На улице светит солнце. Возятся дети в песочнице. Тетя Наташа кричит на Кристину, чтобы та не посыпала песком Ксюшу, их маленького терьера - замена умершему Шейху. Тетя Маша гуляет с Марьяшей. Любвеобильный бульдог,как всегда, послушен каждому слову и жесту хозяйки. Все это расплывалось в глазах, потому что глаза полнились слезами.
Почему я плакала?
А я знаю?!
Возможно, злилась на себя. Возможно, злилась на них. Скорее всего, злилась на то, что мне так чертовски больно. Потому что плакать от боли я перестала еще лет в пять,а вот плакать от злости не перестану никогда. А становилось все больнее. Возможно, если бы кто-то сунулся тогда, схватил за плечо, дернул за руку или даже просто отвесил хороший подзатыльник,я бы успокоилась и послала все к черту, но этого не произошло. Вместо этого был звук, застегивающейся молнии и щелчки кнопок на куртке. От них было только больнее. Они отпечатывались в мозгу. Иглами входили под кожу.
Она уходила первой и сразу, потому что до этого сама же вновь полоснула лезвием по уже посветлевшему шраму. Что гнало ее? Черт знает. Я так и не поняла. И,наверное, так и не пойму.
Потом ушла другая. Тихо, без шума, почти не больно, только нежно,скользнув по открывшейся ране мокрым махровым полотенцем. "Пока, Катя". Ласковая, безмерно спокойная, но иногда абсолютно ничего не понимающая.
Третья хотела остаться до конца, но мне было слишком больно, что бы оставить ее. Я злилась, злилась на чертову боль, злилась на тот шрам, на месте которого вновь открытая рана. Третьей тоже пришлось уйти.
Я осталась одна. Облегчение? Оно не пришло. От тишины лучше не стало. Стало только хуже, больней, острей. захотелось вернуть эти звуки, застегивающихся молний, и щелчки кнопок на куртке. Но я была одна,в тишине. Почему-то не было грандиозной истерики, хотя очень хотелось. Не было у меня сил для этой истерики. Все мои силы исчезали благодаря воспоминаниям о щелчках кнопок на куртке и звуке, застегивающейся молнии. Этот вопрос, как она могла не понять, не почувствовать, не сообразить? Наверное, никогда не найдет ответа в моей голове. Иногда он будет напоминать о себе, как сейчас, бить меня по лицу и требовать искать на себя ответ, который я никогда не найду.
Я простила? Да, наверное, конечно же, да.
Все имеют право на ошибку, все оступаются на лестницах. Идеальных нет. К тому же, я отходчивая, терпеливая, могу мысленно дать себе по зубам и сжать эти самые зубы.
Мой личный наркотик - счастливые улыбки людей, которым я помогла хоть как-то, хоть чем-то.
Мой единственный страх - перестать когда-нибудь такой быть.
Я действительно простила? Нет,я не простила себя. Не простила за то, что позволила себе этот эксперимент со своей влюбленностью, который теперь надолго сломал мое 12 октября.
12 октября - день, когда дед 11 лет назад посадил меня в седло,как большую.
12 октября - день, когда я, 7 лет назад, познакомилась со своим Светло-серым дьяволом, которого больше никогда не увижу.
12 октября - день моего 15-летия, когда мое 12 октября рухнуло.
И черт его знает, поднимется оно или нет.