Не коммерческий проект

Аннотация к книге «Не коммерческий проект»



В издательстве «Галатея» стали один за другим погибать сотрудники.
Оперативники обнаружили, что все погибшие читали детектив писательницы Илоны Шаховой, которой издательство отказало, сомневаясь в коммерческом успехе данного проекта. Убийца тоже был знаком с произведением, потому что гибель сотрудников издательства была инсценирована  точно по сюжету книги.
Над писательницей нависает реальная угроза и капитан Миронов, который успел в нее влюбиться, прячет ее у себя дома.
Милиция вычисляет убийц, но имя заказчика и мотив остается неизвестным. И только благодаря случайным совпадениям удается арестовать истинного преступника.



ДЕТЕКТИВ


Глава 1

Издательство «Галатея»


- Господи, как жарко! – худой блондин, войдя в кабинет без стука,  плюхнулся в кресло, жалобно скрипнувшее под тяжестью тела. Салфеткой, выдернутой из большой коробки, стоявшей на столе, промокнул вспотевший лоб, вытер струйку пота, стекшую за большое ухо, и выставил вперед  выразительный, резко очерченный подбородок, подставив симпатичное лицо под прохладный воздух, нагнетаемый стареньким кондиционером.

- Влад, ты хотя бы поздоровался, - обворожительная улыбка проявила круглые ямочки на миловидном лице маленькой пухленькой женщины с короткой стрижкой.
- Всем привет! Чем занимаетесь?

- Читаем вот, - женщина протянула несколько листов с отпечатанным текстом. – Вроде бы неплохо. Посмотри, что скажешь?

Владлен Кононенко – редактор отдела современной прозы – по диагонали быстро пробежал глазами текст. Его лицо приняло заинтересованное выражение, по мере чтения брови поднимались всё выше, пока он не перевел глаза на женщину.

- Оленька, да это прямо замечательно. Чувствуется мысль, нет шаблонных клише. Кто автор?

- Автор новый, неизвестная никому женщина. Может, девушка, - Ольга Островцева – редактор издательства – протянула ему еще несколько листов. – Да, написано неплохо, читается легко, быстро.

- Ольга Евгеньевна, дайте продолжение, - протянул руку к редактору рыжий вихрастый паренек, весь в веснушках, конопушках, а поэтому вызывающий улыбку при одном взгляде на него.

- Артем, ты бы вместо детектива читал свою философию, больше пользы было бы, - оторвался на мгновение от листа двадцатипятилетний плотный охранник Руслан Нуриев. Он пригладил свои темные короткие волосы, поиграл накачанными мускулами, четко выделявшимися под форменной тонкой рубашкой, и опять уставился в текст.

- У меня каникулы, сколько можно тебе повторять! – добродушно огрызнулся Артем Вербный, подрабатывающий в издательстве курьером.

То, что Руслан его постоянно поддергивал, ничего не значило: ребята дружили и много времени проводили вместе. Старший Руслан взял негласное шефство над восемнадцатилетним худеньким и низеньким студентом филфака, который с трудом устроился на работу в издательство, чтобы хоть как-то быть причастным к миру творчества. Их дружба была взаимополезной: веселый, шустрый студент как бы уравновешивал чересчур спокойного, мощного и немного тугодумного охранника.

- Ольга Евгеньевна, дайте и мне главу почитать, а то я никак не войду в тему, - оторвалась от монитора симпатичная девушка в больших круглых очках и в модной футболке, натянутой на голое тело. Она протянула руку к редактору и Василий Петрович Островцев – муж Ольги, - который до этого скромно сидел в углу и не проронил ни слова, непроизвольно обратил внимание, как острые соски четко выделились на белом фоне тонкой ткани.

- Маринка, уж кому-кому, а тебе придется вычитывать всё до последней корки. Зачем тебе сейчас читать? – не отрывая взгляд от другого монитора, высказался еще один из присутствующих в комнате редактора молодой человек, поправив очки в модной тонкой оправе.

- Читай, Марина, - вздохнула Ольга Островцева и, полистав рукопись, вынула несколько листов текста, - вряд ли придется вычитывать.

- Чего так? – опять подал голос молодой человек.

- Саня, ты что, первый день работаешь? – Ольга отвернулась и опять уставилась в рукопись, не объясняя причины.

- Понятно, опять кого-то надо издать… вне очереди, - парень с досадой махнул рукой. – Когда всё это изменится?

- Да никогда, Санек, - поднял голову на компьютерщика Владлен Кононенко. – Сам ведь знаешь: кто заказывает музыку, тот и танцует. Мы ничего изменить не можем.

- Получается, что просто так никакой автор издать свое произведение не может? – спросил удивленно Артем.

- Почему же? Может, - Ольга улыбнулась. – Если литературный агент опытный и на правильной козе подъедет к главному редактору…

- Или за свои деньги, тогда, пожалуйста, - добавил Владлен.

- А если произведение действительно интересное? – не сдавался Артем.

- Сейчас такими мерками никто не меряет. Артем, будь другом, позови Нину, - Ольга стала собирать разбросанные листы и складывать в папку.

Через пару минут в кабинете появилась высокая привлекательная девушка в очень короткой юбке и топике, открывающем живот с большой серьгой в пупке. Она подняла руку в знак приветствия, но при этом ничего не произнесла.

- Нинуля, собери тут по порядку листы и отправь автору.

- Что написать? – без лишних слов спросила девушка, не сдвигаясь с места.

- Ты же у нас менеджер отдела коммуникации, придумай что-нибудь не обидное для человека.  Не надо лишать писателя надежды, - в очередной раз вздохнула Ольга.

- Что-то типа «не коммерческий проект» подойдет? – всё же переспросила Нина.

- А что? Давай «редакционный совет сомневается в коммерческом успехе данного проекта», - согласилась Ольга. – Порекомендуй обратиться в другое издательство.

- Будет сделано, Ольга Евгеньевна.

Девушка, наконец, принялась собирать листы, которые дочитывали ребята.

- Ну вот, и дочитать не успел, - Артем картинно развел руками. – Ольга Евгеньевна, чем там закончилось? Вы ведь дочитали до конца?

- Да всё хорошо там закончилось. Зло было наказано.

- И так понятно, а кто всё-таки преступник?

- Ни за что не догадаешься, совершенно посторонний человек. На него и подумать никто не мог, - улыбнулась Ольга.

- Оля, а в электронном виде эта книга есть? – подал голос Василий Островцев, по привычке поглаживая пальцами брелок без ключей, выполненный в виде маленькой бутылочки зеленого цвета, ярко блестевшей от малейшего солнечного лучика, словно  хрустальная.

- Зачем тебе? – удивленно переспросила Ольга,  впервые за  полчаса взглянув на мужа, да и то мимолетно.

- Почитать хочу. Автор откуда?

- Да из нашего города, - равнодушно ответила Ольга, шаря рукой под кипой бумаг, горой сваленной на столе. – Вот, нашла!

Она протянула мужу диск.

- Только ведь его тоже надо отправить вместе с рукописью.
- А я сейчас на флешку переброшу.

Василий Островцев протянул Саше диск и флешку.
- Саша, сделай, пожалуйста.
- Сейчас.

Сутулый худой парень быстро вставил диск в компьютер и нажал нужные клавиши.
- Влад, что у тебя новенького? – Ольга повернулась к коллеге.

- Да, понимаешь, у меня ерунда какая-то происходит, - как-то растерянно проговорил Владлен.

- Не томи, рассказывай! – почти приказала Ольга, видя растерянность товарища.

- Наш постоянный автор прислал новую рукопись. Долго не писал, а тут розродился.  А вот читаю и понимаю, что это уже где-то видел, где-то читал.
- Ты что имеешь в виду? – тихо переспросила Ольга.

- Да то и имею в виду. И причем, читал совсем недавно. Вот только до конца вспомнить не могу, у кого. Сюжет вроде бы тот же, а вроде бы и что-то другое. В общем, ерунда какая-то. Стиль не его, мысли не его, хотя временами узнаю его манеру.
 
- Думаешь, плагиат?
- На этого автора не похоже. Хотя… чего в жизни не бывает?

- А как ты можешь определить, тот автор или другой? – заинтересовался Артем.
- Артем, это очень даже просто, - Владлен пригладил свои волнистые светлые волосы. – Ты вот в музыке разбираешься?

- Конечно, - уверенно ответил молодой человек.
- Моцарта от Баха сможешь отличить?

На лице Артема Вербного отразилось недоумение. Руслан Нуриев молча запустил пятерню в свою густую шевелюру.

- Извини, не подумал, - без тени улыбки отреагировал Кононенко, хотя Ольга почти в открытую рассмеялась. – Рэп от рока отличаешь?

- Это да!  - облегченно улыбнулся парень. – Рэп от рока – конечно.
- Хорошо. А вот стихи Маяковского и, допустим, Есенина различить сможешь?

- «Я достаю из широких штанин дубликатом бесценного груза…», - встав в стойку, начал декламировать курьер.

  - Я знаю Есенина, - перебил его Нуриев. – «…Выпьем с горя, где же кружка…»
- Вот видите. Можно спокойно узнать стиль одного поэта и другого. Точно так же и с прозой.

В это время резко распахнулась дверь и в проем просунулась роза. Все, естественно, повернули головы к двери. Вслед за розой появилось круглое лицо главного редактора Владимира Владимировича Орленко, которого за глаза все называли просто В.В.

Его лицо, растянутое в улыбке, при виде такого скопления народа, быстро изменило свое выражение и стало начальственно-строгим. Он немного сконфузился, а Ольга  покраснела, невольно бросив взгляд в сторону мужа. Туда же переместились глаза и остальных присутствующих. Всё это длилось несколько секунд, но ситуация была немного комичной.

- Не понял! Почему не на рабочих местах?! За что я вам деньги плачу?! – всегда спокойный и доброжелательный В.В., казалось, сейчас взорвется от гнева. – Ольга Евгеньевна, что за собрание в рабочее время?  Что здесь делают охранник и курьер? Почему Кононенко не в своем кабинете? Что здесь, вообще, происходит?!

- Владимир Владимирович, мы уже уходим, - спокойно сказал Кононенко. – А детектив всё же хорош. Зря отказываете, - уже возле двери произнес он и, не оглядываясь, пошел по коридору к своему кабинету.

За ним потянулись Артем и Нуриев. Марина, стрельнув глазами в сторону Василия Островцева, тоже направилась к двери. Саша, немного помедлив,  вынул диск, вложил его в руку растерянно стоявшей посреди комнаты Ниночки, а флешку Островцеву и помахал всем рукой, направляясь на выход.

- Ольга Евгеньевна, почему в кабинете посторонние? – Орленко грозно взглянул в сторону Василия.

- Это мой муж, - немного запинаясь, ответила Ольга. – Он уже уходит.
- Зайдите ко мне в кабинет. Надо поговорить, - Орленко резко повернулся и покинул кабинет редактора.

Только теперь оцепенение, наконец, покинуло Ниночку, и она стала пересматривать страницы рукописи, складывая их по порядку. Ольга посмотрела на розу, которая одиноко лежала на столе поверх разбросанных бумаг, на мужа, тоже смотревшего на розу, и вышла вслед за главным редактором.

- Он всегда у вас такой строгий? – с улыбкой спросил Василий, глядя на дрожащие руки девушки.

- Да нет. Это сегодня на него что-то нашло. Мы всегда собираемся у Ольги Евгеньевны в кабинете, когда особой работы нет. И чего он раскричался?
- А вы когда рукопись-то отсылать будете?

- Сегодня и отправлю. Вот только письмо сочиню. Да, в принципе, чего его сочинять? Всем почти одинаковые пишем, - девушка собрала все листы, еще раз пролистала, проверив нумерацию.

- А по какому адресу будете отправлять?
- Да на титульной страничке есть адрес. А вам зачем? – кокетливо улыбнулась девушка, при этом обнажив прекрасные ровные белые зубки.

- Я ведь работаю корреспондентом в газете. Вот думаю репортаж сделать. Интересно ведь, что и в нашем городе есть писатели. Читателям тоже будет интересно об этом узнать. Не находите?

- Конечно. Мы отказали, так хоть вы напишите о человеке. Ей приятно будет. Вот адрес, - Ниночка протянула титульный лист с заглавием произведения, и Василий быстро переписал в свой блокнот интересующие его сведения.

Не дожидаясь жены, он покинул ее кабинет, по пути сказав пару комплиментов Ниночке, чем вогнал ее в краску.

Василий Петрович Островцев был журналистом-неудачником, как он сам считал. Они в один год с Ольгой окончили филфак университета, хотя он на год был ее старше. Оба устроились работать в газету, но Олю как-то сразу заметили, выдвинули, продвинули, а Василий так и остался простым  корреспондентом. Писал на разные темы, в основном, по заданию главного редактора. Правда, последние пару лет он мог сам выбирать тематику своих статей и они у него получались острые, граничащие с фельетонами.

Несколько раз пытался написать книгу, но дело дальше первой главы никогда не заходило.  Он давал прочитывать свой труд жене. Она быстро пробегала его глазами.  По ее реакции он видел, что его опус не вызывает у нее никаких эмоций. Он нервно рвал исписанные листочки, хотя Ольга иной раз пыталась его остановить, говоря при этом, что если немного переделать, то получится очень даже ничего. Он понимал, что она его просто успокаивала, что он бездарен, но до конца примириться с таким утверждением не мог. Он пытался писать детективы, потом переключился на фантастику, но у него не хватало воображения, чтобы развить сюжет. Любовные романы у него бы получились, но он был уверен, что это удел женщин. Чтобы написать сагу, нужно было время и терпение, чего он был лишен начисто. Поэтому Василий забросил свою мечту о книге и продолжал трудиться в местной газетенке, выходившей маленьким тиражом, без каких-либо перспектив на будущее, зато с гарантированной, хоть и небольшой, зарплатой.
Он всерьез заинтересовался местной писательницей, о которой можно было написать неплохую статью, но встречу с ней отложил на «потом». Решил, что сначала надо хотя бы прочитать ее произведение, чтобы потом можно было показать свою осведомленность и кое-где даже поспорить.


Глава 2

Труп в бетонных «сапогах»

Огромный черно-зеленый омерзительный монстр стоит за спиной и своим зловонным дыханием шевелит ее волосы на затылке, которые давно уже стоят дыбом от ужаса, сковавшего все ее члены. Она знает, что надо убежать и спрятаться, но не может пошевелить ни ногами, ни руками. Они вдруг стали большими, толстыми, раздутыми, тяжелыми. Она пытается закричать, позвать на помощь, но с пересохшего горла не вылетает ни звука. В соседней комнате есть люди, они могли бы помочь, но она не может до них докричаться, потому что потеряла голос. Она понимает, что сейчас должна умереть, если чудом не спасется. Над ней появляется волосатая лапа монстра, которая сейчас потянет ее голову в свою огромную омерзительную пасть. Она собирает оставшиеся силы и оборачивается к монстру, чтобы встретить смерть лицом и вдруг видит, что это не монстр, как она думала, а ее новый знакомый Василий Островцев. Он ей улыбается, заключает в объятия, но сдавливает с такой силой, что она теряет сознание.
Илона с усилием открыла глаза и провела рукой по мокрому потному лбу. Последнее время она боялась ложиться спать, потому что страшные кошмары одолевали ее почти каждую ночь. Она пила на ночь «барбовал», чтобы быстрее уснуть, но лекарство мало помогало. Илона поделилась своими страхами с лучшими подружками и те решили, что ей пора отдохнуть. Поэтому на сегодня был намечен выезд на природу.
Неимоверная жара стояла всё лето. Плавились мозги почти в прямом смысле, никакие умные мысли в голову не лезли. Не писалось, не работалось.
Два месяца назад Илоне Шаховой пришел вежливый отказ из издательства «Галатея», куда она послала одно из своих произведений. Ей было тридцать лет, три года из которых она посвятила написанию детективов. Она не была журналисткой, филологом и на худой конец – даже учителем какого-нибудь языка. Просто три года назад Илона вдруг оказалась без работы, и в бюро занятости ей ничего не смогли предложить, потому что вакантных мест инженера-технолога в городе просто не было. После длительных раздумий она обратилась к своему давнему приятелю, на тот момент работавшему в местной газете и Николай, так звали приятеля, предложил ей написать книгу. Илона немного посмеялась над предложением Николая, но мысль уже поселилась в мозгу и постепенно привела ее к тому, что она засела за компьютер.
Материально ей помогали родители. Они купили ей однокомнатную квартирку на окраине города, оплачивали коммунальные услуги и вообще полностью содержали свою единственную дочь. Родители поддержали идею написания книги, даже старались подкинуть некоторые сюжеты. Илона была им благодарна. Она написала несколько детективов, но всё никак не решалась отправить в какое-нибудь издательство.
Издательство «Галатея» она выбрала из-за названия. Оно ей очень понравилось, и она решила, что там ей обязательно повезет. Но когда она прочитала, что редакционный совет сомневается в коммерческом успехе ее проекта, сильно расстроилась. Да, насчет коммерческого успеха она совершенно не думала, когда писала.
Первую неделю после полученного письма Илона была словно в прострации. Об отправлении других своих книг уже не было и речи. Если первую постигла трагическая, как она считала, участь, то и остальным уготовано то же самое. В этом она даже не сомневалась.
Но через неделю к ней позвонил корреспондент из местной газеты и попросил о встрече. Илона сильно удивилась, но согласилась. Она не могла понять, чем заинтересовала журналиста.
- Разрешите представиться. Василий Петрович Островцев, - среднего роста мужчина приложился к ручке, показав ей маленькую проплешину среди жидких русых волос.
- Илона Викторовна Шахова, - в тон ему официально отрекомендовалась девушка, пытаясь выдернуть свою руку из потной руки корреспондента.
- Вы удивлены моей просьбой  о встрече? – Островцев погладил сильно выдающийся подбородок и вытер руку о светлые брюки.
- Признаюсь, да.
- Я хотел бы написать о вас статью в нашу газету.
- Обо мне? – искренне удивилась Илона, и ее голубые глаза встретились с такого же цвета глазами корреспондента: они оказались одинакового роста.
- А почему бы и нет? Не каждый житель нашего города является писателем…
- Ах, вот оно что…, - протянула Илона и помрачнела.
- Я знаю, о чем вы подумали. Издательство не приняло ваше произведение к печати. Но я читал вашу книгу.
- Где вы могли ее прочитать? – опять удивилась девушка, уже с большей заинтересованностью глядя на мужчину.
- В издательстве, - просто ответил Островцев. 
- И что вы думаете по поводу моей книги? – постаралась сделать умное и серьезное лицо Илона.
- Думаю, что ваше произведение заслуживает лучшей участи. Скажите, вы продолжаете писать?
- Да, - неуверенно произнесла она, потом подумала и  утвердительно кивнула головой.
Островцев заметил колебание девушки, но решил не форсировать события.
- Я предлагаю посидеть в кафе и поговорить. Я вас приглашаю, - он галантно подставил ей оттопыренный локоть, и Илоне ничего не оставалось, как продеть в него свою руку, что она с улыбкой и проделала.
После их продолжительной беседы буквально через неделю в газете появилась статья, где Островцев засыпал похвалами молодую гениальную писательницу, правда, пока не признанную отечественными бонзами от литературы.
Он названивал Илоне почти каждый день, интересовался ее успехами, предлагал встретиться, но она почему-то отказывала ему, ссылаясь на занятость, хотя, по сути, ничего не делала. Потом она подумала, что надо каким-то образом отблагодарить корреспондента и согласилась с ним поужинать.
С этого вечера они начали встречаться часто. Василий звонил Илоне, они встречались в каком-нибудь кафе, за чашечкой кофе обсуждали текущие дела. Островцев всегда проявлял повышенный интерес к творчеству девушки, интересовался ее планами, подкидывал идеи.
   Илоне пришлось начать опять писать, чтобы было о чем поговорить с умным и разбирающимся в литературе человеком, каким она считала Василия. Учитывая все его замечания, она решила написать триллер, чтобы было море крови, куча трупов, закрученный сюжет и так далее. Она решила, во что бы то ни стало, добиться признания ее в качестве писателя.
Постепенно Василий Островцев становился неотъемлемой частью ее жизни. Они никогда не говорили о чувствах, она до сих пор не знала, женат ли он, есть ли у него дети. Но каждый вечер ждала его звонка, чтобы просто поболтать или встретиться где-нибудь в городе. Он ей даже стал нравиться.
В ее жизни были мужчины, но создать семью не получилось.  Но она не слишком расстраивалась по этому поводу. В ее возрасте еще можно было всё успеть: и мужа заиметь, и детей родить. Правда, родители явно уже забеспокоились. Мать даже женихов стала втихомолку подбирать. То с одним ее познакомит, то с другим, и всё ненавязчиво, как бы случайно. Илона видела все ее уловки, но не хотела ссориться с матерью, не хотела ее обидеть.
Звонок прозвучал неожиданно и отвлек  от воспоминаний, заставив девушку подняться с постели. Высветилось «Островцев». Илона улыбнулась и включила телефон.
- Слушаю.
- С добрым утром, солнце.
- И тебе того же, - почти промурлыкала она, потягиваясь.
- Я через полчаса заеду, так что поторопись.  Нас уже ждут.
- А сколько времени? – Илона глазами нашла будильник и ужаснулась: было почти одиннадцать утра. Она вспомнила, что они с друзьями договаривались встретиться в десять на рынке, подкупить продуктов, потом вместе поехать в «Сосенки», где можно отлично покупаться и нажарить шашлыков. «Сосенки» были их постоянным местом отдыха. – Господи! Я проспала! Что же делать?
- Да не суетись. Я с Виктором уже всё купил. Сейчас девчонки подтянутся, они по рынку шатаются.
- А мне почему никто не позвонил? Почему не разбудили? – гневно воскликнула Илона, почти бегом устремляясь в ванную.
- Дали тебе немножко выспаться. Ты ведь вчера допоздна писала?
- Ну да, писала. Ладно, побежала собираться.
Сборы заняли отпущенные ей полчаса. Она успела привести себя в порядок, собрать кое-какие продукты и даже выпить чашечку кофе, когда прозвучал звонок в дверь.
- Солнце, ты готова? – Островцев по-дружески чмокнул Илону в щеку и по укоренившейся привычке погладил свой подбородок, словно проверяя качество бритья.
- Иду, - улыбнулась девушка, нагружая мужчину сумками.
- Что ты тут набрала? Мы же всё на рынке купили, - Василий взвесил в руках сумки, определяя их вес.
- Покрывало взяла, надо же на чем-то загорать, да по мелочи там…
- Ох, женщины! Едут на полдня, а вещей берут на месяц, - пробурчал Островцев, спускаясь по лестнице вниз. – Не задерживайся, люди ведь ждут.
У подъезда стояли две машины. У старенького «Форда» стоял Виктор Набоков, обмахивая свое, мокрое от пота, жирное лицо газетой, сложенной наподобие веера. Он был в светлых шортах и в  сетчатой безрукавке, выставляющей напоказ его большой обвисший живот. Виктору было всего тридцать два года, но большие залысины в светло-русых волосах и излишняя полнота добавляли ему лет десять. Из открытой дверцы выглядывала его жена Ксения, подруга Илоны с детства. Ксюша была жгучей брюнеткой с длинными волнистыми волосами. После рождения двоих детей она абсолютно не изменилась, а осталась такой же худенькой и стройной, даже похорошела: плечи округлились, спрятались острые ключицы, о которые, как шутили раньше ее друзья, можно было порезаться. Пять лет назад они с Виктором объявили о своей свадьбе, чем удивили всех знакомых. Виктор питал нежные чувства к Илоне, все об этом знали, и вдруг…  Но Илона была только рада избавиться от надоедливого ухажера. Виктор Набоков ей никогда не нравился больше, чем друг.
- Илонка, мы уже без тебя хотели ехать, только твой Василий возражать стал, - высунулась из-за Ксюши голова с белыми прямыми короткими волосами еще одной подруги Людмилы Верещагиной.
Людмиле шел тридцать второй год, работала она стоматологом в частной клинике, жила одна в двухкомнатной квартире, обеспечивала себя сама и, как она постоянно всем доказывала, в мужиках не нуждалась.  Ее пышные формы привлекали взгляды практически всех мужчин, но одного единственного всё же не находилось. Возможно, пообщавшись с прямой и немного резковатой в суждениях девушкой, мужчины боялись попасть на ее острый язычок и ретировались при первой возможности. Верещагина давно привыкла, что от нее все уходят, и даже не удивлялась, если очередной кавалер вдруг исчезал без предупреждения.
- Попробовали бы вы без меня уехать, - сделала грозное выражение лица Илона. - Вот в наказание поеду в машине Васи, а вы уж сами как-нибудь.
- А мы и не сомневались, что ты с нами не поедешь, - Людмила помахала ухоженной ручкой и спряталась за подругу.
- Витя, поехали, - скомандовала Ксюша, - и так уже кучу времени потеряли.
- А детвору почему не взяли? – спросила Илона, обращаясь к Виктору, который всё еще стоял возле машины.
- Да моей матери отвезли, пусть понянчится, а мы отдохнем немного. Думаешь, рай с ними днями сидеть? – он проводил глазами Илону, дождался, пока она усядется, и только потом с трудом умостился за руль.
Илона с удовольствием опустилась в удобное кресло «Мерседеса» и с благодарностью взглянула на Островцева, когда тот включил кондиционер.
- Поехали? – он ласково взглянул на девушку, положил на панель брелок-бутылочку, с которой никогда не расставался.
- Поехали.
В «Сосенках» они отдыхали всегда на одном и том же месте: на небольшом выступе, заросшем камышами. Здесь почти никогда не было людей, потому что к воде спускаться было сложно – вниз уходила еле заметная тропинка, по которой мог пройти только человек, знающий эту местность. Но компанию это устраивало. Меньше народа, свободнее себя чувствуешь. Этот выступ еще несколько лет назад нашел Виктор, который искал уединенное место, чтобы побыть там с Илоной. Тогда он был еще стройным юношей, без залысин. За время супружеской жизни его разнесло, как на дрожжах.
 Илона с содроганием вспоминала то время, когда он пытался за ней ухаживать, и благодарила Бога, что отвернул от него. Она даже представить себе не могла, как бы она жила с таким толстым и жирным мужчиной. Илона невольно сравнила Виктора с Островцевым. Василий был старше Виктора на четыре года, но выглядел сравнительно моложе. Стройный, подтянутый, тщательно следивший за своей внешностью. Не суперкрасавец, но довольно приятный, культурный, общительный, начитанный,  умный…  Илона поймала себя на мысли, что награждает Островцева слишком большим количеством комплиментов. Возможно, ей пора подумать о настоящих отношениях? Хватит уже изображать молоденькую девушку, пора подумать о семье, о детях. Может, стоит обратить внимание на Островцева? А если он женат? Интересно…
Илона не успела что-то еще подумать, как они уже подъехали к знакомому месту. К их всеобщей радости людей на их выступе не было.  В жиденьком лесочке было сравнительно прохладно. Хотя сосны росли на приличном расстоянии друг от друга, всё же тень закрывала почти всю площадку, только кое-где пропуская жгучие солнечные лучи, мгновенно прогревающие траву до увядания.
- Люди, как прекрасно! – развела руками и закружилась на месте Людмила. – Почему мы должны жить в душном городе?
- А ты переселяйся в лес, будешь зайцам зубы выдергивать, - улыбнулся Виктор, выгружая из багажника съестные припасы.
- Хватит собачиться, идем ветки для костра собирать, я есть уже хочу.
- Тебе-то зачем есть? - повернулась Людмила к Ксении. - Всё равно продукты зря переводишь.
- Во-во, и я о том же. Ест больше меня, а поправляюсь я!
- Да, Витюня, откормила тебя Ксения, хоть сразу на убой.
- Ну и язык у тебя, Людка, идем уже, - Ксюша потянула подругу за руку.
- Разве я не права? Илона, скажи! Раньше ведь парень красавцем был, а как женился, так на поросенка стал похож, если не сказать похуже…
- Людка, замолчи, а то дело до шашлыков не дойдет, поубиваете друг друга, - вмешалась Илона и схватила Людмилу за вторую руку, потянув в лес.
Василий Островцев молча выгрузил сумки и стал расстилать покрывало, выкладывать припасы. Он уже привык к тому, что подруги постоянно подкалывают друг друга - уже не первый раз выезжал с ними отдыхать. Он знал, что никаких неприятностей по этому поводу не возникнет, и просто не обращал внимания на словесные дуэли, в отличие от Виктора Набокова. Тот надул губы, и было видно, что слова Людмилы задели его за живое. Он тоже молча достал замаринованное мясо и стал нанизывать его на шампур.
- Илонка, как у тебя с Васей? – только отошли дальше от мужчин, как Людмила задала наболевший вопрос. – Продвинулось?
- Что ты имеешь в виду? – сделала удивленное лицо Илона.
- Не изображай из себя паиньку! Уже второй месяц встречаешься. Было что или до сих пор в кошки-мышки играете?
- Людка!
- Что – Людка? Я что-то неестественное спрашиваю? Я задала чисто житейский вопрос: было уже что-то или нет? – Людмила остановилась, достала сигарету, закурила. – Вы ведь не дети. Ему сколько?
- Тридцать шесть, - потупив глаза, ответила Илона.
- Во! Ему уже тридцать шесть. Да и тебе давно не семнадцать. Пора бы уже…
- А сама? – Ксюша, подняв несколько веток, подошла к ним.
- Ой, девчонки, да я бы хоть сейчас, но с кем? А вот тебе такой шанс подвернулся!  Не ханыга какой-то, а корреспондент газеты. Это уже что-то значит. Одна машина чего стоит. Сразу видно, что у человека денежки водятся. Если бы не Илонка с ним, то я бы…, - она глубоко затянулась, смешно округлив тонкие губы, выпустила дым колечком, которое повисло в неподвижном воздухе. – Эх, почему такая несправедливость?
- Можешь попробовать, вдруг клюнет, - немного обиженно произнесла Илона и наклонилась за очередной веткой. – Мне, по крайней мере, он ни разу ничего не предложил.
- Значит, надо самой проявить инициативу, - посоветовала Ксения.
- Ага, так, как ты женила на себе нашего Витюшу, - тут же выдала Людмила, ничуть не смущаясь.
- А как это я его женила? – вдруг стала в позу Ксения, уронив ветки на землю.
- Так, как половина женщин женит на себе нерешительных мужиков. Главное, вовремя подлезть под него, или на него, - ухмыльнулась Людмила.
- Что ты этим хочешь сказать? – почти прошипела Ксения, угрожающе приближаясь к подруге.
- Я чего-то не знаю? – Илона уставилась на своих подруг, которые уже стояли друг против друга в бойцовской позе. – Вы еще подеритесь…
- А то и говорю, что Витьке всегда нравилась Илона, а вдруг женился на тебе. Что, тайная страсть? Или нежелательная беременность? Что-то ты очень быстро родила белокурого Вадюшу? Да и мой Эдик внезапно исчез с поля зрения. Не знаешь, почему?
Илона вдруг вспомнила Эдика, яркого блондина, в которого до безумия была влюблена Людмила. Они уже готовились к свадьбе, но что-то произошло, и Эдик просто уехал из города, а вместо Люды замуж вышла Ксюша за Виктора. Людмила тогда ходила сама не своя, но стойко пережила удар судьбы, почти весело отгуляв на свадьбе подруги. И еще Илона вспомнила маленького Вадика, такого беленького и кудрявого. Они еще смеялись, что он похож на маленького Ленина, каким он изображен на октябрятской звездочке, которая хранилась у родителей Илоны.
- Какое мне дело до того, что от тебя мужики сбегают? Мы с Виктором полюбили друг друга, вот и поженились. И, кстати, я ничуть об этом не жалею! – почти крикнула Ксюша, с досады рванув бретельку легкого сарафана, которая с треском отлетела. Сарафан сразу сполз с одного плеча, почти оголив грудь. Ксюша зажала рукой сарафан, затравленно оглянулась и почти бегом побежала к месту стоянки, забыв о собранных ветках.
- Да, не жалеешь, - с усмешкой пробормотала Людмила, - как же.
- Люда, зачем ты так? – Илона подошла ближе к подруге.
- Пусть знает, что я не дура. Я ведь сразу тогда поняла, что к чему. Женщины ведь чувствуют, когда мужики им изменяют. Она на моего Эдика сразу глаз положила, да он со мной был. Я даже знаю, когда она с ним переспала. Только доказать не могла. Шлюха подзаборная, - Людмила бросила под ноги докуренную сигарету и зло растоптала окурок. – Я думаю, что и Дианку она не от Виктора родила. А тот олух всех ее детей за своих считает.
- Люда, ты сейчас говоришь нехорошие вещи. Не дай Бог, Виктор услышит…
- Да давно пора глаза ему открыть, с кем он живет!
- Она ведь наша подруга! – Илона не знала, как успокоить разбушевавшуюся Людмилу.
- Когда-то действительно была подругой. До одного момента, когда  переступила запретную черту. Ведь прекрасно помнила наш давнишний уговор – у подруг мужчин не уводить, а всё же увела. Своих было мало. И так ведь спала со всеми подряд.
Илона знала, что Ксюша была не очень щепетильной в вопросах морали, но она считалась их подругой, поэтому ей всё прощалось.
- Люда, а почему ты молчала пять лет, а сегодня вдруг высказалась?
- Да потому что она глаз положила на твоего Васечку! Неужели не видишь? Илонка, ты хоть и писательница, но в жизненных вопросах просто дилетант.
- На Васю? – удивленно переспросила Илона.
- На Васю, на Васю, - передразнила ее Людмила. – Но я не допущу, чтобы с тобой повторилась та же история, что и со мной. Хочешь, чтобы она Витьке третьего подкинула?
- Людка, что ты такое говоришь?
Илона остановилась в растерянности, крепко прижала к груди охапку сухих веток и жалобными глазами смотрела на свою лучшую подругу.
- Что знаю, то и говорю. Ладно, сделаем вид, что ничего не произошло. Только смотри, чтобы она тебе какую свинью не подсунула, она это запросто может, даже не поморщится. - Верещагина уверенным движением поправила большую грудь и наклонилась за веткой. – Да и за Витькой тоже смотри. Он ведь до сих пор влюблен в тебя и злится из-за того, что не может быть с тобой. Не знаю, чем его околдовала наша Ксюха, но он ее никогда не любил и не полюбит. А теперь он тебя по-черному ревнует.
- К кому? К Васе?
- А хотя бы и к Васе. Он что, не мужик, что ли? – Люда вдруг весело рассмеялась. – Вот выдадим тебя замуж за Василия, хочешь?
Илона почему-то покраснела, но только улыбнулась в ответ.
Когда девушки подошли к стоянке, уже весело пылал небольшой костерчик, а мужчины суетились возле мангала, который предусмотрительный Виктор Набоков привез  с собой. Ксюша нарезала помидоры и искоса поглядывала в сторону хлопочущих мужчин. Она равнодушно посмотрела на подруг и даже улыбнулась, сделав вид, что ничего не произошло.
Мужчины с одинаковым интересом смотрели в сторону подходивших девушек. Потом случайно встретились взглядом и оба одновременно отвернулись. Василий Островцев знал из рассказов Илоны, что раньше она немного встречалась с Виктором, и поэтому обращал внимание на незначительные, почти незаметные детали,  которых непосвященный человек просто не заметил бы. Он видел, что Виктор до сих пор неравнодушен к девушке, хотя старается не показывать этого. Илоне же он не нравится – это тоже было видно. Поэтому он не беспокоился, просто наблюдал, как люди справляются со своими эмоциями.
Девушки переоделись в купальники, и Островцев отметил про себя, что у Илоны самая красивая фигура, хотя и у остальных было на что посмотреть. Он заметил несколько красноречивых взглядов Ксении, которая та бросала на него украдкой, когда никто не мог их заметить.
«Неужели решила пофлиртовать? – подумал про себя Василий. – Муж уже надоел, потянуло на новенькое. Ну, нет, подруга. У меня совершенно другие планы».
Он уделял всё внимание Илоне, развлекая ее, подкладывая в ее тарелку самые лучшие кусочки.
- Илона, о чем сейчас пишешь? Не секрет? – спросил Виктор, вытирая салфеткой губы после жирного шашлыка.
- Не секрет. Пишу что-то ужасное, даже самой иногда становится страшно от моря крови и трупов, - она перехватила взгляд Ксении, брошенный в сторону Василия, и вспомнила предостережение Людмилы.
- Вот поэтому тебе и снятся кошмары, - сказала Люда, пытаясь прожевать кусок мяса. – Надо или быстрее заканчивать, или писать параллельно о чем-то светлом и добром.
- Например, о любви, - продолжил ее мысль Островцев.
- Можно и о любви, но в издательстве опять скажут, что это не коммерческий проект, - вздохнула Илона, встряхнув коротко остриженными волосами. – Ладно, хватит обо мне. Вам не кажется, что пора искупнуться. Сидим тут полдня, а никто даже не предложил. Идем?
- Как подумаю, что надо к воде пробираться между мохнатыми камышами, так лучше бы и вообще не купаться, - протянула Людмила, растягиваясь на покрывале и выставляя напоказ свои женские прелести, едва прикрытые маленьким бикини. – Я лучше полежу, позагораю.
- А купаться? Чего мы сюда приехали? – Илона уже поднялась и смотрела на подруг с высоты.
- Ты не возражаешь, если я тебе составлю компанию? – Василий уже снимал солнцезащитные очки. – Идем?
Желающих больше не нашлось, и они вдвоем спустились по тропинке на берег водохранилища. Весь берег в этом месте зарос камышами настолько, что до открытой воды они шли уже по пояс в воде, руками раздвигая тугие стебли.
- Ты любишь нырять? – Василий отпустил последний стебель и повернулся лицом к девушке.
Солнце светило прямо ей в лицо, и она немного щурила  голубые глаза, поразившие Островцева своей глубиной. Подкрашенные в темный цвет короткие волосы шевелились от легкого дуновения слабого ветерка, который не охлаждал, а просто гонял жаркий воздух. Илона давно уже «съела» помаду и теперь губы были естественного светло-розового оттенка, делавшего ее моложе своих тридцати лет. Если бы Василий не знал возраста Илоны, он мог бы свободно дать ей лет двадцать пять, не больше. По сравнению с ней он смотрелся зрелым мужчиной.
- Нырять? Люблю, - она улыбалась ему своей немного наивной улыбкой, свидетельствующей о том, что она еще не вышла из того возраста, когда всё окружающее воспринимается восторженно, романтично, иногда чересчур по-детски.
- Тогда поплыли на глубину, - Островцев повернулся и легкими саженками начал рассекать воду, оставив девушку далеко позади.
Немного в стороне было много отдыхающих, но до их выступающей косы они не доплывали, поэтому всё водное пространство было в их распоряжении. Василий остановился и перевернулся на спину, поджидая Илону.
- Ну, как, ныряем?
- Ныряем, - Илона, набрав в легкие больше воздуха, легко кувыркнулась в воду. Василий нырнул следом.
Илона открыла глаза, но вода была не совсем прозрачная, она тут же их закрыла и вдруг уткнулась головой во что-то твердое, шероховатое. Она подумала, что это Василий оказался слишком близко, и вынырнула. Но голова Островцева виднелась немного дальше, он отфыркивался, смешно морща нос и выплевывая воду.
- Фу, воды наглотался, - плевался он.
- А я подумала, что ты совсем рядом, - удивленно протянула Илона.  – Я еще разочек нырну.
- Осторожнее там, я уже ни-ни, хватит.
Илона в воде сразу открыла глаза и вдруг увидела рядом с собой мужчину в одежде. Он стоял в воде, раскачиваясь, и смотрел прямо на нее. Илона оцепенела. У нее заканчивался воздух, она выпустила последний вздох, но не могла сдвинуться с места. Ей показалось, что мужчина ей улыбается. Собрав всё свое мужество в кулак, она всё же поднялась на поверхность. Видимо, у нее что-то произошло с лицом, потому что Василий мгновенно оказался рядом и схватил ее под руки.
- Илоночка, что с тобой? Захлебнулась? Тебя так долго не было. Что?!
- Там… Там…, - она не могла говорить, потому что не знала, как и что сказать. Как рассказать то, что она только что увидела? Кто поверит ей, что под водой стоит мужчина и улыбается ей? Может, она сошла с ума, и ей померещилось? Может, у нее галлюцинации? Она читала, что такое бывает, когда не хватает кислорода. Вася говорит, что ее долго не было. Точно, от нехватки кислорода ей померещилось. Она плескалась в воде и молчала.
- Да говори ты! – почти крикнул на нее Островцев, встревоженный не меньше Илоны. – Что произошло?
- Там стоит мужчина, - почти по слогам произнесла девушка, промолчав о том, что он ей улыбался.
- Какой мужчина? – удивился Василий.
- Мужчина в одежде, стоит просто, - Илона была на грани помешательства. – Давай отсюда  уплывем. А?
- Уплывем, но надо посмотреть, кто там стоит. Ты не бойся, поплавай тут немножко, полежи на спинке, я сейчас, - он нырнул, а Илона перевернулась на спину и уставилась в безоблачное синее небо.
 «Интересно, мужчина ему улыбнется или нет?» - почему-то подумала она.
Василий вынырнул, долго отфыркивался, потом сказал:
- Плывем к берегу.
- Ты что-нибудь увидел?
- Да, на берегу расскажу. Плыви впереди меня, - приказал он.
Илона молча подчинилась. Они пробрались сквозь камыши, и только тогда Илона опять спросила:
- Что ты видел?
- Там действительно стоит мужчина. Утопленник. Ты не бойся.
- Надо вызвать «скорую».
- Думаю, что она ему уже не поможет.
- Тогда надо позвонить в милицию, - здраво рассудила девушка, цокая зубами от перенесенного страха. – И быстрее, а то его течением унесет.
- Не унесет. Во-первых, здесь нет никакого течения. Во-вторых, он в бетонных «башмаках».
- В чем? – удивленно переспросила Илона, прекрасно понимая, о каких «башмаках» говорит Островцев.
- Он в бетонных «сапогах», - повторил Островцев, не спуская глаз с Илоны.
Она с брезгливой гримасой провела рукой по волосам в том месте, которым прикоснулась к трупу, встряхнула воду с руки и повторила, как в прострации:
- В бетонных «сапогах».
Милицию вызвал Островцев. Компания, ничего не понимая, удивленно рассматривала вышедших из воды Илону и Василия, но они ничего им не объясняли. Илона с каменным лицом сказала только одну фразу:
- В бетонных «сапогах».
Сколько вопросов ей ни задавали, она молчала. Василий сел на покрывало рядом с девушкой, обнял ее, прижал к себе и раскачивал, словно убаюкивал ребенка.
- Да что там произошло? Зачем милиция? – Людмила попыталась растормошить Илону, но Островцев прикрикнул на нее, чтобы оставила подругу в покое.
- Ладно, менты приедут, потом узнаем, - согласилась Людмила и с обиженным видом опять улеглась загорать. – Утопленника нашли, что ли?
- Может, посмотреть? – Виктор Набоков с усилием встал с покрывала и почесал свой живот. – Ксюха, не составишь компанию?
- Не хочется, - Ксения вообще не проявила никакого интереса к происходящему. Она лежала на животе с закрытыми глазами, подставив под палящие лучи открытую спину и длинные стройные ноги.
- Не надо там ничего смотреть, - сказал Василий, не выпуская из объятий Илону.
- Так, может, скажешь, что там случилось?
- Приедет милиция, всё узнаете.


