Наследство колдунов ч. 2

                Часть вторая

                Глава первая

Сержик появился у Захарова утром на следующий день после приезда в Москву, в воскресенье. Был он непривычно суров и серьезен. Захаров впустил его, и пока Сержик раздевался, внимательно рассматривал товарища. Видно, вид Сержика ему не понравился, потому что провожая гостя на кухню, он похлопал его по плечу, и сказал:
- Расслабься, Сержик, чего ты надулся, как мышь на крупу. Все нормально!
        Гость водрузил на табурет сумку, сам уселся на другую, и, пошарив в кармане брюк, выложил на стол золотой перстень с бриллиантом.
- Вот! – сказал он. – Все тут. Люську я не нашел пока, но, думаю, она появится. Будем смотреть, или нет? А то я уже извелся!
- Будем, Сержик, будем, - ответил Захаров. – Люсь, пошли чай пить, - крикнул он, - тут Сержик пришел.
- Ага, я слышала, - ответила Люська, входя на кухню. -  Привет!
       Пораженный Сержик во все глаза смотрел на Люську, одетую только в мужской, коричневый халат, подвязанный куском бинта, и растоптанные Захаровы тапки.
- Ты что, здесь ночевала, - спросил он.- Так вон что! А я тебе звоню-звоню! Быстро вы!
- Что быстро, Сержик?
- Спелись, я имею в виду, - брякнул Сержик.
Люська нахмурилась, и, погрозив ему пальчиком, пропела:
- Сержиче-ек, выбирай выражения!
      Парень покраснел, и потупился. Захаров усмехнулся, повернулся к плите, гремя посудой.
    Вскоре, благодаря стараниям Захарова, дружная компания вдоволь напилась чая с непременными бутербродами, вспомнила свои приключения в Галанихе, и приготовилась к их благополучному завершению. Сержик достал из сумки шкатулку, и осторожно поставил ее на уже освобожденный от посуды стол.
    Змеи на шкатулке не потеряли своей живости, и, казалось, с интересом смотрели на потревоживших их людей, а те с опаской вглядывались в них. После непродолжительного молчания, Захаров подтолкнул перстень к Сержику, и сказал:
- Давай уже, открывай!
  Осторожно взяв перстень двумя пальцами, Сержик поднес его к выпуклости замка на шкатулке, и, зажмурившись, прижал. Послышалось приглушенное шипение, змеи шевельнули хвостами, и крышка шкатулки подскочила на пару миллиметров. Учащенно дыша, Сержик осторожно, одним пальцем, поднял крышку, и заглянул внутрь. Захаров с Люськой, поднявшись, из-за спины Сержика также заглянули в шкатулку.

   С разочарованным видом Сержик полез рукой в шкатулку, и достал оттуда потускневший бронзовый браслет самого простецкого вида. Двенадцать прямоугольников с выпуклыми поверхностями соединялись между собой крошечными шарнирами, и колдовского в них не было ни на грош.
- И это все? – спросила Люська, заглядывая в шкатулку. – Нет, тут письмо.
   Она достала зеленоватый конверт,  и, открыв его, вынула небольшой лист бумаги, исписанный ровным, крупным почерком с одной стороны. Всмотревшись, девушка прокашлялась, и начала читать:
- Мой потомок! Ты, и только ты сможешь воспользоваться магическим браслетом, открывающим двери в иные миры. Будь осторожен на этом пути, и ты добьешься славы и богатства. Надень браслет на левую руку, вытяни ее вперед, и нажми на одно из звеньев. Еще раз: будь осторожен и помни, что в тебе течет кровь великих колдунов! Будь достоин их! Пелагея Алабина.
- Ну, класс, Сержик! – восхитился Захаров. – Так ты у нас настоящий потомственный колдун?
- Не знаю. Я ведь ничего не умею, говорил уже, - ответил Сержик.
- Так надо пробовать, может быть, что-то получится! –восторженно воскликнула Люська.
  Она взяла браслет из рук Сержика, и примерила.   
- Ну-у, он мне велик! – воскликнула она, - Болтается.
Сержик, насупившись, забрал у нее браслет и надел на свою руку. Удивительно, но он пришелся ему впору. Непостижимым образом браслет обтянул его запястье, не намного толще Люськиного, так, что звенья плотно прилегли к коже. Люська, с удивлением наблюдающая за трансформацией браслета, снова восторженно выдохнула:
- Во, класс! Ты, Сержик, точно колдун!
      Захаров, скептически наблюдающий эту сцену, со вздохом протянул руку, и, придвинув к себе шкатулку, стал внимательно разглядывать ее внутренность. Поворачивая шкатулку и так, и сяк, он, наконец, потер что-то внутри пальцем, и недоуменно спросил у Люськи:
- А ты вот это видела?
Люська немедленно забрала шкатулку из его рук, и пристально уставилась на дно шкатулки. Расширив от удивления глаза, она обратилась к Сержику:
- Это, наверное, по твоей части. Можешь прочитать?
Сержик принял шкатулку, заглянул внутрь, и, шевеля губами, начал что-то читать. Наконец он поднял глаза на друзей, и сказал:
- Это какой-то шифр. Цифровой код, похоже. Но есть и буквы. Даже не буквы, а руны. Я не могу разобрать сейчас, но компьютер, надеюсь, справится. Надо покумекать.
- Ну, покумекай, - сказал Захаров, - интересно, что там написано. А то сокровищ пока что-то не видно. Путешествия в иные миры, это конечно, интересно, я много об этом читал, но кроме зрелищ хочется и хлеба. Да и с Люсей надо расплачиваться. А то сели ей на шею.
- Антон, перестань! Ничего не на шею! Да и не так много я потратила. Сочтемся еще.
- Сочтемся, конечно! Вот я на работу выйду, и сочтемся, - спокойно сказал Захаров.
- Кончайте базар, - раздраженно воскликнул Сержик. Я вас в это дело втянул, мне и расплачиваться. Откуда я знал, что наследство будет таким? Да и никто не знал. Я думал что в шкатулке золото, да драгоценности, а там – вот!
     И он продемонстрировал плотно сидевший на его запястье браслет.
- Так может нам поискать счастья в иных мирах? Вдруг там наши сокровища? Вот и прабабка пишет, что меня ждет слава и богатство.
- Это тебя, Сержик, ждет, а не нас, - ответила Люська. Про нас там ни слова.
- Вы что же думаете, я без вас с места сдвинусь? Ошибаетесь! Во-первых, я боюсь, а во- вторых я друзей не бросаю. Так что и вы меня не бросайте!
- Ну, если ты серьезно, - сказал Захаров, - то я согласен.
- И я согласна, - поддержала Захарова Люська, - вместе веселее.
- Ага, - засмеялся Сержик, - я слышал, говорят, что вместе помирать веселее.
- Нет, - поддержал шутку Захаров, - я слышал, что вместе веселее батьку бить.
- Ну, вы и шутники! Просто искрометные! – фыркнула Люська, - Кончайте изощряться! Давайте ближе к делу. Ну-ка, Сержик, любопытно очень, как в эти миры попадают. Покажи, а?

Сержик потер руки, поежился, посмотрел внимательно на Люську, потом на Захарова, вытянул руку в сторону окна, и пальцем другой руки нажал на одно из звеньев.

                Глава вторая

     Странно было наблюдать, как окно вдруг подернулось дымкой, видимость резко ухудшилась, и в центре размытого окна появилась светлая точка, которая стала расти, пока не превратилась в проем. В нем уже не было никакой оконной рамы, да и пейзаж ничуть не был похож на московский. Скорее загородный.
     В портале размером два метра на полтора с закругленными краями, было лето. Ярко светило солнце, зеленела обычная трава, росли обычные березы и липы. В общем, июнь месяц в Подмосковье. Не сразу наши друзья заметили отсутствие вездесущих в Подмосковье линий электропередач, дорог, и вообще признаков человеческой жизнедеятельности. Справа под ними находился роскошный луг с буйными травами и полевыми цветами, слева реденькой опушкой начинался лес, а впереди, за деревьями, возвышался голый, безлесный холм. Над лугом порхали бабочки и стрекозы.
Захаров отвернулся от этого великолепия, посмотрел на Люську, с восторгом рассматривающую заманчивый пейзаж, на Сержика, уронившего руку с браслетом на стол, и сказал:
- Н-да, здорово! Как говорится, из зимы – в лето! А что там у нас еще в репертуаре?
Сержик поспешно поднял руку, и, помедлив, ткнул пальцем в одно из звеньев. Дверь в лето резко схлопнулась, и кухонное окно приняло свой обычный вид.
- Надо бы их как-то пометить, а то я чуть не забыл, на какую кнопку нажимал, - смущенно сказал Сержик.
- Давай маркером пометим, - предложил Захаров. – У меня несмываемые есть.
  Он вскочил с места, и скрылся в комнате.
- Класс, Сержик! – с уважением сказала Люська. -  Только я не поняла, а почему мы все это с высоты наблюдали?
- Так мы где? На третьем этаже! Наверное, надо спускаться вниз, чтобы перейти в другой мир, а то поразбиваемся к черту, - ответил Сержик.
   Вернулся Захаров с черным маркером, который немедленно протянул Сержику. Тот склонился над браслетом, аккуратно нумеруя каждое звено. Подождав, пока краска просохнет, он потер  цифры пальцем, и остался доволен результатом.
- Какое-то время продержится, а позже я подрисую, - сказал Сержик, пряча маркер в карман. – Ну что, продолжим?
    Он снова вытянул руку вперед, и торжественно нажал на звено с цифрой два.

Внизу, за порталом, была пропасть. Сизый туман клубился в глубине, из тумана вырастали голые, какие-то уродливые скалы, словно только что родившиеся из земной коры. Острые пики торчали повсюду, царапая верхушками низкое, мрачное небо. Черный камень, блестящий, словно полированный, составлял основу этих зловещих вершин, но попадались и вкрапления синих и зеленых минералов.
Этот безрадостный пейзаж оживлял только оранжевый альпинистский рюкзак, лежащий на краю пропасти.
- Смотри, смотри, рюкзак! – завопила Люська. – Наверное, альпинист в пропасть свалился!
- Да, наверное, - ответил Захаров, - только это давно было.
- Почему ты так думаешь?
- А ты посмотри внимательнее. Видишь, через рюкзак деревце пробивается?
- Точно, точно! Я сразу и не заметила! А почему только здесь деревце? А больше нет нигде.
- Потому что семя задержалось там, где скапливается вода, и есть за что зацепиться корням. На голых камнях ничего не растет.
- Понятно. Жаль, - сказала Люська, - может быть, мы его спасли бы.
- Поздно! Но, по крайней мере, мы знаем, что в этом мире есть цивилизация.  Давай, Сержик, едем дальше.

    Третий пейзаж отражал представления друзей о болотах. Внизу, насколько охватывал взгляд, простиралась буро-зеленая поверхность, из которой там и тут торчали чахлые, кривые деревца, и выпячивались разноразмерные кочки. Захаров вдруг присмотрелся к пейзажу внимательнее, и, ткнув рукой влево, шепотом сказал:
- Смотрите!
  Слева через болото была проложена гать. Узкая, около двух метров шириной дорога, выложенная разной толщины кривыми стволиками и гнилыми ветками, склизко поблескивала в свете неяркого солнышка, пробивающегося через белые облака. На колеблющуюся поверхность гати, откуда-то из-за края проема вступил воин. Осторожно пробуя ногами, обутыми в высокие, до колен, сапоги, дорогу, рослая фигура в доспехах, помогая себе длинным шестом, медленно побрела через болото.
  За спиной у воина висел меч в ножнах с блестящим узором, на боку болталась объемистая сума. Лица его сначала никто не разглядел, слишком уж расстояние было велико, но потом глазастая Люська вскрикнула, и отшатнулась, когда воин повернулся к ним.
- Жуть! У него нет ни носа, ни губ. Плоское лицо и два глаза. И рот. Страшны-ый!
  Мужчины ничего не увидели, но причин не верить девушке не было. Только Сержик с сомнением спросил:
- А это не маска у него? Или, может быть шлем такой?
- Не знаю, - ответила Люська, - видно плохо.
- Ладно, пусть его! – сказал Захаров. – То ли еще будет!

    Он как в воду глядел. Четвертый пейзаж был полон жизни. И смерти. Два существа бились на небольшой полянке, засыпанной песком, визжа и завывая дикими голосами. Огромный кот ярко-зеленого цвета с коричневыми поперечными полосами, отдаленно похожий на тигра, но без хвоста, нападал на рептилию, судя по ее длинному чешуйчатому хвосту и вытянутой морде с сотней острых зубов в пасти. Ящер утробно взрыкивал, щелкая зубами в попытке схватить верткого кота, а тот изгибался самым невероятным образом, и острыми, кривыми когтями изредка доставал противника. По песочно-желтой коже ящера уже бежали струйки крови, и он заметно слабел. Наконец, рептилии удалось вцепиться в бок  кота, яростно завизжавшего от боли, и сделавшего попытку вырваться. Оставив кусок шкуры в зубах  ящера, кот сделал невероятный кульбит, и, извернувшись, полоснул когтями по белесому брюху чудовища. Из распоротого живота рептилии наружу полезли зеленоватые, скользкие на вид, внутренности. Ящер протяжно захрипел, упал на бок, и, пачкая вываливающиеся внутренности в красноватом песке, стал бить хвостом, и мелко подрагивать конечностями. Зеленый кот издал победный клич, и, повернувшись задом к поверженному противнику, затряс хвостиком, выпустив на ящера несколько струек жидкости.
- О, Боже, - отвернулась от этого зрелища Люська, - полный отпад! Убил, да еще и.. .
- ..Помочился на труп, - подхватил Захаров. – Кодекс чести! Поехали, Сержик!

