АННОТАЦИЯ: Почему время течет так медленно? Мне еще целых пять лет ждать до совершеннолетия, эх… Но я все равно дождусь!
Глава 1
- Ты слышал, Кеш, к нам по истории нового препода перевели? – спросила довольная собой по каким-то своим причинам девушка у своего соседа по парте, который, судя по отсутствующему виду, опять витал где-то в своих мыслях. – Н-да, Кеша, с тобой каши не сваришь. Говоришь с тобой, говоришь, а какой в этом смысл, если ты все равно никого не слушаешь?!
- Прости, Дина, что-то я увлекся и задумался, - грустно усмехнулся юноша, взъерошив по привычке свои русые волосы, приводя их в еще больший творческий беспорядок.
- А то и видно, - фыркнула Дина, уже забыв прежние обиды. – Ты у нас вообще летающий мальчик.
- Да ну тебя! – притворно обидевшись, пробормотал себе под нос парень, поглядывая на входную дверь в класс. – И кстати, о твоей сногсшибательной новости. Все в курсе о «новом преподе». Нам еще вчера все было известно. А вот ты сама вчера неизвестно, где витала, - упрекнул со смешком Кеша, уворачиваясь от девушки, которая затеяла ему отвесить приличный подзатыльник. Только это все было безуспешно. Иннокентий был очень подвижным мальчишкой и всегда мог увернуться от любого «наказания» своей подружки.
В этой шутливой перебранке между друзьями, они даже не заметили, что прозвенел звонок на урок, и что в класс вошли двое взрослых мужчин, при этом в кабинете все ребята поднялись со своих мест, кто-то нехотя, кто-то по привычке. Но все они притихли, и только тогда Кеша первым понял, что они сейчас ведут не очень подобающе взрослым людям. Хотя этим людям и было всего-навсего шестнадцать лет. Но голос директора Святослава Юрьевича Левитина все же произвел на них соответствующее впечатление. Перестав копошиться, они стали внимательно слушать слова директора. Только вот Кеша как-то отвлекся и посмотрел на мужчину, стоящего сзади Святослава Юрьевича. Он оказался очень презентабельным и статным мужчиной. А когда до Кеши донеслось имя нового преподавателя: «Виталий Кириллович Гордеев», то у мальчишки тут же возникла одна мысль: «А это имя ему очень даже подходит».
- Крошечкин! Ты опять не с нами? – услышал Кеша сквозь свои мысли слова директора и смешки с задних парт, отчего собственно и очнулся. – Садись уже, горе ты наше.
- А? – это было первое его восклицание, отчего одноклассники вновь засмеялись, а парень, слегка засмущавшись, сел на свое место, поняв, что он – единственный, кто стоит в классе.
- Вот и славно, - улыбнулся директор. - А теперь, ребята, знакомьтесь со своим новым преподавателем истории поближе, а у меня много неоконченных дел, - с улыбкой проговорил Святослав Юрьевич, обращаясь к ученикам. А через пару секунд уже обернулся к стоящему рядом с собой мужчине, сказав при этом: - Удачи, Виталий Кириллович. Сегодня первый день. И он естественно будет не очень легким. По крайней мере, в моем опыте первые дни были именно такими.
- Не волнуйтесь за меня, Святослав Юрьевич, все будет хорошо, - улыбнулся открыто мужчина, отчего Кеша услышал тихие восхищенные возгласы своих одноклассниц.
«Ну вот, есть новая цель для воздыханий у наших девчонок», - посмеялся про себя парнишка, поглядывая и на свою подружку тоже. Кстати, Дина тоже не смогла устоять от такой красоты. – «Красоты?» - Кеша затряс головой, выкидывая такие странные для себя мысли. – «И о чем я вообще думаю, дурак?» - обозвал себя Иннокентий, напоследок подумав: «Он просто очень стильно одет, вот и все», а затем наконец-то принялся слушать то, что говорил Виталий Кириллович.
****
Как оказалось впоследствии даже нерадивые ученики хорошо себя вели, что для них было не свойственно, слушая нового преподавателя с интересом. Да и сам Кеша был очень увлечен новой темой или же это просто было то, как именно рассказывал материал этот новый и неизвестный им пока еще мужчина. И вот когда прозвенел звонок с урока, все ученики вскочили со своих мест, но Виталий Кириллович их остановил, проговорив при этом все с той же доброй улыбкой:
- Ребята, вы вроде уже не мелюзга какая-нибудь, а почти взрослые люди, так что должны же знать, что звонок с урока для учителя, а не для вас. Так что садимся обратно на свои места, и я вам еще кое-что расскажу. А то Святослав Юрьевич поторопился и не сказал еще одну важную для вас вещь… - это новость всех заинтриговала, так что все покорно присели обратно, - благодарю, - улыбнулся он просто сногсшибательно, что все парни вновь услышали вздохи и ахи своих одноклассниц, а кто-то и своих девушек, а он продолжал: - Так вот, ребята. Я – Виталий Кириллович Гордеев, буду не только вашим учителем по истории, но и вашим классным руководителем…
- А как же Ирина Владимировна? – спросил с беспокойством Кеша, так как Ирину Владимировну Гриневу уважали все ее ученики, а тут такое неизвестное. Его в этом вопросе поддержало большинство класса. На что учитель истории улыбнулся, но эта улыбка уже отличалась от прежней какими-то грустными нотками, отчего Кеше стало и вовсе не по себе, поэтому он нетерпеливо и настойчиво повторил свой вопрос.
- Наверно, вы все испугались за свою любимую учительницу, но я могу вас успокоить и сказать, что все в порядке. С ней все хорошо, просто у нее в семье случились непредвиденные обстоятельства, и ей срочно понадобилось уехать в другой город. Поэтому вот такие вот дела.
Исчерпывающе ответил мужчина, на что все ученики недовольно забухтели и засопели:
- Черт, Гриня была такой классной…
- Что теперь со всеми нами будет?
- Я уже скучаю без нее.
- Черт! Черт! Черт! – также со всеми пробубнил с обидой Кеша и посмотрел исподлобья на Виталия Кирилловича, который в свою очередь, поймав его взгляд, все так же грустно улыбнулся и пожал плечами, давая мальчику понять, что ему очень жаль, но поделать он ничего пока не сможет. Юноша покачал головой и перестал сверлить недовольным взглядом преподавателя. А то мало ли, что тот подумает, поэтому он тут же переключился на свою подружку, которая тоже была не очень-то рада узнать такую новость.
Но через пару минут всех бубнящих и бормотавших ребят прервал мужской голос:
- Ребята, успокойтесь. Ничего страшного не произошло. Я прекрасно вас понимаю, но и вы как-то должны принять и меня. Ведь мне еще и работать с вами нужно будет. А я по обсуждению на сегодняшнем уроке прекрасно все уяснил, что вы очень умные и способные, и ваша Ирина Владимировна хорошо вас воспитала, поэтому краснеть ей уж точно не придется.
- А мы всегда себя примерно вели, не то что некоторые наши сверстники, - ответили с задних рядов.
- Я вижу. Это очень заметно, ребята. Как не странно, но за свой семилетний опыт работы среди подростков, вы первые в моей жизни старшеклассники, которые ведут себя вполне достойно. Или же все-таки причина в том, что это школа- лицей или вправду Ирина Владимировна волшебница? – спросил Виталий Кириллович с улыбкой, отчего послышались довольные смешки, да и комплименты, и добрые слова, всегда было приятно слышать.
- Наверно, все вместе, - ответили все те же, и только сейчас учитель истории мог выдохнуть с облегчением, кажется, он и вправду нашел между собой и своими новыми учениками общий язык, а это очень успокаивало и давало надежду на то, что теперь-то его любимой работе ничего не грозит.
- Тогда я рад вдвойне тому, что являюсь учителем в этой школе, - ослепительно улыбнулся мужчина. А вот ряд ровных и белоснежных зубов Виталия Кирилловича почему-то привлек взгляд Кеши к себе, отчего тот ляпнул первое, что пришло ему на ум:
- А почему у вас зубы такие ровные? У меня вот, например, не такие!
Со всех сторон стали доносится смешки и комментарии к услышанному:
- Нашел, что спросить!
- Вот, ты, Кешка даешь!
На что Виталий Кириллович, ни капельки не смутившись, ответил на заданный вопрос совершенно искренне:
- Потому что Иннокентий, если я не ошибаюсь? – Кеша кивнул, подтверждая, что тот абсолютно прав. – Так вот, Кеша, это все потому что я носил брекеты, которые, кстати, очень мешали мне в моей жизни.
- Ага, представляем… - с сочувствием пробормотали девушки, сидящие впереди, - с ними же невозможно наверняка целоваться.
На эти заявления девушек-близняшек Виталий Кириллович рассмеялся по-доброму, но все же не оставил их слова без ответа:
- Да, Сима и Соня. Все верно. Целоваться с ними не очень удобно, но вполне допустимо. Но не будем об этом. Нам всем еще много чего нужно обсудить, хорошо, что уроки у вас уже закончились, так что приступим.
Он поднялся со своего места и стал ходить вдоль рядов, поглядывая на своих подопечных, которые были очень заинтригованы этим мужчиной. Почему? Они бы и не ответили на этот вопрос. Просто всегда интересно наблюдать за неизвестным человеком, который так и иначе соприкасался с их жизнью.
Глава 2
Дина безуспешно вздохнула и посмотрела на своего лучшего друга и как бы «парня», который за эти полчаса так ни разу на нее и не взглянул и не ответил, потому что, как поняла девушка, Кеша опять где-то витал. Было это у него такой особенностью, что многие его знакомые иногда просто крутили пальцем у виска, говоря ему напрямик, что со своими тараканами пускай сидит дома и не берет их с собой на вечеринки и прогулки, иначе смысл приходить? Так что Дина замолчала и стала наблюдать за другом, который в свою очередь, очень увлеченно записывал каждое слово нового преподавателя. Она перевела взгляд на мужчину, который ходил взад-вперед, объясняя новый материал, и не могла понять, почему многие ее одноклассницы и некоторые одноклассники повелись на этого мужика? Хотя тот момент, когда она сама вздыхала по нему, стоило их директору представить мужчину, Дина решила опустить. Да Виталий Кириллович красив, да умен и очень-очень даже обаятелен, но он же старый. Ему наверняка лет за тридцать, как размышляла девушка, разглядывая его очень внимательно, будто сканируя взглядом. Тогда почему?
