Глава девятнадцатая. Цитадель Химер
Через десять минут молчаливой ходьбы они вошли в узкую залу с высоким
потолком. Вдоль стен выкручивалась спиралью узкая каменная лестница,
ведущая наверх в Цитадель. Над самым полом, в каменном основании
лестницы, шел ряд отверстий размерами с футбольные мячи.
Мяука настороженно подошла к одному отверстию и потянула носом.
Поморщилась, тревожно сказала:
– Жутко воняет кровью и злобой. Для чего эти дыры?
– Может, для стока воды от дождей, – предположил Миша.
– Нет, здесь сухо.
Ответил Леуф:
– Для вентиляции подвалов Цитадели.
Он тем временем поднялся на треть лестницы, и отставшие друзья
припустили вдогонку. На высоте шести-семи метров лестница завершилась
площадкой. Здесь стояла массивная окованная железом дверь.
Келавр обернулся к Мише, сказал:
– В Цитадель Химер я войду один. Тебе, Чистильщик, лучше туда не
соваться. Жди здесь. Я разведаю Пароль Выхода и вернусь.
– Леуф, кто такие химеры?
– Раньше они были людьми и жили в разных городах, но промышляли Злом.
Со временем их души почернели, люди превратились в серых существ,
которые могут обитать только здесь, в Изнанке Миров. Но превращение
потихоньку продолжается, и, в конце концов, они все становятся химерами.
Тогда убегают доживать дни в темных подвалах Цитадели.
Леуф отвернулся и поднажал плечом дверь, она затрещала и распахнулась.
Келавр скользнул в коридоры Цитадели.
Миша, настроенный на ожидание, сел на площадке, привалившись спиной к
стене. Мяука же примостилась на самом краю лестницы и беззаботно
свесила хвост.
– Не боишься? – спросил мальчик. – Здесь высоко, пожалуй, с двухэтажный
дом.
– Мы, кошки, ловчее канатоходцев, только по веревкам ходить не
приспособлены. А вот по карнизу или по толстой ветке человеку за нами не
угнаться.
– Ясно, – кивнул Миша.
И в этот миг дверь на площадке распахнулась.
Из Цитадели выскочили уродливые существа. Они были нелепой пародией
то ли на людей, то ли на обезьян. И на кого походили более – не разобрать.
Согнутые спины и руки до пола были как у воинственных шимпанзе. Но
одежда явно была из человеческого гардероба: куртки застегивались на
пуговицы, а узкие штаны уходили в голенища сапог, хлябавших на тощих
ногах. На головах блестели отполированные каски, как у испанских
конквистадоров, завоевавших Америку. Из-под стальных козырьков недобро
горели маленькие глазки. Расплюснутые носы были очень широки,
бескровные губы тонки, а кожа имела отравленный землистый цвет.
Они гуртом навалились на Мишу и вмиг уложили ничком. Мальчик
повернул голову набок и у себя перед лицом увидел Мяуку. Кошка
угрожающе вскинулась на задних лапах, но кто-то поддел ее сапогом под
живот – и звездная королева полетела с лестницы.
– Не смейте, – запоздало вскричал Миша.
Охваченный яростью, он попытался стряхнуть противников – но тщетно,
ему заломили руки за спину, и острая боль пронзила плечи. Затем он
услышал властный приказ командира серых существ:
– Злюнь, спустись и добей кошку, если еще дышит. Остальные за мной,
бросим мальчишку в колодец к химерам и повеселимся на славу.
– К химерам! – подхватили остальные.
Они потащили согнутого мальчика по коридорам Цитадели.
Миша не видел ничего, кроме шершавых плит пола под собой. Руки
нещадно саднило в плечах. Он попробовал брыкаться, но получил в шею
увесистый удар, от которого рухнул на колени, разбив их в кровь и разодрав
брюки. От боли потемнело в глазах.
