-- ...Ну, вот теперь и познакомились.
-- И я тебе рад от души.
-- Не знаю, почему, и я! Вот так я и живу...
-- Судя по счастливым лицам, по милым улыбкам, у вас уютно, надёжно и тепло. Давно мечтаю об уюте. Может быть научусь от тебя.
-- Ох, Лёва... На нашу долю тоже всё в двойной мере досталось... Хоть и рост вполовину.
-- Но теперь, Надюша, надеюсь, лихо позади? Всё у тебя будет складно и тепло. Мне очень очень этого хотелось бы. Хоть и тянет поболтать, вынужден пожелать тебе спокойной ночи... Я буду рад всегда, когда увижу сигнальные мигающие звёздочки "Вам сообщение".
--Я тоже иду спать. Буду рада. Спокойной ночи!
Надя писала стихи с детства. "В стол". Стесняясь выставлять содержимое души напоказ.
Когда Богданка подрос, в доме появился компьютер.
-- Это тебе в честь годовщины нашей свадьбы, -- сказал Пашка.
Как-то семья ужинала. По какому-то каналу шла авторская встреча с автором-исполнителем со "скромным" псевдонимом Аслан.
-- Ни много, ни мало... -- усмехнулась Надя.
Но когда он запел, даже Богданка открыл рот. Голос был бархотно-мягкий, какой-то уютный, вливающийся теплом глубоко в душу. Потом Надя случайно наткнулась и интернете на его сайт. Решила поблагодарить за творчество. Лев Ткачёв или Аслан неожиданно откликнулся... Надя показала свои стихи, завязалась переписка... Они стали общаться сообщениями в одной из соц. сетей.
Лев ездил с гастролями по всей стране. Обещал доехать и до города, где жила Надя...
И опять бессонные ночи... Только-только ей показалось, что... А тут! Ну как ей признаться ему, что она еле ходит? Не разочарует ли это его? Не оттолкнёт ли?
-- ...Лёв, не хотела тебе "колоться". Скидываю маски, но попадаю в клише.. Я, Лёва, инвалид. У меня расщелина позвоночника. 2 года назад вставили имплантант... Это меня Пашка благословил расколоться. Вдруг правда свидимся. И - тебе мешком по голове. Уже был случай. С нашего прихода парень со мной тут общался, а в храме шарахнулся. Но молодец, через два месяца с собой совладал... Общаемся.
Она нажала ENTER и ждала реакцию... Только бы... Только бы не было слащавости, жалости или "восторгов" её силой воли... Только бы. Сердце бухало на весь спящий дом. Она чувствовала, как пульсировали вены, а из глаз лились слёзы... Карандашик забегал.
-- А я всё думаю, чего ты не договариваешь? Есть у меня друзья среди таких людей. Я не смотрю на то, как выглядит человек, мне душа важна. А среди моих друзей много очень по-настоящему талантливых...
-- Ну вот... Я же говорю - клише... Уже другая сказка. -- Она откинула голову назад и кусала губы.
-- О чём ты, Надюшка?! Какая другая сказка? Я толкую тебе о том, что беспомощность и болезни тела меня никогда не пугали.
-- Ты подсознательно находишь аналогии, где не надо.
-- Меня другое в женщинах отвращало: бездушие. От того так к тебе и потянуло...
Она помолчала, взяла себя в руки.
-- Лёва, как тебе стихотворение "Я сжигаю мосты"? Написано лет 20 назад, но... Как будто мосты за собой можно сжигать дважды... Обломки оставались...
-- Я в этом мало понимаю.Никогда мосты не жёг. Я не общался с негодяями И по этому, даже при разводе, я продолжаю любить и дружить. А прошлое, вместе с его обитателями, мне становится просто другом.
-- Я про свои мосты... Мосты, мечты... Люди тут не причём. Я в стихах писала скорее о страстях. И вот, вновь ощутила это состояние, поняла, что это дело ещё далеко не доделанное, опять надо подчищать да выжигать огнём... И всё-таки, не знаю, как у тебя, есть прошлое, которое не хочется считать другом... Я о покаянии. Есть прошлое, за которое стыдно, хотя и манит... А ты, добрый, хороший, умный, потому и понимаешь, и любишь тех людей, которые даже причиняют тебе боль. А я о другом, я о личном прошлом, о огрехах и ошибках. Вот сейчас... Я очень хочу пожалеть тебя, мой благородный Лев. Но очень боюсь сделать тебе больно... Я ж блажная! через чур детский сад. А на фига тебе он?
-- Да ладно... Что со мной будет?! Я уже привык к одиночеству и безответной любви. Мне её Небеса спецом посылают, что бы писалось, а не спалось. А вот на счёт блажного детсада, это ты в точку. Вот он-то меня и пленил. А больше никто не мог привлечь. Знаешь, я чувствую тебя, и сердце колотиться, как давно уже не волновалось Сейчас договорюсь, чувствую...