- Дина Кораблева, вы не собираетесь записывать новый материал? – учтиво и почтительно поинтересовался Виталий Кириллович, посмотрев на девушку немного строго, но в тоже время как-то снисходительно.
- Извините, - пробормотала Дина, сделав вид, что стала записывать за ним. Краем глаза она заметила, что он покачал головой, но все же продолжил свой урок. Она его передразнила, а через пару секунд толкнула друга в бок, прошипев тому на ухо:
- Чего ты завис? Я тебе рассказываю, рассказываю, а толку никакого! Он, что рассказывает интереснее меня? – Кеша на нее посмотрел с неким недоумением, но весело улыбнувшись, ответил:
- А ты, что новый материал поясняла? Прости, не заметил, - за что и получил тетрадкой по голове, развеселившись окончательно. – Дина, перестань. Дай записать. Контрольная же скоро будет, а это не шутка!
Дина прищурилась и посмотрела со злостью на друга, а потом, ничего не сказав, подняла вверх руку. Кеша удивился, а учитель истории спросил:
- Дина, что случилось?
- Я хочу пересесть, можно?
- Да, в общем-то, я думаю, никто не будет против, просто… - разрешил мужчина, не успев договорить, чем собственно, девушка и воспользовалась, удивив своим поведением не только учителя, но и остальных присутствующих в классе.
Кеша пожал плечами, как ни в чем не бывало, а затем спросил:
- И что же было дальше? Вы остановились на том, что там случилось в Беловежской пуще… – как показалось мальчишке, Виталий Кириллович даже вздрогнул, но быстро взяв себя в руки, продолжил вести урок, а вот Дина разозлилась не на шутку. Ведь когда закончился урок, она вышла из класса в числе первых, на что Иннокентий покачал головой, пробубнив себе под нос: - Сама же потом будешь просить тебе помочь. Ну и ладно, больно и хотелось с тобой в кафешку забегать за пирожными.
Он сложил вещи в рюкзак, встал из-за парты и с оставшимися одноклассниками вышел из класса, не заметив пристального взгляда своего учителя по истории, которому было заметно то, что Кеша, как он запомнил по уроку и причудливой привычке мальчика постоянно переспрашивать заданный вопрос, расстроился из-за выкрутасов своей подруги. Виталлий Кириллович грустно улыбнулся, подумав про себя, что это пока еще дети и у них свои тараканы в голове, и он уж точно не должен в это вмешиваться. От всех этих размышлений мужчина даже не заметил, как в класс стали заходить другие ученики, классом поменьше. Поэтому очнувшись от своих размышлений, он стал готовиться к уроку. Но девочки седьмого класса его просто оккупировали и не давали ему не то, что сначала стереть с классной доски предыдущий урок, но и написать на ней новое задание. Они завалили его своими вопросами, которые не отличались ни одной здравой мыслью. Поэтому когда позади раздался веселый голос Кеши, то мужчина выдохнул с облегчением и посмотрел на своего спасителя с благодарностью. На что тот в ответ лишь улыбнулся и произнес со знанием дела некоторые слова, отчего девчонки завизжали и разбежались в разные стороны. Естественно преподаватель удивился такой реакции своих учеников, но все же решил уточнить в чем заключалась проблема. Ведь все слова были произнесены юношей не очень громко.
- И что ты им такого сказал, что смог освободить меня от их общества?
Виталлий Кириллович уже развернулся к парнишке лицом, а Кеша те временем по-доброму и с тем же весельем сообщил ту самую новость:
- Сказал, что если они не оставят вас в покое, то я вытащу мышь из своей сумки и оставлю ее здесь на весь урок.
- Оу, умно придумал, - усмехнулся мужчина, похлопав ученика по плечу. – Молодец, спасибо.
- Да, ладно, - махнул рукой Иннокентий, немного смутившись, но все же с той же улыбкой добавил: - На здоровье, а то смотрел на вас и думал, что еще немного и все, съедят вас.
- Верно, я тоже также подумал, - рассмеялся мужчина, одобрительно кивая. – Спасибо еще раз и если ты не возражаешь, я все-таки закончу готовиться к уроку.
- Ох, точно. Я пошел. Извините.
- Моему спасителю прощается, так что давай. До следующего урока, который, кстати, будет послезавтра. Не забывай и готовься, - Виталий Кириллович принялся записывать кое-какие даты на одной стороне доски, а через пару секунд на другой уже писал домашнее задание.
- Да-да, - закивал, как китайский болванчик Кеша, наблюдая за каждым движением мужчины. – Я вообще всегда готовился к истории. Это мой любимый предмет.
- Это радует. Хотя зря ты это сказал, - улыбнулся мальчишке учитель, отчего парень уставился на него растеряно, но тот не стал его мучить и просто ответил: - Теперь в первую очередь, я спрошу тебя.
- Аааа, - протянул Кеша, очнувшись. – Тогда ладно. Это запросто. Спрашивайте. Да и тема интересная, так что я буду готов.
- Похвально, Кеша, но извини, все-таки урок есть урок.
- Угу. До свидания, - ретировался парень, даже не услышав в ответ слова мужчины.
Виталлий Кириллович еще несколько секунд смотрел в спину уходящего паренька, не понимая в принципе своего такого порыва, но недовольные возгласы мальчишек и девчонок по поводу звонка на урок вывели его из непонятных думок. Начался урок, и он вновь погрузился в любимую историю с головой.
****
- И что это сегодня было на уроке истории? – спросил несколько взволнованно Иннокентий, усаживаясь рядом со своей подругой напротив. Дина была в столовой, и Кеша присоединился к ней, чтобы наконец-то выяснить, что она устроила на том злосчастном уроке. Но она только плечиком повела, делая вид, что ее друга здесь и рядом нет. Это парня озадачило еще больше. Он не мог понять, что он натворил такого, что Дина была на него так обижена. – Ты серьезно, что ли на меня обиделась? – спросил он уже напрямик, чтобы не ходить вокруг да около. – Не хочешь хотя бы объясниться передо мной? – в ответ была лишь тишина. Кеша разозлился на такое отвратительное отношение к себе, поэтому поднявшись с места, решил все-таки оставить ее со своими проблемами. Пусть потом сама за ним бегает, если хочет. Он Дине ничего не должен, так что…
- Ты уже несколько уроков с него глаз не сводишь, - негромко произнесла Дина, взглянув на ошарашенного ее словами парня, который от таких слов даже на место присел.
- Чего? Ты совсем ополоумела? – покрутил пальцем у виска Кеша, стиснув свой рюкзак, который все это время висел у него на плече. – Что за чушь ты несешь? Как я могу не сводить глаз с Виталия Кирилловича, когда он мужчина, если ты не заметила?
- Все просто, - девушка отложила вилку в сторону и посмотрела таким взглядом на друга, что Кеше стало не по себе. – Ты просто этого даже не замечаешь. Когда он заходит в класс, ты забываешь обо всем и смотришь только на него. А сегодня вообще меня игнорировал, когда я пыталась тебя разговорить. Ты не слушал меня, вот я и разозлилась.
У Кеши не нашлось ответа на слова своей подруги. Она решила, что он пялится на своего преподавателя? Бред какой-то! Что за ерунду Дина городит? Не было такого никогда и сейчас полная чушь какая-то! Он прищурился, а затем обиженно проговорил:
- Ничего говорить не буду, чтобы окончательно с тобой не рассориться, но ты говоришь чушь. И это однозначно.
Иннокентий встал с места и теперь уже окончательно решил уйти отсюда. Все-таки слова подруги были какими-то обидными и неправильными, что ли. Поэтому он даже не услышал, последние слова Дины, сказанные в спину:
- Мои слова не чушь. Я говорю, что вижу, а со стороны виднее и все тут!
Глава 3
Кеша, проигнорировав слова матери о том, что обед на столе, убежал к себе в комнату и заперся на ключ. Говорить ни с кем не хотелось, а слова Дины о Виталии Кирилловиче и вовсе не выходили из головы. Он бросил рюкзак на стул, не обращая внимания на то, что он почти накренился и вот-вот был готов упасть на пол. Парень уткнулся носом в подушку, прокручивая слова подруги в который раз. А через пару минут он уже лежал на спине и смотрел в потолок, рассуждая вслух:
- Это полная чушь! Од-но-знач-но! Что Дина вообще выдумала? Когда я пялился на Гордеева? – и тут же прикусил язык, так как говорить так громко ему уж точно не следует. Но все же взяв себя в руки, добавил еле слышно: - Еще бы сказала, что я в него влюбился. Что за выдумки? Дурдом какой-то, - он перевернулся на правый бок и запихал руки под подушку, не унимаясь корить Дину в слабоумии и девчачьей непосредственности.
А спустя полчаса этих мозговыносящих раздумий Кеша все-таки успокоился и попытался рассуждать здраво и построить логическую цепочку всего того, что у него есть на данный момент. Он продолжал бормотать себе под нос, не приходя ни к какому выводу:
- Знакомство с Виталием Кирилловичем прошло в нашем классе на «ура!». Это раз, - Кеша даже пальцы стал сгибать, чтобы не сбиться: - И он, естественно, всем понравился. Это два. В-третьих, он одевается стильно и круто, хотя я думал, что преподы в его возрасте уже не ходят на работу в пиджаках. Хотя… - он приподнялся на локтях и опять посмотрел в потолок, - разве он в возрасте? Ему, кажется, всего-то тридцать, но может быть, чуть-чуть побольше. Но он все равно еще не старый. Это уже четыре. Дина говорит, что я на него смотрю… Даже не смотрю, а пялюсь, а как я еще должен смотреть на преподавателя, если он классно рассказывает урок, да и вообще… - отчего-то Кеша опустил голову и слегка покраснел, коря себя за такую дурацкую привычку. Нет! Он на него не пялиться! Ему просто нравиться, как тот одевается, и ему хочется приобрести навыки для того, чтобы так же стильно выглядеть. Вот и все и ничего другого тут и в помине нет. Кивал Кеша своим мыслям, упав на свою кровать и хватаясь за голову, при этом не забыв, простонать вслух: - Да чтоб вас всех, че-е-е-ерт! Надо выбросить эти идиотские мысли из головы и не заморачиваться. Какого лешего я мучаюсь от того, чего там напридумывала Динка? Она придумала, а я мучаюсь уже который час! – спросил он сам себя, опять обхватывая подушку руками и зарываясь в нее носом. – Дура! – выплюнул Кеша и, вскочив со своего места, он все-таки решил покушать, может быть тогда мозги на место встанут?
