На фото сын Екатерины Крыловой Джеральд (2002).
______________________________________________________
Возьми моё сердце, возьми мою душу -
я так одинок в этот час, что хочу умереть.
Мне некуда деться: свой мир я разрушил,
по мне только плачет свеча на холодной заре.
Маргарита Пушкина
Мать сидела в кресле, положив руки на колени, от усталости безучастная ко всему. Вздутые вены выпирали из кожи на руках, вся кровеносная система будто вышла наружу, были видны переплетения, соединения под сеткой морщин. А когда-то эти руки были такими красивыми…
Сын сидел рядом за компьютером, нажимал на клавиши совершенно негнущимися больными пальцами, со своим компом он сжился, как с лучшим другом, не мог посидеть и поговорить: там, в виртуальном мире он был герой, крутой десантник, агент спецслужб и всякое такое. А в реальности он был просто инвалид с тяжёлым заболеванием вен. Ноги распухли, ходить он почти не мог, но вставал, чтобы, держась за стены, дойти до туалета. Впрочем, с каждым днём это давалось ему всё труднее, и мать стала подносить ему горшок. Из худого парнишки он превратился в великана весом в полтора центнера. Весь день он сидел за компьютером, а вечером уползал спать, но спал беспокойно: хрипел, стонал, иногда прерывалось дыхание.
Изредка приходили друзья с солёной рыбой и пивом, говорили о пустяках, о прошедшей молодости, о том, какие они тогда были крутые.
Сыну становилось всё хуже, его мучили боли, спасали только наркотики, которые приносили друзья – разумеется, не безвозмездно. Мать едва сводила концы с концами – две пенсии и никаких других доходов. К наркотикам добавлялось спиртное и снотворные лекарства, чтобы хоть как-то человек мог продолжать своё существование. Мать спасали от отчаянья только прогулки по лесу, где она кормила птиц и белок и разговаривали со своими «лесными» подругами, никогда не приглашая их к себе домой. Отдохнув в лесу, она забывала о плохом, снова любила своего мальчика слепой материнской любовью и готова была сделать для него всё, что захочет, только что ей было по силам? Сын мало обращал внимание и на её заботу, и на её ругань, скорее всего, они ему были безразличны, но однажды он сказал:
- Мать, ведь я скоро умру. Ты меня не хорони, а сожги, и пепел развей в любимом лесу.
- Я стара, а ты болен, - ответила мать, - ещё неизвестно, кто раньше преставится, а тебе ещё и сорока нет, куда ты торопишься? Уж это не обойдёт стороной никого.
Близился его день рождения, и мать купила ему электрогитару с разными «примочками». Он был искренне рад, но не смог справиться с инструментом: руки не гнулись, пальцы не разжимались, бывшая сноровка рок-музыканта ему больше не принадлежала. Он гладил больными руками красивую поверхность гитары и блаженно улыбался. За всё приходится платить в этой жизни: за день счастья – годами муки. Иногда под хмельком он вспоминал свой первый концерт и удивлялся, что это было с ним. У него тогда была классная гитара, сделанная самим мастером Берёзой.
Мать мечтала купить инвалидное кресло, чтобы сын мог гулять, но лифты в доме были такие крошечные, что об этой мечте пришлось забыть. Она хотела соблазнить сына Болгарией: построили бы домик на берегу моря, может, и здоровее бы стал сын, и вообще жить бы стало легче. Иногда в отчаянье она почти кричала:
- Никуда мы не уедем, а умрём здесь, в этом никудышнем доме, забытые всеми и никому не нужные!
Был день получения пенсии, которую им приносили на дом. По такому случаю мать купила сыну хороший коньяк, а друг принёс ему дозу героина. Мать приготовила еду, сын прекрасно поел и устроился с коньяком перед любимым компьютером. Даже замурлыкал какую-то песенку. Мать сходила в лес, покормила своих питомцев, вернулась домой, включила чайник. Кухня и комната, где сидел сын, были рядом, и мать вдруг услышала, как в комнате что-то с грохотом упало. Она заглянула в комнату. Сын лежал на полу. Мать схватила его за руку, и почувствовала, как его рука остывает в её руке. «Сынок!» - пронзительно закричала она, но ответа не было.
Тело сожгли в крематории и урну отдали матери для захоронения. Но она хотела исполнить то, о чём просил её сын – развеять его прах в лесу. Но всё ещё было покрыто снегом, мать хотела дождаться, пока появятся первые зелёные листочки и зацветёт медуница. А пока поставила урну на балкон, и подносила еду, и ставила перед ней цветы, и разговаривала со своим мальчиком.
Весна выдалась холодной, и только в конце апреля зажглось солнце к пасхальному торжеству. В Страстную пятницу мать пошла в церковь «хоронить сына». Она затеплила свечи перед Христовым распятием и молила Бога взять сына в свет и покой. Придя домой, она зажгла свечи перед урной с прахом и долго шептала молитвы. В субботу красила яйца, святила кулич, молилась в церкви.
В пасхальное яркое утро она вскрыла урну, и это ей стоило многих трудов и израненных рук – урна была запаяна герметично. Надела чёрный пиджак, боты, поставила вскрытую урну в сумку, взяла с собой совок, цветы, крашеное яйцо, пару веток ивы и пошла в лес. Слёзы текли ручьями по щекам и стекали на грудь, но она на это не обращала внимания: брала горсть праха из урны и разбрасывала между зазеленевшими деревьями, на поляны с цветущей медуницей, моля Бога о милости к сыну, о том, чтобы дал Он ему покоя и света. Вышла к реке, положила в пустую урну пасхальное яйцо, цветы, веточки и пустила урну по реке – плыви, рыбка, ведь по зодиакальному гороскопу сын был Рыбой. И стало ей легче дышать, хотя слёзы всё текли. Вышла она из леса, мокрая от пота и слёз, присела на скамейку и стала думать о его жизни.
В школе он учился кое-как. Мать отвела его в шахматный кружок, но он обыграл тренера и потерял к шахматам всякий интерес. Отвела в балетную секцию – один парень на дюжину девочек, - к танцам тоже не приохотился. Мать устроила его в знаменитую школу «Самбо-70», он оказался отличным спортсменом, даже тал чемпионом школы в лёгком весе, но и здесь не задержался. Увлёкся гитарой, и вскоре стал играть так хорошо, что его приняли в Гнесинское училище. Но и там он не прижился. Сколотил рок-группу, которая некоторое время успешно выступала на разных площадках, девицы ходили за ним толпами, ибо, помимо прочего, он был очень красив. Увы, рано и неудачно женился, и всё пошло прахом. Потом заболел, прирос к компьютеру, вот, пожалуй, и всё.
И тут мать вспомнила: когда в крематорий привезли гроб, обитый синим бархатом и отороченный белым кружевом, присутствующие в зале незнакомые люди были поражены благородной красотой лица, в котором не было ничего напряжённого: тихо и мирно спал красивый молодой мужчина. Мать наклонилась к сыну и поцеловала холодные губы. И вдруг свет зарницы вспыхнул в зале, и появилась радуга. Так Земля прощалась с ним или Небо приняло его.
Май 2014