Лишь свет забрезжил на горизонте, и первые лучи прорвались в узкую щелку фиолетовых гардин, Вика подскочила, словно ее окатили родниковой водой. Сегодня она встретится с Феликсом, нужно только дождаться его звонка!
День тянулся, словно из резины. Мобильный молчал как партизан на допросе. Когда же? Не может быть, чтобы не позвонил. Раздался звонок. Телефон, будто сам собой вцепился в ухо, и спустя мгновение, Вика поймала себя на мысли, что сжимая его с силой человека, выдавливающего сок из лимона, не в состоянии нажать кнопку принятия вызова. В груди клокотало. Сколько длинных звонков она услышала? Ровно столько же, сколько гудков услышит он на своем телефоне. Вдохнув, она нажала зеленую кнопку. Сквозь помехи оператора разборчиво слышно дыхание мужчины. Вика не сомневалась, что это Феликс.
- Послушайте, - промолвил он, - я хотел бы встретится с вами сегодня в обед. Если это уместно, в более непринужденной обстановке… эмм.. не в шахматном клубе. У меня к вам разговор не как к шахматистке.
Феликс говорил настойчивым, не допускающим отказа тоном. Вика кивала в трубку, но в горле был ком, и она не могла вымолвить не слова.
- Алло, вы слышите меня? Нам нужно увидеться, - его голос был взволнованным, наполненным призывом, страстью и нетерпением.
Вика молчала, а Феликс вновь повторил:
- Нам нужно увидеться. Ты придешь?
И столько было в его голосе силы, убежденности, уверенности и желания встречи, что Вика, собравшись с духом, произнесла, почти прокричала:
- Да! Уже собираюсь. Скоро буду!
И тут же почувствовала, что услышав ответ, Феликс успокоился так же мгновенно, как расслабляется, застигнув жертву, леопард.
Они договорились встретиться в сквере. Положив телефон на пол, Вика вместе с ним сползла по стене, уселась и еще долго слушала короткие, прерывистые гудки.
Она шла на встречу, дрожа от страха и нервного возбуждения. Ее тревожила неизвестность. Возможно, воспоминания обманывали, и ее ждет разочарование; а может быть, он забыл и не вспомнит ее, а если и вспомнит, будет говорить равнодушно и отчужденно. Представить такое было страшнее смерти, но обратной дороги не было. Встреча не могла не состояться, она была фатальна. События развивались по собственной логике, и у Вики было чувство, что точка, когда еще что-то можно было изменить, осталась позади. Даже ветер толкал ее в спину, словно невидимая рука вела к неизбежному финалу.
Опоздать не получилось, уходящий автобус притормозил, шофер посмотрел на ее медленную поступь:
- Едите или пешком пойдете, задумчивая леди? Поторопитесь, я жду.
В парке было тихо, Феликс сидел на скамейке, Вика подошла к нему со спины и, коснувшись плеча, робко произнесла:
- Здравствуй.
Феликс обернулся, окинув ее быстрым, пронизывающим и пристальным взглядом, вскочил и до боли сжал ее руки.
Голос Феликса, как и Вики, срывался от волнения.
- Неужели это ты, Виктория? Как ты изменилась! Расцвела, похорошела!
- Тем не менее, это я.
Феликс смотрел на Викторию широко раскрытыми глазами и не произносил ни слова, а она повторяла бессмысленно и счастливо:
- Это я, это я, поверь, это я! - С большим трудом ей удалось совладать с волнением и бушующей радостью.
Оба находились в смятении: незначительные фразы были тонкой полупрозрачной оболочкой, за которой были ясно видны бушующие чувства. Феликс смотрел на девушку пронзительным, длительным, зовущим взглядом и Виктория поняла, что эти синие, искрящиеся и полные света глаза, как прежде, владеют ее сердцем.
Может, обыденные фразы развеют чары, и наваждение растворится без остатка? Но первые произнесенные Феликсом слова, его внимательные глаза, притягательный, обволакивающий голос разбили сомнения. Нет, ничто не исчезло! Вика даже не успела понять, как оказалась в когтях обаяния и вкрадчивой сексуальности гроссмейстера. Он смотрел и говорил так, что в ее душе сразу что-то откликалось, резонировало; она прекрасно слышала разнообразные модуляции, оттенки его голоса и хорошо чувствовала стоящие за этими оттенками переживания. И интонацией и взглядом он будто обнимал и притягивал ее, мгновенно восполняя образовавшуюся за годы разлуки пустоту. Вике вдруг стало необычно легко: Феликс опять, как и раньше, понимал ее с полуслова, и даже совсем без слов. И странное было ощущение, что общение не прерывалось - ничто не изменилось и связующая нить не порвалась. Они понимали друг друга так же как прежде и разговаривали непринужденно, будто не было лет, проведенных вдали друг от друга.
Все слова, которые говорят люди после долгой разлуки, были сказаны. Они молчали и просто смотрели друг на друга, сдерживая бушующую радость. Они старались казаться более спокойными, чем были на самом деле, и в тот момент это не удалось ни ему, ни ей.
- Скажи, ты вспоминала обо мне?- Феликс пристально посмотрел Вике в глаза.
- Нет, - девушка не хотела обманывать, - но это ничего не меняет. Нет, я не вспоминала тебя, зато помню все.
Они поговорили час и, к изумлению Вики, Феликс произнес:
- Пойдем, провожу тебя домой. Вечером у меня соревнования.
Вика не знала плакать ей или смеяться. Она ради этой встречи преодолела тысячи километров и ясно видела, что Феликс потрясен не меньше, чем она, но шахматы, ему нужно играть в шахматы.
- Позвоню завтра, - Феликс совершенно взял себя в руки, - договоримся о встрече, нужно о многом тебя расспросить.
Вика вернулась домой в необыкновенном настроении. Чувства к Феликсу находились, будто в глубоком сне, но как только она увидела его, магия любви возродилось снова. Влюбленная, счастливая, одухотворенная, она включила Моцарта и под звуки прекрасной музыки упивалась предвкушением близкого счастья.