И с такими помыслами парнишка и отправился обедать, да и с матерью поговорить о делах насущных, а то они давненько уже ничего не обсуждали. Кешка был еще совсем несмышленышем, но все же… он любил слушать о том, что рассказывала ему мать. А это было очень увлекательное путешествие в другую страну… Он встряхнул головой, отгоняя воспоминания, хоть улыбка все равно не могла пропасть вот так вот, запросто. Поэтому подмигнув себе в зеркале, отправился в обозначенное место. Пусть и родная мать удивится непонятному поведению сына. Ведь Кеша сам не знал, почему так ведет себя, да и эта треклятая улыбка с губ не сходит…
****
После того злосчастного урока и разговора между Диной и Кешей возникли проблемы, и они отдалились друг от друга. Девушка принципиально игнорировала своего друга и не разговаривала с ним. А парень, в свою очередь, не считал, что то, как относится к нему его подруга, было проблемой. Кеша просто понял одну единственную вещь. Она ревнует и если ей это так нравится пусть и дальше продолжает, а он не намерен убиваться по этому поводу. Хотя с другой стороны было обидно. Дина наговорила и напридумывала себе всякую ерунду, а он, Кеша, должен за все это отдуваться. Все их общие друзья были, мягко говоря, в шоке от того, что Дина не хочет присутствовать при всех их общих сборах и развлечениях. А когда она и не только при общих друзьях стала избегать Кешу, то их одноклассники только плечами пожимали, не понимая того, что между этими двумя происходит.
А ведь не только их общие друзья были в недоумении от такого поведения Дины и Кеши, но и преподаватели, которые частенько были свидетелями того, как эти двое смеются и подшучивают друг над другом, смотрели на них с растерянностью. Например, Виталий Кириллович. Он, конечно, не был свидетелем их долгих отношений, но все равно заметил, как теперь ребята относятся друг к другу. Поэтому сейчас, когда закончились уроки и все ученики стали расходиться, учитель решил поговорить с юношей, как мужчина с мужчиной, негромко его позвав:
- Кеша. Крошечкин, останься на пару минут, мне нужно с тобой поговорить.
Парнишка так и застыл на месте, придерживая свой открытый рюкзак левой рукой, а в правой были карандаш с ручкой. Виталий Кириллович покачал головой, с улыбкой наблюдая за юношей. Последний все же придя в себя через пару секунд, положил все школьные принадлежности в сумку, а сам устроился за партой. Рюкзак положил себе на колени, почему-то этот предмет придавал ему хоть какую-то уверенность, да и руки, собственно, можно было куда-нибудь да деть.
- Я вас слушаю, Виталий Кириллович.
Учитель дружелюбно улыбнулся и присел напротив мальчишки, при этом положив руки перед собой.
- Кеша, я если честно, переживаю за тебя и за то, что у тебя происходит с Диной. Не хочешь поделиться своими проблемами?
- Нет! – резко ответил парень, отведя взгляд. Не говорить же учителю, что его бывшая подруга вбила в свою голову всякую ерунду, а он теперь мучается от того, что они не могут даже поговорить нормально. – Это наши с ней взаимоотношения, а проблемы между нами уж точно вас не должны волновать, - все также с резкостью и раздражением продолжал Кеша, хотя уж точно не хотел грубить мужчине. Он ведь невиноват в этом.
- Хм… как хочешь, Кеша, как хочешь, - учитель поднялся со своего места и, повернувшись к парнишке спиной, скрестил руки на груди.
Кеша вздохнул, уж кого, кого, а Виталия Кирилловича своим недоверием оскорблять не хотелось, поэтому встав со стула, он проговорил негромко:
- Виталий Кириллович, простите, просто это мои с Диной заморочки. Мы должны сами в этом разобраться. Иначе, какие же мы друзья после всего этого, ведь так?
- Наверно, ты прав, Кеша, но все-таки, какая такая кошка между вами пробежала, что вы стали так относиться друг к другу? Что произошло между вами? Ты ее обидел, сказал, что не то?
- Нет! - выкрикнул парень, подбежав к преподавателю. – Это она сама напридумывала глупостей, а я… а я не знаю, что отвечать ей на эти нелепости. Простите, просто все это… - не говорить же учителю истинную причину того, из-за чего у них такие отношения?! – не волнуйтесь, мы сами со всем этим разберемся. До свидания.
- До завтра. Не забудь, завтра самостоятельная, - не стал больше мучить своего ученика Виталий Кириллович, отпуская мальчишку. – И если что, то обязательно обращайся, мы вместе решим, что делать и как поступить, ок?
Кеша кивнул и, подхватив со стула рюкзак, выбежал из кабинета. Мужчина посмотрел ему вслед, а после закрыл глаза на мгновенье и пробормотал себе под нос:
- Что со мной происходит? Этого для полного счастья мне не хватало.
Виталий Кириллович подошел к окну, через которое хорошо проглядывался школьный двор, и увидел, как на улицу выбежал Кеша, надевая на ходу легкую ветровку. Сейчас вовсю разгулялось бабье лето, так что парнишка не мог замерзнуть ни при каких обстоятельствах. И почему именно сейчас мужчина подумал об этом? Кажется, на этот вопрос он сам толком ответить не сможет. Поэтому он просто наблюдал за юношей, который встретив своих друзей, направился в сторону автобусных остановок. И только когда они скрылись из виду, Виталий Кириллович выдохнул с облегчением, растерев лицо руками. Ему нужен отдых. Он просто переутомился, ведь стоит только отдохнуть, как все придет в норму. На этом мужчина и порешил, отправившись в учительскую, а затем прихватив тетради своих учеников, пошел домой, чтобы уж точно отвлечься от ненужных мыслей.
Глава 4
- А почему вы все время спрашиваете Кешку? – возмущенно спросили с задних рядов, а Кеша в одном из говоривших узнал их задиру класса, Жорку Тимина.
Парень хотел было возразить, но сообразив, что тот что-то себе напридумывал, опустил глаза на свои руки и, сам не зная почему, смутился. Тем самым он не увидел, как на мгновенье сам Виталий Кириллович был растерян компрометирующим вопросом. Хотя в чем заключался компромат, он как-то не задумывался. Но все равно почему-то стало неудобно и неуютно одновременно. Поэтому пока никто ничего не заметил, с улыбкой решил поддеть своего ученика:
- По крайней мере, Георгий, я знаю, что Иннокентий всегда готов к уроку и знает его назубок. Но если вы, готовы продолжить в устной форме пересказать заданный мною параграф, то прошу, мы вас всем классом с удовольствием послушаем. Прошу, - мужчина указал в сторону доски, а со стороны послышались смешки, на что Жорка лишь прищурился и ощетинился, зло бросив в сторону учителя:
- И не подумаю. Вы спрашивали своего заучку, вот и спрашивайте дальше. И вообще я просто так спросил.
Виталий Кириллович пожал плечами, огрызаться с парнем не хотелось вдвойне, поэтому он решил не обращать на слова ученика никакого внимания. По крайней мере, во время урока. Вон, лучше послушать Крошечкина. Парнишка и вправду знал урок наотлично, так что можно попросту отвлечься. Он с доброй улыбкой обратился к замершему на миг Кеше:
- Кеша, продолжай. Я с классом и дальше хотим послушать, что же было в суровые девяностые впоследствии раскола Советского Союза.
И парень, будто очнувшись, начал пересказ заданного параграфа дальше, при этом добавляя некоторые факты, найденные во всемирной паутине. А его преподаватель в это время посматривал на Тимина и не мог понять, зачем этот парень задал такой вопрос? Ведь, по сути, он не являлся хорошистом и ни оценки Кеши, ни ответы на уроках, его в принципе волновать не должны, тогда зачем все это? Но тут его поток мыслей прервал звонок с урока, и мужчина на автомате выдал ребятам домашнее задание, а сам отправился в учительскую. Да и подготовиться к следующему уроку следует очень хорошо. Урок будет открытым, так что нужно прийти в себя. А Кеша тем временем быстро забросал свои учебные принадлежности в рюкзак и бегом вылетел из кабинета. Почему-то в классе оставаться не хотелось. Было душно. Нужно проветриться.
****
- Виталий Кириллович, что-то вы на открытом уроке сами на себя не были похожи, - сказал с некоторым волнением в голосе Святослав Юрьевич. – Вас что-то тревожит? Мне сказала Ольга Петровна, что вы были рассеяны. А такое с вами уж точно впервые, и даже ученики удивились вашему такому поведению. Вы ничего не хотите мне рассказать?
Виталий Кириллович посмотрел на своего наставника, а именно Святослав Юрьевич, был его руководителем, у которого он проходил практику когда-то, и искренне удивился такому вопросу мужчины. Что его должно было волновать? Все в порядке. О чем он и сказал директору. На что тот лишь скептически чему-то кивнул и больше ничего не спрашивал. А затем уже и разговоры о школьном процессе захватили мужчин с головой, и ни о чем другом они уже не разговаривали.
Когда рабочие вопросы были решены, Виталий Кириллович отправился домой. Завтра выходной, так что можно спокойно отдохнуть и отбросить все не нужные сейчас заботы. Только вот по ходу дела спокойно сделать это не удастся. Так как, поворачивая за угол школы, мужчина услышал неразборчивый шепот, а также приглушенные удары. Неужели драка на территории школы?
