(Фото Александра Перелешина)
В далёкие восьмидесятые, когда и в помине не было нашествия
экстрасенсов всех мастей, а верующие люди тихо и спокойно
ходили себе в церковь, не пытаясь продвигать Закон Божий
в средней школе, вся массовая оккультная практика сводилась
к продолжавшим жить и здравствовать приметам.
Ну, кто не знает и теперь о «посидеть на дорожку», «нельзя возвращаться – дороги не будет»,
просыпанной за столом соли и чёрной кошке?
Моя мама всегда хмыкала, когда сталкивалась с такими обычными приметами,
слывя человеком абсолютно не суеверным, но с самого раннего детства вдалбливала
мне в голову несколько других вещей – не понятных совершенно, значение которых я понял много-много позже.
Не спать в полдень и на закате, не поднимать с земли никакие предметы, особенно металлические.
И самый строгий и суровый – никогда, ни при каких обстоятельствах
не брать из рук чужих людей ничего съедобного.
Даже у соседей, приносивших угощение по праздникам или раздающих детям во дворе помин.
Если принесли домой, или сидишь в гостях – попроси поставить перед тобой на стол и только потом бери.
Помню, как одной пожилой женщине, протянувшей мне около церкви конфету, мама просто ударила по руке,
а потом ещё и всыпала мне, за то, что потянулся.
Вот такая необъяснимая блажь, пока спустя много лет я не услышал от тёщи моего брата такую историю
***
- Что ты, раньше, знаешь, какие сильные по деревням жили? У нас, вот, была такая, Яманиха.
Яманиха, потому что фамилия – Ямина. Нет. Ямова. Многим прозвища-то давали, так вот,
вся деревня её боялась. Никто во двор за калитку не пускал. Молоко отбирала.
У коров – вот просто глянет иной раз, и всё, на следующий же день пропадает.
Только на мясо резать, что со скотиной делать-то?
И женщины, кто кормил – за Дол оббегали её крыльцо, чтобы ненароком не повстречаться.
Встретит – или грудь распухнет, температура, или тоже молоко пропадёт.
Скотину портила, лошадей, ужас. И это просто – сглазом. Такой он сильный был у неё.
А могла килУ запросто посадить.
- Что посадить?
- КилУ. Ну, килА. Не знаешь?
Люди, кто умел просто рукой по спине похлопают и всё – через час, другой или нарыв
вылезает такой сильный, что ни один врач не вылечит, или спину схватит намертво.
По ветру пускали, мне тётя Шура рассказывала. Станут под ветер и шепчут – на кого он подует,
к тому и прицепится. Ну, вот зря улыбаешься, а через еду – особенно. Запросто.
Галин муж, Юра, шёл с товарищем. А день жаркий был, лето. Не помню, откуда,
но как раз мимо Яманихиного дома. А та у калитки, ровно ждёт.
Их увидала и запела:«Ох, Юрочка, запарился, на-ка, молочка выпей». И крынку даёт ему.
Главное, Юре дала, а на товарища так зыркнула, что он и подходить побоялся.
Ну, Юра взял и выпил. Молоко холодное, из погреба, видимо. Ну вот. Домой пришёл, так его и скрутило.
Температура под сорок, в горло, словно иголок навтыкал кто.
Что делать – не знай. У нас там ни скорой тогда не было, ничего. Хоть криком кричи.
«Это я простыл так». Подишь. А сам прямо на глазах чернеет.
Галя и сообразила – мужик-то помирает – бегом, через Дол. К тёте Наташе.
Была такая, Наташа Симатова. Случалось – людей лечила. Заговаривала.
Денег не брала и особо не распространялась, но люди все знали.
Галя к ней, та ноги в руки и с ней, скоро. Прибежала, поглядела и только руками всплеснула.
Но заговорила. Всю ночь шептала, водой отливала, потом отпаивала Юру-то.
Как отпаивать начала, так из него горлом-то гной и потёк.
Пол-таза вышло из горла за ночь. Вонь страшная стояла, словно умер кто.
А утром уже и сказала: «Это тебе, Юра, на смерть кто-то килу присадил.
За мной бы не пришли – к полудню бы умер. Признавайся, что вчера было.
Кто за шею трогал, или, может, кто угощал чем?».
Ну тут он про яманихинское молочко-то и вспомнил. Вот так-то
- А, что же, в деревне знали все?
- Конечно. Знали. А что ты с ней сделаешь? Не пожжёшь же. Только ты смотри, поедете туда –
у Гали смотри не спроси про это.
- Почему?
- Потому... родственница она её.
- Яманихи этой?!
- Дальняя. Она Юрке не просто так посадила. Галя, у родни не спросясь, за него вышла.
Не люб он им был. Вот она и решила по-своему...
- А ты не слышала, как можно от такого. Ну. Защититься, что ли?
- Не здоровайся за руки с незнакомыми. Кто на улице вдруг идёт, кого не знаешь,
и руку тебе протягивает. Или просто норовит по спине похлопать.
Даже если с хорошими словами какими. Нельзя подбирать ничего с земли.
Раньше килы даже вязали – на поле колосья переплетут в узел, в этот узел и присаживали.
И если кто тебя угостить хочет – попроси сначала поставить.
- Куда?
- Да хоть куда. Хоть на стол, хоть на землю.