На Тушино
Путники очнулись на мягком диване среди небольшой группы отдыхающих людей, болтающих у костра. Оружие было на месте, рядом с диваном сидел мужик похожий на азиата: глаза узкие, лицо серьёзное.
Неужели нельзя по-другому доставлять сюда людей, без отрубания из сознания. “Задолбили уже!” – думал Николай.
Первопроходцы находились в каком-то подвале, но очень просторном: повсюду палатки, костры и многое прочее, в самом конце прямоугольного зала была лестница, ведущая наверх, видимо в город.
Если молва с Кунцево не врала, то это свободная группировка, единственная в своём роде, то здесь должно быть спокойно. Судя по тому, как отряд сюда доставили, чувствуется, что это место секретное. Азиат, заметив пробуждение гостей, начал разговор:
- Здоров, ребята! Ну что, решили спастись от произвола?
- Нет, нет, нет…, - усмехнулся Иван Макарович, - Мы просто решили заглянуть на огонёк.
- Понятно, но не обижайтесь, что вас вырубили, а то дорога сюда должна оставаться тайной! – догадки подтвердились.
- Почему?
- Да, какой месяц уже мы скрываемся от Армии Зоны, от их произвола. Они нас ненавидят за то, что мы такие маленькие, но не подвластные, почти единственные в Москве.
- А мы, кстати, пе…, - Николай хотел рассказать о том, что бойцы первопроходцы, но Стив его остановил.
- Кто!? Сказали “а”, говорите “б”.
- Первопроходцы, первые проникли в Москву, через аномалию.
- Детский лепет!
И в этот момент, откуда не возьмись, с лестницы ворвались солдаты Армии Зоны, в миг занявшие помещение, никто даже не успел взяться за оружие, всех схватили и поставили на колени. Дух тайны был развеян в момент, даже здесь не удалось спрятаться от Армии Зоны, что значит хорошая разведка. Правильно сказано: “Тот, кто ищет, всегда найдёт!” Неужели так быстро всё закончиться, как говорил главнокомандующий, первопроходцев нельзя оставлять в живых, но почему так жизнь не справедлива?
Затем вошёл маршал, похвалил своих солдат, и за ним стал медленно спускаться по лестнице главнокомандующий Александр Сидоров:
- Пятнадцать месяцев поисков не прошли даром, и теперь единственная независимая группировка под моим контролем, - улыбаясь и шагая мимо пленных, он приговаривал. – Успокоитесь, с вами поступят гуманно, как поступают со всеми врагами Армии Зоны.
Подойдя к путникам, Александр продолжил:
- Посмотрите, кто ещё угодил в мою хитрую ловушку – все первопроходцы! Это, конечно, чудо без сомненья, но я исправлю это.
Как только он отвернулся, то уныние и беспомощность охватили путников, теперь ничто не могло их спасти в окружении как минимум полсотни солдат. Пока, ни что не внушало надежды, даже если бы удалось вырваться и начать отстреливаться, то мигом бы выкосили. И чудеса Священника тут тоже бессильны.
Азиат стоял под дулом сразу трёх автоматов на коленях, но после последних слов Александра он понял, что бойцы говорили правду и решил помочь им.
Он, мгновенно сняв с пояса штанов гранату, отстегнул чеку и кинул её в толпу, ловко повалив на пол, стоявших за спиной людей. Граната была дымовой, последнее, что успел сделать смелый парень, это крикнуть “бегите”. В момент началась дикая стрельба, но в этой неразберихе путникам удалось выжить, они залегли и двинулись между палатками, к выходу. В этой распутице погибло около десяти солдат Армии Зоны и ещё семь раненых, но все заложники погибли. Путники успели выбраться на поверхность до того, как заметили пропажу, а азиат, спасший их, лежал раненый на полу, стонав и мучаясь от боли, две пули попали в живот, одна пробила печень, кружилась голова, текла кровь, кончались силы. А вот главнокомандующему удалось выжить и маршалу тоже. Александр подошёл к умирающему герою, отдал честь и велел маршалу “избавить смельчака от мучений”.
Теперь нужно было немедленно бежать как можно дальше, до Тушенской делегации. Путники вылезли из подвала дома на поверхность без оружия, лишь Священнику удалось сохранить свой меч и арбалет под плащом. На улице снова шёл дождь, сверкала молния, гром гремел. Из подвала стали приближаться бойцы Армии Зоны, их ругань становилась всё чётче, но у путников не было выбора – только бежать. Лучше уж под молнию, чем под пулю.
Священник остался, чтобы прикрыть остальных, достав арбалет. Первым на улицу выбежал Николай и ринулся к двухэтажному кирпичному зданию, оно было единственное более менее близко, затем присоединились все остальные.
