Все вокруг блестело и сверкало. Маленькая комнатка, казалось, была набита народом, хотя там находилось всего лишь пять девушек. Везде была косметика, заколки для волос, части нарядов, ленты. Девушки смеялись и перекрикивались. Мари старалась сделать все, что бы они услышали её.
«Леди проверьте ещё раз ваши наряды и пуанты. Я в вас верю, и надеюсь, что вы тоже будете верить в себя. Там ваши родители и они ждут блистательного выступления» - прокричала Мари, но ответа не было, девушки продолжали болтать и веселиться. Женщина вздохнула, встала, поправила платье и направилась в совсем незаметную соседнюю дверь. Там была такая же маленькая комнатка. И в ней находились ещё пять молодых девушек. Но здесь все было по-другому. Почти ни звука, кроме редкого шепотка между ними. Ничего не блестит. Не сверкает, не валяется. Здесь барышни уже были готовы, и Мари даже не к чему было придраться. Женщина улыбнулась и сказала: «Вы молодцы, уже готовы. Я знаю, вы не подведете меня. Вы начинайте. Я все прекрасно с вами повторила, главное не волнуйтесь» Место ответа она увидела лишь улыбки и неуверенные кивки.
Она уже шесть лет работала в доме благородных девиц. Их небольшой городок был четко разделен на два мира. Мир людей богатых и успешных, и мир людей которые обеспечивали счастливую жизнь этим богачам. Мама Марии была балериной, но её театр закрыли и их семья жила на доход отца девочки. Но вскоре он умер, и бедной женщине пришлось самой нести бремя ответственности за семью. Она устроилась в магазин продавцом и так до последних своих дней там проработала. Но она успела передать свои танцевальные навыки дочери. Каждый свой выходной она разучивала с девочкой па и пируэты. Мари обожала танцевать, восхищалась матерью и балеринами. Когда театр открыли снова она, как девушка из не очень благополучной семьи не смогла заниматься там и стать балериной этого театра. Но добрый хореограф Марк хорошо знал мать девочки и с удовольствием давал ей личные уроки. Итак, к 18 годам Мари умела танцевать ничуть не хуже других балерин, которые обучались этому профессионально. До этого она жила за счет материнской поддержки, но в один прекрасный день она узнала, что в театр требуется билетерша. Это была хоть какая-то работа, и она устроилась в свой любимый театр. Именно с этого момента Мари начала заглядывать на богатую сторону. Она обожала смотреть на зрителей театра, разодетых и надменных дам и господинов, которые с какой-то загадочной улыбкой наблюдали за тем, что творилось на сцене. Она слушала, о чем они говорят, и мечтала когда-нибудь быть одной из них. Смерть матери потрясла Марию. Просто одним утром бедняжка не проснулась. На Мари рухнуло тяжелое бремя забот о похоронах. Она была не в силах появляться в театре, а театр не в силах был терпеть девушку, которая не приходит на работу. И её уволили. Мари не знала куда податься. Она, конечно, окончила школу, но дальше у неё не было возможностей, и она, почему-то всегда надеялась на то, что умение танцевать спасет её. И вот когда девушка уже совсем отчаялась, по городу разнеслась прекрасная новость о том, что открывается дом благородных девиц и теперь все богатые люди могут рассчитывать на достойное обучение их дочерей. Соответственно все рабочие люди в городе понимали, что это может быть их новым местом работы. Туда ломанулись толпы народу. Но брали по каким-то исключительным качествам. Чем ты богаче, известнее в городе, чем чище твоя репутация, тем больше ты подходишь. Мария была наслышана о том, что лицей нуждается в учителе танцев и так же пришла туда. На это место претендовали ещё пять человек, и когда она пришла в кабинет к директору ей задали лишь один вопрос: « Почему ты?»
Его ей задал мужчина, Пол Уокер чуть старше неё, с какой-то заискивающей улыбке, в строгом, но явно большом ему костюме и с лицом человека который точно знает ответ на вопрос, почему он здесь находится. Мари не помнила, что она ему говорила, но когда лицей открылся, она была там учителем танцев.
Пять лет Мари занималась с юными леди танцами, но ей не хватало людей, чтобы давать большие концерты и соответственно совершенствовать девочек. И тогда ей пришла в голову идея, ради которой она была готова рисковать своим.
Девочки, которые жили в рабочей части города, часто заглядывали к ней, и она учила некоторые движения с ними. Они рассказывали ей свои мечты, делились своими желаниями стать такими же балеринами как она. И Мари очень захотелось приблизить эту мечту к реальности.
Она пошла к директору и попросила на свой страх и риск взять пять девочек к ним в труппу. Они бы приходили на занятия, а потом сразу же уходили домой. Уокер очень сомневался, он боялся за репутацию своего лицея. Он не думал, что богачи будут согласны, чтобы их дети танцевали с обычными рабочими детишками. Но Мари настаивала, уверяя, что это не принесет ущерба дому. Он обещался посоветоваться с родителями и на удивления те были не против, но только с условием, что их дети всегда будут на первом плане, что они не будут заниматься вместе и, что если будут жалобы, Мари будет ждать увольнение.
И вот на шестом году своей работы Мари осуществила мечту девушек и кончено же свою. Теперь они могли выступать, теперь они могли показать все, на что они способны.
Мария уже собиралась выйти из комнаты и направится на свое место в зале, как заметила, что одна девочка сидит в стороне от других.
«Лизи все хорошо? Ты хорошо себя чувствуешь? Ты выглядишь бледной»
«Ох мисс у меня все хорошо. Наверное, я просто волнуюсь» - ответила девушка.
«Лизи все будет замечательно. Я это точно знаю»
Из зала зазвучала торжественная музыка, Мари захлопала в ладоши, повторяя: «Готовьтесь, готовьтесь»
Девочки из бедных семей выступали всегда первые, что бы весь триумф доставался аристократкам в конце.
Мария быстро прошла к своему месту в первом ряду, вокруг неё сидели учителя, а сзади родители девушек. Свет в зале погас, тишина окутала зал. Полилась прекрасная музыка, девушки выплыли на сцену.