Глава 3

Эпизод из книги Илоны Шаховой

Старший оперуполномоченный отдела по расследованию убийств капитан милиции Евгений Викторович Миронов сегодня хотел отдохнуть по полной программе. У него был выходной день, и он решил посвятить его походу на пляж. С вечера приготовил пляжное полотенце, нашел плавки, правда, давно вышедшие из моды, нашел старые вьетнамки, чудом сохранившиеся еще от отца. Пожалел, что не нашел времени приобрести себе пляжные принадлежности. Лето в самом разгаре, а он впервые выезжает на пляж. Об отпуске летом можно было только помечтать.
На будильник Миронов не отреагировал. Уставший без выходных организм требовал отдыха и, когда получил установку – расслабиться, отключился от всего окружающего. Он проспал до обеда и проснулся только тогда, когда мобильный телефон  голосом начальника райотдела, записанным вместо обычного звонка, приказывал взять трубку, и, видимо, уже не первый раз.
- Слушаю, - хриплым ото сна голосом, не открывая глаз, отозвался Евгений.
- Миронов, ты где? – голос дежурного по райотделу заставил его открыть глаза и окончательно проснуться.
- Выходной у меня, - резко, почти грубо ответил капитан, понимая, что просто так дежурный искать его не будет, - сплю я!
- По-моему, ты сегодня на пляж собирался, - ничуть не обиделся на его грубость дежурный, - так поезжай в «Сосенки».
- Почему в «Сосенки»? – удивился Миронов. – Там грязно и мелко. Я собирался на паром.
- Нет, дружочек, именно в «Сосенки». Там тебя уже ожидает опергруппа. Они выехали полчаса назад. По-моему, тебе уже пора подгребать.
- И что там?  Очередной утопленник? Звони лучше Казарину, он сегодня главный по трупам. А я поеду просто загорать.
- Нет. Володин приказал искать тебя. Утопленник не простой, а в бетонном «прикиде».
- А начальство тоже там?
- Да в том-то и дело, что никого нет. Выходной. Нашел Володина, а он не может. Вот и приказал тебя найти.
- Понял, - вздохнул Миронов, - уже еду.
Он зло отшвырнул телефон и уставился на будильник, мирно тикающий на маленьком столике у дивана. Стрелки показывали половину первого.
- Что ж ты, гад, не поднял меня раньше? Так и не пришлось искупнуться.
Миронов жил сам и в его холостяцком жилище царил беспорядок. Женщины здесь давно не было, убираться было некому. Родители давно переехали жить в село к дочери, оставив квартиру сыну. После армии он сразу женился, потом устроился работать в милицию и, как он сам выражался, понеслась душа в рай. Домой стал приходить поздно, а иногда и совсем не приходил, проводя время в засадах,  командировках.
Жена долго терпела, потом однажды он пришел домой через два дня и нашел на столе записку: « Я рада, что у нас нет детей. Оставайся и живи вместе со своей любимой  работой. Я к тебе больше не вернусь, так что не трать зря свое драгоценное время. На развод подам сама». После этого он видел жену всего три раза. Первый раз в ЗАГСе, когда им выдали свидетельства о разводе, второй раз, когда она перевозила свои вещи, и в третий раз встретил ее случайно в городе – она шла под ручку с каким-то сутулым парнем в очках. Она заразительно смеялась, и Евгений понял, что с этим «ботаником» она действительно счастлива.
Евгений практически не заметил, что он опять стал холостяком. Его настолько втянула работа, что на личную жизнь не оставалось ни времени, ни желания. Иногда, конечно, становилось тоскливо, особенно, если сотрудники начинали свои бесконечные разговоры о домашних делах. Тогда ему тоже хотелось домашнего уюта и тепла. Но подворачивалось очередное дело и все личное опять забывалось.
Миронов собрался быстро. С сожалением взглянул на пакет с плавками и вьетнамками и поспешил к выходу. Он подъехал к урочищу «Сосенки» и стал медленно ехать по ухабистой дороге вдоль берега, надеясь увидеть скопление народа возле найденного утопленника. Проехал почти весь берег, но везде царило спокойствие, и звучал смех отдыхающих. Дети перебегали дорогу, не боясь, что машина их зацепит: на такой дороге больше пяти километров в час проехать было невозможно. Миронов про себя матерился, когда бампер цеплял землю или колесо проваливалось в очередную яму. Годами выбиваемая сотнями машин дорога никогда не ремонтировалась. Он остановился, когда пляжная зона закончилась. Милицейской машины нигде не было видно, опергруппы тоже. Он достал телефон, набрал номер судмедэксперта.
- Танюша, это Миронов. Вы где?
Послушав Татьяну Павловну, плюнул со злостью и поехал дальше, углубляясь в редкий лесок. Неожиданно показался просвет, и он увидел толпу знакомых и незнакомых людей.
- Что тут? Показывайте!
Миронов подошел к лежавшему на берегу покойнику, уже прикрытому темным пластиком.
- Смотрите, Евгений Викторович, - участковый инспектор проворно сдернул пленку, и взору капитана открылось худое лицо молодого человека до тридцати лет.
Его светлые, почти белые волосы уже подсохли и шевелились от дуновения ветра, создавая иллюзию, что человек жив, просто лежит с закрытыми глазами. Видно, труп пробыл в воде совсем недолго, потому что признаков разложения еще не было видно, просто он немного распух. Из-за этого пуговицы на тонкой рубашке грозились вот-вот отлететь. Глаза Миронова опустились ниже, и он увидел, что ноги молодого человека залиты бетоном в форме тазика. Кусок бетона отвалился, был виден один светлый полуботинок. Судя по одежде, парень был не из бедных.
- В карманах смотрели?
- Да, только нигде ничего.
К Миронову подошел молодой следователь прокуратуры Павел Осипенко. Он только недавно окончил университет, и над ним еще иногда  подшучивали коллеги по работе. Об Осипенко говорили, что, несмотря на его неопытность, упорства ему не занимать. Миронов знал, что этот следователь уже раскрыл не одно дело, поэтому вздохнул с облегчением.
Он только теперь осмотрелся. Рядом со следователем стояли двое незнакомых мужчин, скорее всего, понятые. Оба были в джинсах и с обнаженным торсом. Видимо, пригласили в понятые отдыхающих. В стороне от опергруппы находилось еще несколько людей. Одна черноволосая девушка лежала на покрывале и смотрела на работу группы. Еще одна блондинка с пышными формами сидела, подтянув ноги под подбородок и обхватив их руками. Полный мужчина в шортах стоял возле девушек, словно оберегая их. В полутора метрах от покрывала стояла девушка, которую обнимал стройный мужчина. Она зарылась лицом ему в грудь и, по-видимому, плакала.
- Это они его нашли? – кивнул Миронов в сторону отдыхающих.
- Да, нашла девушка, потом парень. Вон они стоят, - ответил следователь. – Нырнули и наткнулись на труп.
- Вы их уже опрашивали?
- Пытались, но девушка до сих пор в шоке.
- Я им сочувствую, - вздохнул Миронов.
- А им-то почему? – молодой следователь удивленно приподнял свои тонкие брови.
- Приехали ведь отдыхать, купаться, загорать. Видишь, даже шашлыки жарили. А тут труп. Весь выходной им испортил. Они хоть успели шашлыки съесть?
- Успели, - подключился к разговору участковый. – Потом зашли в воду, а тут…
- Понятно. Мне бы с ними поговорить. А вы проверили следы шин? Наверняка ведь машиной привезли.
Миронов по старшинству стал задавать вопросы, которые обычно задает следователь. Но ввиду того, что Осипенко был моложе его и у них давно уже сложились дружеские отношения, он не слишком переживал по поводу субординации.
- Смотрели. Но тут «Мерседес» и «Форд» уже перекрыли все следы, даже, если те и были. Да и компания ведь полдня уже тут топталась, то ветки собирали, то по берегу бродили, так что…, - ответил Павел. – Правда, тут есть еще одни следы. Я приказал сделать заливку.
- Ладно, тело никто не опознал?
- Из них никто близко не подходил, боятся, - следователь залился краской. Как же, не додумался спросить у отдыхающих, может, кто знает покойника?
Миронов снисходительно взглянул на следователя и подошел к Илоне с Островцевым.
- Капитан Миронов. Могу я с вами поговорить?
Девушка оторвалась от мужчины и взглянула своими голубыми глазами на капитана. Что-то было в ее взгляде такое, что у Миронова невольно ёкнуло сердечко, да так и не отпустило. С этого момента для него происходило всё, как в тумане. Он что-то говорил, что-то нужное делал, а сам чувствовал взгляд голубых глаз, которые манили, завораживали, тянули к себе. Видимо, он стал вести себя неадекватно, даже следователь спросил:
- Евгений Викторович, с вами всё в порядке?
- Да, нормально, это от жары…
Миронов предложил всем отдыхающим посмотреть на утопленника, но Ксения категорически отказалась.
- Вы хотите, чтобы его лицо мне каждую ночь снилось? Нет, ни за что!
 Но остальные подошли к трупу, и вдруг Островцев сказал:
- Кажется, я его видел. - Он внимательно всматривался в лицо молодого человека, даже заглянул как бы со стороны. – Да, определенно видел. А я всё время думаю, где я мог его видеть? Конечно, в издательстве. Я видел его в издательстве. Этот человек заходил в кабинет моей… знакомой. Вот только, как его зовут, я не знаю.
- Что за издательство? – оживился следователь.
- «Галатея». Оно находится…
- Я знаю, где оно находится, - перебил его Миронов. – Вы давно его там видели? Он там работал?
- Видел месяца два назад. А работал он, по-моему, редактором отдела  современной прозы.
- Очень хорошо. А вы что там делали?
- Видите ли, я работаю корреспондентом газеты, и заходил туда по делу. Случайно встретил его там, - Островцев давно уже выпустил Илону из объятий и нервно поглаживал свой подбородок. – И вот довелось встретиться второй раз.
Миронов подошел к судмедэксперту.
- Как думаешь, давно он тут?
- Не больше, чем с вечера, вернее, с ночи. Потом тебе конкретно скажу, - Татьяна Павловна сняла перчатки, бросила их в саквояж. – Сначала нанесли удар тупым твердым предметом в теменную часть головы. Это точно. А вот после вскрытия скажу, был ли погибший помещен в воду в бессознательном состоянии или же смерть наступила в результате черепно-мозговой травмы.  А в бетон залили, чтобы сразу не всплыл. Надеялись, что раки обгрызут.
- А что, здесь раки водятся? – спросил Миронов, чувствуя на себе взгляд девушки с голубыми глазами.
- Еще какие! – подошедший участковый развел руками. – Тут ведрами раков ловят.
- Прямо ведрами? – улыбнулась Татьяна Павловна.
- Не сомневайтесь. Если бы не дела, остались бы, половили раков.
- Один уже половил, - Миронов кивнул в сторону утопленника, которого участковый опять накрыл пленкой.
- Евгений Викторович! – позвал Миронова следователь. – Забирайте девушку, везите в отдел, примите объяснение. А я с парнем пока побеседую. Мы позже к вам подтянемся.
- Хорошо, - кивнул Миронов и направился к отдыхающим.
Островцев собрался без лишних слов. Он быстро оделся и уже стоял возле своей машины. Илона тоже собрала свои вещи и направилась к «Мерседесу».
- Девушка, а вы поедете со мной, - Миронов почти галантно открыл перед ней дверцу. Илона вопросительно взглянула на Островцева, он ей ободряюще кивнул, и она спокойно села в машину Миронова.
Они молчали, пока Евгений выруливал и на черепашьей скорости выбирался из леса. Когда выехали на асфальт, капитан повернулся к девушке.
- Как вас зовут?
- Илона.
- Красивое имя. Чем занимаетесь?
- Пишу книги, - ответила девушка и немного засмущалась.
- Ого, так вы писательница?
- Что-то вроде того.
- Знаете, впервые разговариваю с живым писателем, да еще с такой очаровательной девушкой. Меня, кстати, Женей зовут.
- Очень приятно, - сказала Илона дежурную фразу и опять застыла в напряженной позе.
- Вы расслабьтесь. Что, до сих пор жутко? – Она не ответила, поэтому он продолжал, чтобы не молчать. – Да, не каждый день жмур… утопленника встречаешь.  У нас, в убойном отделе, убийства часто случаются. Но к такому никогда не привыкнешь. Всегда страшно видеть смерть. Я каждый раз думаю,  кто дал право кому-то вершить чужими судьбами, распоряжаться чужой жизнью? Человек должен умирать сам от глубокой старости, а не лишаться жизни от насильственной смерти.
Миронов говорил, словно сам с собой, потому что девушка его явно не слушала.
- В бетонных «сапогах», - проговорила вдруг Илона с отрешенным видом.
- Не понял.
- В бетонных «сапогах», - повторила она. – Знаете, у меня в книге, которую издательство «Галатея» посчитало не коммерческим проектом, тоже есть труп в бетонных «сапогах». И его тоже находит девушка в воде, точно, как я нашла.
- Вы были в издательстве?
- Нет.
- А этого редактора знали?
- Нет.
- А что еще было в вашей книге? О чем она?
- Это детектив. Но его посчитали не коммерческим проектом, - Илона еще не отошла от шока, и взгляд ее был каким-то потусторонним. -  А еще мне снятся кошмары.
- Какие кошмары? – Миронов не мог понять, при чем тут кошмары, но решил поддержать разговор.
- Разные кошмары. Чудовища всякие, но я успеваю проснуться…
Миронов решил больше не трогать девушку, пусть немного успокоится. Он уже подъезжал к райотделу. Плавно затормозив, что было для него неестественно, - даже дежурный, привыкший к визгу тормозов мироновской «девятки», удивленно посмотрел на него и выбросил недокуренную сигарету, - открыл дверцу со стороны пассажира и помог выйти девушке.   У дежурного поползли вверх брови. Он ничего не сказал, когда Миронов с девушкой прошли мимо него, только нервно глотнул и пошел следом.
Уладив все формальности с протоколом, узнав заодно, что девушка не замужем, Миронов приступил к принятию объяснения. Он тянул время, задавая иногда совершенно ненужные вопросы, лишь бы дольше пробыть с ней. Заодно узнал много нового для себя, а возможно, и для дела.
- Перескажите, пожалуйста, содержание вашей книги.
И Илона подробно стала рассказывать ему, о чем писала.
- Вы это сами придумали, или кто-то подсказал сюжет?
- Конечно, сама.
- Да, богатая у вас фантазия. А теперь так же подробно, о чем пишете сейчас.
- Знаете, вы бы лучше взяли рукопись и прочитали сами. Я могу что-то упустить. Да и какое это имеет отношение к … утопленнику? – Илона подняла свои глаза на молодого человека и немного покраснела.
- Действительно, лучше прочитать самому. А где ваша рукопись?
- Дома. Можем поехать и я вам ее дам.
- А удобно? Вы с кем живете? – сердечко мужественного капитана заколотилось сильнее, чем надо.
- Живу одна, так что очень даже удобно.
- Что ж, подпишите вот здесь и здесь и можем ехать, - он подсунул девушке протокол, спрятал в сейф. – Ого, уже темнеет. Ну, мы и засиделись.
Дежурный с удивлением провожал взглядом пару молодых людей, которые провели в кабинете капитана полдня и вечер. Миронов махнул ему рукой на прощание и открыл перед девушкой дверцу.
Небольшая квартирка поразила Миронова своей опрятностью и уютом. Всё лежало на своих местах, нигде ничего не валялось, было так, словно хозяйка ждала гостей и убралась по этому случаю. Он горько вздохнул, сравнив мысленно две квартиры, у которых даже планировка была похожей.
Илона жестом радушной хозяйки пригласила присесть на диван и достала обыкновенную серую папку с завязками.
- Вот моя книга, которую «Галатея» отказалась издавать, читайте, - она протянула рукопись Миронову, а сама ушла на кухню.
Вскоре оттуда стали доноситься аппетитные запахи жареного мяса и у Миронова, который сегодня вообще даже чая не пил, засосало под ложечкой. Он нервно глотнул и углубился в чтение. Через некоторое время он вообще забыл, где находится, настолько его увлекло чтение.  Ему импонировала манера изложения автора, читалось легко и, как говорится, на одном дыхании. Сюжет был не очень сложный и заковыристый, как у некоторых авторов, но всё же до конца нельзя было понять, кто же преступник.
Илона уже несколько раз заглядывала в комнату, давно был готов ужин, но, видя сосредоточенное лицо молодого человека,  она не решилась прервать его. Миронов читал очень быстро, сказался студенческий опыт, когда за ночь перед экзаменом надо было прочитать иногда толстый том, например, по истории. Он не вникал в описание природы и погоды, но зато очень внимательно прочитывал диалоги и описание портретов действующих лиц. Тут уже срабатывал инстинкт службы в милиции: необходимость с первого прочтения запоминать словесный портрет человека, которого необходимо найти.
Девушка уже долго стояла в дверном проеме, наблюдая, как иногда хмурится его высокий лоб и его прорезают две неглубокие морщинки, значит, дошел до эпизода с убийством или что-то ему не очень понятно. Евгений Миронов был парнем высоким, где-то чуть больше ста восьмидесяти сантиметров. Широкие черные брови почти сходились на переносице и  гармонировали с густыми, немного волнистыми короткими волосами, которые он часто расчесывал растопыренными пальцами. Крупный, но красивой формы нос, полноватые губы, немного раздвоенный подбородок с симпатичной маленькой ямочкой посередине. Небольшая черная  щетина придавала ему вид кавказца. Он почувствовал взгляд не сразу, поднял свои карие глаза и встретился с изучающим взглядом голубых обворожительных глаз девушки.
- Извините, зачитался. Вы очень интересно пишете. И эпизод с трупом в бетонных «сапогах» действительно очень похож на сегодняшний. Как будто кто-то специально подстроил так, чтобы вы его нашли.
Илона при этих словах судорожно вздохнула и отвернулась, потому что слезы страха подступили внезапно, и ей было стыдно и ужасно неудобно разреветься при этом симпатичном парне.
- Илона, вы плачете? – Миронов, отбросив рукопись, мигом оказался возле девушки. Он повернул ее лицо к себе и несколько мгновений всматривался в ее глаза, потом аккуратно губами осушил ее слезы. Девушка застыла от столь неожиданного проявления чувств, а он от досады, что не смог удержаться, отпустил ее и вышел на кухню.
Когда Илона, немного успокоившись, зашла на кухню, он стоял возле открытого окна и нервно курил.
- Простите меня, - тихо произнес он. – Не знаю, что на меня нашло. Я пойду.
- Куда же вы пойдете? – Илоне вдруг стало страшно, что она останется одна. – Не надо никуда идти, ужинать сейчас будем.
Она присела к столу, на котором уже давно остыл ужин, и вопросительно смотрела на молодого человека. Он ей понравился сразу, с первого взгляда. Она сразу забыла Островцева, и ей даже смешно стало, когда она  вспомнила, что еще сегодня утром думала построить с ним отношения. 
- Илона, тот молодой человек, с которым вы были, он вам кто? – вдруг спросил Миронов.
- Просто товарищ, - ответила девушка, немного покраснев.
А Миронов подумал в тот момент, что завтра обязательно поинтересуется у следователя, кем является тот парень, который так нежно обнимал девушку там, на пляже.
- Хорошо, давайте ужинать, есть действительно очень хочется.
Они поели в полном молчании. Неудобная пауза затянулась настолько, что начинать какой-то незначительный разговор уже не было смысла.
- Вы очень вкусно готовите. Я никогда такой вкуснятины не ел, -  Миронов отложил вилку и с благодарностью смотрел на девушку.
- Вы просто сегодня, наверное, вообще не ели, вот и показалось всё вкусным, - засмеялась Илона и обстановка немного разрядилась.
- Я всё же пойду. Вы не можете дать мне рукопись домой, я ее дочитаю?  Интересно узнать, кто же убивает всех подряд? Не скажете?
- Нет, не скажу. Надо интригу держать до конца, - улыбнулась девушка и Миронову очень захотелось поцеловать возникшие симпатичные ямочки на щеках, но он только вздохнул украдкой.
- Ладно, спокойной ночи. Завтра я вам позвоню, если не возражаете, рукопись занесу.
Илона смотрела на него жалобными глазами.
- Не бойтесь, ничего не бойтесь. Если что, вот визитка, звоните, - Миронов отвернулся и быстро побежал по ступенькам, не оглядываясь. Если бы Илона произнесла хоть слово, он бы нашел повод остаться.


Глава 4

Труп в багажнике


Белая «Ауди» аккуратно вырулила со стоянки, находившейся рядом с издательством «Галатея», и тихонько поехала вдоль длинного забора к широкой автостраде. За ней так же медленно катила красного цвета  «Мазда». Было  около семи часов вечера, в издательстве закончился рабочий день, и корректор Марина Разумцева ехала домой.
 Она и так сильно задержалась, но Саша Немцов, их компьютерщик, всё не хотел ее отпускать. Ему надо было срочно закончить верстку какой-то книги и не хотелось сидеть одному. Поэтому и она занималась вычиткой текста, чтобы время не пропадало даром.
Немцов пытался за ней приударить, но Марине он не нравился вообще. Слишком худой, слишком сутулится, такое впечатление, что у него уже начинает расти горб. Саша был из писателей-неудачников. Написал пару книжек, но ему в издательстве сказали, что у него слишком много умных слов и читать его произведения просто невозможно. Надо писать проще, доступнее для общих масс. Немцов тогда сильно обиделся, но через время пришел в это же издательство устраиваться на работу. Как ни странно, но Орленко его принял и доверил верстать книги.  С тех пор прошло уже года два. Саша Немцов понял свою ошибку, потихоньку влился в коллектив, его стали уважать за качественную работу. Он даже подружился с главным редактором и иногда тот удостаивал его чести редактировать кое-какие брошюры.
А вот с девушкой  ему не повезло. Влюбился в Маринку, а она его считала «ботаником» и всегда отвечала отказом. Но сегодня он таким жалобным тоном попросил ее остаться, что отказать было просто невозможно. Поэтому и досидела до семи часов.
 По пути она хотела заскочить в кафе поужинать, потому что дома сегодня холодильник был пуст, как, впрочем, и всегда. Одной сидеть в кафе не хотелось, и она позвонила своей лучшей подружке Нюте.
- Нютка, давай подруливай к «Токио», суши поедим.
- Когда? – подругу не надо было долго уговаривать.
- Сейчас, я уже еду.
- Сейчас выезжаю.
Вот за что Марина любила Нюту, так это за оперативность. Дружили они с садика, никогда всерьез не ругались, хотя у каждой было свое мнение. Никогда не лебезили друг перед другом, говорили то, что думали и поступали, как им хотелось, не особо прислушиваясь к мнению подруги. Может быть, поэтому их дружба носила ровный характер, без лишних всплесков эмоций и, как часто бывает между девушками, без разборок.
Марина с трудом нашла место для парковки: была пятница, и народ выехал отдохнуть и расслабиться перед выходными. Кафе «Токио» находилось на первом этаже жилого дома. На входе стоял швейцар в кимоно, и Марина с улыбкой его приветствовала. Под кимоно и маской макияжа скрывался обыкновенный украинский парень, с которым Марина давно была знакома. Он показал ей на свободный столик.
- Скоро подъедет моя подруга, ты ее знаешь, высокая такая, в очках.
- Хорошо, Марина-сан, - с улыбкой поклонился ей швейцар, пропуская пару молодых людей, - я ее провожу к твоему столику.
- Спасибо, Игорек.
Марина оглянулась. У нее было такое чувство, что ей постоянно кто-то смотрит в спину. Взгляд прямо буравил ее вот уже пару дней. Ничего подозрительного она не заметила и вошла вовнутрь, но чувство тревоги ее не покидало. Нюта появилась почти сразу за ней.
- Привет, - поздоровалась она и кинула на пол свою большую сумку, с которой никогда не расставалась.
- Привет. Всё хочу у тебя спросить, что ты в ней носишь? – Марина опустилась на мягкую подушку, устраиваясь удобнее. Она любила это кафе даже за то, что здесь можно было поесть практически лежа, что после долгого сидения за компьютером было очень удобно.
- Да всё, что надо, - беззаботно ответила подруга. – Она удобна тем, что там можно найти самые неожиданные вещи. Ну, рассказывай, чего хотела меня видеть?
- Да просто хотела поужинать вместе. И не виделись уже неделю.
- Если бы чего не случилось, ты бы спокойно могла обойтись без меня еще несколько недель, - высокая Нюта с трудом устроилась на подушке. – Как я не люблю эти подушки! Не могла сесть за нормальный столик?
- Ты же знаешь, что я люблю поваляться, - расслабленно ответила Марина, кивком подзывая официанта.
Заказ сделала Нюта на двоих, прекрасно зная вкусы своей подруги.
- Ладно, делись наболевшим, - Нюта приготовилась слушать.
- Во-первых, у нас в издательстве убили редактора современной прозы,  Владлена Кононенко.
- Господи, это такого беленького?  Прямо в издательстве? – Нюта широко открыла глаза, искренне удивляясь и сочувствуя.
- Да, беленького, блондина. Его убили, потом утопили. Целую неделю милиция всех допрашивает, лихорадит все редакции. Главный ходит злой, на всех бросается.
- Это ваш спокойный В.В.?
- Он давно перестал быть спокойным. Представляешь, в этом деле каким-то боком замешан муж Ольги Островцевой, моей непосредственной начальницы. Она ничего нам не говорит, но тоже переживает, а это сказывается на работе. В общем, тихий ужас.
- Представляю, - отреагировала Нюта.
- А еще мне кажется, что за мной следят.
- Может, у тебя паранойя?
- Какая там паранойя? Вот у тебя бывало, что ты чувствуешь, как на тебя кто-то смотрит?
- Бывало и не раз. Я вообще чувствительная к таким вещам.
- Вот-вот, я тоже это чувствую. Оборачиваюсь – никого нет. Мне кажется, когда я еду в машине, за мной тоже следят.
Официант принес еду, и девушки на время замолчали. Тихая музыка не мешала разговаривать, не отвлекала. Свет красных фонарей придавал рассказу Марины жутковатую окраску, Нюта невольно осмотрела зал. Вроде бы на них никто не смотрел, каждый был занят едой или своими товарищами.
- Может, тебе надо пойти в милицию и всё рассказать?
- И что я им расскажу? Что мне кажется, что за мной следят? Бред! Меня никто даже слушать не станет. Правда, есть там один опер, такой симпатюлечка. Может, поговорить с ним? Приходил к нам, опрашивал.
- Телефон не оставил? Позвони, - Нюта пыталась палочками подцепить кусок рыбы, но она сваливалась и девушка нервничала. – Нет, какой идиот придумал есть палками? Официант! Принесите вилки!
- Нет, телефона у меня нет, - никак не реагируя на возмущение подруги, продолжала Марина. – Хотя можно позвонить Ольге Евгеньевне, у нее точно есть его телефон.
- Так позвони! Невозможно есть! Когда вилки принесут?
- А что, и позвоню, позже. Чего ты постоянно возмущаешься? Ходишь в китайские и японские рестораны, учись есть палочками. Видишь, все вокруг едят и не возмущаются, - Марина уверенно взяла палочками кусок суши, макнула в соус и отправила в рот.


- Надоело ждать. Да и жрать хочется, - очень худой парень с морщинистым лицом повернулся к молодому человеку, развалившемуся за рулем.
- Недаром тебя Хомяком прозвали, ты и есть хомяк. Только о жратве и талдычишь. Только тебе это всё равно не на пользу. Зачем харчи переводить?
- Зато ты всё растешь. Съешь сто грамм, а поправляешься на килограмм, - хохотнул Хомяк.
- Не твое дело! – гаркнул на него его напарник. – Сколько хочу, столько и ем.
- Успокойся, Снежок, я ведь не со зла. Так, к слову пришлось.
Они опять надолго замолчали, уставившись на входную дверь кафе «Токио». Снежок не совсем соответствовал своей кличке. Он был полным, каким-то рыхлым, с круглым лицом. Оно было бы даже симпатичным, если бы его не портило снисходительно-ироническое выражение, с каким он смотрел на окружающих. Чувство превосходства прямо читалось на этом лице, его полные губы вечно кривились в гримасе пренебрежения к собеседнику. Он с детства был нервным, даже мать, которая вырастила его сама и обожала своего сыночка, иногда боялась приступов ярости, которым он был подвержен.  Друзья знали, что Юра Снежков часто бывал неуправляемым. Он мог в магазине запустить в продавца яйцом, разбить витрину, обложить кого угодно матом. В такие моменты с ним лучше было не связываться. Назавтра он общался с обиженными  им вчера людьми, словно ничего и не произошло. И было непонятно, или он действительно ничего не помнил, или же «косил» под дурачка. Друзья его побаивались, и никто не говорил ему против ни одного слова. Он был женат, имел маленького сынишку, но после его очередного приступа ярости жена собрала вещи, забрала сына и уехала в деревню к своим родителям, от греха подальше. После этого Снежок долго буйствовал, громил и крушил всё, что попадалось под руку, но в последнее время вроде успокоился.
Хомяк же был полной ему противоположностью. Им обоим было под тридцать лет, выросли в одном дворе. Но Хомяк  был болезненный парень, часто ходил с закутанной шеей, боясь простуды. Толик Хоменко был тенью Снежка. Тот всегда за него заступался, колотил соседских мальчишек, которые обидели Хомяка, был его «крышей». Хомяк никак не мог жениться, девушки не особо его жаловали. Он встречался всего с одной блондиночкой с невыразительным лицом и «блондинистым» умом, и это был его потолок в отношениях с девушками.
Работали оба экспедиторами на винном складе, развозили продукцию по магазинам. Вечера проводили почти всегда вместе, особенно в последнее время, когда Снежок остался сам.
- Да, забыл рассказать, - подал голос Снежок, - хозяин сказал, что в тот раз сработали чисто. Похвалил, в общем.
- Не наследили? – Хомяк поерзал на сидении.
- Чисто, сказал. Надо не лохануться и сегодня.
- Думаешь, сегодня получится?
- Надо, чтобы получилось. Надоело ездить следом, еще заметит.
- Смотри, смотри, выходят, - Хомяк напрягся.


Марина Разумцева чмокнула подругу в щечку, помахала на прощание швейцару в кимоно ручкой и пошла к своему автомобилю. Нюта немного проводила ее взглядом и тоже села за руль своего авто. Она выехала первой, потому что Марина долго выезжала, ей дорогу загородили еще несколько машин. Она медленно вырулила на проезжую часть и поехала в сторону дома. Город длинный, Марина жила в получасе езды от кафе.
Пока сидели в «Токио», ощущения слежки не было, но стоило ей сесть в машину, как опять появилось это чувство. Она поправила зеркало заднего вида и пыталась в потоке машин высмотреть ту, которая, возможно,  ехала именно за ней. Она не понимала, зачем кто-то следит за ней. Да, возможно, никакой слежки и не было, а всё это – ее больное воображение. После смерти Влада Кононенко, сколько всего было переговорено в редакции. Они муссировали различные версии убийства, но так и не придумали, за что же его убили. А ведь причина какая-то была! Не могли просто так убить молодого парня, если он не замешан в каком-то сомнительном деле. Но зачем следить за ней? Может, она знает нечто важное, но даже сама не догадывается об этом?
На просторной улице, где машин стало меньше, Марина надавила на педаль газа. Она вообще любила быстро ездить, но густой поток машин не давал возможности реализоваться ее увлечению и развить нужную скорость. Поэтому она иногда выезжала за город и «лихачила». Пока всё сходило благополучно с рук, гаишникам не попадалась, умела вовремя притормозить и справиться с эмоциями. Сейчас она просто хотела вычислить, следят за ней или нет?
Пока из общего потока машин от нее не отставали три-четыре. Она резко вывернула руль и без включения поворота свернула в боковую улицу. Этот район города она хорошо знала, поэтому без труда быстро вернулась на широкую трассу. За ней увязалась одна «Мазда», но, возможно, водитель просто хотел срезать угол. Марина прибавила газ и, вместо того, чтобы ехать домой, свернула на дорогу, ведущую за город. Она повернула туда без долгих раздумий и без всякой потребности, чисто интуитивно. «Мазда» плавно шла сзади на одинаковом расстоянии.  Сомнений больше не было – за ней действительно следили. Зачем? Кому это надо? Что она сделала не так?
Марине Разумцевой было двадцать три года, она работала в издательстве корректором, вычитывала тексты, исправляла ошибки. Устроилась туда сразу после института, работа ей нравилась. Правда, приходилось читать много разного, что нравилось и что – нет. Иногда авторы писали такую ахинею, но, раз редактор принял решение издавать материал, приходилось его вычитывать.
Красная «Мазда»  приблизилась почти вплотную. Она даже заметила, что в ней сидят два человека. Ее фары уже не выпускали  белую «Ауди» с освещенного круга. Марина добавляла газ, водитель «Мазды» тоже увеличивал скорость. Она на огромной скорости обгоняла машины, «Мазда» делала точно такой же обгон. Мимо промелькнуло несколько населенных пунктов.
Марина с ужасом всматривалась в стрелку индикатора топлива. Она уже давно дрожала на красном предупреждающем фоне. О том, чтобы остановиться на какой-нибудь заправочной станции, несколько из которых промелькнули за окнами, не могло быть и речи. Она с напряжением думала, что произойдет, когда топливо закончится и машина заглохнет? Почему она утром не залила бензин?!
«Мазда» догнала ее на повороте и правой стороной прижала к обочине, но Марина успела вывернуться, немного поцарапав левое  крыло. Водитель «Мазды» опять прижал ее к обочине, на этот раз начисто срезав боковое  зеркало, лишив девушку обзора. Она лихорадочно крутила руль, с усилием надавив на педаль газа до упора, но «Мазда» не отставала.
Марина немного опередила преследователя и в каком-то селе свернула на боковую улицу, хотя тут же пожалела об этом. Дорога была  узкой и ухабистой. Сразу поднялось облако пыли, немного остудив пыл преследователей. Красная машина немного отстала, но и Марина заехала в тупик. Она стала разворачиваться, но «Мазда» перекрыла ей дорогу. Тогда она закрыла глаза и поехала прямо на нее.  «Ауди» боком задела  машину, немного отодвинув ее в сторону, но при этом разбила одну фару. «Мазда» тоже стала разворачиваться и быстро догнала «Ауди», которая от удара почему-то стала странно фыркать и сбрасывать скорость. Марина свернула опять на какую-то узкую дорогу, ведущую в лес, пытаясь спрятаться между деревьями, но не рассчитала свои возможности и на полной скорости врезалась в дерево.
 Марина от удара на время потеряла сознание. Она очнулась, когда два мужика вытаскивали ее из машины.
- Тяжелая, зараза, - услышала она голос одного из них и тихо застонала.
- Слышь, она еще живая, - это были последние слова, которые Марина Разумцева  услышала в этой жизни.
Послышался тупой удар и в голове девушки всё померкло.


У Илоны Шаховой была своя машина, которая мирно покоилась в гараже. Отец, когда переезжал жить в село, оставил эту машину ей. Он сказал, что по сельским дорогам такое авто просто не пройдет. «Тойота» - машина дорогая, бить ее жалко, поэтому пусть лучше стоит в гараже.
Илона сдала на права и иногда выезжала на ней «покрасоваться», как она говорила. Водитель из нее был не ахти какой, поэтому выезды эти были очень редкими. Вчера они договорились с Островцевым, что они на ее машине поедут отдыхать за город.  Его «Мерседес» что-то забарахлил и он сдал его в автосервис. О «Сосенках» даже речь не шла. После ужасной находки Илона поклялась, что больше в водохранилище даже ногой не ступит. Поэтому они решили поехать на турбазу, которая находилась на реке недалеко от города. Василий заказал там домик.
Неделя была ужасной. Илону пару раз еще вызывали на допрос к следователю и она в который раз повторяла одно и то же, как она головой ударилась о труп. Женя Миронов позвонил на второй день, но они так и не встретились: он был занят очередным делом и у него не нашлось свободной минутки, чтобы приехать к ней и привезти рукопись. И в прокуратуре  она Миронова  не встретила:  допрашивал ее молодой следователь, который не произвел на нее никакого впечатления.
Из всех друзей только Вася Островцев не покидал ее да Ксения пару раз позвонила. Василий  звонил ежедневно, поддерживал, как мог, и она была ему благодарна. На турбазу он предложил выехать, чтобы немного отвлечься от грустных мыслей.
Ночные кошмары продолжались. Илона просыпалась среди ночи в холодном поту и до утра уже боялась сомкнуть глаза. За неделю она похудела, подурнела. Вокруг глаз была синева, которую никакой тональный крем  не мог скрыть.  Иногда ей казалось, что она сходит с ума. Островцев дал ей успокоительные таблетки, но они не помогали.
Она всю неделю думала о Миронове. С каждым днем этот молодой человек нравился ей всё больше, но он не приезжал. Поэтому она согласилась провести выходные с Островцевым. За неделю она написала от силы страниц пять, не больше, хотя Василий сказал, что работа – лучшее средство от хандры.
Островцев пришел немного раньше, чем договаривались. Он приволок с собой тяжелую сумку с продуктами. Илона рассмеялась.
- Мы едем на два дня, а ты продуктов набрал на неделю.
- Ничего, поедим. Ты уже готова?
- Сейчас, только ключи от машины найду. Поведешь ты!
- Не вопрос. Конечно.
Они подошли к гаражу, и Илона долго рылась в сумке, пока нашла ключи. Она вставила ключ в замочную скважину и хотела повернуть его, но дверь вдруг скрипнула и легко открылась.
- Ничего себе, - удивленно произнесла Илона, - а дверь-то, оказывается, открыта.
- Подожди, ничего не трогай, - Василий бросил сумку на землю. – Сейчас посмотрим, что там.
Он осторожно приоткрыл дверь и бросил взгляд в середину.
- Фу, машина на месте, - вздохнул он облегченно. – Иди, посмотри, всё ли на своих местах? Может, что-то украли?
Илона включила свет и осмотрелась: вроде бы всё было, как всегда, нигде никакого беспорядка.
- Может, ты случайно забыла запереть дверь? Когда ты была в гараже последний раз?
- Что я, сумасшедшая? – обиделась девушка. – Конечно, я закрывала дверь. Я всегда проверяю, когда ухожу. А была где-то недели две назад. Нет, здесь что-то не так.
Она открыла ключом дверцу «Тойоты», села за руль, завела машину и вывела из гаража. На свету внимательно всё осмотрела, нет, ничего никто не трогал. Она вздохнула облегченно.
- Вася, забрось сумку в багажник, я гараж замкну.
Островцев открыл багажник и замер с ужасом на лице. Илона спокойно заперла гараж, подергала дверь, удостоверилась, что она плотно закрыта, и повернулась к машине.
- Что опять не так?
- Посмотри, - он указывал куда-то внутрь багажника.
 Илона подошла и окаменела: в багажнике лежал окровавленный, скрюченный труп девушки. Голова ее была свернута набок, клок волос с запекшейся кровью закрывал пол-лица, одна щека полностью была ободрана, словно с нее сняли кожу. Летнее платье с голубыми разводами было порвано в нескольких местах и было полностью видно оголенное бедро, притянутое к груди. Видно, что труп заталкивали в машину в спешке и ломали его, чтобы поместился в багажник, ничуть не заботясь об эстетической стороне.
Илона потеряла сознание. Она очнулась только тогда, когда врач «скорой» поднес ей ватку с нашатырным спиртом. Она смотрела на толпу людей, собравшихся вокруг.  Ее глаза встретились с внимательными  карими глазами   Миронова, и она вдруг успокоилась: значит, теперь будет всё в порядке. Хотя, о каком порядке может идти речь, если в ее багажнике лежит труп девушки? Господи, за что такое наказание? Почему это всё происходит с ней?
- Наконец. Я думал, что придется вас отправлять в больницу, - Миронов склонился над девушкой, немного отстранив врача.
- Илоночка,- подбежал к ней Островцев. – Никогда не думал, что можно так долго находиться в обмороке. Ты как? Нормально?
- Нормально, - ответила девушка, искоса посматривая на Миронова. – А вы как здесь оказались?
- Я вызвал, - не дал Миронову ответить Островцев. – Я сразу вызвал «скорую» и милицию.
Илона наблюдала, как работал криминалист, снимая отпечатки с ее машины, как следователь прокуратуры заполнял протокол. Вокруг было много чужих людей, которые суетились, что-то делали, разговаривали. Илона поняла, что тут собралось всё милицейское начальство.  Миронов стоял рядом и молчал. Стали подтягиваться соседи, и скоро возле гаражей собралась целая толпа.
- Думаю, что поговорить здесь не удастся, - сказал Миронов. – Поедем в отдел.
- Я с вами? – спросил Островцев.
- Нет, вы поедете со следователем. Он так распорядился. Так быстрее будет.
- Опять пропал выходной, - вздохнул Василий. – Что ж это нам так не везет, а, Илоночка?
- Да уж, - согласилась девушка.
- Кстати, кто-то из вас знает эту девушку? – капитан вопросительно перевел взгляд с Илоны на Островцева.
- Нет, впервые вижу, - качнула головой Илона.
- Вы будете смеяться, но, кажется, я ее знаю, - Островцев стоял с немного виноватым выражением лица.
- Что-то часто стали ваших знакомых убивать, вам не кажется? – Миронов с иронией взглянул на Василия.
- Я же не виноват, что знаком со многими людьми в нашем городе, - обиженным тоном оправдался Островцев. – Работа у меня такая. Эта девушка, если я не ошибаюсь, работала корректором в «Галатее». По-моему, Марина. Фамилии, извините, не знаю.
- Опять «Галатея»? – удивленно произнесла Илона.
Миронов поговорил со следователем, выслушал начальника райотдела Володина, который уверенно раздавал указания, и опять подошел к девушке.
- Ладно, поехали, - Миронов открыл дверцу своей машины.
- Вы дочитали рукопись? – сразу спросила Илона, только Евгений сел за руль. – Вам не кажется…?
- Кажется, - перебил ее Миронов. – Очень даже кажется, что кто-то целенаправленно сводит вас с ума.
- Опять эпизод из книги.  Неужели кто-то убивает так, как я написала? Зачем? Кому это надо? – Илона съежилась на переднем сидении, закрыв лицо руками. – Не могу больше, не выдержу. И так живу, как на вулкане. Боюсь ложиться спать. Кошмары каждую ночь. Не высыпаюсь. Голова болит всё время. Что делать?
Миронов молча рулил, внимательно следя за дорогой. Он напряженно о чем-то думал, изредка поглядывая на девушку.
- Кто читал вашу рукопись? Кто-то из домашних, из друзей?
- Нет, родители не читали, друзьям я тоже не давала читать. Только отправила в издательство, не знаю, кто там ее смотрел? Вы, вообще-то, мой первый читатель, - Илона замолчала. На ее лице появилось удивленное выражение.  - Вы думаете, что кто-то из моих знакомых…?
-  Скорее всего. Знаете, когда вы нашли утопленника, я подумал, что это просто совпадение, но сейчас…
Они подъехали к райотделу, и дежурный  с любопытством проводил глазами девушку, которую так бережно вел по коридору капитан Миронов.
- Присаживайтесь, - Евгений подвинул стул, помог девушке сесть. Он ухаживал за ней, как за больной.
- Женя, а ведь дальше по сюжету – изнасилование героини.
- Я уже об этом подумал, - он сел на краешек стола рядом с девушкой и взял ее за руку. – Вам надо куда-то уехать. Вы можете уехать?
- Могу к родителям. Они в деревне.
- Нет, там вас достать будет еще проще. Вас надо куда-то спрятать. Точно! Спрятать! – он соскочил со стола и стал почти бегать по кабинету большими шагами. – Я знаю! Вы поселитесь у меня. Там вас никто не достанет, и всё будет в порядке. А я этих гадов вычислю. Обязательно. Можете даже не сомневаться.
- Женя, я вам верю, только неудобно жить у вас, - возразила девушка, заливаясь краской. – Как это будет выглядеть?
- Да нормально всё будет. Я дома почти не бываю, будете спокойно работать. Только одно условие – никто абсолютно не должен знать, куда вы переезжаете. Договорились?
- Договорились.
- А теперь давайте по делу. Так, заполним протокол.
Миронов достал бланк протокола и стал заполнять его, изредка задавая девушке вопросы.
- Кстати, хотел вас спросить. Вы знакомы с женой Островцева? – Миронов искоса взглянул на девушку, пытаясь не пропустить ее реакцию. Его давно уже интересовал этот вопрос. Он не мог понять, какие отношения связывают женатого корреспондента газеты и эту милую девушку.
- С женой? – удивленно переспросила Илона. – Нет, он никогда не говорил, что женат. «Да я и не спрашивала», - про себя подумала девушка.
- Она работает редактором как раз в том издательстве, куда вы посылали свою рукопись.
- Не может быть! – вырвалось у Илоны. – Так вот где он читал мою рукопись.
- Островцев?
- Ну да! А еще туману напустил, статью обо мне написал.
- Расскажите, как вы с ним познакомились?
- Он позвонил, попросил встретиться, сказал, что хочет написать обо мне статью в газету.
- Но ведь написал?
- Написал. Хорошая статья получилась, только очень, я бы сказала, хвалебная, что ли. Вы думаете, что это он мог? Да нет! – Илона решительно  отвергла ею же выдвинутую версию. – Нет, он не такой. Он на такое просто не способен. Он может красиво говорить, красиво ухаживать, но чтобы убить? Это же каким жестоким надо быть? Нет. И почему второй убитый из этого же издательства?
- Илона, Василий Островцев вам нравится? – Миронов задал вопрос и с нетерпением ждал ответа.
- Он хорош как товарищ, не более того. По-другому он мне не нравится.
Миронов вздохнул украдкой с явным облегчением, что, впрочем, не укрылось от внимательного взгляда девушки. Она хотела бы  сказать, что ей нравится он, Миронов, но она не могла ему такое сказать, воспитание и правила приличия не позволяли этого сделать.
- Илона, вам придется еще побывать на допросе у следователя.
- Знаете, мне уже не привыкать. Надо, значит, надо.
- Сейчас мы закончим формальности, потом поедем к вам домой, вы соберете необходимые вещи, и я отвезу вас на свою квартиру. Только предупреждаю еще раз – никому, особенно своему другу Островцеву.
Илона покраснела, но промолчала.
Поехать сразу к ней домой не получилось, потому что Миронова вдруг вызвали к начальнику райотдела, и его долго не было. Пришел он злой, швырнул папку на стол, закурил.
- Что-то случилось? – решилась спросить девушка после продолжительного молчания.
- Ничего страшного не произошло, но… немного изменились наши планы. Поехали!
Дома Илона быстро побросала в сумку самое необходимое, взяла ноутбук, выгребла все продукты из холодильника.
- Всё равно пропадут, - ответила она на немой вопрос Миронова.
Они долго ехали, по пути заезжая еще по каким-то делам, пока капитан не остановился у подъезда многоэтажного дома.
- Приехали. Выходим.
Квартира находилась на третьем этаже, куда они поднялись по широкой лестнице. В подъезде было чисто убрано, на стенах ни одной царапины. Илона вздохнула.
- Что так тяжко? – повернулся к ней Евгений.
- Сравниваю подъезд со  своим. У нас уже всё ободрано, обрисовано, исписано. А здесь – красота. Как это вам удается?
-  Не знаю, это не мой дом.
- Как? А куда же мы приехали? – испуганно остановилась девушка.
- Сейчас объясню, - он остановился около металлической двери, порылся в кармане, выудил ключ. – Кажется, этот.
Миронов открыл дверь, заглянул вовнутрь.
- Проходите.
Илона несмело переступила порожек, остановилась. Коридор был совершенно пустым, только возле двери  лежал маленький коврик. Она поставила сумку с ноутбуком, оглянулась на Миронова. Он с таким же любопытством рассматривал квартиру. Поставив сумку, он прошел в комнату, Илона последовала за ним.
Квартира была двухкомнатной. В большой комнате на полу лежал приличный ковер, стоял диван, стол, шкаф. В углу на маленьком столике расположился телевизор.
- Как в гостинице, - сказала Илона.
- А это и есть наша милицейская гостиница, - не  глядя на девушку, ответил Миронов. – Идемте, посмотрим вторую комнату.
В спальне стояла полуторная кровать, аккуратно застеленная цветным покрывалом, стояла тумбочка и стул.
- Ну что, жить можно. Илона, вы извините, но начальник райотдела категорически запретил везти вас ко мне домой, - он помолчал. – До конца следствия.
- Я понимаю, - кивнула она головой, но ей почему-то захотелось расплакаться. Она отвернулась и вдруг плечи предательски затряслись в рыдании. Илона сама не понимала, почему она плачет. Возможно, нервы не выдержали напряжения последней недели, а тут еще это добавилось.
Миронов обнял ее за плечи и сильно прижал к себе.
- Не надо, не плачь, - бормотал он. – Я буду с тобой, я буду приезжать. Хочешь, я буду с тобой ночевать? Хочешь?
Он повернул ее лицом к себе, несколько секунд смотрел на плачущие глаза и вдруг прикоснулся к губам. Сначала несмело, как-то по-детски смешно уткнулся губами, потом прижался всем телом и впился в ее губы жадным поцелуем. Илона затихла, но через мгновение ответила на поцелуй, обхватив его руками.
- Женя, Женечка, милый, - шептали ее губы в промежутках между поцелуями.
- Девочка моя, я так долго искал тебя, - Миронов стал лихорадочно расстегивать пуговицы своей рубашки, пытаясь одновременно освободить девушку от легкого сарафана, но…
Звонок телефона, говорящий голосом начальника райотдела, мгновенно привел их в чувство.
- Черт! Черт!! – Миронов отпустил девушку и, глядя на нее виноватыми глазами, включил телефон. – Слушаю. Да. Еду.
- Что?  - Илона, тяжело дыша, гладила его по плечу.
- Прости, работа.
- Понимаю, - она прерывисто вздохнула и отвернулась, чтобы вытереть набежавшую слезу.
- Илоночка, приеду вечером, как только смогу, - он поцеловал ее, но уже без той страсти, какая была всего минуту назад. Заправляя рубашку в джинсы, бросил уже на ходу: - Никому не звонить, никому не открывать.
- Даже тебе? – сквозь слезы попыталась улыбнуться Илона.
- Даже мне. Я перезвоню, потом откроешь. Поняла?
- Поняла.
Он опять впился в ее губы, с сожалением оторвался.
- Надо идти. Жди.
- Буду ждать, - Илона закрыла за Мироновым дверь и прислонилась к косяку. – Буду ждать столько, сколько понадобится.


Глава 5

Назначение Немцова на новую должность


На дисплее телефона высветилась фамилия Островцева и Илона включила трубку.
- Илоночка, ты как? Я сейчас приеду. Мне сказали, что тебя давно уже отпустили, - взволнованно говорил Василий. В трубке был слышен шум улицы, сигналы клаксонов. Видимо, стоял в пробке.
- Я – нормально. Только приезжать ко мне не надо.
- Почему? Я уже в такси и еду к тебе. Посидим, чайку попьем. Раз уж сорвалась наша турбаза, хотя бы дома время проведем вместе. Тем более что продуктов целая куча, они же пропадут.
- А ты их жене отвези, она обрадуется. Или пригласи ее на пикник, еще ведь не вечер.
- О моей жене поговорим не по телефону, - после минутной паузы ответил Василий грустным голосом.
- Не поговорим. Я не дома и вряд ли там скоро появлюсь, - Илона отключилась.
Она ругала себя за то, что не сдержалась и уколола Островцева женой. Она ведь сама никогда не интересовалась, женат он или нет? Да и что это могло изменить в их чисто дружеских отношениях?  Ведь, если быть честной с собой, то Василий никогда и не предлагал что-то большее, чем дружба. Это она сама возомнила, придумала себе нечто, а теперь устроила почти сцену ревности. А ведь за последнюю неделю никто не позвонил и не поинтересовался, как она себя чувствует, что с ней происходит? Только Островцев не бросил ее одну, да Ксюха, правда, мимоходом поинтересовалась.  Даже Виктор Набоков, который не упускал ее из виду все годы, тоже не соизволил позвонить. Вот тебе и друзья! Нет, она поступила по-свински, надо хотя бы извиниться. Илона решительно набрала номер Островцева.
- Вася, ты меня извини, я свинья, - сказала она в трубку и вздохнула с облегчением, что смогла произнести эти слова.
- Да не парься, - спокойно ответил Василий. – Так мы встретимся?
- Нет, встретиться действительно не получится. Тут уж не от меня зависит. Так надо, Вася.
- Что ж, не получится, то и не получится. А жаль. Когда захочешь меня видеть, позвони. Пока.
- Пока.


Виктор Набоков долго стоял возле двери Илоны, не решаясь позвонить. Он проезжал мимо и решил навестить подругу, узнать о ее самочувствии. После той злополучной вылазки в «Сосенки», где Илона натолкнулась на труп, они все себя неважно чувствовали. Допросы у следователя, истерики Ксюши дома по поводу и без, вообще вывели Виктора из равновесия.  Обычно подруги перезванивались по несколько раз в день, в основном он слышал, о чем они болтали, и даже без рассказов жены был в курсе их дел. Но после той поездки вдруг всё изменилось. Насколько ему было известно, ни Людмила, ни Илона ни разу не позвонили Ксюше. На вопрос, почему она им не звонит, жена только отмахнулась. Виктор понял, что на пикнике произошло еще что-то, не касающееся трупа.
Он вытер пот, струившийся по лицу, с досадой посмотрел на мокрые разводы под руками на светлой шведке и решительно надавил на кнопку звонка. Никакой реакции по ту сторону двери. Он подождал немного и опять позвонил. Никто не открывал дверь. Тогда он достал мобильный телефон и набрал номер Илоны. Она ответила сразу.
- Почему не открываешь дверь? – без приветствия спросил Виктор.
- Потому что меня нет дома.
- А ты где? – почему-то предусмотреть то, что девушки действительно не могло быть дома, он не мог.
- Неважно.
- Я хотел тебя навестить. Вот проезжал мимо, заглянул. Ты вообще как?
- Со мной всё в порядке. Почти, - сказала правду девушка.
- Так, может, встретимся?
- Нет, Витя, извини, но не могу. Пока.
- Что ж, бывай.
Со злости он чуть не швырнул трубку, но вовремя опомнился. Значит, она просто не хочет его видеть! Ну, что ж, может, так оно и лучше.
Он любил ее столько, сколько знал. А знал он Илону практически всю свою сознательную жизнь. Когда они начали встречаться, он был на седьмом небе от радости, не ходил, а летал. Жизнь приобрела смысл. Его любовь окрасила весь мир в яркие тона, и он мечтал горы свернуть для любимой девушки. Он мечтал о свадьбе, планировал, как они устроят свою совместную жизнь. Как он будет любить детей, которых родит ему Илона, но один нелепый случай вдруг перечеркнул все его планы и мечтания. И случай этот назывался просто: водка.
Позвонила Ксюша, сказала, чтобы был в кафе сегодня вечером. Он, не долго думая, пошел туда, надеясь, что соберется вся их компашка: Люда, Илона, Ксюха и он. Но, к его удивлению, в кафе сидела за столиком только Ксения и уже в сильном подпитии. Она заказала еще бутылку  водки и стала жаловаться ему на свою горькую судьбу. Виктор успокаивал ее, как мог. Она всё подливала ему водочки, и в конце вечера оказалось, что он сам выпил целую бутылку водки. Ксения была вообще невменяемой, и знакомый  бармен вызвал такси, назвал адрес Ксении, который та еле вспомнила, запихнул в такси и Виктора. Так он оказался в квартире Ксюши. Что было после, он не мог вспомнить, но проснулся совершенно голым в кровати Ксении. Она долго не могла прийти в себя, но, когда очухалась, взяла с него слово,  что он никогда и никому не заикнется, что между ними произошло.
После он долго пытался вспомнить хоть что-то из моментов близости, но в памяти так и не прояснилось. После случившегося они вели себя, как обычно: Виктор встречался с Илоной, постепенно подготавливая ее к свадьбе; Людмила готовилась к свадьбе с Эдиком, уже и дата была назначена; Ксения должна была быть дружкой на свадьбе, поэтому шила новое платье. Но через месяц позвонила Ксюша, назначила встречу и заявила, что она беременна от него. Виктор был в шоке. То, что могли быть такие последствия, он, конечно, предвидеть не мог. Ксюша плакала, грозилась покончить с собой, потому что такого позора не переживет.
- И что ты предлагаешь? – решился он задать вопрос рыдающей девушке.
- Нам надо пожениться, - чуть слышно произнесла она.
- Что?! – взревел Виктор. – Да как тебе такое в голову могло прийти?
- А что же мне делать? – белугой заревела Ксения.
- Аборт, вот что, - вынес он вердикт и сам удивился своей смелости. Он представить себе не мог, что его женой может стать Ксения, которую он никогда не любил как женщину.
- Ни за что! Никогда! Даже не мечтай! – категорически заявила девушка. – На убийство собственного ребенка я никогда не пойду. И тебе на будущее: сколько раз забеременею, столько раз и рожу. Понятно?
Такой ультиматум поставил Виктора в тупик. Он понял, что не открутится от нее никогда. Сколько бессонных ночей он провел, пытаясь осмыслить свою жизнь, привыкнуть к мысли, что никогда не сможет быть вместе с любимой девушкой. Что отныне и навсегда он должен будет видеть и ласкать только одну женщину – нелюбимую.
Он запил. Но в таком состоянии продержался всего неделю. В эти дни он не встречался с Илоной, даже не звонил ей. Но пришла Ксения и настояла на том, чтобы они подали заявление в ЗАГС немедленно.
- Ты хочешь, чтобы у меня на собственной свадьбе живот был выше носа? – заявила она и повела незадачливого кавалера в ЗАГС.
С того дня он почему-то почти возненавидел Илону, хотя она-то как раз и была совершенно ни при чем. С ней он всё же поговорил, но девушка восприняла эту новость спокойно.
- Значит, Витя, это судьба. Будь счастлив.
Вот уже пять лет, как он женат на Ксюше, но мысли об Илоне не покидают его и по сей день. Он ее по-прежнему ревновал ко всем молодым людям, которые время от времени появлялись возле Илоны. В последнее время чувство ревности к Васе Островцеву превзошло все ранее испытанные чувства. Он готов был стереть его с лица земли, хотя при встречах здоровался с ним за руку и даже улыбался. Он видел, что Илона готова завязать с ним более тесные отношения, чем просто дружба. Виктор поклялся сам себе, что любыми методами, но разрушит их союз.

