Тонкая нить…
Сегодня у Ники настоящий, большой праздник. Она выходит замуж. И не по скрупулёзному холодному расчёту, а как в старом добром фильме – исключительно по любви за дорогого и любимого человека. Ника молода, красива и счастлива. Однако не всегда всё было так легко и просто. Начало её жизни, скажем прямо, кроме тягот и невзгод ничего не сулило. Мать умерла, когда ей было пять лет. Девочку забрала к себе родная тётя, мужа у которой не было. Зато была дочь на четыре года старше Ники, довольно вздорное создание со странным именем Лиса. Поначалу девчонки часто ссорились и даже дрались. Но со временем то ли притёрлись друг другу, то ли голос крови дал себя знать -- стали настоящими подругами. Жили они довольно бедно, но трудности, как известно, закаляют характер и способствуют сплочению коллектива вообще и семьи в частности.
И вот теперь Лиса опаздывает на свадьбу! Ника уже по-настоящему сердится на сестру. Никого ближе неё у неё нет, ну, наверное, кроме Толика. Как Лиска могла забыть такое событие?!
Наташка, одна из подружек, шепчет, дескать, Лиса переживает, что младшая сестра раньше неё замуж выходит. Ника обматерила её как положено, но мысль о том что сестра могла позавидовать оставила лёгкую царапину на сердце.
А Лиса в это время шла по шумному проспекту, сжимая в руке мятый листок со страшным диагнозом, со смертным приговором. Она так надеялась, что анализ окажется неверен. Но повторная проверка безжалостно только подтвердила диагноз врача.
Тот стоял у окна, с бледным печальным лицом и терпеливо объяснил, что в её случае обычно делают только химиотерапию, однако та вряд ли поможет. Между тем, процедура это тяжёлая, можно сказать мучительная... И Лиса сама должна решить идти на этот шаг или нет.
Девушка изо всех сил старалась сосредоточиться, однако с большим трудом воспринимала то, что говорит ей доктор.
Посоветоваться Лисе практически не с кем. Портить Нике медовый месяц она не собирается. А мать… Это просто убьёт её… Нет, ни в коем случае…
И тут Лису осенило. Химик! Как она могла забыть про него?! Это был единственный из парней, с которым у Лисы когда-то была не только любовь, но и дружба. Они могли не встречаться и не звонить полгода-год, а потом прийти, рассчитывая на полное понимание и помощь. Прозвище он получил за то, что постоянно что-то химичил, в смысле устраивал, продавал, покупал, посредничал. Может и сейчас что-нибудь придумает…
-- Что делать, Хим? – в отчаянии воскликнула Лиса.
-- Никто за тебя не решит этот вопрос —ответил старый друг после долгого раздумья. Выбор не большой. Или ты будешь бороться или сдашься. Однако и в том и в другом случае возможны варианты.
Химик говорил спокойно, но не равнодушно. Он глядел прямо в глаза, и была в них не жалость, но сочувствие. У Лисы появился большой ком в горле, она отпила большой глоток вина и с неожиданной для себя уверенностью сказала:
-- Буду бороться!
--Хорошо. Тогда иди пока, раз решила, на свадьбу, а я позвоню кое-кому, посоветуюсь с умными людьми.
Когда Лиса проходила мимо главпочтамта на глаза девушке попало электронное табло. Пол третьего! До росписи Ники осталось полчаса! Она прыгнула почти под колёса проезжающему такси и крикнула в окошко:
--Двойной тариф!
Через минуту матерящийся, на чём свет таксист без колебаний помчал на мигающий жёлтый, а чуть позже на красный.
Лиса влетела в ЗАГС, поздравила сестру, горячо обняла и поцеловала. И та почти ничего не почувствовала. Какое-то смутное ощущение беспокойства, не более того. Ника хотела спросить, почему Лиса опоздала, но тут её подхватила радостная волна свадебной суеты и сестра, бросив "потом, потом" подтолкнула её к жениху.
На протяжении церемонии и последующего свадебного гуляния Лиса мужественно изображала радость и веселье. Она из всех сил заставляла себя не думать о беде, и улыбаться. И даже танцевала вместе со всеми. Сейчас девушку заботило только одно -- как суметь пронести эту маску радости до конца свадьбы. Но как говорится рано или поздно всему приходит конец. Закончилась и свадьба…
На следующее утро ровно в девять Лиса была у Химика.
-- Проходи, – сказал он, даже не ответив на приветствие. -- Всё новое хорошо забытое старое. Лечиться будешь так. Во-первых -- гранаты, во-вторых --движение, в-третьих -- позитив. Всё!
-- Какие гранаты? – растерянно переспросила Лиса.