     О пятом мире было трудно что-то сказать. Он был полностью закрыт густым, слоистым туманом, который неспешно перемещался под порывами ветра. Изредка открывалась ветка сосны, покрытая длинными зелеными иглами, ствол неизвестного дерева, а Захаров углядел в рассеявшемся на время тумане огромный менгир, косо торчавший из земли. Веяло опасностью, сыростью и тленом.
  Но хуже всего были звуки. Протяжные стоны, какие-то мрачные завывания, предсмертные хрипы вызвали дрожь в наших наблюдателях. А одинокий, безнадежный вопль умирающего, эхом отразившийся от чего-то невидимого, так потряс их, что Сержик дрожащей рукой поскорее выключил портал.

   В шестом мире был город. Вернее, развалины города. Печальные и молчаливые. Город был разрушен давно, развалины уже успели оплыть, осыпаться. Сквозь обломки зданий проросли деревья, на уцелевших крышах росли трава и кусты. Искатели приключений смотрели на город с сожалением и грустью. Прямо перед ними вдаль простирался широкий проспект, заваленный кусками полуразрушенного бетона с торчащей ржавой арматурой, поломанными плитами перекрытий, и остовами ржавых автомобилей. Какая-то большая птица кружила в голубом небе, высматривая себе добычу. Вот она, сделав неуловимое движение, свалилась в пике,  и, моментально приблизившись, оказалась огромным птицеящером с длинной зубастой пастью.  Зверюга на бреющем полете пронеслась над проспектом, и взмыла вверх уже с добычей: телом какого-то животного, вроде собаки, безжизненно свисающим из когтей.
- Уйдем отсюда! – сказала Люська дрожащим голосом. – Тут какая-то катастрофа. Апокалипсис. Людей нет.
- Ну, может быть и есть, только спрятались. Мало ли что! – ответил Захаров.
- Да, пока самый первый мир поприятнее всех будет, - с сожалением сказал Сержик. – Но у нас еще шесть есть.
- Давайте-ка передохнем. Спешить нам некуда, пообедаем, да и досмотрим, -  сказал Захаров.
 И все с ним согласились.

    Глава третья

Закончился, наконец, обед, не слишком роскошный, но сытный. Мужчины оценили старания Люськи на высший балл, и лениво наблюдали за тем, как девушка убирает со стола, и моет посуду. Сержик с довольным видом подмигнул Захарову, и сказал:
- Люсь, а из тебя хорошая жена Захарову выйдет!
Раскрасневшаяся Люська шлепнула его по спине полотенцем, и угрожающе воскликнула:
- Я убью тебя, Сержик! Какое твое дело!
- Да ладно, ладно, молчу!

         Захаров встал из-за стола, пошел в комнату, и вскоре вернулся с биноклем в руках. Сержик выхватил у него бинокль, и стал его рассматривать.
- Со службы привез? – с завистью спросил он у Захарова.
- В магазине купил. Их сейчас полно, любых. - Ответил тот. - Давай-ка продолжим.

     Они снова расселись за столом, усадив Сержика посередине, лицом к окну. Захаров держал под рукой бинокль. Люська в волнении обхватила себя руками за плечи, сдерживая дрожь нетерпения. И снова Сержик протянул руку к окну и задействовал прибор.

     С высоты трехэтажного дома им открылось бескрайнее море. Солнце отражалось в морских волнах, и яркие блики резали глаз. Прямо под ними находилась бревенчатая пристань, к которой был пришвартован небольшой кораблик и несколько маленьких лодок. Захаров вскочил, подошел к порталу, и направил бинокль вниз. Видимость была изумительной. Неискушенный в морском деле Захаров предположил, что кораблик сродни китайским джонкам. По крайней мере, очертания и оснащение были очень похожи. На палубе, под мачтой, в теньке спал полуголый матрос. Совершенно обычного вида кошка, полосатая, и с пушистым хвостом, прохаживалась по палубе.
- Дай посмотреть, - влезла Люська, - что там?
  Она приложила бинокль к глазам, и тихо ахнула.
- Смотри-ка, кошка!
- Эй, люди, я тоже хочу посмотреть! – заявил Сержик.
Люська с сожалением отдала ему бинокль, и села на свое место, мечтательно вглядываясь в морскую даль.
- Хороший мир, - сказал Сержик, откладывая бинокль. – Спокойный. И море.
  Он тоже прошел на место, и спросил:
- Ну что, едем дальше?
- Давай скорее, - нетерпеливо, ерзая на табурете, заявила Люська.

         Каменистое плато, открывшееся перед ними, напоминало пустыню Гоби на Земле, или марсианский пейзаж. Бескрайняя поверхность, покрытая каменным крошевом рыжего цвета, со скалистой грядой, проходящей слева, вызывало безрадостное чувство одиночества. Захаров снова приник к биноклю, и, заинтересовавшись чем-то у подножия гряды, стал подкручивать настройку. Наконец, он, не отрываясь от бинокля, воскликнул:
 - О-о, Господи!
Любопытная Люська тут же подскочила к нему, выхватила бинокль, и зашарила окулярами по пустыне.
- Где, где?
- Смотри слева, под каменной грядой, - посоветовал ей Захаров.
- Ага, нашла, - сказала упавшим голосом Люська. – Боже, это ведь караван!
- Дай, гляну, Люська, - попросил Сержик. – что там?
- Караван погиб,-  ответила Люська, уворачиваясь от руки Сержика, пытающейся отнять у нее бинокль.  – Подожди, дай еще посмотрю.
- Их всех убили, - поправил Захаров.-  В телах стрелы торчат, и тюки все разворочены. И птицы их здорово поклевали. Там, в конце каравана, видишь, Люсь, стервятник на трупе сидит.
- Ага, вижу! Спит, вроде.
- Нет, ну дайте посмотреть-то! – взмолился Сержик.
- На, смотри! Что ты переживаешь, они уже никуда не убегут.
Люська отдала Сержику бинокль, и снова прошла на свое место.
   Насмотревшись, Сержик со вздохом отдал бинокль Захарову, и, усевшись, предупредил:
- Переключаю!

     Девятый мир предстал перед ними огромной котловиной, заполненной красноватым дымом, или туманом. Туман клубился, не вырываясь за пределы котловины, и из него, через определенные промежутки времени, в синее небо всплывали большие, полупрозрачные пузыри.  Трудно было определить их размеры, но, по предположению Захарова, диаметр их был более десяти метров. Эти гигантские, розовые шары, похожие на мыльные пузыри, поднимались вертикально на высоту около километра, и там, под действием ветра, видимо свирепствующего на этой высоте, уносились вправо от наблюдателей. Захаров замерил промежуток времени между появлением пузырей, и сообщил результат: 3 минуты.
- Кто-то внизу пускает мыльные пузыри, - в шутку предположила Люська. -  Строго по регламенту.
- Да, непонятно, что-то, - сказал Сержик.- Какой-то эксперимент?
- Я почему-то вспомнил Стругацких, «Попытка к бегству». Только там из котлована машины выезжали, - сказал Захаров, нацелив бинокль в небо. – Ну ладно. Может быть, когда–нибудь разберемся, зачем это. Давай, Сержик, посмотрим, что там дальше.

     Дальше была зима. Мир был завален снегом до пределов видимости. Снег падал и с неба, но не в виде снежинок, а крупными горошинами града. Да и сами сугробы, рассмотренные Захаровым в бинокль, состояли из подобных горошин. Люська предположила, что по неизвестным физическим законам этого мира, зимние осадки не образуют снежинок, на что, неожиданно, получила возражения от Сержика.
- Нет, Люся, все нормально! Это град, не путай его со снежинками. Град выпадает в теплое время, вместе с дождем. Вот подожди немного, дождь пройдет и градины растают. Просто здесь выпало много града, вот и кажется, что это сугробы.
- А ты откуда знаешь, Сержик?
- В интернете читал. Как-то заинтересовался снежинками, и прочитал.
-Ну, хорошо, пусть будет град, но мне здесь все равно не нравится. Переключай, Сержик!
   И Сержик переключил.

                Глава четвертая
       Люська первой завладела биноклем, неосторожно оставленным Захаровым на столе. Ей первой и пришлось в панике отскакивать от портала, когда ужасная морда огромного динозавра показалась  с той стороны. Хищник, переминаясь, стоял под порталом, прижав к груди короткие передние лапы, снабженные довольно большими когтями. Был он высотой около пяти метров, красно- коричневого цвета, очень удачно подходящим к буйной тропической растительности, окружающей динозавра. Монстр стоял, повернувшись левым боком к зрителям, явно находясь в засаде. Его ручки, отороченные красными перьями, подрагивали, метровой длины голова с глазками, упрятанными под костные дуги, поворачивалась туда-сюда, ловя звуки джунглей, короткие перышки, торчащие там, где у людей растут брови, топорщились. А джунгли жили своей жизнью. Кричали какие-то птицы, кто-то в чаще уныло бормотал на незнакомом языке.
       Внезапно динозавр неестественно широко, по-крокодильи, распахнул пасть, показав ряды острых, длинных зубов, загнутых внутрь, заклекотал по- птичьи, и, одним прыжком, без разбега, ломанулся в чащу, обрывая черно-зеленые лианы с пурпурными цветами. Раздался отчаянный крик, перешедший в детский плач, и топот ног. Звуки джунглей вдруг стихли, как будто их выключили. Но молчание длилось недолго. Уже через минуту джунгли забыли о трагедии, случившейся только что, и продолжили петь, кричать, и перекликаться.
  - У-ужас! – заикаясь, пролепетала Люська. – Я думала, он меня заметит. Одним махом голову бы откусил!
- Да, зверюга хоть куда! – подтвердил Захаров. – Что-то мне не хочется к ней спускаться.
- Сержик, а ты почему бинокль не просил? – пошутила уже пришедшая в себя Люська, – или неинтересно было?
- Я и без бинокля все хорошо видел, - ответил Сержик, - и больше не хочу.
- Давай тогда дальше, - сказал Захаров. – Это ведь последний будет, двенадцатый?
- Да, двенадцатый, - подтвердил Сержик, - заканчиваем экскурсию.
      Выключив портал с миром джунглей, он уселся поудобнее, и снова задействовал прибор, нажав на последнее, двенадцатое звено.

      Сначала они увидели только свет. Ровно горел факел, воткнутый в кольцо, вделанное в камень, но освещал он только метра полтора пространства вокруг него, да отбрасывал блики на лица наших наблюдателей. Постепенно, присмотревшись, они увидели, что перед ними штольня, вырубленная в скале. Стены, обтесанные каким-то инструментом, поблескивали в свете факела, потолок, до которого было метра два, также был чистым, выровненным. Метров через двадцать штольня поворачивала вправо, и за поворотом также освещалась факелом, отбрасывающим скудный свет на торцевую стену. Равномерный стук доносился из глубины штольни, звонкий и чистый, как будто невидимый кузнец бил молотом по наковальне. Сквозь ритмичные удары донесся детский, радостный крик, ему ответил другой, и из-за поворота выскочили две фигурки, замотанные в тряпье. Оказавшись под факелом, они присели на корточки, и, азартно переговариваясь на незнакомом языке, стали играть в какую-то смутно знакомую Захарову игру, подбрасывая, и ловя камешки.
Люська, с интересом наблюдающая за детьми, шепотом сказала:
- Мальчишки, лет по десять, наверное. Из школы убежали, – и фыркнула.
- Ты так думаешь? – с сомнением прошептал Захаров, - а мечи у них зачем?
- Какие мечи, где?
- Ты присмотрись-ка к милым детишкам, у них на поясах мечи висят. Жаль, что лица в тени.
    Внезапно один из играющих встрепенулся, словно услышав что-то, недоуменно посмотрел направо и налево, и, резко поднявшись, задрал голову вверх. Люська придушенно ахнула, и подалась назад, чуть не упав вместе с табуреткой. Захаров придержал ее за плечо, и зажал ей рот ладонью. Другой игрок тем временем, достал откуда–то небольшой арбалет, и сноровисто зарядил его. Оба они смотрели в сторону проема в ожидании, и их странные лица ясно были видны в свете чадящего над ними факела.

    Оба они имели огромные, тонкие, как клювы, загнутые вниз носы, выпученные большие глаза, и большие безгубые рты. Густые бороды скрывали подбородок, но усов не было. На головах повязаны были платки, у одного черный, а у другого зеленый. Лохмотья оказались аккуратной кожаной одеждой типа камзола, обшитой множеством длинной бахромы, которая и представлялась издали обрывками одежды. Полосатые штаны были заправлены в короткие сапоги, голенища которых украшали разноцветные камни.
- Ну и мальчики, - прошептала Люська.
- Тихо ты, они все слышат - шикнул на нее Захаров.
 - Может выключить? – шепотом спросил Сержик. – Ну их к черту! Гоблины какие-то!
- Подожди, еще посмотрим.
   Второй игрок, до того сидевший на корточках, также поднялся, и выдвинулся вперед, держа арбалет наготове. Первый достал меч из ножен, и что-то сказал тонким, детским голоском своему товарищу. Арбалетчик коротко ответил еще более нежным голосом, и нажал на курок. Железный арбалетный болт с силой ударился в проем, и отскочил, звякнув, как при ударе о камень.
- Я так и думал, - прошептал Захаров, - портал односторонний. Они нас не видят, только слышат. На слух стреляют. А, может, просто чувствуют.
     Они переглянулись, и расслабились.
    Первый снова что-то коротко сказал, арбалетчик быстро сбегал под портал, и вернулся с болтом в руке. Снова снарядив арбалет, он боком начал двигаться назад, не отводя оружия от возможной угрозы. Его товарищ, выставив короткий, блестящий меч, также стал отступать к повороту. Наконец, они повернулись, и бегом кинулись за поворот. Горсть камушков, забытая ими, белела на полу штольни.