На оперативно-следственном совещании, которое проходило в райотделе, присутствовал и полковник Володин.
Евгений Миронов высказал мнение, что утопленник  с бетонным «тазиком»  на ногах и труп в багажнике автомобиля – звенья одной цепи.
- А следующим шагом убийцы должно быть изнасилование, если не придумает чего-то промежуточного, - сказал Миронов.
- Откуда такие данные? – спокойно, но с ухмылкой переспросил полковник Володин.
- Олег Петрович, не надо смеяться. Убийца действует точно по тексту.
- По какому, Женя? По-моему, ты заработался, - полковник с улыбкой постучал по столу карандашом, который по привычке всегда вертел в руках.
- Товарищ полковник, - вдруг  подал голос следователь Осипенко, - я тоже так думаю.
- Вот видишь, Миронов, даже следователь так думает. Пора бы тебе отдохнуть.
- Нет, товарищ полковник, - краснея, всё же возразил следователь, - я думаю, что преступник действительно действует по сценарию написанной книги. Я читал ее, мне Евгений Викторович давал. Не зря утопленника нашла именно Шахова.  И труп девушки в багажнике машины той же писательницы. И оба трупа из одного издательства, которое отказалось печатать книгу Шаховой. Вот.
Миронов и несколько оперативников, присутствующих на оперативке, с удивлением смотрели на следователя. Этот молодой, но подающий надежды, следователь прокуратуры не побоялся  высказать  свое мнение, даже возразить начальнику райотдела.
- Паша, молодец, - протянул Миронов. – Молодец!
- Ну, если следователь уверен, что дела надо объединять, значит, так тому и быть. Вам  и флаг в руки. Только не переусердствуйте! Идите, работайте, убойнички, - опять усмехнулся Володин. – Не забывайте о сроках! – Крикнул им уже вдогонку.
- Паша, спасибо, - искренне пожал руку молодому следователю Миронов, как только они покинули кабинет начальника.
- Да не за что, - смутился молодой человек, - я действительно так думаю. Надо бы еще съездить в издательство и допросить сотрудников в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, то есть - рукописью Шаховой. Вы меня поняли?
- Понял, - удивленно вскинул свои густые брови Миронов. Он подумал, что наконец-то следователь начал уверенно отдавать распоряжения и удовлетворенно улыбнулся. Значит, дальше работать будет легче, когда не надо делать свою работу и тянуть за следователя.
- Женька, ты куда сейчас? – старший лейтенант Николай Казарин задержался немного в коридоре.
- Поеду в «Галатею». Тебя куда-то подвезти?
- Ну да. Ехать надо почти на другой конец города, а транспорта, как всегда, нет. Хорошо тебе, своя машина, - рыжий Казарин казался рядом с высоким Мироновым почти подростком, хотя ему уже стукнуло двадцать восемь, и он давно был отцом семейства.
- Что ж тут хорошего? Бензин покупать надо и возить таких безлошадных, как ты, надо. Ладно, поехали, - на ходу доставая ключи от своей «девятки», сказал Миронов.
В издательстве была напряженная атмосфера. Говорили тихо, старались быстрее прошмыгнуть мимо столика, на котором стоял портрет улыбающейся девушки, перевязанный креповой черной ленточкой. Еще неделю назад на этом месте стоял такого же размера портрет Влада Кононенко, теперь – Марины Разумцевой.
В отделе детективов было вообще мрачно. Ольга Островцева пыталась читать очередную рукопись, но строчки часто сливались - слезы мешали работать. В углу сидел Саша Немцов. Он вообще ничего не делал – не получалось. Иногда в кабинет кто-то заглядывал, но так же быстро закрывал дверь. Обычно в это время дня тут толпились все, у кого было мало работы. Кабинет Островцевой всегда был гостеприимным. Здесь стояло несколько компьютеров.  Кто хотел параллельно с работой пообщаться, тот устраивался за каким-нибудь  их них. Часто во вред самой работе, но с пользой для души.
Ольга никогда никого не прогоняла. Она считала, что все люди взрослые и сами понимают, что делают. Главное, чтобы ей самой не мешали. Сегодня она бы хотела, чтобы здесь собралась вся толпа, но сотрудники почему-то старались ее избегать. Только Немцов скорбит вместе с ней.
 В издательстве просочилась новость, что ее муж каким-то образом замешан в этих двух убийствах. Ольге Василий популярно объяснил, что он случайно оказался в тех местах, где нашли убитых. Так уж получилось. Она ему почти поверила, но ведь каждому не будешь объяснять, что к чему.
Почти неделю Ольга проплакала за Владом, а теперь вот и Маринки нет.  Что они сделали в своей жизни не так, что лишились жизни?
- Ольга Евгеньевна, не плачьте, - подал голос из своего угла Александр Немцов. – Назад их всё равно не вернешь.
- Я стараюсь не плакать, но слезы сами льются. Не могу понять, кому могли помешать Влад и Маринка?
- Может, оказались не в том месте и не в то время? Знаете, бывает ведь так, - уставившись в пол, произнес Немцов.
- Возможно, только мне кажется, что здесь что-то связанное с нашей работой, - Ольга вытерла глаза полной рукой, провела по коротким волосам. – Если я права, значит, и нам может угрожать опасность.
- Ну, не преувеличивайте. Кому мы надо? Это просто случайность.
- Господи! Только позавчера общались с Мариной. Такая жизнерадостная девочка… была.
- Да, - поддержал ее Немцов. – Позавчера мы вместе с ней просидели здесь допоздна…
- Саша, почему ты ее не проводил? – вдруг перебила его Ольга.
- Она была на своей машине. Вы же знаете Марину…, знали, - поправился он. – Сорвалась вдруг и поехала. Говорит, еще надо поужинать. Я так надеялся, что у нас что-то получится. Вроде в последнее время она стала со мной больше общаться.
- Да, я заметила. Возможно, ты ей нравился, - подтвердила Ольга.
- Правда? – вскинулся Александр. – Хотя, что уж теперь…
В кабинет без стука тихо вошел главный редактор Орленко. Он окинул взглядом пустые стулья и молча присел на один из них.
- Саша, хорошо, что я тебя застал. Поговорить надо.
- В вашем кабинете, Владимир Владимирович?
- Да нет, можно и здесь. Кононенко не вернешь, а работать надо, - Орленко надолго замолчал. Никто не решился нарушить тягостное молчание. – Я тут пораскинул мозгами. Ты у нас уже сколько работаешь?
- Два года, - Немцов как-то сразу подобрался, подтянулся.
- Вот и я говорю. Помню, ты еще и пишешь понемногу…
- Пишу,- скромно ответил молодой человек.
- Чем брать человека со стороны, можно ведь и своими силами обойтись. Я прав?
- Прав, - ответила Островцева, которая сразу уловила мысль главного. – Думаю, уже созрел.
- И я так думаю. В общем, принимай современную прозу, Сашок. Потянешь? – Орленко испытующе смотрел прямо в глаза собеседнику.
- Потяну, Владимир Владимирович, - без лишней скромности ответил Немцов. – Когда приступать?
- Вчера. Работа уже неделю стоит. Только торопись не спеша. Понимаешь? Вникай в суть. Отбирай только жемчужины. А то сейчас всяких писак развелось…
- Понимаю.
- Ну, раз понимаешь, приступай. Ключи возьми у Нинки. Я уже распорядился, - улыбнулся Орленко.
Обрадованный перспективой новой работы Немцов выскочил из кабинета. Орленко посмотрел на закрытую дверь.
- Кому горе, а кому и радость. Надо бы еще корректора подыскать. Оля, у тебя никого на примете нет?
- Нет, я не думала об этом. Володя, а нас, случайно, не придется вскоре заменять?
- Ты это о чем? – Орленко пересел на стул рядом с женщиной и приобнял за пухлые плечи. – Родная моя.
- Не надо, кто-то  войдет, будет неудобно, - Ольга попыталась отстраниться, но было видно, что ей очень не хочется это делать.
- По-моему, все давно знают о наших отношениях, - возразил Орленко и притянул ее к себе.
В этот момент кто-то постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, отворил ее. Орленко отпрянул от Ольги, но Миронов, а это был он, всё же заметил смущение женщины. Он неловко кашлянул.
- Простите, что помешал, но мне нужна Ольга Островцева.
- Входите, - вздохнул Орленко. – Ольга Евгеньевна, потом зайдите ко мне.
- Хорошо. Проходите, товарищ капитан, - Ольге уже приходилось общаться с Мироновым, и она даже запомнила его звание.
- Простите, - еще раз извинился капитан, устаиваясь на том стуле, где только что сидел Орленко. – Поговорить надо.
- Понимаю. О Марине Разумцевой?
- Не только. Меня интересуют немного другие вопросы. Скажите, фамилия Шахова вам о чем-то говорит? – Миронов застыл в ожидании.
- Шахова? – удивленно переспросила Ольга. – Знакомых с такой фамилией у меня точно нет. Погодите! По-моему, я уже встречала такую фамилию. Притом, совсем недавно. Шахова, Шахова… А-а-а, вспомнила! Недавно читала рукопись одной писательницы, по-моему, Илоны Шаховой. Если это она...?
- Она, она, - подтвердил Миронов. – И что вы можете о ней сказать?
- О ней? – опять удивилась Ольга. – Что я могу сказать о человеке, которого в глаза никогда не видела? Я даже не знаю, какого она возраста.
- А рукопись ее помните?
- Да, это да. Хороший детектив написала. Больше ничего не могу сказать.
- А почему же ей отказали? – поинтересовался Миронов.
- Ну, молодой человек, это уже производственные вопросы, наши небольшие тайны, которые разглашать я просто не имею права.
- Коммерческая тайна? – улыбнулся Миронов.
- Можете понимать и так, - более строго ответила Островцева.
- Хорошо. Тогда скажите мне, кто еще читал ее рукопись?
Ольга свела тонкие брови в одну полоску и задумалась. Это был день, ничем особенно не выделяющийся из общей массы рабочих дней, поэтому восстановить в памяти его было сложно. Но она вспомнила, что в тот день приходил на работу ее муж, хотел о чем-то поговорить, но они так и не поговорили, потому что появился Орленко с розой…
- Я вспомнила. В кабинете был мой муж, Василий, но он рукопись не читал. Хотя…
- Что – хотя? – тут же подстегнул ее Миронов.
- Он попросил Сашу Немцова перекачать рукопись на флешку, чтобы потом прочитать и написать о писательнице статью в газету. Он и написал о ней. Потом в кабинете был Влад, покойный Владлен Кононенко, наш редактор, - Ольга нахмурилась. – Влад прочитал пару глав и сказал, что детектив очень хороший, зря мы ей отказываем.
- Кто еще тогда был?
- Была Маринка. Она тоже прочитала главу. Ей тоже понравилось. Был еще Артем – наш курьер, и его друг – наш охранник – Руслан Нуриев. Он на входе сегодня стоит, вы мимо него проходили. Ребята прочитали много, почти полкниги. Но потом зашел в комнату наш главный редактор и все разошлись по своим рабочим местам, книгу никто до конца не дочитал. Вроде бы и все. Да, я попросила Нину, нашего менеджера, отправить автору рукопись вместе с диском. Но она вряд ли читала. Просто сложила по страницам и отправила.
- Письмо автору тоже она писала?
- Да, это ее обязанность. А что произошло?
- «Не коммерческий проект». Так, кажется? – Миронов внимательно смотрел на редактора.
- Возможно. Но что случилось. Что-то с автором? Или с рукописью? – Ольга обеспокоено всматривалась в лицо капитана.
- А вы можете вспомнить сюжет этого детектива?
Ольга опять наморщила лоб и вдруг растерянно уставилась в одну точку.
- Как же я сразу не додумалась? Труп в бетонных «сапогах»… У нее же даже глава была такая. И девушка в багажнике… Господи! Верно! Это же из ее детектива. Вы думаете…?
- Думаю. Я тоже читал ее рукопись. Всё сходится. Но самое главное, что и первый, и второй труп нашла именно Илона Шахова, - после небольшой паузы Миронов добавил, - вместе с вашим мужем.
- Вася? Он знаком с Шаховой? Ах, да. Он ведь статью о ней писал, значит,  встречался, - она задумалась. – На пляже они вместе были?
- Да. Но не одни. Их там было несколько человек, - успокоил ее Миронов.
- Евгений…
- Викторович, - подсказал ей Миронов.
- Евгений Викторович, они встречаются? – спросила она в упор.
- Только как друзья, не больше, - уверенно ответил Миронов.
 - А вы откуда это знаете? – с искоркой лукавства переспросила Ольга.
- Видите ли, я сам в этом заинтересован, - честно признался ей Миронов.
- Хорошо, - сказала Ольга, хотя по большому счету ей уже давно было всё равно, где и с кем проводит время ее муж. Они жили каждый сам по себе, не отчитываясь друг перед другом. Их объединял только штамп в паспорте да общий дом.
- Ольга Евгеньевна, вы могли бы продиктовать мне координаты всех, кто читал рукопись?
- Да, записывайте.
Она диктовала фамилии, попутно объясняя, где кого можно найти.
- Александр Немцов, наш верстальщик, вернее, с сегодняшнего дня уже редактор отдела современной прозы, вместо покойного Кононенко. 
 - На повышение пошел?
- Ну да.
- Где его можно найти? – Миронов даже ручку отложил.
- По коридору вторая дверь налево. Только у него сейчас эйфория от счастья. Как же, не случись такое с Владом, вряд ли ему светило бы подобное место? – Ольга сказала об этом, не задумываясь, как-то мимолетно, словно само собой разумеющееся. Она уже отвернулась к компьютеру, но Миронов опять отвлек ее.
- Ольга Евгеньевна, а вы можете охарактеризовать каждого?
- Зачем вам? Если нас кто-то замыслил убивать по очереди, то от наших характеров это зависеть не будет.
Евгений Миронов с пониманием посмотрел на Ольгу. Немного усталый вид, но очень симпатичная маленькая женщина того типа, который  нравится многим мужчинам: сильно закругленный подбородок и немного торчащие небольшие ушки, что говорит о ее болтливости, что свойственно большинству женщин, и в то же время о ее энергичности.
- Вы не правы. Возможно, убийца среди вас.
- Что? – встрепенулась Ольга. – Как можно так думать?
- А что вы прикажете мне думать? Рукопись читали только у вас в издательстве…
- А знакомые автора? – перебила его Островцева.
- Нет, только в издательстве. Значит…?
- А зачем?
- Вот тут возникает вопрос – зачем? – Миронов вздохнул. – Не могу понять, зачем кому-то убивать всех, кто читал рукопись?
- А откуда вы взяли, что убивают всех причастных к этой чертовой рукописи? – Ольга так резко повернулась на крутящемся стуле, что рукой случайно зацепила и опрокинула чашечку с остатками кофе. Она тут же схватила салфетки и стала вытирать темную жидкость, чтобы она не залила бумаги на столе. Миронов бросился на помощь. Он вовремя убрал стопку исписанных листов, которым угрожала опасность быть залитыми в первую очередь. – Простите.
- Ничего, - он подождал, пока Ольга насухо протрет стол, и только тогда аккуратно положил стопку на место. – Понимаете, вывод напрашивается сам по себе. Еще в первом случае, когда нашли утопленника, Илона сама подумала о том, что это очень похоже на один эпизод из ее неопубликованной книги. Но когда она обнаружила труп в своем багажнике, тут уже всякие сомнения отпали. Только – зачем?
- А что там дальше по сценарию? – Ольга немного задумалась, вспоминая.
- Изнасилование героини, - подсказал Миронов. – Не считая промежуточных пакостей.
- Ах, да, вспомнила. По-моему, там героиню изводят звонками, потом убивают попугая или что-то в этом роде и, в общем, доводят до психбольницы.
- Да, хотят завладеть квартирой. Но в книге у героини шикарная квартира, а у нашего автора – всего лишь однокомнатная маленькая квартирка. Так что вряд ли из-за непритязательного жилища такой сыр-бор надо затевать? Здесь что-то другое, - Миронов разговаривал с Ольгой, как если бы он советовался со своим начальником. Всем своим видом она вызывала человека на откровенность. – Как вы думаете, что может быть в данном случае?
- А любовный фактор вы исключаете?
- Что вы имеете в виду? – насторожился капитан.
- Возможно, она в свое время отказала кому-то, и он сейчас решил ей отомстить таким вот образом. Насколько я понимаю, Илона Шахова – молодая женщина, раз около нее крутится мой муж. Я права? – Ольга подняла свои серые глаза на капитана.
- Да, молодая и красивая, - Миронова немного бросило в краску.
- Вот, молодая и красивая, - немного задумчиво повторила Ольга. – И встречается с моим мужем. Наверняка, до этого у нее был какой-то жених, кому она отказала. Вот этот человек и может творить такие … гадости.
- Но ведь, следуя вашей логике, и вы можете быть тем человеком?
- Я? – удивленно переспросила Островцева.
- Конечно. Вы узнали, что ваш муж стал ухаживать за молодой девушкой и решили отомстить им обоим. Как вам такое развитие событий? Кстати, вы единственная, кто прочитал книгу до конца, - Миронов не спускал глаз с лица женщины, пытаясь не пропустить ее реакцию на свои слова.
Островцева долго смотрела прямо в глаза молодому человеку, потом рассмеялась.
- Да, знал бы, где упадешь… Я ведь сама подвела вас к этой версии. Но должна вас разочаровать: я никоим образом не причастна к этим событиям. Если вам надо, докажите обратное. А сейчас я должна работать, вы уж извините меня.
- Это вы меня извините, - Миронов поднялся со стула, - столько времени у вас отнял. Простите еще раз.
Он попрощался и пошел по коридору искать Александра Немцова.


Глава 6

Таинственное молчание


 Илона влюбилась. Влюбилась так, как до этого ни в кого не влюблялась. Лицо Жени Миронова стояло перед ее глазами каждую минуту, каждую секунду ее жизни.  Она уже ни о чем не могла больше думать, не могла писать, не могла ничего делать. Одна мысль терзала ее постоянно: скорее бы он приехал, быстрее бы его увидеть. Илона даже представить себе не могла, что могут существовать на свете подобные чувства. Куда там романам с их фальшивыми страстями и наигранными чувствами? Пару дней она живет как в бреду. После того, что произошло между ними. 
А произошла между ними Любовь. Да, Любовь с большой буквы.
Миронов приехал вечером в гостиницу и остался на всю ночь, потому что расстаться они уже не могли. Они любили друг друга так, как им казалось, до них не любил никто и никогда. Они исступленно ласкали каждую клеточку тела друг друга и не могли насытиться. Они оба истосковались по интимной ласке и дарили друг другу незабываемые моменты близости, доводя партнера до сладкого изнеможения.
Неизвестно, сколько могло бы продолжаться  их безумие, если бы Миронова не вызвали на работу.
Целый день Илона ходила по квартире как неприкаянная, вспоминая нежные губы своего Женечки, его сильные руки, тонкие, как у пианиста, пальцы, внимательные карие глаза. Она впитывала запах его тела, оставшийся на подушке. В ванной ловила еще витавший аромат его одеколона после бритья. На кухне с наслаждением втянула в себя воздух, немного пропахший дымом его сигарет. И всё ей нравилось. Хотя до этого она терпеть не могла курильщиков и с трудом переносила сигаретный дым. Аромат мужского одеколона нравился ей выборочно и очень редко. А терпкий запах мужского тела, а особенно их пота, она вообще отвергала, как нечто неприемлемое ее организмом.
Настойчивый звонок мобильного телефона вывел ее из задумчивости. Илона, не глядя, включила телефон.
- Слушаю.
Было слышно, как кто-то дышит в трубку и молчит. Это был уже второй такой звонок за сегодняшнее утро. Илона немного подождала и отключилась. Возможно, что-то со связью.
Она еще побродила по квартире и решила сесть за работу. Достала ноутбук, включила. Прочитала последнюю главу, чтобы полностью войти в тему и стала писать. Писалось ей всегда легко и быстро. Она никогда наперед не продумывала текст. Иногда, правда, какая-нибудь мысль проскальзывала, и она старалась ее запомнить или даже записать, чтобы обязательно вставить куда-нибудь. Но даже, если она планировала что-то написать, получалось всегда что-то другое. Зависело это от ее настроения, от погоды, от случайно услышанной фразы.
Ее мама любила шить. Портной она не была, так, шила для себя и для дочери. Перед тем, как раскроить, например, платье, мама всегда его рисовала или смотрела на картинку из журнала. Но в процессе кройки и шитья всегда возникала новая «тема» и в результате платье получалось почему-то совершенно другой модели. Она даже сама не могла ответить на вопрос – почему же так получилось? Просто после выкройки спинки остался кусок красивой оригинальной формы. Почему бы его не использовать в том виде, как он есть? И так до конца пошива.
Видимо, Илона пошла по стопам матери в этом плане. Из отдельно сказанного слова, которое жалко выбросить из текста, иногда повествование уходит в сторону и развивается совершенно другой сюжет. Поэтому она бросила затею вначале писать синопсис, а потом разворачивать текст. У нее всё было наоборот. Она не знала, как подобный процесс происходит у других авторов, возможно, так же, как и у нее.   У Илоны не было возможности пообщаться с другими авторами, потому что она не была знакома ни с кем.
Опять зазвонил телефон, и Илона уже не так быстро взяла трубку. Номер не определился. Снова продолжительное молчание. Ей надоело говорить: «Алло!» и она отключилась. Немного задумалась. Если бы кто-то ошибся номером, по крайней мере, отозвался бы. Может, кто-то хочет дозвониться, но не может из-за плохой связи? Но ведь отчетливо слышно, как кто-то сопит в трубку. Да, подозрительно. Она вспомнила эпизод из своей книги. Там ведь тоже звонили и молчали. Опять продолжаются кошмары!
Хотя звонок не представлял никакой угрозы для нее, но писать она уже не могла. Мысли перескочили на события, произошедшие с ней. Значит, кто-то хочет свести ее с ума? У нее в книге героиню доводят до сумасшествия, чтобы признать недееспособной и забрать квартиру. А что можно забрать у нее? Даже смешно. Неужели кто-то позарился на ее однокомнатную? Илона перебрала в памяти всех своих родственников и знакомых. Вроде бы никто из них на ее жилье никогда не претендовал. Хотя, кто знает, о чем могут думать и мечтать люди?


- Слышь, Снежок! А что там дальше? – Хомяк развалился на заднем сидении «Мазды» и грыз яблоко, брызгая соком во все стороны, не заботясь о том, что он попадает на обшивку салона.
- Не в курсе. Шеф сказал, что еще надо добить ее морально, а потом уже…, - он не договорил, что стоит за этим «а потом уже», потому что его разморило от выпитого пива, несколько бутылок которого валялись тут же под ногами.
- Да, здорово мы влипли. Теперь до конца дней не отмоемся, - хмуро произнес Хомяк, выбросив огрызок в открытое окно автомобиля. – И зачем мы только…?
- Не по своей воле, ты же знаешь, - Юрий Снежков сегодня был «в здравии», поэтому говорил миролюбиво, без своей обычной агрессии.
- Лучше бы я тогда квартиру продал и откупился, чем так.
- А жил бы где?
- Снял бы квартирку. Нам бы с мамой хватило.  И угораздило тебя…
- Не надо было мне тогда под руку базарить! – Снежок сердито сплюнул в окно. – Если бы ты пургу не погнал, я бы вывернулся.
- Конечно, опять я виноват, - Хомяк даже стал меньше ростом, сжавшись в комок и ожидая реакции своего друга на столь откровенное его высказывание.
Но Снежок, вопреки мрачным ожиданиям Хомяка, вообще никак не отреагировал на его слова. Сегодня у него был хороший день. Впервые за последние пару месяцев его жена не отключила сразу телефон, а даже поговорила с ним. Правда, малышу трубку не дала, хотя он страшно соскучился по своему сыну. Но и это был прогресс. Глядишь, еще и помирятся.
Он потянулся, насколько это позволяло пространство салона автомобиля, зевнул.
- Хомяк, может, спать уже пойдем?
- Можно и в люлю, завтра ведь опять пахать с утра, - согласился Толик Хоменко, однако, даже не попытавшись выйти из машины. – Думаешь, у нас еще несколько дней есть?
- До чего? – с ухмылкой обернулся к другу Снежок.
- До следующей «мокрухи»! – вызверился на него с виду тщедушный Хомяк.
- Толя, - серьезно обратившись к другу по имени, сказал Снежков, - одним трупом больше, одним меньше – уже ничего не изменится. Всё  равно нам кранты, рано или поздно.
Хоменко тяжело вздохнул.
- Слышь, мы уже так поднаторели в «мокрухе», что можем спокойно завалить своего босса. А? Может, действительно его того... и концы в воду?
- Знаешь, я тоже об этом думал. Только ведь его не достать. Я даже не знаю, где он работает, где живет? – Снежков замолчал. – Узнать, конечно, можно. Только он четко дал понять, что материалы на нас у него в надежном месте, если что...
- А если блефует? Он что, компромат на самого себя собирает? Если с нами что-то, то ведь и его коснется.  Я не собираюсь всё на себя брать! – Хоменко даже кулаком по колену стукнул. – Еще неизвестно, что он на этот раз придумал?  Вдруг засыпемся.
- Ладно, утро вечера мудренее. Идем спать.
Они вылезли из машины, стоявшей под домом, и разошлись по своим квартирам.


- Женя, ты ведь оказался прав. В «Сосенках» и возле гаража Шаховой зафиксирован один и тот же след шин предположительно от «Мазды», если, конечно, эти шины не стоят на другой марке машины, - старший лейтенант Николай Казарин держал в руках заключение экспертизы.
- Значит, надо установить все «Мазды» города. Что, где, когда? Думаю, их не так-то много, - Миронов нервно крутил в руках карандаш. Эту привычку он непроизвольно перенял у начальника райотдела Володина.
- Вот тут ты ошибаешься. Таких машин – вагон и маленькая тележка. Мы вдвоем не осилим их и за..., - он замолчал, в уме прикидывая возможные сроки отработки автомобилей,  - ... полгода.
- Ну, не надо так драматизировать. Подключим ребят из ГАИ, помогут.  В багажнике этой машины наверняка куча улик. Невозможно до последней пылинки убрать цемент или вымыть кровь. Найдем! Что по связям?
- Круг знакомых покойных очень обширный. Особенно у Кононенко. Всё таки был редактором отдела. Да и Разумцева была красивой девушкой, - вздохнул Казарин. – Одних поклонников несколько, а еще подружки, родственники. В общем, вот, читай, - он протянул Миронову пачку протоколов.
- Да некогда ерунду читать. Лучше скажи на словах, что нарыл? Существенное что-то есть?
- Есть одна подружка Марины Разумцевой. Они встречались как раз перед убийством. Так вот она показала, что Марина кого-то боялась. Ей казалось, что за ней следят.
- Вот это уже интересно. И? – Миронов прошелся по кабинету, остановился напротив старшего лейтенанта.
- Что – и? Ничего больше. Они посидели в «Токио», поели суши и разъехались. Эта Нюта больше ничего не знает. Но говорит, что Марина была таким человеком, который паниковать просто так не будет. Значит, действительно кто-то следил. Только зачем?
- Как – зачем? Чтобы убить и труп подбросить Шаховой, - вспомнив об Илоне, он посмотрел на часы и потянулся к телефону. – Ты извини, позвонить надо.
- Звони.
- Привет, - сухо поздоровался Евгений, глядя на Казарина, - ты как?
- Нормально, только..., - Илона замолчала на полуслове.
- Что? – нервная дрожь пробежала по телу капитана, даже Казарин удивленно поднял брови.
- Кто-то звонит и молчит. Опять по сюжету книги, - тихо произнесла девушка.
- Телефон определяется?
- Нет. Номер не определен.
- Понятно, значит, использует компьютер. Ладно, не паникуй, скоро буду, - он очень хотел сказать: «Целую, милая», но вовремя сдержался, поймав на себе взгляд коллеги.
- Кому звонил? – Казарин в упор смотрел на Миронова.
- Илоне Шаховой. Представляешь, преступник не остановился на достигнутом. Спокойно продолжает сводить девушку с ума. Зачем только ему это надо? – он сел за свой стол, заваленный бумагами, и задумался.
- Ты когда отчеты писать будешь? – Казарин кивнул на бумаги.
- Ой, Коля, не до отчетов сейчас.
- А когда до них будет? У нас никогда времени нет, а писать всё равно  надо, вон, захламил всё. Как это еще полковник на ковер не вызвал?
- Не накаркай! – серьезно отреагировал Миронов. – Коля, мне отъехать надо. Если что, я собираю материал.
- Да езжай уже. К Илоне?
- Да, надо успокоить человека.
- Ну да, успокой, успокой, - улыбнулся Николай, понимая, что Миронова влечет к пострадавшей не только служебный интерес.


Глава 7

Черная кошка

- У нас опять ничего другого нет?! – ковыряясь в тарелке в макаронами, заправленными только зажаркой с луком, громко крикнул Хомяк, чтобы полуглухая старая мать услышала его.
- Что? – переспросила та, хотя по губам уже догадалась, о чем спрашивает сын.
- Я спрашиваю, кроме макарон больше ничего нет? – Хомяк мог бы и не спрашивать. Он прекрасно знал, что деньги закончились, а до материной пенсии еще целая неделя. Свою зарплату он за неделю потратил на пиво, которое мог пить ведрами, да на рыбку к пиву. Рыбу он покупал самую дорогую, какая только была в их магазине, чтобы шикануть перед пацанами.
- Ой, Толечка, мальчик мой, нету ничего. Да и макароны уже последние. Чем тебя завтра кормить буду, даже не знаю, - шестидесятилетняя женщина присела за стол, вытирая руки о передник, с которым, казалось, никогда не расставалась. – Люди на зиму картошечку закупают, лук там, морковку, а мы...
- А что мы? Да и где ставить будем? На кухне, что ли? Так тут и так повернуться негде, - Хомяк доел макароны, которые всухомятку еле протолкнул в горло. – Ладно, мать, не переживай. Скоро будет у нас всё, что захотим.
- Откуда, сынок?
- Не твоя забота. Сказал – будет, значит, будет, - он вытер ладошкой рот, поднялся. – Я немного отдохну, устал что-то.
- Конечно, конечно, - сморщенная старушка суетливо отодвинула стул, чтобы сын не споткнулся в тесной кухоньке, заставленной разными табуретками, какими-то корзинами и ведрами.
Анатолий был очень похож на свою мать. Их обоих очень старили глубокие морщины, избороздившие их лица. Если бы его мать была немного полнее, возможно, морщины не так бы бросались в глаза. Но она была худой, сгорбленной и какой-то высохшей. В ее возрасте женщины еще выглядели полными сил и энергии, а она, казалось, доживает последние дни, хотя такой ее Толик помнит всю свою жизнь.
Он прошел в спальню, повалился на кровать, но уснуть не смог. Мысли, одна мрачнее другой, крутились в голове, лишая сна и покоя. С того дня, как Снежок зацепил «Мерседес» одного крутяка, его жизнь, как, впрочем, и жизнь его друга Юры Снежкова, пошла под откос. Анатолий не мог бросить своего друга в беде, тем более что виновником аварии был вроде бы как он. Снежок сидел за рулем, на полной скорости обгонял «Мерседес», который, по их понятию, еле тащился по трассе. И надо же было ему в самый ответственный момент что-то ляпнуть под руку о его жене. Юра сгоряча ударил по рулю кулаком и ... их вынесло прямо на «Мерседес». Хорошо, хоть живы все остались. Водитель крутой иномарки куда-то спешил, долго разбираться не стал. Он осмотрел свою машину, понял, что двигаться она может, но ремонт потянет не на одну тысячу.
- Пацаны, вы виноваты и ремонт за ваш счет, - коротко и ясно сказал он, записывая номер их автомобиля. – Вот номер моего телефона. Машину заберете завтра по этому адресу, отремонтируете за ... три дня. Больше времени никак не могу вам дать. Хотите, вызовем гаишников?
- Нет, нет! – почти в один голос возразили друзья: они немного выпили и прекрасно понимали, чем это им грозит.
- Вот и прекрасно, давайте ваши данные. Если что, я вас из-под земли достану, - почти миролюбиво произнес водитель.
На следующий день Хомяк и Снежок стояли возле старого заброшенного склада, который они нашли по указанному адресу и созерцали побитый ими же «Мерседес». Их «Мазда» тоже нуждалась в ремонте: была разбита фара, бампер, изогнуто и поцарапано крыло. В «Мерседесе» надо было менять всю левую сторону. Как их угораздило помять весь левый бок? Они прицепили побитую машину к «Мазде» и потащили в сервис. После осмотра механик долго что-то высчитывал на калькуляторе, почесывая голову ручкой и, наконец, выдал им счет.
У Снежка брови поползли вверх, а у Хомяка отвалилась челюсть: такого они не ожидали. Стоимость ремонта вполне тянула на стоимость новой иномарки. Естественно, таких денег у них не было, да и за свою жизнь, работая экспедиторами,  они вряд ли смогли бы заработать такую сумму.
Друзья долго думали, обсуждая различные варианты, но так и не пришли к какому-то выводу. Чтобы отремонтировать разбитую ими машину, им бы вряд ли хватило средств, если бы они продали свою машину. Они и так брали ее на руках, по дешевке.  Решили позвонить хозяину. Тот назначил встречу. Выслушав ребят, он улыбнулся и предложил:
- У меня есть вариант. Я сам заплачу за ремонт моей машины, но вы свой долг отработаете. Согласны?
- Конечно, - облегченно вздохнув, обрадовано сказали оба, даже не подумав спросить, как они будут отрабатывать.
- Можете спокойно ехать домой, ремонтировать свою «колымагу», - снисходительно разрешил хозяин. – Когда вы мне понадобитесь, я вас найду. А сейчас – фото на память.
Он со всех сторон снял их возле разбитой машины, старательно зафиксировал номер их машины. Заставил наговорить на камеру текст, который заранее прочитал им. В тексте говорилось, что они обещают погасить свой долг посредством отработки, какую бы работу хозяин им не предложил. Тогда они вообще не задумывались, что обещают. Радовались, что так легко отделались. До поры, до времени…


Длинный столбик пепла от сигареты упал на голое колено и девушка тихо выругалась. Она открыла бардачок, долго шарила там в темноте, пока не нашла влажную салфетку. Перед тем, как вытереть пепел, она провела влажным клочком бумаги по вспотевшему лбу и шее. Стало немного легче. В стареньком «Форде» кондиционера не было. Его покупал отец несколько лет тому назад, когда иномарки для наших улиц были диковинкой. Сейчас же он выглядел по сравнению с другими новенькими машинами старой развалюхой, но ездить на нем еще можно было.
Уже третий вечер Людмила Верещагина каталась следом за Василием Островцевым. Почему? Когда Илона Шахова, ее лучшая подружка, в третий раз отказалась встретиться с ней, Людмила заподозрила неладное. Она приехала к Илоне домой, но на ее настойчивый звонок так никто и не открыл дверь. Тогда она решила, что Илона вместе с Васей  уединились и не хотят, чтобы им мешали. Но в тот же вечер она случайно увидела Василия одного, когда тот выходил из магазина с продуктовой сумкой. Решила незаметно проследить. К ее удивлению, Островцев поехал вовсе не к Илоне, а, видимо, к себе домой. Потому что чуть позже туда же подъехала какая-то женщина, которую Василий встретил и по-семейному чмокнул в щечку. Он забрал у нее сумку и они вдвоем вошли в дом.
Дом у Островцева был большой и красивый. Высокий забор закрывал внутренний двор, но даже то, что Людмила успела рассмотреть в открытые ворота, когда женщина на машине въезжала туда, поразило ее. Аккуратные аллейки вымощены тротуарной плиткой, вдоль дорожек цветут розы и еще какие-то яркие цветы.
«Да, неплохо Островцев устроился», - подумала Людмила.
Она долго прикидывала, кем ему доводится женщина, и пришла к выводу, что она может быть только женой. Получается, что Илоне он просто дурил голову. Так она и думала! А ведь предупреждала подругу, но та только отмахнулась. Людмила решила последить немного за Островцевым, чтобы накопать о нем больше информации.
Третий вечер она следит за ним, но ничего конкретного так и не узнала. Целый день она на работе, и только вечером, вместо того чтобы отдыхать, катается по городу, вроде ей делать больше нечего. А ведь и нечего. Людмила подкурила погасшую сигарету и уставилась в окно, задумавшись.
Она была красивой женщиной, но мужчины видели в ней только партнершу на ночь. Ее независимый характер отпугивал потенциальных женихов еще на первой стадии знакомства. Она почему-то сразу давала понять, что мужчина в качестве будущего мужа ее абсолютно не интересует. Они и вели себя соответственно. День-два и уходили. Кое-кто задерживался дольше, но Люде почему-то становилось с такими скучно и она давала понять, что уже можно и разбегаться. Единственный мужчина, который ее заинтересовал по-настоящему – Эдик, но и того переманила Ксюша.
Да, любопытные отношения сложились у бывших подруг. Девушки выросли практически вместе. Ходили в один садик, в одну школу, бегали на одни и те же дискотеки. Получилось, что и влюблялись в одних и тех же парней. Только Илона и Люда были более порядочными, а Ксюха оказалась не очень разборчивой в средствах достижения цели. Понравилось – взяла, ни на секунду не задумавшись о том, что мужчина принадлежит другой. И не просто другой, а ее лучшей подруге. Так она поступила с Людмилой, потом и с Илоной, уведя из-под носа сначала Эдика, а потом и Виктора. Только Эдик оказался умнее и вовремя сбежал, предоставив ей самой расхлебывать неприятную ситуацию, а Виктор оказался слабаком, и женился на нелюбимой девушке.
Людмила отбросила окурок и опять потянулась за пачкой сигарет. Но в этот момент из кафе вышел Островцев с каким-то мужчиной и остановился на тротуаре, продолжая разговаривать. С этим мужчиной Людмила видит его уже второй раз за три вечера. Островцев, продолжая жестикулировать, направился к машине. Мужчина на прощание махнул ему рукой и повернул обратно в кафе.
Верещагина ехала следом за «Мерседесом», почти не прячась. Ну, увидит он ее и что? Она скажет, что случайно заметила его машину и захотела пообщаться. Они ведь знакомы и частенько Илона приходила на их общие посиделки вместе с ним, так что… 
Людмила поняла, что Островцев ехал к Илоне. Вот он остановился у подъезда, но из машины не вышел. «Звонит, наверное», - подумала девушка и решила проверить, набрав номер Илоны. Так и есть. Занято. Удобнее устроившись за рулем, она приготовилась ждать.
Звонок телефона прозвучал неожиданно. Звонила Илона.
- Привет, - сказала она, - ты что-то хотела?
- Просто поговорить, - врасплох заставший звонок не дал сосредоточиться. – Ты как вообще?
- Нормально. Что-то вы один за другим звоните, не успеваю отвечать.
- А кто еще интересуется твоим самочувствием?
- Да Вася. Только что на свидание приглашал.
- И что, пойдешь? – Люда даже вперед подалась, чтобы видеть Василия, вышедшего из машина и закурившего сигарету.
- Нет, не могу, - вздохнула Илона, но ответила без грусти в голосе.
- Что так?
- Людка, не доставай вопросами. Просто не могу и всё.
- А ты вообще-то дома? – вопрос Людмилы был не праздным. Вот уже три вечера она подъезжает к дому Илоны, но света в ее квартире не наблюдает.
- Нет, не дома.
- А где?
- Не могу сказать.
- Илона, скажи откровенно. Тебя держат взаперти?
- Люда, если бы это было так, то у меня бы просто забрали телефон.
- А, ну да, - протянула Людмила, не зная, как раскрутить подругу на откровенность. – И что, даже мне ты не можешь сказать, что с тобой?
- Не могу, прости.
- А как там следствие, продвигается? Уже нашли убийц?
- Нет пока, но продвигается. Ладно, Людок, давай прощаться.
- Подожди, Илонка, хочу тебе кое-что сказать. Только не падай там в обморок. Твой Василий, похоже, женат, - Людмила решилась сказать правду, чтобы предостеречь подругу.
- Я знаю, - спокойно ответила Илона, - пока.
- Пока, - Людмила отключилась. – Ничего не понимаю.
Островцев докурил сигарету и сел в машину. Видимо, он тоже решил чего-то подождать. За темными стеклами автомобиля иногда вспыхивал огонек сигареты. Людмила докурила третью, когда его «Мерседес» тихо проехал мимо. Она «довела» его до дома, развернулась и поехала к себе домой. За ней неотступно следовала красная «Мазда».


- Тебе не кажется, что наш хозяин просто сумасшедший? – держа за хвост задушенную Снежком черную кошку, сказал Хомяк.
- Сумасшедший или нет, нам от этого не легче. Давай!
Он уже сидел на ветке каштана, росшего под окнами дома, где жила Илона Шахова. Ее квартира была на третьем этаже, и добраться до нее можно было только по дереву. Хомяк подал другу дохлую кошку, но она дернулась в последней конвульсии и Снежок от неожиданности выпустил ее из рук.
- Черт! Живучая какая. Додави там, - громким шепотом приказал он Хомяку, который уже брезгливо вытирал руки какой-то тряпкой, найденной тут же под деревом.
Хомяк пнул ногой кошку, которая бездыханным черным комочком лежала на сером асфальте, почти слившись с ним. Никакой реакции не последовало и он, не глядя и зажмурившись, наступил на ее голову. Раздался тихий хруст, хвост кошки больно ударил в ногу, пару раз стукнув об асфальт, и она затихла навсегда. Немного подождав, Хомяк тряпкой взялся за ее безжизненный хвост и поднял вверх. Снежок перехватил ее и полез выше.
Окно квартиры было закрыто. Он подергал форточку, но и она не поддавалась. Тогда он, не долго думая, прижал кошку к стеклу и сильно надавил. Стекло треснуло, но все осколки посыпались вовнутрь. Снежок удовлетворенно улыбнулся и бросил кошку в комнату. Бесшумно спустился вниз, никто из соседей даже не услышал незначительного шума, произведенного выдавленным стеклом.
- Поехали быстро, - сам себе приказал Снежок, усаживаясь за руль автомобиля.
Они молчали, пока выезжали со двора теперь уже знакомого им дома. Несколько дней они вечерами следили за подъездом дома, но интересующей их девушки так и не увидели.
- Чем она его так достала, что он рискует всем, лишь бы досадить ей? – Хомяк вцепился за панель, потому что Снежок резко надавил на газ.
- Не дала, наверное! – хохотнул Юрий Снежков. – А насчет риска? Он ведь не собой рискует. А на нас ему плевать. Заметут, так ведь нас, а не его.
- Не скажи. Если нас заметут, так мы ведь и его сдадим. Я отдуваться за этого дурака не собираюсь.
- Да ты даже имени его не знаешь. Как ты его сдашь? – Снежок на полной скорости проехал на красный свет, при этом чуть не зацепив машину, которая выезжала с боковой улицы.
- Не дури! – крикнул Хомяк. – За нами никто не гонится.
- Не боись! Прорвемся! – лихо ударив по газам, засмеялся Юрий. Он ехал неоправданно быстро, обгоняя машины, не глядя на сплошную разделительную полосу.
- Имени не знаю, но номер его машины запомнил. Да и звонит он тебе откуда-то. Номер ведь есть, - не унимался Хомяк. – По номеру машины даже мы его вычислить сможем.
- Как ты его вычислишь?
- Помнишь, один чувак говорил, что его друг работает в ГАИ?
- Это тот, с дурацкой бородкой?
- Ну да. Так мы его найдем и попросим разузнать для нас. Юрка! Да уймись ты! Еще не хватало, чтобы нас гаишники остановили! – от очередного рывка машины Хомяка бросило на лобовое стекло.
- Пристегнись! – посоветовал Снежок, не сбавляя скорости. 
 - А куда мы так спешим?
- Надо доложить хозяину.
- Что, телефона нет? – хмуро спросил Анатолий Хоменко, не особо радуясь встречи с человеком, так круто изменившим его жизнь и из обычного хулиганистого парня сделавшим его «мокрушником».
- Сказал, что есть особое задание, по телефону никак нельзя.
Юрий Снежков притормозил только тогда, когда впереди замаячила искуственная гора отвала шлаков. В карьер вела ухабистая узкая дорога, разбитая огромными колесами «БелАЗов», «КамАЗов» и другой тяжелой техники. Снежок ехал медленно, боясь застрять в очередной глинистой яме, внимательно вглядываясь в дорогу. Хомяк тревожно вертелся на сидении, задницей предчувствуя очередную неприятность. Впереди показалось аварийное мерцание подфарников стоявшего автомобиля. Снежок затормозил возле самого «Мерседеса», неизвестно как сюда добравшегося.
  - Опаздываете, юноши, - с сарказмом произнес поджидавший их
водитель. – Сделали?
- Конечно, в лучшем виде, - ответил Юрий, вглядываясь в темноте в призрачный силуэт.
- Теперь надо заняться еще одним делом, я бы сказал, даже приятным в некотором роде, - он засмеялся, но вскоре его голос стал серьезным. – Необходимо найти эту самую Илону Шахову и... изнасиловать.
- Что?! – в один голос вскрикнули оба.
- То, что слышали. Изнасиловать. Можно в извращенный способ. Короче, кто на что горазд. Единственное условие: она должна остаться жива. Понятно? Никакой лишней самодеятельности. Только насилие и всё.
- Она ведь нас увидит, - почти промычал Хомяк, - и сдаст ментам.
- А вы наденьте маски. Правда, одно неудобство всё-таки будет: поцеловать симпатичное личико не сможете, - он опять рассмеялся.
Снежок молчал. Он переваривал сказанное. Какой бы он ни был, но до сих пор очень любил свою жену и надеялся рано или поздно вернуть ее. Изменять ей даже в такой ситуации он не мог.
- Зачем тебе это надо? – всё же спросил он, не надеясь услышать откровенный ответ.
- А это не твое собачье дело! – грубо ответил говоривший. – По-моему, после двух убийств насилие не самое тяжелое преступление.
- Неужели мы тебе еще что-то должны? – решился и Хомяк подать голос. – Даже по самым низким расценкам то, что мы сделали для тебя, спокойно окупает ремонт.
- А о моральном ущербе забыли, недоноски?
- Эй ты, полегче! – у Снежка взыграло самолюбие. – Мы ведь здесь одни, неровен час, кто-то сыграет в ящик.
- Попробуйте, - в руке водителя «Мерседеса» блеснуло дуло пистолета. – Еще неизвестно, кто из нас первым сыграет в этот самый ящик?
- Ладно. Когда это надо сделать? – удивительно быстро сдался Снежок.
- Чем быстрее, тем лучше.
- Да, забыл сказать. Там возле того дома уже три вечера ошивается одна дамочка на  старом «Форде». Похоже, что следит за домом. Мы проехали следом, узнали, где живет.
- И что за дамочка?
- Фамилии не знаем, но номер машины есть.
- Ладно, давайте, сам узнаю.
Он записал номер машины Люды Верещагиной и попрощался с горе-приятелями.


Глава 8

«У меня нет попугая»


Илоне стало скучно в четырех стенах. Вечерами приезжал Женя Миронов и им вдвоем было так хорошо, как никогда и ни с кем, а вот днем... Она пыталась писать, что-то сочиняла, пыталась записать свои ощущения, но всё это было урывками, сумбурно. Никак не выстраивался сюжет, постоянно мешали мысли об угрозе, нависшей над ней. Не спасала даже любовь Жени.
Сегодня было как-то особенно тревожно. Она места себе не находила. Пробовала читать, но на полке в спальне стояли только несколько томов произведений Пушкина и Лермонтова. Красиво подобранные корешки отсвечивали позолотой, но читать их совсем почему-то не хотелось. Интересно, чем руководствовались те, кто подбирал литературу для милицейской гостиницы? Видимо, хотели произвести впечатление: вот мы увлекаемся классикой, несмотря на то, что работаем в милиции? Возможно.
Илона полистала Пушкина. Нашла знакомые с детства стихи, перечитала. Не помогло. Хотелось чего-то более современного, что ли? Почему люди считают, что читать детективы – это дурной вкус?
Она давно задумывалась над этим. В уме много раз спорила с оппонентами, доказывая свою правоту. Трудно представить себе, что человек, придя с работы и садясь за стол, чтобы поесть, а заодно и почитать (многие так делают, это она знала из опыта), достанет том какого-нибудь классика или трактат философа, - скорее всего, возьмет небольшой томик детектива или романа о любви. Чтобы читалось легко, не забивая мозги после трудового дня особыми переживаниями, размышлениями. Да, она согласна, что и классиков надо знать (хотя, кто это придумал?), и утверждения  разных философов не мешало бы понимать, но ведь и от действительности не надо отрываться.
Пушкин, Лермонтов, Чехов и многие другие классики жили совершенно в другое время и писали о своей действительности, не думая о том, что будущим поколениям придется изучать их труды, хотя какие-то из них им не удались. Если бы они знали об этом, то оставили бы потомкам значительно меньше своих произведений, произведя тщательный отбор.
Илона считала, что сейчас очень много выдающихся поэтов и писателей. Но принято считать, что в наше время пишет каждый, кому не лень, поэтому и шедевров быть по определению не может.  Но как не правы те, кто так думает! Просто возможности писать появилось больше. Каждый грамотный человек, приложив немного физических и умственных усилий, способный собрать воедино и выразить на бумаге свои мысли, может написать нечто выдающееся, которое по качественным показателям ничуть не будет уступать великим творениям классиков. Надо только в большом ворохе литературного хлама разглядеть эти шедевры, что нечасто бывает.
Сейчас очень четко стали разделять литературные жанры, хотя, как считала Илона, это не всегда правильно. Как можно написать детектив в чистом виде, не соскользнув на любовную тематику или триллер? В том же любовном женском романе часто могут присутствовать детективные истории или боевик.  Ужасы переплетаются с мистикой. Да мало ли что придет в голову автору в процессе написания произведения? И всё это ведь присутствует в реальной жизни!
Всё меняется в этом мире. Сейчас даже ребенок не воспринимает сказки так, как это было во времена молодости наших дедушек и бабушек. Илона вспомнила, как читала какую-то сказку Ксюшиному Вадику, где говорилось о том, что Иван-царевич шел очень долго в тридесятое царство, чтобы найти свою возлюбленную. Вадик слушал внимательно, а потом высказал свое мнение:
- Он не Иван-царевич, а Иван-дурак.
- Почему ты так думаешь? – удивилась Илона.
- Только дурак может столько пешком идти. Был бы умный – взял билет на самолет и сразу бы был на месте.
- Но ведь тогда не было самолетов, - попыталась объяснить Илона.
- А на чем же люди летали? Я в ковры, которые сами летают, не верю!
Вадик не мог понять, что раньше люди жили по-другому. И как только Илона ему не объясняла, до него не дошло.
- Тетя Илона, а можно я лучше в компьютере поиграю?
На этом и закончился образовательный момент с помощью старинных сказок. Илона пришла к выводу, что теперешним детям и сказки нужны современные. Нечего их пичкать страшилками о Кощее Бессмертном
или о Синей Бороде.  Она дала себе слово, когда у нее будут дети, никогда не будет читать им страшных, а иногда совершенно глупых сказок из прошлого. Современные дети должны воспитываться по-современному!
От размышлений Илону отвлек негромкий шум у двери. Пришел Женя Миронов.
- Женя, мне надо попасть домой, - после жарких объятий сказала Илона.
- Зачем? – нежно поглаживая девушку по спине переспросил Миронов.
- Надо одежду поменять. Не могу же я в одном и том же всё время ходить. Цветы полить, засохли уже, наверное. Да и вообще, посмотреть, что там и как?
- Хорошо, поехали, - на удивление быстро согласился Миронов.
Илона собралась за пару минут. Был вечер, но еще не очень поздно. Возле ее подъезда сидели пенсионерки, рассматривая прохожих, обсуждая от нечего делать соседей и знакомых.  Илона поздоровалась с ними, хотя никого по имени не знала. Женщины дружно ответили: после ухода девушки появилась новая тема для обсуждения.
Дверь отворилась и в нос ударил мерзкий тошнотворный запах. Илона непроизвольно зажала нос, а Миронов резко отстранил девушку и первым шагнул в  коридор.  Ничего не было видно и он заглянул на кухню. Прямо посреди пола на куче осколков лежала черная кошка, от которой и исходила эта вонь. Она уже начала разлагаться и по ней ползали белые черви, отчетливо видны на черной шерсти.
- Не заходи сюда! – успел крикнуть Миронов и его стошнило. Он наклонился над раковиной и Илона услышала звуки рвоты.
- Сейчас вызову группу, - сказал немного побледневший капитан.
Ему было стыдно перед девушкой за свою слабость. При виде человеческих трупов он всегда держался, а тут...
- Что там? – тихо спросила Илона, предчувствуя страшный ответ.
- Ничего страшного. Кошка...
- Какая кошка? – у девушки подкосились ноги и она начала сползать по стене. Миронов вовремя поддержал ее. – У меня никогда не было кошки.
- Значит, чужая.
Евгений держал девушку в объятиях, она понемногу приходила в себя.
- Илоночка, не волнуйся. Сейчас я только позвоню и мы поедем обратно.
Однако уехать быстро, как они хотели, не получилось. Криминалист долго снимал отпечатки пальцев, и кое-что нашел на оконной раме. На подоконнике четко отпечатался след подошвы, скорее всего, злоумышленника.   
- Женя, посмотри! – Николай Казарин, который прибыл вместе с оперативной группой, держал пинцетом обычную шерстяную нитку темно-синего цвета. – Представляешь, зацепилась за гвоздик.
- Какой еще гвоздик? – Миронов внимательно осмотрел нитку. – Нитка как нитка. Где взял?
- Снаружи на раме есть маленький гвоздик. Нитка висела там. Похоже, он даже не заметил, что порвал одежду. Вдруг повезет?
- Знаешь, только Шерлок Холмс по одной нитке мог сразу вычислить преступника.
- Ребята, а не кажется вам, что это обычное хулиганье? – подал голос из коридора криминалист.
- Нет, Петя, не кажется. В свете последних событий – это лишь маленькое звено из цепочки, - Миронов старался говорить тише, чтобы сидевшая в комнате Илона не смогла его услышать.
Кошку давно упаковали в полиэтиленовый мешок, но стойкий запах разлагающегося животного еще витал в квартире. Не помогли настежь открытые окна, освежитель воздуха только добавил еще один запах. Илона сидела в оцепенении, силясь понять причину, по которой ее преследует этот злой рок. Сначала она находит утопленника, потом эту несчастную девушку в багажнике своей машины, теперь вот... кошка.  Почему кошка? Она ни на минуту не поверила версии о простых хулиганах. Сейчас не то время, чтобы пацаны убивали котов и подбрасывали простым обивателям, просто, чтобы позабавиться. Сейчас подростки проводят время за компьютерами и им вполне хватает адреналина, полученного в виртуальной стрелялке. Нет. Это сделал кто-то умышленно, специально для нее, чтобы... Чего хотят достичь эти люди? Зачем она им нужна?
- Женя! – крикнула Илона и молодой человек тут же появился на пороге.
- Что, родная?
- У меня нет попугая, - серьезно сказала девушка, глядя прямо ему в глаза.
- А при чем тут попугай? – удивленно спросил Казарин, который нарисовался следом за капитаном. – Это имеет какое-то отношение...?
- Имеет, - перебил его Миронов. – Да, я уже подумал об этом.
- Поделитесь информацией, - обиженным голосом произнес Казарин, даже веснушки его немного потемнели, - вы что-то знаете, а мне не говорите.
- В книге Илоны преступник сворачивает попугаю героини голову и подбрасывает трупик птички прямо ей в постель. А у Илоны просто нет попугая. Понимаешь?
- Так  вы думаете, что и тут по сценарию книги? – Казарин почесал свою рыжую шевелюру. – Да, дела...
Миронов присел на диван рядом с девушкой и обнял ее за плечи.
- Илона, быстро бери необходимые вещи и уезжаем отсюда.
- Даже не знаю, провонялось всё..., - она растерянно крутила в руках тонкий свитерок.
- Тогда ничего не бери. Всё, что надо, купим, - решительно поднялся с дивана Евгений, увлекая за собой девушку. – Оставим форточку без стекла, скоро запах исчезнет. Поехали.