Как только преследующие начали подниматься на верх, Священник, натянув дротик арбалета до максимума и переведя дыхание, резко высунулся из-за угла и выстрельнул. Стрела, прорезав на лету несколько капель, угодила точно между рёбер, войдя глубоко внутрь горячего тела, достигнув наконечником позвоночника. Тело противника дрогнуло и, накренившись вниз, опрокинуло всех находившихся за ним на лестнице. Пока противник успел подняться и продолжить движение наверх, так и не поняв, откуда произошёл выстрел, Священник перезарядил оружие. Однако следующий боец Армии Зоны, теперь шедший первым, решил выкурить “снайпера”. Чека вылетела, граната полетела, начался обратный отчёт до детонации. Маленькая зелёная “ягодка” за доли секунды пролетела мимо Священника, тот быстро всё осознал и не решился перекинуть гранату обратно, а тут же за последнюю секунду достиг выхода, и взрывом его выбросило на улицу.
Остальные путники находились уже в кирпичном здании, в ожидании последней части команды. Они волновались за своего друга, но, к сожалению, ни чем не могли ему помочь.
Священник ударился боком о машину и упал на мокрый асфальт. Ему было больно, рука не сломалась, но ушиб был значительный, но падший не сдавался и, поднявшись, со всех ног побежал к зданию, успев подобрать своё оружие.
Бойцы Армии Зоны не заметили, куда делись беглецы, и под ливень выходить не решились.
Путники вздохнули с облегчением, порадовавшись спасению своего друга, теперь осталось добраться до Тушино. Подойдя к выходу на другой стороне здания, пройдя через пустынные и заброшенные коридоры, “первопроходцы” стали думать, куда идти дальше. Стив достал свою карту, но местонахождение определить не смог, ведь их доставили на базу “Альфы” без сознания.
Все призадумались, но положение спас Алексей, достав из кармана компас. Тушино находилось явно севернее путников, потому что Поклонная гора расположена немного южнее. Компас, расставив всё по своим местам, указал направление, путь лежал на север. Николай вспомнил, что где-то в этих местах должна быть группировка “Банда Щукино”, прозванная бандитской. По своей территории она была предпоследнем месте, но не смотря на разбойные идеи она более гостеприимна чем Армия Зоны.
В качестве оружия путники подобрали пару железных палок, хоть чем-то отмахаться можно.
И они двинулись в путь, через несколько часов достигнув границы Тушинской делегации. По пути они заглянули на базу “Банды Щукино”, там их никто не трогал, добыли оружие и немного отдохнули. Это место чем-то напоминало “Добрынинскую общину”, но отличалось немного другим родом деятельности: возвращаясь с очередных разбойных рейдов, бандиты хвастались награбленной добычей, трофеями, делили или продавали. Многие здесь люди симпатизировали Армии Зоны, выступали за союз двух организаций. Если бы это случилось до появления путников, то им бы пришлось делать большой круг как минимум.
Но это было всё в прошлом, теперь “первопроходцы” в Тушино, можно отправляться на поиски лаборатории. Все были рады, что брожение по уголкам Москвы закончено. Стив волновался, он говорил, что нужно торопиться с поисками, потому что ему на все дела дали две недели, а прошло уже полторы. Алексей нашёл свою семью, как-то случайно получилось, зато удачно. Он засиял на глазах, вот кто был рад по-настоящему. Что же может быть радостней, чем спасение родной семьи: жены, ребёнка. Тысячи семей были разделены, многие погибли, а Алексею Бог дал шанс на жизнь, он его вознаградил. Теперь тот стал спокойней, пообещав сразу же вернуться после выполнения задания.
“Тушинская делегация” была группировкой изобретателей-оружейников, повсюду находились оружейные мастерские, в которых инженеры пытались создать что-нибудь новое. Народу здесь было много, самое интересное состояло в том, что работали школы. Дети ходили учиться, а родители охраняли их покой. Священник предложил зайти к лидеру этой организации, который, по словам прохожих, находился в здании железнодорожной станции “Тушино”. Дойдя до “генштаба”, бойцов пропустили, они прошли через зал и вошли в диспетчерскую, именно там и находился предводитель “Тушинской организации”.
Это был высокий и пожилой человек, которому можно было точно дать лет шестьдесят. У каждой стены его кабинета стояли шкафы с книгами, а сам командир сидел за столом и что-то писал. Священник тут же узнал его:
- Дмитрий Николаевич, Господи, вы выбрались из лаборатории!
- Сергей, это ты! – начальник группировки выпрямился, застыв от удивления, и еле вымолвил. – Каким чудом?
- О, это долгая история, но мне, к сожалению…. Не удалось выполнить ваше поручение…. А как вы выжили?
- Я выбрался наверх через несколько часов после твоего ухода….
- Что здесь происходит? – Иван Макарович не выдержал.
Путники сели на стулья у стола, все были в недоумении. Николай подумал: почему Священник врал, ничего не говорил о лаборатории, а как теперь ясно, что он с ней связан и знает её местоположение, при этом, не поставив в известность своих друзей, в частности Стива, у которого осталось немного времени. Всем им пришлось бродить по Москве, хотя они давно могли быть в лаборатории. Зачем он скрывал это!?
Радостные фигуры успокоились и сели, Священник, ныне Сергей продолжил:
- Извините, друзья. Я просто хотел забыть прошлое, ведь в гибели Москвы моя вина! – он повесил голову.
