Комка Или история жизни кота, рассказанная им сами

В  моём  новом  доме  меня  назвали  Команданте-Кыш  или просто  Комка. Я  не  знаю,  почему  меня  назвали этим  именем, наверное,  потому, что  папочка  в  то  время восхищался  Уго  Чависом, или  потому, что я  проявил  характер в  первый  день. 
               
Вспоминая  о   раннем  детстве, я  должен  сказать, что  мне  повезло. Не  у  каждого  котёнка  есть  и  папа,  и  мама. А  у  меня  были  ещё  два  брата Тимка  и  Васька   и  ещё  пудель  Фимка. Это был весёлый, добрый дом. Я думал ,так будет всегда.

 Мне исполнилось 3 месяца. Я хорошо  помню  тот  день.  К  нам  пришли  двое: толстый  мужик  и  тётка. Первым  пришёл  посмотреть  на  них  Фимка. Он  сел  перед  ними  и  стал  разглядывать. Ничего  плохого  он  не  заметил  и  ушёл. Потом  пришли   мамушка  и  папка. Они  сели  вдвоём  в  дверях. Они  почему-то  нервничали. Я  тоже  побежал  посмотреть, кто  пришёл. Не  успел  я  сесть  рядом  с  ними, как  хозяйка  подняла  меня  и  передала  тётке. В  секунду  я  оказался  в    её  тёплой  шапке. Тётка  о  чём-то  поговорила   с  хозяйкой, передала  деньги,  и  меня  унесли. 
 
На  улице  было  холодно  и  бело  от  снега. Я  никогда  не  был  на улице,  но  меня  не  интересовали ни  улица, ни  белый  снег. Мне  было  страшно. Зачем  меня  забрали из дома? Я  пытался  вырваться, но  меня  держали  крепко. В  машине  я  смог  освободиться, но  провалился  куда-то  за  сиденье. Когда  меня  вытаскивали, мне  было  больно. Я  больше  не  вырывался.  Но  всё  это время в груди было тревожно. Я боялся.

Приехали.  Меня пустили  в  квартиру  первым. Я  идти  не  хотел, но  меня  подтолкнули  сзади.   Вошёл. Квартира была большая. Для кота. Меня ничего не интересовало. Я хотел домой. Но дом был где-то  далеко.
Тётка  хотела взять  меня  на руки. Я рассердился,  начал  шипеть, носиться по  комнатам, сбрасывать  на  пол  всё  со  столов  и  делать  страшную  морду. У  меня   страшная  морда, когда  я  сержусь.
 Я   старался им  показать, как  я не хотел  жить здесь, и как я хотел жить  дома, где  так много народа, где папа и мамушка,  где  мои братья и пудель Фимка.
Меня быстро смогли успокоить.  Брызгалкой.
Потом   мужик   поднял  меня и  сказал:«Я – папочка, а  это,  он  указал  на  тётку, - баби. Это  твой  новый  дом. Ты  будешь  здесь  жить. Мы    будем  о  тебе заботиться  и  любить  тебя,  а  ты должен  слушаться  нас».

Он опустил  меня  на  пол, и я  быстро  побежал  в  другую  комнату.   Они  оставили  меня  в  покое  и  занялись  своими  делами. Я  почему-то  устал. Я  залез  за  занавеску  под  батареей  и  уснул. Проснулся  я  от  того, что  меня  зовут. Меня  не  могли  найти. Тётка  чуть  не  плакала.
 Они  осмотрели  все  места, где  я  мог  спрятаться. Тётка   даже  думала , что  я  куда-то  залез   и  не  смог  выбраться.
 Я  сам  вышел  из-под  батареи. Я  приготовился на них  прыгнуть   и  зашипел. Но никто  не  испугался. Тётка  взяла  меня  на  руки  и  стала  гладить  меня  и говорить: «Не  бойся,  глупенький, тебя  здесь  никто  не  обидит».
 Мне  стало  так  жаль  себя. Никого   нет! Ни  мамушки,  ни  папы, ни  Тимки, ни  Васьки, ни  даже  Фимки. Тётка  прижала  меня  к  груди  и  всё  гладила  и  гладила. Тут  у  меня  в  груди  что-то  задрожало,  и  я  замурлыкал. Я  не  хотел мурлыкать, не  хотел, но  я  мурлыкал.   Мне стало легко. Страх  ушёл.
 