Внезапно рядом проскрипела открываемая дверь, и чей-то голос, полный
неестественного кваканья, вкрадчиво поинтересовался:
– Интересно, куда вы ква-ква потащили моего ква-ква нового ученика?
Конвоиры застыли на месте. Миша ощущал исходящие от них волны страха,
но видел он только диковинные буро-зеленые ласты с лягушачьими
перепонками. Одна из ласт пришлепывала по полу в нетерпении.
Стражник испуганно промямлил:
– Твоего ученика, наиотвратительнейшая Грымла?
– Да, моего ква-ква, – сердито заорала обладательница лягушачьих ног. –
Разве я ква-ква сразу выразилась непонятно, что переспрашиваешь? И где
мое ква-ква маленькое произведение? Я поручала ученику вывести ква-ква
это шпионское произведение на прогулку!
– Маленькое ква-ква произведение?
– Не смей меня ква-ква передразнивать! – взорвалась яростью неведомая
Грымла. – Признавайтесь, что сделали с моим ква-ква шпионским
произведением?
Вдруг конвоиры выпустили Мишу и отскочили от него, как от
прокаженного. Он упал плашмя на пол.
Медленно поднялся. Теперь он увидел квакающую Грымлу. Это была
огромная зеленая жаба полутораметрового роста, и ее морду усеивали бурые
бородавки.
Миша принялся потирать затекшие руки.
Они стояли на перекрестке сумрачных коридоров. Все четыре стороны
выглядели безупречно одинаковыми: с чередой колонн и рядами дверей, и
были почти безлюдны.
Тут командир стражников позволил усомниться:
– Ты знаменитая Мастерица Оборотней, Грымла. Но уверена ли, что именно
этот мальчишка – твой ученик? Посмотри, у него совершенно белое лицо. И
с ним нет никакого маленького произведения.
Грымла с важным видом сложила коротенькие передние лапы на жабьей
груди, еще более выпучила глаза и презрительно фыркнула. Всем видом она
показывала, что командир стражников несет явную глупость. Затем голос ее
яростно обрушился:
– Болван! Ты хочешь, чтобы ква-ква шпион Мастера Злых Зеркал имел
такую же серую рожу, как у тебя? А не желаешь ли ты, чтобы мы ква-ква
заслали его в тыл врага – а там его мигом раскусили? Да тогда ты ква-ква
предатель! А насчет маленького создания. – Грымла дотянулась лапкой
Мише до уха, ухватила и потребовала: – Где ты потерял оборотня, это
маленькое ква-ква произведение?
Миша смекнул и подыграл:
– Эти недоумки скинули твое произведение с лестницы.
И Грымла ужасно взвыла:
– Превращу тебя, нерадивый ученик, и вас, стражников, в седла ква-ква для
мулов, чтобы на вас ездили до конца времен. Выслушайте мое кошмарное
ква-ква заклятье…
Стражи зашлись мелкой дрожью.
Грымла принялась точно бы читать заклинание, делая многозначительные
ударения на последней букве каждого слова:
– Дубины-тупины-бараны… – тут она прервалась и обратилась к стражам. –
Что, ква-ква, и будете столбами стоять? Предупреждаю, когда закончу
читать заклинание, тут же превратитесь в седла…
Стражники очнулись, и припустили наутек.
Грымла поднесла перепончатые пальцы к широким губам, расплывшимся в
жабьей улыбке, и предостерегла:
– Т-с-с, поговорим в моей каморке, – и стремительно потащила Мишу к
раскрытой неподалеку двери.
Каморка Грымлы была более чем скромной. Окон не имела, а свет исходил
от медной чаши, в которой трепетало невысокое пламя. Чаша крепилась на
стальном треножнике и стояла посередине комнаты. Огонь чадил, но дым
сразу куда-то пропадал – наверное, тут было замешано колдовство. У стены
стояла простая кровать. Рядом располагался стол, заваленный пергаментами,
и высилась чугунная этажерка, заставленная книгами.
– А вы не злая, – вымолвил Миша. – Как же попали сюда?