-- До чего? Корвалол рядом?
-- Вот ведь сразу и не сообразить, как ответить. Всё-таки хоть и влюблён,но с замужней женщиной разговариваю..
-- А у меня опять детский сад. Муж есть муж... А ты есть ты... Знаешь, между мужчиной и женщиной возникает влечение. Это естественно. Но потом это всё переходит в другие формы. У меня так.
-- Так ведь я вторгаюсь в чужую жизнь. Нарушаю её гармонию.Я за это самого себя же и не прощу. Всегда других учил не соваться меж любовью.
-- Никуда ты не всунешься. Любовников иметь я не хочу. Порывы плоти тушить научилась. Мне нужен ты как сильный, добрый, мудрый... ТО, что нужно тебе, никому не нужно! Да и ты меня не понёс бы....
-- Вот те на!!! Это почему же? У тебя самооценка неверная. Я же и глаза твои на фотках читаю... Вот из-за них и влюбился наверное... Надо бы хоть по карте посмотреть, где ты от меня...
-- Далеко.
-- Сколько?
-- Ой, боюсь соврать. Добежишь?
-- Хочется очень... Спасибо, родная, за тепло твоё. За ласку в словах спасибо. А может и за любовь.
-- Скажи, чтоб я успокоилась. Тебе правда это нужно???
-- Очень!!!
У Нади закружилась голова... Она заплакала... "Боже, благодарю Тебя..."
-- Только ты это можешь.
-- Только бы больнее не было.
-- А ты не сомневайся. Тогда и боли не будет... Я тебя уже через расстояния рядом чувствую. Мне теплее. И смысл и надежда со мною.
-- Меня ли???
Ей все стали делать комплименты... Ей хотелось со всеми поделиться своим счастьем... Но... Был и страх. Она вспомнила реальный случай и написала миниатюру. Кинула ему в почту.
Тридцать семь
-- Да промойте ей желудо-о-о-ок, -- уже не кричала, а стонала Лиза, сидя на своей кровати и раскачиваясь из стороны в сторону, глядя на серое лицо Алёнки в обрамлении чёрных кудрей. Хрупкое тельце хохлушки ещё вздрагивало в судорогах. Глаза уже закатились, губы оставались странно-алыми.
Над кроватью стоял молодой дежурный врач, растерянно смотрел на Лизу и, как бы убеждая её, повторял:
-- А вдруг это от ДЦП?...
... Он - ведущий инженер НИИ химии, женат, двое лапочек-дочек. Ему под сорок. Душа компании... Там, где он появляется, становится шумно и весело. У него парез ног Но это не мешает ему оказываться почти сразу в нескольких местах.
Алёнка из-под Донецка. Красавица-украинка двадцати семи лет. Здесь, в городской клинической больнице Москвы она уже два месяца. За это время она научилась сидеть и даже стоять у шведской стенки до счёта 37...
Чтоб окончательно не сдуреть от больничной обстановки, поскольку лечение было длительным, кое-кто лежал здесь до полугода, 32 обитателя этого необычного отделения устраивали себе праздники. В самую большую палату вносили 2-3 стола, сдвигали кровати, свозились колясочники, и опустошались подчистую 2 холодильника отделения.
Он всегда был рядом с Алёнкой. Кормил её из своих рук, помогал сесть поудобнее, менял положение затекавших ног...
В больнице он лежал не долго -- работа, семья... После выписки регулярно, два раза в неделю, он появлялся в отделении с букетом цветов и огромным тортом, чтоб хватало на всех.
Лиза выходила из палаты, оставляя его наедине с Алёнкой. Но в последний раз, что-то ей понадобилось в палате. Лиза вошла. Алёнка лежала на кровати, он сидел рядом, держа в руках её ладошку.
-- У меня сегодня очень болит голова... Налей водички и накапай вон из того пузырька...
-- А что за лекарство такое? Почему без надписи?
-- Ты же знаешь, у меня брат врач. Мне помогает. Но не всем надо это знать...
Он исполнил просьбу. Отсчитал нужное количество капель. Алёнка как-то быстро уснула. Он чмокнул её в щеку.
-- Лиз, ну, пошёл я. В субботу зайду...
Он, как всегда, раздавая всем по пути шутки и комплименты, дошёл до поста, почему-то не замечая странных на него взглядов. От обрушившейся новости присел, обмяк, побледнел и, не говоря ни слова, поспешил к лифту... Лиза глядела вслед, а в ушах звучал голос методистки Лёвушкиной "Тридцать семь, тридцать семь, тридцать семь..."
Но Лёва не понял намёка.
И снова ночь...
-- Сегодня вот уже забеспокоился, что не пишешь.
-- Ну, как я тебе навязываться буду?
-- А как дети и любимые навязываются, от этого счастье только прибывает.
-- Тебе - счастье, а мне - не ловко!
-- Навязывайся, а!!! Почаще. Пожалуйста!
