Гриша дожевал последний блин, запил его горячим чаем и посмотрел на Веру, которая доедала свои блины, предварительно разрезав их на маленькие кусочки.
- Вера, - сказал Гриша, - мы уже месяц встречаемся. Меня все устраивает, но…
Вера перестала жевать и удивленно посмотрела на Гришу, который, отведя взгляд, продолжил, с трудом подбирая слова:
- Меньше всего я хочу, чтобы наши отношения выглядели так... как петух топчет курицу.
Гриша снова взглянул на Веру и увидел, что ее глаза заблестели, как бы говоря, что она не прочь быть курицей.
- Ты ешь, ешь, - поспешно сказал Гриша.
Вера вилкой ткнула в кусочек блина.
«А она действительно похожа на курицу, - подумал Гриша. – Задница большая, головка маленькая. Накрошила в тарелку и носом туда целится».
Гриша почесал себя за ухом и заговорил снова:
- Понимаешь, во всем должна быть особая пикантность, ну, в смысле, разные там штучки-дрючки...
- Дрючки? – Вера перестала есть.
- Я сколько раз просил тебя называть кое-что иначе, а ты как называешь?
- У меня писька, а у тебя пиписька, - хихикнула Вера.
- Детский сад.
- Я никогда не материлась и материться не собираюсь, потому что в нашей семье никто не выражался, даже папа.
- Причем тут твой папа? Чистая, скромная девушка мне на ушко такое... Ты ешь, ешь.
Вера отодвинула тарелку и надула губы.
- Вера, почему вечно на тебе этот длинный балахон и какие-то калоши?
- А вокруг столько высоких каблуков, коротких юбок и матерных слов, - ответила Вера, встала и ушла.
Гриша не искал больше встречи с ней, но вскоре все же увидел ее в том самом кафе, где они расстались, и куда он зашел по привычке поесть блинов. Вера не заметила Гришу, потому что во все глаза глядела на какого-то типа, который сидел с ней за одним столиком. Верин спутник был в цветастой рубахе и с гребнем крашеных волос на голове. Он оживленно о чем-то говорил, отчаянно жестикулировал и подпрыгивал на стуле. Было такое ощущение, что он сейчас взлетит на стол и закричит «Ку-ка-ре-ку».
2014