Сержик выключил портал, и утомленно обмяк на табуретке.
Люська перевела дух, и нормальным голосом сказала:
- Вот так пещерные жители! Это правда гоблины?
- Да кто их знает? Может и гоблины, а может еще какая нечисть, - ответил Захаров. – Не в том суть! А в том, что портал под землей, а значит, на поверхности делать нечего, вся жизнь здесь.
- Да, похоже, - согласился с ним Сержик. – Наверное, у них и гномы есть. И сокровища. Видали, как сапоги разукрашены? А на пальцах у того, который с мечом, алмазы блестят. Точно вам говорю!
- Не знаю, я не заметил. Но, судя по сказкам, у пещерных жителей этого добра навалом.
- Так что, может к ним? Я бы пошел, - сказал Сержик.
- Не так быстро, - заметил Захаров. – У них ведь оружие есть. А ты с чем пойдешь? С ноутбуком?
 - Придумаем что-нибудь. Во всяком случае, нам надо вооружаться, - ответил Сержик.
- Согласен, - сказал Захаров. – Будем думать.
Сержик засобирался домой, и, забрав шкатулку, отбыл. Захаров с Люськой решили пройтись по магазинам, чтобы создать запас необходимых продуктов. Нужно было собираться в новую экспедицию.

                Глава пятая

Сержик позвонил в восемь утра, возбужденный до легкого заикания. Захаров с Люськой еще нежились в постели, так что ответили не сразу, чем вызвали его негодование.
- Вы что, все еще спите, что ли? – орал он, - царство небесное проспите!
- Сержик, не ори! Что случилось – то? Пожар?
- Я знаки расшифровал! Всю ночь провозился, в отличие от вас.
- Какие знаки?
- Знаки на дне шкатулки! Это сенсация, ребята! Я сейчас приеду, и все расскажу.
- А по телефону нельзя?
- Ну, нет! Это уж точно не телефонный разговор!
- Ладно, ждем.

       Как ни торопился Сержик, но московские пробки позволяют лишь предполагать время прибытия. Он появился только через час с лишним, хотя пешком ему понадобилось бы лишь пятнадцать минут. Но такая мысль ему, горожанину до мозга костей, и в голову не пришла. Раз существует транспорт, надо его использовать, а как иначе?
    Раздевшись, он прошел на кухню, и, сдвинув на край стола посуду, оставшуюся после завтрака, бережно водрузил на столешницу увитую змеями шкатулку. Глаза его горели, что в сочетании с взлохмаченной шевелюрой придавало ему вид «сумасшедшего ученого» из американских фильмов.
- Я уже говорил, что это сенсация? – спросил он задыхаясь.
- Ну говорил, - ответил Захаров – что случилось-то?
- Тут это, - невнятно забормотал Сержик, открывая перстнем шкатулку, и распахивая ее, - я шифр разгадал.
- Ну?
- Вы не поверите! Это карта сокровищ!
- Ой, Сержик, - спокойно сказала Люська, - опять сокровища! Тебе браслета мало?
- Ну, браслет - браслетом, а сокровища разве плохо? Тем более я же для всех стараюсь! Тебе, Люсь, что, не нужны сокровища? Ты вон о той, бабкиной шубе до сих пор вспоминаешь, а тут настоящее богатство.
- Ты, Сержик, нас не агитируй, - сказал Захаров. – Его еще достать надо, даже если у тебя карта есть. Имеются прецеденты. Ты на словах-то бойкий, а вот на деле из-под палки. Давай уж, рассказывай.
- Ну, в общем, так, - начал свой рассказ Сержик, - есть у меня программулька хакерская, по взламыванию кодов, так я ее чуть переделал, и запустил в нее наш код. По ходу дела еще пару раз программу подгонял, но к утру вышло! Еле дождался восьми утра, не хотел вас будить.
    Мир называется Ангсреум. В этом мире, около города Барбак есть то ли гора, то ли холм, в котором замаскирована пещера. Ключом к пещере служит перстень. Да, вот этот самый. На входе пещеры изображен знак. Знак самый обычный: крест в круге. Ну а в пещере сокровища.
- Прямо так и написано? – съязвила Люська.
- Ну, не так прямо, но понятно, что в глубине пещеры находится хранилище ценностей, собранных Рогвутом за свою жизнь.
- А кто этот Рогвут?
- Я не знаю. Ничего не написано. Колдун какой-нибудь, наверное. Да дело не в этом. «Хранилище ценностей» я точно перевел. Нет никаких сомнений.
- И где этот Асмус? – спросил Захаров.
- Ангсреум, - поправил Сержик. - Не знаю. Тоже ничего не написано. Один из миров. Да найдем! Браслет у нас, порталы открываются. Плевое дело!
- Н-да! Как у тебя все легко, Сержик! – скептически сказал Захаров, - а тут у меня уже куча вопросов накопилась.
- Ну чего еще? – насупившись, спросил Сержик.
- Начнем с того, что мы не знаем, как называются миры. И я подозреваю, что вряд ли этот мир из нашей дюжины. Значит, нам надо зайти в каждый, и узнать название мира, возвращаясь домой каждый раз. Если его нет в нашей дюжине, значит, надо будет зайти в один из миров, и также пройти каждый мир в той дюжине. Вы понимаете, о чем я говорю?
- Я ничего не поняла, - сказала Люська. - Честно!
- Вот смотри: из нашего мира мы попадаем в двенадцать миров. А зайдя в один из новых миров, попадаем в следующие двенадцать миров. Понимаешь? И так далее.
- Понятно! – ответила смущенная девушка, - хорошо объясняешь!
  Захаров улыбнулся ей, и продолжил:
- С этим понятно! Можно искать, пока не помрем, так как вселенная бесконечна. Только если нам повезет. Дальше. Хранилище ценностей. Что это такое?
- Ну что? Золото, драгоценные камни, - ответил Сержик.
- Это ты так думаешь! А неизвестный нам Рогвут мог думать совершенно иначе, и для него ценность имели, скажем, шкуры пушных зверей, которые давно съели мыши и моль.
- Ну, хватит выдумывать, Захаров! Что ты пессимист какой? Я думаю, что сокровища не могут быть далеко. Если бы это было не так, то и указания были бы другие.
- Я не пессимист, я реалист. Надо все обдумать, и по возможности, подготовиться к неприятным моментам, а не лезть радостно неизвестно куда. В общем, так. Голосуем! Кто за поиски сокровищ?
Сержик с готовностью поднял руку, оглядывая своих товарищей. Люська нерешительно взглянула на него, потом обратила свой взор на Захарова, подумала, и, уперев локоть в стол, подняла руку, как примерная ученица. Захаров, скептически улыбаясь, вообще убрал руки со стола, положив их себе на колени, и сообщил:
- Двое против одного! Ну что же. Я, конечно, вас не брошу. Но! Это был ваш выбор. Потом не жалуйтесь!
- Не будем, - радостно воскликнул Сержик, - да и, по правде, куда мы без тебя!
- Вот-вот! – подтвердила Люська, - ты у нас надежда и опора!
- Ну, хватит подмазываться! Надо думать, что с собой брать. И главное, где брать оружие. Вы сами видели, что там творится. Без оружия никак.
- У отца ружье есть, - объявила Люська. – штуцер.
- Ого, - удивился Захаров, - он что, на слонов охотится?
- Да ни на кого он не охотится. Как-то блажь в голову пришла, он и купил. А теперь только морока с этим штуцером. Участковый постоянно проверяет, на месте ли он, да под замком ли он. И продать жалко. Все собирается на охоту на кабана съездить.
- А патроны? Есть?
- Штук сто. Ой, мать его чуть не убила. Такую кучу денег на ветер выбросил!
- И что, он тебе его отдаст?
- Думаю, да. Я же не насовсем. А не отдаст, то я сама возьму. Я знаю где он ключ хранит.
- Ну, хорошо! Но этого мало. Желательно, чтобы все были вооружены. Штуцер - это такая штука, что ты, Люся, к нему и близко не подходи. Я слышал, что он отдачей крепких мужиков с ног валит. А вам надо что-то попроще. Надо с Вадиком посоветоваться.
- Это кто?
- Да есть у меня один знакомый. «Черный копатель». Иногда и оружием приторговывает. Может быть чего и присоветует.
   Захаров в задумчивости встал, подошел к окну, и уставился вдаль. Люська тоже поднялась, подошла к нему сзади, и, обняв за талию, замерла. Сержик смотрел на них с плохо скрываемой завистью в глазах. Он кашлянул, и сказал в их спины:
- Ну, вы тут собирайтесь, а я домой поеду. Надо тоже подготовиться. Если что, звоните.
     Он снова уложил шкатулку в сумку, и, попрощавшись, ушел.

                Глава шестая

Следующий день Люська с Захаровым провели в поисках работы. Клады-кладами, а кушать хочется всегда. Люське, хоть и нечасто, родители подкидывали деньжонок, а Захаров стыдился брать деньги у своих. Тем более стыдился жить на Люськины деньги.  За день он успел побывать на двух собеседованиях, но конкретно им никто не заинтересовался. Такого добра было навалом, в охранниках нужды не было.
Люське предложили поработать продавцом в обувном магазине, но ей не понравился сам товар. Дешевая обувь, стоящая на полках магазина вызывала только скуку и уныние. Но, Люська обещала подумать. Пока можно было и полентяйничать.

      Наступил апрель, и, наконец- то, настоящая весна вступила в свои права. Снег таял, оставляя грязные пятна, мутные ручейки уносили окурки и прочий мелкий мусор. Солнце ощутимо грело, и на душе от этого тепла становилось благостно.
   Захаров прошелся до дома Вадика, предварительно позвонив, и встретился с ним в непринужденной обстановке. Эту обстановку, Вадик, крупный сорокалетний мужчина с большим круглым животом, очень любил, потому что она позволяла ему пить пиво в неограниченных количествах. За счет гостей, естественно. Вот и сейчас Захаров, зная о пристрастиях Вадика, тащил с собой два пятилитровых баллона дешевого пива, купленного в ларьке.
    Хозяин встретил его с радостью и нетерпением. Увидев баллоны с пивом, он расплылся в довольной улыбке, и сразу же проводил гостя на кухню, где на столе уже стояли бокалы, и полная тарелка соленых сухариков. В «непринужденной обстановке» все проблемы Захарова были решены положительно, и гость ушел от Вадика с полным желудком пива, с пистолетом ТТ, и четырьмя обоймами патронов. Пистолет, отчищенный и отмытый, находился в хорошем состоянии, хоть и был найден в завалившемся блиндаже. Как бонус, Захаров получил номер телефона специалиста по холодному оружию, которому, не мешкая, и показал найденный в могиле колдуна кинжал. Специалист с жадностью пожирал глазами оружие, и сразу предложил Захарову такую сумму в евро, что тот даже растерялся. Но, поразмыслив, ответил знатоку, что пришел просто на консультацию, и не собирается в ближайшее время продавать кинжал.
    Специалист заметно расстроился, и сообщил, что Захаров владеет уникальным ритуальным кинжалом колдунов, времен средневековья. Возможно, если покопаться, этот кинжал с историей, мол, что-то было в летописях. Захаров поблагодарил спеца, и ретировался, к вящему сожалению знатока.

      На другой день они с Люськой выехали на «Ниве» за город, и Захаров провел практические занятия. Показал Люське как заряжать пистолет ТТ, держать в руках, и прицеливаться. Под конец занятий он позволил Люське истратить три патрона из драгоценного запаса. Люська не подвела, и, крепко держа тяжелый пистолет, трижды азартно пальнула в пустую картонную коробку, поставленную на пенек. Две пули прошили коробку близко к центру, а одна ушла в молоко. Но и этот результат был очень хорош.
   Настала очередь Захарова. Он вынул привезенный Люськой штуцер фирмы Меркель из чехла, и с удовольствием стал рассматривать грозное оружие. Ласково погладив узорную чеканку замков, Захаров зарядил штуцер двумя увесистыми патронами калибра 9,3 мм. Он водрузил на пень стальной автомобильный диск, найденный в кустах, отошел метров на 200, и, прицелившись, спустил курок. Тяжелый диск словно сдуло с пенька. Он ударился о дерево, которое содрогнулось всеми ветвями, и покатился в те же кусты, где был найден.
Захаров также ощутил на себе всю мощь немецкого оружия. Резиновый затыльник приклада с силой ударил его в плечо, заставив попятиться. Но, восстановив равновесие, он снова поднял штуцер к плечу, и выстрелил в диск повторно. Диск врезался в кусты, и пропал из виду. Подойдя, Захаров полез в кусты, вытащил свою мишень, и увидел, что обе пули попали в цель. Одна из них прошила борт диска, а вторая, вернее, первая из выпущенных, с легкостью пробила оба борта навылет.
Люська с удивлением разглядывала пробоины, щупала их пальчиком, а потом спросила:
- А что, и пистолет так может?
- Вряд ли. Да ему это и не нужно. Это оружие ближнего боя. Он нужен чтобы дырявить тело. И он это может.
  Они упрятали оружие, и поехали в город.

