фокусом политических
конфликтов всегда являлся территориальный контроль. Причиной
большинства кровопролитных войн с момента возникновения наци-
онализма было либо удовлетворение своих национальных устремле-
ний, направленных на получение больших территорий, либо чувство
533
национальной утраты в связи с потерей «священной» земли. Харольд
Мак Киндер, один из наиболее выдающихся английских геополитиков
начала двадцатого века, выдвинул концепцию евразийской «опорной
территории», которая должна была включать всю Сибирь и б;льшую
часть Средней Азии, а позднее – концепция «сердца» Центральной
и Восточной Европы как жизненно важного плацдарма для обретения
доминирования над континентом. Он популяризировал свою концеп-
цию «сердцевины земли» знаменитым афоризмом:
«Тот, кто правит Восточной Европой, владеет Сердцем земли;
Тот, кто правит Сердцем земли, владеет Мировым Островом
(Евразией); Тот, кто правит Мировым Островом, владеет миром».
– О, да! И когда один из наших ведущих германских политиче-
ских географов Карл Хаусхофер так же прибег к геополитике, что-
бы обосновать «Drang nach Osten»* (*Стремление на Восток) нашей
страны, он адаптировал концепцию Мак Киндера применительно к
германским стратегическим потребностям. Более вульгарный от-
голосок этой концепции можно уловить в подчеркивании Адольфом
Гитлером потребности немецкого народа в «Lebensraum» (Жизненном
пространстве).
– Попытка построить «Тысячелетний Рейх» выходила далеко за
рамки задачи по воссоединению всех немецкоговорящих народов под
одной политической крышей и фокусировалась также на желании кон-
тролировать житницы Украины, равно как и другие славянские земли,
чье население должно было предоставлять дешевый рабский труд
германским имперским владениям. Сегодня же конкуренция, основан-
ная на владении территорией, все еще доминирует в международных
отношениях, даже если ее формы в настоящее время и имеют
тенденцию к приобретению более цивилизованного вида. Некото-
рые европейские мыслители первой половины этого века предвидели
вступление Европы в пору упадка. При этом регион Тихого океана,
в частности Америка и Япония, должен был превратиться в преем-
ника Европы. Чтобы предупредить подобный сдвиг, французский
политический географ Поль Деманжон, как и прочие французские
геополитики, еще перед Второй мировой войной выступал за более
тесное единство европейских государств. Однако в настоящее время
Соединенные Штаты, неевропейская держава, главенствуют в меж-
дународном масштабе. Но именно на самом важном театре военных
534
действий земного шара – в Евразии – в какой-то момент может
зародиться потенциальное соперничество с Америкой. А поэтому нам
требуются два основных шага: во-первых, выявить динамичные с ге-
остратегической точки зрения евразийские государства, которые об-
ладают потенциальной силой, способной вызвать значимый сдвиг.
И, во-вторых, сформулировать конкретную политику США для того,
чтобы нейтрализовать действия этих государств в целях сохранения и
продвижения жизненных интересов США в глобальных масштабах.
– И от каких государств сегодня могла бы исходить эта угроза, по
вашему представлению?
– От каких? Не простой вопрос, коллега! Но судите сами, Франция,
Германия, Россия, Китай и Индия являются крупными и активными
фигурами, в то время как Великобритания, Япония и Индонезия не
подпадают под эту квалификацию. Франция имеет свою собственную
геостратегическую концепцию Европы, которая несколько отличается
от концепции Соединенных Штатов. Она будет склонна участво-
вать в тактических маневрах, направленных на то, чтобы заставить
Россию проявить себя с невыгодной стороны перед Америкой, а Ве-
ликобританию – перед Германией. Франция стремится к центральной
политической роли в объединяющейся Европе.
Германия же все более и более осознает свой особый статус как
экономический «тягач» и лидер региона.
Великобритания по определению не является геостратегической фи-
гурой. Она более не тешит себя амбициозным видением будущего Ев-
ропы, и ее относительный упадок также снизил ее возможности играть
традиционную роль государства, удерживающего баланс сил в Европе.
Она сохраняет преданность особым взаимоотношениям с Америкой. Ве-
ликобритания превратилась в никому неинтересное государство. Лон-
дон в значительной степени сам исключил себя из европейской игры.
Но Великобритания, будьте уверены, все еще сохраняет свое значе-
ние для Америки. Она продолжает оказывать определенное глобальное
влияние через Сообщество, но уже не является неугомонной крупной
державой, и ее действия не мотивируются амбициозными мечтами.
Она является основным сторонником Америки, очень лояльным союз-
ником, жизненно важной военной базой и тесным партнером в принци-
пиально важной разведывательной деятельности. Ее дружбу нужно под-
питывать, но ее политический курс не требует неусыпного внимания.
535
Она – ушедшая на покой геостратегическая фигура, почивающая на
роскошных лаврах, в значительной степени устранившаяся от авантюр
великой Европы, в которых сегодня лишь Франция и Германия являются
основными действующими лицами. Прочие средние по своим масшта-
бам европейские государства, большинство из которых являются чле-
нами НАТО или Европейского Союза, либо молча следуют ведущей
роли Америки, либо потихоньку выстраиваются за Германией или
Францией.
Польша и другие государства Восточной Европы слишком слабы,
чтобы стать геостратегическими действующими лицами, и у всех
них есть только один путь: окончательно, раз и навсегда отвернуться от
СССР и интегрироваться с Западом.
Россия же, даже в случае крушения СССР, останется крупным гео-
стратегическим действующим лицом, несмотря на ослаблен-
ную государственность и, возможно, затяжное «постперестроечное»
нездоровье. А с воскрешением в Азии «Великого Китая» не останется
без внимания и проблема Тайваня, а это неизбежно повлияет на аме-
риканские позиции на Дальнем Востоке.
Япония, как и Великобритания, предпочитает не вступать в поли-
тические перипетии материковой Азии, хотя причиной тому, является
давняя враждебность многих собратьев-азиатов в отношении давней
претензии Японии на ведущую политическую роль в регионе. Таким
образом, Япония сегодня уже не является геостратегическим дей-
ствующим лицом. Но Америка должна и в дальнейшем очень бережно
культивировать японскую сдержанность.
Индия обладает геостратегическим видением своей региональной
роли в Индийском океане. Однако ее амбиции на данном этапе лишь
периферически вторгаются в евразийские интересы Америки, и, та-
ким образом, как геостратегическое действующее лицо Индия не пред-
ставляет собой, по крайней мере, не в такой степени, как Россия или
Китай, источник геополитического беспокойства. Поэтому вывод здесь
прост. Я ответил на вопрос?
– Итак, вы хотите сказать, что Китай и в большей степени Россия, даже
в случае развала СССР остаются по определению главными геостратеги-
ческими противниками США!?
– Гм,.. – он издал гортанный звук согласия, – и поэтому очень важно
добиться отделения от России как можно большего числа «самоопреде-
536
лившихся», в национальном смысле, государств. Особое значение имеет
Украина. Это важное пространство на евразийской шахматной доске,
потому что в случае самого ее появления, как независимого государ-
ства, Россия перестает быть евразийской империей. Хоть без Украины
Россия все еще может бороться за имперский статус, но тогда она станет
в основном азиатским имперским государством, которое будет втяну-
то в изнуряющие конфликты с поднимающей голову Средней Азией,
которая, совершенно очевидно, получит поддержку со стороны друже-
ственных ей исламских государств Юга. А наше тайное продолжение
поддержки «исламского фундаментализма» крайне необходимо в «шах-
матной стратегии» этого региона для противодействия российского вли-
яния в этом регионе.
Москва должна потерять контроль над Украиной с её 52-миллионным
населением и крупными ресурсами, а также выходом к Черному морю.
Уход Украины лишит Россию статуса мощного имперского государства,
раскинувшегося в Европе и Азии. Решимости Украины сохранить свою
независимость, через противостояние любым интеграционным предло-
жениям России, поспособствует поддержка извне. Нельзя переоценить
значение существования Украины как самостоятельного государства для
безопасности и стабильности всей Европы. Для США американо-укра-
инские отношения будут являться «стратегическим партнерством». Ибо
без Украины реставрация Российской империи станет нежизнеспособным
делом, лишённым идеи «Славянского союза». Ведь без Украины вступле-
ние в «Союз» Беларуси будет означать простое включение последней в со-
став России.
Далее Азербайджан с его огромными энергетическими ресурсами
также в геополитическом плане имеет ключевое значение. Это пробка
в сосуде, содержащем богатства бассейна Каспийского моря и Средней
Азии. Независимость государств Средней Азии можно рассматривать
как практически бессмысленное понятие, если Азербайджан будет
полностью подчинен московскому контролю. Собственные и весьма
значительные нефтяные ресурсы Азербайджана не должны быть под-
чинены контролю России. Независимый Азербайджан, соединенный
с рынками Запада нефтепроводами, которые не проходят через кон-
тролируемую Россией территорию, также становится крупной ма-
гистралью для доступа передовых экономик к энергетически
537
богатым республикам Средней Азии.
Турция и Иран также являются в первую очередь важными
геополитическими центрами. Турция стабилизирует регион Чер-
ного моря, контролирует доступ из него в Средиземное море, урав-
новешивает Россию на Кавказе, все еще остается противоядием от
распространения культивируемого там нами же мусульманского фунда-
ментализма в западные цивилизации, служит южным якорем НАТО.
Дестабилизированная Турция, похоже, дала бы России шанс на вос-
становление контроля над государствами Кавказа. Поэтому наша под-
держка Турции должна развиваться во всех возможных областях, от
НАТО до ЕС.
Что же про Иран, то, сохраняя контроль над побережьем Персидско-
го залива, хоть и сохраняет враждебность к Соединенным Штатам,
играет роль барьера для любой перспективной российской угрозы
американским интересам в этом регионе.
И, наконец, Южная Корея – геополитический центр Дальнего Вос-
тока. Ее тесные связи с Соединенными Штатами позволяют Америке
играть роль щита для Японии и с помощью этого не давать последней
превратиться в независимую и мощную военную державу без подавля-
ющего американского присутствия в самой Японии.
– Да-а-а! Любопытная расстановочка, – Гельмут налил что-то в бо-
кал, снова подошёл к окну, чокнулся со своим собственным слабым от-
ражением.
– Хм! Весьма любопытная! Итак, всё это можно свести к пяти основ-
ным вопросам: Какая Европа предпочтительнее для Америки и, следо-
вательно, созданию какой Европы она должна способствовать? Какой
должна быть Россия, чтобы соответствовать интересам Америки, и что
и как должна Америка для этого делать? Каковы перспективы возник-
новения в Центральной Европе новых «Балкан» и что должна сде-
лать Америка, чтобы свести до минимума опасность, которая может
в результате возникнуть? На какую роль на Дальнем Востоке следует
поощрять Китай и каковы могут быть последствия этого не только для
Соединенных Штатов, но также и для Японии?
Каковы возможные евразийские коалиции, которые в наибольшей
степени могут быть опасными для интересов Соединенных Штатов,
и что необходимо сделать, чтобы предотвратить их возникновение!
538
– Тем не менее, официальный Вашингтон постоянно заявляет о сво-
ем желании видеть Европу единым образованием, достаточно мощ-
ным, чтобы разделить с Америкой ответственность и бремя мирового
лидерства.
– И, тем не менее, Гельмут, это лишь обычная риторика. На практике
всё не совсем так. Разногласия между США и европейскими странами
рассматриваются Соединенными Штатами не как вопрос между
равными партнерами, а как вопрос неподчинения последних. При этом,
Вашингтон не имеет ничего против разъединяющей позиции Лондона
по поводу интеграции Европы. При этом, Вашингтон отдает явное
предпочтение скорее германскому, чем французскому лидерству в
Европе.