Папочка  тоже  взял  меня  на  руки и погладил, приговаривая: «Не бойся, тебе у нас понравится». И я подумал,  мне  здесь, наверное,  будет  хорошо.
Мне   показали  моё  место. Баби  усадила  меня  в  тапок, но я  вылез  и   прыгнул  на  диван. О’кей. Мне  позволили на  нём полежать. Я  обошёл  всю  квартиру, посидел  на  всех  стульях, поиграл  у Баби  на  столе. Там  были  книги  и  игрушки. Я    сбросил их  на пол , чтобы  играть было  удобнее.
- Ах, ты, поросёнок! – сказала  баби  и  стала собирать  карандаши и  ручки.  «Это моё место. Запомни, Комка».
Потом  меня позвали  на  кухню. 
Утром хозяйка накормила  меня  мясом. Есть  я  не  хотел. Всё же  я  пошёл  на  кухню. У  стены  стояли  четыре  мисочки. В  одной  было  что-то  вкусно  пахнущее. Позже  я  узнал, что  это  был  сухой  корм.  Раньше я его не ел. Рядом  стояла  мисочка  с  водой. Я захотел  пить.  Ну, я  попил. Вода  как  вода,  чистая, прохладная. Дальше  стояла  мисочка  с  кормом из  пакетиков. Совсем, как дома. А ещё  дальше  стояло  молоко. Да  разве  это  молоко? Молоко у  мамушки! Мне  опять  стало  жалко  себя.
 Видно,  папочка что-то понял. Он взял  меня  на  руки  и  сказал:  «Ну, Команданте, привыкай. Это  твой  дом».
Кухня была  ничего. Я, конечно, хотел  запрыгнуть  на  кухонный  стол. И  я запрыгнул бы, но  баби подняла меня высоко  и  сказала, что  на  этот  стол  она  ни  в  коем  случае  не  разрешит  мне  прыгать,  и  что  я  буду  наказан, если  ослушаюсь.  Она   показала  как. Она  стукнула  меня  по  носу.
 Я  рассердился  и  сделал  страшную  морду. Баби  расхохоталась, обняла  меня  и  сказала: «Какой  же  ты  маленький, смешной  и  глупый!»
Я  почему-то  не  обиделся на  слово  «глупый».  Мне баби   нравилась.
- Комкин, пойдём,  тебе пора познакомиться с лотком. – сказала баби и повела меня в туалет.
Лоток был ничего. Как дома. Мамушка меня научила им пользоваться. Помню,  как-то раз, в самом начале, я пытался сходить в углу, она так шлёпнула меня, что я отлетел  далеко от угла. Я очень хорошо запомнил, куда нужно ходить.
- Сейчас мы будем тебя мыть, - сказала  баби.

Она налила в таз тёплой воды, налила из пузырька что-то едкое и стала мыть меня. Вода была такой вонючей, что я чуть не задохнулся. Но это быстро закончилось. Баби ополоснула  меня прямо в раковине под краном, завернула в большое, мягкое полотенце и стала  качать  меня, приговаривая «Котенька, маленький, сейчас ты будешь чистенький».

У меня что-то прилипло к одному из моих усов, что  я никак не мог сбросить. Баби увидела и, придерживая ус,  зажала это между ногтями и «щёлк».
- Ну, вот и всё, - сказала баби. - Придётся тебя ещё раз помыть. Ну, это попозже.
Мне стало легко. Я вылез из полотенца, сел посреди комнаты и стал  приводить себя в порядок.  Так закончился мой первый   день в моём новом доме.
Спать в тапке я не захотел. Я залез за занавеску под батареей и уснул.

