см.ФОТО: ПХД третьего дивизиона.
Вот наконец то и вечер. Морозец крепчает.
- Минус 25, - говорит Чесноков. Мы расселись у костра. Высокие сосны с подлеском. Полная луна на небе. Тишина, только потрескивает хворост и дубовые чурки, которые, оказывается, были заготовлены загодя. В сторонке лежат самодельные шампуры из толстой проволоки с уже с нанизанными на них, источающими блаженный аромат, большими кусками сочного мяса. Все присутствующие дружно сглатывают наворачивающуюся слюну.
-Может уже пора приступить, сколько можно их ждать? - торопит старшина седьмой батареи.
-Погоди чуток. Сейчас вот прогорят последние поленья и начнем, - отвечает не торопясь, распорядитель пиршества, старшина девятой батареи. Сидим вокруг костра, наслаждаемся идиллией зимнего вечера в сосновом бору. Наконец, каждый берет наугад доставшийся ему шампур и приступаем к поджариванию. Зашкварчало, капающее на раскаленные угли, сало. Раздались еще более аппетитные запахи. Странно , но никто к нам не подходит, не интересуется, чем это мы здесь занимаемся.
-Что, все за день так умаялись, что сразу по вырубались и дрыхнут? - задаю я риторический вопрос честной компании.
-Солдаты, да. А офицеры и прапора пьянствуют еще, кто, где, - ответил старшина восьмой батареи.
-А ты где спать собираешься? - спрашивает меня Чесноков.
-Да вон в уазике, на носилках попробую.
-Ну-ну, - отвечает Федя своим баритоном. - Боюсь я, что в этой консервной банке до утра не дотянешь.
- Так я оделся вроде хорошо, да плюс внутренний подогрев, - снова хлопаю я рукою по фляге.
-Ну, попробуй, хотя я сильно сомневаюсь, что там можно будет проспать всю ночь.
Но вот у меня уже вроде, как мясо готово! Принюхался Чесноков. Мы тоже начали приглядываться по всей метровой длине своих шампуров. Вроде как да. Все нанизанные кусочки покрылись аппетитной, румяной корочкой.
-Давай док, разливай! -прозвучала долгожданная команда. Соединили в кучу эмалированные солдатские кружки, и я разлил первую половину фляги. Чокнулись и залпом проглотили огненную жидкость.
-А-а-а-а.!!! - раздался истошный вопль старшины седьмой батареи. Сначала все подумали, что это такая реакция на проглоченный спирт, но он не унимался , а начал бегать, хватать снег и запихивать его горстями в рот, при этом махая нам и показывая жестами, чтобы не кусали мясо. Но у нас в самих жгло во рту от выпитого 96-ти градусного.
Наконец, он промычал нечленораздельно:
- ЭЭЭссенццция!!! -тыча пальцами в шампуры. Я тоже откусил маленький кусочек и, почувствовав резкий и жгучий привкус, выплюнул мясо. Рука сама потянулась к снегу, потому что пора уже было чем - то притушить жжение во рту и глотке от спирта. Все тоже снегом и хлебом зажевал спирт. Чесноков принюхался к остаткам жидкости в термосе, в котором замачивал мясо.
-Мужики, извините, но это точно уксусная эссенция. Я виноват, перепутал, -заблеял он извиняющимся тоном.
-Да, пооошёл ты, - все дружно запричитали мы.
"Тьфу на тебя, Федя, такой вечер испортил, козлина," - полагаю, подумали так все. Сунули шампуры с мясом в золу костра. Забросали снегом пепелище, и не солоно хлебавши, разбрелись кто куда.
Я, действительно, залез в салон санитарного УАЗа. На мне было теплое белье, шерстяные носки. Сверху - ватные брюки, свитер и бушлат. На ногах - валенки, на голове - шапка зимняя с откатанными ушами. В настоящее время после костра и спирта было даже жарко. На носилках лежали матрасы. Лег на носилки первого яруса, сверху накинул на себя еще один матрас. Уснул сразу. Просыпаюсь от того, что закоченел. Смотрю время. Прошло всего полтора часа, как я лег. Пытаюсь выпрямиться, ноги не разгибаются. Откидываю матрас на пол и сползаю вслед за ним.
На четвереньках , еле передвигая ноги в тазобедренных и коленных суставах, выползаю, нет, скорее выпадаю в дверной проем. Ползком по снегу делаю один круг вокруг машины. Становлюсь на ноги, бегаю вокруг УАЗика. Нарезал кругов пять. Что делать? Еще так далеко до утра. А где спит весь полк? Непонятно. Ищу какую - то галету в кармане, наливаю сам себе стопку. Выпил, стало вроде теплее. Загрыз галетой со снегом. Заползаю обратно на носилки. Уснул. Просыпаюсь ровно через час. Прежняя картина, но уже зуб на зуб не попадает.
"Что делать?" - думаю. Захлопываю дверцу машины и бреду в снегу по колени, наугад. Темно, хоть глаз выколи. Поле, ни машин ни палаток. Какие - то рвы, окопы. Стоп, а это что такое? Какая - то низенькая пирамидка. Подхожу
поближе, смотрю, какой - то брезент. Приподнимаю край его. Вижу, под брезентом светятся угольки кострища, и из под него потянуло таким благонадежным теплом. Становлюсь на карачки и пытаюсь пролезть внутрь, но вокруг сплошь людские тела. Ползком, прямо по туловищам спускаюсь до середины (как потом оказалось , огромной конусообразной воронки от снаряда). Расталкиваю ближних , протискиваюсь в образовавшуюся щель, и в очередной раз, засыпаю.
Просыпаюсь, как всегда рано. Так как по биоритму я ярко выраженный "жаворонок". Вот и сейчас смотрю на часы, пол шестого. Зола внизу воронки потухла окончательно. Снова по телам быстро поднимаюсь наверх и выползаю, как уж из норы наружу. Уже относительно светло. Я живой и почти не замерзший. Только руки-ноги затекли. Разминаюсь. Присматриваюсь к своему спасительному ночлегу. Оказывается, солдаты с вечера разожгли на дне воронки костер. Снова же как зонтиком накрыли воронку сверху лагерной палаткой, а сами улеглись в несколько рядов по кругу, при этом каждый очередной ряд лежал головами на животах верхнего ряда. И таких рядов до дна воронки было минимум три. Ничего подобного я раньше тоже не видел. Вот они, настоящие полевые условия, приближенные к боевым.
Сходил в лес. Посмотрел на пепелище вчерашнего, несостоявшегося пиршества. На остывших углях валялись обгоревшие шампуры. И пошел искать ПХД. Вот оно, родимое, пыхтит, кадит и греет. Я вроде уже как и при деле. Проверяю санитарное состояние и готовность завтрака.
-Чай готов? - спрашиваю у бойцов- поваров.
-А как же! Для вас, товарищ прапорщик, всегда готов! И чай и к чаю, -подает мне повар тарелку с рисовой кашей обильно, приправленной тушенкой. Перекусил, и сразу мир становится другим. По дороге к медпункту встретил Макарова, который бежал на ПХД.
-Ты куда? - спросил у него.
-Так бегу расписаться за завтрак. Или ты уже?
-Уже. Пошли обратно.
- Пошли, - соглашается он.
В пмп все еще дрыхнут. Вот теперь есть возможность спокойно умыться и побриться. Ну, ее к монаху, такую ночь. И такие шашлыки.
Продолжение следует.