На следующий день, утром, позвонил Сержик. Сказал, что подойдет к обеду, и, если они готовы, то готов и он. Захаров ответил ему, что есть одна загвоздка. И чтобы ее решить, необходимо его присутствие.
  До обеда Захаров, забрав у Люськи почти всю наличность,  совершил еще один рейд по магазинам. По заранее составленному списку он закупил кучу разных, необходимых в походе мелочей, от иголок до туристского примуса. Конечно, он положил глаз еще на некоторые вещи, но подумал, что все с собой не унесешь. На том и успокоился.

Взмыленный Сержик ввалился  в прихожую с огромным рюкзаком за плечами. Захаров тотчас забрал у него поклажу, и потащил в комнату. Открыв горловину, он высыпал все содержимое рюкзака на пол, и задумался. Да и было от чего призадуматься. В куче вещей его удивленному взору предстали два шерстяных свитера, лыжный костюм, аккуратно уложенная в прозрачный пакет розовая пижама, несколько пар шерстяных носков, и даже комнатные тапочки.
- Ты, вообще-то, куда собрался? – спросил Захаров.
- Да вы не обращайте внимания, - ответил смущенный Сержик. Я своим сказал, что уезжаю в горы, на базу. Лыжную. Вот мама мне все и уложила. А что я мог сделать?
- Понятно! А сам-то что положил?
- Ну, тут есть кое-что, - замялся Сержик, - топорик, котелок, спирт сухой, вилка-ложка-ножик, кружка, ну и разная мелочь.
- Ну, я вижу. Давай-ка оставляй все барахло здесь, а нужное уложи аккуратно. Я тебе еще добавлю своего.
Сержик покорно принялся откладывать в сторону ненужные вещи, а Захаров спросил:
- А ты на чем спать собрался?
- Вот, у меня коврик туристский.
- Это дело не пойдет. Вот возьми спальник моей бывшей. Я думал Люське отдать, да она свой привезла. Тебе как раз будет.
- И он подал Сержику свернутый в рулон голубой спальный мешок.
- Ага, спасибо, - глянул на него Сержик, - а что еще?
- Тушенку, крупы, бэпэшки на всех поделим.
- Что за бэпэшки?
- Ну, ты, Сержик, и вопросы задаешь! БП – лапша быстрого приготовления. Ее еще бомжпакетом, или бичпакетом называют.
- А-а, вот ты про что!
- Удобно, быстро, и весу немного. С голоду не помрем. Еще чай, кофе растворимый. Лекарства. Ну, короче, налегке не пойдешь.
    Он помолчал, потом предложил:
- Пойдемте-ка, други мои, побеседуем.

   Троица направилась на кухню, и, рассевшись по местам, стала держать совет.

                Глава седьмая

       - У нас есть проблемы, - заявил Захаров. – Мы не знаем, куда идти. Это главная проблема. Есть еще кое-что, но не такое существенное. Давайте решать эту. Какие будут предложения?
    Они все переглянулись, и Сержик осторожно проговорил:
 - По жребию!
- Так! А ты, Люся, что скажешь?
- Да мне все равно. С чего-то надо начинать!
   Захаров помедлил немного, и, видя, что терпение друзей кончается, решил подвести итоги:
- Как мне кажется, вы решили не задействовать свои мозги. Неужели трудно понять, что в подземном мире нам нечего искать? Я также не спешил бы в миры болота, джунглей, тумана и скал. Туда мы всегда успеем. И вообще. Нам надо быть предельно осторожными. Я предлагаю сначала пойти в первый, открытый нами мир, обживемся, посмотрим на что мы, как группа, способны. Если все у нас будет получаться, тогда можно будет и другие миры посетить. Но – осторожно! И держать оружие наготове. Кстати, Люся, отдай-ка Сержику свой газовик. Пусть и он со стволом будет.
- А что у вас уже оружие есть, - загорелся Сержик. – Дайте посмотреть!
   Пока Сержик ахал и охал, рассматривая штуцер и пистолет, предусмотрительно разряженные Захаровым, Люська стала накрывать на стол.
- Знаете что, -  сказал Захаров после обеда, - давайте выйдем завтра с утра. Чтобы больше за день пройти. Сегодня уже нет смысла начинать поход. Пока мы там появимся, уже вечер будет. Нам ведь еще за город надо попасть.
- Так мы что, за город поедем?
- Да, желательно на ровную местность. А то кувыркнемся куда-нибудь.
- Согласна, - сказала Люська. Давайте завтра. А сегодня все еще раз проверим, уложим как надо. Не на один день идем.
- Люсь, а ты что своим сказала? – спросил Сержик.
- Сказала, что в тайге, по речке сплавляться буду. Вот и Антон своим то же сказал.
- Понятно! Туристы значит! Ну, что ж, значит, завтра в поход!
- Ой, - вдруг тоненько вскрикнула Люська, - Мне ведь «Ниву» в гараж поставить надо. Не бросать же ее здесь?
- Хорошо, - ответил Захаров, - давай побыстрее.
- А мы что, не на машине за город поедем? – спросил Сержик.
- Нет, конечно! На такси доберемся. Кстати, а у тебя деньги есть?
- Есть немного, ответил Сержик Захарову, - на такси хватит.
- Ну и ладушки! – хлопнул в ладоши Захаров, - давай, Люся, не задерживайся.
- Нет, я быстро!

 Она вышла из подъезда, и уже направилась к своей машине, как вдруг дорогу ей преградила какая-то нелепая, но знакомая фигурка. Маленькая старушка в ватнике, валенках и шерстяном полушалке подбежала к ней, и схватила за руку. Оторопевшая Люська попыталась вырваться, но старушка держала ее крепко.
- Ну вот, на ловца и зверь бежит. И искать долго не пришлось. Здравствуй, красавица!
- Здравствуйте, бабушка, - ответила ошеломленная Люська, постепенно приходя в себя. – Вы ведь из Галанихи?
- Нету больше Галанихи! – ответила старушка. – Сгорела, как есть! Нечисть в ней расплодилась, а это нехорошо. Каждый сверчок знай свой шесток! Ты вот что, милая, проводи-ка меня к своим. Пошептаться надобно. Вы ведь в поход собираетесь?
- Да, завтра выходим, - ответила Люська. – А что такое?
- Идем, идем, все обскажу.

    Они поднялись на третий этаж, и несказанно удивили Захарова, открывшего им дверь.
- Здравствуйте, бабушка, - поздоровался он, - вы, надеюсь, сегодня без петуха?
- Дак он завсегда со мной, - ответила старушка, - стоит только позвать, - и засмеялась дребезжащим смехом.
- По каким делам к нам? – спросил Захаров. – Что случилось?
- Ничего пока, милок, не случилось, но может и случиться. Вот, пришла вас направить на путь истинный. Вы, все ж не чужие. Вон и мальчик Алабинский сидит. Ну, точь в точь его прадед.
- А вы что, и прадеда его знали?
- Знамо дело, как не знать. Хороший был ведун, да недолго прожил. Победил его злой колдун, выжег изнутри. А уж как убивалась матушка Пелагея, когда он умер! Поклялась отомстить колдуну, да не пришлось. Только у вас получилось! Теперь уж он не встанет никогда!
   Она помолчала, качая головой, присела на предложенный Люськой стул, расстегнула ворот своей телогрейки, и сказала:
- Вы вот что. Знаю, идете за сокровищем Рогвута. Трудное это дело. Но выполнимое. Главное, доверьтесь своему инстинкту, чутью. Оно не подведет. Чуть что, подскажет. А чтобы вы долго не искали, я вам адрес точный дам, чтобы вы Родники-то не пропустили.
- Нам не в Родники, нам в Ангсреум! - воскликнул Сержик.
- Ну, это одно и то же, только жители-то его Родниками называют. Это в умных книгах такие странные названия дают. А мы – по-простому.
   В общем так! Откроете браслетом скалистый мир, а из него есть только один ход, в Родники. Любой кнопочкой открывается.
- А что, это везде так? – спросил Сержик. – Выход только в один мир?
- Нет, что ты, у каждого по-своему. Да и браслеты все разные. Их же делают по запросу. Кому какой надобно.
- Понятно, - ответил Сержик.
- Так вот, - продолжила старушка, - через лес пройдете по тропинке, да и упретесь в корчму. Переночуете там, да дорогу узнаете в Барбак. Городишко паршивенький, да вам в него и не надо. Увидите гору возле города, вот туда и направляйтесь. Но будьте осторожны, я уверена, что не осталось то место без охраны. Только вот не знаю, какие бесы сокровища охраняют. Но я верю, что вы пройдете. Только кресты не сымайте. А чтобы вернуться, трижды нажми на кнопочку, и возвратитесь туда, откуда пришли.
- А что там за сокровища, бабушка, - спросил неугомонный Сержик.
- А и не знаю! Мне они ни к чему, прожила жизнь без них, и не пожалела. Ты только попроси у своего друга кинжал-то. Твой он, по праву. Это прадеда твоего кинжал. Вижу в тебе задатки большие. Алабин ты, верно это! И кинжал при тебе должен быть, силой твоей заряжаться. Не простая это железяка, колдовская вещь.
  Она помолчала, сложив на коленях сухие руки, потом вдруг встала, поклонилась им, и сказала:
- Удачи вам в дальней дороге!
  И не успели наши друзья ответить ей, как она шмыгнула в прихожую, и бесследно исчезла. Даже дверь не хлопнула.
-  Во, - сказал Захаров, - ну и бабка! Огонь!
  Он поднялся, порылся в своей сумке, стоящей у стены, достал колдовской кинжал, и, протягивая его Сержику, произнес:
- Владей, Сержик! Пусть он тебе будет подспорьем. Думаю, бабка зря говорить не будет.
Сержик с трепетом взял в руки оружие, и, удивительно, камень в рукоятке кинжала стал наливаться светом, и, через минуту уже горел неярким сиреневым огоньком.
- Ну вот, - с удовлетворением сказал Захаров, - не соврала бабушка!

                Глава восьмая

       Утро выдалось ненастное. С неба падало нечто, напоминающее жидкий снег, брызгами разлетающийся при ударе об асфальт. Захаров, в длинном брезентовом плаще, скрывающем висящий на плече штуцер, сапогах и широкополой шляпе, смотрелся истинным Индианой Джонсом. Вместо рюкзака он тащил свою спортивную сумку огромных размеров, к тому же, туго набитую. Люська щеголяла в зеленой стеганой куртке до колен, и в высоких сапожках. Она хотела надеть привычные кроссовки, но Захаров настоял, чтобы Люська надела сапоги, как более всесезонную обувь. Головной убор ей заменил капюшон, сейчас откинутый назад. Снеговые капли блестели у нее в волосах, как светлячки. На спине  девушки громоздился большой сине-зеленый рюкзак.
Сержик в джинсовой теплой куртке и джинсовых же штанах, заправленных в короткие полусапожки, выглядел франтовато. На спине его, так же, как у Люськи, помещался большой рюкзак, но однотонного синего цвета. Голову прикрывала обычная бейсболка без надписей.
     Они остановились у края тротуара, сложили в кучу поклажу, и принялись ловить такси. Некоторое время никто не останавливался, но, наконец, из левого ряда, подрезая другие автомобили, к ним резко свернула потрепанная Ауди. Захаров открыл дверцу, и спросил у водителя, красномордого, небритого мужчины с лихорадочно блестевшими глазами:
- Шеф, за город отвезешь?
- Сколько? – хриплым голосом спросил водила.
- Штуку.
- Полторы, - тут же парировал мужчина.
- Лады, будет тебе полторы, - согласился Захаров. – Давай, багажник открывай.
  Они разместили свой груз, расселись, посадив Люську на переднее сиденье, и водила выжал сцепление.

  Всю дорогу до Северного Бутова Люська ругалась с водителем. И то он делает не так, и то не этак. Мужик хмуро огрызался, но все равно гнал на пределе, подрезая, обгоняя, и опасно лавируя в потоке машин, выбирающихся из города. Наконец, со вздохом облегчения, он свернул на обочину, и, разгрузив багажник, получил свои деньги. Люська плюнула ему вслед, глядя, как нарушая все правила, лихой водила развернулся через две сплошных, и помчался в столицу.