Грымла горестно вздохнула, жабья шея раздулась как шар и опала устало.
Она, с ошеломляющим отчаяньем, шлепнула передними лапками по
согнутым жабьим коленям и с горечью призналась:
– Я – девушка из знатной семьи, которая ква-ква по глупости увлеклась
черной магией, и ква-ква сгубила свою жизнь. Однажды, когда произносила
одно из самых страшных заклинаний, оно вдруг ква-ква сработало не так,
как должно. Меня изменило, переделав мой человеческий облик в жабу.
Лягушачьи глаза навыкате затопила тоска.
– Новая сказка о царевне-лягушке, – сказал Миша.
– Все сказки, – ответила Грымла, – это ква-ква истинная правда. Только
люди, пересказывая их друг другу, перевирают суть и оборачивают реально
имевшие место события в якобы ква-ква сказки.
– Теперь понимаю, отчего мои конвоиры разбежались. Они вас до жути
боятся.
– Конечно, я ква-ква ужасно сильная колдунья.
– Благодарю за спасение. Правда, не понимаю, зачем вам было меня
спасать?
– Я искренне раскаялась ква-ква во всем зле, что причинила людям и давно
ква-ква вымаливаю прощение у Могучего Волшебства за то, что
растрачивала его Светлую Силу на низкие цели.
– А может быть прощение? – засомневался Миша.
– Несомненно. Если совершить Поступок Огромного Добра, тогда Могучее
Волшебство может и помиловать. И тут, о чудо! Я сидела в своей каморке, и
вдруг Добрый Лерей шепнул мне на ухо: «Выйди в коридор и спаси
мальчика и кошку». Как понимаю – ты и есть мой заветный шанс.
– Сам Лерей шепнул?
– Именно так, – подтвердил Грымла. – Ах, если бы я могла вернуться к
нормальной жизни, тогда бы я направила знания не во вред, а на пользу
людям.
– Буду рад, если у вас все сбудется.
– Сейчас выведу тебя из Цитадели. А там поищем и кошку. Это обычная
кошка или особенная?
– Звездная королева всех кошек.
– Ого! – Гримла присвистнула. Странно, но у жабы получалось свистеть. –
Хорошенько заруби себе на носу: если нас остановят, ты – мой нерадивый
ученик. А ищем мы оборотня – мое маленькое произведение!
Когда вышли в коридор, Грымла повернула налево. Миша брел рядом. Они
двигались вдоль колонн и дверей. Мальчик старался не встречаться
взглядом с глазами редких прохожих. Лица существ были серы и злобны. На
другом перекрестке, когда Грымла и Миша его пересекали, четверо серых
существ сошлись в драке: один из них впился зубами другому в плечо – и
пошла заваруха. Еще трое существ поспешили к ним, но, увы, не для того,
чтобы разнять. Мальчик даже прибавил шагу, чтобы миновать опасное
место.
Наконец, когда они достигли конца коридора, когда Миша увидел
окованную железом дверь и уже казалось, свобода обнимает за плечи –
тогда раздался шипящий злорадством голос:
– Добренький мальчишечка, а ты-то что здесь делаешь?
Миша обернулся, и обмер от чувства жуткой неудачи. Позади него высился
грязно-коричневый плащ с пустотой под капюшоном. Из пустоты снова
донесся отвратительный голос:
– Помнишь меня?
Это был тот самый невидимка, которого Миша на свое горе повстречал на
Ярмарочной площади в Базарной деревне.
Однако Миша не подал виду, что узнал. Помотал головой и попытался идти
дальше.
Но невидимка громко закричал:
– Хватайте! Здесь приспешник Лерея!
– Ты ошибаешься, – мягко проворчала Грымла, загораживая собой Мишу. –
Мальчик – мой ученик.
Невидимка зашелся в злобном визге.