- Не говори так, ты сделал всё что мог, – Дмитрий Николаевич обратился к остальным. – Давайте начнём сначала, меня зовут Дмитрий Николаевич Сахаров, я бывший директор МПЛГИ, т.е. Московской Подземной Лаборатории Генетических Исследований, а Сергей был моим заместителем.
- Вот как…. – Алексей пытался сдержаться, - так это по вашей вине случилась эта… катастрофа!?
- Не стоит искать ещё кто прав, кто виноват, трагедия произошла!? Да, и это факт. Было просто очень мало времени….
- Позвольте мне им всё объяснить. - Сергей прервал Дмитрия Николаевича.
Путники устроились поудобней и стали слушать историю событий развития катастрофы, как всё происходило на самом деле.
Рассказ Священника перенёс их почти на два года назад, за пару часов до катастрофы.
“Каждые пять лет в Московской Подземной Лаборатории Генетических Исследований проходит выставка новых экспонатов. Это случится сегодня ночью”, – прошло по радио.
Ночная Москва…. Красива, как никогда и нигде, город поражал своим разноцветным зрелищем. Фонари и рекламные щиты, фары машин, как светлячки, двигались и мерцали повсюду. Особенно под музыку этот град был прекрасен. Но никто и не подозревал, что оставалось всего несколько часов до того, как мирная повседневность резко превратиться в жуткий ужас, как будто сам дьявол наложил руку.
Сергей и Дмитрий Николаевич стояли на балконе многоэтажки:
- Знаете, если в вашу честь проводится выставка, то на ней нужно присутствовать.
- Выставка пройдёт успешно и без меня, я подойду к концу, чтобы мне задали вопросы.
- Это цена за её открытие?
- Я не ничего не открывал.
- Всё было открыто вашей лабораторией, почти одно и то же.
- Если вы будите так долго работать, всё может закончиться сердечным приступом, на ваше место никто не придёт.
- Придёт.
- Кто!? Неужели я!?
- Сотрудники любят и уважают тебя.
- А как же Сидоров?
- Александр смелый человек, но он не смотрит вперёд и не такой как ты.
- Но я же не лидер.
- Ты умеешь удивлять….
Разговор оборвал телефонный звонок, звонили Дмитрию Николаевичу, он поднял трубку: “Профессор Сахаров. Что? Но это невозможно! Скоро буду”. Этот звонок сразу предвещал что-то недоброе и врядли бы кто-нибудь решил, что это очень серьёзно.
Сергей и Дмитрий Николаевич через несколько часов прибыли в лабораторию, которая находилась глубоко под Останкинской башней, одним из входов в неё был лифт, уходивший вниз, однако были и другие пути.
Сама МПЛГИ был очень огромная с бесчисленным количеством коридоров, кабинетов, лаборантских, камер с подопытными, а также в неё входил приличный центр связи в форме шара и ДЛАУ (Дальнобойная Лазерная Антивирусная Установка). Здесь работало много генетиков и охранников, численность которых зашкаливала за тысячу.
Через несколько минут обе персоны были в центре управления лабораторией. По пути на них наткнулся Александр Сидоров, очень сильно нервничая и волнуясь:
- Наши расчёты стали неверными три часа назад.
- Почему поздно позвонили!? Вы же мой главный инженер, Сидоров?
- Мы думали это системная ошибка, - они вошли в центр управления, - но у нас скоро начнутся очень серьёзные проблемы – неполадки в системе.
Центр управления, в форме геометрического сектора, представлял собой множество экранов на всех стенах, несколько рычагов, кроме дверей, и небольшой прямоугольный компьютерный стол. В самом дальнем конце, что за столом, был стеклянный пол, из которого было видно ДЛАУ.
Сергей сел за компьютеры:
- Сань, что тогда?
- Что, что, что? Я же говорил не проводить опыт.
- Конкретнее? – спокойно спросил директор.
- Если система перенапряжётся, то она отключится и будет перезагружаться. От этого отключится свет, связь, блокировка всех дверей, в том числе и от камер с подопытными. А у нас их более трёхсот.
- Сколько у нас времени? – перешёл к более важному Дмитрий Николаевич.
Пробежав по клавишам, Сергей вывел на экран время – сорок семь минут, пятьдесят две секунды.
- Немедленно свяжитесь с лабораториями в других странах, я позвоню генералу Самойлову, - профессор решил заручиться помощью Вооружённых Сил РФ.
Секунда за секундой, минута за минутой, шло время и чем больше его уходило, тем сильней накалялась ситуация. Никто не знал, что точно делать: использовать ДЛАУ или просто заблокировать лабораторию. На тридцатой минуте прибыл в парадной форме генерал Самойлов:
- Господа, у нас сегодня очень мало времени.
- Генерал, поверьте, мы знаем, у нас только одна попытка, - прояснил ситуацию Дмитрий Николаевич.
- Я предлагаю заблокировать лабораторию, - предложил Сидоров.
- Самый оптимальный вариант – это выстрел из установки. И вы не верите, что поможет?
- Она не предназначена для этого. Это экспериментальная энергетическая установка. Через пару часов случится то, что очень хорошо показано в американских фильмах – мир будет уничтожен. А мы пытаемся предотвратить это с помощью огромной микроволновой печи. Энергии почти не осталось. Вы хотите быстрее вывести из строя систему что ли?
