Глава восемнадцатая. Оборотная сторона всех Зеркал
Леуф-Келавр вылетел на свободу и завис параллельно крыше. Так что Миша
оказался лежащим у него на спине, а Мяука – на лопатках у Миши.
Вдруг что-то неладное стало твориться с телом, которое они «оседлали».
Оно раздалось вширь, выросло в длину, и шея многократно удлинилась.
Миша испуганно вскрикнул:
– Чего это с ним?
Одежды и доспехи Леуфа растеклись и тут же застыли, превратившись в
крупную изумрудную чешую. Огромные перепончатые крылья вырвались
по бокам и замахали. Чешуя на них переливалась изумрудным сиянием.
– Вот почему Келавры: рыцари-драконы, – прошептал восхищенный Миша.
Леуф обернул к седокам уже драконью морду на длинной шее. Метровые
жгуты усов шевельнулись, раскрылась пасть, и две струйки дыма исторглись
из ноздрей – явственно запахло серой. Огромные глаза моргнули, и дракон
сказал:
– Держись крепче, Чистильщик Зеркал.
Миша быстро сдвинулся по спине Леуфа на широкое место у основания
драконьей шеи. Здесь уселся и вцепился в дракона руками и ногами так
сильно, как мог. Мяука впилась когтями в пиджак на загривке у Миши.
Дракон мощно взмахнул крылами и полетел.
Мяука пробурчала:
– Чем питаются прожорливые драконы? – и сама себе ответила. – Юными
героями на ужин и глупыми кошками на десерт.
Миша улыбнулся. Он, конечно, ожидал от Волшебной Вселенной всего
самого невообразимого. Но!.. Полет на всамделишном драконе превзошел
наисмелейшие фантазии, кроме одной – вот бы самому научиться летать.
Они понеслись с ветром наперегонки.
Внизу, из края в край, лежало горящее море из расплавленной лавы, но
вскоре вдалеке показалась береговая линия. Она приближалась, ширилась.
Наконец, дракон пролетел над огненной кромкой берега – и стал снижаться.
Кругом простиралась мертвая бурая пустыня, щедро присыпанная пеплом.
Ровная и гладкая вначале, она полого перерастала в крупный холм, на
вершине которого стояла каменная Цитадель. Точно посередине склона зиял
вход, сложенный из гранита в форме арки.
Дракон опустился рядом с входом. Только коснулся лапами земли, так
превратился в Леуфа-рыцаря. Миша с Мяукой свалились с его
выпрямившейся спины.
Леуф обернулся к понуро сидящим в пепле друзьям, сказал:
– На холме высится Цитадель Химер. Нам надлежит проникнуть в нее через
этот туннель, чтобы разведать сегодняшний Пароль Выхода. Без Пароля нам
не вырваться из плена Изнанки Миров и не вернуться в Волшебную
Вселенную. Заодно собьем Феффану со следа.
– Она что, тоже летает?
– Конечно, нет, – поморщился Леуф. – Кукла слишком тяжела и неуклюжа
чтобы летать. Поэтому она бегает по воздуху. Поспешим.
В каменном туннеле было сумрачно и сухо. Встрепанная Мяука обогнала
всех вприпрыжку, затем уселась на полу и приготовилась прихорашиваться.
Она уже поднесла мохнатую лапку к мордочке, но вдруг остановилась.
– Не стану умываться, а то еще недобрых гостей намою, – проронила кошка
и убежала по туннелю вглубь.
Миша приблизился к Леуфу, с нескромным любопытством разглядывая
рыцарские доспехи, мерцавшие изумрудным свечением.
– Леуф, так ты вправду ничегошеньки не помнишь о своем предназначении,
о миссии Келавров?
– Я помню Подвиги в моем Зеркале, – ответил Леуф. – Мне этого
достаточно.
– А когда в Замке Единства появились Зеркала?
Рыцарь небрежно двинул плечом.
– Зеркала были всегда. Но мы не замечали их.