Легкие и плавные движения, приятное шуршание платьев, мерный стук пуант об пол. Все было идеально. Это было феерией чувств и красоты выложенной в танце. Но у людей на лицах не было написано удовлетворения, и Мари знала, что они ждут скорейшего выхода своих дочерей. Но так же она знала, какое приятное чувство испытывает каждая из этих девушек. Они знает, что на них смотрят, что они красивы и грациозны, что они настоящие балерины, не смотря ни какие либо рамки.
Все изменилось в одну секунду. Вот девушки уже готовы были закончить свою партию, и тут одна из них упала. Громко, так будто её подстрелили. Зал ахнул, танец остановился. Лицо директора выражало ужас, Мари же была уже на сцене. Она схватила упавшую девушку под руки и потащила её за кулисы, быстро шепча, что бы следующие девушки выходили на сцену. Те же стояли с открытыми ртами. Подруги же упавшей лишь заботливо наклонялись, пытаясь помочь Мари, и озабоченно перешептывались. Учительница же, передав ученицу молодому мужчине, работавшему за сценой, и попросив положить её в одной из комнат, громко крикнула:
«Быстро на сцену!»
Девушки закончили танец отлично, но у зрителей все-таки был осадок от того, что случилось. Мари до конца выступления сидела на своем месте внешне абсолютно спокойная, но в душе она вся разрывалась от переживаний. Как только концерт был закончен, директор схватил женщину за локоть и потащил за собой. Они шли по темным коридорам здания, Мари начало казаться, будто они двигаются по странному лабиринту, никогда ещё это место не казалось ей настолько чужим. Наконец они остановились перед маленькой дверью. Пол сдавил её плечо и начал шептать: « Ты должна все уладить, если она умрет или ей станет хуже, родители начнут задавать вопросы, а я не могу рисковать репутацией. У тебя два часа, что бы найти её родителей. Скорую помощь я вызвать не могу, это тоже привлечет внимания. Так что выкручивайся дорогая. Остальным я пока скажу, что эта девочка всего лишь переволновалась»
Мари вдруг стало безумно неприятно стоять рядом с этим человеком, она вынырнула из под его руки и вошла в комнату. Внутри никого не было, кроме маленькой девочки, скорчившейся на кровати. Она громко кашляла и хрипела. Женщине показалось, что ей тоже не хватает дыхания вместе с малышкой. Она наклонилась к ней и прошептала:
«Лизи за тобой сегодня кто-нибудь должен был прийти?»
Девочка отрицательно покачала головой. Это означало, что Марии придется ехать к ней домой, а потом возвращаться обратно. Это будет долгий путь. Она вышла из комнаты, оставив девчушку одну. Пол Уокер все ещё стоял в коридоре.
«Неужели нельзя прислать хотя бы медсестру?»
Мари хотелось облегчить страдания ребенка. Пол же становился все злее от этой ситуации.
«Хорошо, я позову. Но время пошло. Ты должна привезти её родителей, иначе будет хуже»
Женщина попыталась представить, что этот мужчина сможет сделать такого плохого с девочкой, но в голову ничего не приходило. Она кивнула ему, развернулась и помчалась по коридору.
До рабочего района можно было добраться лишь на автобусе, и если движение на дороге было не очень оживленное, это можно было сделать примерно за полчаса. Остановка была рядом, Мари быстро до нёё добралась, тут же подъехал автобус, и Мари показалось, что все складывается удачно. Они быстро доехали до места и, поблагодарив водителя, женщина выпорхнула на улицу.
Это место было наполнено унынием. Серые бетонные дома выстроились ровными рядами, и напоминали тучных великанов с померкшим взглядом, так как света не было ни в одном из окон. По улицам шныряли бродяги и голодные собаки. Иногда можно было увидеть детей, которые с палками наперевес и громким улюлюканьем куда-то бежали. Взрослых же на улице видеть вообще не приходилось, все были на работе. Пахло отходами, грязью и едой, и все вместе это создавала ужасный смрад. Когда-то Мари жила здесь, когда-то она так же бегала по улицам и ждала в темной комнатке свою маму. Шесть лет она сюда не возвращалась, и теперь у неё было ощущение, будто только зажившую рану вскрыли и кровь из нее хлынула с новой силой. Это место жаждало её поглотить. Она помчалась вдоль одинаковых домов в поисках нужного. Она знала, где живут все девочки, так как попросила их всех написать свои адреса. Но найти его было не так-то легко. На многих домах номера были стерты, некоторые дома вообще были пусты. Спросить было не у кого, и спустя 15 минут поисков Мари в отчаянии остановилась около маленького продуктового магазинчика. Она решительно в него вошла, и обратилась к девушке за прилавком. Та любезно согласилась помочь Мари, и сказала, что нужный ей дом находится совсем рядом. Женщина выскочила и помчалась в нужном направлении. Через пару минут она оказалось в необходимом ей месте. Дом был как все, но здесь наверху горел свет. Она поднялась на второй этаж и позвонила в дверь. Времени оставалось мало, и сердце Марии бешено колотилось. Долго никто не открывал, но когда девушка собралась ещё раз нажать кнопку замка, она приоткрылась. На пороге стояла маленькая девочка, она была одета в серое платье, на подоле которого можно была заметить несколько заплат, лицо было измазано в краске.
«Привет крошка. Я учительница Лизи, и мне нужна её мама или папа. Кто-нибудь есть дома?»
Малышка отрицательно покачала головой.
«Они на работе да? Послушай, как только кто-то вернется домой, скажи, что бы они ехали туда, где Лизи занимается танцами. Скажи что это очень важно»
Девочка кивнула и закрыла дверь.
Мари стало душно, неуютно. Она не помнила, как вернулась обратно. Когда она вернулась к той комнатке, где находилась Лизи, то увидела Пола. Казалось, будто за все это время он даже на сантиметр не сдвинулся. Только его лицо изменилось. Это было не злость и не озабоченность, скорее страх и замешательство.