 Ночью я проснулся, ничего не понял, где  я. Мне снова стало страшно. Очень тихо я вылез  и осмотрелся. Всё незнакомо. Я подошёл к дивану  и вдруг  вспомнил! Вспомнил, что дом где-то далеко, а я тут один. Мне хотелось плакать. Я снова залез под батарею. Здесь хотя бы было тепло. Проспал я до утра. Меня снова искали. Я убежал в туалет, увидел в стене какое-то отверстие, пролез и спрятался под большой трубой. Расстояние под трубой было маленькое, но я ведь тоже был маленький.

Баби меня искала. Она видела, как я побежал в туалет и пошла за мной. Меня в туалете не было. За перегородкой, в которой было отверстие, были трубы, а отверстие  служило для того, чтобы можно было эти трубы перекрыть при  необходимости. Баби попыталась вытащить меня, но не смогла меня достать.

  Перегородку сняли, но и тогда  меня не могли вытащить. Так глубоко я залез под трубу, что и сам уже не знал, смогу ли я вылезти. Меня вытащили за хвост.
- Ну, извини, милый! Как-то тебя надо же было достать.

Да я уже и сам был рад, что меня вытащили.  Баби держала мня на руках и приговаривала: «Ну, что ты , глупыш, не поймёшь, не надо никуда убегать. Тебе  жить в этом доме, с нами.Мы тебя любим. Зачем куда-то убегать?»
Я  тоже подумал: «Зачем убегать?  Ничего уже не изменишь. Нужно привыкать жить здесь».

Всё изменилось днём. Пришли  гости с подарками! Пришла  Алёна, дочь баби, с детьми, двумя девочками и маленьким мальчиком. Мне подарили домик с двумя когтеточками, дразнилку и кучу паучей. Они пришли посмотреть на меня! На меня! Я слышал, как Алёна и баби говорили обо мне.
 
 - Ну, что за котик у нас появился? Хороший котик! Какая красивая шёрстка, не чёрная, а какая-то с красноватым отливом.  Смотри, он как будто понимает, что мы говорим о нём, - сказала Алёна.

Баби ответила: «Котёнок – красавец, ну  просто лорд. Белая манишка, чёрный  фрак.  Все  лапки белые. И  посадка головы? Гордый  кот»
 Алёна: «Правда, мам, хороший котёнок. Не зря вы со Славкой ездили за ним в Москву».

Домик мне очень понравился! Я сразу залез на верхнюю  площадку. Дразнилка и куча паучей - тоже хорошо. И девчонки здоровские! Валерка меня боялся. Но когда девчёнки бегали за мной, он бегал за девчёнками и получалось, что за мной тоже. Мы так весело играли. Они меня тискали, гладили, дразнили и бегали за мной. Я первый раз забыл о мамушке и папке, о Тимке и Ваське и,  конечно, о Фимке. Я от восторга тихонько укусил Лизьку.

 Она испугалась и убежала. А Сонька, она и виду не подала, что  ей больно, когда я поцарапал ей руку. Нечаянно, конечно. Она продолжала брать меня на руки,  тискать и играть со мной.
Я забрался в своё укромное место под батареей и уснул. Баби попросила  девочек меня не  тормошить больше. Ковёр в комнате доходил до стены, и было тепло, мягко и уютно.
Я проспал эту ночь спокойно.
 
Утром баби накормила меня, и я побежал к домику. Сначала я залез в сам домик. Там были ещё игрушки, и все они мне понравились. Баби сидела на диване. Я прыгнул ей на колени. Она обняла меня и стала гладить. Мне было очень хорошо, и я тихонько лизнул ей руку. С этого времени всегда, когда и  куда бы  баби  не садилась, я прыгал ей на колени.

Я понял, что меня любят, хотя по началу она частенько остужала меня брызгалкой. За что? Ну, например, когда я пытался драть обои вместо того, чтобы драть когтеточку. Мне очень нравился один угол. Позже папочка прибил на него  две когтеточки с обеих сторон угла, и это место стало моим любимым.
 
Папочка брызгалкой не пользовался. Он  дважды крепко наказал меня.  Я узнал, кто главный в доме. Но папочка тоже меня любил, и я это знал.
Я не хотел больше спать под батарей. Вечером я залез под одеяло к папочке, прижался к нему где-то под мышкой и уснул.

