вспомнился один краткий, но богатый на открытия, период моей жизни. не знаю зачем я это все пишу.
8 лет назад, я приехала в чужой город, очень чужой. там не было никого по-настоящему близкого для меня, родственного или хотя бы доброжелательного, но все-таки я осталась там жить, или правильнее будет сказать "пыталась". не знаю почему, но сегодня весь вечер и ночь вспоминаю этот маленький обрывок прошлого и думаю о том, что быть чужой в чужом городе довольно сложно и травматично для психики. хоть это и звучит сопливо.
ну так вот, мне было 16лет и мне было сложно, да, паршиво и обидно. я не понимала почему люди проходящие рядом со мной и мимо меня счастливы, сыты и довольны в то время, как я не имела практически ничего кроме одежды, книг и плеера. я не понимала почему люди вокруг меня улыбаются, почему у них есть друзья, почему у них есть время на смех и отдых, но потом поняла. потому что у них есть деньги и дом в который они могут вернуться в любое время, потому что этот город принадлежит им, он для них родной и он дает им возможность любить себя.
я училась и жила в общаге, вкушая все прелести 'рабства' и полное отсутствие свободы, все время я была в гостях в этом чертовом городе, хоть мне иногда и казалось, что он уже почти подчинился мне. потом мне все надоело. надоели обязательства, надоела ненужная учеба, надоела жизнь в оковах социума, и я бросила все и решила найти работу чтобы стать менее зависимой от мамы, которая отдавала мне все. я бросила учиться и едва ли не бросила свою жизнь в пасть этого лживого и фальшивого города. как я была наивна. мне казалось, что все изменится к лучшему, но иллюзии постепенно разрушались, а вместе с ними и вера в себя.
работу я нашла, даже несколько. конечно же это были какие-нибудь дерьмовые должности. уже не помню точно, но кажется первое что я нашла было рекламное агенство. ну да, меня не сделали его директором. кому нужна 16-летняя наивная дура верящая в людей? да никому кроме себя самой. в общем, я раздавала листовки за 600 р.в день, пару раз в неделю. из общаги меня выперли само собой, и я ушла на квартиру к бредовой бабуле с синдромом Плюшкина, хотя ей я благодарна больше всего, она вошла в положение моего нищебродства и практически не брала с меня плату за проживание в своем питомнике тараканов и мокриц. Листовки..к черту листовки. Не помню как, но я нашла место где мне платили чуть больше и где мне нравилось работать. Фотографом в парке, я и еще кучка сомнительных подростков, бегали с Никонами по аллее, фотографировали людей насильно, а потом еще и заставляли купить фото за 200 рублей, было весело, честно. Так от меня еще никто не шарахался, как эти невольные жертвы объектива. А потом был день пограничника, ненавижу этот день до сих пор. Нас отправили вечером на набережную, чтобы мы перевыполнили план и наделали кучу фот неадыкватных у##ков и их баб, которые там отдыхали и запивали свои праздничные тосты водкой и дешевым шансоном. Ну, сказать что все прошло как никогда отвратительно, ничего не сказать. Я понимала, что эти люди неоднозначно отреагируют на наши призывы купить фото и действия, но одного моего понимания было мало, для того чтобы нас туда не засылали. В итоге, нас чуть не зарезали эти форменные люди. После этого я ушла и обратно не вернулась.А дальше, дальше был мой любимый голод, обнажающий все звериные инстинкты и эмоции. Но даже он не мог заставить меня отказаться от этого проклятого места, я считала, что еда не важнее внутреннего мира и музыки и на все деньги, которые мне иногда перепадали от мамы покупала книги, диски, шмотки и зеленый чай "Липтон", а уже на остатки еду, точнее лапшу быстрого приготовления и булочки. Но однажды, в моей жизни случился человек, который смог меня понять и накормить, он даже жарил мне картошку и обещал выбросить в окно, если я не стану серьезнее относиться к жизни, на тот момент он был единственным моим другом и тем кто заботился обо мне настолько, насколько мог, и за все это ничего не просил взамен. Наверное, это был единственный человек, который искренно относился ко мне и учил меня жить по правилам, без которых я бы скатилась в ничто и сторчалась где-нибудь в дурной компании. Он рассказал мне какие они, настоящии люди, люди которым плевать и научил обходить их стороной, хоть это и не всегда удавалось мне. А потом наши пути разошлись. Я осталась одна, но уже не такая наивная. Но все еще дура.