- Послушайте Сидров….
- Сидоров! – нервно и со злобой ответил Александр.
- Хорошо, хорошо. Неужели вы хотите, чтобы такое величественное достояние нашей страны было законсервировано?
- Как вы можете не видеть угрозы? Если мы не закроем её сейчас, то вирус вырвется наружу и там вы его не остановите.
- Ой, не умничайте. Вы не военный, и даже не из МЧС. Что можете знать об этом?
- Может я и не генерал, но в армии отслужил. Я повторяю, заблокировать лабораторию, это наш единственный шанс. Если уж вы такой вояка, каковы ваши методы?
- Не волнуйтесь. Мы уже имели дело с подобными ситуациями. Мы подавим и истребим заразу. Как в октябре 1993-го года или, как на Болотной. Вы хотите паники или что?
- Неудачное сравнение. То были люди, одни, оборонявшиеся в доме, а другие, стоявшие на площади, которых дубинками побили. Эти не будут обороняться и дубинки, и автоматы, и техника. Ничто вас не спасёт…
- Серёж, запускайте установку, - повелел Дмитрий Николаевич.
Сергей запустил установку и стал направлять её на цель:
- Установка отвечает – наведение на цель и выстрел через тридцать секунд.
- Генерал, вы обычно молитесь? – серьёзно спросил директор.
- Давно уже нет.
- Пора начинать….
- Вы безумцы... – прервал, волнуясь, Александр Сидоров.
- Замолчите, - строго крикнул профессор, - вы не всё понимаете.
Обратный отчёт начался со слов Сергея:
- Пять, Четыре, Три, Два, Один, Ноль!
Установка, наведя ствол на камеры с подопытными, открыла огонь, огромным потоком энергии, плавя металл и стекло. Содрогнулась земля. Казалось, ни одно живое существо не могло выжить в невероятном зрелище фантастического спектакля.
После выстрела скрытые камеры засекли около четырёх десятков недобитых сокамерников.
- Оставайтесь в лаборатории до прибытия группы зачистки. Эти твари долго не продержаться, а я подготовлю оцепление района вокруг башни, - легкомысленно выступил Игорь Сергеевич и ушёл.
Директор глядел ему в след беспомощным взглядом, понимая в душе, что истины в словах генерала нет. Не будет никакой группы зачистки. Да и свидетели его безответственности тоже не нужны. Никто не воспрепятствовал ему, никто и слова не сказал. Даже сам директор лаборатории. А что он мог? Дмитрий Николаевич впал в стопр, еле проглатывая слюни. Он не знал иного выхода, кроме как подчиниться начальству.
- Дмитрий Николаевич? Дмитрий Николаевич? – ожидая приказа своего наставника, торопил Александр. Ведь оставалось пятнадцать минут.
- Сашь, - с дрожащими руками обернувшись к Сидорову, начал директор, - ты останешься здесь и попробуешь перезагрузить систему. А ты Серёж отправляйся наверх и оповести всех. Полицию, кого угодно! Нужно трубить тревогу.
- Вы же знаете, что Самойлов не серьёзно!? И куда вы пойдёте?
- Он ж-же сказ… зал, ч… то прибуд… ет груп-па зачистки, - дрожащим голосом произнёс Дмитрий Николаевич.
- Что?
- Замолчи! Замолчи, Саша! - ударил по столу “хозяин лаборатории”. – Ты останешься здесь и осуществишь перезапуск, а потом можешь уходить. Серёж, а ты ступай.
Судьба лаборатории была предрешена, а вот город над ней ещё можно было спасти. Дмитрий Николаевич не просто попросил, а скорее приказал, в условиях полной беспомощности. Сергей понимал, что ссудный день уже наступил и сам дьявол приступает к трапезе, приготовившись закусить душами погибших людей.
Молодой генетик изо всех сил бежал к лифту на поверхность, мутанты захватили уже четверть помещений лаборатории. Сергей волновался за своего руководителя и одновременно наставника, ни сколько за Сидорова или Самойлова.
Лифт достиг первого этажа Останкинской башни, Серёжа выбежал на улицу, от страха заикавшись. Ему было нелегко, в панике метавшись, он подбежал к первому, попавшемуся на пути мужчине, и просил его убегать отсюда. Он кричал и умалял, но никто не прислушался к нему, ему посоветовали подлечиться в диспансере для нервнобольных.
И тут, из той двери, которая являла собой вход и выход лаборатории, повалили десятки освирепевших мутантов.
Укус первого, вставшего на пути тварей, человека ознаменовал собой начало катастрофы.
С того момента больше не было спокойного времени, новости не умолкали, каждый час передавая о потери полицией и ОМОНом ещё нескольких улиц города.
