см.ФОТО:Залп из реактивной установки "град".Здесь четко видна та самая реактивная струя из сопла. Которая и нанесла непоправимую, смертельную травму бойцу дивизиона.
После обеденного перерыва, который, как водится, даже на полигоне зачастую по распорядку, личный состав нескольких расчетов "Градов" второго нашего дивизиона собрался на перекур. Собрались позади одной из установок. Как это часто бывает на войне , спичек и зажигалок ни у кого при себе не оказалось.
-У меня есть спички. Только в кабине, - сказал водитель этой же установки.
-Ну так доставай, - заторопили его все хором. И полез боец в кабину. В попыхах задел кнопочку "Пуск". И произошел всего один, так называемый, нештатный выстрел.
Реактивной струей , которая вырывается из заднего сопла, задело многих рядом стоявших. В зависимости от позы и расстояния, в разной степени были и ожоги. Одному не повезло конкретно. Верхняя часть черепной коробки вместе с мозгом сгорела полностью. Мгновенно. Полк погрузился в траур. Через пару дней цинковый гроб с телом погибшего был выставлен здесь же. Посреди полигона. Весь личный состав артиллерии ГСВГ, который был в это время на полигоне прощался с покойным. Нескончаемой колонной по одному, с головными уборами на левой руке, проходили мимо него артиллеристы.
Подошла и моя очередь взглянуть в маленькое окошечко запаянного цинкового гроба. Зрелище не для слабонервных. В морге ему попытались как можно больше натянуть кожу на лоб, чтобы скрыть обожженную часть черепа. И окошко прорезали пониже. В результате получилась совсем неприглядная картина. Широко оскаленный рот и вытаращенные глаза, прямо напротив окошка. Я думаю не только мне запомнился этот случай на всю оставшуюся жизнь.
Следующие две ночи я спал в так называемой "Варэмке*. Нашлось и мне место. Кто - то срочно уехал в полк, вот и освободился один подвешенный к потолку гамак. А там своя печка-буржуйка. Для полевых условий лучше не бывает. Стрельбы продолжались, но, как то мне казалось, что без прежнего задора. И выстрелы и взрывы, как будто были глуше.
Вечером, во время ужина я стал свидетелем дикой солдатской разборки. Ужин личному составу раздавали лица суточного наряда по ПХД из термосов. Прямо с кузова ГАЗ-66-го.Солдаты выстроились в шеренгу по одному со своими чаплыжками* под второе, и кружками под чай. Я стоял чуть скрытый за бортом, наблюдая за процессом. Вдруг один боец возмутился, что ему чай не долили.
-Что!?Тебе чая мало!? Я сейчас добавлю! - взъерепенился раздатчик. И прямо с борта зацедил недовольному носком сапога в рот. Пострадавший тут же выплюнул на ладонь пару зубов с кровью. Я мгновенно вмешался. Оставил за себя сержанта из батарейных старшин, а виновникам происшествия приказал следовать за мной. Оба послушно повиновались. Привожу к пмп и докладываю Донике. Он мгновенно оценивает ситуацию.
-А ну-ка дыхни, - приказывает он буянившему раздатчику. Тот пытается не выдохнуть из себя , а вдохнуть. Я стою рядом , слежу.
-Нет, родной, нам нужен качественный выдох. - настойчиво требую я. Он нехотя, с кривой, перепуганной ухмылкой выдыхает.
-Пил!? - спрашивает начмед.
-Нет, - говорит раздатчик, отворачивая морду.
- Ладно, пострадавшего в госпиталь, - отдает Доника команду прапорщику Ткачуку. - А ты, Озерянин с этим, идите за мной.
Он быстро пошел вперед. Хулиган за ним, а я замыкающим.
Уже были поздние сумерки. Я понятия не имел, куда направляется мой шеф. Но, как оказалось, на НП*. Достаточно высокая, метров с десять вышка, с просторной будкой на верху. Шли ночные стрельбы. И там находился подполковник Простяков. Доника по лестнице взбежал на верх, и доложил командиру ситуацию. Потом выглянул наружу и приказал нам подниматься к ним. Командир полка был во гневе. Его раскосые китайские глаза горели огнями уссурийского тигра. Или может это вспышки от беспрерывных выстрелов отражались в них, но мне по крайней мере показалось что - то в них тигриное в его зрачках.
