«Славянска уже нет, там только камни и дым»
30 июня 2014, 13:54Анастасия Хаски, Кострома
3 10 7 21
Фото: Анастасия Хаски
Корреспондент «Русской Планеты» побывала во временном лагере беженцев с востока Украины
В главном корпусе санатория «Костромской», где организовали временный пункт приема беженцев, идет капитальный ремонт, меняют все вплоть до пола. Беженцев размещают на третьем этаже, к ним никого не пускают, «чтобы не травмировать».
У входа в пункт приема беженцев стоит охрана, дежурят сотрудники МЧС. На одном из столов разложены визитки центра занятости, телефоны УФМС и предложения от операторов связи для дешевых звонков на Родину. Рядом начинается небольшая перепалка:
– Отведите нас к детям. Мы хотим знать, покушали ли они, — три женщины настроены решительно.
Им объясняют, что наверх путь закрыт, но к ним могут пригласить матерей, и они сами расскажут, в каких условиях здесь находятся. Вскоре спускаются две женщины, которые рассказывают, что на предоставленные условия жалоб у них нет. В ответ на это одна из интересовавшихся женщин оставляет свои визитки и договаривается сводить семьи в кино, а детей пригласить к себе домой, чтобы они «с ее сыном в компьютер поиграли».
– Очень много неравнодушных людей приходит, предлагает свою помощь, — поясняет главный специалист-эксперт управления по защите населения от чрезвычайных ситуаций на территории Костромской области Аида Мингулова.
– Как давно идет поток беженцев?
– Первый раз приехали в пятницу, 20 июня. Мы сюда сразу выехали, здесь было 6 или 8 человек. В субботу нас неожиданно выдернули снова, так как приехало еще 8 человек. И вот с понедельника я здесь постоянно почти по 12 часов ежедневно. Каждый день люди приходят с утра до вечера. Идут не только заселяться, но и просить гуманитарную помощь. Мы никому не отказываем. Банально: мыло, полотенце дать, одежду первичную — все приезжают в летнем. Они не готовы к нашей прохладной погоде. У каждого из всех вещей по пакету, не больше.
– Есть ли информация о том, сколько уже беженцев приехало в регион?
– По состоянию на 25 июня в Костроме находится 48 человек, муниципальные образования мы будем считать отдельно, списки будут формироваться позже. В санатории сейчас проживает 31 человек. Сегодня будет распределяться первая партия людей по гостиницам и общежитиям. Все жилье предоставляется бесплатно. На освободившиеся места в санатории уже приезжают другие люди. Сегодня семья из четырех человек заселится, завтра тоже приедут. Регион у нас был готов для приема граждан и места были готовы, но мы не ждали, что они приедут именно в нашу область. Пока мы постепенно налаживаем механизмы работы. В основном приезжают семьи, где по двое детей. Приезжают и старики. Вот у нас есть бабушки и 1928 года рождения, и сороковых годов. Молодежи мало. Едут из Луганской и Донецкой области, с Донбасса, с городов, которые попадают под обстрел. Возвращаться назад никто не хочет. Поэтому все оформляют документы, чтобы здесь остаться.
– Занимается ли кто-то распределением беженцев по регионам России?
– Распределения как такового нет. Все узнают сами, приезжают тоже сами. На сайте администрации Костромской области была информация, что регион готов принять беженцев. Некоторые у себя в консульстве в Одессе видели информацию. Там указан перечень областей, которые могут принять вместе с трудоустройством граждан Украины. Они уже выбирают сами и покупают билеты. Отследить мы не можем. Поэтому и был создан этот пункт временного размещения. Здесь мы их отмечаем.
– Добираются все самостоятельно?
– Да, кто-то поездом, кто-то на самолете. У нас есть и те, кто пересекли границу на своих машинах. Но живут в санатории не все. У кого есть возможность, живут у родственников или знакомых.
– Как происходит распределение?
– Они приходят сюда. Здесь производится процедура первичной постановки на учет. Так мы хотя бы можем отслеживать, сколько приезжает, есть ли тенденция к увеличению числа этих граждан. Они заполняют анкеты и их ставят на миграционный учет на базе санатория. Это делается при взаимодействии с УФМС. Также все документы заверяются у нотариуса, необходимые переводятся на русский язык, например, свидетельство о рождении. После этого они подают документы на разрешение на временное жительство, которое ограничивается 90 сутками с момента пересечения границы. Также всем, кто к нам обратится, мы будем выдавать справки на фирменном бланке нашего отделения с гербом, печатью и подписью начальника управления о том, что такой-то гражданин зарегистрирован по такому-то адресу. Эта единая справка будет давать возможность бесплатно обращаться в ближайшие медицинские учреждения за помощью. Также она будет способствовать устройству ребенка в садик и школу.