– И всё же, Збигнев, несмотря на все предпочтения и игры Вашинг-
тона, существует совершенно реальная возможность появления по-на-
стоящему единой Европы.
– Появление по-настоящему единой Европы, особенно если это
должно произойти с конструктивной американской помощью, потре-
бует изменений в структуре и внутренних процессах блока НАТО,
основного связующего звена между Америкой и Европой. Таким обра-
зом, реальный выбор в пользу объединенной Европы потребует осу-
ществления далеко идущей реорганизации НАТО, что неизбежно при-
ведет к уменьшению главенствующей роли Америки в рамках альянса.
С другой стороны, существует также возможность, – хотя и мало-
вероятная, но которую нельзя полностью исключить, – серьезной пере-
группировки сил в Европе, заключающейся или в тайном герма-
но-российском сговоре, или в образовании франко-российского
союза. И это реально может реализоваться в случае, если остановится
процесс европейского объединения и тогда произойдет серьезное ухуд-
шение отношений между Европой и Америкой. Тогда-то и может про-
изойти налаживание взаимопонимания между Европой и Россией с
целью выдавливания Америки с континента. Но сегодня Западная и
Центральная Европа, находясь под американским протекторатом, на-
поминают древних вассалов и подчиненных. Франция стремится вновь
олицетворять собой Европу. Создание подлинной Европы, по словам
Шарля де Голля, «от Атлантики до Урала» должно было бы исправить
это прискорбное положение вещей.
– Х-х-х, любопытно, что же вы можете сказать про Германию?
539
– Про Германию? Германия надеется на искупление с помощью Евро-
пы. Германия придерживается формулы: искупление + безопасность =
Европа + Америка. В своей горячей приверженности единой Ев-
ропе Германия видит историческое очищение, возрождение мораль-
ного и политического доверия к себе. Искупая свои грехи с помощью
Европы, Германия восстанавливает свое величие. Великобритания, как
я уже говорил, самоустранилась и, в сущности, является придатком
США. Впрочем, – Збигнев усмехнулся, – всё это не мешают растущему
европейскому «антиамериканизму».
– Хм-м! Да-а-а! А вообще, пресловутый европейский «антиамери-
канизм», в настоящее время очень слабый, является удивительно
циничным: европейцы сетуют по поводу американской «гегемонии»,
но в то же время чувствуют себя комфортно под ее защитой. Ведь у
каждой страны существуют свои собственные амбиции, но ни одна из
них не является настолько сильной, чтобы добиться своего.
– Именно это положение и даёт США особую возможность для
вмешательства в европейские дела. Они готовы поддерживать Европу
в качестве младшего предсказуемого и управляемого союзника. Итак,
Франция намного слабее Германии как в экономическом плане, так и
ее военная машина не отличается высокой компетентностью. Но она
вполне годится для подавления внутренних переворотов в африкан-
ских государствах-сателлитах, но не способна ни защитить Европу, ни
распространить свое влияние далеко за ее пределы. Именно молчали-
вая поддержка Америки позволила Франции и Германии продвигать
вперед процесс объединения Европы.
Однако планируемое объединение Германии резко изменит характер
европейской политики. Оно станет геополитическим поражением одно-
временно и для России, и для Франции. Объединенная Германия пере-
станет быть младшим политическим партнером Франции, превратившись,
в некотором отношении в мировую державу! Тут уж Франции придётся
вернуться в командную структуру НАТО. Хотя в то же время Париж
был бы вполне готов тактически использовать свои традиционные связи
с Россией, чтобы сдерживать европейскую политику Америки, чтобы ком-
пенсировать возрастание роли Германии в Европе. Ведь если Франция
хочет играть роль на международном уровне, ей выгодно существование
сильной России и оказание ей помощи в повторном самоутверждении в
качестве «сильной державы». Так что Франция не станет возражать против
540
российской сферы влияния в Восточной Европе, в противовес Амери-
ке. Для полного же самоутверждения Германии в Центральной Европе
необходимо также урегулирование германо-польских отношений, для
чего ей придётся признать постоянную границу с Польшей по Оде-
ру-Нейсе! А уже через Польшу влияние Германии сможет распро-
страниться на север – на республики Балтии и на восток – на Украину
и Беларусь.
– Грандиозное действо! Однако один лишь взгляд на карту гранди-
озных просторов Евразии подчеркивает географическую скромность
Восточной и Центральной Европы! – Гельмут усмехнулся, покосился
в сторону телевизора, с немым застывшим изображением советского
старшего лейтенанта.
– Да не обращайте на него внимания, Гельмут. И, тем не менее, со-
хранение этого плацдарма и его расширение как трамплина для про-
движения нашей модели демократии имеет прямое отношение к безо-
пасности Соединенных Штатов. Возможно, в определенный момент
действительно единый и мощный Европейский Союз мог бы стать
глобальным политическим соперником для Соединенных Штатов.
Он, несомненно, мог бы оказаться экономико-технологическим
конкурентом, интересы которого на Ближнем Востоке и где-либо еще
расходятся с американскими. Но на самом деле такая мощная и поли-
тически единодушная Европа невозможна в обозримом будущем. Ибо
этому серьёзно мешают глубокие исторические корни европейских
государств-наций. Но чтобы план США был реализован, постоянно
требуется стимулирующая поддержка. Без НАТО Европа стала бы не
только уязвимой, но и почти немедленно политически расколотой.
НАТО – это прочный каркас для достижения европейского единства.
Вот что делает НАТО исторически столь жизненно необходимым для
объединённой Европы, идущей по пути неумолимой глобализации.
– Неумолимой глобализации! – Гельмут вскинул руки. – По прав-
де, немного жаль, что все страны становятся словно сделанными под
копирку. Они теряют свой неподражаемый национальный колорит. Пе-
чально. Как печально!
– Печально? Нам ли быть в печали! Вот если наши усилия по расши-
рению НАТО потеряют темп, эта неудача сможет вновь разжечь ныне
умирающие геополитические устремления России в Центральной Ев-
ропе. Для США, таким образом, это было бы не только региональным,
541
но и глобальным поражением. Вот это-то и будет тогда очень печально!
– А до каких, вы думаете пор, сможет и должен разрастаться Евросоюз?
– Все никогда не смогут стать частью объединённой Европы, но
главное – дать им чувство, что это когда–нибудь будет возможно, что
это как бы не закрытый клуб… Итак, где-то к концу 90-х первые но-
вые члены – страны Центральной Европы будут приняты, прежде все-
го, в НАТО, а позднее, возможно, и в Европейский Союз. Подобным же
образом произойдёт и со странами Балтии. Вступление в НАТО стран
Балтии подтолкнет, скорее всего, Швецию и Финляндию также к рас-
смотрению вопроса о членстве в НАТО. В случае распада СССР – са-
мого крупного по территории государства в мире, в самом центре Ев-
разии образуется «чёрная дыра». Поэтому наша задача будет решить,
каким образом оказать поддержку преобразованиям в России и в то же
время не допустить возрождения вновь евразийской Российской им-
перии. Россию необходимо будет постоянно заверять в том, что двери
в Европу открыты, как и двери для ее окончательного участия в расши-
ряющейся трансатлантической системе безопасности. Пространство,
веками принадлежавшее царской империи и в течение трех четвертей
века Советскому Союзу, под главенством русских, теперь должно бу-
дет заполниться дюжиной независимых государств, большинство из
которых, кроме России, едва ли будут готовы к обретению подлинного
суверенитета. Так как экономическая «самодостаточность» и числен-
ность населения некоторых новорождённых государств – слишком
низкие, в Армении, например, насчитывается всего 3,5 миллионов.
Их жизнеспособность представляется сомнительной. При этом, при-
мерно 20 миллионов человек говорящих по-русски в настоящее время
постоянно проживают на территории республик, где политическое го-
сподство находится в руках все более националистически настроен-
ных элит, что усилит исторический шок русских.
– Всего лишь ещё один шок, в придачу к бесконечной череде шоков,
бесконечно сотрясающих Россию. Столько всего только в текущем сто-
летии, не говоря о трагедиях прошлого, начиная с нашествия полчищ
моголов. Русско-японская война пятого года, окончившаяся унизитель-
ным поражением России и первая «пролетарская» революция, последо-
вавшая сразу за этим. Первая мировая, приведшая к двум революциям
и Гражданской войне, опустошившей страну. Русско-польская война,
закончившаяся поражением России. Уничтожение режимом представи-
542
телей элиты предреволюционного периода и их массовое бегство из
России. Процессы индустриализации и коллективизации в тридцатые
годы, породившие массовый голод и миллионы смертей в Поволжье,
на Украине и в Казахстане. «Великая чистка и террор» в середине и
конце 30-х годов, когда миллионы граждан СССР, в том числе «старая
революционная гвардия», находились в трудовых лагерях. Беспреце-
дентная по трагизму Вторая мировая война. И период гонки воору-
жений с Соединенными Штатами, начавшийся сразу после её оконча-
ния, который явился причиной разорения государства. Все попытки
удержать влияние в зоне Карибского бассейна, на Ближнем Востоке и
в Африке в течение 70-80-х годов подорвали экономику страны. И,
наконец, затянувшаяся в своей безуспешности война в Афганистане.
Похоже, что русским не привыкать переживать шоковые состояния. В
этом и есть особенность их национальной идентичности.
– Не привыкать? Что ж,.. их участь, Гельмут, уже практически пре-
допределена. Они уже стоят у края. Осталось их подтолкнуть. И я ду-
маю, что предстоящий шок по силе своего воздействия будет наиболее
сокрушительным национальным шоком для русских. Ибо впервые они
переживут массовое предательство со стороны своих вчерашних дру-
зей. Даже в высшей степени русифицированной Беларуси, в случае
обретения ею независимости, еще далеко не ясно, не одержит ли,
в конечном счете, и здесь верх националистическая инфекция.
Это будет сильнейший моральный удар для них! Но как бы события не
развивались, всё же главное – лишить Россию Чёрного моря, которое
является отправной точкой России в плане проекции своей во-
енно-морской мощи на район Средиземноморья. Поэтому обретение
Украиной независимости от России, в пользу зависимости от «запад-
ной демократии» и НАТО, является опорной точкой наших геополи-
тических планов. Кстати, ещё одним важным аспектом в деле «де-ру-
сификации» является повсеместный отказ от кириллицы и замена ее
латинским алфавитом.
– Вы уверены, что сможете таким образом вытеснить Россию из ре-
гиона Чёрного моря?
– Уверяю, мы когда-нибудь ещё проведём военно-морские и морские
десантные маневры там!
– Но как компенсировать исторически амбиции Турции, издавна тя-
гающейся с Россией на этой территории?