Сергей подавленный и уставший сидел дома, не знал, как ему поступить и что делать дальше. Он жил в то время близ станции метро Белорусская в нескольких шагах от неё. Через неделю этот район будет захвачен мутантами, Серёжа не успел эвакуироваться: на улице была паника и страшная давка. Ему пришла телеграмма от Игоря Самойлова, чтобы учёный немедленно прибыл на Павелецкий вокзал. Она дошла к нему ещё, когда линия фронта была в двух метрах от его дома, а теперь оборона сдвинулась глубоко на юг, на километра четыре точно.
Дверь в квартиру Сергея была закрыта и на всякий случай завалена шкафом. Молодой парень редко выглядывал из окна, только ночью, днём нельзя было выдавать себя. Даже с высоты десятого этажа было слышны звуки перестрелок и взрывов, полёта вертолётов. Сергей хорошо знал, что добраться до пункта эвакуации нелегко, стоны мутантов доносились из-за двери. Он взял с собой два ножа, которыми резал еду, одел тёмную одежду в виде чёрного спортивного костюма, а так же фонарик и карту. Решил выдвигаться ночью, тихо и незаметно, с толпой ему явно не справиться.
С наступлением темноты, на часах полночь, Сергей медленно подошёл к двери и отодвинул шкаф. Посмотрев в глазок, он тихо открыл дверь, на петлях дверь слегка скрипнула, этаж был чист.
Шаги Сергея были немного слышны, но он старался идти тише, лифтом он воспользоваться не решился, чтобы оставаться незаметным. С каждым этажом спускаясь вниз, становилось всё страшней. Мутантов пока вокруг не было, Сергей осматривался, постоянно его тревожило чувство одиночества: сейчас кто-нибудь выпрыгнет, откуда не возьмись и конец. Ножи, находящееся каждый на руку, были наготове!
Снизу донёсся крик девушки, Сергей старался сохранять хладнокровие, но через пару секунд не выдержал и побежал на помощь, забыв о скрытности. Достигнув первого этажа, учёный никого не обнаружил, зато выдал себя: из одной квартиры, с левой стороны, выпрыгнул “меченосец”. Серёжа не решился вступать в бой и пустился на утёк. Выскользнув из подъезда на улицу, парень устремился вдоль двора, ещё запомнив направление по карте. Мутант не отставал, через пару метров к нему присоединилось подкрепление: четверо “пьяниц”. Сергей выбежал на площадь Тверской Заставы, она являла собой поле битвы: разрушенная баррикады оказались слабой защитой, даже колючая проволока с противотанковыми мешками и машинами полиции, а обороняющиеся продержались не долго; горели некоторые автомобили, здания, на асфальте валялись щиты полицейских, каски, дубинки и немало оружия. Как не странно электричество всё ещё работало: фонари освящали место брани. Где-то неподалёку шли перестрелки, быстро затухающие. Но дым затопил всё пространство, было слабо видно.
Сергей побежал по первой Тверской-Ямской улице в направлении Садового кольца. Он бежал, постепенно уставая и задыхаясь, а за ним уже около двух десятков тварей и “пьяниц”, и “меченосцев”. Бежать до Маяковской, она была самой ближней точкой на Садовом для него, а от Белорусской до Маяковской километр точно. Там могли остаться обороняющиеся, хотя линия фронта отошла на юг.
Сергей уставал с каждым метром, но как только стал приближаться к Садовому кольцу, то вдали никого не было видно, надежда угасла. Однако по мутантам ударил шквальный огонь откуда-то со стороны Садового. Противник был опрокинут и отступил, однако это было лишь затишье перед большой бурей. Серёжа увидел в метрах двадцати от себя вооружённых людей. Это были бойцы ополчения, семь человек с автоматами Калашникова, да и с грузовиком - Камазом.
Они укрывались за баррикадой из разбитых машин, Сергей перелез к ним. Бойцы были все потные, в разорванной одежде, некоторые даже ранены, но крепко стояли на ногах и держали своё оружие, выполняя долг – защищая родину. Почти все молодые, максимально можно было дать лет двадцать, лишь только командир был зрелый. Его звали Андреем, он тут же вручил новоприбывшему оружие:
- Держи, - Сергей получил пистолет Макарова и пару обойм к нему, а также охотничье ружьё, - ты откуда?
- С Белорусской… - парень присел отдохнуть.
- Да-м, везучий ты, у нас тут некоторые вообще с ВДНХ…
Речь Андрея прервал невыносимый рёв, пронёсшийся волной вдоль улицы и завершившийся эхом. Земля содрогнулась, все начали отходить к грузовику. Наступившая тишина, навевала ещё больший страх, чем сам рёв. Однако она себя оправдывала, мутантов не было на горизонте, но их приближающийся гул говорил сам за себя.
Отряд воспользовался шансом, тем оставшимся временем, и занял грузовик. Машина завелась, большинство ополченцев, вместе с Сергеем, обосновались в кузове, приготовившись встретить врага. Андрей находился за рулём и, зажав педаль газа, повёл махину прочь. Ехать уж очень быстро не приходилось: пришлось объезжать металлолом в виде баррикад, брошенных автомобилей, поваленных столбов.
Бойцы двигались на юг, где-то в километре, по словам одного из ополченцев, должна проходить ещё одна полоса линии обороны, парень уверял, что хорошо укреплённая.