– Нет там никаких Зеркал, – не сдержался Миша. – Мастер Злых Зеркал
похитил принцессу Лиару, пленил ее Тень Пурпурной Розы, а вас, рыцарей,
лишил памяти и превратил в марионеток. Его ловкие руки дергают за
ниточки – и вы танцуете.
– Что? Нет Зеркал? – Леуф будто бы всего другого и не услышал. Он
тряхнул головой, каштановые волосы взметнулись, а глаза превратились в
щелки. – Я должен сейчас же покарать тебя, лживый Чистильщик!
Миша наклонил лоб, как упрямый бычок.
Но Леуф внезапно успокоился, погрозил пальцем и сказал:
– Я чуть было не купился на твою злую шутку.
Миша уставился изумленно, а Леуф продолжал:
– Если бы не было Зеркал – тогда зачем бы ты полетел со мной очищать то,
чего нет в помине. А, каверзный Чистильщик?
Вдруг истошный кошачий вой вырвался из глубин туннеля и прогудел эхом
под низкими сводами.
– Мяука! К ней! – закричал Миша и побежал.
Через полсотни шагов был поворот. Миша стремительно завернул за угол и
чуть не налетел на Мяуку. Звездная кошка стояла в развилке туннелей и,
выгнув спину, свирепо выла на прозрачную стену перед собой. Эта стена
перегораживала левый широкий коридор.
За прозрачной преградой, в хорошо освещенном пещерном зале, стояли
тысячи неподвижных и безмолвных людей – будто то восковые фигуры.
Ближайший, высокий мужчина с бородкой так и застыл с поднятой ногой, не
завершив последнего в своей жизни шага. Бок обок с ним девушка в
цветастом платье словно бы отталкивала ладонями надвигавшуюся
опасность. Рядом другие, старые и молодые – огромное множество
неподвижных силуэтов, и глубокий страх искажал все лица.
Миша не знал, что и предполагать.
От прозрачной стены веяло холодом и попахивало каким-то горьковатым
газом. Он коснулся гладкой поверхности, поспешно отдернул руку:
– Это лед! Точно какой-то холодильник.
Тут изумрудные блики легли на преграду, это подошел Леуф. Он
подтвердил:
– Да, холодильник. Этих людей пропустили через Колдовские Зеркала,
установленные в разных городах. А ледяная перегородка – как раз и есть
единая оборотная сторона всех Колдовских Зеркал. Когда человек входит в
своем городе в Зеркало, тогда он сам и его добрая человеческая душа
мгновенно переносятся сюда – в Холодильник Изнанки Миров. А Зеркало
создает и выпускает вместо него пустую копию. Обычное дело.
– Обычное дело… – мрачно повторил Миша и постучал кулаком по
преграде. – Люди в холодильнике – и правда, что бывает обычней. Леуф, что
случится, если расколотить эту стену?
Леуф с язвительной назидательностью сказал:
– Уж Чистильщику Зеркал следовало бы самому знать: если расколоть
оборотную сторону любого зеркала, тогда расколотится и само зеркало.
Миша не обратил внимания на насмешку. Сильней постучал кулаком по
ледяной стене, точно проверял на прочность и попросил:
– Леуф, пожалуйста, разрушь ее.
– Зачем?
– Тем совершишь самый-самый-самый Подвиг.
– Нет, – покачал головой Келавр. – Такое не понравилось бы тому, кто эту
стену возвел.
– Ты делаешься кисейной барышней, – деланно усмехнулся Миша. – Что для
настоящего рыцаря важней: чье-то мнение или самый-самый-самый Подвиг?
– Будет ли это Подвигом? – Леуф скривился, выражая сомнение.
– Ты колеблешься? – Миша попятился, указывая на ледяную стену пальцем.
– Здесь томятся в плену тысячи жизней. Есть ли большая заслуга, чем
подарить им свободу! Они выйдут и сложат в твою честь благодарные
песни.