543
– Турция также сыграет свою роль в нашей игре, она станет источ-
ником оказания эффективной помощи силам сопротивления на Кавказе,
восстанавливая свои исторические притязания в этом регионе. Как в
середине девятнадцатого века, англичанами, в преддверии своей Крым-
ской компании, была инициирована Кавказская война на территории
Российской Империи, через исламизацию местного населения имамом
Шамилем, так и сейчас, новая война на Кавказе как нельзя кстати! И под-
держка внутрироссийского исламизма будет проходить не без помощи
Турции. А учитывая существование в СССР исторически исламских тер-
риторий, война должна будет обернуться потерей Россией очень многих
земель вплоть до самого Урала! Важно чтобы в этих новых исламских
государствах доминировала именно дружественная нам Турция, сохра-
няя свою буферную роль между Западной цивилизацией и тем самым
исламским миром, сдерживая и направляя исламский фундаментализм
в сторону от нашей цивилизации. Когда придёт время, мы покончим и
с исламизмом. Но пока они пожирают наших врагов, мы продолжим их
кормить и всячески поддерживать, как это делаем в Афганистане. Это
наш своего рода антибиотик для «лечения» неподконтрольных нам тер-
риторий! Появление же независимых государств Средней Азии будет оз-
начать, что в некоторых местах юго-восточная граница России будет
оттеснена в северном направлении более чем на тысячу миль! Россия,
таким образом, потеряет большую часть месторождений минеральных и
энергетических ресурсов, которые обязательно станут привлекатель-
ными для иностранных государств. Неизбежно, что не только пред-
ставители элиты, но вскоре и простые люди в этих республиках будут
становиться все более и более националистически настроенными и, по
всей видимости, так же будут все в большей степени придерживаться
мусульманской ориентации. Для русских появится реальная угроза
конфликта с новыми мусульманскими государствами по всему южному
флангу России, общая численность населения которых вместе с Турци-
ей, Ираном и Пакистаном, составит более 300 миллионов человек!
На Кавказе начнутся множественные национальные конфликты. Так,
Армения, насчитывающая менее 4 миллионов человек, и Азербайджан
с более чем 8 миллионами человек сразу же вступят в открытую войну
из-за статуса Нагорного Карабаха, находящегося на территории Азер-
байджана анклава, населенного в основном армянами. Азербайджан
можно назвать жизненно важной «пробкой», контролирующей доступ
544
к «бутылке» с богатствами бассейна Каспийского моря и Средней
Азии. Независимый тюркоязычный Азербайджан, по территории кото-
рого проходят нефтепроводы и далее тянутся на территорию этнически
родственной и оказывающей ей политическую помощь Турции, помешал
бы России осуществлять монополию на доступ к региону и, таким обра-
зом, лишил бы ее главного политического рычага влияния на политику
новых государств Средней Азии. В отличие от Армении и Азербайджана
значительная часть населения Грузинской ССР является нацменьшинства-
ми, такими как осетины и абхазцы. Более того, эти небольшие этниче-
ские сообщества, возмущающиеся господством грузин, на фоне распада
Советского Союза попытаются выйти из состава независимой Грузии, что
может привести к актам насилия. Вполне вероятно, что Россия посчита-
ет своим долгом оказать поддержку сепаратистам. Поддержка же Грузии
является для Запада одной из важнейших стратегических задач геополи-
тического влияния в регионе, уравновешивающая Россию. Казахстан же
способен защитить другие страны Средней Азии от прямого физического
давления со стороны России, поскольку только он граничит с ней. Одна-
ко, что касается населения Казахстана, приблизительно 35% приходится
на долю русских и 20% – на прочих «неказахов». В следствие этого
новым казахским правителям будет довольно трудно проводить в жизнь
политику создания нации на этнической и языковой основе. В Казахстане,
во избежание отделения заселенных русскими северных районов, необхо-
димо будет стимулировать усиление антирусской направленности казах-
ского национализма. Что касается Узбекистана, то политическая элита
этой страны вправе называть своё новое государство прямым потомком
огромной средневековой империи Тамерлана, столица которого Самар-
канд была известным региональным центром изучения религии, астро-
номии и искусств. Всё это укрепит в независимом Узбекистане глубокое
чувство своей исторической преемственности и религиозной миссии
по сравнению с его соседями. Процесс исламизации, вероятно, ока-
жется заразительным также для мусульман, оставшихся в самой России.
А это примерно 13% от населения России, и почти неизбежны слу-
чаи предъявления ими более настойчивых требований в отношении их
прав на свою религиозную и политическую самобытность. В результате
всего перечисленного вполне вероятно, что весь регион будет охвачен
массовыми беспорядками, причем имеющие место этнические и
545
территориальные конфликты выйдут из-под контроля, и с трудом ранее
достигнутый баланс сил в регионе будет нарушен.
Збигнев ненадолго замолчал, подойдя к стеклу. Внизу мелькало мно-
жество движущихся огней от автомобильных фар.
– Как много этот город собрал народа, подобно Вавилону!
– По меркам Китая не так уж и много, – произнёс Гельмут, – кстати,
а что вы думаете насчёт Поднебесной?
– Поднебесной? – Збигнев резко развернулся. – Китай ранее пред-
ставлял собой более слабое и более отсталое государство по срав-
нению с Россией, по крайней мере, в политической и военной сферах.
Однако после ухода с политической арены СССР Китай имеет возмож-
ность преобразоваться в более развитое, более динамичное и более
благополучное государство, нежели Россия. Незаселенная территория
Сибири почти призывает китайское освоение. Однако, оставшись ком-
мунистическим, Китай автоматически становится главным оппонентом
для США и лидером всемирного коммунистического движения. Хотя
последнее маловероятно, так как Китайский коммунизм носит исключи-
тельно национальный характер в отличие от СССР. На нынешнем этапе
роль Китая более ограничена, а ее цели менее очевидны. Само собой
разумеется, что Китай предпочтёт иметь перед собой на западе несколько
относительно независимых государств, а не Российскую империю. Од-
нако с крушением СССР Китай будет обеспокоен тем обстоятельством,
что его собственные тюркские меньшинства в провинции Синьцзян
могут последовать этому примеру на пути собственной независимости
от Китая, что для нас было бы предпочтительным и что стало бы возмож-
ным только вследствие «демократического» переворота также и внутри
Китая, которому США должен будет поспособствовать. Итак, короче
говоря, Россия, являвшаяся до недавнего времени созидателем вели-
кой территориальной державы и лидером идеологического блока
государств-сателлитов, территория которых простиралась до самого
центра Европы и даже одно время до Южно-Китайского моря, пре-
вратится в обеспокоенное национальное государство, не имеющее
свободного географического доступа к внешнему миру и потенциально
уязвимое перед лицом ослабляющих его конфликтов с соседями на
западном, южном и восточном флангах.
546
– Насколько всё это возможно? Ведь обладая таким мощным экономи-
ческим, а значит, и финансовым потенциалом, Россия в состоянии проти-
востоять любым нашим замыслам!
– Финансовым потенциалом? А мы откачаем этот самый «потенциал».
– Что вы имеете в виду? – Гельмут поднял брови.
– Хм, – усмехнулся Збигнев, – наши советники помогут им прове-
сти массовую приватизацию стратегических предприятий. А благодаря
созданию офшорных зон в подконтрольных нам территориях, мы соз-
дадим благоприятнейшие условия для вывода их «приватизированных»
капиталов за границу, которые отныне не будут являться собственностью
государства. Экономика России превратится в механизм перекачивания
российских капиталов за рубеж, но кроме, этот самый механизм «освобо-
дит» эти капиталы от налогов, опустошая Российскую казну!
– Сразу двух зайцев? ... А если их власти запретят всё это?
– Запретят? А тут нам поможет их «третий заяц»! – Збигнев почти
торжественно поднял палец. – Эта самая схема «законного» ухода от на-
логов, развратит российский бизнес настолько, что вовлечённые в это
россияне скорее сметут власть изнутри, нежели позволят их лишить этой
свободы. Это будет беспрецедентный по своей массовости отток россий-
ских капиталов за рубеж! Поток, который станет невозможно остановить.
Ни одной власти это будет не под силу. Он, словно «чёрная дыра», высо-
сет все соки из России. И этому будет всячески способствовать пропаган-
да нашего образа жизни. Вся их элита будет, выкачивая деньги из России,
жить и отдыхать в США и Европе. Россия превратится в деградирующую
страну рабов, создающих материальные блага, для вложения их в нашу
экономику. Русские будут навсегда вытеснены с «шахматной доски».
Только непригодные для жизни и недосягаемые северные просторы,
почти постоянно скованные льдом и покрытые снегом, представ-
ляются безопасными для русских в геополитическом плане. Как заявила
госпожа Маргарет Тэтчер, «россиян следует сократить до 15 миллионов
человек, обслуживающих скважины и рудники». Это лишь источник де-
шевого секса и рабочей силы на опасных работах. Мировая свалка отхо-
дов и вредных производств. Голод и нищета.
– Сейчас, с процессами деградации СССР, русские стали одержи-
мы поисками души, дебатами по вопросам: Что и где есть Россия?
Что значит быть русским? Является ли Россия национальным госу-
дарством, основу которого составляют только русские, или Россия яв-
547
ляется по определению чем-то большим (как Великобритания – это
больше, чем Англия), а значит, ей судьбой назначено быть империей?
Каковы – исторически, стратегически и этнически – действительные
границы России? Следует ли рассматривать независимую Украину
как временное отклонение в рамках этих исторических, стратегиче-
ских и этнических понятий? Чтобы быть русским, должен ли человек
быть русским с этнической точки зрения или он может быть русским
с политической, а не этнической точки зрения.
– Когда ужасное, немыслимое для русских несчастье, наконец,
произойдет, и СССР разорвут на части, и люди, ограбленные и обма-
нутые, внезапно останутся одни. Когда их ещё вчерашние «братья»,
захватив свои пожитки, сядут в свои «национальные спасательные
шлюпки» и уплывут от давшего крен корабля, что ж, им некуда
будет податься. «Как быть дальше?» – задаст себе вопрос каждый. На
протяжении практически всей своей истории это государство было го-
сударством, которое преднамеренно не представляло себя чисто на-
циональным инструментом, как это принято в западно-европейской
традиции, но определяло себя исполнителем специальной наднацио-
нальной миссии, с «русской идеей», разнообразно определенной в ре-
лигиозных, геополитических или идеологических рамках. Теперь же
в этой миссии ей внезапно откажут, когда государство уменьшится
территориально практически до этнической величины. Россия внезап-
но не только лишится своей имперской миссионерской роли, но и ока-
жется под давлением своих собственных модернизаторов и наших
консультантов, которые, чтобы сократить зияющий разрыв между со-
циально отсталой Россией и наиболее развитыми евразийскими стра-
нами, должны будут потребовать, чтобы Россия отказалась от своей
традиционной экономической роли ментора, владельца и распоря-
дителя социальными благами. Это потребует политически революци-
онного ограничения роли Российского государства на международ-
ной арене и внутри страны. Это станет абсолютно разрушительным
для большинства укоренившихся моделей образа жизни в стране. Что
ж, большая протяженность России в Евразии давно способствовала
тому, чтобы её элита мыслила геополитически.
– И я совершенно уверен, что Россия будет пытаться создавать «кон-
тральянсы», предполагающие создание чего-то вроде евразийской
548
антиамериканской коалиции, преследующей цель снизить преоблада-
ние Америки в Евразии, – сказал Гельмут.
Збигнев ухмыльнулся в ответ.
– Мы должны формировать концепцию русской политической «про-
западной» мысли, что Россия более не евразийская геополитическая
фигура, а национальное государство западного типа и должна как
можно больше подражать Западу в своем развитии.
– По-моему, звучит неплохо. Но для этого необходимо будет их убе-
дить в осознании того, что Россия более не должна стремиться стать
центром. Россия долгое время играла эту роль, но что это дало ей? Ста-
ли ли русские свободнее? Богаче? Счастливее? – Гельмут возбуждённо
вскинул руки.
– Соглашусь, и тут США необходимо будет обольстить российский
внешнеполитический истеблишмент, ободрить постсоветских «проза-
падников». Усилить проамериканские настроения и в обществе. На-
чиная от подражания во всём «американском», до полного подчинения
американскому управлению и идеологии. Всем новым лидерам всегда
льстит быть накоротке с высшими должностными лицами США, фор-
мулирующими политику единственной в мире сверхдержавы, и они
легко впадают в заблуждение, что они тоже лидеры сверхдержавы.
