Сирень. Её пышные кусты росли прямо перед окном нашего дома.
Когда в переулке укладывали асфальт, то сломали палисадник, и, с тех пор, ароматные букеты стали доступны всем, кроме меня - хозяйки этой красоты.
Я не могла дотянуться до цветов, зато использовала кусты для другого.
Их заросли служили наблюдательным пунктом, укрытием от дождя, а если лень было бежать во двор - туалетом. Летним днём я пряталась в них от жары, по вечерам - от дедушки, зовущего внучку-гулёну спать.
Иногда ворота всё-таки запирались раньше моего возвращения, и тогда я дремала в кустах, пока родные не спохватывались.
В общем, сирень была моим вторым домом.
Сегодня у меня особенное дело. Странно, что до сих пор никто не додумался до него. Но говорят, что я, для своих шести лет, очень смышлёная! Поэтому в кармане у меня лежат, раздобытые у соседей, косточки. А я готовлю под них совочком ямки.
Здесь, среди сирени, вырастет моя собственная вишня, спрятанная от лишних глаз. Скоро наемся до отвала.
Увлекшись земледелием, я проворонила возвращение дяди Мити. Загорелые и нарядные, они с женой рассказывают собравшимся родственникам о юге и мечте купить там дом. Правда, об этом, в основном, говорит тётя Нина.
Я быстренько выкапываю и кладу в карман несколько косточек. Появился шанс посадить вишню в Крыму. Только нужно, чтобы меня пригласили в гости, а то тётя Нина не любит, когда я захожу на их половину дома. В то время как дядя молчит и тайком подкармливает чем-нибудь вкусненьким. Поэтому я стараюсь не попадаться тёте на глаза, а дядю люблю. У них нет детей, и я часто ловлю на себе его заботливый взгляд.
Вечер в семье проходит шумно. Все, кроме бабушки, отмечают приезд отпускников.
Даже дедушка выпил стопку вишнёвой настойки и рассказывает о том, что пока я спала, прямо на улице приземлился самолёт, передал мне привет и улетел.
Дед очень серьёзный человек и я не могу ему не верить. Тем более, что налицо куча доказательств: чёрный след от колёс на дороге, надломленные крыльями ветки сирени.
Опять проспала всё самое интересное! Правильно говорит бабушка, что после четырёх дрыхнуть вредно.
Прогуливаясь по тротуару и размышляя, прилетит ли ещё самолет, я добралась до колонки.От неё тянется полив в наш огород. Шланг - старый, через дырочки брызжет вода, и я с удовольствием начинаю дрызгаться в фонтанчиках, заодно ополаскивая косточки.
Как вкусно пахнет вишня! Пожалуй, погрызу немножко отложенный запас, пока дядя Митя дом не купил.
А вот и он сам. Пошатываясь, дядя приближается к колонке и наклоняется за водой.
Я помогаю ему снять шланг. Он делает несколько глотков и вдруг валится на землю.
От испуга я нечаянно проглатываю замусоленную косточку и скорее бегу за помощью.
«Митрич, ты чего?» - кричит папа. «Ты же почти не пил!». Смеясь, все идут поднимать никогда раньше не напивавшегося дядю и обнаруживают его в неприглядном виде.
«В дом не пущу» - говорит тётя Нина и велит заносить мужа на веранду – ближе к туалету. Мне жалко его - что такое понос, я знаю не понаслышке.
Ночью мешают спать голоса и непонятная суматоха. Да и в животе всё время бурлит, как будто кто-то играет в догонялки. Обычно, в таких случаях, отец говорит: «Кишка кишке бьет по башке». Я терплю, сколько могу, и только на рассвете вылезаю из-под фуфайки, чтобы сбегать на двор. Взрослые уже на ногах.
Оказывается, дядю Митю забрала скорая. Ему стало совсем плохо и бабушка то и дело просит приехавшую тётю Аню звонить в больницу.
К девяти утра оттуда сообщают, что незадачливому выпивохе сделали промывание и после обеда его можно забирать. Ну, слава Богу! Взрослые, шумно, рассуждают о вишнёвой настойке. Дед предлагает вылить остатки, но мама с папой уверяют, что наливка в порядке, и, если необходимо от неё избавиться, то лучше отдать им.
Взяв хлеб и треугольный пакет молока, я ухожу из галдящего дома. Нужно проверить и полить будущий урожай. Затем иду к подружкам, на соседнюю улицу, где вскоре забываю о событиях вчерашнего дня.
Вечером меня встречает тёмный траурный дом. В полдень дядя умер… Всему виной оказались вишнёвые косточки. Так говорит заплаканная тётя Нина, приготовившая злосчастную настойку.
Достаю из кармана припасённые для юга косточки и вспоминаю, что накануне проглотила одну. Что же теперь со мной будет? Я умру?
Выяснить это не удаётся - родители куда–то уехали, бабушка безмолвно лежит на сундуке, а дедушка постоянно курит и не слышит моего вопроса.
Подумав, направляюсь в сирень и сижу там, в ожидании смерти. Выковыриваю посаженные косточки и бросаю их под колёса проезжающих машин.
А что мне ещё делать?
Прошло больше сорока лет......Но колонка всё там же.....