- Надо разрабатывать всех причастных к рукописи писательницы, - уверенно произнес следователь Осипенко. – Насколько нам известно, это произведение читали несколько человек: редактор Ольга Островцева, ее муж Василий Островцев, еще один редактор Владлен Кононенко, корректор Марина Разумцева, курьер Артем Вербный, охранник Руслан Нуриев, верстальщик Александр Немцов. Возможно, девушка, которая отправляла рукопись обратно, как ее…?
- Нина  Веселова, - быстро подсказал Николай Казарин.
- Да, Нина Веселова, - с благодарностью взглянув на старшего лейтенанта, повторил следователь. – Кто еще мог читать? Родители? Друзья?
- Я, - сказал Миронов.
- Что – вы?
- Я говорю, что я читал, - повторил Евгений, - больше никто.
- Понятно. Я тоже читал, забыли? Не мешало бы всем прочесть это произведение. Евгений Викторович, вы не могли бы предоставить нам рукопись? – От столь длинной речи Павел Осипенко разволновался,  и на его щеках появились красные пятна, столь характерны для юношеского возраста.
- Конечно, предоставлю. Но я могу вкратце рассказать сюжет, хотя половину вы уже знаете, - Миронов крутил в руках карандаш, с силой сжимая его, и он грозил вот-вот сломаться.
- Откуда? Мы же не читали, - поднял голову от папки еще один из присутствующих в кабинете лейтенант Максим Ярошенко. Его полковник Володин дал в помощь группе, когда в багажнике нашли труп.
- Вы не читали, а преступник или преступники знают детектив наизусть и постоянно демонстрируют нам это, - карандаш всё-таки с треском разлетелся на две половинки и Миронов только растерянно посмотрел на обломки, но собирать не стал.
- Ладно, давайте проанализируем, - продолжал следователь. – Двое из этой компании уже мертвы. Теперь эта кошка. Евгений Викторович, выскажите ваше мнение.
- В книге Илоны Шаховой преступник доводит героиню до безумия, чтобы забрать ее квартиру. Он по очереди убивает ее знакомых людей и почти добивается своей цели – героиню забирают в «дурку», а он начинает переоформлять на себя квартиру. В нашем же случае погибают совершенно незнакомые Илоне люди, но она странным образом почему-то натыкается на утопленника, который утоплен именно в том месте, где обычно отдыхает компания, с которой тусуется Илона. Потом - труп в багажнике ее автомобиля.  Дохлая кошка в ее кухне, подброшенная с целью запугать ее. В обоих случаях нахождения трупов присутствует один из тех, кто читал рукопись – Василий Островцев.  Сейчас он навязчиво предлагает ей встретиться, но не может вычислить место ее проживания.
- Значит, напрашивается вывод, что Островцев причастен ко всему этому, - сказал Казарин.
- Кто знает? Возможно. А может быть кто-то специально подставляет его? Вот только не могу понять, зачем он или они всё это делают? Что можно взять у Илоны? Квартирка маленькая, никаких особых ценностей нет. Что? – Миронов задумчиво потер переносицу.
- А если предположить, что писательница Шахова вообще ни при чем? – следователь поднялся со своего стула и стал медленно ходить по кабинету. – Просто ее выбрали совершенно случайно, чтобы увести следствие по ложному пути. Если весь сыр-бор из-за чего-то в издательстве? Мы ведь совсем ничего не знаем о людях, работающих в «Галатее».
- Слушайте, а почему мы вообще зациклились на Шаховой? – Казарин от вдруг возникшей новой мысли весь порозовел. – А если всё вертится вокруг Островцева? Не думали?
- Ты думаешь..., - Миронов вопросительно уставился на старшего лейтенанта.
- Думаю. Думаю! Это, кстати, более правдоподобная версия. Василий Островцев давно работает корреспондентом газеты. Написал много разгромных статей. Вполне мог перейти кому-то дорогу. Вот кто-то и решил отомстить. Что? Такого не может быть?
- Вполне может быть и такое, - согласился Павел Осипенко. – Он вместе с Шаховой находит утопленника, он же находит и труп в багажнике.
- А кошка? – спросил лейтенант Ярошенко.
- И кошка вполне вписывается в нашу версию. Преступник знает, что Шахова встречается с Островцевым, - Казарин вскользь взглянул на реакцию Миронова на свои слова,  - и они вдвоем могли бы спокойно найти и кошку.
- Получается, что преступнику нужен Островцев? – недоверчиво переспросил Миронов, которого немного покоробили слова Казарина. – Дальше по сюжету книги насилуют героиню, причем вдвоем. Как это может коснуться Островцева?
- А всё тем же боком. Он ведь должен переживать за свою девушку, - включился в обсуждение новой версии следователь.
- Илона говорила, что ей кто-то названивает и молчит в трубку. Если бы им нужен был Островцев, они бы звонили ему, - возразил Миронов, которому совершенно не нравились слова о том, что Илона – девушка Островцева.
- Знаете, а я думаю, что кто-то хочет убрать неугодных людей в издательстве и использует для этого писателя и мужа редактора. Кого-то убьет, кого-то просто скомпрометирует, кого-то засадит за решетку. Надо искать в издательстве, - высказал своё мнение лейтенант Максим Ярошенко.
- Я согласен с лейтенантом, - одобрил мнение следователь, - надо искать среди сотрудников издательства.
- Ага, пока опять кого-то не убили, - мрачно сказал Николай Казарин.

Глава 9

Изнасилование

- Алло! Алло! Да не молчите вы! – в который раз Илона включила телефон, но там, как обычно в последние дни, было слышно только сопение.
Она с силой бросила телефон на диван. Давала же себе слово не брать трубку, не реагировать на это грозное молчание, но... простое любопытство толкало ее опять и опять к немому телефону. Она уже сбилась со счета, сколько дней длится это молчаливое перезванивание. Ей надоело жить в изоляции от окружающего мира, от подруг, по которым она соскучилась.
Миронов не разрешал ей никуда выходить. Илона понимала, что так будет лучше, меньше проблем возникнет, но сидеть пожизненно взаперти тоже не могла.  Для того, чтобы писать дальше, ей нужны были свежие впечатления, а не только факты, почерпнутые из программы новостей по телевизору. Она должна была наблюдать за людьми в различных ситуациях, должна была потолкатся в метро, поездить в маршрутке. Словом, ей просто необходимо было живое общение. Миронов этого не понимал. Он чисто из соображений безопасности хотел, чтобы она никуда из квартиры не выходила. Сам приносил ей продукты, даже по вечерам пытался готовить, хотя Илона отлично с этим справлялась сама.
Сегодня вечером он почему-то задерживался и не звонил. Они договорились, что по пустякам Илона не будет отвлекать его от работы, поэтому она ждала с нетерпением, но набрать его номер не решалась. Опять раздался телефонный звонок и Илона бросилась к телефону: вдруг Женя объявился. Но оказалось, что звонит Людмила Верещагина. Они долго общались, пока Люда не предложила встретиться.
- Сколько мы будем по телефону «да», «нет»? Давай встретимся и поговорим по-людски. Или тебя действительно не выпускают?
- Да в общем-то я могу выходить, но мой «телохранитель» не рекомендует этого делать.
- Короче, так. Сейчас говоришь адрес, я подъезжаю, ты выходишь и быстро садишься в мою машину. Поговорим и ты вернешься на место. Идет?
- Идет, - обрадовалась Илона и, пренебрегая приказом Миронова никому не открывать свое место нахождения, спокойно продиктовала Людмиле адрес.
Приблизительно через полчаса подруги уже обнимались в машине Людмилы.
- Господи, оказывается, я просто без тебя чувствую себя не в своей тарелке, - тормошила Людмила подругу. – Когда можешь видеться каждый день, почему-то не всегда этого и хочется, ты уж извини меня, что говорю такое.  Но когда встречи под запретом, тянет, прямо как магнитом, а нельзя.
- Точно! Я тоже об этом думала. Но меня просто прячут от преступников, - оправдывалась Илона, не отпуская руку Людмилы.
- Расскажи толком, что происходит? Я ведь не всё знаю, - потребовала Верещагина.
Илона подробно описала подруге ситуацию.
- Слушай, - после минутного молчания сказала Людмила, - а тебе не кажется, что за всем этим стоит твой Васечка?
- Островцев? – удивленно переспросила Илона. – Да нет. На него это не похоже.
- Может, конечно, и не он. Но подозрительно всё замыкается на нем. Вот вспомни. Когда мы были в «Сосенках», кто настойчивее всех тянул тебя купаться? Вася. Он же нашел и утопленника.
- Ну, если по честному, то на труп наткнулась я, а он уже потом...
- Но ведь это он вывел тебя именно на то место, где плавал этот труп. Так ведь? – настойчиво пыталась доказать свою версию Людмила.
- Получается, что так.
- Значит, он знал, что утопленник «стоит» именно в том месте, где ты любишь плавать. И привел тебя именно туда.
- Неужели Вася мог убить? – ужаснулась Илона.
- Не обязательно он убивал. Мог и нанять кого-то, - Верещагина потянулась к «бардачку», пошарила рукой и выудила пачку из-под сигарет. – Черт! Пустая. Ладно. Давай дальше. Он находит труп девушки в твоем багажнике. Ты не задумывалась, кто мог проникнуть в твой закрытый гараж? Замок не сломан, значит, открывали ключом. Кто мог завладеть твоим ключом, а потом положить незаметно обратно? Только Вася. Он ведь часто бывал у тебя в доме и прекрасно знал, где лежат ключи. Так?
- Так, - согласно кивнула Илона. – Только, где лежат мои ключи, знаете еще и вы все.
- Кто – все? – Людмила с недоумением уставилась на подругу.
- Ты, Ксюха и Виктор.
- Я не думаю, что ты можешь подозревать кого-то из нас? Это просто несерьезно.
- Почему – несерьезно? От Виктора всегда можно было ожидать чего угодно, согласись.
- Ну, в общем-то, да, - с запинкой согласилась Людмила. – Но я не думаю, что это он. Скорее всего всё-таки Островцев.
- Знаешь, Женя тоже так думает, - вздохнула Илона, - мы с ним уже не раз обсуждали всё это.
- А еще могли ключи просто подделать. Ты в гараже бываешь очень редко. Снять слепок и изготовить ключ проще простого. Но, откуда преступники знали, что ты будешь ехать на своей машине? Ты ведь ездишь на ней раз в пятилетку. Опять получается, что знал только Васечка. Вот и думай! – Людмила откинулась на сидение и взглянула в зеркало заднего вида.
- Что ты там увидела? – забеспокоилась Илона.
- Да ничего особенного. Но у меня такое ощущение, что ту красную машину я вижу уже не в первый раз.
Они обе рассматривали автомобиль, стоявший в темной арке между домами. Номер рассмотреть было невозможно, были видны только два мерцающих огонька. Видимо, в машине сидели двое людей и курили, потому что огоньки время от времени разгорались ярче, потом исчезали.
- Думаешь, за тобой следят? – высказала предположение Илона и нервно пригладила темный ежик волос.
- С чего бы это? – немного нарочито равнодушно передернула плечами Людмила. – Я ведь ни в каком криминале не замешана.
- Я тоже, - сказала Илона и зябко повела плечами. Она тут же вспомнила предупреждение Жени Миронова, чтобы она ни с кем не встречалась и адреса не давала.
- Людка, а если они следили за тобой, чтобы узнать, где живу я?
Верещагина на мгновение замерла, в уме анализируя ситуацию и вспоминая, с какого времени у нее появилось чувство, что за ней следят.
- Если это так, то мы, конечно, дуры, что встретились. Что теперь делать?
- Надо сказать Жене, - решила Илона, - только, как я ему скажу, что нарушила запрет?
- Вляпались, - подвела черту Людмила. – Давай помозгуем, как будем выходить из создавшейся ситуации?
Они долго обсуждали возникшую проблему, пока Людмила не приняла решение.
- Я подгоняю машину к самому входу. Ты выходишь, только пригнись, чтобы тебя видно не было, а я быстро уезжаю и увожу их за собой. Придет Миронов, всё рассказываешь ему. Поняла?
- Поняла, - согласилась Илона, проклиная тот миг, когда она согласилась выйти из квартиры.



Верещагина ехала не очень быстро, чтобы иметь возможность понаблюдать за едущими за ней машинами. Как она и предполагала, красная «Мазда» всё таки ехала за ней. Одно время ей показалось, что она отстала и Людмила вздохнула облегченно: не каждому понравится, когда за ним следят. Она почти вплотную подъехала к круглосуточно работающему киоску, чтобы купить сигарет. Курить давно хотелось, а пустую пачку она выбросила еще тогда, когда разговаривала с Илоной.
Глушить мотор не стала, достала из кошелька необходимую сумму и выскочила на минутку из машины. Покупка сигарет заняла буквально пару минут. Девушка-продавец быстро отсчитала сдачу и Людмила вернулась в автомобиль.
Внезапно на голову упало что-то темное и душное. Людмила не успела даже ойкнуть, как чья-то большая ладонь закрыла ей рот и он оказался заклееным широкой лентой лейкопластыря. Мешок  сняли с головы, но тут же глаза завязали чем-то плотным. Люда попыталась дернуться, но руки ее уже держал кто-то цепкой хваткой. Их мгновенно скрутили скотчем и лишили ее возможности оказывать какое бы то ни было сопротивление. В висок ей  уперлось что-то небольшое и металлическое, и она подумала, что это пистолет.
- А теперь слушай внимательно и не дергайся, - почти прошипел кто-то ей на ухо искаженным голосом и в нос ей ударил острый запах мужского пота и вонь из прокуренного рта. – Мы вместе выходим и садимся в другую машину. Не бойся, ничего с тобой не будет, останешься жива и здорова, только не рыпайся.
Сильная мужская рука дернула ее за связанные руки и почти потащила из машины. Люда больно ударилась коленом, но эта боль была ничем в сравнении со страхом, практически парализовавшим ее. Ее безвольное тело почти поволокли по земле, потому что ноги вдруг отказались передвигаться. Она поняла, что их было двое: один выше и сильнее, другой – намного слабее, но не такой вонючий, как первый.  Она их сразу окрестила «Вонючка» и «Слабак». Девушку бросили на заднее сидение, куда устроился и Слабак, мотор взревел и машину бросило вперед.
Они ехали долго, резко тормозя на красный свет, не притормаживая на ухабах и на поворотах. Людмилу бросало по сидению, потому что связанными руками она не могла ни за что держаться. На одном таком повороте рука Слабака как бы невзначай опустилась на плечи девушки, да так и не отпускала ее всю дорогу, немного придерживая. Другой  рукой он без лишней скромности сразу же залез ей за глубокий вырез сарафана и принялся исследовать ее большую грудь, то поглаживая, то сжимая. Через некоторое время он уже тискал ее, словно комок пластилина. Люда только мычала, вертя головой, но ее увертки отражались на ней же: Слабак в такие моменты сжимал грудь так больно, что девушка тут же затихала.
Людмила решила расслабиться: если ей суждено остаться в живых, то она останется. Если же нет, то как ни старайся, ничего не получится, только хуже себе сделает. Поэтому она никак не прореагировала на возбужденное сопение парня, рука которого опустилась ниже пояса и добралась до самого сокровенного места любой девушки.  Слабак навалился на нее всем телом, его нос дышал ей прямо в ухо и она улавливала каждое изменение его состояния. Она сидела, прижатая к дверце машины и каждый ухаб больно отдавался во всем теле. Ручка дверцы больно впилась в бок, но она не могла отодвинуться, хотя на сидении было достаточно места. Тонкие пальцы парня ритмично двигались в промежности, а его язык пытался лизать сосок груди, который постоянно выскальзывал из его рта. Людмила поймала себя на мысли, что это даже доставляет ей некоторое удовольствие.
- Приехали! Выходи! – грубо приказал хриплый голос водителя и Слабак с сожалением отпустил девушку. Он помог ей выбраться из машины и Вонючка сильно толкнул ее на капот. – Я вижу, ты уже готов, - хохотнул он, - начинай.
Люда поняла, что ее будут насиловать. Один держал ее голову, прижатую к капоту, а второй задрал сарафан почти на голову. Она чувстовала щекой теплый металл машины и силилась понять, как такое с ней могло произойти. Она всегда, в любой ситуации могла дать парню отпор, а тут так опростоволосилась.
Возбужденный сосок обнаженной груди больно ерзал по капоту, пока Слабак не нашел руками ее груди и не сжал их. Он прямо вжался в нее всем телом, пытаясь слиться воедино и, если бы это было не насилие, было бы даже приятно. Вдруг  она почувствовала, как Слабака кто-то прямо отдирает от нее и услышала отборнейший мат из его уст. Это были первые слова за всё время, сказанные этим парнем.
- Остынь! Теперь моя очередь! – громко прохрипел Вонючка и на Людмилу навалилась тяжелая глыба. Он ее терзал больно и долго, пока она не почувствовала конвульсии и содрогания большого вонючего тела. Через мгновение он ее шлепнул по обнаженной ягодице. – Молодец, баба. Забирай ее, она твоя.
- У тебя там вроде покрывало было? – спросил Слабак.
- А ты с удобствами хочешь? Возьми!
 Люда услышала шелест падающей ткани. Слабак взял ее за руку.
- Ложись, - тихо, но властно приказал он и помог ей опуститься на колени. – Ложись!
Они насиловали ее по очереди, пока оба не насытились. Людмиле пришлось испытать всё, что подсказывала насильникам их извращенная фантазия.  Она потеряла счет их подходам, только удивлялась, откуда у них такая жажда секса?
- Может, хватит? – прохрипел Вонючка. – Пора назад.
- Хватит, значит, хватит, - согласился Слабак. – Хорошая девка.
- Да, красивая, - сказал Вонючка, заводя мотор. – Тащи ее в машину.
Людмила не думала, что они оставят ее в живых. Правда, они в одном случае поступили умно: завязали ей глаза и она никого не видела, значит, никогда не узнает. Лейкопластырь они давно с ее рта сорвали, но кричать, как она поняла, было бесполезно: скорее всего, они находились в лесу. А кто ночью в лесу придет на помощь?
Они опять долго ехали, но никто ее уже не трогал. И только при въезде в город ( по асфальту не так трясло) Слабак притянул ее к себе и стал целовать. Он целовал ее так страстно, словно свою любимую девушку, и Людмила пару раз даже ответила ему. После этого непроизвольного момента он стал целовать ее намного нежнее, но всё равно ее губы горели огнем и распухли.
- Эй, ты! – крикнул Вонючка, остановив машину. – Отведи ее на место!
Слабак помог Людмиле выйти из машины и куда-то повел. Остановился, опять привлек ее к себе, поцеловал крепко в губы и сказал:
- Досчитаешь до ста и можешь снять повязку. Пока, красавица. Привет подруге, - он развязал ей занемевшие руки.
Людмила не стала считать. Она услышала рев автомобиля и стянула повязку. Красная «Мазда» поворачивала за угол, а она стояла возле своего «Форда». Уже был рассвет, но тучи закрывали небо и она не смогла различить номер быстро удаляющейся машины.


Глава 10

Побег «киллеров»


Женя Миронов вернулся поздно и застал Илону с красными заплаканными глазами. Она сразу же бросилась ему на шею и разрыдалась.
- Илоночка, солнышко моё, да что произошло? – Миронов гладил девушку по волосам, нежно целуя и пытаясь успокоить.
- Женя, только не ругай меня, - сквозь слезы еле проговорила Илона, -  но я сделала большую глупость.
Евгений усадил ее на диван, и она подробно рассказала ему о своей встрече с Людой Верещагиной.
- Не расстраивайся так, - Миронов вздохнул. – Конечно, придется отсюда переехать. Тут еще вот что…
- Что случилось? – видя нерешительность парня, переспросила Илона.
- Сегодня утром погиб еще один человек из того самого издательства.
- О, Господи! – воскликнула девушка. – Как?
- Сбила машина на переходе. Насмерть. Он работал охранником в «Галатее», Руслан Нуриев. Кстати, из того списка.
- Из какого? – на лице девушки выразилось недоумение.
- Ах, да, извини. Ты же не в курсе. Мы с ребятами составили список возможных жертв преступника. Всех тех, кто читал твой детектив.
- Неужели я причастна ко всем этим преступлениям? – Илона сжалась в комочек, на глазах опять выступили слезы.
- Не плачь. Скорее всего, преступник преследует какие-то свои цели, а тебя выбрал случайно. Возможно, ему надо убрать неугодных ему людей, и он выбрал вот такой варварский способ.
- Но почему он выбрал именно меня?! – Илона всё же не выдержала и расплакалась.
Миронов долго успокаивал девушку, пока его ласки не сделали своё дело, и они не оказались в постели.
Под утро их разбудил длинный звонок телефона. Илона спросонок протянула руку и, не глядя, нажала кнопку.
- Да, слушаю.
- Илонка, это я, - услышала она слабый голос Людмилы Верещагиной.
- Люда, ты на часы смотрела? – Илона еще окончательно не проснулась, но Женя уже открыл глаза и прислушивался к разговору.
- Меня изнасиловали.
- Что? Изнасило…,  - Илона не успела договорить слово, как Миронов прямо вырвал трубку из ее рук.
- Люда! Это Миронов. Ты где находишься?
Людмила описала местность. Она так никуда от киоска и не отходила. Просто села в свою машину и сразу же позвонила подруге.
- Никуда не уезжай, сейчас буду, - Евгений уже был на ногах и торопливо натягивал джинсы. – Илоночка, собирайся, поедем вместе.
Илона сидела на кровати, не в состоянии осознать случившееся. Она смотрела округлившимися глазами на молодого человека, торопливо натягивавшего на себя одежду, и почему-то не могла сдвинуться с места.
- Илона, одевайся! Я не могу оставить тебя одну, - Миронов бросил на кровать кофточку и джинсы. – Давай быстрее.
Он уже не был ласковым и нежным. Теперь на Илону смотрел просто милиционер, которому срочно надо было выезжать на происшествие. Он сразу как-то преобразился, что очень удивило девушку. Она молча натянула одежду и встала перед ним.
- Они не смогли достать меня, поэтому изнасиловали мою подругу, - почти спокойно сказала Илона и пошла к выходу.
Миронов закрыл комнату и уже через пару минут они ехали по указанному адресу.
Людмила сидела в своей машине и курила. Она уже успокоилась и радовалась тому обстоятельству, что просто осталась жива. Женщина может пережить всё. Это она усвоила, наверное, с молоком матери, которая постоянно внушала дочери эту мысль. Она была благодарна своей матери, которая, не осознавая этого, спасла ее от многих разочарований в жизни, от многих необдуманных поступков, а главное, от их последствий.
Любая нормальная девушка, если ее бросил жених, переживала бы, мучилась, но Людмила почти никогда не накручивала себя. Она знала, что всё перемелется, всё образуется и будет так, как должно быть, независимо от приложенных усилий. Подруги удивлялись, что после очередного расставания Люда быстро приходила в нужную форму, и старалась вообще не вспоминать «ушедшую» любовь. Все неприятные ситуации она пыталась быстро уладить и забыть. Людмила удивлялась своим знакомым, которые подолгу мусолили один и тот же факт. Она считала, что надо жить сегодняшним, не слишком погрязая в событиях прошедших. Было и было, назад не вернешь, не изменишь, не подкорректируешь. Так же она отнеслась и к факту насилия над собой.
Машина Миронова резко затормозила возле ее «Форда». Илона и Евгений почти одновременно выскочили из автомобиля и бросились к Людмиле. Миронов сел на переднее сидение рядом с водителем, а Илона  - на заднее.
- Как это произошло? – Миронов придирчиво осматривал девушку. Он быстро повернул ее лицо к себе и заметил опухшие губы, небольшой синяк на щеке. Люда под его взглядом подтянула повыше оборванную бретельку сарафана и выбросила в открытое окошко недокуренную сигарету.
- Говори же! – Илона почти нависла над подругой, убрала из ее светлых волос хвойную иголку и хотела выбросить, но Миронов уже на лету поймал ее и укоризненно посмотрел на девушку.
- Что говорить? Подъехала к киоску купить сигарет, вышла на минутку…
- Машину не закрывала? – перебил ее капитан.
- Нет, зачем? Я же на секундочку. Вернулась, села за руль, и вдруг стало темно.
- Как? – не выдержала Илона.
- Не перебивай, - почти грубо приказал Миронов. – Продолжай.
- Набросили на голову что-то вроде мешка, потом заклеили рот лейкопластырем, до сих пор вокруг липко, - она провела по губам рукой, словно стирая остатки липкого вещества. – Потом сняли мешок, но завязали глаза, приставили к виску что-то. Я подумала, что пистолет.
- А на самом деле, что это было?
- Не знаю, возможно, действительно пистолет. Перевели в другую машину, поехали.
- При этом говорили что-то?
- Да, что-то типа – молчи и всё будет нормально. Если честно, не помню, - Людмила сконфуженно замолчала.
- Голос опознать сможешь? – с надеждой посмотрел на нее Миронов.
- Вряд ли. Он старался изменить голос, хрипел все время.
- Он? Он был один?
- Нет, их было двое. Один – «Вонючка», другой – «Слабак».
- Это их клички? Они называли так друг друга? – немного обрадованным голосом спросил Миронов, надеясь, что по этим зацепкам им удастся найти насильников.
- Нет, это я их так назвала. Они ни разу не обратились друг к другу по именам или еще как-то. Просто от одного сильно воняло. Вот по запаху я смогла бы его опознать, - немного иронично ответила Людмила.
- С этим понятно,  а почему – «Слабак»?
- Мне показалось, что руководил всем … процессом тот, другой, «Вонючка», словом. А второй только подчинялся ему, - немного задумавшись, объяснила девушка.
- Ладно, продолжай.
- А что продолжать? Уже в машине Слабак стал приставать ко мне. Потом завезли куда-то, возможно, в лес…
Миронов со значением покрутил хвойной иголкой и взглянул при этом на Илону. Та опустила голову: чуть улику не выбросила.
- …и стали насиловать по очереди. Вот, собственно, и всё, - тяжело вздохнула Людмила.
- Как это – всё? А как ты оказалась в своей машине?
- Когда им надоело заниматься сексом, - спокойно рассказывала Людмила, - они усадили меня в машину и привезли сюда. Да, чуть не забыла! На прощание Слабак мне сказал: «Привет подруге». Теперь всё. Я сразу позвонила Илоне.
- Значит «привет подруге»? – Миронов по привычке потер переносицу. – Понятно.
- Ну вот! Я же говорила! – почти выкрикнула Илона и сжалась в комочек на заднем сидении. Эта поза становилась для нее практически постоянной. Она словно пряталась от ударов судьбы, которые стали сыпаться на нее один за другим.
- Илоночка, успокойся, - нежно сказал Миронов и опять повернулся к Людмиле. – Как думаешь, продавец из киоска могла их видеть?
- Не знаю, не уверена, - Людмила опять потянулась за сигаретой.
- Сидите в машине, я сейчас.
Миронов направился к киоску. Его не было несколько минут, но они для Илоны показались вечностью. Она считала себя виновной во всех происходящих событиях, и ей было невыносимо стыдно перед Людой.
- Людочка, прости меня.
- За что?
- Это всё из-за меня. Это меня должны были изнасиловать.
- Да что ты говоришь? – с сарказмом сказала Людмила. – А тебя за какие грехи?
- Ты же  знаешь… Они всё делают по моей книге.
- Возможно. А может быть, и нет. Может, это простое совпадение. Следили ведь за мной, - Людмила выбросила окурок и повернулась к подруге. – Илона, не заморачивайся. Случилось, значит, случилось. Всё, проехали.
- Теперь едем в прокуратуру. Напишешь заявление, получим направление в судебно-медицинскую экспертизу, - садясь рядом с Людмилой, сказал вернувшийся Миронов. – Ты сможешь вести машину?
- Смогу, - уверенно ответила Людмила. – Мы, бабы, живучие.
- Ладно, живучая баба, - улыбнулся капитан, - я поеду впереди, а вы с Илоной за мной. Илоночка, пересядь к Люде. Если что, успеешь руль перехватить. Только без фокусов, девочки.
- Да какие уж фокусы в моем положении? - вздохнула Людмила. - Не переживай.



Последние дни Хомяк места себе не находил. После последнего преступления он чувствовал себя отъявленным подонком. То, что они сбили на повороте парня, он еще мог понять: хозяин их руками убирает неугодных ему людей. Но изнасиловать ни в чем не повинную девушку? Это уже чересчур!  Юра сказал, что в их положении одним преступлением больше, одним меньше, ничего уже не изменится. Всё равно, если они попадутся, то им грозит пожизненное заключение.
После изнасилования Хомяк не мог уснуть. Образ красивой девушки стоял перед глазами, затмевая всё остальное. Он ходил на работу, машинально выполнял всё, что от него требовалось, с кем-то разговаривал, отвечал на вопросы, а ее облик не исчезал. Если бы они познакомились в нормальной обстановке, он мог бы с ней встречаться. Хотя вряд ли… Такая красавица вряд ли обратила бы внимание на щуплого мрачного парня. Да и что он мог бы ей предложить?
Он почему-то перестал вспоминать, как они со Снежком убили первого парня и зацементировали ему ноги. Сгладился в памяти и облик девушки, которую они запихнули в багажник указанной им машины. Совершенно забылась история с черной кошкой, которую они забросили в форточку какой-то квартиры. Совсем незначительным показался эпизод со сбитым парнем. А вот изнасилование не выходило из головы. Возможно, потому, что девушка была очень красивой, и он сам обладал этой красотой, пусть даже не по согласию, а в такой вот варварский способ. В принципе, иначе ему никогда бы в жизни не досталась такая девушка.
Говорят, что человек может привыкнуть ко всему. Можно привыкнуть и убивать. Хомяк в этом уже убедился. И ему, и Юрке уже не казалось странным, что хозяин им приказывает, как своим рабам, кого и как надо убить. Вначале они возмущались, удивлялись, не могли понять, зачем надо это делать, а теперь… Они просто вошли во вкус. Особенно Снежок. Они чувствовали себя неуловимыми гангстерами. Днем они были обычными работягами, а вечером становились вроде мстителей. Только вот кому и за что они мстят, это им было неведомо.
Горе-подельники давно поняли, что за разбитый «Мерседес» они уже сполна расплатились, но хозяин продолжал их эксплуатировать и ничего они не могли с этим поделать. А всё потому, что увязли они по самые коготки, и хозяин  это прекрасно понимал. Все преступления совершили они, хотя и по его наводке, но это недоказуемо. Хомяк всё чаще думал над тем, чтобы заодно убрать и хозяина. Тогда уж точно прекратились бы их мучения, и милиция их вряд ли вычислила бы.
Хомяк со Снежком обсудили подобный вариант. Но как его выполнить, не придумали.
- Толик! Тебя к телефону! – вывел Хомяка из задумчивости голос матери.
- Иду!
Снежок приглашал на встречу.
- Дело есть, - сказал он на прощание.
- Опять? – не выдержал и переспросил Хомяк.
- Опять, - вздохнул парень в трубку.
Они встретились, как обычно, под их же домом. Снежок уже ожидал друга в машине.
- Что ты на меня так смотришь? – грубо спросил Юрий в ответ на немой вопрос Хомяка, когда тот тихо устроился рядом с водительским местом и вопросительно-иронически уставился на него.
- Да так, ничего. Просто по твоим глазам хочу понять, кого на этот раз…?
Снежок крякнул и отвернулся. Он пошарил рукой в бардачке машины, выудил помятую сигарету и нервно закурил. Хомяк не мешал другу вопросами, он ждал.
- Он позвонил и сказал, что заплатит, - наконец выдал Снежков. – Еще троих надо… того.
- Значит, заплатит, говоришь? И сколько? – Хомяк процедил вопрос сквозь зубы, не поворачивая головы.
- Не сказал. Говорит – не обижу.
- Понятно. На нарах всё равно нам париться, сколько бы он ни заплатил. Похоже, мы стали киллерами.
- Ну, да, - потухшим голосом и не в свойственной ему манере ответил Снежок.
- Юра, телефон высветился?
- Нет. Осторожный гад. Ни разу.
- А если мы откажемся? Что он нам сделает? Как думаешь?
- Толик, он на нас сольет компромат сразу в ментовку. Мусора загребут, не успеешь опомниться. А потом выкручивайся. Никто даже проверять не будет, что мы не по своей воле. Понимаешь? Мы ведь всё сделали! Скажут, а почему пошли на это? – Юрия прямо прорвало. Хомяк удивленно посмотрел на друга.
- Юрка, давай его замочим. Я ведь уже предлагал.
- А как мы его вычислим?
- Да вычислим. Давай назначим встречу. Мол, по телефону не поняли, кого надо убрать. Фото нужны и всё такое…
- Фото он на мой комп уже сбросил.
- Во гад, обо всём думает наперед. А может просто свалить? – Хомяк повернул обрадованное лицо. – Мне почему-то такая мысль ни разу в голову не приходила.
- И с чем ты свалишь? – остудил его запал Снежков. – Сваливать надо с баблом. Может, завалим тех троих, получим баксы, и тогда…
- Неужели ты думаешь, что он нам заплатит? Наивный ты человек, друг, - впервые за время их дружбы Хомяк взялся поучать своего вечного покровителя. Получилось это так естественно, что Снежок даже не удивился. – Он нас просто уберет, как ненужных свидетелей. И сам останется чистеньким, и цели своей достигнет. Хотя, мне кажется, что он просто маньяк. Вбил себе что-то в голову и выполняет … нашими руками.
- Толя, а ты не ловил себя на мысли, что тебе уже нравится это делать?
- Что именно?
- Убивать, - тихо сказал Снежков. – Вот я уже думал над этим. Знаешь, если раньше наш хозяин приказывал точно выполнять то, что он скажет, то сейчас сказал, что мы можем сами придумать, как убрать этих троих. И я сегодня обмозговывал способы убийства. Представляешь, мне даже понравилось планировать убийства.
Он откинулся на спинку водительского кресла и закрыл глаза. Анатолий Хоменко тоже молчал, обдумывая слова друга. Он был намного умнее своего импульсивного, вспыльчивого, грубого и неуравновешенного товарища. Но тот давил на него своей манерой общения и получалось, что умный Толик всегда подчинялся силе и напору, часто вопреки здравому смыслу. Сейчас же перед ним сидел разбитый и подавленный морально человек с покореженной психикой, которым он мог бы управлять. Анатолий почувствовал, что именно в этот момент в их отношениях мог бы произойти тот переломный момент, о котором он всегда подсознательно мечтал. Если бы он приложил немного усилий…
- Юра, если мы хотим выжить, - решился Анатолий, - нам надо уехать из города прямо сейчас. А то и из страны. У меня в России полно родственников. На первое время приютят, а там устроимся где-нибудь. Давай по домам вещи собирать!
- Толь, ты что? А деньги? – поднял глаза Юрий.
- Наскребем как-нибудь. Давай одолжим у пацанов, потом пришлем.
- И кто нам даст? – усомнился Снежок. – А семьям что скажем?
- Скажем, что посылают в длительную командировку. Например, на курсы повышения квалификации, - импровизировал по ходу Хомяк.
- А что, такие еще существуют?
- Какая разница? Кто будет докапываться? Главное, вовремя смыться, пока менты нас за барки не схватили. Жаль только, что нашего маньяка оставляем в живых. Если бы замочили, дальше жили бы спокойно…
- Насколько совесть позволит, - перебил его Снежок. – Что ж, я согласен. На машине поедем?
- Думаю, да. Меньше улик останется. Что, по домам?
- Ладно, согласен. Что брать?
Они обсудили перечень вещей и разошлись по домам, чтобы встретиться через час и на время, а может, и навсегда покинуть родной дом.


Глава 11

Оголенный провод

- И что ты предлагаешь? Сутками охранять твои якобы потенциальные жертвы? Не слишком ли губу раскатал? – полковник Володин нервно перекатывал в руке карандаш. – Если даже я приму твою версию, где я тебе людей столько наберу? Да и кто позволит? Придумал.
- Но, Олег Петрович…
- Что – Олег Петрович? – перебил полковник Евгения Миронова. – Твоя версия шита белыми нитками. Плюнь и рассыплется.
- Товарищ полковник, - кашлянул следователь Осипенко, - я тоже придерживаюсь версии, выдвинутой Евгением Викторовичем.
- Что?! – взгляд полковника переместился на молодого следователя, чье лицо медленно покрывалось красными пятнами. – И ты туда же?
- Олег Петрович, - краснея еще больше, но твердо возразил Павел Осипенко, - я считаю, что капитан Миронов прав. Ноги растут от «Галатеи». Преступники напрямую связаны с издательством, вернее, с людьми, которые там работают.    В живых осталось всего четыре человека, которые, так или иначе, причастны к рукописи Шаховой. Если преступник находится среди них, то трем  грозит смертельная опасность. А если преступник извне, то, возможно, и всем четверым.
- Хорошо, - почти спокойно сказал полковник. – Если всё, что вы мне тут наговорили, правда, тогда, каким боком можно присобачить сюда смерть охранника? Ведь он погиб в ДТП.
- Олег Петрович, преступник вначале действовал точно по сюжету книги. Но там не так много убийств, как ему понадобилось. Поэтому он стал убирать остальных, как придется, - Миронов, вначале немного скисший от бурной реакции полковника, воодушевился и даже выпрямил плечи.
- Ладно, выкладывайте, что успели собрать?
Павел Осипенко открыл папку и стал докладывать. Полковник слушал внимательно, иногда делая пометки в своем большом блокноте, о котором в райотделе слагали легенды. Говорили, что он прочитывает на ночь все записи, практически заучивает наизусть, а потом шокирует подчиненных мелкими деталями любого дела.
- А вы не просматривали сводку об угнанных автомобилях? – подал реплику полковник, когда речь зашла о красной машине, предположительно «Мазде».
- Н-нет, - с запинкой ответил Миронов, виновато опустив глаза.
- Ладно, продолжай.
Павел детально описывал ситуацию, а Миронов, Казарин и Ярошенко по ходу подсказывали, если он что-то упускал.
- Хорошо, убедили. Значит, вы подозреваете этого журналиста Островцева? А зачем ему всё это надо? Адреналина не хватает? Понимаете, ребята, во всей этой истории нет одной очень существенной детали – мотива. Вроде бы вы всё по полочкам разложили, а вот о мотивации поступков преступника забыли. Об этом никто из вас ни слова не сказал. Что там в книге Шаховой? Героиню сводят с ума, чтобы упечь в психушку и завладеть квартирой? А в нашем случае что?  Для однокомнатной квартирки это слишком большая цена. Значит, должно быть еще что-то. Нечто такое, за что не жалко заплатить несколькими жизнями. Еще одно. В последнем случае было двое насильников. Двое! Значит, преступников двое. А вы зациклились на одном Островцеве. А если он будет следующей жертвой? Тогда кого вы будете подозревать? – Володин обвел умным взглядом всю компанию «убойников», как он их называл.
- Но пока все улики против Островцева, - возразил Миронов.
- Какие улики? То, что он вместе с девушкой нашел утопленника, а потом  труп в багажнике ее же машины – это еще не улики. Вот след от «Мазды» - это улика. Нитка от костюма – улика. Отпечатки пальцев на багажнике Шаховой – улика. Да не мне вам рассказывать! А то, что всё вроде бы замыкается на Островцеве, это только ваши домыслы и предположения.  Кстати, пальцы по базе данных пробили?
- Да, не наши клиенты, - вздохнул Миронов.
- Вот видишь, Женя, работает профессионал, который использует для своих грязных целей «чистых» людей, нигде не засвеченных. Преступления, совершенные такими людьми, почти никогда не раскрываются. А если и раскрываются, то совершенно случайно.
- Так что делать-то будем? – лейтенант Максим Ярошенко задал вопрос таким наивным тоном, что полковник Володин широко улыбнулся, отчего глубокие морщины на его худом лице почти разгладились.
- А делать будем вот что…
И полковник хороших полчаса рассказывал молодым операм, что надо предпринять.
- А теперь, молодежь, идите работать. И чтобы результат был!
Через пару минут следователь прокуратуры давал указания своим подчиненным.
- Всем понятно? А Миронов поедет в издательство, побеседует там кое с кем.


Рабочий день был в разгаре.  Александр Немцов быстро вошел в курс дела и главный редактор издательства Владимир Владимирович Орленко на очередной оперативке его похвалил. Саше было приятно, что за такой короткий промежуток времени он заработал себе, если не авторитет, то хотя бы признание своих способностей. Он быстро читал присланные синопсисы, что-то отбирал, что-то возвращал авторам, писал письма. В общем – крутился. Такая работа нравилась ему гораздо больше, чем прежняя.
В издательстве была тяжелая атмосфера. Одна за другой смерть сотрудников давила морально на всех. Каждый невольно оглядывался в надежде увидеть опасность прежде, чем она настигнет его. Все как-то затаились, притихли. Не было слышно обычного шума, веселого смеха, громких разговоров. Старались решать свои дела быстро, тихо, незаметно.
Орленко осунулся, постарел. До этого вежливый, интеллигентный мужчина постепенно превращался в грубого, постоянно срывающегося на подчиненных начальника. К нему боялись лишний раз подойти, что-то спросить. Он всегда следил за собой, но в последнее время позволял себе прийти на работу небритым, с небрежно завязанным галстуком, в несвежей рубашке. Поговаривали, что дома у него не всё в порядке, но причина, скорее всего, была в том, что ему за последний месяц пришлось похоронить трех молодых сотрудников, погибших весьма странным образом.
В кабинете редактора Ольги Островцевой сидела она сама за компьютером, в углу примостился  курьер Артем Вербный. Он читал текст какого-то детектива и исподтишка посматривал на Ольгу.
- Ольга Евгеньевна, -  не выдержал долго Артем, - как вы думаете, нас тоже убьют?
- Тёма, откуда такие мрачные мысли? – Ольга повернулась к курьеру и улыбнулась, но ее серые глаза были грустными, и никакая улыбка не могла их развеселить.
- Как – откуда? Да и какие они должны быть, когда наших друзей кто-то убирает одного за другим?
У молодого парня на глазах появились слезы, и он поспешил отвернуться, чтобы Островцева их не заметила. Ольга тяжело вздохнула и ничего ему не ответила. Она молча рассматривала прежде веселого балагура-курьера, который за последнее время изменился до неузнаваемости. Нет, он не перестал быть рыжим и вихрастым, никуда не исчезли его смешные веснушки, но он стал каким-то тихим и незаметным, исчезли веселые искорки в глазах. Он повзрослел и стал запуганным и нервным, оглядывающимся на каждом шагу. Особенно после смерти друга – Руслана Нуриева.
- Ольга Евгеньевна, - опять заговорил Артем, - вам не кажется странным, что нас расспрашивали о рукописи Илоны Шаховой? Помните, мы тогда все вместе читали ее детектив, и Влад сказал, что зря ей отказали?
- Конечно, помню.
- Я прочитал две главы и точно помню, что там был описан эпизод с утопленником в бетонных «сапогах» и с девушкой в багажнике машины. А если эта писательница нам всем мстит таким образом? Точно по своей книге. Мол, отказали, нате вам. Я сразу подумал об этом, когда Влада нашли. А когда и Маринку убили, так эта мысль меня не покидает всё время. Вы ведь дочитали книгу до конца? Что там еще? – Артем в нетерпении повернулся к Ольге.
- Дело в том, что я читала бегло и не сильно вникала в подробности. По-моему там убийства закончились на девушке в багажнике. Может, еще что было, не знаю. Главное, перечитать нельзя – рукопись отослали, с диска не сбросили. Так что остается только гадать. Но я не думаю, что автор до такого дошел, чтобы мстить всем в издательстве. Да и откуда она знает, кто читал рукопись? – Ольга задумчиво потерла себе подбородок. Эту привычку она переняла у своего мужа, который повторял этот жест постоянно.
- А если позвонить этой писательнице и сказать, что мы будем печатать ее книги? Может, тогда и убийства прекратятся? А? Ольга Евгеньевна, вы меня слышите? – Артем с удивлением смотрел на женщину, которая, казалось, его не слышала, задумавшись о чем-то. – Ведь нас осталось всего трое: вы, я да Сашка Немцов.
- Четверо, - тихо сказала Ольга, уставившись в одну точку.
- Четверо? А кто четвертый? – удивился Артем.
- Мой муж. Он тогда тоже был в кабинете.
- Значит, четверо. Хотя, по-моему, Саша не читал рукопись.
- Вроде нет. Он только сбрасывал на флешку. Точно! Книга есть у моего мужа, если он ее, конечно, не удалил. И адрес писательницы у него тоже есть, он ведь статью о ней писал.  Может, действительно, попробовать…
- Что это вы хотите тут пробовать? – услышав последние слова, переспросил вошедший Орленко. – О, я даже не сомневался, куда это наш курьер подевался. Артем,  тебя там главный бухгалтер уже обыскалась. Иди, надо платежки в банк отвезти.
- Иду, - Артем тихо сполз с крутящегося стула и неторопливо пошел к двери. – Ольга Евгеньевна, подумайте, возможно, это наш шанс.
- Что еще за шанс? И вообще – что за тайны мадридского двора? – Орленко удобно устроился в кресле рядом с Ольгой.
- Шанс остаться в живых, - тихо сказала Ольга, наклонив голову.
- Ну, выкладывай, что вы тут придумали? – серьезно спросил Орленко.
- Артем думает, что это автор, которому мы отказали, мстит нам. Предлагает позвонить писательнице и предложить ей издаваться у нас.
- Вы это серьезно? – Орленко улыбнулся с иронией. - Я ни на секунду не поверил в версию о мести писателя. Чепуха всё это! Просто ребята куда-то влезли и расплатились жизнью. Ты не знаешь, они, случайно, в казино не играли?
- Володя, это ты городишь чепуху. Какое казино? Если говорить о Владе, можно было бы еще предположить, но Марина, а тем более, Руслан… Нет, никогда не поверю. Здесь что-то другое.
- Ладно, Оленька, не заводись, - Орленко положил ей руку на плечо. – Пусть органы с этим разбираются. Я вообще-то пришел поговорить с тобой. Тебе не кажется, что нам пора упорядочить наши отношения?
- Каким образом? – симпатичные ямочки появились на миловидном лице Ольги. -  Предлагаешь расстаться и забыть всё, что было?
- Что ты? Что ты? Совсем наоборот. Я считаю, что пора поставить в известность наши вторые половины.
- Зачем? – дуги тонких бровей Ольги  поползли вверх, и она машинально пригладила короткие волосы.
- Как это – зачем? Ты меня удивляешь, - он погладил ее по спине. – Считаю, что мы должны жить вместе. Понимаешь, не могу без тебя. Особенно последнее время почему-то думаю о тебе постоянно. Ты уже настолько вошла в мою жизнь, что без тебя она становится пустой, ненужной. Я чувствую физически твое отсутствие. Тороплюсь на работу, чтобы быстрее увидеть твои умные глаза, чтобы полюбоваться твоим милым личиком, дотронуться до твоего плеча, прижать тебя к своей груди. Я хочу спать и чувствовать рядом твое теплое тело, просыпаться и видеть твое лицо. Я хочу с тобой просто разговаривать как с умным человеком. Понимаешь меня?
- Понимаю, Володя, - Ольга посмотрела прямо ему в глаза, - со мной тоже нечто подобное происходит. Только я думаю, если мы станем жить вместе, исчезнет романтика наших отношений…
- Ты считаешь романтикой наши прятки по углам? – перебил ее Орленко. – Мне надоело во время секса на моем столе вздрагивать при каждом шорохе! Мне надоело прятаться по темным пыльным чуланчикам для уборщиц, чтобы хоть раз в день поцеловать тебя! Здесь, - он повел рукой, окидывая взглядом кабинет, - я даже поговорить с тобой толком не могу, потому что у тебя – проходной двор! Вечно кто-то торчит. Ты что, магнитом к себе всю толпу притягиваешь?
- Володенька, перестань. Ты преувеличиваешь. А насчет романтики я ведь права, - она погладила маленькой пухлой рукой его щеку. – Ты думаешь, что я не хочу, чтобы всё уладилось, и не надо было прятаться ото всех? Хотя в «Галатее» прятаться давно уже не надо – все всё знают. А наши половины, по-моему, тоже давно догадываются, только молчат. Моего Василия вполне устраивает такая ситуация. Он себе встречается, с кем хочет, под видом сбора информации для очередной статьи. А твоя Элеонора тоже ведь тебе претензий не выдвигает? Значит, и ей это подходит. Уж кому-кому, а ей, думаю, в первую очередь доброжелатели доложили. У нас таких тут хватает.
Орленко поднес ее руку к губам и поцеловал в ладонь.
- Думаешь?
- Конечно. А если мы разведемся и станем жить вместе, нас просто разлучит наш быт. Представь себе, что мы двадцать четыре часа будем мозолить друг другу глаза. Вскоре и любовь куда-то денется, станем раздражать друг друга, а потом просто возненавидим и начнем жалеть о прошлом, - она потянулась и поцеловала его в губы.
В этот момент погас свет. В кабинете стало немного темнее, потому что жалюзи на окнах были открыты не полностью, чтобы жаркое солнце меньше нагревало воздух, охлаждаемый кондиционером.
- Вот черт! – воскликнул Орленко. – Уже второй раз за сегодня. Надо электрика вызывать.
В кабинет без стука всунулась голова Саши Немцова.
- Ольга Евгеньевна, у вас тоже…? – он увидел главного редактора и тут же закрыл дверь. – Извините!
Они услышали его извинение и оба одновременно улыбнулись.
- Вот видишь? А ты говоришь – прятаться. От кого прятаться?
- И что за манера – входить без стука? – возмутился Орленко. – Надо на оперативке прочитать лекцию о правилах хорошего тона.
Через минуту включился свет.
- Пробки выбивает, - со знанием дела сказал главный редактор. – Включают одновременно электрочайники, а они настолько мощные – вот и перенапряжение. Надо составить график, в каком кабинете в данное время можно пользоваться электрочайником или кофеваркой.
- Давно пора. Ладно, Вовочка, мне надо работать. Из-за этих сбоев в электроэнергии куча проблем. Теперь вот с компьютером надо общий язык находить. Всё, - она легко отстранила Орленко, когда тот полез целоваться.
- Так я и не понял – что делать-то будем? – он растерянно стоял посреди кабинета.
- Ничего. Ровным счетом – ничего, - почти по слогам ответила Ольга. – Пусть всё идет, как идет. Мне в самом деле так, как есть, нравится гораздо больше.
- Раз ты так думаешь, еще немного потерплю. Но решать всё же что-то надо.
- Оно само решится, вот увидишь, - успокоила его Ольга. – Иди уже, не мешай работать.
- Вот дожили! Главный редактор мешает работать, - улыбнулся В.В., развел руками и пошел к себе в кабинет.
По пути он заглянул еще в пару кабинетов, дал необходимые, на его взгляд, наставления. В коридоре осмотрел счетчик, возле которого стояло несколько его сотрудников. Они живо обсуждали проблемы с электроэнергией.
- Ничего, сегодня составим график. Дианочка! – крикнул Орленко в сторону секретарши, которая при виде начальника усиленно создавала  видимость напряженной работы. – Составь график по отделам, когда в каком кабинете можно включать бытовые электроприборы. Задание понятно?
- Да, Владимир Владимирович, - кивнула головой молоденькая девушка, зардевшись от всеобщего внимания мужчин, которые все до одного повернули головы в ее сторону. – Сейчас составлю.
- Вот-вот, и доведи до сведения, так сказать, - Орленко прошел мимо столика, на котором еще стояла фотография Руслана Нуриева в траурной рамочке, взглянул, постоял несколько секунд, тяжело вздохнул.
Ольга Островцева продолжала работать, когда вернулся Артем Вербный.
- Ольга Евгеньевна, можно еще почитать?
- Читай, конечно, только тихо – много работы, - не отрывая глаз от монитора, разрешила Ольга.
- Понял.
Артем взгромоздился на крутящийся стул, нашел в компьютере детектив, который читал до появления Орленко, и углубился в чтение. Несколько минут в кабинете была тишина, нарушаемая только легким перестуком клавиш да скрипом стула, на котором сидел курьер. За окном стояла неимоверная жара, от которой плавился и испарялся легкой дымкой  асфальт, а в кабинете, благодаря кондиционеру, было даже прохладно.
Ольга встала, достала из шкафчика легкую кофту и набросила на плечи. Артем с удивлением посмотрел на нее, но ничего не сказал, слегка удивившись. Он пришел с жаркой улицы и еще не успел охладиться, поэтому действия Островцевой ему были непонятны и смешны. Он опять повернулся к монитору, и чтение увлекло его настолько, что, когда опять вырубился свет, он с сожалением чертыхнулся.
- Да что же это такое? Который раз уже за сегодня?
В кабинет заглянул Александр Немцов.
- Сил моих больше нет, - сказал он с порога. – Только настроюсь на работу, как бац – и опять. Сохраняю почти каждую страницу на всякий случай, а то потом… Артем, ты опять тут? Слышь, не в службу, а в дружбу – сбегай в конец коридора, включи рубильник.
- Сейчас, я мигом, - Артем сорвался с места и почти бегом устремился за дверь, а Немцов плюхнулся в кресло рядом с Ольгой.
- Что тут у вас, есть что-то интересное?
- Саша, давно хотела тебе предложить – давай перейдем на «ты». Я еще не совсем старая, чтобы мне постоянно «выкать», да и должности у нас одинаковые, - Ольга откинулась на спинку кресла и посмотрела на молодого человека.
- Я с удовольствием. Просто неудобно первому было предложить, всё же…, - он немного замялся.
- Я понимаю. Но десять лет – это не тот возраст, когда чувствуется большая разница. Правда?
- Согласен.
- Вот и славненько. А интересное? Кое-что, конечно, имеется. Вот, например…
Из коридора донесся пронзительный женский визг, и Ольга замолчала на полуслове. Они испуганно переглянулись с Немцовым и одновременно бросились к двери.
Практически все двери кабинетов открылись почти одновременно. В конце коридора около щитовой лежал Артем, над ним стояла менеджер Ниночка, и визжала, не переставая. Толпа народа бросилась к Артему, но ближе всех были Ольга и Саша Немцов, поэтому они оказались там первыми.
- Что случилось? – Саша бросился в первую очередь к Ниночке, а Ольга опустилась на колени возле Артема.
Нина замолчала, но смотрела испуганными глазами на лежащего парня и ничего не могла сказать, только показывала пальцем и мычала что-то нечленораздельное. Сотрудники обступили их кольцом, и каждый хотел внести свою лепту в спасение товарищей.
 В этот момент Евгений Миронов и попал в издательство. Он уже поднимался по лестнице на третий этаж, – света не было, и лифты не работали, – как раздался женский крик. Капитан бросился на звук голоса и увидел мечущуюся толпу в полумраке длинного коридора. Кто-то кричал: «Скорую»! Вызовите «Скорую»! «Надо срочно найти электрика!» - орал другой голос, но их заглушал стойкий шум толпы, когда каждый хочет высказать свое мнение, все орут, но никто ничего не предпринимает.
Миронов еле протолкался между столпившимися людьми и увидел Артема Вербного, который лежал на полу без признаков жизни.
- Милиция! – крикнул он, и кто-то из сотрудников с удивлением высказал всеобщее удивление.
- А мы милицию не вызывали.
 - А всё же я здесь, - в тон ему ответил капитан и наклонился над парнем.
Налицо были все признаки поражения электрическим током. Миронов окинул присутствующих быстрым цепким взглядом, стараясь запомнить лица, чтобы впоследствии вспомнить, проанализировать, сделать выводы.
- Искусственное дыхание пробовали? – спросил он у Ольги Островцевой, которая так и стояла на коленях возле трупа.
- Да, но…
- Понимаю. Давайте зайдем в кабинет, поговорим. Вы идите, а я немного позже зайду, - он помог Ольге подняться. – Всем отойти на три шага! Ничего не трогать!
Миронов достал телефонную трубку, набрал номер дежурного и вызвал группу. Разговоры в коридоре постепенно затихли и все в ожидании дальнейших событий молча наблюдали за происходящим. Евгений сразу заметил щитовую и оторванный электропровод, который свободно болтался за открытой дверцей. Он, ни к чему не прикасаясь, внимательно осмотрел его и про себя сделал вывод, что кто-то специально оторвал его, но окончательные выводы сделает экспертиза. В принципе для него достаточно было и того, что он увидел сам. Еще одного из предполагаемой четверки на убийство не стало. Осталось всего трое. Кто же из них? Кто? Неужели Немцов? Миронов встретился взглядом с перепуганными глазами Александра Немцова и даже головой покачал. Нет, на этого не похоже. Тогда Островцев? А может быть, это вообще посторонний человек, который совершенно непричастен к издательству, но имеет сюда доступ? Тогда опять получается Василий Островцев.
Приехала «Скорая помощь», но врач только констатировал смерть. Подоспела вовремя и опергруппа. Миронов быстро ввел следователя в курс, а сам поспешил в кабинет к Ольге Островцевой.
Она уже наплакалась, и он застал ее за зеркальцем, перед которым она вытирала лицо влажной салфеткой.
«Женщина в любой ситуации остается женщиной», - подумал Миронов, усаживаясь в кресло рядом с Ольгой.
- Как дела? – почему-то спросил он и сразу же об этом пожалел: не такой вопрос стоило задать.
- А вы не видите? – с сарказмом ответила Ольга, провела рукой по короткой стрижке, немного напоминающей прическу Илоны Шаховой, погладила свой подбородок, тяжело вздохнула. – Спрашивайте, я готова.
- Как это случилось?
- Сегодня несколько раз пропадал свет. Это выбивает из колеи. Все нервные с утра. Когда в очередной раз выключился свет, уже никто не удивился. Саша Немцов зашел в мой кабинет. Артем читал что-то с монитора. Ой, не могу…, - у нее опять полились слезы, но Миронов молча ждал, пока женщина выплачется. Она вытерла лицо, еще пару раз всхлипнула. – Саша сказал Артему, чтобы тот включил рубильник. Тот побежал, и … вскоре мы услышали, как кто-то визжит не своим голосом. Мы выскочили в коридор, а там…
- Понятно. А где сегодня ваш муж? – как бы невзначай спросил капитан.
- Вася? Где-то в городе собирает материал для очередной статьи, - Ольга ответила ровно, но внутренне напряглась, и Миронов сразу это почувствовал.
Дверь кабинета постоянно открывалась, но сотрудники, видя, что Ольга разговаривает с представителем власти, ни слова не говоря, тут же закрывали дверь. Поэтому они совершенно не обратили внимания на очередной скрип двери и продолжали разговаривать, пока кто-то вежливо не кашлянул. Миронов поднял глаза и встретился взглядом с Василием Островцевым, который скромно стоял у двери.
- Я вижу, вы тут заняты. Я позже зайду, - он уже повернулся, чтобы выйти, но голос Миронова остановил его.
- Погодите! Не надо уходить. Наоборот, хорошо, что зашли. Присаживайтесь, - Миронов жестом хозяина показал на стул.
Ольга удивленно и немного испуганно смотрела на мужа. Этот взгляд не укрылся от внимательного взгляда капитана. Островцев помедлил, но всё же уселся на предложенный стул.
- Вижу, у вас тут ЧП. Что случилось? – почти равнодушно спросил он, вглядываясь в заплаканное лицо жены.
- Наш курьер Артем Вербный умер. Током убило, - тихо ответила Ольга, не сводя глаз с лица Василия.
Тот сжал челюсти, даже желваки заходили, но промолчал.
- А вы, собственно, что здесь делаете? – спросил Миронов.
- Заехал вот к Оле. Что, жену повидать нельзя? Просто проезжал мимо.
- И давно вы в издательстве?
- Только подъехал. Можете у охранника поинтересоваться, - Василий нервно сжал подбородок. – Вы что, меня подозреваете?
- Подозревать всех – такая у меня работа, - почти грубо ответил капитан.
- Не надо меня подозревать, меня… нас надо защищать. Вы хоть понимаете, что мы с Ольгой следующие на очереди?
- Возможно, - не стал скрывать правду Миронов. – Хотя мотива я до сих пор не понимаю.
- А нет никакого мотива! Нет! – раздраженно выкрикнул Островцев. – Какой-то маньяк решил просто истребить весь состав издательства. Вы не задумывались над тем, что кто-то из конкурентов, а их сейчас развелось, как грязи, решил таким вот способом пробить себе дорогу в светлое будущее?
- Если это так, то мотив очень даже значимый, но притянутый за уши. По-моему, всё гораздо проще: преступник убирает только тех, кто читал рукопись Шаховой. Не находите?
- Но откуда он знает, кто что читал? – не сдавался Василий.
- Вот-вот, подумайте сами. Если он знает, то это кто-то из тех, кто читал вместе эту рукопись. Вы ведь и сами давно уже вычислили всех, кто тогда находился в кабинете, и имеет какое-то отношение к рукописи. Сами ведь только что сказали, что опасность угрожает и вам, и вашей жене. Осталось только трое. И вы в том числе, - карие глаза Миронова потемнели и стали почти черными.
- Значит, вы думаете, что это я всех убираю? Но зачем? – Островцев встал и нервно заходил по кабинету. Его длинные узкие уши покраснели, выдавая сильное волнение, он постоянно приглаживал свои жидкие волосы, сжимал выдающийся вперед подбородок и вытирал руки о джинсы. – Зачем мне это надо? Вы не подумали? Я не маньяк, не убийца, не насильник. Я обыкновенный журналист! Да, я по уши влез в это дерьмо, но это чистая случайность. Почему-то именно я оказываюсь в эпицентре событий. Они прямо притягиваются ко мне. А вам не кажется, что кто-то очень ловко подставляет меня? А? Не кажется? А я уже давно над этим задумываюсь. Возможно, кому-то надо от меня избавиться, вот он и избавляется таким жестоким способом.
- Успокойтесь! – оборвал агрессивную речь Островцева капитан. – Мы разберемся, кто кого подставляет, а главное, зачем.
- О-о-о, - протянул Василий, - уж вы-то разберетесь. Как же…
- А вы сомневаетесь в наших способностях? Не сомневайтесь, разберемся, - со злостью отреагировал капитан на ироническое замечание журналиста. Он его невзлюбил с того дня, как познакомился с Илоной. Явное ухаживание женатого журналиста за девушкой раздражало капитана, вызывало отвращение к нему и желание уколоть его хотя бы морально.
Ольга съежилась в своем кресле и казалась маленькой, обиженной и испуганной девочкой. Она переводила взгляд с одного мужчины на другого, боясь пропустить что-то важное из их перебранки. Она видела, как ее муж после своей речи вдруг опустил руки и словно сдулся, как воздушный проколотый шар.
- Как там Илона? – вдруг тихо спросил он капитана.
- С ней всё в порядке, если вы это хотели услышать, - зло ответил Миронов и покинул кабинет, не прощаясь.