Нужно будет их убедить, что Россия будет не только законным правопре-
емником бывшего Советского Союза, но и де-факто партнером в миро-
вом устройстве, основанном на подлинном равенстве. Россия пожелает,
чтобы остальные страны мира признали её равной Америке. Не стоит
переубеждать их уверенности в том, что роспуск Варшавского договора
и СЭВ не будет сопровождаться тяготением их бывших членов к НАТО
и не приведёт лишь к расширению нашего военного блока. Русские наи-
вно рассчитывают, что смогут восстановить с «западной помощью» свою
экономику, провести реформы и сделать её вновь привлекательной для
недавно образовавшихся независимых государств, все более осознаю-
щих выгоды некоего союза с ней – к самой тесной экономической, а
затем и политической интеграции с Россией, расширяя, таким образом,
пределы этой страны и увеличивая ее мощь…
– Очевидно, что эти ожидания русских лишены реализма.
– Не лишены, Гельмут, но наша концепция «зрелого стратегиче-
ского партнерства», хоть и будет ласкать взор и слух, в целом она
обманчива. Америка никогда не намеревалась делить власть на зем-
549
ном шаре с Россией, да и не могла делать этого, даже если бы и хо-
тела. Слишком по многим центральным геостратегическим вопросам
устремления Америки и России весьма далеки от совпадения. Идея
«зрелого стратегического партнерства» – совершенно дутая и будет
выдвинута специально для обмана России.
– Возможно, этого разочарования можно будет и избежать, если
Америка во время американо-российского «медового месяца» предло-
жила бы России «сделку, от которой невозможно отказаться», а имен-
но – особые отношения сотрудничества между Россией и НАТО? –
Гельмут поднял брови.
– Возможно. Но расширение НАТО ставит крест на надеждах России,
что страны Центральной Европы – бывшие участники ОВД, однажды
вернутся в сферу геополитического влияния Москвы, когда Россия «по-
правится». Расширение НАТО будет означать, что Россия останется вне
Европы, подвергнется политическому остракизму и ее будут считать не-
достойной членства в институтах европейской цивилизации. Расширение
НАТО – кульминация давней политики Запада, направленной на изоли-
рование России, чтобы оставить ее одну – уязвимой для различных ее
врагов. Поэтому любое сотрудничество России и НАТО – лишь политиче-
ский фарс, рассчитанный на легковерную «прозападную» политическую
элиту и не блещущий политической прозорливостью электорат.
– Легковерный электорат! Насколько он окажется легковерным? По-
литическое мышление российского электората и его элиты необходимо
подтолкнуть на существенный шаг от имперского мышления в сторо-
ну национального мышления. Для этого необходимо также переписать
и «Историю Российской империи», основанную на имперских позици-
ях Карамзина. Разрушить наднациональные основы величия «империи
Рюриков» и разорвать преемственность Византийской империи, как
государства «третьего Рима». То есть растущая религиозность, разру-
шающая основы коммунистической идеологии, должна проходить на
фоне дискредитации именно православия. Ибо византийское христи-
анство не только является свидетельством культурной преемственной
связи России с Византией, не только даёт русским чувство «особого ду-
ховного предназначения», но и объединяет разные народы, превращая
Россию в империю. Именно православная идея остановила в своё вре-
мя продвижение крестоносцев-католиков. Вера позволила сохраниться
550
и национально идентифицироваться России в годы татаро-монгольско-
го нашествия. Благодаря православной вере, несмотря на столетия под
католической Речью Посполитой, например, белорусы сохранили свою
национальную идентификацию, сохранив свою исконную «русскость».
Однако переориентировать последних, убедив их в том, что Белоруссия
и есть Речь Посполитая и ВКЛ, а не губерния, созданная Москвой на
возвращённых в своё «историческое русское лоно» территориях Речи
Посполитой, и есть важная составляющая нашей идеологической экс-
пансии. Польское же население Белоруссии окажет нам в процессе «на-
ционального белорусского возрождения» всестороннюю поддержку,
основанную на извечной вражде между Польшей и Россией, усугубить
которую нам необходимо всеми мерами, например, культивацией ста-
рого мифа о «Катынском расстреле польских офицеров».
– Этот миф был создан гитлеровцами ещё в период Второй мировой,
чтобы вбить клин между Польшей и СССР. Однако вы правы, мы да-
дим новую жизнь всем этим старым мифам и создадим свои, новейшие.
Более того, благодаря нашим агентам, занимающим самые высокие по-
сты в СССР, мы сфабрикуем неопровержимые доказательства всех этих
мифов, подсунув их в архивы. Мы заставим русских каяться за всё, и
даже за то, чего они не совершали.
– Только тогда каяться придётся не только русским! А всем совет-
ским гражданам.
– Хм, вот! Это самое главное! Именно то, что тут мы сыграем на обыч-
ном человеческом эгоизме, выгораживающем себя, даже после совершения
преступления. Никто не жаждет брать на себя вину. Ни-кто! Даже серий-
ный убийца винит либо жертву, либо весь этот грёбаный мир вокруг. Не
себя! Даже Турция отказывается взять на себя вину за совершенно неоспо-
римый факт геноцида армян, жестко пресекая любые попытки давить на
них в этом вопросе! Поэтому, дав шанс бывшим гражданам СССР свалить
всю вину своего прошлого, начиная от «царя-гороха» и революции, до ста-
линских репрессий и современных проблем, конкретно на русский этнос,
мы убьём сразу двух зайцев: получим лояльных к себе новых вассалов
и подорвём национальный дух русских, оставив их одинокими в окруже-
нии недругов. Романтики-славянофилы будут выступать за «Славянский
союз» России, Украины и Беларуси, вкладывая в него экономический и
геополитический смысл. Они попытаются создать нечто вроде «общего
551
экономического пространства». И что бы воспрепятствовать этому, необ-
ходимо будет вбить националистический клин и между «братьями-сла-
вянами», подогревая национализм одновременно в каждой республике, в
Украине, Белоруссии и, самое главное, непосредственно в России. Однако
в России националистический лозунг «Россия для русских» вряд ли будет
распространяться в широкой степени на белорусов и украинцев, однако он
будет, подобно закону противодействия, усиливать националистические
устремления всех других национальных меньшинств.
Все сторонники воссоздания имперской России будут безусловно
обвинять Запад в антироссийской политике, считая, что бывшее
советское пространство является исключительно российской сферой
геополитического влияния.
Москва будет настаивать на укреплении политических и военных
связей между Россией и молодыми государственными образованиями:
чтобы вооруженные силы этих государств были связаны официальным
договором, чтобы их «внешние» границы находились под централи-
зованным контролем Москвы, чтобы российские войска играли реша-
ющую роль в любых миротворческих операциях внутри бывшего СССР.
Они будут пытаться распространять программы российского телеви-
дения и радио, печатных изданий. Создавать образовательный центр
на постсоветском пространстве, воспитывая молодое поколение других
стран в духе дружеского отношения к России.
– Да. Но как именно возможно этому воспрепятствовать?
– Для воспрепятствования всему этому мы должны предоставить
более привлекательные альтернативы. В том числе и в области зару-
бежного образования, где молодёжи необходимо внушать совершенно
противоположные ценности, дискредитируя и парализуя все усилия
русских, направленные на объединение.
– По правде, эти объединительные стремления России естественны,
так как Россия в политическом и культурном смысле явно представляет
собой евразийское государство, что присуще только ей. Это уникаль-
ное наследие многовекового контроля России над огромной террито-
рией между Центральной Европой и Тихим океаном. В результате этого
Россия ассимилировала внутри многочисленные нерусские и неевро-
пейские народы, приобретя этим единую уникальную политическую и
культурную индивидуальность. Русский князь Трубецкой как-то писал,
552
что коммунизм есть искаженный вариант европеизма в его разрушении
духовных основ и национальной уникальности русского общества, в
распространении в нем материалистических критериев, которые фак-
тически правят и Европой, и Америкой. Он хотел создать полностью
новую русскую культуру, «которая бы не являлась искаженным отраже-
нием европейской цивилизации...», когда бы она стала самой собой:
Россией-Евразией. С одной стороны, коммунизм был заклеймен как
предательство русской православности и особой, мистической «рус-
ской идеи», а с другой – было отвергнуто западничество, поскольку
Запад считался разложившимся, антирусским с точки зрения культуры
и склонным отказать России в ее исторически и географически обо-
снованных притязаниях на эксклюзивный контроль над евразийскими
пространствами, – Гельмут пристально посмотрел на Збигнева.
– Что ж, вы неплохо знакомы с русской историей! Видимо, годы жизни
в ГДР не прошли для вас бесследно. Но это, впрочем, лишь увеличивает
вашу ценность! Но я также знаком с их историей и могу лишь добавить к
сказанному, что русский историк Лев Гумилев предупреждал, что адап-
тация к Западу грозит русскому народу потерей своего «этноса и души».
Поэтому главное препятствие на пути интеграционных усилий должно
лежать внутри самой России и в настроениях самого русского народа.
Чтобы, несмотря на риторику и возбуждение политической элиты, рус-
ский народ – частично от явной усталости, проявил мало энтузиазма
по отношению к честолюбивым программам реставрации империи. И
здесь немаловажная роль в формировании общественного мнения бу-
дет лежать на плечах «творческой интеллигенции», поведение которой
мы легко простимулируем «грантами», премиями типа «Нобелевской»,
«Оскарами» и тому подобным мотивирующими факторами.
– И это лишь ещё одно доказательство, что всё покупается и всё про-
даётся! – Гельмут засмеялся с нотками, несущими отчасти разочарова-
ние в мироздании. – В таком мире и нас с вами могут как купить, так и,
продав, вполне легко предать.
– Ну-ну-ну! Не стоит проявлять пессимизм. Это совсем уж не по-аме-
рикански! Мир – это джунгли, где выживает тот, кто сильнее. К счастью
для нас, Россия оказалась слабее нас, и мы просто обязаны этим восполь-
зоваться. Итак, другими словами, чтобы навязывать свою волю, го-
сударство должно быть сильным политически и достаточно привле-
553
кательным экономически, чтобы соблазнять новые государства! Кому
сегодня нужны пустые высокопарные лозунги. Без этого любая попытка
давления со стороны России на другие страны лишь ещё более заставит
их искать связей за рубежом, в первую очередь, с Западом, а на юге и
с исламскими государствами. Все попытки России ориентироваться на
Запад для достижения ею глобального равенства с США потерпят фиа-
ско в силу вышеописанных причин. Все попытки России, направленные
на восстановление своей доминирующей роли в Евразийском регионе,
лишь еще больше изолируют её от Европы. Россия попытается так-
же использовать свои связи с Китаем и Ираном. Теоретически было бы
возможно свести вместе ведущее славянское, наиболее воинственное в
мире исламское государство и самое крупное в мире по численности
населения и сильное азиатское государство, создав, таким образом, мощ-
ную коалицию, объединённую идеей «контральянса» против гегемонии
США. Однако коалиция России одновременно с Китаем и Ираном может
возникнуть только в том случае, если Соединенные Штаты ока-
жутся настолько недальновидными, чтобы вызвать антагонизм в Китае
и Иране одновременно. Более того, будут ли готовы Тегеран и Пекин
связать свою судьбу с нестабильной и слабой Россией, закрыв тем самым
возможность их выхода на более развитые государства с их исключи-
тельными возможностями по инвестициям и столь необходимыми пе-
редовыми технологиями? Россия не сможет предложить им достаточно
аргументов для жизнеспособности этой «коалиции». Лишенная общей
идеологии и объединенная лишь «антигегемонистскими» чувствами,
подобная коалиция будет по существу альянсом части стран «треть-
его мира» против наиболее развитых государств. Такой союз в конеч-
ном счете обречет всех его участников на длительную изоляцию и об-
щую для них отсталость. Кроме того, Китай может оказаться старшим
партнером в этом альянсе, неизбежно присвоив России статус младше-
го партнера.
