Заведующий лабораторией Хавкин в своем просторном, похожем на уютную гостиную, кабинете играл за шахматным столиком в шашки со старшим инженером Мощиным и по совместительству занимался своими прямыми обязанностями: беззлобно, глядя только на свои шашки, «распекал» недавно принятого на работу в институт молодого кандидата технических наук Мышкина, который стоял у портьер дверей с опущенной головой.
– Что вы там бормочете в свое оправдание, Вячеслав Гаврилович? – почти добродушным тоном говорил заведующий. – Вы у нас уже с месяц, как приняты на работу, а где результаты? Подойдите поближе! – возвысил голос Хавкин и сделал рукой широкий жест, как бы приглашая кандидата наук посмотреть, как идёт у него игра. Хавкину только что удалось запереть в «сортир» две шашки у незадачливого старшего инженера.
– Ну что вам не хватает? – уже дружелюбно продолжал вопрошать завлаб – О каком-то там регуляторе бормочете вы?
– О высокочастотном модуляторе ВМ-300, – с легким оттенком раздражения поправил заведующего Мышкин.
– Именно об этом приборе я и подумал,– миролюбиво сказал Хавкин и раздвинул рот в улыбке.
– Я позвоню сейчас Аполлону Федотовичу в соседний институт. Он хотя и член-корр, но мы с ним соседи по квартире, я ему на днях заменил шнур у пылесоса...
Хавкин, зажав трубку телефона в своей мясистой ладони и давясь смехом, поделился с член-корром свежим анекдотом из еврейского быта – согласие на передачу в лабораторию высокочастотного модулятора было получено.
Обрадованный Мышкин немного сконфузился:
– Но этот прибор...
– Понимаю, он, наверное,тяжеловат, один вы его не донесёте, – опережая мысль молодого учёного, сказал заведующий. – Специально для такого рода работ мы держим ведущего научного сотрудника. У него есть своя импортная "тачка".
Когда Бедрин вернётся с Ново-Косинского мелкооптового рынка, съездите с ним вместе за прибором.
– А пока, – обратился Хавкин к своему сопернику по шашкам, – Пока расставляй! Мои белые...
На следующий день элегантный, с бородкой на английский манер, без усов, Бедрин снисходительно согласился помочь Мышкину привезти требуемый груз, и молодой кандидат наук не мешкая приступил к экспериментам.
Лаборатория Хавкина кроме его просторного кабинета с мохнатым зелёным ковром на полу и книжными шкафами вдоль стен имела ещё только одну комнату для проведения исследований, где почти вплотную друг к другу стояли рабочие столы сотрудников.
Мышкин сидел, положив локти на стол и обхватив голову руками: третий день ничего у него не получалось с опытами, и все сотрудники лаборатории с укоризненным ожиданием смотрели на него.
На четвертый день лицо Мышкина с пятнами веснушек на носу и лбу просветлело от догадки: для передачи импульса надо воспользоваться промежуточной частотой два герца; помнится, он давно прочитал об этом в одном иностранном журнале, да забыл...
Есть же пословица: «Один карась сорвётся, другой сорвётся, третий, бог даст, и попадётся».
Мышкин, как барс, подскочил к прибору, задал ему алгоритм нагрузки. Красная контрольная лампочка на панели модулятора мигнула и погасла совсем, запахло дымком от резины – прибор вышел из строя!
– Что же теперь будет!? – подскочила на своем стуле Ираида Петровна, доктор наук. – Шеф столько времени и энергии затратил, чтобы достать этот прибор!
Синие глаза Ираиды Петровны, и так казавшиеся очень большими за счёт синевы косметики верхнего века, ещё больше расширились.
Смолкла обычная в лаборатории трескотня пишущей машинки, за которой сидела машинистка Курова, работающая в должности младшего научного сотрудника.
Наступившая тишина в экспериментальной комнате, по-видимому, оторвала Хавкина от любимой им игры в шашки.
– Что за шум, а драки нет! – весело сказал он, закрывая своей крупной фигурой весь проём кабинетной двери.
– Да вот, Марк Моисеевич, ваш новый кандидат наук сжёг аппарат! – в один голос сказали Ираида Петровна и машинистка Курова.
– У меня стало всё получаться, но вдруг этот модулятор... – растерянно разглаживал Мышкин веснушки на лбу.
– Только один заведующий должен обо всём думать, всё делать, всё доставать, – безо всякой назидательности, даже с какой-то весёлостью говорил Марк Моисеевич, довольный случаем показать своему коллективу, на что он способен.
Заведующий открыл отвёрткой заднюю панель модулятора, поковырялся в приборе с минутку, сунул туда кусочек медной проволоки и победно оглядел всех присутствующих:
– Включайте, Вячеслав Гаврилович! Работает? Вот то-то! Не пришло вам в голову, что это предохранитель перегорел.
Ещё Хавкин был на полпути к двери своего кабинета, как Ираида Петровна широко распахнула подведенные синькой глаза:
– Какой Марк Моисеевич находчивый! – она пыталась скрыть свою откровенную лесть шаловливой улыбкой, обращенной самой к себе. – Как все сотрудники и наш директор любят и уважают его за отличный характер!
