За столом в одной компании
------------------------------------------
Сижу за столом в одной компании. Напротив семейная пара: муж таксист – жена программист. Он крупный, грузный, простоватый еврей. В курчавых зарослях на груди прячется размером с шестеренку промышленного механизма золотой магендовид.
Она - блондинка, симпатичная молодая. Старается обратить на себя внимание. Громко говорит приятельнице через стол: “Представляешь, я его ранаю, а оно не ранается”.
- На каком языке вы разговариваете? - спрашиваю я.
- На русском, а что?
- А на каком языке вы программируете?
Она, подозревая подвох:
- А на каком вам надо?
Переключаюсь на мужа:
- Давно в такси?
- Десять лет скоро, - говорит он со вздохом.
- Не надоело?
- Надоело, а куда денешься, из такси еще никто не смог уйти.
- Сколько сейчас стоит медальон?
Это слишком серьезный вопрос, для того чтобы блондинка могла позволить отвечать мужу самостоятельно.
- Когда мы покупали, стоил сто сорок тысяч, сейчас - миллион. Но мы не собираемся продавать. Пусть детям будет. Она показывает головой на бассейн, где купаются и визжат толстые, розовощекие, похожие на отца девочки-близнецы лет семи. - Любой гараж дает сегодня за медаль три-пятьсот в месяц.
- Вы на кошерном счетчике работаете? - спрашиваю я у него.
- Что я гаражник, на кошерном счетчике работать. Ты знаешь сколько сегодня стоит бак залить. Семидесятник. Новое колесо - двести баксов. За грязную машину тикет - стольник. A налоги, а прочая фигня.
Я понимаю, что эта тема много раз обсуждалась.
- А вы, - обращаюсь я к блондинке-жене, - как стали программистом?
Она польщена вниманием отвечает охотно:
- Когда мы только приехали, надо было решать что делать. Сперва, конечно, на велфер сели, фудстемпы, но вы же не будете всю жизнь на велфере. Я считаю, что это очень позорно приезжать в Америку и сидеть на велфере. Зачем вообще тогда нужно было ехать. Я телефонисткой на станции работала. Подумала и решила, что больше всего мне подходит программирование. Пошла на курсы при местной джуйке, взяла язык и кончила на компьютера.
- А как вы нашли работу? Самое сложное, я знаю, найти работу.
- Ой, я вас умоляю, - вмешивается муж-еврей, - это было такое время, что по городу ездили собаколовы, хватали людей учили на комьютера и устраивали на работу. Всем были нужны программисты.
Жена-блондинка смотрит на мужа-еврея внимательно и говорит:
- Все, ты больше не пьешь.
- Я - женщина, - говорит она уже обращаясь ко мне. - Мы, женщины больше способны к программированию чем мужчины. Я ошибку в коде нахожу быстрее тех, кто университет заканчивали. Бывает всем офисом ищут, не могут найти, тогда меня зовут. У меня английский язык в сто раз лучше чем у него, - она указывает вилкой на мужа, - если нужно с американцами договориться, он меня всегда вперед пускает.
- Тяжело одному работать каждый день? - спрашиваю я.
- Тяжело, но я выбираю лучшее время с трех до восьми. Раньше у меня напарник был, но его подстрелили.
- Как это случилось?
- Черные. На автобусной станции диспетчер подсадил двоих в Бронкс везти. Не откажешься. За рефьюз триста баксов штрафа. Я ему всегда говорил, если грабят, пистолет нож, не спорь с ними, не зли, отдай. Сколько они у тебя возьмут: двести, триста долларов. Будешь жив, еще заработаешь. А он полез руками отнимать. Выбили глаз, в голове застряло. Сейчас еще эпилепсия почти каждый день.
- Это его брат, - вмешалась жена. Они по одному лайсенсу работали, чтобы воркингкамп не платить. Когда это случилось, все раскрылось, город нас судил и вообще медаль хотели забрать. Хорошо, толковый лоер попался, отбил клайм.
- Медаль теперь грязная - двадцать лет не продашь, - говорит муж-таксист.
- А мы и не собираемся продавать. Брокер сказал, медаль еще дороже станет. Кругом же эта их инфляция, - говорит жена.
- А где сейчас брат? - спрашиваю я.
- В нерсинг хоме.
- Вы как-то помогаете ему? - спрашиваю я.
- Конечно, говорит она, - это же его дети.
Она показывает на девочек в бассейне.
- А где их мать? - спрашиваю я.
- Я их мать, - говорит блондинка. Он на мне был женат, а потом уже...
Вдруг она сильно бьет себя по щеке.
- Комары тут у вас, - говорит она.
- Самки, женщины, между прочим, - замечаю я.
- Откуда вы знаете? - спрашивает она.
- Самцы кровь не сосут.
- Чем же они питаются тогда, ваши самцы? - она смотрит мне в глаза с ****оватой наглинкой и машинально подтягивает бюстгальтером грудь.
- Сладким нектаром, прозрачным соком растений, - говорю я многозначительно.
- Вот видишь, - говорит муж-таксист и наливает себе полный фужер красного калифорнийского вина.