(Из неоконченных рассказов)
У Витюши Опарышева ум измельчал – все какие-то прибаутки, затасканные анекдоты, быстренькие шуточки. Возьмется рассказывать, как в автомагазин сходил, весь изойдется на незамысловатые каламбуры. У него двое детей от двух предыдущих жен, сам живет с третьей, которая привечает всех его ребятишек. Старшего сына – двенадцатилетнего Альфреда и младшего – семилетнего Никиту. У Альфреда фамилия Почкин, по второму мужу первой Витюшеной жены. Еще у него, у Витюши, а не у Альфреда, небольшой корейский внедорожник, что втыкается зимой и летом на газон около подъезда. Внедорожник для Витюшы – услада и головная боль одновременно.
А вчера его место кто-то занял. Поставил (или поставила?) белый седан Мицубиси. Подъехал Витюша после работы к дому, а место – тю-тю. Законное его незаконное место на траве под окнами квартиры старухи Патрикеевой на первом этаже нашего пятиэтажного панельного дома. Патрикеева тоже старуха вредная, прикармливает голубей круглогодично. Выносит пшено в старорежимном бумажном (сама из газет крутит) кульке, кидает на асфальт около помойных баков, и приговаривает с явственным французским прононсом: пиж-ё-о-н, пиж-ё-о-н. А другая соседка Марина Васильевна Васильева говорит: зря вы их пшеном кормите, Аврора Гастоновна, их надо хлебом кормить, как мы с Лидочкой (внучкой) делаем. Дура – отвечает на это Патрикеева – кто же птицу хлебом кормит, хлеб у нее в зобу разбухает и оне дохнут. Вот-вот, подтверждает Марина Васильевна, а я о чем говорю.
А перед этим Витюша на свидание ездил. Познакомился с дамой в интернете, на специальном сайте одиноких сердец. Назначили встречу, сходили в кафе, выпили чаю с пирожными, поболтали. Все хорошо, вот только, почему они это называют «приятной полнотой»? Вообще, это старинный у Витюши спорт – знакомство на специальном сайте. Он, Витюша, такой ковбой, такой Бэд Мастерсон интимных отношений. На железном коне наскоком, с кольтом в кобуре – раз-раз и в дамках. И никаких обязательств. И терзаний. Зато есть что вспомнить.
И вот, значит подъезжает он к дому, а место – тю-тю. И старуха Патрикеева своих мерзких голубей кормит. Витюша к ней, кто, мол, поставил? Патрикеева: чаво? Машину, говорю, кто поставил? Ховнюков, рапортует старуха. Который из них, уточняет Витюша (Ховнюковых отец и два брата, плюс машина), средний, большой или маленький? Петит, говорит Аврора Гастоновна и сваливает за угол дома, проверить других своих подопечных – кошечек. Это же не их машина, кричит ей вслед Витюша, но Патрикеева не слышит – глуховата бабушка. Витюша думает: «ну сейчас я этим козлам покажу… всем трем», вытаскивает из-под сиденья монтировку, бросает тачку прямо посередь дороги, и заходит в подъезд. А в подъезде у нас лампочки сроду нет, но сейчас еще не поздно, в окно светит заходящее солнышко – все видно. Но это так, к слову. Поднимается на третий этаж (сам живет на четвертом) и стучит (звонка нет) в дверь знаменитой семьи Ховнюковых.
Знаменитой своим неукротимым нравом и несгибаемостью перед житейскими неурядицами. Сколько этих Ховнюковых не уродуй, они только сильнее становятся. В прошлом году папаше Ховнюкову челюсть в гаражах сломали в двух местах, так он и из этого сумел прибыль извлечь. Получил с ответчика денег отступных и полноценный ремонт дому в деревне дал. То есть отдохнули все по-человечески – пили полтора месяца. А когда полгода назад средний Ховнюков в очередной раз вышел из психоневрологического диспансера, то заявился к родному дому с бараном в руках. Украл на рынке. Потом три недели к нам во двор приезжали на разборки кавказские долгожители, но Ховнюковы барана уже к тому времени съели, наделали из него люля-кебабов, и усугубили. А на долгожителей им глубоко плевать.
И вот поднимется Витюша на третий этаж и стучит. Дверь отворяет старший Ховнюков – отец-батюшка…