– Что делается для беженцев на базе санатория?
– Здесь люди могут находиться от трех до пяти дней. За это время мы их ставим на учет, объясняем дальнейшие действия, организовываем консультации юристов, мировых судей, сотрудников ЗАГСа, соцработников. С ними работают психологи МЧС, здесь они более-менее адаптируются. После этого их отправляют дальше, а мы ждем следующую партию. У нас есть информация о скором прибытии еще 50 человек, она идет с прошлой недели. Где они, мы не знаем. Сказать нам это тоже никто не может. Они могут приехать ночью, тогда меня вызовут, и я буду этим заниматься, а могут приехать лишь через неделю. Поэтому было принято решение, что здесь лишь временный пункт.
– Где в дальнейшем планируется размещать людей?
– Им предоставляют муниципальное жилье. Также мы ищем спонсоров. Например, один мужчина предложил свою частную гостиницу до конца лета, но не семьям, а только матерям с детьми, чтобы они жили и питались там бесплатно.
– Как способствуют трудоустройству граждан Украины?
– Например, опытно-производственное хозяйство «Минское» приглашает целые семьи, готовы обеспечить их жильем. Такие предложения поступают напрямую к нам, а центр занятости населения опрашивает людей, какими профессиями они владеют, чтобы дальше их пытаться распределить. Приезжают и учителя, есть возможность отправить их в районы, чтобы и ребенок учился в школе, и мама там работала.
– Что делается для дальнейшего образования детей?
– Этим вопросом занимаются, но его решают постепенно. В Заволжском садике одной маме предоставят место, если она пойдет туда работать воспитателем. В Костроме оказалось очень много неравнодушных людей. Пойдемте в другую комнату, я покажу, сколько уже гуманитарной помощи нам передали.
– Вы только посмотрите на это, как можно такие вещи приносить. Это же помойка,—пришедшая следом женщина выражает негодование. Ее взгляд направлен на ближайшую коробку с обувью. В ней кроссовки с отклеивающейся подошвой, сморщенные от времени босоножки, изрядно потрепанные мужские туфли со сбитыми носами. — Мне стыдно за Кострому! По-хорошему бы, взять да отнести это все на свалку! Людям надо на собеседования ходить, а в такие вещи даже не каждый бомж оденется! Они же все приехали в летнем, некоторым даже переодеться не во что.
– Они же не думали, что здесь холодно. У нас еще времени не было разобрать здесь все. Уверена, здесь есть и хорошие вещи. Вот там одежда с бирками, — Аида Мингулова показывает фирменные пакеты из крупного торгового центра.
– Я звонила в несколько магазинов, обещали брюки новые, несколько размеров, куртки, еще вещи. Если что — звоните мне, у меня дочь 19-летняя, я ее пригоню сюда, пусть сидит и разбирает все. Я вот уже хотела взять семью, увезти в магазин и одеть. Я могу взять 5, 10 тысяч и хотя бы в тот же «Modis» их отвезти, пусть они выберут, что им надо. Я даже договорюсь, чтобы нам сделали скидку. Так что, девочки, звоните, говорите, что понадобится. У меня денег не хватит, буду остальных трясти. Одних уже потрясла — дали средства. Ужасно это все. У меня дочка спрашивала: «Мам, а если бы мы на их месте были, что бы ты сделала?». Я ей говорю, что отправила бы ее в Россию, а сама бы осталась. У нас бы другого выхода просто не было. А вот так, действительно, кто бы что делал в такой ситуации? Я бы растерялась: то ли жизнь спасай, то ли шмотки. В общем, вы звоните, когда помощь понадобится.
– А эта женщина чем занимается? — спрашиваю я у Аиды.
– Чем занимается — не знаю, но она очень активную поддержку оказывает. Очень много привозит всего. Недавно было на десятки тысяч закуплено средств гигиены, канцелярских принадлежностей, игрушек. Люди тоже много приносят, кто-то в СМИ услышал, кто-то через знакомых. Вот честно — даже некогда сюда дойти, разобраться. Вот как такое людям отдать, — Аида достает из ближайшего пакета старую застиранную кофту. —Люди ведь идут на работу устраиваться, и не дворниками. В центр занятости надо идти, с детьми в детские сады. Надо достойно выглядеть, все равно встречают по одежке. Но ничего не пропадет, мы все это раздадим, ведь люди каждый день идут. Вещей уже поубавилось.