-«Ты пришла без её родителей»
-«Они приедут за ней, как только смогут. Не делай из этого такую большую проблему. Что у тебя с лицом?»
-«Мари девочка умерла. Мне жаль»
Девушке показалось, что сердце её раздавили. Она совладала со слезами и воскликнула: «Не говори, что тебе жаль, это все, потому что ты не позволил вызвать врача. Боже ты вечно заботишься о своей репутации, ты эгоист. Этот ребенок умер из-за тебя!»
Он схватил ей за руку и со злостью ответил: «Не смей меня ни в чем обвинять. Родители итак будут спрашивать, что произошло, и ты должна сейчас думать только о том, как бы мы все не потеряли работу. А девчонку должны забрать как можно скорее. Я буду ждать только до утра. Неизвестно от чего она умерла, мы не можем подвергать риску других детей»
Он отпустил её руку и ушел, ни разу не оглянувшись.
Мари подошла к двери, руки у неё дрожали, она не могла повернуть ручку. Наконец собравшись с духом, она сделала это, она вошла внутрь. Сначала могло бы показаться, что Лизи просто уснула. Но потом, присмотревшись можно было заметить, что лицо её приобрело синеватый оттенок. Мари обняла саму себя и заплакала. Ей очень хотелось кого-нибудь обвинить в смерти этого ребенка, но не знала кого именно. Она наклонилась к девочке и прошептала «Прости нас».
Женщина всю ночь просидела в холле на большем кожаном диване. Как только она закрывала глаза, ей тут же виделась Лизи, поэтому она не могла уснуть. И только ранним утром она смогла задремать. Но её почти сразу же разбудили шаги. В здание ворвалась женщина в черном потрепанном платье, на голове у неё был платок грязно-желтого цвета, за ней шел мужчина в грязной рабочей форме. У женщины тряслись руки, и в глазах был страх, мужчина все время ей что-то говорил, казалось, подбадривал. Они оба совершенно не вписывались в обстановку этого места. Они казались слишком маленькими, слишком убогими по сравнению с холлом увешенным картинами, уставленным дорогой мебелью.
Увидев Мари, мать бросилась к ней с вопросами: « Где моя девочка? Как она? Мы можем её забрать»
Как тяжело подбирать слова, которыми ты должен сообщить родным, что их близкого человека больше нет. Ведь что бы ты ни сказал уже ничего не изменить, не вернуть. Мари старалась не смотреть в глаза родителям девочки и говорить как можно тише, но ей показалось, что её слова прогремели как гром: «Мне очень жаль, Лизи больше нет» Она хотела добавить вы не успели, но потом подумала, что это своего рода знак того что родители виноваты что были на работе. А они не виноваты. Виновата власть, виноват Уокер.
Женщина начала медленно падать, но мужчина её подхватил. Она повторяла: «Нет, нет, не может быть. Зачем вы врете мне? Зачем?» Отец подошел к Мари, и на секунду ей показалось, будто сейчас он её ударит, и ей даже показалось, что это то, что ей нужно. Но он лишь спросил взглядом куда идти, что бы забрать Лизи. Она кивнула в сторону темного и, кажется бесконечного коридора. Женщина поплелась с ним, что-то бормоча себе под нос.
Дети не должны умирать раньше своих родителей, это аномалия. И человеческий мозг не может воспринять это сразу, это не укладывается в голове. И наверное проходит много времени, до того момента как человек понимает, что это правда. Но слез уже нет, лишь тяжесть и чувства вины за то, что твой ребенок умер, а ты остался, вот, что остается несчастным родителям.
Муж и жена выходили из коридора, а Мари провожала их взглядом. Мужчина бережно нес свое дитя на руках, женщина семенила сзади него, подтыкая тонкий плед и поправляя волосы девочки. Они не могут признать это сейчас, и вряд ли есть сроки для конца их горя.
Мари с тяжелыми мыслями пошла в свою комнату, села там, на кровать и зарыдала. И так со слезами на глазах и уснула.
Проснувшись на следующее утро, переодевшись в черное, Мари отправилась к Уокеру. В её голове уже была четко составлена речь, которая бы призывала продолжать занятия с девочками из рабочего района. Но войдя в кабинет директора, все слова забылись. На черном кожаном диване, поставленном у стены, сидели три роскошных женщины. Идеальные прически, безупречный макияж и дорогая одежда, все в них кричало о том, что они богаты, успешны и счастливы. Но лица у них были нахмурены. Взглянув на Уокера, по спине Мари пробежали мурашки. Руки его были сложены на столе, из-за чего он выглядел провинившимся школьником, лицо осунувшееся, зубы стиснуты, казалось, будто директора сейчас разорвет от напряжения. Мари не успела ещё войти, как ей уже захотелось выйти из этой комнаты.
«О, Мари как хорошо, что ты зашла! Это мамы наших воспитанниц, они вчера были на нашем концерте» - сказал Уокер, слегка запнувшись на последнем слове.
Женщина с черными волосами и таким же черным платье чуть привстала и протянула руку Мари: «Я мисс Лайт, мама Эмили Лайт. Нам приятно лично с вами познакомится. Вчера наши девочки блистали и все благодаря вашим стараньям»
Мари несмело пожала руку мисс Лайт. Женщина присела обратно на диван. Повисло неловкое молчание, и пока оно длилось, присутствующие старались не смотреть друг на друга. Ситуацию в свои руки решила взять другая дама, сидевшая ближе всех к мистеру Уокеру.
«Я мисс Пинк. Мы с мисс Лайт и мисс Кэрролл возглавляем родительский комитет. Мы знаем, как много вы вложили в девочек, и не только в наших. Ваша идея сблизить наших детей и детей рабочего класса была новой, пугающей, но все же результативной. Но, к сожалению, вам придется прекратить заниматься с этими детьми»
Эту речь женщина отчеканила так легко и без каких-либо эмоций, будто бы готовилась сказать это уже давно.
Сначала Мари растерялась, попыталась найти поддержку в лице директора, но видя, что она один на один с этими дамами в непроницаемых масках безразличия, начала говорить.