Никого не позвав, Виталий Кириллович бросился в ту сторону. Все-таки он учитель и сможет, как он думал, разогнать хулиганов. Только вот он совсем не был готов к тому, что избиваемым был Крошечкин, который никак не мог справиться с тремя лбами. То есть это были его ровесники, а если быть еще точнее, его одноклассники. Но по сравнению с ним, они были уж очень могучими. Но взяв себя в руки, мужчина громко окрикнул их:
- Эй! – трое тут же остановились и уставились на того, кто помешал им доделать начатое. Но увидев того, кто это был, хулиганы в то же мгновенье остолбенели, не зная, что сказать. – Какого… - Виталий Кириллович хотел было их уже обматерить, но, естественно, во время вспомнил, что это все-таки еще дети, а он учитель. Поэтому сдержавшись, он зло бросил сквозь зубы: - Что здесь происходит? – он подошел к лежащему на земле Кеше, который до сих пор прикрывал руками лицо. Вся одежда мальчишки была в грязи, руки в синяках, а когда мужчина отвел их в сторону, то увидел и разбитую губу, и синяк под глазом. – Завтра все трое с родителями в школу! К директору! И если кто-то не придет, то пожалеет, я ясно выражаюсь? – вся троица испуганно вздрогнула, но все же послушно кивнула. – Отлично, а теперь живо по домам и иначе, вам несдобровать! – и мальчишек как ветром сдуло. Но напоследок Виталий Кириллович все-таки услышал от одного из них следующее:
- Я же говорил, что нужно было его не тут бить, а ты не послушал!
Мужчина вздохнул, а затем вновь перевел взгляд на лежащего подростка.
- Ты живой?
- Д…да, - голос Кеши дрогнул, но он продолжил: - я д…даже нич…чего подобного не ожидал. Напали из…за-за угла. Я даже сгруп…пироваться толком не успел, - парень осторожно присел, тут же сморщившись от боли.
- Значит, по какой причине они тебя побили, ты тоже не в курсе? – Виталий Кириллович подал ему руку, на которую Кеша все же оперся и стал осторожно подниматься. – Надеюсь, они тебе ничего не сломали. Нужно в больницу.
- Нет... не надо, - твердо, но в тоже время немного неуверенно произнес Крошечкин. Спорить с преподавателем не хотелось. А с другой стороны, твердость тоже иногда можно и проявить, пусть это на нее и не похоже. – Терпеть больницы не могу.
- Это не мои проблемы, - усмехнулся мужчина, искоса увидев ошарашенное лицо парнишки. – Мало ли, вдруг они тебе ребра сломали или чего похуже.
- Нет, не сломали, у меня там ничего не болит, - но это «не болит» очень красноречиво показало только что скорчившееся лицо Кеши от боли.
- А то и видно, - покачал головой мужчина. – Сейчас идем в медпункт. Тебя осмотрят, и там уже решим, что будем делать дальше.
Это было сказано так категорично, что Иннокентий лишь горестно вздохнул. Не спорить же с классным руководителем. Поэтому с помощью мужчины, Кеша дошел до места назначения, где его хорошенько осмотрели. И так же тоже со всей категоричностью посоветовали, чтобы мальчика осмотрел хирург. На что Кеша попросту взмолился о том, что ему хорошо и у него ничего не болит. Только вот все мольбы Виталий Кириллович пропустил мимо ушей, поэтому уже в коридоре он серьезно сообщил своему ученику о том, что он сейчас позвонит его родителям и с их разрешения отвезет последнего в больницу. Тогда Кеша совсем расстроился, пробормотав себе под нос:
- Лучше тогда сами отвезите, иначе мама с ума сойдет от переживаний, - он почесал бровь, не поднимая на учителя взгляда. Все-таки было как-то стыдно, что не справился со своими же одноклассниками и за то, что он так рьяно показал, как боится врачей. Неудобно вышло. Но все равно добросовестно последовал за учителем, который и довез его до больницы.
****
- Пойдем, я поговорю с твоими родителями и все им объясню, - произнес Виталий Кириллович, обращаясь к задумавшемуся Кеше. Тот сидел на сиденье такси и смотрел в окно, хотя можно было точно определить, что тот находился явно не здесь. – Пойдем, - мужчина еще раз позвал юношу, но тот все равно на это не среагировал. Поэтому Виталий Кириллович взял его за руку и помог выбраться из машины. – Не переживай ты так. Все уладиться, - подбадривал Кешу учитель, ведя за собой. – Слава богу, что с тобой все хорошо и у тебя все кости целы, а то боюсь представить, чтобы ждало этих шалопаев, которые тебе «темную» устроили. Так может и до исключения из школы дойти.
- Да? – от такой новости Кеша даже в себя пришел, резко остановившись.
- Естественно. Ты же не думал, что твое избиение им с рук сойдет? Эта троица должна получить по заслугам. Завтра у директора вместе с родителями и решим, что с ними со всеми делать.
- Но… - Кеша был не то, чтобы расстроен, конечно, все по справедливости. Они всегда его задирали в свое время, но не до такой же степени, но все равно исключать из школы, по его мнению, это уже через чур. – Вы же этого не сделаете, да? Не будете их исключать? Не нужно этого делать. Зачем портить им жизнь?! Они дураки сами уже к завтрашнему утру придут к тому, что поступили, как полные идиоты. Так что не нужно ничего с ними делать. Чего они со справками будут делать? Васька ведь нормально учится, да и Олег с Жоркой. Чего… - мужчина смотрел на так рьяно защищающего своих одноклассников Кешку, что даже слегка опешил и уже не слышал о том, что ему вещал последний. Эта троица так подло поступила с Кешей, напав исподтишка, а он… удивительный мальчишка.
- Ты адвокатом хочешь быть? – ни с того ни с сего спросил мужчина, перебив словоизлияния мальчишки.
- Что?
- Я спрашиваю, ты адвокатом хочешь быть в будущем, а то ты так защищаешь этих разбойников, что я уже боюсь, что будет в будущем, - хмыкнул Виталий Кириллович, наблюдая за смущенным Кешей. – Да и историю любишь, как я смотрю… - но договорить ему не дали, так как юноша пробормотал немного неуверенно:
- Ну, да хочу поступать на юридический факультет. Я уже и институты присмотрел, в каких эти факультеты есть, так что цель на ближайшее время уже имеется, - он так искренне улыбнулся, что мужчина даже слегка загляделся на такую красивую улыбку. Но в ту же секунду, отбросив такие мысли, спросил:
- Ну, так как, пойдешь домой или нет? С родителями нужно все-таки поговорить и уверить в том, что ты жив - здоров, а то мало ли что они там придумают. Идем? – парень кивнул и последовал за своим классным руководителем, подумав о том, что если бы не Виталий Кириллович, то его одноклассники не оставили бы его в живых это точно. И мнение о мужчине у Кеши складывалось только самое положительное, впрочем, как и у самого Виталия Кирилловича. Он в который раз убедился, что Кеша интересный молодой человек. Да к тому же историю он любит так же, как и он сам.
Мужчина улыбнулся и, уже ничего не говоря, шел с юношей рядом в полной тишине. Разговор будет серьезный, так что нужно сосредоточиться и ни на что не отвлекаться. Что через пару минут и произошло.
Глава 5
После того, как новость об избиении Кеши разлетелась по всей школе, парнишку можно было только пожалеть. Он и так не любил публичность и всё, что с этим связано, а теперь ему и вовсе продохнуть даже не давали. Почти пальцем тыкали и шушукались за его спиной, посмеиваясь над тем, что он старшеклассник, а со своими сверстниками справиться не смог. Естественно, эти сплетни не давали ему спокойно отдыхать на переменах, а также заниматься в читальном зале, но через пару недель наконец-то все это закончилось и забылось, как самый страшный сон.
Его мучители, по просьбе того же Крошечкина, получили в наказание, по мнению парня, ничего серьезного и страшного. Да был разговор с директором, с Виталием Кирилловичем, с самим Кешей и тремя хулиганами, пришедшими в школу со своими родителями. Но паренек пытался их выгородить перед взрослыми всеми известными ему способами, поразив этим не только мальчишек, но и остальных присутствующих. Суровый разговор наедине с директором, выговор и предупреждение получили каждый из провинившихся. А на следующий же день вся троица, будто сговорившись, явно не могла сидеть на стульях, ерзая на них и устраиваясь поудобнее. Еще бы, с выпоротой задницей, как последствие за свои проступки, сидеть не очень-то комфортно. И их родителям было абсолютно наплевать на престиж своих взрослых сыновей. А еще вдобавок ко всему прочему приходить в школу и уходить вместе с родителями, будто первоклашки, тоже ничего хорошего в репутации крутых парней не приносило. Их девушки над ними втихаря посмеивались, малышня и вовсе их не стеснялась, смеясь и тыча в них пальцами, а ровесники просто прикалывались над таким положением провинившихся ребят. Этот урок они однозначно усекли, теперь даже не смотрели в сторону Крошечкина, отчего последний только выдохнул с облегчением, поделившись своими соображениями по этому поводу со своим классным руководителем. На что Виталий Кириллович со своей неизменной улыбкой сказал, похлопав парнишку по плечу:
- Кеша, ты молодец. Мало того, что ты защитил мальчишек от директорского гнева, а Святослава Юрьевича я давненько таким не видел. Ты их еще и озадачил своим поведением. Хотя не только их: я и родители были под большим впечатлением от твоей речи.
- Да ладно! – махнул рукой засмущавшийся в конец Кеша, отведя взгляд. – Я вам уже рассказывал. Это было бы несправедливо. Из-за какой-то глупости вылететь из школы со справкой. Да к тому же скажу вам по секрету. Жорка «спасибо» мне сказал за то, что их защищал.
- Наедине? – усмехнулся мужчина, поглядывая искоса на довольного собой Кешку.
- Естественно, Виталий Кириллович. Не будет же он прилюдно это делать, а то мало ли, в конец свой авторитет потеряет.
- И то верно, - хмыкнул учитель. – Для таких, как он это превыше всего.
- Угу, - согласился Крошечкин, тоже искоса взглянув на мужчину, а потом уже стал смотреть себе под ноги.
Теперь они шли по тротуару в полном молчании. Посторонние звуки, такие как шум проезжающих мимо машин, хрустящий снег под ногами, голуби неподалеку, разговоры прохожих – все это лишь добавляло в их прогулку до дома Кеши, а с той злосчастной поры Виталий Кириллович как-то осмелился предложить свои услуги провожатого, что-то взрослое. Так, по крайней мере, казалось самому Иннокентию.
По его ощущениям и первым впечатлениям все это выглядело так, будто Виталий Кириллович провожает его до дома словно он, Кеша, был девушкой. Пытался его как-то защитить и огородить от всего. И почему-то это еще больше давало поводов так думать. Все-таки Кеша в личных делах был абсолютным профаном и никогда, если признаться на чистоту, ни с кем не встречался. Поэтому не мог как-то определиться с тем, что вообще сейчас с ним происходит.
