Елена Эдуардовна – в силу опять же непредсказуемых обстоятельств судьбы, стала в моей трудовой
деятельности моим новым начальником. «Дело житейское» – как утверждал Карлсон. И смена начальников,
у большинства людей, бывает с разной, но, всё же, закономерной периодичностью, то тебе не нравится кто-то,
чаще, в силу подчинённости, не нравишься – ты. А бывает и так, начальник уходит на повышение,
а тебя, по понятным причинам, с собой не берёт. Но бывает и так, начальник «падает», а ты, как бы
«падать» ещё не готов. И случается расставание, такая житейская сермяжная правда.
А вот, чтобы начальник стал другом это, пожалуй, случай действительно редкий. Протянув мне руку помощи
в самый отчаянный период моей жизни, наши судьбы подчинённого и начальника, странным образом, переплелись,
связав нас на долги годы и производственными и дружескими отношениями. Мы стали чаше находить
точки соприкосновения, мы стали каким-то образом быть нужны друг другу и до какой-то степени полезны.
Елена Эдуардовна не одинокий человек, да и я, слава Богу, не сирота, но при этом мы стали находить
потребность в нашем общении и на работе и после работы. Я порой думаю над этим, с моей точки зрения,
феноменом в отношениях, но пока я думаю, наши отношения, продолжают быть. Я проработала под её руководством
7 лет, а с учётом сегодняшнего дня, мы 13 лет поддерживаем близкие отношения.
От многого, что случилось в моей судьбе и от случившейся редкостной метаморфозы отношений, я,
всё же, считаю себя счастливым человеком, потому что порой, одно моё присутствие может быть в
один миг не только нужным, но и приятным. Осознание этого факта мне очень дорого ещё и потому,
что оно до удивительного взаимно.
Переезд Елены Эдуардовны из Москвы в Киев был, для многих сотрудников и партнёров, полной
неожиданностью, в которую никто не мог поверить. Но для меня, её выбор и шаг, который она сделала,
был логически и душевно понятен, он был понятен потому, что закономерен для её сердца любящей матери.
Она уже не могла жить вдали от сына и его семьи. Это был её Исход, и я уверенна такой же
мудрый, как когда-то у Моисея. Есть в каждом человеке то, что он уже не может превозмочь.
Она устала от разделяющего их расстояния, и она переехала. А то, что Елена Эдуардовна скучала, по
Москве, по работе, по коллективу, который она не только нашла, но своим бесспорным талантом сплотила,
научила работать и уважать друг друга, это тоже было понятно. Столько лет успешной карьеры и
безумно трудной работы, в которой она состоялась, и которая ей была просто необходима по её умственным
возможностям и темпераменту. Такого отношения к коллективу я не встречала ни до, ни после. Мы
много работали, с нас был строгий спрос, но у нас всегда были праздники для всех, и с детьми
и с супругами. День рождения отмечались в ресторане по выбору именинника, а стол оплачивался
фирмой. На отдых и санаторное лечение мы имели дополнительные средства. Словом у нас редкая была работа,
и мы все это ценили, было ощущение, что мы это одно целое. И совершенно ясно, что об этом
невозможно было не скучать и ей и нам. Но человеку всегда необходимо время на то, чтобы справиться
с тем, что он для себя выбрал. Решиться на остановку в быстром ритме жизни. Даже если сделать это
и по собственному решению и в согласии с собой. Жить по-другому, всё равно надо поучиться, нужно
время на то, чтобы перестроиться забыть ритм, который правил тобой такое большое количество лет.
Мы перезванивались, а когда Елена Эдуардовна купила загородный дом, я ездила смотреть, а
на новоселье мы приехали почти все. И с размахом обмыли её новый дом и новую жизнь. Но однажды,
услышав её голос по телефону, я поняла, что надо ехать в Киев. Конечно, совсем нетрудно догадаться,
что я не кислородная подушка и тем более не Стена Плача, да и Елена Эдуардовна была не больна
в прямом смысле этого слова. Но есть в жизни такое состояние, как тоска необъяснимо-давящая, всё
внешне хорошо, а она нещадно давит. И я вдруг поняла, что это состояние, от Елены Эдуардовны,
передалось мне, и я уже не могла больше ни о чём думать, как только о том, что я еду в Киев
и без малейшего промедления, прям сейчас.
Вокзал, билеты, и я в поезде, и вот уже еду, и тут начинаю как-то отдалённо соображать, что
дальше Киева я дорогу знаю, что называется как Ванька Жуков – «На деревню дедушке. Константину Макаровичу».
И надо заметить, что меня, эти догадки, смущают совсем недолго, и я вновь радуюсь ощущению, как же
правильно я решила унять нашу ставшую общей тоску. А вот отсутствие правильного знания дороги меня
волновало, совсем в последнюю очередь, я верила – выход найдётся. Меня вдохновляла школьная память о
госпоже Простаковой, и как тут не воспользоваться глубокомысленным советом классики, что география-то
она и вовсе не нужна, коль на это извозчик есть. Теперь главная моя задача заключалась в том,
чтобы правильно его найти, именно в том месте, где о дальнейшей дороге я имела смутное представление.
Так, в общем-то, всё и произошло.