Сергей больше всех волновался, ни разу не держав оружия в руках, ни тем более стреляв из него. Он питал надежду – выбраться отсюда и не воевать против мутантов, это же фактически плоды его деятельности. Учёный знал все их слабые места, инстинкты, цели, да и вообще всё о них. Однако ему никогда и в голову не могло прийти, что весь его труд вместо пользы принесёт столько горя. Было обидно, что другие не знают, как воевать с мутантами.
Камаз продолжал движение по Садовому кольцу, неумолимо за ним устремлялись “пьяницы”, чем дольше ехали, тем их становилось больше. Андрей крикнул, что впереди показалась та самая оборона, он остановил грузовик. Все вышли и быстро побежали к обороняющимся, те их приняли в свои ряды и поставили на позиции. Их стволы не будут лишними! Оборона была подготовлена для отражения: колючая проволока, несколько противотанковых ежей, баррикада, сделанная из всякого хлама; оборону держали как полиция с ОМОНом, так и ополчение. Метрах в двадцати от позиций установили мины на детонаторе.
Сотни дул были направлены в бездну дыма, из которого, вот-вот, повалят мутанты. Сергей был на передовой рядом с Андреем, но ему было понятно, что эта оборона не продержится и часа. Как это было ни странно, но ополченцы не желали отступать без боя, хотя знали обо всех былых поражениях, но от их решения зависела судьба их жён и детей, отцов и матерей, и прочих беспомощных, ещё не успевших эвакуироваться граждан, а может быть и всей родины. У Сергея не было семьи, он был одиноким, посвятившим всю свою жизнь научной карьере, поэтому ему воевать было не за кого. Однако не мог он не отдать долг перед лицом истории.
Боевой дух обороняющихся был слаб, но его подкрепляли слова некого капитана: “Солдаты и ополченцы, мы здесь бьёмся не идеи, а за наших родных и близких – детей, жён, матерей, стариков, всех безоружных и беззащитных! Даже если нам суждено погибнуть, то мы нанесём противнику огромный урон! Мы не можем не победить! Мы остановим врага именно здесь!”
Звук приближающихся освирепевших существ становился всё чётче, на позиции принесли бутылки с зажигательной смесью, патроны, слезоточивый газ, даже лопаты с топорами.
Но Сергей знал, что применение газа плохо скажется на противнике: во время одного из опытов с газом, мутанты от него только зверели. Их ярость начинала зашкаливать!
Оборона была готова, все заняли позиции. Армада стволов устремилась в лицо мутантов, простые парни застыли в жестоком ожидании.
Из дыма понеслись мутанты на максимальной скорости своего бега, казалось никто, и ничто не могло остановить их. Первыми бежали “меченосцы”, как самые быстрые. Все в крови и изорванной одежде, красными глазами и смертельным взглядом неслись на позиции. Их вела жажда смерти, страданий и боли. Они хотели лишь скорейшего конца своих, некогда товарищей. На их счету не один десяток убитых: детей, женщин, стариков и прочих, встретившихся на пути. Однако “меченосцы” являлись лишь поварами, накрывая поляну для основной массы тварей – “пьяниц”.
А им противостояли мальчики, принесённые в жертву, якобы ради спасения своих родных. Трусливые командиры: генералы и майоры, полковники и лейтенанты бросили их, командуя из тыла. Для них уже был подготовлен эвакуационный состав, а для брошенных ребят, локомотив в один конец. Лишь небольшая горстка отважных, преданных своей чести, долгу и отчизне стояли в первых рядах оборон.
Сергей не мог смириться с тем, что ему уготована жизнь, а рядом стоящим погибель. Почему? Чем он отличается от них? Знаниями? Умениями? Такой же человек. Все под одним небом ходим.
Но эти раздумья прорезал звук первого залпа.
Противник был опрокинут решительно, его первый ряд пал мгновенно, даже бежавшие позади получили ранения, но продолжали двигаться вперёд. Стрельба усиливалась незамедлительно. Начало не плохое.
Пули прорубали тела исчадий ада, словно игрушечные пульки бумагу. Тела просто их успели прогнить, да и в них тоже стреляли, но не добили. К сожалению, оружие приходилось перезаряжать, и напор врага усиливался.
По стенам домов, по обе стороны улицы, перемещались “прыгуны”, положение обороняющихся начало ухудшаться. С кавалерии присоединилась пехота – “пьяницы”.
Сергей стрелял метко, но руки тряслись, а тело дрожало. Не солдат ведь! Но всё же его поддерживал Андрей. Храбрый солдат умело обращался с оружием, помогал неопытному учёному перезаряжать ружьё и давал цели первостепенные. Серёжа быстро учился и с каждым разом набирал опыт, сноровку. Перезаряжал сам всё быстрее, в общем, недолго учился.
Всё шло неплохо, пока пара бойцов с левого фланга не решили использовать слезоточивый газ. Сергей, увидев это, незамедлительно попытался остановить их, но не успел. Гранаты с газом полетели в толпу мутантов, которые по мере распространения вещества зверели, как быки при виде красного цвета. Если до применения на тварь приходилось по две – три пули, то после, уже по семь – восемь.