Да, Виталий Кириллович ему очень нравился. Хороший преподаватель, рассказывает очень интересно, доступно, никогда не обижает своих учеников, да и вообще Кеша в принципе об учителе плохих слов никогда не слышал. Но было кое-что еще. В последнее время паренек стал замечать за собой то, на что раньше никогда не обращал внимания. Например, на уроке Виталия Кирилловича стал зависать на некоторое время. И все потому, что мужчина лучезарно улыбался, когда слышал какую-либо шутку, либо когда шутил сам. Отчего у самого губы расплывались в довольной улыбке. Почему-то эта улыбка заставляла паренька на некоторое время отвлечься и смотреть на губы мужчины, не отрываясь.
И потом уже, дома, наедине с самим с собой, Кеша стал анализировать происходящее. С одной стороны, вспоминая то время, проведенное с Виталием Кирилловичем, его разговоры, опять-таки его улыбку, его поддержку, эти проводы до подъезда, его защита, в конце концов – все это навевает только на одну единственную мысль. Динка была права. Он и вправду стал обращать на классного руководителя слишком много внимания. И это явно не простой интерес ученика к своему учителю.
Кеша, поблагодарив Виталия Кирилловича за все, зашел в подъезд, потом открыл дверь в квартиру, и ничего не говоря матери, отправился к себе в комнату. Все эти мысли не давали ему здраво рассуждать и понять себя. Для него все это было внове, и поэтому становилось и вовсе неуютно за свои непонятные рассуждения и доводы, хотя толком он так себя понять и не может. С какой бы стороны он к себе не присматривался.
Ведь, если смотреть в другом направлении, то Виталий Кириллович же ничего такого и не делает, чтобы Кеше было некомфортно находиться рядом с ним. Мужчина, наоборот, пытается все время поддержать и дать дельный совет, даже, вон, хвалит иногда. Может, тогда стоит поговорить с ним и, наконец, выяснить, что это такое? Только вот со стороны, это будет явно не ахти как выглядеть.
Кеша понурил голову, зарывшись носом в пуховую подушку. Это, наверно, у него просто настроение такое, подумать, порассуждать обо всем и ни о чем. Именно рассудив так и никак иначе, парень стал отвлекаться на все, что попадалось ему под руку. Только вот спустя некоторое время, Кеша понял, что все равно мысленно возвращается к тому, с чего все начиналось – к рассуждениям о Виталии Кирилловиче.
- Эх, что за непруха такая? – обиженно засопел парень, подрываясь с кровати и прямиком отправляясь на кухню к матери, чтобы хоть так на время забыть обо всем. – И кто же мне объяснит, что со мной происходит?
****
- Сынок, ты не влюбился ли часом? – услышал Кеша голос матери, в котором однозначно присутствовала улыбка.
- С чего ты взяла? – спросил вопросом на вопрос парень, уткнувшись носом в свою тарелку, так как почему-то вдруг заалевшими щеками как-то светить не хотелось.
- Ну как же?! – усмехнулась женщина, покачав головой. – Я тебя попросила картошку посолить, а не пересолить, что ее в рот не взять, а ты… - она смотрела на спокойно жующего эту самую картошку сына, который даже ухом не повел на вышесказанное. – Ты разве не чувствуешь?
- Картошка, как картошка, - пробубнил Кешка себе под нос, продолжая уплетать сие приготовленное блюдо за обе щеки. – Все вкусно, спасибо мам, - и тут же убежал из кухни, оставив свою мать одну - одинешеньку.
- Н-да, интересно и кто же это? – она принялась убираться со стола, озадачившись данным вопросом. Но через некоторое время она оставила все попытки, так как знала, что ее Кешка ничего от нее скрывать уж точно не будет. Поэтому признается, как пить дать.
****
Гордеев сидел на диване перед телевизором и бездумно нажимал на кнопки пульта от телевизора. Который день подряд мужчина стал замечать за собой один примечательный момент. Почему-то на несколько минут ему привиделся Кеша Крошечкин. Виталий даже головой встряхнул от неожиданности. Но как, ни странно, этот образ никуда не пропал, а наоборот, остался, и тогда растерянный мужчина услышал заразительный мальчишеский смех.
- По ходу дела, я схожу с ума, - покачал головой Гордеев и растер виски пальцами. – С чего вдруг мне Кеша стал мерещиться? Конечно, он хороший, привлекательный мальчик, но чтобы вот так… ерунда какая-то.
Он встал со своего места и пошел на кухню, поставил чайник, нарезал себе бутерброды и устроился на стуле в ожидании закипающей воды.
- Я все, конечно, понимаю… - рассуждал сам с собой мужчина, поглядывая на идущий за окном снег, - но что-то тут явно не то. И это «не то» почему-то мне не нравится. Ведь Кеша еще мальчик совсем, так что возьми себя в руки и успокойся! – категорично заявил Виталий, протягивая руку к закипевшему чайнику. – Еще не хватало думать о своем ученике. Он еще ребенок. Кеша несовершеннолетний, так что забудь и заткнись! – последнее слово относилось уж точно внутреннему голосу, который что-то там пытался вякнуть, но его тут же заглушили кипятком.
После быстрого поедания бутербродов с чаем, Виталий решил прогуляться по улице, чтобы выветрить из головы свои непристойные мысли. А какими они могут быть, если в голове раз за разом появляется счастливый и веселый Кеша?
- Нужно проветриться и это точно не обсуждается! – мужчина тепло оделся, взял ключи и хлопнул входной дверью. Такого еще с ним не было, поэтому вдвойне непривычно ощущать себя как-то иначе, чем есть на самом деле.
Глава 6
Прошли новогодние праздники, вместе с ними пролетели и каникулы, но Кеша Крошечкин даже этого не заметил. Все это время он думал, думал, рассуждал, хотел наконец-таки разобраться в том беспорядке, что творился в его голове. Но у него так ничего и не вышло. Только вот слова, брошенные однажды матерью о том, что он в кого-то влюбился, еще больше все запутали, а если выразиться точнее, то застали юношу врасплох. Не мог же он, в самом деле, влюбиться, не заметив этого? И в кого? В собственного классного руководителя?
Во время этих раздумий, Кешины отметки стали ниже обычного. Он стал очень невнимательным, и как посмеивались над ним его одноклассники, «витал где-то в облаках», впрочем, это было его обычное состояние, но тут он, кажется, очень переборщил. И это немного озадачивало учителей. И при вопросе о том, что же случилось, парень всегда отмахивался и ссылался на проблемы в семье. Хотя ничего подобного у Кеши дома и в помине не было. Но он даже не мог предположить, чем все это закончится.
В начале февраля Виталий Кириллович решил серьезно и основательно поговорить со своим «любимчиком», чтобы прояснить всю ситуацию окончательно.
- Кеша, задержись на пару минут, - попросил мужчина, когда ученики покидали свои школьные принадлежности в сумки и бегом смылись из кабинета. Кеша так и застыл, услышав свое имя и держа на весу руку с карандашом и линейкой. Почему-то внутри все упало, а самому юноше показалось, что «ну, вот доигрался, ему стало все известно». Но он тут же тряхнул головой, отгоняя непонятно откуда взявшиеся такие мысли, положил все принадлежности в сумку, закрыл ее, повесил на плечо и подошел к учителю. На что Виталий Кириллович терпеливо его дожидался, и стоило пареньку встать напротив, как мужчине стало вдруг не по себе. Он прокашлялся, опустил глаза, взял для чего-то шариковую ручку в левую руку, хотя являлся правшой с рождения, и спросил с участием в голосе: - Кеша, сядь, пожалуйста, - юноша сделал, как его попросили. – Так вот. Я хотел вот, что у тебя спросить, - Виталий Кириллович посмотрел на Кешку, который в свою очередь в тот же миг отвел взгляд и стал смотреть, а точнее сказать, сверлить школьную доску, и при этом теребить матерчатую ручку сумки. – Скажи, пожалуйста, только честно. Что тебя в последнее время тревожит? Почему ты стал так плохо учиться? Учителя за тебя беспокоятся, я тоже очень волнуюсь. И это правда, поверь мне. Я не хочу на тебя давить, просто знай, что если что-то серьезное, то я тебе помогу.
Кеша опустил глаза, стало за себя и свое поведение еще стыднее. Он не хочет огорчать Виталия Кирилловича, но признаться в том, что к нему чувствует тоже пока смелости и духа не хватает. Поэтому решил продолжать придумывать выдуманные истории:
- У меня… просто у мамы… - и почему перед Виталием Кирилловичем врать не получается? Язык, в прямом смысле, не поворачивается говорить неправду. – Я… у нее… - Кеша так и не поднимал на мужчину глаза, теребя ручку сумки еще больше. Виталий Кириллович покачал головой, кажется, понимая, что тревожит юношу. Поэтому произнес дружелюбно:
- Кеша, посмотри мне в глаза и скажи правду. Почему ты пытаешься меня обмануть? Я не стал тебе другом? Мы же до каникул очень хорошо с тобой общались, что произошло в этот раз? Я тебя чем-то обидел, но не заметил этого? Тогда, прости, пожалуйста. Это наверняка вышло как-то неосознанно, и… - и по мере того, как мужчина говорил все эти слова, он стал замечать, что Кеша занервничал. Он еще сильнее теребил несчастную ручку сумки, а потом и вовсе подорвался с места, схватив ее покрепче и кинувшись к двери, прокричал извинения:
- Это все я! Вы невиноваты!
Виталий Кириллович смотрел на хлопнувшую дверь и не мог понять, что это только что было. Встряхнул головой, выискивая в своих словах хоть что-нибудь неприличное, обижающее или что-то непристойное, но ведь ничего не было? Мужчина растер виски руками, ничего не понимая. Он всегда мог разобраться в любой ситуации, но теперь… с Кешей почему-то все выходило не так. И именно «не так» и мешало сконцентрироваться Гордееву. Он и новогодние каникулы, и последующие дни раскладывал по полочкам свои отношения, свои чувства к этому мальчику. И пришел он только к одному единственному выводу – он, взрослый мужчина, классный руководитель, влюбился в молодого мальчишку, который в последние дни и вовсе поселился в его голове и уходить по ходу дела оттуда вообще не собирался. Как так все это произошло, Виталий Кириллович уж точно не ответит на этот вопрос. Все получилось само. Вначале однозначно была симпатия к тому, как вел себя Кешка, потом его заинтересованность в самом предмете «История», а потом пошло-поехало, и остановить эту симпатию и вовсе не получилось.