«Вы не можете так! Чем это обосновано? Этим девчушкам сейчас как никогда нужны эти занятия. Они потеряли друга, и танцы единственное, что будет их снова возвращать к веселой и полной жизни!»
«Дорогая вы, что не знайте? Вчера в рабочем районе умерло ещё три человека, двое из которых дети. Какая-то зараза поселилась среди этого грязного сброда и конечно это не удивительно, но мы должны ограничить все контакты с ними. Пусть продолжают работать, делать свои дела, но приближаться к нам и нашим детям мы не позволим» - вставила свое жесткое слово мисс Кэрролл. И пресекая любые возражения, все три женщина одновременно встали, прошли мимо Мари, даже не взглянув на неё, и вышли. Только последняя мисс Пинк, обернулась и сказала Уокеру: «В ваших интересах на этот раз не ошибиться. Вы не незаменимы» Дверь медленно закрылась за ней. Мари стало дурно, хотелось что-то говорить, кричать, доказывать, но не кому было. Она смотрела на Пола, который уткнулся глазами в свои руки, и понимала, что он так же как и она сломлен и раздавлен этими тремя женщинами. Поэтому девушка просто развернулась и ушла. Она бродила по зданию кажется, бесконечно долго, но на самом деле прошло довольно мало времени.
Пришел час её занятий. Она вошла в просторный и светлый балетный зал и увидела, что все девочки уже готовы.
«Разминайтесь, пожалуйста, самостоятельно» - сухо сказала она. Все девушки медленно разбрелись по залу, и начали растягиваться. А Мария начала изучать их лица. Она всегда любила это делать, оценивать и читать мысли по лицам. Сейчас она думала о том, что этих девочек ничего не коснулось, они ничего не заметили, чья то смерть, для них пустяк, если это не смерть кого-то из высшего общества. Мари думала об их будущем, какими они станут, насколько они будут похожи на своих матерей. «Они будут их точными копиями» - промелькнуло в голове у учительницы. Она провела занятие очень вяло, почти не разговаривала, и закончила на 15 минут раньше.
Так проходили дни, с Мари что-то происходило, ей было тяжело говорить, казалось, что она больна. Но на самом деле это был отзыв на то, что происходило в городе. В рабочем районе появлялись все новые погибшие от неизвестной болезни, газеты, предназначающиеся для элиты, трубили о том, что нужно срочно изолировать рабочий район. Врачей там не хватало, а врачи из богатого района отказывались делать анализы под предлогом проникновения заразы. Мари укоротила занятия, все больше времени проводила одна.
В один из таких дней к ней в комнату постучалась одна из уборщиц и сказала: «Мисс там внизу вас ждет девочка. Если честно по ней сразу видно, откуда она, и ей нельзя здесь быть, так что простите, но я попросила её остаться на улице»
Мари кивнула, и уборщица ушла.
«Все боятся за свою работу, кроме меня» - подумала Мари, идя в парк при гимназии. Там на одной из скамеек ждала одна из её бывших учениц.
«Малышка как ты оказалась здесь?»
Девчушку звали Джулия. Она выглядела болезненно и устало. Девочкам из бедного района всегда было тяжело находиться здесь, их подавляла окружающая роскошь и богатство, вот и сейчас Джулия сидела, чуть сгорбившись, слегка опустив голову, и старалась не смотреть по сторонам на красивейшие статуи и яркие экзотические цветы в саду, будто они могли исчезнуть, как только её взгляд их коснется.
«Я добралась на велосипеде брата. Хотела узнать как у вас дела» - скромно сказала Джулия.
«Все в порядке -, спокойно соврала Мари,- только за этим ты приехала сюда?»
«На самом деле нет. Мы хотим продолжить занятия, не знаю как это можно осуществить, но мы нуждаемся в этом. Школы в районе работают с перебоями, мы часто сидим дома, все в напряжении, почти не общаемся ни с кем, иногда наше общение пресекают взрослые. У одной из девочек, вы помните её, Сары, заболела мама, мы не видели ее, кажется вечность, но её мама выкарабкалась, но с Сарой теперь запрещено общаться. Мы в отчаянии, нам нужна поддержка»- Джулии заплакала горькими взрослыми слезами.
Мари не раздумывая, прижала к себе девчушку. От неё пахло копотью, медикаментами и чем-то сладким, что опознать Мари не удалось. Она не могла оставаться равнодушной, эти дети нуждались в ней, а она нуждалась в них.
«Я придумаю что-то, мне нужно время. Я готова на риск, но вы должны найти помещение, там, где проходит мало людей и сравнительно тихо»
«Сейчас у нас люди почти не ходят по улицам, так что это будет не сложно»
«Тогда на следующей неделе я приеду к тебе домой, пусть все девочки ждут меня там»
Джулии кивнула. Мари снова обняла девочку, и они разошлись.
Всю неделю Мари согревала мысль о том, что она снова сможет получать удовольствие от танцев. Через неделю, в свои выходной, Мари ни кому не сообщая, куда она отправляется, поехала в рабочую часть города. Это место изменилось с тех дней, когда она приезжала сюда к родителям Лизи. Мусор с улиц на удивление был убран, ни собак, ни бродяг нигде не шныряло, детей и подавно не было видно. На витринах многих магазинов висели вывески: «Закрыто на карантин». Дом Джулии находился рядом с домом Лизи. Дорогу Мари смутно помнила, и нашла место минут через 10. Квартира располагалась на первом этаже, женщина позвонила в дверь и прислушалась к тишине. Потом она услышала шепот, который становился громче и громче и наконец, дверь открыла Джулия. Она улыбалась, светилась:
«Вы пришли!! Мы так рады!»