   Они навьючились багажом, и поплелись гуськом в лесопарк. Найдя не особо грязную полянку, Захаров сел на поваленную лесину, и сказал своим спутникам:
- Присядем на дорожку.
Сержик с Люськой, без разговоров уселись рядом. Люська смотрела себе под ноги, разгребая сапожком гнилую листву, а Сержик нетерпеливо вертелся на бревне. Захаров посмотрел на него с усмешкой, и сказал:
- Ну, давай, что ли! А то тебе уж невтерпеж.
Сержик торопливо поднялся, протянул вперед руку, и нажал на нужный сегмент браслета.
  Заслоняя стоящие перед ними деревья, с секундной задержкой, перед ними распахнулся портал. Сквозь его проем они видели угрюмые острые вершины, и камень, камень, камень. Никто не решался первым войти в иной мир, и тогда Захаров, подойдя к Сержику, сказал:
- Это твое право, первым войти туда. Давай, не задерживай.
Сержик оглянулся, опустил руку, и твердо взглянув в лицо Захарова, ответил:
- Я иду!
  Он вскинул на плечах рюкзак, укладывая его поудобнее, и пошел прямо через портал. Поверхность портала зарябила, по ней пошли морщинки, и Сержик оказался на той стороне. Он оглянулся, и с удивлением провел рукой по поверхности портала. Друзей он явно не видел. Наконец, он удивленно воскликнул:
-Во, дела!
Люська, приблизившись к порталу, крикнула Сержику:
- Ну как там? Все нормально?
   Но ее вопрос остался без ответа. Захаров взял ее за плечо, и сказал:
- Односторонняя проводимость. Мы его слышим, а он нас не видит и не слышит. Давай, пошли тоже. А то Сержик нас потерял.
Люська храбро зажмурившись, шагнула в портал, за ней, крепко держа ее за руку, шел Захаров. Как только его спина оказалась в скалистом мире, портал схлопнулся, и поляна опустела. Сержик, с радостью встретивший товарищей, восторженно закричал:
- Нет, вы видели? Я прошел, а за мной каменная стена. И никакого проема. Потом смотрю, а из стены Люська лезет.
- Сам ты лезешь! Я вышла, к твоему сведению! – оскорбилась Люська. – Лезет!
- Ну, вышла. Все равно здорово!
   В горах было холодно. Резкий ветер сквозил между скал, пронизывая одежду, разреженный воздух заставлял чаще вздыматься грудь, из пропасти тянуло сыростью.
   Захаров тем временем шагал к оранжевому рюкзаку, лежащему на краю пропасти. Подойдя к нему, он заглянул в туманную бездну, поморщился, и отступил на шаг. Ему показалось, что сумрак бездны, увидев живое существо, стал быстро подниматься вверх. Но, скорее всего, это ему просто почудилось.
   Рюкзак был стар. Корявое деревцо, проросшее через него, прорвало его ткань, и выросло на полметра над ним. Дерево было похоже на клен, но с крохотными листьями. Захаров аккуратно приподнял рюкзак за ремни, но те отвалились от ткани. Видно не выдержали сгнившие нитки. Тогда он взялся руками за края отверстия возле ствола, и потянул. С негромким треском ткань разорвалась, и содержимое рюкзака выпало на камни.
   Мотки веревки, крючья, скобы, какие-то еще неизвестные Захарову, но явно имеющие отношение к альпинизму предметы, обвитые корнями деревца, кучей лежали перед ним. Объемистая фляга, блеснувшая серебряным светом сквозь прогнивший чехол, привлекла его внимание. Он поднял ее, и, отвинтив колпачок, понюхал содержимое. Сделав удивленное лицо, Захаров приложил горлышко к губам, и сделал осторожный глоток. Почмокав губами, он удовлетворенно завинтил флягу, и сунул ее в карман плаща.
Ногой разворошив кучку рухляди, он снова заметил блеск, но уже не металла, а незнакомого минерала. Протянув руку, Захаров достал небольшой синий камень, размером с косточку сливы, и такой же формы. Минерал был прозрачен, и приятен для глаза, поэтому также был упрятан в карман. На этом все находки кончились. Больше ничего интересного в рюкзаке не было.
Сержик с Люськой, боясь подходить к краю пропасти, терпеливо наблюдали за Захаровым издали. Увидев, что он закончил, Люська помахала ему, и крикнула:
- Антон, поехали дальше. Тут ничего интересного!
   К тому времени, когда Захаров подошел к ним, Сержик уже открыл портал.

                Глава девятая

      Далекий рокот, тревожный, но знакомый, остановил путешественников, заставив оглянуться. Захаров, отвернувшись от портала, смотрел в небо, внимательно прислушиваясь, и, вскоре, с уверенностью заявил:
- Вертушки. Две.
- Какие вертушки, - спросила удивленно Люська?
- Вертолеты, говорю.
  И точно, рокот двух стремительных машин, вырвавшихся из-за дальнего пика, резко усилился, отражаясь от скал, и вертолеты, хищно накренившись, стали приближаться.
- Ложись! – крикнул Захаров. – Ложись, кому говорю!
    Из-за камня, за который повалился Захаров, он ясно видел, что боевые машины, камуфлированные в серо-синие цвета, вооружены. Что там было подвешено у них под брюхом, Захаров не знал, но видел, что оружия хватало. Вертолеты своими широкими мордами напоминали российский разведчик «Аллигатор», но какие-то отличия были. Да и некогда было Захарову в них разбираться.
   Он оглянулся, поискал взглядом своих товарищей, и не нашел. Только открытый портал зиял пробитым в скале отверстием, показывающим мирную картину летнего луга.
- Сержик, мать твою за ногу, - крикнул Захаров, - да выключи ты скорее портал! Демаскируешь!
 В этот момент, вырвавшийся вперед вертолет, выпустил две ракеты, которые, мгновенно преодолев расстояние до портала, взорвались там, на зеленом лугу, в страшном грохоте взметнув вверх тучи песка и пыли.
- Вы-ыключи! – еще раз крикнул Захаров, и в этот момент портал схлопнулся, повинуясь хозяину браслета.
    Вертолеты проревели у них над головами, и, принимая влево, пошли на второй круг.
- Быстро! Встали! Бегом! За мной! – проорал Захаров.
  Он поднялся, и рванул за скалу, одновременно коротко глянув назад, на свое воинство. Друзья молча, с сосредоточенными лицами бежали за ним. Легконогая Люська почти догнала Захарова, а Сержик, оскальзываясь на камнях, приотстал, дыша открытым ртом. Наконец, они завернули за скалу, и перед ними открылась дорога. Узкая, метров трех шириной, предназначенная, видно, только для верховой езды, она вилась по склону, исчезая в каком-то ущелье.  Захаров не повелся на легкий путь, и, уходя от дороги, кинулся в каменную россыпь слева, под скалой.
- Быстро, укройтесь! – закричал он. – Скорее!
   Он проследил за выполнением своего приказа, и только тогда, пригнувшись, стал искать себе убежище.
  Там, откуда они только что сбежали, был ад. Грозно рокотали вертолеты, гремели взрывы, гулко и часто била пушка. С кем воевали пилоты, было непонятно, но свои обязанности они выполняли ревностно и с огоньком.

     Когда все смолкло, Захаров чуть приподнялся, и крикнул:
- Все целы?
- Все, товарищ командир, -шутливо откликнулась Люська. – Живы и здоровы!
- Сидите пока, - приказал Захаров, - я схожу, посмотрю.

     Пригибаясь, и перебегая от валуна к валуну, он достиг поворота к пропасти, и застыл в изумлении. Вся площадка перед скалой, где раньше открывался портал, была перепахана ракетами и снарядами. Сама скала была расколота, и от нее отвалился кусок размером с водонапорную башню, который лежал поперек пути. На площадку было не пройти.
    Захаров неторопливо побрел назад, глядя под ноги, чтобы не переломать лодыжки, и только врожденное чувство опасности заставило взглянуть вперед, на дорогу.
    По дороге, от ущелья, вверх поднималась группа всадников. Они были еще далеко, но доскакать до Захарова могли за пять минут. Он снова пригнулся, и, уже не обращая внимания на каменные ловушки, бросился к осыпи.
- Тихо! – негромко скомандовал он, - у нас гости!
    Расстегнув плащ, он зарядил штуцер, и, выдвинувшись вперед, залег между камней. Подтянув к себе сумку, Захаров набрал в карман патронов, и еще хотел найти бинокль, но отказался от этой мысли. В открывшийся проем он видел всадников, как на ладони.                Семеро бородатых мужиков в полувоенной форме уверенно сидели в седлах, и у каждого за плечом висел карабин. Они были похожи на казаков, но без папах. Головные уборы их напоминали треуголки наполеоновских солдат, с большой кокардой в центре тульи. Штаны, заправленные в сапоги у всех были разные, от полосатых до сиреневых, а вот торс каждого облегал самый настоящий френч с погонами.

     Старший, едущий впереди на гнедой лошади, имел на плечах черные погоны с одной широкой серебристой поперечной полосой. У остальных на погонах была сплошная чернота. Захаров припомнил, что у казаков такие погоны носил старший урядник, а остальные, значит, были просто рядовыми казаками. Но это - на Земле, а здесь могло быть все по-другому.
  Не заметив Захарова, отряд проскакал к пропасти, и спешился. Старший урядник шепотом дал указания подчиненным, и те, пригибаясь, и прячась за валунами, точно так же, как недавно Захаров, пошли к пропасти, на ходу снимая с плеч карабины.
  Старший замер, удерживая коней, и прислушиваясь к происходившему на площадке. Через несколько минут кто-то, не видный Захарову, зашумел камнями, и крикнул:
- Нет тут никого, господин старший урядник!
- Ищите хорошо, там они, где им еще быть! – гулким басом отозвался командир.
- Ладно, - донеслось в ответ.
- Прохоров, морду набью! Не ладно, а так точно!
- Так точно, господин старший урядник!
- Вот вахлаки, -  проворчал негромко старший.
   Он стоял возле укрытия Захарова, спиной к нему, и смотрел в сторону пропасти.
   Между тем бойцы стали возвращаться, с виноватым видом разводя руками при подходе к командиру. Один из них, коренастый малый в синих тренировочных штанах с пузырями на коленях, и, как и все, во френче, коротко доложил:
- Ни живых, ни тел не обнаружено. Видно, успели назад сбежать.
- Куда, назад? Дурья башка, пилоты же видели, что они обратно не уходили. Здесь они!
- Никак нет, господин старший урядник. Может их того, в пропасть унесло? Там такая каша, я вам доложу. Пилоты ракетами все размолотили.
- Ну, - засомневался старший урядник, - может и унесло. Очень даже может быть. Прохоров! В наказание останешься здесь, покараулишь до вечера.
- А чего все я, да я, господин старший урядник? Вон, пусть Ивлев покараулит!
- А ну молчать! Тебя что, в казаки, силой тянули? Сам пошел! Вот и проходи службу как положено!
- Да какие мы казаки, Господи? Ни шашек, ни, прости Господи, штанов!
- Ты сначала заслужи их, штаны-то! Ишь, раздухарился! Штаны ему! До утра караулить будешь! Самохин, дай ему рацию. Как что услышишь, сразу докладай! Понял?
- Понял, господин старший урядник, - с тоскою в голосе ответил невидимый Прохоров.
     Конские копыта простучали по дороге, и Захаров рискнул выглянуть. Прохоров оказался рыжим мальчишкой лет семнадцати, чем-то отдаленно напоминавшим Сержика. Он сидел на камне, держа в руках повод кобылы, стоящей перед ним с поникшей головой. Карабин, прислоненный к другому камню, находился вне  его досягаемости. Захаров неторопливо встал, направил ствол штуцера на Прохорова, и скомандовал:
- Руки вверх!
  Результат был совершенно неожиданный.

                Глава десятая

      Прохоров, не отпуская поводьев, бросился под кобылу, пытаясь спрятаться под ее объемистым брюхом. Бедное животное, не понимая, чего хочет от нее хозяин, затопталось, уворачиваясь от незадачливого казака, а тот, все так же держась за повод, на корточках лихорадочно передвигался вслед за кобылой. Испуганные глаза Прохорова неотрывно смотрели в ствол штуцера, словно в глаза кобры. Кобыла вздергивала голову, пытаясь вырвать повод у хозяина, но тот намертво зажал его в руке. Наконец, она  отскочила в сторону, заставив Прохорова встать, и в этот момент Захаров, подбежавший к нему, перехватил повод.
- Отпусти, - сказал Захаров угрожающим тоном, упирая ствол штуцера Прохорову в грудь.
   Глаза мальчишки почти вылезли из орбит, он задрожал, губы его стали кривиться и дергаться, и, выпустив повод, он упал на колени, и обнял ноги Захарова.
- Дяденька, пожалейте меня, - закричал он жалобно, - не убивайте! Я не виноват!
- Что? Какого черта? Ты что, сдурел? – закричал Захаров. - Ну-ка, встань сейчас же!
  Он сделал попытку высвободиться, но казак еще крепче обнял ноги Захарова, прижавшись щекой к сапогу.
- Не отпущу! Не отпущу!
     Подошедшие Сержик с Люськой с интересом смотрели на эту сцену. Прохоров закрыл глаза, и по его щекам потекли крупные, прозрачные слезы. Он плакал не стесняясь, всхлипывая, и подвывая. Сержик вынул из кармана газовый револьвер, и, ткнув его стволом в нос Прохорову, зловеще прошептал:
- Отпусти, слышишь, ты, козел?
   Прохоров взглянул, закатил глаза, его руки разжались, и он упал в глубокий обморок.
- Ну что с ним делать будем? – спросил ошарашенный Сержик.
- Допросим, да отпустим. Надеюсь, его команда не явится за ним сейчас, - ответил Захаров.
   Он нагнулся, и похлопал пленника по щеке, испачканной сапожным кремом.
     Очнувшийся Прохоров увидел над собой троих путешественников, внимательно смотрящих на него. Он, не вставая, оглядел их, остановил взгляд на Люське, и проникновенно попросил:
- Тетенька, не убивайте меня, пожалуйста! Я все скажу!
- За кем вы сюда приехали? - спросил Захаров.
- За пришельцами, за кем же еще? – ответил пленник.
- Что за пришельцы? – удивилась Люська.
- А те, что из дыры вылезают. Шастают тут, и шастают! Приказано их изловить. Вообще-то их спецназ ловит, да пилоты, а мы так, поддержка. Нам только недавно разрешили Казачье войско организовать, так что у нас и нет ничего. Десяток карабинов, да два десятка лошадей. Вот сегодня сюда послали, велели найти пришельцев. Их пилоты видели. Да только где их найдешь-то?
- Ты, я смотрю, ожил. Болтаешь, как заведенный, - усмехнулся Захаров.- А ты грамотный?
- А как же? У меня десятилетка! - с гордостью заявил мальчишка.
- Ну, так скажи, как планета называется?
- Какая планета?
- Эта, на которой ты живешь.
- Ну, как? Матерь, конечно! А как еще-то?
-Понятно. Ты в городе живешь?
- Нет, в местечке. Город далеко-о. А вы из города?
- Да, можно сказать из города, - ответил ему Захаров, усмехаясь.
- А вы что, здесь охотитесь?
- Ну, вроде того. На пришельцев. Так что сматывай удочки, казак Прохоров, мы в твоих услугах не нуждаемся. Сейчас здесь будет большой шум, так что садись на свою кобылу и уезжай.
- А как же господин старший урядник?
- Я его предупрежу. По рации. Понял?
- Понял, господин..э-э.. .
- Вахмистр.
- Так точно, господин вахмистр!
- Выполняй!
  Испуганно оглядываясь, Прохоров влез на свою кобылу, чмокнул губами, и тряхнул поводьями.
- Эй, стой, вояка! – закричал Сержик. – Ружье свое забери!
- Ой, спасибо! – вскричал Прохоров, - урядник голову оторвет!
  Он повесил поданный Сержиком  карабин на плечо, и снова двинул каблуками сапог в бока лошади. Кобыла встряхнулась, и потрусила вниз, к ущелью.