Я проснулся очень рано. Было ещё темно. Я вылез из-под одеяла и начал бегать по папочке. Я увидел ногу, торчащую из-под одеяла,  и укусил её, обхватив  лапами, чтоб не вырвалась. Я укусил её ещё раз.
- Ну, ты у меня  сейчас огребёшь! - Это проснулся папочка.
Голос был добрый. И я опять укусил его, за пятку в этот раз.
- Ладно, встаю.

Папочка сказал, что не плохо было бы попить кофе. Я помчался на кухню. Папочка накормил меня, попил кофе и стал играть со мной. Я понял, что папочка любит меня не меньше баби.                Я больше никогда не спал ночью под батареей. Ночью моё место было всегда рядом с папочкой. Правда, иногда по утрам, когда он уставал от моего прыгания и охотой за ногами, папочка  выставлял меня за дверь. Но, всё-таки, чаще он позволял мне тормошить его.
                Проснулась баби. Она приготовила завтрак и накрыла на стол. И вот мы сидим за столом, семья: папочка, баби и я. Правда, я сидел под столом, но  это уже было   не  важно.               
Жизнь становилась понятной и приятной. Некоторые трудности были с туалетом.
Однажды   дверь туалета забыли оставить открытой. Я стоял перед дверью и не знал, что делать. Я громко мяукнул. Баби услышала, пришла и открыла дверь со словами: «Какой ты у нас чистюля, Комкин!»
 
Как-то дверь снова  забыли оставить открытой.  Я громко мяукнул,  но никто не пришёл помочь  мне.  Баби что-то готовила на кухне и, видимо, не слышала. Я запаниковал. Я бросился на кухню, остановился около баби и громко мяукнул. Она внимательно на меня посмотрела, и я бросился вон из кухни. Баби вышла за мной. Выйдя в коридор, она всё поняла. Она  открыла дверь туалета.
 - Господи, какой же ты умный, Комкин! Я никогда не думала, что коты могут быть такими умными!

Больше всего я любил субботы. В субботу  приходил Алёна  с детьми  и всегда с подарками. Но главным подароком для меня были дети! Мы играли весело, шумно, радостно.
- Какой  жизнерадостный котик  этот Комкин! И он всё понимает. - сказала Алёна.

- Конечно, понимает. Он часто смотрит на меня так  внимательно, что мне не по себе становится, и я думаю, кот ли он. Может, какая-то сущность? - ответила баби. - Ты знаешь, Алён, я  рада что мы взяли Комку. Кошки, говорят, снижают давление, отбирают плохую энергию и лечат. Особенно чёрные кошки. И я верю в это!  А смеяться? Когда бы я столько смеялась, сколько я смеюсь сейчас?


Вечером на меня что-то нашло. Не знаю почему, но я носился по квартире, запрыгивал на столы, сбрасывал вещи на пол. Я нёсся на большой скорости на баби и в последнюю минуту сворачивал в прыжке в сторону и уносился прочь. Баби схватила меня и выставила на балкон.

Я обиделся. На балконе было холодно. Через пять минут Баби открыла дверь и позвала меня. Я сидел на подоконнике.  Когда баби  открывала дверь, её лицо оказалось рядом. Я размахнулся и почти попал лапой ей по лицу. Баби схватила меня за шиворот, настукала по носу и опять выставила на балкон.
 Пришёл папочка. Выслушав баби, он сказал: «Виноват -  пусть сидит».

Я остался на балконе. Я  испугался. Я понял, что я натворил. Я начал мяукать. Впустил меня папочка. Баби сидела на диване. Я хотел сказать ей, как я сожалел о том, что сделал.  Я подошёл, встал перед ней и громко сказал: «Мяу!»
 - Что? - спросила баби. - Комка, ты что, извиняешься?
И я опять сказал: «Мяу!»
Баби схватила меня на руки, начала меня тискать.
- Котенька, миленький, ты что, всё понимаешь? Ты хочешь сказать «извини»?