– Но Москва также может попытаться разыграть германскую или
французскую карту.
– Весьма маловероятно, что Германия или Франция откажутся от
связей с США. Ибо этому должен будет предшествовать массирован-
ный переворот в европейских делах, провал объединения Европы и
разрыв трансатлантических связей.
554
Таким образом, у России не будет никаких шансов на создание
какого-либо контральянса. Для Америки Россия слишком слаба, чтобы
быть ее партнером, но, как и прежде, слишком сильна, чтобы сделать
её просто пациентом.
Америка должна разработать позицию, с помощью которой убе-
дить русских, что наилучший выбор для их страны – это стать ис-
ключительно национальным, а не геополитическим государством,
ориентированным на богатую, демократическую Европу, связанную с
Америкой. И хотя Соединенные Штаты расположены далеко, их
роль в сохранении геополитического плюрализма в постсоветской
Евразии, в предотвращении того, чтобы только Россия доминирова-
ла на геополитическом пространстве региона, неоспорима. Таким
образом, на карту в этой головоломке поставлены геополитическое
могущество, доступ к потенциально огромным богатствам, дости-
жение национальных целей и безопасность. До распада Советского
Союза доступ в этот регион является монополией Москвы. В случае
же распада СССР Россия начнёт отговаривать новые государства от
создания собственных вооруженных сил, от возрождения их родных
языков, от развития тесных связей с внешним миром и от прокладки
новых трубопроводов напрямую к терминалам на берегах Аравийско-
го и Средиземного морей. И чтобы политическое контрнаступление
России оказалось успешным, Москва должна будет не только наглухо
закрыть доступ в регион, но и преодолеть его географические барьеры.
Азербайджан для России должен будет стать приоритетной целью. Его
подчинение поможет отрезать Среднюю Азию от Запада, особенно
от Турции, что еще более усилит мощь российских рычагов для воз-
действия на непокорных Узбекистан и Туркменистан. В этом плане
тактическое сотрудничество России с Ираном в таких противоречивых
вопросах, как распределение концессий на бурение скважин на дне
Каспийского моря, послужило бы достижению важной цели: вынудить
Баку отвечать желаниям Москвы. Подчинение же Азербайджана так-
же способствовало бы упрочению доминирующих позиций России в
Грузии и Армении.
Однако такая стратегия России противоречит устремлениям
почти всех государств, расположенных на «Евразийских Балканах».
Их новая политическая элита добровольно не откажется от власти,
555
богатств и привилегий, которые они получат благодаря своим получен-
ным независимостям. Для формирования таких национальных элит,
Горбачёвым и был выдвинут лозунг «берите столько власти, сколько
сможете унести». Местная национальная номенклатура сейчас зани-
мается активным обогащением. Ради сохранения этих полученных ими
привилегий очень скоро они и совершат ожидаемый переворот, а по-
сле – приложат все усилия, препятствующие любой интеграции, кото-
рая может быть только в ущерб собственным независимым привилеги-
ям. Итак, Азербайджан, поощряемый Турцией и Америкой, не только
откажет России в предложении о создании на его территории военных
баз, но и открыто проигнорирует предложение России о прокладке
единого нефтепровода к российскому порту на Черном море. А для
Соединенных Штатов, которые в Азиатском регионе следуют поли-
тическому курсу на ослабление России, такая позиция весьма привле-
кательна.
Россия же чересчур слаба, чтобы восстановить имперское доми-
нирование над регионом или исключить других действующих лиц из
его судьбы, но она слишком близко расположена и слишком сильна,
чтобы ею пренебрегать.
Турция и Иран достаточно сильны, чтобы оказывать влияние, но
сами уязвимы перед внутрирегиональными конфликтами.
Китай слишком силен, тем не менее само его присутствие облегча-
ет реализацию стремления Средней Азии к выходу на более широкую
мировую арену. Отсюда следует вывод, что первостепенный интерес
Америки состоит в том, чтобы помочь обеспечить такую ситуацию,
при которой ни одна держава не контролировала бы данное геополи-
тическое пространство. А мировое демократическое сообщество имело
бы к нему беспрепятственный финансово-экономический доступ.
Геополитический плюрализм станет устойчивой реальностью только
тогда, когда сеть нефтепроводов и транспортных путей соединит ре-
гион непосредственно с крупными центрами мировой экономической
деятельности через Средиземное и Аравийское моря так же, как и по
суше. Следовательно, усилия России по монополизации доступа тре-
буют отпора, как вредные для интересов США в регионе. Государ-
ствами, заслуживающими мощнейшей геополитической поддержки
со стороны Америки, являются Азербайджан, Узбекистан и Украина;
556
все три – геополитические центры. В то же время Казахстан также за-
служивает разумной международной поддержки и длительной эко-
номической помощи. В данном регионе Америка разделяет общие
интересы не только со стабильной прозападной Турцией, но пока
также и с Ираном, и с Китаем. Если европеизация Турции потерпит
провал по внешним или внутренним причинам, тогда у Грузии и
Армении не будет выбора, кроме приспособления к интересам Рос-
сии. Роль Ирана, похоже, довольно проблематична. До однозначно-
го поворота в прозападное русло Иран, скорее всего, будет играть всё
же негативную роль. Для Китая, расположенная через Тихий океан
Америка, должна стать естественным союзником, так как Америка
не имеет планов в отношении Азиатского материка и исторически
противодействовала и японским, и российским посягательствам на
более слабый Китай. Для китайцев Япония была основным противни-
ком на протяжении всего прошлого столетия. России же, «голодной
земле» в переводе с китайского, Китай всегда не доверял. Индия для
него также в настоящее время становится потенциальным противни-
ком. Таким образом, принцип «сосед моего соседа является моим
союзником» вполне подходит для геополитических и исторических
отношений между Китаем и Америкой.
Для Японии Америка служила «зонтиком», под которым страна
могла спокойно прийти в себя после опустошительного поражения,
набрать темпы экономического развития и на этой основе постепенно
занять позиции одной из ведущих держав мира. Однако сам факт су-
ществования этого прикрытия ограничивает свободу действий Япо-
нии, создавая парадоксальную ситуацию, когда держава мирового
уровня одновременно является чьим-то протекторатом.
Для Японии Америка по-прежнему является жизненно важным пар-
тнером в процессе ее превращения в международного лидера. Одна-
ко Америка также является основной причиной того, что Япония
по-прежнему не имеет национальной самостоятельности в области
безопасности.
В число других скрытых территориально-этнических конфликтов
входят русско-китайские, китайско-вьетнамские, японо-корейские и ки-
тайско-индийские пограничные вопросы.
– Китайский национализм в настоящее время представляет собой
массовое явление, определяющее умонастроения наиболее многочис-
557
ленного по населению государства мира. Китай, будучи центром, ожи-
дает почтительного отношения со стороны других государств. Утрата
Китаем величия – последние 150 лет унижения – является отклоне-
нием, осквернением особого положения Китая и личным оскорблением
для каждого китайца. Сегодня Америка, благодаря своему присутствию
в Азии и поддержке Японии, стоит на пути осуществления внешних
устремлений Китая. Однако едва ли Китай будет всерьез рассматривать
вопрос о долгосрочном и всеобъемлющем российско-китайском альян-
се против США. Это бы углубило и расширило американо-японский
союз, который Китаю хотелось бы постепенно расстроить. Поскольку
Россия будет геополитически нейтрализована и исторически презирае-
ма, нет альтернативы единодушному мнению о том, что связь с Амери-
кой останется единственной надеждой для Японии. Без этого Япония не
сможет ни обеспечить себе постоянное снабжение нефтью, ни защитить-
ся от китайской или корейской атомной бомбы.
Збигнев прошёлся по комнате. Выпил воды. Помолчал. Молчал и
Гельмут, задумчиво глядя в окно.
– Итак, – Збигнев вновь нарушил тишину, – для США пришло вре-
мя выработать и применять комплексную, всеобъемлющую и долго-
срочную геостратегию по отношению ко всей Евразии. Так как именно
Америка в настоящее время является единственной супердержавой, а
Евразия – центральной ареной мира. Следовательно, изменение в
соотношении сил на Евразийском континенте будет иметь решающее
значение для мирового главенства Америки, а также для ее историче-
ского наследия. Американское мировое первенство уникально по своим
масштабам и характеру. Это гегемония нового типа. Она плюралистич-
на, проницаема и гибка. Америка в настоящее время выступает в роли
арбитра для всей Евразии, причем нет ни одной крупной евразийской
проблемы, решаемой без участия Америки или вразрез с интересами
Америки. Ибо Соединенные Штаты управляют главными геостратеги-
ческими фигурами на евразийской шахматной доске и расставляют их.
В Европе основными действующими лицами останутся Франция и Гер-
мания. В центре Евразии будет оставаться «черная дыра» в геополи-
тическом плане, по крайней мере, до тех пор, пока в России не за-
вершится внутренняя борьба вокруг вопроса о ее постимперском
самоопределении. Юг превратится в котёл множественных межэтниче-
ских конфликтов. В этих условиях в течение некоторого периода вре-
558
мени – не менее ближайших 30 лет – вряд ли кто-либо будет оспаривать
статус Америки как первой державы мира. Ни одно государство-нация,
вероятно, не сможет сравняться с Америкой в четырех главных аспек-
тах силы: военном, экономическом, техническом и культурном. Кото-
рые в совокупности и определяют решающее политическое влияние в
мировом масштабе.
– Что же будет происходить внутри самой Европы?
– Не слишком оптимистично, увы! Крупномасштабная безработи-
ца сохранится даже в самых благополучных европейских странах,
порождая чувство ненависти к иностранцам. Это может привести к
сдвигу в сторону экстремизма и шовинизма. Фактически может даже
сложиться настоящая предреволюционная ситуация.
– Может ли в этих условиях Европа рассчитывать так же на под-
держку США?
– Если Америка активно переключится на очередной внутренний
кризис и проблемы в Европе, жизнеспособность, к примеру, Укра-
ины и Узбекистана, не говоря уже о Казахстане, будет оставаться
под сомнением. Сегодня перед США стоит беспрецедентная задача,
вытекающая из её беспрецедентной роли. Сегодня центральная арена
мира – Евразия – имеет перспективы оказаться под превалирующим
влиянием неевразийской державы. Поэтому весь приоритет должен
быть отдан контролю за возможным процессом развития других реги-
ональных держав, с тем, чтобы он шел в направлении, не угрожающем
главенствующей роли Америки в мире. Как и шахматисты, амери-
канские стратеги, занимающиеся мировыми проблемами, должны
думать на несколько ходов вперед, предвидя возможные ответные
ходы. В краткосрочной перспективе Америка заинтересована укрепить
и сохранить существующий геополитический плюрализм на карте
Евразии. Эта задача предполагает поощрение возможных действий
и манипуляций, с тем, чтобы предотвратить появление враждебной
коалиции, которая попыталась бы бросить вызов ведущей роли Аме-
рики. В среднесрочной перспективе больший акцент будет делаться
на формировании совместимых с концепцией США партнеров, кото-
рые под руководством Америки могли бы помочь в создании тран-
севразийской системы безопасности. И, наконец, в долгосрочной
перспективе все вышесказанное должно постепенно привести к об-
559
разованию мирового центра под гегемонией США. Ближайшая задача
заключается в том, чтобы удостовериться, что ни одно государство или
группа государств не обладают потенциалом, необходимым для того,
чтобы изгнать Соединенные Штаты из Евразии или даже в значитель-
ной степени снизить их решающую роль в качестве мирового арби-
тра. Расширенные Европа и НАТО будут способствовать реализации
краткосрочных и долгосрочных целей политики США. Более крупная
Европа расширит границы американского влияния – и через прием в
новые члены стран Центральной Европы также увеличит в европей-
ских институтах число государств с проамериканской ориентаци-
ей, но без риска образования такой интегрированной в политическом
плане Европы, которая могла бы вскоре бросить вызов Соединенным
Штатам в геополитических вопросах.
