Ксения бежала к дому, откуда недавно выбросили зеркало, не зная, зачем задержалась на грешной земле, а не предстала перед судом божьим, заблудилась, затерялась, и не человек, и не призрак, и не тень. Что-то не отпускало, велело остаться, молить о прощении, с ужасом представлять «геену огненную», вспоминать нанесенные людям обиды. Она не понимала, у кого должна просить прощения. Не было на свете Ивана, которого Ксения обманула, назвав зачатого в городе Мишеньку его родным сыном; не было троюродной сестры Ариши, у которой увела мужа; за давностью лет забыты обиды, нанесенные детям Ивана.
А парни весело смеялись, не зная, что скоро развлечению придет конец.
- Представляю, как Надька с Маринкой обделались от страха, - говорил один.
- Здорово ты с привидением придумал, - вторил другой.
Еще один в это время закидывал местами грязную простынку на веревку у соседского дома. Замолчав на минутку и упиваясь произведенным на девчонок эффектом, все трое услышали странные звуки, похожие на хлопанье крыльев и отдаленное карканье. Первое, что парни увидели, была бегущая к дому женщина. Следом появилась стая огромных черных птиц (то ли ворон, то ли галок устрашающе больших размеров), которая быстро приближалась к ним.
- Бежим, - скомандовал тот, который успел повесить простынку, и кинулся прочь от дачи. Друзья не заставили себя ждать.
Стая настигла парней метров через двадцать. Птицы с остервенением накинулись на людей: наносили удары крепкими клювами, рвали одежду, пытались выклевать глаза. Надо было защищаться. К счастью, один схватил палку, лежащую у чужого забора, другой бросил камень. И все равно, схватка была неравной. Птиц было слишком много.
Парни стали отступать к ближайшей даче. Когда удалось открыть калитку, навстречу выскочил огромный, лохматый пес. С рычанием и грозным лаем он бросился на непрошенных гостей. Часть крылатых чудовищ переключилась на него. Неизвестно, чем бы закончилась схватка, если бы на крыльцо не вышел хозяин дома. Увидев разыгравшуюся трагедию, он сбегал за ружьем и стал стрелять в птиц. Через несколько минут все было кончено. Весь двор был усеян трупами огромных, черных, крылатых чудовищ. Парни, оборванные, в кровоподтеках, с ранами на спине и руках, которыми пытались закрыть лицо, медленно приходили в себя.
А девчонкам на даче удалось дозвониться до родителей Маринки и позвать на помощь. Вскоре раздался стук в дверь. Надюшка с облегчением пошла открывать и через мгновение замерла у порога. Перед ней стояла черноволосая женщина и что-то говорила.
- Простите меня, простите, нет мне места на земле, всех пугаю. За прабабку свою Аришу простите, за Ивана. Простите меня, отпустите, - твердила Ксения.
- Бог простит, - еле слышно проговорила Надюшка, вспомнив слова своей усопшей бабки. - Бог простит.
После этих слов вполне реальная черноволосая женщина, только что стоявшая не крыльце, исчезла. Надюшка закрыла и спустя мгновение открыла глаза. От калитки к дому шла встревоженная мать Маринки, а через минуту послышался звук мотора. Это вернулись родители.
- Давайте уедем домой. Лучше провести лето в городе, в духоте, среди асфальта, чем на природе с призраками. Мне будет спокойнее, - чуть позже сказала Наталья.
- Мама, она не вернется, - прошептала на ухо Надюшка, прижавшись к матери. - Она попросила прощения и исчезла… совсем.
Засыпая, девчушка решила, что и ей в городе будет спокойнее. Правда, там нет Ильи, но есть возможность встретиться. Телефонами и координатами в сети они обменялись. Может, будут общаться, потом он приедет в гости. Живет, как оказалось, не так уж и далеко.
А за окном стояла июньская ночь. Шелестели листвой от налетевшего ветерка деревья, бежали по темному небу причудливые облака. Зализывала раны, лежа на высоком крыльце, собака. Ворочались во сне мальчишки, поплатившиеся за жестокий розыгрыш.
В пятом часу утра стало светать. Проснулись и начали перекличку петухи. День обещал быть теплым и приятным.