-- Противотанковые!—пошутил Химик. Ну фрукты такие… Будешь есть пока не поправишься. Несколько месяцев, не знаю сколько.
-- Где ж я возьму столько гранатов?
-- Не волнуйся, я уже обо всём договорился. Мы тебе по-быстрому делаем фиктивный брак. Ты абсолютно легально эмигрируешь в Израиль. Селишься где-то на берегу моря, чтобы целый день плавать. Постоянно ешь гранаты. А для позитива – рисуешь. Исключительно для себя, а не на заказ как всю жизнь. Ты же всегда хотела писать для себя, правда… Вот такой нехитрый расклад… Я где-то читал, что бог вместе с бедой, с проблемой одновременно даёт и силы для борьбы. Так что всё зависит от тебя… А человек решает сам сдаться ему или нет… Ты знаешь…
Химик замолчал, потому что заметил слёзы в глазах у Лисы. Девушка отвернулась, он подошёл и обнял её. И так они стояли, пока слёзы не высохли. Лиса уже отошла на полшага и вдруг с неожиданной остротой поняла, что больше не увидит Химика, бросилась к нему на шею и разрыдалась по-настоящему.
Потом они выпили, и очевидно больше чем следовало бы, но Лиса ни о чём не жалела. Ей хорошо сейчас, может быть последний раз в жизни. Лиса близка с человеком, который возможно и не любит её, так как она хотела бы, но никогда не предаст. Девушка осторожно поцеловала его, потом встала и начала одеваться.
"Поправиться или умереть!" – звучало у Лисы в мозгу. "Поправиться непременно, поправиться" – решительно сказала себе Лиса.
Вскоре пришёл "жених". Лисе он сразу не понравился. Парень показался ей психованным и довольно вздорным. Весь в кружеве татуировок и пирсинге. Правда, абсолютно трезв.
-- Ну что смотришь, красивая – вызывающе спросил Русик. Не так ты представляла правоверного еврея?
-- Не так – мягко сказала Лиса, резонно подумав, что поругаться она всегда успеет. Девушка молча пошла в кухню, чтобы приготовить кофе. Неожиданно Лиса услышала крики и поняла, что парни спорят и предметом спора является она. По правде говоря, кричал в основном Русик, однако разобрать, что именно не удавалось. А Химика почти не было слышно.
Лиса услышала быстрые шаги, хлопнула входная дверь. Через некоторое время стало тихо. Но буквально через минуту в квартиру кто-то вошёл без стука. Она снова услышала голос Русика, правда гораздо более спокойный. Однако Лиса не вышла. Пусть договариваются без неё. Она и так на всё согласна. У Лисы есть три с половиной тысячи долларов. Это минимум и максимум. Больше ей всё равно взять негде.
Когда снова стало тихо, Лиса с подносом, на котором стояло три чашечки крепкого кофе, вошла зал и вопросительно посмотрела на Химика.
Тот незаметно улыбнулся краешком губ, и она поняла, что парни договорились. Русик хмуро посмотрел на Лису и проворчал:
-- Ты не обижайся на меня. Я ж ничего не знал. Потом повернулся к Химику и сказал -- Братан, ты, конечно, поступил по отношению к даме по-рыцарски благородно, но меня оставил с голым задом…
Выяснилось, что Русик денег с покойников принципиально не берёт. Как только Лиса получит израильский паспорт, может валить куда захочет. И девушка вдруг поняла, что за грубостью и развязностью прячется, в общем-то, хороший парень, с кучей смешных детских комплексов. Ему ужасно хочется выглядеть крутым, просто он не знает, как это делается.
Лиса улыбнулась и сказала:
-- Руслан ты хороший добрый человек, тебе не надо казаться кем-то другим. Тот вдруг засмущался, пробормотал что-то совершенно невразумительное, закурил и направился к выходу.
Проделав все утомительные бюрократические формальности Лиса и Русик наконец ступили на землю обетованную.
Руслана встречали родственники, а Лису друзья Химика. Она горячо поблагодарила Русика, подарила бутылку "Курвазьера" и блок "Мальборо" специально купленные в "Дьюти Фри". А он в свою очередь снял с себя цепочку с маген давидом, осторожно застегнул на шее у Лисы и пожелал удачи.
Кибуц, в который попала Лиса, расположен на самом берегу Средиземного моря. Пальмы, солнце, фрукты, экзотика… В любое другое время девушка бы прыгала от восторга, но не теперь. Молодая кибуцница показала ей, где находится столовая, прачечная, бассейн, магазин и собственно жилище. Лиса внимательно осмотрела его. Простая, ничем не примечательная комната, кухня и туалет. Но девушка была довольна. Большее ей совершенно ни к чему. К тому же питание и прачечная входит в оплату.