– Будем надеяться, что Америка сможет помешать появлению та-
кой более объединенной Европы, но что, если всё же НАТО перестанет
играть роль «цементирующего начала» в общеевропейских делах?
– Вот этого-то и нельзя допустить! Провал направляемых Америкой
усилий по расширению НАТО может возродить даже более амбициоз-
ные желания России.
– А что, если рассматривать потенциальную возможность связыва-
ния самой новой России инструментами НАТО, включив её в общеев-
ропейскую структуру безопасности?
– Хм… любое сближение с Россией по вопросу расширения НАТО
не должно вести к фактическому превращению России в принимающе-
го решения члена альянса. Это может открыть для России возможность
возобновить свои попытки не только вернуть утраченное влияние в
Центральной Европе, но и использовать свое присутствие в НАТО
для того, чтобы сыграть на американо-европейских разногласиях для
ослабления роли Америки в Европе.
– Таким образом, Россия, являясь ключевым противником США,
не имеет никаких шансов в своих чаяниях на улучшение отношений с
Америкой?
– Когда Россия станет национальным государством – вассалом США,
запертым на Севере, это станет возможно. Однако сегодня, когда выбор
необходимо сделать между более крупной евроатлантической системой
и улучшением отношений с Россией, то первое для Америки должно
560
стоять несравнимо выше. Вообще, было бы, в идеале, превратить Рос-
сию в международный бордель, по таиландскому образцу. Где когда-то,
во времена вьетнамской войны, стояли американские войска… Как ви-
дим, спрос и деньги порождают и предложение. Тайцы и сами не поняли,
как они превратились в бордель. То же случится и с Россией. Главное –
разрушить заслоны, мораль и прочее, и прочее…
– М-да-а-а!
– Однако сперва нужно вырвать у неё жало. Россия огромная и неод-
нородная страна, и в случае утверждения новой экономической концеп-
ции на основе рыночных отношений и децентрализации политической
системы, скорее всего, ее богатые природные ресурсы и промышлен-
ный потенциал окажутся в руках наиболее предприимчивых людей,
более лояльных к западной идеологии и озадаченных своим новым по-
ложением более, нежели призывам объединиться в империю. Россия,
оставленная национальными республиками, должна быть дополнитель-
но разделена, по конфедеративному принципу, на Европейскую часть,
вокруг Москвы, Сибирскую республику и Дальневосточную респу-
блику. Далее, русские, как нация, должны деградировать, превратив-
шись в нацию преступников, пьяниц и проституток, в тот же бордель.
Всё это будет возможно осуществить при активном содействии самих
россиян, мышление которых мы будем подталкивать на дезинтеграцию,
на децентрализацию и деградацию. Через национализм, высмеивание
самих себя, самоуничижение, возведение на «горделивый пьедестал»
ложных ценностей в виде разврата, пьянства и так далее. Мы научим
их стыдиться самих себя! Русские должны презирать общество своих
соотечественников, отдавая предпочтение обществу и культуре евро-
пейских народов.
– Да, хорошо, если всё будет развиваться именно так. Но компар-
тия, как и любая сильная партия, обладающая монополей власти, не
допустит развития процессов такой разрушительной децентрализации
и деградации.
– Вот поэтому и необходимо лишить Компартию монополии на
власть и внедрить такую многопартийность, когда население, разде-
лённое множеством новорожденных идеологий, никогда не сможет со-
брать свою политическую волю в единый политический вектор. Общее
укрепление тенденций политического плюрализма уменьшит соблазн
561
России вернуться к империи. Так что нужно там культивировать как
можно большее число партий.
– Разве им недостаточно только двух, как в Штатах, политических
центра, в лице, например, «либералов» и «демократов»?
– Здесь работает, в общем-то, очень простая схема. Для того, чтобы
успешно управлять государством, необходимо иметь и поддержку бо-
лее половины населения. Верно? Ну, так, совершенно условно!
– Ну, да!
– Так вот, при наличии только двух, политически терпимых друг
к другу «векторов», такое положение вещей легко достижимо. При-
митивная арифметика! Отчасти, это скрытая форма кооптации, когда
электорату предлагается выбрать лишь между уже давно предопреде-
лёнными двумя главными силами, гарантирующими государственную
стабильность в целом. Но уже для европейской демократии мы будем
рекомендовать большее количество партий, допускаемых к выборам,
три или даже четыре, исходя из ситуационного политического развития
в каждой стране. Тем самым, ослабляя политическое влияние каждой
из партий на внутригосударственные процессы. Что же касается Рос-
сии, то здесь важно прививать идеи такого «плюрализма», когда стало
бы просто невозможным создание политически единого электорально-
го большинства под знаменами одного из политических центров. Ка-
ждая вторая собака должна иметь право выдвигать свою кандидатуру
на выборы. Настоящие «лебедь, рак и щука»!
– Странно всё как-то. Уличая Россию и другие страны в «имперском
мышлении», США сами выстраивают невиданную доселе империю!
– Я уже не раз говорил, что это законы джунглей, где выживает силь-
нейший. Темпы экономического роста уже не могут больше удовлет-
ворять растущие материальные потребности американского общества,
которые стимулируются современной культурой, ставящей на первое
место потребление. Это вопрос выживания нашей цивилизации.
– Выживания за счёт других стран и народов?
– Это придумано не нами, а самой природой! Если кто-то хочет верить
в сказку о том, что все могут быть богаты, – это его дело. Мы же должны
чётко осознавать простой экономический закон, согласно которому золото
перестаёт быть золотом, если оказывается в изобилии у каждого, но мо-
жет продолжать оставаться богатством, находясь исключительно в руках
562
избранных мира сего! Непомерный рост развития и потребления в США
автоматически выбрасывает миллионы людей в странах «третьего мира»
за черту бедности.
– Но ведь существует множество программ, инициированных Аме-
рикой и Европой, по борьбе с этой проблемой бедности!
– Вот именно поэтому мы и инициируем эти программы, как, во-пер-
вых, фактор, отсрочивающий растущее недовольство, и, во-вторых, как
частичное искупление. Разве можно считать помощью те гуманитарные
грузы, которые мы высылаем? Это лишь средство продлить их мучения
и наш мир. Ведь от этого ничего принципиально не меняется в структуре
их жизни. Отвлеченные от общественного производства гуманитарными
подачками, они обречены так же, как вымершие и деградировавшие ин-
дейцы в США, которых век содержали на гуманитарные подачки в резер-
вациях, запрещая вовлекаться в собственное сельскохозяйственное про-
изводство. Сами же американцы тем временем успешно эксплуатировали
ресурсы этой страны, которая теперь принадлежит США безраздельно!
Но в ближайшем будущем обедневшие две трети человечества не смо-
гут руководствоваться в своих поступках ограничениями, которыми ру-
ководствуются привилегированные. Таким образом, война, по-видимому,
так и не станет устаревшим понятием… Но геостратегический успех,
достигнутый в этом деле, узаконит роль Америки как первой, един-
ственной и последней истинно мировой сверхдержавы.*
(* За основу взяты труды Зби;гнева Кази;межа Бжези;нского – ведущего аме-
риканского политолога, социолога и государственного деятеля польского проис-
хождения. Долгое время он являлся одним из ведущих идеологов внешней политики
США. Советник и член правления Центра стратегических и международных ис-
следований при университете Джона Хопкинса. Автор книги «Великая шахмат-
ная доска: господство Америки и её геостратегические императивы».)
– А-а-а! Зби-игнев! Мистер Бергманн! Приятная встреча, не так
ли?! – тут в комнату вошёл солидный мужчина в тёмном костюме и
белой рубашке, улыбнулся, протянул руку для рукопожатий.
– Мистер Нормен! А мы вас уже заждались! Коньяк?
Не дожидаясь ответа, он взял пустой бокал, золотисто-янтарная
струйка потекла из бутылки, играя переливами света.
– Вот видите, до сих пор идёт всё именно так, как мы и рассчиты-
вали! А это значит, что наше учение верно! Как сказал когда-то Ленин,
563
что «учение Маркса всесильно, потому что оно верно», могу сегодня с
полной уверенностью сказать, что именно наше учение действительно
всесильно!
С коньяком в ладони он гордо подошёл к толстому холодному стеклу
небоскрёба, словно рассматривая очерченные ими «геополитические»
горизонты…
Тут Збигнев повернул голову в сторону телевизора, видимо почув-
ствовав затылком тяжёлый взгляд старлея.
– А-а-а! Ты всё ещё здесь? Ну, теперь ты слишком много знаешь, мо-
лодой человек. Жаль,.. очень жаль,.. но теперь придётся тебя,.. – между
тем. Збигнев выпустил облако сигарного дыма, затем направил пульт
и нажал кнопку. В тот же миг старлея обдало горячим жаром, и весь
цветной мир вокруг рухнул в бездну безграничной головокружитель-
ной тьмы…
Он снова легко бежал босиком по бескрайнему полю, сбивая утрен-
ние росинки с мягкой травы. Как когда-то в далёком беззаботном дет-
стве, мягко светил солнечный диск жёлтым ласковым светом. Мягкие
пушистые облака над головой. Казалось, нет на свете ничего их мягче и
нежнее. Где-то вдалеке он видел её, ту, о которой мечтал с ранней юно-
сти, к которой стремился все эти годы, но она, как мираж, удалялась всё
дальше и дальше…
В горах близ азербайджанского посёлка, где висела пыль от крутя-
щей траками БМП-2, вдруг раздался грохот, и пространство прошил
след выстрела.
БМП окуталась дымом.
Вдруг сверху нависло подобие луны. Яркое небесное тело двигалось
прямо вдоль дороги. Окружённое большой светящейся сферой, оно оста-
новилось над дымящей боевой машиной пехоты. Шар развернулся, ры-
вок, остановка, ещё рывок, и он так же мгновенно исчез, как и появился...
Вот и всё. Так что в этой геостратегической битве мы снова про-
играли. Мы, сбросившие ярмо татаро-монгольского угнетения, сокру-
шившие армии крестоносцев, польских шляхтичей, шведов, французов,
турок, немцев и других, мы проиграли сражение самим себе. Мы снова
рассыпались изнутри, как в том далёком 17-м году. Как тогда, так и сей-
час народ боролся за получение материальных благ и мнимую свободу,
564
движимый наивными, а порой и низменными инстинктами, бредущий
по пути, граничащим с заблуждением. Разве кто-то препятствовал тому,
чтобы сделать жизнь лучше? Зачем же было позволять рушить и гра-
бить то, что уже было создано путём нечеловеческих усилий поколе-
ний? Кому были выгодны те новые потрясения?
Дай да бог, не повторить снова этих трагедий. Пусть над Тобой, Рос-
сия, наконец-то взойдёт солнце добра и благоденствия! Господь, спа-
си Россию от алчных негодяев, властолюбцев, дураков, держиморд и
любителей «больших потрясений». Дай бог сил обуздать собственную
гордыню, а внешних недругов мы всегда одолеем!