– Ты лжешь, Грымла! Этот малыш улизнул от меня со своей кошкой и
стеклянным ящиком, которого звали Эвэмом. А пираты, оставшиеся без
добычи, забили меня почти до смерти – так я угодил сюда. Это точно он! Я
навсегда запомнил его добрую противную мордашку.
Серые существа перестали драться и скучились вокруг спорщиков. Они
толпились, недовольно рычали и сопели.
Грымла подняла лапку, успокаивая их. Затем громко, чтобы слышали все,
сказала:
– Невидимка ошибся. Подумайте, какой бы живой человек в здравом уме
зашел в Цитадель Химер!
Серые существа разочарованно заворчали. По выражениям землистых лиц
было видно, что довод Грымлы убедил многих. Они стали расходиться.
Однако невидимка не сдавался.
– Так пусть, – закричал он, – этот мальчишка прямо сейчас поклянется в
преданности Мастеру Злых Зеркал и во всеуслышание проклянет нашего
врага Лерея!
Серые существа уставились на Мишу.
Он молчал. Совершить такую подлость он не мог, не хотел изменять своей
совести, не желал отрекаться от Добра. Сказать такую гадкую вещь – нет, ни
за какие коврижки. Поэтому он помалкивал и исподлобья поглядывал на
серых существ, которые угрожающе придвинулись.
– Клянись нам, – торопил невидимка.
Грымла тяжко вздохнула. Должно быть, почувствовала исходящую от
мальчика упрямую силу и уразумела, что мальчик не из слабаков, готовых
променять принципы на сиюминутную выгоду.
Тогда Грымла сделала то, что ей только и оставалось… Она поднесла ко рту
перепончатые ладони, сложила их пригоршнями, резко дунула – и заиграла,
словно на волшебной флейте.
Искрящаяся волшебная мелодия неимоверной силы сотрясла печальный
воздух Цитадели. Упругая и плотная волна звуков накрыла серых существ и
заставила танцевать. Мощные аккорды, создаваемые Грымлой, принуждали
плясунов ускоряться. Мелодия убыстрялась – и тем стремительней
отплясывали серые существа.
Невидимка подпрыгнул в отчаянном па и упал, но даже на полу продолжал
плясать лежа. Длинный плащ на нем распахнулся – и стало видно, что
внутри никого нет. Пустой плащ выкидывал коленца, перекатываясь по
полу.
Грымла теснила Мишу от танцоров. Наконец, отняв ненадолго лапы ото рта,
крикнула серым существам:
– Я больше не хочу делать зло, даже вам – убегайте, позвольте нам тихо
уйти.
И снова заиграла, потому что злобные существа не собирались никого
отпускать на свободу.
Вдруг жабья морда Грымлы стала изменяться. Безобразные черты начали
выправляться, делаться человеческими и через миг внутренний свет озарил
новое лицо – лик девушки. Такой, какой она когда-то была. Она поднесла
белые руки без перепонок к глазам и ликующе вскричала:
– Я посветлела. Ах, как я счастлива.
Но Свет изнутри Гримлы все усиливался.
Серые существа в страхе съеживались, отползали, жались к стенам
коридора.
Грымла с благоговейным трепетом радовалась собственному исцелению. Но
неожиданно перерожденный лик девушки исказил страх. Она закричала:
– Нет, не сейчас. Свет, остановись. Подожди, я спасу мальчика. Пусть
останусь жабой, только выведу его. Слышишь, Могучее Волшебство,
Добрый Лерей, не надо дальше осветлять – я должна спасти мальчика.
Внутренний Свет от тех слов только ярче разгорался, точно костер от
подброшенного хвороста. Гримла пыхнула и превратилась в ослепительное
белое перо. Оно качнулось над полом Цитадели и унеслось вверх, пройдя
сквозь потолок – наверное, полетело в тот дивный мир, где она бегала
ребенком и была счастлива.
Миша же остался в окружении десятков злобных глаз и вытянутых рук. Он
понял, что настал конец приключениям – конец бесславный и жуткий.
Глава двадцатая. На съедение!