С этого момента противник со всего разбега, преодолев огневой заслон, ворвался на позиции, словно нож в кусок масла. Пошёл обратный отсчёт до падения обороны. В рукопашном бою “меченосцам” не было равных, это их конёк. Со стен забирались “скалолазы”, поражение было неизбежным. Каждый, кто как мог, отмахивался от безжалостных чудовищ, но это мало помогало, толпой брали. Летели руки, ноги, иногда и головы, отсекаемые врагами.
Тут кто-то активировал взрывчатку – салют из мертвяков был обеспечен. Был пробит брешь между наступающими мутантами. Андрей приказал оставшимся в живых, из своих друзей, отступать. Сергей, поднабравшись опыту, отходил медленно, прикрывая выноску раненых и само отступление.
“Скорее сюда!” – кричали с БТРа, стоявшего в паре десятков метров от передовой. Это была “восьмидесятая”, неплохо крутившая башней, и накрывала противника стальным огоньком. Все, кто мог, забирались на броню, раненых затаскивали внутрь. Но лишь раненых, не укушенных, не дай Бог. Погибших было очень много, более половины, и они, к сожалению, пополнили ряды врага.
Махина развернулась. “Все на борту?- крикнул Андрей. – Давай, гони!” С рёвом техника двинулась вперёд, пара бойцов отстреливалась из кузова, некоторые с кабины.
По словам водителя, это последняя хорошо укреплённая линия обороны. Дальше будут лишь слабые посты, не более.
Теперь нужно было только добраться до Павелецкого вокзала. Путь к нему был не близок, однако мало кому сейчас хотелось туда. Лучше умереть на рубежах, чем в ловушке. Просто, как простому “пушечному мясу” смотреть на трусливый “уход с честью” своего начальства. Ведь их никто не возьмёт на борт, им только пообещают скорейшего освобождения, мол, спасут скоро. Только дождитесь! По пути шли сотни беженцев в том же направлении, в надежде попасть на поезд.
Теперь всё было понятно – нужно оборонять Павелецкий вокзал. Это последний оплот, не захваченный мутантами, единственная точка эвакуации, ещё действующая. Вот для кого – уже ясно!
- Андрюх, а Павелецкий удержим? – с волнением начал Сергей.
- Хотелось бы верить… но я уже не питаю надежды, всё ровно, все погибнем!
- Может и удастся выжить…
- Мне сначала нужно семью забрать, а потом найти убежище. Ты-то сам куда дальше?
- Я… - остановился Сергей, - я попробую попасть на поезд.
- Удачи, если что ищи меня на Рижском вокзале…
- Далековато.
- Пока вся основная масса мутантов будет на юге, я с семьёй переберусь на север.
Через десять минут БТР достиг Павелецкого вокзала, который держался на последнем издыхании. На нём укрывались тысячи людей, даже сейчас беженцы не прекращали приходить. Каждое здание было как крепость, почти на каждой крыше снайперы, прожектора, заграждения из проволоки, мешков с песком, не говоря уже о солдатах с их техникой. Тяжело было пройти на территорию, многих расстреливали, дабы не пропустить вирус, особенно во время цепной реакции. Убивали всех подряд, порой даже своих, отступавших с других рубежей. Однако Сергею с друзьями удалось просочиться. БТР остался с обороняющимся, многие из остальных прибывших на борту последовали его примеру. Андрей отправился за семьёй, а Сергея нашли люди отправленные Самойловым, через несколько минут его доставили в штаб-палатку. Она была неплохо обустроена: радисты, майоры и полковники стоят у карт, все бегают, отдают приказы. В центре стоял длинный прямоугольный стол, в центре дальней стороны которого сидел Игорь Самойлов. Он принял Сергея радушно:
- Здравствуйте Сергей, а мы уже волновались…
- Что!? Почему вы не прислали за мной никого, а лишь письмо?
- Я посылал за вами, но видимо они погибли. Вы нам нужны, поскольку вы единственный обладаете ценными знаниями о вирусе, то есть идея создания антивируса…
- Антивируса? А как же Сидоров? Он ведь главный инженер?
- Он остался в лаборатории, а там ему уготована гибель, профессор Сахаров тоже, мне кажется, пал. Вы отправитесь с нами, скоро эвакуация.
- Эвакуация?
- Да, только лишь важного персонала, чтобы потом пересмотреть положение…
- У вас есть путь отхода, но толпам беспомощных москвичей придётся остаться. И вы думаете вирус остановиться тут, он пойдёт дальше, и не важно как далеко вы собираетесь бежать… - Сергей замер, все в палатки вместе с ним, и он ударил кулаком по столу, - но ведь нельзя так поступать!
- Почему?
- Мы должны спасти тех, кого ещё можно…
- А если они заражены!?
- Я знаю вы военный человек, в здравом рассудке, но я, хоть и человек науки, прошу… Пока есть время…
- Мы делаем всё, что в наших силах, но “барьер” скоро закроется. Поэтому нужно поторопиться…
- А что станет с областью?