Лиса устала морально и физически, ей хотела упасть, не раздеваясь и спать, спать, спать. Однако, она собрала всю свою волю в кулак, и пошла на море. Благо оно было метров двести от дома.
Солёная тёплая вода ласково приняла её в свои объятья, и Лиса неожиданно для себя заметила что улыбается. Она плавала не спеша, стремясь не к скорости, а ритмичности движения. Странное дело, чем больше она плавала, тем лучше себя чувствовала. Через полчаса решив, что для первого раза достаточно девушка вышла из воды.
Заснула она раньше, чем голова коснулась подушки. Но это было уже совсем другая усталость, и на следующий день она проснулась в отличном настроении.
Закупив в местном магазинчике гранаты, Лиса взяла этюдник и направилась к морю. Она расположилась в тени пальм и, не раздумывая начала рисовать море. Прошло часа два, и Лиса решила, что пришло время плавать.
Девушка плавала и рисовала всё свободное время. Она вдруг осознала, что, не смотря на смертельный диагноз счастлива. Живёт в бесконечно красивом уголке земли, делает что хочет, когда хочет. А возможность близкой смерти только обостряет ощущение счастья. Она не чувствовала себя одинокой. Даже по вечерам, когда за окном слышалась музыка и смех, ей не становилось грустно. Слишком о многом нужно подумать. Она переосмысливала всю свою небольшую, но достаточно не простую жизнь. Искала причины всего того что произошло с ней. И чем больше она думала, тем больше понимала, что всё то, что она называла случайностью на самом деле – закономерность. Включая и то, что она заболела – тоже. А то, что она оказалась в Израиле означает, что судьба даёт ещё один шанс.
Раньше Лиса, как впрочем, и все нормальные люди боялась страданий и полагала, что уж если суждено умереть то лучше всего пусть это случится во сне, от сердечного приступа или мгновенно при несчастном случае. Но не в коем случае -- от тяжёлой болезни.
Теперь же неожиданно для себя девушка подумала, как это ужасно умереть внезапно. С неожиданной остротой она поняла насколько ошибалась. Ведь такая болезнь – это отсрочка, это возможность ещё увидеть и насладиться жизнью. И ещё. Болезнь – это сражение со смертью, пусть шансов совсем не много – но ты можешь собраться и выиграть бой. А внезапная смерть, как выстрел снайпера – не оставляет ни малейшей надежды или иллюзии. Это даже как-то подло со стороны смерти.
В любом случае, к смерти нужно хорошенько подготовится… -- подумалось ей.
Время текло незаметно. Если были Лису спросили, сколько времени она в Израиле она бы не знала что ответить. Два месяца? Три? Пол года? Наверно полгода. Потому что ночи стали прохладней. Наверное, это осень…
Постепенно надежда на выздоровление сменялась уверенностью. Лиса плавала всё дольше и дольше. Не смотря на то, что стала есть больше, и главное регулярно -- она окрепла и постройнела. Загорелая, подтянутая Лиса выглядела просто как фотомодель. Девушка разглядывала себя в зеркале и терялась в догадках: "Неужели я до сих пор больна? И тут же – неужели я поправилась? Если да – то это же так просто…" Однако, идти к врачу и делать анализы она всё же не решалась.
Однажды выйдя из моря, девушка обнаружила возле этюдника молодого парня на костылях. Половина лица покрыта сплошным жутким рубцом. Очевидно ожог. Парень стоял и молча смотрел на её работу. А она, с трудом преодолевая страх, разглядывала незнакомца. С ужасом Лиса обнаружила, что у него нет одного уха и глаза.
--Меня зовут Рафаэль. Наконец сказал парень Можно просто – Рафи. Я живу здесь недалеко -- он махнул в сторону кибуца. Он говорил по-русски, с сильным ивритским акцентом, однако довольно свободно.
-- Я тоже здесь живу-- ответила Лиса. Но тебя ни разу не видела…
-- А я только вчера вернулся из госпиталя. И много о тебе слышал… Ты маленькая русалка, которая любит рисовать. Он улыбнулся одной половиной рта. Вторая обгоревшая часть не слушалась и навсегда застыла неподвижной маской.
Оказалось Рафаэль третье поколение эмигрантов из России. Но по-русски в семье не говорят. Язык он учил на слух от друзей. В школе, в армии, в университете.