- А что делать с твоим возрастом, Кеша? – обратился мужчина в пустоту, поднимаясь со своего места и взяв в руки тетради для проверки. – А ничего, - сам ответил на свой вопрос учитель. – Будем ждать, если понадобиться. А если нет, то переживем, и не такое когда-то переживали…
Виталий Кириллович усмехнулся своим рассуждениям и мудростям, а потом вышел из кабинета, не заметив, что за ним из-за угла наблюдал тот самый виновник нынешних переживаний. Кеша вздохнул и спрятался в свое «укрытие». Он хотел вернуться и все рассказать. Что он чувствует, что переживает, что у него на сердце, но духу и вправду не хватало. Нужно все обдумать и решить, как правильно в таких делах поступают. А так, с бухты-барахты никто ничего не делает. Решив, что так будет правильнее всего, Кеша вздохнул еще раз, взъерошил свои волосы сильнее, подтянул сумку на плече и отправился домой обдумывать дальнейший план действий.
****
Пару недель пролетело незаметно, отчего Кеша все удивлялся, как так, вроде недавно у него с Виталием Кирилловичем был разговор, а теперь уже двадцать третье февраля на носу. И парня мучил один вопрос, а если быть еще точнее, то два. Дарить своему классному что-нибудь в честь праздника или же нет? И как все-таки признаться в своих чувствах? А может совместить все это вместе?
Кеша смотрел в потолок, лежа на кровати, рассуждая и вспоминая одновременно, как он не мог смотреть на Виталия Кирилловича после того разговора. Теперь домашнее задание он выполнял на отлично, но по-дружески они уже не общались. Крошечкин взялся за себя всерьез и попытался набрать тот темп, с которым он и учился до признания перед собой своих чувств. Оценки выровнялись. Учителя успокоились, и Виталий Кириллович уже не так волновался за парня. Хотя Кеша видел, что его преподаватель вновь хочет что-то спросить, только вот не решается на это. А сам юноша не пытается у него это выяснить. Вот вроде бы все хорошо, но… Кеша вздохнул и перевернулся на правый бок и подложил под голову руки. Может, так что-нибудь придумается? Но, увы…
Парень присел на кровати, посмотрел по сторонам, вздохнул с какой-то обидой на себя, а потом поднялся на ноги и направился к матери. Она наверняка ему что-нибудь посоветует. Все-таки она очень умная и опыта у нее будет побольше. С такими намерениями и заявился Кеша на кухню. Лариса Федоровна стояла к нему спиной, колдуя над чем-то, а он тем временем вновь подивился тому, какая все-таки у него хрупкая и маленькая мама. «Но в ней столько силы», - подумал про себя Кеша, подходя к ней и обнимая со спины, проговорив погромче:
- Привет! Мам, спасибо!
- М, за что? – она удивилась поначалу, но потом вспомнив, каким она видела сына в последние дни, то просто похлопала его по руке, не узнав ответа на свой вопрос и добавив при этом: - Садись, скоро обедать будем.
- Угу, - согласно закивал парень и сел за стол, хотя есть абсолютно не хотелось. Еще некоторое время спустя Кеша все же решил перейти к решительным действиям: - Мам?!
- Да? – она не оборачивалась, нарезая на разделочной доске соленые огурцы. – Ты что-то хотел?
- Да. Я… это… - он вздохнул, язык не поворачивался хоть что-нибудь спросить. Но все-таки сделать это было необходимо, иначе он попросту сойдет с ума. – Я хотел спросить у тебя кое-что… - вновь Лариса Федоровна услышала горестный вздох, кажется, начиная понимать, о чем хочет спросить у нее сын. И она теперь сама удивилась тому, что дети растут быстро. Поэтому положив нож на стол, вытерев на сухо руки о полотенце, висящее на спинке стула, она устроилась рядом с сыном, внимательно его разглядывая.
«Ох, уж это любовь. Что она только не делает с молодыми мальчиками», - теперь вздохнула Лариса Федоровна, обняв сына за плечи и притянув к себе.
- Мам… я… вот… понимаешь… - слова давались мальчишке трудновато, но он пересилил себя, договорив: - Я не знаю, что мне делать. Ты была права, я влюбился, и теперь я это… не знаю, что мне сказать и как поступить. Как признаться в своих чувствах, если я раньше вообще таким не занимался? – а когда понял, о чем только что проговорился, покраснел до кончиков волос. Что теперь его мать о нем подумает? Но Лариса Федоровна лишь улыбнулась и потрепала сына по волосам, приободрив:
- Знаешь, я думаю, что нужно просто взять за руки любимого человека и, глядя тому в глаза, все ему высказать…
- И что это работает? – хмыкнул парень, понурив голову. Он-то думал, что там будут какие-нибудь замудренные способы выражения своих чувств, а тут…
- Еще как, - улыбнулась добродушно его мать, погладив сына по спине. – Так мне в своей любви признался твой папа.
- Да? А почему ты мне об этом не рассказывала? – удивился Кеша, разглядывая свою мать.
- Потому что ты меня не спрашивал, - рассмеялась Лариса Федоровна, а в ее глазах явно промелькнула грусть. Стало неловко, но она быстро отбросила не очень приятные мысли, переведя тему: - Сынок, ты не хочешь мне еще в чем-нибудь признаться? – парень покраснел еще сильнее, но отрицательно покачал головой. – Ладно, как знаешь, но если будет что-то очень серьезное и непонятное, то смело обращайся ко мне, договорились?
- Конечно, - согласился Кеша, быстро ретировавшись с места, так как краснеть перед матерью было уже невыносимо стыдно.
- Вот и отлично! Не хочешь мне помочь? – она поднялась и подошла к столу, где оставила незаконченную работу.
- Давай, только это… - Кеша немного замялся, но все же признался, что его стало сейчас тревожить: - ты… не подразнивай меня, ладно? Просто для меня это как-то все непривычно.
- Ок, - улыбнулась Лариса Федоровна, вручив сыну нож и лук. – Почисти несколько луковиц, влюбле-е-ен-н-ный, - рассмеялась она, увидев то, как ее сын закатил глаза и покачал головой. – Ты ведь сам попросил, а я просто не удержалась.
Кешка показал матери язык, на что она рассмеялась еще громче, а у него на сердце даже как-то полегче стало, стоило только во всем признаться. Теперь остался один способ успокоить себя окончательно. Это во всем признаться и сказать о самом главном. Но, блин, как же все это волнительно…
Глава 7
«Все будет нормально. Все будет нормально», - бормотал себе под нос Кеша, при этом меряя широкими шагами школьный кабинет. Он много думал о том, как и что нужно будет сделать. И вот теперь настало время Х. Сегодня он во всем признается, и все встанет на свои места. – «У меня все получится. И все будет нормально. Да, да, так и будет. А будет ли так, как я хочу? Я все расскажу, и мне будет хорошо и спокой…».
Он не успел договорить, так как входная дверь приоткрылась, и в кабинет зашел никто иной, как сам Виталий Кириллович.
- Кеша, здравствуй, - мужчина был искренне и по-настоящему рад увидеть мальчишку. Не на уроке, а как сейчас, в непринужденной обстановке. Прошлый разговор у них не удался, тогда может быть, теперь все наладится? Виталий Кириллович очень на это надеялся.
- Здрасти, Виталий Кириллович, - произнес не очень громко Кеша, опустив глаза в пол. Он ждал эту встречу, а когда пришло время, совсем растерялся. Не думал, что так трудно будет во всем признаться. Но сделать это нужно было обязательно, иначе ему попросту станет худо. – Я хотел поговорить с вами наедине, поэтому позвал вас сюда, - он поднял голову, но на своего преподавателя не смотрел. – Сядьте, пожалуйста, напротив доски. Я вам кое-что покажу.
Виталий Кириллович словам юноши удивился, но все равно сделал так, как ему сказали. Он положил пальто на стул, на стол поставил свой портфель и стал внимательно изучать взволнованного Кешу, который был явно на себя не похож. Что встревожило мужчину еще больше, но он решил все-таки дождаться объяснения от мальчика, поэтому сидел тихо и давал возможность Крошечкину успокоиться и прийти в себя. Кеша пару раз вздохнул, выдохнул, потом повернулся к закрытой доске и потянулся, чтобы ее открыть. Было до жути боязно узнать реакцию своего преподавателя, но присутствие Виталия Кирилловича придавало ему сил. И только поэтому мужчина через несколько мгновений мог лицезреть надпись на уже открытой доске:
«Виталий Кириллович, я вас люблю!!!»
Мужчина на пару секунд закрыл глаза, затем вновь их открыл, потом еще раз прищурился и прочитал заново. Поначалу ему показалось, что он мог и ошибиться в том, что там написано. Все-таки усталость за день иногда давала о себе знать, но потому, как Кеша покраснел, обнял себя руками и пытался не смотреть на Виталия Кирилловиче, все написанное на доске, правда? Он покачал головой, поднялся с места, в этот момент Кеша вжал голову в плечи, начиная негромко, но четко проговаривать слова, явно давно уже выученные им наизусть:
- Это правда, Виталий Кириллович. Я и вправду в вас влюбился. Сам не знаю, как так все это произошло. Но оно случилось, и этого не изменить, потому что я вас… действительно лю…
- Кеша! – громко выкрикнул мужчина, перебив слова юноши, отчего последний поник еще больше, отворачиваясь от мужчины. – Кеша, ну, что ты такое говоришь? Какая такая любовь в твоем-то возрасте, да к тому же к мужчине? – Виталий Кириллович смягчил свой тон, подходя к мальчишке, которого, похоже, начало уже трясти.
- Я что не могу влюбиться в хорошего, доброго и интересного мне человека? - ответил вопросом на вопрос Кеша, повернув голову в сторону мужчины.
- Почему не можешь, вполне, - улыбнулся Виталий Кириллович, подходя к юноше ближе. – Но только с чего ты решил, что это я?