 Глава 12

Квартирные кражи

Осталось три потенциальные жертвы и трое подозреваемых. Полковник Володин всё же поверил своим подчиненным и выделил людей для охраны четы Островцевых и Александра Немцова. Оперативники невидимой тенью сопровождали своих подопечных, но оградить на сто процентов от потенциальной угрозы всё же не могли. Да и неизвестно, откуда ждать эту угрозу?
Евгений Миронов перевез Илону к себе на квартиру. Об этом знал только Николай Казарин, да и то узнал случайно, невольно подслушав разговор Миронова с Илоной по телефону. Миронов взял с него слово молчать.
Илона сидела в квартире, которая так напоминала ей свою по размерам, и даже к окну не подходила, помня наставления Жени. Она навела идеальный порядок в комнате, выдраила до блеска маленькую кухоньку. Иногда садилась за ноутбук и писала. Иногда перечитывала написанное ранее. Ей нравились ее произведения. Женя, если получалось по времени, тоже пристрастился к чтению ее детективов.
- Илона, ты молодец! – говорил он после каждого сеанса чтения. – Пишешь так, словно сама через это всё прошла. Молодец!
Илона краснела от удовольствия. Ей была приятна похвала специалиста и единственного читателя ее опусов. После таких слов хотелось написать очередной шедевр, чтобы понравилось любимому человеку.
Евгений Миронов уже второй вечер чувствовал взгляд в спину. Такое чувство он уже испытывал раньше, когда за ним следили преступники, пытаясь убрать несговорчивого опера. Он резко оборачивался, но никого подозрительного не видел. Поделился опасениями с Казариным, и Николай по возможности пробовал определить, кто из людей, попавших в их поле зрения, следит за Женей. Никого подозрительного он не заметил, но Миронов всё же нутром чувствовал слежку.
В его разработке было одновременно несколько дел, и понять, откуда ветер дует, было практически невозможно. Они с Николаем перебрали все возможные варианты, но остановились всё же на деле, которое условно называли «Рукопись». Столько преступлений, сколько совершилось в связи с этим делом, у них в разработке еще не было.
- Коля, я поеду домой, а ты всё же поезди  за мной, посмотри, что там и как? Ладно? – Миронова не покидала мысль, что его «водят», и чтобы избавиться от наваждения, необходимо было убедиться, что это не так.
- Не переживай. Прослежу, - Казарин стал названивать Максиму Ярошенко для перестраховки.
Минут через двадцать Казарин звонил Миронову.
- Ничего подозрительного, только один «мерс» оказался в поле зрения пару раз и то, возможно, случайно. Так что, спи спокойно, дорогой брат, - пошутил Казарин.
- А ты номер срисовал? – не разделил его оптимизма Миронов.
- Срисовал, - вздохнул Николай. – Пробить?
- Какой ты догадливый. До завтра.
- Надеюсь, что до завтра.
- Типун тебе на язык, - Миронов отключился и достал ключи от квартиры.
После известия о смерти курьера издательства Илона места себе не находила. Сейчас она сидела, как на иголках, ожидая возвращения Жени. Она не могла понять, что происходит, и очень боялась за Миронова. То, что ей самой может грозить опасность, она не думала. Она была уверена, что Женя ее защитит. Илона перестала отвечать на звонки друзей, перестала вообще подходить к телефону из-за звонков анонима. Миронов посоветовал ей отключить телефон вообще, и она с радостью согласилась. Он купил ей новый пакет, чтобы иметь возможность общаться. Она поменяла «симку» и стала спать более спокойно.
- Собирайся, поедем, посмотрим на твою квартиру, - после объятий и поцелуев сказал Миронов.
Илону передернуло мелкой дрожью только при упоминании о ее квартире. Перед глазами еще стояла кошмарная картина с дохлой кошкой, с тошнотворным запахом, от которого выворачивало внутренности.
- Это обязательно? – она подняла глаза и просительно посмотрела на Евгения.
- Не обязательно, но желательно. Поехали, не бойся, я же с тобой, - Миронов по-братски чмокнул ее в лоб и легонько подтолкнул.
- А поесть? – пыталась Илона оттянуть неприятный момент поездки.
- Поедим в кафе. Давай, давай.
- Какое кафе? Я приготовила нормальный ужин, ждала тебя.
- Молодец. После кафе съедим и твой ужин. А теперь всё же соберись, - Миронов прошел в ванную, а Илоне не оставалось ничего делать, как действительно принарядиться.
Она долго стояла перед зеркалом, рассматривая свое отражение, пока вышедший из ванной Миронов не кашлянул за спиной.
- Красивая, красивая. Боюсь, как бы не сглазить. Тьху-тьху-тьху, - он с улыбкой сделал вид, что плюет через левое плечо.
- А мы действительно пойдем в кафе? – Илона верила с трудом в сказанное молодым человеком. Столько времени он держал ее взаперти, даже к окну приказал не подходить, и вдруг – выход «в люди». Что-то тут не так.
- Пойдем. Почему бы нам не пойти? - он спокойно смотрел на девушку.
- Ты меня решил использовать в качестве наживки? – догадалась Илона.
- Нет. Вряд ли ты ему нужна? Ему что-то надо от тебя. Вот мы и проверим, если получится. Не переживай, ничего с тобой не случится, я всё время буду рядом.
Спокойствие Миронова передалось Илоне, и она с улыбкой причесалась, подкрасила губы.
- Я готова, - объявила она через минуту.
- Вот и молодец, идем.
Миронов закрыл дверь на ключ, незаметно осмотрелся: нигде никого. В лифте он прижал девушку к своей широкой груди и поцеловал куда-то в щеку, потому что она резко отвернулась.
- Ты чего? – удивился он.
- Помада, - удрученно прошептала Илона.
- И зачем только ты красилась, ведь я и так тебя люблю, - он еще раз поцеловал ее и с сожалением отпустил. Лифт стоял уже на первом этаже.
Миронов внимательно окинул взглядом подъезд, выход, пропустил девушку вперед. В машине поправил зеркало заднего вида, чтобы хорошо просматривались идущие сзади автомобили, но ничего подозрительного не заметил, хотя ощущение слежки не проходило.
«Возможно, я себя просто накручиваю?» - подумал про себя.
Они подъезжали к дому Илоны, и она заметно нервничала. Миронов пытался развлечь ее анекдотом, но рассказчик он был никудышный, и девушка явно его не слушала. Она даже рассмеялась пару раз, но совсем в неподходящем месте и Женя понял, что его усилия пропадают зря.
Перед дверью квартиры Илона полезла в сумочку за ключами, но Миронов, повинуясь какому-то инстинкту, отстранил ее и потрогал ручку двери. От легкого нажатия дверь вдруг открылась, и Илона непроизвольно зажала рот рукой, словно глуша готовый вырваться крик.
- Подожди, - Миронов прижал палец к губам, призывая ее к молчанию, и первый вошел в квартиру. Он заглянул в кухню, открыл туалет, ванную – никого не было.
- Проходи, - позвал он девушку, а сам стал более внимательно осматривать комнату. – Смотри, ничего не пропало?
Илона испуганными глазами оглядывалась вокруг, боясь сдвинуться с места. Вроде ничего не нарушено, но ощущение того, что в комнате рылись чужие люди, было. Немного сдвинут стул, не до конца задвинут ящик стола, не на своем месте лежит книга. Она, наконец, прошла в комнату и открыла дверцу платяного шкафа. Все вешалки были сдвинуты в одну сторону, но при более тщательном осмотре она убедилась, что ничего не украли.
- Слушай, что они могли у тебя искать? – спросил Миронов, наблюдая за действиями девушки. – Скажи, может, я чего-то не знаю?
- Да не знаю, Женя! Не знаю. Ничего такого у меня нет и быть не может, - Илона потерла и без того красную щеку. – Господи! За что?
- Не расстраивайся, милая, - Миронов обнял девушку. – Сейчас вызову группу, пусть поработают насчет «пальчиков».
- Может, не надо? Мне и так уже стыдно. Сколько можно встречаться с твоими коллегами?
- Столько, сколько нужно.
Он набрал номер и коротко обрисовал ситуацию.
- Сейчас ребята приедут, а ты пока ничего здесь не трогай. Потом возьмем что-нибудь из вещей. Запаха вроде уже нет. Да и форточку надо бы застеклить, - Миронов хозяйским взглядом окинул комнату.
Илона улыбнулась его словам: никто в этой квартире, кроме нее, не заботился о благосостоянии – как было, так и было. Она продолжила осмотр квартиры.
- Женя, а всё же меня просто грабанули! – крикнула она через пару минут, открыв большой ящик под телевизором.
- И что взяли? – Миронов вернулся с кухни и с интересом уставился в пустой ящик.
- Представляешь, нет ни одного диска, - Илона растерянно стояла перед пустым ящиком. – У меня здесь лежала куча дисков.
- DVD?
- Да, и CD тоже. Я сбрасывала на них с компа свои книги. Так, на всякий случай.
- А в компьютере все твои книги остались? – озабоченно переспросил Миронов.
- Да, на диски я их сбрасывала для гарантии. Вдруг что с компом случится. Кому они могли понадобиться? Слышь, Женька, а если это мальчишки забрались в пустую квартиру и взяли только то, что им понравилось? Как думаешь?
Миронов молчал, потирая свой высокий лоб. У него появилась интересная мысль, но он ее сразу отбросил, до того она была нереальной.
- Илона, твой ноутбук где лежит?
- У тебя дома, конечно. На диване, - от вопроса Жени у девушки удивленно поднялись брови.
- Так…  Погоди.
Он достал телефон и быстро набрал номер.
- Коля, дуй ко мне домой и проследи за квартирой. Что-то мне подсказывает, что именно сейчас у меня должен появиться нежданный гость. Действуй.
- Ты думаешь, что он полезет за ноутбуком? – сразу сообразила Илона.
- Мне кажется, да. Если он не найдет на твоих дисках того, что ищет, то полезет.
- Но ведь ты не знаешь, что он ищет, - быстро возразила девушка.
- Кажется, догадываюсь. Только бы Николай не опоздал…
- И что?
- Скорее всего, ему нужны твои книги. Ты ведь, насколько мне известно, нигде не печаталась?
- Нет, - удивленно протянула Илона.
- Вот-вот. Ему и нужны твои произведения, которые нигде еще не засветились.
- Зачем?
- Не догадываешься? Только вот цена за твои книги выросла до небывалых вершин, - Миронов смотрел прямо на девушку, а ее лицо стало покрываться красными пятнами. – Возможно, он понял, что твои книги написаны талантливо и решил выдать их за свои.
- Неужели это возможно?
- Девочка моя, в этом мире возможно всё, - твердо ответил Миронов. – Конечно, это только одна из версий, но очень уж правдоподобно.
- Если ему нужны мои книги, тогда зачем он убил столько людей? – не хотелось верить Илоне в столь чудовищную версию.
- Сама подумай. Если этот человек работает в издательстве, то он наверняка знает, что несколько человек прочитали твой детектив и после могут заподозрить его в плагиате. Вот он и убирает свидетелей. Только вот кто из них? – он немного задумался.
- Ты ведь кого-то подозреваешь?
- Конечно, только надо проверить еще кое-что.
Раздался звонок: приехала оперативная группа и начала работу.
Миронов нервно ходил по комнате, мешая товарищам, и теребя телефонную трубку. Он ждал звонка от Николая Казарина.
- Что?! – почти крикнул он в трубку, когда тот позвонил.
 - Извини, друг, но я опоздал.
- Как?
- Дверной замок просто взломан, квартира уже пустая, никого. Вроде бы ничего не разбросано. Не понимаю, что искали…
- Ты сейчас в квартире?
- Да.
- Посмотри на диване, там должен лежать ноутбук. Лежит?
Илона напряженно следила за лицом Миронова.
- Слава Богу. Включи его, - Женя повернулся к Илоне. – Сейчас Коля проверит, что там и как. Включил? Найди папку… как называется?
- « Илона», - подсказала девушка.
- Найди папку «Илона». Есть?
- Нет. Такой папки нет, - ответил Казарин.
- Как – нет?
Илона напряглась и потянулась к трубке.
- Дай мне.
Миронов молча передал ей телефон. К разговору прислушивался криминалист. Он сразу понял, что произошло.
- Евгений Викторович, насколько я понял, кто-то проник в вашу квартиру?
- Похоже, да, - нахмурился Миронов.
- После осмотра этой квартиры надо ехать сразу к вам. Ребята, - повернулся он к операм, - давайте быстрее заканчивать, надо еще одну квартиру осмотреть.
- Похоже, домой сегодня вообще не попадем, - пробурчал Ярошенко, но особого неудовольствия в его голосе всё же не наблюдалось. Человек просто констатировал факт как должное.
Илона еще разговаривала с Казариным, прося его открывать одну папку за другой, и лицо ее приобретало всё более озабоченное выражение.
- Женя, - протягивая ему трубку, сказала Илона, - он просто удалил из компа все мои книги.
- И что теперь делать? – лицо Миронова было настолько растерянным, что Илона невольно улыбнулась. – Ты чего смеешься?
- Ничего. Просто сегодня я абсолютно всё сбросила на флешку.
- Ты что сделала? – Миронов положил руки ей на плечи. – Сбросила на … флешку? Ничего себе! Вот это интуиция!  Ребята, вы слышали? Она сбросила всё на флешку. Молодец! Илоночка, ты даже не представляешь, какая ты молодчина!
Он, не стесняясь коллег, притянул ее к себе и поцеловал прямо в губы. Потом рассмеялся и вытер помаду с лица.
- Вот теперь пусть попляшет. Он ведь думает, что только у него есть твои книги, а ведь нет…, - Миронов радовался как ребенок. Но вдруг, словно кто-то надавил на тормоз, он перестал смеяться и уставился на Илону. – Но ведь теперь ему надо убрать тебя.
Он сказал эти слова и тут же пожалел об этом. Лицо девушки постепенно теряло краску и становилось мертвенно бледным. Если бы Миронов до сих пор не держал ее в объятиях, то она непременно свалилась  бы в обморок. Ярошенко с укоризной взглянул на своего начальника.
- Илоночка, прости дурака. Сказал – не подумал, - он стал целовать лицо девушки, пока оно не приняло нормальную окраску. – Я никому не дам тебя обидеть. Прости.
- За что? Ты просто сказал правду, - вяло ответила девушка, спрятав лицо на груди любимого человека.
- Евгений Викторович, нам надо ехать, - через время сказал криминалист. – Возможно, у вас преступник был менее аккуратным и оставил какие-нибудь улики. Поехали.
- Да, да, - Миронов посмотрел на Илону. – Ты будешь брать какие-нибудь вещи?
- Да, я быстро. Только, как квартиру оставим? Она же со сломанным замком?
- Я не подумал. Ребята, вы езжайте. Макс знает, куда. А я сейчас что-нибудь с замком придумаю.
Никаких чужих отпечатков пальцев эксперт в квартире Миронова не обнаружил: преступник работал в перчатках. Свидетелей пребывания в доме чужого они тоже не нашли.
 

Глава 13

Новая версия


Капитан Миронов сидел в своем рабочем кабинете и ломал голову над делом «Рукопись». Надо было идти на доклад к начальнику райотдела, а идти было не с чем. Кое-какие разрозненные улики, конечно, имелись, но в целостную картинку они никак не складывались. Группа трудилась практически сутками, но результаты были почти нулевыми. Проверили все «Мазды» города за небольшим исключением, но у всех водителей было железное алиби и придраться было не к чему. Остались непроверенными всего три машины, но их, по словам родственников, давно не было в городе. Возможно, одна из этих машин и была искомой, но как докажешь?
«Мерседес», номер которого зафиксировал Казарин, принадлежал какому-то пенсионеру. При проверке оказалось, что временами на машине ездит его племянник. Проверили племянника. Им оказался не кто иной, как сотрудник издательства «Галатея» Александр Немцов. Это было уже что-то. Но «Мерседес» был и у Островцева, и его авто было замечено у дома Миронова. Поэтому, конкретно сказать, что один из этих автомобилей «водит» Миронова, нельзя. Ездят себе, где хотят. Это их дело, и тут ничего не докажешь.
Конечно, больше всех вызывает подозрение Василий Островцев, но возможно, у него просто антипатия к нему? Миронов чертил всякие графики, но ничего не получалось, и он рвал листы и бросал в мусорную корзину, полную комков бумаги. Очередной бросок не увенчался успехом, и комок полетел прямо под стол отсутствующего Казарина. Миронов вздохнул, собрал несколько листов бумаги в папку, закрыл сейф и пошел «на ковер».
Его уже ждали. Следователь прокуратуры Осипенко рисовал что-то прямо на серой папке, полковник ходил по кабинету и крутил в руках карандаш, который в конце оперативки всё равно будет сломан, Максим Ярошенко с умным лицом сидел прямо, только глазами провожая мечущуюся по кабинету фигуру полковника.
- Миронов, совесть у тебя есть? Ты бы хоть ко мне не опаздывал, - почти миролюбиво произнес полковник Володин, но все знали, что за такими, почти нежными словами, кроется большой начальственный гнев.
- Олег Петрович, - начал Миронов, но полковник сразу махнул рукой, обрывая его оправдания.
- Садись. Паша, начинай, - полковник, не смотря на свою худобу, грузно опустился в кресло. Карандаш в его пальцах вот-вот грозил сломаться.
- Товарищ полковник, мы проанализировали ситуацию и пришли к выводу, что преступнику нужны произведения писательницы Илоны Шаховой. Для того чтобы добыть эти произведения, ему понадобились диски из ее квартиры. По-видимому, просмотрев их, он понял, что в компьютере имеется еще что-то, и он добрался до ее ноутбука. Видимо, скопировав ее папку, он уничтожил все файлы, где были ее детективы. Таким образом, он обезопасил себя на тот случай, если вдруг он опубликует ее книги под своим именем, а она попытается доказать свое авторство, - Павел Осипенко замолчал и посмотрел на полковника, ожидая его реакцию.
- Продолжай.
-  По нашему мнению, преступник решил убрать всех, кто хоть немного знаком с творчеством писательницы. Он убивает тех, кто читал последнюю рукопись Илоны Шаховой. Скорее всего, у него есть помощники, потому что одному справиться с теми преступлениями, которые уже совершены, просто невозможно. Это доказывает хотя бы факт изнасилования подруги Шаховой – там насильников было двое. Потенциальных жертв осталось трое. Это супруги Островцевы и Александр Немцов. Но самая большая опасность, на мой взгляд, нависла над Шаховой. Если в издательстве просто прочитали последнюю рукопись, то Шахова сама ее писала. Вначале преступник действовал строго по сюжету книги, чтобы напугать Шахову, свести ее с ума. Но после понял, что его действия не принесут необходимого ему результата: вмешался наш капитан Миронов – извините, Евгений Викторович, -  и спутал все карты. Он просто спрятал Илону Шахову и преступник не мог добраться до нее. Тогда он подставляет ее подругу, и насилие всё же происходит. Он знает, что Шахова об этом узнает. Тем более что насильник просто передает привет подруге. Потом эти анонимные звонки по телефону, дохлая кошка в квартире писательницы. Конечно, смерть охранника издательства, а потом и курьера – это уже не по сценарию, но он просто избавляется от свидетелей.
 - Хорошо, подожди. Давай по порядку, - остановил следователя полковник. – У меня вопрос: если преступник, как ты говоришь, опубликует ее книги под своей фамилией, мы ведь сразу вычислим убийцу. Это неразумно. Опровергни.
- Товарищ полковник, можно взять готовую рукопись, изменить название, поменять место действия и фамилии. Можно изменить еще там что-нибудь, но главное остается. Остается сюжет. Пока кто-то вникнет в смысл? Да и где гарантия, что та же Шахова прочитает именно эту книгу? Писатели ведь читают что?
- Что? – почти в один голос переспросили Миронов и Володин.
- Писатели читают только свои книги, за редким исключением. Это доказано жизнью. Вот что.
- Неужели? – хитро прищурился полковник.
 - Точно. Им априори нравится то, что они пишут. По-моему, преступник рассчитывает именно на это. Если у самого в голове не хватает, можно ведь и плагиатом подзаработать.
- Ладно, Паша, согласен, убедил. Поехали дальше. Почему вы решили, что преступнику нужны именно книги этой писательницы?
- Знаете, раньше нам и в голову такая идея не приходила. Но когда он выпотрошил все диски и стер файлы Шаховой, где были  напечатаны ее произведения, эта версия перевесила остальные.
- Паша, а ты молодец, - полковник всем корпусом повернулся к молодому следователю. – Быстро оперился. Или тебя наши старички натаскали?
Павел Осипенко покраснел. Он и так пересиливал себя, чтобы не краснеть перед начальством, а тут полковник опять заострил всё внимание на его особе.
- Ладно, Павел, не тушуйся, словно девица на выданье. Давай дальше.
- Я лично думаю, что при сложившихся обстоятельствах мы должны охранять Шахову, потому что она больше всех подвергается опасности.
- По-моему, ее охраняет наш славный капитан Миронов. Я не ошибаюсь? – Володин посмотрел на Миронова, при словах полковника наклонившего голову. – Ты ведь ее к себе перевез?
- Да. У меня не было другого выхода.
- Ладно. Перевез, то и перевез. Зато сейчас не надо выделять людей для ее охраны. Справишься?
- Справлюсь, Олег Петрович, - уже веселее ответил Миронов.
- Так, а теперь давайте подробнее о подозреваемых, - глаза полковника опять обратились к следователю.
- Больше всех подозрение падает, конечно, на Василия Островцева, - следователь подробно перечислил полковнику всю собранную информацию в этом направлении.
- Хорошо, согласен, - выслушав следователя, сказал полковник. – Я согласен с планом работы. Действуйте. Только, чтобы был результат!
- Есть! – козырнул следователь.


Илона закончила свой новый детектив. По ее мнению, получилось неплохо. Единственный читатель одобрил, а больше ей и не надо было ничего. О том, чтобы произведение отправить в какое-нибудь издательство, не могло быть и речи. Никакие уговоры Миронова на Илону не действовали.
- Не хочу позориться. Если мне снова откажут, я просто брошу писать, - каждый раз говорила она, панически боясь, что над ее «жалкими потугами», как она выражалась, кто-то будет смеяться.
- Глупенькая ты, - возражал Евгений. – Сколько действительно бездарных книг опубликовано, и ничего. Авторы их считаются признанными писателями, ходят с гордо поднятой головой и не забивают себе головы глупыми мыслями. А твои книги интересные, просто надо попасть на неравнодушного редактора. Надо отослать детектив. Если ты сомневаешься или не хочешь этим заниматься, предоставь это дело мне.
- Нет, Женя. У тебя и без моих проблем дел хватает. Лучше ищи убийц, это по твоему профилю, а я сама как-нибудь разберусь.
Обычно на этом разговор и заканчивался. Со временем подобные разговоры стали раздражать Илону всё больше. Только Евгений начинал говорить, что пора действовать, как Илона впадала в ступор. Ее злило повышенное внимание к ее творчеству, она замыкалась в себе, переставала говорить с ним.
Миронов замечал, что отношение Илоны к нему меняется. Но он списывал ее раздраженное состояние на необходимость сидеть в замкнутом пространстве. Он не мог уделить ей времени больше, потому что вынужден был находиться на работе почти сутками. Дел добавлялось, раскрываемость была далека от идеала. Полковник Володин временами ругал их отдел, но раскрываемость от этого не улучшалась.
Дело «Рукопись» зашло вообще в тупик. Как ни старался Миронов помочь своей любимой, но не мог. Разрозненные факты и улики не давали возможности найти действительного организатора преступлений. Из-за нехватки людей полковник отменил свое распоряжение об охране потенциальных жертв. Время шло, ничего не менялось. Казалось, что убийца достиг своей цели и успокоился. Но Миронов знал, что на этом не закончится. Просто на время преступник затаился и чего-то выжидает. Уж не нового ли произведения Илоны Шаховой?
Его отдел охватила мания чтения. Ребята отслеживали все книги, выходящие из издательства «Галатея». Они прочитывали детективные романы всех писателей в надежде за что-то зацепиться. Но пока ничего похожего не было.
- Мне кажется, что преступник ни за что не будет издаваться в «Галатее», - сказал однажды Павел Осипенко. – Он ведь не дурак, чтобы так подставляться.
- Но читать детективы всех издательств Украины и России просто невозможно, - возразил Казарин, который каждую свободную минутку старался прочесть что-то новое.
- А если не только Украины и России? Он ведь может издаваться в любой стране бывшего Союза. Тут надо придумать что-то совершенно другое, - Павел, который заехал к ним по делам, решительно отложил томик детектива.
- Что ты придумаешь? – Миронов с досадой махнул рукой. – Мне кажется, что уже всё продумано и использовано.
- Не скажи, - возразил Николай Казарин. – Если человек столько людей угробил, значит, он идет к какой-то цели. Не может он просто так остановиться. Я думаю, что всё это время он просто переписывает книги Шаховой. Не для того он их искал, чтобы просто почитать.
- Вот мы всё время говорим: «Он убил, он преступник». А почему, собственно говоря – «Он»? А вдруг это – «Она»? А мы зациклились на Островцеве, на Немцове. Вдруг это не Островцев, а Островцева? Вы не задумывались? – следователь обвел глазами притихших оперативников. – Мы ведь ни разу даже не рассматривали версию, что преступником может быть женщина.
- А изнасилование? – веснушки Казарина проявились ярче от волнения.
- А что – изнасилование? Точно такая же организация, как труп в бетонных «сапогах» или труп в багажнике. Одному такое сделать не под силу, всё равно кого-то надо было привлекать. Вполне возможно, что организатором всех преступлений была именно женщина.
- И этой женщиной могла быть…, - подхватил идею следователя Миронов.
- Да, именно. Вполне могла быть Ольга Островцева. Почему нет?
- Нет, погодите! – Казарин повел рукой, словно успокаивая расшумевшуюся аудиторию. – Допустим, это Островцева. Но ведь тогда она вполне сознательно подставляет своего мужа.
- Ну и что!? Она таким образом убивает двух зайцев: добивается поставленной цели и избавляется от надоевшего мужа. Вы забыли о ее романе с главным редактором издательства? А так и муж в тюрьме – развестись проще, не надо нажитое имущество делить. И книги Шаховой ей проще всего за свои выдать. Всё-таки, что ни говори, но она – редактор отдела, да и главный редактор под ее дудку пляшет. Уж ей-то вряд ли он откажет? Так и гляди – станет известной писательницей, - лицо следователя даже засветилось от удовлетворения, настолько он был доволен своей версией.
- Ребята, стоп! – Миронов начал мерить  кабинет  крупными шагами. – По-моему, нас просто занесло. Не получается Островцева.
- Почему? – не сдавался Павел Осипенко.
- Посудите сами, неужели женщина может придумать трюк с дохлой кошкой? Всем известно, как женский пол относится к животным. Она скорее человека убьет, чем кошку.
- Но ведь не сама она ее душила? Ее исполнители могли сделать, что угодно. Она только приказала.
- Хорошо. Но ведь исполнителям надо платить. Вы думаете, она настолько богата, что хватило денег заплатить за все преступления? Не думаю, - возразил Миронов.
- Почему ты считаешь, что у нее нет денег? – Казарин встал напротив Миронова. – Ты видел их особняк? Ты знаешь, на какой машине катается ее муж? Есть у нее денежки, есть!
- Ты тоже поддерживаешь эту бредовую версию? – с улыбкой спросил Миронов.
- Женя, я поддержу любую версию, даже, как ты говоришь, бредовую, если она даст результат. А пока мы топчемся на месте, не сдвинулись ни на метр. Или ты считаешь иначе?
- Почему – не сдвинулись? – улыбнулся следователь. – Как раз товарищ капитан продвинулся дальше всех.
- Паша, не зарывайся, - добродушно отреагировал Миронов на шутку товарища. – Но я всё же думаю, что преступник – Василий Островцев. Я вот еще что подумал. Илона закончила новую книгу. А давайте опять отправим ее в издательство. И посмотрим, что произойдет дальше? Если преступник изъял рукописи произведений Илоны для того, чтобы издать их под своим именем, значит, он начнет действовать. Ему ведь не надо, чтобы произведения Шаховой вообще печатались.
- Молодец! Молодец! – воскликнул Казарин. – Правильно! Только Илону теперь надо беречь как зеницу ока. Ты понял?
- Да берегу, берегу, - с улыбкой пробурчал довольный Миронов.


Глава 14

Покушение на Немцова

А в это время Илона собирала вещи. Она решила переехать на свою квартиру. Уже несколько месяцев она живет у Жени, а он ни разу даже разговор не завел о женитьбе. Какие бы свободные отношения не были между мужчиной и женщиной, но рано или поздно они должны закончиться браком. Илона поняла, что Миронова устаивают те отношения, которые сложились между ними. Он приносил продукты, она готовила еду, стирала и гладила ему одежду, убирала в квартире. Ночами они предавались любви, но с каждой прожитой неделей это случалось всё реже. Он приходил уставший и, пока она после ужина убирала и мыла посуду, он успевал уснуть.
Илона днями писала, но сидеть дома, никуда вообще не выходя, ей порядком надоело. Она всё это время не общалась с подругами, не знала никаких новостей извне. Даже родителям Женя запретил звонить. Она ухитрилась только однажды из автомата позвонить маме и сказать, что жива и здорова. Он приносил ей кучу газет и журналов, чтобы она совсем не заскучала, но ни газеты, ни телевизор не могли заменить ей живого общения. Ей хотелось на волю!
Собрав сумку, она решительно взяла телефон и вставила старую «симку». Что ни говори, но ей очень хотелось поговорить с подругами, поделиться наболевшим. Высветилась информация о пропущенных звонках: их было огромное количество. Илона с удовольствием смотрела на знакомые номера телефонов подруг, родителей, пропуская незнакомые, которых тоже набралось множество.
Она вызвала такси и присела в ожидании на стульчик. Грустным взглядом обвела комнату. Она любила Миронова, но оставаться здесь дольше не могла. Илона решила немного подтолкнуть любимого к более решительным действиям. Сказать ему прямо, что она хочет выйти за него замуж, она не могла. Если после ее ухода он ничего не поймет, что ж, тогда так тому и быть. Но   так дальше продолжаться просто не может. Так она решила.
 Илона почему-то совсем не думала об опасности, которая ей может угрожать. Анонимные звонки давно прекратились, больше месяца уже ничего подозрительного не происходило. Возможно, преступник достиг своей цели и успокоился. Зачем же тогда ей прятаться от людей? Можно спокойно жить дома, вести привычный образ жизни, встречаться с приятными ей людьми.
Звонок таксиста вывел ее из задумчивости. Она закрыла дверь на ключ, долго крутила его в руке, не зная, как поступить, потом всё же приняла решение и позвонила в соседнюю дверь.
- Тетя Паша, - улыбнулась девушка выглянувшей на звонок соседке, - передайте, пожалуйста, Жене ключ. Мне надо уехать, а насчет ключа мы забыли договориться.
- Хорошо, передам, - соседка с интересом рассматривала Илону, которую видела мельком пару раз. – А куда вы едете, если не секрет?
- Не секрет, - Илона немного покраснела от одной мысли, что почти незнакомому человеку надо объяснять, что и почему, - переезжаю на свою квартиру.
- А-а-а, - со значением протянула соседка, - понятно.
И тут же захлопнула дверь, словно сразу же потеряв интерес к происходящему. Илона вздохнула, подняла тяжелую сумку и вызвала лифт.



В это время Миронову позвонил Александр Немцов из издательства «Галатея».
- Капитан Миронов?
- Да, слушаю.
- Вас беспокоит Александр Немцов. Помните такого?
- Конечно, - Миронов отложил папку, в которую до этого укладывал какие-то бумаги, и на его лице появилось заинтересованное выражение. Он предупреждающе поднял руку, призывая спорящих о чем-то Казарина и Ярошенко замолчать. – Говорите.
- Представляете, у меня тут такая ситуация…, - говоривший замолчал, подыскивая нужные слова.
- Что случилось? – нетерпение Миронова передалось его коллегам, и Николай Казарин подошел почти вплотную к Миронову, чтобы слышать телефонный разговор.
- Похоже, что мне перерезали тормозные шланги. Я только что совершенно случайно обнаружил.
- Вы где находитесь?
Немцов назвал адрес.
- Никуда не уходите, мы сейчас будем!
- Хорошо, жду вас.
- Так, ребятки, похоже, опять началось, - Миронов даже руки потер от возбуждения. – Коля, сбегай к дежурному, пусть криминалиста вызывает. Будем ехать!
Через полчаса милицейская машина остановилась около ряда гаражей по указанному адресу. Возле одного из них маячила фигура Немцова. Парень нервно курил, посматривая по сторонам. Группа направилась к нему.
- Что тут? Показывайте! – Миронов вошел в гараж.
Чистенький, вымытый до блеска «Мерседес» стоял в стандартном боксе. Везде было прибрано, на полках стояли баночки с мелкими деталями, которые так любят собирать все мужчины «про запас», пол чисто выметен, словно здесь только что убирались.
- Понимаете, обычно я вывожу машину сразу: вошел, открыл дверцу, вставил ключ, завел, выехал. А сегодня почему-то у меня с утра всё падает из рук, - Немцов развел руками. – Только открыл дверцу, как у меня упали ключи. Наклонился поднять, вижу – под машиной лужа. Стал внимательно смотреть, похоже на тормозную жидкость. Всё же завел машину, проверил, да, действительно – педаль тормоза свободно падает до полика. Вот даже вывести из гаража не решился. Сразу позвонил вам.
- Больше ничего подозрительного не заметили? – Миронов внимательно смотрел на Немцова.
-   Знаете, когда открывал дверь гаража, не сразу ключ провернулся. Обычно он у меня открывался всегда легко.
- Понятно. Эксперты сейчас посмотрят. Что еще? – спросил Миронов, уловив какую-то недосказанность в словах Александра Немцова.
- Вот, - Саша протянул Миронову маленькую зеленую бутылочку в небольшом полиэтиленовом пакетике.
- Что это? – Евгений с интересом рассматривал брелок без ключей, отполированный руками до блеска.
- Нашел около машины. Это точно мне не принадлежит. Я специально в пакет положил.
- Правильно, - Миронов немного удивился предусмотрительности молодого человека, но с точки зрения криминалистики тот поступил очень даже правильно. – Игорь! Тут тебе еще работа есть.
Криминалист оторвался от входной двери и взглянул на брелок.
- Вы свои «пальчики» тут оставили? – повернулся он к Немцову.
- Думаю, да, - немного растерянно ответил тот. – Я сначала поднял вещицу, а только потом до меня дошло, что это может принадлежать человеку, который поработал над моей машиной. Ну, и положил в пакет.
- Ладно, и на том спасибо, - добродушно сказал криминалист, укладывая пакетик в свой саквояж.
- Вы раньше ни у кого не видели этот брелок? – обратился Миронов к Немцову.
- Да вроде бы нет, - передернул плечами Немцов, - у моих знакомых точно не видел. Мне бы на работу позвонить, предупредить.
- Звоните, конечно, - разрешил Миронов и отошел в сторону.
- Ну, что? – подошедший Казарин протянул пачку сигарет Миронову. – Остается всё же Островцев?
 - Думаешь?
- А что тут думать? Если бы у него не упали ключи, и он не увидел лужу под машиной? Как думаешь, чем бы закончилось?
- Да уж…, - Миронов затянулся и выпустил колечко дыма. – Значит, он опять начал действовать.
- Может, уже книги переписал и пора запускать в производство? Илона как там? – задал неожиданный вопрос Николай.
- Всё нормально, книгу дописала, перечитывает, что-то исправляет.
- Может, всё же отправить ее в издательство?
- Предлагал, отказывается.
- А если так, чтобы она и не знала?
- Думал уже. Мне кажется, что так и надо сделать. Только теперь необходимо усилить охрану Ольги Островцевой и Илоны, - Миронов отрешенным взглядом наблюдал за работой криминалиста.
- Я не думаю, что он что-то сделает родной жене. – Казарин вздохнул. – Хотя… кто знает психику преступника? 
- А если это всё-таки не Островцев? – высказал предположение Миронов.
- А кто же? Ты меня удивляешь! Брать его надо!
- Это ты меня удивляешь. И что ты ему предъявишь? Свои предположения? – Миронов бросил окурок, со злостью растоптал его каблуком. – Я в отдел. Разберетесь здесь, соберемся у Паши.



Илона приехала домой и сразу же обзвонила своих подруг, предложив встретиться.
- Буду после работы, - коротко ответила Людмила.
- Хоть сейчас, - сказала Ксюша. – Витьку брать?
- Бери.
Она с энтузиазмом принялась приводить комнату в порядок. Пыль лежала толстым слоем, в некоторых местах создавая видимость пылевого ворсистого ковра, который при каждом движении воздуха шевелился, словно живое существо. Женя давно уже застеклил разбитую форточку, от тошнотворного запаха не осталось и следа, но воспоминания о дохлой кошке, по которой ползали белые жирные черви, вызывал приступ рвоты. Миновать кухню, и не заходить туда было невозможно и Илона, превозмогая брезгливость, всё же помыла полы на кухне.
Время до вечера пролетело незаметно. Женя за это время ни разу не позвонил, значит, был занят, дома еще не был и о ее исчезновении ничего не знает. Только вечером Илона вспомнила, что поменяла «симку» в телефоне и Женя об этом ничего не подозревает.
«Ничего, он ведь милиционер, должен догадаться», - подумала она вскользь, занимаясь приготовлением нехитрого ужина для всей компании.
Первой появилась Людмила. Снимая модную курточку в коридоре, она уже с порога успела задать кучу вопросов, на которые, впрочем, ответы и не требовались. Илона молча ждала, когда у лучшей подруги иссякнет запас слов и только тогда, когда Люда причесалась перед зеркалом и вошла в комнату, она ей ответила.
- Я просто хочу пожить дома и быть свободной.
- Вот теперь всё понятно, - подытожила Людмила и прижала подругу к своей груди. – Ты как-то изменилась.
- В какую сторону? – улыбнулась Илона.
- По-моему, стала старше.
Подруги рассмеялись. Они очень соскучились, и теперь каждое слово вызывало беспричинный смех, как часто бывало с ними еще в детстве.
- Ну, рассказывай, - приказала Людмила, устраиваясь на диване.
- Что рассказывать? Сидела взаперти, как в тюрьме. Шаг влево, шаг вправо – расстрел.
- А Женя?
- Ну, Женя – это отдельный разговор, - лицо Илоны как-то враз стало грустным, мрачным.
- Э-э, подруга, с тобой всё понятно. Уйти ушла, а вот сердечко осталось там. Так?
- Не знаю. Правда, не знаю, - на глазах Илоны почему-то навернулись слезы, и она подумала, что вечером уставший Миронов придет домой, а там пусто – нет любимой девушки, нет приготовленного ужина, нет того, к чему он уже привык. И ей стало стыдно перед собой, что она сбежала как воровка. Молодой человек ее приютил, столько оберегал ее, охранял, берег, как никто и никогда, а она…
- Ну-ну! – Людмила грозно прикрикнула на подругу. – Только не реветь! Тоже мне моду взяла:  чуть что - и в слезы. Успокойся, позвони ему, извинись. Эта ситуация поправимая.
- Ладно, - Илона смахнула слезу, - потом позвоню. Как вы тут?
- Как все – не знаю. Я с Ксюхой не общаюсь. А если не общаюсь с Ксюшей, значит, не общаюсь и с Виктором. По-моему, понятно. Да?
- Не совсем. Почему не общаешься? – удивленно спросила Илона.
- Помнишь наш с ней разговор еще тогда, когда нашли утопленника? Ой! – Люда зажала себе рот, но было уже поздно: лицо Илоны стало покрываться красными пятнами, и она молча опустилась на диван рядом с Людмилой. – Илоночка, прости дуру, я не хотела.
- Да что ты извиняешься?  Было и было. Говори дальше.
- Да что говорить? После того мне не хочется с ней даже разговаривать. Ксюша мне звонила несколько раз, спрашивала о тебе. Виктор тоже интересовался. Но встречаться с ними у меня нет никакого желания.
- Людка, не обижайся, но я их пригласила к себе. Они сейчас придут, - произнесла Илона извиняющим тоном.
- Я догадалась. Не извиняйся. Знаешь, у меня такое ощущение, что у Ксюхи появился новый ухажер. Она мне пыталась намекнуть, но я ее просто прервала. Я ее понимаю – ей надо с кем-то поделиться. Тебя нет, я не хочу с ней разговаривать, а больше и поговорить ей не с кем. Но ничего – пусть помучается. Так  ей и надо, - Людмила тряхнула своими светлыми волосами, привычно поправила грудь. – Это ж надо, сколько лет замужем, а никак не угомонится!
- Ладно тебе, вечно ты на нее нападаешь, - миролюбиво произнесла Илона. – Лучше расскажи, как ты после всего, что с тобой произошло?
- На мне, как на собаке. Всё зажило и рассосалось, как говорится. Знаешь, я иногда даже с удовольствием вспоминаю тот эпизод из моей жизни. Особенно того парня, которого я окрестила Слабаком. Если бы встретилась еще с ним, пусть бы он меня еще разочек изнасиловал, а можно и не разочек.
- Людка, что ты говоришь? – округлила глаза Илона.
- Говорю, как есть, - рассмеялась Людмила. – Знаешь, как в анекдоте, который еще в детстве слышала. Забыла, правда, дословно, но суть помню. Там бабку изнасиловали, а она еще раз хочет «пережить налет». Так и я. Было бы смешно, если бы не было так грустно.
- У тебя сейчас никого нет? – догадалась Илона.
- Конечно, нет, - отмахнулась Людмила. – Слушай, я тут бутылочку принесла, неси рюмки.
- Сейчас помою, - Илона пошла на кухню, но в этот момент раздался звонок входной двери, и она открыла дверь.
На пороге стояли Виктор Набоков с Ксюшей. После приветствий с поцелуями они все собрались в комнате. Виктор с нескрываемым интересом рассматривал Илону, которая действительно изменилась за последнее время.
Изменения во внешности были заметны и у Ксении. Девушка немного поправилась, что, впрочем, пошло ей на пользу: она похорошела, расцвела чисто по-женски. Ксения как-то осторожно опустилась на диван рядом с Людмилой и искоса взглянула на нее.
- Боишься меня, что ли? – с присущей ей прямотой сразу же спросила Людмила. – Не бойся, кусаться не буду.
- Кто тебе сказал, что я тебя боюсь? – попыталась рассмеяться Ксения, но ее никто не поддержал, только Виктор тяжело вздохнул и направился на кухню следом за Илоной.
- Рассказывай, что у тебя нового? – он стоял на пороге кухни, наблюдая за действиями девушки.
- Ничего. Ровным счетом – ничего.
- Так не может быть. Мы тебя не видели почти полгода. Явно за это время произошло много событий, - он всё так же не сдвигался с места.
- Событий произошло много, ты прав, но не со мной, - проговорила Илона, собирая на поднос чашки для чая.
- Да, я немного наслышан. Но уже всё устаканилось?
- Возможно, хотя я до конца не уверена, - возразила Илона, после небольших раздумий поставив на поднос еще и рюмки.
- Убийцу поймали? – допытывался Виктор.
- Нет, в том-то всё и дело, - вздохнула Илона и взглянула прямо в глаза молодому человеку. – А у тебя как?
- А как может быть у мужчины, который живет с нелюбимой женщиной, которая, к тому же, еще и изменяет ему? – тихо проговорил Виктор, не отводя взгляд.
- Изменяет? Ты что – застал ее с кем-то? – проигнорировав первую половину ответа, удивленно переспросила Илона, отставив поднос на стол.
Виктор, не отвечая, отрешенным взглядом обвел кухню. Глаза зацепились за холодильник, и он вспомнил, как помогал Илоне выбирать его в магазине. Потом посмотрел на кухонный столик, на цветную клеенку, на ряд всевозможных кухонных мелочей, без которых не может обойтись ни одна хозяйка, на кухонный фартук, который он сам когда-то подарил девушке. Его глаза заволокло пеленой, и он стал усердно моргать, чтобы, не дай Бог, не расплакаться перед любимой девушкой, с которой развела его судьба.
- Витя, ты что? – Илона подошла к нему и погладила по щеке. – Не надо, перестань. Всё утрясется.
- Что может утрястись? – почти прошептал он. – Что? Не люблю я ее. Вообще не люблю. Она меня раздражает. Терплю только из-за детей.
Он склонил голову и уткнулся лицом в плечо девушки.
- Но ведь ты сам на ней женился, - Илона гладила Виктора по голове, - никто тебя силком в ЗАГС не тащил. Ты же прекрасно знал, какая у нас Ксюша.
- Сам? Сам?! Да что ты знаешь? Если бы сам! – он поднял лицо и посмотрел в глаза Илоны. – Я всегда любил только тебя. Я знаю прекрасно, что и дети не мои, но они ведь не виноваты, что у них такая мать! Не могу их бросить, не могу.
- Вот и не бросай. А насчет Ксюшиных измен? Она скоро перебесится, ты же ее знаешь.
- Да мне уже всё по боку, - почти равнодушно произнес Виктор. – Ладно, идем к ним, а то сейчас подерутся.
Девушки, конечно, не дрались, но и дружеской их беседу тоже нельзя было назвать. О чем они говорили, так и осталось секретом, но сидели они на диване, отвернувшись друг от друга. Атмосфера в комнате была накаленной. Илона решила помирить подруг и прикладывала неимоверные усилия, но так ничего и не добилась. Обстановка оживилась только тогда, когда заговорили о новой книге Илоны.
- Так ты уже новую книгу написала? – спросила Ксения.
- Написать написала, а вот, что с ней дальше делать – не знаю, - простодушно ответила Илона.
- Как это – что? – подняла брови Людмила, - конечно, отправлять в издательство!
- Ага, чтобы ее опять отфутболили? – возразила Ксюша. – Что, забыли, что случилось в прошлый раз? По-моему, до сих пор еще не переварилось. Я не права?
- Конечно, права, - согласилась Илона. – Я не переживу отказа.
- Господи, Боже мой! – театрально всплеснула руками Людмила. – Да если бы все писатели опускали руки после того, как им откажут в одном издательстве, у нас бы вообще литературы не было. Я считаю, что обязательно надо отправить. Только плюнь ты на эту «Галатею»! Что, на ней свет клином сошелся, что ли?  Я где-то читала, что только в России больше сотни издательств, где печатают детективы. А ведь есть еще и бывшие страны Союза. Там тоже есть издательства. Кто не рискует, тот не пьет шампанское. Кстати, наливай!
- А мне всё же кажется, что не надо отдавать рукопись в издательство. Я предлагаю вначале прочитать нам. Если нам понравится, тогда можно и попробовать, - отстаивала свою точку зрения Ксения.
- Да, Ксения еще тот ценитель, - с иронией произнесла Людмила. – Да ты за свою жизнь хоть одну книгу до конца дочитала?
- Дочитала, не переживай, - со злостью отреагировала Ксения. – Вот я сижу дома, давай мне, я почитаю и скажу свое мнение.
- А что? Я не против, - согласилась Илона. – Сейчас переброшу на твой комп.
Друзья посидели еще немного и разошлись по домам. А Илона решилась позвонить Миронову.