На первый этаж спускается молодая пара. Они одни из немногих выразили желание пообщаться с журналистом. Многие уже слишком устали и от внимания, и от вопросов социальных служб.
Юрий и Ольга (имена изменены) приехали в Кострому из Краматорска Донецкой области.
– У вас в городе есть родственники или знакомые?
– Здесь у нас никого нет. Отец остался в ополчении. Он один из командиров, и, чтобы мы в плен не попали и на него не могли надавить, нас, естественно, эвакуировали на территорию России. С нами еще его мать, наша бабушка, она ветеран войны.
– Как раз за день до того, как мы уезжали, начался артиллерийский обстрел Краматорска. Уже на тот момент погибло 8 мирных жителей, — рассказывает подробности Юрий. —Некоторых даже опознать не могли. Мне давали подержать осколок снаряда. Он был очень внушительный.
– Прежде всего все обстрелы были по заводам, где могли находиться люди в цехах. Поэтому очень многие предприятия перестали работать. Мой завод дольше всех простоял. Я была на ювелирке в слесарном отделе. На прошлой неделе только закончили работу. Нас всех вызвал директор, сказал, что уезжает в Днепропетровскую область, и кто хочет, может поехать с ним.
– В последнее время нигде не было работы, никуда было не устроиться. Все парализовалось. Майдан же блокировал работу Верховной Рады. Начались задержки зарплат. Последние два месяца даже пенсии не выплачивали. Самое интересное, я связался со своим знакомым в Днепропетровске, а он даже не знает, что у нас происходит. Области рядом, а там не в курсе.
– Как вы пересекали границу?
– Сначала мы ехали на одну границу, но поступили данные, что за 20 км до границы мирное население обстреливается украинской армией. Без всякого предупреждения они открывали огонь. Мы поехали на другую, там была пятикилометровая пробка из машин, приходилось пробираться пешком. Мы еле пересекли эту границу, у нас бабушка очень устала, не могла уже на ногах стоять. Сопровождающий помог донести и бабушку, и сумки. Проблем с заполнением документов не было, сложнее было пройти через толпу. Потом нас подхватили донские казаки, помогли нам добраться до Новочеркасска, там переночевали, потом на поезде добрались до Ярославля, оттуда уже сюда. Позавчера мы сюда заселились, но бабушка только начинает приходить в себя и вставать на ноги самостоятельно. Для нее поездка была слишком тяжелой. Уже после того как мы пересекли границу, мы искали новости на «Ютубе». Там был репортаж о разорвавшемся снаряде. Показывали травматологию, один мой знакомый там лежал, его ударной волной отбросило. Он с нашего района, мы боимся представить, что там сейчас творится. Мы очень вовремя уехали.
– Многие выезжали на автобусах, — рассказывает Ольга. — Это стоило очень недешево. Попадались и мошенники. Рассказывали, что собирали деньги и бросали людей на полпути или вовсе пропадали с деньгами.
– Вы здесь уже два дня. Вам нашли постоянное жилье?
– Пока нет, все осложняется из-за бабушки и ее состояния. Да и в гостиницы берут матерей с детьми, а в малосемейки по 4 человека селят. А нас трое.
– Оказывали ли вам здесь какую-то помощь?
– Приходили люди из ЗАГСа, консультировали по восстановлению потерянных документов. Мы очень благодарны и службам, работающим с нами, и жителям, которые приносят гуманитарную помощь.
– В Костроме вы планируете разместиться временно?
– Нет. Сейчас мы оформляем документы, чтобы остаться здесь жить. Куда возвращаться, если наше собственное государство нас убить хотело?! Уничтожать мирное население под предлогом того, что они террористы! — говорит Юрий. — Самое интересное, что нам сказали, чтобы мы уходили из города, так как его будут зачищать, но, тем не менее, никого не выпускали. В украинских СМИ вообще про нас пишут, что мы чуть ли не детей на баррикады выставляем и из-за их спин стреляем. Я обычно не смотрю телевизор, а там как-то включил случайно. Получается, что у нас и чеченцы, и Российская Федерация все уже заполонила войсками, что нас не выпускают из города.
Западные военные, которые приезжали к нам и против которых воюет Донецкая Народная Республика, абсолютно уверены в том, что на востоке Украины везде российские войска, все здесь плохие и надо спасать территорию. Вот они с чистой совестью и стреляют по мирному населению. Поэтому возвращаться не планируем — думаем, что просто будет некуда. Славянска уже нет, там только камни и дым.
Подробнее