- Потому что для меня это именно вы, - невозмутимо произнес Крошечкин, все также не оборачиваясь к своему учителю. – Почему вы мне не верите? Я ведь никогда не лгал вам. Почему я должен что-то доказывать и…
- Тшшш, - мужчина все-таки обнял Кешу за плечи, поглаживая того в успокаивающем жесте. – Ты просто запутался и поэтому не осознаешь, что сейчас говоришь мне и в чем мне признаешься. Ты слишком юн для всего этого. Это очень серьезные слова, в которые можно и поверить…
После этих слов Кеша резко развернулся к Виталию Кирилловичу лицом и тут же выпутался из его крепких рук, проговорив с некоторой злостью в голосе, хотя это была скорее всего обида и горечь от того, что его не принимают и не понимают:
- Я говорю правду! Почему вы считаете меня какой-то малолеткой? В моем возрасте уже многие спят с девчонками, обсуждают это и ничего, живут себе припеваючи. Я что и вправду такой отвратный, что на меня и смотреть нельзя?
- Что за ерунду ты говоришь, Кешка? – усмехнулся мужчина, взяв парня за руку. – Ты очень симпатичный юноша, так что вообще не понимаю ваших девочек, которые на тебя не вешаются. Умный, красивый, целеустремленный и…
- Тогда почему вы отталкиваете меня? – не мог угомониться Кеша, всматриваясь в лицо мужчины. – Если я такой хороший и умный, тогда почему? Почему? Чем я вам не угодил? – он не заметил, как сам вцепился в запястья Виталия Кирилловича, не давая тому отступить и на шаг от него.
- Скажи, пожалуйста, Кеша, сколько тебе лет? – снова перебил мужчина поток Кешиных признаний. Тот тут же понурил голову, прошептав совсем тихо:
- Шестнадцать.
- Мне через два месяца исполниться тридцать три года, - невозмутимо проговорил Виталий Кириллович, наконец-таки отцепившись от Крошечкина. – Так что…
- Извините, - прошептал еле слышно Кеша, и как показалось мужчине, он услышал всхлип.
Кеша отступил на шаг, потом еще, еще, еще и вот парень уже стоит возле двери, взявшись за ручку.
- Да, наверно, это была глупость с моей стороны, признаться вам в своих чувствах. Вы наверняка еще больше убедились в том, что я несмышленый мальчишка.
И вдруг дверь хлопнула с такой силой, что Виталий Кириллович невольно вздрогнул и посмотрел на эту злосчастную дверь. Мужчина растер лицо руками, присел на стул, закрыл глаза и пробормотал себе под нос:
- Кеша, какой же ты все-таки смелый парень. Ты смог признаться любимого человеку в своих чувствах, а как это сделать мне?
Он перевел взгляд на исписанную красивым, таким непривычным для молодого человека подчерком доску и подошел к ней ближе. Прочитал несколько раз написанное, грустно улыбнулся, провел пальцами по каждой буковке, невольно стирая их, но все равно не мог отвести от этих слов взгляда. Как все это произошло? Почему он это допустил? Почему влюбился сам и почему позволил это сделать такому хорошему мальчику?
Столько вопросов, и не на один Виталий Кириллович не знает ответа. Не нужно было допускать до таких чистых чувств со стороны Кеши, но он и сам попался, как рыба на крючок, и с него теперь уж точно не соскочить. Ведь уже прошло столько времени, как мужчина признался себе в том, что тоже к Кеше неравнодушен. А как с этим справиться, он и вовсе не представлял.
Так он и простоял у доски, пока в класс не ворвались пятиклассники и не стали наперебой кричать кто, во что горазд. Виталий Кириллович вздрогнул и с сожалением стал стирать влажной тряпкой признания своего ученика. Стало неловко, и сердце вдруг заболело. Почему все так… несправедливо? И только звонок на урок помог мужчине отвлечься. Он занялся малышами, как он их сам называл, но стоило только закончиться уроку, как перед глазами появился грустный Кешка, обнимающий себя руками. Так хотелось обнять его, успокоить, сказать, что нужно время. Только вот время уж точно не на их стороне. Он обидел парня, и…
Его кто-то теребил за рукав, перебивая все мысли. Виталий Кириллович понял, что снова погрузился в размышления, не заметив даже, как в этот класс зашли семиклассники. Он потряс головой, нужно самому прийти в себя и погрузиться в работу, иначе…
Так он и отработал свои рабочие часы на автомате, и только придя домой, стал вновь себя накручивать, отчего естественно легче не становилось. Но по-другому ничего и не выходило. Виталий Кириллович попросту не знал, как поступить в данном случае. Такое с ним впервые. А представив, что будет завтра, на классном часе и вовсе застонал в голос. Как теперь вести себя рядом с этим мальчиком? Что говорить? Да он на него и смотреть не сможет, чтобы не компрометировать. Но все же…
Он так себя загрузил этими переживаниями за себя и за Кешу, что даже не заметил, как забылся тревожным сном. Утро вечера мудренее, как говорили многие. А вдруг завтра и вправду будет получше?
Глава 8
Кеша сидел на уроке истории и был поглощен своими мыслями, абсолютно не слушая того, что говорил преподаватель. После той неудачной попытки признаться в своих чувствах, Кеша поначалу даже решил не ходить в школу. Ведь смотреть на Виталия Кирилловича было, мягко говоря, очень стыдно, а разговаривать тем более. Да и сам учитель, как думал паренек, больше на него внимания и в помине не обращал. Но, все же взяв себя в руки, Крошечкин решил, что так поступили бы какие-нибудь слабовольные люди, а он совершенно другой человек.
Парень вздохнул и посмотрел в окно. Весна вступила в свои права основательно, и солнце светило и преображало все вокруг. Кеша вздохнул еще раз и перевел взгляд на доску, возле которой стоял Виталий Кириллович, объясняющий новый материал. Мужчина был одет как всегда очень элегантно, или же так казалось только ему, Кеше? Костюм-тройка серого цвета с голубым галстуком так здорово ему шла, что парень вновь отвел взгляд, иначе по-настоящему можно было спалиться. А неприятностей Виталию Кирилловичу доставлять не хотелось. Поэтому парень вновь стал созерцать окружающую природу за окном.
Только вот не знал Иннокентий, что сам Виталий Кириллович уже сто раз проклял себя за то, что не позволил этому мальчику большее. Ведь во сне и наяву он им только и грезил. А что еще удивительнее, так это то, что Кеша ему снился не в каких-нибудь порнографических снах и тому подобном, а вполне себе приличных и таких уютных и домашних сновидениях. Виталию Кирилловичу иногда даже казалось, что эти сны скоро сбудутся, и все увиденное во сне произойдет в реальной жизни. По крайней мере, ему этого очень хотелось, и мужчина в который раз убедился, что именно Кеша – тот человек, который ему нужен. Да и влюбиться в этого мальчика просто невозможно.
Виталий Кириллович опустил глаза на журнал, выделяя Кешину фамилию из всех своих учеников. Да и нужно было как-то сделать вид, что на парнишку, в которого влюблен, вовсе и не смотрит. В такие минуты Гордеев думал, что невольно сам стал походить на влюбленного юнца, которому все запрещают из-за своей влюбленности. Почему? Мужчина не знал, но сравнение было именно таким.
Звонок с урока стал полной неожиданностью для этих двоих. Они вздрогнули, посмотрели друг на друга, быстро отвели взгляд, и стали делать то, что делали всегда. Кеша стал собирать вещи в свою сумку, Виталий Кириллович диктовать домашнее задание на четверг. После этих манипуляций парень выбежал из кабинета, а преподаватель лишь покачал головой, решая, что так в принципе продолжаться не может.
Бегать друг от друга, не разговаривать – разве так можно? Виталий Кириллович решительно поднялся со своего места и направился за своим учеником. Хотя спустя пару минут был остановлен таким же решительным напором своих учениц девятого класса, которые оккупировали его со всех сторон, выясняя что-то там по истории. Мужчина даже не стал вслушиваться в их слова. Поэтому быстро проговорив извинения, вышел из кабинета. Он не видел, как удивились такому поведению его ученицы, как стали шушукаться их сверстники, Виталий Кириллович абсолютно проигнорировал приветствие Святослава Юрьевича, тем самым ошарашив последнего очень сильно. Сейчас главным для него являлось лишь одно – признаться в своих чувствах перед Кешей, а потом будь, что будет. Почему-то именно сейчас, в данную минуту. Наверно, то, что мужчина увидел, какими глазами посмотрел на него Кеша, сколько боли и обиды было в этом самом взгляде. Это и впечатлило Виталия Кирилловича больше всего.
Мужчина увидел русую макушку уже возле ворот школы, поэтому, чтобы мальчишка его услышал, Виталию Кирилловичу пришлось повысить голос:
- Кеша! Крошечкин! Подожди! – парнишка вроде бы остановился и даже хотел обернуться, но в тоже мгновенье прибавил в шаге. Отчего учителю тоже пришлось побежать. – Кеша! Да, погоди ты!
Но упрямый мальчишка ни в какую не хотел останавливаться. Виталий Кириллович ругнулся про себя, но свой путь продолжил. И когда он почти что достиг своей цели, поймав Кешу за руку, как Виталий Кириллович услышал недовольный голос директора:
- Гордеев! Немедленно зайдите в мой кабинет! – Крошечкин можно сказать вырвал свою руку из захвата и тут же скрылся в неизвестном направлении, а Виталий Кириллович в свое время лишь горько усмехнулся и глубоко вздохнул. Не везет, так не везет, но отступать он не намерен. И если нужно будет даже прийти домой к этому неугомонному и упертому мальчишке, то он так и сделает!
Порешив на этом, Виталий Кириллович отправился под грозным взглядом за Святославом Юрьевичем. Что сказать в свое оправдание, мужчина решит на месте, а сейчас… опять мысли повернули в сторону Кеши, отчего Гордееву захотелось побиться головой о стену.
****
- Вы это серьезно говорите или решили посмеяться надо мной и моими чувствами? – спросил искренне Кеша, до сих пор не веря в сказанные Виталием Кирилловичем слова.
Виталий Кириллович поймал неуловимого Кешу после своего урока, строго заявив о том, что у него есть пара вопросов. Так что, сомкнув губы и сердито поглядывая на преподавателя, Крошечкин остался в кабинете, устроившись напротив мужчины.
- Кеша, такими вещами я никогда не шутил и поэтому хочу, чтобы ты мне поверил. Но…
- Но! – парень вскочил со своего места, перебивая Виталия Кирилловича. – Вот всегда у вас это «но». Почему вы говорите одно, и в тоже время говорите совершенно другое?
