Крючки

Слова крючками цепляются друг за друга, образуя цепь мира несуществующего. В жарком горниле плавятся звезды, и в круге дыханием жизни наполняется основой ликующей форма для кого-то странная.  Для кого-то привычная форма, кому-то отвратная. Серый день праздного лета, огонь в глазах первых людей, умирающих из-за глупости своей. На грани безумия и разумности я говорю вам о ней. И можно ни капли не верить в сей бред, можно закрыть глаза и не слышать или вообще выйти вон, достаточно сделать шаг с крыши, навстречу любимой поэтами квартирными свободе. Но человеческая природа самокопания и познания берет верх, и мыслями устремляется к самому главному – к ее теплу. Вряд ли оно кого-то согреет без весомых на то оснований, но знание порождает желание, желание порождает стремление, а стремление двигает телом. Вот кто-то спросил – какое мне до этого дело? Я сижу всегда ровно, хожу прямо, перепрыгиваю ухабы, обхожу ямы и все нормально. Кому нужны идеалы в жизни – от них воротит, идеальное – не живо, мертвое не прельщает и значит, о чем мы здесь говорим – не нужно бесцельно время тратить. Уж лучше очередной информационный поток пустить себе по венам. Хорошо. Пусть так, и идеал или образ действительно скупы на содержание, но образы двигают чувствами, и мы возвращаемся в цикл желаний. Не потребностей из пищевой цепи, а разрывающего разум восторга. И долго ли можно притворяться звеном? Возможно до самой смерти. А потом? Действительно, что потом мало кого интересует и вот тогда приходит она. Я возвращаюсь  к ней постоянно. С самого рождения человека любого, она рядом. Пятничным вечером могут светить лампочки тускло через грязные окна парадных. На трансформаторных будках граффити, рядом с репетиционной базой в помещении подвального типа. И туда-сюда снуют какие-то хиппи. Солнце уже за горизонт не заходит, возвращается праздность. Стаканы наполнятся в очередной раз дешевым пойлом, поработит табачный дым восприятие окружающего, умиротворенность разольется внутри. Не горит огонь, не освещает путь по следам ее, не будет нам покоя ни в этой жизни ни в следующей. Признак всеведения запущен диском солнечной берегини. Разверзается бездна за дверью ванной комнаты, растягиваются в часы минуты и беспричинный смех обрывается около трех часов ночи. Точно.