- Она уже подготовлена к карантину. Вирус уже проник туда, Москва тоже падёт скоро…
Тут в палатку вбежали два офицера:
- Нам их не удержать…
- Город пал, - второй завершил доклад.
Игорь Самойлов онемел и встал, все ждали его приказа об отступлении, но он, выдал немного другой:
- Полковник, приготовьтесь к тотальной зачистке вокзала, мы уходим.
Собрав документы и карты, командный состав двинулся к бронепоезду в сопровождении спецназовцев. Вокруг в панике метались люди, они молили о помощи, но генерал не мог уже ничего сделать. Мутанты уже ворвались на вокзал, заражая всех. Сергей держался в адекватном состоянии, но ему было тяжело. Когда какая-то женщина попыталась в истерике заставить взять её на борт, один из офицеров, по поручению Самойлова, застрелил её.
Войдя в поезд, генерал приказал ждать сигнала, его персонал обосновался в командном вагоне. Сергей на миг задержался на улице, увидев Андрея. Тот с женой и маленьким сыном укрывались за ящиками, чтобы не попасть в давку, но заметив своего друга, с родными протиснулся к нему:
- Ты на этом уезжаешь?
- Да, - Серёжа всё же решился помочь напарнику, хотя это было вне его полномочий, - уходите быстрей, сейчас выжгут весь вокзал.
- Вот как вы избавляетесь от всех… но спасибо.
- Удачи!
И они разошлись, Андрей спустил жену с сыном на полотно, а потом с ними ринулся прочь на север. Сергей был немного успокоен – кому-то помог, и он вошёл в вагон. Двери закрылись, поезд медленно начал движение. Парень высунул голову из окошка.
Подчинённые генерала приступили к тотальному уничтожению вокзала. Вспышка за вспышкой последовала, огонь, бурным потоком разлетелся повсюду, словно искра упала на разлитый бензин. В пожаре гибло всё, что вставало на пути, даже земля содрогнулась под тяжестью жара. Пламя обволокло всю территорию вокзала, освещая улицы на километры вокруг. Сергей надеялся, что Андрею удалось выжить.
Бронепоезд приближался к МКАДу, Игорь Самойлов снял фуражку и сел за одного из окон: “Я думаю, ещё мы сюда вернёмся!” Он сожалел о тех невинных, сгоревших заживо людях, но у него был приказ от наиболее высоких штабных шишек, противится ему, было нельзя. К несчастью, Москва пала, а ему придётся получить “тата” от начальства. Будь на его месте, кто-нибудь другой поступил бы как? Да никак больше!
Сергей после этого ещё негативней стал относиться к генералу. Он не поддерживал его ни в одном действии, решив сбежать как можно быстрее, чтобы знания о вирусе не пошли на злые дела.
Как только последний вагон пересёк Московскую Кольцевую Автомобильную дорогу, то барьер окончательно закрылся, город стал недосягаемым для остального мира. Оставшиеся внутри горожане оказались заперты, отрезаны от энергии, снабжения, продовольствия.
Однако вирус смог добраться и до области, бои гремели на расстоянии, как минимум, сорока километров от столицы. По всей границе Московской области была выстроена бетонная стена, окончательно оформив карантинную зону. Выходы из неё находились лишь на главных дорогах, все сканировали и проверяли, заражённых помещали в специальные камеры, якобы для лечения. К сожалению, не все смогли добраться до выходов, да и многие поднялись на борьбу с мутантами.
Бронепоезд через час добрался до Агрогорода, здесь решили остановиться, чтобы оценить обстановку и доложить верхам. Город был окутан паникой, кто бежал, а кто-то брался за оружие. Сюда противник ещё не добрался, горожане спешно строили укрепления. На улице по-прежнему была ночь, но никто спать не ложился. Генерал вышел на станцию в своём серьёзном и полном сил образе.
Сергей тоже решил подышать воздухом, пока Самойлов разговаривал с полковником, который командовал обороной города. Он долго не мог решиться: бежать или не бежать. В конце концов, одумался и тихо слился с толпой, а потом быстро бежал прочь…
……………………………………………………………………………………………………………………………….
- Да-а, вон оно как всё было, - Иван Макарович был удивлён, - только я бежал через Люберцы, не застал взрыва вокзала.
- Везунчик! – Николай полюбопытствовал, - а Сидоров значит тот самый?
- Да, тот самый, главный инженер, а теперь вот кто он, - Сергей дополнил.
- Всё это интересно, а как лаборатория? – Стив торопил.
- Не знаю, я там давно не был, - Дмитрий Николаевич вздохнул, - но Александр Васильевич неспроста за вами охотится, видимо знает о ваших целях.
- Вот дела… - Иван Макарович смотрел с военной точки зрения, - как тогда пробраться к Останкино?
- Незаметно не удастся, много кто пытался, но на конференции можно с ним поговорить!
- Конференции? – Алексей не отставал.
- Да, она будет проходить в центре, в Белом Доме, там будут присутствовать главы всех группировок…
- Не всех, - Николай оборвал, - Альфы не будет.
- Всё-таки нашли! Ну, может быть удастся с ним переговорить, заседание завтра, вот утром и поговорим!