Глава 15

Новые подозреваемые


- Самое интересное, что я знаю, кому принадлежит этот брелок, - сказал Павел Осипенко, рассматривая на свет игру изумрудной зелени маленькой бутылочки.
- Откуда? – Евгений Миронов удивленно остановился возле стола, за которым сейчас сидел следователь прокуратуры.
У них сложились настолько дружеские отношения, какие не часто встретишь между работниками милиции и прокуратуры, что следователь Осипенко на оперативно-следственные совещания приезжал в райотдел. Потому что считал неправильным, когда большинство едет к меньшинству.
- Кому? – тут же подхватил Николай Казарин.
- Во всех случаях вы, Евгений Викторович, предпочитали опрашивать дам, а мне, как самому меньшему, доставались почему-то только мужчины, - с хитринкой в глазах заговорил Осипенко. – Так вот…
- Паша, ну, не томи, - жалобно попросил Миронов.
- Так вот, - невозмутимо продолжал следователь, не обращая внимания на нетерпение коллег, - такую бутылочку я видел в руках одного нашего свидетеля. Он имеет привычку всё время крутить ее в руках. Это что-то вроде четок для него.
- Паша! – повысил голос Миронов.
- Я и говорю, что знаю, кому она принадлежит. По крайней мере, очень похожая бутылочка. Смотри ты, «Шампанское», - Осипенко сделал вид, что читает микроскопическую надпись на бутылочке.
- Нет, это выше моих сил, - театрально воздел руки вверх Миронов. – Сколько ты будешь над нами издеваться?
- Паша, ну, действительно, - вмешался Казарин, - сколько можно тянуть? Говори уже!
- Я и говорю, что видел похожую бутылочку в руках Василия Островцева, - с победоносным видом осмотрев присутствующих, изрек Осипенко.
- Что я говорил? Почему мне никто не верил? Брать его надо и немедленно! Какие еще улики тебе нужны? – Казарин остановился напротив Миронова. – Что? Будем ждать, когда он доберется до Илоны? Или угробит свою жену? Ну! Что молчишь?
- А что по «пальчикам»? – не сдавался Миронов. – Отпечатки уже проверили?
- Еще нет официального заключения, но можно Игорю Брагину позвонить, - следователь потянулся к телефону.
- А я и без заключения могу со стопроцентной уверенностью сказать, что это Островцев. Книги он уже переписал, можно и в издательство запускать. Значит, надо убрать остальных свидетелей, - торжествовал Казарин.
- Коля, успокойся. Я не меньше твоего заинтересован в раскрытии всех этих преступлений, даже больше, но, возможно, Островцева просто подставляют.
- Женя, да никто его не подставляет. Просто на этот раз он прокололся.
- О, как хорошо, что вы все здесь.
Никто за спором не заметил, как в кабинет вошел полковник Володин.
- Мы тут обсуждаем…, - начал следователь.
- Хорошо, что обсуждаете. А у меня для вас новость, - полковник устроился в кресле, которое стояло в самом углу комнаты. – Нашлась еще одна «Мазда». И где бы вы думали?
- Уж не за границей ли? – поддержал манеру полковника Николай Казарин.   
- Да, в России. Только что приходила мать одного парня, которого мы объявили в розыск по ее просьбе месяца два назад. Оказывается, он сам нашелся, позвонил ей и рассказал, что находится в России у родственников.
- А к нам это какое отношение имеет? – спросил следователь.
- Думаю, самое непосредственное, - полковник осмотрел притихшую компанию. – Два месяца назад к нам обратились сразу две женщины и заявили об исчезновении своих сыновей. Два друга работали вместе экспедиторами на винном складе. Дома сказали, что уехали в командировку на курсы повышения квалификации, но в назначенное время домой не вернулись и вестей от них никаких не было. Матери пошли на склад, а там им сказали, что парни просто не вышли на работу и они их никуда не посылали. Естественно, они обратились к нам. Наш Колесников положил фотографии в папку, - таких пропавших у него несколько сотен, - и никого не поставил в известность. Сам себе посылает какие-то запросы, куда-то звонит и т.д. Теперь приходит одна из матерей и говорит, что их сыновья нашлись, чтобы мы их не искали больше.
- А то мы уже пупок надорвали, - хохотнул Казарин.
- Николай, ты занимаешься своей работой, а Колесников – своей. Он находит иногда пропавших людей, так что не надо смеяться над коллегами, - вычитал ему полковник. – Слушайте дальше. Женщина говорит, мол, Юрочка мой вместе с Толиком поехали на своей красной машине. А я спросил, знаете, чисто интуитивно, какая марка машины? Она и говорит: «Мазда». Говорит, мол, мальчики сложились и купили одну машину на двоих, по дешевке, с рук. Я проверил, они уехали сразу после изнасилования той девушки, ну, подруги писательницы.  Вот их фотографии, любуйтесь.
 Полковник Володин бросил на стол несколько фотографий, которые сразу рассыпались веером.
- Олег Петрович! Вы…, вы…,  нет слов, - Миронов схватил фото и стал всматриваться в любительский снимок плотного парня с симпатичным, но в то же время  отталкивающим лицом.
- Там на обороте их данные и адреса. Не забудьте отпечатки пальцев снять и сравнить. Ну, да не мне вас учить, - полковник уже на пороге обернулся. – Не слышу главного…
- Спасибо, Олег Петрович, - почти одновременно произнесли Миронов и Казарин.
- Молодцы, правильно, - он закрыл за собой дверь, а оперативники принялись рассматривать полученные фотографии.



Звонок телефона раздался в тот момент, когда черная кошка перебежала дорогу перед самой машиной, и Александр Немцов непроизвольно надавил на тормоз. Сразу же сзади раздался вой автомобильных сигналов, и Немцову пришлось проехать дальше. Он не был суеверным, но такое происшествие с самого утра не сулило ничего доброго. Он, не глядя, включил трубку и услышал голос любимой девушки.
- Доброе утро, милый.
- Доброе утро, любимая, - сказал он в трубку, хотя несколько секунд назад он  думал совершенно иначе.
- Что делаешь? – ворковал бархатный голосок, сводящий его с ума вот уже полгода, с тех пор, как он случайно познакомился с очаровательной брюнеткой.
- Еду на работу. Вернее, уже подъезжаю. Подожди секундочку, сейчас припаркуюсь и поговорим, - он бросил телефон на сидение и аккуратно загнал «Мерседес» на свое постоянное место.
Места на парковке никто не распределял, но так уже получилось, что у всех сотрудников издательства определились свои места, которые мог занять только кто-нибудь посторонний по незнанию. Немцов краем глаза заметил, как вышла из такси Ольга Островцева, взглянула на его машину, он махнул рукой в знак приветствия, она ответила. Потом только взял трубку.
- Теперь можем поговорить. Ты чего звонишь с самого утра? Что-то произошло?
- Нет, просто соскучилась. Скажи мне, у тебя всё получилось, как договаривались? – осторожно спросила девушка.
- Конечно, как по нотам.
- Молодец. Надо бы встретиться, - предложила она.
- Предлагай.
Александр по опыту знал, что его девушка сама уже выбрала место встречи. Как-то так сложилось, что их отношения с первой встречи приобрели романтическую окраску благодаря стараниям Ирины. Она никогда за все время их знакомства ничего не рассказывала о себе. Все его попытки что-то узнать о любимой девушке заканчивались полным его поражением.
- Встретимся в семь вечера в нашем парке на последней скамейке, - сказала она.
- Ириша, холодно уже в парке, - взмолился Немцов.
- Захочешь меня увидеть, придешь, - она отключилась.
- Вот черт, - плюнул он сгоряча, - опять мерзнуть придется.
Познакомились они случайно в баре, куда Немцов заглядывал иногда после работы. Он сразу обратил внимание на черноволосую красавицу, одиноко сидевшую возле барной стойки. Она пила коктейль и скучающим взглядом обводила присутствующих. Александр почему-то решился подойти к ней, хотя раньше его попытки познакомиться таким вот образом с девушкой не давали никакого результата. Девушки принимали его угощение, но продолжить знакомство с худым и сутулым парнем в очках не спешили. Не помогали ни деньги отца, ни шикарная машина - вид «ботаника» отталкивал противоположный пол.
Но в этот раз у него всё получилось. Ирина, так представилась девушка, с удовольствием слушала его рассказы о работе, иногда совершенно несмешные анекдоты и, казалось, восторгалась каждым сказанным им словом. Немцов был наверху блаженства. Он решился даже предложить проводить Ирину домой, но она красиво отказалась.
- Если хочешь со мной встречаться, то все встречи буду организовывать я. Ты согласен?
- Конечно, согласен. Только не понимаю, почему?
- Так будет романтичнее, и наши отношения, если они у нас будут, не так скоро закончатся, - объяснила Ирина.
Александр был согласен на все условия красавицы. С тех пор он жил, словно во сне. Он не мог поверить, что именно ему привалило такое счастье – обладать такой красивой и сексуальной девушкой.
Немцов поднялся к себе на этаж, по пути поздоровавшись с новым охранником, которого приняли на работу вместо погибшего Нуриева. Сегодня у него был обычный рабочий день, ничем не примечательный: он будет читать чужие рукописи, принимать решения, вершить чужие судьбы. Именно так он воспринимал свою работу редактора отдела современной прозы.



У Евгения Миронова были тяжелые дни. Ни с того, ни с сего от него ушла Илона. Он так и не понял, почему? Всё было прекрасно: они уже почти полгода были вместе, он считал ее своей второй половинкой, и уже жизни не представлял без нее, и вдруг… Вдруг все его мечты разрушились, разломались, словно карточный домик. Она позвонила и поставила его в известность, чтобы не волновался. Ушла именно в тот момент, когда ей стала грозить реальная опасность. Но никакие уговоры на нее не подействовали.
- А ты меня в ИВС посади, так будет надежнее. И я буду точно знать, что я действительно в тюрьме. Потому что последнее время я и жила, как в тюрьме. Извини, но я не вернусь.
Эти слова долго звучали в его голове. Евгений не мог понять, что он сделал не так. Старался, как мог, делал всё для любимой девушки, а она не оценила, еще и его обвинила в том, что держал ее взаперти. Поделился сомнениями с Казариным и тот, исходя из своего семейного опыта, посоветовал:
- А ты на время охлади свой пыл. Дай ей понять, что тебе всё равно. Вот увидишь, скоро сама прибежит.
- А если не прибежит? – засомневался Миронов.
- Да где она еще такого парня найдет? Прибежит, - успокоил его друг.
Миронов с головой окунулся в работу. Дел навалилось невпроворот, да это только ему на руку было: меньше времени оставалось на раздумья и терзания.
Дактилоскопическая экспертиза показала, что отпечатки пальцев на багажнике машины Илоны Шаховой и на ее оконной раме принадлежат внезапно объявившимся Юрию Снежкову и Анатолию Хомякову. Чтобы не испугать родных, Миронову с Казариным пришлось постараться. Они посетили их жилища и прихватили, кто что смог, на чем могли бы оставаться отпечатки пальцев молодых людей. Старания не пропали зря. Теперь они с уверенностью могли сказать, что Снежков и Хомяков причастны к нескольким преступлениям. Отпечатки шин «Мазды» они проверить еще не могли, потому что парни до сих пор оставались на территории России.


- Надо возвращаться, - в который раз повторил Анатолий Хомяков, уставившись в одну точку.
Они с Юрием Снежковым по обыкновению сидели в своем автомобиле и спорили. Прошло несколько месяцев, как они перебрались в Россию к родственникам. Правда, стеснять их не стали, а сразу же сняли себе маленький частный домик на окраине поселка. Устраиваться на работу не спешили – боялись. Но деньги быстро закончились и волей – неволей пришлось искать подработки, чтобы не опухнуть с голодухи. Без регистрации их никто брать не хотел, пришлось подрабатывать на местном рынке грузчиками. Большому и сильному Снежкову работа казалась не очень тяжелой, а вот тщедушному  Хомякову она оказалась не под силу.
- Что ты заладил одно и то же? Талдычишь и талдычишь! Сколько можно? – Юрий со злостью стукнул кулаком по панели.
- Не ломай машину – пригодится, - почти миролюбиво отреагировал на агрессивный жест друга Хомяков.
- Хомяк, ты что же задумал? – повернулся к нему Снежков. – Хочешь нас слить ментам? Так не обязательно тащиться домой, это можно и здесь провернуть. Давай, кореш, давай, сливай! О себе не подумал? Думаешь, за чистосердечное тебе что-то скостят? Фиг тебе!
- Ну и речи у тебя? Кто кого сливать надумал? Ты чего это? – Анатолий на всякий случай отодвинулся на сидении к самой двери: похоже у Снежка начинался приступ агрессии, а в такие моменты он становился неадекватным, и от него можно было ожидать чего угодно.
- Ты «мокрушник» и я – «мокрушник». Вбей это себе в башку, недоумок! На нарах всё равно вместе париться будем. Думаешь, как-то отмажешься? Да не отмажешься, не выйдет!
- Юра, успокойся, - всё же решился сказать Хомяков. – Мне пришла в голову одна идея, надо бы обсудить.
- Давай, излагай, - Юрий достал сигарету, прикурил. – Ну, слушаю.
- Не знаю, как ты это воспримешь...?
- Не тяни кота за хвост.
- Нам надо сесть в тюрьму, - выдал Хомяков.
- Что? Долго думал? Да нам и так, если заметут, то пожизненное светит! Вот дурак! Вот болван! Надо же до такого додуматься!? Господи, с кем только связался? – Снежков в изумлении уставился на товарища.
- Не кипятись, лучше послушай. Нам надо совершить какое-то мелкое преступление и сесть за него. Улавливаешь? Если нас менты Украины уже вычислили и ищут, то в тюрьме никогда не найдут, да еще в российской, - Хомяков торжествующе посмотрел прямо в налитые кровью глаза Снежкова.
- Слушай, а это мысль, - через время протянул Снежков. – Как я сам до такого не допёр?
- Ну, как? Теперь согласен со мной, что лучше всего спрятаться можно только в ментовке?
- В принципе, ты прав, - даже улыбнулся Снежков. – Только что можно придумать в этом поселке, где и развернуться-то негде?
- Я уже думал. Можно магазинчик грабануть. За кражу дадут немного, отсидим и чистенькими выйдем за примерное поведение годика через три, - предложил Хомяков.
- А если нас не найдут? Представляешь такое западло? – рассмеялся Снежков.
- Снежок, что ты только мрачные картины рисуешь? Надо, значит, сделать так, чтобы нас сразу поймали. Неужели это трудно – взломать замок и дождаться приезда милиции?
- А что? Давай сегодня и грабанем! – воодушевился Снежков.
- Зачем же так сразу? Надо хоть как-то подготовиться. Жаль только мать, - немного помрачнел Хомяков.
- Да, матерей жалко. Я только недавно своей звонил…
- Что? Зачем? – вскинулся Хомяков. – Значит, они уже знают, где мы?
- Ну, в общем, да, - промямлил Снежков, виновато взглянув на друга.
- А ты не подумал, что они же нас по незнанию и заложат ментам?
- Как ты такое можешь подумать о наших матерях? – возразил Юрий, но мысль о том, что он совершил непоправимую глупость, прочно засела в голове. – Слушай, а давай переедем в другое место и там ограбим магазин? А?
- Да, переехать надо срочно. По дороге что-нибудь придумаем. Пошли домой, заберем вещи и свалим.
- Ладно, сваливать, так сваливать, - согласился Снежков.



Глава 16

Задержание  Островцева



Пришел факс, в котором российские коллеги сообщали, что Юрий Снежков и Анатолий Хомяков действительно находились по указанному адресу, но найти их не удалось, потому что они выбыли в неизвестном направлении.
- Опоздали, - вздохнул следователь Павел Осипенко, протягивая факс капитану Миронову. – Где их теперь искать?
- Придется объявлять в международный розыск как особо опасных преступников.
- Надо срочно задерживать Островцева, а то и он смоется, - гневно сказал Казарин.
- Я уже вынес постановление. Вот подготовил  материалы уголовного дела для суда.
- Молодец, оперативно, - похвалил своего товарища Миронов.
- Ждите, - следователь вышел, а Миронов с Казариным уселись за  столы и уставились друг на друга.
- Как на личном фронте? – поинтересовался Казарин.
- Никак, - Миронов затянулся очередной сигаретой, но тут же растоптал ее в пепельнице, полной окурков. – Не хочет она ко мне переезжать, а встречаться как нормальные люди  у меня просто нет возможности. Понимаешь меня?
- Прекрасно понимаю. Если бы мы с Сонькой не поженились, то давно бы разбежались. А так видимся хотя бы по ночам. Жениться тебе надо, - подытожил свою речь Казарин.
- Что? – улыбнулся Миронов. – Ну, уж нет! Знаем, проходили.
- А иначе потеряешь хорошую девушку. Ты ведь ее любишь?
- Думаю, да, - мечтательно ответил Миронов.
- Вот и женись! – безапелляционно заявил Казарин. – Другого выхода у тебя просто нет.
- Ладно, давай сменим тему. А то вроде и поговорить не о чем?
- Поговорить есть о чем. Дел – полная коробочка, - показал Казарин на стопку папок на столе. – Но, по-моему, сейчас надо уже добить «Рукопись».
- Да, это дело уже комом в горле. Если Островцев расколется, считай, полдела сделано.
- Еще взять его надо. Если судья подпишет постановление заочно?
- Подпишет, улик предостаточно, - успокоил товарища Миронов, хотя сомнения всё же были.
- Слушай, а давай его сейчас привезем? – вдруг предложил Казарин.
- Без постановления? – переспросил Миронов, у которого тут же загорелись глаза. – Нет, нельзя.
- Почему? – удивился Николай.
- Ты забыл, что он журналист? Вот Паша принесет постановление, тогда и задержим на законных основаниях. Лично я с журналистами связываться не желаю.
Друзья занялись бумажной работой, которой за последнее время скопилось предостаточно, и уже не отвлекались на личные разговоры. Слышен был только шелест бумаги и тихое сопение Казарина. Тот, увлекаясь каким-то делом, полностью уходил в работу, и Миронов, зная это, не трогал товарища, чтобы не «сбивать с ритма», как любил говорить Казарин.
Павел Осипенко вернулся на удивление быстро, еще с порога размахивая листом бумаги.
- Что? – в один голос спросили коллеги.
- Порядок! – глаза следователи сияли. – Сейчас возьмите кого-то на подмогу и дуйте за Островцевым!
- Ну, я же говорил! - удовлетворенно улыбнулся Миронов. – Что ж, поехали, Николай?
- Вы что, вдвоем собираетесь его задерживать? – удивился следователь, усаживаясь в  кресло.
- А почему бы и нет? – Казарин с пренебрежением пожал плечами. – Не думаю, что он вооружен. Предложим тихо – мирно проехать с нами. Он ведь не один раз уже был здесь в качестве свидетеля, по-моему, ничего не заподозрит.
- Можно вообще этот процесс упростить, - предложил Осипенко. – Давайте вызовем его повесткой и задержим.
- Это долго, - возразил Миронов. – Пока дойдет повестка, пока то, да сё….
- А мы с курьером…
- Нет, - перебил всех Казарин. – Лучше поехали. Быстрее будет, а то, не дай Бог, почует что-то да смоется.
- Ладно, - протянув руку за постановлением, сказал Миронов, - поехали.


Василий Островцев в это время находился дома. И когда на прозвучавший звонок открыл дверь, то немало удивился, увидев ставшие знакомыми лица оперативников.
- Добрый день, чем обязан? – Островцев стоял на пороге, не приглашая гостей в дом.
- Добрый день, - ответил Миронов, - не впустите?
- Почему же? Проходите, - Островцев отступил вглубь коридора, пропуская нежданных гостей.
Он был в домашнем атласном халате, из-под него выглядывали полосатые пижамные штаны. Островцев пригладил свои жидкие волосы, торчащие в беспорядке на непричесанной голове и, поймав взгляд капитана Миронова на пижамных штанах, счел нужным объясниться.
- Лег спать очень поздно, писал статью, поэтому вы меня подняли  с постели.
- Да, неплохо вы тут устроились, - произнес Николай Казарин, с интересом осматривая жилище Островцева.
Прихожая большого особняка была оформлена в старинном стиле. На приобретение предметов старины, видимо, ушли баснословные деньги: всё оформление смотрелось очень богато. На  полке отделанного мрамором камина стояли дорогие старинные часы, большие кованые вазы, другие мелкие безделушки. Перед камином лежала шкура какого-то экзотического животного. На инкрустированном столике стояли шкатулки изящной формы. Большой старинный диван с прекрасной обивкой занимал своё место почти посередине комнаты, зрительно немного уменьшая огромную площадь прихожей. Опера обводили глазами богатый интерьер комнаты, задерживаясь взглядом на шикарных рамах картин, написанных маслом. Тяжелые портьеры с золотой нитью были раздвинуты, пропуская через стекла окон тусклый рассеянный свет поздней осени.
- Как смогли, так и устроились, - с плохо скрытым раздражением сказал Островцев, туже запахивая халат. – Может, скажете всё же, что вас привело в мой дом?
- А привело нас вот что, - Миронов протянул Василию постановление,  - ознакомьтесь.
Василий Островцев долго вчитывался в мелкий шрифт постановления, хотя сразу понял суть написанного, но в его мозгу не укладывалось происходящее, и он всячески оттягивал момент, когда надо было отреагировать на сложившуюся ситуацию.
- Не понял, - наконец произнес он дрожащим голосом. – За что?
- Там четко всё написано, - Казарин стал перед Островцевым, широко расставив ноги, словно приготовившись к отпору. – Вы подозреваетесь в покушении на жизнь известного вам Александра Немцова.
- И еще в ряде преступлений, - добавил Миронов, на всякий случай вставший за спиной Островцева.
- Мужики, это же бред, - растерянно произнес Островцев, нервно сжимая свой выступающий подбородок. – Вы что? Я ничего не делал. Это ошибка! Это грубая ошибка! Вы что? Я ни в чем не виноват! Меня тоже могут убить, вы же знаете. Это шутка? Вы так шутите? Мужики?
- Какая уж тут шутка? Собирайтесь! – грубо приказал Казарин и его веснушки потемнели на бледном лице.
- А что собирать? – растерянно развел руками Островцев. – Что надо в таких случаях?
- Хотя бы переоденьтесь. И наденьте что-то потеплее: в камере холодно будет, - почти по-дружески посоветовал ему Миронов.



- Меня подставили, - в который раз повторил Василий Островцев.
Следователь Павел Осипенко вздохнул. Вот уже сколько времени он пытается допросить Островцева, а тот твердит только одно, что его подставили.
- Хорошо, тогда объясните тот факт, почему ваш брелок оказался на месте преступления?
- Я же уже говорил, что он у меня пропал неделю назад. Сколько можно повторять?
- Сколько нужно, столько и будете повторять. При каких обстоятельствах он пропал? – терпеливо спросил следователь.
- Не знаю! Не знаю. У меня привычка всё время крутить его в руках. Знаете, успокаивает. Когда я за рулем, бросаю его на панель. Возможно, выронил где-то и не заметил. Не знаю. Может, украл кто-то, чтобы меня потом подставить?
- У вас есть враги?
- Кто знает? Явных – нет. А вот недоброжелатели есть у каждого нормального человека. Думаю, что и у вас они имеются.
- Мы сейчас говорим не обо мне. Знаете, я тут поинтересовался вашей деятельностью. Многие ваши коллеги говорят о вас, что вы из тех журналистов, которые ищут…
- Не продолжайте, я понял – приключений на свою задницу?
- Ну, почти так. Скажите, вам подобные статьи заказывает главный редактор или это сидит у вас внутри? – следователь отложил ручку и внимательно смотрел на задержанного.
- Что именно вы имеете в виду?
- Я имею в виду то, как вы излагаете материал. Из любой ситуации вы выискиваете только отрицательные моменты, и это мягко сказано.
- Знаете, не надо меня провоцировать такими вопросами. Журналист, который не видит истинного положения вещей, не ищет истину – не журналист. Меня в первую очередь интересует только та информация, которую пытаются скрыть, не разглашать. А то, что лежит на поверхности – это туфта, мулька, которой потчуют общество, пытаясь скрыть истину. И чем больше это блестит, тем больше оно не является таковым. Вы меня понимаете?
Следователь понял, что нашел правильный подход к журналисту. Островцев немного успокоился, и теперь разговор стал приобретать стабильный характер, если можно так выразиться.
- А вас не напрягает желание очернять людей?
- Очернять? Кто вам сказал, что я очерняю людей? Просто я знаю главный принцип журналистики – сбалансированность фактов и суждений. Дело ведь не в очернении, а в том, чтобы увидеть проблему с разных сторон. И еще важно не самому указать на виновного, а подвести мнение людей к тому, чтобы они сделали правильные выводы. Я могу высказать свою позицию и высказываю ее, как вы уже убедились, но делать это надо взвешенно, деликатно.
- Вот насчет вашей деликатности я сомневаюсь, - перебил его Осипенко. – Может быть, сегодняшние ваши проблемы – результат именно такого вот «деликатного» высказывания? Не задумывались?
- Вы думаете...?
- Это вы своей деятельностью наталкиваете меня на такие выводы. Так что, подумаем вместе, кому вы перешли дорогу?
Островцев захватил ладонью свой острый подбородок и сделал задумчивое выражение лица. Он долго молчал, перебирая в памяти последние события, но, видимо, ничего не наталкивало на мысль о возможной угрозе со стороны тех, о ком писал.
- Знаете, по-моему, нет. Никто из моих «подопечных» не мог меня подставить. Мне кажется, что здесь нечто совершенно другое, - наконец изрек он. – Скорее всего, это из разряда событий, которые происходят вокруг моей приятельницы Илоны Шаховой.
- Но ведь по логике вещей вас осталось всего трое: вы, ваша жена и Александр Немцов. Если совершено покушение на Немцова, а вы ни при чем, значит, сам собой напрашивается вывод, что покушалась на него ваша жена, а заодно и вас подставила. Логично? – следователь вперил взгляд в бегающие голубые глазки Василия Островцева.
Тот не выдержал слишком настойчивого взгляда следователя и отвел глаза.
- Ольга?  - покачал он головой. - Не могла она…
- А откуда такая уверенность, что она не могла? Насколько мне известно, вы не слишком придерживаетесь морали семейных отношений, да и она тоже…
- Вот ее не трогайте! – резко поднял голову Островцев. – Ее не трогайте! Это наши семейные отношения и они никого не касаются!
- Хорошо, хорошо, - быстро согласился Осипенко. – Тогда остаетесь опять же вы.
- Да не делал я этого! Как вы не понимаете? Неужели вы никогда не рассматривали версию, что в этом деле есть еще кто-то? – от сознания того факта, что его невинно обвиняют, а он не может доказать обратное, лицо Островцева покраснело, а в глазах появилось выражение безысходности.
- Может, есть и еще кто-то, не возражаю. Вам фамилии Снежков и Хомяков о чем-то говорят? – решил закинуть первую удочку следователь.
- Снежков и Хомяков? – медленно повторил за следователем Островцев. – Нет, что-то не припомню. Кто это?
- По всей видимости – ваши знакомые.
- Да нет у меня таких знакомых. Может, я их просто по имени знаю?
- Юрий Снежков, Анатолий Хомяков. А еще проще – Снежок и Хомяк. Слышали о таких? – следователь достал из папки фотографии и бросил на стол.
Островцев долго рассматривал любительские снимки парней, которые Осипенко забрал из отдела розыска пропавших.
- Нет, впервые вижу, - вздохнул Островцев. – Они как-то причастны к нашему делу?
- Возможно. Ладно, на сегодня мы закончим. Сержант! – громко крикнул следователь и, когда  в дверном проеме появилась мощная фигура молодого человека в форме, он повернулся к Островцеву. - А вы подумайте на досуге. Забирайте!


Глава 17

Гибель «киллеров»

- Что ж, ребятки, по-моему, наша «Рукопись» - это стопроцентный «висяк», - полковник Володин тяжело вздохнул и уставился на обломки карандаша, который только что хрустнул в его сильных руках.
Капитан Миронов и следователь Осипенко непроизвольно улыбнулись, хотя обстоятельства наводили на мрачные мысли.
- Чего лыбитесь?! Плакать надо, реветь белугой или носом землю рыть, а они тут зубы скалят! – Володин резко бросил обломки, и они разлетелись в разные углы кабинета.
Тут уж не выдержал Николай Казарин, и широкая улыбка осветила его веснушчатое лицо. Миронов еле сдержал себя, чтобы не рассмеяться вслух: сколько карандашей на его памяти сломал полковник? Уборщица баба Галя собирает обломки и разносит по кабинетам, чтобы «добро не пропадало». Поэтому в райотделе практически все пользуются небольшими по размеру карандашиками – свидетельством гнева начальства.
- Смеетесь? Сейчас плакать будете. Мне позвонил знакомый из России. Нашли наших голубков…
- Неужели Снежкова и Хомякова? – перебил полковника следователь.
- Не перебивай. Да, Снежкова и Хомякова, но…
- Слава Богу! Наконец-то дело сдвинется, - обрадовался Казарин.
- Господи, до чего же невоспитанный народ. И откуда только вы взялись на мою голову? Вы мне дадите до конца договорить?
- Конечно, Олег Петрович, - заговорил Миронов. – Ребята, помолчите.
- Спасибо, Женя, - картинно поклонился полковник. – А теперь действительно помолчите и послушайте. Так вот, нашли наших фигурантов, но… в речке.
- Как? – не выдержал Павел Осипенко.
- А вот так.  «Мазда» на полной скорости пробила ограждение моста и свалилась в реку. Место там было глубокое, течение сильное. В общем, выбраться, по-видимому, не удалось – захлебнулись оба. Мой товарищ говорит, что свидетели видели падение машины, но помочь не смогли. Их уже вытащили, опознали. Нам пришлют кое-какие вещички. Говорит, что там что-то есть, что нас может заинтересовать. Но не думаю, что это «что-то» поможет нам раскрыть дело. Вот я и говорю, что «Рукопись» - стопроцентный «висяк». Поняли мою мысль?
- Конечно, поняли. Так хоть какая-то надежда была на этих доморощенных «киллеров», а теперь…, - Миронов хлопнул ладонью по столу.
- Не кипятись. Подождем, конечно, что нам пришлют. Глядишь, может, и поможет…
- Надо «колоть» Островцева, - заговорил Казарин. – Теперь он – наша последняя надежда в этом деле.
- Если бы была возможность его «расколоть», - огрызнулся Осипенко, принявший слова Казарина на свой счет, - то уже давно бы «расколол». Похоже, что он действительно ни при  чем.
- А кто же тогда «при чем»? Кто? Всё указывает на то, что главный подозреваемый – Островцев. Снежков и Хомяков, по-видимому, подчинялись ему, были его подельниками, выполняли его приказания и только. Заказчик – Островцев!
- Подожди, Коля, не горячись, - остудил его пыл полковник. – Мне кажется, что в этом деле не всё так просто. Не всё то, что лежит на поверхности – истина. Надо копать глубже. Надо искать мотивы. Вы изучили окружение Снежкова и Хомякова?
- Да, перелопатили кучу народа, - ответил Миронов.
- И в этой куче народа, как ты выразился, есть люди уровня Островцева?
- Да нет, - пожал плечами Евгений. – Всё больше дворовые ребята да грузчики, экспедиторы и тому подобное.
- Вот. Если они якшались с Островцевым, значит, где-то должны быть точки преткновения. Надо искать эти точки. Ведь для того, чтобы действовать совместно, надо как-то пересекаться. Проработайте такой вариант, подумайте. Если не найдете таких точек, значит, их нет или же они тщательно скрыты. Возможно, и гибель этих двоих тоже не случайна, но в этом уже разбираться не нам, а нашим российским коллегам. Короче, идите и думайте. И не забывайте о других делах, - уже вдогонку операм сказал полковник. 
- Легко сказать – ищите, - пробормотал Казарин, только за ними закрылась дверь. – Если бы знали, где искать, уже давно бы нашли.
- Не ворчи, - Миронов открыл дверь и посторонился, пропуская остальных. – Сейчас придумаем, где и что искать.
- Так, - Павел Осипенко бросил папку на стол, - давайте всё сначала.
- Давайте, - согласился Миронов. – Итак, что мы имеем?
- Да ни хрена мы не имеем! – Казарин со злостью двинул стулом.
- Мебель ломать не обязательно, садись лучше, думать будем, - миролюбиво урезонил своего коллегу Миронов.
- Думать, так думать. Можно подумать, что до этого мы не думали, - Казарин вздохнул и уселся на стул.
- По Островцеву, - начал следователь. – Первый эпизод, случай с утопленником. Вместе с Шаховой он находит утопленника. Знал, где труп или случайно на него наткнулся? Если предположить, что ему надо довести девушку до сумасшествия, то он выбрал правильное место и время. Он знал, где постоянно отдыхает компания, и знал, что Шахова любит нырять. Значит, мог предположить, что именно она и найдет труп. Он с помощью подельников бросает труп парня именно в том месте, где предположительно они будут купаться. И он же тянет девушку купаться и подводит ее к тому, чтобы именно она обнаружила труп и испугалась. Логично?
- Логично, - кивнул головой Казарин.
- Так, - продолжал Павел. – Дальше. Тут же мы обнаруживаем следы шин «Мазды».  Потом он находит труп девушки в багажнике опять той же Шаховой. Случайно или нет?
- Если до этого там были его отпечатки, то в момент нахождения трупа  он облапил багажник со всех сторон, - подключился Миронов, - чтобы впоследствии сказать, что отпечатки оставил только что.
- Да, там же мы находим и отпечатки пальцев Снежкова и Хомякова, как мы узнали потом. А возле разбитой «Ауди» погибшей девушки – опять же следы шин «Мазды».  Но мы говорим об Островцеве. Так вот, они с Шаховой всё время выезжали на его «Мерседесе», а тут вдруг его машина забарахлила, и он ее отправил на СТО. Кстати, надо проверить, была ли его машина тогда в ремонте или нет?
- Это же сколько времени уже прошло? – светлые, еле заметные брови Казарина поднялись вверх.
- Ничего, я думаю, он укажет нам эту станцию, куда он сдавал свою машину, а там должны сохраниться записи. Так вот, гараж Шаховой был открыт. Ключи мог спокойно взять тот же Островцев, а потом незаметно положить обратно. Если преступник – другой человек, то откуда он мог знать, когда Илона Шахова будет в гараже? Ведь, как мы знаем, она очень редко пользовалась своей машиной. Этот факт тоже в корзину Островцева. Только он знал, что они поедут на «Тойоте» Шаховой в то утро.
- Вот! Вот! А я что говорил? – лицо Казарина раскраснелось. – Все факты против Островцева.
- Подожди, Коля. Паша, продолжай, - спокойно отреагировал Миронов.
- Дальше у нас идут непонятные звонки на телефон Шаховой. Номер телефона знают только приближенные люди, к которым относится и Островцев. Звонить без определения номера можно разными способами, даже с улицы. Вон везде стоят «За одну гривну – 3 минуты». Или с компьютера. Да мало ли как?  Потом – дохлая кошка. Я почти уверен, что нитка от костюма, которую нашли на раме, принадлежит кому-то из погибших – Снежкову или Хомякову. Жаль, что проверить это мы уже не сможем. Но это уже и не важно.  Главное, мы знаем, что это сделали они. Тем более что на раме нашли отпечатки пальцев Снежкова.
Потом погибает в ДТП охранник издательства Нуриев. Свидетели видели красную машину, которая даже не притормозила. Уверен, что ДТП организовано умышленно, чтобы убрать лишнего свидетеля.
- Да, а потом и Артема Вербного, - добавил Миронов.
- Да, потом и курьера, который тоже читал рукопись. Вы же сами говорили, Евгений Викторович, что после того, как обнаружили тело Вербного, появился Островцев.
- Убийцу всегда тянет на место преступления, это доказано, - сказал Казарин.
- Мы сидели в кабинете Ольги Островцевой, разговаривали, и вдруг действительно появился ее муж, - подтвердил Миронов.
- С чего бы это ему там появляться именно тогда, когда погиб курьер?
- Вот-вот, чтобы убедиться, что дело сделано на совесть, - добавил Казарин.
- Возможно, - кивнул головой Осипенко. – Потом кража дисков с квартиры Шаховой и взлом вашей квартиры, Евгений Викторович. Потом провалившееся покушение на Немцова. И тут – главный факт, главная улика – брелок! Опять Островцев!
- Паша, ты пропустил изнасилование, - подсказал Миронов.
- Ах, да, извините. Изнасилование подруги Шаховой. Опять красная «Мазда» и «привет подруге». Думаю, всё те же Снежков и Хомяков, судя по описанию.
- Знаете, впервые жалею, что такие подонки погибли, - со злостью сказал Миронов. – За всё, что они сделали, сам бы их порвал, а тут…
- Знаете, ребята, всё, что я проанализировал, получается слишком гладко, вы не находите? – вдруг сказал следователь. – Почему всё так на поверхности? На допросе Василий Островцев сказал одну фразу, после которой у меня зародились большие сомнения в его виновности.
 - Какую? – повернулся к нему Миронов.
- Он сказал: «То, что лежит на поверхности, это чепуха, которой потчуют общество, чтобы скрыть истину». Это не совсем дословно, но что-то в этом роде. Я тут подумал, что, возможно, Островцева кто-то умело подставляет. Кто-то, кто знает его привычки, его образ жизни, его друзей-товарищей. Словом, кто-то из его окружения.
- Ты хочешь сказать, что этот кто-то – его жена? – изумленно переспросил Казарин.
- Почему сразу – жена? Это может быть, кто угодно, - возразил Павел.
- По логике, скорее всего – жена, - стал рассуждать Миронов. – Они давно не любят друг друга. Это видно даже на расстоянии. Мы почему-то сбросили со счетов версию ревности.
- Какая ревность? Ты же сам себе противоречишь? – Казарин вскочил со стула и взлохматил свою рыжую шевелюру. – Ты только что сказал, что они не любят друг друга. Откуда же тогда ревность?
- Знаешь, не любить и ревновать – разные вещи. Обиженная женщина, даже если она не любит, а ненавидит, может сделать что угодно. Тем более, когда ненавидит. А Островцев слишком много внимания уделял Илоне. Забыли? Вполне возможно, что его жена решила отомстить.
    - Знаете, вначале я тоже подумал о жене, а потом решил, что здесь действует кто-то другой. Вот каким образом Ольга Островцева может быть связана с такими типами, какими были Снежков и Хомяков? Судя по собранным сведениям, они были недалекими и необразованными парнями. Ну, никак они не вяжутся с интеллигентной умной женщиной, - высказал своё мнение Осипенко. – Хотя изобретательность чисто женская.
- Ты прав. Только женщина может свести с ума другую женщину таким жестоким образом, - поддержал его Миронов. – Мужик бы действовал, мне кажется, иначе.
- Да почему вы решили, что тут замешана женщина? Мы ведь давно пришли к выводу, что преступнику нужны книги Илоны Шаховой. А еще ему надо избавиться от самой Илоны, как главного свидетеля. Прости, Женя, - Казарин виновато взглянул на Миронова.
- Да ладно, - отмахнулся тот.
- Но преступник, скорее всего, хочет еще попользоваться талантом Шаховой, поэтому он ее не убирает, а ждет, пока та напишет еще что-нибудь.
- Стоп! – Миронов поднял руку. – Откуда преступник знает, когда Илона закончит очередную книгу?
- Да, действительно, - округлил глаза Казарин.
- Скорее всего, преступник тесно общается с Шаховой, - сделал вывод Павел Осипенко.
- Это ты, Миронов, - серьезно сказал Казарин и уставился на своего друга.
- Да ну тебя! Я серьезно, а ты…
- Я тоже очень даже серьезно. Кто больше всех общается с писательницей и знает всё о ее творческих успехах, так сказать? Ты. И Островцев. Отсюда вывод…
- С Шаховой, насколько мне известно, общаются еще и ее друзья, - вклинился в разговор следователь. – Я не прав?
- Прав, конечно. Тем более что последнее время она живет на своей квартире и встречается со своими друзьями. Думаю, делится планами и достижениями, - подтвердил Миронов.
- Женя, а почему мы никогда не рассматривали версию о ее друзьях? – спросил Казарин.
- Потому, Коля, что друзья тут ни при чем! Они ни в одной истории не проявились.
- Почему? Утопленника нашли тогда, когда Илона с друзьями отдыхала в «Сосенках». Значит, знали все, что назавтра они будут именно в том месте. И о поездке на ее машине могли знать тоже все, они с Островцевым ведь не скрывали, что поедут отдыхать на «Тойоте» Шаховой.
- А изнасилование Люды Верещагиной?
- Значит, Верещагина отпадает, а вот семья Набоковых остается, - не сдавался Казарин.
- Ребята, по-моему, вас немного занесло, - вмешался Павел Осипенко. – Надо всё-таки крутиться вокруг Островцевых и Немцова. Его тоже не стоит сбрасывать со счетов.
- Такой «хиляк» вряд ли способен на преступление, - возразил Миронов. – Он получил должность редактора и доволен как слон. Бегает по издательству с умильной рожицей. Нет, Немцова я даже разрабатывать не хочу. Пустой номер.
- Согласен, - поддержал его Казарин. – Мне кажется, что у него ума не хватило бы придумать столь сложную комбинацию, а тем более, провернуть ее.
- Да, курьер издательства убит током уже тогда, когда Снежкова и Хомякова не было в городе. Покушение на Немцова тоже произошло после их отъезда, - стал рассуждать Миронов. – Значит, он начал действовать сам, потому что подручные смылись. Вряд ли женщина сообразила бы оголить провод или подрезать тормозной шланг? Это дело чисто мужское. Найти себе новых подручных сложно. Поэтому, я думаю, что это всё-таки Островцев.
- Я тоже так думаю, - поддержал его Казарин.
- Что ж, придется еще поработать с Островцевым, - пришел к выводу следователь.



Илоне позвонила Ксения и высказала своё мнение о прочитанной новой книге. Она сказала, что, на ее взгляд, книгу в таком виде никому показывать не стоит, потому что, пусть уж Илона извинит, но она не очень интересная и написана скучновато. Поэтому как писателю Илоне надо еще работать и работать.
После такого комментария Илоне вообще расхотелось писать, и она поклялась себе, что отныне не напишет ни строчки.  Она немного поплакала, немного перечитала последнюю книгу, - как ни странно, но ей ее произведения нравились. На своем веку Илона прочитала очень много литературы. Это последнее время читать было некогда, потому что писала сама. Илона прекрасно отдавала себе отчет, что она пишет совсем неплохо. Не «Война и мир», конечно, но всё же…
Приближался Новый год, и надо было подумать о том, где и с кем его встречать. Хотелось бы, очень хотелось встретить Новый год, да и провести его только с одним человеком – с Женей Мироновым. Но их отношения расстроились, и она понимала, что виновата сама. Они часто перезванивались, но он перестал звать ее переехать к нему, а о переезде его на квартиру Илоны даже речь не заходила.
Встречать Новый год с Набоковыми не хотелось: в последнее время она чувствовала враждебность, что ли, со стороны Ксюши. Да и ловить на себе осторожные взгляды Виктора тоже не хотелось. Придется, наверное, провести новогодний вечер вместе с Людмилой. Если та, конечно, на этот вечер не найдет себе компании поинтереснее.
Илона затеяла генеральную уборку. Она до сих пор с отвращением моет пол на кухне. Старается сделать это предельно быстро и уйти оттуда. Всё время перед глазами стоит мертвая полуразложившаяся кошка и кучка копошащихся толстых жирных червей. Илона никогда не наступает на то место, где она лежала.
Илона вдруг поймала себя на мысли, что она уже продумывает сюжет новой книги.  Но тут же отбросила от себя предательские мысли. Раньше она бы побежала за блокнотом, чтобы записать то, что придумала, а теперь… Илона вздохнула и отправилась в комнату протирать пыль.
Звонок телефона вывел ее из задумчивости.  Молчавший в трубку аноним давно уже перестал звонить, и Илона теперь с удовольствием отвечала на звонки.
- Слушаю.
- Это я, - тихо сказал Миронов.
- Я поняла, - ответила девушка и замолчала, не зная, о чем говорить. Последнее время у них не было общих тем для разговоров. Миронов иногда сообщал, как идет расследование, но ничего нового не происходило, и эта тема постепенно иссякла.
- Давай вместе встретим Новый год, - вдруг без лишних предисловий выдал Миронов. Илона растерялась. Она мечтала о нем днями и ночами, особенно ночами, но сейчас не знала, что ответить.
- А ты сможешь? – спросила она с дрожью в голосе.
- Постараюсь, - лаконично ответил Евгений, в душе радуясь, что она сразу не сказала «нет».
- Хорошо. Где?
- Дома, - заявил Миронов и сразу отключился, чтобы Илона не успела возразить.
Она поняла его маневр и не обиделась. Счастливо улыбнулась и с удвоенной энергией принялась натирать до блеска мельхиоровые ложки и вилки, подаренные ей матерью. Ей было всё равно, какой дом имел в виду Женя: его квартиру или ее – лишь бы вместе.


