Э. С. Уинн. Шустрый

               
Аннотация: Универсальный солдат на вселенской войне - это клон с роботизированными мозгами. Киборги отдыхают.

E. S. Wynn
Forwun

В тот самый момент, когда интеллектуальный модуль вживлён в серое вещество моего мозга, я осознаю, что у меня появилась цель. Я понимаю суть и концепцию, символы и даже правила стерилизованного участка территории далёкой планеты неведомой галактики. Я превосходно владею телом, умею на глаз определить вес, расстояние, инерцию.

Я хорошо владею оружием.

Код моего модуля «CZ-1063», но женщина за стеклянной перегородкой вызывает меня «шесть-три», причем так быстро, что получается «шустрый». Я легко воспринимаю ее инструкции на слух, но силиконовый поток информации, направленный в модуль, воспринимает ее более детально. Миссия проста.

Бежать.

Задание длится 7.2 секунды. Успеваю сделать три вздоха, и тут же сенсорный рычаг выбивает из-под меня пол, бросает тепловые волны, которые сжигают мою плоть еще до того, как я успеваю отметить что-либо, кроме приближающейся режущей боли. CZ-0538 получает незавидное задание вырезать модуль из моих обуглившихся останков. Исследователи снимают показания своей аппаратуры, сверяют их с данными моего мозгового чипа, чтобы убедиться, что урок усвоен. Через несколько часов модуль очищен и встроен в мозг нового тела, клона предшественника.

Второй забег продолжается почти три минуты, но мои рефлексы преодолевают установки задания, и я бросаюсь в сторону, прямо на стальные зубья мясорубки, которая тут же превращает тело в гамбургер. Опять CZ-0538 извлекает модуль из страшного месива, и вновь, через пару часов, я на тестовой площадке. Бегу. 

Восемь минут бега, обманных кругов, ухода от слежения, ударов о стены на полном ходу в попытках уйти от пуль, которые потоком бьются о стальные стены. Восемь минут до того, как я падаю лицом вниз со сломанной, дымящейся спиной. По гладкому стальному полу ровными струйками течет кровь. Восемь минут… затем несколько часов восстановления перед очередным забегом.

С шестой попытки я завершаю курс невредимым, изучив все способы и приемы, примененные исследователями для воссоздания смертельного мира, который я должен преодолеть. Стена раскрывается, и женщина за стеклом, та, которая зовет меня «Шустрый», отдает мне новые команды.

Подойти. Ждать.

Мои чувства обострены, но я не чувствую угрозы. Проходят часы; я стою и жду, мое тело напряжено, готово в любой момент к продолжению подготовки к миссии, к любому сюрпризу, который проявит себя тут же, как только я расслаблюсь. Порежет меня на ленты или сожжет до костей. Но ничего не происходит. Ничего.

Вдруг поток информации влетает в интеллектуальный модуль. Новые инструкции. Иди.

Путь, проложенный силиконовыми синапсами модуля, ведет меня сквозь коридоры, напичканные камерами и сенсорами, которые я ощущаю, но от которых не могу скрыться. Фатальных последствий нет, только постоянное, пассивное сканирование. И – поворот в помещение, в строй таких же, как я, клонов, управляемых вживленными чипами, - нас сотни. Все готовы отбыть в неведомую нам отдаленную точку пространства.

Пятьдесят семь метров, ровно пятьдесят семь метров – и я останавливаюсь на входе в широкий грузовой отсек; глотаю душный воздух, пока свисающий с потолка робот выжигает штриховой код на моей правой щеке. Шипящая плоть, - мозг регистрирует боль, но приказы, миссия имеют приоритетное значение. Разворот; руки вытягиваются вперед и принимают бронированное снаряжение, блестящий шлем, противогаз и винтовку. Затем прямо в мозг поступает команда – тридцать секунд на переодевание и размещение в многоместной криокамере. Автоматически опускается люк, я закрываю глаза, позволяя подступившей темноте унести мое сознание в сладкую пустоту.

Путешествие длится долго. Я не сплю, знаю только, что корабль, внутри которого нахожусь я и еще сто тысяч других клонов с вживленными интеллектуальными матрицами, должен покрыть расстояние в шестьсот девяносто световых лет, чтобы доставить нас на поле боя где-то на планете Дельта Орион В. Посадка вызывает торнадо, жестокий, визжащий, громыхающий; он слышен через оболочку корабля, который, пробив атмосферу, мягко садится на раскаленный песок. Отстреливается люк криокамеры, инъекция превращает вялые рефлексы в мгновенные реакции – в мерцающем свете красного солнца я бегу с винтовкой наперевес, оценивая обстановку, поражая безликие силуэты врагов тонким лучом,  прожигающим плоть и расплавляющим кости. Глаза рефлекторно определяют цель, мозг считывает количество попаданий и наводит винтовку вперед, вправо, влево…

И вдруг песок встает стеной, в красных и черных отблесках. Какое-то время ничего не слышно, ничего не видно, только песок… красный… обильным потоком  густая жидкость пропитывает всю амуницию.

