Первым в нашем селе бросил курить дед Петро. Прижимистая жинка-москалиха не нарадуется - раньше старый пердун мало того, что пропивал половину пенсии, так половину от второй половины ещё и прокуривал. Куцего остатка куцей пенсии едва хватало на лекарства: без них деду не давали уснуть зелёные чёртики, окопавшиеся в соседском огороде, заросшем огромными лопухами после А Т О. Бисовы инопланетяне разбомбили новые соседские хоромы, а заодно и старый покосившийся дедов нужник. Дед до сих пор клянёт супостатов: не могли чуток повременить со своей бомбой – жинка как раз бежала прятаться в нужнике после очередной ссоры и неудачного применения боевого рогача.
Но Петро не был бы Петром, если бы и здесь не извлёк своей выгоды: натаскал кирпичей с соседского пепелища и нужник отгрохал капитальный, с большими башенками и маленьким загашником для четушечки, с хитрым замком на металлической двери из соседской калитки. Дурной дед как-то в присутствии бабы неосторжно в очередной раз проклял зелёных человечков за поспешность в бомбометании, и теперь уже ему частенько приходилось спасаться от рогача в своей каменной крепости, на пару с четушечкой пережидая, пока жинка сменит гнев на милость, а рогач водворится на своё привычное место в кухонном углу.
В общем, нужник дело нужное, а уж в нашем повествовании занимает место просто-таки мистическое…
Встал однажды утром деревенский дон Педро де Кальвадоса, нащупал в полутьме банку с огуречным рассолом, залил пожар в организьме и , с неизменной «Примой» в редких зубах рысцой в одних полосатых труселях понёсся в место ежеутренней медитации, умиротворения и облегчения.
Присел на корточки, зажёг спичку, прикурил – и, по давней привычке, спичку-то в очко и выбросил.
Тут оно и БАХНУЛО…
В селе просыпаются рано, поэтому свидетелей дедовой стометровки было немало – древний бывший школьный физрук до сих пор сокрушается, что проглядел в маленьком Петрике чемпиона –до больницы воющий спринтер со спущенными труселями добежал в одно мгновение.
В больнице Петро вопил ещё недели две, а потом пару месяцев ходил в раскорячку. До ветру дед нынче в любую погоду бегает исключительно в соседские лопухи, от сигарет шарахается, как чёрт от ладана, а подвыпив, пуще прежнего клянёт зелёных человечков…хоть они здесь, по большому счёту, вроде бы и ни при чём…
……………
Вторым приобщившимся и очистившимся был Васька-Ферт, примак Ирки-с-Прибабахом. Вообще-то Ирка девка ничего, но деревенские клички на ровном месте не даются. В детстве Ирка росла слишком любопытной …впрочем, как и сейчас – хлебом не корми, дай в соседское окошко за занавесочку вечерком заглянуть. Ну и подлезла слишком близко к колхозному жеребцу, когда он очередной кобыле жеребёночка делал – копытом по лбу бестолковому не слабо получила. С тех пор плоховато видит, слышит ещё хуже и всё прынца на белом жеребце ищет.
Правда, первых три прынца от Ирки сбежали, а вот Ферт как-то прижился: Ирка хоть и с прибабахом, но готовит неплохо, а Васька пожрать не дурак. К тому же, сам башкой стукнутый: пацанёнком с дерева спикировал, но откачали на Иркино счастье.
В прошлой городской жизни Ферт с трудом освоил компьютер, кое-как и Ирку научил несколько клавиш нажимать. Теперь у них два чуда техники: одно в Васькиной спальне, другое в Иркиной кухне. Васька с прынцессой предпочитает общаться через интернет: так прынцесса кажется умнее и загадочней, а на прибабахи есть кнопочка «Делит»…
Кличку Ферт нужно оправдывать, поэтому Васька постоянно носит лаковые калоши, фетровую шляпу и бреется каждый день: небритого и без шляпы его частенько путают с деревенским дурачком Мыколой, который тоже любит изрекать умные мысли, понятные лишь таким же посвящённым…
Вот эта то ли привычка, то ли необходимость вкупе с тягой к городским удобствам и выпендрёжу Ферта и сгубила.
Однажды утром, разложив бритвенные принадлежности на полочке в ванной, Ферт пыхнул «гаванской» сигарой, подмигнул ДЖЕНТЛЬМЕНУ в зеркале и крутанул ручку крана.
Тут оно и БАХНУЛО…да так, что даже ВОДА ЗАГОРЕЛАСЬ и полилась струёй пламени в Васькины подставленные руки и в лицо…
Жаль, не в один день с дедом Петром бахнуло, поглядела бы деревня, кто из двух спринтеров пошустрее будет. Короче, с того дня Ваське бритва уже без надобности, и сигары он Мыколе отдал…чёрт с ним, что так они с Фертом ещё похожее стали…
Кстати, дед Петро почему-то тоже всегда без щетины, хоть с бритвой его даже москалиха больше ни разу не заставала…
……………
Село над «героями» потешалось, те же даже загордились своей исключительностью. Но смеяться и гордиться пришлось недолго: очень скоро курить бросили все. Решили, что дело в воде: попьёшь и закуришь – тошнит, закуришь и попьёшь – тошнит. А потом затошнило и некурящих…
Мы сейчас в своей воде только стираем. Питьевую же по доброте душевной привозит компания «Шелл» - когда своим на сланцевые скважины везёт, которые за старой овчарней пробурили…