Мари не успела ничего ответить, как на неё набросились с объятиями тощенькие девушки, их руки обвивали её шею, талию, кто-то чмокнул её в щеку. И только через несколько долгих минут нежности Мари смогла, наконец, рассмотреть своих учениц. Все они выглядели бледными и голодными, они казались очень взрослыми, одеты были в темные одежды, среди всех Мари смогла увидеть Сару, удивительно, как она смогла прийти сюда. Девочки накинули свои потрепанные пальтишки, и повели Мари в нужное место. Здание, в которое ее привели, располагалось на главной улице рабочего района. Но от главной улицы оно было тщательно скрыто домами богатых рабочих. Даже здесь все люди делились по доходу, который они получали. Джулия рассказала немного Мари про это здание: «Когда-то давно, когда в рабочий район еще приезжали богатые ради настоящих развлечений и веселья здесь был открыт танцевальный зал. Им владела пожилая леди, она вышла замуж за рабочего и не хотела расставаться с роскошью и настоящим элитным обществом. К ней приезжали самые известные люди города. Но потом все это приелось, богатые стали открывать такие же залы и на своей стороне и она обанкротилась. Затем у неё умер муж, и она продала местному управлению здание. Больше о ней ничего не было слышно. Здесь теперь проводят на праздники танцы, но народу всегда мало. Людям совсем не до веселья. Но ходят легенды, что она иногда сюда приходит, та леди. Здесь есть пианино, и ночью люди слышали музыку»
«Это все легенды» - вставила Сара.
«Неважно. Место просто идеальное. Я вспомнила о нем случайно. Просто Лизи очень любила эту историю, и даже говорила, что видела эту леди. И, вспоминая Лизи, я вспомнила и это»
«Место и правда очень хорошее Джулия. Думаю, мы можем начать сегодня, вы готовы?»
Девочки дружно закивали, у Джулии откуда-то оказался ключ, но она не захотела рассказывать откуда.
Посреди зала и стояло элегантное черное пианино. Папка с нотами лежала сверху. По углам стояли стулья и пару столов. Кое где валялись газеты, тут же рядом с пианино лежала чья та забытая в диком танце пара туфель. Ощущение было, будто прям сейчас сюда ворвутся ярко одетые, надушенные и пьяные люди и начнут свои танец ночи. Но место этого была лишь пустота и звук сломанной форточки хлопающей на ветру.
«Думаю стоит убраться хоть чуть чуть. Надеюсь здесь есть кладовка с инструментами» - сказала Мари.
Каждый занялся свои делом: кто-то мел полы старыми метлами, из которых уже выпала почти вся щетина, кто-то сдвигал столы и стулья в один угол для увеличения пространства, кто-то протирал пыль на вещах, которые были целы. В итоге это место стало выглядеть уютнее, чем раньше. Последним штрихом было то, что девочки повесили на гвоздь в стене ту самую пару туфель. На этом была поставлена точка в трудной работе по благоустройству этого места.
Девочки и не заметили, как пролетел день, а начать танцевать они так и не успели.
«Соберемся на следующей неделе, просто запри это место на ключ Джулия» - попросила Мари. Все начали расходиться, девочки в одну сторону, Мари в другую. Она вышла к остановке. Чувствовала себя женщина уставшей, но что-то приятное теплилось в груди. Ей казалось, что она не просто убрала старый танцевальный зал, а совершила подвиг для всего мира.
В дверях гимназии её встретил хмурый взгляд сторожа. Господин Пламбер гордился своей работой и был очень строг к любым видам нарушений. Мари могло очень сильно достаться за опоздание, но от этого она почувствовала себя ещё лучше. Молодое озорство вспыхнула в ней, и, проходя мимо сторожа, она тихонько хихикнула, на что Пламбер начал что-то бурчать себе под нос.
Этой ночью Мари спала без снов о Лизи, так как будто та успокоилась и дала, наконец, женщине двигаться дальше.
Время летело, прошло два месяца, как Мари тайно встречалась со своими ученицами. Ей казалось, что ничего не заметно, что никто не догадается даже подумать о её похождениях. Она наплела одной из уборщиц про поклонника и надеялась, что та распространит этот слух по всей гимназии.
Но среди благородных девиц шли другие слухи, и сеяла их дочь мисс Пинк Алисия. В тот вечер Мари снова не было в гимназии, а три юные балерины собрались в комнате одной из них.
«Говорю же вам нет у неё никакого поклонника. Не выглядит она влюбленной!» - яростно утверждала Алисия.
«А может он из рабочего района? Или он болен? Болезнь не проходит, люди умирают, может её любимый смертельно больной? Это было бы так романтично» - драматично ахала другая девочка-Луиза.
«Это не романтично, а глупо, если правда! Она рискует этим местом, и нами. Это ниже её достоинства, общаться с такими как они. Если это так, то я хочу чтобы ее выгнали отсюда. Наши занятия проходят скучно, она совершенно не старается, я думаю пора сказать об этом моей маме»
«Нет Алисия, нам лучше сначала все узнать, а если нам не в чем её обвинять? Мы лишимся хорошего учителя»- сказала третья участница разговора Дейзи
«Ты предлагаешь проследить за ней? Это так в духе настоящего детектива!» - воскликнула Луиза.
«А если придется ехать в бедный район? В этот рассадник заразы, мы не можем поступать так безрассудно!» - возмущенно сказала Алисия.
«Ну, тогда можешь у нее лично все спросить, или перестать ворчать Алисия» - грубо ответила Дейзи, поднялась и гордо вышла из комнаты. Алисия на минуту замерла, обдумывая все варианты их возможных действий, а потом неожиданно выскочила из комнаты и побежала за Дейзи. Догнав ее, она взяла ее за руку, улыбнулась и произнесла: «Значит будем шпионками!»
Все было тщательно продумано. День был воскресный, что бы девочек могли выпустить, так же был придуман идеальный повод для прогулки - поиск подарка мистеру Уокеру на день рождение. Девочки гордо заявили матерям, что раз они выпускницы, то подарок желают купить сами. Каждая получила определенную сумму, которую они и собирались подарить директору, сославшись в будущем, что не смогли найти стоящий презент. Одежда подбиралась тоже с особым вниманием. Они не могли пойти в своих обычных платьях, поэтому достали из шкафов те, в которых посещали церковь. Сверху каждая надела черную накидку, которая шла в комплекте с церковным нарядом. В назначенный день они собрались на диванчике в холле. Ровно в полдень, ярко одетая и светящаяся улыбкой Мари появилась перед ними.
