Он перенервничал. Сильно. Он начал кашлять. Он прикрыл рукой свой рот и кашлял, кашлял… и когда он опустил руку, я увидел, что на ней, желто - красными брызгами осела кровь, как я узнал позднее, у него была открытая форма туберкулеза. Вы представляете: открытая форма туберкулеза? И за ним никто не следил. Когда мы попытались поговорить об этом, я узнал о том, что в тюрьме вообще не существует медблока, заключенные здесь умирают, всем плевать ведь у всех пожизненное заключение. Я спросил его:
- Себастьян, за что посадили тебя?
И он рассказал мне. Как-то раз неизвестный человек забрал соседскую девочку, украл ее, он увез ее на окраину Нью-Йорка, изнасиловал и убил. Себастьян случайно узнал, кто это. В то время он был священником, и имел связи в полиции. Но тот, кто это сделал, являлся сыном сенатора. Себастьян отлично знал, что его слова не будут иметь никакого веса, это ведь всем понятно. Он ждал, ждал долго. Но в один прекрасный момент его собственную дочь похитили. Тогда он еще не знал, кто это сделал, но, сами понимаете, догадки были. Он поехал к нему домой, открыл дверь, сломав ее. Зашел внутрь и увидел свою мертвую дочь. …….
Какие еще мысли могли прийти в голову старого священника. Разумеется, он убил его, и да – он убил его жестоко. Он начал бить его по спине табуреткой, сломал ему хребет, несколько ребер, он бил, бил и бил. Этот человек был уже мертв, а Себастьян все еще продолжал бить. Даже когда полиция пыталась его задержать, он раскидал четырех полицейских и продолжал бить его табуреткой. А в итоге на него свалили и убийство дочери, и убийство сына сенатора. Безнаказанным, как вы понимаете, это не осталось. После смерти дочери и после того, как мужа посадили, его жена повесилась в сарае. У него уже больше никого не осталось. Но он знал некоторые вещи, которых не знал никто. Может быть, поэтому он сумел разгадать сущность этой тюрьмы. Новый Алькатрас было странное место. Каждый вечер лил дождь. Каждый день было пасмурно, но светло. Серые облака закрывали все небо. Солнце не было видно никогда. Я прожил там уже год, но ни разу не увидел даже одного луча. Нас кормили баландой из кукурузы, ничего более мы не ели. Воду давали из местной речки, отвратительная, скажу я вам, вода, по той причине, что весь водосток от сортира идет именно туда. С привкусом соли и запахом человеческого дерьма. Эта вода была единственной жидкостью, которую мы могли пить. На ней же варили баланду. Шансов у нас не было.