– Нет, – тряхнул кудрями Леуф. – Это мелочь, никакой не Подвиг.
Тогда Миша очень-очень спокойно схитрил:
– Да, ледяная преграда, действительно, неимоверно толстая и крепкая. Даже
тебе не по силам ее проломить. Понимаю тебя и не виню.
Миша отвернулся и в притворном безразличии поплелся прочь по туннелю.
Он брел от прозрачной стены и вместе с тем жадно прислушивался,
надеясь…
И не обманулся!
– Это мне-то не по силам? – взорвался Леуф обидой. – Да я осаждал замки. Я
разметывал армии… ну-ка брысь, мелюзга!
Миша обернулся. К нему как ошпаренная мчалась прыжками звездная
кошка.
Леуф стоял напротив преграды и раскручивал над головой тяжелый меч. По
упертым в пол ногам, по рыцарским доспехам вились жгуты изумрудного
огня. Огонь катился вверх по рукам и вливался в меч над головой.
Внезапно и огонь и лезвие меча сделались белыми-белыми. На очередном
витке, меч сорвался с круга вращения и обрушился на ледяную стену.
Преграда взвыла. Полетели куски льда, брызнули осколки, и теплый воздух
из туннеля с гулом ворвался в Холодильник.
Мужчина с поднятой ногой шевельнулся, лицо порозовело. Он вдохнул
полной грудью и… исчез. Девушка рядом озадаченно завертела головой.
Выражение ужаса на милом личике сменилось растерянностью, и… тоже
исчезла.
Зашевелись другие узники ледяной тюрьмы. Они блаженно вдыхали теплый
воздух, раскрывали глаза и уносились в свои города, где выходили из
разбившихся Колдовских Зеркал.
Внезапно мрачная тень закружила среди оставшихся пленников. Но, не в
силах помешать оживлению, она заметалась туда-сюда, пока со злобным
шипением не спряталась в самой глубине разрушенного Холодильника.
– Да здравствует Свобода! – прокричал Миша тени вслед, провозглашая
бесценное богатство, которым по праву обладает каждый человек.
Согласное эхо загуляло, вторя мальчику, передразнивая на разные голоса.
Вскоре пещера опустела.
Миша обернулся к Леуфу, сказал:
– Спасибо, и поверь, это удивительнейший Подвиг.
Леуф безотрадно вложил меч в массивные ножны.
– Ерунда это. Вот увидишь мое Зеркало, тогда поймешь, каков он, истинный
Подвиг в блистании Славы.
– Скорей бы добраться до твоего Зеркала, – сказал Миша. – Аж руки
чешутся.
Леуф, глядя пристально в глаза Мише и покачивая головой, с медленными
расстановками произнес:
– Какой-то ты странный Чистильщик Зеркал, чудной и упрямый. И губка
твоя диковинная, прямо-таки живчик четырехлапый. Но умеете ли вы
работать?
– Не тревожься, мы с ней свою работу выполним на ура! – заверил Миша и
воодушевленно прибавил. – Там, в Замке Единства, я вам все Зеркала
очищу!
– Нет, – воспротивился Леуф. – Не надо все. Какой толк тереть Зеркала
других Келавров, когда в них и маломальского Подвига не сыскать.
Очистишь только мое! Ведь именно я сокрушал полчища… это я…
Но Миша решительно прервал пустые речи Келавра:
– Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
Они отправились по туннелю. Леуф шагал размеренной поступью. А рядом,
распушив хвост победным знаменем, гордо семенила Мяука.
Действительно, это была победа. Может, небольшая, но такая важная
именно сейчас. Миша представил себе, как в многих-многих городах люди
выходят из рам от разбитых Зеркал и прогоняют пособников Мастера Злых
Зеркал. Теперь, когда огромная часть его колдовской мощи была
уничтожена вместе с Зеркалами, силенок у злодея явно поубавилось.
Глава девятнадцатая. Цитадель Химер