Однажды в древнейше-профессиональном заведении стал я свидетелем (и даже кагбэ чуть-чуть, вяло так, действующим лицом) одной сценки, которая меня умилила тогда ну просто-таки чрезвычайно. Попал я как-то на совещание по одному крупному договору в кабинет мамега-первого пропапега. Нас за столом – несколько человек. Сидим, ждём представителей зокащега – скажу только, что очень даже небедного, но это к делу не относится, а только объяснит, почему я вдруг поневоле в такую не характерную для меня тусу угодил.
Ну, ждём, значит, вяло беседуем ни о чём, с мыслями собираемся. И тут я по своей привычке между делом отпускаю какую-то совершенно даже невинную, лёёёёгонькую шутку про папега! Но ведь – ШУТКУ! ПРО ПАПЕГА!! И все замирают. Мамег же бледнеет с лица, давит меня тяжёлым взглядом исподлобья, а потом медленно переводит его на карнизы потолка и выразительно их озирает. А потом снова на меня зыркает. Зомбирует взором: понял, мол, сцуко? Прикуси язык!
А я сижу себе и думаю: так-перетак, это ж первый пропапег, блин! Это ж предпоследний этаж ихней растакой-то бандитской вертикали! Выше-то тока кто? Правильно, тока сам папег. Так кого же она тогда опасается? Кто может приказать ей прослушку засунуть? Опять же правильно. Тока он и может. Вот это да! Какие высокие отношения! Сколь глубокое взаимное доверие у руководства.
Штирлиц шёл по коридору...