--Я сегодня о тебе с духовником говорила... Я думала, он запретит страсти за усы дёргать.
Я думала, скажет, чтоб я тебя не трогала. А он благословил... Только... Лёв... Мне легче будет, если ты причащаться будешь. Хотя бы раз в месяц.
--Нуууууу. Не смог он так бы сказать. Я же хороший...
-- Ну, видать так...
-- Вот всё улыбаюсь сам себе Нам ведь уже годов не по детски. А чувствую себя с тобой, словно в счастливом детстве, про все заботы забываю.
-- А мне, когда батюшка благословил, с тобой легче будет. Хоть ты и скептически относишься к этому, его благословение уберегает от многого... Причащаться раз в месяц будешь???
-- Я верю в промысел Божий.Буду, потому что ты этого хочешь, и я значит очень хочу.
-- Надо, чтоб сам хотел... Без лукавства.
-- А я и сам хотел... и хочу.
-- Солнышко моё! Ты одна вызываешь счастливую улыбку на моём лице. Это не лесть, это истинная правда!
-- Ох, Лёвк! Не ври мне, ладно? Ты же знаешь, что ложь больнее...
-- А я и не вру! Отвечаю многим. А улыбка расплывается по роже, только когда ты пишешь. Кто бы со стороны посмотрел, подумал бы что свихнулся Аслан. Хватит строчить! Ты Ангел мой! Мне с тобой одной тут тепло. А что дальше будет, не мне решать... Надька!!!! Я тебя люблю!!! Сотрёшь потом.
-- Ты меня пугаешь, Лёв... Хочу с тобой быть самой собой. А теперь буду бояться тебе сделать больно...
-- Вот и будь. Это я в детство впадаю. Вот дурак. Мне там серьёзные умные до офигения послания пишут, а я им двумя строчками отписываюсь.
--Это ты сейчас, чтоб ревновала?
-- Мне с тобой рядом быть, вот как сейчас, и то счастье.
-- Подожди, щас очастливлю...
Волосы твои я нежно глажу
Не рукой - весенним ветерком.
За меня слова тебе все скажет
Колокольный Пасхи перезвон.
Ну, а я... Я поцелую в щёчку
Солнышком румяным на заре.
Обниму тебя своею строчкой,
Наяву… Как в самом светлом сне...
-- Нет! Не хочу чтоб ревновала! Не к кому. Ты одна такая. Ты - Ангел, ласкающий мою душу каждым словом и каждой буковкой, и каждой точкой. А стихи твои волшебные. Целую буковки. У тебя стихи от Бога. В них музыка...И ещё я знаю, что если я так тебя чувсвую сильно, то другого подобного быть просто не может. Ты - моя душа.
-- Ох, Лёв, это на расстоянии всё так просто.
-- Мы с тобою встретимся в Мироздании. Я тебя давно ищу.
-- Это мы здесь открываем друг другу только то, что хотим открыть...Всё равно ведь тут свои уродства прячем. А они у каждого есть.
Ангел... Мне бы, Лёва, крылья...
Я б укрыла нежно-нежно...
Каплю бы его всесилья...
Но душа не белоснежна...
Ты со мною, я с тобою...
В этих волнах мироздания
Кто мне просчитал с тобою
Час урочного свиданья?
Всё не зря, хоть не понятно...
И порою чуть не верю...
Но до одури приятно,
Что нашёлся ключик к двери...
Приоткрыл... Но вновь заботы...
И пусть что-то где-то в клочья,
Остаются в сердце ноты
Нашей тайны многоточья.
-- ...Я дуюсь на тебя целый день. Потому что не ты первый считаешь, что тебе вот ТАК трудно, что у тебя душа просит, плачет.... А я вот ничего не понимаю, из другого состава. Как-нибудь, если захочешь, я тебе поисповедуюсь, если не боишься, что раздавлю тебя грузом своего прошлого, хоть и по годам жила меньше тебя, но по фактам...Хотя... Когда больно, то просто больно... Прости за наезд. Выплеснула.
-- Не дуйся, Надюшка! Я ведь почему и не возражаю тебе? Потому что чувствую, что ты лучше меня всё видишь и понимаешь. И не жалуюсь я. А тебя я давно уже в мыслях к сердцу прижал тебя, и волосы твои ладошкой большущей глажу. И жизнь твоя мне видиться. И знаю, как трудно тебе. Мне горько порой...
Надя радовалась. Хотя тревога до конца не покидала её... С одной стороны у Аслана куча поклонниц, и реальных, и виртуальных. Ну зачем она ему? Зачем? Она столько лет жила в своей скорлупе, в которой ей уже было уютно. Она умоляла его об одном: не врать ей. Она физически всегда ощущала ложь. И почва тогда уходила из-под ног... С другой стороны, Аслан тратил на неё всё свободное время... Если бы он играл, уже б "прокололся"... Но тревога не проходила.