Иван Габов
«Сон, навеянный полетом пчелы вокруг граната за секунду до пробуждения»
рассказ
/Все совпадения с реальностью являются случайными проявлениями свойств
ирреального подпространства при переходе в реальное/
До окончания обеденного перерыва оставалось десять минут.
Александр Иванович закрыл за собой дверь пищеблока и оказался на залитой солнцем тротуарной площадке у развилки разбитой дороги, соединяющей, как аорта кровеносные сосуды, здания больничного городка. Слева от развилки - реанимация, справа – патологоанатомическое отделение и городской морг.
От хирургического корпуса, прямо на Александра Ивановича, несся бортовой уазик под черным тентом. На развевающихся боках тента золотыми буквами было выведено «Звезда скорби». Из ветровых окон машины мужской пропитой голос хрипел под звуки музыки: «О! Моя маленькая бейба, не покидай меня! О! Моя маленькая бейба, ласточка моя...» Взвизгнули тормоза, уазик рванул направо. Задние колеса, атакуя бордюр, подпрыгнули. Борта тряхнуло, тент распахнулся, и на мгновение в темной глубине кузова Александр Иванович увидел белеющий труп молодой голой женщины.
Сцепление завыло, мотор чихнул, машина скрылась за поворотом.
Александр Иванович на секунду замер и... пошагал налево. Пройдя метров сто, он оказался у трехэтажного здания белого кирпича – бывшего психиатрического отделения – используемого ныне как медицинский архив. Обогнув торец здания, Александр Иванович прошел метра три вдоль высокого деревянного забора, увенчанного рядами колючей проволоки. Привычным движением поддел широкую доску, отвел низ ее вправо, пригнул голову и, сделав шаг в образовавшийся проем, очутился в небольшом сосновом бору, заросшем чубушником.
По едва различимой тропке, по которой еще лет десять назад гуляли душевнобольные, Александр Иванович пошел вглубь сосняка и остановился у невысокой скамейки. Достал из кармана брюк обернутый в салфетку кусочек ржаного хлеба.
Вокруг пели птицы, пищали комары и жужжали осы, порхали бабочки и стрекозы.
Александр Иванович разломил хлеб, потер его в огромных ладонях, присел на скамейку и разбросал крошки по вытоптанной площадке.
Через минуту к скамейке подлетел воробышек. Он опустился вдалеке от ближайшей крошки, замер, недоверчиво посмотрел на человека, склонил головку набок и прыгнул вперед к крошке. Александр Иванович глядел на воробья. Тот был жалок, тонок, а сзади на его головке торчали в разные стороны короткие перышки.
«Битый жизнью», - скользнула мысль в мозгу Александра Ивановича.
И тут же, прямо перед большим куском хлебной горбушки, приземлился другой воробей. Он был пухленький и важный. Из его левого крылышка торчал маленький серый лоскутик. Воробей громко чирикнул, подцепил клювом горбушку и посмотрел на Александра Ивановича.
«А этот, видно, воробьиный начальник», - ухмыльнулся Александр Иванович.
Пятница изнывала жарой. До конца рабочей недели оставалось каких-то два часа. Солнце уснуло над головой.
Александр Иванович посмотрел вверх, на разлапистые макушки сосен, на ярко-голубое небо без единого облачка.
«Эх, сейчас бы пивка «полесского», да воблы...»
В ту же секунду небо в верхушках сосен озарила вспышка. Послышалась глухая дробь, словно с небес упали в мягкую траву отрубленные головы заклятых врагов главного инженера службы эксплуатации.
- Примите, Александр Иванович, - раздалось слева. – «Полесское», как вы любите.
Александр Иванович вздрогнул.
Слева, в шаге от него, стоял невысокий толстенький мужчина в темно-коричневом твидовом костюме на голое тело - по полноте и росту не менее, чем на два размера меньше, чем это было бы нужно - и с тремя играющими янтарем под белой пеной пол-литровыми кружками в правой руке. Из левого бокового кармана пиджака торчал видавший виды серый носовой платок. На голове у мужчины светилась красная бейсболка с желтой эмблемой FERRARI и росписью Фернандо Алонсо по козырьку.
