«Лечебница особо не стремилась лечить людей с плохим зрением, - продолжала она. – Для нее - чем хуже ты видишь, что творится вокруг – тем лучше. Я обратилась к знакомому врачу, и он мне дал направление к главному попечителю по глазным болезням по фамилии Вороний глаз. Когда я к нему пришла на прием, они сидел в черных очках и даже не знаю, смотрел ли он на меня. - «Так вы, девочка, с мамой или одна приехали?» - спросил он, всматриваясь в мое направление. - Голосок у меня всегда было такой детский, а там в коридоре к нему на прием дожидались сотни детей. Было шумно. Санитар то и дело выбегал и кричал словно в рупор: «Тишина! Попечитель требует тишины!» Я так поняла: этот санитар, на носу которого тоже были черные очки, только как у кота Базилио, для этого тут и приставлен».
- Ваша болезнь глаз неизлечима, - сказал попечитель.
И в ту минуту я потеряла последнюю надежду вернуть нормальное зрение.
- Приезжайте через год-два, медицина развивается, - подбодрил он меня, когда я подходила к двери.
Санитар Базилио любезно открыл мне дверь, почтительно поклонился и тихонько всунул в мои руки журнал с названием «Красный крест».
Ожидая на остановке троллейбус, я открыла на последней странице журнал и прочла заметку: «Лечение иглоукалыванием. Китайская медицина лечит всех!» Тут же под заметкой я обнаружила адрес заведения. Оно находилось где-то на краю города. Мой троллейбус меня туда вез чуть ли полдня. Затем я еще целый час петляла по каким-то переулкам и все думала: «Не в Китай ли я приехала?» Повсюду маленькие домики, все люди с узкими глазами мелькают во двориках за деревянными заборами. Наконец вижу глинобитное здание времен Бянь Цюе. Зашла. В небольшом коридорчике находилась встроенная в нишу стены телеграфная будка. Там сидел парень из Лечебницы с красным крестом на рукаве. На полу стоял прозрачный огромных размеров полиэтиленовый мешок с письмами. Ему вменялось в обязанности отвечать на эти письма.
- Мы уже закрываемся, - проговорил он, оторвавшись от чтения и придерживая палец на недочитанной строчке.
- Как вам много приходится читать, - с сожалением сказала я.
Он почувствовал теплоту в моем голосе, помял письмо и бросил в корзину.
- Да, много, - устало улыбнулся он и вытер рукой потный лоб. – Сегодня так много было посетителей. – Все пишут, пишут и приезжают. – А вы с чем?
- С глазами.
- О, тогда вам в первый кабинет. Обратитесь к госпоже Бянь Цюе.
- Как вы сказали? – удивилась я. – Она что, родственница великого врача?
- Мы все родственники, - улыбнулся парень и с неохотой взял новое письмо.
Кончилось все очень просто. Китаянка, украшенная всем золотом, какое можно только найти в Китае, предложила мне сесть и сказала:
- Мы озолотим ваши глаза, если вы озолотите мои руки.
У меня было только одно золотое колечко, оставленное мне покойной мамой. Я сняла его с пальца и отдала госпоже Бянь Цюе. Хотя я знала, что она только прикрывалась именем великого врача, жившего в эпоху воюющих государств, но все же согласилась на иглоукалывание.
- Мы самого Лекаря вылечили, - говорила она, звеня сияющими браслетами.
Я прошла десять сеансов и стала видеть, как мне показалось, еще хуже. Мне пришлось смириться с мыслью, что если Лечебница бессильна и бессильна вся китайская медицина, то уже никто мне не вернет зрение.