Глава  18

Странная просьба Людмилы Верещагиной

В парке было очень холодно. Пронзительный северный ветер обдувал черные голые ветви деревьев, скрипевших под его порывами. Пролетали крупные снежинки, моментально таявшие на лице, но снега на земле еще не было, хотя до Нового года оставались уже считанные дни.
Александр Немцов сидел на парковой скамье, отвернувшись от ветра и уткнувшись носом в меховой воротник зимней куртки. Впервые на его веку была такая затяжная осень, которая никак не могла смениться зимой. Уже неделю небо было затянуто тяжелыми темными тучами, которые никак не могли разродиться снегом. Мрачная погода навевала такие же мысли.
Он провел рукой по мокрой скамье и брезгливо вытер ее носовым платком. Только потом до него дошло, что он сел на такую же мокрую поверхность и бежевая куртка уже наверняка грязная. Он про себя выругался, но со скамьи не встал: не было смысла. Почему-то вспомнил слова песни: «У природы нет плохой погоды, каждая погода – благодать…» Какая уж тут благодать?
 Ирина, как всегда, опаздывала. Из опыта он знал, что ждать придется еще полчаса, а то и больше, но придти позже не мог – вдруг она заявится вовремя. Хотя, если подумать, то вовремя она еще ни разу не приходила. Свидания назначала в самых неожиданных местах – тихих, укромных, чтобы никто не мешал, как она говорила. Он смирился с таким положением дел, привык к тому, что она всегда им командовала, и безропотно подчинялся своей красавице. Он  даже не задавался вопросом, почему так происходит? Ирина его словно загипнотизировала. Он делал то, что она приказывала. Она даже не просила, а действительно приказывала, и он выполнял самые абсурдные ее задания. Но зато и благодарить она тоже умела.
Александр даже улыбнулся, вспомнив последнюю встречу. Ирина была «горячей штучкой». Даже фильм такой есть. Он не верил своему счастью и удивлялся, что такая девушка выбрала его.
На работе было всё спокойно. После смерти Артема Вербного ничего странного не происходило, и все понемногу успокоились. Только Ольга Островцева после того, как ее мужа забрали в СИЗО, осунулась и внешне постарела. Она стала меньше разговаривать, почти не шутила и ее кабинет, который раньше не закрывался от постоянных посетителей, опустел. Тягостно находиться рядом с человеком, который постоянно находится в депрессии.
- А вот и я, - прозвучало над самым ухом, и Александр вздрогнул: Ирина подошла настолько тихо, что он не заметил ее появления.
- Привет, любимая, - он встал и прижал девушку к своей груди.
- Привет, милый, - она поцеловала его в холодную щеку, немного задев очки. – Давно ждешь?
- А ты как думаешь? – улыбнулся Немцов, но посиневшие от холода губы его почти не слушались.
- Прости, прости меня. Ты же знаешь, как долго я собираюсь. Зато у меня для тебя есть нечто очень важное, - с заговорщицким тоном улыбнулась девушка.
Александр, не выпуская ее из объятий, пытался рассмотреть любимое лицо. Черная прядка вьющихся волос выбилась из-под симпатичной вязаной черной шапочки с белыми ниточными шариками и прилипла к щеке. Яркая помада немного размазалась от поцелуя, и он подумал, что полоска помады явно осталась на его щеке, но это его только радовало. Ради такого вот мгновения он готов был горы свернуть.   
- Ну, хвастайся, что у тебя там?
- Вот, - она оторвалась от молодого человека, полезла в свою необъятную черную лаковую сумку и достала диск. – Вот.
- Что это?
- Новая книга.
- Не может быть?! – удивился Александр. – Откуда?
- Места знать надо. Пользуйся, пока я добрая, - засмеялась девушка.
- Как тебе это удалось?
- Не спрашивай. Сказала  - пользуйся.
- Спасибо. Что бы я без тебя делал?
- Так бы и сидел верстальщиком. А теперь ты станешь писателем. Представляешь – писателем! – Она опять прильнула к нему. – Я тебя люблю.
- И я тебя люблю, - теплая волна разлилась по его телу, и он впился в губы Ирины. – Куда сегодня?
- Ты на машине?
- Да, - между поцелуями, которые его немного согрели, ответил Немцов.
- Тогда сегодня я буду тебя любить в машине, - прошептала Ирина, отвечая на горячие поцелуи молодого человека.
После бурной страсти, которая неизменно царила в их отношениях, Ирина привела себя в порядок. Уже подкрашивая губы, она, как бы между прочим, сказала:
- Надо нашей знакомой немного подпортить встречу Нового года.
- Как? – ничуть не удивившись, спросил Александр.
- Ты, Сашенька, переоденешься Дедом Морозом и отнесешь ей подарок.
- А если она меня узнает? – испуганно спросил он.
- Она ведь тебя ни разу не видела, - как с маленьким ребенком заговорила она, - поэтому узнать никак не сможет. Правильно?
- Ну да. Извини, не подумал. А что за подарок?
- Ничего страшного, ничего криминального. Просто подарок с сюрпризом. Я тебе перед самым Новым годом принесу.



Людмила Верещагина сверлила зуб очередному пациенту, механически выполняла свою работу, а мысли были очень далеко от больничной атмосферы. Вчера она позвонила капитану Миронову, и тот рассказал, что ее обидчики погибли в автомобильной аварии. С одной стороны всё правильно: сам Господь их наказал, а с другой… Ей до сих пор хотелось всё же встретиться с одним из них.  Часто ночами, когда одна ворочалась в холодной постели, она думала о «Слабаке». Вспоминала его мягкие губы, тонкие пальцы. Очень хотелось бы увидеть его хотя бы на фотографии.
«Надо попросить Миронова. У него точно есть его фото, - подумала Людмила. – Только он меня не поймет. Ну и ладно».
- Простите, - услышав, как застонал пациент, опомнилась она.
Через время, отпустив больного, она всё же решилась позвонить капитану.
- Женя, это Верещагина беспокоит. Могу я попросить тебя об одолжении?
- Проси.
- У тебя есть фото тех двоих...?
- Хочешь  посмотреть? – сразу сообразил Миронов.
- Да, очень хочется взглянуть. Покажешь?
- Я сегодня вечером буду у Илоны. Заходи, я захвачу их.
- До встречи.
- Пока.
До вечера у Людмилы всё валилось из рук. Даже медсестричка заметила, что с ней что-то не так. У одного пациента она вдруг начала сверлить совершенно здоровый зуб, но вовремя опомнилась.
«Так, надо взять себя в руки. Что с того, что я его увижу? Он ведь уже давно умер. Мы никогда с ним больше не пересечемся, а жаль…» - думала она.
Отпустив последнего пациента, Людмила почти бегом устремилась на выход. По дороге она заскочила в магазин, купила торт и уже через несколько минут нажимала кнопку звонка двери Илоны.
- Привет, подруга, - быстро чмокнув Илону в щеку, Людмила бегом направилась в комнату.
- Людка, ты что, как на пожар? – удивилась стремительности подруги Илона.
- Где?
- Кто? – вопросом на вопрос ответила Илона.
- Миронов твой где, спрашиваю?
- На работе. А тебе он зачем? – Илона закрыла дверь и удивленно рассматривала Людмилу. – Да что случилось?
- Вообще-то ничего не случилось. Просто мы договорились встретиться у тебя, - Людмила устало опустилась на диван.
- Это уже становится интересным – вы договорились встретиться у меня. С чего бы это? – Илона остановилась напротив подруги, испытующе вглядываясь в ее лицо.
- Илонка, да не думай лишнего, - наконец дошла до сознания Людмилы двойственность ситуации. – Просто он мне пообещал кое-что показать. А встречаться где-то на нейтральной территории – зачем?
- Ну, ладно, если так…
- Я же не Ксюша, так что лишнего не думай. Давай лучше поставим чайник. Видишь, у меня торт, - Людмила только сейчас поставила торт на столик возле дивана. – Я так понимаю, что твоего Женечку ждать придется долго. Что-то я затупила: сразу после работы рванула к тебе. Не подумала, что у твоего благоверного ненормированный рабочий день.
- Да, иногда и ночь, - добавила Илона, направляясь на кухню.
- Как у вас? Всё нормально?! – крикнула Людмила из комнаты.
- Да вроде бы наладилось, - довольным голосом ответила Илона.  – А у тебя появился кто-нибудь?
- Кто у меня может появиться? – Людмила встала у двери. – Вот думаю, с кем я Новый год встречу?
- Людка, я тебя знаю – ты тридцать первого декабря с кем-то познакомишься и с ним встретишь Новый год. Ты же у нас такой романтик.
 - Эх, Илонка…
- Что?
- А ты знаешь, что мои насильники погибли?
- Нет. А ты откуда узнала?
- От твоего Миронова. Он мне сегодня обещал их фото показать.
- Так это ты, сломя голову мчалась, чтобы увидеть их фото?
- Ну да, - Людмила опустила голову, - представляешь, не могу забыть.
- Бедненькая моя подружка, - Илона подошла к подруге и обняла ее. – Столько тебе пришлось пережить.
- Да я не о том. Я хотела еще хоть разок встретиться с одним из них, - призналась Людмила.
- Зачем? Он тебе понравился? Он ведь насиловал тебя, - возмущенно сказала Илона. – Ему место в тюрьме. Если они погибли – туда им и дорога!
- Так-то оно так, но всё же…
- Что ты мямлишь? Выбрось из головы, перестань об этом думать. Сколько вокруг молодых людей, только пальчиком кивни.
- Не хочется почему-то пальчиком кивать, хочется чего-то необычного. Особенно в новогодние праздники. Ой, Илонка…, - Людмила прижалась к плечу подруги и разрыдалась.
Илона долго успокаивала Людмилу, пока на пороге не появился Миронов.
- Что это тут за наводнение? – он поставил сумку с продуктами на стол и подошел к девушкам. – Что случилось?
- Ничего, Женечка. Просто мы тут кое-что вспомнили, вот и…
- Понятно. Я принес то, что обещал, - он достал из кармана куртки несколько фотографий и бросил на стол. – Любуйтесь.
Людмила быстро вытерла слезы и схватила фотографии. Она долго их рассматривала, сосредоточив особое внимание на худом парне. На Снежкова она взглянула только вскользь. Всё ее внимание было обращено только на Хомякова.
- Как его звали?
- Кого? – удивился Миронов.
- Вот этого парня. Как его звали? – повторила вопрос Людмила.
- Анатолий Хомяков. А его напарника – Юрий Снежков.
- Как они погибли?
Миронов подробно рассказал девушкам всё, что знал об аварии.
- Можно мне взять фото?
- Зачем? – опять удивился Евгений. – Чтобы терзать себя?
- Нет, просто так.
- Вообще-то мне их надо обратно в дело подшить. Если очень надо, - взглянув на помрачневшее вдруг лицо девушки, смягчился он, - тогда возьми одно. А остальные, извини, но я должен вернуть.
Людмила сразу взяла со стола любительский снимок Хомякова, где он был запечатлен во весь рост на фоне красивой природы.
- Спасибо, - быстро спрятав снимок в сумочку, сказала Людмила, - а сейчас давайте пить чай.


Глава 19

Дневник Орленко

- Оленька, как ты? – Орленко стремительно приблизился к Ольге Островцевой и обнял за плечи.
- Нормально, - голосом без каких-либо эмоций ответила она, не отрывая глаз от монитора.
- Я всю ночь не спал – думал о тебе.
- И что же ты думал? – так же безжизненно спросила она.
- Так дальше продолжаться не может! Пора нам всё же привести наши отношения к общему знаменателю. Мы ведь любим друг друга. Или нет? – он обошел стул, на котором сидела Ольга, и взглянул ей в глаза.
- Почему – нет? Любим. Только сейчас не время об этом говорить. Ты же знаешь…
- Что я знаю? Что твой Василий сидит в СИЗО? Да, знаю, но что это меняет?
- Неужели не понимаешь? – серые глаза на мгновение отвлеклись от монитора и опять вернулись к компьютеру. – Он там, мы здесь.
- И что?
 Владимир Владимирович Орленко сейчас вообще был далек от образа почти идеального мужчины, каким его привыкли считать сотрудницы. Если раньше он был эталоном мужской привлекательности, совмещенной с интеллектуальностью, то сейчас трудно было узнать в этом похудевшем и обросшем щетиной мужчине того лощеного, пахнувшего сладкой туалетной водой, обходительного, вежливого, всегда галантного В.В.
- Да ничего. Что люди скажут?
- Оленька, да плевать на их мнение, - Орленко взял руку женщины и стал ее целовать.
- С каких это пор тебе плевать на мнение общества? По-моему, ты всегда жил только по общепринятым нормам. Что изменилось?
Орленко, казалось, не заметил иронии в вопросе Ольги. Его взгляд блуждал по телу женщины, словно раздевая ее.
- Не могу без тебя, не могу, - твердил он. – Прихожу с работы, вижу нелюбимую женщину и хочется волком выть. Всё время перед глазами стоит твой образ. Боюсь Элеонору назвать твоим именем. Не хочу даже смотреть на неё. Она ведь всё видит и чувствует, но почему-то молчит. Как думаешь, почему она никогда мне ничего не высказывает?
- Потому что твоя Эля – очень умная женщина. Она хочет сохранить семью, - Ольга, наконец, оторвалась от компьютера и повернулась к Орленко. – Она прекрасно понимает, если начнет выяснять отношения, ты можешь повернуться и уйти. А так, зная твою нерешительность, можно протянуть еще очень долго, а то и всю жизнь.
- Ты считаешь меня нерешительным? – удивился Орленко.
- Конечно, и не только я. Это только на работе ты – начальник. А в жизни…, - вздохнула Ольга и отвернулась. 
 Орленко последние полгода как-то неуловимо изменился. Из уравновешенного мужчины превратился в раздражительного, вечно ворчавшего мужика. Ольга приписывала это неустроенности его семейной жизни, в чем считала виноватой, отчасти, себя. Но пойти на кардинальные изменения в своей жизни она не решалась. Как бы там ни было, но к Василию за столько-то лет она привыкла, знала все его слабости, недостатки и достоинства. Кто знает, как повернется жизнь, когда они с Орленко начнут жить вместе? Ольга больше всего боялась, что чувства исчезнут, а ей ни в коем случае этого не хотелось бы. Владимир Орленко был ее отдушиной в серости повседневной жизни. И лишиться этого удовольствия она не могла.
 - Как думаешь, Василий действительно виноват? – переключился вдруг на другую тему Орленко, и в который раз задал наболевший вопрос.
- Вова, мы это уже столько раз обсуждали, что даже говорить на эту тему нет сил. Я тебе и в сотый раз могу повторить, что он неспособен на такую подлость, тем более на убийство. Не понимаю милицию: ну и что, что нашли, как они говорят, неопровержимую улику – эту бутылочку, этот брелок? Он мог его просто потерять, его могли похитить и подбросить. Неужели не ясно. А они вцепились в этот брелок и сделали Васю виновным во всех бедах.  Не мог он. Не верю! Да и зачем ему это всё?  - на глазах Ольги выступили слезы.
- Ну, Оленька, не надо, - Орленко достал аккуратно выглаженный носовой платок и попытался вытереть ей слезы.
Ольга мотнула головой, словно отгоняя муху.
- Извини, Вова, наболело.
- Я понимаю. Но неужели ты его жалеешь? – Он помолчал. – А может, ты его до сих пор любишь?
- Перестань, просто жалко невиновного человека. Да и не чужие мы, вроде.
- На свидание к нему пойдешь? – тихо спросил он, пряча платок в карман.
- Да, надо отнести теплые вещи, белье поменять, продукты. Если разрешат, конечно.
- Ладно, дорогая. Вижу, что не получается у нас конструктивный разговор. Пойду я, - он быстро поцеловал Ольгу в щеку и вышел.
Ольга Островцева долго смотрела на закрытую дверь, пытаясь понять, что же изменило Владимира Орленко?


В.В. нервно закурил, прошелся по пустому коридору, постоял около щитовой, где погиб Артем Вербный, выбросил окурок и быстро вошел в свой кабинет. Рука сама потянулась к шкафчику, где у него постоянно стояла бутылочка самого дорогого коньяка. Много он не пил, но изредка позволял себе налить «пять капель», чтобы расширить сосуды.
Он сам не знал, зачем сегодня пытался вызвать Ольгу на разговор о разводе? Если быть честным с собой, то чувства к Ольге остыли уже давно. Что бы он делал, если бы вдруг она согласилась?  В.В. посмотрел на бутылку и налил себе еще полрюмки.
В Ольгу Островцеву он был влюблен давно, несколько лет. Они встречались тайно от всех, пока в издательстве не заметили, что главный редактор как-то выделяет Ольгу из числа всех работающих женщин. Особенно симпатия проявлялась на корпоративных вечеринках, когда от значительной дозы алкоголя почти все теряли контроль над своими действиями.
Он вспомнил, как первый секс у них случился на такой вот вечеринке, у него в кабинете, прямо на столе. Он пригласил Ольгу вроде для обсуждения какого-то материала, но, закрыв дверь, ни слова не говоря, впился в ее губы. Она ответила, и он, потеряв голову, повалил ее на стол…
После того случая он пару дней избегал ее, боялся взглянуть в глаза. Но не выдержал, зашел к ней в кабинет. Там как раз никого не было. И…, только взглянув на нее, он понял, что она его любит так же, как и он ее. С тех пор они находили повод остаться вдвоем, чтобы нацеловаться как школьники. Прятались по всем углам, пока в издательстве не поняли, что они любовники. Немного, конечно, пошушукались: всё же и он женат, и она замужем. Но со временем другие новости заняли уши и языки сплетников, новость о главном редакторе стала не актуальной и их оставили в покое.
Он сразу хотел развестись, чтобы быть с Олей вместе, но она остужала его пыл: то ли боялась развода, то ли щадила чувства вторых половин. Постепенно уверенность в том, что он хочет быть только с Ольгой, укрепилась. Отношения с Элеонорой совсем разладились. Он старался приходить домой поздно вечером, чтобы застать ее уже в постели. Утром убегал ни свет, ни заря, чтобы ее не видеть. Орленко понимал, что дальше так продолжаться не может, надо было делать выбор – жена или любовница.
Детей не было ни у Орленко, ни у Ольги. Поэтому развод предстоял не очень тяжелый. Но Ольга упорно отказывалась.
Однажды после, подобного сегодняшнему, разговора, В.В. совершенно случайно заехал в какой-то невзрачный бар. Он взгромоздился на высокую барную  табуретку и заказал себе порцию виски. Хотелось немного забыться, заглушить в себе постоянную тоску по Ольге, продлить время нахождения вне собственного дома.  После первой порции последовала вторая, третья. Когда он опомнился, что надо еще вести автомобиль, было уже поздно – в глазах еще не двоилось, но четкости уже не было.
Как-то незаметно возле него оказалась прекрасная брюнетка. Шикарные черные волосы блестели в мерцающем свете невидимых ламп, ярко накрашенные полные губы манили своей женственностью, карие глаза казались черными и оттого еще привлекательнее. Тонкая ткань летнего платьица подчеркивала высокую грудь, узкую талию, выставляя напоказ длинные стройные ноги.
Волна желания вдруг захлестнула В.В., хотя девушка была совершенно не в его вкусе, как показалось бы ему раньше. И его жена, и Ольга Островцева были маленькими полненькими женщинами. Здесь же была полная им противоположность.
Познакомились они быстро: В.В. заказал девушке коктейль, а себе еще порцию виски – напиваться, так напиваться. Виктория, так представилась девушка, алкоголь пить отказалась, сказала, что она за рулем. Поэтому весь удар принял на себя Орленко.  Он пил и, как ему казалось, совершенно не пьянел. Когда Виктория вдруг засобиралась домой, он предложил ее проводить, но дальше его машины они не зашли.
- Ты что, в таком состоянии собираешься садиться за руль? – удивилась и встревожилась девушка. – Нет, нельзя. Давай, лучше я сяду за руль, а ты сегодня будешь моим штурманом.
- А как же твоя машина? – еле выговорил Орленко.
- Отвезу тебя, вернусь на такси и заберу свою машину, не проблема.
Виктория уверенно вывела авто со стоянки.
- Куда ехать, ухажер? – с улыбкой спросила девушка.
Орленко назвал адрес и вырубился. Очнулся он только возле дома. Девушка тормошила его за плечи.
- Да проснись ты! Сколько можно дрыхнуть? Вставай!
Он продрал глаза и с усилием вспомнил имя девушки.
- Виктория, не надо драться, - промычал он, и хотел было опять закрыть глаза.
- Ну, уж нет. Вставай, я сказала! Ты уже дома.
- Дома? Хорошо, - еле проговорил он и опять уснул.
Проснулся он оттого, что кто-то брызгал ему в лицо водой.
- Не надо, - Орленко вытер лицо ладонью и открыл глаза.
Над ним стояла встревоженная Элеонора с полным ртом воды и собиралась опять брызнуть на него. Увидев, что муж очухался, она со злостью выплюнула воду и, ни слова не говоря, вошла во двор. Орленко с изумлением рассматривал свой дом, возле которого стояла его машина. Он не мог сообразить, почему он не заехал во двор, а остановился около забора? С ним еще ни разу не случалось, чтобы он так напивался.
Стал вспоминать, как добрался домой, и ему стало стыдно: девушка довезла, а он ее даже не поблагодарил.
- Черт, даже номер телефона не попросил, - стукнул себя по лбу, - вот дурак.
Было уже утро, солнце еще не успело раскалить асфальт и дышалось сравнительно легко. Орленко выбрался из машины, ноги затекли, и сразу под коленками стало мелко покалывать. Он наклонился растереть колени и увидел на асфальте женскую заколку в форме сердечка. Вспомнил, что видел ее на волосах девушки (как же ее звали?) и, воровато оглянувшись  по сторонам, спрятал в карман.
Надо было ехать на работу, но голова от вчерашнего алкоголя раскалывалась, ноги не держали, руки дрожали мелкой дрожью. В.В. пересел на водительское место и заехал во двор.
В двухэтажном особняке они жили только вдвоем с женой. Элеонора нигде не работала, предпочитала вести хозяйство сама. Однажды он предложил ей нанять домработницу, а самой пойти работать, но жена возмутилась. В ее представлении муж должен обеспечивать семью, а она должна следить за домом. На том и решили. Доходов главного редактора вполне хватало, чтобы обеспечить сносное существование двух человек и содержать особняк, поэтому о материальной стороне жена никогда не заботилась.
Элеонора по обыкновению ничего не сказала. Она избрала правильную тактику: молчишь, значит, не поругаешься. В.В. прошел на кухню, плюхнулся на стул. Жена молча поставила перед ним стакан с мутной жидкостью.
- Что это? – брезгливо вглядываясь в стакан, спросил Орленко.
- Рассол, - с улыбкой сказала жена. – Где это тебя так угораздило?
- Понимаешь, заехал в бар, немного выпил. Дальше не помню.
- Тебя привезли? – всё же спросила она.
- Не помню. Наверное, раз я сидел на пассажирском месте. Дай телефон.
Элеонора протянула ему трубку.
- Алло, это Орленко. Меня сегодня не будет, немного приболел. Разбирайтесь сегодня сами. Пока.
Он бросил трубку и схватился за голову.
- Никогда не думал, что можно так напиться.
- Иди лучше спать, - Элеонора помогла ему подняться и проводила в спальню.
Он отходил два дня. Еще через пару дней раздался звонок.
- Как голова? Не болит? – прощебетал в трубку женский голос.
- Вы кто? – спросил Орленко, хотя с первой секунды знал, что это та девушка из бара.
- Ваша знакомая Виктория. Вспомнили?
- Конечно.
- Не хотите сегодня вечерком встретиться?
- Где?
- Там же, - и девушка отключилась.
Разговор происходил при Ольге. Та удивленно подняла брови, но ничего не спросила: мало ли кто может звонить главному редактору. Но Орленко почувствовал себя предателем. Он мгновенно покраснел и нашел повод быстрее покинуть кабинет.
День прошел как на иголках и сразу же после работы он появился в баре. Виктории еще не было, и Орленко занял угловой столик, чтобы видно было входящих.
В.В. не знал, о чем он будет говорить с девушкой, какие общие темы у них могут быть, но очень хотел ее увидеть. Перед глазами стояли блестящие черные волосы, манили своей загадочностью. Его руки дрожали мелкой предательской дрожью, и он никак не мог совладать с собой.
«Черт! Успокоиться, успокоиться, - настраивал он себя. – Ни о чем не думать, не думать о ней. Просто обычная встреча, каких было уже тысячи. Я ведь журналист, в конце-то концов. Не раскисать. Обыкновенная девушка, ничего особенного. Просто поговорим и всё».
Виктория появилась внезапно. Орленко только на миг оторвал взгляд от двери, а она уже шла, нет, скользила по паркету зала, аккуратно огибая столики, стремительно приближаясь к нему. У него почему-то засосало под ложечкой, и онемели губы. Он с восторгом наблюдал, как мужчины провожают похотливыми взглядами девушку с развевающимися черными  волосами. Ее летнее очень короткое платье с какими-то цветочками по синему полю мало  что скрывало, но всё же давало повод для воображения и будоражило умы сильного пола. Орленко с гордостью встретил улыбку полных губ, предназначенную только для него.
Он вскочил и отодвинул стул, приглашая девушку присесть.
- Спасибо, - Виктория грациозно села и небрежно бросила на пустующий стул черную лаковую сумку. – Долго ждете?
- Да нет, вы – пунктуальный человек. Кстати, откуда у вас мой телефон? – задал Орленко давно интересующий его вопрос.
- Извините, но я без спросу взяла вашу визитку. Вы меня прощаете? – кокетливо улыбнулась девушка.
- Конечно, - Орленко лихорадочно рылся в памяти, силясь припомнить, что у него было в карманах в тот вечер. Вроде ничего крамольного.
Они проговорили весь вечер, вроде бы и ни о чем, но к концу встречи Виктория выспросила о нем всё, что могла. О себе же не рассказала практически ничего. Уже лежа дома в постели Орленко подумал о том, что ничего абсолютно не знает о своей новой знакомой.
«Ну и ладно, - ленивая мысль прокрутилась в голове, - больше романтики будет в отношениях».
Хотя вечер закончился совсем не так, как мечтал В.В., но появилась надежда на продолжение знакомства. Виктория намеками дала понять, что не против встретиться еще.
- Но звонить вам буду я, - на прощание сказала девушка и укатила в такси.
С тех пор Орленко жил надеждой на встречу с прекрасной незнакомкой. На жену он давно перестал обращать внимание, а вот с Ольгой Островцевой было сложнее. Их отношения давно требовали развязки, и подразумевалось, что они будут жить вместе. Но со времени знакомства с Викторией В.В. метался, не зная, что предпринять. Хотя новая знакомая всячески оттягивала момент близости, но Орленко это заводило еще больше.
В один из вечеров, когда они сидели в кафе, Виктория вдруг сказала:
- Поехали со мной.
- Куда? – удивился такой прямоте Орленко.
- Не спрашивай. Я хочу тебя, - почти прошептала девушка.
На подкашивающихся ногах В.В. еле дошел до своей машины и молча поехал туда, куда направляла его Виктория. От одной мысли о том, что сейчас он будет обладать самой красивой девушкой, у него судорогой сводило все конечности.
- Заедем сюда, - показала Виктория на двор мотеля. – Я уже сняла комнату.
Это был незабываемый вечер. Орленко за свою жизнь еще не встречал столь ненасытной женщины. Он думал, что всё постиг в науке секса, но в сравнении с Викторией он выглядел дилетантом.
Их идиллические встречи продолжались уже несколько недель, но страсть не угасала. До тех пор, пока Виктория не попросила В.В. об одной услуге.
Орленко выпил еще порцию алкоголя и потянулся к сейфу, который стоял у него за спиной. Достал большой блокнот в красивом коричневом переплете с золотым тиснением на корешке, вынул из стола ручку и опустился в кресло.
Он никогда не вел дневник, но вот уже несколько месяцев, как его неудержимо тянет записывать всё, что с ним происходит. В.В. не считал себя сентиментальным или слишком слабохарактерным. Нет, он был самым обыкновенным мужчиной, хотя и честолюбивым. Ранее он считал, что дневники могут вести только манерные барышни, поверявшие бумаге свои переживания, а теперь…
В последнее время с ним столько всего произошло, а поделиться не с кем. Человеку, чтобы не сойти с ума от накопившейся информации, немного надо сливать ее на сторону. Иногда он завидовал женщинам, болтавшим без умолку: таким образом они снимали стресс, разгружая мозг от перегрузки. Он не мог поделиться навалившимся на него ни с кем абсолютно. Тогда он и вспомнил о старинном способе – писать дневник.
 По жизненному опыту он знал, что рано или поздно, но всё тайное станет явным, и его дневник кто-то прочитает, но не слишком опасался этого. Пока он жив, дневник будет храниться в сейфе, ну, а если его не станет, то ему будет абсолютно всё равно, кто его будет читать и зачем.
Орленко прочитал последнюю страницу, чтобы обновить в памяти недавние  события, вздохнул и стал быстро писать.



Глава  20

Новогодний подарок

- Что ни говори, но Новый год – это прекрасно, - быстро нарезая колбасу тоненькими ломтиками, произнесла Людмила. – Хочешь «неправильный» кусочек?
- Давай, - Илона открыла рот, чтобы Людмила сама вложила туда колбасу: руки были заняты разделыванием селедки.
- Знаешь, я благодарна вам, что согласились приютить меня на праздники. Вы – настоящие друзья, - с набитым ртом произнесла Верещагина.
- Да хватит тебе, - мотнула головой Илона. – Слушай, никогда не думала, что буду селедкой заниматься. Ты же знаешь, что я ее на дух не переношу.
- Чего не сделаешь ради любимого.
Девушки надолго замолчали, каждая занята своим делом. Вскоре на столе стали появляться красиво украшенные блюда. Они, иногда перекидываясь незначительными фразами, сервировали стол на троих.
- Что-то долго твоего Миронова нет, - взглянув на часы, сказала Людмила.
- Работа такая, ты же знаешь, - спокойно ответила Илона, но в голосе чувствовалось волнение. – А давай вдвоем проводим старый год.
- А давай, - с улыбкой махнула рукой Людмила, - как в старые добрые времена.
Они сели за стол, налили вина, выпили.
- Помнишь, еще в прошлом году мы встречали Новый год все вместе?
- Конечно, помню, - Илона грустно наклонила голову. – Не знаю, что с нашей Ксюхой произошло, да и с Виктором тоже? Всегда ведь дружили…
- Да, дружили. Ксюха вообще умом тронулась, от старых друзей отмахнулась. Тут видела ее на днях – такая фифа стала. Знаешь, умом Бог обидел, а вот красотой наградил.
- Надо же держать в человеке равновесие, - рассмеялась Илона. – Как говорится: сила есть, ума не надо. А в нашем случае – красота есть, ума не надо.
- Во-во, она и пользуется этим благом. Мужики ведь всегда бросаются на яркое, словно бабочки на огонь. А Ксения очень даже яркая стала, я бы сказала, даже слишком, - Людмила отпила глоток вина и встряхнула светлыми волосами. – А мне вот не везет.
- Людка, ты очень красивая девушка, - Илона сочувственно взглянула на подругу. – Будет и на твоей улице праздник!
- Будет, обязательно будет. Только, когда? – она привычным жестом поправила большую грудь. – И чего этим мужикам не хватает?
В коридоре послышался шум.
- О!  Женька пришел! – радостно вскрикнула Илона и побежала встречать любимого.
Миронов через пару минут заглянул в комнату.
- У нас гости? Очень приятно! – он прижался к Людмиле холодной с мороза щекой. – Дай хоть поцелую.
- А если Илонка заревнует? – сказала Людмила и тут же подставила губы под поцелуй. – Ой, какой ты холодный.
- Да, на улице на Сахара. Вы, я вижу, уже вовсю встречаете Новый год?
- Нет, только старый провожаем, - Илона прижалась к Евгению. – Присоединяйся.
В этот момент раздался звонок входной двери.
- Мы еще кого-то ждем? – Миронов повернул лицо к Илоне.
- Нет, я никого не приглашала.  Пойду, открою.
- Стоп! Открою я, сиди в комнате.
Миронов вышел в коридор.
- Он еще до сих пор боится за тебя? Убийцы ведь погибли, Вася в тюрьме. Кого еще бояться? – удивилась Людмила.
- Илона! Иди сюда, - позвал из коридора Миронов.
Дверь была открыта, на пороге стоял Дед Мороз во всём облачении и держал в руке обыкновенный мешок.
- Тут тебе подарок от Деда Мороза, - Миронов наклонился к девушке, - от кого бы это?
Илона удовлетворенно взглянула на любимого человека. Она ни минуты не сомневалась, что подарок от него.
- Вы Илона Шахова? – глухим голосом спросил Дед Мороз.
- Да, я.
- Из далекой холодной страны Лапландии я привез тебе подарок и пожелание счастья и здоровья, - начал Дед Мороз. -  Вот этот подарок.
Он полез в свой большой мешок и достал оттуда небольшую коробку, похожую на обувную, в красивой обертке с большим бантом. Миронов, наклонив голову, с интересом смотрел на мужчину, переодетого в красный костюм. Он заметил, что мужчина сильно сощурил глаза, когда смотрел на Илону.
«Страдает близорукостью, - машинально подумал Миронов и тут же про себя чертыхнулся. – Господи, везде что-то мерещится».
- Дедушка Мороз, - веселым голосом спросила Илона, - а стишок надо рассказывать?
- Ты уже большая девочка, можно обойтись и без стишка. А у меня еще много работы. Надо успеть до Нового года подарки разнести, - важно проговорил Дед Мороз и поправил ватную бороду.
- Дед Мороз, а мешок ведь уже пустой, - сказал вдруг Миронов. – Так что снимай свой прикид и присоединяйся к нам.
- Нет, нет, мне нельзя, много работы.
Дед Мороз повернулся и быстрой молодой походкой, почти вприпрыжку начал спускаться по лестнице. Миронов проводил его глазами и закрыл дверь. У него появилось смутное подозрение, что он уже слышал где-то этот голос.
Илона держала в руках коробку и с умильной улыбкой смотрела на Миронова.
- Женечка, а ты, случайно, не знаешь, что там?
- Я? Откуда? – искренне удивился Евгений.
- Это точно не от тебя? Тогда от кого же?
- А ты открой и узнаешь, - посоветовала вышедшая на шум Людмила.
- Дай сюда, - Миронов взял из рук опешившей Илоны коробку, поднес к уху и стал внимательно слушать. – Вроде ничего не тикает.
- Женя, мне кажется, что у тебя паранойя. Дай мне, я открою, - Людмила почти вырвала коробку из рук капитана.
- Стоп! – крикнул Миронов. – Девочки, я удивляюсь вашей беспечности. – Отдай коробку.
Он выдернул подарок из рук Людмилы и немного потряс его. Внутри ничего не шевельнулось, настолько туго и тщательно всё было упаковано. Весила коробка немного, но была тяжелее, чем, если бы там была обувь.
- Скорее всего, это Ксюха тебе что-то подарила, чтобы немного сгладить ситуацию, - сказала Людмила. – Женя, открывай уже.
- Ну, правда, Женя…
- Потерпите немного.
Он достал телефон и стал звонить.
- Игорь, прости, что отрываю….  А где ты? На работе…? Ничего себе, скоро уже двенадцать….  Да ладно. Знаешь, тут дело есть. Бери свои инструменты и приезжай к нам с Илоной, ты знаешь, где это. Заодно и Новый год вместе встретим. Лады…? Да тут нарисовалось кое-что, надо проверить. Давай, ждем, - он отключился. -  Так, девочки, готовьте еще один прибор, мой товарищ сейчас приедет.
- А подарок? – разочарованно произнесла Илона, но под строгим взглядом Евгения молча повернулась и скрылась на кухне.
- Идем в комнату, - Миронов подтолкнул Людмилу, а сам аккуратно поставил коробку на столик в прихожей. – Подарок никому не трогать!
- Да поняли уже. Вечно тебе что-то мерещится, - Людмила с недовольной гримасой на лице уселась за стол. – Присаживайся, выпьем за старый год: он у всех нас был непростой.
- Да уж. Наливай, пока Илонки нет, - заговорщицким тоном произнес Миронов и подмигнул Людмиле.
- А что, терроризирует? – кивком указала на рюмку Верещагина.
- Да нет, но всё же…, - Миронов быстро опрокинул рюмку и потянулся за кислым огурчиком.
- Вы что же тут без меня? – нарочито обиженным тоном произнесла Илона, входя в комнату с набором посуды. – Не можете дождаться?
- Я же говорил, - ничуть не смущаясь, отреагировал Миронов, налегая на огурцы.
- Садись, подруга, будем праздновать. Интересно, от кого же подарок?
- Женя, а точно не от тебя? – Илона взглянула на жующего молодого человека и села на свободное место.
- Точно. Слушай, какие огурцы классные: так бы все и съел, но надо другу оставить, - притворно вздохнул он и опять разлил спиртное по рюмкам. – Девочки, давайте еще выпьем, хоть согреюсь.
- Бедненький ты мой, - Илона ласково провела по его волосам. – Может, Ксюше позвонить, спросить?
- Не надо. Сейчас Игорь приедет, разберется. Кстати, молодой, интересный и неженатый, - Миронов лукаво взглянул в сторону Людмилы.
- Так уж и интересный? – кокетливо повела головой Верещагина. – Небось, «ботаник» засушенный, раз в такое время на работе сидит.
- Просто живет один, домой никогда не спешит. Да что я тут распинаюсь? Приедет – увидите.
Игорь приехал через полчаса.
- Извини, Женя, быстрее не получилось, - с порога стал оправдываться он. – Думал, доеду быстро, но таких, как я, оказалось на дороге слишком много.
- Не оправдывайся. Лучше раздевайся быстрее и за стол: Новый год на носу, а еще и старый проводить надо, - Миронов помог повесить на вешалку теплую куртку. – Проходи.
Игорь Брагин, криминалист, был молодым человеком лет тридцати. Высокий, немного сутулый, словно стесняющийся своего роста, светловолосый, голубоглазый, довольно симпатичный – таким он предстал перед девушками. У Людмилы Верещагиной сразу заныло сердечко, только она увидела парня. Они встретились глазами, и лицо Игоря стало явно бледнеть. Миронов заметил реакцию коллеги на Людмилу и поспешил разрядить ситуацию.
- Девушки, разрешите представить вам нашего гостя – мой коллега Игорь Брагин, прошу любить и жаловать, - почти театрально раскланялся Миронов.
- Проходите, Игорь, - на правах хозяйки дома приподнялась со своего места Илона. – Я – Илона.
Она протянула руку молодому человеку, и он галантно поцеловал ее.
- Ого, я и не знал, что у нас в милиции такие воспитанные пацаны работают, - рассмеялся Евгений.
- Женя, - оборвала его Илона.
- Меня зовут Людмила, - Верещагина протянула руку парню.
- Очень приятно. Игорь.
Молодой человек задержал руку девушки в своей, потом всё же поцеловал ее.
- Давайте выпьем за старый год, - предложил Миронов, поднимая рюмку.
- А может, сначала займемся делом, а потом уже…? – Брагин вопросительно смотрел на капитана.
- Ты прав, друг. Давай на трезвую голову посмотрим, что там?
- Показывай, что там надо посмотреть?
- Девочки, вы тут празднуйте, а мы скоро, - Миронов с Брагиным вышли в коридор.
Пошли минуты тревожного ожидания. Девушки сидели притихшие, даже не разговаривали. В коридоре тоже тихо переговаривались мужчины, что-то звякало, щелкало, стучало. Они появились минут через пятнадцать. Лицо Брагина было довольным, а вот Миронов был очень встревожен.
- Что? – в один голос спросили девушки.
- Хороший сюрприз кто-то подготовил тебе к Новому году. Кто же этот гад? – Миронов растерянно замер посреди комнаты.
- Что там? Можно взглянуть? – не выдержала Людмила.
- Теперь уже можно, - кивнул Игорь, - идем, покажу.
Они вдвоем вышли в коридор, а Илона прижалась к Евгению.
- Женечка, когда же это всё закончится?
Слезы ручьем полились из ее глаз, и Миронов сильнее прижал ее к своей груди.
- Не плачь. Когда-нибудь мы их всё же вычислим. Но явно это не Островцев.
- Я же говорила, что это не он, а ты слушать меня не хотел, - упрекнула его Илона.
- Ладно, разберемся.
- Что-то сильно долго вы разбираетесь, - подала реплику Людмила, входя в комнату вслед за Игорем. – Да всё никак. Неужели надо подключаться гражданскому населению?
- Это ты на себя намекаешь, что ли? – улыбнулся Миронов, слегка отстраняя Илону.
- А почему бы и нет? Если родная милиция не справляется, придется, наверное, мне заняться, - Людмила задиристо взглянула на нового знакомого.
- Что в коробке? – спросила Илона.
- Можешь взглянуть, ничего интересного, - передернула плечами Людмила. – Не сильно много фантазии у кого-то.
Илона быстро вышла в коридор и тут же вернулась, держа в руке коробку из-под обуви. Она растерянно смотрела внутрь, словно не понимая, как такое могло там оказаться. На пол выпал кусок ваты, она наклонилась, подобрала его и положила в коробку.
- Что это?
- Ничего особенного, - ответил Игорь. – Кто-то смастерил дилетантскую бомбочку. Не бойся, уже ничего не взорвется. Только не надо было ничего трогать. В лаборатории проверим еще на пальчики.
Илона почти бросила коробку на пол. Из нее опять выпал всё тот же кусок ваты, но она не стала его поднимать, а осторожно переступила через коробку и подошла к Миронову. Игорь вышел в коридор, вернулся с целлофановым пакетом, в который упаковал коробку.
- Так вот надежнее будет. Не бойтесь, девочки, ничего не рванет.
- Оно действительно могло взорваться? – тихо переспросила Илона.
- Да, если бы ты открыла подарок, то произошел бы небольшой взрывчик. Ничего страшного, конечно, не случилось бы, но ты перепачкалась бы зеленкой. Да, обыкновенной зеленкой, - улыбнулся Брагин. – Кому-то надо было испортить тебе праздник, не более. Я прав, Женя?
- Скорее всего, да, - согласился Миронов. – Ладно, давайте уже шампанское открывать, а то скоро куранты будут бить.
Он ловко стал отвинчивать проволоку на бутылке, поглядывая на часы. Они показывали одиннадцать. Но встречать Новый год дважды уже привыкли в Украине. Почти у каждого в России живут родственники, и украинцы поднимают бокалы с шампанским за час до наступления своего  Нового года, отдавая дань устоявшейся годами традиции.
После тоста, закусывая шоколадом, Илона не выдержала.
- Ребята, а такую бомбу трудно сделать? Где ее вообще можно приобрести?
- Ну, ты загнула – приобрести, - засмеялся Миронов. – Неужели ты думаешь, что можно пойти в магазин или на рынок и спросить: «У вас бомбы продаются»?
- И всё-таки?
- Такую «хлопушку», какая была в подарке, очень легко сделать, если хоть немного знаешь химию. Это школьная программа. Можно было вообще поступить проще: взять, например, простую петарду и начинить той же зеленкой. Но, на первый взгляд, эту всё же кто-то делал сам. В лаборатории посмотрим, дадим заключение, - рассказывая Илоне о «подарке», Игорь не сводил глаз с Людмилы, которая сидела молча, что было ей не свойственно. – Если бы ты, срывая подарочную бумагу, немного потянула за шнурок, а ты бы потянула обязательно, потому что туго было завязано, то сработало бы примитивное взрывное устройство, и зеленка брызнула бы в лицо. Вот и весь фокус этого, так называемого, «подарка».
- Кто же? Кто? – потирая виски, произнес Миронов. – Уже всех отработали, двадцать раз перепроверили, Островцев до сих пор в СИЗО сидит. Те двое отморозков давно червей кормят. Кто же еще остался? Немцов или Ольга Островцева. Игорь, как думаешь, - повернулся он к Брагину, - этот пакет - дело рук мужчины или женщины? Как чутье подсказывает?
- Знаешь, если бы я его делал, то сделал бы проще и надежнее, - наконец-то Брагин  оторвал взгляд от Людмилы. – Или же его делал абсолютный ноль, или женщина, у которой мозги работают немного не так, как у мужчины.
- Слушайте, а не могла Ольга это сделать, чтобы показать нам, что ее муж не виноват? Мол, Василий сидит в тюрьме, а настоящий преступник на свободе и продолжает действовать. А? Такой себе отвлекающий маневр! – Миронов от удовольствия даже руки потер. – А мы не дураки и сразу разгадали загадку!
- А если это не жена Васи? Тогда что? – Илона немного испуганным взглядом посмотрела на Миронова. – Вдруг это совершенно посторонний человек, а мы думаем на несчастную женщину.
- Да чего ж она несчастная? – возразил Евгений. – Думаю, наоборот, она довольная, что осталась без нелюбимого мужа. Небось, встречает Новый год с любовником и радуется.
- Знаете, когда-то в школе один человек уже делал такую бомбочку, - вдруг сказала скромно молчавшая до сих пор Людмила. – Не помнишь?
Щеки  Илоны начало медленно краснеть, она потерла их руками, словно сгоняя жар.
- Помню.
- И что думаешь по этому поводу?
- Люда, ты думаешь, что она могла…?
-А почему бы и нет?
- Девочки, о ком вы говорите? – не выдержал Миронов.
- Когда мы учились в школе, не помню, в каком тогда мы были классе: в седьмом или восьмом, но не суть важно, - заговорила Людмила, - после уроков химии, когда мы должны были учить что-то про селитру, нитроглицерин и так далее, одна наша подруга решила сделать учительнице подлянку. Та ей постоянно ставила низкие оценки, а она считала, что незаслуженно.
- И что она сделала? – спросил заинтересованно Миронов.
- Она сделала небольшой взрывной пакет, покрасила в цвет сиденья стула и подложила учительнице.
- И что? – Брагин повернулся к рассказчице всем корпусом.
- Учительница не заметила, села. Пакет, конечно, взорвался, - Людмила засмеялась, Илона улыбнулась. – Смеху было на весь класс. Представляете картинку: клубы дыма, учительница, как ошпаренная, вскакивает, на юбке сзади огромная дыра. Она этого не видит и в испуге мечется по классу, сверкая голой задницей, пока не додумалась выскочить в коридор. Да, было дело.
- И кто же был этим «Кулибиным»? – спросил Игорь.
- Наша подружка Ксюша, - ответила Илона.
- Так вы считаете, что этот пакет тоже могла бы она сварганить? – заинтересовался Миронов.
- Конечно, могла бы. Только вопрос – зачем? – вздохнула Людмила. – Хотя от нее всегда можно было ждать любой гадости.
- Зачем же тогда дружите? – удивился Брагин.
- По привычке. Да и дружба как-то разладилась в последнее время. Не знаем даже, почему, - ответила Илона.
В это время раздался звонок мобильного телефона.
- О, легка на помине. Да, Ксюша, - Илона обвела всех глазами. – И тебя с Новым годом…  Да, здоровья и счастья… У меня всё в порядке, вот сидим с друзьями, празднуем. А вы как там?... Да… Ладно, с Новым годом вас. Вите привет. Пока.
- Ну, что и требовалось доказать! – на лице Людмилы читалось торжество. – Не выдержала, позвонила, чтобы узнать, как и что. Ждала, что Илонка начнет ей плакаться.
- Люда, не надо. Ксюша просто поздравила с Новым годом. А то, что она именно сейчас позвонила, ничего не доказывает. В это время все друг другу звонят, - немного возмущенно возразила Илона. – Я не могу поверить, что это она сделала.
- Илоночка, - обнял девушку за плечи Миронов, - успокойся. Мы всё проверим. Игорь, наливай чего покрепче, а то старый год обидится, что плохо его провожаем. Да и наш президент скоро поздравлять нас будет.
- А ты поздравление президента наизусть еще не выучил? – засмеялся Брагин, потянувшись за бутылкой водки.
- Не скажи, - расслабленно произнес Миронов, - каждый президент другими словами народ поздравляет, чтобы достучаться до нас наверняка.
- Ага, - иронично улыбнулась Людмила, - просто каждому новому президенту другой человек речи пишет. Вот и получается, что поздравляют другими словами, а суть-то одна: в новом году счастье привалит – лопатами не разгребете. А откуда же оно привалить может? Манна небесная на нас прольется, что ли?
- Людка, ты пессимистично рассуждаешь, - поднимая рюмку с водкой, сказала Илона. – Надо хоть немножко верить в светлое будущее, тогда оно и наступит. Доказано ведь, что даже мысли наши материальны, не говоря уж о словах. Вот я, например, верю, что наши беды в новом году закончатся, и следующий Новый год мы будем встречать без таких сюрпризов, как сегодня. Давайте лучше выпьем за исполнение наших желаний!


Глава  21

Задержание Немцова


Миронов легко скользил по тонкой ледяной корке тротуара. На мостовой последствий гололедицы почти не ощущалось: машины колесами давно разбили замерзшие лужи, и теперь дорогу покрывал слой грязной кашицы серо-рыжего цвета, тяжелыми брызгами разлетающейся из-под колес проезжающих автомобилей.  Сегодня был уже четвертый день нового года, рабочий день, и капитан спешил проверить свои подозрения насчет личности загадочного Деда Мороза, принесшего Илоне тот злополучный подарок. Игорь Брагин всё же нашел отпечатки пальцев на взрывпакете, но в их картотеке они не числились.  Да и неизвестно было, кто их мог оставить: к бумаге могли прикасаться и производители, и продавцы, и покупатели. Если преступник  умный человек - а ума и смекалки ему было не занимать, – то работал он явно в перчатках и отпечатки пальчиков принадлежат не ему. Но проверить всё же надо.
Евгений подошел к издательству, посмотрел на вывеску и закурил. Что-то ему подсказывало, что разгадка всей этой чехарды вокруг Илоны Шаховой кроется за этой массивной дверью, в которую сейчас входили сотрудники, опаздывающие на работу после новогодних праздников. Он проводил глазами девушку в коротком рыжем полушубке, стрельнувшую в него карими глазками, вздохнул, выбросил окурок в бетонную тяжеловесную урну под стать двери и пошел вслед за девушкой. Они оказались в одном лифте и девушка с загадочной улыбкой на полных, густо накрашенных яркой помадой устах, в упор взглянула в глаза Миронову. Он не стушевался, как это часто бывает с молодыми парнями – таким вызывающим взглядам Евгений давно научился давать отпор. Он, не мигая, с иронией смотрел на девушку, пока та не опустила глаза. Миронов довольно ухмыльнулся: не бог весть, какая победа, но многолетняя тренировка давала свои результаты. Так смотреть на немного обнаглевших представительниц противоположного пола он учился вместе со своим другом-однокашником еще в ранней молодости. Тогда для них казалось особым шиком так вот, почти с презрением, смотреть на девочек, чем вгоняли их в краску. Позже, повзрослев, Женя понял, что унижать людей даже взглядом не стоит, но сегодня он применил прием из детства и почему-то не жалел об этом.
Девушка вышла этажом ниже.
Миронов направился в отдел, где работал Александр Немцов. Он не знал, о чем будет с ним говорить, но ему просто необходимо было услышать его голос. Тембр измененного голоса Деда Мороза не давал ему покоя все дни новогодних праздников. Он перебрал в уме все возможные варианты и остановился на Немцове – его голос был самым подходящим.
- О, родная милиция даже в новогодние праздники не дремлет, - приветствовал капитана Немцов, только тот всунул голову в чуть приоткрытую дверь.
- Приходится, - немного раздраженным голосом ответил Миронов, проходя в кабинет.
На столе редактора отдела стояла большая картонная коробка, куда Александр аккуратно укладывал папки. Увидев капитана милиции, он остановился, но сейчас стал опять собирать на полках разную мелочь.
- Переезжаете? – проявил Миронов неподдельный интерес к занятию редактора.
- Да, - с улыбкой ответил Немцов. – Знаете, очень приятно начинается для меня новый рабочий год: получил новое назначение.
- Когда ж вы успели? – удивился Евгений. – Первый рабочий день в новом году только-только начался.
- Сам удивляюсь. Только что зашел Орленко – вы его знаете – и сказал, что я назначен его замом. Чтобы перебирался в другой кабинет прямо немедленно. Такие вот дела, - Немцов стоял с очередной папкой в руках, словно не зная, брать ее с собой или нет.
- И сколько же вы проработали редактором?
- Почти полгода.
- Да, хороший карьерный рост, - сказал Миронов, усаживаясь на стул. – Наверное, вы очень ценный работник.
- А вы не иронизируйте, - обиженно отреагировал Немцов. – Начальству виднее.
- Конечно, я не спорю. Особенно, когда ценный сотрудник ценен во многих аспектах.
- Что вы имеете в виду? – не понял Немцов.
- Скажите, Александр, как у вас с актерским мастерством? – не отвечая на его вопрос, задал новый вопрос Миронов. – Я бы пятерки не поставил.
- Да что вы себе позволяете? - попытался возмутиться Немцов.
Он отложил папку и сел на второй стул. Нервно снял очки и протер их салфеткой, которую вытащил из оригинальной коробки в форме пирамиды. Миронов облокотился на край спинки стула и ироничным взглядом уставился на Немцова. Он прекрасно видел замешательство молодого человека, его нервозность и решил «добить» следующим вопросом.
- Костюм Деда Мороза брали напрокат?
- Ч-что? – немного с запинкой переспросил Немцов. – Какой костюм?
- Деда Мороза, - подсказал Миронов.
- Не знаю ни о каком костюме, - спина Немцова выпрямилась, и он сидел, словно к нему привязали доску. -   Что вы еще придумали?
- Да ничего я не придумал. Просто видел вас в костюме Деда Мороза в новогоднюю ночь и решил, что вы не очень уж умеете играть, не умеете до конца перевоплощаться. Вот к слову и сказал.
- Я не переодевался ни в какой костюм! – почти выкрикнул Немцов.
- Да чего вы так нервничаете? Не переодевался, значит, не переодевался. Выходит, что я просто ошибся. Бывает, знаете ли.
Миронов немного отвернулся от молодого человека, давая тому возможность немного расслабиться. Он был уже уверен в том, что не ошибся в своем предположении. Особенно, когда голос Немцова сорвался на крик, в нем прозвучали именно те нотки, которые и натолкнули его на мысль, что под ватной бородой Деда Мороза скрывается лицо Александра Немцова.
- Зачем только вы людям портите хорошее настроение? – Немцов поднялся и опять принялся за свои папки. – Вы еще что-то хотели у меня узнать?
- Да нет, я ведь и зашел просто так - поздравить с Новым годом, - не меняя позы, ответил Миронов. – Кстати, как отметили?
- Как и все, - коротко сказал Немцов, не поворачивая головы.
- Ну, допустим, все встречали по-разному. Вот я, например, совмещал работу с праздником.
- Сочувствую. Что, опять кого-то убили? – с иронией и с легким напряжением в голосе спросил Немцов.
- Да нет, на этот раз обошлось. Хотя результат мог бы быть и таким, если бы…, - он замолчал на полуслове, наблюдая за реакцией редактора.
- Что? – не выдержал Немцов продолжительной паузы.
- Если бы одна наша общая знакомая открыла подарок, который вручил ей Дед Мороз, - Миронов не спускал глаз с лица Немцова.
- Какой подарок?
- А вы не догадываетесь?
- Послушайте, товарищ капитан, я ни о чем не догадываюсь. Просто вы говорите загадками, вот и приходится их разгадывать, - он бросил папку на стол и опять уселся на стул напротив Миронова. – Какая общая знакомая?
- Наконец-то вы спросили. Илона Шахова.
- А-а-а, - протянул Немцов. – Опять та же история. Но я лично с Шаховой не знаком. Неужели еще не закончилось? Кажется, преступник сидит в тюрьме, что же вам еще надо?
- Вы имеете в виду Василия Островцева? Так он только под следствием, еще ничего не доказано.
- А что вы хотите от меня?
- Хотел спросить у вас, как вы праздновали встречу Нового года?
- Я же сказал – как все.
- Это не ответ. Конкретнее, пожалуйста.
- Сидел дома, дождался боя курантов, открыл бутылку шампанского, выпил, закусил, посмотрел телевизор. Что еще? – лицо Немцова покраснело, выдавая волнение.
- А кто может подтвердить?
- Что подтвердить?
- Ваши слова. С кем вы встречали Новый год? – невозмутимо спросил Миронов.
- С родителями! – почти крикнул Немцов. – Такой ответ вас устраивает?
- Когда проверим, тогда, возможно, и устроит. Адрес!
- Чей адрес? – удивился Александр.
- Родителей.
- Зачем?
- Проверить. Давайте адрес родителей.
Немцов с запинками продиктовал адрес. Миронов записал в блокнот и набрал номер.
- Коля, проедься  по адресу, - он продиктовал только что записанный адрес, - расспроси, как люди встречали Новый год, с кем, когда и кто к ним приходил поздравлять и прочее… Это родители Александра Немцова из «Галатеи»… Я сейчас с ним беседую… Да, я в издательстве подожду.
- Вы меня арестовали? – лицо Немцова из красного стало вдруг бледным, и Миронов испугался, что тот сейчас грохнется в обморок.
- Что вы? Мы с вами просто беседуем. Это даже не допрос. Видите – никаких протоколов. Так что пока я вам не буду мешать, вы собирайтесь. Единственная просьба – никуда пока без меня не выходить и не подходить к телефону. Договорились?
- Договорились, - трясущимися руками Немцов пытался собирать вещи, но мелочевка часто выпадала из его рук и он, в очередной раз уронив скоросшиватель, просто бросил укладывать папки и сел на стул.
- Продолжайте, что же вы? – Миронов встал со стула и стал прохаживаться по комнате. – Нам придется некоторое время провести вместе, пока не позвонит мой товарищ. Так что не обращайте на меня внимания, продолжайте.
- Разве можно продолжать в такой обстановке? Может, кофе? – через пару минут молчания предложил Немцов.
- Можно и кофе, если не затруднит, - согласно кивнул головой капитан. – А то, знаете, так спешил вас увидеть, что даже позавтракать не успел.
- А я бы никуда не делся, - буркнул про себя Александр, занявшись электрочайником.
Ждать пришлось около часа. За это время в кабинет заглянули несколько человек, но при виде постороннего человека молча ретировались.
- Ты почему до сих пор здесь? – с порога спросил главный редактор Орленко. – О, простите, не заметил.
Он повернулся к Миронову и виновато улыбнулся.
- Ничего страшного, - спокойно отреагировал Миронов. – Мы тут вот беседуем.
- Не буду мешать. Как освободишься, подойдешь ко мне, - кивнул он Немцову и вышел за дверь.
Наконец позвонил Николай Казарин. Миронов слушал, иногда задавая наводящие вопросы, не сводя глаз с Немцова. Тот заметно ссутулился и сидел с поникшей головой.
- Ну, лады, спасибо. Подъезжай сюда, но сначала загляни к Паше, введи в курс. Понял? Жду.
- Вы меня арестуете? – поднял голову Немцов.
- И как вы догадались? – ухмыльнулся Миронов. – Но сначала только задержим для выяснения некоторых вопросов.
- Может, можно как-то без задержания? – тихо спросил молодой человек, обводя взглядом кабинет, словно прощаясь с ним.
- Боюсь, что уже нельзя, - Миронов немного даже с сожалением смотрел на худого парня, опять нервно протиравшего свои очки. – Слишком много вопросов накопилось. Думаю, что вам пора со следователем поговорить.
- О чем? Я ничего такого не сделал, - попытался оправдаться Немцов.
- А как же «подарок»?
- Да какой подарок? Вы уже в который раз говорите о подарке, а о чем речь, я даже не представляю.
- Думаю, что прекрасно представляете, и мы вам это элементарно докажем. Так что пока не тратьте энергию, она вам еще пригодится.
  Миронов решил не тратить время на бесполезные разговоры с подозреваемым.  Пусть с ним следователь поработает. Он отошел к окну, устроился в удобное кресло и приготовился ждать, пока Казарин привезет ордер на обыск у Немцова.