«Девочки вы кого-то ждете?» - вежливо спросила она.
Эта часть плана тоже была обдумана. Опасаясь, что Луиза начнет привычно хихикать и выдаст все их тайны, они нашли простой выход из ситуации - попросили ее прийти на 5 минут позже.
«Да, мы ждем Луизу, что бы отправится в город за покупками»- ответила Алисия.
Учительница тактично кивнула, и направилась к выходу, без лишних слов и вопросов.
«Пфф даже ничего не ответила нам, она абсолютно не интересуется нами» - возмутилась дочь мисс Пинк.
Как только дверь за Мари закрылась, в холл впорхнула Луиза. Волосы у нее были уложены в красивую прическу, а в руках была милая шляпка.
«Луиза, зачем ты взяла шляпку? Это же привлечет внимание к нам» - спросила девочку Дейзи.
«Вы думаете, они там шляпок не носят? Вы заблуждаетесь! Я уверенна красота даже среди горя идет впереди других»- гордо ответила Луиза.
Подруги удрученно вздохнули, но отговаривать сентиментальную душу группы не было смысла.
«Теряем время, мы не должны потерять ее из виду!» - воскликнула Алисия, и они дружно направились к двери. Стоило их только переступить порог здания, как из неоткуда возник Пламбер.
«Юные леди не забудьте, что вы должны вернуться до шести» - пробурчал он и пошаркал в свою сторожку.
Девушки дружно выдохнули, так как на минуту им показалось, что их план будет разрушен. Как только сторож скрылся из виду, они припустили бегом за удаляющимся фиолетовым платьем учительницы. Они незаметно следовали за ней до самой автобусной остановке, а потом снова столкнулись с проблемой. Девушки не могли в открытую ехать с Мари в одном автобусе, так что им был нужен свой транспорт. Несколько потрепанных авто стояли у обочины, но поездка в них выглядела рискованным приключением. Девушки колебались несколько минут, пока не увидели приближающийся автобус. Проблему с транспортом нужно было решить не медля. Алисия решительно вздохнула и повела процессию к самому чистому авто. Водителем был небритый средних лет мужчина от вида которого у каждой девочки что-то съежилось внутри. Но тут себя неожиданным образом проявила Луиза.
Она включила всю свою театральность, приосанилась и взрослым тоном обратилась к водителю: «Нам нужно, что бы отвезли нас до конечной остановки этого автобуса, причем не отставая и не обгоняя его. Мы хорошо заплатим»
Мужчина прищурил один глаз, потом хмыкнул и сказал: «Я бы поинтересовался, зачем таким юным и респектабельным особам отправляться в рабочий район, но это не мое дело. Мое дело - деньги. Только попробуйте мне не заплатить, и разговор будет другим. А пока садитесь леди»
Он жестом пригласил девушек садится, те неуверенно переглянулись между собой, но все же сели в машину. Водитель строго выполнил указания, и остановился тогда, когда остановился и автобус на остановке. Девушкам пришлось отдать почти все свои деньги, так что они понимали, что обратно им придется воспользоваться менее роскошным видом транспорта. Они еле успели за удалившимся за углом платьем Мари. Девушки плутали по закоулкам, пока фигура учительница не привела их в закрытый домами закуток. Им было не уютно здесь находится, Луиза отметила, что на улицах ни души, а в добавок место куда пришла Мария находилась рядом с кучей заброшенных магазинов. Пустые витрины глазели на девушек как будто с укором, пытаясь прогнать их из этого мрачного мира. Девушки постояли несколько минут не далеко от здания, куда зашла Мари. Луиза заметно воодушевилась, ожидая удивительной развязки, Алисия просто хотела знать правду, Дейзи же просто хотела оправдать учительницу. И тут они услышали музыку, безумно им знакомую. Первый шаг на удивление сделала Дейзи, как будто притянутая звуками, доносившимися из помещения. Окна были неплотно занавешены, поэтому каждая девушка смогла, прижавшись к стеклу увидеть, что происходило внутри. А там творилась танцевальная магия. Уже два месяца Мари учила свою вторую группу новым и интересным па, придумывала номер, пыталась обставить зал поуютнее, и даже задумала устроить выступление перед местными жителями. Болезнь не отступала, но Мари верила в силу искусства. Но таким грандиозным планам сложно сбыться, и все было лишь на стадии идей. Но тренировались девочки усиленно, ведь для них эти занятия были единственным, что отвлекало их от беды. И именно это и увидели юные дамы из гимназии для девушек. Через несколько долгих минут наблюдения Алисия отпрянула от окна, как-то неловко поправила юбку и развернулась в сторону выхода с этой улицы. Дейзи с отстраненным лицом сделала тоже самое. Лишь Луиза несколько секунд еще медлила, обдумывая все увиденное. Затем побежала догонять подруг.
Они отправились тем же путем назад к остановке, деньги у них были только на общественный транспорт. Там они купили три билета в маленькой потрепанной будочке и через 20 минут уже ехали домой. Они не сказали ни слова друг другу до самой гимназии. Добравшись до места, каждая отправилась в свою комнату.
Алисия чувствовала злость. Она была гордым человеком и сейчас чувствовала, как ей нанесли подлый удар. «Предательница ли учительница? Или она делает доброе дело? Но ведь она подвергает их опасности! И стала хуже заниматься с ними! Почему все так поменялось?»- эти мысли наполняли милую головку девушку.
Прозвенел гонг к ужину, девочки сели рядом, по-прежнему не обсуждая случившееся. Они старались непринужденно болтать на отвлеченные темы. Тут они неожиданно увидели Мари, которая давно уже не приходила на общий ужин. Она улыбалась и со всеми здоровалась. Сев за учительский стол, она словила взгляд Алисии на себе и приветливо ей улыбнулась.
«Нужно поговорить. В моей комнате после отбоя!» - грубо сказала подругам Алисия и резко встала, так что стул загремел на всю столовую, и вышла.