    Захаров облегченно вздохнул, и сел на плоский камень, а Сержик с Люськой стояли на дороге, и смотрели вслед
казаку. Люська оглянулась на Захарова, и шутливо пропела:
- Господин ва-а-хмистр-р-р!
  Он улыбнулся, и сказал:
- Хватит подкалывать! Давайте уже уйдем отсюда, пока еще в какую-нибудь историю не попали.
- Легко, - сказал Сержик, и протянул руку с браслетом в сторону скалы. Портал открылся, и Сержик с Люськой направились к нему. Захаров замешкался, и Люська окликнула его:
- Ты чего там? Догоняй!
- Сейчас, сумку свою найду.
  Заглядывая за валуны, он, в конце концов нашел свою сумку, и только собрался вскинуть ее на плечо, как вдали послышался знакомый рокот, и две мошки нарисовались у дальнего горного пика. Доблестные летуны летели исправлять свое упущение.
   Захаров драпанул к порталу, и влетел в него за миг до того, как вооруженные до зубов машины успели прицелиться. Ракеты ударили в скалу уже после того, как портал закрылся.

                Глава одиннадцатая
        Утирая пот со лба, Захаров повалился в густую, некошеную траву. Он перевалился на спину, посмотрел в небо, но яркое, летнее солнце слепило глаза, и он зажмурился. Рядом послышались шаги, и Люськин голос произнес:
- Ну, ты, Захаров, и бежа-ал! Как спринтер.
- Будешь тут спринтером, когда в спину ракетами тычут, - пробормотал Захаров.
- А мы и не видели ничего. Только смотрим, а ты из воздуха выскакиваешь, и бегом в сторону.
- Я думал, они успеют пальнуть. Только за вас боялся, я же не успел предупредить, что вертушки летят.
- Обошлось. Слишком мы там расслабились. С Прохоровым с этим.
- Да кто бы знал, что там за пришельцами гоняются. Теперь надо сначала все рассмотреть, прежде чем лезть. Целее будем!
- Да, так и сделаем. Ну что, отдохнул? Пойдем?
- Да, - сказал Захаров, поднимаясь, - вперед! Где у нас тут лес?
   
    Лес обнаружился позади, там, где открывался портал. До него было с полкилометра. Вспотевшие  Люська с Сержиком сняли куртки, так как, судя по всему, в этом мире был август, и жара стояла соответствующая. Захаров раздеваться не стал, скрывая штуцер, висящий на шее. Жарковато, но в лесу будет терпимо.
    Тропинка нашлась сразу. Видно не они одни пользовались этим порталом. Правда, подзаросла немного, но ошибиться было невозможно. Захаров, шедший в авангарде, жмурился, кляня солнце, сияющее впереди, но оно только добавляло ему прыти, в стремлении скорее достичь благословенной тени. Люська, упруго шагавшая за ним след в след, не сдавалась, а бедный Сержик, навьюченный огромным рюкзаком, с привязанной сверху курткой, обильно потел, еле поспевая за ними.
     Лес подступил как-то сразу. Вот только что были под ногами травы, подпаленные солнцем, а вот уже и упругая хвойная подстилка со стволами огромных сосен. Такие сосны Захаров видел только в Бузулукском бору, когда был там в командировке. Какое-то благоговение охватывает человека в подобном лесу, словно в храме. Ровные колонны неохватных сосен окружают тебя со всех сторон, и их вершины, упирающиеся в небо, издают торжественный, органный гул.
   Тропинка вилась вокруг сосен, перепрыгивая через их чудовищные корни, достигающие толщины бедра взрослого мужчины. Идти было трудно, приходилось внимательно смотреть под ноги. Захаров тоже взмок в своем плаще, потому что, несмотря на отсутствие солнечного света, в бору было знойно, и одуряющее пахло свежей смолой. Но единственное, что он сделал, это расстегнул плащ.
    Наконец, местность понизилась, и армия сосен-великанов отступила назад, только несколько одиночек сторожили подступы к хвойной рати. Они вступили в смешанный лес, изобилующий вязами и осинами. Тропинка вела их все вниз и вниз, словно сбегая с холма,  и уже чувствовалась близость болота.
     В лесу потемнело и стало прохладнее. Захаров взглянул на свои часы, но они показывали три часа, но дня, или ночи, неизвестно. На его взгляд было около восьми или девяти вечера, и Захаров объявил привал. Идти ночью по незнакомому лесу он не собирался.
    
   Хворост собрали быстро, сухостоя в лесу было немало. Сержик с увлечением орудовал туристским топориком, заготавливая дрова на ночь. Всех удивила Люська, самостоятельно сложившая шалашиком дрова, и зажегшая костер с одной спички. Воду искать не стали, пожевали всухомятку, и повалились на спальники у костра.
- Кто первый будет дежурить? – спросил Захаров.
- А что, дежурить будем? – спросил удивленно Сержик.
- Обязательно! Мы в незнакомом мире! – твердо сказал Захаров.
- Давай я подежурю, - попросила Люська.
- Дежурь. Надо только время установить. У кого какие предположения о том, сколько сейчас времени?
- Я думаю, около десяти, - сказал Сержик. – Я так понимаю, сейчас здесь август, средняя полоса, темнеет. Вот и выходит десять вечера.
- Да, может быть чуть больше, - согласилась с ним Люська.
- Хорошо! Согласен. Пусть будет десять. Сейчас поставлю. Ты, Люся дежуришь до часу. Потом Сержик до четырех, а под утро я. Все, Сержик, ложись. Люся, возьми часы.
- У меня свои есть.
- У тебя же вроде бы не было?
- Взяла с собой часы - брелок. Меня вполне устраивают.
- Ну ладно, тогда я ложусь. Дежурь. Костер поддерживай. Пистолет на предохранитель поставь. Все! Я сплю.
     Захаров повалился на расстеленный спальник, подложил под голову сумку, прикрылся сверху плащом, и уснул, прижимая к себе штуцер. Сержик, возбужденный необычной ночевкой, никак не мог уснуть. Он вздыхал, ворочался под своей курткой, но и он уснул, в конце концов, чему-то улыбаясь во сне.

    Проснулся Захаров от того, что кто-то тормошил его за плечо. Он вскинулся, не выпуская штуцера, и видя над собой встревоженное лицо Сержика, негромко спросил:
- Что случилось?
- Там кто-то есть. Кто-то стонет вон в той стороне, - так же тихо ответил Сержик, и указал в темноту.
- Ты с револьвером? – спросил Захаров.
- Нет, мне Люська пистолет оставила.
- Хорошо! Я пойду, посмотрю, а ты в меня не пальни, когда я возвращаться буду.
   Он встал, надел шляпу, и, пригнувшись, исчез в темноте.
   Сержик напряженно вслушивался в звуки леса, но, кроме криков какой-то птицы, ничего не слышал. Через некоторое время он крадучись подобрался к границе света горящего костра,  и сделал шаг в темноту, выставив вперед пистолет.
Негромкий голос Захарова, донесшийся от костра, заставил его вздрогнуть от неожиданности.
- Сержик, где ты? Иди, помоги!
   С трудом переступая ослабевшими ногами, Сержик добрел до костра, и только там пришел в себя. Захаров сидел на корточках над чем-то темным, лежащим на земле. Увидев Сержика, он сказал:
- У тебя в рюкзаке аптечка. Давай сюда.
- А что там? – полюбопытствовал Сержик.
- Раненый!
- Ага! Сейчас!
    Он кинулся к своему рюкзаку, достал аптечку, и протянул Захарову. При неярком свете костра, тот покопался внутри, вынул что-то, и склонился над раненым.
- Сержик, да иди сюда! Подержи!
  Наклонившись над телом, Сержик увидел изможденное лицо старика, лежащего на земле. Захаров перетягивал жгутом предплечье раненого, пытаясь остановить кровь. Ниже жгута конечность отсутствовала, словно отгрызенная неизвестным хищником. Лохмотья одежды пропитались кровью.
- Держи его, - прохрипел Захаров.
  Сержик торопливо протянул руку, и схватил раненого за плечо. Его тотчас словно ударило током. Безотчетно он отдернул руку, чем вызвал недовольство Захарова.
- Какого черта? – спросил он, - держи крепче!
   Сержик снова протянул руку, и уже с осторожностью прикоснулся к старику. Теперь контакт был слабее, но Сержик чувствовал, что его наполняет какая-то энергия.
   Захаров сделал укол в предплечье, и снова склонился над раненым, вглядываясь в его лицо. Старик шевельнулся, открыл глаза, и спросил:
- Кто вы?
- Путники, - ответил Захаров.
               
                Глава двенадцатая.

- Путники..,  -  задумчиво прошептал старик. – Может быть, это и к лучшему.
- Кто на вас напал? – спросил Сержик.
- Это неважно. Ты колдун? – спросил раненый, обращаясь к Сержику.
- Нет, - ответил удивленный парень.
- Ты же черпаешь из меня Силу. Разве ты не замечаешь?
   Сержик посмотрел на свою руку, придерживавшую старика за плечо, и резко отдернул ее.
- Я не.. .
- Ты колдун, - уверенно заявил старик. Я чувствую! И я этому очень рад! Скоро я умру, я потерял слишком много крови, и все мое искусство не может помочь мне. Я рад передать тебе свое умение, друг мой! Это главное, что я хотел бы сделать перед смертью.
- Вы ошибаетесь! – заявил Сержик. – Это прабабка моя была колдуньей. А я обычный человек.
- Ты потомственный колдун! Возьми же мою Силу! Кроме того, в моем мешке ты найдешь книгу и несколько нужных тебе предметов. Возьми их. Прими, как дар.
- Хорошо, дедушка, - ответил Сержик. – Но что же случилось?
- Я колдовал в лесу, и в какой-то момент стал беззащитным. Этим и воспользовался мой недруг, колдун-оборотень Стах. Он привел меня в бессознательное состояние, и откусил руку, в которой я сжимал Око ночи.
- А что такое «Око ночи»? – тут же спросил Сержик.
- Это такой колдовской инструмент. Сам бы я не отдал его ни за что, так что Стах завладел им вместе с моей рукой. Я ничего не мог сделать, так как ничего не чувствовал, и истек кровью. Опасайтесь его, и ни в коем случае не ссорьтесь с ним. Это все!
    Раненый запрокинул голову, и его бледное, морщинистое лицо осветилось пламенем костра.
- Руку, дай мне руку, - лихорадочно прошептал он Сержику.
    Парень торопливо сунул ему ладонь, и старик, с трудом подняв здоровую руку, схватил ее.  Обоих тут же сотрясла крупная дрожь. Сержик конвульсивно откинулся в сторону, не отпуская руки старого колдуна, и протяжно завыл. Люська, проснувшаяся от этого звука, моментально вскочила со спальника, и опрометью бросилась к ним.
- Что такое? Что случилось? Сержик, что с тобой? Кто это? – на одном дыхании выпалила она.
- Подожди, Люся, потом все объясню. Не мешай! – отмахнулся от нее Захаров, напряженно следивший за колдунами. Люська присела на корточки, и с удивлением смотрела на эту сцену. От любопытства она округлила глаза и приоткрыла рот.
- Что они делают? – снова спросила она.
   В это время старый колдун отпустил ладонь Сержика, и обмяк. Парень так же повалился наземь без чувств. Захаров с Люськой молча, сидели на корточках, и ждали развязки. Наконец, Захаров встал на колени, прикоснулся пальцами к шее старого колдуна, и сказал:
- Он умер!
- Люська приложила ладони к своим губам, и ахнула. Зашевелился Сержик, и, приподнявшись, сел. Он ошалело уставился на друзей, прокашлялся, и спросил:
- Что, что это было?
- Обычное дело, - усмехнувшись, ответил Захаров, - ты вдруг стал настоящим колдуном.
- Правда? Я чувствую себя так.., даже не знаю, как сказать. Как будто я переел. Меня даже подташнивает. И еще голова кружится.
- Это пройдет Сержик. Потерпи, - сказал Захаров.
   Он поднялся, посмотрел в предутренний сумрак, и, подумав, хмуро произнес:
- Надо его похоронить.
    Он пропал за деревьями, но вскоре вернулся.
- Я нашел яму. Давайте, берем его.
    Он первым подошел к трупу, но Сержик вдруг крикнул:
- Стойте! У него книга и какие-то предметы. Надо все взять. Мало ли чего! Пригодятся!
  Захаров пожал плечами, и, вздохнув, склонился над телом, снимая с него сумку-мешок. Проведя руками по трупу, он обнаружил пояс, на котором висело еще что-то. Расстегнув пояс, Захаров бросил его Сержику. Парень, поймав ремень, с интересом стал его разглядывать. Получив еще и сумку, он положил в нее пояс, и упрятал все в свой рюкзак.
- Потом посмотрим, - сказал он.
   Втроем они отнесли легонькое тело старого колдуна в яму, получившуюся в результате падения большого дерева. Забросав тело землей и камнями, они недолго постояли над неглубокой могилой, осененной корнями выворотня. Захаров на всякий случай прочитал «Отче наш» и перекрестился, хоть Сержик и сказал, что колдуны не религиозны.
   