- А вот и вобла, - раздалось справа.
Александр Иванович повернул голову.
Высокий худощавый мужчина средних лет, в коричневом трико, держал в вытянутых перед собой руках две вяленые рыбки средних размеров. Русые волосы на голове у мужчины торчали в разные стороны.
- Вобла, Александр Иванович, - громко повторил мужчина.
«Наверное, так сходят с ума», - подумал Александр Иванович. Он судорожно глотнул, левой рукой коснулся нагрудного кармана и нащупал там сотовый телефон. Он глотнул еще раз, словно ему не хватало воздуха, и из уст его вырвалось не то «вобла», не то «о, бля».
- Мысли материальны, Александр Иванович, - прервал молчание толстый.
- И, как разновидность материи, существуют в своем подпространстве. Которое, в свою очередь, является частью общего пространства, - вставил худощавый.
- Если это законченная, вполне осознанная мысль, а не гендерная реакция или, скажем, ответ на уровне рефлекса, - произнес толстый и добавил: - Не каждому разумному существу дано превращать свою мысль в энергию пространства.
«Резонанс Шумана, - всплыло в голове Александра Ивановича. – Стоячие волны».
- Причем тут резонанс Шумана? – перебил худощавый. – Возможности мысли – безграничны, когда рождающий такую мысль безгранично верит в это.
- И стечение обстоятельств, - сказал толстый.
- Удача, как говорят люди, - вставил худощавый.
«Материальность мысли. Чушь собачья», - подумал главный инженер службы эксплуатации.
- Тогда почему мы здесь? – спросил толстый. - Не вы ли, любезный Александр Иванович, хотели пивка с воблой?
«Полесского», - подумал Александр Иванович.
- Полесского, - поддакнул худощавый.
- Прошу, - толстяк протянул кружку.
Александр Иванович взял кружку, поднес ее ко рту и осторожно сделал первый глоток. Пиво действительно было «Полесское» - холодное и свежее. Александр Иванович отпил еще глоток. И еще. Пузырьки пены отчетливо реально лопались на его усах, прямо под самым носом.
Толстый и худощавый последовали примеру главного инженера.
«Пускай так, - думал Александр Иванович. – А как же произведения искусств? Например, картины Сальвадора Дали? Они тоже существуют в этом... подпространстве пространства? Как там... «Сон, навеянный полетом пчелы вокруг граната за секунду до пробуждения»? ...Гала на каменной плите... Тигр в прыжке... А другого тигра пожирает рыба, выходящая из граната... И маленькая пчела, летающая вокруг?»
- А это ирреальное подпространство, взаимодействующее с реальным, - ответил на мысли главного инженера толстый.
«Но ведь это уже было. То есть – прошло. Тогда это было взаимодействующим?»
- Времени нет, Александр Иванович, есть только пространство - сказал худощавый. – Время придумали люди. А то, что вы называете временем – это всего лишь разновидность подпространства...
- Так, - сказал Александр Иванович, а сам подумал: «Запутался я полностью».
- Все очень просто, - произнес толстый. – Все подпространства взаимосвязаны и взаимодействуют при определенных обстоятельствах. Иногда события из одного подпространства врезаются в другое подпространство.
- Вот для примера, вы ненавидите своего начальника, - сказал худой.
«Хам тупой», - загорелась табличка в голове главного инженера.
- А он просто расплачивается за разрушенную реальность своего подпространства, - вставил толстый.
«Как это», - не понял Александр Иванович.
- А так, что предок его изменил свою фамилию и разорвал одну реальность, и вошел в другую.
- А какая у него была фамилия? - заинтересовался главный инженер службы эксплуатации.
- И не спрашивайте, - хором ответили толстый и худой.
- Он и так, как уж на сковородке, а тут еще вы, Александр Иванович, - протянул худощавый. – Интеллигентный, умный и бесстрастный...
- Да еще и в газетки статьи пописывает, - поддакнул толстый. – И на сайтах литературных зарегистрирован...
- А мысль – реальна, - вставил худощавый.
«Совсем запутали», - Александр Иванович отпил большой глоток.