Не помню как, меня занесло в редакцию газеты, которая предложила мне место курьера, если по-русски, я просто таскала по тридцать кило газет в пакетах, и разбрасывала их по почтовым ящикам, не знаю, может они весили и меньше, но было тяжело, лето и жарко. Я помню, как доходя до первого подъезда в моем списке, я уже додыхала от жары, их было 26 и все, как специально были далеко друг от друга. Зато я знала все коды, которые открывали тяжелые железные двери старых домов. За одной такой дверью я увидела то, чего никогда не было и не будет в моей жизни. Я увидела семью, семью, жизнь которой мало чем омрачалась, судя по атмосфере, а там хз. Один раз в месяц мне нужно было оформлять подписку на эту газету и заходить в квартиры людей, чаще просто на порог. И вот, в тот день я зашла к ним. Дверь открыл довольно солидный дядя, и впустил меня. Честно говоря, я зашла и охринела. Комната в которую я попала, была больше всего моего дома, в котором я выросла, стены..полы, все такое дорогое и светлое и мальчик..мальчик лет трех катающийся на велосипеде по этой комнате, за ним бежала мама в теплой пижаме и с таким дробрым выражением лица, с таким теплом, что мне стало больно, где-то в глубине души, и захотелось достать ружье и убить их всех, потому что у них есть, чего мне всегда было мало, любовь, семья, уют и деньги, и нет того, чего в моей жизни было вагонами, нужды. Этой чертовой нужды практически во всем, этой сраной обязанности тащить себя за уши изо дня в день и прокладывать путь, который едва нащупывается. Я ненавидила их и в то же время умилялась тому, что они имеют.
А потом я пришла в другой дом и вошла в другую квартиру. В ней было все обычно, кроме одного. Пустоты. Пустоты, которая мне так знакома, которая пропитывает и обнажает все самые слабые места человека и давит на них изо всех сил. Ненавижу ее.
В этой квартире жила бабушка, у нее было что-то с ногами, она рассказала что никогда не спускается в подъезд за газетой потому что не может потом подняться и что газеты ей приносит соседка, за деньги. Не то чтобы я такая уж милосердная, но мне стало жаль ее и я стала заносить газеты ей домой, а она иногда приглашала меня войти и кормила, и, рассказывала, что у нее всегда есть что поесть, что ее сын почти не приходит к ней, а она ждет его каждый день и готовит еду, на случай если он забежит, но он не забегает. В общем, зато забегала я и съедала порции предназначенные ему. Была еще одна тетушка с ожогами, ей я тоже носила газеты домой. Она была одинокой, без детей и родственников, поила меня чаем с мандаринами и любила присесть на уши. Мне не хотелось слушать.
Через какое-то время я ушла оттуда, не помню как, помню только, что стала клеить афиши от агенства "Мамай и Ко" с призывами посетить чей-нибудь концерт, мне мало платили, зато давали бесплатные билеты на любые концерты музыкантов с фэйсами которых были афиши. Так и пару раз сходила на Би-2, Калинов Мост, Агату и еще на несколько сомнительных мероприятий, но эта работа нравился мне больше всего. Вместе со мной с афишами носились еще два человека, они были классными и веселыми, мы ходили по городу со свертками, валиком и ведерком клея) это было забавно, но в итоге за##ало.
Потом наступил новый период моей жизни, о котором я не хочу вспоминать.
Сейчас моя жизнь изменилась, наверное она стала лучше, и я изменилась вместе с ней. Но те чувства, то смятение, ненужность, слабость и брошенность на растерзание чужому городу, я не забуду никогда. Нет ничего хуже того, когда ты один и когда ты никому не нужен, чужой среди чужих людей, которые никогда не поймут твоих чувств. Самое страшное, что я помню, это непонятное кусающее чувство, когда я шла по улицам засыпающего города и смотрела вокруг, на дома, в окнах которых горел свет, за окнами которых жили люди, счастливые, несчастные, больные, но у них был свой дом, там, где у меня не было ничего кроме той дороги, по которой я шла в никуда.