Лиса старалась не смотреть на изуродованное лицо, но взгляд её притягивался словно магнитом. Наконец, она отвернулась, взяла кисточку и попыталась продолжить писать. Вдруг поймала себя на мысли, что совершенно не может сосредоточиться. Тогда Лиса села на маленький раскладной стульчик и сама того не замечая начала расспрашивать Рафи о войне, и вообще о жизни в Израиле.
-- На войне -- как на войне... – уклончиво сказал Рафаэль. Помолчал и добавил – Не обижайся… Про войну можно говорить только с тем к то воевал… А про Израиль рассказывал много -- с гордостью, с любовью, с болью…
Они проговорили часа два не меньше, и расстались друзьями. И хотя не договаривались о встрече, оба были уверены в ней и с нетерпением ждали завтрашнего дня…
Взаимная симпатия родилась и послужила основой их, ну скажем осторожно, чтобы не спугнуть капризного Купидона -- дружбы…
Рафаэль приходил почти каждый день, за исключением тех редких случаев, когда ездил на визит к врачу. Потихоньку он начал тоже плавать, и стал довольно быстро входить в форму. Рафи очень надеется, что в один прекрасный день оставит костыли.
Однажды он попросил Лису научить его рисовать, и девушка с удовольствием согласилась. Лиса сказала что у него хорошая рука, хотя это не совсем так, Рафи очень рад и старается из всех сил.
Теперь художница пишет не только море и небо, песок и пальмы, но и Рафи. Сначала она рисовала портрет только в профиль, с той стороны где пламя не изуродовало лицо. Но однажды, даже сама не замечая как это случилось, нарисовала полностью. Пол лица Рафи улыбалось, а вторая была неподвижна как маска. Раньше Лиса не могла даже на мгновенье остановить взгляд на обожжённой части головы. Однако, время бежит, очевидно, художница всё-таки привыкла к этому прямо скажем жуткому виду.
Лиса рисовала всё свободное время и постепенно картины заполнили всё её небольшое жилище, хранить их стало совершенно негде.
Однако продать работы оказалось очень сложно. Но деньги никогда не были самым главным для Лисы, а теперь и подавно. Тем более что за жильё и питание она платила символическую плату – Рафи побеспокоился. Главное чтобы хватало на краски и холсты — думала она.
Тогда Рафаэль предложил сделать выставку в кибуце. Лично ему картины очень нравились, и он верил в успех. Возможно, что-то и продастся – подумала Лиса и согласилась.
А в день открытия выставки случилось чудо. Неожиданно приехали несколько автобусов с туристами. Три автобуса были с туристами из республик бывшего Советского Союза, а один из Америки. Дело в том, что кибуц не являлся исторической достопримечательностью и стоял далеко от туристских маршрутов. Лиса, растерянная и счастливая терялась в догадках, но тут её позвал один из русскоговорящих экскурсоводов и буквально завалил вопросами.
Путешественники смеялись и весело болтали, но только до того момента как переступали порог зала в котором находились портреты Рафаэля. Их было много. Вот Рафи задумался, вот грустит, вот улыбается своей жуткой улыбкой. Туристы настороженно переглядываются, вспоминая молодого человека, которого видели возле здания выставки. "Это он? Это тот самый парень?" – было написано у туристов во взгляде. И тут же сами понимали – да, тот самый. Ошибки быть не может…
Возникал невероятный эффект присутствия. Беспечные туристы вдруг очень остро понимали, можно сказать прозревали – за этот маленький кусочек земли идёт настоящая непрекращающаяся ни на минуту война. И постоянно находятся люди готовые умереть за эту древнюю страну, больше того послать на войну своих детей…
У многих туристов появлялись на глазах слёзы. Они выходили из выставочного зала задумчивые и очень серьёзные. Люди хотели увидеть того парня снова. Но Рафи, не желая быть объектом жалости и даже просто сочувствия, куда-то исчез. Тогда туристы возвращались назад, чтобы расспросить художницу о судьбе этого молодого человека. Однако, общее напряжение передалось художнице и говорить она не могла. Лиса только слабо улыбалась, и слёзы текли по её лицу. В конце концов, беспомощно развела руками и выбежала во дворик.
А ещё приехало много молодёжи. Все те, кто учился, служил с Рафаэлем. А так же их друзья и друзья друзей. Как выяснилось, чудо с туристическими автобусами имело простое совершенно прозаическое объяснение. Жена однокласника Рафи, работает в турагентстве и это по её просьбе, было сделано небольшое, но столь важное отклонение от стандартного туристического маршрута.
А ещё фэйсбук, великий фэйсбук сделал своё обычное дело. Он соединил добрых неравнодушных людей, чтобы помочь другому доброму человеку. Как говорится, чудеса случаются, правда для этого требуется хорошенько поработать.