В.В. нервничал. Он только что наткнулся на капитана милиции в кабинете Немцова, и это выбило его из колеи. Он уже успел выпить немного коньяку, выкурить сигарету, а Немцов всё не приходил. Зайти опять в его кабинет означало показать беспокойство и вызвать подозрение. Позвонить? Нет, надо подождать. Орленко заглянул в кабинет Островцевой – та спокойно работала. Он не стал там задерживаться, чтобы не прозевать Немцова.
   Работа не клеилась, и Орленко достал из сейфа свой дневник. Последние дни  он по несколько раз в день стал делать записи.  Чем больше писал, тем необходимее ему было доверить бумаге свои мысли. Вот и сейчас ручка бегала по листу блокнота всё быстрее. Мысли опережали скорость писания, и Орленко зачеркивал помарки, что-то исправлял, пока не понял, что надо остановиться.
Скрипнула дверь и в кабинет без стука вошла Ольга Островцева. В.В. поднял голову и встретился с умным взглядом некогда любимой женщины. Ее взгляд всегда вводил его в ступор. Он почему-то думал, что Ольга настолько умна, что догадывается о его прошедших чувствах, о его встречах с Викторией, о его подлости, скорее, даже преступлении. В.В. подумал об этом, и ему вдруг стало страшно. Что же он делает? Зачем? Зачем!?
Ольга с удивлением смотрела на главного редактора, когда тот, покраснев, словно его уличили за нелицеприятным действием, быстро спрятал  в сейф большой блокнот.
- Ты что-то хотела? – пытаясь скрыть неловкость, спросил Орленко.
- Да, надо посоветоваться по поводу одного произведения. Мне кажется, что детектив очень даже неплохой, можно подумать о сотрудничестве. Молодой автор…
- Опять эти молодые авторы, - нервно перебил ее Орленко, - сколько тебе говорить? Тут с известными полная засада, а ты еще…
- Но ведь так молодым авторам никогда не выбиться в люди! Если мы отказываем всем подряд, практически не читая их творений,  другие думают и поступают так же. Как же им стать известными? – Ольга говорила тихо, но твердо. – Неужели нельзя хоть немного изменить политику нашего издательства? Ведь от тебя всё зависит.
- Всё, да не всё. И надо мной есть начальство, ты же знаешь, - вздохнул Орленко, уже немного оправившись от испуга, вызванного внезапным появлением Ольги в кабинете.
- Но они никогда не читают книг, которые мы издаем. Твоим инвесторам нужны только деньги и ничего больше. Так почему бы нам не напечатать хотя бы парочку молодых и неизвестных?
- Оля, давай об этом поговорим позже.
- Позже? Когда позже? Как только я начинаю об этом говорить, ты меня постоянно отправляешь. Надо ведь когда-то решиться, Вова.
- Оленька, не обижайся, но этот вопрос мы всё же будем решать позже, - он поднялся, давая понять, что ей надо покинуть кабинет. – У нас в издательстве опять милиция.
- Что? – мгновенно побледнела Ольга. – Опять кого-то…?
- Нет, нет, успокойся, - подскочил к ней Орленко. – Все живы и здоровы. Он разговаривает с Немцовым.
- Фу, ну и напугал ты. Не знаешь, о чем там говорят?
- К сожалению - нет, - вздохнул Орленко, отпустил Ольгу и опустился в кресло. – Всё им неймется.
- Может, поняли, что мой Вася невиновен, и ищут настоящего убийцу? – Ольга почти упала в другое кресло.
- И ты думаешь, что наш Сашка – убийца? – ухмыльнулся Орленко.
- Да нет, конечно. Какой убийца из нашего Сашки? У него кишка тонка на такие дела. Тут кто-то другой орудует. Знаешь, -  она повернулась к Орленко, - каждое утро просыпаюсь и думаю: а вдруг это мой последний день? Вдруг я до работы не дойду, и меня собьет машина, или кирпич на голову упадет? Или лифт сорвется в шахту? Или током долбанет? Нет, так дальше жить нельзя. Я уже на пределе. Еще немного и всё – я выдохлась, закончилась, сдулась.
- Оля, а может, тебе поехать в какой-нибудь санаторий? Отдохнешь от всего. А?
- Нет, Володенька. Как же я Васю брошу? Не по-человечески это, - возразила со вздохом Ольга. – Вот его выпустят из СИЗО, тогда можно и отдохнуть.
- Думаешь, что выпустят?
- Уверена.
После быстрого стука в дверь всунулась голова секретарши.
- Владимир Владимирович! Там Сашу Немцова уводят! – почти крикнула она и тут же исчезла.
- Как – уводят? Куда уводят?
Орленко бросился на выход, Ольга поспешила вслед за ним. Они успели увидеть, как в лифт входил Саша Немцов и два человека, в одном из которых Ольга узнала капитана Миронова. Сотрудники стояли вдоль коридора, тихо перешептываясь. При виде главного редактора стали молча расходиться, но Ольга была уверена, что ни о какой работе теперь не может быть и речи. Да, интересно начинается новый год.




Глава 22

Арест главного редактора


После нескольких часов допроса Немцов начал говорить. И следователь, и Миронов, и Казарин уже устали спрашивать, переспрашивать и доказывать очевидное. Немцов всё отрицал. Дошло до того, что он даже знакомство со своим родным дедушкой, который дал ему доверенность на «Мерседес» и то отрицал.  Следователь отрабатывал с ним все эпизоды, связанные с Илоной Шаховой. Скрупулезно, буквально по крупицам он собирал все факты воедино, пытаясь привязать к ним Немцова. Не всё получалось, не всё сходилось, и опера это понимали. Не хватало еще какой-то цепочки, связующего звена, чтобы все пазлы сложились.
При обыске в квартире Немцова оперативники нашли обрывки квитанции на прокат костюма Деда Мороза, выданной в районном Дворце культуры. Родители, ничего не подозревая, дали показания, что их сын в новогоднюю ночь появился дома около двенадцати в костюме, с бородой. Они вначале его даже не узнали, но после поздравления порадовались, что их Сашенька еще не совсем зачерствел в своем издательстве и способен на детские поступки. В новогоднюю ночь он уже никуда не уходил и встречал Новый год действительно с родителями. Мать плакала и не могла понять, за что задержан их сын.
Дактилоскопическая экспертиза показала, что отпечатки пальцев, найденные на взрывпакете, присутствуют и в салоне «Мерседеса» Немцова. Но ничего не указывало на то, что он сам изготовил взрывпакет.
Николай Казарин обошел всех соседей Илоны Шаховой и одна старушка с первого этажа, окна которой выходили во двор, сказала, что в новогоднюю ночь видела машину, из которой выходил Дед Мороз. По времени получалось, что она видела именно их Деда Мороза. Старушка оказалась бывшим работником прокуратуры и по привычке запомнила не только марку автомобиля, но даже номер. Казарин был наверху блаженства, что добыл такую информацию.
Когда Немцов убедился, что, как говорится, «против фактов не попрешь», он заговорил.
- Это была новогодняя шутка, прикол такой.
- Ничего себе – прикол! – возмутился Миронов. – И кто же придумал этот прикол?
- Моя девушка, - тихо вздохнул Немцов.
Было видно, что это признание далось ему с большим трудом. Он долго собирался с духом, не решаясь впутывать в свои проблемы Ирину, но игра зашла слишком далеко. Самому отвечать за всё  тоже не хотелось.
-  И кто же эта выдумщица?
Трудно было не заметить сарказма в вопросе следователя, но Немцов понимал, что сейчас не до мелких обид. На кону стояла его свобода.
- Ее зовут Ирина, - выдавил он из себя.
- Фамилия, адрес, - Павел Осипенко быстро писал протокол допроса.
- Не знаю, - почти растерянно произнес Немцов.
- Как же, приколы вместе придумываете, даже костюм новогодний напрокат берете, а фамилии девушки не знаете? – с иронией спросил следователь.
- Не знаю.
- И как долго вы с ней встречаетесь? – задал вопрос Миронов, до этого в упор рассматривавший подозреваемого.
- Больше полугода.
- И за это время вы не потрудились узнать фамилию? Не верю! – почти по Станиславскому высказался следователь.
Казарин, молча сидевший в углу кабинета, после слов следователя ухмыльнулся, но тут же принял суровое выражение лица.
- А где она живет, вы знаете? – спросил Миронов.
- Нет.
- Так, а хоть что-нибудь о ней вы знаете? Что ее связывает с Илоной Шаховой?
- Не знаю.
- Хорошо, как вы назначаете ей свидания? Вы ведь встречаетесь хоть иногда? – спокойно спросил следователь.
- Часто встречаемся, но она сама мне звонит, - обреченно ответил Немцов.
- Опишите ее подробно, - приказал следователь, и Немцов покорно стал рассказывать о внешности своей знакомой.
- Вы сможете составить фоторобот? – задал первый вопрос Казарин.
- Д-да, - немного запнулся молодой человек, - попробую.
После часа работы с компьютером фоторобот был составлен. Миронов долго рассматривал портрет, и что-то показалось ему знакомым, но вспомнить женщину он так и не смог.
Допрос Немцова продолжался с перерывом еще несколько часов. Следователь выяснил только, что девушка Немцова – Ирина – хотела просто испортить Шаховой настроение на Новый год, не объясняя причины.


За столом секретаря  никого не было, и Ольга Островцева без стука вошла в кабинет главного редактора. Орленко тоже не было на месте.
«Куда же они все подевались?» - Ольга в недоумении застыла посреди кабинета.
В кабинете главного редактора всегда был образцовый порядок. Всё лежало на своих местах и не дай Бог сдвинуть что-то – Орленко был педантом. Поэтому его секретари, которые почему-то часто менялись, с удвоенной бдительностью следили за порядком в кабинете. Ольга не раз была свидетелем того, как В.В. вычитывал очередной девчушке за пыль на столе или на листьях огромного фикуса, занимавшего полкомнаты.
Она прошла за его стол и села в большое удобное кресло на винтовой  ножке. На столе лежало несколько папок и большой коричневый блокнот с золотым тиснением. Этот блокнот она уже раз видела, но тогда Орленко поспешно спрятал его в сейф.
«Интересно, интересно», - подумала Ольга, и рука машинально потянулась за блокнотом.
Уже с первой страницы она поняла, что держит в руках дневник Владимира Владимировича. То, что Ольга  прочитала мельком, настолько ее заинтриговало, что она, воровато оглядевшись, спрятала блокнот под широкий свитер, свободно свисающий почти до колен, и поспешила из кабинета. В приемной до сих пор никого не было.
Ольга закрыла дверь своего кабинета на ключ и нетерпеливо открыла блокнот. Почерк у В.В. был аккуратный, как и он сам, поэтому текст читался легко. Смысл написанного потряс ее настолько, что Ольга еле накапала трясущимися руками успокоительного. Она несколько минут сидела в ступоре, глядя в одну точку, и не могла прийти в себя.
Володя, которого она любила, которого знала, как она думала, как свои пять пальцев, оказался …  Она не смогла подобрать подходящего слова, чтобы выразить возмущение, негодование, боль. Слезы пеленой закрыли глаза, и Ольга разрыдалась навзрыд. Она долго плакала, размазывая тушь по щекам и казня себя за необдуманную связь с человеком, который в итоге оказался подлецом и преступником.
Лекарство подействовало, и Ольга немного успокоилась. Она спрятала блокнот в сумку, немного постояла перед зеркалом, висевшим на входе в кабинет, привела себя в порядок и решительной походкой направилась на выход.
Дома Ольга сразу достала блокнот и спокойно стала его опять перечитывать. Орленко начал  его несколько месяцев назад. Он с упоением писал о девушке Виктории, о своих чувствах к ней. Со всеми подробностями описывал сцены близости, словно писал порнографический рассказ, смакуя и переживая свои ощущения еще и еще раз.
«Не знаю, как отвязаться от Ольги. Надоела мне – жуть. С Элей проще – разведусь и всё, а с ней…  Надо всё же поделикатней. Как-никак, столько времени была моей любовницей, иногда даже неплохой. Даже жениться на ней хотел. Но по сравнению с Викой – она ничто, пресная каша и только. Вот Викуся… Моя Викочка – огонь, ураган, торнадо. Не знаю, с чем еще ее можно сравнить? Я счастлив, что встретил на своем пути такую женщину. За нее готов жизнь отдать, и это не просто слова. Если она потребует – всё, что угодно».
Ольга откинулась на диванную подушку и закрыла глаза. Да, она давно заметила перемену в Орленко. Они стали реже видеться вне работы, да и в кабинет он стал меньше заглядывать. Всегда находились отговорки, чтобы уйти с работы врозь, хотя до этого он старался использовать малейшую возможность побыть вместе.
Сейчас Вася сидит в СИЗО за чужое преступление. Об этом Ольга подумала вскользь, ее больше беспокоили слова, касающиеся лично ее. Обида душила, в горле стоял комок, не давая свободно дышать.  Как она могла связаться с таким человеком? Как? За что ее Бог наказывает? Неужели это преступление – просто любить? Она еще раз перечитала кусок текста, где говорилось о ней, и вдруг приняла единственно правильное, на ее взгляд, решение – надо найти капитана Миронова. Почему-то он вызывал у нее доверие. И даже то, что он будет читать нелестные слова о ней, Ольгу не  смутило. Она лихорадочно бросилась к сумке в поисках визитки. Есть!
Миронов откликнулся сразу, и Ольга договорилась о встрече.
Он ждал ее в своем кабинете.
- Добрый день, товарищ капитан, - строго официально обратилась к нему Ольга.
- Добрый день, проходите, - Миронов галантно привстал, предлагая даме присесть. – Что привело вас к нам?
- Вот, - она достала из сумки и протянула капитану коричневый блокнот.
- Что это?
- Это дневник нашего главного редактора Орленко Владимира Владимировича, - твердо произнесла Ольга.
- И какое отношение этот дневник имеет к милиции? - разворачивая его, спросил Миронов.
- Самое непосредственное. Записи в дневнике доказывают, что моего мужа вы держите здесь зря. Настоящий преступник не он.
- А кто же? – уже читая первую страничку дневника, всё же переспросил Миронов. – Вот это да. Вы где его взяли?
Он поднял глаза на женщину и только сейчас заметил, как осунулось и постарело ее лицо. Всегда симпатичное и молодое, сейчас оно казалось лицом пятидесятилетней женщины: глубокие складки морщин пролегли по некогда гладкому и чистому лбу, обвисли уголки губ, ни грамма косметики.
- На столе у В.В. Простите, у Орленко.
- Он знает, что его дневник у вас?
- Нет. Я нашла его случайно, ну и… прочитала.
- Понятно, - Миронов быстро набрал номер на телефоне. – Паша, тут такое дело… Надо срочно встретиться.   Я через несколько минут буду у тебя вместе с Ольгой Островцевой…  Подожди нас.
Миронов  опять набрал номер.
- Коля, ты где? … Ага… Давай в прокуратуру к следователю. Я сейчас тоже туда подъеду…  Ну, что, проедем сейчас в прокуратуру к следователю, - Миронов повернулся к Ольге. – Вместе посмотрим, что к чему.
Прокуратура находилась не очень далеко от милиции, и Миронов с Ольгой через несколько минут уже сидели в кабинете следователя Осипенко. 
- Да, кое-что проясняется. Но ведь далеко не всё, - следователь отложил блокнот.
- Так вы выпустите моего мужа? – решилась задать вопрос забытая всеми Ольга, тихонько сидевшая в углу кабинета.
- Мы разберемся, - виновато взглянув на женщину, сказал следователь, - а вы пока идите домой. Мы вам позвоним.
После ухода Ольги оперативники занялись «разбором полетов». Они долго обсуждали полученную информацию, пока Осипенко не сказал:
- Всё, хватит, уже башка кипит. Надо задержать этого Орленко. По-моему, есть все основания.


Орленко задержали  в тот же день. Он затравленно смотрел на Ольгу, которая нашла в себе силы вернуться в издательство и наблюдала за тем, как уводят ее любовника, теперь уже бывшего. 
В кабинетах издательства воцарилась гнетущая тишина. Говорили друг с другом только шепотом, словно боясь, что громкий голос может кому-то повредить или помешать. Ольга Островцева сидела одна, устремив глаза  в монитор и ничего там не видя.  Она перебирала в памяти последние события и ужасалась – неужели всё это произошло на ее глазах?
Началось всё еще жарким летом, когда убили Влада Кононенко, потом Марину Разумцеву. За ними ушел навсегда Руслан Нуриев, затем Артем Вербный. Покушение на Сашу Немцова. Арест Васи. Теперь в СИЗО уже три человека. И всё это за последние полгода! Что же происходит? Неужели что-то творится у них в издательстве, а они здесь работают и ни о чем не догадываются? Говорят, что всё связано с писательницей Шаховой. Как это всё связано? И почему именно с ней? Может быть, прав был покойный Артем, когда предложил напечатать ее книги? Возможно, всё бы сразу и прекратилось? Почему она не послушалась его? Почему не нашла эту Шахову и не предложила издавать ее произведения? Господи, как много – почему?!
В кабинет несмело вошла менеджер Ниночка. Она молча уселась в соседнее кресло и красноречиво вздохнула. Ольга перевела глаза на нее.
- Что теперь будет, Ольга Евгеньевна?
Ольга промолчала и отвернулась, потому что предательские слезы опять полились из глаз.
- Не плачьте, Ольга Евгеньевна, - Ниночка попыталась встать с кресла, но передумала и осталась сидеть. – Как-то всё утрясется.
Она пришла к Ольге, чтобы та ее успокоила, вселила хоть какую-то надежду на лучшее будущее, а приходилось самой утешать коллегу.
- Ничего уже не утрясется, - даже не пытаясь скрыть слез, проговорила Ольга, - ничего. Всё разрушилось, всё! Наших ребят уже никто не вернет! А из-за чего всё это? Из-за чего?!
- Если бы знать, - тихо проговорила Ниночка и медленно вышла за дверь.


Глава 23

Похожие фотороботы


Орленко признал дневник своим, да и глупо было отпираться от очевидных фактов. По его записям было видно, что это он оголил провод на щитке и  попросил Немцова, чтобы тот нашел курьера – Артема Вербного – и передал ему, чтобы тот включил рубильник на щитке. Еще там была запись о том, что он незаметно взял брелок Василия Островцева – зеленую бутылочку – и передал Немцову. В основном же записи касались его личных отношений с некой Викторией.
Вопросы о Виктории практически повторили ситуацию взаимоотношений Немцова с Ириной. Орленко не знал ее фамилии и адреса. Свидания девушка назначала ему сама и в разных местах. На вопрос, почему он так поступил с курьером, потом с Островцевым, Орленко ничего вразумительного не смог сказать.
- Меня попросила так сделать моя девушка, - только и сказал он.
- Опишите внешность Виктории.
Орленко подробно и с упоением стал рассказывать о прелестях девушки, пока Миронов, присутствующий на допросе, не предложил составить фоторобот. Он напоминал фоторобот, составленный Немцовым, правда, отдаленно.
- Знаете, мне почему-то кажется, что это одна и та же девушка, - разглядывая два портрета, сказал Миронов. – И она мне кого-то напоминает.
- Ладно, давайте проанализируем факты, - предложил Павел Осипенко. – Что мы имеем? Если идти по хронологии событий, то мы пока не знаем, кто убил Кононенко и Марину Разумцеву. Вернее, убийц знаем – Снежков и Хомяков,  -  но не знаем заказчика. Им может быть и Немцов, и Орленко. Подброшенная кошка – дело рук тех же Снежкова и Хомякова.  Анонимные телефонные звонки – знак вопроса. ДТП, в котором погиб Нуриев – опять же «Мазда» Снежкова и Хомякова. Изнасилование Верещагиной – Снежков и Хомяков. Убийство курьера – Орленко и Немцов. Липовое покушение на Немцова – опять же Орленко и тот же Немцов.
- А кражи дисков, стертая запись с компа? – подал голос Миронов.
- Тоже знак вопроса, - согласно кивнул следователь. – Новогодний подарок – Немцов. Итого, Островцева надо выпускать за недостаточностью улик.
- Насколько я понимаю, против него вообще никаких улик теперь нет. Надо извиниться перед человеком, - сказал Казарин.
- А кто громче всех орал, что надо брать Островцева? – улыбнулся Миронов.
- Кто не ошибается? – в тон ему ответил Казарин.
- Так, и в одном, и в другом случае мужчинами управляли женщины, о которых они ничего не знают. Надо искать этих женщин, - сделал вывод Павел Осипенко.
- Или одну женщину, - сказал Миронов.
- Что ты имеешь в виду? – повернулся к нему Осипенко.
- Фотороботы очень уж смахивают друг на друга. И надо разобраться, что так тесно связывает Немцова и Орленко? После смерти Кононенко – редактора отдела – Орленко сразу же назначает Немцова на его место. Позвать курьера включить рубильник Орленко тоже посылает Немцова. Брелок Островцева главный редактор передает Немцову, чтобы тот организовал липовое покушение на себя любимого. И сразу же после Нового года он же назначает Немцова своим замом. Случайность? Конечно, нет. Вот и надо разобраться, что их связывает?
- Верно, надо. Разберемся, - согласился следователь.
- Женя, покажи фотороботы Илоне. Раз эта женщина хотела испортить настроение именно Илоне, значит, она ее должна знать, - предложил Казарин.
- Хорошо. Сейчас поеду, покажу. А вы пока покрутите их на предмет тесной связи.


Илона с удивлением смотрела на фотороботы.
- Ты их знаешь? – с надеждой спросил Миронов, пытаясь по выражению лица любимой понять ее реакцию.
- Очень похоже на Ксюшку. Откуда они у тебя?
- На какую Ксюшку? – напрягся Миронов.
- На мою подругу? Помнишь? Ты ее на пляже видел, когда утопленника нашли.
Миронов стукнул себя по лбу.
- Конечно! А я голову себе ломаю, где я мог ее видеть? Слушай, а ты уверена, что это именно твоя подруга?
- Ну, на сто процентов, конечно, нет. Но с первого взгляда и здесь, и здесь она очень похожа на Ксюху Набокову. А может, просто похожие девушки? Не уверена я, - Илона немного отодвинула от себя фотороботы и стала их внимательно рассматривать. – Всё-таки очень уж похоже.
- Илоночка,  а ты с ней давно дружишь?
- С детства. Даже не помню, с какого точно времени? Я, Ксюша и Людка. Еще Виктор. Мы всегда вчетвером дружили. Откуда они у тебя? – опять спросила Илона.
- Скажи, а вы с ней нормально дружите?
- Что ты имеешь в виду?
- Ну, не ругаетесь?
- Если не считать того, что…, - Илона замолчала.
- Что? Продолжай, - нетерпеливо подогнал девушку Миронов.
- Мне бы не очень хотелось именно тебе рассказывать, но… Несколько лет назад мы с Виктором начали встречаться, дело шло к свадьбе, но тут вмешалась Ксения.
- Каким образом?
- Она переспала с Виктором и забеременела от него. В общем, они поженились.
- Ты очень расстроилась? – напряженным голосом переспросил Миронов.
- Нет, скорее, я обрадовалась. Я никогда Витьку не воспринимала своим молодым человеком. Он всегда был для меня другом. И когда они объявили, что женятся, для меня это было, скорее, облегчением, чем обидой. А вот с Людой они последнее время  не мирятся.
- Чего так?
- Люда замуж собиралась за Эдика, а Ксюха переспала с ним. В общем, он сбежал от обеих. Кстати, ее старший сын, скорее всего, от Эдика, а не от Виктора. Такие вот дела.
- Да, запутанно у вас. А всё-таки, какие у вас сейчас отношения с Ксенией? – настойчиво спросил Миронов.
- Женя, зачем тебе это? Что случилось? – встревоженные глаза Илоны остановились на лице Евгения.
- Понимаешь, эта Ксения, если это она, почему-то хочет доставить тебе неприятности, - Миронов постарался  помягче преподнести неприятную новость девушке.
- Почему? – наивно переспросила Илона.
- А вот это мы спросим у нее. Диктуй адрес.


Глава 24

Исповедь преступницы




Ксения Набокова напряженным взглядом обводила сидевших в кабинете оперативников. Они застали дома ее врасплох и не дали возможности привести себя в порядок. Но даже без косметики она выглядела сногсшибательно: черные волнистые длинные волосы блестели в свете мощной лампы, слепившей ее большие карие глаза, полные губы без помады были насыщенного красного цвета, правда, немного обкусанные от нервного ожидания и неизвестности. Она теребила край модной теплой кофты ярко-синего цвета, которая неплохо сочеталась с ее волосами.
- И зачем вы меня сюда привезли? – спокойно спросила она, что шло вразрез с  нервными движениями ее рук.
- Да вот хотели задать вам несколько вопросов, - сказал следователь, подготавливая бланки для допроса.
- Вы могли их и дома задать.
- Да нет, нам здесь удобнее. Скажите, - после заполнения официальных данных спросил следователь, - вам знаком Орленко Владимир Владимирович?
- А кто это такой? – удивленно переспросила Ксения.
- Главный редактор издательства «Галатея», - спокойно объяснил следователь.
- А какое отношение я имею к издательству? – вопросом на вопрос ответила Ксения.
- Какое отношение к нему вы имеете, это мы выясним позже, а сейчас отвечайте на поставленный вопрос.
- Нет, не знаю.
- Хорошо, а Немцова Александра, редактора того же издательства?
- Я уже сказала, что меня с издательством ничего не связывает, - она уже успокоилась и теперь отвечала на вопросы спокойно, без резких движений рук.
- Что вас связывает с Илоной Шаховой?
- С Илоной? – опять удивилась Ксения.
- Да, с Шаховой, - подтвердил следователь.
- Мы с ней дружим с детства. А что случилось?
- А вы не догадываетесь? – вмешался Миронов. – Скажите, чем Илона вам так насолила?
- Евгений Викторович, погодите, - остановил его следователь. – Я сам. Какие у вас сейчас взаимоотношения с вашей подругой?
- Вы своим вопросом уже ответили на него – дружеские, - Ксения совсем успокоилась и отвечала даже с ноткой снисходительности.
- Паша, что ты с ней церемонишься? – зашептал на ухо следователю Миронов. – Надо взять отпечатки пальцев и сравнить.
- Да знаю я, - так же тихо ответил Осипенко. – Только не мешайте мне.
- Мне что – выйти? – более громким голосом возмутился Миронов.
- Можно и выйти, - спокойно ответил следователь, всё же опустив глаза вниз.
- Коля, давай пройдемся, - немного обиженно кивнул Миронов коллеге, - пусть наш следователь сам разбирается.
- Пошли, - понял ситуацию Казарин.
Они вышли в коридор и, взглянув друг на друга, улыбнулись.
- Похоже, наш Паша совсем оперился, посторонняя помощь уже не требуется, - констатировал факт Казарин. – Давай ему всё же немножко поможем.
- Как?
- Да хотя бы Брагина позовем. Пусть «пальчики» откатает.
Не успел Николай договорить последнюю фразу, как в конце коридора показался Игорь Брагин со своим чемоданчиком.
- О, похоже, и здесь опоздали, - вздохнул Миронов. – Пошли, Коля, заниматься другими делами. 
- А вы чего стены подпираете? – остановился около них криминалист. – В кабинет не пускают, что ли?
- Почти угадал. Тебя Павел вызвал?
- Ну да. Надо «пальчики» снять. Ладно, ребята, я пошел.
Брагин постучал в кабинет, где сейчас следователь прокуратуры проводил допрос, а друзья, вместе вздохнув, зашли в свой кабинет.


Еще не закончился допрос Ксении Набоковой, а Брагин уже имел результаты дактилоскопической экспертизы. «Пальчики» на взрывпакете и только что снятые полностью совпали. Игорь тут же позвонил следователю и доложил результаты. Допрос принял другой оборот. До этого вежливый и обходительный молодой человек вдруг стал жестким и требовательным. Ксения испугалась. Испарилось ее напускное спокойствие, она занервничала, и это было видно. Она еще отрицала всё, но следователь понял, что «лед тронулся». Осипенко решил провести очную ставку с Орленко и Немцовым.
- Ира? – были первые слова Александра Немцова, только его ввели в кабинет. – Ты что здесь делаешь?
- Вы ошиблись, молодой человек, - отвела взгляд от Немцова Ксения, - меня зовут совершенно иначе.
- Но как же, Ирочка…, - начал говорить Немцов и вдруг, потрясенный какой-то догадкой, замолчал на полуслове.
Он влюбленным взглядом смотрел на девушку, не в силах оторваться от нее, словно пытаясь запомнить навсегда. Его лицо стало пунцовым, и даже очки запотели. Немцов сорвал их и стал протирать краем рубашки, которую вытащил из-под свитера. Краем глаза Ксения наблюдала за ним, но делала вид, что видит его в первый раз.
- Александр, вы подтверждаете, что эта женщина – ваша знакомая Ирина? – спросил следователь.
- Я, я…, - он водрузил очки на переносицу и уставился на девушку. – Понимаете, я думал, что это Ира, но она говорит, что…
- Что она говорит? – нетерпеливо перебил его следователь. – Вы уверены, что это Ирина?
- В общем – да, - промямлил Немцов.
- Тряпка, - отрывисто бросила Ксения и отвернулась.
- Прости, Ира, но ведь это ты, - наивно пробормотал Немцов.
Следователь задал множество вопросов по делу и Немцова увели. Настала очередь Орленко. Тот застыл на пороге, словно током пораженный.
- Зачем она здесь? – повернулся он к следователю.
- Кто? – словно не понимая, переспросил Осипенко.
- Виктория. Я спрашиваю, зачем она здесь?
- Владимир Владимирович, по-моему, вы забыли, что в этом кабинете вопросы задаю я?
Худощавый молодой следователь смотрелся по сравнению с импозантным главным редактором немного несоответственно своему положению, но тон его голоса говорил об обратном.
- Ах, да, простите.
- Присаживайтесь, - следователь кивнул рукой в сторону стула, стоявшего напротив Ксении. – Так вы говорите, что это ваша знакомая Виктория?
- Да, это Виктория.
Ксения хмыкнула и отвернулась. Она поняла, что столь долго и тщательно планируемая  операция провалилась. Это было полное поражение. Следователь еще ничего ей не сказал, ничего не спрашивал, но она знала, что это конец. Всё, что вначале в ее воображении было простой игрой, пришло к своему логическому и ужасному завершению. В принципе, она ведь давно была готова к этому, зачем скрывать? Не ожидала только, что закончится так быстро. Она просто не успела довести до конца задуманное и насладиться победой. Хотя всё уже шло к тому.
- Уведите его, - устало проговорила Ксения, - я сама всё расскажу.
- Хорошо,  уведите, - кивнул Осипенко конвойному, - и позовите сюда Миронова и Казарина.
- Есть! – козырнул сержант.

Ксения ждала, пока удобнее устроятся в креслах капитан Миронов и старший лейтенант Казарин, пока следователь заполнит официальную часть бланка допроса. Она собиралась с мыслями. Непросто рассказать чужим людям то, что накипело, то, что сделала. Она собиралась полностью обнажить свою душу. Возможно, первый и последний раз. У нее не было возможности раньше с кем-то поделиться. То, о чем она могла поговорить с подругами, в счет не шло. С мужем и подавно. Жаль детей. О них она сегодня подумала с острой щемящей жалостью, но изменить уже ничего нельзя. Придется им расти без матери. Ничего, Виктор справится.
- Вы готовы? – Павел приготовился писать, для страховки включил диктофон. – Может, вам лучше самой всё написать?
- Нет, пишите вы, мне так будет легче говорить, - ответила Ксения, - не бойтесь, я подпишу.
- Хорошо, начинайте.
- Я начну издалека. Мы росли вместе: я, Людмила Верещагина, Виктор Набоков и Илона Шахова. Вместе ходили в садик, вместе в одну школу.  Я среди своих подруг всегда была самой красивой девочкой, но почему-то мальчики больше выделяли Илону. Не знаю, почему. С Людой тоже дружили, но она слишком прямолинейная во всем, с детства. Поэтому дальше дружбы дело не заходило. Я всегда завидовала Илоне. Людмиле – нет. А Илоне – всегда.
Оперативники сидели молча, только слышно было, как поскрипывает старенький диктофон и иногда шелестит лист бумаги под ручкой следователя. Ксения замолчала, Павел замер над бумагой.
- Продолжайте, - подогнал он девушку.
- С кем бы я ни встречалась, мне почему-то никто не предлагал выйти замуж. Даже Людке предложили, не говоря уж о том, что наш общий друг Виктор до безумия был влюблен в Илону. Что я только не предпринимала? Казалось бы, что мужикам надо? В конце концов, всё ведь сводится к банальному сексу – я не отказывала никому. Но никого так и не смогла привязать к себе. Думала, отобью у Людмилы ее жениха, переспала с ним, забеременела. Когда сказала ему об этом, он просто, как последний трус, сбежал прямо перед свадьбой. Люда была в шоке, но так и не поняла, куда он подевался и, главное, почему? Кое-какое удовлетворение я всё же получила – наказала подругу, но для себя так ничего и не выиграла.
Оперативники удивленно наблюдали за выражением лица Ксении. Миронов удивился цинизму, с которым она говорила о своих подругах. Казарин вообще наблюдал за ней с брезгливой миной. Только следователь невозмутимо продолжал писать.
- Я решила исправить положение и переспала с Виктором. Особого труда это не доставило, стоило ему только немного снотворного дать. В это время он собирался жениться на Илоне. Сказала ему, что я беременна от него. Виктор как истинный джентльмен предложил выйти за него замуж. Никто ничего не понял, но таким образом я отомстила другой своей подруге. Правда, позже я поняла, что, наоборот, сделала ей одолжение – она не любила Виктора.
Миронов, чуть заметно, удовлетворенно улыбнулся, Казарин заметил его реакцию краем глаза.
- Но, тем не менее, одна я из подруг была замужем. Правда, я никогда Виктора не любила, всегда относилась к нему только как к другу. Потом Илона вдруг стала писать книги.
Оперативники немного напряглись: наконец Ксения стала подходить к сути дела.
- В школе у меня всегда были лучшие сочинения. Учитель говорил, что из меня мог бы получиться писатель. Илоне он такого никогда не говорил, а она начала писать. Она никому из нас не показывала того, что писала. Однажды я пришла к ней в гости, она писала и не выключила компьютер. Пока Илона готовила чай, я немного почитала.  И я поняла, что пишет она талантливо, интересно. Вот только из-за своей недальновидности,  простоты и неприспособленности к жизни она никогда не сможет издать свои книги, просто не сможет даже узнать, как это делается. Вот тогда, в тот момент у меня появилась идея выдать ее книги за свои. Добровольно она, конечно, никогда бы мне их не отдала.  Только как это сделать, я тогда еще не знала.
- И что вы предприняли? – после продолжительного молчания переспросил следователь.
- Тогда ничего. Но однажды в баре я случайно познакомилась с Сашей Немцовым. Когда я узнала, что он работает в издательстве «Галатея», у меня вдруг созрел план: я хотела через него издать книгу под своим именем.
- А как вы хотели завладеть произведением Шаховой? – задал вопрос следователь.
- Очень просто, - ухмыльнулась Ксения. – Я ведь могла в любой момент заглянуть к ней на чашечку чая и попроситься посидеть за компом. А сбросить всё на флешку очень даже быстро. Я смогла бы.
- А Немцов смог бы протолкнуть «вашу» книгу? Насколько я знаю, это очень даже непросто.
- В тот момент я не задумывалась об этом. Думала, раз работает в издательстве, значит, может всё.
- В то время он кем работал?
- По-моему, верстальщиком.
- А как вы познакомились с Орленко? – не выдержал Миронов и Осипенко тут же укоризненно взглянул на него.
- Тоже случайно, в том же баре. Когда я узнала, что он – главный редактор, поняла, что мне просто повезло.
- И как вы поступили?
- Так же, как и со всеми: я с ним встретилась и переспала, - Ксения сказала это без всякой стыдливости, как о всем известной истине.
- Как получилось, что Шахова отправила свою книгу именно в «Галатею»? – спросил следователь.
- Не знаю. Случайно. Просто как-то в разговоре я случайно сказала что-то об издательстве «Галатея». Что-то вроде – красивое название. Видимо, она запомнила и отправила именно туда.
- А когда вы узнали, что она отправила свою книгу?
- Уже на второй день. Мы с Сашей встретились, и он рассказал, что они на работе читали интересный детектив и обсуждали всем отделом. Спросила, кто автор, а он говорит – какая-то Шахова. Представляете? Я тут придумала целый план, а она меня вокруг пальца обвела!
- И что вы предприняли?
- Я подробно расспросила у Саши, о чем книга, кто читал, кто и что говорил по поводу книги? Он составил список всех, кто в тот момент был в кабинете редактора. Я еще не знала, зачем мне это, но на всякий случай взяла список. Я знала, что ей отказали, и обрадовалась. Значит, еще не всё потеряно. А через некоторое время Саша пришел на свидание и рассказал, что в его «Мерседес» врезались два лоха. Он их отпустил, но они должны отремонтировать его машину. Я расспросила, что из себя представляют те лохи? Оказалось, какие-то экспедиторы. Посоветовала «зацепить их на крючок».
- Ксения, а почему вы сами всегда назначали свидания?
- Неужели непонятно? Я замужем, а семья – это святое.
Оперативники при этих словах улыбнулись. Обычно это прерогатива мужчин говорить такие слова. А из уст красивой женщины они прозвучали неестественно.
- Продолжайте.
- Я влюбилась. Влюбилась в Сашу Немцова по-настоящему. Мы встречались всё чаще. Он как-то поделился со мной, что всегда хотел стать писателем, но не получается написать интересную книгу. Фантазии не хватает, что ли? И тут я решила ему помочь. К черту свои интересы, ради любимого человека можно и пожертвовать своей мечтой. Тем более что, чем дальше, тем чаще я стала задумываться над тем, чтобы развестись с Виктором и выйти замуж за Александра. Решила немного использовать своё знакомство с главным редактором, - Ксения опять замолчала. – Можно воды?
- Да, конечно, - Павел налил стакан воды и подвинул к девушке.
Она жадно выпила, обвела взглядом внимательно смотревших на нее оперативников. Зачем она им всё рассказывает? Но остановиться  уже не могла.
- Чтобы Саша мог стать писателем, ему нужны были книги, которые он мог бы издать под своим именем. Такие книги были у Илоны. Надо было только сделать так, чтобы они оказались у нас, и никто об этом не узнал. Я знала содержание последней ее книжки. Она сама подсказала путь, по которому надо было идти.
- То есть, свести ее с ума? – еле сдерживая себя, спросил Миронов.
- Ну да. Если бы ее признали невменяемой, я свободно могла бы распорядиться ее литературным наследием, так сказать. Тем более что она никому не давала читать свои произведения, стеснялась, что ли. Знаете ли, такой стеснительный писатель, который на бумаге «мочит» всех подряд, а в жизни боится лишнее слово сказать, - улыбнулась Ксения.
- Ну и? – подтолкнул ее дальше следователь.
- Я решила, что надо убрать всех, кто читал рукопись Илоны. Мало ли что? Вдруг кто-то заподозрит Сашу в плагиате? А чтобы никто не подумал на Сашу, решила подставить Василия Островцева. К тому времени он написал об Илоне статью в газету и вовсю приударял за ней.
- Почему именно Островцева? – поинтересовался Осипенко.
- Знаете, я хотела с ним немножко пофлиртовать…
- А он отказал? – перебил ее Миронов, при этом следователь опять укоризненно посмотрел на капитана.
- Да, - ничуть не смутившись, ответила Ксения, - отказал. Притом, в грубой, как я считаю, форме. Поэтому я ни минуты не сомневалась, на кого в итоге свалить всю вину.
- И что вы сделали?
- Самым опасным из того списка я посчитала редактора отдела современной прозы. По словам Саши Немцова он высказался в пользу детектива Илоны и рекомендовал его издать. Значит, он его запомнил. Не весь, конечно, а маленький кусочек, но запомнил. Я уговорила Сашу найти тех лохов, которые врезались в его машину и заставить убить того редактора, кажется, его звали Владом. Но не просто убить, а залить ноги цементом и утопить в месте, которое я ему указала, и именно в определенный день. Потому что именно в тот день мы всей компанией собирались выехать на пикник. Мне было важно, чтобы Илона вместе с Островцевым нашли труп. Знаете, чтобы всё было по ее книжке. Это по моему плану был первый пункт по сведению ее с ума, - спокойно рассказывала Ксения, не обращая внимания на ненавидящий взгляд капитана Миронова, на брезгливое выражение лица старшего лейтенанта Казарина.  – Саша долго сопротивлялся, не хотел связываться с таким делом, но я его убедила, что всё делается в его же пользу. У нас получилось всё,  как я и задумывала. Следующим этапом должен был быть труп в багажнике. Заранее я взяла у Илоны ключи от гаража и сделала дубликат. Незаметно вернула ключи на место. Илона редко выезжала, поэтому я не боялась, что она обнаружит пропажу. Я узнала, что машина Островцева в ремонте и подсказала ей идею выехать на пикник на ее «Тойоте». Илона проглотила наживку, даже не заметив.
- Почему вы выбрали следующей жертвой Марину Разумцеву?
- Не я выбирала. По каким-то своим соображениям ее выбрал Саша. Он опять связался с теми двумя, и они сделали своё  дело. Труп в багажнике нашли опять же Илона с Васей, как и было задумано. Илона уже поняла, что кто-то убивает людей по ее книжке, она сама нам об этом сказала. Я надеялась, что эти события доведут ее до нервного срыва, но… Пришлось действовать дальше.
- Кто звонил и молчал в трубку? – опять встрял Миронов.
- Саша. Он компьютерщик, разбирается, как позвонить и не засветиться.
- Скажите, к назначению Немцова на должность редактора вы приложили руку? – задал вопрос следователь.
- Конечно. К тому времени я была знакома с Орленко. Он даже не спросил, зачем мне это надо? Немцова, значит, Немцова.
- Что было дальше? – спросил Осипенко.
- По Илониной книге героине подбрасывают ее же попугайчика со свернутой шеей. У Илоны попугая не было. Поэтому я придумала убить кошку и подбросить в ее квартиру. Те же лохи это и проделали. Эффект был похлеще, чем после найденных трупов. Но тут возникла одна загвоздка: я не могла найти Илону. Дома ее не было, а где ее искать? По плану должно было быть изнасилование, а кого насиловать? Лохи доложили Немцову, что под домом Илоны отирается какая-то дамочка. По всем приметам выходило, что это Людка Верещагина что-то вынюхивает, а со мной не делится. Я решила ее наказать.  Короче, Людку изнасиловали. Но, по ходу, ей это даже понравилось, - гадко хохотнула Ксения.
У Миронова непроизвольно сжались кулаки. Казарин с опаской взглянул на друга, но ничего не сказал.
- Убийство охранника Нуриева – тоже спланированная акция или ДТП получилось случайно?
- Конечно, спланированная. Но после ДТП эти лохи куда-то исчезли, как сквозь землю провалились. Саша не смог их найти. А осталось еще трое свидетелей. Тогда я уговорила Орленко убрать курьера.
- Как?
- Саша как-то раз проговорился, что в издательстве часто пропадает свет – выбивает пробки на щитке. Тогда мне и стукнула в голову мысль проделать трюк с оголенным проводом. Орленко долго думал, как это сделать, но всё же придумал.
- Он хоть спросил, зачем вам это надо? – с интересом спросил Осипенко.
- Нет. Он привык слепо мне доверять. Я сказала, что курьер представляет для меня опасность и надо от него избавиться навсегда. И когда он сказал, что можно оголить провод, замкнуть его на дверцу щитовой и подослать туда курьера, чтобы он включил рубильник, я не возражала. Посоветовала только не самому посылать, а передать просьбу хотя бы через Немцова.
- А если бы кто-то другой полез включать этот рубильник? – подал голос из своего угла Казарин.
- Значит, погиб бы этот другой. И это было бы даже лучше – потом спутало бы вам все карты, - ухмыльнулась Ксения. – Но получилось так, как нам было нужно. Погиб именно курьер. После него остались только Островцевы. Надо было что-то думать, чтобы подозрение ни в коем случае не упало на Сашу Немцова.
- А как получилось, что в издательстве появился Островцев именно в тот момент, когда погиб курьер? – спросил Миронов.
- Просто перед этим я позвонила Васе и сказала, что его жена ему изменяет и именно в этот момент она находится в своем кабинете с любовником.
- Он знал, что это вы звонили?
- Нет, конечно. Я изменила голос и звонила с чужого телефона.
- Скажите, а кто выкрал диски с квартиры Илоны Шаховой? – задал вопрос следователь.
- Я. У меня есть ключи. Дубликат я сделала уже очень давно. Так, на всякий случай.
- А у меня кто шарился? – глаза Миронова налились кровью, и казалось, что сейчас он вцепится ей в горло.
- Немцов, - невозмутимо ответила Ксения. – Я ему позвонила, что ноутбука дома нет, значит, он у вас в квартире. Мы уже давно вычислили ваш адрес. Хотели все книги забрать, стереть, чтобы никаких доказательств не осталось.
- Как вам удалось достать брелок Островцева? – продолжал задавать вопросы Павел Осипенко.
- Это Орленко постарался. Он часто бывает в кабинете жены Островцева, а тот туда частенько наведывается. Вот и получилось незаметно украсть этот брелок. Потом он его передал Саше, а тот перерезал тормозной шланг в своей машине, а брелок отдал вам, словно нашел его возле машины. Так и оказался наш Васечка в СИЗО.
- Что бы вы дальше сделали, если бы мы вас не задержали? – следователь даже ручку отложил в ожидании ответа.
- Убила бы Илону Шахову, - твердо и гневно ответила Ксения.
- Неужели к славе писателя надо идти по трупам? Неужели эта сомнительная слава стоит столько жизней? – удивленно спросил Осипенко.
- При чем здесь слава писателя? Неужели вы не поняли? Я просто хотела отомстить Илоне за то, что у нее получилось то, что не получилось у меня. Это же так просто.

 

 
 




     Содержание



Глава 1     Издательство «Галатея»______________________________
Глава 2     Труп в бетонных «сапогах»___________________________
Глава 3     Эпизод из книги Илоны Шаховой_____________________
Глава 4     Труп в багажнике__________________________________ 
Глава 5     Назначение Немцова на новую должность_____________ 
Глава 6     Таинственное молчание_____________________________
Глава 7     Черная кошка______________________________________
Глава 8     «У меня нет попугая»_______________________________
Глава 9     Изнасилование_____________________________________
Глава 10   Побег «киллеров»__________________________________ 
Глава 11   Оголенный провод_________________________________ 
Глава 12   Квартирные кражи_________________________________ 
Глава 13   Новая версия______________________________________ 
Глава 14   Покушение на Немцова_____________________________ 
Глава 15   Новые подозреваемые_____________________________ 
Глава 16   Задержание Островцева___________________________   
Глава 17   Гибель «киллеров»______________________________      
Глава 18   Странная просьба Людмилы Верещагиной________         
Глава 19   Дневник Орленко_________________________________   
Глава 20   Новогодний подарок_____________________________    
Глава 21 Задержание Немцова___________________________
          Глава 22   Арест главного редактора__________________________
          Глава 23 Похожие фотороботы_____________________________   
          Глава 24   Исповедь преступницы___________________________