Они иногда звонят заранее. Камень на их сердце вынуждает говорить тихо и дождаться, когда в приемной никого не будет. Эта не та ситуация, когда хочется чтобы весь мир сопереживал с тобой. Нет. Не хочется никого видеть и слышать громкие звуки. Эзопов язык. Глаза, упорно смотрящие куда-то в угол.
— Можете дать ему последний укол?
— Да, могу. Когда?
С такими людьми, как правило, все проходит быстро, тихо и прилично. Никто не желает шума, суеты и чем менее около нас помогающих, тем лучше для всех нас.
Но иногда случается наоборот. Особенно когда это случается неожиданно. Забыл привязать собаку, выезжал из гаража и сбил. Из-за угла вылетела кошка, лопнул карабин и полный сил молодой пёс влетел прямо под колеса. У соседей выскочил со двора их проклятый людоед (Говорил же им, сделать там новую защелку!) и одним укусом сломал позвоночник маленькому Тобику, который к тому же был на поводке. Тогда в основном приезжает отец семейства и вот здесь надо вести себя вдвойне корректно и аккуратно. Неестественно бодрый и перевозбужденный мужчина, расказывающий, что был бы у него пистолет, он бы не стали тревожить женщину-врача в ее свободное время и сделал бы все сам… Эти бывают хуже всего. Они могут неожиданно упасть в обморок или бросить в вас умирающую собаку… Или разрыдаться в истерике и тогда приходится сначала утешать их, а потом давать собаке наркоз и только потом, когда собака уснет, отпускать ее. Но сначала надо успокоит человека… Или… Нет, на меня никто никогда не нападал. Даже пара, которой я усыпила против их воли наполовину сгнившую и пол-года парализованную доберманку с давно умершими глазами. Но как будет вести себя человек, чья помощь ветеринару в этом «последнем уколе» просто необходима, я и за тридцать лет ветеринарной практики предсказывать не научилась. Человек в стрессе непредсказуем. Но люди стараются. Стараются изо всех сил помочь и облегчить частичке души своей последий шаг в безмолвие. Потому что мы боимся. Сами боимся этого шага в неизвестность. Боимся, что нам никто не поможет. Боимся, что случится худшее и мы потеряем силы, волю, сознание, но будем жить на этой границе. Безнадежно жить, умерев наполовину. И никто не отпустит нас, не снимет с заколдованного крючка. Это всегда тяжело. Но только в России умеют это сделать еще тяжелее.
Да, я за разрешенную эвтаназию. Я за существование хосписов, где помогают безнадежно больным прожить их последний час без боли и уйти сохранив достоинство. Я за легальный выбор, когда уже нет выбора. И я против закрытых отделений реанимации, куда в России не пускают никого и человек умирает сам, брошенный и оторванный, наказанный еще и одиночеством.
Простите, у меня сегодня тяжелый день.
Все родные и друзья у меня в порядке, но вот так. Вырвалось.