Меня вообще тискали все, кому не лень. Папочка поднимал меня высоко, но я не боялся, что он меня уронит. Я доверял ему.  Мне многое разрешалось. Я побывал на всех полках и столах и даже на кухонном, правда, когда баби не было. Мне было хорошо в этом доме. Я рос. Я прыгал всё выше. Я уже едва помещался  в тазу, когда баби меня купала. С баби мы хорошо понимали друг друга. Когда она звала меня: «Комка, кушать!» Я отвечал ей «Мяу!» и бежал на кухню.

Однажды  вечером я тормошил игрушку. Вдруг меня пронзило острое чувство, стало горячо, радостно. Из меня полилась какая-то жидкость. Нет, это была не моча, это было что-то другое. Меня охватила сумашедшая радость. Я хотел поделиться этой радостью с папочкой и баби!  Я прибежал к ним и от восторга поднялся на задние лапы. Но, вместо того, чтобы радоваться, меня схватили  и сунули в таз с водой.
- Фу, какой ты  вонючий! - только и сказала баби.

После этого они стали как-то странно на меня смотреть и о чём-то переговариваться. Я слышал, как папочка говорил: «Может, выпускать его на улицу?»
- Что ты, что ты, - отвечала баби. - Я не хочу. Ты что, забыл историю  кота, который жил у нас на площадке и пропал?

Эту историю я знал.  На площадке между восьмым и девятым этажами поселился кот. Откуда он появился, никто не знал, но кот был хороший. Все жители восьмого и девятого этажей подкармливали его. Всем он нравился. Кто-то  принёс большую коробку со стареньким одеялом. Около коробки всегда  были миски с едой. Кота любили, но брать его домой никто не хотел.  А  кот был умный. Он не боялся входить в лифт, правда, с людьми, которых он знал.

Чтобы попасть домой обратно, он вечерами обычно сидел под кустом недалеко от входной двери и ждал. Ждал когда появится кто-то, кого он знал. Увидев знакомого человека, он стремглав бросался к двери и входил с этим человеком  в дверь, а затем и в лифт. Никто не знал, что   случилось с котом. Однажды он не вернулся. Все очень его жалели. Коробку долго не убирали,  ждали, что он вернётся. А  он просто не вернулся домой.
 
И я вспомнил! Однажды ночью я слышал громкие вопли кота и злое шипение. Потом борьба. Потом снова истеричные вопли. В отчаянных воплях кота появился страх. Вдруг всё резко оборвалось. Я вскочил на подоконник. Двор был хорошо освещён фонарями. Я увидел, как два мужика тащили что-то запутанное в сеть. Тогда я ничего не понял. Жуткая правда открылась мне сейчас.
 
- Нет-нет, я не согласна, - говорила баби. - Мы не будем его выпускать на улицу. А что, если он пропадёт?
- Ну, тогда только ветклиника, - сказал папочка.  - Он же станет метить. А с запахом  ты уже познакомилась.
 
Что им не понравилось в моём запахе я не понимал. Мне он очень понравился.
Через минуту я уже забыл об этом разговоре. Меня тревожили птицы. Они пролетали так близко к окну, что, казалось, вытяни лапу и схватишь их за хвост. Гнездо голубей было как раз над кухонным окном. Они частенько даже садились на окно, что было просто наглостью с их стороны. И я ничего не мог сделать.

Вечером я услышал, как папочка говорил: «Ну, не переживай ты так. Ты же не хочешь в вони жить. Я на днях заходил к одному знакомому, так не поверишь, дышать было нельзя, так  провоняло всё котом».

Утром баби принесла сумку с сеткой по верху и отверствием для головы. Она одела на меня ошейник, прикрепила его к цепочке в сумке и отдала сумку папочке. Папочка взял сумку и вошёл в лифт. Я бился изо всех сил. Я порвал ошейник, выскочил из сумки и из лифта. Дальше я не знал,что делать.  Я сел на ступеньку и стал ждать. Папочка вышел из лифта, и  я дал себя  посадить в сумку снова.

Мы ехали не долго. Машина остановилась. Баби взяла сумку и понесла меня в какой-то дом.  Мы вошли. В комнате были две девушки в белых халатах. Баби отдала им меня, и мгновенно что-то острое воткнулось мне в шею. Было больно. Баби ушла. Девушки сказали, что не нужно это видеть. Дальше всё было как в тумане.  Папочка пришёл через  15 минут забрать меня. Ему сказали, что всё в норме.  Мне было больно. На мне были какие-то трусики. Я всё хотел их стащить, но не мог. Мы ехали домой. Баби держала меня на руках, сумка лежала рядом.

