С печалью открыв утром глаза после долгого сна, Кэтрин заметила, что солнце уже вовсю сияло за окном. Она окинула комнату взглядом, видя, что находится одна, и стала смотреть на догорающую свечу, которая стояла в подсвечнике на секретере...
«Свеча... Свеча?!» – вспоминала она прошлую ночь и с тревогой поднялась, одёрнув на себе задравшуюся с ночи сорочку. – «Я не зажигала свечей!».
Кэтрин подошла туда и увидела разложенные лист бумаги и перо так, будто кто-то недавно здесь что-то писал.
– Что это? – вымолвила она, взяв послание.
Настороженность сменялась на ласковое выражение с каждой прочитанной строчкой.
– Алекс... Песня, – улыбнулась Кэтрин и прижала письмо к груди, а потом снова читала...
Ты спишь и нежно дышишь,
Меня не видишь, не слышишь.
Тебя я вижу, быть может,
В последний раз,
И не увижу, быть может,
Твоих прекрасных глаз.
Будить не буду тебя я:
Боюсь минуты прощанья.
Уеду быстро, как ветер,
Но ты помни, на этом свете...
Всегда
Борюсь за жизнь для тебя,
Всегда
С тобою будет душа моя.
Всегда,
Всегда,
Всегда,
Всегда всё лишь для тебя.
Когда тебя впервые увидел,
Меня бог будто обидел,
Послав в этот мир,
Ко мне,...
И дав чувства к тебе,
У которых будущего нет.
Будить тебя я не буду.
Уйти смогу, но не забуду
Свет дорогих мне глаз,
И,... если придёт мой час,...
Всегда
Борюсь за жизнь я для тебя.
Всегда
С тобою будет душа моя.
Всегда,
Всегда,
Всегда,
Всегда умру я лишь за тебя.
– Мне?... Нет, не может быть... Ведь есть другая. Я не твоя, знаю, – печалилась Кэтрин, сев в кресло у стола. – Зачем ты такой? – прижимала она строки песни к груди, но вдруг послышался за дверью шорох. – Кто там?!
Она заметила появившийся под дверью конверт и с настороженностью приблизилась.
– Что это? – подняла она его.
Получив удар в душу от прочитанного, Кэтрин поспешила одеться в амазонку. Она планировала уехать, на коне или нет, но она покинет сегодня дворец. Осталось дождаться Генриха. Кэтрин долго ещё металась в ожидании, пока всё же не увидела через окно прибывшего Генриха.
Она кинулась на выход и предстала сразу перед ним. Поражённый таким её внезапным появлением Генрих встал во внимании и выслушал рассказ о том, что Алекс был здесь в поисках его...
– Господь милостив, я буду оправдан, когда они узнают причину, – поспешил Генрих в даль дворца. – Я еду туда сам и всё решим на месте!
– Сэр Генрих, – бежала за ним Кэтрин. – Сэр Генрих!
– У меня нет времени, сударыня, – остановился он на лестнице и оглянулся.
– Возьмите меня с собой! Это важно! – шептала она.
– Вы сошли с ума?! Это же война! – воскликнул тот и замахал на неё руками. – Уходите! Забудьте! Это не игры!
– Я должна видеть графа.
– Не сходите с ума и сидите у себя... Если хотите, напишите письмо, я передам, – торопливо высказал Генрих и убежал дальше по лестнице, укрывшись в своих покоях.
«Господь, помоги,» – растерялась Кэтрин, не зная, куда кидаться. – «Что делать?»
Как бы ни было, она выбежала на улицу и, завидев ждущую там карету, села позади, на выступе. Она затаилась, пока вернувшийся Генрих не сел в экипаж и не крикнул кучеру:
– Трогай!
«Слава богу,» – облегчённо вздохнула Кэтрин. – «Не заметили.»
Её взгляд обратился к выбежавшей из дворца встревоженной её поступком Анне:
– Нет! Стой!... Кэт?!
– Тихо, – пропищала Кэтрин, и карета скрыла её уже за воротами, скоро неся прочь из столицы по пыльным дорогам к лесу.
Тянущееся время навевало лишь неуверенность, заставляя крепче держаться за ручки экипажа. Внезапно налетевшие с разных сторон всадники — это всё, что успела разглядеть Кэтрин до того, как пала на землю...
Продолжение - http://www.proza.ru/2014/07/01/1945