Я не знал своего деда. Полтора десятка выцветших, ни о чём не говоривших мне групповых фотографий молодых людей, напряжённо смотрящих в объектив камеры, на которых выискивали и стучали пальцем по лопоухому, коротко стриженому парню с простоватым лицом, говоря: «Вот твой дедушка». Пожелтевший, казённый бланк похоронки. С частой в те первые месяцы войны стандартной, страшной своей неопределённостью записью, словно готовящейся впитать в себя долгие годы надежды, неверия, слёз, непреходящей усталости и разочарования: «Пропал без вести». Вот и всё. Ни могилы, ни посмертных наград, ни писем, ничего ощутимо материального, питающего память потомков, в преддверии Дня Великой Победы стоящих у школьной доски, с гордостью смотрящих в глаза своих одноклассников и рассказывающих о пусть и не больших, но реальных подвигах своих дедов и прадедов. Мальчишкой я завидовал этим ребятам. С детским эгоизмом злясь на деда за то, что он лишил меня возможности вот так же, стоя у доски, говорить о его героическом боевом пути. Ночью, лёжа в кровати, я придумывал многочисленные подвиги, совершённые моим дедом, до исступления доводя себя всё новыми и новыми подробностями его славной недолгой жизни.
Однажды мама привезла меня на Красную площадь и подвела к Могиле Неизвестного Солдата. Положила на плиту четыре красных гвоздики. Я много раз был на этой площади, даже один раз на параде, видел по телевизору мемориал и Вечный огонь. Но вот так, совсем близко, стоял впервые.
-Ты принесла цветы неизвестному солдату? – спросил я.
- Да. И твоему дедушке. – Ответила мама.
- Разве он здесь похоронен? Здесь ведь похоронен н е и з в е с т н ы й солдат! Его никто-никто не знает. – Удивился я.
Мама потрепала меня по голове, и грустно улыбнулась:
- Это памятник всем погибшим солдатам, тем, чьи могилы затерялись. Кто, как и твой дедушка, пропали без вести. Видишь сколько цветов? Люди приносят их для того, чтобы почтить их память, сказать, что эти солдаты не забыты, что о них помнят, где бы они ни были похоронены.
Прошли годы, я вырос. Всё меньше и меньше ветеранов приходят на Красную площадь девятого мая. Всё меньше искренности в официальных словах поздравлений.
Я больше не злюсь на своего деда. Я чту его память. Сколько, таких как он, возможно не сделавших ни одного выстрела, погибших в первые дни войны, незримо, плечом к плечу, как равные стоят с павшими героями, год за годом проходят парадом по этой площади. Отдав самое дорогое, что у них было - свои жизни они, каждой каплей своей крови, хоть на минуту приблизили Великий День Победы.
Пусть наши «партнёры» в Европе и за океаном пытаются корректировать историческую память, принизить роль нашей страны в Отечественной для нас войне. Втайне завидуя нашей победе, как завидовали когда-то превосходству России над «непобедимым военным гением» Наполеона, несокрушимости духа русского воинства. Всячески стараясь, «передёргивая», как нечистые на руку картёжники, навязать нам признание своей значимости, даже приоритета в уничтожении тысячелетнего рейха, который сами уже готовы были принять. Подспудно обеляя нацизм и фашизм, лелеют надежды на реванш и свой Мировой порядок.
Короткая на память Германия, в лице госпожи Меркель, выразила своё не-удовольствие в связи с проведением нашего военного парада в городе-герое Севастополе… Возможно ей захотелось увидеть его в Берлине?
Пока горит Вечный огонь. Пока люди приносят цветы на Могилу Неизвестного Солдата, есть не забытое и не забытые. В этом наша сила, и наша правда.