Приехали домой быстро. На мне были всё те же трусики, памперсы, как я понял из разговора. Тут до меня дошло.  Господи, что вы со мной сделали! Я – боевой кот. Я - Команданте! Я не плюшевая игрушка. Я не  кот, который   целыми днями лежит на диване.
Я чувствовал в себе силу. Я хотел ловить птичек, драться с другими котами,  любить кошек. Мне было больно и обидно.
 
- Может, всё же нужно было отпускать его на улицу? - спросил папочка.
 - Теперь  уже поздно об этом говорить, - ответила баби.
- А что он получил взамен? - продолжил папочка.
- Как что? - ответила баби, - А защищённость? Еду? Комфорт? Нашу любовь, в конце концов.
- Мне этого мало, -  хотелось крикнуть мне.  - Я – боевой кот, я - не игрушка!
Но я мог сказать только: «Мяу».

Меня стали ещё больше ласкать, тискать, кормить деликатесами и разрешали прыгать на все полки,  даже на ту, где стояли бабины книги. Дети приходили играть. Дети меня очень полюбили.
- Бабушка, - говорила Сонька, - а почему  Комка грустный?
Алёна подхватила: «Никогда не видела грустных котов, а он, правда, грустный.»
-  Комкин, что с тобой? Что не так? - спрашивала баби.
- Ему просто скучно. Нужно было брать двух котят. Теперь ему было бы с кем играть, и он бы не скучал, - задумчиво сказал папочка.

Время шло. Я уже не умещался у баби на коленях. Но всё равно, когда баби  смотрела новости  или фильм по телевизору, я усаживался рядом с ней и клал лапу на  её колено. Я успокаивался около неё. Я любил, когда она меня гладила.

Шла весна. Становилось всё теплее. Я часто  сидел на подоконнике и смотрел на улицу. Погода была  хорошая, и всё больше  людей выходили гулять.  Во дворе бегали собаки и кошки. Расхаживали противные голуби. Внизу была жизнь. А я сидел один. Мне было грустно. И снова меня тревожили птицы. Я не мог их  достать.
 
 Один раз баби стояла у открытого окна. Я прыгнул на подоконник. Баби пропустила меня вперёд. Одна маленькая птичка летела совсем близко. Я приготовился прыгнуть. Птичка запищала: ,,пи-пи-пи’’ так жалобно, будто уже была у меня в когтях.  И я бы прыгнул, но баби держала меня обеими руками.
- Ты что, Комкин? Улетишь ведь! Посмотри вниз. Высоко!

Погода становилась всё теплее. Все окна были открыты  только уголком. Баби боялась оставлять их открытыми.  Она всё время их проверяла. В комнатах становилось  душно. Когда окно открывали полностью в одной  комнате, чтобы проветрить её, меня уносили и закрывали в другой  комнате.


Я был дома один. Во дворе одна глупая собака верещала так, что можно  было подумать, что её убивают.  Я и раньше видел эту собаку. Так она гонялась за кошками.

Дверь на кухню была закрыта, но оставалась маленькая щёлка. Я попытался открыть  дверь. Не получилось. Я пытался снова и снова. Наконец, дверь поддалась.   Я вошёл.

Окно на кухне было открыто.  На подоконнике….. голуби! Как у себя дома!
                На этом  рассказ обрывается……..

                П.С.  Комкин, Комкин! Наш маленький Команданте! Тебя с нами больше нет. Мне больно, когда я вспоминаю о тебе. Сеток на окнах не было. Теперь я понимаю, почему первый вопрос, когда мы хотели взять котёнка из питомника, был: «У вас есть сетки на окнах? – Ах, нет? Обращайтесь, когда они у вас будут.»                Комкин, милый Комкин! Ужасно жаль, что твоя  жизнь так рано оборвалась. Нам всем ужасно жаль.  Мы тебя очень любили.
               
                Баби.