***
Из Румынии походом
Шёл Дроздовский славный полк,
Во спасение народа
Исполняя тяжкий долг.
Припев:
Этих дней не смолкнет слава,
Не померкнет никогда.
Офицерские заставы,
Занимали города!
Много он ночей бессонных
И лишений выносил,
Но героев закалённых
Путь далёкий не страшил!
Генерал Дроздовский смело
Шёл с полком своим вперед.
Как герой, он верил твёрдо,
Что он Родину спасёт!
Видел он, что Русь Святая
Погибает под ярмом
И, как свечка восковая,
Угасает с каждым днём.
565
Верил он: настанет время
И опомнится народ –
Сбросит варварское бремя
И за нами в бой пойдёт.
Шли Дроздовцы твёрдым шагом,
Враг под натиском бежал.
И с трёхцветным Русским Флагом
Славу полк себе стяжал!
Пусть вернёмся мы седые
От кровавого труда,
Над тобой взойдёт, Россия,
Солнце новое тогда!
Марш на слова полковника П. Баторина был заказан
командиром полка полковником Туркулом композитору
Дмитрию Покрассу в Харькове 27 июня 1919 г.
566
P.S. Поскриптум
Всё, что нас окружает, есть совокупность параллельных, не пересе-
кающихся реалий. Миров, которые порой и не подозревают о существо-
вании друг друга. Часто мы даже и не замечаем, что существуют рядом
и другие люди, социальные группы, с совершенно иными ценностями
и взглядами. Эти социумы разделены культурно, профессионально,
идеологически, мировоззренчески. Представителю же каждого из этих
«миров» кажется, что всё мироздание вращается именно вокруг их оси.
И пока им не доведётся пересечься с «параллельным миром», они не
будут его даже замечать. Если у человека личное горе, для него весь
мир вокруг становится чёрно-белым, но, в то же самое время, на самом
деле, жизнь течёт независимо от её восприятия отельной личностью. И
в ней всегда остаётся место и для радости, и для счастья, и для любви.
И, наоборот, в минуты чей-то личной радости для кого-то происходят
минуты горя и отчаяния. Таков мир. Такова его сущность и его филосо-
фия. Он не зависит от нас с вами, не зависит от наших оценок и нашего
настроения. Мир многогранен, он, как и Бог многолик, так и сама исти-
на многообразна. И любая односторонняя правда есть, уже сама по себе
ложь. B если и существует в мире Абсолют, то только как совокупность
всего многогранного мира, который мы знаем. Однако человеку не дано
объять необъятное. Ибо он, находясь в «собственном измерении», от
него только и может оттолкнуться и дать исключительно собственную
узкую оценку происходящего. Поэтому не стоит удивляться, если в ро-
мане я не затронул другие параллели и кто-то не узнал здесь свой мир
своих восьмидесятых. Ибо это лишь мой личный взгляд в прошлое, су-
ществовавшее в те годы вокруг меня. Так, как «проигрыватель» моей
души смог воспроизвести эту затёртую годами «пластинку».
Тогда, как и сегодня, мы всегда много размышляли о мировоззре-
нии, об обществе и идеологии, о мироздании, наконец. Поэтому рас-
суждения на эти темы, словно нити, пронизали весь этот роман. Мы
задаём себе извечный, ставший уже «философским» вопрос: «Что есть
идеальная модель общества?». Научный коммунизм или капитализм?
Какая из них самая справедливая и прогрессивная? Та, где «от каждого
по способности, и каждому – по труду» или даже «по потребности»,
567
или та, что провозглашает сегодня главной целью деятельности всего
мироздания – лишь «максимальное извлечение прибыли»? Всё ради де-
нег и интересов горстки имущих?
Которая из этих двух – истинная модель социального добра и сози-
дания? И существует ли некая третья модель? Тогда как она выгля-
дит? Но мало лишь изобразить или представить её. Вопрос состоит и
в том: как прийти к этому прогрессивному обществу будущего? Надо
полагать, что через высокое интеллектуальное и материальное разви-
тие общества и индивидуальностей, проживающих в нём. Известно,
что прежние борцы за народное освобождение от царизма, ещё больше
лишили свой народ свободы, нежели это было в период «царской ти-
рании», которая сегодня выглядит весьма либерально на фоне ужасов,
рождённых революцией. Наши советские лидеры видели по-своему
этот путь в «светлое будущее». Там было просто по определению не-
возможно получить «по труду», как предписывал учебник «научного
коммунизма». Ибо создание любого «объективного» государственно-
го аппарата контроля и оценки порождало коррупцию и предвзятость.
Социальные блага не редко распределялись на основе субъективных
убеждений лиц, не заинтересованных лично в конечном результате, не
способных мыслить по- государственному. Ибо, в большинстве своём,
люди всегда беспокоятся о своём «эго» гораздо больше, чем об интере-
сах общества. Потому-то западный мир капитализма и основывается
успешно именно на этом человеческом пороке, который мы, в совет-
ском прошлом-то, и хотели вывести.
Некоторые из тех, кого мы ранее называли «буржуазными фальси-
фикаторами», видели путь к тому же идеальному справедливому об-
ществу социального и экономического равноправия, которое можно
смело назвать «Коммунизмом», лежащим через капиталистическое,
конкурентное, развитие производительных сил общества. Переходная
же социалистическая модель, изначально рассматривалась ими как не-
эффективная и не способная привести к идеальному обществу! Но, как
и писали «классики», разве капитал сам, добровольно, когда-либо сдаст
свои позиции в пользу обделённых? Какой эволюции должно подвер-
гнуться осознание стоящих наверху «пирамиды» для этого? Личное
сознание тех, кто сегодня успешно манипулирует общественным созна-
нием!
568
К чему сейчас идёт современный мир торжества конкуренции? К
международной борьбе за рынки и ресурсы, к войнам и насилию?! Хотя
существуют так же и «райские кущи» в мире «диких джунглей» капи-
тализма. И разве человеческое сознание эволюционирует в этом мире?
Разве существует выход из этого порочного замкнутого круга? Так кто
же тут прав?
А разве могут быть в этом вопросе правые? Вероятно, «справедли-
вое общество» и «демократия» – лишь утопические мечты романти-
ков, а на деле – инструменты для извлечения сверхприбыли и власти?
Назад в будущее? Людям свойственно ностальгировать о годах сво-
ей молодости. И как бы ни было трудно, эти годы всегда остаются в
памяти щемящим душу светлым воспоминанием. Но нужно смотреть
только вперёд. Прошлое уже не вернёшь. И всё же не стоит забывать,
что в действительности, порой новое, есть хорошо забытое или отвер-
гнутое старое…!
Когда же мы были счастливее, тогда или сейчас? Но и само понятие
«счастье» – вещь весьма относительная и очень иллюзорная. Не быва-
ет счастья объективного. Говорят, счастье не в деньгах, и это правда!
Счастье не зависит от материальных благ. А деньги лишь на короткий
миг могут осчастливить бедного, но не дадут ему счастья вечного, а
могут сделать его и несчастным! Просто счастье – в ощущении своего
социального равновесия, которое зависит от представлений индивида о
своей роли и месте в обществе. А это представление, в свою очередь,
зависит и от материальной доли индивида в материальном «пироге» об-
щества. Так, абориген, съевший на завтрак, предположим, лягушку и,
укрывшись в шалаше от ливня, чувствует себя абсолютно счастливым
на общем социальном фоне своего существования. Другими словами,
нужда человеческая вырастает в разные формы потребности, в зави-
симости от уровня развития социальной группы. Индивид, способный
временно удовлетворить свои потребности, чувствует себя счастливым,
индивид же, лишённый этой возможности, либо наоборот, получивший
возможность навсегда удовлетворить свои потребности, и таким об-
разом, лишенный эволюционной движущей силы, чувствуют себя не-
счастными.
Итак, счастье – это возможность удовлетворения своих постоянно
возникающих потребностей, посредством приложения определённых
усилий.
569
В нашем советском прошлом мы не видели другой жизни, нежели
той, в которой мы жили. Мы были счастливы, купив кусок колбасы или
рулон туалетной бумаги. А как мы радовались, когда удавалось купить
книги! Мы были счастливы, вернувшись после обязательной перво-
майской демонстрации трудящихся, домой, выпивая «пшеничную» и
закусывая припасёнными по такому случаю дефицитными продуктами.
Однако потребности меняются, когда мы видим нечто лучшее. Ибо луч-
шее – основной враг хорошему! Но тогда у нас не было лучшего и пока
мы его не увидели, мы были совершенно счастливы в своих представ-
лениях о себе и окружающем нас мире. Мы были в рамках, которые,
вероятно, и не должны быть шире, чем человеческие «рамки счастья»?
Ведь разве существует «Абсолют лучшего»? И кто определил, что такое
«объективное хорошо»? Хорошо в сравнении с чем? Разве невозможно
гипотетическое существование «лучшего» к любому существующему
хорошему?
Так или иначе, в своём советском прошлом мы были счастливы от
редкой возможности получить дешёвую путёвку, расплатой за которую
была вся наша, подчас, убогая жизнь. Система дотаций и бесплатного
сыра подменяла систему нормальных товарно-денежных отношений
и превращала всех нас в мышей, а страну в мышеловку. Но всё же,
страна медленно шла вперёд, хотя и сдавала темпами своего развития
«западному обществу».
Пресловутые «сталинские репрессии» остались далеко позади, да и
почти никто о них толком ничего и не знал.
(А может, многое из того, что мы сегодня, наконец, «узнали», от части
является сильным преувеличением тех, кто заинтересован, что бы мы поте-
ряли нить, связующую нас с нашей историей? Как проверить всё это? Я не
знаю! А видя сегодняшнее глобальное манипулирование процессами внутри го-
сударств извне, начинаешь отчасти понимать и то, что происходило тогда.
Но тогда, что ни говори, власть сумела противостоять этой «тихой интер-
венции» через активизацию внутренних противоречий и оппозиций. Сумеет
ли сегодня?)
А тогда, в начале восьмидесятых люди всё ещё не выходили из-за
столов. Всё это напоминало пир во время надвигающейся чумы…
И вот, наконец, пришло время всё изменить. Изменить к лучшему,
мобилизовав все возможные преимущества социалистической эконо-
мической модели. И первый, кто это начал, был Андропов. Именно он
570
явился родоначальником перемен, которых «требовали наши сердца»,
как пел чуть позже легендарный В. Цой. Но Андропов был дитём свое-
го времени и действовал так, как ему подсказывало его сердце, воспи-
танное в суровые годы. К сожалению, он многого не успел осуществить
на пути реформирования застойной советской экономической и поли-
тической модели. Горбачёв стал более лоялен. Он первый официально
провозгласил Демократию и Хаос, близкий к апокалипсису. Экономика
страны, в ожидании «инициативы снизу», вошла в ступор. Дефицитов
становилось всё больше и больше. И вот дефицитными стали уже пред-
меты самой первой необходимости. Те, кто стоял у общественной «кор-
мушки», практически официально подстёгивались к тому, что бы «брать
столько, сколько сможешь унести»… Вскоре он встал костью в горле у
задыхающейся от дикой демократии державы, и она его выплюнула,
просто оставив «царя без царства», президента без страны. На смену
вознеслись из небытия новые «цари», движимые единственной идеей:
«разделяй и властвуй». Всё это, конечно, было выгодно всем основным
нашим политическим конкурентам на Евразийской «шахматной до-
ске». И «демократия», подпитываемая извне, вылилась в невиданный
ранее разрушительнейший бандитизм во всех сферах. На поверхность
повылазила всякая нечисть, повыскакивала как чёртики из табакерки.