Освещение в комнате было приглушенным, на одной кровати сидели три девочки. Их лица были угрюмы, движения рассеянны. Алисия не сразу начала говорить, сначала она выдержала паузу, а потом начала: «Нам нужен план действий, просто так эту ситуацию оставить нельзя. Я предлагаю вызвать Мари на открытый разговор, решим все дипломатично»
Девочки не стали спорить с подругой, хотя им и казалось, что делать тут вовсе ничего не надо, так как их учительница взрослая и сама за себя должна решать.
Следующим утром урок танцев был назначен по расписанию на середину дня, до этого же Мари сидела в библиотеке и читала книгу. Когда же она, наконец, собралась отправиться в танцевальный зал перед ней оказались три ее ученицы - Луиза, Дейзи и Алисия. У первых двух лица были пунцовые, будто они чего-то стыдились, Алисия же выглядела напряженной и какой-то злой.
«Все в порядке?» - встревожено спросила Мари.
Роль лидера, конечно же, на себя взяла Алисия и она же и ответила: «У нас к вам серьезный разговор»
«А это не может подождать? Может после занятий? После ужина?»- Мари не понравился тон ученицы, и она попыталась взять ситуацию под свой контроль. Но Алисия не собиралась сдавать позиции.
«Нет, это срочно. В ваших интересах нас выслушать»
«Я слышу только тебя Алисия, и скажу, что ты позволяешь себе большее, чем должна позволять ученица такого заведения. Девочки, почему вы молчите?» Девочки переглянулись, покраснели еще больше, и наконец, Дейзи выдавила: «Мы согласны с Алисией»
Мари разочарованно на них поглядела, потом окинула взглядом Алисию и села в кресло.
«Что же вам нужно обсудить такого срочного, да еще и в такой грубой форме»
«Мы знаем, куда вы ездите при каждой удобной возможности!» - сходу бросила в лицо учительницы Алисия и как истинный победитель подняла гордо голову.
Мари сжала руками подлокотники кресла, так что костяшки побелели и напряженно ответила: «И что же? Это не ваше дело, я делаю это в свое свободное время»
«Да но наши занятия вы ведете рассеяно, заканчиваем мы теперь раньше, да и что говорить, вы подвергайте всех жителей этого дома опасной неизвестной заразе!» - Алисия в конце перешла на крик.
Мари встала, подошла в ученице вплотную, та слегка отклонилась, но шагу назад не сделала.
«Ты жуткая эгоистка, тебя окружают эгоисты, мир, в котором ты живешь, эгоистичен, когда-нибудь он вытолкнет тебя из зоны комфорта и некому будет подать тебе руку, ведь все буду подобны тебе. Эти девочки, так же как и ты, заслужили право учиться. Их родители обслуживают вас, мерзких девчонок, которые думают только о себе и не знают, как тяжело порой получить право на что-то. Мне противно учить вас, а они приносят мне радость. Они умеют благодарить и делится. И я лучше буду с ними среди заразы физической, чем с вами среди заразы которую не выкорчевать ничем»
Закончив, Мари вышла из библиотеки, оставив девочек одних. Дейзи и Луиза переглянулись, потом Луиза сказала: «Зря мы так Алисия, ты была слишком груба. Теперь неизвестно что будет»
«Ничего не будет!!! Я надеюсь, что она уйдет, а если нет, я это устрою!» - Алисия кричала, слезы злости застилали ей глаза.
В этот же вечер Мари направилась в кабинет к Полу Уокеру, речи она не придумала, но она знала, что слова сами придут, когда она снова вспомнит лицо Алисии Пинк. У двери она выдохнула, пытаясь прогнать с лица гримасу злости, и постучалась. Изнутри послышался кашель и негромкое: «Входите»
Так Мария и сделала. Подошла к столу и тихо сказала: «Я ухожу»
«Простите, не понял?»- Пол выглядел бледной тенью прежнего грозного директора. На секунду Мари привиделся не это мужчина, а какой-то молодой юнец. Но она встряхнула головой, и все вернулось на место.
«Я увольняюсь сэр. Я больше не могу работать здесь»
Пол уставился грустными глазами на нее. Мари взмолилась, чтобы он не просил ее остаться.
«Знаете Мари кем я был до того как оказался здесь? Я чистил обувь на главной улице. Я каждый день видел не лица, а сверкающую дорогую обувь. Но я всегда знал, что сверкает она только благодаря мне. Поэтому когда это место было построено, и они искали директора, я пришел и соврал им. Они раскусили меня конечно, но из-за моей уверенности взяли на маленький срок. Я знал, что смогу остаться только, если стану таким как они. Жестоким и холодным. И я стал. А сейчас все разваливается, я делаю все, чтобы это место процветало, но я уже стар и моя сущность проступает. Скоро здесь будет сидеть другой молодой человек, и кто знает, какая у него будет душа. Но я буду рад освободиться. Поэтому я вас не держу, бегите отсюда и подальше. Такие как вы ничего не смогут сделать с этими детьми. Они живут в другом мире. Так что между вами глухая стена»
Мари, молча, кивнула и направилась к двери и тут Пол сказал: «Желаю вам счастья Мари»
«И вам того же, Пол»
Она решила уйти сегодня же. Эти стены давили. Она собрала свои немногочисленные вещи. На улице шел дождь. Прощаться было не с кем. Она вышла в холл и оглянулась. Она ничего здесь не приобрела, но как много отдала. Она вышла из здания и содрогнулась от холода. Она уже было открыла зонтик, как позади скрипнула дверь. Это была Луиза.
«Мисс, вы уходите?»
«Да Луиза, вы очень сильно меня обидели. И я не думаю, что я больше здесь полезна»
«Мы не хотели!» - с отчаянием воскликнула девочка.
«Алисия хотела» - ответила Мари.
«Но я нет. И мне страшно. Мне кажется, что я одна. В целом мире» - и Луиза заплакала. Мари протянула руки к девушке и обняла. И вдруг поняла, что она такая же испуганная девочка. Ей тоже страшно.