- Вот ваша повесть не вошла в шорт-лист. Ну и что? – спросил толстяк.
- И что? – повторил худощавый.
- И что? - воскликнул Александр Иванович.
- Да, в вашей реальности действительно было большое преодоление, - продолжил толстяк. - Но реальность ваша не пересеклась с реальностью вашего рецензента. И потому была обречена...
- Взаимодействие подпространств происходит, когда в это безудержно веришь, - сказал худощавый.
– Вот о чем, Александр Иванович, вы подумали, когда читали ответ рецензента? - спросил толстый.
- Не помню, - буркнул главный инженер.
Худощавый поднес свой бокал ко рту и дунул на пену. Пена покинула кружку, но не упала в траву, а взлетела вверх и зависла. В одно мгновение из пивной пены возникло изображение...
Симпатичная девушка с распущенной копной золотисто-рыжих волос в облегающем красном кожаном комбинезоне надевает каску...
«Полыщук на моцоцыкле», - слышится за кадром голос Геннадия Хазанова из мультфильма про попугая Кешу...
Большой трамвай стремительно надвигается на мопедку с девушкой в красном кожаном комбинезоне...
Изображение превратилось в пивную пену. Пена медленно падала в траву...
- «Чтоб тебя трамваем переехало» - вот о чем вы думали тогда, Александр Иванович! – сказал толстый. - И верили, что такое возможно.
- Да не думал я, - промямлил главный инженер.
- Думали, думали! - закричал вдруг худощавый. – И верили! А ведь мысли материальны!
- А «Аннушка уже купила подсолнечное масло, и не только купила, но даже разлила», - заорал толстый. - Произошло фатальное наложение подпространств. И рыжеволосую красавицу раздавит ужасный трамвай!
- Как! – вскрикнул Александр Иванович в отчаянии.
- А так – кишки наружу! Голова в одну сторону, туловище – в другую! – кричали хором коварные незнакомцы.
- Да, какая девушка – рыжеволосая красавица? Ведь Подлищук – мужчина!!! С желтыми очками на голове, я сам смотрел на портале!
- Я вас умоляю, - взмахнул кружкой худощавый. – Неужели вы вправду думаете, что под ником «Подлищук» может скрываться мужчина?
- А кто же, - чуть не плача простонал Александр Иванович.
- Да хоть папа римский! - орали толстый и худой.
- И что же делать? - испуганно вскрикнул главный инженер.
- А не думать всякую хрень! – негромко сказал толстый, допил пиво и откусил край кружки.
- Только ручку, чур, мне, - заныл худощавый. - Ручка - это самое вкусное!
- А как не думать, - упавшим голосом спросил Александр Иванович.
- Да никак не думать, - тихо ответил толстяк.
- Некоторые песни поют, - радостно крикнул худощавый.
Где-то далеко, словно в другой жизни, взвыла сирена.
«Скорая или реанимация», - подумал Александр Иванович.
В ту же секунду окружающее пространство озарила яркая вспышка. Послышалась глухая дробь, словно с небес в мягкую траву упали отрубленные головы заклятых врагов главного инженера службы эксплуатации.
Александр Иванович посмотрел направо, потом налево. Вскочил, обернулся... Рядом никого не было.
- Фу-у, - выдохнул Александр Иванович, присел и положил руки на скамейку. Тут же стремительно вскочил и брезгливо посмотрел на руки. Потом перевел взгляд на скамейку – сначала налево, потом направо. На скамейке по разные от Александра Ивановича стороны лежали две вяленые рыбки средних размеров.
- А как же... Подлищук... Геннадий? – истерично воскликнул главный инженер службы эксплуатации.
Рыбка, лежащая справа, открыла подвяленный глазик и произнесла голосом Геннадия Хазанова из мультфильма:
- Якый на хрин Подлыщук?
- А-а-а, - застонал Александр Иванович, обеими руками схватился за голову и бросился прочь из сосняка.
«Только ни о чем не думать... Как там... «О! Моя маленькая бейба, побудь со мной. О! Моя маленькая бейба, я – твой плейбой».
04-07 июля 2014