Эюб Гияс
Последняя соната пианиста
Клавиши пианино обжигали ему пальцы. Он чувствовал, что подушечки пальцев уже покрылись волдырями, но оторваться от инструмента не мог.
- Ты долго будешь на нервы действовать?
- До самой смерти, - сказал он сквозь сжатые губы, мучаясь между сладостью музыки и обжигающей болью пальцев. Жена, недовольно покачав головой, ушла в другую комнату.
…Внутренности пианино пылали, боль от волдырей все возрастала, проникая ему в душу. От боли покраснели глаза, а веки, непроизвольно прикрывшись, превратились в щелочки.
- Ты в курсе, который час?
Он ничего не слышал.
- Эй, ты слышишь, я с тобой?
Он почувствовал на спине знакомую ладонь. Самую маленькую часть своего мозга он отвлек владелице знакомой ладони.
- В чем дело?
- Я говорю, ты в курсе, который час? – уже закричала жена.
- Ну и что, мне без разницы.
- Верно, тебе без разницы, а отвечать соседям приходится мне, ты позоришь меня… Другие мужчины…
- Хватит, ты мешаешь мне…
- Если постучат в дверь, я открывать не стану.
- В составе делегации отправляются в Женеву. Это неплохо, но я против полета на самолете. Сейчас стало модным угонять самолеты. В Берлине снег…Представляешь? В Баку гуляют… Который ты сказала час?
- Четвертый…
- Браво вам, ребята, гуляющие по Баку! Я сроду так не играл…
- Все…Мое терпение лопнуло…Я уже два раза за ночь просыпалась, а ты продолжаешь все барабанить. Сожгу я завтра этот проклятый инструмент.
- Не сможешь. Боже! Как я играю!
- Пальцы еще не болят?
-Не знаю…Знаю лишь то, что я сейчас маленький, одинокий, безжизненный островок в океане.
- Без меня?
- Не знаю.
- А что ты знаешь?
- Я ничего не зна…
- Я пошла спать по третьему разу. Устала, хватит. – Она громко хлопнула крышкой пианино. Он уже не чувствовал пальцев, они занемели от тупой боли. Жена ушла спать.
… Было темно. Нет, кажется, неподалеку что-то светилось. Это были отблески клавиш пианино, которые били ему в глаза. Боже, он никогда не играл так, как сегодня. Никогда! Кто-то аплодировал ему, кто-то бросал на сцену цветы, а он отвешивал поклоны. Играя, он шепотом напевал слова песни:
Похороните меня
В глубине моих грехов…
Часы пробили какое-то время. С улицы уже был слышен шум проезжающих машин. Он же играл. Волдыри на пальцах уже давно лопнули, при каждом соприкосновении с клавишами сукровица липла к ним. Комната уже наполнилась ярким светом. Ему было неведомо, откуда этот свет, хотя понимал, что он не имеет отношения к этому миру.
…Когда он учился в восьмом классе, Лейла была в десятом. Однажды он понял, что любит ее. Но и тогда же понял то, что любовь бессмысленна. Потому что Лейла была засватана за одного парня, который каждый день на «Жигулях» привозил ее в школу и отвозил домой после занятий. И, кажется, Лейла его любила.
Понял также то, что белый свет, окутавший комнату, это свет «Жигулей».
Зазвонил телефон, но он ничего не слышал. В комнату вошла сонная жена:
- Оглох что ли, возьми трубку…
Он на самом деле ничего не слышал.
- Да мама, это я …
…Когда ему было пять лет он, раскачивался на качелях во дворе. Раскачивался сильно. Каждый раз, взлетая вверх, ему казалось, что он достигает звезд. Вдруг одна из звезд сорвалась с места и покатилась вниз. Он оторвал ручонки от веревки и на лету поймал падающую звезду, положил ее на место. Очнулся на руках матери в больнице…
Ему подумалось: нет, белый свет в комнате, это свет падающей звезды.
…Ему не хватало всех клавиш пианино, и он начинал играть пальцами в воздухе. Но воздух издавал фальшивые звуки. Он весь взмок. Пот постепенно начинал заполнять всю комнату. В этом момент жена на парусной лодке подплыла к нему, бросила на плечо полотенце:
- Уже восемь, иди, умойся…
Он почувствовал, что очень большая змея пытается его задушить. Оторвав руки от клавиш, стал бороться со змеей. После долгих усилий ему удалось оторвать ее от шеи. Потом нырнул в воду, которая заполнила комнату, поплыл в сторону ванной, открыл воду и стал умываться.
Через полтора часа все соседи радовались тому, что этот сукин сын больше не будет беспокоить их по ночам. Радовалась этому и жена и, кажется, больше всех...
Перевод Али Саидова