«Послушай Луиза, я буду жить в гостинице при больнице в рабочей части, если наберешься, смелости ты можешь приходить ко мне. Я всегда буду тебя ждать»
«Я приду, обязательно приду»
Они разомкнули объятия, и Мари растворилась в дожде.
Мари устроилась работать в госпиталь, но каждый вечер она танцевала в своей маленькой гостиничной комнатке. Болезнь расползалась. Однажды она дотянулась и до богатых. В городе началась паника, и болезнь разлетелась по всей стране. Чума. О ней казалось все уже и забыли, и вот она снова своими лапами смерти обнимала людей. Страна стояла на пороге нового столетия, а люди стояли на пороге иного мира. Дом благородных девиц закрыли после того, как там умерли одна девушка и директор Пол Уокер. Врачи начали, наконец, посещать рабочую сторону, потому что там больше людей смогли побороть заразу. В конечном итоге, болезнь начала отступать. И все благодаря смелым медицинским работникам, которые каждый день рисковали своими жизнями, чтобы бороться за жизнь других. В их числе была не только Мари, но и ее бывшая ученица Луиза. Ее мама заболела и умерла в самом начале эпидемии среди богатых, и это стерло границы для девочки. Она осознала, что болезнь не смотрит на статус и достаток. Она пришла к Мари и с тех пор они не расставались. Бок о бок они ухаживали за самыми тяжелыми больными, молились вместе на ночь, следили за здоровьем друг друга.
И когда казалось все миновало, Мари посетила черная смерть. Она так долго ходила по пятам за этой женщиной и, наконец, настигла. И отпускать не собиралась. Когда Мари поняла, что бороться нет смысла, она озвучила свою последнюю просьбу Луизе: «Напиши им, я хочу знать, где они. Дейзи и Алисия»
И Луиза написала, не рассчитывая на ответ. И девушки не ответили. Они приехали.
В тот вечер у постели Мари собрались уже не три девчушки, а три взрослые женщины. Их учительница была так бледна, что казалсоь, будто она сейчас сольется с простыней. У нее опухли руки, шея, пот покрывал ее лоб мелким бисером. Девушки надели маски, которые хоть как-то могли предотвратить перенос заразы.
Мари подтянулась на постели, прокашлялась и прохрипела: «Не ожидала я вас снова увидеть» Девочки молчали, неловкость повисла в воздухе.
«Ну же расскажите о себе»
Дейзи решила начать: «Я открыла школу. Для детей-инвалидов. В городе уж поборовшем чуму. Теперь мы сражаемся с последствиями»
«Муж? Дети?»
Дейзи отрицательно покачала головой, и Мари заметила грусть в глазах девушки.
«Все еще впереди милая. А ты Алисия»
«И муж и ребенок. Я та, кем всегда хотела быть»
«Я рада за вас, дорогие. Знайте, наша последняя встреча была не очень хорошей, но я не держу зла на вас. И прошу прощения, если вас задела тогда своими поступками. Я не думаю, что оправлюсь, так что, расставаясь, хочу пожелать вам всего самого лучшего. Вы изменились внутренне и я это вижу. Идите за своей мечтой, ничего не бойтесь. Мир будете меняться, только если его будете менять вы»
Дейзи начала тихо плакать, Луиза обняла подругу и что-то зашептала на ухо. Потом кивнула Мари, которая сдерживала слезы, и вывела Дейзи из палаты. Алисия осталась сидеть на стуле: «Я не думаю, что тогда была права. Я не хотела на самом деле, что бы вы уходили»
«Я знаю милая. Ты просто испугалась. Я поняла это не сразу. Но потом осознала, вы были такие одинокие, мои маленькие девочки. И то, что ты сказала, было защитной реакцией. Ты боялась самой себя. Того, что ты хочешь быть как все. Ты мечтала о муже и детях, о том чтобы быть домохозяйкой как твоя мать, но знала, что все меняется, что женщины становятся другими. Ты боялась своей обыденной мечты. Прости, что не смогла тебя разгадать раньше, и ушла. Я поступила как трусиха»
«Нет!» - воскликнула Алисия. «Вы героиня, и эта смерть, она просто незаслуженная!» - девушка зарыдала и уткнулась лицом в постель. Маска мешала, и она сдернула ее. Мари тоже начала плакать. Алисия протянула к ней руки и они, казалось, зависли в вечности, обнимаясь. Но потом Мари закашлялась и отпустила Алисию, дрожащей рукой указывая на маску.
Прокалившись, женщина сказала: «Я так рада, что умру, зная, что мои девочки не злятся на меня. Я ведь так часто думала о вас. О тебе. Знай, ты прекрасна такая, какая есть. Иди и живи той жизнью, которая подходит тебе. Никто не должен решать за тебя» И Алисия ушла.
Мари скончалась этой же ночью. На похороны пришли все трое и больше они не общались.
Луиза умерла в годы Первой Мировой войны. Она тащила раненного солдата в госпиталь, когда снаряд разорвался рядом с ней. Эта невинная душа не успела даже понять, что произошло. Дейзи оказалась бесплодной и так и не смогла создать семью, она повесилась пять лет спустя после смерти Мари. Алисия не была счастлива в браке, муж ее избивал, и она попыталась сбежать. Но ее сбил автомобиль, когда она направлялась на вокзал. У нее было множество переломов, и она умерла в мучениях.
P.S.
На залитой солнцем поляне под раскидистым дубом сидели четыре женщины, кожа их светилась, и сами они казались нереальными.
«Как вы думайте, будет ли когда-нибудь в этом мире лучше? Закончатся ли войны? Будут ли все люди жить в мире?»
«Конечно, будет. Всему просто нужно дать время. Любой урок лучше всего усваивается тогда, когда он провален. И каждый из нас лишь жертва, положенная на алтарь этих знаний. Знаний о том, что на самом деле правильно, что самое ценное в жизни. И наши жертвы стоят того, ведь когда-нибудь они больше не понадобятся и это будет лучшей наградой. Всем нам» - ответила одна из фигур.
Подул слабый теплый ветерок и на поляну выбежали два счастливых ребенка. А под дубом уже не было никого.