      Рассвет застал их уже в пути.
   Захаров все так же шагал впереди, но теперь вслед за ним шел Сержик, а Люська, с любопытством взирающая на новоявленного колдуна, двигалась в арьергарде. Любопытство разбирало ее, и она непрерывно бомбардировала Сержика вопросами.                Получив всю информацию о происшедшем во время ее сна, она взорвалась еще большим количеством вопросов, но, остановленная Захаровым, замолчала.
- Люся, хватит болтать! Нас уже весь лес слышит.
    Почва постепенно становилась топкой, лес поредел и измельчал. Тропка вела дальше, и путникам ничего не оставалось, как следовать за ней. Наконец она поднялась на увал, и друзья увидели озеро. Небольшое, почти круглое, около километра в диаметре, оно было пустынно. На противоположном берегу начинались поля.
      Солнце отражалось в прозрачной, спокойной воде, песчаная почва увала была сухой и теплой. С молчаливого согласия Захарова они скинули поклажу наземь, и расселись бок о бок.
- Привал! – запоздало объявил Захаров.
   Люська мечтательно улыбалась, закрыв глаза и подставляя лицо солнцу. Сержик копался в рюкзаке, что-то перекладывая в нем, а Захаров достал из своей сумки бинокль, и принялся разглядывать окрестности озера. Поводя окулярами справа налево, он за озером увидел скопление домишек. До них еще было далеко, но, судя по всему, это и было село, в котором находилась нужная им корчма. Он опустил бинокль, и только собирался сказать приятелям о своей находке, как Люська жалобно попросила:
 -  Ребята, давайте искупаемся! Я так вспотела вся.
    Захаров подумал, и сказал:
- Хорошо бы! Но – по очереди. Идите с Сержиком, а я покараулю.
- Я не буду, сказал Сержик. Не хочу.
- Идем, Сержик. Я тебе спинку потру, - шутливо попросила Люська.
   Сержик насупился, засопел, но нехотя согласился. Они разделись здесь же, на песчаном увале, и сбежали вниз, на берег. Бесшабашная Люська с ходу врезалась в воду, нырнула, и русалкой поплыла в толще прозрачной воды. Сержик замешкался, пробуя воду ногой, потом осторожно вошел в воду по пояс, и окунулся.
    Захаров наблюдал за ними, изредка прикладывая бинокль к глазам. Ребята вошли во вкус, и вовсю барахтались у берега, брызгаясь и смеясь.
    В очередной раз посмотрев в бинокль, Захаров заинтересовался непонятной рябью на середине озера. Какое-то тело ворочалось под водой, неторопливо двигаясь к берегу, у которого резвились Сержик с Люськой.
- Э-эй, выходите из воды! – закричал Захаров. – Скорее!
- Еще минуточку, - крикнула в ответ Люська. – Вода – прелесть!
- Скорее на берег!! - заорал Захаров. – Там чудовище!
    Но ребята не хотели слушать его, шаля, как дети, в теплой озерной воде. Тогда Захаров достал штуцер, и приготовился стрелять.

                Глава тринадцатая

   Шишкастая бронированная спина с высоким костяным гребнем поднялась над водой, и неторопливо двинулась к берегу. Захаров прицелился, сделал поправку на упреждение, и послал две пули в неясно видимую под водой голову. Монстр, не останавливаясь, приподнялся, выставил наружу уродливую морду, обросшую бородавками, разинул огромную, крокодилью пасть, и трубно завопил.
     Ошеломленные купальщики, услышав выстрелы, а потом и рев зверя, на миг застыли, вглядываясь в силуэт приближающего монстра, а потом дали деру. Люська, в ореоле брызг, мчалась к берегу, таща за собой худенького Сержика.  Выскочив на берег, они, не задерживаясь, рванули на увал, к Захарову.
      Перезарядив штуцер, Захаров упал наземь, устроился поудобнее, упершись локтями в песок, и спокойно, как на ответственных стрельбах, стал прицеливаться. Зверь на коротких, кривых лапах уже выполз на песчаный пляж, и остановился, мотая башкой в поисках добычи. Поймав паузу в движениях монстра, Захаров влепил пулю в выпученный глаз чудовища. Страшный рев потряс окрестности, птицы, галдя, взвились в небо. Монстр упал на спину, ломая гребень, и хлеща иззубренным хвостом по мутноватой прибрежной воде. Белесое пузо его содрогалось, когтистые лапы болтались в воздухе, зубастая пасть открывалась и закрывалась. Туда-то и послал вторую пулю Захаров. Чудовище захлебнулось ревом, еще раз дернулось, и затихло.
  Люська, крупно дрожа от возбуждения, уже натянула джинсы, в руках у нее был ТТ. Сержик присел на корточки около рюкзака, и лихорадочно искал в нем что-то. Увидев, что чудовище повержено, он подпрыгнул, раскинул в стороны руки, и заорал:
- Ур-ра-а!
     Лихо сунув пистолет за пояс, Люська засмеялась, глядя на Сержика, и, подойдя к Захарову, влепила ему сочный поцелуй.

       Успокоившись, снизив уровень адреналина в крови, они оделись, собрали вещи, и спустились вниз. Из полуоткрытой пасти монстра еще текла ярко-алая кровь, и доносился тихий, стонущий звук. Захаров, держащий перезаряженный штуцер наготове, прислушался, и пнул сапогом чудовище в брюхо, одетое в чешуйчатую кожу. Звук прекратился. Стволом штуцера Захаров постучал по длинным, слегка загнутым зубам, криво торчащим из пасти. Монстр не шелохнулся. Тогда Захаров стал осматривать чудовище внимательнее.
      Длиной около восьми метров, грязно-зеленого цвета, с пилообразным хвостом, и чемоданообразной мордой, полной зубов, он вызывал страх и отвращение. Тем более что запах от него был соответствующий. Вонь протухшей рыбы, аммиака и крови плотной волной окружала монстра. Люська поморщилась, обходя поверженное страшилище, и пальцем потрогала багровые шишки на его морде. Из бородавки брызнула какая-то жидкость, и Люська взвизгнула от резкой боли. Она опрометью бросилась к воде, и стала полоскать в ней обожженную руку. Стряхнув капли воды с кисти, она вернулась назад, и показала Захарову покрасневшую ладонь.
- Вот, не зря говорится, не суй.. , сказал Захаров.
- Да я только потрогала! – обиженно заявила Люська.
- Хорошо, если это просто кислота, - ответил Захаров.
   Он достал из сумки аптечку, нашел в ней мазь от ожогов, и протянул Люське.
- На, любопытная!
       Сержик отошел подальше, и с отвращением смотрел на мертвое чудовище. Рассматривать, а тем более трогать его у него не было никакого желания. Зато Захаров решил обзавестись сувениром, и прикладом штуцера попытался выбить здоровенный зуб из пасти зверя. С трудом, но зуб, наконец, поддался, закачался, и с помощью кинжала оказался в руках победителя.
- Вы представляете меня с этим зубом на груди? Шикарно будет! – объяснял Захаров, прикидывая, где он просверлит дырку, чтобы пропустить через зуб шнурок. Люська засмеялась, и снова поцеловала его.

     Оставив труп чудовища разлагаться на берегу, они продолжили свой путь. Тропинка шла вправо вдоль берега озера, огибая его, и часа через два неспешной ходьбы они оказались на другом берегу. Начинались засеянные пшеницей поля, разделенные межами. Судя по всему, на них давно никто не заглядывал. Старая дорога, ранее проходившая между посевами, совсем заросла травой, и лишь тропинка была еще видна. Поднявшись на возвышенность над озером, они увидели дома. До них оставалось около двух километров, когда от домов отделилась серая точка, и, вздымая клубы пыли, стала приближаться к ним.  Через некоторое время стало ясно, что это всадник. А вскоре всадник остановил своего серого коня перед ними.
    Мальчик лет шестнадцати сидел верхом на лошади без седла, как говорят в России, охлюпкой. Был он исключительно обыкновенного вида: выгоревшие волосы копной, веснушки на курносом носу, и босые, пыльные ноги. Одет он был в зеленоватую, выцветшую рубашку без пояса, и холщовые штаны серого цвета.
- Эй, вы кто такие, - с удивлением воскликнул он, не показав ни капли испуга. – Вы как сюда прошли?
- Мы путники, - ответил Захаров, и мы пришли из-за озера.
- Чего ты врешь? - задорно спросил мальчишка, - вы не могли там пройти. Никто не может пройти мимо Гиблого озера. Все это знают! В озере живет чудовище, и всех пожирает.
- Ну а мы прошли, - спокойно заявил Захаров. – И чудовище ваше убили.
- Не может быть! – в гневе закричал мальчик. – Чем докажете?
- Вот зуб чудовища! – показал Захаров. – А можешь посмотреть и на само чудовище, если не боишься. Оно лежит на том берегу.
- Я ничего не боюсь! – сказал мальчик. -  Ждите меня здесь!
   Он ударил коня пятками в бока, и поскакал вниз, к озеру.
   Путники скинули поклажу, и расселись кружком. Стук копыт еще не стих, когда Захаров, вертя в руках зуб чудовища, спокойно спросил:
- А вы заметили, что он по-русски говорит?
- Кто? – спросила Люська.
- Мальчишка, кто же еще?
- Нет, не заметила. Я ни слова не поняла из того, что он говорил. А ты, Сержик?
- Нет, и я ничего не понял. Незнакомый язык. Напоминает грузинский по звучанию.
- Я не понял, - взволнованно сказал Захаров, - а почему тогда я его понимал?
- Мы думали, ты язык знаешь!
- Да нет, мне казалось, что он говорит чисто по-русски. Я и понятия не имел!
- Значит, что-то тебе помогало, - сказал Сержик. – Что-то у тебя есть такое, чего нет у нас.
- Ну, если подумать.. .  Я у альпиниста взял флягу с вином, и камешек.
- Ну-ка, покажи, - встрепенулась Люська.
    Захаров вздохнул, и полез в карман. Достав оттуда синий камушек, он протянул его Люське, которая, повертев минерал, и глянув через камень на солнце, передала его Сержику. Тот также глянул через камень на солнце, и вернул его Люське.
- А вино? – требовательно спросила она.
  Открыв сумку, Захаров достал фляжку, и протянул Люське. Она открутила колпачок, понюхала содержимое, и сделала глоток. Почмокала губами, и протянула емкость Сержику. Тот помотал головой, и отклонил флягу.
- Эксперимент! – сказала Люська. Сержик, ты по-немецки понимаешь?
- Нет, я в школе английский учил.
- Тогда слушай: Морген, морген, нур нихьт хойте.
- И чего?
- Переводи!
 - Да откуда я знаю?
- Держи камешек! Держишь? Слушай еще раз: Морген, морген, нур нихьт хойте. Переведи.
- А чего переводить-то? Ты все по-русски сказала.
- Что я сказала?
- Ты сказала: - Переведи: Завтра, завтра, только не сегодня. -  Вот и все.
  Люська расплылась в улыбке, и сказала Захарову, внимательно наблюдающему за экспериментом:
- Ты видел? Это камень-переводчик! Класс! А там еще не было?
- Я не рассматривал. Может быть, и есть. Но мне попался только этот. Дайте-ка его сюда, скоро пацан прискачет. Или вы сами с ним говорить будете?
- Нет, мы тебе доверяем, правда, Сержик?
- Да, - сказал Сержик, передавая камень Захарову. У тебя хорошо получается. А нам переводи.
- Ладно, - ответил Захаров, прислушиваясь к нарастающему стуку копыт.

              Глава четырнадцатая.