- Кеша, погоди. Успокойся. Пойми меня и то, что я говорю. Ты любишь меня, я люблю тебя и это не шутки! Но нужно время. Ты слишком молод, а если между нами сейчас и будет что-то, то это карается законом, ты этого хочешь? Ты хочешь, чтобы у нас, не успев ничего толком начаться, тут же все закончилось? Наши с тобой взаимоотношения – это наши с тобой взаимоотношения. Но! Да-да, снова это «но»… - Виталий Кириллович говорил сбивчиво и быстро, чтобы Кеша не успел его перебить и сбежать. Снова. – Пойми одну единственную вещь – нас, таких, «неправильных» общество не приемлет, а если узнают, что молодой мальчишка живет со старым мужиком, то и подавно проблем не оберешься. Вполне можно слыть за педофила или еще кого похлеще. И нет, я не боюсь таких слов, такого отношения к себе. Просто не хочу, чтобы и к тебе относились с ненавистью. Это наверняка выглядит, будто я прикрываюсь тобой, но это не так. Я думаю о том, чтобы тебе было лучше. Когда тебе исполнится двадцать один год, то ты полностью сможешь сам контролировать свою жизнь, будешь делать то, что хочешь сам, а не по чьей-нибудь указке. Давай подождем твоего совершеннолетия? И тогда мы вместе сможем делать то, что хотим. Прошу тебя, давай с этим повременим?! Ты закончишь школу, поступишь в универ, получишь почти что диплом и тогда… - Виталий Кириллович перевел дух, но через пару мгновений продолжил: - Тогда мы будем творить все безобразия какие можно и какие нельзя. А сделать опрометчивый шаг и оступиться гораздо легче, чем исправить ошибки.
Тишина наступила так внезапно, что и Кеша, и Виталий Кириллович посмотрели друг на друга с некоторым недоумением, а потом мальчишка отчего-то покраснел, а преподаватель сделал вид, что занят изучением лежащих перед ним тетрадей. Стало неловко, почему? Кеша не знал. Виталий Кириллович тоже. Но находиться в таком вот неловком молчании было в какой-то степени даже приятно.
- Виталий Кириллович, - обратился Кеша к своему учителю после нескольких минут молчания, - не знаю, как вы, но я буду ждать своего совершеннолетия с нетерпением. И если даже вы меня и перестанете любить, то я вас нет.
Виталий Кириллович даже моргнул пару раз и посмотрел на покрасневшего парня очень внимательно, смутив его еще больше. Кеша опустил глаза и хотел было сбежать, но слова мужчины его остановили.
- Ты не представляешь, как давно я жду твоего совершеннолетия, чтобы хотя бы просто взять тебя за руку или поцеловать.
Крошечкин не веря в услышанное вытаращил на него глаза, потом мучительно покраснел сильнее, а потом ни слова не говоря, скрылся за дверью кабинета, оставив Гордеева с глупой улыбкой на лице. Наконец-то они поговорили и все выяснили. Теперь-то осталось только время, а оно пролетит незаметно, Виталий Кириллович был в этом уверен на сто процентов.
Глава 9
Кеша Крошечкин проснулся сегодня очень рано. Нужно было сделать еще много чего. Поэтому быстро позавтракав, поблагодарив маму по телефону за поздравления с Днем рождения с утра пораньше, он быстро оделся и убежал в универ. Нужно отсидеть несколько лекций, поговорить со старостой, а потом уже на всех парах лететь к Виталию Кирилловичу, сообщить ему самую главную новость на сегодняшний день.
После окончания школы, которое прошло как-то мимо парня, Кеша поступил-таки на юридический факультет. Отчего с душой поблагодарил своего учителя, на что мужчина лишь отнекивался и тоже от всего сердца поздравлял в прошлом абитуриента, а теперь отныне студента и будущего отличнейшего специалиста в юридической деятельности, смущая Кешу еще сильнее. Впрочем, это он делал всегда. А в том, что Кеша Крошечкин, а точнее сказать Крошечкин Иннокентий будет отличным специалистом в своей области, Гордеев даже нисколько не сомневался.
А то, что прошло уже пять лет с того самого разговора, когда Виталий Кириллович обещал Кеше продолжать любить его, пока последнему не стукнет двадцать один, было обнадеживающе. И парень улыбнулся этому, проезжая еще одну остановку на троллейбусе. На мгновенье Кеше даже показалось, что это все еще такой хороший, добрый сон. Потому что неужели теперь-то все будет так, как они вдвоем этого захотят? Даже не верится. Его улыбка стала еще шире. Как же хорошо, что просто слов нет. Обнял бы даже кого-нибудь на радостях, но, увы, не поймут. Точно не поймут, и даже пальцем у виска покрутят и обзовут по-всякому. Поэтому Кеша стал смотреть в окно, ни о чем не задумываясь. Хотя время от времени он снова вспоминал Виталия Кирилловича, то есть последнюю встречу с ним, и счастливо улыбался. Эта встреча произошла неделю назад, и была она какой-то немного отстраненной и умиротворенной. Кеша ведь всеми силами пытался скрыть свою радость от того, что скоро их невыносимое ожидание закончится и рассказал ему последние новости о себе и о том, что будет в скором будущем, деликатно избегая тему своего скорого Дня рождения. На что мужчина лишь кивал головой и был каким-то задумчивым, а Кеша в свою очередь списал это на то, что у Виталия Кирилловича и так забот полон рот, да и выпускные в школе на носу.
Поэтому когда парень услышал название остановки, то мгновенно его кожа покрылась мурашками. В последнее время это происходило все чаще и чаще, стоило Кеше только представить, что он сейчас будет разговаривать со своим не только бывшим учителем истории, но и любимым человеком. Крошечкин вылетел из троллейбуса и побежал в сторону дома Виталия Кирилловича. Он узнал эту информацию еще в школе, соврав секретарю о том, что ему бы очень хотелось встретиться со своим учителем и сказать ему спасибо лично. Да и расписание уроков тоже узнал он именно там.
Благодаря этому Кеша был уверен, что встретиться со своим учителем уже вот-вот, почти что осталось совсем немножко и тогда можно будет высказать все, что захочется, а еще больше хотелось его обнять. Просто обнять и вновь сказать, как хочется, чтобы они были вместе. Столько однообразных мыслей, а все равно на душе спокойно, тепло и уютно.
Когда он подошел к подъезду и посмотрел наверх, на окна третьего этажа, то сердце лихорадочно и сильнее забилось. Кеша усмехнулся. Н-да, определенно как в дамском романе. Он покачал головой и стал подниматься по ступенькам крыльца. Дверь была с домофоном, но вышедший навстречу Кеши молодой человек, как ни странно, придержал ее. Сказав слова благодарности, юноша стал подниматься выше.
И вот, стоя напротив двери в квартиру, Кеша Крошечкин замер и не знал, что ему сейчас делать. Не будет ли это все казаться Виталию Кирилловичу каким-нибудь детским лепетом и тому подобным? Не подумает ли он, что Кеша настойчив и настырен?
Но ему не удалось додумать, ведь он очнулся лишь тогда, когда его потянули за руку. Кеша посмотрел на ведущего его мужчину, и губы сами расплылись в улыбке. Виталий Кириллович все-таки очень красивый мужчина, в который раз отметил данный факт довольный таким наблюдением Кеша.
- Я так и знал, что ты сегодня придешь меня навестить, - услышал сквозь какой-то туман в голове Кеша, приятный голос своего преподавателя. – Я ждал тебя. И ты пришел. Я этому очень рад. Правда. Кстати… - он завел его в гостиную и усадил того на диван, присев напротив в кресло, не выпуская его рук из своих. – С Днем рождения! Всего тебе самого светлого, доброго, лучшего, солнечного, дорогой мой и любимый человечек!
Услышав это, Кеша опустил глаза на держащие его руки и сжал их слегка, пробормотав негромко:
- Спасибо! – а когда его поцеловали в щеку, то вновь, как в юности покраснел. Не мог он по-другому реагировать на любые действия этого мужчины. – Вы, значит, знали о моем дне рождении?
- Естественно. Как я мог пропустить такую важную дату в твоей и своей жизни, м?
- Угу, - пробормотал Кеша, смутившись сильнее. Почему-то слова, сказанные таким тоном, вызвали у Кеши именно такую реакцию. – Понятно. А я хотел сделать сюрприз, но, увы…
- Все просто замечательно, Кеша, я очень рад тому, что ты теперь со мной, - Виталий Кириллович улыбнулся в своей обычной манере, хотя Кеше показалось, что такой открытой и счастливой улыбки он никогда не видел, если только у себя сегодня утром. В предвкушении этой встречи. – Теперь-то, помнишь, мы и вправду можем делать, что хотим, ведь так?
Кеша вздрогнул и посмотрел на мужчину огромными глазищами. На что Виталий Кириллович лишь усмехнулся и попросту обнял ошарашенного и смущенного парня покрепче, шепча тому на ухо:
- Как же я тебя люблю, и когда ты улыбаешься, и когда смущаешься. И когда вижу твои красные щеки, то и вовсе не могу не полюбить тебя еще больше.
И тогда парень понял, что смущаться и краснеть больше некуда, он пробормотал еле слышно:
- Кажется, я даже не привыкну к тому, что сейчас со мной происходит. Я этому очень рад.
Виталий Кириллович на это лишь кивнул и обнял его посильнее, шепча еще какие-то глупости и нежности. На что Кеша даже удивился. Он никогда не думал, что мужчины могут быть такими нежными и понимающими.
Так они и просидели еще некоторое время, разговаривая обо всем и ни о чем. Смеялись и даже целовались. Это для Кеши было так непривычно и необычно, что он терялся, краснел, бледнел, а потом и вовсе таял в крепких, но в тоже время таких любимых объятиях.
Значит, вот такое счастье есть у Кеши. Русое, красивое и такое любимое. В точности, как и у Виталия Кирилловича. Время и вправду пролетело незаметно, а любовь стала крепче, сильнее и никакое время ей не помешает. Пусть пройдет еще больше времени, но их любовь уже пережила такие испытания, что молодым людям ничего не страшно. Они вместе, пусть будет трудно и тяжело, но они все переживут и совсем справятся, чтобы не произошло.
21.09.2013г. – 06.07.2014г.