Взращённые под «заморские скрипки» пороки, были приписаны едва
ли не характерными чертами русского характера. Стало очень плохо.
Гораздо хуже, чем было. Наряду с богатеющей вороватой частью об-
щества появился толстый слой выброшенных за борт людей. Красные
флаги вновь затрепетали на ветру, маня к застойному прошлому.
Но в одну и ту же реку невозможно войти дважды! Той благодат-
но – застойной страны Советов больше нет! Возвращаться к социали-
стическому прошлому пришлось бы путём новых потрясений, нового
передела. Что тогда снова может выплеснуться на поверхность? Какие
силы смогут взять верх? Кто снова смог бы воспользоваться этой стихи-
ей, когда глас божий молчит, но свирепствует лишь зло и насилие? Не те
ли, что так жаждут нашего национального уничижения?!
Нельзя оценивать происходящее в стране только своей минутной
выгодой. Необходимо думать и о детях, о будущем своей державы! Пре-
ступно за «презренное злато» продавать свою душу и будущее нашей,
всё ещё, великой державы! Подло покупаться на доводы недругов на-
ших, умело маскирующихся в «овечьи шкуры»…
571
Страна развивается, день за днём, достижением за достижением. И
это единственный путь к истинному «социально-справедливому» об-
ществу, где будут учтены интересы каждого, и каждому воздастся по его
заслугам и потребностям. Время! Всему нужно время и много-много
труда и терпения! Конечно, хотелось бы быстрее. Ведь жизнь-то так
коротка!
Сегодня население, проживающее в столице, считает, что Россия –
это то, что существует до опоясывающей город кольцевой дороги. А
«московская прописка» звучит уже едва ли не как дворянский титул,
измеряясь в «поколениях». Но в реалии, сердце России бьётся где-то в
Сибири. Не там ли и её настоящая истинная Столица?
Некоторые полают, что Россия – это страна русских. А я бы сказал,
что это страна Русской культуры, вобравшей в себя многие и многие
культуры народов, её населяющих. Это страна интернационализма во-
круг «русского культурного стержня».
Россия – страна православия, как основы, объединяющей многие и
многие народы, на протяжении столетий, сохраняя в них их «русскость».
Даже несмотря на любые попытки религиозного гнёта православия, на-
пример, на территориях, отошедших к Речи Посполитой. Именно Вера
была и остаётся символом объединения народов бывшей Российской
Империи в единый русский евразийский этнос, а не символом эскала-
ции религиозного и национального разногласия. Даже немцы и татары,
принимая Веру Православную, и нарекаясь православными именами,
становились верными преданными поданными Российской Империи!
При безусловной необходимости соблюдения всех норм веротерпимо-
сти, едва стоит допустить критическое изменение исторически сложив-
шегося баланса между основными религиозными группами, немедлен-
но последует не только религиозный, но и культурный, а возможно и
политический переворот. Так случилось, когда территории мусульман-
ского Пакистана были отделены от Индии, проповедующей индуизм.
Так случилось и в некогда православном Косово…
Наше советское прошлое для одних – предмет ностальгии, для дру-
гих – предмет отвращения. Для меня это предмет моего детства и юно-
сти, моей гордости за то, что мне довелось жить в то время нашего на-
ционального величия, нашего культурного и национального единства.
Мы строили справедливое общество и реформировали его, мы вскры-
572
вали смело его недостатки и стремились к лучшему. Мы гордились и
страной и собой. Мы совершали ошибки и падали, подымались снова
и снова. Но мы проиграли в «холодной войне». Вся страна проиграла.
Весь её народ.
Сегодня мы снова стремимся созидать. И важно не проиграть снова.
Важно, исходя уже из новых реалий, строить новое общество, основы-
ваясь на принципах эволюционного развития, отталкиваясь от реалий
современности, не повторяя ошибок прошлого. Объединяясь, а не раз-
деляясь.
Дни распада, как дни независимости? Глупо сегодня отмечать дни
национального позора, как дни независимости. Праздновать то, к чему
не было приложено достаточно усилий всего общества. СССР, вопре-
ки воли народа, высказанной на всенародном референдуме, прекратил
своё существование росчерком пера власть держащих: Ельцина, Шушкевича, Кравчука и ещё пары партийных лидеров того вре-
мени. Преступников или жертв того времени. Как следствие народы,
жившие ранее в мире и согласии, стали выстраивать границы между
собой и даже воевать! Что же тут праздновать?
Рано или поздно, не исключено, что Евросоюз так же развалится…
Ведь ход истории, он неотвратимо движется вопреки нашим чаяниям!
Что же тогда? Будут ли эти страны праздновать «освобождение от Ев-
росоюза»? Глупо? Да! Так же глупо, как и празднование «независимо-
сти» от Союза ССР. Это бы не было глупо, если бы в СССР народы бы
реально угнетались и боролись за своё освобождение… Но «братские»
народы более брали из РСФСР, чем вносили свой вклад, который, тем
не менее, неоспорим! Да так брали, и так привыкли к этому, что по сей
день впадают в истерику, если Россия, забирает у них свою сырьевую
и энергетическую «соску» или прекращает покупать их продукцию, ко-
торую, кстати вспомнить, на заре перестройки, те сами не хотели выво-
зить в РСФСР, под лозунгами: «Хватит кормить Россию!» Но и России,
кому бог дал право владеть ресурсами, занимать стратегические важное
место под солнцем, также не должен забывать, что этот дар – лишь дан-
ное свыше. Поэтому не стоит овладеваться такими пороками, как гор-
дыня. По отношению к соседним народам не стоит смотреть свысока, с
позиций «старшего брата». Только позиция равных – есть основопола-
гающий принцип для истинной дружбы и партнёрства.
573
Политическая формация сменилась, прежде всего, в самой России!
Поэтому недовольства советским государством не может сегодня про-
ецироваться на Россию. Россия, так или иначе, стала флагманом пе-
рестройки и переориентации на смену советской экономики в пользу
рыночной. Она, по сути, дала всем народам бывшего соцлагеря право
выбора иного пути, право на самоопределение и независимость! Только
почти никто достойно не смог воспользоваться своей независимостью,
и, как мы видим, либо встал на путь «истерично-потребительской»
дружбы с Россией, либо на путь откровенной конфронтации, агрессии
и эскалации напряжённости, поддерживаемой некоторыми силами на
Западе в борьбе, в конечном счёте, за контроль над Российскими стра-
тегическими ресурсами.
«У России есть только два союзника: её армия и флот», – пример-
но так когда-то изрёк российский император Александр III. Оттого-то
против Армии, как таковой, и была развёрнута такая мощная компания
по дискредитации.
Для врагов же России, друзьями будут все, кто против существую-
щей власти. И не важно, что эта за власть. «Белые» это или «красные».
В своё время, в девятнадцатом веке, они провоцировали антироссий-
скую деятельность Шамиля на Кавказе и российской интеллигенции
внутри государства Российского, в преддверии и в ходе Крымской вой-
ны, а спустя полвека – они же поддерживали большевиков. Далее пере-
строечные силы, во главе с Горбачёвым. Далее «демократические силы»
во главе с Ельциным. Сейчас они снова спонсируют или подстрекают
различные антиправительственные силы и местных националистов,
всех, стоящих в оппозиции к власти или способных внести раскол в об-
ществе, в том числе подстрекнуть межнациональное противостояние,
вызвать всплеск антироссийских настроений в других странах. Всё на-
правлено на расшатывание общества. За последние сто лет, ничего не
изменилось. Методы-то все очень старые!
И последние события в Украине – тому ярчайшее свидетельство. Кто
знает, на пороге какой беды мы живём сегодня! Пришла пора прозреть!
574
Содержание
Часть вторая: «Последние лучи уходящего солнца».
2.1. Пражская
2.2.
2.3. р у з и н с кГий
2.4. р о к у р о р Пский
2.5. а г о в о р . . .
2.6. А в это время в
2.7. Сила
2.8. Повинную голову меч не
2.9. Встреча на
2.10. Биробиджан – земля
2.11.
2.12. Земля обетованная –
2.13. Русская
2.14. К
2.15. Горячий конец «холодной
2.16.
2.17.
2.18. Долгожданный
2.19.
2.20. Детская
2.21. Передел мира. Манипулирование толпой.....................................94
2.22. Спуск по
2.23. Новый запал новой
2.24. Хромые
2.25. Вот так
Часть третья: «Крах Советской Империи».
3.1. А в это время в соседней
3.2. А в это время в
3.3.
3.4. Моё оружие – моя
3.5.
3.6. Мятежный дух
575
3.7. Чай с
3.8. Чачу на грузинский
3.9. А в это время в мире. Вирус «духа перемен»...............................151
3.10. Весенний
3.11. «Американ
3.12. А в это
3.13. В это же время. Съезд народных депутатов СССР...................170
3.14. Видит око, да зуб
3.15. Дембельский
3.16. А в это время в мире. Кровавое воскресенье..............................181
3.17.
3.18. Друг
3.19. Восточный ветер западных перемен.........................................202
3.20. А в это время в
3.21. Глоток
3.22.
3.23. А в это время в Прибалтике. Балтийская цепь...........................231
3.24. Бензиновые
3.25 «Бензиновое
3.26. А в это время в мире. Мировая октябрьская
капиталистическая
3.27.
3.28.
3.29.
3.30. Извозчик, отвези меня
3.31. Осенний
3.32. «Пражская зима бархатной революции».....................................256
3.33. Национальный вопрос, или «социализм нужно защищать!» 275
3.34. «Бархатная
3.35. «Революция по
3.36. Пусть кричат
3.37. Русо
3.38. Добро и
3.39. А в это время в
3.40.
3.41. А в это время в Азербайджанской ССР. «Чёрный январь».....332
576
3.42.
3.43.
3.44.
3.45. Ночной
3.46. Эшелон. Бензиновый
3.47.
3.48. Грабовское
3.49.
3.50. «Особое
3.51. Обмен
3.52. «Расстрел белого
3.53. За
3.54.
3.55. «Карабахский вызов»
3.56. Последние лучи «чехординского» солнца...................................411
3.57. Возьмите меня с
3.58.
3.59.
3.60. Я оставила частицу тебя навсегда с собой..................................433
3.61. Разделяй и строй «демократию». (Или парад суверенитетов)... 439
3.62. Квартира
3.63. Вафли со
3.64. Неравный
3.65. Проигравший – всегда
3.66. Лiки вiд голови* (Лекарство от головы).......................................466
3.67. А в это время в социалистическом лагере...................................474
Геополитические горизонты Нормена.........................................478
3.68. Ушное
3.69. Эстафета мужской
3.70. Боевой
3.71. За былое себя не
3.72. Старые
3.73. Прощание
Вместо послесловия. «Новый Рим»..................................................513
P.S.
Литературно-художественное издание
Земша Владимир Валерьевич
НА ПЕРЕЛОМЕ ЭПОХ
Роман
В двух томах
Том 2
Редактор Т.Ю. Позлевич
Компьютерный дизайн, верстка О.Г. Дубиной
Подписано в печать 31.03.2014.
Формат 60x90/16. Бумага офсетная.
Печать офсетная. Усл.-печ.л. 36. Уч.-изд.л. 27.
Тираж 100 экз. Заказ 000000
Частное рекламно-издательское унитарное предприятия
“ПрестижИздатРеклама“
ЛИ №02330/0552921 от 08.06.2010.
Отпечатано в типографии ООО “Поликрафт”,
ЛП №02330/0494199 от 03.04.2009.
Ул. Кнорина, 50, корп. 4, ком. 401А, г. Минск
электронная книга скачать: http://ridero.ru/books/naperelomeehpoh.html