     Вернув камешек в карман, он встал, и, увидев юного всадника, помахал ему рукой. Подскакавший мальчик  с радостной физиономией остановил коня, мигом скатился с него, и восторженно завопил:
- Сдохло! Сдохло чудище! Я сам видел его! Валяется кверху пузом на бережке!
- Так мы же тебе так и сказали, - улыбнулся Захаров. – Сдохло, да!
- Сколько он народу пожрал! И простых людей, и воинов. Спервоначалу-то не знали, что в озере чудище поселилось. Купаться ходили, да рыбу ловить. Стали потом люди пропадать. Тут уже народ-то взволновался, к воеводе послали. Приехала дружина, да вся сгинула. Видели люди, как они бились со страшилищем. Не брали чудища ни мечи, ни копья. Как махнет хвостом, так и насмерть. Как плюнет ядом, так и наповал. Всех сожрал, да в камыши доспехи выплюнул. Как же вы-то с ним справились?
   Захаров задумался, как объяснить мальчишке, чем он победил монстра. Не хотелось показывать штуцер, но другого выхода он не видел. Не было у них ни меча, ни завалящего копьеца, которые можно было бы показать мальцу. И магией пока никто из них не владел. Так что пришлось достать ружье, и коротко объяснить принцип действия. Для примера Захаров выстрелил в придорожный камень, расколов его на куски. Мальчик был в восторге. Правда, случилась неприятная неожиданность. Его конь, никогда не слышавший звука выстрела, взвился на дыбы, дико заржал, и галопом метнулся в деревню.
   К корчме они подошли уже вчетвером. Возбужденный новым знакомством мальчик, которого, как оказалось, звали Аршилом, тараторил без умолку всю дорогу. Захаров еле успевал переводить основные моменты его болтовни своим спутникам, которых он представил иноземцами.
     Получалось, что деревня постепенно приходила в упадок. Поля, которые кормили крестьян, были расположены у озера, а за деревней  земли были плохие, на них почти ничего не росло. Дорога, по которой ездили купцы и прочий люд, тоже проходила мимо озера, контролируемого чудовищем. Прячась в прибрежных кустах, монстр нападал на купеческие обозы, и пожирал людей и лошадей. На поля крестьяне боялись выходить, отчего они приходили в негодность.
  И теперь Аршил нес радостную весть своим  односельчанам. Проводив путников до корчмы, он исчез, пообещав вскоре вернуться.
  Корчмой оказалась большая изба, стоящая в середине истоптанного копытами участка земли в полгектара, огороженного деревянным забором с добротными воротами, проклепанными полосами железа. Путники вошли в распахнутые настежь ворота, и стали осматриваться. Справа, вдоль забора расположились конюшни, и тут же, около них навесы с яслями для лошадей. Колодец с журавлем, корыта для поения лошадей, и несколько стогов сена и омет соломы. Слева находились, как видно, хозяйственные постройки, сараи, курятники, и хлева для скота. Во дворе не было ни души.
    Они поднялись на крыльцо, и через широкую дверь вошли внутрь. Никто не встретил их и там. Несколько столов с лавками, чисто выскобленных, были пусты. Пахло полынью и травами, но не едой. Сквозь небольшие оконца пробивался тусклый свет. Было сумрачно и тихо. Путники сняли поклажу, сложили ее в свободный угол, и, выбрав один из столов, расселись за ним на лавках. Захаров постучал кулаком по столу, и громко крикнул:
- Эй, хозяева! Гости жрать хотят!
   Где-то стукнула дверь, послышались шаги, и из-за занавески вышел высокий, крепкий мужик с небольшой седоватой бородкой, и роскошными «чапаевскими» усами.
- Гости? – прогудел он. – Откуда? Давно уж не было у меня гостей. Я и прислугу-то всю распустил. Как вы тут оказались?
- Мы чудище убили, - сказал Захаров, - и прошли.
- Уже год, как никто не проходит мимо озера. А вы что, чародеи?
- Нет, мы просто путники. Но у нас есть оружие для борьбы с чудищами. Это не магия, просто оружие.
- Ну что ж, если это правда, я рад таким гостям. Вы голодны?
- Да, мы не отказались бы от горячей еды, - ответил Захаров.
- Хорошо, я быстро. Что-нибудь приготовлю.
  Он скрылся за занавеской, и загремел там посудой.
   Аршил ворвался в корчму с радостным криком:
- Идут! Идут! Все старейшие идут! Антон, покажешь им свое оружие? Я им рассказал, но они не очень верят. Покажи, а?
- Ладно, ладно, но только один патрон. А то каждому показывать, патронов не напасешься.
   Дверь снова открылась, и в корчму сразу набилась куча народа. Но за стол сели только трое. Совершенно седой старик, похожий пышностью волос и бороды на Карла Маркса, лысый старикашка с длинными усами и крючковатым носом, и смешной пузан почтенного возраста, с носом картошкой. Рассевшись, они выжидательно уставились на Захарова. Разговор начал пузан.
- Ты старший этого отряда? И ты знаешь нашу речь?
- Да, это так, - ответил Захаров. – Меня зовут Антон. А кто вы?
- Мы – старейшие этого поселения. Я – барг Зуро, тот, что лысый, – барг Трин, а волосатый – барг Нарс. Барг – значит уважаемый. Мы сообща правим этим селением. И нам отрадна весть о том, что чудище повержено. Это самая радостная весть за последний год! Расскажи нам, воин, как удалось вам сие.
   Захаров оглядел толпу, набившуюся в корчму, и усмехнулся. Разинутые рты и горящие глаза говорили сами за себя. Сельчане жаждали зрелища.
   Неожиданно во дворе раздался многоголосый восторженный клич: - Га-а! – И народ ломанулся сквозь двери.
   Подождав, пока барги величаво, с достоинством выйдут во двор, наша троица также поспешила посмотреть, что случилось.
   Пройдя сквозь большую толпу любопытных, заполнившую весь двор, они увидели покоящийся на двух дрогах, соединенных вместе, труп чудовища. Лошади, запряженные в дроги, бились и храпели, и Аршил уже распрягал их, рискуя получить удар копытом от испуганных животных.
    К Захарову пробился барг Нарс, судя по шевелюре, и строго спросил:
- Ты готов, воин, показать свое искусство?
- Конечно, - ответил Захаров. – Прикажите людям разойтись.
   Барг подозвал одного из сельчан, что-то сказал ему, и тот кинулся исполнять приказание. Народ отхлынул от трупа чудовища, образовав полукруг радиусом около пятидесяти метров. Захаров подошел к монстру, и, подозвав баргов, сказал, показывая на уцелевший выпученный глаз чудовища:
- Вот сюда я буду стрелять, и убью чудище еще раз.
    Барги согласно качнули головами, и все они направились к корчме. Там Захаров зарядил штуцер, тщательно прицелился, и выстрелил.
    Выстрел с такого расстояния произвел разрушительное действие. Глаз чудовища словно взорвался, брызнув сукровицей в разные стороны. На выходе пуля выбила большой кусок черепа, который впечатался в деревянный забор, забрызгав его кусочками мозга и кровью. Народ дружно ахнул, многие повалились на землю, зажимая уши, раздались вопли и визг женщин.
   Даже барги, и те выглядели испуганными. Но, совладав с собой, они торопливо прошли к повозкам, и коротко переговариваясь, осмотрели голову чудища. Наконец, барг Зуро призывно взмахнул рукой, и народ хлынул к повозкам. Захаров присел на крыльцо, убирая штуцер под плащ. Люська с Сержиком томились на верхней ступеньке, наблюдая за действом сверху.
   Барг Трин, выпутавшись из разгоряченной толпы, подошел к Захарову, и коротко сказал:
- Ты убедил нас, воин!
  Захаров стал со ступеньки, и, улыбаясь, сказал:
- Тогда мы пойдем обедать.
- Все за счет селения! Будьте нашими дорогими гостями, - ответил барг, и поклонился.
   Проходя в корчму вместе с друзьями, Захаров подумал, что щедрость барга очень своевременна, так как местных денег друзья не имели, да и не видели.

                Глава пятнадцатая
    
       
В зале суетились две женщины лет сорока, как видно, служанки, вызванные на работу в честь такого случая хозяином. Одна накрывала на стол, а вторая торопливо расставляла на столах толстые свечи.
Путники снова уселись за стол, и с удовольствием принялись за еду. На столе стояло большое блюдо с нарезанным вареным мясом, исходящее паром, горка нарезанного хлеба, и множество тарелок с разными острыми и солеными приправами: квашеной капустой, солеными и свежими огурцами, солеными грибами, и еще с чем-то неизвестным. На гарнир каждому была подана тарелка с вареным горохом, приправленным какими-то пахучими травами. Получилось очень вкусно. Прихлебывая деревянными ложками разваренный горох, искатели сокровищ прямо руками брали куски нежного мяса, и отправляли в рот.
    Служанка принесла большой кувшин и три глиняных кружки. Захаров плеснул себе полкружки, попробовал, и в восторге зажмурился. В кувшине было холодное пиво. Как раз такое, какое он любил. В меру крепкое, со свежим вкусом, чуть мутноватое, оно явно было живым, нефильтрованным. Да и кто бы его стал фильтровать здесь, в деревне?  Он налил себе полную кружку, и отдал должное напитку.
   Подошедший хозяин осведомился, все ли в порядке, и, поклонившись, удалился. Тем временем корчма стала наполняться народом. Перешептываясь, люди усаживались за столы, с интересом глядя на гостей. Служанки оживились, и, зажигая на столах свечи, стали принимать заказы. На столах появилась немудреная еда, и пузатые, глиняные кувшины. Скоро народ повеселел, и заговорил в полный голос. Корчма загудела веселыми голосами, кувшины замелькали в руках служанок, кружки с треском сталкивались друг с другом.
     За стол, занятый гостями, никто больше не садился, хотя места было вдоволь. Стол был большой и длинный. Но и он постепенно заставлялся тарелками и тарелочками с разнообразными закусками, а также кувшинами с пивом. Захаров поймал за подол  одну из служанок, и спросил, зачем столько еды, на что получил ответ, что все это подарки благодарных сельчан.
   Осоловевшие Сержик с Люськой, выслушав от Захарова перевод всех его разговоров, уже дремали за столом. Пришлось снова ловить служанку, озадачив ее вопросом о ночлеге. Скоро она вернулась, и предложила им пройти за ней.
  Похватав свои пожитки, они прошли через занавеску, мимо кухни, в которой готовили пищу еще три женщины во главе с хозяином, в короткий коридорчик. Он заканчивался дверью, за которой находилась довольно большая комната со столом и тремя матрасами, набитыми сеном. Люська, охнув, выпустила из рук рюкзак, и повалилась на матрас. Блаженное выражение лица ее не вызывало сомнений в том, что она нашла то, что хотела. Сержик потащил свой рюкзак к матрасу, уложил его в голова постели, и аккуратно раздевшись и разувшись, лег, накрылся холщевой простынкой, и моментально уснул.
                Захарову не спалось, и он, убедившись, что его товарищи уснули, решил выйти на свежий воздух. Пройдя по коридорчику и через кухню, он вышел во двор и сел на крыльцо. Вечерело, солнце уходило в пустошь за селом, лаяли собаки, а где-то заржала лошадь. Труп чудища уже убрали со двора, народ тоже разошелся по домам. Было
не жарко, и Захаров в своем плаще чувствовал себя комфортно.
   Кто-то кашлянул у него за спиной, и Захаров, обернувшись, увидел Аршила, с виноватым видом стоящего у дверей.
- Ты чего, Аршил, как неродной? Садись, поговорим.
- Да я.. как-то, да нет, я тут постою.
- Дурью-то не мучайся! Садись, говорю. Что случилось?
   Мальчик сел рядом, и, блеснув хитрым глазом, спросил:
- А вы, что, от нас уйдете?
- Уйдем, конечно! Завтра и уйдем.
- А куда вы?
- Нам в Барбак надо.
- Зачем?
- Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, - отшутился Захаров.
- Я два раза был в Барбаке. Могу провести вас.
- А что, разве туда не прямая дорога?
- Прямая. Только с проводником-то лучше. Да и чужие вы. Вон, ваши товарищи даже говорить-то по-нашему не умеют. А я бы помог!
- Спасибо, Аршил, да только помощников нам не надо. Думаю, мы и сами справимся.
- Жалко! Может, все же возьмете?
  Захаров честно подумал, и решил, что незачем тащить с собой пацана. Сами справятся.
- Нет, Аршил, не возьмем.
   Мальчик насупился, и отвернулся. Потом, вдруг, вспомнив, с восторгом сказал:
- А тебе доспех делают.
- Какой доспех? Зачем?
- Из чудища! Доспех будет что надо! Ни меч его не берет, ни копье. Мастера алмазами его режут, больше ничего не берет.
- А что, только мне?
- Тебе полный доспех, а им только кирасы. Было бы чудище побольше.. .
- Интересно, - пробормотал Захаров, - и куда я этот доспех дену?
- Да он легкий. Я бегал смотреть, так броня у этого чудища легкая, но прочная. Знаменитый будет доспех!
    Захаров посопел, подумал, и сказал, кривя губы в усмешке:
- Да, хорош же я буду пешком, да в доспехе!
- Почему пешком? Вам четырех коней дадут. Уже все решено.
- Зачем четырех? Нам и трех хватит.
- Так поклажу кто-то должен везти. Да и заводная лошадь не помешает. До Барбака два дня конного хода. Мало ли чего?
- А что там может случиться?
- Ну, про разбойников давно не слыхали, но вот сулимы частенько границу нарушают.
- Сулимы? Кто это?
- В трех днях конного хода на полночь находится страна Сулифат. Живут в ней сулимы. Бродячий народ, с коней не слезают. Пасут овец, а когда нечего делать, переходят границы и грабят соседей.
- Понятно! Типа татаро-монголов.
- Нет, у нас таких нет. Есть равшаки, ивры, горсы. А татаров нет.
- Ну, понятно. А есть, значит, еще и разбойники.
- Бывают! Люди-то разные.
- Ну что же, Аршил, спасибо за рассказ, теперь я немного знаю об этом мире. Пойдем-ка спать. Утро вечера мудренее!
- Хорошая поговорка: «утро вечера мудренее». Надо запомнить, пробормотал Аршил.