Программа отключается: повреждение коры головного мозга ведет к потере способности управления телом более чем на 50%. Боль нарастает, силы тают. Из последних сил я закидываю руку за голову и одним быстрым, эффективным движением ломаю себе шею.

Я прихожу в себя; мозговой чип вживлён в серое вещество нового клона. В промежутке времени, которое ушло на замену моего изуродованного тела на новое, те другие клоны, управляемые другими матрицами, завершили бой, безжалостно уничтожив врага. Что-то во мне ищет выхода, зная, что я могу принести больше пользы. Шанс отличиться не медлит. Новый штрих-код выжжен на щеке, в руках новое снаряжение и новая винтовка.

Ждут новая криокамера и триста двадцать семь световых лет перехода дальше, в глубину вселенной; следующая битва уже началась.

Forwun By E.S. Wynn

From the moment the sentient mesh is mated with the neural tissue of my first body, I know that I have a purpose. I know the concepts, the symbols and the grammar of a sterilized strain of stan-terran. I am acutely aware of my body, know how to measure and calculate weight, distance and inertia with only a glance.

And I know how to use a gun.

The name coded into my mesh is CZ-1041, but the woman behind the glass calls me Four-One, runs the words together so it sounds like Forwun. I take her simple instructions verbally, but a silicon-quick stream beamed directly to my mesh provides the real details. The mission is simple.

Run.

My first assignment lasts 7.2 seconds. Three breaths, and then a brush with a sensor drops the floor out from under me, triggers waves of heat that wash through my flesh before I can register more than the edge of a cleansing pain. CZ-0538 is given the messy task of cutting the mesh out of my carbonized corpse. The researchers make notations, check the data saturation in the machine side of my mind to make sure the lesson sticks, and within a few hours, my mesh is cleaned and mated with the neural tissue of a new body, a clone of my last.

My second assignment runs almost three minutes before reflex overrides reason, tosses me sideways into the toothy blades of a meat grinder, turns my clone body into hamburger. Again, CZ-0538 picks the mesh out of the mess, and in another few hours, I'm back on the testing floor, running.

Eight minutes of running, of dodging rounds, sensor sweeps, rebounding off of walls at high speed, trying to stay ahead of bullets that scar steel in volleys. Eight minutes before I fall face-first to the floor, back riddled and steaming, blood rolling in steady rivers across smooth steel plating. Eight minutes, and then another few hours before I'm back on the floor again, running, running.

It takes six attempts for me to reach the end of the course unscathed, learn all of the ways and places the researchers have built death into the world through which it has become my mission to run. A wall opens, and the woman behind the glass, the one who calls me Forwun, uses verbal commands to give me a new mission.

Walk over there. Wait.

My senses are tuned, sharp, catch nothing I can perceive as a threat. For hours, I stand and wait, body taut, ready for the part of this mission, this test that will surely swoop in the moment I relax, carve me into ribbons or scorch the flesh from my bones. Nothing comes. Nothing.

And then a stream of data hits my mesh. New instructions. Go.

The path laid down in the silicon synapses of my brain-mated mesh-mind takes me through corridors studded with cameras, with sensors I can feel but can't escape. No death comes, only a steady, passive scanning - and then a bend in a hallway funnels me into a line of others like me, clone bodies driven by sentient meshes, hundreds of us, all bound for the same distant navpoint.





And then the sand rises up, flashes with spilled red and blackness. For a moment, there is no sound, nothing but the sand, the red - a thick wetness gathering somewhere, filling my sinuses -

Programming kicks in. Damage to the cortex has rendered my clone body over fifty percent inoperable. Pain builds, powers resolve. With the last of my strength, I reach up, snap my own neck in one quick, efficient move.

When I awaken, my mesh is already mated with the neural tissue of a new clone body. At some point in the darkness between my old body and this new one, other clones driven by other meshes have brought the battle to a close, annihilated our enemy with ruthless efficiency. Something in me strives to do better, knows that I will do better, and the chance presents itself immediately. A new barcode is burned into my cheek, new armor and a new rifle are assigned to me.