Почти все картины были проданы. Кроме портретов. И не, потому что слишком суровая правда сочилась болью с холстов. Просто кибуцный совет попросил не продавать, а оставить их в кибуце. А взамен – Лиса сможет жить в своей комнате столько, сколько пожелает…
Туристы разъехались увозя с собой картины Лисы. Комната художницы снова стала практически пустой. Зато появились деньги на новые холсты, кисти и краски. И всё вернулось на круги своя…
Лиса по-прежнему рисовала, ела гранаты и, не смотря на холодную воду по-прежнему много плавала. Рафаэль упорно тренировался, перенёс ещё две операции и наконец, оставил костыли.
Прошёл месяц. А может и два. Выставка потихоньку отошла в прошлое и Лиса стала уже забывать о ней. Но вот однажды вечером Рафаэль принёс письмо и сказал просто: "Это тебе…"
На конверте было написано по-английски:
To great artist from Kibuz "Or"
Лиса была не сильна в английском, и Рафи прочёл вслух. В письме сообщалось, что еврейская община города Сан-Диего хочет организовать выставку её работ в Америке. Все расходы по организации выставки и проживанию они берут на себя.
Рафаэль закончил читать, широко улыбнулся и сказал:
-- Я очень рад за тебя Лиса.
Девушка была очень взволнована. Некоторое время она стояла неподвижно, потом резко шагнула к Рафи и оказавшись к нему вплотную нежно поцеловала его в губы. Она не видела ни уродливых шрамов, ни протеза глаза, и вовсе не потому что слёзы застилали ей глаза. Просто она видела душу. А душа Рафаэля была прекрасна.
Он вздохнул и очень тихо сказал:
-- Лиса, если бы я не был такой урод, я бы предложил тебе выйти замуж. И Лиса улыбнувшись сквозь слёзы, прошептала в ответ:
-- Я согласна…
-- Боже, какое чудо, что мы встретились! – воскликнула Лиса и снова поцеловала Рафи… Тот молча кивнул в знак согласия, и немного помолчав сказал:
-- Мне кажется что люди, которым суждено найти друг друга, связаны тонкой, но очень прочной нитью. Она может растянуться или запутаться, но никогда не рвётся. Так что наша встреча была лишь делом времени…
И тут Лиса вспомнила! Боже, как вообще об этом можно забыть? А вдруг она ещё больна!? Девушка испугалась по-настоящему. Рафи заметил резкую перемену в её лице и обеспокоенно спросил:
-- Что случилось?
Немного поколебавшись, Лиса решила рассказать всё на чистоту.
-- Завра же я сделаю все анализы – решительно сказала девушка – и если всё хорошо… Она замолчала, суеверно боясь проговорить.
-- Всё будет хорошо! – настолько спокойно и уверенно сказал Рафи что Лисе даже показалось, что он просто не понимает насколько опасно заболевание.
Она внимательно посмотрела на Рафи. В его единственном глазу прочла столько искренней заботы, и сдерживаемой тревоги, что Лисе стало стыдно за то, что она засомневалась в нём. Девушка увидела, что Рафи прекрасно всё понимает, и не бросит её ни в коем случае.
Сделав анализы, Лиса старалась просто забыть о них. Так легче перенести ожидание. Она пыталась плавать, рисовать, но мыслям не прикажешь. Нехорошие невесёлые мысли приходили ей голову незваными гостями. Она гнала их, а они неуклонно возвращались. И только поздно вечером, когда приехал Рафи, она сумела немного расслабиться и забыть о своих сомнениях…
Но где-то там, наверху, в небесной канцелярии, очевидно, решили, что девушка достойно прошла все испытания и результаты анализов которые с нетерпением ждали Лиса и Рафи оказались замечательными.
А поздно ночью, утомлённые любовью, влюблённые лежали на узкой кровати и строили планы, мечтали…
Неожиданно Рафи резко сменил тему и спросил, как бы размышляя вслух:
-- Как ты думаешь, что тебя спасло – гранаты, плавание или творчество?
Лиса приподнялась на локте, стараясь заглянуть в чёрный как уголь глаз и тихо, но внятно сказала:
-- Меня спасла любовь…
Луна залила своим голубоватым мистическим светом маленькую комнату. Море, негромко шумя, билось о каменистый берег. Время словно замерло, чтобы растянуть мгновенья счастья подольше. Их ведь так немного в нашей суматошной, суетливой жизни. И сколько нужно пережить и понять, чтобы заметить эти мгновенья вовремя, а не спустя годы… Ведь это так важно…
Ибо сказано: "Тот, кто осознаёт своё счастье -- живёт дважды…"