– Другая лаборатория два дня дожидалась бы машины для доставки аппарата в ремонт, да еще неделю, пока починят его! – кстати ввернул своё словечко доктор наук Бедров, случайно оказавшийся в этот момент в лаборатории. Наш заведующий, и швец, и жнец, и на дуде игрец...
Марк Моисеевич обернулся в дверях и с серьёзным видом пригрозил Ираиде Петровне и Бедрову толстым пальцем: мол, не очень-то распространяйтесь о моих достоинствах.
– Какая у него была тема докторской диссертации? – поинтересовался у Ираиды Петровны Мышкин.
– Какая там докторская!? – свистящим шепотом сказала она, оглянувшись на прикрытую дверь кабинета Хавкина, – Кандидатскую, и то помог ему написать один аспирант, тому Хавкин помог с приобретением дефицитных реактивов. И скажу по секрету: материал для его докторской соберёте вы! – проговорила Ираида Петровна с доверительной улыбкой.
– А, вообще, он раньше работал в складском комплексе электриком. – продолжала Ираида Петровна, всё ещё оглядываясь на дверь кабинета заведующего.
– Очень покладистый у него характер, такого человека начальство уважает. Кроме того, у него обширные связи со многими учреждениями в Москве, весь наш институт пользуется его услугами...
– Почему бы в таком случае вы не поможете ему с докторской диссертацией? – простодушно спросил Хавкин.
– Выдумал тоже! – вмешалась в разговор Курова, грубоватая и бесцеремонная, как большинство институтских машинисток, знающих свою значимость. – Ираида Петровна – доктор филологических наук, а наш институт технического профиля, маракуете?
– А кто ж у нас в лаборатории выполняет научную тематику?
– Ну, весь коллектив... замялась Ираида Петровна, прищуром умаляя синеву глазных впадин. – Но вы ответственный исполнитель, а мы вам всячески помогаем, оказываем содействие. Не вскипел ли там чайник? — без всякой паузы спросила доктор наук свою соседку по столам, машинистку Курову.
Прошел ещё месяц. Эксперименты у Мышкина завершились. Он сгрёб в обе руки листки с исходными данными опытов и еле сдерживая радость от полученных результатов пошел докладывать заведующему лабораторией. Тот, занятый игрой в шашки всё с тем же старшим инженером Мощиным, только повёл тяжёлой рукой:
– Покажите исходные данные Ираиде Петровне. Она филолог и поможет вам грамотно отредактировать отчет, а вы, Вячеслав Гаврилович, в свою очередь, набросайте соответствующий текст статьи для скорейшей публикации...
– Я не специалист по техническим вопросам! – сухо сказала Ираида Петровна, возвращая Мышкину, заполненные им листки бумаги с цифрами и формулами. – Приносите мне на правку только готовый материал.
У соседки доктора-филолога, машинистки Куровой, как раз задребезжала от пара крышка блестящего электрического чайника. Машинистка достала из сумочки объёмистый полиэтиленовый пакет с чем-то аппетитно пахнущим.
– Угощайтесь все! Марк Моисеевич, и вы тоже, Ираида Петровна, идите ко мне! А ты, Мышкин, закрой поплотнее дверь и не мельтешись перед глазами, сядь на свое место!
Курова с заискивающим видом повернулась к заведующему.
– Моя младшая сестра такая мастерица печь пирожки с капустой.
– А где сейчас работает ваша сестра? – Хавкин облизнул обмазанные жиром пухлые пальцы.
– Всего-навсего приёмщицей в химчистке! – выжидающе опустила глаза Курова.
– Поговорите с сестрой! – чмокал лоснящимися губами, заведующий, – У нас есть вакантное место ещё одного инженера.
Когда осовелый от бумаг Мышкин опять протиснулся к столу филолога, Ираида Петровна нехотя оторвалась от юмористического журнала, взглянула мельком на начало статьи и задрожала подбородком от смеха. Её глаза сузились до тоненькой ниточки чёрных ресниц:
– К-как! Перед заголовком черновика, в перечне авторов, вы первым поставили себя? Не Марка Моисеевича!? И остальных не включили. Ничего толком эти технари оформить не умеют...
Заведующий лабораторией встретил Мышкина с его готовой статьёй приветливо. Он энергично, одним мизинцем, смахнул шашки с доски и с серьёзным видом, отдуваясь губами, и что-то вполголоса напевая, прочитал отредактированный и отпечатанный машинисткой статью. Потом он своей ручкой с золотым пером под заголовком статьи в списке авторов несколькими чернильными дугами со стрелками на конце молча сделал поправку: Мышкина он переместил с последнего места на второе, а на последнее место, после Ираиды Петровны и второго доктора наук Бедрина, поставил старшего инженера Мощина.
– Этот бывший деревенский ветеринарный фельдшер много себе позволяет. Три партии подряд выиграл у меня! – как бы шутливо проговорил Хавкин. – Но я возьму завтра с утра реванш, сегодня я просто устал...