-Боец, ты употреблял алкоголь!?
-Никак нет, товарищ полковник! - достаточно бодро и членораздельно прокричал изворотливый солдат. Тогда Простяков перевел взгляд на Донику. С немым вопросом, типа, что то ты мне здесь заливаешь, начмед? Доника с потухшим видом переводит взгляд на меня, типа, как докажем? И тут я проявляю неожиданные даже для себя чудеса смекалки. В заднем кармане моих брюк лежит пластмассовый раздвижной стаканчик. На донышке с обратной стороны на нем было зеркальце. Такая никудышняя, немецкая безделушка, ценою в одну марку. Такие носили при себе почти все офицеры и прапора. Но она часто выручала при необходимости усугубить. Стаканчик был надежно проспиртован, и сохранял в себе стойкий, как раз нужный в данный момент запах. Я мгновенно извлек его из кармана и раздвинул.
-Дыхни! - приказал я солдату. Тот перед всем честным народом юлить не стал. Добросовестно выдохнул, а я, в свою очередь, со скоростью достойной лучшего применения, пока не выветрилось, сунул тут же стакан под нос Простякову.
-Мда, - скривил он свою широкую морду. И посмотрел на Донику. Типа, что за фокусы, как это понимать?
-Это так называемая "стаканная проба!, "товарищ полковник!
-Солдата на десять суток гауптвахты! - рявкнул он в сторону командира второго дивизиона, потому что боец был его подчиненным.
А с тобой я еще позже разберусь, добавил он это командиру РеАДна*. Наша миссия была выполнена, поэтому, не дожидаясь, что там еще взбредет в буйную головушку командира , мы нырнули вниз по трапу. Нас этот солдат больше не интересовал. Это заботы замполитов, и его командирчиков. Позже я узнал, что солдаты из наряда ездили получать продукты со складов в ближайшем гарнизоне, и по дороге имели возможность отовариться в плане приобретения спиртного. Таким образом они помянули погибшего сослуживца.
Доника, по дороге до нашего расположения, оценил мою смекалку одним предложением:
- Ай да молодец, быстро сообразил.
Больше к этому вопросу мы не возвращались. Замполиты, как всегда, дело замяли, но в мое личное дело галочку поставили. Так, на всякий случай. Пометили, что этот прапор официально надежный, и покрывать солдатские преступления не намерен.
Вечером, после отбоя, лежа в своем гамаке, через окошко увидел какие- то сполохи, озаряющие окрестность.
-Что там происходит? - спрашиваю соседей.
-А, так это дембельские салюты в честь завершения лагерей, и конца службы. Иди посмотри, если желаешь.
Выползаю наружу и наблюдаю следующую картину. По всей линии фронта, перед расположением полка, из под земли с шипением вырываются какие- то огненные струи. И достигают довольно приличной высоты. На настоящий фейерверк, конечно, не тянут, но метров тридцать и более в высоту взлетают. При этом на фоне темного неба получалось довольно красочно.
-Как это, и из чего делается? - спрашиваю кого - то рядом.
-Делают это из накопившихся остатков пороха. Ты видел такие мешочки-колбаски с артиллерийским порохом.?
-Да, видел.
-Так вот во время стрельб , мы почти никогда не стреляем полным зарядом. Максимум половиной. А то и четвертью. Остальной порох изымается, и со временем накапливается в больших, ненужных количествах. Вот его то, солдаты для этой иллюминации и используют. Роют в земле шурфы и набивают этим порохом. Как поджигают я уже не стал уточнять, но так полагаю, что все это делалось с ведома и под руководством командиров.
Назавтра снова обеспечение погрузки техники на ж.д. платформы. Лагеря закончились. Убываем домой. После загрузки моих САУ, шеф предложил мне возвращаться вместе с медпунктом. Своим ходом. Я ехал в салоне нашей "таблетки". Так получалось намного быстрее чем эшелоном.
*Чаплыжки-крышки от индивидуальных котелков. В них солдатам в полевых условиях выдают второе блюдо.
*варээмка-спец. машина для ремонта техники в полевых условиях. В ее салоне имеются специально предусмотренные крючки для подвешивания спальных гамаков.
*НП-наблюдательный пункт.
*РеАДн-реактивный дивизион.
Продолжение следует.