Герман осень не любил. Особенно её конец, когда темнеет уже рано, а деревья словно скелеты, голые и гладкие от дождя извиваются на ветру в каком-то жутком шаманском танце. В такие дни Герман особенно остро ощущал тоску и часто думал о скором конце. Мол, живёшь, как эти деревья за окном – сперва листочки зеленые, солнышком обогретые, потом приходит яркая пора с яркой жизнью и красками, когда только-только начнёшь жить и получать плоды радости, как в один момент прилетит ветер перемен, и одним махом сорвет с тебя все прелести жизни, и лихо унесёт в никуда и саму жизнь.
Мысли мучительные. Не спиться. Ещё зуб разболелся. И вспомнил Герман, что давно не ходил к стоматологу. Встал, пошёл на кухню. Налил в стакан воды, хотел насыпать туда соды, как вдруг в дверь позвонили. Пришлось идти открывать, про себя ворча и досадуя на непредвиденных гостей.
Предусмотрительно посмотрев в глазок, Герман в ужасе отпрянул. По ту сторону двери стояла самая нежеланная гостья. За дверью уверенно и верно жала на звонок Смерть. Именно такая как обычно изображают – в черном длинном плаще и с косой. Классический образ.
Ну, вот и мой черед настал, с грустью подумал Герман, и смирившись перед неизбежностью, открыл дверь. Смерть оказалась на удивление скромная. Мялась на пороге не решаясь войти. Наконец после настойчивого аргумента Германа «Незачем соседей смущать, заходи» Смерть вошла в коридор, и устало вздохнув, тяжко плюхнулась на предложенный стул. Оба молчали. Герман спросил первый.
- Пора?
- Да, - последовал глухой с хрипотцой ответ.
Смерть сидела, наклонив голову, широкий капюшон почти полностью закрывал её лицо. Свою косу опасно острую держала в руке.
- Разрешишь собраться?
Смерть все так же, не поднимая головы, кивнула.
Герман бросился в комнату. И как вкопанный застыл перед шкафом. Что брать собой в последний путь он не знал.
- Что обычно туда одевают? – крикнул он в коридор.
- Чем проще, тем лучше, - последовал ответ.
Герман оделся так, как обычно одевался на прогулку – джинсы, темный шерстяной свитер и удобные почти новые ботинки. Должно сойти. Герман посмотрел на себя в зеркало. Сразу полезли гнетущие мысли: последний раз на себя посмотри, оставляешь этот мир, так и не насладившись им. Только одна мысль вселяла радость, зубы не надо лечить. Не понадобился визит к стоматологу. На этой вдохновенной ноте он и вышел в коридор. Смерть поднялась, и они пошли. Вышли из подъезда и сразу были подхвачены холодным объятьем ночи. Ветер с остервененьем развивал плащ Смерти. Металл на косе блестел в свете фонарей и полной луны. На душе стало жутко . Герман шел за Смертью , дрожа от холода и ужаса. А дома Она выглядела не такой угрожающей. Они шли по мокрым и пустынным улицам Питера, около полчаса, потом завернули в арку. Смерть остановилась.
- Кажется здесь, - сказала Она, показывая на старую дверь подъезда серого кирпичного дома.
Вошли, лифт не работал и они стали подниматься. Пока шли по слабо освещенной лестнице, Герман с удивлением размышлял. В его представлениях Смерть должна была его доставить, куда-то в параллельный загробный мир. А они вошли в обыкновенный дом. «Наверное, я у нее на сегодня ни одни. Она сейчас ещё кого-нибудь прихватит. Что ж не скучно будет».
Наконец, Смерть остановилась около какой-то пошарпаной двери и постучала.
- Звонок не работает, - сказала Она.
За дверью слышался приближающийся смех, мужские и женские голоса.
Вот бедолаги, радуются, что-то празднуют, а тут Смерть с каким-то странным мужиком пожаловали.
- Ну, наконец-то! Что долго так! Заждались. Тебя только за смертью посылать.
Странная, однако, у них реакция на Смерть.
И Германа вместе с его потусторонней спутницей под радостные улюлюканье внесли в квартиру.
Германа поразила ещё одна реакция «бедолаг». В ярком свете люстр незнакомые люди с удивлением рассматривали ни Смерть, а Германа. Их было шестеро – трое мужчин и столько же женщин. Все они были одеты в маскарадные костюмы разной нечисти. Все имеющиеся здесь женщины – ведьмы, в длинных темных юкках и конусными шляпами на голове, мужчины не так выражено, одеты, кто-то просто в красном плаще и с лицом, измазанным белой пудрой. А кто-то и вовсе просто сделал на волосах начёс, и они торчком стоят как у Лешего. Именно «Леший» первым пришёл в себя, и повернувшись к Смерти заорал:
- Ты кого привёл? Это не он!!!
- Так сами сказали Литейная 12, квартира 237, - оправдывалась Смерть.
- Моя квартира 237, но дом 13, - сказал Герман, догадываясь, что произошло.
- Эх ты, бестолочь! - махнул рукой «Леший» на «Смерть».
- Так он сам пошёл, - оправдывалась «Она» - Если бы это был не ваш друг, стал бы он идти?
- Действительно. А, правда, зачем ты за ним пошёл? – обратились к Герману.
Он им рассказал про мысли, зубы, и что он мог подумать, когда увидел около своей двери некто с косой и в длинном плаще. Все вместе посмеялись от души и стали праздновать Хэллоуин. Как оказалось, к ним не пришёл какой-то Пашка. На телефонные звонки он не отвечал, и они решили пойти за ним. Никто не хотел плестись в ночь по темным холодным улицам, тогда было решено бросить жребий. Выпало парнишке в костюме Смерти. Когда он снял длинный капюшон, это оказался вполне добрый, улыбчивый малый.
Только к утру, Герман вернулся домой, радостный, счастливый от мысли, что жизнь продолжается. Днем навестил стоматолога. Залечил болевший зуб. Шёл домой, светило солнце, ветер стих. Набережная Невы спокойная, светлая и люди вокруг ему улыбаются, удивился почему, никогда такого чудесного дня не было, прошёл мимо зеркальной витрины, а там на его удивленном и счастливом лице улыбка, которой так не было давно. А жизнь может быть прекрасной даже в самую позднюю осень. Главное её ценить и любить!