В Киеве на последней станции Метро нужного мне направления я вышла, и сразу нашла автомобильную
стоянку. Водителя я стала искать, по лицу. Как говорила моя замечательная мамочка, что когда на
базаре берёшь товар, в котором не смыслишь, ну допустим – мёд, надо выбирать по хозяину: чистый,
уважающий свой товар и обязательно добрый. Вот такой совет. И я увидела приятного, на мой взгляд,
водителя, подошла к нему и спросила, что может ли он, меня подвести и, получив одобрительный ответ,
я стала рассказывать, куда мне надо ехать. Он внимательно выслушал мой сбивчивый маршрут, который я
старалась очень подробно ему осветить, но вдруг забыла напрочь название конечного пункта, здесь моя
география дала сбой. Но мужчина попался добрый и терпеливый, он не только мне не отказал, а всячески
стал помогать, мне вспомнить, куда, же я всё-таки еду. Тут я подключила всю свою зрительную память
и красноречие, и стала описывать окрестности, которые я наблюдала проезжая их на машине в другие мои,
правда, официальные приезды, когда меня очень радушно встречали на вокзале у поезда, и везли до
загородного дома. Это не требовало от меня ни каких знаний и забот. И в этот раз, меня бы, без всякого
сомнения, очень радушно, комфортно встретили бы, но я решила, что так будет ярче и полезней
нам вместе выйти из засухи сердец.
Это может показаться странным, но мужчина, выбранный мной, оказался на редкость своим человеком и
от моего красноречивого повествования: про аллею, на которой надо свернуть, о крестах с рушниками
по обочинам дороги, село с церковью, а дальше ещё немного, и будет искомое мной место.
Вот это всё то, что я смогла предложить вместо названия пункта, куда мне надо попасть. Ориентиры,
даже я признаю, что невозможно оценить никаким другим термином как – Отвезите туда, не знаю куда.
Но, несмотря на это, мужчина мой лепет разобрал, понял, и мне говорит, что вам, наверно, надо
в Требухов. Да! И как же я обрадовалась, услышав, название места куда я, в общем-то, еду. Да, да!
Спасибо! Вот туда довезите меня, пожалуйста. Тут надо заметить, что мужчина прибывал уже в
лёгком недоумении от меня, поскольку я сказала, что после Требухова, я покажу куда дальше ехать,
он видно стал сильней сомневаться в моей вменяемости, но, всё, же поехал. И надо признаться,
что мы доехали.
И вот я успешно и самостоятельно доехала до дома, в котором поселился человек с тоской в сердце.
Мой визит с налётом внезапности вернул Елену Эдуардовну к воспоминанию о нашей стрессовой жизни.
Она уже порядком одуревшая от тишины и чистого воздуха, с моей помощью в один миг попала под
выхлопную трубу, на вечно шумящей, и стоящей в пробках Таганки, и её жизнь тут же встряхнулась.
Я от этого была счастлива, я радовалась, а когда Елена Эдуардовна окончательно поняла, что это
я свалилась на голову, стала такой трогательной, она была так обрадована, что превратилась из начальника
в растроганную девочку, у которой свершилось то, что она совсем не ожидала, не взирая, на своё умение
просчитывать ходы других людей. Я подарила ей миг радости, который она не сумела на этот раз просчитать,
она испытала моё бесшабашное умение делать быстро неординарные поступки быстрого реагирования.
Я, как «Городская сумасшедшая», привезла ей глоток московского воздуха, столичного ритма и себя шумливую.
Вот так один, почти, пустяковый миг, а позволяет жить, как-то веселей, позволяет понять, что-то
очень важное, что в размеренной и привычной суете жизни мы перестаём за собой и в себе наблюдать.
На новом месте жительства Елены Эдуардовны, я познакомилась чудесными людьми, находящимися с ней в родстве:
близком, отдалённом и просто в знакомстве. Для меня близость родства не имеет определяющего значения,
они все очень милые люди. Так сложилась судьба, что я уже давно представительница общества «Одиноких сердец»,
и мне было радостно и удивительно наблюдать, что там все по парам. В Киеве мне довелось увидеть
счастливое общество – дуэтных сердец. Семейные пары это вроде норма, но так уж случилось, что в моём
окружении это была уже редкость, но оказалось, что не всё так безнадёжно, и я встретила людей
из сообщества семейных пар, дружба, с которыми возникла совершенно естественным образом – дружишь,
как живёшь. Я счастлива, что такой круг людей, которых я могу назвать близкими, мне стал близок и
дорог и это, совершенно взаимное чувство.
Потом, с нарастанием наших с Еленой Эдуардовной отношений, которые уже давно вышли за грани служебных,
я познакомилась с её родителями. Они для меня с первого дня нашего знакомства стали людьми очень
уважаемыми, у них было неподдельное чувство любви к людям, радушное гостеприимство и хлебосольство.
Но один поступок этих людей по отношению ко мне непостижимым образом был поистине родственным и
редким даже для кровных уз. Можно подключать хоть сознание, хоть подсознание, но я не ищу, в этом
объяснений даже для самой себя, отчего у них возникло такое чувство ко мне, чужому человеку.
В жизни даже близкие люди, связанные родной кровью, бывают далеки от таких отношений и нет у них
между собой такой щедрости поступков. Это счастье, что я испытала в своей жизни такое, редкой пробы,
человеческое отношение, и в ответ на него, у меня хватило благодарного тепла.
* Фото сделано на работе, на нашей маленькой кухне, повод не помню, я, как всегда радостно улыбаюсь, еда исключительно прекрасна, хорошее вино и все рядом, о расставании не было даже предчувствия.